Румынский дневник

07 сентября. День четвертый.

Который начинается с экскурсии по Констанце. В своих метаниях между Мамаей и Мангалией мы его уже несколько раз проехали туда-сюда, но, как оказалось, нашим славным Иоанном Грозным и Людой-Наташей сделано это было столь искусно, что ничего-то мы и не видели еще. Город открылся с самых неожиданных сторон. Причем со всех одновременно.

Выгружаемся из автобуса в историческом центре, возле историко-археологического музея. Красивое здание. На площади перед фасадом на постаменте пребывает исполненный в черном металле задумчивый Овидий (1887 год, скульптор Этторе Феррари).

О, кстати! Я давеча обещал о нём подробнее рассказать. Извольте, рассказываю: Публий Овидий Назон (43 г. до н.э. – 17 г. н.э.) – римский поэт, сосланный имератором Рима Октавианом Августом в черноморскую колонию Томис за любовную связь с Юлией – дочерью императора. В ссылке поэт написал свои самые известные произведения: любовные элегии, послания; проникнутые юмором и иронией дидактические поэмы «Наука любви», «Средства от любви». Мифологический эпос «Метаморфозы» (о «превращениях» людей и богов в животных, созвездия и пр.) и «Фасты» (о римских религиозных праздниках). В конце жизни, находясь в изгнании, написал «Скорбные элегии» и «Письма с Понта». В «Скорбных элегиях» («Tristia») поэт напрямую обращался к Августу с мольбой о возвращении в метрополию, но император не отозвался на просьбы Овидия. Поэт так и умер в изгнании… У Рудольфа Ольшевского есть цикл стихотворений «Письма Овидия из ссылки». В числе прочего читаем:

Еще не начат век других людей,

Лишь я в тиши чужого поселенья

Не слышу гула римских площадей,

Где все мое осталось поколенье.

Где длится без меня моя судьба –

У городских ворот сменяют стражу,

Бегут мальчишки, и скрипит арба,

И женщины под вечер тянут пряжу.

И голос называет имена

Моих друзей, и слышен дальний топот.

Осталось все таким же без меня.

Мое лишь имя превратилось в шепот.

Те, что гордились дружбою со мной,

Когда и я был баловнем державы,

Сейчас обходят дом мой стороной,

Закрытый на засов опальной славы.

Брань сделалась почетным ремеслом,

Завистники, молчавшие до срока,

Воздушный замок мой - кайлом на слом,

На взлом. Пороку легче без пророка.

Еще я есть. Еще я на земле

Не стал водой, не превратился в камень.

Погас костер, но в стынущей золе,

Невидимый, еще хранится пламень.

Как глубоко смог один поэт понять другого! Лично я только после этого цикла смог абстрактные для современного человека слова «Овидий» и «ссылка», как мне кажется, осознать…

Впрочем, история с поэтом обошлась куда благосклоннее современников: здесь, на побережье, имя Овидия встречается буквально повсюду: есть улицы и рестораны его имени, город на берегу озера Сютгёл, остров на этом озере, памятники и бюсты. Я уж не говорю о влиянии его поэзии на европейскую и мировую культуру!

Второе повсеместно встречающееся имя – название уже упомянутой мной колонии Томис (Томы). Город Томис (изначально – крепость) был основан древними греками в VI веке до н.э. По крайней мере, именно к этому времени относится первое упоминание о Томисе. В 29-м году до н.э. крепость завоевали римляне, а в начале IV века нашей эры, при императоре Константине Великом, город был переименован в Константиниану (позднее – Констанца). С 1413 по 1878 год Констанца (Кюстендже) входила в состав Османской империи, а с 1878 года, по итогам окончания очередной русско-турецкой войны (Сан-Стефанский мирный договор), вместе со всей Северной Добруджей стала принадлежать королевству Румыния.

Томис – так называется главная улица города, многочисленные отели, рестораны, кафе и просто магазины носят это громкое имя.

В наши дни Констанца – второй по величине город Румынии (после Бухареста) с населением около 400 тыс. человек, и крупнейший торговый порт на Черном море. Главные достопримечательности: расположенное на набережной Казино, архитектура которого полностью повторяет казино в Монте-Карло (можно зайти посмотреть, вход – 3 леи); парк с памятником Михаю Эминеску (1850 – 1889, поэт-романтик, классик румынской литературы. Если для нас Пушкин – это «наше всё», то для румын «их всё» - именно Эминеску); здание Адмиралтейства и Генуэзский маяк на той же набережной; построенный в 1898 году православный Кафедральный Собор Петра и Павла, в который наши дамы тут же побежали замаливать грехи; Католический костёл (1908 г.); Мечеть (1910 г.). Мечеть действующая, но за 4 леи можно её осмотреть, а также подняться на минарет, с которого открывается замечательный вид на старую часть города (крутая винтовая лестница, людям тучным и страдающим одышкой подниматься на смотровую площадку не рекомендовал бы). Кроме этого, сохранились остатки древнегреческих и древнеримских построек, в том числе торговые здания II – III веков н.э. с мозаичными полами, византийские базилики и укрепления V – VI веков, несколько турецких мечетей поменьше упомянутой.

Красивый город. Очень зеленый, дома в старой части города не повторяют один другой, хотя многие здания совершенно очевидно нуждаются в ремонте. И не только косметическом…

После исторической части экскурсии естественным образом наступает своеобычная «торговая» часть. Наши леди расходятся в поисках знаменитых кремов (мазей, грязей – не знаю, как правильно) «Аславитал» и «Геровитал», а я, удрученный отсутствием мобильной связи с Большим Братом, бреду искать соответствующие точки продаж. По нашим тарифным планам деньги со счета улетают со скоростью пикирующего Юнкерса-87, в просторечии именуемого «Штукой»… Поскольку я в душе серый, как штаны пожарника, принимаю за салон связи магазин, над входом в который красуется слово «Mobila», но на поверку это оказался банальный мебельный. Мебель красивая, но тащить из Румынии в Москву плетеный диван в мои планы как-то не входило… Наконец нахожу искомое: оформленный в красной гамме салон «VodaFone». Покупаю СИМку (17 лей, на счету 5 долларов), входящие из России бесплатно, исходящие – центов по 30 за СМС. В общем, мама-не-горюй! А разобраться досконально с темой крайне проблематично, поскольку вся сопроводительная информация идет сугубо на румынской мове, без дублирования на аглицкий.

Обеспечив себя связью, продолжаю неспешную прогулку. Пешеходная улица напоминает наш Арбат, только более узкая и без фонарей. По непонятным причинам магазины преимущественно обувные, изредка разбавленные сувенирными лавками. Обувь мне неинтересна, а в сувенирных такие цены, что улица становится еще больше похожей на Арбат. Кстати, заметил любопытную вещь: продается достаточно много картин маслом, множество подобных картин висит во всех отелях, но при этом ни на одной нет рам – просто холст на подрамнике. То ли это из экономии, то ли это мода такая странная в среде местной богемы?

Через час блужданий собираемся в точке рандеву. Девушки наши унылы и понуры, поскольку обещанных грязевых даров в окрестных магазинах не обнаружили. Соответственно, впечатления от Констанцы у всех различны. Я косметику не искал, поэтому город мне понравился. Он не безлик и, будучи во многом похожим на множество городов Средиземноморья, имеет в то же самое время свой шарм и колорит. Видимо, сказывается намешанность цивилизаций, да и относительная бедность самой страны накладывает отпечаток – не хватает средств на то, чтобы из старых красивых зданий сделать безликие конфетки кислотных оттенков или, как справедливо заметила Людмила, «хайтэковские стекляшки».

Вернулись в Мамаю – забрать вещички и пообедать. Сбегал в ставший уже родным маркет с пугающим название «Алиментария» (а означает сие всего лишь «Продукты»!), еще раз прошелся по ценам. В ресторанчике на пляже: картофель-фри – 3 леи, салат – 3,5, пицца (полколеса) – 8, спагетти – 9, чорба – 3,5, гордон-блю – 15, кофе-эспрессо – 3,5, каппучино – 4, разливное пиво «Silva» - 4, «Heineken» - 5, бутылка вина – 22.

Единственное, что достаточно дорого кроме сигарет – стоимость Интернета в некоторых отелях. Стою сейчас, печально взираю на Инет-терминал в отеле (10 лей за 15 минут) и соображаю: переживет паутина еще несколько дней без меня или нет? Наверное, переживет с легкостью. А я без неё? Тем более. К тому же терпеть не могу набирать русские тексты латиницей… В качестве моральной издержки тырю на стойке каталоги отелей системы “”RIU” и забрасываю изрядно отяжелевший от рекламной макулатуры чемодан в наш микроавтобус. Едем в горы!!!

Мамаю покидаем около пяти часов пополудни. В пути делаем пару технических остановок: сначала на заправке Иоанн заливает в баки автобуса бензин, а мы, естественно, в себя пиво. Впервые обращаю внимание на стоимость бензина – дороговато. 1 литр стоит практически 1 евро. Потом, уже на подъезде к Бухаресту, при съезде с «Дороги Солнца», остановились чего-нибудь укусить из съестного в ресторанчике на обочине. «Дорогой Солнца» называется прямая и скучная в смысле пейзажей магистраль А2, идущая от побережья (Чернавода) практически до самого Бухареста.

Бухарест объезжаем справа по окружной дороге уже практически в темноте: местное время 21:40, до г. Брашов – 146 километров. Сегодня нам, правда, надо несколько ближе: нашей целью является горнолыжный курорт Синая, расположенный от аэропорта Бухареста на расстоянии чуть более 100 километров.

В Синаю въезжаем в 23:30. С учетом всех остановок чистое время движения от Констанцы составило почти ровно 5 часов. Заселяемся в отель «Интернационал» 4*. Мое отшельничество заканчивается – ко мне в номер в целях экономии подселяют водителя Иоанна. Впрочем, поскольку я человек в целом компанейский, я не возражаю, напротив, мне даже интересно поговорить с представителем старшего поколения румын «за жисть», тем более мы с ним оба по чуть-чуть говорим на трех языках – русском, английском и болгарском (ну, в том смысле, что по-русски он тоже помнит несколько слов из далекого школьного курса), так что коммуникативных проблем у нас не возникает. Добрый Иоанн Грозный широким жестом раскладывает на столе нехитрую снедь (хлеб, мясо, колбаски, паштет, пиво), я алаверды выставляю бутылку местного бренди «Cava D`oro» (30 градусов, стоимость от 11 до 14 лей за 0,5), но одним нам трапезничать скучно, поэтому мы приглашаем на наш холостяцкий достархан Галю и Наташу (они проживают в соседних номерах, по левую и правую руку соответственно, а в Галину наш рулевой форменным образом влюбился!) и до них легко достучаться в дверь и докричаться через балкон )))

Как говорил мафиози Принц в фильме «Гений» - сидим-едим-выпиваем. Леди наши не идут (что понятно, поскольку Иоанн уже достаточно не молод, а я почти женат) ))) Тем не менее хочется не квасить банально, а с приятностию проводить время, поэтому идем искать наших попутчиц-соратниц и находим их в номере, где обитают Галя и Люда. Причем находим их уже не одних, а обществе горячих румынско-молдавских мачо, которые не сказать чтобы шибко сильно обрадовались нашему появлению, но тут уж фиг вам, ребята. Готовь билеты, компостер прибыл! Иоанн грустно ложится спать, а я из врожденной вредности и для поддержания паритета (3-3) упорно продолжаю составлять вышеозначенным господам компанию.

В процессе межнационального общения решаем переместиться в какой-нибудь ночной клуб, благо на курорте их несколько и идти до любого из них недалеко. Сходили, посидели, поплясали (даже я, старый перун, неритмично подрыгался под неплохую, в общем-то, но зело громкую музыку!), причем Наталья наша так зажигала, что совсем растопила сердце храброго гайдука по имени Сорин и в дальнейшем мне стоило не малых усилий пытаться отлепить его от нашей симпатичной блондинки. Собственно говоря, удалось сие мероприятие только после того, как Наталья объявила меня своим троюродным внезапно найденным братом (что-то из серии «в детстве нас разлучили: меня спёр аист, а его ветром от их крыльев закатило в капусту») и моё назойливое присутствие наконец-то обрело некий законный статус. Для полноты картины «Кузен на страже» не хватало только папахи, агромадного кинжала и скрежета зубов. Так что закончилось всё вполне мирно (бедный Сорин!). Мы еще немного посидели, о делах наших скорбных покалякали, да и разошлись по норкам – день был длинным и насыщенным впечатлениями, в кровать я падал уже в спящем виде.