Ближний Восток с близкого расстояния. Часть 4. Египет

Некоторое время назад каирские власти, учитывая событий в мире, решили переименовать "исламский Каир" в "Каир Фатимидов", опасаясь, что определение "исламский" отпугнёт туристов. Полагаю, что куда больше иностранцев отпугнёт от этого района, как бы так поделикатнее, антисанитария. Каждый раз, как мы сворачивали с оживлённой улицы в глубину квартала, появлявшиеся картины хаоса и запустения отвращали нас от дальнейшей разведки. Не исключено, конечно, что внутри мечетей обстановка иная - а крупных храмов в старом городе как минимум 8 штук - но посещать их все мы не стали: нас куда больше манила Цитадель, Al-Qaala с её военным музеем. Нам казалось, что основанная в 1176 году самим Саладином крепость отличается от окрестного района и обладает некой священной харизмой...

Появившись под внушительными стенами со стороны монументальной мечети султана Хассана, мы наивно полагали, что стоим у главного входа твердыни: стильная каменная лестница, с двух сторон подходившая к громадной башне, не давало усомниться в этом факте; смутило нас некоторое безлюдье. Подойдя ближе, мы убедились, что оба предположения неверны: громадные башенные ворота были наглухо закрыты, но даже если б они оказались распахнуты настежь, ни одна армия не смогла бы прорваться к ним по ступеням - воинам просто некуда было бы ногу поставить, потому как немалая часть горожан именно это место облюбовала для уединенных размышлений. Вероятно, к задумчивому настроению граждан подталкивала здешняя необыкновенная аура: всё-таки подножье крепости Саладина, не говоря уже о близлежащих храмах веры, как тут не задуматься о вечном... От размышлений могут отвлечь только, пожалуй, сонмища жирных мух, облепившие следы предыдущих размышлятелей. Довершала общую картину расположившаяся на верхней площадке лестницы одетая в рваньё фигура, целеустремлённо перебиравшая содержимое потрёпанных тюков и что-то хлебавшая из помятой жизнью кружки. Завидев меня, дядя крайне оживился, подскочил и принялся жестами предлагать мне приблизиться. Приятно было видеть, что человек не продался желтому дьяволу, отринул власть презренного металла и, будучи грязен телом, остался чист душой: в отличие от многих своих сограждан он не стал клянчить денег или требовать бакшиша, а наоборот, щедро предложил мне чаю. К сожалению, нам нужно было поскорее попасть в цитадель, так что любезное приглашение пришлось отклонить.

Обойдя крепость с фланга, мы, наконец, оказались у входа. Вот где народу было хоть отбавляй - то и дело к парковке подкатывали автобусы и из них вываливались ошалевающие туристы. Разумеется, россиян среди них не было, потому как цитадель в стандартную программу поездки не входит.

Выложив по 40 монет с головы, мы попали за стены, 700 лет служивших правителям Египта надежной защитой. Как уже упоминалось, строительство Цитадели начал Саладин - в 1176 году нашей эры. Фортификация была частью его плана окружить весь город надёжными стенами. С 1218 года, когда на укреплённом холме обосновался саладинов племянник султан аль-Камиль, и вплоть до середины XIX века крепость служила резиденцией египетским правителям. Даже с учётом того факта, что во время нашего пребывания восточная часть комплекса была закрыта на реконструкцию, внутри кольца бастионов есть что посмотреть. Перво-наперво мы направились к военному музею, устроенному в помещениях экс-дворца Harem.

Вход туда бесплатен, нужно выкладывать денежки только за право снимать - 1 фунт за фотоаппарат и в двадцать раз больше за видеокамеру. Зная по рассказам очевидцев о богатствах экспозиции музея мы раскошелились и, предвкушая знакомство с интереснейшими страницами истории страны, вступили в прохладные помещения. И что же - половина залов была закрыта, в том числе самые потенциально интересные, как-то отдел истории авиации, десантных войск, войны мамлюков и совершенно все диорамы... Кое-как мы разглядели кусок диорамы со штурмом Порт-Саида, где полчища англичан валились в пыль под огнём разнородных ополченцев. Прочие чудеса военной храбрости египетских арабов, повторяю, от взоров посетителей были укрыты. Когда, крайне разочарованные, мы подошли ко входу выяснить, отчего так скудна экспозиция, служители, ранее бодро объяснявшие про стоимость съёмок, мигом перестали говорить по-английски и в ответ на все вопросы пожимали плечами. Только услышав из наших уст слова "awful" и "extremely poor", кто-то из них ляпнул, что часть залов, дескать, "renew". Осталось непонятно, что можно обновлять в разделе "Освобождение Египта от гиксосов"...

Ничуть не более привлекательно выглядел крохотный музей истории полиции. Выставленные в витринах подержанные револьверы и машинка для печатания фальшивых долларов (продукция лежала неподалеку) в общем-то исчерпывали полицейское ремесло. Наиболее историчным делом оказалась сага о заговоре против фараона Рамзеса III, сплетённом в его же гареме; несколько листов содержали описания интриг и имена участвовавших. Мне, например, было бы куда интереснее почитать об обстоятельствах покушения на Анвара Садата, но это преступление в полицейском музее освещено не было.

Дополнением к полицейскому музею служили помещения бывшей тюрьмы. Она представляла собой череду крохотных каморок, выходящих в открытый всем ветрам коридор под открытым небом. Ясное дело, что посадить в камеры фигурки узников аборигены не додумались.

На выходе из музея нам встретилась компания великовозрастных гопников в спортивных штанах; тыкая в нас пальцами, они заливались радостным смехом. Мы, в едином порыве, изобразили им их самих, стуча себя по голове и ухая. Оппоненты очень обрадовались и стали голосить что-то вроде: "Багира нас заметила! Багира нас заметила! Мы - бандерлоги! Мы - гордость джунглей!"

Под эти крики мы подошли к смотровой площадке, и невоспитанные подростки были тут же забыты. Перед нами простирался громадный город, а вдалеке едва просматривались гигантские контуры пирамид. Дымка почти закрывала их, и исполины выглядели словно красотка, закутавшаяся в прозрачный пеньюар. Свидание с достопримечательностями Гизы было назначено на завтра, а пока мы отправились к мечети Мухаммеда Али, возвышающуюся над стенами цитадели. Несмотря на солидный вид, мечеть эта по здешним меркам полный новодел: её строительство велось с 1830 по 1848 год; проектировалось здание греческим архитектором в соответствии с османскими традициями. Почему-то с западной стороны в помещение не впкскали, и всем желающим познакомиться с внутренним убранством храма пришлось огибать сооружение. Отдохнув на коврах минут двадцать, мы на закуску забрели в близлежащий дворец Gawharah, построенный в 1814 году и приспособленный ныне под музей быта XIX века. Вход бесплатный, но смотреть на трёх этажах в сущности нечего.

Покончив с цитаделью, на обратном пути мы прошлись по улице Mohaammed Ali, презрев общественный транспорт - и поступили весьма правильно: все пространство от крепости до самого музея Исламского искусства, что на площади Bab al-Khalq, представляло гигантскую пробку. Порой машины стояли так плотно, что даже подростки-мотоциклисты не могли найти полуметра для проезда.