Улитка. Похождения мучилера-пенсионера по Америке. произведение в четырех частях с иллюстрациями автора-фотолюбителя

Ах милый Ваня, я гуляю по Парижу.
И все что слышу, и все что вижу
Пишу в блокнотик впечатлениям вдогонку,
Когда состарюсь, издам книжонку.
(В.Высоцкий)

К читателю.

Эта книга не претендует на место на полке среди справочной литературы, рекомендованной к обязательному прочтению перед путешествием по Центральной Америке.

Начиная писать дневник поездки, я не предполагал, что в итоге он превратится в такое объемистое сочинение. Первоначальная цель этих записок состояла в том, чтобы, по возможности, не забыть названия мест, через которые полегал наш путь. Хотелось сохранить в памяти все, что произошло с нами во время путешествия. Зная, что друзья и близкие захотят услышать подробный отчет о поездке, я начал вести дневник наших странствий. Изо дня в день события накапливались, впечатления громоздились друг на дружку, эмоции от пережитого переполняли душу, грозя в любой момент выплеснуться наружу, как лава при извежении вулкана. Эта книга – не научный трактат о жизни ацтеков, не статья для географического вестника, не заметка для справочника по геологии и зоологии островов Галапагосского архипелага. В основном, это ощущения от пережитого двумя мучилерами за время странствий по странам Центральной Америки. Хочется, чтобы те, кто прочтет эту книгу, полюбили бы эти места, как полюбили их мы. Если это случится – моя цель достигнута. С уважением и признательностью.
Автор.

Улитка – то же, что брюхоногие.

Брюхоногие (класс моллюсков) – голова обычно со щупальцами и парой глаз, раковина высотой до шестидесяти сантиметров, спирально закручена, у некоторых отсутствует. Около девяноста тысяч видов. Морские, пресноводные и наземные формы. Три подкласса: переднежаберные, легочные, заднежаберные. (Советский энциклопедический словарь, 1982г. М.)

Мучила (исп.) – сумка. Под этим словом в испаноговорящих странах подразумевается любое изделие, предназначенное для переноса, хранения или перевозки личных вещей, от миниатюрной женской сумочки до объемистого чемодана.

Мучилер (производное от мучила) – стилистическое новообразование, изобретение израильской молодежи, месяцами путешествующей по свету, носящей на спине свой передвижной дом, мучилу, подобно улитке.

А начиналось дело вот как, или «история с географией».
(Вместо предисловия.)
А начиналось дело вот как:
Погасла желтая заря
И наша серая подлодка
В себя убрала якоря.
Ю.Визбор

Когда ты здоров, спокоен и свободен, то любая часть суток прекрасна. Проснувшись утром не от бьющего по нервам звонка будильника, с радостью ощущаешь, что каждая минута этих новых суток безраздельно принадлежит тебе, и ты вправе делать все, что тебе заблагорассудится (при этом, по мере возможности, не переступая рамок приличия и глубоко чтя уголовный кодекс). Ощущение гармонии не покидает тебя целый день.

Я очень люблю утро. Утро, когда с легкостью стряхнув с себя остатки последнего предутреннего сна и умывшись, отправляешься на балкон с чашечкой свежесваренного кофе. Сосуд, распространяющий вокруг себя чудесный аромат, бережно опускается на маленький столик, и закуривается первая за сегодняшний день сигарета. Еще мгновение, и глоток божественного напитка уже согревает полость рта, давая вкусовым и обонятельным рецепторам команду «приступить к немедленному реагированию». Так начинается утро необремененного заботами человека. Обычное утро обычного дня обычного нетрудового элемента. Приятно комфортно устроиться в кресле, не бросая ненавистных взглядов на телефон. Даже если он и подаст голос, то принесет не информацию, состоящую исключительно из отрицательных эмоций, как было в те, «тюремные времена». Телефон перестал быть «врагом народа», он стал еще одним из средств общения нашей семьи с внешним миром.

В то утро все было как обычно, если не считать раннего телефонного звонка. Звонил сын из Штатов. В самом звонке не было ничего странного и неожиданного. Он звонил регулярно примерно дважды в неделю, справлялся о нашем здоровье и делился своими новостями. Содержание же этой беседы оказалось настолько неожиданным, что весь разговор стоит попытаться привести если не дословно, то хотя бы близко к тексту. Поздоровавшись, мой сын тут же приступил к делу:
«Чем ты сейчас занимаешься? – «наивно» поинтересовался он, прекрасно зная мой напряженный режим ничегонеделания.
«Конкретно, – уточнил я, – сижу в кресле и наслаждаюсь кофе с сигаретой. А если вообще, то,…» Но закончить фразу мне не удалось.
«Как бы мне хотелось оказаться рядом хоть на часок».
«Так в чем же дело? Самолеты летают регулярно во всех направлениях, а некоторые из них даже делают остановку совсем недалеко от нашего балкона».
«Не спорю, – резонно заметил собеседник с другого конца планеты. – Ты лишь забыл, что они двигаются беспрепятственно как в сторону дома, так и из дому».
«Знаю, знаю, такое уже бывало в моей жизни».
«Так почему бы не повторить? Или это было так тяжко, мучительно и неприятно?»
«Я готов, – последовал мой опрометчивый ответ, – назначь лишь место и время встречи».
«Готов?» – переспросил сын. В его голосе слышалась неподдельная радость, разбавленная, однако, и немалой долей сомнения.
Я вновь подтвердил свою готовность присоединиться к нему и в ответ услышал:
«Сейчас мы с друзьями отправляемся немного отдохнуть в Майами, а через недельку – десять дней я жду тебя в Мексике. Оттуда и начнем наше путешествие».

Это был удар ниже пояса. Не мог же я просто так, сидя на балконе, решиться перемахнуть через океан. Общеизвестно, что для поездки такого рода требуется длительная подготовка. Необходим тесный контакт с целым рядом турагентов, скрупулезная проверка их предложений, доскональное изучение маршрута и лишь затем принятие такого ответственного решения, как поездка за рубеж. По Европе мы с женой уже научились путешествовать самостоятельно, арендуя машину либо пользуясь услугами общественного транспорта. За пределы же европейского континента мы ни разу не выезжали неорганизованно. Будь то Дальний Восток или Южная Америка, нас всегда вела железная рука гида-няньки, отпуская четко отмеренное количество минут как на любование местными красотами, так и на удовлетворение физиологических потребностей. В «свободное время» можно было делать все, что заблагорассудится, однако при этом желательно не выпадать из поля зрения «няньки». Предложение, поступившее от сына из-за океана, полностью отметало так хорошо знакомую мне доктрину познания мира. Если то, что он задумал, осуществится, это будет ни на что не похожее путешествие. Ибо главный принцип мучилера – свобода, плавное, органичное вхождение в жизнь того места, куда тебя на этот раз доставил самолет, автобус, попутка либо собственные ноги. Ни о каком планировании, как это принято у организованных туристов, не может быть и речи. Перспективное планирование в туризме хорошо для тех, кто не готов смотреть широко раскрытыми глазами на красоты неведомого ему еще мгновение назад загадочного уголка планеты. Мир из окна туристического автобуса, как вид на открытке, так и останется навсегда чужим и незнакомым. Даже привезенные из такой поездки высококачественные фотографии, гордо именуемые иллюстрациями к впечатлениям о поездке, так никогда и не оживут, не заговорят с тобой, не напомнят о пережитом. Беру на себя смелость сравнить поездку организованного туриста со странствиями мучилера, как впечатления от просмотра красивого голливудского художественного фильма с реакцией на документальный фильм, снятый заядлым путешественником.

Пересказав жене, вернувшейся к обеду с работы (кто-то же в семье должен работать, не всем же мучилерить и пенсионерить), содержание моего утреннего телефонного разговора, я был несколько удивлен, услышав в ответ: «Езжай, конечно, если ребенок приглашает – и тебе будет интересно, и ему не скучно.» (Разве бывает скучно путешествовать?!)

При ближайшем рассмотрении этого предложения стало ясно, что двумя неделями дело не ограничится. «Жалко денег на билет», – безаппеляционно заявила дочка, услышав, что я собираюсь отлучиться всего на две недели, при этом еще и сделать остановку у родственников в Нью-Йорке (полет-то все-равно через Нью-Йорк с пересадкой). Договорились на две недели у ацтеков, а последнюю, третью неделю – в США.

Мой самый близкий друг (с которым мы в прошлом году отметили серебряный юбилей общения) предложил свой вариант поездки. Проведя ночь за компьютером, он выдал «на гора» маршрут длиной в месяц. Если придерживаться того плана, не сидеть бы мне сейчас голышом у бассейна в отеле в Кито, а отогреваться бы в кают-компании ледокола где-то между Огненной Землей и Арктикой. Не могу сказать, что я к этому морально не готов, но в сочетании с экваториальными джунглями это все-таки уж слишком.

Завершающая часть поездки (неделя в Нью–Йорке) в итоге осталась без изменений. Отрезок времени между отлетом из дому и визитом в США как-то сам по себе растянулся, превратившись из двух недель в четыре. При этом сохранилась лишь его наружная, да и то довольно зыбкая оболочка. Все, что подразумевалось под путешествием двух мучилеров по Центральной Америке, к моменту моего отъезда из дому выглядело более чем призрачным. Но дело сделано, решение принято. Оставалось лишь положиться на опыт младшего поколения, побыстрее забыть о возрасте и отбросить в сторону пришедшее с годами стремление к постоянному комфорту. Чем быстрее мне удастся отказаться от стариковских привычек, тем наше путешествие будет интереснее и увлекательнее.

* * *
Книга I. Такая разная Америка.

Глава I (3 — 5. 01 05). Остановите самолет, я влезу!

Наличие в кармане билета на самолет и паспорта с американской визой, как оказалось, еще не дает полной уверенности в том, что все закончится для тебя лично так, как это фигурирует в расписании, утвержденном Советом директоров авиакомпании «Continental Airlines»…

Начиная делать заметки для памяти, я не мог предположить, что когда-либо эти разрозненные записи перерастут в книгу. Но когда три четверти пути уже позади, а впечатлений столько, что они не умещаются ни в голове, ни в сердце, возникает потребность поделиться ими со всем миром. Первые, длиной в одну фразу, куцые ремарки для памяти сделаны исключительно для того, чтобы вернувшись домой и отвечая на вопрос «Ну как там, в Мексике?» ничего не забыть и не упустить. С каждым днем впечатления прибывали, они громоздились, наслаивались друг на дружку, грозя в какой-то момент обрушиться лавиной на мои неподготовленные сигнальные системы. Пришлось всерьез приниматься за дело. Все то, что будет изложено на этих страницах, представляет собой ни что иное, как мои ощущения от увиденного во время странствий, эхо звуков, долетавших в джунглях до моего слуха. Попытаюсь также облечь в слова ароматы, которыми так богата мексиканская пища. Неизвестно, чем закончится моя попытка перенести на бумагу красоту и духовность тех мест, что нам удалось полюбить. Хотелось бы, чтобы читающий эти строки тоже почувствовал себя путешественником, бредущим вместе с нами по развалинам древних городов ацтеков в мексиканских и гватемальских джунглях. Но все по-порядку. Вылет из страны прошел без приключений. Процедура эта отрепетирована уже так хорошо, что наизусть знаешь все вопросы и ответы, сопутствующие процессу паспортного контроля и досмотра багажа в Тель-Авивском аэропорту. Избавившись от неподъемной мучилы, я перешел «рубикон» и оказался в зоне свободной торговли. Традиционные закупки спиртного и сигарет, затем посадка в самолет. Полет прошел гладко и через двенадцать часов наш лайнер заглушил двигатели в аэропорту штата Нью-Джерси.

До отлета в Мексику в моем распоряжении было чуть больше двух часов. Приобретая билет на транзитный рейс с таким относительно небольшим интервалом между полетами, я резонно поинтересовался у турагента, хватит ли мне времени, чтобы закончить все необходимые формальности и при этом не пропустить свой рейс в Мехико. Получив разъяснение, что и прилет и дальнейший вылет происходят из того же аэропорта, следует лишь перейти от стойки к стойке, я успокоился. «Даже при самом плохом раскладе, – решил я, – уж двух-то часов за глаза хватит, чтобы переползти с рейса на рейс».

Американские пограничники – люди очень основательные. Они никогда никуда не торопятся. Попытка же какого-нибудь чересчур строптивого пассажира нарушить порядок в очереди равносильна почти терракту и влечет за собой немедленное вмешательство полиции и сотрудников службы безопасности аэропорта. В итоге нарушитель получает реальный шанс провести ночь в полицейском участке того штата, где было совершено «преступление». Ситуация особенно обострилась после терракта одиннадцатого сентября в Нью-Йорке. После этой трагедии в сознании среднего американца вдребезги раскололся миф о его абсолютной безопасности и неуязвимости в границах своей собственной страны.

Наконец, паспортный контроль пройден, и мне дозволено ступить на американскую землю. Но честно говоря, мне это вовсе и не нужно. Мне бы пробежать легкой рысью по коридорам этого взлетно-посадочного монстра (при этом по возможности не заблудиться), чтобы успеть на самолет, отлетающий в Мексику. Бежать в носках по скользкому мраморному полу не очень комфортно (При таможенном досмотре пришлось разуться и отдать обувь человеку с металлоискателем, а обуваться уже не было времени). Успевать бы только лавировать между людьми в обуви, да увертываться от тачек, груженых багажом и автокаров, развозящих пассажиров, дабы не отдавили ноги. Очень уж не хочется в начале пути повредить нижние конечности. Я ведь все-таки рассчитываю попасть в Мексику, а там мне нужны здоровые ноги. Сильно тянет плечо тяжелая мучила, которую я подхватил в руку, не имея времени приладить ее на спину, как положено. Совсем рядом, чуть позади меня, послышался звук тормозов. Я метнулся в сторону, стремясь не попасть под колеса. Автокар на резиновом ходу плавно затормозил рядом с моей особой. Водитель-негр, взглянув на зажатый у меня в кулаке билет, знаком предложил перебраться к нему. Раздумывать времени не было, я взобрался на «телегу» и мы двинулись в сторону самолета. Нельзя сказать, что это транспортное средство внутреннего пользования аэропорта Нью-Джерси по скорости движения превышало человеческий шаг, но, во-первых, его водитель точно знал, куда меня следует доставить, а кроме того, можно было на несколько минут сбросить с плеч своего походного монстра и промокнуть платком взмокший лоб.

Вот, наконец, мы у цели. Силуэт «моего» боинга четко виден за стеклянными воротами, через которые всего несколько минут назад еще шла посадка, но сами ворота уже закрыты. Пытаюсь объясниться с миловидной дежурной, дающей «добро» на взлет, но безуспешно. Даже те немногие фразы по-английски, что я когда-то произносил довольно связно, куда-то исчезли, чужие слова попрятались по закоулкам памяти и выковырять их оттуда в такой критический момент оказалось невозможно.

Из того, что говорила мне дежурная, мозг воспринимал лишь артикли, междометия и знаки препинания. Боинг-же тем временем вырулил на взлетную полосу и исчез из поля зрения. Самолет стартовал в Мексику, но без меня.

Как объяснил мне впоследствии сын, никакой катастрофы на самом деле не произошло. Если верить его словам, ежедневно несколько пассажиров по независящим от них причинам не поднимаются на борт самолета, где для них куплено место. Наученные многолетним опытом, крупные авиакомпании держат в аэропортах свои гостиницы, где и размещают таких отставших от рейсов пассажиров-бедолаг. Честно говоря, мне это тоже было известно. Но до сих пор знания эти имели чисто теоретический характер, почерпнутый из художественной литературы, либо извлеченные из рассказов людей, побывавших в подобной ситуации. Никогда не думал, что мне в жизни может пригодиться их опыт.

У стойки «Air Continental» мне вновь улыбнулись («Улыбка бесплатно» – главный принцип американского сервиса), вручив талон на ночлег и два талона на питание в гостиничном ресторане. Отыскав нужный автобус, я погрузился в него и отбыл к месту ночевки. Поскольку что-либо изменить было невозможно, следовало расслабиться и по мере возможности попытаться получить удовольствие даже в создавшейся ситуации.

Все было бы не так трагично, если бы не мысль, что ребенок в панике рыщет по аэропорту в Мехико, а я прохлаждаюсь в Нью-Йорке. Позвонил домой, рассказал о случившемся жене в надежде, что, не найдя меня среди прибывших, сын тоже справится дома, вылетел ли я вообще. Однако он оказался умнее. Не встретив меня в аэропорту, он отправился в представительство компании выяснять обстановку. Обнаружив мое имя в списке прибывших в Нью-Йорк пассажиров, но не вылетевших в направлении мексиканской столицы, успокоился. Моя задержка на каких-то девять-десять часов наших планов не меняла, лишь немного отодвигала начало их осуществления.

Дальше все было просто. Прибыв на следующее утро загодя в аэропорт, я благополучно прошел процедуру регистрации и сдачи багажа, бесцельно потолкавшись еще пару часов по аэровокзалу (Ах, мне бы эти «лишние» часы вчера ночью!), был, наконец, взят на борт самолета, отлетающего в Мексику. В итоге полет, длившийся более двадцати четырех часов, все-таки завершился благополучно.

Глава вторая (6.01.05). Неудачная попытка насилия над мучилером.

Когда наша долгожданная встреча, несмотря на козни американского империализма, все-таки состоялась, жизнь повернулась ко мне совсем иной стороной. Аэропорт мексиканской столицы. Огромный, как и сам город. Волоча за собой непомерных размеров мучилу и прочую ручную кладь, мы вскарабкались на бельэтаж и устроились в кафе за столиком. Надо сказать, что здесь подавали настоящий эспрессо, что было неожиданно и тем более приятно. Естественно, что обмен информацией не ограничился одной порцией даже двойного эспрессо. Мой «творческий отчет» о перелете за океан чередовался с рассказами сына о его жизни вне дома. Я попытался было выложить на стол желтую папку с разработками маршрута по всему южно-американскому континенту, но мой вежливый по природе компаньон по странствиям лишь слегка улыбнулся. В дальнейшем, путешествуя по необъятным просторам одной лишь Мексики, я убедился, насколько то, что было привезено в той желтой папке в качестве научно разработанного руководства к путешествию, было абсурдно.

Наконец, кофе выпит, уровень никотина и кофеина в крови поднялись до привычного (дышать сразу стало легче), первая острая обоюдная потребность в общении удовлетворена, можно отправляться в город. И тут я с удивлением обнаружил, как легко молодой мучилер общается с окружающей средой. Он торговался с водителем такси, выяснял у портье, как выглядит наш номер в том минус-звездочном отеле, что он облюбовал для нашего с ним проживания, заказывал еду в ресторанчиках и, вообще, вел себя так, как-будто это его страна, и язык ему тоже не чужой. Думаю, что если бы он изучал испанский в университете, язык был бы, естественно, более литературным, несомненно более грамотным, но менее свободным и не таким бойким. Убедившись, что заказ выполнен в соответствии с нашими большими желаниями и скромными запросами, мы, избавившись от вещей, отправились на первую пешеходную прогулку по Мехико. Путь наш лежал в еще менее звездочную ночлежку, где останавливаются, как правило, мучилеры-одиночки в конце путешествия, когда деньги уже на исходе. Для сравнения: наш двухместный номер в «отеле» стоил нам двенадцать долларов в сутки, а за койку в мучилерской ночлежке «драли» девять. Справедливости ради следует отметить, что в наш второй приезд в мексиканскую столицу примерно через месяц, за ту же комнату с нас потребовали двадцать пять долларов за ночь, объяснив это инфляцией и началом туристического сезона. Какой может быть сезон туризма на экваторе так и останется для меня загадкой на всю жизнь.

Город полон звуков. Была середина воскресного дня, и в старом городе на площади перед кафедральным собором группа молодых людей (не без актерских способностей) разыгрывала костюмированное представление из жизни ацтеков. Отдав должное их таланту, мы двинулись дальше в сторону отеля. Все-таки бессонные ночи давали о себе знать. Но отправляться спать в столь ранний час (всего около десяти часов вечера по местному времени и середина ночи у нас дома) было обидно. Поскольку наш запас наличности в местной валюте был довольно ограничен, следовало предварительно обменять американскую «зелень» на мексиканские пезо. Первая попытка оказалась неудачной: в торговом пассаже напротив отеля чересчур бдительный меняла заподозрил меня в подделке моей же собственной подписи на чеках и отказался иметь с нами дело. Посоветовав ему лично попытаться сделать десять абсолютно идентичных подписей, а затем посмотреть, что из этого получится, мы гордо удалились. Поскольку в банковском отделении для туристов на соседней улице мы не вызвали подозрений, процедура обмена прошла успешно, и через десять минут мы выбрались оттуда, сжимая потными руками пачки пезо. В этот момент мы были богаты, молоды, свободны и абсолютно счастливы. Жизнь стала наполняться маленькими радостями.

* * *

Пока в мире существует сеть быстрого питания «Макдональд», путешественнику не грозит голодная смерть. Стандартные, не претендующие на изысканность и роскошь завтраки, обеды и ужины продаются здесь по умеренным ценам, доступным каждому. Ставшие несколько минут назад законными обладателями местной валюты (из расчета примерно один к десяти по сравнению с долларом США), мы отправились «кутить». Отделение «Макдональд» в мексиканской столице обладало тем же гастрономическим набором, что и в любой другой точке планеты, так что выбирать долго не пришлось. И это нас в тот момент вполне устраивало. Восполнив катастрофическую потерю калорий порцией жареной картошки и двойной котлетой-гамбургером, запив все это кока-колой, несколько отяжелевшие, но умиротворенные, мы двинулись к центру старого города.

В холле отеля, примыкающего к задней стенке главного кафедрального собора, притулился небольшой бар, облюбованный мучилерами со всего света для своих сходок. Здесь же находилось турбюро, торговавшее экскурсиями по окрестностям Мехико. Такое сочетание было на редкость удачным – всегда легче обсуждать маршрут за бокалом пива, нежели всухомятку, внимательно следить за пальцем портье, что водит тебя по карте города, время от времени делая большой глоток из горлышка пивной бутылки. По общему мнению, особый состав мексиканского пива способствует просветлению мозгов и улучшает ориентировку на местности. Мой верный спутник привел меня сюда, где я впервые смог воочию убедиться, что значит быть Человеком Вселенной. В первые минуты пребывания в баре выяснилось, что пара молодых людей из Австралии, к моменту нашего знакомства уже завершающая свое турне по Южной Америке, с радостью готова поделиться с нами своим опытом. «Незначительная» трудность для меня лично состояла в том, что делиться опытом эти молодые австралийцы предпочитали по-английски или, в крайнем случае, по-испански, но уж никак не по-русски или на иврите. Для меня оба этих варианта общения были неприемлимы. Мой дружок, напротив, чувствовал себя в их обществе удивительно комфортно. Их пространные диалоги на самом деле не имели никакого отношения к Мексике. Это была приятная беседа случайно встретившихся и еще пять минут назад не подозревавших о существовании друг друга людей. Было ясно, что они интересны друг другу, им есть чем поделиться в живой беседе. А главное, их общение не было стеснено рамками языкового барьера. Сознавая свою ущербность, я тихо сидел за одним с ними столиком, потягивая из бутылки пиво и стараясь не мешать беседе «старших». Время от времени сын вспоминал о моем существовании (я не только не в обиде на него за «непочтительное отношение к старцу», а, напротив, искренне благодарен ему за все, что он сделал для меня в этом путешествии) и доводил до моего сведения «избранные главы» из его беседы с молодыми австралийцами. Результатом всего рассказанного и услышанного явилась заказанная на следующее утро тут же у стойки поездка в Тиотеокан, древний город, относящийся предположительно к периоду ранних ацтеков в Мексике. Итак, длинный день завершился. Мы отправились отдыхать и набираться сил. Завтра нас ждет первый контакт с древней культурой ацтеков

Глава третья (7.01. 05.). Ацтеки были людьми неординарными, не чета современным.

Ночь прошла спокойно. Да и как же может быть иначе, если ты не спишь уже вторые сутки, а «работа» по отдыху, по сути дела, только начинается. Хорошо, что на завтра у нас заказана организованная экскурсия и заботиться не о чем. Подойдя за полчаса до назначенного времени к месту встречи и выяснив, что минибус, стоящий у подъезда, ожидает именно нас, на душе сразу полегчало, и чувство уверенности в себе резко возросло. Тихо покуривая у двери минибуса, мы терпеливо ждали, когда его емкость заполнится так, чтобы мы могли занять два последних места у входной двери. Туристы, записавшиеся на экскурсию, заняли салон автобуса, сын уселся на единственное свободное место, я же занял кресло в кабине рядом с водителем. Но не тут-то было. Оказалось, что это место предназначено для гида, мне же места в автобусе не хватило.

Появившийся из дверей отеля распорядитель удостоверился, что у всех есть билеты на сегодняшнюю экскурсию, но мест в автобусе от этого больше не стало. Экскурсовод не готов был делить свое царское ложе с кем бы то ни было, несмотря на явную ошибку в устном счете при продаже билетов. Оставалось либо отказаться от поездки, либо попытаться найти «соломоново решение». В конце-концов компромисс был найден. К сожалению, за это заплатил комфортом мой сын, ну да делать нечего – за удовольствие часто приходится платить. На второй, самой длинной скамейке минибуса, пассажиры немного потеснились, и он уселся одной ягодицей на освободившуюся поверхность, предоставив второй части задницы свободно парить в открытом космосе между посадочным местом и бортом машины. Наконец, все утряслось, и мы двинулись в путь.

По дороге в Тиотеокан наша первая остановка в костеле. Место это считается одним из святых мест в Мексике, сюда приходят верующие со своими проблемами. Поражают молодые здоровые люди, ползущие через площадь на коленях. Как пояснил гид, это те, для кого Богородица постаралась и «приложила ручку», и они приползли поблагодарить ее за помощь. Как в любом соборе Европы, в самой большой мексиканской церкви прекрасно звучат хор и орган, поражая чистотой голосов и богатством звука церковного инструмента.

* * *

Ни один памятник древности в мире не обходится без туристической индустрии, с годами развившейся вокруг него. Пирамиды Тиотеокана не являются в этом плане исключением. На подъезде к объекту нас уже поджидало «доверенное лицо» гида – владелец магазина сувениров. Думаю, этот симбиоз удачен: для хозяина магазина новые клиенты, для гида – проценты от продаж, для нас, туристов, еще одна дополнительная аттракция.

Видели ли вы, как можно получить из кактуса нитку с иголкой? Мы лично не только видели, но и получили последнюю на память как сувенир. На заднем дворе магазина обрабатывают камень, добытый здесь же, в округе (возможно даже, это осколки древних пирамид ацтеков), используя его в дальнейшем в качестве сырья для изготовления сувениров.

Но вот, наконец, мы у цели. Древний город ацтеков Тиотеокан поражает не только величием и размерами, но, главное, правильностью форм строений, их целесообразностью и завершенностью. Неверно считать, что этот город заложен ацтеками. Они лишь нашли его и воспользовались плодами творчества своих предков. Неизвестно, кто основал это поселение и сколько поколений жителей сменилось в нем до того, как ацтеки прибрали его к рукам. Также покрыто мраком, куда исчезли древние жители этих мест (то ли внутренние междоусобные войны, то ли какая-то сильная эпидемия), но когда ацтеки добрались сюда, город был заброшен и разрушен. Так что чуть было не сорвавшееся с языка обвинение в вероломстве отменяется.

На главной городской магистрали ацтеки, придя сюда, обнаружили скелеты предков. Не вдаваясь в подробности, они назвали этот путь «дорогой мертвых». Главные пирамиды – Пирамида Луны и Пирамида Солнца – были доступны лишь представителям высшей касты духовенства ацтеков. Менее величественные сооружения также носили религиозный характер (нечто равное по значению современным храмам), однако были открыты и для простонародья. Рядом с культовыми постройками здесь удачно соседствуют и жилые дома древних горожан, построенные также в форме небольших пирамид. Из рассказа экскурсовода следовало (хотя мы этого и не видели), что на любой из высоких пирамид в стране ацтеков (таких, как пирамиды Солнца и Луны в Тиотеокане) располагалась обсерватория, ведущая постоянное наблюдение за небесными светилами. Результатом этих наблюдений становились звездные календари, по ним же строились прогнозы ожидаемых природных катаклизмов. То, что открывается взору туриста в Тиотеокане – лишь небольшая часть этого древнего города. Все остальное здесь еще не раскопано. Любой холм на этой земле, пусть даже самых незначительных размеров, в сущности, пирамида, до которой у мексиканских археологов еще не дошли руки. Их, этих пирамид, в Мексике такое множество, что создается впечатление, что на них уже перестали обращать внимание. Стоят, ну и пусть себе стоят. Невежливо нарушать покой таких почтенных старцев. Хочется сказать несколько слов об энергетике тех мест. Над этим малообъяснимым, почти не изученным, но притягивающим миллионы людей явлением, уже давно бьются ученые многих специальностей, пытаясь дать физическую оценку этому явлению. Но, очевидно, дело здесь не в материальной стороне вопроса. Вероятность существования нематериальной стороны нашего мира, которая нами до сих пор не изучена в таких местах, как пирамиды Тиотеокана, лишь резко увеличивается. Начинаешь верить, что мир наших древних предков владел такими секретами духовного, которые для нас, людей высокоразвитой технологии истребления друг друга, утеряны навсегда. Здесь же, в тени этих древних, исключительно правильной геометрической формы строений, невольно задаешься вопросом: «Куда ушла мудрость древних?». Не унесли ли наши предки свои тайны с собой, когда грузились на межпланетные корабли? А потомкам, как бы в насмешку, оставили свои «заметки на песке», дабы нам было над чем поразмыслить в свободное от истребления друг друга время. Как бы там ни было, духовность здесь ощущается значительно выше, нежели в другом месте планеты. Но к этому мы еще вернемся, ведь нас ждут города ацтеков в джунглях Гватемалы.

* * *

Вечерние часы предназначены для отдыха. Это, конечно, так, если за стойкой бара, где ты потягиваешь из горлышка честно заработанное за длинный туристический день пиво, твоими соседями не оказывается пара милых молодых голландцев. И вновь четкое разделение обязанностей – я молча пью свое пиво, мой компаньон по приключениям «выуживает» полезную на его взгляд информацию у случайных соседей по столику в баре. Эта молодая пара направлялась в город Ваака, считая, что там есть что посмотреть. Мы же собирались в Сан-Кристобал, место, по мнению авторов всех путеводителей по Мексике, заслуживающее внимания всякого туриста. Но что стоит мучилеру за кружкой пива или за рюмкой текилы изменить маршрут? Ваака, так Ваака. Сан-Кристобал никуда с карты Мексики не испарится. Он тоже будет, но будет чуточку позднее. Голландцы уезжали в Вааку на следующий день утром. Мы же решили зря времени не терять, а покинуть Мехико в тот же день ночным рейсом, рассчитывая к утру уже быть на месте. Сгоняв на автовокзал за билетами и обеспечив себя на этот раз сидячими местами (ехать как-никак все-таки полных шесть часов), мы двинулись в район города, носящий романтическое название «Гаррибальди». Информация о том, где лучше послушать мексиканских уличных музыкантов (мариачис) была нам любезно предоставлена барменом тут же у стойки. Снова спуск в метро, всего одна пересадка, и вот мы уже совсем в другом мире. Чем-то это место напоминает порт в старом Яффе, но без моря. Выставленные на прохожую часть улицы столы, покрытые красными скатертями (не всегда первой свежести, ну да кто на это обращает внимание), официанты в вечерних костюмах с бабочками «при исполнении». Небольшие группы празднично одетых музыкантов медленно прохаживаются между столиками, подогревая аппетит гостей тихой, похожей на цыганскую музыкой. Их основной заработок – иностранцы, гости ресторанов, для которых они готовы импровизировать без конца. Не будучи знакомыми с мексиканским фольклором, мы, тем не менее, тоже захотели приобщиться к национальной культуре. За мзду в сто пезо (сумма равная по курсу примерно девяти долларам) мы в полной мере насладились искусством мариачис. В сочетании с хорошей мясной закуской (отлично прожаренная на огне молодая говядина) и бутылкой сухого красного вина это сделало наше и так приподнятое настроение прекрасным. Затем был обратный путь на метро в отель за мучилами и дорога на такси на автовокзал.

При посадке в междугородний автобус в Мексике каждого пассажира экипируют бутылочкой питьевой воды и чем-то сладким в дорогу (на этот раз мы с сыном получили по шоколадке). Имея на руках что выпить и чем закусить, можно спокойно двигаться в заданном направлении, рассчитывая к утру быть на месте.

Глава четвертая (8.01. 05). Пойди туда – не знаю куда.

Пять часов сорок семь минут утра по местному времени. Автовокзал города Ваака. Слегка одуревшие от проведенной с непривычки ночи в автобусе, мы вывалились на перрон автовокзала в городе, о существовании которого еще меньше суток назад и не подозревали. Взвалив на плечи наши «домики», мы пересекли маленький зал ожидания и оказались на площади перед автовокзалом. В первую очередь желательно было бы отыскать жилье, чтобы умыться, переодеться и дальше на свежую голову строить планы «разгула.»

Пока мы осматривались на новом месте, подошла девушка и поинтересовалась, не те ли мы самые, кого она ищет. Мы-то искали крышу над головой (подушку под голову или то и другое вместе), она же высматривала тех, кто, по ее мнению, могли бы стать потенциальными жильцами в ночлежке, которую она с другом держат на паях. Здесь наши интересы совпадали. Выянив, что мы с сыном израильтяне, она еще больше обрадовалась, сообщив, что ее друг-компаньон тоже из Израиля. Вскоре появился и он сам. Илан, так звали этого двадцатисемилетнего владельца недвижимости, посадил нас в такси, сообщил водителю адрес, и машина тронулась. По пустым улицам еще не пробудившегося города мы добрались до места в считанные минуты. Кроме двух хозяев «заведения», с которыми мы познакомились на вокзале, в отеле был еще один израильтянин. Дорон приехал сюда в надежде развить на базе предприятия своего друга свой личный бизнес – прокат велосипедов с дальнейшей организацией для гостей велосипедных прогулок по окрестностям. Но на мой взгляд главным действующим лицом в этом гостиничном приюте была очаровательного вида рыжая собака неизвестной породы по кличке Шелла. Ярко выраженное щенячье любопытство этого жизнерадостного создания тянуло ее повсюду совать свой нос, за что и получать всякий раз окрик. К моменту нашего появления в этих стенах, Шелла уже не очень откликалась на имя, записанное в метрике, зато живо реагировала на его модификацию с одергивающей приставкой, так что слившись вместе, эти слова образовали новую собачью кличку «Шелла-ло». Забегая вперед скажу, что вечером того же дня это шаловливое существо выскочило на улицу и полночи за окном слышались призывные крики, зовущие ребенка домой. Утром выяснилось, что малышке стало просто скучно и она пошла в «самоволку». Но все хорошо, что хорошо кончается.

Мой спутник в то утро был настолько выбит из седла, что свалился на койку и заснул, кажется, еще в полете. Я же, приняв душ и полностью сбросив с себя остатки ночи, проведенной не в лучших традициях английского королевского дома, приготовил кружку «кофейной бодрости» и устроился во внутреннем дворике отеля и стал осматриваться. Шелла, как великодушная хозяйка, пришла выразить мне свое почтение, неся в зубах некогда ярко раскрашенную резиновую игрушку. Какое-то время мы с удовольствием общались, затем собака ушла по своим делам, я же переключил свое внимание на людей. Хозяин заведения, Илан, выяснив кто мы и что делаем в этих краях (кроме, конечно, самого факта нашего здесь присутствия, дающего ему возможность заработать), дал несколько полезных советов относительно путешествий по окрестностям города. Если верить его словам, вокруг Вааки были деревни, где жители уже не одну сотню лет занимаются самобытными промыслами. «Но, – сказал он, – добраться до них без машины невозможно». Затем разговор перекинулся на Галапагосские острова. К моменту, когда сын протер глаза, в моей голове уже созрело решение. В кармане же уже надежно свернулся листочек с адресом, телефоном и данными электронной почты турагенства, что продает круизы на Галапагосский архипелаг (не путать с Архипелагом ГУЛАГ, хотя многие буквы и совпадают). Благодаря современному уровню технического прогресса, переговоры с госпожой Иудит из Мехико можно было вести из любого Интернет-кафе, которых было множество на всем пути нашего следования. К нашей корреспондентке мы впервые попали непосредственно перед отлетом в Эквадор, дабы расплатиться и забрать причитающиеся нам билеты и ваучеры.

Завтракали мы в тот день, вернее, обедали (время уже давно перешло за полдень) в буфете возле рынка. Маленькая комната, пара старых, расшатанных столиков, несколько табуреток и прилавок, за которым восседал глава семейства – вот и все убранство этого семейного ресторанчика. Кухонная утварь очень подошла бы для съемок фильма о временах «Хижины дяди Тома». Глава семейства распоряжался в этом заведении глобально – принимал заказы, выжимал натуральные соки из фруктов, добавлял в чашки с порошком кипяток, чтобы подать гостям кофе. Старший ребенок выливал на плато взбитые яйца, затем соскребал их ножом в тарелки едокам. Все было бедно, примитивно, но чисто. Младшие дети подносили разложенную по тарелкам еду к столикам и убирали посуду. Побросав в желудки минимально необходимый объем пищи, мы отправились на поиски рекомендованного нам агенства по прокату автомобилей.

Фольсваген-жучок модели 2004 года показался нам как раз той машиной, что сможет удовлетворить наши скромные запросы в автотуризме по Мексике. Покончив с формальностями, мы двинулись в путь. Сын – за рулем, я – пассажир. Хозяин агенства снабдил нас картой, где были отмечены туристические объекты вокруг Вааки.

Первый привал состоялся минут через пятнадцать после выезда из города. Самое широкое дерево в мире (как не фотографируй, все-равно полностью в кадр не влезет) – так обозначено это растение на карте для туристов и в путеводителе. Убедившись воочию в наличии этого чуда природы перед нами и невозможности объять его хотя бы частично даже нашими совместными усилиями, запечатлели его на пленку по частям и двинулись дальше.

Вскоре дорога стала резко взбираться в гору. После каждого витка колея становилась все уже, число же выбоин и ухабов росло непомерно быстро. После развилки с небольшого пригорка нашему взгляду открылась кучка маленьких домиков. Разбросанный на относительно ровной площадке, этот «жилой массив» представлял собой деревушку, для жителей которой город Ваака был большим торгово-промышленным центром, а поездка туда считалась событием. Все жители деревушки в той или иной степени состояли в родстве между собой. Да и занимались они общим бизнесом. Здесь ткали ковры, стараясь сбыть продукцию время от времени появляющимся в этих местах туристам.

Нас встретили очень приветливо. Заглушив мотор, мы выбрались из машины и осмотрелись. Не прошло и минуты, как к нам приблизился мужчина средних лет и, улыбаясь, знаками пригласил следовать за ним. Мы пересекли небольшое пространство перед домом и, пригнувшись (дабы не получить по лбу от низко сидящей притолоки двери), прошли внутрь. Дом представлял из себя сочетание красильного и прядильного цехов с жилыми комнатами. Мазанка, покрытая соломой, являла собой образец местного зодчества, четко отражая тот уровень жизни, что превалирует в этих краях. Вдоль стены рабочей половины дома расставлены скамейки, покрытые коврами собственного производства. Нас усадили на одну из них и стали знакомить с технологией изготовления ковров. Настриженная овечья шерсть, как и много сотен лет назад, вручную превращается в нитки для пряжи ковров. Эти нитки имеют натуральный цвет стриженной овцы. Затем наступает очередь окраски. Для этой цели здесь до сих пор, как и в те далекие времена, пользуются исключительно натуральными красителями – плоды и корни деревьев, да цветы однолетних растений, что растут в окрестностях деревушки. Секрет изготовления красок сохраняется очень бережно и передается из поколения в поколение внутри рода. Эти семейные тайны нигде не записаны, их помнят наизусть и передают из уст в уста, как былины народного эпоса в древние времена. От того, насколько семья сумеет сохранить свои тайны, зависит благополучие ее сегодняшних членов, а главное – благосостояние ее детей и внуков.

Нам продемонстрировали, как нужно растирать и толочь семена растений, чтобы превратить их в итоге в однородную массу, что станет в дальнейшем красящей основой шерсти.

Изготовленные таким образом эти шерстяные нитки и составят остов будущего ковра ручной работы. Долгими ночами женщины-прядильщицы своими ловкими пальцами пропускают самодельную пряжу через примитивную конструкцию древнего прядильного станка. Результатом их труда становится плотный шерстяной ковер с ярким рисунком. Как им удается вычислить, какую нитку следует пропустить вначале, а какую потом, чтобы получился желанный рисунок да еще и задуманной расцветки, – лично для меня это всегда было непостижимо. Возможно, если бы мы попали в эти места в конце нашего путешествия, мы бы и приобрели что-нибудь из произведений этих народных умельцев. Но наше путешествие только начиналось. Никто (и в первую очередь мы сами) не знали, куда занесет нас судьба мучилера, наше безмерное любопытство и страсть к приключениям. А посему обременять ковром и так малоподъемную ручную (спинную) кладь было бы крайне неосмотрительно. Пришлось отказаться от идеи приобретения сотканного на наших глазах ковра и ограничиться фотодокументами.

Наш путь лежал дальше в горы, туда, где, если верить карте, располагалась деревня других народных мексиканских умельцев – ваятелей деревянной скульптуры. Дорога круто поднималась в горы, петляя по лесу между кустами и деревьями с одной стороны и примыкая к краю обрыва с другой. Как на такой дороге могут разъехаться две машины, для меня по сей день остается загадкой. К счастью, за весь путь нам не попалось ни одного встречного автомобиля. Так что это так и остался в разряде неразрешенных теоретических вопросов. На каком-то этапе пути стало ясно, что дальнейшее продвижение вперед чревато опасностью для жизни. Поваленные на землю стволы и толстые ветки деревьев перегораживали дорогу таким образом, что объехать их без прямой опасности свалиться в пропасть становилось с каждым разом все труднее. Еще было светло, но солнце уже клонилось к закату. Вскоре наступят сумерки, а за ними темнота. А оказаться в таком месте ночью – перспектива, согласитесь, малопривлекательная. Проделав бесчисленное количество манипуляций, мы, в конце концов, развернулись на крохотной площадке и двинулись в обратную сторону. «Домой» мы добрались, когда на дворе было уже почти совсем темно. Пусть простят нас мексиканские умельцы резьбы по дереву за наше «непочтительное» к ним отношение, мы останемся должны им визит. Из любого путешествия каждый привозит долги. То дорога закрыта из-за погодных условий, то в музее выходной день (не точно дана информация в справочнике). Опечатка в одну букву в том же путеводителе – и ты уже не попадаешь в музей-квартиру Зигмунда Фрейда в Вене. Да мало ли бывает причин, объективных и субъективных. Эти «долги» заносятся в специальный блокнот и ждут своего часа. К сожалению, на этот раз долг умельцам из далекой мексиканской деревни, думаю, мне уже не вернуть. Но кто знает, загадывать в жизни что-либо трудно, всякое бывает. То, о чем ты вчера даже не мечтал, как-то само по себе становится реальностью. Так что жизнь покажет.

* * *

Что может быть приятнее, чем после позднего обеда (или раннего ужина, как вам больше нравится), устроиться на веранде с большим бокалом бочкового пива и в полной мере насладиться музыкой. Эти бродячие музыканты наполняют воздух звуками, которые, поднявшись ввысь над центральной площадью города, растворяются где-то высоко в небе Вааки и там медленно гаснут. Процесс пищеварения прекрасно сочетается с эстетическим восприятием звуковой гаммы мексиканских мелодий. Лучшего завершения такого дня и придумать трудно. Легкая прогулка до «отеля» добавляет свежести голове и способствует здоровому сну. Сегодня, наконец, можно провести ночь в полностью горизонтальном положении. Завтра будет новый день, скорее всего, не менее насыщенный и столь же интересный.

День четвертый (9. 01. 05.)

Нельзя покинуть Вааку, не побив свои молодые ноги о древние камни Монте-Альбана.
Почти все наличные деньги были растрачены вчера вечером на гастрономические излишества. Из оставшейся наличности утром был куплен один завтрак на двоих в уже полюбившемся нам кафе на рынке. Мелочь, что все еще звенела в наших карманах после еды, позволяла нам осуществить программу сегодняшнего дня только пешком – денег осталось меньше, чем на один автобусный билет, да и то в одну сторону. (За один билет вдвоем не возят даже в Мексике.) Однако, каждая проблема имеет решение, при том далеко не всегда самое неудачное. В Мексике, когда нет денег на автобусный билет, мучилер едет в такси.

Небрежный взмах руки – и вот перед двумя безденежными мучилерами уже останавливается легковое авто. Водителю названа конечная точка следования – раскопки древнего города ацтеков – Монте–Альбан, и мы трогаемся в путь. В центре города я попросил водителя притормознить у дверей банка. Еще несколько минут – и в кошельке вновь зашуршали купюры. Все-таки приятно путешествовать по миру с золотой кредитной карточкой в кармане. Сейчас нас пустили бы и в автобус. Но теперь мы гордые – катим к ацтекам на такси. Карта не обманула, водитель не кружил бесцельно, накручивая километраж, пользуясь безграмотностью туриста, а целеустремленно двигался вперед. Через сорок минут нашему взору открылись глыбы древних развалин.

Археологический комплекс Монте-Альбан (Белая Гора) служит свидетельством древней истори этих мест, которая условно делится на пять периодов. Первый период приходится на временной отрезок от шестисотых до двухсотых годов до нашей эры, когда на вершине этой горы появились первые поселенцы. К моменту своего расцвета, население города достигло десяти тысяч человек. Мало что сохранилось от пирамид, крепостных стен, башен и жилых помещений с тех времен. Но даже то немногое, что осталось, поражает своей монументальностью.

Второй период длился примерно пятьсот пятьдесят лет (с двухсотых годов до нашей эры до трехсот пятидесятого года нашей эры). Монументальные пирамиды, сложенные из огромных каменных глыб, на которых укреплены мемориальные доски, повествующие о ратных подвигах и победах тех времен, остались свидетельством того периода. Следующие четыреста лет (триста пятидесятый–семьсот пятидесятый годы нашей эры) историки условно называют третьим периодом в существовании Монте-Альбана. В это время город достиг своего наивысшего расцвета, численность населения выросла до двадцати пяти тысяч человек. Умение древних строителей и архитекторов использовать гористый ландшафт себе на пользу создает впечатление, что город построен ступенчато. Сегодня археологи называют такой тип строения TABLERO ESCAPULA RIO. Большинство древних зданий оштукатурено и раскрашено. К началу заката культуры ацтеков относятся четвертый и пятый периоды истории этих мест (семисотый–восьмисотый годы нашей эры). Причина, по которой Монте-Альбан был оставлен ацтеками, до сих пор покрыта мраком. По одной из версий город достиг таких размеров, что населению стало не хватать продовольствия, и жители города были вынуждены перебираться в другие места, создавая небольшие автономные поселения, где можно было бы прокормиться. С приходом в эти края испанцев, Монте-Альбан полностью потерял свое прежнее значение и пришел в полное запустение и упрадок.

Самые посещаемые туристами достопримечательности в Монте-Альбане – захоронения ацтеков. Нет смысла описывать эти древние склепы, их нужно видеть своими глазами. Замечу лишь, что как и следовало ожидать (исходя из древних поверий и обрядов), при раскопках могил ацтеков в них были обнаружены женские украшения, большие вазы, разукрашенные рукой неизвестного мастера, золотые монеты и т. д. Найдены они были в тех местах, куда не добрались руки грабителей. Сегодня эти предметы старины, позволяющие судить об уровне культуры, искусства и быта ацтеков представлены в экспозиции археологического музея в Мехико (об этом музее еще будет написано отдельно, когда разговор пойдет о достопримечательностях мексиканской столицы). Если сокровища, найденные в древних захоронениях, можно было вывезти и разграбить, то стены склепов пришлось оставить на месте. И слава богу. Ибо на этих стенах собраны главные ценности – рисунки неизвестных художников-ацтеков и их (сегодня уже частично расшифрованные) письмена. Как правило, стены могильных склепов украшены изображениями богов. Почти возле каждого захоронения найдены свидетельства «жилых массивов». Остается лишь пожалеть, что далеко не все могилы раскопаны, ибо любые такие раскопки хранят в себе несметное число тайн древних цивилизаций.

Сердце древнего города Монте-Альбан – площадь длиной двести девяносто семь и шириной сто девяносто восемь метров. Это прямоугольное плато окружено древними строениями, служившими для общественных нужд, храмами и дворцами. В центре площади большой жертвенный камень, на котором совершались религиозные обряды и жертвоприношения. Он так и называется «Сенто церемониал». Большинство общественных зданий, окружающих площадь, относятся, по мнению археологов, к третьему периоду пребывания здесь ацтеков (триста пятидесятый – семьсот пятидесятый года нашей эры). Здания, окружающие площадь, связаны между собой подземными переходами, позволявшими людям «уходить под землю» в случае опасности. Когда сегодня двигаешься по этим подземельям, поражаешься величине каменных глыб, лежащих в основании этих древних пирамид. С какой точностью следовало обработать эти каменные монстры, чтобы они легли, так тесно прижавшись друг к другу, не оставляя ни зазоров, ни просветов.(Не забывайте, что в те времена никаких связывающих растворов и в помине не бычло). Не думаю, что мы, современные люди, владеющие опытом и технологией постройки небоскребов, метрополитенов, каналов любой длины, тоннелей, способны если не достичь, то хотя бы приблизиться к мастерству ацтеков.

День близился к концу, следовало подумать о ночлеге. Что может быть приятнее для мучилера, нежели ночь, проведенная в автобусе. Не знаю, как другие, мы с сыном быстро привыкли к ночевкам на дорогах. Ночь в движении, когда за окном кромешная тьма, а внутри лишь слегка освещено табло в кабине водителя, располагает к приятной дремоте. Хорошо сбросить с ног тяжелые ботинки (становящиеся изо дня в день все тяжелее от ежедневно оседающего на них дополнительного слоя пыли), вытянуть ноги и насладиться ароматом своих пропитанных потом носков (подчеркиваю – своих, ибо пот соседа, как правило, едкий и противный). Однако сейчас свой пот сильнее, поэтому забивает запахи соседей.

Не помню, что мне снилось в ту ночь, но очевидно, сон был настолько увлекательным и захватывающим, что я даже не почувствовал, что где-то там, среди ночи, автобус простоял примерно час без движения. Утром мой сопутешественник сообщил, что на дороге была авария, от чего и образовалась пробка. Проснувшись часов около пяти утра, посчитал, что езды нам еще как минимум часа два и заснул вновь. Не мучаться ведь целых два часа от голода. Во сне же есть обычно не хочется, да и время летит быстрее.

За окном рассвело. Наступил новый день. Мы встретили его в Сан-Кристобале – одном из красивейших городов Мексики, городе, что отмечен во всех туристических справочниках тремя звездочками. Отсюда же начинаются «вылазки» в джунгли и «набеги» на Гватемалу. В семь часов утра автобус плавно подрулил к платформе городского автовокзала. Пришлось покинуть его гостеприимный салон и отправиться на поиски жилья, пропитания и, естественно, новых приключений.

День пятый(10. 01 05.) – вторник. Мексиканский Куско.

5 лет назад мы с женой путешествовали по Южной Америке как цивилизованные люди. К нашим услугам (естественно, за приличную мзду в твердой валюте) были комфортабельные воздушные лайнеры, шикарные туристические автобусы, пятизвездочные отели, профессиональные гиды и отличные рестораны со вкусной и калорийной пищей. Все было прекрасно, комфортно и интересно. Из той поездки мы привезли несколько сувениров, много фотографий и массу впечатлений. Однако то количество фотографий не идет ни в какое сравнение с грудой негативов, отснятых в этом путешествии, когда счет идет уже не на сотни, а на тысячи. А ведь говорила дочка (она к тому времени уже вернулась из мучилерского странствия по Южной Америке): «Езжайте сами, не полагайтесь на гидов. Передвигайтесь автобусами, не летайте самолетами, зря растратите деньги и многово не увидите». Но мы считали, что наш опыт «опытнее» детского. Лишь сегодня, проделав с рюкзаком тысячи километров, могу констатировать :«Дети умнее нас и их нужно слушаться». Но все это так, мимоходом, к делу вроде бы не относится. Каждый, даже самый сжатый маршрут по Южной Америке, включает в себя перуанский город Куско. Если полагаться на мнение маститых путешественников, авторов путеводителей, Куско мало чем отличается от других небольших перуанских и боливианских городков, хотя этот город и фигурирует в аналах истории, как древняя столица инков. Остатки старого собора, развалины крепостной стены, типичные улицы колониального города, что покоятся на остатках магистралей древнего центра культуры инков. Вот, казалось бы, и все, чем известен этот «малопримечательный» город. Все организованные группы задерживаются здесь не более трех суток. Мучилеры же, попав сюда, полностью теряют чувство времени. Они напрочь забывают о своих планах, застревают здесь на долгие недели, а иногда и месяцы. Попытки уехать из города обычно терпят фиаско. Добравшись со своим походным домиком на спине до автовокзала и имея твердое намерение двагаться дальше, мучилер неожиданно для себя выходит из очереди, разворачивается на сто восемьдесят градусов и возвращается в отель, из которого отправился в путь меньше часа назад. И так повторяется неоднократно. Так в чем же дело? Что не дает человеку оставить это, казалось бы, заурядное место? Где искать секрет того притяжения, которым обладает этот город. Все, кто побывал хоть однажды в Куско, едины в своем мнении – здесь присутствует какая-то особая энергия. «Эмоциональный магнит» этого места настолько силен, что не позволяет человеку покинуть город, не напитавшись сполна той энергией, которой насыщен воздух над Куско. Этими положительными флюидами город охотно делится с каждым из своих гостей. Человек, посетивший Куско, никогда не забудет ощущения того прилива энергии, что сопутствовало ему все время пребывания здесь. Так же и я, пробыв в этом городе всего несколько дней, сумел ощутить на себе силу того энергетического водопада, что подхватил и закружил меня, наполнив каждую клеточку в теле новой живительной силой.

Все, что написанно выше о перуанском городе Куско, в полной мере относится и к мексиканскому городу Сан- Кристобал.*

Отель, в котором нам предстояло провести следующую ночь, излишками роскоши не отличался. Он больше походил на приют для бездомных. Ну, да нам не привыкать. Двухэтажное, видавшее виды здание, с выходящими на длинный балкон-коридор дверьми жилых комнат, небольшой примыкающий к холлу садик, несколько потертых полукресел на плоской крыше (где, кстати, когда спадает жара, очень приятно провести время в беседе за бутылочкой пива), в холле компьютер с интернетом для общего пользования – что может быть лучше для мучилера. Почти единственным недостатком этого жилища была резко повышенная звукопроводимость стен и потолка, так что все, что происходило на крыше и на балконе тут же становилось достоянием обитателей внутренних покоев.

* В 2003 году в Нью- Йорке вышла книга Патриции Шульц, объявленная газетой Нью-Йорк Таймс бестселлером номер один с претенциозным названием «Тысяча мест, которые ты обязан посетить до смерти». Городу Куско в этом трактате на 947 листов посвящена целая страница. Сан-Кристобал же вовсе не упоминается. .

Приведя себя, насколько это было возможно, в надлежащий вид (учитывая непрерывно растущую кипу грязного белья в багаже), мы отправились на поиски приключений. И последние не замедлили появиться.

Турагенства (которых, кстати сказать, на центральной улице города было немало) соблазняли всевозможными аттракциями. Оставалось лишь решить, кому отдать предпочтение. Около одной из контор нам бросилась в глаза надпись на родном иврите, которая гласила буквально следующее (цитирую не по памяти, а с фотоснимка рекламного плаката) «Привет, друзья. Турагенство рекомендовано для израильтян. Цены вне конкуренции». И подпись –« Полтора Чарли ». {Полтора Чарли– герой одноименной израильской кинокомедии с Иудой Барканом в главной роли.}

Решение пришло само по себе. Мы вошли в контору и устроились с наружной стороны стола хозяина. (Не знаю как на самом деле звали этого человека, в наших воспоминаниях о Мексике он так о остался под кодовым названием «Чарли с половиной»). Маленького роста, экспансивный, приветливый мексиканец средних лет, он знал две фразы на иврите, которыми и привлекал туристов-израильтян, а их в этих краях круглый год было немало. Не стану описывать подробности рекламной кампании, что развил этот симпатичный мексиканец. Все выглядело очень заманчиво, но выбрать нужно было что-то одно.

В итоге, после недолгих колебаний (мучилеры – народ сговорчивый, как правило, между собой не конфликтуют, тем более, когда дело касается выбора маршрута) было принято решение провести следующую неделю в джунглях Мексики и Гватемалы. Оплатив заказ и заручившись обещанием, что назавтра в шесть тридцать утра за нами прибудет транспорт, мы двинулись дальше.

Уже не помню, что именно мы посетили в городе (скорее всего, стандартный для таких городков кафедральный собор на ратушной площади, да несколько прилежащих лавок, торгующих барахлом для туристов), но это и не суть важно. В памяти осталось ощущение той энергии, что излучают дома и камни, которыми вымощены мостовые и тротуары. Как всплывший на поверхность из морской глубины человек жадно ловит открытым ртом воздух, несмотря на то, что здесь его в избытке и никуда он уже не денется, мы впитывали в себя растворенную в воздухе энергию. Не могу описать это ощущение, ибо запас эпитетов для определения нематериальных категорий в моем лексиконе ограничен. У этих «непредметных образований» нет ни вкуса, ни запаха, ни цвета. Они не имеют ни формы, ни размера. Лишь ощущение присутствия в атмосфере чего-то, что вызывает приток сил и улучшает настроение. Появляется потребность к филосовским измышлениям о вечности духовного и бренности материального. Опьянение от эмоций – так скорее всего можно было бы охарактеризовать состояние души под небом Сан-Кристобала.

День пролетел незаметно. На город опустился вечер. В отель отправляться не хотелось, и мы двинулись на поиски места, где можно было бы приятно провести часы, оставшиеся от этого прекрасного дня.

Таким подходящим заведением нам показался небольшой бар на одной из узких улочек старого города. На небольшой сцене слева от входа гремел оркестр, заполняя все пространство звуками латиноамериканской музыки. Сменяющие друг друга на сцене певец и певица вокальным талантом не обладали, но голосовых связок не жалели. Бар служил местом отдыха искючительно для мексиканцев, туристов среди публики не было (не считая нас, случайно забредших сюда двух мучилеров). Устроившись на шатких табуретках за низкими столиками, следуя совету официанта, мы заказали коктель из текилы. Медленно потягивая эту неизвестной крепости и состава смесь, заедая ее сушками и солеными орешками, мы постарались получить удовольствие от сотрясающих стены звуков мексиканских мелодий. Лично я очень быстро почувствовал, что ни о каком наслаждении не может быть и речи. Дальнейшее пребывание здесь грозило таким приступом головной боли, что даже «текилотерапия» была бы бессильна. Коктейль оказался обычной порцией текилы, разведенной лимонным соком. А посему самое умное, что мне пришло в голову в создавшейся ситуации – это ретироваться, и чем быстрее, тем лучше.

Как приятно медленно брести по улицам ночного города, впитывая тишину. Чтобы как-то компенсировать «прокол», забрели в попавшееся по пути заведение под вывеской «Латино». Здесь не было оркестра, а посему было тихо и приятно. Восстановив в памяти хронологию событий сегодняшнего дня, мы пришли к выводу, что фактически не обедали, и уж точно не ужинали. Постепенно возникло ощущение сильного голода. Порция эмпанадо* с бокалом пива удовлетворили голод и жажду. А выпитая «на посашок» текила полностью вернула благодушное настроение. Кончались пятые сутки путешествия. Следовало отправляться спать, ибо завтра на шесть тридцать утра назначен выезд в джунгли.

* Эмпанадо – пирожок. Наполненый говяжим или бараним фаршем, жареный в глубоком масле. Обычно продается на базарах, не считается серьезной едой.

День шестой (11.01.05.) ОТ Сан- Кристобала до Паленке.

Хорошо спится на отдыхе, тем более после вечернего возлияния. Сон крепкий, здоровый, без треволнений. Нет необходимости держать начеку открытым полглаза, чтобы не проспать побудку. За этим тщательно следит ночной портье. И даже когда выезд назначен на шесть тридцать утра, ночью можно полностью отдаться сонному блаженству.

То ли дежурный в эту ночь ненароком прикорнул, то ли он случайно не был на тех уроках, где учили цифры от единицы до двенадцати, то ли быстро прогрессирующая форма склероза не позволила удержать в памяти с вечера до утра суть поставленной задачи, но факт остается фактом – назавтра в назначенное время нас не разбудили. Из сладкого утреннего сна нас вырвал громкий стук в дверь. Это коридорный пришел уведомить нас, что машина подана и ожидает у подъезда.

О том, чтобы умыться, привести себя в порядок и позавтракать, естественно, уже не могло быть и речи. Покидав разбросанное по комнате барахло (благо, не все содержимое мучилы было вечером извлечено наружу) в мешок, прижав коленом не желающие укладываться внутрь в строгом беспорядке вещи, мы бегом бросились к машине. Это был шестиместный минибус, который, прежде чем покинуть город, объезжал близлежащие отели, собирая таких, как мы, любителей приключений. Наконец, салон автобуса заполнился, и мы двинулись прочь из города. (На этот раз сидячие места в салоне достались всем, что само по себе было уже приятно и обещало порядок и комфорт в пути). Из шести попутчиков запомнились двое. Двадцатилетний юноша, узнав, что мы из Израиля, тут же поставил нас в известность, что он из семьи аргентинских евреев (естественно с русскими корнями) и что изучал иврит в частной еврейской школе в Буэнос-Айресе. В подтверждение сказанному тут же выпалил две грамматически правильно построенные фразы на иврите. Затем добавил к «уже вышесказанному» еще пять-шесть отдельных слов, не имеющих к делу никакого отношения. Заслужив наши искренние комплименты, устроился на своем месте и тут же задремал с чувством выполненного долга. Вторым нашим попутчиком оказался молодой мексиканец с севера страны. Родриго не стремился поразить нас знаниями чужого языка. Он очень сносно говорил по-английски, так что и тут проблем языкового барьера не предвиделось. Два года назад он уже путешествовал в этих местах, и его помощь в качестве добровольного гида была нами принята с благодарностью.

Даже у мучилера ощущение нечищенных зубов и немытой физиономии вызывает чувство острого дискомфорта. Излишне говорить, что мы несказанно обрадовались, когда наш автобус подкатил к заправке, где с задней стороны станции был умывальник и туалет. Подхватив сумочку с туалетными принадлежностями, я ринулся на помывку. Мой компаньон неотступно следовал за мной. Пока машина утоляла бензиновую жажду, мы успели совершить «обряд омовения». Это, конечно, не то удовольствие, что получаешь, стоя под упругими струями прохладного утреннего душа, что будоражит кровь, освежает кожу и пробуждает мозг. Но, тем не менее, в ситуации, в которой мы оказались в то утро, представившуюся возможность ополоснуться лично я счел за великое благо. Глаза, наконец, раскрылись до своих привычных размеров, мерзкий запах перегоревшей текилы, что присутствовал во рту с момента пробуждения, почти улетучился. Ладони рук стали влажными от воды, а не от пота, их цвет приблизился к знакомому оттенку кожи, вымытой мылом. Поскольку полотенца в пределах досягаемости не было, пришлось воспользоваться подручными средствами. В ход пошли бывший в употреблении носовой платок и дерюга, из которой скроены походные брюки. И тем не менее, жить стало легче, мир вновь засверкал чистотой и яркими красками утра.

Прошло совсем недолгл и наш транспорт подрулил к ресторанчику на пороге джунглей. Отгороженная низким забором территория с вбитыми в землю столами, открытая для всеобщего обозрения кухня-буфет – так выглядело это заведение под открытым небом в джунглях. Не помню, какие блюда значились в здешнем меню, скорее всего, что-то незамысловатое (яичница, натуральный сок, джем), да это и неважно. Главной аттракцией этого места были попугаи. От очень маленьких пташек до птиц средних размеров якрой окраски с большими, как-будто приклеенными искусственными клювами. Людей эти птицы абсолютно не боятся. Они чувствуют себя здесь хозяевами (ведь это и правда их дом), важно восседают на заборчике, фланируют по столикам, не утруждая себя даже перелетом на близлежащий куст при приближении человека. Нельзя упустить такую возможность и не сфотографироваться «в обнимку» с этими экзотическими представителями местной фауны.

Любая вода – это жизнь. Даже самое маленькое озерцо, самый некрутой водопад, самый тонкий ручеек – это богатство природы. Нередко лишь от человека зависит употребить ли сокровище, данное ему Всевышним, во благо, либо использовать его для разрушения, войн, порабощения и истребления себе подобных и разорения отпущенных ему щедрой рукой земных сокровищ.

Место, где находятся озера и водопад «Голубая вода», объявлено в Мексике национальным парком-заповедником. В тишину джунглей вплетается шум воды, падающей с гор. Водопад небольшой, всего несколько десятков метров (не чета своим великим собратьям), но полноводный. Поток чистой холодной воды постоянно точит камни, делая их блестящими, скользкими и гладкими, питает в изобилии деревья и кусты вокруг. Вода, упавшая на равнину, успокаивается, и образовавшаяся в сердце джунглей речка бежит дальше, завершая свой путь небольшим, но глубоким и чистым озером. Глядя издали на водопад и речку, получаешь полную иллюзию, что вода здесь голубого цвета.

В получасе езды от Голубого водопада пробил себе дорогу другой, совсем маленький, «детский» водопадик. Он начинается в пещере и, вырвавшись наружу, бежит к тому же озеру, как бы стремясь внести свою, хоть и небольшую лепту в это водное изобилие. Для того, чтобы убедиться, что этот водопад начинается именно там, где утверждает гид, следует согнувшись почти вдвое протиснуться в пещеру. К тому же за это удовольствие нужно предварительно заплатить. Какой-то предприимчивый мексиканец (возможно ему не чужды идеи Остапа Бендера, успешно торговавшего билетами на вид в провал на кавказском курорте) ненавязчиво предлагает туристам заплатить за право созерцать рождение нового водопада. Никаких квитанций за принятые деньги он, естественно, не выдает, а монеты тонким ручейком текут в его карман. Так что читайте классику, может и вы почерпнете там для себя сравнительно честный способ обогащения без особых физических усилий. Наша следующая ночевка в городе Паленке, последняя перед уходом в джунгли. Минибус сгрузил группу в входа в хостель-отель, развернулся и покатил обратно в Сан-Кристобал, очевидно за следующей партией туристов-одиночек. Мы же поднялись в «нумера», дабы привести себя в порядок и отдохнуть перед завтрашним броском. При распаковке багажа обаружилась первая пропажа. Вещи еще будут исчезать неоднократно, но эта потеря первая, ее помнишь лучше других, как первый поцелуй, первую женщину и вообще, все, что случается в жизни в первый раз. Исчезли наши сумочки с туалетными принадлежностями. Не то, что эта потеря невосполнима. Кое от чего вообще можно отказаться совершенно безболезненно, но есть мелочи, без которых даже сутки обойтись просто невозможно. Пришлось влезать в брюки и топать на поиски аптеки, где можно было бы приобрести зубную щетку и пасту. Абсолютным большинством голосов (два «за» из двух возможных) было решено на данном этапе новые бритвенные принадлежности не покупать, ибо в джунглях бриться не обязательно. Более того, небритый мучилер лучше вписывается в ландшафт. Благодаря своей прогрессирующей небритости он становится ближе к природе. Поиски несколько затянулись. Наш общий внутренний голос окончательно разбушевался, требуя заглянуть в ближайший бар и «утолить жажду» порцией текилы. Известно, что с «голосами» спорить бесполезно, пришлось уступить.

Отоварившись двумя новыми зубными щетками и тюбиком пасты, мы двинулись в сторону ночевки с чувством выполненного долга.

С самого отъезда из дому не попадалось нам по пути такое лакомство, как шуарма. Отужинав этими мелко наструганными дольками свежежаренного мяса с овощным салатом и завершив трапезу чем-то холодным и сладким (что по замыслу изготовителя должно было изображать мороженое), мы, наконец, прибыли в «отель». Следует пораньше лечь спать: завтрашний выезд назначен на шесть утра. Для своевременного пробуждения вновь придется прибегнуть к услугам ночного дежурного.

День седьмой (12. 01. 05.). Марш-бросок к заветной цели.

Сегодня можно с уверенностью сказать: «Мексика – страна чудес». Это смелое заявление основывается на том факте, что дежуривший в ночлежке в эту ночь мексиканец успешно исполнил свои непростые обязанности и разбудил нас, как мы и просили, в пять тридцать утра, при этом не перепутав ни час побудки, ни номер комнаты.

Шесть часов утра. На улице светает. Ночь еще борется с наступающим днем, с каждой минутой оставляя свои позиции. Это время суток можно было бы назвать «предутренними сумерками». (Кажется, в русской словесности такого словосочетания не существует, ну да бог с ним, будем считать это изобретенным автором неологизмом). Вновь грузимся в минибус и отправляемся в путь. Около восьми утра первая за сегодняшний длинный день остановка. Очевидно, водитель впечатлился нашим примерным поведением в дороге и решил для себя, что пришло время «побаловать» нас завтраком (скорее всего, что он сам просто-напросто проголодался). Завтрак почти в классическом английском стиле (естественно, с поправкой на географию): яичница с беконом, свежевыжатый ананасовый сок, тосты с вареньем, светло-коричневый напиток, который по замыслу его творца должен был изображать кофе. Проехав после еды километров 50-60, проваливаемся во «временной туннель». В национальном парке «Яшилан» жизнь осталась такой, какой была в 300-400 г.г. нашей эры. Это место объявлено правительством Мексики археологической зоной (не путать с «зоной» в советской трактовке этого термина). Лишь небольшая часть выступающих над поверхностью земли холмов обследована археологами. В раскопках обнаружены остатки пирамид ацтеков. Среди древних камней можно свободно разгуливать, касаться их руками, дышать пылью этой глубокой старины, без ограничения фотографироваться на фоне пирамид. Правительство Мексики имеет лишь одну убедительную просьбу к туристам – глыбы, из которых сложены пирамиды, не разрушать, и осколки на сувениры не растаскивать. Неразрытые холмы, несомненно, хранят в себе аналогичные архитектурные творения ацтеков, но у археологов до них еще не дошли руки. Вообще, в Мексике и Гватемале, начав раскапывать любой холм, почти наверняка наткнешься на пирамиду. Пирамид здесь столько, что их наличие начинаешь воспринимать как что-то само собой разумеющееся. На каком-то этапе в глазах у туриста даже появляется тоскующее выражение, должное означать: «Ну вот, опять пирамида, сколько-ж можно». На самом деле это уникальные сооружения, каждое из которых несет в себе кусочек истории, древней, ушедшей в небытие высокоразвитой цивилизации. Так что не пренебрегайте, смотрите во все глаза и впитывайте в себя историю человечества. Некоторые из раскопанных пирамид сохранились почти в нетронутом временем первозданном виде, другие восстановили, дабы продемонстрировать их былое величие. От остальных же осталась лишь груда камней, разбросанных вокруг в беспорядке. Одни из пирамид «мертвые», всего лишь камни, не более того, другие и по сей день хранят заряд энергии (особенно ощущаешь эту энергию возле пирамид в Тикале, но об этом я расскажу позже, по мере продвижения в глубь джунглей).

Следующая точка в нашем маршруте – Бонанпак. На первый взгляд – скопление почти напрочь разрушенных древних строений. Но эта груда камней излучает волны той мистической энергии, природа которых до сих пор остается загадкой. Лично мне абсолютно ясно, что разговор здесь идет о сгустках ментальной и эмоциональной энергии, хотя и древней, но, несомненно, высокоразвитой цивилизации.(Мне могут возразить: кто-то ощущает, а кто-то и нет. Я согласен и спорить не собираюсь. Я всего лишь стремлюсь поделиться с читателем своими личными ощущениями). От каких-то строений ацтеков осталась лишь внешняя стена с отверстиями, подобно окошкам-бойницам, куда ведет малоудобная для подъема вереница ступенек. В других местах разложены на земле круглые каменные глыбы с остатками выбитых на них барельефов. В одном из проемов, укрытый под навесом от непогоды, плохо сохранившийся рисунок, образец «наскальной» живописи ацтеков. Краски на этом каменном полотне давно поблекли, часть рисунка отвалилась, облупилась и напрочь исчезла, тем не менее, кое-что еще можно рассмотреть. По тем незначительным остаткам можно судить, что люди, создавшие это каменное полотно, были далеко незаурядными. Лица полны духовности, образы не плоско-мертвые, а объемные и в движении (лучше это ощущаешь на пирамидах в Тиотекал и на раскопках города ацтеков в Вааке, но и находки археологов в Бонанпаке, несомненно, заслуживают внимания).

* * *

Каждый человек на своем жизненном пути неоднократно переживает самые различные удары судьбы. Как правило, любая физическая травма влечет за собой также и отрицаетельный эмоциональный эффект. Если человеку приходится оказаться в ситуации, сходной с той, в которой он был травмирован, из его подсознания всплывают картины старого, забытого потрясения. Иногда банальные предметы, на которых случайно останавливается взгляд, способны поднять пласт старых отрицательных эмоций. Запах и вид пищи, что подавалась в тех местах, где разворачивались травмирующие события, превращаются в сознательное сопротивление принимать такого рода пищу.

Не знаю, как обстоит дело в тюрьмах других государств, в израильском тюремном ведомстве каждую пятницу на ужин готовят курицу. В канун каждого еврейского праздника дежурный персонал всех тюрем страны тоже делит с подопечными порцию куриного мяса с отварным рисом. Оттрубив немалое число лет в «зоне», я, естественно, знал меню тюремной столовки наизусть. И курицу свою получал честно в каждое свое праздничное и субботнее дежурство. Этот факт способствовал развитию устойчивого отрицательного рефлекса И абсолютно неважно, как и кем приготовлено это блюдо и каковы его вкусовые качества. Сам вид этой домашней птицы на тарелке и по сей день вызывает у меня стойкое сопротивление признать эту еду как приемлемую.

В перерыве между экскурсиями на пирамиды Яшилана и Бонапака путников кормили обедом. Попытка накормить меня хотя и мексиканской, но курицей, потерпела фиаско. Мой заказ материализовался в виде кусочков говядины под соусом, значащейся в меню под кодовым названием «бефстроганов». К тому, как этот мясной деликатес описан в классической кулинарной литературе то, что предстало передо мной на тарелке, имело, скажем прямо, очень отдаленное отношение, но елось с аппетитом. По свидетельству остальных едоков, курица по-мексикански (или приготовленная в мексиканских джунглях) оказалась сухой, почти без следов мясного налета на костях (информация почерпнута исключительно из протоколов опроса едоков, так что претензий к достоверности написанного просьба к автору не предъявлять).

* * *

На сегодня общение с ацтеками закончено. Наш транспорт движется туда, где нам предстоит провести ближайшую ночь. Хозяином нашей сегодняшней ночевки оказался предприимчивый индеец, который уже ждал нашу группу, дабы принять и разместить на ночь. Самое умное в поведении человека – ничего не ожидать от предстоящих событий, не рисовать в воображении места, которые ты посетишь завтра. Если ни на что не рассчитывать – жизнь превратится в сплошной поток приятных сюрпризов и положительных эмоций. Так было с нами на этот раз.

Как приятно, когда выясняется, что здесь, в джунглях, к твоим услугам имеется почти приличная, относительно чистая комната не только с койкой, но и с матрацем и постельным бельем. Туалет с дверью, в душе льется с потолка не просто какая-нибудь, а и холодная, и горячая вода. Электричество в туалете, правда, отсутствует, но это уже сущие пустяки. Второй день не бреюсь.(Мои туалетные принадлежности укатили обратно в Сан-Кристобал, забившись под сидение в минибусе). Ночь обещает быть приятной, а сон сладким. А хорошо выспаться нам сегодня совсем не помешает. Ведь завтра –джунгли.

Глава девятая. Первые джунгли.

Ночью даже в постели под одеялом было так холодно, что пришлось встать и натянуть на себя первую попавшуюся под руку одежду. (Утром при ближайшем рассмотрении это оказалась грязная рубашка, но какая разница, ведь стало теплее, и это главное).

После легкого завтрака наша маленькая группа отправилась на прогулку в джунгли. В это утро нас четверо – молодой англичанин (такой же, как и мы с сыном, искатель приключений), юноша из Мехико, проводящий свой недельный отпуск в одном из многочисленных экзотических уголков своей родины и мы – два израильских мучилера. Наш проводник – молодая женщина (то ли жена, то ли дочь хозяина нашей базы отдыха) с пяти-шестилетней дочкой. Замыкают эту солидную процессию две мексиканские дворняжки.

Дамы общаются между собой на одном из наречий своих предков-ацтеков, а с нами, туристами, по-испански. Для меня лично это абсолютно все равно, для других членов джунглевого десанта разница все-таки имеется. На первом, очень непродолжительном этапе пути, собачки бодро бежали впереди нашего маленького отряда «первопроходцев». Однако минут через 10 – 15, четко уяснив для себя абсурдность затеи, вежливо откланялись, помахав на прощание хвостами, и отбыли восвояси. Мы же упорно продолжали идти вперед (ведь за все плачено). Как минимум пять часов продирались через заросли кустарника, перебираясь через сваленные на землю заросшие мхом стволы деревьев, поминутно спотыкаясь о стелющиеся по поверхности почвы их здоровенные корни. Не без опаски переходили через неширокие, но бурные водные преграды по скользким, покрытым мхом камням и стволам сваленных непогодой деревьев. И все равно несказанно приятно медленно двигаться такой маленькой группой, всякий раз останавливаться и рассматривать приглянувшееся тебе растение. Моментально взлетает к глазам «дуло» макро объектива твоей «Минольты», нацеленное на пеструю букашку, стремящуюся побыстрее преодолеть непомерно большой для нее лист. Еще не полностью распустились цветы (все-таки январь месяц, хотя и в Мексике), но те, что уже открылись, готовы с радостью позировать перед камерой мучилера-фотолюбителя. Сегодня самый результативный день в фотохронике джунглей – отснято три пленки! Сколько раз еще будет бит за эту поездку сей скромный рекорд, даже сосчитать невозможно. Мой взор, а вместе с ними и «фотоглаз», жадно хватали все, что попадалось по пути: букашки-таракашки, цветы и цветочки, листики и листочки, корни и корешки, быстро текущие потоки нескончаемого водного изобилия всех цветов и оттенков. И вообще все, что встречалось по пути.

Медленно продвигаясь вперед, мы подошли к очередной водной преграде. На этот раз это уже не речушка, бодро текущая между камнями, которую можно без труда преодолеть, перепрыгивая с камушка на камушек. Здесь вода бежит с такой скоростью, что вокруг больших камней в лоне реки образуются завихрения, даже, казалось бы, незначительная разница в уровнях ландшафта создает хотя и не большой, но бурный водопад. Через речку переброшен импровизированный мостик: два скользких мокрых бревна без перил. Двигаться по этому мосту, даже со скоростью пожилой черепахи, довольно опасно: в любую минуту существует реальный шанс искупаться в бурном потоке. Я, конечно, попытался пройти по бревнам над рекой, но, сделав первые два шага, понял, что еще шаг-другой – окажусь в воде. Перед глазами встала картина, как мой любимый фотоаппарат, нырнув, полностью выходит из строя. Пришлось ретироваться и внять совету нашей проводницы: перебираться через речку вброд. Ботинки тут же наполнились холодной водой, носки набухли, но аппаратура осталась в целости. Благополучно перебравшись на другой берег, я устроился на скользком валуне и стал приводить в порядок нижнюю часть тела. Брюки, закатанные до колен, все равно оказались мокрыми насквозь от тех водяных фонтанов, что поднимали мои ноги при ходьбе. Сами же ноги до середины лодыжек стали не только мокрыми и грязными. Они посинели. Этот небесно-голубой оттенок им придала краска, сошедшая с синих носков при таком продолжительном соприкосновении с бурным речным потоком. Так что вид был хоть куда! Дальше двигаться пешком по джунглям было уже значительно менее комфортно. Ногам было мокро и холодно. Но выбора не было. Охота – она ведь пуще неволи. Могу лишь констатировать, что ни подскоком температуры, ни даже легким насморком мой организм на это приключение не отреагировал. Вот что значит, когда душа спокойна, а мир вокруг наполнен положительными эмоциями. На обратном пути я резко поумнел, а посему пересек эту водную преграду босиком, связав ботинки между собой шнурками и перебросив их через плечо. Оставалось надеяться, что к утру одежда подсохнет, ибо завтра вновь в путь-дорогу, и не просто как принято, вдоль по Мексике, а за рубеж – в Гватемалу. Нельзя ведь ударить лицом в грязь перед зарубежьем, пусть даже ближним!

И вот, наконец, мы у цели. Два почти напрочь разрушенных сарая, которые наша гидуха из племени индейцев пытается выдать нам, олухам-туристам, за следы цивилизации ацтеков. На мой взгляд эти древности не заслуживают даже фотоснимка. На обратном пути нам попались еще две пары, что искали приключений, следуя параллельным курсом. Думаю, что, скорее всего, и они нашли в итоге те же старые развалины.

Сладко спится после такой дивной прогулки на свежем воздухе и обеда. Уже не важно, какими вкусовыми качествами и какой калорийностью обладала для меня поданная пища, главное, что в меню не было курицы. А после трехчасовой сиесты приятно прогуляться по близлежащим джунглям. При выходе из леса на «столбовую» дорогу (скорее всего, это тот пыльный тракт, по которому мы прибыли сюда за день до описываемых событий) обнаружили антену спутникого телевидения. Цивилизация, хоть и медленно, но проникает и в такие заброшенные уголки планеты. Хорошо это или плохо, судить не нам. Очевиден лишь факт, что процесс этот необратим. Будет очень жалко, если технологический прогресс нашего века погубит самобытность таких интимных уголков планеты, как мексиканские джунгли.

Легкий ужин, состоящий из вареных макарон с соусом и баночки кока-колы, занял совсем немного времени. Перед сном желательно навести хотя бы относительный порядок в мучиле, попытаться отделить грязную одежду от чистой (или еще не очень грязной), дабы не облачаться вновь и вновь в уже бывшие в употреблении вещи, а марать еще чистые, не пользованные предметы туалета.

8 часов 30 минут вечера по местному мексикано-гватемальскому времени. Мы отправляемся в койку. Завтра рано по утру двигаемся дальше. Границу с Гватемалой нам предстоит пересечь водным путем. А там – новые впечатления, которые хочется воспринимать отдохнувшим, на свежую голову и ничего не упустить.

Глава десятая (14. 01. 05.). За кордон.

Обычный в этих краях завтрак мучилера: заправленная чем-то острым яичница, тосты с клубничным джемом, растворимый кофе, фрукты. Выкуренная после завтрака сигарета – и снова в путь, опять за рубеж. Машина (очевидно по местным понятиям очень шикарная), старый американский «Плимут» неизвестного года выпуска с сидениями, обитыми под красный бархат, подвозит нас к переправе. Облачившись в спасательные жилеты, мы занимаем места в моторке и примерно через час высаживаемся на противоположном берегу. Будка, построенная по типу скворечника, где с одной стороны окошко таможенника, а с другой – лавка с прохладительными напитками и сладостями – это контрольно-пропускной пункт на въезде в Гватемалу. Полицейский запускает в комнату по одному, долго сличает морду желающего проникнуть в его страну с фотографией в паспорте, затем прикладывает к свободному месту в документе печать, и путь открыт. Можно двигаться дальше. Но для того, чтобы свободно передвигаться по стране, нужна местная валюта. Тут же к вашим услугам менялы, готовые освободить каждого желающего от проклятых американских долларов в обмен на твердую валюту государства Гватемала – гецал. Пока улаживались необходимые формальности, нам удалось стать на какое-то время свидетелями дружеского футбольного матча двух пограничных гватемальских команд. По окончании последнего (с каким счетом был побежден противник и кто вышел в лидеры, нам выяснить не удалось) воздух над местом схватки наполнился едким дымом и звуками ружейной пальбы. Это команда-победитель чествовала саму себя. Вот уже все улажено, и автобус пускается в путь. До города Флорес, места нашей сегодняшней ночевки, пять часов езды по разбитой как после недавней бомбежки дороге на не менее разбитой колымаге. По дороге несколько остановок «по требованию»: девочки – направо, мальчики – налево. И тем не менее, прибываем в пункт назначения благополучно и примерно в предполагаемое время.

Во Флоресе автобус уже ждут. О таких, как мы, беспроволочный телеграф джунглей сообщает заблаговременно. Наш отель стоит на берегу большого озера. В этот день его берег сверкает огнями луна-парка, маленьких ресторанчиков, прилавков с жарящимися на огне мясом и картофелем, сладостями, напоминающими по виду знакомую с детства «сладкую вату», натуральными соками. Ведь сегодня воскресенье, и народ гуляет. Ублажив свои утробы хорошо приготовленными на огне свиными ребрами с жареным картофелем, растворив излишки холестерола в красном аргентинском вине (исключительно чтобы лучше усваивалось и помогало растворять жиры),, отправляемся спать. Завтра нас ждет то, ради чего мы проделали такой длинный путь, Тикал – древний город ацтеков, спрятанный в гватемальских джунглях.

Глава одиннадцатая (15. 01. 05). На пике духовности.

Хорошо встречать рассвет на раскопках древнего города, при условии, что тебя вовремя разбудят. Труднее наслаждаться этим, если ты проснулся самостоятельно на час позже запланированной побудки. Приходится удовлетвориться восходом солнца над озером. Но все равно красиво.

В доме напротив отеля живет семья. Часть жилой комнаты отгорожена и служит продуктовой лавкой. Там мы приобрели за гецалы плавленый сыр, нарезанный хлеб в пластиковой упаковке и бутылку минеральной воды. Из этого получился аппетитный и калорийный завтрак. Тем более, что сам процесс проходил на открытой террасе с видом на озеро, что резко улучшило пищеварение как таковое. Так мы коротали время, наслаждаясь окружающими тишиной и покоем, ожидая, пока следующий автобус отвезет нас в Тикал.

Разобраться самим в этом городе ацтеков, упрятанном в джунглях, непросто. Скооперировавшись еще с парой таких же молодых людей (то ли из Голландии, то ли из Скандинавии, что не суть важно), наняли гида. Он честно отработал свой гонорар, таская нас за собой по джунглям не менее пяти часов. Однако, как ни странно, сама прогулка оказалась не утомительной. Экскурсовод часто останавливался, склонялся над кустом и давал подробные объяснения по поводу имеющихся в округе как целебных, так и ядовитых растений. Время от времени он своим зычным голосом вмешивался в диалог обезьян, что беспрерывно сновали в кроне деревьев. Наконец, этот вежливый гватемалец привел нас на центральную площадь города и отбыл восвояси.

Невозможно описать ощущение той энергетики, что нисходит на человека, добравшегося до вершины пирамиды в Тикале. Растянувшись на спине на этих древних камнях, мы молча лежали, укутанные в это «энергетическое покрывало». Время прекратило свой бег. Из окружающих джунглей исчезли всякие звуки. Нирвана, в которую погружаешься здесь, примиряет тебя с вечностью. Жизнь начинает восприниматься как красивый пейзаж, а смерть – как ее естественное продолжение. Все страхи о смерти улетучиваются, их уносит легкий ветер мудрости древних. Ясность мысли такова, что никакие вопросы не остаются без ответа, а проблемы не кажутся неразрешимыми. Единение души с телом воспринимается как что-то само собой разумеющееся, не поддающийся сомнению факт. Вечность души бесспорна. Здесь, на вершине древней пирамиды в Тикале, не требует доказательств тот факт, что лишившись физической оболочки, душа ни на миг не прекращает своего существования. Она лишь с легкостью покидает физическую оболочку, обогатившись при этом за счет прошлых реинкарнаций и поднявшись на новый, более высокий уровень духовности.

Вернувшись в лагерь, я еще долго находился под действием той энергетики, что впитал, будучи на вершине пирамиды ацтеков в Тикале. И сейчас, когда печатаются эти строки, я четко ощущаю присутствие совсем маленького комочка чувств, что пережил в полной мере, лежа на нагретых солнцем древних камнях.

Глава двенадцатая Автобусная эпопея (16.01.05).

Говорят, что утро начинается с рассвета. Возможно это распостраняется на всех, но не нас, мучилеров.

Вечером мы в очередной раз проявили предусмотрительность и бдительность, наказав служке разбудить нас в 4.30 утра. К пяти часам за нами должен был прибыть автобус, чтобы отвести нас обратно к мексиканской границе. (Проще было давно обзавестись будильником, но такое гениальное решение никому из нас в голову не пришло.) Проснулись мы от того, что чей-то голос за окном методично, с интонацией муазина на балконе мечети, выкрикивал: Тикал, Паленке. На часах было 4 часа 55 минут. Если принять во внимание предполагаемый час выезда, то остальное объяснять не приходится. Однако нам все-таки удалось погрузиться в автобус и двинуться в путь вовремя. От легкой дремоты меня оторвало ощущение, что наше транспортное средство не движется, а стоит на месте. Успев проехать пару десятков километров, я Высунулся из окна и увидел в темноте, что из-под автобуса торчат чьи-то нижние конечности. Легкой дидактикой (взглянув на пустующее кресло водителя) быстро вычислил, кто бы это мог быть. Поколдовав кувалдой с полчаса, водитель вновь вскарабкался на свое законное место за рулем и мы двинулись дальше. Но не в сторону Паленке, а в ближайшую деревню. Здесь нам великодушно было позволено выпить кофе, ибо по прогнозам местных специалистов ремонт должен был занять по меньшей мере полчаса. Так мы оказались на рынке гватемальской деревни. Ничего, кроме растворимого кофе, кипятка и сухого молока здесь предложить не могли (ах, Париж! Кофе эспрессо у стойки в бистро и рюмочка кальвадоса). Но в тот ранний час в той точке глобуса то, что было подано, организм воспринял с наслаждением. Вокруг, не обращая на нас, случайно заброшенных сюда незнакомцев, никакого внимания, медленно текла жизнь. Для меня, как для фотографа, это была невероятная удача. Уже совсем рассвело и компенсация за «непарижский» кофе материализовалась в форме моментальных базарных портретов-типажей.

Но на этом наши транспортные происшествия в тот день не закончились, хотя на этой колымаге до перевалочного пункта мы и добрались благополучно. Когда билеты на следующий автобус, что отправляется через два с половиной часа, уже куплены, а тяжелые рюкзаки сданы в камеру хранения на автовокзале, можно расслабиться, спокойно прогуляться по городу и вкусно пообедать в уютном ресторанчике с европейской кухней. Луковый суп и хорошо приготовленный филе миньон отлично усваиваются в сочетании с выпитой в удовольствие бутылкой красного сухого вина. А чашечка настоящего эспресо на десерт, как в Брюсселе, – что может быть лучше для неприхотливого путешественника. По дороге к автобусу мы снова остановились отдохнуть за рюмкой текилы и бокалом холодного пива. Добравшись до автостанции, сообразили, что не оставили себе местной валюты, чтобы расплатиться за камеру хранения. Попытка «всучить» кладовщику, высоко ценившему лишь мексиканского пезо, «живой» американский доллар успехом не увенчалась. Время поджимало, автобус вот-вот должен был отчалить. Пришлось на ходу принимать стратегическое решение. (Для того ты и мучилер, чтобы быть гибким и вести себя адекватно в любой неожиданной ситуации). Наш маленький отряд разделился поровну – тот, кто моложе и бегает быстрее, рванул к банкомату за деньгами. «Тяжеловес» же выскочил на платформу, дабы перекрыть своим телом путь уже готовому к старту автобусу. Вероятно, мой напарник бежал так быстро, что забыл номер кредитки. А без номера, как известно, этот дурак-автомат общаться не желает. Разрываясь между камерой хранения и рычащим автобусом, я параллельно бросался рывками на улицу, стараясь разглядеть в толпе бегущего с купюрами в зубах моего напарника, все еще не теряя надежды на благополучный исход. Помощь пришла с абсолютно неожиданной стороны. Молодая девушка на чистом иврите поинтересовалась, какой суммы нам не достает для полного счастья. Узнав, что речь идет о чем-то вроде полутора долларов, она ни слова не говоря вытащила кошелек и погасила наш долг в камере хранения. Как только проблема решилась, я подхватил наши малоподъемные мучилы и ручную кладь и двинулся на всех парах к автобусу. К моменту, когда погрузка была закончена, появился мой попутчик. Не слушая никаких объяснений, я затолкал его в автобус и мы заняли места «согласно купленным билетам». Казалось, инцидент был исчерпан. Но не тут-то было. Конфликт, как выяснилось вскоре, еще по-настоящему и не начинался. Разъяренный задержкой водитель вызвал охранника, который снял нас с рейса, придравшись к тому, что от нас слышен запах алкоголя. А проезд в нетрезвом состоянии в общественном транспорте в Мексике, оказывается, запрещен. Автобус тем временем отошел от платформы и дал газ. Только мы его и видели. Спорить и доказывать, что мы трезвы, как стеклышко, было бессмысленно. Это могло лишь усугубить наше положение и превратить локальный инцидент в международный конфликт. Спасибо еще, что фирма согласилась поменять билеты на следующий рейс. Так неожиданно у нас образовалось два часа свободного времени, чтобы отдохнуть от гонки. В пылу спора мы обещали диспетчеру, что опубликуем наше мнение об их компании в интернете и порекомендуем израильтянам не пользоваться ее услугами. Вряд ли на него это произвело впечатление. Нам же было необходимо выпустить пар и получить хотя бы иллюзорное, но удовлетворение. Если хотите – считайте этот шаг сеансом психотерапии.

Далее все было как у обычных мучилеров. Купленные в дорогу припасы оказались как нельзя кстати, сыграв для нас роль позднего ужина, или раннего завтрака (эта трапеза имела место около четырех утра по мексиканскому времени, так что считать это можно с одинаковым успехом как утренней, так и вечерней). Остаток ночи мы мирно проспали в автобусе, ибо наши души были в полном согласии с нашими желудками. К семи утра мы пересекли границу Мехико — Сити.

Глава тринадцатая «День покупки билета» (17. 01. 05).

За время поездки накопилось немало технических вопросов, которые требовали решения. И нынешний день решено посвятить не прогулкам и не отдыху, а улаживанию этих неотложных дел. У мучилеров такой день называется «день покупки билета». Пока я пил свой кофе на вокзале в Мехико Сити, мой партнер по приключениям отправился звонить в агенство в надежде, что наши переговоры по интернету с пока безликой мадам Юдит были не напрасны. Хотелось бы, наконец, познакомиться с ней лично. Заодно и получить обещанные нам билеты на самолет Мексика – Эквадор – Галапагос и место на яхте, что совершает пятидневный круиз вокруг островов Галапагосского архипелага. Затем следует побеспокоиться о ночевке, обменять чеки на живые мексиканские пезо, а дальше видно будет.

Мадам Юдит к нашему визиту была готова. После уточнения ряда мелких подробностей, мы получили подтверждение, что круиз на Галапагосские острова заказан и ждет нас. Нам также забронирован отель в Кито, где после странствий по Мексике и Гватемале мы сможем в тиши и неге поправить пошатнувшееся за время этих странствий здоровье и добавить еще пару килограмм к нашему и так явно излишнему весу. Оплатив комплект следующего витка приключений и условившись, что все бумаги можно будет получить завтра в течение дня, мы отправились бить ноги о камни мексиканской столицы. На этот раз мне удалось уговорить своего сопутешественника не спускаться в метро, а пройти хоть несколько кварталов пешком.

Выходя из гостиницы, я чисто рефлекторно забросил сумку с фотоаппаратом на плечо, будучи почти уверен, что сегодня он мне не понадобится. И оказался неправ. В центре города на решетке сада президентской резиденции экспонировалась выставка фоторабот, освещающая историю Мексики за последние сто лет. Эти черно-белые фотографии конца девятнадцатого – начала двадцатого веков не могли оставить равнодушным никого. Знакомые улицы, по которым мы неоднократно проходили, на этих фотографиях выглядели абсолютно другими. И неудивительно. Ведь прошло «всего» каких-нибудь 70-80 лет с тех пор, как какой-то малоизвестный фотограф заснял эти места, стремясь увековечить историю родного города. Главное в этой уникальной коллекции не здания, не старые автомобили, не деревья и цветы. Здесь главное – люди. Портреты мексиканцев, моментальные съемки людей на улице, старые кафе, заполненные горожанами, съемки, сделанные порой скрытой камерой – вот колорит этой уникальной фотоколлекции. Было абсурдно попытаться перенести на пленку уже раз заснятое. И, тем не менее, мой палец нажимал на спусковой крючок с большой скоростью, а объектив ежеминутно взлетал к глазам, стремясь «запротоколировать» увиденное и показать это близким и друзьям по возвращении домой. У решетки сада мы провели не один час, останавливаясь и присаживаясь отдохнуть на бульварную скамейку. К сожалению, эти фотографии оказались настолько низкого качества, что сделать из них иллюстрации к книге не представляется возможным. Еще одно подтверждение аксиомы, что плагиатство ни к чему конструктивному не приводит.

Уже в темноте такси доставило нас в район нашего нового местожительства. Эта гостиница находилась в нескольких сотнях метров от прежней, куда мы и направились в надежде получить рекомендацию насчет близлежащей прачечной. Запас чистых трусов и носков иссякал, а путешествие лишь слегка перевалило за половину.

Пока мой спутник выяснял у служки, где можно постираться, я познакомился с парой соотечественников из Иерусалима. Став мучилером, я впервые обнаружил необычный для себя феномен. Очевидно, существует какое-то тайное «массоно-мучилерское братство», члены которого узнают друг друга по известным только им признакам. Тайные знаки причастности к этому великому клану странников заметны лишь посвященным. Неважно из какой страны и куда прибыл мучилер, куда он направляется, он в любом месте отыщет «братьев по вере». Где бы ни произошла такая встреча, член «массонско-мучилерской ложи» всегда вправе надеяться на помощь и поддержку такого же странствующего бродяги, как он сам. И такая помощь не замедлит явиться. Самое важное, чем может поделиться мучилер с мучилером – это информация. Простые, но чрезвычайно полезные знания, основанные на личном опыте. В любом самом маленьком отеле, где хотя бы изредка останавливаются такие бродячие искатели приключений, существует доска объявлений. Она предназначена для тех, кто придет сюда завтра. Здесь можно найти приветы и записки друзьям, что приедут сюда через неделю-две, советы о том, где веселее провести вечер, где вкусно и недорого кормят и куда следует податься в этих краях в первую очередь. Написанные на доступном всей молодежи планеты английском языке, эти записки-памятки сближают людей, не давая угаснуть надежде, что мир еще может слиться в одну дружную семью.

За рюмкой текилы мы обменялись с соотечественниками впечатлениями об уже увиденном и поделились творческими планами. Они еще не добрались до Гватемалы, зато успели насладиться обществом бабочек в предместье Мехико. Поскольку посещение этого объекта и прежде входило в наши планы, долго убеждать нас не пришлось. Мы живо впитали всю полезную информацию, решив не откладывать дело в долгий ящик и нанести бабочкам визит прямо завтра утром. Естественно, все планы на завтрашний день летели в тартарары, но ничего не поделаешь. Планы и проекты для того и строятся, чтобы их менять и отметать. Предполагаемый осмотр достопримечательностей мексиканской столицы откладывался, как минимум, на 24 часа.

Итак, решено. Завтра рано по утру мы отправляемся «ловить» объективом бабочек на холм, что за деревней в предместье Мехико. Название этого населенного пункта ни то чтобы запомнить, даже выговорить невозможно. Ну да нам не привыкать, доберемся. А затем, если не встретим никого, кто коренным образом повлияет на наши дальнейшие планы, все-таки совершим автобусную экскурсию по городу. (Грязное белье так и осталось лежать сваленным в кучу в углу комнаты, ибо на прачечную на этот раз снова нет времени. Если повезет, стирка будет уже в Эквадоре).

Глава четырнадцатая (18.01.05.). Паганель тоже ловил бабочек.

Сон был исключительно реальным, но малоутешительным. Во рту было очень сухо и жарко от съеденных на ужин блюд тайландской кухни. Приходилось несколько раз за ночь вставать, чтобы потушить пожар специй, полыхавший в полости рта. В половине шестого зазвонил телефон. Пока сознание пыталось прийти в состояние бодрствования, мы смотрели друг на друга, как слегка умалишенные, пытаясь сообразить, с какой такой целью была заказана столь ранняя побудка. Ведь бабочки пока покидать Мексику вроде не собираются.

Но дело сделано. Раз проснулись, пришлось встать, умыться и подготовиться к началу нового трудового дня. Когда стрелки часов на циферблате вытянулись в одну прямую линию, два искателя приключений выпорхнули из дверей отеля и двинулись на поиски прекрасного.

Сколько может длиться насыщенный тяжким трудом обычный день отдыха мучилера? Оказывается – долго. Наши тринадцатые сутки странствий (вот и не верь после этого в приметы), начавшись в шесть утра, благополучно завершатся только в половине пятого утра следующего дня. По дороге с автовокзала обратно в гостиницу я доедал в такси орешки, запивая их минеральной водой. Ранний ужин (или, если хотите, поздний обед) вчерашнего дня имел место четырьмя часами раньше. Он состоял из банки фруктового сока и шоколадки. Этими пищевыми запасами каждого из нас любезно снабдила стюардесса автобусной кампании при посадке. Но все по-порядку. Ведь для того это и дневник, чтобы описывать в нем все происходящее в строгой последовательности.

В утренних сумерках, натянув на себя то немногое теплое, что было в наличии, мы движемся к станции метро. Наша цель – северный вокзал мексиканской столицы. По прибытии на место выясняется, что нам, действительно, нужен северный вокзал, но другой (странно, но, оказывается, в одном городе таких вокзалов целых два). Чтобы как-то различать между автовокзалами-близнецами, второй известен в народе под кодовым названием «Обсерваториум». Нам же, как не коренным жителям Мехико, эти тонкости неведомы, отчего и произошла географическая неувязка. Вновь ныряем под землю и пересекаем этот огромный город из конца в конец, но уже в другом направлении. Не прошло и двух часов, как обнаружен и взят под наблюдение автобус, отбывающий в нужном нам направлении. Как и следовало ожидать, он движется не до места, а лишь до города Зитаква. Затем мы пересаживаемся в колымагу что, обслуживает линию между небольшими деревушками и медленно ползем куда-то вверх по бесконечно петляющей дороге. За окном прекрасный вид, голубое небо, яркое солнце и где-то в конце пути нас ждут бабочки, прилетевшие по такому случаю из Канады. Когда подошел конец этому отрезку пути, выяснилось, что и сейчас бабочки пока что пребывают исключительно в перспективе. Для того, чтобы все-таки добраться до этих нежных созданий, придется как следует потрясти внутренности еще в одном, уже третьем по счету транспорте. Автобус проделывает этот маршрут два раза в день, собирая по утрам по пути следования школьников и объемистых мексиканок, желающих попасть на рынок в городок, а после обеда развозит их по домам. Проходы заставлены корзинами со всякой живностью, которая кудахчет, крякает, хрюкает и, вообще, издает такую гамму звуков, что без магнитофона воспроизвести их просто невозможно.

Весь день, что приходилось пересаживаться из автобуса в автобус, нам везло. Прибыв на очередную станцию, мы успевали вскочить в отходящий автобус. «Куриный автобус» (это нарицательное имя привезено сюда мучилерами из Боливии) проделывает весь путь примерно за четыре часа, двигаясь со скоростью пешехода, время от времени останавливаясь, дабы перевести дух. Его преклонный возраст постоянно дает о себе знать. Мотор работает с перебоями, как утомленное долгой жизнью сердце пожилого человека, а старческая одышка не позволяет бодро вскарабкаться даже на пологую горку. Но в конце концов мы все-таки добрались до плантации, где проводят зиму канадские бабочки. Добрались усталые и голодные, но довольные. Остается лишь вскарабкаться пешком на вершину горы и тогда… Этот последний отрезок пути я преодолеваю верхом. Взгромоздившись на спину белой коняги, я везу на себе всю поклажу, лошадь везет меня, хозяин этого живого транспортного средства ведет последнее под узцы, а мой постоянный попутчик идет рядом. Скорость движения лошади такова, что ему не приходится ускорять шаг. Наш эскорт прибывает к воротам плантации, где нас ждут не дождутся бабочки. На часах два часа пятнадцать минут пополудни. В нашем распоряжении два часа сорок пять минут до последнего автобуса. За это время нужно успеть насладиться обществом бабочек и при этом, желательно, не опоздать обратно. Приданный в нагрузку к входным билетам местный гид бодро шагает на полшага впереди нас по строго размеченным пешеходным дорожкам. Он изредка оглядывается, дабы убедиться, что мы не свалились вниз с обрыва и не устроились где-то под деревом с кровожадными намерениями позавтракать бабочками.

Чем выше в гору, тем идти становится труднее, дышать тяжелее, с каждым шагом пот льется все обильнее. Природа же вокруг с каждым пройденным метром становится все прекраснее. В сбегающем по склону горы лесу стоит такая тишина, что волей неволей прекращаются всякие разговоры. Даже группа школьников (не говоря уже об остальных немалочисленных туристах) идет молча, завороженная красотой и величием этих мест. Сделав первый шаг по тропе восхождения, мы тут же были атакованы бабочками, которые сидели на кустах. цветах и травинках, раскачиваясь от каждого легкого дуновения ветерка. Сосчитать, даже приблизительно, о каком количестве этих нежнейших живых существ идет речь, просто немыслимо. С каждым шагом в гору их количество возрастает. Они покрывают густым слоем широкие ветви и толстые стволы многолетних деревьев. Лично для меня немыслимо продвигаться вперед, не останавливаясь поминутно, чтобы нажать на спуск фотокамеры. Пот продолжает литься ручьями, но это уже не так важно. Иногда приходится ложиться брюхом на землю, дабы поближе подобраться к расположившемуся на отдых семейству бабочек.

Так, хватая воздух широко открытым ртом, мы добрались до вершины горы. В лучах солнца, что пробивается через густую листву деревьев, купаются толпы нежнейших красавиц. Они порхают в солнечных лучах, создавая своим беспрерывным движением неповторимую гамму красок. Это богатство, которое присуще только природе. Ни корней, ни стволов деревьев, ни листвы не видно. Вся вершина горы, насколько хватало глаз, усеяна нежнейшими созданиями.

Вволю насладившись этим неповторимым по красоте и духовности зрелищем, мы двинулись в обратный путь. Как и при подъеме в гору, так и на обратном пути палец беспрерывно нажимал на «гашетку» фотоаппарата. Всякий раз казалось, что именно такой композиции, подобной цветовой гаммы, такого, как в этой точке, угла падения солнечных лучей, наверняка еще не было. Спуск в деревню был несравненно легче подъема. В течение получаса (с бесконечными остановками на любование и документирование) мы добрались до точки, из которой два часа назад начали восхождение. Спешить было некуда. До предполагаемого отбытия автобуса оставалось примерно четверть часа. Билеты были куплены в оба конца, так что и здесь осложнений не предвиделось. С удовольствием потягивая из банки пиво, мы направились к единственному стоящему на площадке автобусу. За рулем какой-то развалюхи на четырех колесах восседала личность неопределенного возраста с монголоидными чертами лица и мутными глазами. В ответ на попытку выяснить, тот ли он «бравый шофер», что повезет нас обратно, четкого ответа мы не получили. Внимательно изучив предъявленные нами обратные билеты, «оно» почему-то сильно разволновалось. На смеси неизвестных наречий и при помощи жестов водитель объяснил (или мы его так поняли), что уже приехал и больше сегодня отсюда никуда не двинется. Но, как только мы отошли в сторону, он дал газ и исчез из поля зрения. Два автобуса, что привезли сюда школьников на экскурсию, наотрез отказались подвезти нас до ближайшего города. Воздух свежел, с каждой минутой становилось ощутимо прохладнее. Пиво давно было выпито. Большинство лавок, торгующих сувенирами у подножья «бабочковой» горы, закрылись. Свернулись и все точки, где еще совсем недавно шла бойкая торговля съестным и напитками. Потихоньку мы стали сознавать, что перспектива провести ночь под деревьми, усеянными бабочками, становится более реальной, нежели опция добраться сегодня до своей койки в отеле. На стоянке оставалось еще пару машин, но было абсолютно неясно, кому они принадлежат и собираются ли вообще двигаться сегодня в путь. В какой-то момент на площадке появились двое мужчин и направились к одному из стоящих там тендеров. Они забрались в кабину, и по всему видно было, что машина вот-вот тронется. В тот момент нам уже было абсолютно неважно, куда они направляются. Хотелось начать хоть куда-нибудь, но двигаться. Мексиканцы эти оказались людьми чуткими и приветливыми и предложили нам место в кузове своего грузовичка. Никаких скамеек там, естественно, не было. Но нас это не смутило. Мы устроились на металлическом полу, спрятав головы под тонкой ветровкой, и машина тронулась. Борта машины лишь частично защищали нас от холодного ветра. Тендер шел вначале вниз с горы, затем свернул направо и стал почему-то вновь взбираться в гору. Где-то в округе время от времени возникали и быстро пропадали редкие огни человеческого жилья. Несмотря на сильный ветер и ночной холод, нам было жарко. Нас беспрерывно прошибали волны пота, вызванные страхом за наше ближайшее будущее. В какой-то момент машина замедлила ход, а затем и вовсе остановилась. Выпрыгнув из кузова, мы оказались на окраине глухой деревни посреди леса. Машину обступило с десяток молодых мексиканцев. «Очевидно, торгуются с водителем о цене за наши головы» – подумал я с тоской и под ложечкой что-то сильно кольнуло. К счастью, сделка не состоялась. Водитель взобрался обратно в кабину и мы двинулись дальше. Проехав еще минут десять-пятнадцать, машина вновь остановилась. Честно говоря, прощаться с жизнью совсем не хотелось, но что-либо изменить в нашем тогдашнем положении мы тоже были не в силах. Над бортом возникла голова того, кто ехал вторым в кабине. Говоря что-тона местном диалекте, он знаками показал нам, что пришло время вылезать. Спрыгнув на землю, мы оказались на узкой проселочной дороге. Вокруг не было ни души. Водитель оставался в кабине, не выключая мотора. Его попутчик, широко улыбнувшись, жестом пригласил нас занять место в кабине, помахал нам на прощание рукой и зашагал куда-то в гору.Вот так сюрприз! Мы перебрались внутрь. Как приятно, оказывается, ехать, когда ветер не свистит в ушах соловьем-разбойником, стремясь всякий раз побольнее ударить в любую открытую часть тела. Термометр, укрепленный над ветровым стеклом в кабине, регистрировал температуру воздуха снаружи. Она колебалась от трех до пяти градусов тепла по Цельсию в зависимости от того, шла ли машина в гору, либо скатывалась под горку. Постепенно мы отогрелись и начали «чирикать». Путь нам предстоял неблизкий, ехали мы не меньше двух с половиной часов. У нас было достаточно времени поделиться избранными главами из своей биографии, познакомиться в общих чертах с личной жизнью нашего нового знакомого и обсудить насущные проблемы мировой политики. Рикардо (так звали нашего спасителя и нового неожиданного знакомого) был мужчина на вид лет сорока-сорока пяти с открытым лицом и приятной улыбкой. Он оказался подрядчиком по заготовке леса. В эти края его забросила попытка сколотить бригаду лесорубов к началу сезона. Этим и объяснялось его «плутание» по заброшенным деревням и тот интерес, что проявляли к нему местные жители. Сам же он жил в городе, имел жену и детей, по деревням «рыскал» в поисках рабочей силы лишь в сезон лесозаготовок. За время пути мы (это, конечно, громко сказано, ибо я всю дорогу молчал по-испански, сын же вел беседу за двоих) детально обсудили особенности жизни в городской и сельской местности Мексики, затем перешли к условиям жизни в Израиле и, наконец, попытались решить мирным путем в диалоге израильско-палестинский конфликт. Было одинадцатьчасов пятьдесят минут вечера, когда машина остановилась у автовокзала городка Идальго. (Ни раньше, ни после того я об этом городке ничего не слышал. Думаю, он даже не фигурирует в туристических справочниках). Рикардо пошел с нами. В комнате ожидания было пусто и почти совсем темно. Лишь маленькие лампочки-ночники освещали стойки кассира и диспетчера. Через пять минут, тепло пожав руку нашему спасителю, мы вскарабкались в полуночный автобус, который дал газ и тронулся с места. Для того, чтобы завершить рассказ об этом необычном человеке, добавлю лишь маленькую подробность. Убедившись, что нам есть на чем уехать, Рикардо признался, что мысленно уже был готов к тому, чтобы вести нас ночевать к себе домой в случае, если бы оказалось, что мы пропустили последний рейс. Пока автобус куда-то бодро бежал в темноте, мы успели подремать.Затем был город Морели (еще одна точка, о которой мало кто имеет хоть малейшее представление). Здесь мы успели взять билеты, получить при посадке в автобус банку сока и кусок какого-то сладкого пирога впридачу и двинулись дальше. На часах было примерно 3часа 45 минут утра, когда вконец измученные, мы, наконец, выгрузились на вокзале родного Мехико. Еще один, на этот раз последний отрезок пути в такси, и около половины пятого утра мы свалились в постель. Мы поступили мудро, не отказав себе в удовольствии совершить легкую прогулку на природу и полюбоваться бабочками, прибывшими сюда из самой Канады. Кто знает, представится ли еще когда-нибудь в жизни такая возможность?

Глава пятнадцатая (19.01.05). Ацтеки – это больше, чем можно себе представить.

Ночью (а скорее утром) снился какой-то очень реальный маразм. Хотелось пить, живот сердито урчал от голода. Пробуждения (в физиологическом значении этого слова), как такового, не было. Был переход из полубодрствования в состояние не сна. Утро началось в «Макдональдсе» на перекрестке нашей улицы с неширокой, но оживленной магистралью. Протолкнув в пищевод что-то из стандартного утреннего меню международной универсальной закусочной, запив еду темной горячей жидкостью, именуемой чем–то вроде «кофе», мы двинулись решать насущные проблемы наступившего дня. Бросив ненароком взгляд на свои ботинки, отчетливо понял, что если в ближайшее время не приведу их в приемлимое состояние, избежать контакта с властями по обвинению в бродяжничестве мне не удастся. Расположившийся на том же углу чистильщик решил эту проблему быстро и на высоком профессиональном уровне. Сегодня по плану следовало нанести визит «тете Иудит», дабы воочию убедиться, что выплаченная ей за очередное приключение немалая сумма принесет плоды уже в ближайшем будущем. На самом деле этот деловой визит был всего лишь маленьким эпизодом большого плана сегодняшнего дня. Как каждый уважающий себя город, мексиканская столица имеет свою туристическую службу, а неотъемлемой частью этого сервиса является обзорная экскурсия по городу. Открытый двухэтажный автобус курсирует по улицам Мехико с восьми утра до позднего вечера. Он отправляется в путь каждые двадцать минут, делая остановки у всех основных достопримечательностей города. На любой из остановок можно сойти, прогуляться, запечатлеть себя на фоне скульптуры какого-нибудь знаменитого мексиканца и, дождавшись следующего автобуса, двинуться дальше. Этот туристический маршрут начинается и заканчивается возле большого Кафедрального собора на площади Зокало в пяти минутах ходьбы от нашего отеля. Мы приобрели двухдневный билет на этот городской тур, взобрались на крышу автобуса, и двинулись в путь. Благо, что «тетя Иудит» (так мы с первой минуты окрестили нашу туристическую даму) держит контору в одном из тех –районов Мехико, что входят в городской туристический маршрут. Туда-то мы и направились прежде всего. В любом городе, как и здесь, туристический автобус едет очень медленно, давая возможность пассажирам насладиться красотами. Тем более, когда городские магистрали во все дневные часы суток и так запружены автомобилями, пешеходами, разносчиками с тележками, доставляющими с места на место невесть что. Туристы, путешествующие по городу в таком автобусе, должны успеть услышать и усвоить записанное на пленку и звучащее у каждого в наушниках объяснение гида касательно любого мало-мальски интересного здания, что встречается по пути. Необходимо успеть сфотографировать на ходу понравившийся объект, а если повезет, то и себя на фоне чего-то необычного или особо красивого. Таким образом, в турагенство мы добрались только часов около двух пополудни. Закончив дела, выпили, наконец, настоящий кофе и на той же красной колымаге отправились в антропологический музей. На осмотр его экспонатов в нашем распоряжении оставалось всего три с половиной часа. По опыту прошлых путешествий я представлял себе, что для такой махины, как антропологический музей в Мехико, это чертовски мало. Сами того не подозревая, мы оказались «умными» туристами, ибо попали сюда после того, как основательно побили ноги о древние камни археологических парков Мексики и Гватемалы. Здесь все ранее виденное, но существующее в сознании, как разбросанные части пазеля, слились в одно общее полотно, носящее имя: «Культура ацтеков». Кроме коллекции ацтеков музей может похвастаться богатыми экспозициями, представляющими образцы культуры Мая, Инков и и других древних народов. Находки, собранные в залах этого музея, поражают. Экспонаты охватывают период от 1800 года до нашей эры до750-800г.г нашей эры. Отдельной группой стоят ацтеки (экспонатов, относящихся к этому периоду, столько, что они занимают целый этаж). Этот народ, полностью сохранивший свои обычаи, культуру, науку, религию, просуществовал до середины шестнадцатого века, когда территория нынешней Мексики была захвачена испанцами. Отведенное нам на осмотр музея время пролетело, как один миг. Невозможно описать те несметные богатства и уникальные ценности, что собраны в этих залах. Может быть, скромной иллюстрацией к написанному послужат фотографии, сделанные автором в залах музея.

И вот, наконец, завершающий тур по ночному городу, столь многоликому и необычному 22-миллионному муравейнику. Легкий ужин (салат из свежих овощей, гамбургер и по пол-литра темного пива), и мы уже в отеле. Надеюсь, сегодня сон будет спокойный, без вынужденных остановок в пути, пересадок и ночных кошмаров. Завтра нас ждут еще не осмотренные интересные места в городе (естественно не все, а всего лишь их малая часть), дневной концерт-шоу мексиканской музыки в самом большом концертном зале Мехико. На этом мексиканская мозаика временно распадается. Надеюсь, от вкрапления в него Эквадора и островов Галапагосского архипелага (куда мы отправляемся поправлять пошатнувшееся за время «мучилерскаих мук» здоровье) общая картина не пострадает. А сейчас спать. Спать спокойно, с чувством выполненного долга, в горизонтальном положении, как это принято у большинства людей, предварительно приняв душ перед сном. Спать так, как спится после почти суточной охоты за бабочками и общения с ацтеками. 1 час 15 минут назад начались новые сутки нашего путешествия.

Глава шестнадцатая (20.01.05). До свидания, Мексика, но не прощай.

Затем началось «всплытие». Эта ночь была вместилищем археологических снов. Вначале был нырок куда-то глубоко под землю с фокусировкой внимания на мельчайших подробностях быта ацтековской эпохи. К сожалению, эти детали и подробности почти полностью стерлись при пробуждении. По срезу почвы опытный археолог способен определить возраст того или иного участка земли и тех находок, что спрятаны в ней. Во сне вся культура ацтеков предстала в виде глубокого колодца с четко разграниченными уровнями и отходящими в разные стороны боковыми туннелями. Вдоволь погуляв по одной из эпох, можно вернуться в главный ствол шахты времени, дабы подняться или опуститься в следующую. Все было открыто моему взору: жилища древних, их труд и отдых. Они радовались пришельцу из другого времени, приглашая зайти в дом, отведать их явст и отдохнуть. В момент пробуждения еще какое-то время было ощущение «той» реальности. Но оно, к сожалению, бысто испарилось. Осталось лишь разочарование от невозможности донести увиденное и пережитое за ночь до сведения читателя. На улице уже совсем светло, в окно хорошо виден уголок жизни мексиканской столицы двадцать первого века. Мой сомучилер глубоко и спокойно спит, обняв руками подушку. Новый день начнется для нас обоих, когда и он выплывет из своих снов в реальность. Пошло последнее утро нашего пребывания в Мексике. Будут еще одни сутки по дороге из Эквадора в Штаты, но это уже что-то совсем другое. Наше двухнедельное турне по стране ацтеков подошло к концу. Это была не только древность, история и пыль раскопок. Наши впечатления тесно перемешались с познаниями о жизни современной, второй по численности населения (после Токио), мировой столицы. Мы увидели наяву, как перемешались древние ацтеки с завоевателями-испанцами, создав новую нацию – мексиканцев.(Нередко суда вливалась и кровь мулатов). Проходя по улице, так и хочется всякий раз вскинуть к глазам камеру, дабы запечатлеть мелькнувшее в толпе еще одно интересное лицо. Непривычные взгляду европейца, эти образы так и просятся на пленку. Некоторые прохожие относятся к этому документированию равнодушно, не проявляя признаков раздражительности или недовольства. По отношению к другим приходится делать вид, что ты занят выбором подходящего места для съемки площади с бронзовым рыцарем на пьедестале, и лишь в последний момент развернуть камеру таким образом, чтобы в объектив попало лицо потомка ацтеков. А потом быстро уносить ноги с «места преступления». Такой акт фотонасилия порой может закончиться плачевно для автора идеи. Иногда удается заключить краткосрочный союз с приглянувшимся объектом, добившись его согласия на съемку. Обычно на такой союз без колебаний идут представители власти при исполнении, родители, обожающие своих детей, владельцы собак любой породы. К моменту отъезда из Мексики уже отснято двадцать шесть пленок, при том, что на всю поездку (включая Нью-Йорк) за глаза должно было хватить двадцати четырех. Сам не знаю, как это получилось. Но факт налицо. А с фактами, как известно, спорить трудно. Пока невозможно себе представить конечный результат этого фотопроизвола. Ведь впереди еще Эквадор, Галапагос и, наконец, Нью- Йорк.

Но вернемся к дневнику. Итак, на дворе утро пятнадцатого дня нашей поездки. Наш последний день в Мексике. Если все пойдет по расписанию, в час двадцать ночи назавтра лайнер компании «Мексикана» вырвет нас из рядов гостей мексиканской столицы и унесет дальше, на поиски новых приключений. Оставшиеся до полета свободные часы мы решили посвятить знакомству с культурной жизнью Мехико. Первая остановка в нашем сегодняшнем маршруте –«Макдональдс». Мой спутник (как это принято у серьезных людей) стребовал для себя на завтрак полный «джентельменский» набор: яичница с гамбургером в булке, овощной салат, чипс и кока-кола. Я же на этот раз ограничился темным горячим напитком (с настоящим кофе, приготовленным из зерен, это пойло не только ничего общего не имет, но и иметь не может). К нему в придачу заказана горячая трубочка с яблочной начинкой. Разогрев внутренности и в то же время не обременив себя лишним весом, уже через полчаса я был готов идти в последнюю атаку на приступ города. Мой верный спутник расправился с остатками завтрака, и мы дружно двинулись в путь, который лежал за угол соседнего дома на параллельную улицу, где находились два музея, привлекшие наше внимание: Музей изящных искусств и Почтовый музей. Казалось, ничего не могло помешать нам совершить задуманное. Тем не менее, ни в один из них мы в тот день не попали. Не доходя метров сто до цели, наше внимание привлекло красное полотнище с устрашающей фигурой палача в маске. Здесь оказался музей ужасов, неизвестно почему обойденный авторами путеводителей своим вниманием. Сегодня здесь особенно оживленно. В здании музея экспонируется частная коллекция орудий пыток. Упустить такое было бы просто непростительно. В залах толпилось немало школьников, которые что-то записывали и зарисовывали в свои толстые тетради, альбомы и блокноты. У меня лично создалось впечатление, что, вернувшись в школу, они дружно начнут конструировать действующие модели орудий пыток по этим записям и чертежам, а затем безотлагательно захотят опробовать их на одноклассниках и учителях. Разговорившись с каким-то испанцем средних лет, наблюдавшим за деятельностью «юных палачей», выясняю, что он учитель истории, который привел в музей своих питомцев для наглядного усвоения пройденного материала, касающегося истории захвата и эпохи испанского владычества в государстве ацтеков. Славная испанская инквизиция могла легко и наглядно продемонстрировать свою роль в покорении и усмирении местного населения в течение почти четырех сотен лет. В первом же зале экспозиции, подняв на вскидку фотоаппарат (как вскидывает ружье охотник, заслышав шорох в камышах), я был остановлен служителем музея. Последний очень доходчиво (хоть и на незнакомом языке) объяснил, что фотографировать экспонаты частной коллекции запрещено. Смотри и любуйся гильотиной сколько душе угодно, согласно купленному билету. Уносить же изображение экспонатов разрешается только в виде книг, открыток или фготоальбомов, продающихся в холле. (Бизнес он и есть бизнес, всегда и везде). Пришлось сделать вид, что аппарат прячется обратно в сумку, а правила посещения выставки лично мной ни в коем случае не будут нарушены. Самому же попытаться украдкой «унести» из музея хоть часть наиболее интересных экспонатов в виде негативов.

Музей современного искусства Мексики – место несомненно заслуживающее внимания. Некоторые его экспозиции сильно напрягли мои мозги, застывшие на уровне понимания и наслаждения классической живописью, импрессионизмом, в крайнем случае, кубизмом. Тем не менее, трехчасовую прогулку по залам музея я выдержал стойко, никого не проклиная, а лишь философски рассуждая, что, по моему мнению, заслуживает внимания, а что нет.

На часах шесть часов вечера. На улице темно. Музей, слава богу, закрылся. Можно подумать и о прозе желудка. Наше прощание с мексиканской столицей проходит в теплой беседе при свечах (не фигурально, а на самом деле) в аргентинском ресторанчике. С некоторым интервалом мы оба посетили те же города Южной Америки, и мясной ассортимент тех мест пришелся нам обоим по вкусу. Если учесть, что вот уже почти десять часов кряду лично я влачу свое существование на яблочном пирожке и кофе с солидной добавкой пива, то станет ясно, что угасания аппетита лично у меня к ужину не наблюдалось.

Аргентинский ресторан в самом центре Мехико побаловал нас своими мясными деликатесами. Аппетитные, хорошо прожаренные на огне куски свежего мяса прекрасно усваивались нашими желудками. Тем более, что пищеварительному процессу сопутствовала приятная беседа двух мучилеров. Добавьте к этому еще бутылочку красного сухого аргентинского вина и, думаю, дальнейшие комментарии излишни. И вот все позади. Сдав тяжелые объемистые мучилы, мы свободно гуляем по коридорам полупустого в этот ранний час международного аэропорта мексиканской столицы. Пополнив запас спиртного и курева, готовы лететь в Эквадор, а оттуда на острова Галапагосского архипелага. На часах четыре часа сорок пять минут утра местного времени. Эти строки дописываются в те минуты, когда наш самолет снижается, готовясь совершить часовую остановку по дороге в Кито, столицу Эквадора. (Честно говоря, что это за город, где должна быть остановка, и какой стране он принадлежит, понятия не имею). Главное, что когда самолет приземлится, нас выпустят в аэропорт дружественной Мексике державы, где после всего съеденного и выпитого (до полета и пока самолет парил в поднебесье), наконец, можно будет насладиться сигаретой. Далее должен быть Кито, столица Эквадора. Здесь нас должны встретить и проводить в гостиницу, где можно будет отдохнуть перед дальнейшим путешествием.

Продолжение

Автор Виктор Бэн-Ари