В Китае хотелось побывать давно. Древняя и загадочная, необычная, самобытная, сказочная, почти инопланетная цивилизация, существующая на одной с нами планете в том же временном измерении. Желание осмотреть весь Китай вступило в противоречие с финансовыми возможностями, в результате вместо дорогого Гранд Тура был выбран маршрут «Пекин — наследие поднебесной», недельный тур, почти вдвое дешевле «гранда», на пять дней короче без Сианя, Шанхая, Шаолиня, Сучжоу, Ханчжоу, но зато и без дополнительных переездов-перелётов местными компаниями. Что интересно — промежуточные варианты «древний» и «классический» Китаи, как выяснилось в процессе путешествия, вообще народу не набирают.
Недолгие сборы, предполётная суета и боинг 777 компании «Air China» («чайник» как говорят бывалые ) несёт нас к неведомому, и даже прозаическая надпись «не курить», начертанная иероглифами смотрится строкой из китайской классической поэзии. Пара кормёжек, полудрёма между ними и мы на месте. В пекинском аэропорту нас встречает улыбчивая китаянка. «Дня через три я буду всех различать», — говорит она — «а пока, вы все для меня на одно лицо».
Первый обед в китайском ресторане. Нас усаживают за большой круглый стол, на нём крутящийся диск, на который и громоздят гору блюд. Чтобы добраться до приглянувшегося блюда, нужно вращать этот диск, казалось бы, всё просто, но, поскольку ваши желания могут не совпадать с желаниями соседа, который может одновременно с вами хотеть вращать диск в противоположную сторону, обед выливается в непростой ритуал. Непосвящённый посоветует — бери понравившееся блюдо, накладывай побольше, да ешь спокойно. Не выйдет, обеденные тарелки совсем маленькие, не тарелки даже — блюдца. Рядом с этими блюдцами, к счастью оказались знакомые нож с вилкой, правда, скоро выяснилось, что пользоваться ими неудобно — большинство китайских кушаний имеют столь нежную консистенцию, что на вилку не накалываются, да и нож ни к чему всё мелко порезано ещё перед готовкой. Так что, скоро большинство группы лихо орудовало экзотическими палочками, время от времени роняя что-нибудь мимо тарелки. Ещё каждому выдали по две небольшие пиалы — одна для чая, который надлежало пить перед обедом, другая для супа, который следовало поглощать при помощи специальной фарфоровой ложечки в самом конце трапезы. Десерт в нашем понимании китайцам незнаком, и позже в отеле на завтраке я с ужасом смотрел на китайцев, накладывавших на свои тарелки вместе кусочки арбузов и ломтики ветчины, перец и дыню, помидоры и виноград. Блюда, которые нам в течение недели предлагались на обед разочаровали. Несмотря на большой выбор, всё стандартное, каждый день практически одно и тоже, ничего оригинального, изысканного. Никаких лягушачьих лапок, ласточкиных гнёзд, ароматических яиц или даже креветок. Всё что давали, можно с успехом отведать в любом «российском китайском» ресторане. Причём, из поданного оставалась нетронутой, как минимум, половина. Но вызубрившие наизусть цитатник Мао, китайцы, видимо, не знакомы с ленинским «лучше меньше, да лучше».
А не слишком ли мы увлеклись пищей для тела? Пора перейти к пище духовной. «На первое» в тот же день был подан действующий ламаистский храм Юнхегун. Не хочу вникать в тонкости ламаизма. Я краем уха слушал пояснения гида о Будде настоящего, прошедшего и будущего, заворожённый окружающей обстановкой. Густо-красные стены храмовых построек; словно крылья птицы, загнутые крыши с ярко-жёлтой черепицей; дым жертвенников, вместе с молитвами неспешно поднимающийся к небесам, источающий пряный запах благовоний; зелень сосен с длинными, мягкими иглами. Кто знает, для чего отправляешься в путешествие, открыть новое вокруг себя или в себе…
Вечером — легендарная утка по-пекински. Привезли в ресторан, который исключительно на ней специализируется. Разумеется, там подают и другие блюда, но утка — гвоздь программы. Ресторан большой в несколько этажей с залами и отдельными кабинетами на разный достаток, висят фотографии знаменитых личностей, посетивших это славное заведение. Из россиян захаживали Черномырдин и Язов (в разное время). Нас, естественно, по кабинетам не повели, оказались мы в большом зале, рядом шумели американцы, а чуть дальше тихонько отдыхали китайцы. Утка по-пекински это не просто блюдо, это, как многое в поднебесной, особый ритуал. Когда вы притушили чувство голода второстепенными закусками, выносят на подносе эту самую закопчённую тёмного цвета утку, выходит толстый китайский повар с громадным тесаком и начинает её строгать на мелкие кусочки. Дальше необходимо проделать следующие манипуляции: макнуть кусочек в густой соевый соус, положить на тонкую пресную лепёшку, посыпать луком, свернуть себе такой блинчик и съесть. Когда мы сытые и отяжелевшие поднимались из-за стола, кто-то из наших произнёс: А с яблоками бы она была ничуть не хуже.
День второй — великая китайская стена. Словно спина гигантского извивающегося дракона, украшенная острым, зубчатым гребнем тянется она к горизонту. Творение уникальное, сравнить можно только с великими египетскими пирамидами: титанические усилия при создании, величественный вид, загадочное предназначение и полная практическая бесполезность. Зачем громоздить стену по хребтам гор, которые сами по себе серьёзная преграда? Как её охранять, обслуживать?
В этот же день посетили могилы династии Мин, перед ними — аллея духов — широкая столбовая дорога, обсаженная плакучими ивами , по обеим сторонам которой стоят каменные стражи — изваяния людей и зверей, охраняющие покой императоров. А над всем этим — «немолчный звон цикад», только услышав это ни с чем не сравнимое пение, понимаешь, почему древнему поэту не спалось под их плач, ближе и понятнее становятся строки

Будто бы зная,
Что осень подходит к концу,
Заверещали
жалобно и безысходно
в кронах деревьев цикады…

Следующий день, программа ещё более напряжённая. Площадь Тяньаньмэнь с красными флагами, мавзолеем Мао Цзе-дуна и громадной очередью в него. Вечером пошли гулять по этой Тяньаньмэнь самостоятельно, все отдыхают — прогуливаются, запускают змеев и вдруг в десять часов милиция начинает весь народ с площади вытеснять. «Вот он, оскал тоталитаризма,» — подумали было мы, пока не вспомнили как нас тем же примерно манером, в тоже примерно время прогоняли с пятачка триумфальной арки на Этуаль в самом центре самого демократического Парижа. Тяньаньмэнь упирается одной своей стороной в Гугун — «запретный город», зимнюю императорскую резиденцию. Громадное огороженное пространство, куча разнообразных построек пурпурного цвета под жёлтой черепицей (жёлтый — цвет императора, красный — императрицы), толпы туристов. К нашей экскурсионной группе стихийно прибились несколько шопниц, решивших кроме материальных приобретений сделать ещё и интеллектуальные. «Так кем доводился императору этот Гугун, который тут жил?» — озадачено вопрошала одна из них. К императорским покоям ведёт каскад ворот, по обеим сторонам безмолвные стражи — лев и львица — символы могущества, ничем не напоминающие настоящих — оба гривастые, почти одинаковые, только у льва под лапой шар, а у львицы — львёнок. Чем ближе к императорским покоям, тем дороже львиные изваяния — каменные, железные, наконец, золочёные, тем уже круг лиц допускаемых дальше. А ещё «охраняют» императора черепахи и журавли — символы долголетия. Все изваяния обязательно парные. Тоже в архитектуре, у каждой культовой постройки есть парная. Если вы видите южные ворота, не сомневайтесь, найдутся почти такие же — северные. Инь и ян, мужское-женское, этой двойственностью пропитана вся китайская культура, даже куайцзы — прозаические палочки для еды, похоже, следствие этих же общих космогонических представлений.
И всё-таки наибольшее впечатление в громадном дворцовом комплексе среди кучи построек и павильонов на нас произвел небольшой дворик у северных ворот — императорский сад. Пятисотлетние деревья, живописные беседки под плакучими ивами, маленькие прудики с лилиями, лотосами и золотыми рыбками, заросли бамбука — всё это есть в каждом китайском парке, но тот был первым. А ещё поразило, что вместо положенных в Европе парковых скульптур, в китайских парках на пьедесталах — камни самого причудливого вида. В парке Бейхай мы даже попали на выставку-продажу небольшой коллекции камней и не удержались, приобрели один трёхкилограммовый за 50 юаней (6$), что даже дешевле самой посредственной, специально для туристов изготовленной, а значит без души и старания, статуэтки. Микеланджело говаривал: беру камень и отсекаю всё лишнее. Древние китайцы с ним бы не согласились. Похоже, они знали, что нет ничего лишнего, что мир создан прекрасным и гармоничным, наша же задача не переделывать его, а созерцать, учиться находить и видеть прекрасное.
А ещё мы посетили Китайскую художественную галерею, где попали на открытие выставки современного китайского художника, рисующего тушью в традиционной манере. Забавно, что за 5 юаней он каждому желающему раздавал автографы, при этом лучезарно улыбаясь в объектив видеокамеры. И фотографировать там было разрешено, в отличии от сувенирного магазина рядом. Были в храме Конфуция, менее посещаемом туристами и самими китайцами, поэтому более заброшенном. Облупленные стены, выцветшие краски, умирающие деревья со скрюченными ветвями и многочисленными наростами на шершавых стволах — от всего этого веет стариной, подлинностью и покоем. Можно побродить в одиночестве, подумать о вечном.
Катались на велорикшах, тоже плановая экскурсия, от самого катания удовольствия практически никакого — жестко, трясёт, машины чуть не задевают, в старых кварталах, а именно туда нас везли, общественные туалеты с соответствующим запахом. Но изюминка заключалась в пункте назначения, нас везли знакомить с бытом простой китайской семьи. Остановились на узкой улочке, через неприметные воротца попали во внутренний дворик с певчими птицами в клетках, аквариумом с рыбками и гуляющей собачонкой. Хозяева пригласили нас в дом, посадили на диван и низенькие стулья, угостили дыней и отвечали, через гида, на наши вопросы. Очень милые люди, имеют взрослых сына и дочь. У дочери своя семья, малыш, живут отдельно, но как раз во время нашего посещения дочь с малышом «случайно» навещали родителей и нам довелось лицезреть китайскую мадонну в интерьере китайской спальни. Интересно, что такие экскурсии, не смотря на свою искуственность, действительно сближают народы, и место безликой массы занимают конкретные люди с понятными человеческими чувствами и поступками. «А новорусских братков, наверное, возят знакомить с местной мафией — знаменитыми китайскими триадами,» — попытался пошутить я. Вообще, китайцы, за исключением приставучих, многочисленных на туристических тропах торговцев и немногочисленных нищих, приятные и отзывчивые люди. Всегда с готовностью придут на помощь, подскажут что, где и как куда добраться, если, конечно, поймут что вам от них надо, поскольку по-английски понимают, мягко говоря, далеко не все. Нам так и не удалось встретить англо-говорящего милиционера. «Думаешь, у них в милицию самые умные идут?» — делился я с женой своими умозаключениями. Что касается китайских торговцев, с которыми мы близко смогли познакомиться на одном из вещевых рынков (тоже плановое мероприятие), мы открыли для себя золотое правило — если не удалось сбить цену, по крайней мере, в трое, можно считать, что тебя бессовестно надули. Как и во всём мире, в Китае у исторических памятников торговцы сувенирами особенно активны. Суют свой нехитрый товар — открытки, флажки, путеводители вам прямо в лицо. Одной нашей туристке сунули прямо в лицо цитатник Мао на китайском и английском, та, недолго думая, иронично сложила губы в поцелуе, чем вызвала гомерический хохот не только у туристов, но, что интересно, и у продавцов — неожиданное и яркое свидетельство преодоления Китаем своего тоталитарного прошлого. Хотя массовое сознание всё ещё в Китае живёт и побеждает. Мы видели кучу китайских детишек и у всех в руках одинаковые обезьянки, у некоторых по две. Что за неведомая сила заставила их эти обезьянки приобрести? Кто и сколько таких обезьянок изготовил? На эти вопросы мы никогда уже не узнаем ответов.
Были у нас экскурсии и другого рода — на жемчужную фабрику, в центр тибетской медицины, на чайную церемонию. На жемчужной фабрике на наших глазах выловили из небольшого бассейна указанную нами пресноводную жемчужницу. Предложили угадать за приз количество жемчужин внутри, не угадал никто, жемчужин оказалось 23 (в одной раковине), раздали каждому по штучке. Жемчужины не очень качественные, поскольку жемчужницы слишком молодые. Наша была пятилетней, а в дело идут минимум восьмилетние. Далее провели через зал, где из жемчуга якобы делают ювелирные украшения. Ну и как апофеоз, а именно в этом, как нетрудно было догадаться, и состояла подлинная цель экскурсии — зал продаж, где жемчуга можно было купить, естественно по тройной цене.
Центр тибетской медицины, даже не был обозначен в программе, там нам долго рассказывали об уникальности условий Тибета, о тибетской медицине, борющейся с истинными причинами болезней, а не их следствиями, напоили чаем из «красного цветка», а потом предложили, совершенно бесплатно, пройти экспресс-обследование у специалистов- иридодиагностов. Каждому был роздан список тибетских чудо-лекарств, и врач, после обследования подчёркивал жизненно необходимые именно вам препараты. Диагнозы были поставлены разные: в лучшем случае требовалась срочная ампутация 50 долларов, в худшем 500. Видимо, специалисты обследователи при выписке препаратов исходили из финансового состояния пациента, которое они, собственно, и изучали. Так, семидесятилетней бабуле, поездку которой спонсировали родные, не выписали ничего, а у молодой, цветущей женщины нашли кучу отклонений. После этого обследования группа, далеко не все здоровые люди, обменялась впечатлениями. Из двадцати человек только одному поставили приблизительно верный диагноз. Теория вероятностей утверждает, что постоянно ошибаться тоже нельзя…
Чайная церемония состояла в дегустации трёх знаменитых сортов китайского чая: чёрный дракон; белый жемчуг, жасминовый чай в форме коконов, отдалённо напоминающих жемчужины; и, наконец, горько-сладкий чай с длинными, сантиметров десять, туго закрученными листами. Дегустация сопровождалась рассказом о полезных свойствах чая, лечащего массу болезней, что значительно дешевле «тибетского метода». «Этот сорт чая улучшает обмен существ», — комментировала не очень хорошо владевшая русским наша сопровождающая. После дегустации настоятельно рекомендовалось приобрести всевозможные сорта чая вместе с сопутствующими товарами: специальными глиняными чайниками, действительно красивыми и необычными, фарфоровыми кружками и пиалами, рисунок на которых меняет цвет при нагревании, деревянными ложечками для заваривания. О ценах умолчу, продвинутый читатель уже догадался…
Последний день Пекинского путешествия мы провели в парке Бэйхай. Покатались на китайском кораблике, побродили среди живописных камней и бамбуков, зашли в храм и уже на выходе случайно увидели «Китайского Модильяни». Пожилой китаец, длинной кистью, смоченной в воде, выводил на тротуаре ряды затейливых иероглифов, видимо, классические стихи. Погода была жаркая и минут через десять вода высыхала, не оставляя никаких следов, но это ничуть не смущало мастера, видевшего своё творение внутренним взором. Также и эти семь дней, проведённые в Пекине — пролетели мгновенно, но остались перед глазами.