О Кубе написано немало, в том числе и путешественниками-любителями. В основном это порнография — в прямом и переносном смысле этого слова. «Свободная любовь» — в масштабах, какие это понятие принимает на Кубе, и в основе которого, полагаю, лежит латинский темперамент минус
католическая мораль, вымаранная Революцией — явление по истине невиданное, но и кроме нее есть о чем
рассказать, и что остается за кадром. Ни эти «фоки-фоки», обильно налетевшие сюда из далекой эпохи
«детей цветов», ни наши раздолбанные «Жигули», «Волки», даже «Победы», и не пустые прилавки,
очереди, кассиры контролеры защитного цвета, не войдут в мой рассказ. О них, и так много понаписано.
Скажу о другом…О чем? Да обо всем понемногу, и может, мозаика разрозненных заметок составит яркую и
четкую картинку. Некоторые советы, надеюсь, окажутся полезными.
Как историк по образованию отмечу, что фортификационные укрепления Гаваны — самые мощные
из тех, что испанцы возвели в обеих Америках. Вообще, название Куба («куна») значит — золото, на
языке индейцев-араваков. На Кубе никакого золота не добывали — индейцы, опрошенные Колумбом на
животрепещущую тему, просто махнули рукой в ту сторону, где за Кубой, или Хуаной (первоначальное
название), лежал Мексика. Но, как это часто случается в истории (и жизни), слово, вылетевшее
воробьем, своим полетом определяет всю судьбу: в средние века золото на Кубе не переводилось. Дело в
том, что в стратегически удобной гавани Bahia de Havana грузили золотом, свозимым со всей Америки
галеоны, отплывающие в свой последний путь до Испании. Соблазн для разных корсаров большой, и
требовал усиленной фортификационной защиты. И она действительно внушает.
На другой стороне залива — замок Castillo de tres Reyes de Moro, очень живописный вид с
набережной Малекон. По протяженности замок вряд ли уступит московскому Кремлю, белокаменный, с
сахарной статуей Спасителя, наподобие знаменитой в Рио-де-Жанейро. Солиден, но и живописен тоже.
Сверху голубое гаванское небо («как сомбреро» — не та метафора: сколько на Кубе не был, сомбреро не
встречал, больше — шапки военного покроя), внизу голубая вода залива — чище, чем соседствующий брег,
где в каждом кратере пемзы по пустой банке «Кока-колы» или по окурку, посередине — белые стены,
разреженные башенками, как торт маковками бизе. На каких-то, как след от ложки, след от снаряда…
Сразу оговорюсь, что «Моро» (Мавр), как зовут его кубинцы, знатно отреставрирован, чист и бел, как
снаружи, так и изнутри, что особо контрастно с жилыми домами по другую сторону Мелекона. (Фасады их в таком состоянии, будто пять минут назад здесь проходили бои с солдатами Батисты. Но об этом тоже
достаточно написано) Внутри форта по брусчатке цокают конные упряжки с возницами в цилиндрах, много
на удивление чистых кафешек. Обязательно стоит посмотреть на ежевечерний залп из пушки, здесь же, на
территории форта. Тоже в соответствующих костюмах, треуголках, с барабанами, факелами — красочно.
Причем эта церемония была, как утверждают, отменена лишь раз за всю историю Гаваны. А так — ни
ураганы не были помехой, ни революция. Поразительная для кубинцев пунктуальность. И вообще, за
историей здесь следят, она здесь в сравнительном порядке.
Малекон упирается в старую площадь Fuerza Real, где стоит собор Сан-Кристобаль — не самый
большой и старый, но весьма симпатичный, в завитушках барокко, с кокетливой розеткой, под охраной
башен: одна коренастая и низкая, другая — долговязая. В клерикальной традиции такие башни называются
Адам и Ева. Сразу за забором направо бодега «Il Medio», где в свое время нерезывался Хемингуэй, там
же и Марадона отметился. Ближе к заливу стоит обратить внимание на башенку с позолоченным флюгером в
виде женской фигуры. Это — «хиральдилья», символ выходящей на балкон, по преданию — каждый день, в
ожидание своего мужа, Эрнана де Сото, отплывшего во Флориду и съеденного в дороге каннибалами, его
жены — доньи Инес де Бобадильи…Какие не романтические имена в этой насквозь романтической истории!
Вокруг «хиральдильи» бродят туристы и озадаченные кубинцы, и при живых-то мужьях-женах трахающиеся с
кем попало…
Закончим с исторической частью. Напоследок скажу, что она — очень даже на высоте,
поверьте ценителю. Далее расскажу просто про одно свое пребывание на Кубе. В тот раз я летел из
Москвы в Нассау (Багамы) с пересадкой в Гаване. Тому, что этот случай замечателен из прочих моих
частых визитов в Гавану, обязан я был разыгравшемуся тогда урагану и еще моей оплошности: не купил
билет до Нассау, а лишь забронировал. Были причины: я не знал, сколько дней проведу в Гаване, а в
Гавану — как я уже сказал — стоит съездить, не говоря уж о том, что задержаться подольше, коль
подвернулся случай.
Итак, я вышел из самолета, с двумя чемоданами, в одном из которых я тащил не свой,
заказанный, тяжелый видюшник, и подошел в обшей массе к пустынным с утра кабинкам с пограничниками.

Очередь дошла до меня. Я дал свой паспорт — простой, красный, российский паспорт, и
широко улыбнулся. «Boleta?» — дал билет, тот, с которым прилетел. Пограничник с суровым лицом держал паспорт в одной руке, билет — в другой, потом прикладывал их вместе, затем опять разводил. Мне пришлось с ним вступить в диалог на испанском, другими языками, включая русский, он не владел, а мои тогдашние запасы испанского были скудны — aqui (сюда) и ahi (туда), и еще немного. Забегая вперед, скажу, что в кубинском варианте я его до сих пор не освоил. Слово «гугана» — или что-то вроде этого, но тоже гугнивое — может значить все, что угодно: Гавана, «маягуана» (морская черепаха), «марихуана»…В общем, он тряс билетом и говорил «аки», потом еще тряс, и уже — «аи», только вопросительно. Наконец я догадался, что он хочет сказать: это билет сюда, а где — туда? «Аи?» — спросил я. «Аи?» — в свою очередь спросил он, и опять стал мучить билет. Со стороны это, видимо, звучало, как поединок в каком-нибудь восточном единоборстве. » Аки, резервасьон!» — Пограничник ушел в глухую защиту (невероятно — о причине я догадался позднее — на Кубе бронирование билетов не распространена, и государственный человек про такую просто не знал!) — «Резервасьон, — еще раз повторил я, не зная, какое еще слово нужно, чтобы означить такую простую вещь, — Boleta por Boleta!» Это воздействовало на него не больше, чем если бы я предъявлял билет на балет. Сейчас все это смешно, но тогда было не до смеха.
Короче, пограничники лишили прервать эти лингвистические опыты простым способом: они взяли
мои два чемодана и молча потащили. «Донде»? (куда) Они только махали рукой — высоко, просторно…На пути я понял, что они хотели меня посадить на
самолет «Аэрофлота», который меня привез. Обратно, то есть в Москву. Как раз и компашка у входа
подбиралась подходящая: завороженный негр в вязаной шапке, из категории международных бомжей,
какой-то подозрительный земляк…Хорошо, что мы долго препирались у будки (аки-аи), самолет уже
торопился взлетать. Я еще, как все это осознал, устроил стриптиз бумажника, который подтверждал, что
я лечу на Багамы (местные бумаги, права), ни в коем случае не собираюсь оставаться на Кубе (боже
упаси!), и вообще ее всю куплю на корню! Для этой цели я продемонстрировал пятьсот долларов наличными (оч-чень солидная по тамошним меркам сумма), а так же кредитные карточки (никаких эмоций) В общем, при помощи нашего представителя «Аэрофлота» (огромное, кстати, спасибо этой женщине!), мне удалось их убедить в своей относительной благонадежности. Меня заставили тут же купить билет до Нассау (по самому крупному тарифу, между прочим), еще оплатить гостиницу на ночь («Гавана Либре», сто долларов ночь — других у представителя гостиничной службы в пограничной зоне не было). В добавок за вынос видюшника за территорию аэропорта с меня содрали семьдесят пять процентов его стоимости, иначе говоря, от моей респектабельной пятихатки осталось около сотни.
Я подробно описываю свои мытарства к тому, чтобы начинающие свои поездки на Кубу уяснили.
На Кубу нужно ехать, зная испанский, причем хорошо зная, не по школьной программе, чтобы различать
местную гугню. Все разговоры, что на Кубе все (!) знаю русский — туфта, никто там никакого не знает,
а в особенности государственные службы. И уж тем более лажа, что к русским там относятся хорошо, мол, по старой памяти. Не знаю про «старую память», но пока я там с пограничниками бодался, мимо проходили контроль какие-то канадцы — без проволочек, все до единого, а русские некоторые еще и с моего рейса торчали, их паспорта переходили из одних рук в другие, совершали кругосветное путешествие, точно Паспарту. Потом уже зная кубинцев, могу утверждать: в общем они радушные, но особо никого не выделяют, то есть тех больше любят, у кого деньги, и кто любит их тратит.
И еще: на Кубе с особой тщательностью нужно следить за боекомплектом бумаг. Чтобы бумага
была точной, «фактической» — как у Булгакова — броня! Хотя вот про бронь-то как раз в глаз, а в
бровь… Обязательно принимать во внимание, что всякие резервации билетов, гостиниц, да и кредитные
карты — западные штучки — на Кубе известны не везде, не всем, не до конца. При таких шагах
влево-вправо (вправо — на Кубе левее уже политически нельзя) чиновник будет просто стрелять! Без
предупреждения. Вернее, предупредит, но по незнанию языка этого не поймешь. И так там до сих пор.
Часть вторая. Как можно провести на Кубе день на сто долларов? Очень мило. То, что жилье
уже имеется — и совсем не слабое, за сто долларов — ничего не значит, и сейчас объясню — почему.
Сначала снимаем «чику» — вернее, не мы даже снимаем, а она сама. Если идти от «Гавана Либре» по улице Рамбла, то рано или поздно вас самих возьмут под руку, за руку, неизбежно, еще и не отобъетесь. Мне попалась молодая негритянка, flaca (худенькая), на Багамах такие в редкость. Звали ее помпезно: Исабэйа Мерседес Медресе, я ее про себя окрестил «матрацем», так и буду ее ниже звать. Она оказалась довольно прогрессивной, знала десяток слов по-английски. Видно, готовила себя к карьере путаны.
Сразу оговорюсь, что не буду заострять внимания на лирических моментах — где, сколько, и
кто сверху. Этого и так хватает в заметках с острова Свободы. Больше упор на практическую сторону
дела. На мои изначальные потуги привести ее просто в номер гостинице «Гавана Либре» Исабэйа Мерседес
Медресе выкатывала свои черные, круглые, как у антилопы, глаза в ужасе: вокруг гостинице кишели
негры с уоки-токи, и видимо, куда надо этих девиц сдавали. Итак, практический совет: едучи на Кубу за этим — а зачем еще туда ехать? — не старайтесь останавливаться в фешенебельном отеле. Все равно за ночь придется платить за какой-нибудь частный дормидор. Мой оказался вполне приличным, за тридцать долларов в ночь, с горячей водой, что не всегда бывает, с дряхлой скрипучей кроватью, с милыми улыбчивыми хозяевами, которые любезно предупредили меня, чтобы я держал ухо востро с подобными девицами.
Надо отдать должное «матрасу» — она не только не нагрела и не помыла меня,
воспользовавшись счастливым наличием воды, на энную сумму, часы, одежду, но была вообще очень мила.
И вообще в этом смысле на Кубе спокойно. Деньги (тоже тридцать долларов, после непродолжительной
торговли, в которой обе стороны стремились к консенсусу) она попросила вперед, стыдливо назвала это
«подарком» (recado). За них она честно отработала всю ночь, ушла под утро. Вместе ушли. То есть, мы и
спали там еще, и просто лежали, развлекаясь тем, что я обещал взять ее к себе на Багамы (Багамы —
карибский рай, кубинцы мечтают туда попасть). «Buenо, я заберу тебя на Багамы» — «Mentira!(врешь).
Lie.» — «Serioso» — «Guen?» — это на ее английском означало «When». Вышли, как я уже говорил, вместе,
она повисла на мне посреди улицы, говорила «Ай глов ю», мы целовались с моим матрасом очень
романтично под баньяном, перекрученным, как паралитик. Все-таки не удержусь от лирического
отступления: в плане непосредственности, искренности, кубинки — стоящая вещь!
В общем, в аэропорт Хосе Марти я прибыл с хорошим настроением — в гостинице еще успел к
завтраку, подкрепился. Двадцать долларов — аэропортовый сбор — засунул в задний карман, больше ничего и не осталось. Тридцать — «матрасу», тридцать — за матрас, десять — таксисту, десять, или около того — на еду, прочее. Как я уже говорил, где-то над Кубой кружил ураган, небо неприветливое, порой начинало лить — причем, сразу, без разведочных капель, пальмы зачесывались на одну сторону — не все на одну, но каждая по-своему. Я это к тому, что рейс отменили, но ничего: я с утра знатно подкрепился, и мог легко продержаться сутки. Конечно, в постели ночевать лучше, но аэропорт Хосе Марти — не самое гиблое место на этой земле, чтобы коротать время. Во-первых, не гонят после скольких-то там часов на улицу, во-вторых — бывалые люди оценят — кресла не составляли скелета из ручек, а шли сплошным рядом, так что ночью можно было растянуться во всю длину. И, как оказалось, работники вокзала не будили!
В общем, утром я встал довольно бодрым, к тому же за окном вовсю ярилось солнце, я уже
мысленно прощаясь с Гаваной подхожу к сойке регистрации, и оказывается, что рейса сегодня тоже не
будет. Уже в Нассау — нелетная погода. «Зе везер из нот гут» — сказал кубинец с усами. Уже хуже.
Второй день без еды даст о себе знать. Денег достать не откуда, в Гаване у меня знакомых нет, за
исключением «матраса». Может позвонит? (телефон она мне написала на клочке туалетной бумаги, которым
предварительно подтерлась). Сказать — так и так, теперь мне деньги нужны. Ты же, вроде, говорила, что любишь? От этих мыслей становится веселее, но не надолго. К обеду голод чувствуется сильней, со всех сторон с шакальей смекалкой осаждают запахи пиццы, гамбургеров, а у меня даже на воду денег нет, чтобы заполнить желудок. Иду в туалет — там можно хоть из-под крана, открываю дверь — в первый раз, нужду справлял на пленере — первым делом бросается в глаза тарелка с мелочью, и при ней — улыбающийся кубинец.
В общем, какие тут советы можно дать? Не летайте в ураган (и не стойте под стрелой),
рассчитывайте свои силы, то есть свои средства, и берите всегда в дорогу больше, про запас, даже если привыкли экономить, карман заполняя по минимуму. Путешествие — всегда предприятие повышенного риска, так как рассчитывать на чужбине не на кого.
Ну и как во всякой сказке сдвиги произошли на третий день. Хотя поначалу тот же кубинец
с усами так же твердил: «Везер из нот гут». Я уже привычно понуро побрел на свое лежбище, но
вдруг…Никогда, о путешественник, ни сдавайся! Не то, что не переставай бороться, ибо борешься во
враждебной обстановке всегда с тенями, которые в моем случае к тому же мерцали где-то в поднебесье, а просто не выключайся из жизни. Держи порох в пороховницах, ушки на макушки, чтобы уловить изменение в окружающей атмосфере. Изменения, еще не ведомые, но не упускай их из вида, не спеши отыграть момент.
Оказалось, что одна мадам, американка, которая тоже три дня не могла вылететь на Багамы,
и у которой хоть и были деньги, да, видно, вышли, позвонила в агентство, где купила билет, и
попросила переделать на Канкун, в Мексике. По причине форс-мажорных, сейсмических обстоятельств. Ей
на это сказали, что никаких таких обстоятельств нет — погода расчудесная, на Кубе и на Багамах. «Вы
летите на Багамы? Как мы Вам завидуем!» — «Да, но я не могу вылететь на Багамы, потому что здесь
самолеты не вылетают…» — «Извините. Жаль. Но мы ничего сделать не можем». Она к стойке регистрации и
слышит тоже самое «Зе везер из нот гут». Глазенки у кубинца бегают. Со скандалом, в общем, этот
самолет удалось выбить на сегодня.
Можно еще рассказать, что известные усилия пришлось предпринять, чтобы войти в числе
счастливчиков в самолет Кубана-Эйр вместо пропущенных трех, но не в этом дело. И не в том дело, что
кубинцы — плохи, там, тупы, или, наоборот, чересчур умны, возмутительно нахальны — вон, целый самолет зажать могут… Они такие же как и все, не хуже и не лучше. Просто иностранца везде априори держат за лоха и готовы всучить любую туфту первым делом, а если не выгорит — то без сожаления избавиться от него. И это совершенно не значит, что не стоит ездить на Кубу. Стоит, еще как стоит! Я думаю, мой рассказ частично в этом убеждает.