Минск - город героев - часть 2

8. ПРО ДУДКУ, ДУДУ И ГАРМОНИК

По музею мы ходили с местной экскурсоводом. Дама она была молодая, но, видимо, сильно провинциальная. То и дело она переходила на белорусский язык, что очень забавляло приехавших вместе с детьми их учителей и родителей. Дети же ее, похоже, вообще, слабо понимали – они, как и все минчане, разговаривали на чистом русском, а белорусский язык им, наверное, пока еще в школе не преподавали. Действительно забавно!
В музыкальном зале нам показали национальные музыкальные инструменты Белоруссии, а заодно дали послушать, как они звучат с музыкального центра. Честно говоря, для меня стало настоящим открытием, что самым-самым белорусским инструментом считается… скрипка. Делали их здесь мастера в частном порядке аж до середины 20 века, а умел играть на скрипке практически каждый второй! А еще в музее были цимбалы (что-то вроде доски со струнами), дудки, дуда (как выяснилось, совсем не дудка, а самая настоящая волынка с мешком из козьей шкуры, она и звучала точно так же), гармоник (баян), экзотический музыкальный инструмент пищук, представлявший собой маленькую трубку с воронкой на конце: чтобы играть на нем, надо было дуть не в него, а втягивать воздух в себя – получались очень забавные, крякающие звуки. А напоследок экскурсовод сводила нас в мастерскую гармониста и изобразила, как, в принципе, раньше изготовлялись гармоники. Непростое дело было!

9. СТАРАЯ МЕЛЬНИЦА СТАРОГО МЕЛЬНИКА

После осмотра музыкального зала я уже собралась, было, распрощаться с детишками и пойти, куда глаза глядят, как вдруг выяснилось, что посещение музея – это всего лишь первая часть экскурсии. В этот раз за экскурсионное обслуживание я честно заплатила музейной бабушке в присутствии экскурсовода, и теперь экскурсовод совершенно справедливо заметила, что на вторую часть экскурсии я имею полное право поехать с ними, потому как она тоже входит в стоимость. Ехать предстояло на старую мельницу, находившуюся в противоположной части города.

Детишки быстренько влезли в свой автобус, а я втихоря последовала за ними. Учителя не сказали мне ни слова против, видно, решили, что я тоже музейный работник или кто-нибудь из сопровождения экскурсовода и даже спросили меня, скоро ли мы тронемся в путь? Тронулись мы ровно через минуту.

Ехали мы недолго. Вскоре за окнами автобуса неожиданно появились два высоких деревянных здания. Одно из них и было заславльской мельницей. Мы вылезли и пошли внутрь. Паровую мельницу построил здесь некий местный мещанин еще в 19 веке. Она до сих пор была в рабочем состоянии, но, конечно же, не работала – уже несколько лет в ней процветал музей. Хотя, впрочем, внутри мы обнаружили целые закрома пшеницы – может быть, на заказ муку здесь и мололи, хотя экскурсовод активно от этого открещивалась. Состояла мельница из трех этажей. С верхнего зерно сыпалось вниз и уже там перемалывалось – каменные жернова весили несколько тонн. В общем, что не говорите, а дело серьезное было.

А рядом с мельницей стояла настоящая белорусская корчма. Корчмой раньше называли отнюдь не пункт питания, прежде всего, это была гостиница или постоялый двор, где народ мог переночевать. Так как на улице резко похолодало, в корчму мы зашли с превеликим удовольствием. В ней полностью сохранился быт прошлого, и от натопленной печи, заставленной чугунками и заваленной одеялами, несло жаром. В корчме было две комнаты. Печка вместе с лавками и предметами белорусского быта (кадками, бочками, рогатинами, крысоловками и т.д. и т.п.) располагалась в первой, похожей на сени. Во второй комнате стоял огромный деревянный стол с самоваром и еще одна печь с полатями. А, может, эта была и та самая печь, по-хитрому расположенная на месте смежной стены в обеих комнатах? Как нам пояснили, за этим столом собирались одновременно все посетители корчмы. Хозяева угощали их бульбой, драниками и другими картофельными блюдами – все просто, но чрезвычайно вкусно. Потом гости укладывались спать. Для этой цели никаких кроватей не предусматривалось. Все залезали на одни полати и ложились в рядок. А в ногах, вдоль полатей, на специальную палку гости вывешивали на просушку свое нижнее белье. На всеобщее обозрение, получалось, вывешивали! А что делать? Нравы!!!

Заславльская корчма в отличие от мельницы действовала до сих пор. Конечно, никто здесь уже не ночевал, но если сюда приезжали гости, то их вполне могли усадить за стол с самоваром, напоить чаем и накормить только что приготовленными блинами. Правда, последние нужно было заказывать заранее – за несколько дней до визита. Увы, учителя и родители наших детишек об этом не позаботились, и их несчастные чада остались без блинного обеда. На уступки работники корчмы не пошли. Мда!..

10. ДУМЫ

После экскурсии детей планировали везти домой, в Минск. И у меня появилась мысль добраться туда с ними. Я пошла на переговоры с учителями.

Надо сказать, что внешность у меня довольно респектабельная, под забором я не ночую, с бомжами и алкашами дружбы не вожу, амбре не излучаю, серег в носу не ношу, волосы в зеленый цвет не крашу и хипповых гребней из них не сооружаю, к чеченским и прочим боевикам отношусь с негодованием, а посему автомат в сумке не таскаю, дудаевской бороды не отращиваю и на людей не кидаюсь. Тем не менее, наша беседа с учителями, а точнее, с директрисой, к которой они меня, в конце концов, проводили, проходила следующим образом:
«Можно мне доехать с вами до Минска? О деньгах не беспокойтесь, я доплачу, сколько скажете», - спросила я.
«Нет, нельзя», - ответила директриса без всяких разъяснений, отвернулась и попыталась удалиться.
«Почему же нельзя? Я чем-то на террористку похожа?» - попробовала пошутить я.
«Девушка, вы что, не поняли?! – вдруг заорала директриса. – Мы детей везем! Электрички останавливаются там!» - и махнула рукой в сторону железнодорожной станции.

Честно говоря, я действительно ничего не поняла и от неожиданной грубости сперва даже дар речи потеряла. Обвела взором остальных учителей – они смотрели на меня с таким осуждением, что я еще больше засомневалась в реальности всего происходящего. Никогда, ни в одной стране, ни в одном городе, по которым я путешествовала, в т.ч. в западной Украине, в которой якобы плохо относятся к русским, и в родимой Москве, славящейся, увы, не особой доброжелательностью, у меня не возникало подобных ситуаций! Везде, абсолютно везде, мне удавалось находить общий язык с местными жителями! Когда несколько месяцев назад я была в Нижнем Новгороде, меня, человека настолько же незнакомого, запросто пригласили поехать со школьниками на экскурсию в Болдино. Тогда ни у кого и мысли не возникло, что «нельзя». И никто, нигде так откровенно не грубил!!! Но Минск???!!!
Впрочем, особенности поведения минчан я заметила еще в первый день моего приезда. Люди почему-то совсем не улыбались, на вопросы типа: «Как пройти?…» - обычно отвечали неохотно, а если не знали, то даже не пытались помочь, а просто пожимали плечами и молча уходили. Полное безразличие, никакой душевности, хотя зависти и злобы тоже нет. Да и с чего? Средняя зарплата в Минске 250 долларов – по-моему, не самый худший вариант для бывшей соцреспублики из состава Союза! Почему они такие, для меня так и осталось загадкой! За весь первый день, сложно поверить, но мне встретилось только одно (!!!) приятное, дружелюбное и вежливое лицо – рецепшнистка из нашей гостиницы. А ко всем остальным, с которыми я пыталась общаться, если честно, очень подходило так нелюбимое мной слово «совковые». Нелюбимое, потому что к своей истории я стараюсь относиться с уважением, не все в то время было так уж плохо. Но слово это во всем своем приобретенном нынче значении подходило к встреченным мной жителям Минска. Может, для душевности с ними надо было познакомиться поближе? Но, вообще-то, мне больше не хотелось…

«Оказывается, минчане не такие, как мне о них рассказывали…» - все же сказала я учителям.
«Все люди – одинаковые!» - получила от директрисы в ответ.
Нет, к счастью, не все!...

В Минск я решила возвращаться на электричке, надеясь, что так будет быстрее. Станция действительно находилась рядом. Называлась она не «Заславль», а «Беларусь». Может, потому, что Заславль – это отражение самобытности всей Белоруссии? Моя электричка планировалась через 20 минут, но в результате не пошла. Как мне объяснили, это потому, что, несмотря на то, что вся Белоруссия сегодня жила по праздничному дню, местная железная дорога жила по буднему, и расписание электричек здесь было буднее, а электричка, соответственно, - праздничная. Следующая, будняя, не пошла уже по неизвестной причине. В общем, через полтора часа пошла третья. Все это время я сидела в вокзале, потому как на улице стало уже до невозможности холодно. Железнодорожный вокзал в Заславле хороший: новый, чистый и отапливаемый. Получила массу удовольствий.

Впрочем, в Заславле местный народ показался несколько помягче минского. Хотя, конечно, тоже трудно сказать… Когда я покупала билет на электричку, я его едва успела взять, как кассирша тут же резко захлопнула перед моим лицом окошко. Но в то же время, оголодав за полтора часа ожидания, я пошла покупать себе сырок. Продавщица порекомендовала мне его сразу не есть, а погреть. Очень вежливо и заботливо порекомендовала! Может, киоск с сырком был частным, а те, кто работает в государственных структурах еще не отошли от старых времен? Загадочные белорусские души…

Наконец, прибыла моя электричка. Прибыла она уже полной, но мне все-таки удалось сесть на лавку. Села я и стала думать. Дело в том, что сегодня мне нужно было позвонить представителю экскурсионной фирмы, с которой я общалась по телефону еще в Москве на предмет того, состоится или нет завтра поездка в Мир и Несвиж. Вообще-то, ехать я туда уже сама не хотела, а тут к тому же вспомнила, что экскурсия эта длится девять часов, начинается в девять утра, а значит, заканчивается в шесть вечера. А у меня поезд в Москву в 18.11! Плюс выпавший снег и обледеневшие дороги с еле-еле ползущим транспортом… Короче, от Мира с Несвижем я решила отказаться. Вторым вариантом проведения завтрашнего дня у меня могла бы стать поездка в этнографический музей «Дудутки». Про этот музей я слышала неоднократно. Собой он представлял настоящую белорусскую деревню, где под открытым (и не совсем открытым) небом туристам демонстрировали все местные промыслы, включая приготовление сметаны и сыров, выделку всяких гончарных изделий и других национальных вещей. Но, во-первых, туда надо было звонить, чтобы узнать работает ли этот музей, а звонить, как известно, было неоткуда. Во-вторых, находился он не в Минске, а в пригороде. А как в Белоруссии с транспортным сообщением, я уже поняла – никак! На поезд мне опаздывать явно не хотелось! В общем, в «Дудутки» я решила тоже не ездить, а спокойно сходить в те минские музеи, которые были закрыты в первый день моего приезда: в музей истории и культуры Белоруссии, природы и экологии и национального поэта и писателя Янки Купалы.

11. РАСКИДАННОЕ ГНЕЗДО

По возвращению в Минск и после обеда в «Кринице» делать мне было абсолютно нечего, и я решила совершить вторую попытку сходить в театр. По поводу оперы и балета иллюзий я уже не питала, но, вот, насчет какого-нибудь спектакля в национальном театре надежды еще не растаяли.

Как выяснилось, 8 ноября в Минске работали два театра. По крайней мере, билеты продавали только в национальный драматический имени Горького и какой-то неизвестно-современный. Я остановилась на первом. За 3000 зайцев купила билет в восьмой ряд партера. Пошла.

Спектакль мне понравился очень. Назывался он «Раскиданное гнездо», был поставлен по пьесе Янки Купалы, шел на белорусском языке и, несмотря на то, что понимала я в основном только общий смысл, впечатление на меня произвел. Еще бы! Играли в нем заслуженные артисты Белоруссии!.. Бедная крестьянская семья лишается дома. Дальше все вертится вокруг этого. В принципе, история незатейливая, простая и грустная, но за душу берет. Я прониклась!

А потом я снова заселилась в гостиницу. Что интересно, номер мне попался тот же самый, родимый 703-ий (вот, идиотская система). Тетка из него, увы, не съехала. Мало того, заселилась еще и новая. Когда я вернулась, они мило общались. Прежняя была милиционершей из Витебска, потом еще долго и усердно она рассказывала нам про мужа и любовника; новая, гораздо скромнее, - из Полоцка, ни о чем не рассказывала. А та, что из Витебска, поведала мне заодно эксклюзивную историю о том, как она ездила в российский город Смоленск. В смоленских гостиницах, оказывается, для жителей СНГ – такая же система, как для нас в Минске. То есть оплата за проживание в 3,5 раза выше, чем для жителей России. Другими словами, вместо положенных 180 рублей несчастная дама заплатила аж 600. Так что этот маразм и у нас есть!

12. ГОВОРЯЩИЕ ЗВЕРИ, РУНЫ ВИКИНГОВ И О ТОМ, СКОЛЬКО ПРОСЯТ ЗА ЯНКО КУПАЛУ

На следующее утро, как и планировала, я отправилась в музеи. Музеи истории и культуры Белоруссии и природы и экологии Белоруссии находились в одном здании, несмотря на то, что кассы были разные и организации, к которым они относились, по-видимому, тоже. А еще в том же здании разместилось несколько временных выставок, в том числе и выставка рун викингов. В общем, пришлось покупать сразу три билета.
Первым на моем пути был музей природы и экологии. Музей был большой, с множеством залов и экспозиций. Но, честно говоря, у меня сложилось впечатление, что все они не менялись еще аж с советских времен. Как будто с тех пор, здесь по углам стояли запыленные от времени и подъеденные молью чучела зверей и птиц, в витринах лежали образцы горных пород и сотворенные из папье-маше муляжи сельскохозяйственных культур и их селекционных сортов – гордости Белоруссии. А в виде достопримечательности предлагалось озвучивание чучел. Да и то, не всем предлагалось. Когда я ходила по музею, там же проводилась экскурсия для очередной группы детей. Точнее, она уже заканчивалась. И под самый занавес, видимо, чтобы окончательно поразить приехавших чад, экскурсовод включила старенький компьютер, достала пульт управления, нажала на кнопочку, и… случилось чудо: вороны закаркали, журавли закурлыкали, волки завыли. Нет, выли и каркали они не одновременно, а по очереди, так что шум дикой природы отнюдь не разбудил дремавших бабушек – зальных смотрительниц. А вскоре природа и вовсе замолчала, потому как компьютер враз приказал долго жить. Тем не менее, в музее природы и экологии я открыла для себя кое-что интересное про зубров или бизонов, что, оказывается, одно и тоже. Водятся зубры, в частности, и в Беловежской пуще (в мире их осталось очень мало), съедают в день до 60 килограммов, а их стадом руководит зубриха! Женщина, то есть! Матриархат у них, понимаешь!!! О, как!!! А потом я пошла знакомиться с историей и культурой Белоруссии. Этот музей тоже был огромным. В нем хранились исторические экспонаты, начиная с древности (в основном, кости и черепки от посуды) и заканчивая чуть ли ни нашими днями. Но, кости – они и в Африке кости, а, вот, историю Белоруссии 12-14 веков я все-таки чуть-чуть изучила. Что интересно, после ее объединения с Польшей, границы Речи Посполитой простирались аж до нашей Рязани! А еще я, наконец-то, узнала, кто такой Франциск Скорина, в честь которого в Минске назван один из центральных и самых красивых проспектов. Оказался он, к моему стыду, местным первопечатником. Правда, стыд мой слегка прошел, когда я прочитала, что он вскоре премило иммигрировал в Чехию и трудился в дальнейшем на благо развития тамошней заграницы! Напоследок, осмотрев зал геральдики, я отправилась на выставку рун викингов. Надо сказать, что викинги здесь были отнюдь не местные, а скандинавские, прибывшие в Минск на экспозицию. Правда, от викингов остались лишь наконечники мечей и какие-то неизвестные железяки, откопанные археологами, что меня, как и других посетителей, не сильно впечатлило. А интересными оказались лишь огромные камни в один-полтора метра высотой с высеченными на них рунами – загадочными витиеватыми узорами. Такие камни устанавливали вместо могильных памятников жены и друзья викингов, погибших вдали от дома. К ним они приходили и отдавали дань памяти, а сами руны говорили о том, каким храбрым был викинг, каким доблестным был герой, как любила его жена, и как тяжко теперь всем без него…

А, вот, с визитом в музей Янки Купалы у меня получилась целая история. Находился этот музей в одноименном парке, куда я и направилась после выпитого в кафе кофе, не предвидя ничего дурного. В парке не было почти ни души, а когда я вошла в музей, то увидела в нем лишь трех дам-работниц, чинно восседавших у входа в залы. Из посетителей – я одна. Кроме того, судя по обращенным на меня удивленным взглядам этих дам, я здесь одна уже за несколько дней. Ну, что ж, подхожу к дамам:
«Можно посмотреть ваш музей?» - спрашиваю.
«А откуда вы?» - спрашивают у меня.
«Из Москвы», - отвечаю я, решив быть девушкой честной, тем более что врать вроде бы ни к чему.
«Для иностранцев билет стоит 5000 белорусских рублей!» - говорят на это дамы с гордостью. Я, признаться, аж чуть не села!
«Да вы что? – удивляюсь. – Какая же я иностранка?!»
«Самая настоящая, - отвечают. – В СНГ ведь живете!»
«Да у нас билет в Третьяковку и то столько не стоит!» - говорю я.
Меня поняли, посочувствовали, но за 1500 зайцев, как славную гражданку республики Беларусь, в музей не пустили. У музейных теть на это запретный приказ есть! О, как, бывает!
Конечно, Янко Купала – поэт замечательный, известный и, вообще, внимания безусловно заслуживающий. Но, если уж сами белорусы способствуют тому, чтобы в его музей «иностранцы» ни ногой, то… Я направилась к двери.
«Ну, вот, всегда так! – вдруг раздался обиженный голос одной из музейных теть. – Как только узнают, что билет пять тысяч стоит, так сразу и уходят!..»

13. В МОСКВУ!

После такого шикарного приема мне оставалось только гулять. До отправления моего поезда было еще полдня, основные достопримечательности я уже осмотрела, в музеи идти больше не хотелось, и я ходила по магазинам и покупала сувениры, а к вечеру вернулась в «Криницу» на ужин.

В этот раз кафе было почему-то переполнено, и ко мне, не долго думая, подсел некий молодой человек. Выяснив, что я в Минске гость, он спросил, как мне тут нравится, а потом начал рассказывать о местных мировоззрениях.
По его словам, все минские проблемы исходят от… Лукашенко. Ну, не любит здесь народ президента и все! Во время выборов под его давлением руководители государственных предприятий устраивали целые собрания, на которых своим работникам прямым текстом заявляли, что, мол, те, кто не будут голосовать за Лукашенко, будут уволены! Не знаю, насколько это – правда, по-моему, грязные выборы проводятся несколько иначе! А еще мужик рассказал, что именно из-за Лукашенко в Минске совершенно не процветает бизнес, и 85 процентов белорусских частных предпринимателей, по его милости, уже побывали за решеткой. Если честно, то и это как-то сомнительно!..

На вокзал я пришла за сорок минут до отхода поезда. Перед тем, как загрузиться в вагон, заглянула в вокзальный киоск: еще позавчера здесь продавалась маленькая глиняная кошечка с блюдечком с молоком – очень трогательная картина. Тогда киоск был закрыт, а сейчас, судя по расписанию, должен был вовсю работать, но он опять был закрыт. Никаких объявлений, типа «Киоскер болен» или «Ушла на базу», рядом не висело. О, Белоруссия!!!
Вагон в поезде был плацкартным, теплым, чистым и, на удивление, почти фирменным, хотя поезд был вполне обычным. В вагоне лежала ковровая дорожка, на столиках красовались скатерки. Никогда в плацкарте такого не видела!

Пока был вечер, я пила чай и разговаривала с попутчиками. Особенно приятной и общительной была бабулька с боковой. Я уж сначала, глядя на эту бабульку, подумала, что, грешным делом, у меня о белорусах неправильное мнение сложилось! Ха-ха! Вскоре выяснилось, что бабулька – коренная москвичка!

На следующее утро на Белорусский вокзал мы прибыли в 5.58 утра - на пять минут раньше, чем по расписанию.

ЭПИЛОГ

Эта поездка по ощущениям получилась у меня, что и говорить, несколько странной. Мне очень понравился Минск с его широкими проспектами и улицами, прекрасными площадями, скверами и парками, с домами – не высотками, вписывающимися, как на картинке, в живописный облик города. Понравился старинный Заславль с замками, бойницами, рыцарями и красивыми сказочными легендами... Но, вот, люди…

Честно говоря, мне очень не хочется грести всех под одну гребенку. Быть может, мне повстречались не лучшие представители столицы республики Беларусь? Отчаянно буду думать именно так! А то, поверьте, просто-таки грустно становится!