Месяц дождей или Европа под зонтом (главы 2 и 3)

ГЛАВА 2. В СВОБОДНОЕ ПЛАВАНИЕ

Проснувшись на следующий день после поездки в Амстердам, я решил, что отправку из Ганновера отложу на завтра, а этот день проведу здесь, хоть и потеряю на билетах (по Германии вообще лучше всего ездить по выходным, потому что в этом случае купив один билет, который тогда стоил 40 марок, я мог целый день по всей Германии на любые расстояния кататься).
Понравилось мне домашнее тепло и отношение моих родственников ко мне. После выпитого с ними "Букета Молдавии" и домашнего телепросмотра я вообще расслабился.
Вечером у меня еще были какие-то сомнения насчет того, чтобы ехать уже завтра: типа "тепло, светло, и мухи не кусают". А там, впереди, непонятно что еще меня ждет. Но потом я, почти проявив над собой насилие, решил, что завтра еду дальше. Эта теплая домашняя атмосфера грозила превратить все мои наполеоновские планы о покорении Европы в обычную гостевую поездку к немецким родственникам. Поэтому я сказал себе: дальше оставаться здесь нельзя, иначе могу остаться очень надолго. И на следующее утро я уже ехал на вокзал, чтобы оттуда отправиться в Ахен - город, который я выбрал из-за его удобного местоположения возле бельгийской границы. Город, который я потом очень полюбил.
В этот свой первый приезд в Ахен, города я почти не видел, потому что сразу устроился в гостиницу, прямо около вокзала. Но ощущение, что я нахожусь в каком-то средневековье появилось сразу. На следующее утро я уезжал в Париж, поэтому прогуляться по городу слишком далеко и не получилось. Но я отметил про себя, что если буду возвращаться этой же дорогой в Германию, то познакомлюсь с Ахеном поближе.
Пять часов поездом Бельгийских железных дорог, и после обеда я уже в Париже. Еще на вокзале ко мне подошел паренек и предложил остановиться в хостеле неподалеку - "Friends Hostel". Я сразу решил идти туда, потому что: во-первых, хотел узнать, что такое хостел, а во-вторых, за такие деньги (15 долларов) я бы вряд ли еще где в Париже переночевал бы. А здесь еще и бесплатную карту города давали, интернет-кафе свое собственное.
В хостеле оставалось всего несколько мест, и то в комнате на 15 или 16 человек. Но я подумал, что за такие деньги это нормально и остановился тут. Немного меня смутило то, что вещи нужно было оставить в общей комнате. За них я и переживал до самого возвращения вечером в хостел. Можно было воспользоваться бесплатными сейфами, но я подумал: "Зачем я буду светить, что при мне есть что-то ценное?". Да и так ничего не пропало.
Следуя традиции, я немного заблудился и в Париже. Сказки все это, про то, что Эйфелеву башню видно отовсюду. Поэтому заблудиться легко, тем более, что на каждом перекрестке у них обычно сходится минимум пять-шесть дорог, а то и больше, а это очень сбивает с толку. К Сене я все-таки вышел, а значит, теперь уже не потеряюсь.
Я понимаю, что это очень банально, но первое место, куда я пошел, была именно Эйфелева башня. Только когда находишься у ее подножия, понимаешь какая это на самом деле громадина. А под ней копошится огромное количество народу: половина - туристы, половина - продавцы сувениров. Наверх подыматься не стал – дорого это. Да и как выяснилось, панорама Парижа есть и в других местах, причем не хуже и что радует - бесплатно.
Самый хороший вид на Эйфелеву башню с Пале де Шало. Там есть очень удобные смотровые площадки, с которых обычно ее и фотографируют. То, всем известное, изображение башни с разноцветными фонтанами на переднем плане, делается именно оттуда.
Обратно решил идти такой дорогой, чтобы трудно было сбиться с пути. С Трокадеро пошел к площади Шарля де Голля, где находится знаменитая триумфальная арка. Потом в парк Монсо - хорошее, такое тихое, не очень многолюдное место. Клиши – улица, известная своим кабаре Мулен Руж, а также всем, начиная от магазинов до кинотеатров, с ярко выраженной сексуально-развлекательной направленностью. Там же находится и знаменитая Пляс Пигаль.
Надолго задерживаться в Париже я не хотел: сюда нужно или ехать с любимым человеком, или искать любовь здесь. Первое сделать не получилось, второго не хотелось.
А такому одинокому страннику как я, парижская романтика была как соль на рану.
Вечером, вернувшись в хостел, первое, что я сделал - выпил пива. А потом, здесь же в хостеле, пошел лазить по Интернету. Правда, очень дорогой получился интернет- почти 10 долларов за час. Я таких расценок не видел никогда в жизни. Ну на то он и Париж, чтобы здесь все было не так как везде. Пиво, кстати, было тоже очень дорогое. Поговорил с пареньком из Москвы, он тут живет уже очень долго.
Ночь выдалась холодная, а дверь в комнату почему-то не закрывалась, поэтому спал не раздеваясь. И все равно было холодно. Весь день до позднего вечера в комнате был включен телевизор - все американцы, да и не только они, с открытыми ртами и глазами, выражающими очень разные чувства, смотрели на экран. Было 11 сентября 2001 года.

ГЛАВА 3. БРЕТОНСКИЕ КАНИКУЛЫ

На следующее утро Париж был наводнен полицией (говорили, что Президента даже куда-то эвакуировали), и я был очень рад, что еще вчера купил билет в Брест.
С большим удовольствием вырвавшись из Парижа, я ехал в Бретань - место, которое для меня, наряду с Ирландией и Шотландией, всегда было овеяно кельтскими легендами. Действие Тристана и Изольды происходит именно здесь, а Мерлин по легенде родился на одном из прибрежных островов и похоронен тоже где-то в Бретани.
Уже проехав столицу Бретани - Ренн, в Армориканских горах (Арморика – это древнее название Бретани) я понял, что не зря поехал сюда, и не зря выделил себе целую неделю на общение с океаном, горами и всем тем, что было пропитанно кельтским духом. Район Бретани, куда я ехал, называется Finistere - край земли. Как раз то, что мне было нужно. Любопытно, что по бретонское название местности - Penn-ar-Bed, что переводится примерно как "голова мира".
Брест - город довольно современной застройки, так как во время Второй Мировой войны был разрушен почти полностью. Из старых зданий сохранилась лишь большая крепость, попасть в которую, к сожалению мне не удалось - Брест - военно-морская база, и крепость до сих пор используется по своему прямому назначению.
Был один из немногих солнечных деньков, и идя по узким улочкам Бреста к выходу из города, я думал, что так всегда представлял себе средиземноморские города, например, какой-нибудь Марсель или Тулон. Мое настроение улучшило и название бара, попавшегося мне по дороге - "Tir-nan-Og". Так кельты называют землю вечной юности, нечто вроде рая на земле.
До побережья океана было около 25 километров, и я решил пройти их пешком. Никакого конкретного места для остановки я еще не определил, поэтому решил, что выйдя из города, спущусь к заливу, и по берегу дойду до мыса Сен-Матье, а где-нибудь неподалеку от него найду себе гостиницу.
Я не принял во внимание два момента: во-первых до берега залива нужно было еще добраться, что оказалось очень нелегкой задачей, а во-вторых, берег не был той нескончаемой песчанной полоской пляжа, каким я его себе представлял. Первая трудность, с которой я столкнулся, пытаясь пробраться к заливу, это фермы с полями, засаженными высокой кукурузой (с тех самых пор ненавижу это зрелище). Все дороги, которые предположительно вели к заливу, идя вдоль кукурузных полей, заканчивались тупиком. И когда я, несмотря на надпись о том, что это частное владение, решил перейти через поле, а там дальше добраться до леса, то за полем я обнаружил заросли колючки. Я не верю, что она выросла сама, ее аккуратно посадили по периметру всего поля. И эта колючка действовала лучше, чем всякие таблички и собаки, - немного порвав себе одежду и рюкзак, я решил, что надо возвращаться к дороге и идти по ней - тем более я знал, что она ведет в город Ле-Конке. Правда я не знал, подойдет ли он мне для проживания, потому что я хотел непременно город на самом берегу океана.
Выйдя на дорогу, я некоторое время шел строго по ней. Но вот я увидел табличку с примитивной картой местности, и одна из дорог вела к побережью - там было написано волшебное для меня слово "Mer". Судя по той же карте, неподалеку был мыс Дьявола, такое расположение меня слегка позабавило и приободрило, и я опять свернул с большой дороги.
Опять нескончаемые кукурузные поля, дороги, по которым за все время проехала одна-две машины. Я уткнулся в металлическую сетку, но я чувствовал, что море уже рядом - им просто пахло. Так что я решил обойти эту сетку, и поднимаясь в гору по узкой тропинке, наконец-то увидел водную гладь. Я был готов кричать как Колумбовы моряки, с той лишь разницей, что меня интересовала, как раз-таки не земля, а море. Для того, чтобы обойти злополучную сетку, мне пришлось спуститься по очень крутому склону - до сих пор удивляюсь, как это я не сломал себе шею, ведь на мне было три рюкзака (один большой и два поменьше), да и ноги уже здорово болели. Спустившись, я немного посидел на берегу залива, но нужно было двигать дальше. Я ведь приехал не из-за залива, мне нужно море, мне нужен океан. Правда о том, чтобы идти по берегу не было и речи - здешние берега, это не пляжи. Пляжи встречаются лишь время от времени посреди невысоких гор. Поэтому идти можно было лишь по этим самым горам, и то, лишь при наличии тропинок, я уже достаточно прошел через колючки, и больше как-то не хотелось.
Территория, на которую я зашел в обход металлической сетки представляла собой форт, которых, как я узнал позже, на тамошних скалах предостаточно. Начинался прилив, и я уже большей частью по воде дошагал до самого каменного круга. Там я и встретил людей, без которых возможно еще долго бы бродил по безлюдному берегу, и неизвестно чем бы это все еще закончилось.
Это были мужчина и женщина с двумя собаками. Я спросил у них, смогу ли я пройти через эту территорию к мысу Сен-Матье. К моему сожалению (хотя я и ожидал такой ответ) они сказали, что мне придется возвращаться опять к большой дороге. А мужчина, хотя и не знал английского, пытался объяснить мне, что это военная территория. Как то само собой получилось, что они предложили отвезти меня на мыс, а потом, уже по дороге, узнав во время разговора о моих планах, они сказали, что на мысе я не найду дешевой гостиницы, и мне лучше ехать в Ле-Конке. На том и порешили. Доехав, они помогли мне в поисках гостиницы. Прощаясь мы обменялись адресами и телефонами. Эти люди - семейная пара Жаки, сделали так, что теперь я всегда буду считать бретонцев очень добрыми и отзывчивыми людьми.
Остановился я в B&B "Le Phare Ouest", сняв комнату сразу на неделю. Цену за проживание я сбил почти в два раза. Но денег все равно оставалось очень мало. Жаль, что я ездил один – комната-то была по-любому на три человека. Вот бы сэкономили...
Оставив вещи в комнате, я пошел, даже побежал к океану. Наконец-то я видел его, причем в самый подходящий момент - солнце уже шло на посадку. Я зашел в небольшой бар, окна которого выходили как раз на океан, и заказал пива. Официантка предложила мне сидра - яблочного вина, и я, следуя своей привычке пить местные напитки, с радостью согласился. Первый бокал я осушил сразу (за полдня в горле пересохло), и тут же попросил второй. Напиток прекрасный, бретонцы пьют его на своих праздниках в огромных количествах.
Через призму бокала с сидром океан казался еще прекраснее. В баре играли "The Corrs". Я чувствовал себя самым счастливым человеком на земле. В голове были мысли - вот я и нашел свою "Землю неувядающей молодости", Яблочный остров Авалон.
Городок, в который меня руками супругов Жаки забросила судьба, еще раз напомню, назывался Ле-Конке. Впрочем у него, как и у любого другого бретонского города, было и местное название - Конк Леон. Я идейно за свободу кельтских народов, поэтому второе название мне понравилось больше.
Проснувшись на следующее утро, первое, что я решил сделать, это все-таки сходить на мыс Сен-Матье и увидеть воочию этот край земли. Я впервые видел море, и даже не море, а океан. Поэтому дорога затянулась надолго - я то и дело останавливался, чтобы полюбоваться пейзажем и сфотографировать особо понравившееся.
Море настолько изменчиво - выглянет солнце, и вода становится темно-голубой (классического цвета морской волны), спрячется - синей, появятся тучи - оно снова меняется. Пейзажи - от теплых карибских красок до суровых и холодных северных тонов, но море мне нравится в любом виде. Благодаря таким вот метаморфозам, создается впечатление, что фотографии снятые в одном месте в течение недели, на самом деле были сделаны в разное время года и в разных уголках земли.
Вот я и на мысе Сен-Матье, одном из трех знаменитых европейских "концов света". Второй находится в испанской Галисии, а третий - в английском Корнуолле. С этим местом связано много легенд, которые, как это водится, присвоили себе христиане. Вот и стали кельтские и иберские боги и герои христианскими святыми.
Прямо на мысе развалины древнего аббатства. Думаю себе злорадно: наверное кельты разрушили. Почитал висящие таблички – нет. А жаль. Надо сказать, что из всех мировых религий христианство не нравится мне больше всего. Прикрываясь словами о добре, добрые христиане уничтожали народы изнутри, в частности, так они поступили с кельтами. И что мне не понравилось в Бретани, так это обилие крестов и церквей. Кресты обычно стоят на развилках дорог. Где то слышал (не знаю, правда это или нет), что первоначально это были никакие не кресты, а языческие идолы. Но добрые и предприимчивые христиане обточили их до нужной формы, - и готово к употреблению. Церкви здесь ставились как в наше время ставят коммерческие ларьки - никаких изысков архитектуры, все похожи одна на другую. Ну а что вы хотели, предназначение у церквей и коммерческих ларьков очень даже сходное.
Все местные названия - от мысов до деревушек - звучали для меня как музыка. Керморван, Керлоас, Кергунан, Лангонгар, Ланфост и разные другие названия, очень часто начинающиеся с "кер" или "лан". Это типичные начала для кельтских топонимов. "Кер" (в написании "caer" или "ker") означает ни что иное, как "хутор" или "лагерь" (хотя некоторые считают, что это "город" или "замок"), а "лан" ("lan" или "llan") обычно переводят как церковь.
Поэтому бродить по этим, милым моему сердцу местам я мог бесконечно. Даже несмотря на ужасные мозоли на ногах, из-за которых вот уже несколько дней ходить я мог, только хромая. Из-за того, что приходилось ступать не всей ступней, воспалились мышцы на активно работающей части ноги. Думаешь, полежать бы пару дней спокойно, и все пройдет. Но потом понимаешь - нельзя, лежать можно и дома. А здесь столько всего интересного.
Каждый день – поход в местный супермаркет Casino. К концу моего пребывания в Конк Леоне я научился питаться совсем задешево – даже минералку нашел местную негазированную за 1 франк (1/6 доллара). Зато ужасно вкусную. Я ее потом даже с собой в Париж взял.
Отоварюсь, продукты в рюкзак, и в дорогу. А потом пикники на природе: где-нибудь в сосновом лесу в глубине полуострова, или на каком-нибудь каменном утесе, наблюдая как морские волны бьются о берег. Прекрасные минуты полного расслабления.
Но не только природой понравилась мне Бретань. И люди тут прекрасные. Я сам впервые столкнулся с тем, что все со всеми на улице мило здороваются. "Бон жур" – "Бон жур". Мелочь, а приятно, я даже как-то привык. И когда идешь вдоль дороги, то проезжающие мимо водители улыбаются тебе, машут руками и сигналят. И нет тут этих дебильных американских "чиз-улыбок", как-то искренне и по-доброму это все делается.
Хозяева моего пансиона, в отличие от среднестатистических французов говорили по-английски, причем не только на нем одном. Кристин еще говорила по-испански (они три года прожили в Перу), а ее муж, инженер, строящий по всему миру фермы по ловле креветок, говорил помимо английского, испанского, арабского также и на всяких экзотических языках, например на индонезийском.
У Кристин была очень странная на мой взгляд (да и не только на мой) мечта, - она хотела съездить в Афганистан. Говорила, что видела по телевизору эти места и они ей очень понравились. Я про себя подумал: или нам много лет показывали какой-то неправильный Афганистан, или у нее очень интересные понятия о красоте.
На мой вопрос о том, где живут настоящие бретонцы (я думал, что это национальное меньшинство и их совсем мало даже в Бретани), Кристин ответила, что почти все местное население - бретонцы, а не французы. А еще она рассказала, что если бретонец приезжает в какую-нибудь другую часть Франции, то первое, что он говорит представляясь, это не свое имя, в первую очередь он говорит: "Я - бретонец". Несмотря на такие патриотические чувства, бретонский язык здесь мало кто знает. Многие считают его необходимой нагрузкой, без которой можно было бы прекрасно обойтись. Ситуация примерно такая же, как в бывших союзных республиках с их национальными языками. Бретонский преподают в школах, но сын Кристин, несмотря на мою просьбу, ничего мне так на нем и не сказал.
В воскресенье, это был единственный жаркий день за все время пребывания в Европе, я решил пойти в сторону Сен-Ренана, в километрах пяти от которого согласно моей карте, находился какой-то мегалитический монумент. За тот день я прошел больше пятидесяти километров, и хотя монумент оказался обычным менгиром, в то время как я ожидал нечто похожее на кромлех, радости моей не было предела. Хотя, для других он наверное был бы просто обычным большим вертикальным камнем. Поражает возраст менгира - более 5000 лет, да и к тому же, он самый высокий во Франции. Это знаменитый Керлоаский менгир, который еще называют "Горбуном". С ним связан один любопытный обычай. У менгира есть два ребра, об которые, местным молодоженам, у которых посещение менгира - обязательный пункт в программе свадебных разъездов, нужно обязательно потереться животами. Жених, этим самым, обеспечивает себе мужское потомство, а невеста - права хозяйки дома. Неизвестно откуда появилось это поверие, потому что по сей день никто с полной уверенность не может сказать о настоящем предназначении менгиров.
Проблемы с деньгами меня преследовали постоянно, что, однако не помешало мне купить один кельтский сувенир – висючку на шею "трискеле". Это такие три спирали, начинающиеся в одной точке и загнутые против часовой стрелки, и все это в круге. Трискеле - один из самых популярных кельтских символов, наряду с трикветрой и обычной спиралью. Ну нравится мне вся эта символика – не могу я без нее.
А ближе к вечеру понедельника я пошел на берег прощаться с океаном, так как на завтра у меня был запланирован отъезд. Фотографии океана в тот день получились самые хорошие. Было почти безоблачное небо. Я сидел на камнях, забираясь все выше и выше по мере того, как прибой захватывал пядь за пядью берег. Очень жаль, что не получилось у меня попасть на острова, которые расположены совсем близко от Конк Леона – в ясную погоду их хорошо видно с берега.
Во вторник утром я собрал вещи и пошел относить Кристин в ресторан ключи и прощаться. Однако, там она угостила меня кофе, и узнав, что поезд в Париж у меня только завтра, предложила остаться в Ле-Конке еще на один день, причем за так. "Презонт" - объяснила она мне.
А чтобы день не пропадал зазря, я решил все равно съездить и посмотреть Брест, так как в предыдущий раз времени у меня было не много и я почти ничего не увидел. Кристин заняла мне денег на дорогу, и на автобусе я поехал в Брест.
Интересная вещь, эти французские водители - добирались мы раза в два дольше, чем написано в расписании (а обратно - и того больше). А все из-за того, что по своей забывчивости водитель автобуса забыл остановиться на очередной остановке, и двое детей теперь могли опоздать в школу. А дорога такая, что остановиться в любом месте нельзя. И что же делает водитель? - он минут пять едет вперед, разворачивается и довозит детей прямо до школы. Вот забота о подрастающем поколении. На обратной дороге водитель заботился о детях постарше - половина автобуса вышла покурить и мы долго стояли ожидая окончания перекура.
Брест, как город современной застройки, мне не очень понравился. К тому же попасть в крепость не получилось. Местный порт после Гамбургского не вызывал никаких эмоций. Понравился центр города - он спланирован по очень интересной схеме с множеством пешеходных зон, мостов через дороги. Какое -то замысловатое переплетение. Ничего особенно красивого, но оригинально.
Долго ходил по городу в поисках такого обменника или банка, где можно было бы поменять 100 долларовую купюру. Так и не нашел, точнее нашел, но на таких условиях я бы все равно поменять не смог (купюра сдается в Банк Франции, отправляется на экспертизу в Париж, и через две недели вам возвращается эквивалент в франках). Именно здесь мое убеждение в том, что нет в мире более абсолютной вещи, чем 100 долларовая банкнота сильно пошатнулось. Хорошо, что немного мелких долларов у меня еще оставалось. Их все и поменял.
У Банка Франции познакомился с тремя русскими девчонками, которые приехали сюда учить французский, и у них тоже были проблемы с обменом долларов. Несмотря на их настороженное отношение ко мне (я бы тоже не очень доверял человеку, с которым познакомился около обменника), я показал им место, где можно обменять деньги по более выгодному курсу. Потом у них уже начинались занятия в университете, так что мы расстались и больше не виделись.
Еще немного бесцельно пошарахавшись по городу, я отправился обратно в Ле-Конке.
На следующий день утром Кристин отвезла меня в Брест, мы обменялись адресами, а я пообещал прислать ее сыну, которого мы забрали из школы и который почти не говорил по-английски, казахстанские почтовые марки.
И вот я прощался с Бретанью, уезжая обратно в Париж. Не хотелось думать о том, как вечером я буду искать гостиницу. Поэтому мысли были о том, как завтра я поеду смотреть Париж - в первую очередь Университет и Монмартр.