Глава 1. Прилет и расселение. Первые восторги.
Как только мы сошли с трапа в Хургаде и сняли шубы, сразу вдохнули сладкий воздух Африки. Потом нас стали развозить по
отелям в микроавтобусах. Оказалось, что все безумные русские желали поселиться во дворцах 5 и даже 6 звезд. А я, как
сирота казанская, оплатила себе только 3 звезды, и меня довезли последней. Пишу об этом потому, что во время этой довольно
длительной поездки из аэропорта мне все попутчики предрекали, что отель 3 звезды – это кибитка на берегу. Все мужики, озирая
окрестности, сразу углядели, что очень много строят, но все без подъемных кранов. Очень интересный метод! У вас он тоже
распространен? На мой взгляд, очень экономно. Если про этот метод интересуешься, я тебе напишу дополнительно за отдельную
плату (ведь ноу-хау же).

Когда меня, наконец, довезли до моей окраины, неспавшая уже более суток, я уже почти разложилась на составляющие.
Комната, конечно же, была не готова, и я готовилась уже упасть в обморок в небольшом, но уютном холле отеля Amal willage .
Когда наконец-то доволокли мой скудный скарб до места, я, выпив водки, предусмотрительно захваченной, рухнула в койку, не
замечая окружающего, и проспала до вечера. Вечером пошла осматривать окрестность и была приятно удивлена увиденным. Отель
имел П — образную форму, изолирующую от враждебной действительности, и открывающуюся прямо в море. В центре формы был
приятных очертаний ресторан с куполом, маленький бассейн, огражденный прозрачными стенками, и все это находилось в райском
саду из экзотических растений и ступенчато сходило на пляж. На пляжу было много зонтиков, лежаков, волейбольная площадка,
стол для пинг-понга, в котором я сильна еще с пионерского лагеря. Жилые корпуса – опоры буквы П — были двухэтажными. В их
архитектуре обыгрывался образ корабля. На другой день по моей просьбе комнату сменили на более близкую к морю. Просьбу
передавала через вожака — Мухтара (прости Господи), ибо на рецепции по-русски, якобы, не понимали, а я, как известно,
изучала французский всю жизнь.

По площади наш Amal был невелик и заселен в основном иностранами из северных стран и немногими более умными
русскими, т.е. теми, кто не мнил себя Гарун — аль- Рашидом и Рокфеллером в одном стакане.
Милые арабы вместо того, чтобы согласно программе, сразу же отправить меня в круиз по Нилу (для чего эта поездка и
затевалась), заставили меня 8 дней отдыхать), что планировалось после. Но с ними спорить — себе дороже. И я стала
отдыхать. Комнатка у меня была небольшая с удобствами и телевизором, где были русский и французский каналы.
С утра я ходила купаться (20 шагов), поражая одетых в свитера аборигенов своей холодостойкостью и белокожестью. Потом
обжиралась за завтраком сластями по-арабски и загорала на ледяном ветру. А в обед совершала выходы в «город» до 17.00,
т.е. до наступления темноты. Хургада – город, растянутый по берегу в виде отелей и прочего туризма, говорят, раньше был
сплошной военной базой, и ездили сюда одни европейцы. Зато теперь от русских нет отбоя. Ибо — дешево. Мой тур с круизом по
Нилу – 4 дня (5 *), Каиром-1 день(4*) и отдыхом (9 дней) стоил 720$ + 15$ виза. Да еще я прикупила кое-какого колониального
товару вроде бубна из кожи псевдо-крокодила. Но все это было по деньгам, соразмеримым с нашими русскими ценами.
Ездила на катере на экскурсию на коралловые острова (см. фото), где нужно было, надев маску и загубник, который кто-то
уже жевал (а я очень брезглива) разглядывать дно. И я чуть не утонула, нахлебавши воды Красного моря, несмотря на то, что
черный инструктор тискал меня (или натаскивал?). А красное я люблю только вино и рыбу.

Итак, город. В центр надо было ехать на микроавтобусе «хундай», который двигался без руля и без ветрил, т.е. без
правил и светофоров. Одной было ездить страшно и опасно. И мы отправились втроем с примкнувшими тетками. Центр- город
контрастов. Грязь и нищета не хуже, чем у нас, но архитектура даже рядовой жилой застройки – изысканна, не тривиальна, что,
в общем-то, характеризует арабов как нацию выше русских по культуре. Так как архитектура – самый яркий показатель
глубинно-залежных пластов культурного менталитета. (Некоторые говорят: мандалитет, и это правильно.)
Улицы были полны страхолюдных мужиков в галабиях, которые пялились на нас как на экзотов. Хорошо, что я догадалась
одеться с ног до головы. А то по жизни я любительница перси-то обнажать. Мы пошлялись по магазинчикам и решили вернуться
пешком на нашу окраину. Это заняло 2 часа. И что же ты думаешь? Меня все-таки облапал или обыскал (?)один черный
замухрышка, приблизившийся под предлогом время узнать! Вообще-то нам объяснили, почему они на женщин, даже возрастных, так
западают. Египтяне всю свою молодость должны зарабатывать на калым: 10 т.$, 1 кг золота и квартира для жены. Поэтому они так
ценят своих благоверных. Наш гид в круизе Мишель в свои 28 лет, уже поседевший, еще не был женат, т.е. не намолотил выкуп. А
поскольку в гражданском браке они не живут, а жрицы любви есть не везде, то сам понимаешь…с их – то темпераментом. Больше в
центр я не выбиралась, и креветок жаренных мне поесть не удалось.

От нашего отеля было только три дороги: налево, направо по берегу моря и вперед. Я за 8 дней отутюжила эти маршруты.
Все сидящие в неизмеримом количестве мужики и мальцы- торговцы лавочек стали моими знакомцами.
Невозможно забыть их искусство невербального общения, когда они, торгуясь, начинают пальпировать тебя сначала почти
незаметно тонкими нежными пальцами профессиональных «массажистов» и бесплотно прислоняются. Потом они поняли, что я все их
продажные хитрости изучила, ни в чем не нуждалась и на их консалтинг плевать хотела. Потеряв надежду, они только кисло
улыбались. Один только молодец, ликом черный, но с чертами породистого арабского скакуна, все перехватывал меня на дороге
и, глядя глазами в разные стороны (был кос), все стенал: « Зайка моя, я тебя лублу, пойдем курить, пить чай и жениться».
Меня смолоду так испепеляющее страстно никто не уговаривал. Чуть было не пала жертвой. Вобщем, надоели ужасно..
Два вечера под электричеством играла в настольный теннис, поскольку это было free. А потом задули ветра, и
пинг-понг стало сдувать . Я сначала, как дура, по вечерам все книжки читала по неистребимой привычке. А потом одна подруга
моего возраста, но кило на 10 меня меньше весом, убедила ходить на местную дискотеку, чтобы «вытрясти пирожные». Это тоже
было free (надеюсь, что правильно пишу это слово). Как мы с ней отрывались под музыку нашей молодости, сбегались смотреть
все обслуживающие «урюки». Под арабскую же учились плясать «танец живота», но получался танец курдюка.

Глава 2. Об исламе и прочем.
Это тоже был поражающий фактор. Мечети разного калибра, но все невероятно красивые, встречались через каждые 200 метров.
Почти все аборигены молились, уединившись в уголке. Даже охранники и патрульные, встречавшиеся через каждые 100м. Эти
военизированные посты, ощетинившиеся чуть ли не гаубицами, прямо – таки устрашали. Нас везде возили только под конвоем с
«калашами». Иногда казалось, что «шаг влево, шаг вправо — расстрел». Еще было ощущение, что с местных абреков взяли страшную
клятву на Коране не трогать туристов, но они едва сдерживаются, только скалясь и облизываясь на голые ноги и руки белых
людей. Кстати, все они довольно бойко лопотали на английском и даже немецком языке, что было обидно и завидно.
-Надо было в Тунис ехать, — думалось мне,- чтобы не комплексовать. Да и заодно бы свой французский реанимировала. К тому же
там есть развалины Карфагена.

Да, ислам. И что же в этом магометанстве такого особенного, что все приверженцы находятся в таком глубоком погружении?
Среди христиан такое в массовом порядке не встречается. А я из-за особенностей своей жизни вообще стала ярым агностиком.
Моя египетская знакомица Лена явно искала приключений на свою задницу и, обтянув ее белыми штанами, кокетничала со
всеми престарелыми датчанами, выпив чего- нибудь для куражу. Очень, кстати, смешил запрет администрации есть и пить
принесенное с собой в номере. Все ели и пили. Я, как нормальная русская, прихватывала с собой что-нибудь от завтрака и ела
это в обед. Потому что если терпеть до ужина, то потом можно сильно обожраться с голодухи. Под конец пребывания эта Лена
заставила и меня познакомиться с куртуазными польскими панами. И мы уже с ними «зажигали» на дискотеке. С одним из них она
даже вступила в «преступную» связь. Я, к сожалению, не успела, т.к. пришло время круиза.
Меня очень волновали местные растения. Я удовлетворяла свою клептоманию, отрывая скрытно и отщипывая где можно и
нельзя кусочки суккулентов и кактусов. Как ни странно, многое мне удалось довезти и приживить.
Вдруг в наш благословенный раек заехала партия «новых русских». Они стали тусоваться, отравляя вид своими фигурами
topless и воздух галдежом и претензиями. Я сразу же приняла «нерусский» вид и стала ждать отплытия на Нил. Но в это плохо
верилось, т.к. принимающая фирма Abanub, чтоб не сказать хуже, что-то про меня забыла, и я нервничала. Только в последний
момент мне подсунули под дверь записку, что разбудят в 4 утра, и я собралась в новое путешествие. Об этом в следующей
серии моего сиквела, если опять буду в ударе.

Глава 3. Русские в Луксоре.
Продолжаю графоманить. Фрустрированная ранним подъемом, с «песком» в глазах стояла в 5 утра еще с одной подругой на выходе
в надежде, что автобус, долженствующий нас забрать, все-таки придет. В Египте все так нечетко. Подруга была из Ухты (как тут
удержаться от «Ух ты!»). Маленькая, щуплая, возрастная, с невообразимо-самодельной стрижкой и трагическими глазами.
Впоследствии выяснилось, что это застывшая скорбь по мужу, безвременно ушедшему.
Парень с рецепшен спросил меня, понравилось ли здесь, и приеду ли я в этот отель в следующий раз. Я искренне согласно
кивнула, потом лишь сообразив, что говорил-то он не по-русски.
С 5 до 7 утра мы ездили в предрассветной мгле и холоде по дворцам-отелям, блиставшим дешевой роскошью, и собирали
туристов. Это был массовый выезд в Луксор. Я с опаской приглядывалась к народу, заполнявшему салон автобуса, думая: кто же
из них поплывет со мной по Нилу. Народ не нравился с первого взгляда. Некоторые дамы неописуемо пахли, чтоб не сказать
хуже, дешевым французским парфюмом. Мужик за спиной все приставал к «своей: «Кисонька, ну выпей кофеечку, ну съешь пирожное
и т.д.» У меня стали срабатывать секретные железы и кислотность повысилась.

К 7 утра стадо автобусов разных мастей собралось на спецстоянке на выезде из города. Со всех сторон нас окружили
военные, почему-то однокалиберно маленькие и черные, как муравьи, на джипах и с пулеметами, и мы отправились в сердце Египта
— Луксор. А на самом деле в древние Фивы. Там за один день, практически не спавши, мы должны были осмотреть все главные
достопримечательности Египта, исключая пирамиды. Я, не подготовившись, не проштудировав литературу, и не подозревала какой
это объем, какие памятники! А наизусть их не помнила. Да и экзамен по искусству Древнего мира я сдала, выучив только
треть, как всегда. Все сведения можно было получить из путевой экскурсии, но кто ж слушает на дороге гида, да еще
говорящего на корявом русском языке. Единственно, что меня проняло, это когда он, рассказывая о выгодах, полученных с
пуском Асуанской плотины, сказал без пафоса: «Спасибо вам, русские!» У меня аж глаза зачесались. Но, помнится в Хургаде
русские тоже пользовались большой любовью у местных. Правда, после немцев. Хотя с немцами им и в голову не приходило
«ручкаться».
Слушать в поездке, длившейся 2-3 часа (не помню точно) не хотелось, хотелось смотреть. По сторонам дороги — саксаул и
верблюжья колючка (или это одно и тоже ?) тонкой зеленой полосой, а за ней — п у с т ы н я. Трудно описать чувство, но эта
каменистая пустыня (правда, из автобуса) казалась мне генетической родиной, утраченной в какой-то прошлой жизни. Как будто
состоялось возвращение. Ехали мы почти по прямой с востока на запад, от моря к Нилу и дух захватывает, когда я пишу эти
слова. Да и тогда события начинали приобретать характер фантасмагории.

Луксор — сельскохозяйственная провинция со всеми вытекающими отсюда последствиями: бедностью, отсталостью,
оригинальностью. Наконец-то открывающиеся картины стали соответствовать почерпнутым книжным представлениям. Потянуло
Древним Египтом. По сторонам дороги — делянки с посадками, арыки, кактусы как трава, стоящие задом кверху феллахи с
мотыгами, зачуханные ослики, печально тянущие повозки, полуразрушенные жилые сараюшки, крытые пальмовыми листьями и
тростником. И солнце, много солнца! Идущие по обочине дороги люди, в основном мужчины — в галабиях с платками на головах
высокие, высохшие, страховитые. Глаза их — неосмысленно, но жадно, по-звериному, провожающие вереницу автобусов. Жуть!
Подъехали к Карнаку. Проходим неподалеку от Птолемеевского портика через «рамку» миноискателя. За ней — аллея
бараноголовых сфинксов. Вот они — хрестоматийные пилоны и знаменитый гипостиль. Наш гид- Мишель (о нем особая статья) что-то
рассказывает на ломаном русском и очень мешает то ли расслабиться, то ли сосредоточиться. И …кайф озарения, прихода особо
пронзительного чувства не наступает. (Можно сравнить это с некоторыми моментами личной жизни, когда, казалось бы, все должно
получиться, согласно порядку вещей, ан — нет!) Прошли по главному нефу, известный обелиск, какие-то закоулки, повсеместные
развалины. Направо — пруд для жреческих омовений, монументально-гранитный скарабей на постаменте. Вокруг него надо ходить
кругами, чтобы все в жизни было хорошо. Я обошла (жалко что ли) 7 раз заради грядущего семейного счастья. А чего не бывает
на старости лет? Потом нас отпустили на полчаса для самовосприятия. Я походила, походила. Увидела, наконец-то, стрелу
подъемного крана. Была удивлена (о кранах- см. выше).

Потом нас погрузили и потащили в магазин дорогущих папирусов, который «скромненько и со вкусом» назывался «институт».
Меня заранее предупредили, что такие же папиры нам по дешевке еще будут навязывать, и осталась холодно-равнодушной, хотя
произведения были неплохие, только подозрительно обильно раззолоченные.
На этот магазин, кстати, времени дали больше, чем на Карнак, …., чтоб не сказать хуже! А луксорский эллинистический
храм мы видели только из окна автобуса. После напряга — обед на корабле, т.е. на теплоходе, и оплатить его (т.е. обед) надо
было почему-то из своего кармана (5 $). Я — то пережила, а вот те, кто оплатил all inclusiv, очень были недовольны побором.
Пришлось делать много подходов к «шведским столам», чтобы этих денег было не жалко. Но ради справедливости надо сказать, что
это не дорого по сравнению с «европейскими», а уж тем более с «русскими» обедами.
Следующим пунктом программы был переезд через Нил на фелуке на другой берег в Город мертвых. Осовелая от еды, Нил я
как-то выпустила из виду. Вроде бы потом мы ехали по городу, но вспомнить его застройку не могу. Только пальмы, пальмы.…И
вскоре мы вдруг очутились на площадке перед колоссами Мемнона. Они очень величественны, радовали глаз, но были сильно
обгрызены временем. Стояли в низине и хорошо смотрелись на фоне гор.

В эти-то горы мы и направились после фотографирования с колоссами. Следующая остановка- долина царей, знаменитые
гробницы. Горы были невысоки, но это были горы, даже скалы. Долина царей — это узкая укромная лощина между ними. Нас туда
от стоянки повезли на экскурсионном трамвайчике. Дело было к вечеру, солнце собиралось садиться. Туристов почти не было. Мы
бродили между входами в гробницы, оформленными как прямоугольные порталы. Посетили 4 пустых гробницы. Внутри это проход к
погребальной камере с уклоном вниз длиной где 50, где 70 м, довольно широкий. И нагибаться не приходилось. О рельефах и
колорите все написано в учебниках. Я к этому даже не приглядывалась. Мне важно было ощутить пространство. И мне там
понравилось очень. Но на поверхности было лучше. Даже стало пробивать на долгожданные особые чувства. Но для этого надо
было остановиться, лучше лечь на эти теплые камни и полежать, глядя в небо, хотя бы 15 мин. Но времени не давали.
Надо было бежать смотреть на храм царицы Хатшепсут, пока не спустилась стремительная ночь. К автобусу велели бежать
бегом. За нами с мольбами, протягивая руки с сувенирами, бежали сухостойные аксакалы. Я у одного, желто — и редкозубого
старца, сжалившись, купила всего за 20 египетских фунтов 3 очень приличных по качеству и размеру папируса, на большой
скорости оценив товар. Сказывалась профессиональная сноровка. Минут через 10 были уже у храма Хатшепсут. Он казался совсем
новеньким. Как известно, к нему ведут террасы и пандусы, Я дала себе слово дойти до верха, и я дошла. Тут уже было не до
тонкостей восприятия. Зафотофиксировав хоть что-то, я надеялась с чувствами разобраться позже.
Наш гид, он же гад, гнал нас, чуть ли не щелкая бичом, чтобы мы успели еще посетить институт (читай: магазин!) камня. А
за нами гналась орда юнцов и «мафусаилов»! Я в магазин даже заходить не стала, так пробежала глазами по бюстам кошек. Все
мое бренное тело жаждало отдыха и покоя. И это, не смотря на привычку к такого рода утомлению.
В уже полной тьме нас ожидала пересадка в другой автобус для того, чтобы ехать в Эсну, где стоял наш теплоход. Большая
часть группы возвращалась в Хургаду. А нас осталось 14 человек (или 13?). Нас ждал Нил, и все только начиналось.

Глава 4. Жизнь на Ниле. Храмы.

Нил, дорогой друг, шириной как Москва – река, ну, может быть, чуть превосходит ее. Но увидели мы его только утром. Наш
круизный теплоход назывался « River pioneer» и в точности соответствовал своему названию. Обещанные 5 звезд на нем были, по
всей видимости, когда он еще в натуре был «pioneer». Моя одноместная каюта располагалась на 2 этаже (или палубе) и
показалась пыльной и грязноватой. Было не поздно, когда мы заселились, но хотелось спать. Простыни оказались серыми, не
глаженными и на нижней я обнаружила жесткий, кучерявый и, естественно, вороной волос. Сразу пришлось конфликтовать. Кроме
кровати была тумбочка, столик в стиле Луи Каторз, телевизор, который ничего не казал, ну и удобства.
После ужина нам было велено собраться на прогулочной палубе. Салон «радовал» мебелью в том же стиле (вот они 5 звезд!)
и играла музыка. Оказалось, что мы путешествуем вместе с группой арабских дам из разных стран (включая Париж). Видно,
арабский этих представительниц Магриба сильно различался, и общались они между собой и своим гидом по-французски. Их
предводитель, в отличие от нашего, был высок, представителен и французский делал его практически цивильным. Наш Мишель –
низкий, плотный, комичный – старался казаться «душкой». В своем первом спиче он не велел нам давать «на чай» обслуге ни в
коем случае, мол, потом рассчитаетесь за все. Мы задумались. Он нам рассказал, что живет в Александрии (это у них
культурная столица). Русский выучил наряду с английским в местном гуманитарном институте. Гидом работает 6 лет. Язык его
был непритязательный: падежами и прочими тонкостями он себе голову не морочил. Показал свое обручальное кольцо и фото
невесты. Со всеми был дружелюбен, но в этом чувствовалось не только приглашение к дружбе. Я говорю не только о себе. Он ни
одну из путешественниц не обделил вниманием. У меня в любом подобном случае не возникает чувства протеста. Наоборот, я не
люблю демонстрации мужской отрешенности. Если бы до этого так не надоели откровенные приставания людей этой масти.
Короче, он выдал нам традиционный, отполированный на русских группах репертуар. Удивительно только, что до меня
никто ему не мог списать слова его любимого романса «Очи черные». Я ему потрафила, и мы долго и громко распевали с
неистовой страстью. Но это, кажется, было не в первый вечер. Следует еще добавить, что он меня не только любил, но и слегка
презирал, т.к. я меняла у него, как у нашего банкира, очень незначительные суммы денег

Плыли всю ночь в направлении Асуана, против течения со скоростью 17 кмчас. Весь круиз-то от Эсны до Асуана, плыть на
север к дельте мешают шлюзы. Утром, проснувшись, пошла осматривать нашу посудину. Над Нилом вставало солнце! Мы стояли, но
не у пристани, а оказались припаркованы к какому-то другому борту, и выглядел он поприличнее. В салоне перед барной стойкой
я углядела биллиардный стол, взяла кий и стала гонять шары по лузам, воображая, что играю. Хорошо, что меня спозаранку
никто не засек за сим занятием. Это было далеко не free, а 100 р. на наши деньги!
По программе у нас до обеда было посещение храма Гора в Эдфу. На осмотр этой достопримечательности нас повезли в
шарабанах на конной тяге. Со мной сели щуплая дама их Ухты и интеллигентный мужчина под 70, который потом оказался
отставником из «органов». Позже выяснилось, что он по привычке привязывал к своим замкам тайные волосинки, чтобы обнаружить
несанкционированное проникновение в свои авуары и таки обнаружил! Кроме них наша группа состояла из нескольких дамочек и
женщин, парами и поодиночке и из трех разновозрастных семей, только одна из которых производила впечатление узаконенной.
Практически все мои попутчики были игнорамусы в египетской тематике, но с большой претензией на эксклюзивный к ней
интерес. Особенно достал один компатриот. Он наводил критику на россказни нашего Мишеля и все бурчал: «Это матка, женская
матка!», указывая на древний храмовый рельеф с кругом солнца, фланкированным змеями. Мало того, он, бурча, заикался и
на голове носил вязаную крючком кружевную шапочку. Веселенькое такое сообщество!

Я надела в храм длинное темное платье с силиконовыми рыбками на груди (похоже на заставку в компьютере) и, на мой
взгляд, не должна была привлекать особого внимания. Храм Гора оказался, как ни странно для меня, неуча, эллинизированным, с
перистильным внутренним двором с грековидными колоннами и не разваленным. Походили по каким-то лабиринтам: рельефы,
ритуальная ладья фараона. Впечатляли переходы из света в глубокую тень. Кругом с открытыми ртами бродили какие-то
европейцы. Рядом с Гором стоял еще один храмик. Так он вообще имел боковые портики! А само его тело — тяжелое, грузное —
настоящая пародия на греческую архитектуру! Так интересно!
Перед тем как загрузиться обратно в пролетки, мы не могли не пробежаться по торговым уличным рядам. Улица эта –
немощеная, запруженная народом и тягловой силой представляла собой настоящий, красочный восточный базар! Очень много
роскошной мануфактуры: расшитые галабии, платки, шарфы, скатерти, драпировки! Очень радующее женский глаз зрелище. Торговля
пошла в разгар. Продавцы норовили оставить белых дурочек без сдачи. Не тут-то было! Не на тех напали! Мишеля жутко
нервировало, что доверенный ему курятник готов разбежаться, и он торопливо запихивал нас в транспортные средства. Наш
водитель кобылы, вывернув голову на 90 градусов, не обращая внимания на дорогу, выпрашивал на корм своей животины на всех
мыслимых языках. Да еще и мимику подключил. Игру поддержала ухтиянка и на языке слабослышащих ему отвечала, что самой
кушать хочется. Как живыми до пристани добрались, не могу понять. Как город, Эдфу мы разглядели только в районе
пристани. Дома в 4-5 этажей фасадами напоминали нашу застройку 50 – летней давности с поправкой на восточный колорит.
После экскурсии наше судно опять отправилось в свой путь. Мы разделись и решили позагорать на палубе. Мимо проплывали
берега Нила. В прибрежной узкой полосе – тростниковые и банановые заросли, в них — худощавые пасущиеся коровы, ибисы на
отмелях! Чистая лирика! А за ними – желто-охристое плоскогорье. Солнце, леденящий ветер!

На палубе располагался небольшой бассейн, работавший как фонтан. Из трех труб в него текли широкие струи, но уровень
воды не поднимался выше колен. В «джакузи» рядом температура воды была явно ниже температуры тела. Наслаждайся, кто
может!
Всю середину дня плыли, загорали, разглядывали сувенирные лавочки и людей на корабле. Арабки были разнообразные: и дикого
вида в платках и цивилизованные в джинсах. Но и последние не заголялись и, естественно, не загорали. Молодые собирались на
открытой палубе, пили кофе и стрекотали по-французски. Из их разговоров я поняла, что все эти дамы – учительницы
(французского?), чьи достижения в труде были поощрены некими спонсорами круизом по Нилу.
В 18.00 уже во тьме у нас планировалось посещение храма Сета и Хатхор в Комб — Омбо. Я подумала, что мой фотоаппарат
окажется бесполезным при скудном освещении и не захватила его, и очень пожалела. Зрелище было феерическое. Храм находился
недалеко от пристани, возвышался на холме и подсвечивался. Из-за резких контрастов света и тьмы восприятие было затруднено,
и я бы сейчас не смогла нарисовать по памяти план тех мест, по которым нас водили. Помню только мавзолей с мумией крокодила
и глубокий колодец, через который крокодилов выманивали из Нила, пользуясь трупом коровы. Что рассказывал нам Мишель, мне и
в голову не приходило слушать. Показывая каменное «гинекологическое кресло» для приема родов, он несколько раз очень смешно
произнес: «Она родала, родала…» Я, по дурацкой привычке вмешиваться, утомленная его издевательством над родным языком,
язвительно подсказала, что правильно говорить «рожала». И тут одна веселая попутчица смягчила ему удар: « Я, когда рожала,
так рыдала, так рыдала! Так что все правильно он говорит».

Как же в этом городе было чудесно! Под храмовым холмам шумел базар, гуляли люди, в огнях была река. Однако, ощущение
скрытой опасности, может быть, из-за волнения гида, постоянно пересчитывающего нас глазами, не проходило. Я вернулась, хотя
было не поздно.
Вечером нас ожидали развлечения. В салоне мы принимали участие в играх и танцах. Все арабки восхитительно танцевали.
Трясти задом они начинали еще от лестницы. А потом такое вытворяли! Понятно стало, за что их мужчины платят такие деньги за
выкуп. Особенно поражали престарелые матроны. Обвязав внушительных размеров телеса косынками с «золотыми» монетками, они
вибрировали ими с невероятной скоростью и грацией. Сколько в этом было раскованности, непосредственности и огня. «Наши»,
разряженные в пух и прах, сидели, как будто кол проглотили.
На следующее утро мы уже были в Асуане. После завтрака отправились на фелуке (большой парусной лодке) в Ботанический
сад. За это с нас содрали еще по 10 $ , хотя все было оплачено согласно программе. На фелуке, управляясь с парусом, нам
что-то пели двое аборигенов под бубен, потом мы сделали «алаверды»: спели про Стеньку Разина и пытались «бросить» в
набежавшую волну Мишеля, схватив его за руки и за ноги.
В ботаническом саду росли в виде деревьев растения, которые мы разводим на подоконниках: фикусы, агавы, цитрусовые.
Природа тянула за душу, и тут ухтиянка поведала о трагедии своей жизни – кончине любимого мужа. Я философски заметила, что
я, конечно, профан в семейных ценностях, но, может, такой конец и лучше, чем ситуация, когда супруг тебя бросает на
старости лет, и остается не священная горечь утраты, а лютая ненависть. А это случается сплошь и рядом. Вряд ли это
послужило утешением, но явно отвлекло сердешную.

На очередном торговом пункте купила себе бубен и струнный музыкальный инструмент с длинным грифом и смычком в
подарок. Мишель, не долго думая, назвал его балалайкой. Потом на катере нас отправили осматривать «нубийскую деревню». По
берегу параллельно нашему движению туда же трусил одногорбый верблюд. А вокруг – ни листика, ни травинки, один песок. В
«деревне», представленной в виде 2-3 одноэтажных домиков в почти конструктивистском стиле, нас встретили, раскинув
скатерть-самобранку с надоевшими товарами, чернокожие симпатичные девицы. Все подержались за маленьких крокодильчиков
(кроме меня), попили чай с мятой, желающие пригубили кальян. Больше всего понравилась яркая настенная живопись с фигурами,
исполненная в наивной манере.
Вернулись к обеду. Обеды наши были вполне сносны: изобилие салатов, сладкого. Но и тут не было спасу от навязчивого сервиса
в виде платных услуг (предложение напитков). После обеда – экскурсия по городу. Застройка города в районе пристани
воскрешала виденное в Эдфу и отдаленно напоминала сталинский стиль 30-50-х годов 20 в. На всем лежала печать ветхости.
Современный архитектурный изыск проявлялся в зданиях отелей, которые виднелись в отдалении. Мы обошли квартал, прочесали
базарчик, который по традиции был вписан в нижний этаж жилого района. Южные территории славятся производством текстиля, и
здесь были представлены очень достойные внимания образцы жаккардового ткачества. Сложно было понять цены, так как написаны
они были не цифрами, которые мы считали «арабскими». На нас, конечно же, пялились, Мишеля задирали. А еще у меня украли 20
фунтов, хотя говорили, что мусульмане не воруют. Ха! Заходили в католический храм. Он практически ничем не отличался от
виденных в Европе. Заглядывали в дверь какой-то маленькой зачуханной мечети. Что видели – убей, не помню. А вечером у нас в
салоне намечался костюмированный бал и выступления артистов.

Первым номером был «танец живота». Я не ожидала увидеть такую красоту. Женщина казалась ожившей греческой статуей, а
совсем не арабкой, несмотря на костюм. Танец трудно описывать. Он практически не отличался оттого, что выдавали наши
попутчицы намедни. И в этот вечер они, наряженные в этнические костюмы, сверкая «золотом» на всех местах, составили
восхитительное сопровождение «приме». Потом выступал высокий худой юноша с танцем «с юбками». В основе – это древний танец
крутящихся дервишей. Юбками он вращал с большой скоростью как обручами на всех частях тела, потом над нашими головами, и при
этом не пах, как ни странно, ни потом, ни удушающим дезодором. Затем, выбрав русскую молодку, не переставая вращать юбку на
руке, уложил девицу на танцпол и накрылся вместе с ней той же юбкой. Потом запотевшие профессионалы нас покинули, и их место
заняли любители, т.к. заиграли интерхиты. Плясали все (как у Булгакова), и даже мужик в кружевном чепчике тряс брюшком.
Потом взмокшие и запыхавшиеся все вместе фотографировались вперемежку с арабами.
Асуанская плотина.
В последний круизный день нас повезли на Асуанскую плотину. Стояли на ней, имеющей вид широкого, многополосного шоссе. С
одной его стороны – море Насера, где еще можно встретить крокодила, с другой – необитаемое неширокое русло «укрощенной»
реки. Экологию, говорят, напрочь испортили. Зато теперь электричество у них нипочем.
Отдали дань мемориалу в честь советско-арабской дружбы. Это здание в виде огромного диаметра колонны без верха и с одним
входным проемом. Внутри – рельефные профили девальвированных вождей.

Потом нас опять (!) повезли по магазинам, которые хоть здесь не назывались институтами. В магазине духов я,
естественно, чуть не задушилась, т.к. не выношу резких искусственных запахов. Магазин золота был примечателен тем, что на
вывеске было название: «Турецкие драгоценности» по-французски.
На обратном пути Мишель сказал: « Помните, я просил вас не давать деньги «на чай». Теперь настало время
расплачиваться. Вы должны положить сколько не жалко денег в розданные конверты, написав на них номер комнаты. Не жалко вам
должно быть не менее 10$ . А с теми, кто не положит, будем разбираться на рецепшен». Все оторопели, начали совещаться.
Ухтиянка сказала, что плевать она все хотела и не даст ничего. Я положила 1$ и стала нервничать, не зная, чем мне это
грозит. На самом деле я давала мелочь юноше, который устраивал вместо уборки каюты мне (да и всем остальным тоже)
скульптурные композиции из полотенец на кровати. То это были целующиеся лебеди, то живоподобный крокодил с пультом от
телевизора в пасти. На рецепции нас отпустили с миром, без эксцессов. Да и с чего бы?
Часть группы после обеда отправили отдыхать в Хургаду, а остальные должны были дожидаться вечернего поезда в Каир. С
судном и Мишелем мы простились без печали, вещи наши соскладировали на ступенях роскошного отеля на окраине города. У нас
было несколько часов свободного времени с 4 до 8 вечера. С двумя соратницами отправились осматривать достопримечательности
самостоятельно, уклоняясь от услуг многочисленных извозчиков. Наш взгляд привлек огромный белый пяти-купольный православный
собор с двумя фланкирующими западный фасад колокольнями. Я надеялась, что храм коптский, но он оказался греческим:
узнавался интерьер. Внутри храм был заставлен стульями и рассчитан не менее чем на 1000 человек. Имелась алтарная преграда
с одним рядом икон непонятного письма. На месте Царских врат – занавес. Храм был темен, пуст и пахло пылью.
Потом мы отправились на базар покупать мне хну: седины закрашивать. Обошли его весь и набрели на великолепную
огромную мечеть необычайной, вычурной архитектуры. Она возвышалась среди ветоши и мусора как знак небесной чистоты.
Счастливо избавившись от навязчивых торговцев, владельцев прогулочных фелук и кобыл, возвратились в чертоги отеля и
маялись, и нервничали. Вечером нас все- таки погрузили в поезд, и мы отправились в Каир.

Глава 5. Поезд и Каир.

Вагон был первого класса, сидячий с туалетом наподобие российских. Сиденья – как в самолете, только шире и вращались вокруг
своей оси, так что можно было, повернув предыдущее, положить на него ноги. Вагон заполнился местной публикой, относящейся по
всей вероятности, к среднему классу. За нами расположилась семейная пара, говорившая между собой по-французски. Я у них
поинтересовалась, на каком топливе мы едем, и мы разговорились. Они оказались алжирцами, тоже круизерами по Нилу. Мне в
разговоре помогала уже упоминавшаяся веселая попутчица, учившая французский в спецшколе. Выяснилось много интересного. Семья
была интеллигентская: она – врач, он — служащий, обоим под-за сорок. Для них круиз был первым выездом за границу, т.к. все
очень дорого, а заработок невелик. Даму звали Надья, и она мечтала со временем посетить Россию и Питер в белые ночи.
Спрашивала, нет ли у нас практики туризма по обмену. Я ответила, что могла бы их пригласить, но живу стесненно и скромно.
Кроме того, индивидуальный туризм везде дорог, даже в России. Болтали полночи, и я так рада была, что говорю, а, главное,
что понимаю французскую речь. Кстати, их тоже облагали данью, но требовали не 10 долларов, а 10 фунтов египетских.
Почувствуйте разницу! В конце концов, удалось немного поспать.
Утром разглядывала «промышленный» север Египта из окна. Поезд шел почти параллельно Нилу, но виднелся всего лишь
какой-то оросительный канал. На перроне нас встречали моросящий дождик и конвоир с собакой-овчаркой. Они сопроводили нас до
микроавтобуса, который довез до отеля. Отель 4 звезды был во вкусе сильно престарелой и обшарпанной Шехерезады. В моей
однушке, отвернув пыльный бархат покрывала, проверила простыни. И ты думаешь, не обнаружила кучерявого мелкого волоса? Чего
захотел!

Выяснилось попутно, что день в Каире нас кормить никто не собирался, хоть и обещали. Улица, на которой блистал
позолотой фасад нашего апартамента, тянулась, тянулась и уперлась прямо в пирамиды. Над ними солнце блеснуло из-за туч.
Гидом у нас была миниатюрная, с тонкими красивыми чертами лица девушка. Она единственная, кто говорил по-русски
правильно ,(сама выучила), но из-за многочисленных «фефектов» речи понять ее было затруднительно. Она, естественно, была
допрошена на предмет личной жизни, образования и прочих интересных вещей: почему в платке, например. Она охотно отвечала, и
сама удивлялась, как это русские женщины путешествуют в одиночку. А, когда она ласково глядя на меня, сказала: «Зайка
моя!», я просто отпала.
Удивительно, но пирамиды – очень хороший фон для фотографирования на природе. У нас было достаточно времени, чтобы
между ними пошляться. Но донимали группы мелких детей, вывезенных в выходной пятничный день на экскурсии. Они норовили
нас задеть, потрогать, оглушить криками: «халло!» У Сфинкса всех накрыл проливной дождь, который, по словам местных, бывает
один раз в году.
Промокших, нас запихнули в мини-автобус и повезли осматривать старый город. Показали церковь, на месте которой
делало остановку Святое семейство и заброшенную с 1967 г. синагогу. Оба памятника производили впечатление довольно древних,
и почему-то похожих и внутри и снаружи. Наш отставник «из органов», по внешности еврей, в обход строгого запрета, не
выключил видеокамеру и, неся ее в опущенной руке, фиксировал интерьер синагоги. И его не замели, вот что значит советская
выучка!

Мокрая одежда на пронизывающем ветру липла к телу и не давала возможности проникнуться «духом времени». Хотелось
только поесть и в койку. Но впереди был музей египетских древностей. Каир, по которому мы колесили, был похож на
стандартный, лишь слегка ориентализированный мегаполис с разновременной и узнаваемой архитектурой. Его, оказывается,
населяют 17млн. человек, из 70 млн. всех египтян. И я понимаю почему. Очень похоже на Рашу.
Здание музея исполнено в помпезном псевдоклассическом стиле в начале 20в. по проекту какого-то француза. Ходить и
смотреть уже не было сил. Кругом были хрестоматийные вещи, и экспонировались они великолепно и старомодно. И, конечно же,
золото Тутанхамона произвело впечатление. Поразительная гармония, стильность и дизайн, я не боюсь этого слова. Высокое
искусство! Еще очень понравились натуральные папирусы. От современных копий они отличались наполненностью живым чувством и
тонкой одухотворенностью.
Обедать на очередное судно я пойти отказалась и с удовольствием в одиночестве отдохнула, созерцая городские пейзажи.
Далее всю группу потащили по магазинам(!), а мою душу отпустили на покаяние в гостиницу. Закипятила себе чай, закусила
местной брынзой и смотрела с удовольствием по телеку, полеживая на роскошном одре, миленькую польскую рождественскую
программу (польских каналов почему-то было три). Разбудить нас обещали в 3 часа ночи, чтобы везти в аэропорт Хургады для
отправки домой. Так и прошел этот день в Каире.
Езда 6 часов в Хургаду и отлет утром в Москву стали отдельными маленькими мученьицами, но они уже не стоят того,
чтобы тратить время и бумагу.
Это еще не конец.

Заключение.

Диапазон удивительного в Египте сам по себе поражает. Начинается все с шока, когда берешь в руки непередаваемо грязные их
бумажные деньги: то ли ливры, то ли фунты. А заканчивается ощущением райского блаженства, которое непонятно откуда
наплывает, не смотря на все выше изложенное. Пробуждаются творческие силы, и тянет заглянуть в тайны бытия.
Сразу бросающаяся в глаза проблема этногенеза, вопрос о том, как «причудливо тасуется колода» и смешивается кровь, не
может не будоражить любого непраздного путешественника по Египту. Непреодолимо противоречивое существование останков
древней цивилизации египетских богов и живущего повседневной жизнью арабского мира с его «религией привычки» наводит на
мысль о параллельных мирах. Культурная антиномия порождает внутреннюю борьбу и скрытую печаль от очевидной победы
последнего. Чужие ценности выдаются за свои и выставлены на продажу, превращены в аттракционы и вынуждены существовать в
неорганичной среде.
Но превосходство повседневности, как всегда, только видимость, потому что выжженная земля, голубой Нил и палящее
солнце, давшие жизнь Египту, вечны. Они победительны и влекущи, как и чувства, породившие эти строки, бесценный друг мой.
Теперь конец.