«Бог велик!

Свидетельствую, нет Бога кроме Аллаха.

Свидетельствую, и Мухаммад – пророк его.

Собирайтесь на молитву!», — протяжные рулады азана плавно влились из предрассветной темени в распахнутое окно гостиницы и разбудили меня. Я выглянул наружу и сфокусировал сонный взор на зеленых огнях минарета, расположенного неподалёку на высоком холме. Амман ещё спал. Нажал кнопку подсветки циферблата ручных часов. 4-30 утра. Тихо, свежо и прохладно. Второй призыв на молитву – икаму, я уже не услышал, поскольку снова провалился в глубокий сон.

1. Амман и «Помпеи Востока».

Тридцатиминутное опоздание самолёта – это ерунда, поэтому из здания аэропорта королевы Алии я вышел в хорошем настроении. Виза ставится в аэропорту, сбор 10 динаров. В аэропорту же можно поменять деньги. Всё это делается оперативно и без хлопот.

«Автобус? Автобусы уже не ходят. Возьмите такси!», — бросил мне по-русски проходящий мимо иорданец, — «впрочем, подождите, сейчас я позвоню знакомому…, он тут… рядом». Через минуту возле меня остановился пустой микроавтобус, с полненьким мужичком средних лет за рулём.

«Амман? Отель «Гардения»? 20 динаров!», — было предложено мне. Сторговались на пятнадцати. «А вы откуда? Из России?! «Иорданский клуб»? Анхар Кочнева?» Ехал я действительно от них, ещё накануне перед вылетом выстукивая Анхар в «аську»: «Всё в порядке? Завтра вылетаю!». «Да – да – да!», — отвечала она. Тогда я не знал, что её незримая длань настигнет меня не только в Аммане, но и в Вади Аль Харраре и в Петре. Полчаса езды до отеля водитель Юсеф в красках живописал мне, что Иордания – прекрасная страна, что он и его босс, мистер Самир, всегда рады гостям и проч. и проч. Возле отеля я получил наказ передать Анхар большой привет, после чего Юсеф снова прыгнул за руль и умчался в ночь.

«Гардения» — типичный городской отель в районе Шмейсани. Чисто, скромно…. Впрочем, в Аммане я только два первых и последний дни своего путешествия, изыски не нужны.

Утром следующего дня мне предстояло оперативно решить задачу по аренде автомашины. В отеле и двух прокатных конторах на той же улице, мне ничего конкретного не предложили. Всё свелось к размытым фразам волооких клерков: «Да, пожалуйста, дорогой! Приходи завтра! Завтра будет тебе машина!». Однако, памятуя, что понятие «завтра» в арабских странах не всегда означает, что искомое вы обрящете строго на следующие сутки, я двинулся к крупному торговому центру «Сэфвэй», возле которого, как успел вычитать до поездки, есть ещё несколько прокатных фирм. Здесь меня ожидал успех: через двадцать минут формальностей я уже ехал по Амману в сторону Джераша на арендованном «Hyundai Accent». Детище корейского автопрома, стоило мне 252 динара за шесть дней при условии возврата машины в Акабе, полной страховки и неограниченного пробега – вполне приемлемо. Шоссе на Ирбид в хорошем состоянии, многополосное, потому до поворота на Джераш я долетел менее чем за один час.

Джераш я намеревался осмотреть с чувством, с толком и с расстановкой, поскольку весьма охоч до подобных мест. Часами я в своё время бродил по Остии и Помпеям в Италии, Олимпии в Греции и Персеполису под иранским Ширазом.

Парковка бесплатная, охраняемая и очень удобная: несмотря на обилие туристических автобусов и частных авто, места полно. Заперев машину и взяв необходимый минимум вещёй, я двинулся к арке Адриана, находу уворачиваясь как лыжник на скоростном спуске от многочисленных малолетних продавцов открыток и прочей сувенирной безделицы за: «Only one dinar, mister! Only one dinar!» Пройдя уже приличное расстояние, сообразил, что забыл взять входной билет. Пришлось, чертыхнувшись вернуться к комплексу перед входом и среди сувенирных развалов отыскать билетную кассу. Стоимость посещения «Помпей Востока», или «Города тысячи колоннад» восемь динаров.

Экскурсантов было достаточно много, в основном организованные группы. Попалась колоритная парочка пенсионеров, отставшая от своей группы. Слух зацепился за диалог:

— Софа, Софочка! Я тебя умоляю! Скорее, ведь мы уже отстали от нашей группы!

— Изя, шо ты такое мне рассказываешь! Этот поц экскурсовод сказал, что мы сначала будем кушать!

Территория Джераша большая, поэтому полуденное многолюдье не ощущается. Вход через Южные ворота или ворота Филадельфии. Лучше сразу взять влево и осмотреть Южный театр и храм Зевса. Оный в настоящее время подвергается довольно масштабной реконструкции, но всё равно впечатляет. И с верхотуры театра и от храма отличный, «открыточный» вид на Овальную площадь и улицу Кардо. В центре площади, на месте бывшего фонтанного сооружения, стоит одинокая колонна.

Связывающая практически все главные объекты города, Кардо впечатляет. Неспешно прошёлся вперед до Северных ворот, мимо торговых лавок, Кафедрального собора, Нимфея и западных бань. За Северным Тетрапилоном ведутся восстановительные работы, стоит мощный кран и копошатся реставраторы. Направо интересный ракурс: на переднем плане развалины древнего Джераша, на заднем – современные постройки: жилые дома и мечеть. На фотографии получается красивый вид. Теперь влево, к церкви Петра и Павла и храму Артемиды. Последний – самое интересное и красивое сооружение древнего Джераша. Колонны храма, если верить табличке с описанием, подлинные, дошли до наших дней при минимальном участии реставраторов. Мощно, величественно.

Из-за камня выскочила крупная ящерица агама, размером с руку ребёнка, уставилась на приближающихся туристов. Подпустила группу на расстояние в несколько метров, после чего, бросив презрительный взгляд на представителей рода человеческого, мелькнула серой молнией среди пожухлой растительности и скрылась, шурша мелкими камнями.

Я вернулся снова к Южному театру. «Музей» — пригласила стрелка указателя. Отлично! Возле музея воздух пропитан ароматом цветущего жасмина и разогретой на солнце хвои сосны. В здании небольшая экспозиция предметов обихода древних жителей Джераша: глиняная посуда, бронзовые ножи, небольшие статуэтки, здесь же мозаичные панно. Весь музей занимает одну большую комнату.

Трехчасовую прогулку по Джерашу заканчил обедом в ресторане «Рест Хау». Шведский стол. Около десятка различных холодных закусок и с несколько видов горячих блюд.

Возвращаюсь к машине. В голове вертится мысль успеть еще и в Аджлун. Однако уже 17 часов после полудня, до Аджлуна ещё порядка 25 километров и движение на дороге плотное. Решаю не рисковать опоздать и возвращаюсь в Амман.

Шмейсани и «Гардению» нахожу по зрительной памяти легко. Заперев автомашину на стоянке, с час валяюсь в номере, отдыхая от солнцепёка.

Стемнело. Что же, пора обозреть вечерний Амман.

В последний выходной на улицах города не бог весть как многолюдно. Витрины магазинов и лавок льют свой свет на проезжую часть. Перед входом в магазин, торгующий мопедами, два почтенного возраста араба сидючи на пластмассовых стульях лениво покуривают кальян. Оно и верно: торопиться здесь не принято. Ароматный дым плывёт прочь и растворяется в ночном воздухе. С проезжей части доносятся сигналы автомашин – водители бесцеремонно борются друг с другом за приоритет проезда перекрестков и при перестроении. В шалмане быстрого перекуса вертится на стальном пруте шаверма. Это рождает во мне побудительный мотив перейти дорогу к неоновой вывеске «Ресторан». На первом этаже упитанный пожилой усатый араб ничтоже сумняшеся протягивает мне меню на арабском. На английском? Нет, этого у них нет, но поправимо: усач начинает шустро перечислять мне названия разносолов: кебаб, шашлык, мэнсаф, цыпленок. Давайте мэнсаф, хоть узнаю, что это такое. Обеденный зал на втором этаже. Чисто, опрятно, скромно. На закуску маринованные овощи и маслины, кувшин с водой и, наконец, основное блюдо: огромная порция варёного риса с добавлением шафрана и фисташек, восхитительная нежная баранина на косточке и суп в отдельной плошке в качестве подливки. Очень вкусно. «Пять динаров! Спасибо! Доброй ночи, доброй ночи!», — прощается со мной усач.

Всё, закупившись двумя упаковками воды в «Сэфвее», поскольку завтра длинная дорога, отправляюсь спать в гостиницу. Завтра ранний подъём. А на сегодня впечатлений довольно.

2. Город мозаик и гора Нево.

«Мадаба?», — переспрашивает миловидная девушка – провизор в аптеке, куда я выскочил из машины уточнить дорогу, — «это сейчас направо, потом налево за основным потоком, выехать на круг, второй поворот по главной дороге, пятьдесят метров вперёд, ещё раз направо и дальше прямо по указателям», — на хорошем английском заканчивает она. Дважды повторив заклинание, я умудряюсь все же проскочить нужный поворот. Опять расспросы, на этот раз молодого иорданца на «Мерседесе» с дочкой – школьницей. «Давай за мной пристраивайся в «хвост». Покажу направление!», — машет он мне рукой. Пару кварталов держусь за моим проводником, наконец, вырываюсь на оперативный простор и на нужную дорогу. Ещё раннее утро, но Амман уже проснулся и движение в городе будничное.

Мадабу проезжаю без остановки насквозь, придерживаясь указателям: «Гора «Нево». Последние пять километров пути мысленно хвалю себя за собственную смекалку: ещё нет и восьми часов, значит на горе я буду если и не один, то при минимуме народа. Озаренный этим светлым чувством, въезжаю на стоянку, где и происходит беспощадное развенчание мифа о моей сообразительности: пяток разнокалиберных туристических автобусов уже здесь. Ладно, нормально. «The Memorial of Moses» — гласит надпись. Удовольствие посетить одно из самых интересных мест страны стоит всего лишь один динар. Сто метров по кипарисовой дорожке и вот я уже вижу то, что увидел Моисей после сорока лет скитаний израильтян. Вид потрясающий. Нет, Иерихон и Иерусалим не видны. Не виден и Иордан. За достаточно плотной дымкой с трудом различаю северную часть Мертвого моря и Моавитские равнины. Ветер на горе Нево настолько силён, что туристам приходится изрядно напрягать ноги, ловя момент максимальной устойчивости, что бы сделать заветные кадры фотоаппаратом.

Монастырский комплекс на горе существовал издавна, однако в нынешнем виде гора восстановлена Археологическим Институтом Ордена Францисканцев начиная с 30-х годов прошлого века. В находящемся здесь же храме Моисея хоть и многолюдно, но уютно и интересно: цветные витражи в окнах под потолком, мозаики…

Осмотрел стоящий возле храма «крест со змеем». Ещё раз окинул взором дальние дали с горы Нево и поспешил вернуться обратно в Мадабу. На полпути к городу есть очень большая мастерская, где в изобилии продаются неплохие сувениры: чеканка, мадабские разноцветные коврики, изделия из дерева и камня и проч. У кого достаточно времени – рекомендую заехать, благо это рядом с дорогой. Я заскочил туда буквально на минуту просто полюбопытствовать.

Упоминающийся еще в Ветхом завете, Мадаба – городок приятный. Отсутствует сутолока на улицах, никто никуда не спешит. В городе приятно просто погулять, глазея на работу современных мастеров мозаики в мастерских и заходя в многочисленные сувенирные магазинчики.

Вход в церковь Святого Георгия опять же один динар. Этот объект – главная ценность города. Несколько фрагментов мозаичной карты Святой земли – лишь всё, что сохранилось на сегодняшний день. Карта ограждена от посетителей лёгким заграждением. Группы туристов возле него поочередно сменяют друг друга. Английская речь сменяется французской и итальянской – экскурсоводы поясняют, что и где изображено на карте.

Напротив церкви Святого Георгия расположена симпатичная гостиница, глядя на которую я задался вопросом: а не разумнее из аэропорта по прилёту ехать сразу сюда, в Мадабу? А Амман оставить на последний день пребывания в Иордании. На будущее учту.

3. Вади аль Харрар.

Солнце подобралось к полуденной отметке. Мне еще надо успеть в Вади аль Харрар. С вопросом как туда ловчее проехать из Мадабы я обратился к девицам из туристической полиции. К моему глубочайшему удивлению, название Вади аль Харрар моим собеседницам не сказало абсолютно ничего. Диалог затягивался, были подключены ещё двое служащих — иорданцев. Наконец примерное место на карте было установлено благодаря фотографиям из путеводителя. Мне предстояло вернуться к горе Нево и ехать дальше к Мертвому морю.

Дорога постоянно шла под уклон. Ниже, ещё ниже, ещё… На дороге блок-пост. Военный с автоматом через плечо повелительным жестом приказывает мне остановиться. Здесь же стоит защитного окраса джип с пулемётом на крыше, на который любовно положил руку ещё один иорданский военнослужащий. Следует череда кратких вопросов: «Кто вы? Откуда? Куда направляетесь? В Вади Аль Харрар? Проезжайте, пожалуйста!».

И вот уже тоскливый пустынный пейзаж закончился. Пропетляв по абсолютно безлюдной местности, дорога вывела меня на отличную многополосную трассу. Направо – в Амман, налево – в Акабу. Оставшиеся десять километров долетел с ветерком. Ещё одна развилка. Дорожный указатель «Baptism Site» меня сориентировал, поскольку я был заранее предупрежден, что указателя «Вади аль Харрар» я не встречу. Ещё пара километров и я подъезжаю к воротам комплекса.

От домика возле ворот ко мне направлялся величественной походкой великого визиря, к которому прибыли купцы – негоцианты, плотно сложенный черноволосый человек. Снова уже ставший привычным диалог: «Кто вы? Откуда?». Повторяюсь. Человек просит лежащий на пассажирском сидении путеводитель. Я, пожав недоумённо плечами, протягиваю книгу. «О! Руссиа! Анхар Кочнева!». Я утвердительно кивнул. Буквально мгновение спустя «великий визирь» преобразился. «Аймон. Моё имя Аймон. Пожалуйста, поставьте машину вон под тот навес, так вам будет удобнее. Автобус подъедет через двадцать минут», — Аймон перешел на отличный русский язык и являл собой саму благожелательность.

Загнав машину под навес в тень и купив за семь динаров билет, я сел на лавочку и стал ждать. Вади аль Харрар совершенно потрясающее по своей энергетике место. Тишина. Сладкий запах цветов и кипарисов. Птиц не было слышно: они не поют в часы зноя; но кузнечики весело трещали повсеместно.

Прибыли ещё две запылённые машины. Из одной вылезли два двухметровых амбала – англичанина, одетых по-походному, потому более похожих на рейнджеров, из другой — семейство итальянцев. Наконец подкатил автобус, и мы поехали к Иордану. До самой реки автобус не доезжает, метров сто нужно пройти пешком. Аймон оказался интересным рассказчиком. Показ холма св. Илии, источника Иоанна Крестителя, бассейнов для Крещения, церквей он сопровождал развернутыми комментариями, поминутно обращаясь ко мне и спрашивая по-русски, всё ли мне понятно из того, что он говорит по-английски? Трогательная забота.

Дошли непосредственно до Иордана. Народ резво кинулся наполнять имеющиеся ёмкости святой водой и фотографироваться. Река узкая, разве что перепрыгнуть нельзя. На берегу пышно зеленеют прибрежные травы, отдаленно напоминающие наш, российский камыш. Вода в реке цвета кофе с молоком. На противоположном берегу безлюдно, на высоком флагштоке развевается на ветру израильский флаг.

Возвращаемся к автобусу неспешным шагом по проложенной среди кустарника извилистой тропинке с лёгкими деревянными ограждениями. Все вполне довольны и увиденным и экскурсоводом и экскурсией.

Жаль, что кроме как на автомашине, в Вади аль Харрар никак попасть невозможно. А место интереснейшее! От одной мысли, что здесь крестили сына Божьего, на душе становится как-то возвышеннее и благолепнее, что ли, хоть я и неверующий.

4. Мертвое море.

Жара! До своего отеля на Мертвом море доезжаю быстро, будучи в очередной раз остановленным военным патрулём по пути, с привычным обменом репликами.

Служащий на ресепшен отеля «Dead sea spa» долго возился с моим ваучером, что-то сверяя в компьютере. Я напрягся и уже было приготовился звонить Самиру на мобильный, но всё обошлось. Получил ключ — карточку от своего номера на последнем этаже, ополоснулся, переоделся и отправился на пляж.

В Библии Мертвое море упоминается как Восточное море, Соленое море, море Арава.


Время почти 17 часов, народу на пляже крайне немного. Повалялся немного на лежаке и полез в воду. М-да! Оригинально! Всё же хоть раз на Мертвое море съездить следует, если не на лечение, то любопытства ради. Вода очень плотная, маслянистая на ощупь. Словно окунулся в смесь глицерина и солярки. Несколько минут не мог привыкнуть, что плавать в Мертвом море совершенно невозможно в традиционном смысле. Ноги выталкивает выше головы, но и голову не опустишь вниз — бережешь глаза от воздействия «рассола», приходится переворачиваться на спину и зависать в воде поплавком. Помокнув в воде ещё с полчасика, отправился на ужин.

Ресторан «Dead sea spa» безусловно порадовал, равно как и работа администратора. Шумные большие компании сгонялись подальше от людских глаз, где они весело гудели под иорданское вино, туристы – одиночки могли садиться где заблагорассудится. Закусок холодных изобильно и все очень вкусные. Я плотно подсел на «хуммус» и «фуль», находясь в Иордании. Горячее представлено тремя — четыремя видами: курица, мясо, микс из сосисек с тушеными овощами, рыба. Очень вкусные десерты.

Утром следующего дня постарался проснуться пораньше. На Мертвом море у меня всего неполных два дня. На пляж, на пляж! Снова в «рассол», снова медитация на поверхности воды.

Слева, на небольшой глиняной косе, группа туристов яростно намазывает друг друга грязью, которую загребает прямо с края косы. Устроили небольшое импровизированное соревнование, кто окончательно с помощью грязи превратится в «негра» и не оставит на теле ни одного светлого пятна. Грязь вязкая, тяжёлая, плотно прилегает к коже. Ощущение такое, что её потом вовек не отмыть. Так, все намазались, все стали чернее ночи, стоим, ожидаем прихода целебного эффекта. Потом в море, отмокать и отмываться. Забавно! До обеда валяюсь на пляже, читаю, купаюсь, мажусь грязью, жую купленные в Мадабе финики.

После обеда погода резко меняется: задувает сильнейший ветер, небо слегка затягивает дымка. И кто сказал, что на Мертвом море не бывает волн? Вон они бегут, пусть и невысокие, но в воде уже не полежишь – в глаза попадают брызги.

До ужина решил проехаться по окрестностям по «Королевской дороге». Доехал до мечети – новостроя. Ни души, ветер задувает так сильно, что стоящую машину заметно покачивает. Мечеть внешне совершенно не привлекательна, сооружена из светлых крупных блоков, купол просто выкрашен краской. Рядом меланхолично жует жухлую траву осел на привязи.

Снова выезжаю на «Королевскую дорогу», теперь можно посмотреть, то находится в другой стороне. Опа! Указатель «Горячие источники. 10 километров». Отлично, поеду туда.

Правда, отмахав все 20 км., никаких источников не зрю. Беру обратный курс, останавливаюсь возле придорожного шалмана, где стоит ещё с десяток легковушек. Из впередистоящего авто выходит интеллигентный молодой человек, на мой вопрос и уточнение, откуда я, по-русски объясняет мне, смеясь, что горячие источники – это как раз здесь, только они дикие, нецивилизованные, так сказать. А те, что упоминаются в путеводителях – так это не здесь, а ближе к Мадабе. Можно спуститься пешком к Мертвому морю с дороги – там места побольше и водоток потише, объясняет, а можно отправиться вон к той горе над дорогой – там места более дикие. Выбираю второе.

С заросшей кустарником и небольшими деревьями горы течет одно основное русло и сбоку в него вливаются несколько дополнительных ручейков. Вот в ручейках-то вода аккурат действительно горячая, руку не опустишь. Основной водоток можно смело назвать небольшой горной рекой. Места и здесь облюбованы народом: удобные гроты, где вода падает с двухметровой высоты и образует большие заводи, плотно оккупированы семействами иорданцев. Лениво плещутся в воде. Поднимаюсь ещё выше, дорога с шалманом уже остались где-то далеко позади. Наконец нашел созданную природой «ванную», достаточно глубокую, с хорошим спуском в воду и небольшим водопадом. Ни души вокруг. Температура чистейшей воды градусов 30-40. В горячих источниках я провалялся до начала захода солнца.

Пора возвращаться в гостиницу – завтра предстоит переезд в Петру. До ужина успел ещё разок сбегать искупаться к Мертвому морю. Прошел ещё один день.

5. Крепость Аль Карак.

В десять часов утра я уже ехал по «Королевской дороге» на юг. Дорога неширокая, но с отличным покрытием. Пару раз останавливался и спускался к берегу Мертвого моря посмотреть на отложения соли на прибрежных камнях. Соли столь много, что кажется береговые камни покрыты слоем льда и снега. Лениво проходя некрутые дорожные повороты, добрался до южной части моря. Здесь не столь интересно, как на севере: берег пологий и совершенно пустынный. К полудню приезжаю в Аль Карак. Замок нашел быстро, ориентируясь по указателям. Входной билет стоит один динар.

Несмотря на не самую лучшую сохранность, мощь Карака впечатляет. Со стен крепости можно оценить удачность расположения этого военного объекта: Карак высится над прилегающими долинами на многие и многие метры. Я спустился по ступеням на нижний двор крепости и сквозь бойницу в стене осмотрел окружающие Карак долины. Затем настал черед осмотреть небольшой музей, находящийся здесь же, на нижнем дворе. Интересно, немноголюдно.

«Эй, мистер! Мистер! Хотите посмотреть подземные галереи?» — спросил меня заговорщицким шепотом один из смотрителей. Я охотно принял предложение. Смотритель подвел меня к массивной двери, отпер её ключом и вручил мне фонарик. Я перешагнул порог. Вниз вела широкая лестница, конец которой тонул в кромешном мраке. Спустившись вниз, освещая себе дорогу фонарём, я попал в длинную и прямую галерею. Что здесь было раньше вообразить достаточно сложно, то ли склады, то ли галерея использовалась в качестве подземного укрытия, благо размеры позволяли: в длину метров пятьдесят, не менее пяти метров в ширину. Свод являл собой полуокружность. Одним словом, станция метрополитена, почти в натуральную величину. Галерея абсолютна пуста. Пройдя от начала и до конца и осмотрев стены, я обратным путем вышел на поверхность, выдал смотрителю один динар и отправился осматривать верхнюю часть Карака.

Сохранность крепости, повторюсь, оставляет желать лучшего. Многочисленные осады и землетрясение 1211 года сделали своё дело. Я полазил по станам сохранившихся построек, разыскал вход в подземные галереи походил по их лабиринтам. Любителям военной эээ…. архитектуры Карак безусловно понравится, любителям изящных искусств – вряд ли.

Возле крепостной стены скучает молодая женщина в форме туристической полиции. Открыто только лицо, но волосы спрятаны под белый головной платок, поверх которого надет форменный берет. Мы разговорились. Иорданка уже не юного возраста, но красива той восточной красотой, которую воспевал С. Есенин.

По дорожке подошла группа школьниц – экскурсанток, человек 10-15, одетых в светло – серую школьную форму и с хиджабами на головах. Окружили нас хороводом, запели, пошли в пляс. Это же зрелище я наблюдал и на территории Джераша. Иорданской малышне только повод дай попеть – поплясать. После песен и плясок пошли наперебой расспросы: «Откуда вы, мистер? Как вас зовут? Как дела?» Реплики сыпались как горох их мешка. Вырвали меня из «плена» школьниц подошедшие учительницы очень серьезного вида.

После крепости я ещё успел смотаться в центр Аль Карака, осмотрел мечеть, купил воды и фиников в дорогу. Торговый квартал Аль Карака впечатляет своим восточным колоритом, но пора было поторапливаться, поэтому я не стал выходить из машины, а просто проехал его неспешно, лавируя между ослиными повозками и пешеходами на узких улочках. Если будете в Аль Караке, то не ограничивайтесь осмотром лишь одной крепости, загляните в торговый квартал.

6. Розовый город.

Я неверно рассчитал время своего прибытия в Петру, поскольку не учел, что на Аль Карак у меня уйдёт почти четыре часа времени. Уже и жара спала, уступив место вечерней прохладе (по меркам Иордании, конечно), а я всё ещё за рулем. Передо мной на дороге маячит светлый «Nissan» с рекламной наклейкой «Hertz», дисциплинированно держа скорость 80 км/час. Минут тридцать «вишу» у него на хвосте, потом мне это надоедает и я, на прямом участке обхожу его. Наконец дорожный указатель доброжелательно сообщает мне, что я прибыл в пункт назначения – городок Вади Муза. Гостиница «Amra Palace» отыскивается без проблем. Устал. Паркую машину и захватив лишь документы, иду на ресепшен. Портье, темнокожий молодой человек бросил на меня оценивающий взгляд и все поняв без слов, молча наливает мне стакан ледяного каркаде. Подождал, пока я сделаю последний глоток тонизирующей влаги: «How are you, mister?» «Чего?» — туплю я по-русски, не врубаясь в вопрос от жары, дорожной пыли, раннего подъема и долгого хождения по Аль Караку. «Все понятно, тогда перейдем на русский» — портье по имени Ясин закончил кишиневский медицинский институт и по-русски говорит отлично.

«Amra Palace» гостиница с неплохим потенциалом, но несколько подзапущенная, как мне показалось. Не стану описывать недостатки номера, в котором я только спал, скажу лишь, что они были.

Пока я вынимал из машины вещи, на стоянку въехал и остановился вышеупомянутый прокатный «Nissan». Из него высыпала бойкая французская семья, включающая двух взрослых и двух детей – подростков. Мы раскланялись.

Рваться в Петру было уже поздно, поэтому незадолго до захода солнца я совершил пешую неспешную прогулку из Вади Музы до входа в Петру. Прошёл мимо закрытой ещё мечети, на площади с круговым движением заприметил маленький супермаркет, затем спустился вниз по улице и направился в сторону виднеющегося «Мовенпика».

Дорога сделала пару крутых виражей, Вади Муза осталась позади. Справа по ходу движения потянулись сувенирные магазины и кафе. Миновав отель «Петра Пэлас» и пафосный «Мовенпик», я подошел к одноэтажному зданию у входа в Петру. Внутри обнаружилось интернет – кафе и пара магазинчиков с сувенирами. В билетной кассе мне сообщили, что сегодня купить билет на завтра я не смогу, только день в день. Стоимость однодневного билета – 20 динаров, билета на два дня – 26 динаров. Предвкушая завтрашний ранний подъем я уже было направился в обратный путь, но остановился возле полицейского в будке, от которого узнал, где лучше всего завтра оставить машину на весь день, пока я буду в Петре.

Вернувшись в Вади Музу, я зашел в приглянувшийся было мне маленький супермаркет. Набрал всякой ерунды в виде воды без газа, сока и орешков. Вода завтра будет нужна в Петре, поэтому я заранее зашвырнул бутылки в багажник автомашины.

Ужин в отеле оказался более чем простецким, без изысков. Но я настолько ухайдакался за этот день, что мне уже было все равно, что есть и сколько. Неприятно удивило поведение метрдотеля ресторана: как только я покончил с едой и сделал два шага от стола, этот перец резво догнал меня и хмуро потребовал оплатить не входящую в стоимость ужина бутылку «Колы». «Но я буду жить в отеле ещё три ночи, что вам мешает внести стоимость всего выпитого за это время в общий счёт?!» — изумился я. «Нет, деньги сейчас!» — злорадно бросил мэтр. Да без проблем, коль тебе приспичило! На, только не волнуйся. Французское семейство, сидевшее за соседним столиком, активно обсуждало завтрашний поход в набатейский город. Приятно, когда твои планы совпадают с чьими — то ещё.

Портье Ясин одиноко скучал за своей стойкой, потому охотно окликнул меня и предложит потрепаться на ночь. Забавный малый: учится в университете и одновременно работает портье. На вопрос: «И не тяжело так?», ответил, что да, тяжеловато. К декабрю планирует перебраться в Москву, поступить в аспирантуру и одновременно заняться в России бизнесом. Перед сном пролистал путеводитель.

Проснулся в шесть утра. Наскоро позавтракав вырулил со стоянки. Знакомая по вчерашнему дню дорога привела меня на бесплатную стоянку возле «Мовенпика».

Заперев машину я отправился вместе с появившимися уже ранними туристами к входу.

До входа в ущелье Сик ещё надо пройти довольно приличное расстояние. Бедуинские всадники голосисто предлагали проехать его, расстояние, на лошади или повозке. Дорога сделана умно: правая, более широкая сторона, предназначена только для пешеходов; левая же отдана всадникам и повозкам и находится чуть ниже, потому попасть под лошадь пешеходу не грозит.

На сегодня у меня стандартный маршрут, описанный в путеводителе и многочисленных отзывах. Миновал Джинновы глыбы и многочисленные гробницы.

Возле входа в ущелье ещё одна проверка билетов, после чего туристы заныривают в узкий проход между скал. Протяжённость ущелья около километра.

Ширина прохода не превышает навскидку визуально 10 метров, высота стен – не более 100 метров. Красиво, уже красиво! Ещё поворот, ещё. Влево уходят довольно крутые проходы, в которые может протиснуться с трудом человек обычной комплекции, но проходы эти недвусмысленно загорожены проволочной сеткой, дабы никого не вводить в искушение сунуть нос куда не следует.

Наконец ущелье заканчивается, спереди уже несутся восторженные вопли. Все резко прибавляют шаг. Наконец взгляду открывается пожалуй самый «открыточный» из всех возможных и, вместе с тем, самый замечательный вид Иордании. Стены ущелья ещё не закончились, но в конце прохода видно залитое первыми солнечными лучами здание Аль Казны, его потрясающий розовый фасад. Это, доложу я вам, стоит того, что бы приехать на Ближний Восток. Туристы, издавая гортанные индейские кличи, мчатся наперегонки занимать наиболее «козырное» место для фотосъёмки. На получение заветного снимка у меня уходит минут десять: надо и дождаться момента, когда перед объективом не будет людей и сделать несколько дублей в разных режимах. Наконец, дело сделано. Как говорится: «Снято!»

«Тормознувшись» перед Аль Казной на небольшое время, продолжаю путь.

На площади Фасадов достаточно просторно, уже здесь начинается атака бедуинов на туристов: «Не желаете верблюда? Может быть осла? А может нужен гид – проводник по Петре?» Проводник по Петре мне действительно нужен, я даже знаю его имя, но об этом позже. Итак, на Петру у меня два полных световых дня. Это нормально, если грамотно распланировать свой визит. Начать осмотр Петры решаю просто и незатейливо – подъёмом к Монастырю. Выдергивая увязающие в розовом песке кроссовки, я миновал центр Петры и повернул направо, к ресторану. Отбившись от очередной атаки бедуинов срочно взять осла, я подошел к началу подъема на Джебель Ад Дэйр. Солнце ещё низко, пекла нет. Справа и слева к ступеням дороги довольно плотно подходят горы. Цвет их камня крайне причудлив: на площади в один квадратный метр, пласты могут быть и желтого и синего и розового и красного цвета. Красотень необыкновенная! По правую сторону постоянно идут гробницы на разной высоте от земли.

«Львиная гробница» — приглашает указатель свернуть налево. Я и немецкая пожилая пара сворачиваем с тропы и продравшись сквозь цветущий кустарник, поднимаемся немного вверх, прыгая с камня на камень. Если не боишься сверзиться вниз с камней, то можно вскарабкаться и непосредственно к входу в гробницу. Красивый фасад и два барельефа львов по бокам.

Ступени дорожки поднимаются все выше и выше. Периодически приходится вжиматься в гору, что бы пропустить поднимающихся с туристами на спинах ослов. Основной контингент «ослоездок» — дебелые тетки. Ослов откровенно жаль: ещё бы, поднимать в гору такую ношу под понукания погонщиков. Минут через двадцать подъема я достиг уже приличной высоты и сделал пятиминутный привал, свернув с дорожки на плоское, как стол плато. В двух шагах от меня пропасть. Осторожно подошел к краю и посмотрел вниз.

«Осторожнее!», — раздался за спиной встревоженный окрик. Я обернулся. Бедуинский мальчишка вел осла сверху вниз. Я обрадовался: «Можно тебя на минутку?!» Мальчишка подошел. На вид лет двенадцать – тринадцать.

— Скажи, не знаком ли ты с местным пареньком по имени Фуаз? — спросил я.

— Фуаз? Знаю! Фуаз мой приятель, — последовал уверенный ответ.

— Отлично, а где он сейчас? Он мне нужен, поскольку он знает хорошо Петру, а мне нужен личный проводник по нетуристическим тропам.

— Нееет! Сегодня Фуаз не здесь, он там, в деревне! — мальчишка неопределенно махнул рукой куда-то за гору. — Но я передам ему, что он вам нужен, давайте так: в 11-00 завтра приходите к амфитеатру на площади Фасадов, Фуаз и я будем вас там ждать.

Я, разумеется, особо не обольщался на счет правдивости и точности этого заявления, но другого выхода пока не предвиделось.

Вершины Джебель Ад Дэйр я достиг не особо торопясь минут за тридцать. По дороге, то там, то сям, попадались бедуинские женщины, торгующие сувенирами и многочисленные дети, преграждающие путь и настойчиво просящие «One dinar!»

Фасад Монастыря вырезан из розоватого камня и очень похож на фасад Аль Казны. Однако Аль Казна более изящна и легка на мой взгляд.

На вершине Дэйра тихо и спокойно. Нет гомона туристов и бедуинов, лишь ветер гуляет, да отдельные туристы глазеют на монастырь. Если повернуться к фасаду монастыря спиной, то открывается замечательный вид на дальние горные хребты. Пройдя вперёд около сотни метров, подходишь к очень крутому спуску, а местами просто пропасти, на дне которой виднеется зелёная долина. Скалы напротив Дэйра во многих местах чёрного цвета и совершенно дикие: никаких построек, никаких людей, даже растительности нет. Темные цепочки скал тянутся далеко к линии горизонта.

Я покрутился на вершине около часа. Меня заинтересовали заброшенные жилища, вырубленные в одиноких каменных глыбах, да и просто посидеть на краю пропасти созерцая дали приятно.

Спустившись вниз, я направился обратно к амфитеатру. Теперь мне предстояло посетить Джебель аль – Мадбах, т. е. Гору Жертвоприношений. Если к Монастырю шло изрядно туристов, то на всем пути на Джебель аль – Мадбах мне встретилось не более пяти путников. Вдоль дороги встречаются палатки бедуинов с сувенирной ерундой и напитками. А вот упомянутые в путеводителе наскальные надписи на набатейском языке мне увидеть не удалось, видимо я их банально пропустил. На вершине горы красиво. Солнце постепенно проделало половину своей работы на небосклоне и начало медленно садиться. До конца светового дня осталось часа четыре, а увидеть я успел не сказать, что много. В принципе понятно, если Петру осматривать не вприпрыжку, догоняя экскурсовода, а не торопясь, то и время летит незаметно, поскольку внимание приковано не к часам, а к окружающим красотам. На вершине Джебель аль – Мадбах пустынно, посвистывает ветер. Небольшие ящерицы голубого цвета метеоритами цветными перебегают с камня на камень. Я выбрал место повыше и уселся на привал. Внизу подо мной остались отлично видимые отсюда Царские усыпальницы и улицы Петры. Теперь направление людского движения изменилось: туристы постепенно тянутся к выходу, к Сик. Тщательно изучив все достопримечательности Джебель аль – Мадбах я двинулся вниз тем же путем, что и поднимался сюда, отбросив соблазн спуститься вниз по иной дороге: во-первых, у меня нет проводника, а в Петре таблички с указанием направлений установлены вовсе не на каждом углу, а во-вторых, надо приберечь силы на завтрашний день.

Возле площади Фасадов я был одновременно с первыми сумерками. Больше идти никуда в Петре сегодня смысла уже не имело, поэтому я ограничился лишь более подробным, чем с утра осмотром гробниц.

Возвращался через ущелье Сик я ленивой походкой человека, который за день успел проделать намеченное. У выхода всадники яростно ангажировали туристов проделать оставшийся путь на лошади, заработав таким образом последние деньги за сегодняшний день. Нет, спасибо, лошадь мне не нужна, спасибо, нет, ещё раз и еще. Интересный народ, эти бедуины: если ты ответил отказом одному из них, то буквально через пять – десять метров другой бедуинский всадник предложит вам взгромоздить свое бренное тело на коня. Восток!

У билетных касс организованные группы туристов погружались в свои автобусы. Удобное положение было у тех, кто приехал в Петру на несколько дней и поселился в «Мовенпике» — от него до входа в Петру всего несколько десятков метров.

Отперев дверь своей автомашины и зашвырнув в неё вещи, я дослал из багажника бутылку со ставшей за день противно теплой водой и умылся. Затем неспеша поехал в свой отель.

Портье Ясин откровенно скучал за своей стойкой.

— А! Вот и вы! Как день прошел? — приветствовал он меня протягивая дежурный стакан с холодным каркаде.

— Отлично! Как вы? — вопросил я.

— Да что здесь, в Ваде Музе может быть? Пить нет, курить нет…, у вас ничего не припасено с собой? — изображая страдания поинтересовался Ясин, — я умею очень хорошо пить водку!

— За кого вы меня принимаете?! – голосом старой девы, получившей непристойное предложение, ответил я, по ходу отметив про себя, что за годы учебы в мединституте Ясин зря время не терял.

Ради приличия я потрепался с ним ещё минут десять и отправился к себе в номер. После ужина выбор развлечений был небогат. Местные жители потянулись на вечернюю молитву, я же отправился в хамам при отеле.

Посещение хамама платное, стоит омовение 15 динаров. Сначала посидел парилке, доводя тело до нужной кондиции, затем дверь отворилась и из клубов пара материализовался банщик, строгим голосом пригласивший меня немедленно проследовать на скраб-массаж. Оный осуществляется в специально оборудованных комнатах, отдалённо напоминающих смотровой или процедурный кабинет при больнице. Клиент ложится на высокую кушетку, похожую на каталку в морге, в изголовье которой проделана дырка для головы. Банщик покрывает тело мыльной пеной, после чего минут десять старательно разминает суставы своей жертвы, выворачивая их в такую сторону, в какую они выворачиваться не могут по определению. Затем бренное тело несколько раз окатывается водой из шайки и специальной варежкой банщик старательно соскребает с вас отмершую «шкурку». Затем ещё раз тушка окатывается водой и завернутая в плотные махровые полотенца, выпроваживается в комнату отдыха, где любителя банных утех ждет душистый зеленый чай на травах и желтым шафранным сахаром. Все посещение хамама длится минут тридцать — сорок. После долгих утомительных хождений по Петре – самое то.

Несмотря на то, что на улице окончательно стемнело, спать ложиться после хамама я не спешил, решив ещё раз прошвырнуться по Ваде Музе. Кальян я не курю. Не умею. Впрочем, сигареты я то же не курю, поэтому посещение интернет – кафе не состоялось по причине того, что табачный смог стоял там плотной стеной. Пришлось ограничиться лишь краткой прогулкой по городку.

Этой ночью спал я крепко и выспался отлично. Поднялся с первыми лучами солнца. Наскоро и без аппетита позавтракав, поспешил в Петру.

На этот раз я решил пройти в город не через ущелье Сик, а через дорогу, что сворачивает вправо и ведет к дамбе. Начало пути не сложно. Дорога по руслу водотока не расчищена от камней, потому кроссовки на ногах – самое то. Голоса затихли позади. Справа и слева к дороге подступали высокие, но малоинтересные скалы. Наличие грязных предметов: одинокий резиновый кед, пластиковые бутылки, пакеты, валяющиеся на пути, говорили о том, что в дождливый период по этой дороге течёт неслабый водный поток. Но сейчас сухо, хвала Аллаху! Отмахал я почти километр. Вдруг сзади меня послышались какие-то звуки, явно издаваемые живым существом. Странно! Вокруг ни души. Пройдя ещё метров сто вперед, я наткнулся на первое препятствие: здоровенный нанос водой стволов деревьев, веток, ржавых железяк, автомобильных старых покрышек, мусора. Продраться через него мало, надо ещё спрыгнуть вниз примерно с полутораметровой высоты. В принципе не сложно. Дальше больше, поскольку «дорога», с позволения сказать, опускается всё ниже, при этом проход все уже, а высота, с которой надо сигать вниз – все выше. Пока я примерялся к очередному прыжку, меня настигли туристы, чьи голоса я и слышал сзади. Парень и девушка – американцы и две дамы уже далеко не юного возраста из Бельгии. Мы познакомились. С дорогой совсем беда началась: высота почти 2 метра, уже особо не попрыгаешь. Приходится зависать на раскинутых руках, опираясь на боковые стены прохода, только потом аккуратно приземляться вниз. Сначала вниз спускались мужчины, потом помогали женщинам. Я ни мало поразился, поскольку помощь практически не требовалась – дамы были не робкого десятка и пребывали отличной физической форме. К концу пути в проход удавалось протискиваться едва ли не боком. Скалы здесь уже такие же, как и в самой Петре: разноцветные и из непрочного камня. Проход через дорогу в туннеле отнимает много сил, конечно, в конце пути я себя чувствовал так, словно только что пробежал армейскую полосу препятствий с полной выкладкой.

Дорога из туннеля выводит далековато от центра Петры, но и здесь очень красиво: множество гробниц, разноцветный камень и полное отсутствие людей. В центр города мы решили идти все вместе, на всякий случай и благополучно преодолели это расстояние за треть часа. Напротив амфитеатра мы расстались довольные и пожелали друг другу счастливого дальнейшего пути. До предполагаемой встречи с Фуазом у меня было ещё минут пятнадцать.

«Аааа! Привет!» — раздалось у меня над ухом. Переведя взгляд я увидел тех самых англичан – «рэйнджеров», с которыми мы познакомились давеча в Вади Аль Хараре. Несколько минут ушло на треп. Потом прошло ещё минут двадцать. Фуаз так и не появился. Я на всякий случай порасспрашивал толкущихся неподалеку бедуинов о нем, но все без толку. Ладно, невелика потеря, в конце концов. Значит на Джебель Умм Аль – Бияра, «Гору колодцев» придется взбираться самому. Но все дело было в том, что подняться я хотел не по туристической тропе с вырубленными на ней ступенями, а по «дикой» тропе. Такой вариант подъёма хоть и сложен, но вполне возможен и при этом куда как интереснее, об этом я вычитал накануне поездки в интернете.

Надо купить воды перед подъёмом. На горе кафе – ресторации — магазины точно не встретятся. Возле ресторана скучали два мальчишки – бедуина в компании белого осла. Один постарше, другой помладше. Увидели меня, оживились:

— Не нужен ли вам осел до Монастыря? — спросил меня старший. Я оглядел бедуинчика. На вид лет 13-15, крепкий паренёк, одет опрятно…., в голове моей уже рождался коварный план.

— Нет, спасибо, осел не нужен, а скажите, ребята, не могли бы вы проводить меня на Джебель Умм Аль – Бияра? — стараясь придать голосу побольше невинности, спросил я. Старший из ребят вызвался проводить меня с охотой.

— Но, мне нужен не подъём по ступенькам, я хочу подняться на гору по бедуинской тропе. Мальчишка изумленно сделал шаг назад, потом подошел вплотную и заглянул мне в глаза, видимо хотел посмотреть, не расширены ли у меня зрачки. Убедившись, что пены на губах у меня нет, бедуинчик к моей радости сделал вывод, что я всё же дружу с головой.

— Но мистер! Это очень сложный подъём! Вы точно уверены в своём желании?!

— Абсолютно.

— Хорошо, ладно, пойдёмте! Или вот, садитесь на осла, путь не близкий.

Осла я оставил мальчишке, дабы не казаться в его глазах законченным эгоистом. Мы миновали «Дворец дочери фараона» и стали подниматься по склону к подножию «Горы колодцев». Познакомились. Бедуинчика звали Мишель, с ударением на первый слог. Но он попросил меня не заморачиваться и ставить ударение в его имени привычно на второй слог. Мишель бегло говорил по-английски, жил в деревне бедуинов и ходил в обычную школу.

Минут через двадцать пути мы свернули к большому камню, в котором была выдолблена очередная гробница Петры. Мишель соскочил с осла и произнес: «Ослик is here!» Слово «ослик» он произнес по-русски, после чего завел осла в гробницу и крепко привязал его там за каменный выступ. «Не украдут твоего осла-то?» — обеспокоено спросил я. Мишель ответил отрицательно и мы пошли к подножию «Горы колодцев». М-да! Издалека все кажется не таким уж большим. Но сейчас, стоя у подножия горы, я понял, что испытание нам предстоит неслабое. Ладно, назад дороги нет. Возле начала цивилизованного (по ступенькам) подъёма, Мишель поинтересовался, не изменил ли я своё решение? Затем тяжело вздохнул, как преступник, осужденный на длительный срок заключения и мы отправились в обход горы, к началу подъема по «дикой» тропе.

— Так! Вот мы и пришли! — сказал мой юный спутник, когда мы остановились возле прятавшейся за плотным кустарником расщелины.

— Полезли? Готовы? — Я утвердительно кивнул.

Сама расщелина особых проблем не несёт, разве что изредка встречаются завалы из больших камней, но угол подъема приличный, временами одних ног становится мало, приходится руками цепляться за кустарник и подтягиваться вверх. Мишелю немного проще, поскольку он весит меньше меня. Кроме того, пацан находился в отличной спортивной форме. Минут через сорок мы сделали привал, что бы напиться и немного отдышаться.

— Посмотрите вон туда! «Камень-змея»! — пригласил мой спутник. Я тупо уставился на окружающие нас скалы.

— Где?! — ответил я, так ничего похожего на змею и не увидев.

— Да вон же, на той черной скале! Видите? Бедуины называют этот камень «Камень- змея», он похож на большую змею! — втолковывал мне мой спутник.

— И вообще, очень правильно, что бы приехали сюда весной. Летом у нас ну очень жарко! И зимой нехорошо, совсем нехорошо – могут идти дожди, которые вот что делают! — Мишель сердито топнул ногой в кроссовке по дну расщелины – очень, очень сильные потоки воды здесь с горы спускаются во время ливня!

— А ты что же, и летом здесь проводником трудишься вместе с ослом? — спросил я.

— Да круглый год. У нас большая семья, надо помогать родителям! Хоть отец у меня не бедный человек: у нас есть грузовой джип, лошади, отара овец. А еще я люблю футбол и никогда не видел снега! — живописал бойко и в красках своё житие Мишель.

Отдохнув, мы полезли дальше. Всё же удивительный народ бедуины! Мишель хоть и был слегка потрёпан и вспотел, когда мы достигли конца пути, но дыхание у него ничуть не сбилось! Такого хоть в спецназ бери – не пропадёт! Наконец мы у края верхнего плато горы.

— Стойте! — закричал Мишель, когда я сделал шаг в сторону и хотел ухватиться на край плато, что бы подтянувшись на руках, выбраться на вершину – не трогайте этот камень!

— А что такое?! — не сразу сообразил я. Вместо ответа Мишель схватил толстый сук дерева, валявшийся неподалёку и треснул по выступу, за который я хотел схватиться минуту назад. От удара целый каменный пласт отслоился и ухнул вниз.

— Видите?! Камень здесь очень мягкий, а горы как… булка! — Мишель не сразу подобрал нужное слово.

— Как слоёный пирог, ты хотел сказать? — поправил я его.

— Ну да, слоёный. К краю подходить опасно — камень может не выдержать вашего веса и можно сорваться!

Оставшиеся метры Мишель шел впереди строго придерживаясь русла расщелины и на гору он вылез первым. «Вот здесь хорошо, не опасно, вылезайте!» — завопил он мне. Я поднялся.

Вершина Джебель Умм Аль – Бияра практически как стол, абсолютно плоская, лишь местами встречаются небольшие уклоны. По площади своей гора сверху как два футбольных поля. Мы обессилено повалились на каменную плиту. Я ещё умудрился здорово рассадить во время подъема руку и не заметить этого:

— Ух ты! Да у вас кровь течёт!

— Вижу, не шуми!

Промыв мне рассечение питьевой водой из бутылки и залепив его кое-как пластырем, который я захватил с собой, Мишель поинтересовался, как мы будем спускаться: нормальным способом или опять варварским? «Нет» — ответил я – «ты возвращайся к своему ослу, а я хочу на вершине горы все осмотреть. На вот, возьми» — я протянул мальчишке десять динаров. Мишель засмущался, но деньги взял. Мы посидели ещё минут десять, затем я проводил своего проводника до начала ступеней на гору и, посмотрев, как он шустро спускается вниз, пошел неспешно осматривать «Гору колодцев».

Джебель Умм Аль – Бияра не самая высокая вершина Петры, «всего-то» 1200 метров. Джебель Аль – Гарун выше – 1300 метров. Но если посмотреть с Горы колодцев вниз, то зрелище открывается просто потрясающее: далеко внизу лежит Петра. Отчётливо различимы гробницы площади Фасадов, виден «Дворец дочери фараона», дороги. Но все такое миниатюрное! По дороге едет джип, с высоты он выглядит как четверть спичечного коробка, различимы крошечные фигурки людей. И кругом скалы, скалы, скалы! Розовый цвет доминирует. Уже только ради этого зрелища я не жалею ни об утомительном часовом подъёме, ни о ноющих чреслах, ни о пораненной руке.

Погода стоит нежаркая и практически безветренная. Обошёл все плато по окружности, поглазел на окрестности с разных точек. Виды один другого интереснее и совершенно разные: вот на центр Петры, вот на дорогу, ведущую к Монастырю, вот на соседние, словно закопченные черные скалы, вот на ущелье, поросшее густым кустарником. Наткнулся я и на ещё один потенциальный спуск с горы: опять же, напоминает он высохшее русло широкого ручья, словно кто-то могучий перепилил широкую воронку пополам. Видимость вниз метров сто, далее идет густой зеленый кустарник. На вершине Джебель Умм Аль – Бияра растет кое – какая растительность. В основном это мелкие синие цветы, невысокий кустарник и отдельные растения с мягкими колючками, названия которых я не знаю, но отдаленно похожие на алоэ. Повсюду бегают крупные агамы и мелкие василькового цвета ящерицы.

А вот и то, отчего пошло название горы. В камне практически правильный круг, диаметром порядка одного метра, внизу пустота! Колодец! Осторожно подхожу к краю, ложусь на живот свешиваю голову вниз. Глубина колодца порядка трех – пяти метров. На дне действительно есть вода. Через несколько метров натыкаюсь на ещё один колодец, но уже поменьше диаметром. Всего я насчитал порядка пяти колодцев, но вполне возможно, что их и больше, поскольку отыскать именно все я такой цели перед собой не ставил. Что ещё интересного на горе? Непонятное сооружение явно человеческих рук: довольно высокий, в одноэтажный дом, курган, сооруженный из множества плоских камней. Словно кто-то специально аккуратно укладывал их здесь. Что это такое, я так и не понял. На вершину решил не подниматься – уж больно неустойчиво – непрочным мне кажется это сооружение.

Спуск по «цивилизованному» пути прошел без приключений. Насколько раз ступени внезапно переходили в обычную горную тропу, направление которой несколько раз менялось. Наконец я достиг подножия Джебель Умм Аль – Бияра, так и не встретив ни одного человека на своём пути. Поборов в себе искушение сесть отдохнуть, я продолжил путь уже по практически ровной поверхности и через десять минут неспешного хода достиг дворца «Дочери фараона». От Монастыря тянулась людская вереница, кто пешком, кто на ослах. Основное в мёртвом городе я уже обошел, осмотрел, облазил. Кроссовки на ногах изначально белого цвета, теперь, спустя два дня, стали нежно розовыми от песка Петры. Мелкий песок прилипает и к лицу, руки в многочисленных порезах и ссадинах, одежда местами перепачкана, но настроение отличное!

Подытоживать свои впечатления от Петры смысла не имеет. Замечу лишь ещё раз, что не пытайтесь оббежать город за один день – это пустая трата времени.

Когда я достиг Сик, стало практически темно. Луна выглянула из-за горной гряды и наполнила ущелье холодным мертвенным светом. Туристы сбавили обороты и пошли медленнее и молча. Вокруг необыкновенно красиво. Темные скалы ущелья поднимались ввысь, их вершин видно не было, потому они казались бесконечными, а чернильная темень резкого поворота впереди создавала иллюзию, что ты находишься на дне бездонного кратера на другой планете. Вот и все, мы миновали Джинновы глыбы и через пять минут уже вышли на площадь перед туристическим центром. Здесь толпа людей рассеивается.

После ужина я вновь пошел в хаммам. Надо смыть с себя песок набатейского города, снять по возможности усталость. Банщик был уже другой, работал он явно хуже своего вчерашнего коллеги, но худо-бедно первозданный вид он мне придал. Ночью спал как убитый.

7. Акаба.

В Акабу я выехал не особо рано, поскольку там меня ждал лишь трехдневный релакс на Красном море и ничегониделание. Вдоль дороги виднелись пустоши, изредка переходящие в обработанные поля. Чувствовалась близость пустыни. Ни гор, ни сколь – нибудь красивых видов мне уже не попалось на пути. Не спеша я добрался до финишной прямой: дорога, по которой я ехал все это время, вышла на оживленное шоссе Акаба – Амман. Замелькала дорожная разметка, чаще стали появляться дорожные знаки и указатели. Возле знака «Вади Рам» я чуть сбросил скорость и грустно вздохнул. Дело в том, что пустыня Вади Рам ну никак не вписывалась в мою программу посещения Иордании. Ладно, в следующий раз!

Ещё несколько километров и вот передо мной, с невысокого пригорка показалась Акаба. Различие с Амманом, конечно, разительное. Лениво вдалеке плещется море, чистые белые дома, высаженные пальмы. По центральному проспекту доехал до площади с круговым движением. Ориентироваться не сложно. Справа – набережная, слева – жилые кварталы. Проехал город насквозь. Дорога бежит вдоль берега Красного моря. Вскоре появился указатель «Королевский дайвинг — центр». Сбросив скорость я свернул направо и припарковал машину у отеля «Coral Bay». Время ровно 10 часов утра. Похвалив себя за точность расчета я представился портье. Тот предложил мне обернуться. Позади меня на диванчике сидел представитель прокатной конторы, прибывший из Аммана за автомашиной. Вот и славно! Ни он ни я ждать друг друга не заставили. Выгрузив из машины всё своё, я отдал иорданцу ключ зажигания и распрощался с ним и вернулся к стойке портье.

Мой номер был большим и уютным, кроме этого, он выходил балконом не к бассейнам отеля, где горланила детвора, а в бок. Вот теперь можно позабыть обо всем на свете и предаться «овощному» трехдневному отдыху на пляже.

До пляжа идти всего ничего. Уронив себя на лежак, я огляделся. Пляж хороший, широкий. Лежаки и зонты выдаются всем страждущим без проблем и бесплатно. Вход в море только с понтона. Береговая линия утыкана табличками, вежливо просящими не нарушать это правило. Да нарушить его не слишком и просто, поскольку с берега пришлось бы заходить в воду по острым, среднего размера камням.

В дайвинг – центре я взял маску, трубку и ласты. Прокатное удовольствие на один день стоит пять динар. Суровые профессиональные дайверы немного картинно здесь же устало вытряхивались из черных своих костюмов, осматривали баллоны с воздухом, перекидывались репликами с теми, кто ещё только собирался погрузиться в море и проверяли, как закреплен груз на поясе.

Остаток дня я провёл в компании обитателей кораллового рифа. В Египте я не был и потому такого разнообразия подводного мира до сих пор не видел. Толстые большие рыбины держались поодиночке, лениво терлись своими чешуйчатыми боками о кораллы, разноцветная мелочь большими стаями держалась ближе к поверхности, цветки актинии, губки, кораллы… все это я рассматривал, плавая вдоль рифа часа три. Наплававшись вдоволь, улегся загорать.

Ресторан гостиницы мне как-то не глянулся, поэтому я семичасовым автобусом прямо от гостиницы укатил в Акабу. Проезд в оба конца стоит один динар. Ехать порядка получаса. Высадившись у ресторана «Али баба», народ разбрелся кто куда. Я направился на известную набережную города. Было воскресенье, потому на набережной царило настоящее столпотворение. Семьи иорданцев, группы иностранных туристов, отдельные зеваки – бездельники, все смешалось здесь. Вспомнились сразу набережные советских времён Сочи и Адлера, поскольку атмосфера соответствовала. Часть праздного люда ещё сидела на пляже на песке большими компаниями. Торговцы предлагали всякую безделицу: дешевые сувениры, легкий закусон, напитки, детские игрушки. Даже полицейская машина по воле Аллаха каким-то образом очутилась здесь, пыталась проехать сердито сигналя и переливаясь огнями спецсигналов. Пройдя половину набережной в плотной толпе народа, я все же предпочел вырулить на свободное место.

Куда пойти ужинать долго думать не пришлось. Я отправился в рыбный ресторан «Капитан», который находится недалеко от автобусной станции Акабы. Посетителей было немного и свободный столик я разыскал сразу. Меню на нескольких страницах по-английски и по-арабски обещало много вкусного, однако же стейка из акулы, указанного в нем, в наличии не оказалось. Пришлось довольствоваться салатом из свежих овощей и какой-то другой рыбиной («Белая рыба!» — как сказал официант, явно слабо разбиравшийся в ихтиологии) с гарниром. Недурно, очень недурно!

После трапезы я отправился неспешно в направлении отеля «Мовенпик», всем своим видом изображая праздного бездельника – отпускника. Тормознув одного из прохожих, я поинтересовался, как мне пройти к автобусной станции «Jett» (автобусную станцию «Trust» я уже заприметил до этого). Оказалось, что я непроизвольно на правильном пути. Однако офис автобусного перевозчика уже был закрыт, ну и ладно!

Я возвратился к «Али бабе», поскольку надо было успеть на последний автобус в гостиницу. В автобусе ехали и работники отеля, молодые иорданцы, весело болтавшие и все норовившие угостить меня жареным миндалём. Обратная дорога заняла у нас вместо получаса почти два часа времени из-за жуткой аварии на дороге. Лоб в лоб столкнулись жёлтое такси и легковушка, в них же влетел ещё один автомобиль. Все это скопище железа напрочь преграждало дорогу из Акабы. Мы простояли до тех пор, пока полиция и пожарные не растащили часть бордюрных камней и не пустила поток тонкой струйкой в объезд. В отель мы свалились уже практически в полночь. Я сразу отправился в свой номер и после душа завалился спать.

Выспался я отлично. Наскоро позавтракав, отправился на пляж, где пробыл целый день, лицезря другую сторону Акабского залива, купаясь и читая. Погода стояла отличная!

Вечером, за неимением никаких развлечений на территории отеля, я тем же девятнадцатичасовым автобусом отправился вторично в Акабу.

Первым делом я купил себе билет до Аммана на утренний автобус. Выполнив обязательную программу минимум, я решил слиться с народом и посетить самую простецкую шаверменную, коих в городе предостаточно. Шаверму можно заказать как завернутую в тонкий лаваш, так и на тарелке. Я выбрал последнее. К шаверме полагается ещё небольшая плошка с солеными овощами. Демократично по цене и довольно вкусно. Ноги вынесли меня на очень оживленную торговую улицу города. Лавки шли одна за другой. Особенно колоритны те, где продается кофе, орехи и сладости. Кофе разных сортов в зернах насыпан в пластиковые прозрачные короба за спиной продавца. Обычно представлено от пяти сортов, цвет которых меняется от зеленого, до практически антрацитного черного. Разная степень обжарки. Обычно посетители лавок покупают смесь из разного кофе. Здесь же стоит аппарат для помола. Продавец насыпает в кофе в воронку, добавляет кардамон для запаха, нажимает кнопку и через секунду размолотый и упакованный кофе ещё горячий в герметичном пакете передаётся покупателю. Орехов так же великое множество: фисташки с солью, без нее, миндаль разной степени обжарки, бразильский орех, фундук…Сладости представлены горами разнообразных конфет, обычно шоколадных или фруктовых, различный мармелад, сдобное печение всевозможных форм. Особенно активны в подобных лавках иорданские женщины: шумят, тщательно – придирчиво выбирают необходимое…., словом зрелище весьма колоритное.

Посмотрев городскую мечеть, с минарета которой уже раздался призыв на молитву, я наткнулся на скромный ресторан «Al – Shami», у входа в который висел написанный по-русски плакат: «Дорогие друзья! У нас есть вкусные блюда из мяса и рыбы! Всегда свежевыжатый сок! Добро пожаловать!» Хозяин ресторана по имени Саад, невысокий и нестарый ещё иорданец с подкупающим гостеприимством и радушно — ненавязчиво пригласил меня войти. Меньше десятка столов, вполне чисто, скромно, ни единого человека. «Богемные» отдыхающие Акабы предпочитают трапезничать в «Али бабе» и прочих подобных заведениях. Хозяин притащил мне здоровущую тарелку с различным мясом (баранина). Кебаб такой, сякой, просто мясо — гриль на косточке. Тарелка с неизменным иорданским салатом появилась следом. Поскольку посетителей больше не было, хозяин ресторана вскоре, спросив разрешения, присоединился ко мне, принеся и для себя тарелку еды. Мы неплохо посидели с полчасика, разговаривая разговоры.

До отхода автобуса я ещё успел заглянуть в небольшой городской парк. Под пальмами на картонках расположились большие семейства в ожидании рейсов автобусов с автостанции рядом, многолюдно, дети носятся, горлопанят.

Последним автобусом я вернулся из иорданских «Сочи советских времен» в отель.

8. И снова столица.

Утренним автобусом мне предстояло вернуться в Амман. Бросив прощальный взгляд на Красное море и сдав номер, я отправился на автобусную станцию Акабы. Проезд до Аммана стоит 5,5 динаров, место заранее указывается в билете, автобусы чистые и комфортабельные. Выехали строго по расписанию, в 11-30. Прибыть в столицу мы должны в обед. Ну и отлично. Будет ещё половина светового дня на Амман. Через некоторое время автобус остановился у КПП. Всех заставили выйти, багаж выгрузили для досмотра. Пришел немолодой низенький чиновник, ёжась под колючими взглядами недовольных пассажиров, половину которых составляли иностранцы, с фальшивым видом человека, исполняющего свой долг, перетряхнул у нескольких человек пожитки. Что хоть искал? Что-то запрещённое к вывозу? Так мы направлялись от границы, вглубь страны, не наоборот. После повторной погрузки в автобус я уснул практически сразу же и проспал до самого Аммана.

Столица встретила как и провожала: суетой и хорошей погодой. За два динара я доехал на такси до «Гардении» от автовокзала в Абдали (сначала таксист заломил цену в пять динаров, но я уже худо-бедно научился торговаться). Разместившись, я поспешил на Крепостную гору Аммана и в Down town. Опять такси со странным водителем за рулем (взгляд у оного был такой, словно малый целый день, без передышки курил кальян), те же 2 динара, но уже по счетчику, то же суматошное движение иорданской столицы.

На Крепостной горе два охранника играли в «футбол», то есть отфутболивали всех туристов. Причина проста: уже 16-00, вход на гору закрыт. Ну и ладно, вид на Амман всё равно открывается красивый и от закрытого входа. Внизу расположен римский амфитеатр, чуть левее – достаточно большая площадь с двумя мечетями, правее от амфитеатра начинается Down town. Если бросить взгляд дальше, то можно увидеть, что Амман снова довольно круто забирается на гору.

Я хитрой дорожкой спустился вниз и отправился в Down town. Лавки, лавки и лавки. Продается в основном разнообразная обувь. Дух старины, однако, не чувствуется. Но все равно, интересно поглядеть. Вышел к мечети. Многолюдно. Дальше прошёлся по торговой улице города и вышел к рынку. Товары ширпотреба, платки – куфии с черными ободками для закрепления оного на макушке для туристов…., чего только нет в продаже. Потолкавшись в торговых кварталах в шумной толпе ещё часок, я поужинал и вернулся в гостиницу.

Амман все же служит лишь в качестве пункта прилёта и возвращения путешественника домой. «Зависать» в нем на несколько дней – напрасная потеря времени. Светового дня вполне достаточно, что бы составить полное впечатление о столице королевства и ехать дальше по стране.

Утром я уехал в аэропорт. Десятидневное прекрасное путешествие по незабываемой Иордании завершилось. Отличная, интереснейшая страна, замечательные, гостеприимные люди. Мир тебе, Иордания! А я ещё вернусь!