Когда нас будят на утреннее сафари, мы уже практически не спим. Утреннее щебетание птиц прямо скажем, не очень тихое, а открытые окна способствуют ощущению твоего личного участия в пернатой жизни Африки.

По мере продвижения завтрака от яичницы и сосисок к кофе и бутерброду с маслом, солнце тоже не теряет времени даром. Погода сегодня отличная, небо чистое, и первые лучи солнца уже освещают вершину величественной горы Килиманджаро. Её верный жрец, он же по совместительству прогоняльщик мартышек, он же местный масай, уже тут как тут! Работы у него невпроворот – то туристы фотографируют на фоне Килиманджаро, то мартышки совсем осмелеют и надо власть (в смысле палку) показать, да мало ли чего еще.

А вид на Кили, как ласково зовут гору местные, сегодня и впрямь отменный. И хоть вершина уже не так белеет снежной шапкой (потепление однако), вид на розовую утреннюю Килиманджаро очень впечатляет.

Сама гора находится на территории Танзании, а вот вид на её почти 6000 метров, как ни странно лучше со стороны Кении, в парке Амбосели, да и только при условии отсутствия облачности. По этому случаю приходится прервать завтрак и сделать несколько снимков.

Небольшой переполох вносит стая мартышек: пока одна отвлекает служащего, вторая совершает молниеносный набег на ближайшие столы, хватая все подряд – булочки, бананы, и т п. Возвращение бдительного масая быстро восстанавливает утраченное было статус кво. Когда я вижу, что некоторые знакомые туристки берут с собой бананы, лично у меня не возникает никаких сомнений в их коварных замыслах. И, хотя везде висят таблички, недвусмысленно объясняющие, что нельзя подкармливать мартышек, видимо не все умеют читать по-английски, когда им надо. А далее происходит наглядный урок, почему это не надо делать. В армии старшина неоднократно талдычил, что устав «написан кровью», но разве ж нам, молодым балбесам, тогда возможно было его понять? Так сейчас вижу как будто наяву, как табличка с предупреждающей надписью начинает сочиться кровью неразумных туристок. Моя добрая любительница всего живого выходит, видит смотрящую на неё с надеждой мартышку, и её сердце, конечно, не выдерживает. Одна рука с бананом протягивается вперед, а вторая (со вторым бананом) наоборот убирается за спину.

Ну и скажите, куда направлено внимание дающего? Правильно, на вытянутую с бананом руку, тем более, что мартышка уже тут как тут, и готова принять подаяние. Но, десятки других алчных глаз, уже углядели, что коварная туристка хочет совершить святотатство и спрятать запасной банан! Ну, это ей даром не пройдет! Запечатливаю я это подношение, как вдруг слышу: «Подожди ты, я сама хочу дать второй банан». Опускаю фотоаппарат и вижу, что пара мартышек разжимает пальчики моей Инги, а она-то думает, что это я! Кричу: «Осторожно, это не я!» Тут она поворачивается и в изумлении теряет дар речи от такой неблагодарности, осознавая, что сейчас лишится второго банана. Короткая схватка …, и побеждает матушка природа! Второй банан безвозвратно утерян, и надо зализывать (в буквальном смысле) поцарапанный в пылу битвы палец. Впечатление от благотворительности смазано таким беспардонным и коварным нападением из-за спины. А все почему? Да потому, что нам свойственно «очеловечивать» животных, особенно обезьян, вследствие их похожести на нас. А они совсем другие, ими движут только инстинкты, которые и диктуют им то или иное поведение. Вот законопослушным англичанам и в голову не придет совершать крамольные действия, если есть запрещающая табличка.

Ладно, едем на настоящее сафари в парк. Надо сказать, что на сафари в Кении вы редко будете в одиночестве. По началу машины лоджей разъезжаются в разные стороны.

Но водители всегда обмениваются информацией, правда на своем языке, который называется «африканос». По неписаному правилу, ваш рейнджер всегда сообщит другим рейнджерам, если вы нападете на что-то интересное, и наоборот. Кого-то это может поначалу раздражать, но это оправданно тем, что туристы пребывают в парке весьма не долго, и, естественно, хотят увидеть максимум интересного, а это возможно только при условии коллективного поиска. Поэтому, зачастую, вы прибываете далеко не первым ко львам с добычей, отдыхающим гепардам и т.д. И, здесь необходимо сказать еще об одной важной особенности животных в Кении – они совершенно не боятся машин, особенно такие крупные как слон, буйвол и, конечно львы. Животные в парках привыкли к виду автомобилей, привыкли к тому, что за ними наблюдают, и ведут себя спокойно. Именно это и дает возможность такого «легкого» наблюдения за ними. Но не стоит испытывать никаких иллюзий на эту тему – это не зоопарк под открытым небом, это абсолютно дикие неприрученные животные, которые живут и умирают по своим звериным законам, давая нам уникальную возможность увидеть все это в естественных условиях!

Сегодняшнее сафари начинается прямо таки слоновьим парадом. Несколько слоновьих стад с совсем еще маленькими детенышами перемещаются прямо перед нами.

Слонихи всегда стараются загородить малышей, оттирая их в середину стада, поэтому сфотографировать свободно идущего слоненка большая удача.

Едем дальше, вдруг Уильям останавливается и показывает рукой вправо, дружно поворачиваем головы, и видим нескольких львиц, лениво развалившихся прямо на солнце. Как вдруг, одна замечает молодого гну, беспечно прилегшего неподалеку. Прочь отдых, начинаем охоту. Выглядит это так: три львицы по очереди начинают подкрадываться к антилопе, одна делает несколько крадущихся шагов и замирает, потом ложится. Следующая повторяет маневр и так далее.

Гну лежит очень далеко, охота может продлиться не один час, поэтому мы вынуждены ехать дальше. Тут же натыкаемся на вечную спутницу африканских кошек – пятнистую гиену, рыскающую неподалеку в надежде дармовой поживы.

Её спугивает огромный слон-одиночка с отломанным правым бивнем.

Одинокий бородавочник, нимало не смущаясь, преклонил колени для более удобного кормления прямо посреди стада зебр.

А они, выстроившись во фрунт, разглядывают вышедшего из кустов гиппопотама.

Не могу удержаться, и вновь фотографирую проходящих мимо зебр на фоне Килиманджаро.

Вдалеке пасется самая крупная антилопа Африки – иланд.

На всех перекрестках в Амбосели установлены вот такие указатели, показывающие расстояния до тех или иных мест парка.

Немного погодя вновь видим стадо слонов с совсем крошечным слоненком, Уильям говорит, что ему не больше двух недель.

Пропускаем еще одно стадо, которое переходит дорогу прямо в пятидесяти метрах впереди.

Слоновье сафари, честно говоря, начинает слегка надоедать, как вдруг (о счастье!) замечаем впереди одну из больших африканских кошек – гепарда!

Пятнистый красавец идет прямо наперерез нашему курсу, притормаживаем, пропускаем его впереди себя и любуемся.

Какая грация, какая легкость в шаге, не говоря уж о беге. Для него у гепарда приспособлено все: и маленькая легкая голова, и длинные, очень подвижные лапы, и длинный хвост, который служит для лучшей балансировки на поворотах. Совершенная кошачья борзая – самый быстрый зверь на земле!

Но и он не обходится без сопровождения, невдалеке замечена пара шакалов – самец и самка.

Мало кто знает, что шакалы, несмотря на распространенное «ругательное» употребление этого слова, верные супруги и заботливые родители. Шакалы образуют пары на всю жизнь, которые распадаются только после гибели одного из супругов, они очень заботливо выращивают своих щенков, самоотверженно защищая их от других хищников, даже ценой своей жизни. Но это ничуть не мешает им таскать куски добычи гепарда. В Африке очень часто заслуженная добыча одного – это долгожданный обед другого. Никто из хищников не упустит возможности отнять добычу более слабого. Лев отнимает у всех, гиена отнимает у леопарда и гепарда, леопард при случае с удовольствием оставит голодным гепарда. Вот такой круговорот пищи среди хищников Африки! Поэтому, бедный гепард вынужден есть очень быстро и много, опасаясь, что останется без обеда.

И вот, наконец-то встреча с самим царем зверей, повелителем здешних мест – львом! Прямо у дороги, возле большого валуна, лежит старый самец со своей возлюбленной. Уильям говорит, что это заслуженный ветеран, впрочем еще не ушедший из «большого секса». Его огромная морда вся испещрена боевыми шрамами, он слегка устал от жизни и смотрит на нас философским взглядом, повидавшим на своем веку многих и многих туристов.

На время спаривания лев и львица покидают прайд , чтобы никто не мешал им в таком важном деле. Спаривание у львов происходит три-четыре дня, но зато по тридцать-сорок раз на день, правда весьма не продолжительно. Львица, разморенная солнцем, зевает.

Это вызывает цепную реакцию у самца, и мы можем полюбоваться его огромными клыками.

Но вот, момент настал, львица встает, потягивается, и уводит самца подальше от нас, за кустики, и уже там … все и происходит.

Но львиная любовь зрелище не для слабонервных, во время спаривания лев «прихватывает» самку за шею, иногда весьма чувствительно, затем рык, львица показывает клыки, лев тоже, и быстренько соскакивает.

Оба валятся на землю и отдыхают, набираясь сил для следующего раута.

Немного повалявшись, самка встает и переходит за куст, лев тоже встает, идет за ней, он не может позволить себе упустить её из виду в такой важный момент, как продолжение своего рода-племени.

Силы его на исходе, поэтому он не обходит куст, проламывается сквозь него, останавливается, смотрит на нас (будто спрашивает – ну что, все видели) и плюхается рядом.

Да, мы видели во всей красе, этот трудный, и не побоюсь этого слова, опасный, процесс. Поэтому мы, вполне удовлетворенные (вот чудеса) оставляем в покое нашу парочку и едем дальше.

Вспугнутая нашим микроавтобусом зебра, перебегает через небольшое болотце, нарушая в свою очередь охоту большой белой цапле.

Пугливая антилопа пуку пасется неподалеку.

Наш путь лежит на большой холм, где расположена обзорная площадка, откуда можно полюбоваться панорамой Амбосели. Оставляем позади небольшое стадо бородавочников, роющихся в пыли, обгоняем самку страуса, и прибываем к месту назначения.

Небольшой пологий подъем на вершину, и мы у смотровой площадки — Амбосели у наших ног. Пейзаж весьма разнообразный, от засушливо-желтого на равнине, до изумрудно-зеленого в районе озера и болота.

Делаю несколько снимков, как вдруг замечаю одинокого буйвола, счастливо развалившегося в бескрайней зелени болота.

Спускаемся к поджидающему нас водителю, следующим у нас по плану — посещение масайской деревни. Их довольно много здесь в округе, как на территории парка, так и вне его. Уильям везет нас к ему одному известной, по причине, я думаю, личной заинтересованности деревне. Стоит этот этнический экскурс 2000 кенийских шиллингов с человека (приблизительно 30 долларов), сумму отката не уточнял, да Уильям и не сказал бы. По дороге встречаем пастушка в яркой одежде, который радостно приветствует нас, размахивая руками.

Хочу сказать, что практически все встреченные нами на просторах Кении детишки, всегда охотно и радостно машут проезжающим мимо автомобилям. У меня есть лишь одно объяснение этому феномену – скорее всего это едва ли не единственное развлечение в здешних местах, хотя надо признать, что африканцы вообще очень дружелюбны. Подъехали к деревне, вышел мальчик (сколько лет не поймешь), который более или менее сносно говорил по-английски. Уильям при нас честно отсчитал ему наши деньги, и мы выслушали инструктаж. Вначале все племя вышло, построилось в ряд и мы поприветствовали друг друга, затем они вяло что-то пропели, и занялись своим любимым делом, то есть стали высоко подпрыгивать вверх.

Надо сказать, получается это у них здорово, весят они около 50-60 килограмм, при росте 180-190 см, чего не прыгать-то? Ты попробуй, сигани, когда ты уже отягощен жизнью килограммов так под 100, вот тогда я посмотрю. Правда чуть позже мы познакомились с нашими туристами, один из которых прыгнул таки себе на беду, и … порвал ахиллово сухожилие (выяснилось это уже в клинике в Момбасе, где ему сделали операцию).

Следующим номером марлезонского балета идет осмотр деревни изнутри. Масайские деревни представляют собой хижины, построенные из веток и обмазанные пометом, смешанным с глиной (видимо для ароматерапии), поставленные впритык по замкнутому кругу. Снаружи по всему периметру деревня обнесена кустами колючего-преколючего кустарника. Внутри тоже есть такой же круг с проходом, внутрь которого на ночь заводят скот – коров зебу и коз с овцами. Скот – основное достояние масаев, они не едят растительную пищу, а только мясо. И еще пьют кровь своих же коров, смешанную с молоком. Поэтому безопасности скотины и придается такое важное значение. Утром проход отваливают, и скотина пошла пастись по бескрайним просторам Кении, правда под присмотрам пастухов. После рассказа обо всем этом, нас заводят внутрь хижины, и показывают убранство, которое весьма скромно. По обеим сторонам есть полати, покрытые шкурами все тех же коров, где спят муж с женой и их дети. Если у масая несколько жен, то у каждой своя хижина, а он ночует в них попеременно (красота, а не жизнь). Посередине небольшой очаг с угольками, поэтому вверху есть отверстие, по бокам тоже небольшие оконца, в общем, просторно и светло (аж глаза выколи). Мой естественный вопрос, где у них телевизор, масай ответом не удосужил. Вышли на белый свет и порадовались. Далее был цирк с разжиганием огня и наступило свободное время, которое можно было потратить на свое усмотрение.

Естественно мой гринписовец и здесь проявил себя во всем блеске, то есть спросил разрешения и стал играть с двумя маленькими козлятами, которые на беду подвернулись тут же.

А у масаев были на нас совсем другие виды, они хотели, чтобы мы что-то купили на их самостийном рынке. Причем повели нас с англичанами с разных сторон, чтобы мы, так сказать не мешали друг другу делать покупки (масайский маркетинг однако).

Пройдя для приличия вдоль рынка, и сделав несколько снимков, я заинтересовался мокасинами сопровождающего нас масая и сделал снимки сандалий, изготовленных из отслуживших своё покрышек.

Потом мой интерес привлекла дверь с навесным замочком, её тоже снял специально для Артема.

Уже на выходе сделал снимок Инги с одним местным мачо, причем, когда он заметил, что я и его снимаю крупно, то моментально опустил глаза вниз.

На прощание ребята попытались нас немного развести и попросили денег на обустройство школы, но мы, наученные уже Уильямом, не поддались на провокацию, и покинули приют этих детей природы.

По дороге в лодж нам попалось небольшое стадо жирафов, которое добывало себе пропитание рядом с выездными воротами.

И даже после выезда жирафы преследовали нас, пришлось делать еще один снимок.

Вот так и прошло это сафари: начавшееся как слоновье, продолжившееся гепардовым и львиным, а закончившееся жирафьим! По приезду в лодж, мы уже только отдыхали, купались в бассейне, кормили мартышек (ну, как без этого), и готовились к завтрашнему переезду на озеро Найваши.