Первобытный фотошоп

Путешествуя по Эфиопии, мы перемещаемся не только в пространстве, но и во времени: из стотридцатилетней Аддис-Абебы забрались в четырёхвековой Гондар. Погружаться во избежание декомпрессии нужно постепенно, поэтому предупреждаю читателя заранее – нам необходимо опуститься ещё лет на пятьсот глубже. Как раз поспеем в середину двенадцатого века к колыбели новорожденного ребёнка в тогдашнюю столицу Эфиопии Роху, нас охватывает ужас – ребёнка облепил рой пчёл, но его мать это никак не тревожит, более того, она считает это добрым знаком, означающим, что её сын станет императором. Дамочке из правящей в те времена династии Загве не надо было обладать способностями Нострадамуса, чтобы составить такой ошеломляющий своей прозорливостью прогноз, поскольку новорожденный был сыном императора. Так будущий правитель Эфиопии Гебре Мескель, находившийся на этом посту с 1181 до 1221, получил имя Лалибела, означающее «признанный пчёлами», в его же честь, в честь царя-праведника, позже переименовали и город. Легенда гласит, что Лалибела побывал в Иерусалиме, возможно только мысленно или во сне, времена тогда царили лихие – самый разгар крестовых походов и боёв за Святую землю. После чего то ли по прямому указанию Создателя, то ли в связи с потерей христианами Иерусалима в 1187 году, решил создать уменьшенную копию Святого города у себя дома. Результатом этого проекта стали одиннадцать монолитных каменных церквей вырубленных, вырезанных целиком в толще вулканического туфа. Пожалуй, стоит отметить, что никакого особенного сходства, кроме названий, видимо, Лалибела не очень хорошо запомнил свой сон, с настоящим Иерусалимом не прослеживается. Все сооружения, есть мнение, что не все сегодняшние храмы первоначально создавались как церкви, разделены на три группы: северную, восточную и западную. Северная группа включает Бет Медхане Алем (церковь Спасителя Мира), являющуюся крупнейшей монолитной церковью в мире. Соединена с церквями Бете Марьям (церковь Девы Марии, возможно, самой старой из этих церквей), Бете Голгофа (по некоторым сведениям, в ней находится могила царя Лалибелы), часовней Селассие (троицы, если читатель не забыл) и могилой Адама. Это, так сказать, Иерусалим земной. Восточная группа состоит из Бет Эммануэль (возможно, бывшая царская часовня), Бет Меркориос (по некоторым источникам первоначально бывшая тюрьмой), Бет Абба Либанос и Бет Габриэль-Рафаэль (возможно, бывший царский дворец). Это уже Иерусалим небесный. И, наконец, западная группа состоит из одного, но самого известного и изящного храма Святого Георгия (Бета Георгис). Есть разные гипотезы по поводу времени создания, продолжительности и участников строительства, если так можно назвать вырубку в скалах этого архитектурного чуда. Первым из европейцев церкви Лалибелы увидел португальский путешественник Перу де Ковильян (1460—1526), так что в пятнадцатом веке они уже точно стояли. Есть предположения, что в строительстве участвовали тамплиеры, а есть, что рубка помещений началась ещё в дни заката Аксумского царства в седьмом веке, а закончилась в четырнадцатом. Что касается продолжительности работ, экскурсоводами чаще всего называется срок в 25 лет. Поскольку кажется, что за такое короткое время создать это чудо выше человеческих сил, легенда утверждает, что люди работали только днём, а ночью работали ангелы, которые специально для этого спускались с небес. Тем же ангельским путём попали в Лалибелу и мы, перелёт занял меньше часа. Перед входом в исторический комплекс нас тщательно досмотрели и ощупали, контроль осуществлялся работниками того же пола, что и посетитель. Немного мешали путешествию во времени растянутые над некоторыми зданиями крыши на металлических опорах, но понятно, что это для лучшей сохранности объектов. Осмотр начали с Храма Спасителя, можно сказать, что внутри резчики были не столь аккуратны, как снаружи – колоны кривоваты, косоваты, не так тщательно обработаны. Картонные иконы и дешёвые занавеси, за которыми скрываются священники, смотрятся инородно и тоже немного смазывают впечатление, но оно всё равно грандиозно. У следующей церкви Бете Мариам на себя обращает внимание различная форма окон. Все они имеют форму креста, но эти кресты разные: обычный, косой или андреевский и, наконец, самый для нас неожиданный, в форме свастики. Эти же кресты входят в качестве фрагментов в большой серебряный крест, который нам показал священник внутри. Тут каменотёсы потрудились на славу – изящный каменный орнамент и даже кое-где росписи. Обращает на себя внимание звезда Давида, выбитая в середине арки, внутри звезды мальтийский крест, а обрамляет всё это орнамент из свастик, символы толерантнее людей. Выйдя из церкви, столкнулись с группой паломников в белых одеждах и белых чалмах, все как один с посохом Аарона, распевающих свои гимны. После осмотра ещё одной церкви, кажется, Бете Голгофа, нас, спасая от культурного шока, ведут обедать. Мы какими-то тайными тропами выбираемся из каменного лабиринта. По дороге в лодж нас ждёт ещё один сюрприз – вид сверху на Церковь Святого Георгия. Дело в том, что Лалибельские церкви вырубались не из громоздившихся над поверхностью гор, а из горной породы, служившей основанием, «уровнем земли», то есть процесс шёл не снизу вверх, а сверху вниз. И теперь мы, стоя на земле, можем сфотографировать этот отсечённый от скальной породы рукой великана громадный каменный крест. Размер двенадцать метров на двенадцать и столько же в глубину. После обеда продолжили осмотр, пересекли местный Иордан, он ещё более узкий и менее полноводный, чем настоящий, шли какими-то тайными тропами, и больше никаких контролёров на нашем пути не попадалось. Заглянули в храм Святого Георгия, интерьер мало отличается от уже виденного, отмечу иконы, здесь в центре внимания лубочное изображение юноши на белом коне, поражающего копьём змия. Добрались и до восточной группы храмов, по дороге гид обратил наше внимание на красноватый утёс, это местный Арарат. Вообще подходу Лалибелы не откажешь в разумности. Зачем плыть за три моря, идти за тридевять земель, чтобы захватить, завоевать, отобрать у других святыню, проще создать её у себя. Думай так же Ричард Львиное Сердце, Фридрих Барбаросса и иже с ними не было бы никаких кровавых походов, шестидневных войн, палестинских беженцев…Из восточной группы храмов самым совершенным считается Бет Эммануэль, обычно переводится как храм Святого Эммануила, что, как мне кажется, не совсем так. Почему этот святой, рождённый в Персии и принявший в Константинополе в 362 году мученическую смерть за веру так почитается тут? Видимо, всё дело в имени, Эммануил с иврита - с нами бог, и именно так дословно эта церковь и называется. Читатель утомился? Тогда последняя церковь (иногда её считают за одну, иногда за две) - Бет Габриэль-Рафаэль. Чтобы до неё добраться нужно пройти по мосту. Почему из четырёх архангелов отмечены эти два, не знаю. Гавриил по библии считается носителем благовестий. Он возвестил о рождении Иоанна Предтечи и о рождении Спасителя мира, по Корану, именно от него Магомет получил свои откровения и им же унесён на небо. Архангел Рафаил – небесный Авиценна, врач недугов человеческих, телесных и душевных. Внутри чёткое разделение – это церковь Гавриила, это Рафаила. По некоторым источникам раньше это был царский дворец – до ужаса мало места и крайне неудобно, хотя Лалибела не отличался изнеженностью или гедонизмом. Главное, что мы увидели в этой небольшой и труднодоступной, притаившейся на отшибе церквушки, был легендарный Ковчег Завета. Точнее его копия, а оригинал, как убеждено большинство эфиопов, находится в Аксуме, самом святом городе страны. Туда и направимся, для этого нам нужно переместиться на несколько сот километров (239) северо-западнее и на несколько сот лет (точное расстояние неизвестно) вглубь.

Пока перемещаемся, есть время навести справки по поводу этого таинственного Ковчега. Время создания – Исход из Египта датируется 15-13 веками до нашей эры. «И сказал Господь Моисею … Сделайте ковчег из дерева ситтим (вид акации): длина ему два локтя с половиною, и ширина ему полтора локтя, и высота ему полтора локтя; и обложи его чистым золотом, изнутри и снаружи покрой его; и сделай наверху вокруг его золотой венец и вылей для него четыре кольца золотых и утверди на четырех нижних углах его: два кольца на одной стороне его, два кольца на другой стороне его. Сделай из дерева ситтим шесты и обложи их золотом; и вложи шесты в кольца, по сторонам ковчега, чтобы посредством их носить ковчег; в кольцах ковчега должны быть шесты и не должны отниматься от него. И положи в ковчег откровение, которое Я дам тебе. Сделай также крышку из чистого золота: длина ее два локтя с половиною, а ширина ее полтора локтя; и сделай из золота двух херувимов: чеканной работы сделай их на обоих концах крышки; сделай одного херувима с одного края, а другого херувима с другого края; из крышки сделайте херувимов на обоих краях ее; и будут херувимы с распростертыми вверх крыльями, покрывая крыльями своими крышку, а лицами своими друг к другу: к крышке будут лица херувимов. И положи крышку на ковчег сверху, в ковчег же положи откровение, которое Я дам тебе; там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкою, посреди двух херувимов, которые над ковчегом откровения, о всем, что ни буду заповедывать чрез тебя сынам Израилевым». Вдоволь наносивши Ковчег по пустыне, сыны Израилевы определили его в Иерусалиме на постоянное хранение. Последнее и наиболее известное место хранения - Храм Соломона, построенный в годы правления этого легендарного царя (965-928 до н. э.). С именем Соломона и связан «эфиопский след Ковчега». Утверждается, что родом из Эфиопии была царица Савская. «Царица Савская, услышав о славе Соломона во имя Господа, пришла испытать его загадками. И пришла она в Иерусалим с весьма большим богатством: верблюды навьючены благовониями и великим множеством золота и драгоценными камнями; и пришла к Соломону и беседовала с ним обо всем, что было у нее на сердце. И объяснил ей Соломон все слова ее, и не было ничего незнакомого царю, чего бы он не изъяснил ей. … И не могла она более удержаться и сказала царю: верно то, что я слышала в земле своей о делах твоих и о мудрости твоей; но я не верила словам, доколе не пришла, и не увидели глаза мои… И подарила она царю сто двадцать талантов золота и великое множество благовоний и драгоценные камни… И царь Соломон дал царице Савской все, чего она желала и чего просила, сверх того, что подарил ей царь Соломон своими руками. И отправилась она обратно в свою землю, она и все слуги ее». Неизвестно просила ли об этом царица Савская или только желала, а царь Соломон сам проявил инициативу и своими шаловливыми руками…, но, так или иначе, Соломоновых подарков оказалось несколько больше, чем ожидалось, и через положенный срок у царицы Савской родился сын Менелик, Менелик первый, родоначальник императорской Эфиопской династии, поэтому основатель Аддис-Абебы уже Менелик второй. Пока сын рос, его знаменитый отец пошёл вразнос. «И полюбил царь Соломон многих чужестранных женщин, кроме дочери фараоновой, Моавитянок, Аммонитянок, Идумеянок, Сидонянок, Хеттеянок, из тех народов, о которых Господь сказал сынам Израилевым: «не входите к ним, и они пусть не входят к вам, чтобы они не склонили сердца вашего к своим богам»; к ним прилепился Соломон любовью. И было у него семьсот жен и триста наложниц; и развратили жены его сердце его… И стал Соломон служить Астарте, божеству Сидонскому, и Милхому, мерзости Аммонитской. И делал Соломон неугодное пред очами Господа…». Видя такое дело, приехал Менелик к отцу и забрал у него Ковчег Завета, и отвёз на родину матери. Миссия эта для правоверных иудеев осталась тайной, поскольку считается, что Ковчег пропал после разрушения Храма Соломона вавилонянами. Навуходоносор «вывез все сокровища дома Господня… и изломал… все золотые сосуды, которые Соломон, царь Израилев, сделал в храме Господнем». Это случилось в 586 году до н. э. Ещё через 11 лет Навузардан захватил Иерусалим вновь и на этот раз полностью разрушил Храм Соломона до самого основания. Большинство жителей Иерусалима были убиты, оставшиеся взяты в плен и угнаны в рабство в Вавилонию. Есть и ещё одна версия, во второй книге Маккавейской, не входящей в канон, написано, что Ковчег Завета был спасён пророком Иеремией. За несколько дней до нашествия вавилонян Иеремия «по бывшему ему Божественному откровению, повелел скинии и ковчегу следовать за ним, когда он восходил на гору, с которой Моисей, взойдя, видел наследие Божие. Придя туда, Иеремия нашел жилище в пещере и внес туда скинию и ковчег и жертвенник кадильный, и заградил вход. Когда потом пришли некоторые из сопутствовавших, чтобы заметить вход, то не могли найти его. Когда же Иеремия узнал о сем, то, упрекая их, сказал, что это место останется неизвестным, доколе Бог, умилосердившись, не соберет сонма народа. И тогда Господь покажет его, и явится слава Господня и облако, как явилось при Моисее…». Так находится ли Ковчег Завета в Эфиопии и существовал ли он вообще? Невозможно доказать или опровергнуть существование Бога, можно только верить или не верить, всё тоже самое можно отнести и к Ковчегу. Эфиопские христиане верят или верят, что верят.
Оставим на время рассуждения о Ковчеге, поскольку не Ковчегом единым славен Аксум. Наибольшую известность снискали, их то можно потрогать и пощупать, стелы Аксума. Стел довольно много, но самых знаменитых – три. Одна, самый большой в мире обработанный кусок камня весом порядка пятисот тонн и длиной 33 метра, лежит расколотой на несколько частей, скорее всего, рухнула почти сразу после установки. Оставшиеся две пониже – 24метра, стела царя Эзаны, чтобы не упала и она, поддерживается сейчас металлическими мачтами и растяжками, и «стела-путешественница», самая изящная с четырёх сторон орнаментированная, была распилена на три части и увезена итальянцами в период оккупации в 1937 в Рим, возвращена на прежнее место лишь в 2005. Материал, из которого изготовлены стелы, один из самых твёрдых – голубой базальт. Когда, кто, как и зачем это сделал, доподлинно неизвестно. Официальная наука утверждает, что стелы возведены в начале нашей эры местными строителями, фольклор их строительство приписывает великанам-циклопам, а продвинутые уфологи – инопланетянам. Поражает не только размер, вес, но и узор, украшающий стелы. Больше всего этот узор напоминает изображение окон и дверей. Получаются такие мини, а точнее миди-копии небоскрёбов, где африканские строители в начале нашей эры могли видеть небоскрёбы…, нет ответа. Для чего возводились стелы? Официальная наука говорит, что это надгробные обелиски. В пользу этого говорят ходы и туннели под стелами, но никаких тел не найдено, снова сплошные ложные двери, вырезанные в камне, саркофаги полые, если судить по гулкому звуку ударяемого о них камня, но без крышек, неизвестно как открывающиеся. Если эти сооружения существовали при Менелике первом, то являлись бы идеальным местом для сохранения Ковчега. А может для него они и возводились. Ковчег – это дом Бога, а кто ещё кроме Бога и его ангелов сможет жить в цельнокаменных многоэтажках с ложными дверьми и окнами. Рядом со стелами расположен Археологический музей Аксума. Судя по раскопкам, Аксумское царство возникло в первом веке нашей эры, а к третьему-четвёртому разрослось до солидных размеров, охватывая территории современных Эфиопии, Судана, Эритреи, Джибути и Йемена. Торговали с Византией, Персией, Индией, Цейлоном и Китаем, предлагая ладан, рабов, золото, изумруды, слоновую кость и шкуры животных. Экспонаты музея не слишком зрелищны - терракотовая посуда, железные и бронзовые предметы, чаши, курительницы, монеты. Тут же хранятся и рукописи на сабейском и языке геэз. Не так много африканских цивилизаций (всего три), оставивших после себя письменные памятники. Сабейский язык был в ходу на территории Йемена до шестого века нашей эры. Геэз, относящийся к северной группе эфиопосемитских языков, был в ходу в Эфиопии до десятого века, сегодня это язык богослужений, а наследники Аксумского царства нынче говорят на Тигринья, в который геэз со временем трансформировался. Тигринья называется и провинция, в которую мы прибыли, и народ, её населяющий, потемнее амхара, самого многочисленного народа Эфиопии, с которым мы встречались до Аксума. Государственный язык Эфиопии - амхарский, он относится к южной подгруппе эфиопосемитских языков. Все помянутые языки используют слоговое письмо. У них 26 согласных звуков и, соответственно, 26 букв, но гласные, которых восемь, своих букв не имеют, а, образуя с какой-нибудь согласной слог, вносят небольшие изменения в их написание, так что формально в «эфиопосемитском» языке 206 знаков, разбитых на 26 групп. Недалеко от музея ещё ряд археологических достопримечательностей. Отдельное помещение соорудили для местного аналога Розетского камня – камня Эзаны с текстами на сабейском, геэз и греческом. Остальные достопримечательности более унылого вида, что компенсируется их громкими названиями. Осмотрели дворец Царицы Шебы (так тут именуют Савскую) - сложенные из колотого камня, думаю исключительно на потребу туристам, я бы это не назвал даже реконструкцией, стены и остовы зданий на месте каких-то древних фундаментов. Мало интересный в инженерном плане бассейн именуется ваннами царицы Савской, с целебной, разумеется, (помогает женщинам забеременеть) водой. Нужно упомянуть ещё гробницы короля Калеба и сына его, так сказал экскурсовод, короля Гебре Мескела, это примерно шестой век. При остром зрении и богатом воображении на плитах гробниц можно узреть кое-где изображение креста. Ещё гробницы известны тем, что в них укрывались от бомбёжек большого друга Советского Союза Менгисту Хайле Мариама его идейные противники.

Аксум главный центр христианства в Эфиопии, отсюда оно начало распространятся по стране. Утверждается, что христианство пришло в Эфиопию в первом веке от апостола Филиппа. «И вот, муж Ефиоплянин, евнух, вельможа Кандакии, царицы Ефиопской, хранитель всех сокровищ ее, приезжавший в Иерусалим для поклонения, возвращался и, сидя на колеснице своей, читал пророка Исаию. Дух сказал Филиппу: подойди и пристань к сей колеснице. … Филипп отверз уста свои и, начав от сего Писания, благовествовал ему об Иисусе. Между тем, продолжая путь, они приехали к воде; и евнух сказал: вот вода; что препятствует мне креститься? Филипп же сказал ему: если веруешь от всего сердца, можно. Он сказал в ответ: верую, что Иисус Христос есть Сын Божий. И приказал остановить колесницу, и сошли оба в воду, Филипп и евнух; и крестил его» (Деяния Апостолов). Государственной религией христианство стало в четвёртом веке во времена царя Эзаны. Тому есть документальные подтверждения – монеты, на которых стали чеканить крест вместо диска и полумесяца, символизировавших более древние верования. В 330 году н.э. александрийский патриарх Афанасий назначил римлянина из Тира по имени Фрументий, прожившего в Аксуме несколько лет, первым Аксумским епископом. Таким образом, Эфиопия стала вторым (после Армении) государством с «правящей» христианской религией. Наверное, тогда же было начато строительство церкви Святой Девы Марии Сионской. По преданию именно там первоначально находился Ковчег Завета, который даже якобы выносили по большим церковным праздникам. Церковь простояла долго, но была разрушена в шестнадцатом веке добравшимися и до этих мест мусульманами. Император Фасилидас, наш гондарский знакомый, в 1635 году восстановил церковь на месте руин, используя сами руины в качестве строительного материала, и ещё сегодня в стенах церкви можно узреть те первые камни, на которых воздвигнута Эфиопская церковь. Здесь короновались все эфиопские императоры, здесь вплоть до 30-х годов прошлого века преступники могли получить отпущение грехов, позвонив в колокол на церковной паперти. В 1955 году император Хейле Селасье, отмечая серебряный юбилей своего правления, заложил рядом новую, большую церковь с тем же названием, строительство которой было закончено в 1964 году. Новая церковь построена в виде большой базилики византийского стиля, внутри светло, просторно. Фрески выполнены в более современном стиле и потому не так пленительны, как виденные ранее, но довольно своеобразны. А уже полюбившимся нам «эфиопским лубком» можно любоваться на страницах большой иллюстрированной библии, которую для нас с большим почитанием, целуя каждую страницу, листали служители. В новую церковь пускают всех, в старую только мужчин, в часовню, где должен находиться Ковчег, никого. Хотя, когда гид повелел женщинам остаться у автобуса, а мужчин с таинственным видом увёл «кое-что» посмотреть, в сердцах самых чистых и наивных некоторое время жила надежда, что Ковчег будет явлен.

Аксум – последний пункт в путешествии «по нашей эре и рядом». Настало время для гораздо более глубокого погружения – не на тысячи лет, на десятки тысяч, мы движемся на встречу с архаичными эфиопскими племенами, сохранившими свой уклад практически неизменным с первобытно-общинного строя. Всего в Эфиопии проживает более ста народов и этнических групп. Проследить их этногенез с того самого времени, когда наши далёкие, но прямые предки покинули Африку, не представляется возможным, но дать кое-какие пояснения необходимо. Народы Эфиопии сформировались в результате многовекового смешения семитоязычных переселенцев из Южной Аравии с аборигенами - кушитами, нилотами, омотами. Кушитами называется группа народов, проживающих в Восточной Африке от Египта до Кении. Предположительно, кушитская общность образовалась в 9—8 тысячелетии до н. э. и тесно контактировала с древними египтянами. Нилоты - группа народов, населяющих бассейн верхнего и среднего Нила, а омоты, как можно догадаться, бассейн реки Омо. Нилоты относятся к ярко выраженной негроидной расе, отличаются высоким ростом, вытянутой головой, атлетическим телосложением. Омоты и кушиты с более светлой кожей, более «правильными» с европейской точки зрения чертами лица и потому отнесены к афроазиатам.

Пока теории достаточно, нужно переходить к практике. Из Аксума до Аддис-Абебы летим самолётом, а там пересаживаемся на джипы, дороги южной Эфиопии, особенно после дождей, автобусу не по силам. Путь неблизкий, поэтому нужно остановиться в каком-нибудь местечке на обед, и это то время и место, когда нужно поговорить о национальной эфиопской кухне. Самое раскрученное эфиопское кушанье – инжера, лепёшка-блин из дикорастущего, не боящегося засухи злака тэф. Лепёшка мягкая, влажная, сероватая, бывают и более тёмные, подаётся свёрнутой в рулон, поэтому до жути похожа на плохо стиранную старую салфетку, по виду, не по вкусу. По вкусу кажется кисловатой, но потом привыкаешь, а при обильном поедании жаренного на огне мяса способствует его более качественному усвоению. Мяса, во всяком случае для туристов, хватает, Эфиопия, между прочим, рекордсмен Африки по количество голов рогатого скота на душу населения. Больше всего баранины, обычно её подают резаной на мелкие кусочки в глиняных, подогреваемых остывающими углями горшочках, поэтому иногда она слишком зажарена. Есть и говядина, курица, один разок удалось попробовать козлятину, почему-то в ресторанах её предлагают редко, свинину не едят ни мусульмане, которых на юге довольно много, ни христиане, поскольку чтут ветхий завет также как новый. У этих страдальцев кроме «общехристианских» постов есть ещё свои эфиопские. Мы были в период предпасхального, поэтому большинство жителей мяса вообще не ело, разок это отразилось и на нашем рационе – заказали традиционную «тарелку с инжерой», как обещал гид, это должно было быть несколько видов мяса, однако принесли какие-то овощные смеси и соусы, которые нужно было есть, так положено, отрывая от инжеры кусочки и орудуя ими как ложкой. Кроме мяса, есть, разумеется, и рыба, обычно телапия, местная, не вьетнамская, у Эфиопии хоть и отобрали выход к морю, но озёра остались, покататься по одному из них мы ещё поедем. На гарнир чаще всего рис с овощами. На десерт фрукты, манго у них почему-то жилистые, точнее волокнистые, зато папайя очень сочная. В конце обеда – чашка свежесваренного, Эфиопия же его родина, правда, некоторые утверждают, что Йемен, ну пусть это будут его папа и мама, кофе. Видимо, эфиопам не нравится кофейный запах, иначе не объяснить, что прежде чем начать колдовать над туркой с кофе, они «воскуривают» ладан, запах которого если и не неприятен, то слишком резок и, на мой вкус, никак не сочетается с трапезой, если это, конечно, не тайная вечеря.

Ещё несколько часов езды, и свечерело. Заночевали в весьма приличном отеле. Надо отметить, что большинство отелей, точнее все кроме одного, на маршруте оказались, а уж как пугали ужасными условиями эфиопских отелей перед поездкой, вполне нормальными, а некоторые даже с претензиями на шик. Утром отправились на озеро Авасса наблюдать за бегемотами. Мотор у лодки никак не хотел заводиться, изрядно поколдовав над ним, туземцы решили поменять капитана, мне тут же вспомнился крыловский квартет, но как ни странно это помогло, и мотор нехотя завёлся. Через полчаса неспешного хода заметили в прибрежной зоне порядка пяти бегемотов, точнее пять пар ноздрей, ушей и глаз, поскольку остальные части скрывала мутная вода. Пофотографировав для порядка или из спортивного интереса, снимки всё равно получились никудышные, засобирались в обратный путь, но прежде наш славный капитан вычерпал из лодки воду, которой набралось довольно изрядно. Следующая наша цель – рыбный рынок. Первыми нас встречают местные мальчишки и аисты марабу. Мальчишки время от времени бросают рыбьи хвосты и головы, марабу шумно машут крыльями и дерутся за добычу, если вы решите это фотографировать, мальчишкам нужно дать немного денег. Выходим на берег, рыбаки уже вернулись с уловом, он разложен по кучкам и частично продан. Впервые вижу телапию не в виде филе, а целиком – небольшая плотная полосатая рыбка с блестящей чешуёй. Проданную рыбу тут же разделывают. Накануне я как раз брал рыбу на обед, глянув на процесс разделки, снова брать рыбу поостерегся бы. Самым любопытным показался процесс получения филе. В технологической цепочке занят всего один мальчишка, он ловко хватает рыбину зубами, быстрое отточенное движение, и у него во рту филе, а в руке рыбий остов, производительность поразительная. Тут же недалеко в громадных прокопчённых чанах и сковородках рыба варится, парится, жарится. Мне кажется, не удалось заинтересовать читателя зрелищем, но это та самая подлинная без прикрас и не на показ жизнь народа иной культуры, которую и едут смотреть-изучать, пресытившись туристическими агитками.
Наконец, подошло время перейти к главной цели путешествия по южной Эфиопии, знакомству с племенами. Визит к Южно-эфиопским племенам протекает примерно по такому сценарию. Мы долго едем, иногда плывём или идём. Сначала нас ждёт небольшая вводная часть: рассказ о быте племени, показ жилищ, танцы и песни. Потом начинается самое интересное, фотографирование. Племя рассредоточивается на небольшие группки, хочешь снимать – плати каждому по 2-10 быров (зависит от племени и аппетита сопровождающего). Причём потёртые и рваные купюры не берут совсем. Группы самые разные: девчата на выданье, парни с автоматами, женщины в самом соку, кормящие мамаши, старики и старухи, дети с домашними животными (ягнятами или козочками). Возможен и бартер, в ходу куски «отельного» мыла, пустые стеклянные бутылки, для детей конфеты. Группы разбивать нельзя, но… если очень хочется, то можно. Переместившись из северной части страны в южную, я был неприятно удивлён бесцеремонностью местных попрошаек, если раньше ко мне обращались почтительно «mister», то здесь самое частое обращение «you». Меня это коробило, пока не заметил, что, походив по племенному «невольничьему рынку» ленивой походкой усталого плантатора, я останавливаюсь напротив понравившейся модели, показываю на неё пальцем и говорю так раздражавшее меня в речи других: «you, come». Нормально процесс фотографирования длится минут 15, потом фотомодели становятся всё навязчивее, хватают за руки, дёргают за одежду, это сигнал, что пора закругляться. Мы отступаем к джипам, но не тут-то было, каждый в плотном кольце туземцев. Приходится, продвигаясь к машинам, время от времени отстреливаться фотоаппаратами, а вместо гранат бросать быры. Потом снова долгий переезд, и вечером, наблюдая закат, на веранде очередного лоджа приятно потягивать джин с тоником и лениво думать: «У тех вчерашних за пять были о-о-очень большие… а сегодня у этих за три, маленькие… Зато за три… Эх, если бы у меня вчера было больше купюр по пять…», и так далее по известному тексту. Но у каждого племени есть и своя специфика, которую опишем ниже.
Первый визит нанесли самым «продвинутым и культурным», тут тоже важна постепенность, Дорзе. Когда-то воинственные и наводившие страх на соседей, ныне осели, остепенились, занялись сельским хозяйством, ткачеством и шитьём, сами одеваются в обычную «городскую» одежду. Ещё дорзе известны своими хижинами, напоминающими головы слонов без ушей и хобота. Там где должен быть хобот – вход в жилище, а пара отверстий для тяги напоминают полуприкрытые глаза. Встретили нас, как положено, широко, по-русски, ну мы точно с эфиопами родственники, думаете хлебом-солью, нет, лучше, хлебом и самогоном. Причём хлеб приготовили на наших глазах из ствола растения-родственника банана. Потёрли сердцевину ствола на тёрке, эту белую массу нужно заквасить и держать какое-то время в специальных ёмкостях, закопанных в землю, из одной такой ёмкости достали выдержанное и готовое к запеканию тесто, которое обернули в банановый лист и испекли на круглом железном листе над костром. Разлили по стопкам самогон, на закуску – свежевыпеченные лепёшки, которые можно было есть, макая либо в мёд, либо в острый соус. Мы спросили, готовят ли они инжеру. Ответили – да, по праздникам, но мне их будничный «банановый» хлеб понравился больше. После еды, опять же по русскому обычаю, песни и пляски под музыку барабанов и хлопков. Для такого торжественного случая пару танцоров даже накинуло поверх своей одежды леопардовые шкуры, а в руки взяли щиты и копья. Отдельно со своими номерами выступали малыши – движущийся по кругу «паровозик», иногда теряющий запнувшихся «пассажиров» и несколько танцев соло, пара девчонок лет по семь-девять танцевали не менее искусно и грациозно, чем их матери и старшие сёстры. Собрав причитающиеся за такую программу деньги, вручаем их гиду, вежливо отказываемся от предлагаемых немудрёных сувениров и едем дальше. Дорога не лишена живописности, мы проезжаем мимо вулканического озера Абая. Речушки, впадающие в него, несут вместе с водой изрядное количество красноватой земли, по пути мы видели такую оранжевую реку и оранжевый водопад, потому вода в озере имеет розоватый оттенок, наиболее эффектно смотрящийся в синеватых сумерках.