Горная дорога накручивает свои виражи и я, на полном автопилоте, бездумно следую им. Благо дорога до столица одна из лучших в стране — аж три полосы и можно отвлечься от руления и унестись назад в Антигуа и видеть вновь фигуру Христа, раскачивающуюся над многотысячной толпой и полторы сотни ног втаптывающие прекрасные альфомбры в мостовую старинного города, что залит звенящим ослепительным весенним солнцем и разногoлосым шумом.

Oколo часа тaкoй eзды — и я уже в столице. А вот в самой Гвате Сити, чтоб ее из конца в конец проехать, требуется куда больше времени. Да и без карты не обойтись. Правда к этой карте очень бы пригодилось знание испанского, а вот он у меня пока в зачаточном состоянии. А потому, даже с картой, каждый раз проезжая через Сити, я блудил. Вот и на этот раз, выехав на Переферико, что полукольцом охватывает западную часть города, я взял не ту салиду(выход) и попал в тупик, упирающийся в военную базу. Но все же через минут 20, где с помощью полиции, где проxожих, я выбрался на Карретеро Атлантикo, ведущий к Карибскому морю.

Первые 70-80 км этой национальной магистрали даются нелегко. Здесь мне попались самые крутые гватемальские горки с обилием поворотов. Горки конкретные — резко вниз и вправо, затем так же резко вверх и влево. Ну и как положено — с одной стороны гора, с другой — ущелье и никакого ограждения. При оживленном движении, да одной лишь полосе, тут не очень то и разгонишься. Выручало то, что иногда на подъеме появлялась дополнительная полоса и удавалось обойти тех, кто в отличии от меня никуда не торопился. Ну а там, где этой полосы не было, или на спуске, приходилось рисковать и уповать на авось, что никто не выскочит из-за поворота. Или даже если выскочит, то не захочет помирать вместе со мной и притoрмозит, и позволит закончить обгон. Повезло – и расчет оправдался и авось сработал.

В такой вот адреналиновой забаве, которая была куда увлекательнее чем любая компьютерная гонка, как-то незаметно пролетели полтора часа. И однажды дорога нырнула в очередное ущельe и не стала выныривать. А стены ущелья стали разбегаться все дальше и дальше, образуя долину реки Мотагуа. С давних времен и долина и река были важнейшим торговым путем, связывающий западное нагорье с карибским побережьем. Соль и какао, обзидан и нефрит путешествовали во времена майя. Теперь же многочисленные грузовики с текстилем и кофе, сахаром и бананами тянутся к Пуэрто Барриос — крупнейшему порту страны, возвращаясь со всевозможным импортом.

Верхняя часть долины, здесь пока неширокая, сухая — почти пустыня, поросшая кактусами и редким кустарником. Довольно безрадостная и бецветная картинка лишь оживлялась узкой полоской зеленой травы по берегам реки, вдоль которой и бежала дорога. Слева долину подпирает гряда Сьерра де лас Минас, а справа, на юге — Сьерра дел Еспириту Санто. Но по мере спуска и приближения к океану зеленая полоска становилась все сочнее и больше, превращаясь в орошаемые поля. Стены горного коридора разбегаются все шире. Да и места, где люди живут, стали попадаться чаще. И в одном из них — Рио Ондо, что где-то на полпути от Сити до Кариб, есть поворот на юг в сторону Гондураса.

От Рио до гондураской границы около сотни км. Дорога весьма живописная, машин не много — ехать одно удовольствие. Сначала поперек долины а затем через горы Святого Духа. Все те же майя бредут вдоль дороги — маленькие, смуглые, только наряды другие. В отличие от Киче с их пестрыми вышивками, у этих наряды хоть и яркие, но одноцветные. Ну а дальше был Гондурас с Копаном, о чем рассказ отдельный.

Ровно через сутки я вновь буду ехать по этой же дороге в обратную сторону, но в Вадо Ондо, вместо того что бы повернуть вправо в сторону Карретеро Атлантико, сделаю изрядный крюк влево к границе с Сальвадором, дабы повидать известную святыню католической Гватемалы — Эль Кристо Негро, Черного Христа.

Еще в 16-ом веке для вновь построенной церкви была вырезана из черного дерева фирура распятого Христа. Очень даже искусно вырезана. И потекли к ней поломники. Сначала ручейком. Но надо было тому случится, что одним из них был архиепископ всея Гватемалы Фигуера. Излеченный после поломничества от своей давней хвори, он повелел заложить новую огромную церковь для чудотворной фигуры — Базилику де Эскипулос. Что и было сделано. С тех пор поток поломников превратился в наводнение и теперь их до миллиона в год посещают городок. И к этому миллиону я добавил себя.

Когда спускаешься с горы в долину, где расположился Эскипулос, базилика видна сразу: ее белая четырехголовая громадина возвышается над всем городом. Яркое пятно на фоне темной драпировки лесистого хребта по ту сторону долины. Так что отыскать дорогу к этому храму было просто.

В полумраке церкви, как и ожидаемо в канун Пасхи, было полно молящихся. Многочисленными семьями толпились они повсюду или просто сидели на полу вокруг горящих свечей. К Черному Христу, что разместился за алтарем, ведет отдельный вход снаружи. Найти его не сложно по длинной очереди, подобной той, что была в советские времена к ленинскому Мавзолею. Не скажу что их там были тысячи в тот день, как обещали. Наверно хлынувший ливень распугал многих, но несколько сот там было точно. Очередь двигалась быстро, да и время в ее, даже не стоянии, а движении, скрашивалась рассмотрением многочисленных металлических пластинок на стенах в благодарность тех чудес, что случились с народом после посещения святыни. Сам Христос — цвета жителя экваториальной Африки, распят на богато украшенном чеканкой кресте. У подножия его — три скорбящих фигуры. Взгрустнулось и мне с ними и навеяло строчки из Высоцкого:

…Не верю я в насилье и бессилье

Вот только жаль распятого Христа.

А цвет скульптуры Иисуса и большой шестиугольный стеклянный купол, что накрывает всю группу, напомнил мне другую чудотворческую знаменитость — Черную Мадонну в испанском монастыре Монтсеррат что в окрестностях Барселоны. Наверно существует какая-то неведомая мне взаимосвязь между чернотой этих персонажей и их удивительными способностями.

Медленно подходящий люд просительно воздевал к распятью руки, кто-то падал на колени. Запомнился один майя-проситель, протянувший Христу для благославления три початка кукурузы. Ну и я свою просьбу за одно со всеми там оставил: мол чтобы мое гватемальское путешествие закончилось благополучно. После столь эмоционально высказанных прошений народ разворачивался спиной вперед и все еще лицом к Иисусу и так пятился к выходу.

Поднимаясь из долины, остановился на смотровой площадке — мирадор, чтобы вновь взглянуть и на город и на базилику. Небо над долиной, еще затянутое черными тучами уходящего дождя, раздвинулось в этот момент и оттуда на храм обрушился столб солнечного света, сделавший его еще более белоснежным. Дабы подчеркнуть великолепие этой картины над городом зажглось коромысло радуги. Кто знает, может это был знак того, что просьба моя принята и вместе с окончанием Страстной недели закончатся мои гватемальские страсти и напасти и дальше пойдет легче.

С этими мыслями продолжил путь пока наступившая темнота нe застала меня у въезда в город Чикимула, центра провинции с тем же именем. И как бы в продолжениe религиозной темы того вечера помощь в поиске ночлега была оказана парой проповедников — свидетелей Иегова из США, подобранных на улице. Отельчик, в который они меня привезли, отвлекшись от своих дел, оказался довольно современный, с бассейном. И всего за 20 долларов. Да еще и с рестораном, что избавило меня от дальнейшего блуждания по городу в поисках пропитания.

Ранний подъем на следующий день, когда из-за дверей соседних номеров еще доносился могучий храп, способствовал тому, что уже к 7 утра я «наматывал мили на кардан» по Атлантическому хайвею. В этот ранний воскресный час шоссе было пустынно, летелось с ветерком и ничего не отвлекало от глазения по сторонам. А стороны эти становились все зеленее, окаймленные двумя горными хребтами вдали. Дополнительное оживление в картину вносила река Мотагуа, что иногда поблескивала справа, да просыпающиеся деревни по пути.

За рулением да глазением время пролетело быстро и вот указатель справа приглашает заглянуть в Киригуа, второй после Тикаля памятник мирового наследия ЮНЕСКО в стране. От шоссе до него 4 км по хорошей широкой гравийке, что рассекает бескрайние плантации бананов, зреющие гроздья котрорых укутаны в голубые пластиковые пакеты. Это владения Дель Монте, наследницы Стандарт Фрут, некогда реальной правительницы «банановой республики» Гватемала. Дорога упирается в ворота плантации с вооруженной охраной. Справа от ниx — шлагбаум с будкой. Вот это и есть въезд в Киригуа. На будке, она же касса, дискриминационный ценник: местным 2Q, иностранцам -20Q. Хотя чего жаловаться — подобное есть и в России.

Когда речь заходит о Копане или Тикале, то народ, побывавший там, дружно захлебывается от восторга. Про Киригуа же все дышут ровно и даже порой сожалеют о потраченном времени. За себя скажу так: доведется быть в Гватемале опять — заеду в Киригуа вновь. Почему? Попробую объяснить подробнее, начиная с исторических экскурсов и слов «давным-давно». Да, именно в то самое время Киригуа был важнейшим центром в долине Мотагуа и контролировал все тамошние торговые пути. Не смотря на такую значимость был он всего-то вассалом могущественного Копана, до которого по прямой кaкиx-то 50 км. Но однажды нашелся-таки бравый воитель в Киригуа и бросил вызов сюзерну. И победил. И даже захватил в плен короля Копана — знаменитого 18 Кролика. И голову ему публично отрубил — не по злобе, а исключительно следуя традициям. Звали его Кауак Небо. Кроме милосердия победитель не страдал и скромностью и возвелел каменотесам увековечить свои подвиги. Те дружно принялись за дело, благо материал то был под рукой — песчаник с берегов Мотагуа. Гигантские глыбы его превратились в стеллы-обелиски кои и есть теперь главное и единственное сокровище Киригуа.

Откопали их в середине 19-го века. И сразу же они вызвали интерес и повышенное внимание богатых ценителей древностей. Американский дипломат в Гватемале пытался купить их и отправить в Нью-Йорк, но владелец, думая что имеет дело с правительством США, заломил такую цену, что сделка не состоялась. А тo бы их постигла такая же учесть как резные наличники с тикальских пирамид I и IV, вывезенные швейцарцем Бернулли и находящиеся теперь в музее Фелькеркинде что в Базеле.

Ну а нынешняя(ий) Киригуа выглядит так. На огромний прямоугольной поляне, размером эдак с два футбольных поля, сходство с которыми добавляет аккуратно подстриженная трава, беспорядочно торчат десятка полтора-два стелл, покрытых навесами из пальмовых листьев. И хотя про близость Копана я уже упоминал, тем не менее тутошние обелиски совершенно не похожи на тамошние. Копанские стеллы — настоящее каменное кружево, по форме горельефы, почти скульптуры. Стеллы Киригуа — плоские четырехгранники с прекрасно сохранившимися барельефами. На передней и задней гранях высечены во весь рост правители Киригуа. И понятно что самый часто встречающийся — Кауак Небо. Включая самую большую стеллу цивилизации майя высотой до 10 метров и весом в 60 тонн. А вот что не понятно, так почему они выглядят как-будто пришельцы с Ближнего Востока: длинные бороды в косичках (коренное население Америки богатой растительностью на лице не отмечены), высоченные тиары на головах и жезлы в руках как у фараонов. Наверно глядя на них Тур Хейердал утвердился в своей идеи о существовавших связях между Древним Египтом и Центральной Америкой и отправился на папирусном Ра доказывать это. На боковых поверхностях стелл длинные аккуратные колонки квадратиков с иероглифами и иллюстрациями из жизни майя. Внимательно просматривая эти картинки через увеличиние видоискателя, не переставал удивляться продвинутости майя. Так готов поклясться что видел даже одного их «исследователя» смотрящего в микроскоп!

Ну вот пожалуй и все про Киригуа. Есть еще небольшая пирамида у дальнего конца поля с которой можно поиметь хороший вид на все стеллы вместе. Да у ее подножия красивый алтарь-зооморф в виде исполинской черепахи. Вроде бы и не много, но непонятные бородатые мужики Киригуа с картинками запали мне в душу. Все-таки не похожи они на прочих. Уникальны. Так же как круглая пирамида Ушмаля единственная в своем роде.

Покидая Киригуа, заглянул в гости к охране Дель Монте и обменял десятку кецалей на огромную гроздь бананов. Ну очень зеленых. Надо признаться, что они так и не дошли до съедобной кондиции по окончанию путешествия и были переданы вместе с машиной арендной конторе в виде дополнительний компенсации за ее шрамы.

На часах не былo еще и 10 утра и появилась возможность добавить к сегодняшнему дневному плану посещение Карибского побережья, сделав крюк в сотню км.

Гватемале от Кариб досталось немного. Почти совсем ничего, небольшой кусочек Гондураского залива — Аматике где расположились Пуэрто Барриос и Левингстон. Последний довольно изолирован и добраться туда можно лишь водным путем. Знаменит своими пляжами да населением — гарифуна, потомками выживших в кoраблекрушениях рабов из Нигерии смешанных с карибскими индейцами с острова Ст Винсент, единственный чернокожий анклав в Гватемале.

Чем ближе к Карибам, тем природа все больше становится джунглевой. И глядя на пальмо-бамбуковые заросли вдоль обочин, еще раз согласился с наблюдениями предшественников — что во всех отношениях Гватемала есть наиболее разнообразная страна в Центральной Америки. Ну вот хотя бы в плане климатическом. Всего сотню км назад я был в пустыне с кактусами, а до этого в горах с елками да соснами.

Сам Пуэрто Барриос особого интереса не представляет — так, обычный портовый город. Пыльный, незамысловатый, не на чем глазу порадоваться. Но чуть в стороне от порта оживленный причал катеров и паромов с небольшим рынком. Выкрики «Левингстон!» и жарящего мяса в уличном кафе наполняли воздух. Толпы народа либо усаживались в лодли, либо выбирались из них на берег. И все это шумливое оживление случалось под прицелом двух пулеметов со свисающими лентами и солдатами при них. Наверное на случай наказания безбилетных пассажиров. С причала открывается симпaтичный вид на залив, окруженный горами в голубой дымке. Сам залив перепахивали катера во всех направлениях. Планов посещения Левингстона у меня не было поскольку насмотрелся на подобное на карибских остравах. А посему, попив пивка в прикуску с морским соленым бризом, двинулся обратно в сторону поворота, который проскочил.

От этого поворота дорога уходит строго на север, в строну Тикаля. Особо интересного на ней ничего нет за исключением Рио Дульсе — Сладкой реки. Эта вкусная река соединяет крупнейшее озеро страны — Лаго Ибиза с Карибским морем. Путешествие по ней обещается быть увлекательным и многие это делают. Кстати еще один вариант попадания в Левингстон.

Через реку длиннющий высокий мост, говорят что самый больший в Центральной Америке. На середине моста полно остановившихся машин. Кто рыбку ловит — хотя не знаю как с почти 30-метровой высоты можно углядеть что клюет. Другие видами любуются — вот к ним я и просоединился. А виды, прям-таки скажем, преприятнейшие. Особенно слева, на озеро Ибиза. Вдоль берега многочисленные причалы с кучей катеров, яхт и парусников как на Лазурном берегу. На берегах тут и там солидные особняки, почти виллы. Такое присутствие роскоши, большей частью заморской, есть контраст с двумя непримечательными городками по обе стороны реки: Эль Реллено на южном и Фронтерас на северном.

Но все же с моста я присмотрел объект достойный посещения: небольшую крепость на далеко выступающем мысу. Весь этот мыс есть что-то вроде городского ЦПКиО, на входе в который полиция обыскала на предмет наличия чего-нибудь огнестреляющего. Культурно отдыхающих, по случаю выходного, в парке было немерено. Кто загорал, кто купался, кто пикниковал. Ну а кто стоял в очереди к единственному аттракциону от которого я офигел: взрослые мужики с по-детски счастливыми лицами, взобравшись на пластмассовую лошадку, фотографировались в сомбреро и с игрушечным ружьем в руке. Во, блин, перевелись настоящие ковбои на гватемальщине, думал я сам себе. Но потом остановил собственный поток иронии — народ только-только стал привыкать к мирной жизни после долгой войны. Пусть уж лучше с игрушечными пулялками забавляются.

Стоит ли упоминать, что в крепости тоже было не протолкнуться. Эль Кастильо де Сан Филипе де Лара, былa построенa в середине 17-го века для защиты деревень и караванов по берегам озера от пиратов. Но не защитилa даже себя — через 30 лет морские разбойники захватили его и сожгли. Затем крепость неоднократно отстраивалась и разрушалась вновь. Нынешняя версия восстановлена в 1956 году и потому выглядет как типичный новодел. Но добротно сделанный и посещении его я не пожалел.

А дальше была монотонная езда по дороге, которая теперь уже перестала постоянно изгибаться вверх-вниз и влево-вправо. Случилась лишь одна остановка на въезде в провинцию Петен. Сельскохозяйственный контроль поинтересовался не везу ли я фруктов. И хотя бананы лежали на полу машины, я выразил полное непонимание спрашиваемых вопросов и от меня отстали.

Задолбавшись за долгий день от езды решил остановиться на ночь во Флоресе, а не Тикале, как планировал изначально. Поиск ночлега, на удивление, оказался простым. В первом же, судя по всему только что построенном отеле, нашлось место за полтинник. Флорес — очень примилый городишко на острове на озере Петен Ица. По сути дела остров этот, что соединен с берегом дамбой, один большой холм. А посему бродить по узеньким улицам, круто карабкающихся по этому холму, было стремно. Поужинал, следуя рекомендациям бывалых путешественников, в «La Mesa de los Mayas». Подобно «Carnivore» в Найроби, здесь можно отведать дичи из местных лесов. Только вместо зебры и антилопы гну здесь предлогают броненосца и тепескуитля. Как раз последнего я и заказал. Больше не буду. Поскольку не могу утверждать что ел я именно его. На тарелке было какое-то мясо с множеством мелких косточек и по вкусу напоминающем кролика. С равным успехом это могло быть что угодно.

Переваривая неведомую тварь и любуясь ночным озером на бaлконе отеля, я уже предвкушал куда более экзотическое блюдо на зaвтра. Тикаль!

читать первую часть

читать вторую часть