День четвертый — полностью во Флоренции.

При имени Флоренция мне сразу вспоминаются запомнившиеся еще со школы слова Блока «»Флоренция, ты ирис нежный»». Слова
сулят что-то, а что — бог весть. Может, нежность? Перед поездкой еще начиталась о ней всяких сведений, в частности, о
том, что она лежит в чаше гор, что название города произошло от слова «»цветущая»», что это один из центров итальянского
Возрождения. Что сказать про впечатления — сбылось или не сбылось то, что ожидалось? Не знаю. Слишком мало времени было
отведено, чтобы успеть понять что-то про этот город. А город безусловно заслуживает того, чтобы им заняться всерьез.
Но по порядку. Флорентийские впечатления начались еще накануне вечером. Перед нашим автобусом стояла непростая задача:
подъехать к каждому из трех отелей, в которых нас разместили, а непростая она по той причине, что во Флоренции на многих
улицах в центре одностороннее движение, а вечером по некоторым чуть ли даже вообще не запрещено. Хуже всего бедному
водителю пришлось с третьим отелем — отелем «»Аргентина»» («»Argentina»»), в котором в частности разместили нашу троицу и к
которому он никак не мог подъехать из-за автомобилей, припаркованных по обеим сторонам улицы. Он производил сложные
маневры, чтобы протиснуться между ними; мужчины даже выходили, чтобы подвинуть автомобиль, слишком нагло вылезший на
дорогу. Эти маневры продолжались минут пятнадцать и в конце концов увенчались успехом, хотя в какой-то момент нам
показалось, что лучше было бы дойти до отеля пешком вместе с нашим багажом. Потом, когда мы уезжали из Флоренции, наш
автобус уже не рискнул подъезжать к отелю, а остановился поодаль.
Во Флоренции нам предстояла, как водится, обзорная экскурсия по городу, экскурсия в галерею Уффици и дополнительная
экскурсия во дворец Питти — очень большая программа.
Володя накануне подробно объяснил, как каждому из своего отеля добраться до места начала экскурсии, а местом этим была
назначена Соборная площадь (Piazza Duomo), где находятся баптистерий, кафедральный собор и колокольня. Утром мы вдвоем с
Наташей загодя вышли из отеля, вооруженные инструкциями Володи и картой Флоренции, взятой в отеле. На всякий случай
запомнили название улицы, на которой стоит отель (via Curtatone), нашли ее на карте и удостоверились, что Володя вчера
правильно сказал: отель находится почти на набережной реки Арно (Arno), на которой стоит город. Идти было неблизко, но
мы дошли без приключений, не обнаружив по пути ничего заслуживающего нашего туристического внимания. Город как город,
дома как дома: в 5-6 этажей, окна со ставнями, как подобает окнам любого южного города, и никаких иных особенностей. В
какой-то момент нашего пути за домами показалось нечто неординарное, возвышающееся над крышами, и я сказала себе: это
оно. Далее мы пошли по азимуту, держа курс на этот объект, и скоро оказались на площади.

Итак, баптистерий, колокольня и собор. Колокольня, называемая колокольней Джотто по имени ее создателя, и кафедральный
собор, во имя Девы Марии с цветком (Santa Maria del Fiore), сделаны в едином стиле, что бывает не так уж часто, и оба
очень хороши. У собора бросается в глаза огромный купол, покрытый красной черепицей. Но мала, мала площадь, где они
стоят, никак на ней не развернуться, не оглядеть их как следует — то же самое, что и в Сиене. Стоят они на этой площади,
словно великаны, посаженные в клетку — никакого простора, никакой переспективы. Но ничего не поделаешь, коли так
сложилось, не ломать же окрестные дома. Баптистерий не произвел на меня такого впечатления, как колокольня и собор, хотя
его восточные двери — это настоящий шедевр. Они называются «»Вратами Рая»», потому что вскоре после их создания (а на
создание путем литья и последующей гравировки ушло 27 лет) кто-то сказал, что они достойны быть не то что воротами
баптистерия, но даже и воротами в рай. Подтверждаю: да, достойны! На двух створках дверей — рельефное изображение десяти
библейских сюжетов, все очень тонко и изящно, с мельчайшими подробностями. Помимо этих рельефов на двери еще расположены
двадцать чьих-то крошечных бюстов и столько же крошечных скульптур-барельефов людей во весь рост. Бюсты меня более всего
удивили, и хотя не в них главная красота дверей, но благодаря им двери приобретают особенный шик. Сейчас двери заменены
копией, а оригинал, как водится, находится в музее, но копия сделана так хорошо, что сама по себе является произведением
искусства. Я ничего не имею против копий, когда их трудно или даже невозможно отличить от оригинала, поэтому сообщение,
что мы видим копию вместо оригинала, меня нисколько не расстроило.
Но между прочим, экскурсия уже давно началась, и все эти сведения нам рассказала гид по имени Йорданка — наверно,
болгарка. Она мимоходом нам сказала, что живет в Италии уже 30 лет, выйдя замуж за итальянца. У нее прекрасный русский
язык, она ведет экскурсию четко и академично — все слова на своем месте и в нужное время. Мне понравилось. Главное — ее
слова незаметно уложились в голове, словно всегда там и были.

В собор и баптистерий мы не заходим. Потом в альбоме я увижу, что интерьер собора крайне скромен, так что нам делать
там особо и нечего. Йорданка неторопливо провела нас узкими улочками и остановилась на улице Данте Алигьери. Неподалеку
от этого места, где мы встали, жил великий Данте, основоположник современного литературного итальянского языка. Беатриче
жила в этом же квартале, так что Данте не приходилось далеко ходить, чтобы увидеть свою музу. Посмотрев на мостовую, я
увидела, что она сделана из таких же камней, какими вымощены улицы Сиены — точь-в-точь с такими же насечками, такого же
размера и пр. Я подумала, что скорее всего Данте ходил именно по этим камням, и я, может быть, стою на том месте, где
когда-то ступала его нога. От этой мысли… нет, никакой трепет не пробежал по моему телу, но какое-то дуновение прошедших
веков я все-таки на мгновенье ощутила.
Далее мы пришли на площадь Санта Кроче (Piazza Santa Croce), что означает «»святой крест»», где находится одноименный
собор. Собор достаточно скромен как снаружи, так и внутри (говорю я, наглядевшись на шедевры), его главная особенность
та, что это пантеон: в нем находятся гробницы многих великих людей, в том числе Микеланджело. Некоторые гробницы — это
всего лишь надгробья, праха там нет. Итальянские города сильно соперничают меж собой как за то, чтобы считаться местом
рождения того или иного гения, так и за то, чтобы хранить его прах. Порой из положения выходят таким образом, что
сердце, например, хоронят в одном городе, а все остальное — в другом. Наверно, сделав надгробие над чьим-то
отсутствующим прахом, флорентийцы чуточку утешились, что не в их городе покоится этот человек.
После собора Санта Кроче Йорданка привела нас на площадь Синьории. Вот это действительно площадь — правильной формы, с
фонтаном и памятником на коне, изображающим Козимо Первого, одного из Медичи, которые, как известно, не один век
владычествовали в городе. И посмотреть на ней есть на что. Соборная площадь и площадь Синьории представляют собой два
флорентийских центра, причем площадь Синьории является средоточием гражданской жизни Флоренции. Ее угол занимает Палаццо
Веккио — Старый Дворец. Почему старый? Да потому что есть какой-то дворец поновее, то бишь, построенный позднее.
Флорентийцы вполне логично обходятся с названиями своих построек: стояла себе какая-то постройка, а потом построили
аналогичную новую, а предыдущую стали называть старой. Так, у них есть Понте Веккио (Ponte Vecchio) — Старый мост; ну, и
дворец, как я уже сказала.

Долгое время этот дворец был резиденцией Медичи, а в настоящее время в нем находится городская власть. К сожалению, в
тот день он весь был в лесах и нефотогеничен по этой причине, но к еще большему сожалению из-за этого нефотогеничен был
«»Давид»» Микеланджело, стоящий перед дворцом: его упрятали в какую-то клетку. Давид простоял перед дворцом триста лет, но
недавно (ох уж эта экология!) его заменили на копию, а оригинал поставили в музей. Подумать только: шедевр Микеланджело,
над которым ахает весь мир, триста лет стоял на этой площади как у нас в парке какая-нибудь девушка с веслом! Всякий
прохожий мог запросто полюбоваться на него, не заходя для этого в специальное место — музей, то бишь, склад скульптур.
Этот факт мне говорит о масштабе Флоренции как мирового культурного центра больше, чем все ее музеи, вместе взятые.

На площади Синьории закончилась наша обзорная экскурсия по городу, плавно перейдя в экскурсию в галерею Уффици. По
галерее нас также водила Йорданка. Оказалось, что галерея Уффици находится рядом с площадью Синьории: мы сделали два
десятка шагов, прошли через строгий контроль наших вещей (почти как в аэропорту), поднялись по лестнице на третий этаж —
и вот она, галерея.
Что сказать? А точнее, что можно увидеть за полтора часа? Галерея невелика, но насыщенна. Главная ее гордость —
Боттичелли, которого мне более всего хотелось увидеть, в основном из-за некоторых литературных ассоциаций. В зале
Боттичелли 13 его картин, среди них хорошо известная по репродукциям «»Рождение Венеры»» и менее известная «»Аллегория
Весны»». Йорданка вела нас из зала в зал, останаваливаясь перед той или иной картиной, и я всякий раз была согласна с ее
выбором: картина мне нравилась, как нравился и ее рассказ. Должна сказать, что единодушия насчет Йорданки в нашей группе
не было, кое-кто стал рассматривать картины самостоятельно, сказав потом, что ее было неинтересно слушать. Что ж,
вольному воля, но оставшиеся верными ей слушатели по окончании экскурсии по сложившейся уже традиции наградили ее
аплодисментами.

Наступило свободное время, но не вполне свободное: было около 12 часов, а в 4 часа предстояла экскурсия в галерею
Питти, сбор на площади Синьории у фонтана. Что можно успеть за оставшееся время? Очень немного. Можно было, конечно,
остаться в галерее Уффици и, находясь в ней вплоть до 4 часов, вдоволь налюбоваться ее шедеврами, и я бы именно так и
сделала, если бы во Флоренции предстояло провести не один день, но в наших обстоятельствах это был бы перебор, надо же и
на город посмотреть.
Еще из Уффици мы увидели, что Старый мост, одна из достопримечательностей города, находится совсем рядом, и первым
делом пошли туда. Это очень-очень старый заслуженный мост, его построили бог знает когда — еще в те времена, когда на
мостах обязательным делом была торговля. Торговля на этом мосту идет и сейчас и торгуют там исключительно золотом и
иными украшениями, поэтому мост называют еще Золотым мостом. В средние века мост еще работал проходом: по специальной
закрытой галерее можно было незаметно пройти из Старого дворца на другую сторону реки и оказаться вне досягаемости
злоумышленников или взбунтовавшегося народа.
На мосту большое разнообразие украшений из золота, серебра, полудрагоценных камней, в том числе камеи. Любитель(ница)
украшений непременно найдет там для себя что-то подходящее.
От моста мы с Наташей отправились на кожаный рынок, есть такой во Флоренции, внеся этим разнообразие в способы изучения
города. Про рынок нам было известно, что там большой выбор кожаных вещей, в том числе знатоки упомянули такую приятную
подробность, как кожаные закладки для книг. Эти закладки почему-то меня более всего воодушевили, поскольку ранее кожаных
закладок по какой-то причине мне нигде встречать не приходилось (или внимание не обращалось), да и надо было подумать о
сувенирах и подарках.

Кстати о флорентийских сувенирах. Во Флоренции много сувениров, они разнообразные и многие из них очень неплохого
качества. Из специфически флорентийских можно отметить тосканскую майолику, а еще там обилие печатных изданий, в том
числе хорошего качества альбомов со множеством иллюстраций, и многие издания есть на русском языке. Обилие происходит
из-за наличия в городе собственного мощного полиграфического предприятия, нацеленного на обслуживание туристов, о чем
нам поведал Володя.

Нам с Наташей показали на карте, как найти этот рынок, и мы пошли в нужном направлении, не забывая по дороге заходить
во всякие магазинчики и лавки, которые были по преимуществу сувенирными. В одной витрине я увидела куклу-пиноккио с
обаятельно веселой мордашкой, но не зашла и не приценилась, теперь жаль. Во Флоренции улицы имеют более или менее
регулярное расположение, многие из них даже пересекаются друг с другом под прямым углом, так что найти этот рынок
оказалось довольно просто: от площади Синьории мы пошли по наиболее подходящей улице, которая вывела нас на Соборную
площадь, далее мы, сверившись с картой, вновь нашли самую подходящую улицу, и она привела нас прямо на этот рынок.
Посмотрев сейчас на карту, вижу, что рынок находится на via C.de Nelli, если мне не изменяет память. Там рядом есть
большой храм, но он был весь в лесах, к сожалению, так что мы его лишь мельком оглядели, отдав все свое внимание шопингу.
А рынок представляет собой точь-в-точь филиал какого-нибудь нашего… ну, хотя бы Москворецкого рынка. На неширокой улице
по обе стороны стоят временные палатки, которые вечером наверняка сворачиваются, не оставляя после себя никакого следа.
Палатки тянутся вдаль, имея ответвления во все близлежащие переулки. Кожи действительно много: одежда, сумки, бумажники,
ремни и пр., и все этого неплохого качества и по приемлемым ценам, насколько я могу судить. Качество уж точно не хуже
турецкого да и лучше, пожалуй. Но вот чего там совсем не было, так это закладок, так что рынок малость обманул мои
ожидания, хотя я все-таки кое-что на нем купила.

Долго ли коротко ли ходили мы по этому рынку, но настало время идти к площади Синьории — месту сбора на очередную
экскурсию. Можно было легко и просто пройти тем же путем, каким мы шли к рынку, но так было неинтересно, так что мы
пошли другой дорогой, даже не взглянув на карту. Надо сказать, что в нашей маленькой группе из двух человек — меня и
Наташи — я была на всю поездку назначена штурманом (или лоцманом?), так как Наташа по ее словам страдала географическим
кретинизмом (в чем я, правда, однажды усомнилась), а мне она сильно доверяла еще с Парижа, и я в общем и целом
оправдывала ее высокое доверие. Но в данном случае, если честно сказать, вышло наоборот: ничего я не оправдала, мы
заблудились. Мы шли не спеша, благо время еще позволяло, останавливаясь у всех встречных ларьков и палаток. В одном
месте я купила свой очередной альбом. Продавец посмотрел на альбом и сказал мне то ли утвердительно, то ли
вопросительно: «»Русский.»» — на что я машинально ответила: «»Yes.»» — «»Лучше говорите по-русски»», — ответил он мне в свою
очередь. Я малость удивилась и сделала попытку сказать что-нибудь по-русски, но говорить по-русски мне с ним было ровным
счетом нечего. Отвыкла, что ли? Я дала ему нужную купюру, он положил альбом в пакет, и я сказала ему привычное «»грацие»»,
которое тоже вылетело изо рта автоматически — быстрее, чем голова что-то захотела сообразить. Так и не поговорила я
по-русски с этим продавцом. Можно было, конечно, остановиться и поболтать с ним на радостях, а заодно и разобраться,
откуда он знает русский, но… жизнь неумолимо требовала идти дальше.

Держа направление на площадь Синьории, я ориентировалась на некую башню, которая была такой высокой, что виднелась
отовсюду, в том числе и с площади Синьории. По этой причине я почему-то сочла, что эта башня находится недалеко от
площади и направление на башню будет также и направлением на площадь. Оказалось, что это не так, и в какой-то момент
нашего пути я поняла, что мы вовсе не приближаемся к площади Синьории, а уходим куда-то совсем не туда. В таком случае
есть много выходов. Можно, например, посмотреть на углу двух улиц их названия, спокойно найти это место на карте и
определить, куда дальше топать, но нас уже поджимало время, так что экспериментировать с картой не хотелось. Пришлось
прибегнуть к помощи местных жителей. Самое трудное в этом способе — найти местного жителя среди уймы шастающих по улицам
туристов. Увидев первого подходящего человека, я обратилась к нему с волшебным словом «»Scusi»» (извините), которое было
обозначено в разговорнике как слово для привлечения внимания. Слово выполнило свою роль, мой собеседник обратил на меня
свое внимание, и я поняла, что не ошиблась с определением его статуса: он оказался местным жителем. Я сказала ему с ярко
выраженной вопросительной интонацией: «»Пьяза Синьория?»» — на что он ответил что-то по-итальянски и сопроводил слова
взмахом руки, показывающим направление. М-да, направление было почти противоположным тому, по которому мы шли. Сказав
неизменное «»грацие»», мы двинулись в указанном направлении. Пришлось еще пару раз уточнять маршрут, причем для этого я
каким-то образом безошибочно выбирала из прохожих того, кого надо, и один из них даже проводил нас до перекрестка, чтобы
мы ничего не перепутали. Через некоторое время мы узнали окрестность площади Синьории. Ура, пришли!
Между прочим, за весь день нам пришлось лишь один раз присесть, когда в окрестностях кожаного рынка мы заморили
червячка — я каким-то сэндвичем, а Наташа пивом. Ноги настоятельно просили отдыха, а отдыха для них покамест не
предвиделось. До чего же трудный им выпал день!

Во дворец Питти нас повела обаятельная девушка по имени Сандра, коренная флорентийка. Под этими словами
подразумевается, что она также и ярая патриотка своего города, поскольку иного просто быть не может: родиться во
Флоренции и не быть ее патриотом совершенно противоестественно. Сандра повела нас через Старый мост в заречную часть
Флоренции, где располагался дворец Питти, по дороге рассказав кое-что про встреченные достопримечательности.
На улице по пути к Питти встретилась небольшая площадка, где художники выставили свои работы. Мне бросились в глаза
несколько очаровательных рисунков с маками. У Флоренции есть какое-то пристрастие к макам, как мне показалось. На
обратном пути этих рисунков уже не было, и я даже не узнала, по карману бы они мне были или нет. Может, и купила бы, как
знать.
Дворец Питти меня сильно удивил. От слова «»дворец»» ждешь дворцового впечатления, а это было громадное длинное
однотонное каменное здание чрезвычайно скромного вида, безо всяких архитектурных заморочек, для которого так и
напрашивалось слово «»казарма»». Ну совершенно казарменный вид, и впечатление усугубляет мощенное камнем пространство
перед ним, на котором нет ни единой травинки, ни единого кустика. Его выбрал в качестве своей резиденции один из Медичи,
у которого жена-испанка сильно скучала по зелени. С зеленью в средневековом городе всегда проблемы, а позади этого
здания был и есть парк, где, видимо, эта испанка и находила отраду и отдохновение.
Почему-то про этот дворец нам было сказано, что это музей интерьера, и я ожидала увидеть нечто великолепное в духе
Фонтенбло во Франции, но оказалось, что это тоже преимущественно картинная галерея, составленная из картин, собранных
владельцами дворца. Мы переходили из зала в зал, и в каждом зале находили только картины, тесно заполнявшие все стены.
Тяжелые золотые вычурные рамы, на потолке тоже золото и роспись — словно находишься внутри какой-то роскошной шкатулки.
Сандра воодушевленно водила нас от одной картины к другой и сыпала разными итальянскими именами; чувствовалось, что она
с ними ложится и с ними встает. Ее русский почти не вызывал возражений; если убрать бесконечные «»вообще»» и «»конечно»»,
пересыпавшие ее речь, то придраться больше было не к чему. Плохо лишь то, что ноги шли уже буквально на автопилоте и
информация воспринималась с трудом. Некоторые пожилые женщины в очередном зале просто садились в кресла, составлявшие
интерьер зала, и никто их с этих кресел не прогонял.

Но картины тем не менее впечатляли. Я сейчас имею возможность посмотреть некоторые из них в купленных альбомах и
вспоминаю: да, действительно смотрела, действительно видела. Дворец в частности может гордиться своим собранием Рафаэля
— более 10 картин.
Под конец экскурсии Сандра привела нас в несколько интерьерных залов — тронный и прочие, но никто в них не задержался,
да и Сандра не нашла сказать про них ничего интересного. Какой-то безликий стандарт давних веков без единой изюминки.
Все-таки Фонтенбло как интерьерный дворец-музей остается для меня на данный момент вне конкуренции.
Если учесть, что про главные достопримечательности Флоренции — Соборную площадь, площадь Синьории и галерею Уффици — я
набралась кое-каких знаний еще до поездки, а про дворец Питти не знала ровным счетом ничего, то сухой остаток знаний о
нем, который есть сейчас в моей голове, вовсе не так уж мал. Наверно, эту мою заслугу надо полностью отнести на счет
Сандры и более никого. Под конец мы ей тоже поаплодировали и расстались весьма дружески. Некоторые члены нашей группы
даже сказали ей, что она им понравилась больше всех, но я, хотя против нее ничего не имею, все-таки склонна отдать
предпочтение Йорданке. Йорданка как раз в моем вкусе. Кстати, Сандра призналась, что очень любит русских. Это приятно, и
возникает мысль: может быть, нас есть за что любить?

По выходе из дворца я поняла, что если не посижу немедленно хотя бы десять минут, то рухну прямо на землю. К моим
услугам оказалась скамья в тени галереи первого этажа. После отдыха встал вопрос: куда теперь направить свои стопы? На
часах 6 вечера, в 8 надо быть на ужине в ресторане. Вывод один: идти по городу, держа направление в сторону ресторана.
Так мы и сделали, проделав при этом часть пути по набережной, на которой нами не было замечено ничего выдающегося.
Набережная как набережная: ровный ряд домов и интенсивное движение в районе мостов.
Назавтра нам опять предстоял переезд, и я, памятуя о вчерашней проблеме с едой, решила купить хотя бы яблок, чтобы было
чего кинуть в желудок, если он сильно потребует. Но с яблоками, скажу я вам, в южном итальянском городе Флоренции было
не так-то просто: при всем изобилии всяких магазинов, магазинчиков и лавок овощи и фрукты нам нигде не попадались, а
когда наконец встретилась на одной из площадей овощная палатка, то я несказанно удивилась: набор фруктов в ней был
точь-в-точь такой же, как где-нибудь на рынке в Москве — бананы, яблоки гольден и так далее, и вид у них было до того
московский, что впору было посмотреть по сторонам и проверить, где я нахожусь. У меня в связи с этим до сих пор не
проходит удивление: неужели вокруг Флоренции никто не выращивает каких-нибудь фруктов, не похожих на этот всемирный
стандарт? Престранный феномен. Что поделаешь, купила я этих скучных гольденов ценой 2.50 евро за килограмм и
полуторалитровую бутылку воды за 1.40, сделала запасы на завтрашнюю дальнюю дорогу.
«»Цветущая»» вполне цветет туристическим здоровьем, недаром в ней так много туристов, но совсем не цветет цветами и
зеленью. С зеленью более или менее понятно: в исторической средневековой части города деревья посадить негде, не нарушив
исторического облика, но вот что с цветами? Почему их почти нет? Чего для них не хватает?
А мне не хватило многого. Очень заманчиво было, продолжив парижскую традицию, где мы взбирались на Нотр-Дам, забраться
на колокольню Джотто (нам сказали, что это можно) и обозреть город с высоты. Вид оттуда обещался быть захватывающим.
Интересно было бы взглянуть на город также с высокой заречной части. Интересно было бы, как и в других местах, просто
побродить по улицам безо всякой спешки. А сколько еще не увиденных дворцов и музеев! Но все, день кончился, и я бреду из
ресторана к гостинице по темным пустынным улицам, еле передвигая ноги. В обеих руках у меня увесистые пакеты: в одной —
с яблоками и водой, в другой — с альбомами и сувенирами, через плечо перекинута сумка, и выгляжу я как флорентийская
хозяйка, спешащая к домашнему очагу с провизией для ужина. Забавно, однако…

День пятый — дорога из Флоренции в Рим и с полудня в Риме.

Наш путь пролегает по таким же живописным местам, что и дорога к Сиене. Характерные черты пейзажа — извилистая линия
горизонта, подчеркивающая холмистость местности, кипарисы тут и там, стройные и строгие, как часовые на посту, и пиньи с
их характерным силуэтом гриба на тонкой ножке. Мне ужасно нравятся и пиньи, и кипарисы, а когда они собираются вместе —
темно-зеленая вертикаль кипариса и светло-зеленая горизонталь пиньи — то от них просто глаз не отвести.
Правда, с впечатлением от пиньи при более близком рассмотрении все стало не так просто. Оказывается, весь ее ствол
покрыт следами от спиленных сучьев, и возникает нехорошее подозрение, что грибообразная форма пиньи — это продукт работы
человека над природой. Похоже, что натуральная пинья имела бы совсем другой вид, и это же подсказывают виденные мной
пиньи-детишки: у них крона имеет форму почти идеального шара. Вот так дурют нашего брата итальянские собратья, или же я
чего-то не поняла. Впрочем, это неважно, пинья все равно хороша.
Винодельческая долина Кьянти обязывает, и мы по пути заехали в некое заведение с названием «»Umbria Market orte»» под
благообразным предлогом дегустации кьянтских вин. Понятно, что заведение было магазином. Дегустация состоялась: нам
наливали по два-три глотка вина и объявляли его название. Я все вина, а их предлагали около десятка, продегустировать не
успела, но из испробованных более всего понравилась какая-то лимонная настойка и мускат, название которого на всякий
случай специально списала с бутылки: Casarito moscato d asti. Помимо вина в магазине были разнообразные специи, печенье,
конфеты и косметика, которые тоже можно было дегустировать. Сразу после дегустации народ, вооруженный корзинами и
тележками, пошел по его рядам, и кое-кто заполнил тележку доверху.
На пути в Рим была еще одна остановка — для обеда, так что мой продовольственный запас оказался почти не
востребованным; правда, насовсем он не пропал, а был употреблен позднее. Пообедали в ресторане из серии ресторанов
«»Agip»», символ которой, шестиногая собака, уже не один раз встретилась нам на пути. Пообедалось плотно, недорого и
быстро — по принципу самообслуживания, причем, девушки на раздаче называли блюда по-русски. Еще один пример того, что
Италия стала учить русский язык.

Часа в два мы были в Риме. На этот раз всех нас поселили в одном отеле — отеле «»President»», который более всего мне
понравился наличием кондиционера в номере и шведским столом на завтрак, чего не было в предыдущих отелях. Собственно
говоря, и звездность этого отеля была на единицу больше, чем у предыдущих, так что звание обязывало. А еще обрадовал
такой приятный пустячок, как вход в метро прямо у дверей отеля: станция Manzoni, название которой я на всякий случай
сразу же запомнила.
Поселение произошло быстро, как и всюду, и Володя назначил сбор в фойе отеля в 3 часа для обзорной экскурсии по городу.
Экскурсия началась прозаически: мы поехали на трамвае к Колизею вместе с гидом Ольгой, смешливой женщиной, которая
живет в Риме уже 20 лет. Билеты на трамвай нам раздал заботливый Володя, и нам оставалось их только прокомпостировать в
трамвае.

Немного про римский общественный транспорт и его оплату. Один и тот же билет (стоит 0.77 евро) действителен на все виды
транспорта, причем, его действие длится 75 минут. Можно в течение этих 75 минут выходить, пересаживаться — главное,
чтобы не истекло время, указанное при компостировании. Билет без компостирования недействителен, а штраф за безбилетный
проезд 50 евро, причем, контролеры встречаются очень часто. В последнем я имела возможность убедиться на собственном
опыте. О знакомстве и впечатлениях от римского метро расскажу отдельно.

Проехали мы на трамвае три остановки, трамвай повернул, и Колизей прозаически выплыл из-за поворота. Да, действительно
развалины, причем сильно закопченные с той стороны, где мимо проходит улица с оживленным движением. Благородные
развалины, знающие себе цену. Я смотрела во все глаза и пыталась проникнуться важностью момента: вот Колизей, а вот
рядом я, но проникнуться не очень получалось, потому что экскурсия требовала свое. Ольга уже рассказывала его историю,
достаточно, впрочем, известную. Праздные древние римляне только и делали, что отмечали какой-нибудь праздник, а каждый
праздник длился не по одному дню, и в каждый день праздника на арене Колизея что-нибудь происходило — в общем, он был
востребован как никакое другое древнеримское сооружение. Кто-то наивно спросил: «»А когда же они работали?»» — видимо,
экстраполируя в древний Рим наш современный образ жизни, на что смешливая Ольга, рассмеявшись в очередной раз, ответила,
что у них работали только рабы.
Внутрь Колизея нам заходить было некогда, но мы твердо решили, что обязательно туда сходим, но так и не сходили, не
получилось.
Далее Ольга провела нас мимо арки Константина, самой большой и лучше других сохранившейся из четырех существующих
сейчас в городе древних арок, к раскопкам Римского форума. Раскопки представляют собой большую яму, где есть какие-то
намеки на фундаменты чего-то, лежит много обломков и в нескольких местах стоят колонны, по которым едва можно
догадаться, какую роскошь представляло собой сооружение, частью которого они были. Моего воображения и рассказа Ольги не
хватило, чтобы представить, как это выглядело в давно ушедшей жизни. Возникло лишь сожаление, что не смогли древние
римляне сохранить для будущего свою культуру. А кто в этом виноват? Суровая дама История, распорядившаяся ими по своему
усмотрению? По периметру ямы стоит современный Рим, не имея ничего общего со своим древним однофамильцем, и не
собирается отдавать ему ни сантиметра лишней земли, а совсем неподалеку возвышается своей громадой так называемый
«»Алтарь Отечества»» — величественное сооружение, про которое мне пока ничего не известно, но которое уже невольно
привлекает мое внимание, заслонив значительную часть горизонта.
Глядя на эти развалины, я почему-то с внезапно накатившей грустью остро ощутила, что Рим бесконечен и безграничен и за
те полтора дня, что нам отвела на него программа тура, ничего не увидеть. Правда, моя грусть оказалась не совсем права:
кое-что все-таки успелось и даже больше, чем ожидалось. А грусть скоро меня покинула, поскольку мне было совсем не до
того, чтобы ее холить и лелеять.

Надо сказать, что римское издательство «»Alpa Italia»» позаботилось о туристах, интересующихся древними развалинами,
издав альбом «»Рим вчера и сегодня»» с накладными рисунками, где на современный снимок некоего места накладывается
полупрозрачный лист, на котором чья-то фантазия изобразила вид этого места в те давние времена. Ольга обратила наше
внимание на этот альбом, и я его купила, о чем не жалею, хотя еще надо как следует его рассмотреть. Судя по всему,
переводчицей на русский язык этого альбома была именно наша Ольга — Ольга Буланова, как написано в альбоме.
Кстати говоря, Ольга, так долго живя в Риме, русский язык не забыла, хотя приобрела какой-то не то чтобы акцент, а иную
интонационность речи, певучесть, нашему языку не присущую.

Мы поднялись наверх с другой стороны развалин и оказались на Капитолийском холме. Вот он, современный Рим. Возле одного
из зданий скромно притулилась колонна, наверху которой стоит уменьшенная копия скульптуры волчицы с Ромулом и Ремом.
Волчица маленькая, а детишек под ее брюхом вообще не разглядеть. Оригинал скульптуры, как водится, упрятали в музей. Это
единственное изображение легендарной волчицы, которое я увидела в Риме, если не считать сувениров.
На Капитолийском холме остановились ненадолго на площади Капитолия (Piazza del Campidoglio), небольшой уютной площади с
часами на невысокой башне. В центре площади стоит древнейшая скульптура, изображающая Марка Аврелия на коне, по
недосмотру не уничтоженная христианами как языческий памятник. С площади ведет пологая лестница, а тех, кто по ней
спускается, провожают близнецы Диоскуры, симпатичные обнаженные мужчины в накидках и с конями в поводу.
Ольга уверенно ведет нас дальше. Идем по улице, переходим улицу через поток машин, потом пересекаем еще один поток, и
все это время голова невольно оборачивается в правую сторону, туда, где высится громада Алтаря Отечества (Altare della
Patria), единолично владеющего всем окрестным пространством. Это сооружение построено в 1871 году в честь объединения
Италии. Старенькое уже сооружение, да только не по масштабам Рима. Что Риму 130 лет? Римляне его не любят и называют
пишущей машинкой, свадебным тортом и еще как-то. Сравнить это сооружение со свадебным тортом моей непредвзятой голове,
почтительно воспринимающей все, что показывает Рим, не пришло бы в голову, но если уж римляне с ним не церемонятся, то
могу сказать, что это сравнение мне показалось весьма точным, особенно если учесть, что это сооружение в тот момент было
ослепительно белым под лучами яркого солнца, и оно этакое многоярусное… да, есть что-то от торта. Практическое
назначение Алтаря я так и не поняла: там кто-то работает или что? Или его нет, практического назначения? Вечный огонь с
почетным караулом, едва различимым с того места, где мы стоим, государственный флаг Италии… Торжественное место.
А стоим мы, между прочим, на громадной площади Венеции. При слове «»Венеция»» что-то грустно-сладко сжимается в моей
душе. Ольга же, рассказав про Алтарь, обращает наше внимание на неказистое (по моему непредвзятому мнению) старинное
заслуженное здание — палаццо Венеция (palazzo Venezia). Вот с этого балкона выступал Муссолини, обожавший выступать с
балконов. Кстати говоря, имя Муссолини мы слышим уже не в первый раз. Володя рассказал нам кое-что про его деятельность
по подъему сельского хозяйства Италии, когда мы проделывали долгий путь по привенецианской равнине. Наверно, у
итальянцев отношение к Муссолини не столь однозначное, как у нас, знающих о нем только то, что он запятнал себя союзом с
Гитлером и что итальянские партизаны в конце войны его казнили.

От площади Венеции наш путь пролегает по узким запутанным улочкам, по которым мы идем, нигде не останавливаясь, и
вдруг, совершенно не подготовленная к этому, я вижу на тесном пятачке между слегка расступившимися домами,
величественный фонтан, и догадываюсь, что это фонтан Треви. Впечатление просто оглушительное. Он начинается прямо у
какой-то стены могучей фигурой Океана, а ниже борются с водной стихией кони и тритоны. Полукруглая чаша воды
прозрачно-голубая, а вокруг этой чаши на свободном от фонтана пространстве — толпа людей, которые сидят, стоят, ходят,
да просто отдыхают у этого водоема. В фонтан надо бросить монетку, чтобы снова сюда вернуться, и я бросила, а как же! И
воды попила — из струи рядом с чашей. Вкусная вода, между прочим, рекомендую. Кстати, Ольга сказала, что в Риме воду
можно пить из любой бьющей из стены струйки, она в них везде питьевая.
Эх, и чего бы этим коням и тритонам под руководством самого Океана не раздвинуть дома вокруг фонтана, чтобы было больше
простора и масштаба! Снова у меня ощущение великана, запертого в клетку, хотя… может, прелесть этого фонтана именно в
камерности музыки, которая возникает в душе при взгляде на это место? В общем, пусть будет таким, какой он есть.
К площади Испании, где закончилась наша экскурсия, мы словно бы перелетели за одно мгновение, настолько мне не
запомнился путь туда от фонтана Треви. Впрочем, если взглянуть на карту, то видно, что идти там всего ничего, пустяк
какой-то. Первое и главное, что взгляд узнал и выхватил на площади Испании — это лестницу, вошедшую в сюжет «»Римских
каникул»», и церковь сверху нее. Совершился праздник узнавания, и Рим сразу стал гораздо понятней и родней. Лестница
называется Испанской (Scalinata di Spagna), а церковь, ничем особым не отмеченная в анналах истории — Тринита-деи-Монти
(Trinita dei Monti). Вместе они составляют прекрасный ансамбль. Лестница сверху донизу заполнена молча и праздно
сидящими людьми — наверно, отдыхающими туристами, а у ее подножья находится очаровательный фонтанчик, который называется
«»Ладья»» (Barcaccia), в некоторых переводах «»Лодка»» и даже «»Лодчонка»», но я бы назвала его «»Ковшик»», настолько эта ладья
мала и ковшикообразна. Да и может ли уважающая себя лодка быть заполненной водой так, чтобы вода из нее переливалась
через край? Но итальянцам, конечно, виднее, как называть свои фонтаны.

У этой ладьи Володя назначил нам встречу в 7 часов вечера для того, чтобы повести нас в ресторан на ужин. Оставалось
всего каких-то полчаса, которые были в основном потрачены на обход площади. Забежали в знаменитое кафе «»Греко»» (caffe
Greco), расположенное на via Condotti, где сиживали многие знаменитости, оставившие там следы своего пребывания в виде
кусочков рукописей или картин, в том числе там бывал Гоголь, писавший в Риме «»Мертвые души»». Мы нахально прошли через
все помещения этого кафе; правда, не задержавшись ни в одном. Уютное кафе, сидят люди, пьют кофе… хорошо.
Уже можно было подводить промежуточный итог первого дня (половины дня) пребывания в Риме. Узнанная мной лестница на
площади Испании вселила в меня оптимизм. Так много успелось за какие-то три с небольшим часа нашей экскурсии! Если
взглянуть на карту, то повод для оптимизма будет еще значительнее: на карте видно, какой путь по городу мы проделали:
пройдя от Колизея до площади Испании, мы фактически пересекли весь центр Рима. На карте кажется, что это длинно, а на
самом деле сущий пустяк, который даже не почувствовали мои многострадальные ноги, так что у нас еще все впереди, и нас
ждут великие дела!
А сейчас нам ближе всего был ресторан, где нас ждал ужин с неизменной пастой, и дополнительная экскурсия по ночному
Риму сразу после ужина.

Экскурсия по ночному Риму меня совершенно не впечатлила. То же самое было и в Париже. Не везет со мной ночным городам!
Я уж подумала, что если мне придется быть еще в какой-нибудь столице, лучше вообще не ездить на подобные экскурсии.
Освещение в Риме я бы назвала экономным и вроде бы под это даже подведена теоретическая база: мол, пусть будет как в
древности, чтобы проникнуться атмосферой. Может, я не так поняла Володю, который проводил экскурсию? По правде говоря,
сев в автобус, я вскоре почувствовала, что держать глаза закрытыми мне гораздо легче, чем открытыми, и я этому почти не
сопротивлялась. Думаю, что Рим тут не при чем, как не при чем и Володя, добросовестно проводивший экскурсию, а более
всего виновата предыдущая ночь во Флоренции, в которую я то ли спала, то ли не спала. Полночи ныли перетрудившиеся ноги,
а под окнами отеля всю ночь тарахтели проезжавшие мотоциклы. Интересно, почему производители автомобилей стараются
сделать их бесшумными, а на мотоциклы это не распространяется? Чей-то очень большой недосмотр.
Проснулась я почти к концу экскурсии, когда мы подъезжали к площади Навона (Piazza Navona), и успела уловить конец
рассказа Володи про эту площадь и фонтаны на ней — занятная легенда про фонтан Четырех рек (Fontana dei Quattro Fiumi),
обыгрывающая соперничество двух архитекторов — создателя фонтана и создателя церкви, напротив которой он стоит.
Несмотря на поздний час площадь была полна праздного народа, и выглядела симпатичной и уютной. На ней обосновались
художники, выставившие свои картины и рисунки и всегда готовые нарисовать ваш портрет, если на то будет ваше желание. Я
решила, что надо обязательно побывать на ней днем, чтобы как следует все разглядеть. Фонтан Четырех рек выглядит
внушительно, каждая река изображена человеческой фигурой, а венчает его обелиск. Обелисков в Риме видимо-невидимо
(кажется, 12), и от этого ценность каждого как-то умаляется. Смотришь и думаешь: ну вот, очередной… А четыре реки,
удостоенные чести быть изображенными в фонтане — это Нил, Дунай, Ганг и Ла-Плата, самые крупные из известных на время
его создания, по одной с каждого континента.
В эту ночь я уснула сладким сном, который не нарушался никакими шумами. Хорошо иметь в номере кондиционер!
Продолжение здесь