Мы прибыли в Самарканд ближе к обеду. Две сотни километров, разделяющих Бухару и Самарканд, наша группа с легкостью преодолела на автобусе, и уже буквально через пару часов мы имели возможность насладиться прекрасными видами Самарканда, известного в древности как Эдем Востока. Ровесник Вавилона, Афин и Рима, Самарканд упоминается в летописях с середины первого тысячелетия до нашей эры. На протяжении всей своей длинной истории Самарканд был столицей Согдианы, входил в состав империи Селевкидов, являлся частью Бактрийского и Кушанского царств, был разрушен Чингиз-ханом и впоследствии обновленный стал резиденцией его сына Чагатая, а позже попал под власть Мавераннахра.

Большинство достопримечательностей Самарканда, бывшего некогда столицей империи тимуридов, так или иначе связаны с именем Тамерлана или его родственников: Гур-Эмир, возведенный по приказанию Тимура для любимого внука Мухаммада и ставший впоследствии местом захоронения самого Тимура, его сыновей, внука и наставника; мечеть Биби-Ханум, построенная «Великим хромцем» для старшей жены; медресе Улугбека, мудрейшего внука великого завоевателя, талантливейшего астронома и математика, комплекс Шах-и-Зинда, ставший последним пристанищем для женщин из рода тимуридов и великих военначальников, и многое другое. Это вполне справедливо, ведь именно в период правления Темура, его внука Улугбека и узбекских шайбанидов город достиг невиданного ныне экономического и культурного расцвета, став не только процветающим торговым центром на трассе Великого Шелкового пути, но и крупнейшим центром развития науки, культуры и искусства на всём мусульманском Востоке. Сейчас же места захоронения тимуридов представляют большой исторический и художественный интерес, являются излюбленным местом посещения туристов и по своему величию и красоте, пожалуй, могут сравниться с более древними Египетскими пирамидами, также хранящими останки великих правителей и полководцев.

Cам город буквально дышит стариной, и, гуляя по узким улочкам, ты ловишь себя на мысли, что вот сейчас по этой самой улочке, направляясь к медресе, пройдет сморщенный старик в тюбетейке с Кораном в руках или промчится всадник на черном коне, спешащий передать послание эмиру, женщины в паранже, закутанные в чадру так, что видны лишь их блестящие на солнце глаза, отправятся на рынок – купить лепешек и айрана, а ремесленник в длинном пестром халате поспешит скорее в мастерскую, чтобы успеть вырезать узорчатую шкатулку из карагача – подарок возлюбленной эмира. Где-то вдалеке за чертой города покажется караван, везущий дорогие ткани и прекраснейших женщин для гаремов состоятельных самаркандцев, а через несколько минут все люди предадутся молитве, ведь ровно пять раз в день жизнь в городе замирает на пару минут, которые могут показаться европейцу вечностью, — замирают с тем, чтобы уже через мгновение отправиться по своим делам и окунуться в сутолоку восточного города и суету мирской жизни… Конечно с тех пор многое изменилось, но и сейчас мастера спешат в мастерские, а женщины – на базар, ученики постигают азы ислама, сидя в просторной дарисхане, а торговцы сбывают свой товар незадачливым покупателям на рынке. И все совершают намаз пять раз в день, хоть даже пускай и не все, и не так строго соблюдаются сейчас каноны ислама, и всё же жизнь не сильно изменилась. На востоке жизнь течет медленно и плавно, нет резких скачков, редки революции и перевороты, а потому жизнь, меняясь самую малость, остаётся в целом такой же, как и несколько столетий назад. Культура и мировоззрение людей, их традиции и обычаи, само мировосприятие остаётся неизменным. Такова восточная ментальность и таковая реальность этих людей. Живя в 21 веке, они не просто с уважением относятся к славному прошлому своей страны, но и даже в чем-то ему подражают, а точнее – берут из него самое лучшее и привносят его в свою современную жизнь. Поразительный синтез дня вчерашнего и дня сегодняшнего посему никого не удивляет, и хотя толпы туристов приезжают сюда для того, чтобы полюбоваться на древние мечети, мавзолеи и медресе, они находятся здесь и для того, чтобы впитать в себя этот традиционализм и созерцательность восточных людей, которые в числе всего прочего находят свое отражение в архитектуре, изобразительном искусстве, народном промысле и музыке всего Узбекистана и в особенности Самарканда, который можно смело назвать Сердцем древнего Востока.

Архитектура, как известно, — есть музыка, застывшая в камне, а, выражаясь языком более прозаичным, – совокупность объектов, в которых находит свое отражение история, культура, миросозерцание, сама душа народа. Архитектурных памятников в Узбекистане очень много, в Самарканде же, как уже говорилось раньше, находятся одни из самых ценных. Возможно, также широка и душа, добродушного, приветливого и гостеприимного узбека. Отчасти для того, чтобы полюбоваться той самой музыкой, застывшей в камне, отчасти для того, чтобы просто провести время интересно и с пользой, а может быть и лучше понять «загадочную узбекскую душу», мы отправились в этот город.

Устроившись в гостинице и перекусив на скорую руку, мы поехали в центр города — на Регистан, представляющий собой центральную площадь Самарканда, на которой расположены три медресе: медресе Улугбек 15 века, в котором обучались известнейшие люди того времени, среди которых – знаменитый таджикский поэт Джами, медресе Шер-дор, «здание со львами», являющееся зеркальным отражением медресе Улугбек, и «отделанное золотом» Тилля-Кари, выполнявшее также и роль главной городской мечети. Площадь, поражающая своими размерами и красотой наполнения, некогда была центром торговли и ремесла, затем служила местом сбора войск, а позже стала символом науки. Сейчас же это средоточение старины, красоты и экзотики, которые в совокупности и дают формулу успеха грамотного туризма. Можно так же добавить, что площадь и ее окрестности по-прежнему являются своеобразным «центром торговли», ведь наводненное торговцами и сувенирными лавками «песчаное место» не оставляет сомнений в том, что узбеки – весьма предприимчивый народ.

Мы долго гуляли по площади и, любуясь пышным убранством медресе, украшенных расписной майоликой и лазурной мозайкой, прислушивались к негромкому голосу экскурсовода, посвящавшего нас во все детали жизни и деятельности Улугбека и других великих фигур того времени.

Позже была Биби-Ханум – соборная мечеть 14 века, являвшаяся некогда самой большой мечетью исламского мира, и древний базар, расположенный неподалеку, где продаются самые вкусные в мире самаркандские лепешки, отведать которые нам довелось в чайхане, расположенной около базара. Наш обед состоял из шурпы, плова, лепешек и зелёного чай – пожалуй, это стандартный набор блюд, которые вам предложат в любом узбекском кафе, но в каждом из них эти блюда будут по-своему оригинальны и неповторимы. В Самарканде сладкий плов со специями, изюмом и курагой нам показался особенно вкусным, а свежие хрустящие лепёшки, недаром славящиеся по всему Узбекистану, по изумительному вкусу с лёгкостью могли бы поспорить с любыми булочками и хлебом.

После плотного обеда и закупки дорожной провизии мы вновь отправились бродить по улицам Самарканда «в поисках прекрасного». Искать, впрочем, долго не пришлось – вскоре мы вышли к знаменитому мавзолею Гур-Эмир, который вот уже более пяти веков хранит останки великого Тамерлана и его родственников. Строительство мавзолея было начато в 1404 году по приказу Темура, желавшего сделать его местом захоронения любимого внука Мухаммада, однако вскоре скончался сам Темур, и Гур-Эмир стал последним прибежищем «великого хромого», а вскоре и родовым склепом тимуридов. Сейчас усыпальница — это место скопления туристов со всего мира, впрочем, так же как и обсерватория Улугбека – еще один памятник 15 века, связанный с именем династии тимуридов, а именно с именем одного из достойнейших ее представителей – Мирзо Улугбеком, известным ученым, астрономом и математиком.

Улугбек, будучи внуком великого Тамерлана, мало интересовался политикой, завоевательными походами своего деда и войной в целом, его больше привлекали точные науки: математика, астрономия и другие области теоретического знания, в которых он достиг немалых успехов. Построив в Самарканде собственную обсерваторию, он много занимался наукой, и итогом научной деятельности Улугбека стал труд «Новые астрономические таблицы», получивший широкую известность не только на Востоке, но и в Европе. Впрочем, об огромной роли Улугбека в развитии восточной науки и существовании самаркандской обсерватории мы были уже давно наслышаны. Черно-белая картинка из учебника по истории мира, изображавшая что-то вроде двух рельс и света в конце тоннеля, с мелкой подписью «Обсерватория Улугбека», никогда не была нам полностью понятна, однако после посещения обсерватории или, точнее говоря, того, что от нее осталось, всё более или менее прояснилось. Оказалось, что сама конструкция этого уникального для своей эпохи строения была достаточно сложной, но с течением времени обсерватория была разрушена, и на подобных картинках соответственно изображают всё то немногое, что от неё осталось – часть фундамента. Таким образом, так называемые рельсы оказались ничем иным как найденными при археологических раскопках траншеями фундамента той самой обсерватории, в которой великий внук великого деда сумел с поразительной точностью определить продолжительность года и вычислить координаты свыше 1000 звезд.

Звёзды над Самаркандом, говорят, светят очень ярко, но гораздо ярче и сильнее светило и опаляло своим жаром жёлто-красное Солнце, освещавшее наш путь домой. Оно словно на прощание пыталось подарить нам хоть чуточку своего тепла и света, — с тем, чтобы мы могли забрать хоть пригоршню его жаркой ласки в холодную и дождливую Караганду. Под звук мерно стучащих колёс мы медленно, но верно удалялись от Самарканда. Всё дальше и дальше уносил нас поезд от всего того, что связывало нас невидимыми нитями с Востоком, экзотикой, прошлым, волшебными сказками и старинными легендами. С неумолимой быстротой мы покидали Восточный Эдем, в последнюю минут с запоздалым отчаянием осознав, что нам так и не удалось разгадать «загадочную узбекскую душу» и в полной мере познать отражающееся в веках великолепие самого Сердца Востока…