День второй. Все еще Берлин. Катастрофа.

— Одно-то слово я точно знаю. Шайсе!

Немцы снова вздрогнули и затихли.

(отрывок из главы)

Дневник Ани.

Сегодня они проснулись не рано. Вчера говорили, в восемь утра поднимаются и ехать за машиной. Андрей вставал в одиннадцать, а когда я его спросила, как он чувствует, ответил, что у русских похмелья не бывают, и заперся в клозете на полчаса.

Из комнаты Генриха слышно стоны, но дверь он не открыл.

Я в дверь спросила, как он себя чувствует, он что-то тихо сказал. Я расслышала только «русские» и «никогда».

В начале первого мы поехали в «europcar».

* * *

— Надо было раньше вставать. Кто вчера орал – «в восемь встанем — в девять выйдем?»… — ворчал Андрей.

— Сам только в одиннадцать встал.

— Да я когда угодно мог встать. Вас же не разбудишь.

Ребята медленно плелись по улице…

— Лично я в девять просыпалась… — сказала Оля. – Так вы спите – вас попробуй растолкай! А не надо было вчера бухать до пяти утра…

— Так а кто ж знал, что эти фрицы так бухать здоровы! Я им, главное, «вилькомен», а они мне – «зер гут»!

— Ага, Андрюха, надо было ехать в Германию, чтоб пить с немцами в общаге… Аня!

— Да, Сергей?

— Далеко до остановки еще?

— Вот она…

К остановке бесшумно подруливал двухэтажный автобус. Чинные немцы с отсутствующими лицами нисколько не интересовались пейзажем. Криков «за проезд приготовим!» и «на брандербургских остановите, пожалуйста!» никто не издавал. Зашли, деньги отдали, сели, поехали.

Какое-то время все молча наслаждались видами Берлина.

— О! А вот это здание, я, кажется, знаю! – вдруг сказал Андрей.

— Да, это рейхстаг. Там есть музей. – ответила Аня. – Русских туда пускают бесплатно… — немного смутившись, добавила она.

— Осознали! – веско сказал Андрей.

— Все, выходим скоро… — сказала Аня.

Ребят сразу удивило большое количество велосипедов на улицах. Причем они не только служили средством передвижения, но и просто стояли на улицах. Некоторые – валялись.

— Что-то я ничего не пойму… — сказал Андрей. – А че народ велики-то так бросает?

— Это велосипеды для аренды… — ответила Аня. – Они стоят у определенных местах, ты можешь подходить, вставлять кредитную карту, и ехать, куда надо. А там бросать.

— А если кредитку не вставишь – не поедет? – спросил Сергей, особо внимательно присмотревшись к прислоненному к столбу велосипеду.

— Нет, у него тогда цепь не крутится…

— А как они их потом находят? – Сергей потрогал большой железный кожух с отверстием под кредитку, надетый на цепь.

— Через спутник. В каждом велосипеде есть датчик. Они их ночью забирают…

Андрей задумался на секунду – и выдал решение, которое, видимо, все это время искал Сергей:

— Все, что нужно – бетонный подвал, поглощающий радиосигналы, монтировка и пять минут.

— Его еще перекрасить придется… — в тон ему ответил Сергей. – А то на нем эмблема фирменная.

Аня испуганно посмотрела на парней.

— Они шутят! – быстро сказала Оля.

— А! Как это… Незатейливый сибирский юмор! – отреагировала Аня.

…В офисе было тихо и торжественно. Два моложавых немца в рубашках с коротким рукавом и галстуках улыбчиво уставились на посетителей.

Аня тут же вступила с ними в непонятные переговоры.

— О чем они говорят, ты понимаешь? – спросил Андрей.

— Это ж немецкий… Кто его поймет… — ответил Сергей. – А ты что, ожидаешь заговора?

— Да хрен их знает, какая у них в башке «Барбаросса»…

Немцы вздрогнули и посмотрели на Андрея.

— Не, не, я ниче… — сказал им Андрей.

— Давайте документ… — сказала Аня. – Э-э… Права!

Аня сунула немцам права, после чего они начали качать головой, наперебой что-то говорить и возвращать права обратно.

— Я, конечно, ни слова не понимаю… — сказал Андрей, — Но, по-моему, машину нам не дадут…

— Они не могут вам машину дать. – тут же сказала Аня. — У вас не международные права…

— Что значит, не международные? А вот эта надпись на правах – пермис де кондуре? – возмутился Сергей.

— Ну вот… А говорил, что немецкого не знаешь… — пробормотал Андрей.

— Это не то. Надо перевод категории вождения на дойч. Иначе машина не дастся… Э-э, иначе машину не дадут! – сказала Аня.

— А по-русски чем им плохо?

— Нет, нельзя по-русски… Это штрафы…

— О, блин… что русскому хорошо – то немцу смерть. Да, немцы? – обратился Сергей к клеркам.

Они в ответ вежливо улыбнулись.

А один даже головой кивнул.

— А, соглашается, немчура…

— А, может, с ними поскандалить? – сказал Андрей.

— Давай, поскандаль, полиглот… Ты много немецких слов знаешь?

— Я? – спросил Андрей.

— Ja, ja! – отозвался немец у стойки.

Андрей не обратил на него внимания.

— Одно-то слово я точно знаю. Шайсе!

Немцы снова вздрогнули и затихли.

— Или «шайзе»? Аня, как правильно?

— Андрей, перестань… Они могут подать суд…

— Твою мать, че делать-то?

— Ага… Съездили… — сказала Оля, рассматривая ногти.

— Аня, ты спроси этих басурман, нам-то что делать?

Аня снова повернулась к немцам.

— Интересно, а если б мы сюда без Ани пришли, через сколько бы мы поняли, что им надо перевод категории? – спросил Андрей.

— Мы бы без Ани сюда вообще не дошли. Ты бы уже сидел в окруженном полицией подвале с монтировкой в руках…

— Этот перевод могут сделать в ADAC… — сказала Аня, когда они вышли на улицу. – Туда надо звонить.

— Ой, Аня, позвони пожалуйста в этот самый, как ты только что сказала… — затараторила Оля, — А то я ИМ больше не верю… — и ткнула пальцем в парней.

Аня нашла телефон-автомат, позвонила, и снова залопотала на немецком.

— Сколько это может продолжаться… — заворчал Андрей, — Почему они все говорят по-немецки…

— Alles ist sehr schlecht! – сказала им вдруг Аня.

— Что?

— Извините… Все плохо, очень плохо… Они могут перевести права, но это стоит 100 ойро и делать десять дней…

— Отлично! Великолепно! Съездили на Гибралтар ребятки!

— Шайзе… — сказал Андрей.

— Я могу попытаться немного сделать… — сказала Аня. – У меня мама – лицензированный переводчик. Но она на даче. Если она оставила печать в доме – я сама переведу и поставлю печать. Но это долго…

— Долго?!

— Четыре часа мне надо…

— Это просто фантастика… — тихо сказал Сергей. – Интересно, что б мы тут делали, если б не ты, Аня!…

— А если вы сегодня не успеете уехать – можно еще у меня оставаться. Можно вечер сходить в биргартен…

— Сходим! Непременно сходим, Аня! Ты – наше все! Как Пушкин!

— Тогда погуляйте несколько часов, а я в четыре вот сюда же подъеду…

* * *

Дневник Ани.

Я видела много русских, но эти самые странный. Они поехали в Германия и не взяли международные права. Я буду им помочь. Думаю, я правильно сделала.

Да, они странные.

Сергей с Андреем сегодня всерьез обсуждали кражу велосипеда. Может, они не те, за кого себя выдавают? Тогда понятно, почему у них нет нормальных прав.

Нет, это быть не может. Они очень милые.

Андрей даже знает слово «scheise»

Зря я оставила их одних. Они ведь совсем не знают языка… Они могут заблудиться…

* * *

— …Кто знает английский язык – нигде не заблудится! – уверенно сказал Сергей.

Они уже полтора часа искали книжный магазин на Фридрихштрассе.

Пока им не удалось найти даже саму Фридрихштрассе.

Спросить было решительно не у кого.

По Унтер Ден Линден прохаживался кто угодно, только не жители Берлина.

Толпы людей, обвешанных фотоаппаратами, пытались сориентироваться, развернув карты местности. Их глаза горели, как у лидеров чемпионата по спортивному ориентированию.

Один раз, правда, Сергей заметил человека, отвечающего его понятиям о берлинцах, бросился к нему, но тот закричал вслед большой компании:

— Вы куда, б*, без меня, б*! Совсем охр*!

Впрочем, кто ищет – тот всегда найдет.

И буквально через полчаса им один немец подсказал дорогу.

После чего настроение у всей компании заметно повысилось.

Прямо перед ними на Унтер Ден Линден стояла приличная толпа иностранцев. В основном, почему-то, японцы. Они окружали небольшого сидящего человека.

Человек крутил наперстки.

В центре Берлина, в самом что ни на есть начале двадцать первого века, он сидел и крутил наперстки.

Толпа буйствовала.

Ни у кого не возникало сомнения, что шарик сейчас справа. Кроме того человека, который лично оставил его по центру.

— Ein, zwei, drei – ein, zwei, drei – ein, zwei, drei – Оп! – говорил «крупье». И тут же востроглазые японцы начинали совать деньги и тыкать пальцем в наперсток.

Но не тут то было!

— Хороший бизнес! – громко сказал Андрей.

— Нормальный бизнес… — ответил «крупье» — Иди куда шел…

— Да, это тебе не в Чулыме на вокзале с командировочных полтинники сшибать… — рассуждал Сергей, когда они отошли. – Тут за полдня дорогу окупить можно…

— Я тебя умоляю – думаешь, он куда-то ездит? – сказал Андрей. – Он давным-давно уже здесь живет… И даже, возможно, он владелец того самого книжного магазина в который мы идем…

— Я хочу есть! – безапелляционно сказала Оля.

— Без проблем. Гамбургер будешь?

— Ой, да, да, хочу гамбургер!

— Разговор в пользу бедных завершился в пользу бедных… — высказал не вполне понятную мысль Сергей и подошел к девушке, торгующей с лотка гамбургерами.

— Excuse me… Э-эээ… черт… как это… Give me, please, one hamburger and one cola…

— Колу большую или маленькую? – спросила девушка.

— Big cola, please…

— Пожалуйста!…

— Danke! – сказал Сергей и гордо вручил Оле гамбургер и колу. – Видали, как я! Я ей даже «спасибо» по-немецки сказал.

— Молодец… — медленно сказал Андрей. – Только она-то с тобой по-русски говорила.

Помолчали.

— Да ладно…

— Я тебе говорю…

* * *

Аня приехала с немецкой точностью. Ровно в четыре.

— Я все сделала! – гордо сказала она и показала перевод.

Дальше все пошло так, как и должно было пойти несколько часов назад, если бы кое-кто подсуетился на родине и сделал себе заранее международные права.

Именно так Оля и сказала.

Сергею были выданы ключи от новенького черного «Гольфа», который они и забрали со стоянки напротив.

Когда все сели в машину, запахло паникой.

— Как мы сейчас поедем?… – бормотал Сергей. – Твою мать, как мы сейчас поедем?… Тут же правила надо соблюдать… Полосность, чтоб ей сдохнуть… Направо – только с правого ряда… Скоростной режим… Пешеходы…

— Не скули, поехали! – решительно сказал Андрей.

— А тут курить можно? – спросила Оля с заднего сиденья.

— Я дорогу покажу. – сказала Аня.

— Ну что стоишь, поехали! – сказал Андрей.

— А пепельница где? Я тогда в окно курить буду!…

— Я, конечно, только на велосипеде здесь ездила…

— Че стоишь? Завел – езжай…

— Дайте зажигалку!…

— Сейчас со стоянки – сразу направо…

— Или спички!…

— О, радио! Я включу…

— А как окно открыть?

— ТИХО!!! – крикнул Сергей.

Первые два поворота дались, конечно, с трудом. Вообще, было такое ощущение, что все на тебя смотрят. Пожалуй, только Аня вела себя непринужденно и тихо подпевала какой-то немецкой песенке.

Потому что радио Андрей все-таки включил.

— А-а-а! – неожиданно закричала Оля.

Сергей резко нажал на тормоз.

— Что?! Что такое?!

— Тут сзади тоже есть пепельница, прикинь!!!…

— Твою мать… Заклейте ей рот! Я и так сейчас обосрусь от страха, еще она орет…

Но, в целом, до общаги Ани доехали без приключений.

И тут же засобирались в бар.

* * *

Дневник Генриха.

(перевод с немецкого)

Я – взрослая уравновешенная личность. Я пишу стихи. Учусь на журналиста. Я никогда не верил штампам. Нельзя все нации грести под одну гребенку. Я всегда спорил с теми, кто говорил, что турки – сплошь торгаши и невежды, арабы – террористы, а русские – много пьют.

Как я ошибался!

Какие ужасные люди — русские!

Нет, они вполне даже милые. Добрые. Но это добро – с зубами. Точнее, с бутылкой. Особенно Андрей.

Я же не мальчик!

Я пил с венграми вино, с чехами – пиво, я даже пил с мексиканцами текилу.

Все это предано забвению. Потому что вчера я пил с русскими водку.

Уже пять часов вечера, а я до сих пор не могу встать с кровати. Это особенно странно, ведь вчера было так весело, вчера я даже предполагать не мог, какая усталость навалится на меня сегодня.

Надо будет обязательно рассказать об этих ощущениях моей прекрасной Грете…

Полчаса назад они вернулись. Я думал, что они сегодня уедут. Но они не уехали. Только что в дверь стучался Андрей и кричал только два слова: «Дринк водка».

Сейчас мне кажется, что они не уедут никогда.

Господи, неужели ЭТО можно делать каждый день?…

* * *

— Он не открывает! – сказал Андрей. – Даже звуков в ответ не издает.

— Тут два варианта… Либо помер, либо ушел… — добавил Сергей.

Кампания бодрым шагом шла в бар, возле которого вчера заметили надпись: «Кто берет две кружки пива, рюмку шнапса получает бесплатно».

— Нет, он там… Друзья сказали, он там… — сказал Аня. – Может он, просто, не очень хочет сегодня, чтобы пить?

— Да уж скорее всего… — язвительно сказала Оля. – За этими разве угонишься… Вырвались, что называется, из дома…

…Бар оказался маленьким и уютным. Две комнаты, телевизор, хозяйка – она же официантка, и два немца за стойкой, пьющие пиво с сосисками.

Мирная картина.

— Ну что же… — сказал Сергей, оглядев интерьер, – Ничто не предвещало разгрома! – и решительно прошел в дальний зал.

По телевизору шел футбол. Россия – Испания. Чемпионат Европы.

Сразу взяв по два пива, чтобы немедленно принесли шнапс, Сергей и Андрей отключились от остального мира, наполнив комнату криками: «Направо, направо…», «бей!» и «А-а, козел…».

Между делом пришли к выводу, что шнапс – дерьмо.

Но взяли еще по две кружки.

Тем временем хозяйка, прознав, что это русские, да еще и из Сибири, о чем ей с гордостью поведала Аня, решила проявить радушие и выставила от бара огромную тарелку с копчеными сосисками и по рюмке водки «Горбачев».

Вот с этого самого момента и можно вести отсчет расколбасу, в честь которого на этом баре, видимо, будет вывешена мемориальная доска.

Это что ж, нам сделали подарок?

Чем мы хуже?

В перерыве сбегав в общагу, Сергей с Андреем презентовали бару бутылку «Путинки».

На что хозяйка ударила с фланга еще одной порцией «Горбачева» и тарелкой сосисок.

Оля метнулась и приволокла матрешку.

Бар ответил пивом.

Война подарков продолжалась весь второй тайм. И уже когда в ход начали идти элементы одежды, парни вдруг заметили, что из первого зала довольно давно доносится хоровое пение.

— Аня, а что там происходит? – спросил раскрасневшийся Андрей.

— Слушать надо, о чем мы говорим, а не пить! – укоризненно сказала Оля.

— Это заседание клуба экономистов… — ответила Аня.

Оказывается, в этом баре, по субботам, заседает клуб экономистов. Они должны за неделю сэкономить на скидках десять евро и принести в доказательство чеки. Кто не сумел этого сделать – кидает в копилку один евро. Или больше. Не в этом дело.

Дело в том, что каждую субботу они собираются и пропивают деньги из копилки. Ну и, конечно, сэкономленные. И поют песни.

Сегодня они пели какую-то немецкую народную песню, перепетую, видимо, известным коллективом. Очевидно, что-то вроде нашего «золотого кольца».

Пели под диск, и не по одному разу.

Фразу «Ja-a-a-a, er lebt noch!», обозначающую начало припева, особенно нравилось тянуть членам клуба экономистов, потому что в этот момент начинал трястись потолок.

Андрей попросил Аню написать им слова этой незамысловатой песни. После чего не прошло и пяти минут, как клуб экономистов и общество сибиряков слились в едином порыве.

Спев раза четыре эту песню (а пели – от души, держась за руки и встав в круг. Со стороны вообще могло показаться, что это конкурс на самую красную рожу, а песня тут вообще не при чем) перешли к танцам.

Эх, русские пьяные танцы!

Разве может простой немец, который всю неделю экономит десять евро, постичь всю широту русской души!

Стоит ли говорить, что закончилось все поголовным братанием и обещанием вечной любви.

Когда засобирались уходить – а засобирались уходить, само собой, когда бар начал закрываться – возникло ощущение, что с них вообще денег не возьмут. Хозяйка задумалась на мгновение, затем махнула рукой, и озвучила сумму в 50 евро.

Чему все были несказанно рады.

Дневник Ани.

Очень хочется спать. Надеюсь, они завтра уедут.

Автор Николай Акрин