Прочитал на сайте несколько рассказов о Египте и решился поместить здесь свой Хургадский дневник. Но должен сразу
предупредить – если кто-то надеется найти в нем прейскурант на товары и услуги или свод полезных советов, то лучше даже не
начинать чтение. Это – просто мои впечатления и ощущения, без каких-либо попыток делать выводы или обобщения. В конце
концов, ведь ради впечатлений и отправляешься в дорогу.

День первый. Прилет.

Получив в конце сентября неожиданный двухнедельный отпуск, я тут же ринулся в питерские тур-агентства и с сожалением
обнаружил, что Европа мне не светит, потому что визы надо ждать не меньше недели. Россия тоже отпала — в Анапе и Сочи уже
начались дожди. Оставались только две страны, куда можно было вылететь сразу же – Турция и Египет. Недолго думая, я выбрал
Египет – решил, что там у меня будет больше возможностей сделать интересные снимки – чем не аргумент? Итак, Египет, Хургада,
отель «Hor Palace», 3*, сингл, полупансион, 11 дней, с 20 по 30 сентября, 423 доллара.

И вот я уже лечу «Сибирью» рейсом Москва — Хургада. По прилете оказался в толпе из нескольких тысяч туристов и сотен
агентов с табличками турфирм. Не без труда отыскал свой «Abanoub». Спустя час вся эта толпа схлынула, а я все еще вместе с
несколькими другими туристами стоял у аэропорта, в то время как наш представитель в панике бегал по пустым залам, пытаясь
отыскать пропавшую туристку из Питера. После долгих поисков она наконец нашлась – оказывается, все это время девушка скромно
стояла рядом с нами. Но я был уже слишком усталым, чтобы выражать какие-либо эмоции. Вскоре я был доставлен в свой отель –
выяснилось, что мой «Hor Palace» всего в 12 километрах от аэропорта. В номере сразу повалился в постель и заснул как убитый.

День второй. Знакомство с отелем и Хургадой.

Проснувшись утром, первым делом осмотрел свой номер: просторно, есть две большие кровати — интересно, зачем это в сингле?
Кондиционер, холодильник, телевизор, телефон, большой балкон с креслами и столиком – что еще надо скромному российскому
туристу?

Справившись на рисепшене, пошел искать ресторан. Он оказался большим круглым зданием в парке около бассейна. Пока шел через
парк, почти под каждой пальмой заметил по садовнику – видимо, у египтян переизбыток рабочей силы.

Питание — шведский стол, всего много и довольно вкусно. Творога не оказалось, но зато я нашел что-то вроде соленой брынзы,
которую я догадался заворачивать в горячие блинчики – их делает специальный повар тут же в зале.

И еще один повар (настоящий артист!) так ловко делал омлет, подбрасывая его чуть ли не до потолка, что к нему выстроилась
целая очередь. Однако не каждому туристу удавалось поймать омлет в свою тарелку, когда повар в конце стремительно метал
готовый продукт заказчику.

Основательно подкрепившись, пошел на пляж. Пляж – приятный, много зонтов и лежаков и мало загорающих. В стороне – домик,
где бесплатно выдают матрасы и полотенца. В принципе можно взять их самостоятельно, но мне матрас и полотенце принес
парнишка-египтянин и старательно закрепил их на лежаке, чтобы их не унес ветер. Мой путеводитель рекомендовал в таких
случаях чаевые в размере полфунта, но я дал ему 1 фунт (5 рублей), и, судя по его взгляду, он посчитал меня по меньшей мере
Ротшильдом, ведь я шутя выложил такую астрономическую сумму. Что и говорить, приятно хоть изредка почувствовать себя богатым
иностранцем!

Море оказалось гораздо холоднее, чем я предполагал – градусов 24-25, но зато идеально чистым, как минеральная вода, а вода
– удивительно соленой. Первая попытка войти в море не удалась – путь преградил риф, но после некоторых поисков мне удалось
найти небольшой разрыв в рифе, через который я вышел в открытое море и долго плавал, как дельфин, наслаждаясь чувством
абсолютной свободы.

Вечером, выйдя из отеля и выкрикнув священное заклинание «Саккала, уан паунд» (Саккала – один фунт), я уже через
пятнадцать минут оказался в Саккале – старом городе. Он производит странное впечатление – дворцы вперемежку с лачугами, но в
целом довольно забавно, хотя это и не то, что я привык понимать под словом «курорт». Пошатавшись по лавкам, я решил зайти
перекусить, но так, чтобы меня не отравили. Заметил солидное заведение в немецком стиле «Дойче кафе унд ресторан». Заказал
пиво и пиццу. Все в целом стоило 20 фунтов (100 рублей). В Питере на 100 рублей особо не разгуляешься, а тут – хватило даже
на чаевые официанту.

День третий. Саккала.

С утра, как обычно, на пляж. Заметил в конце пляжа Аквацентр, почитал развешанные около него объявления о морских
экскурсиях. Все объявления на трех языках – немецком, польском и русском, из чего я со свойственной мне проницательностью
сделал вывод, что туристы в основном – немцы, поляки и русские.

На пляже каждый день появляется погонщик с верблюдом. Верблюд – любимец всего пляжа, туристы его ласкают и всячески
ублажают. Все отдыхающие в курсе, что верблюда зовут Феликс. Интересно, что имени погонщика не знает никто. Я не смог
удержаться от того, чтобы покататься на Феликсе, уж больно он симпатичный, да и вообще у меня слабость к этим животным.

Вечером снова поехал в Саккалу – на этот раз уже по делу. У меня развалилась сумка, в которой я носил фотоаппарат, и я
решил купить новую. Зашел в несколько лавок и после ожесточенной торговли понял, что сумка обойдется мне примерно в 20
долларов. Но из чисто спортивного азарта хотелось найти подешевле. Наконец, в одной из боковых улиц я зашел в большой
магазин, где цены были немного пониже, и начал торговаться. К моменту, когда продавец снизил цену до 45 долларов, сумка мне
разонравилась, и я вышел из магазина, сказав, что больше 20 долларов за такую дать не могу. Боже мой, что стало с продавцом!
Сначала он остолбенел, затем с дикими воплями погнался за мной, потрясая сумкой и вопя: «Бери за 20! Бери за 20!» Свободной
рукой он пытался рвать на себе волосы. Квартала через два он все-таки отстал – видимо, волосы на голове закончились. А сумку
я купил чуть позже на главной улице.

Зашел выпить пива в бар «Шехерезада». Вспомнил, какую огромную пиццу мне принесли вчера в немецком ресторане, и взял к пиву
сэндвич, рассчитывая, что это что-то вроде бутерброда. Однако он оказался разрезанным вдоль огромным батоном, щедро
нашпигованным цыпленком, да еще к нему полагалась целая гора картофеля. Видимо, слегка перекусить в Египте невозможно, что
бы ты ни заказал, приносят не меньше суточного рациона. Все – с завтрашнего дня перехожу на Макдональдс – как-никак, там
порции стандартные, как во всем мире.

День четвертый. Джип-сафари.

Все ругают джип-сафари, но все на них ездят. Дело, видимо, в удобном расписании – начало в три, конец в девять: в это время
все равно особенно делать нечего. Итак, в три часа дня к нашему отелю подъехали три джипа, я вместе с другими сел в один из
них и мы направились в сторону гор. Ехали по целине, никакой дороги там в принципе нет. Как метко заметила одна туристка,
это ей напомнило езду на уазике по российскому бездорожью. Примерно через час остановились, и гид начал показывать нам
мираж. «Видите, вот эта цепь гор – настоящая, а вторая, за ней – это мираж». Все ахали, а некоторые даже пытались
запечатлеть мираж на фотопленку. Потом наша группа снова продолжила движение в сторону гор. Через некоторое время мы
пересекли первую горную цепь, и выяснилась, что вторая цепь – самая что ни на есть настоящая. Но к этому моменту все, кроме
меня, уже забыли об этом.

Еще полчаса езды по узкому ущелью, и вот мы в стойбище бедуинов. Вначале гид ведет нас смотреть загон для скота. Все наши
туристы начинают фотографироваться с козленком на руках, и через несколько минут значительная часть козьей шерсти переходит
на руки и одежду людей. Затем мы идем в бедуинскую пекарню. В грязном шалаше сидят на земле бедуинки и жарят лепешку на
грязном камне. Гид объявляет, что лепешка готова, хватает ее и обносит туристов. Все, кроме меня, отламывают по кусочку и
запихивают себе в рот, делая это руками, которыми они минутой раньше прижимали к себе козленка. Ну и ну, при таких
гигиенических навыках неудивительно, что население России так стремительно уменьшается. После обхода нескольких строений
такого же рода гид подводит нас к зеленому зданьицу с завалинкой. Большинство женщин из нашей группы тут же усаживаются на
завалинку и начинают отчаянно курить. Почему-то это приводит гида в неистовство, он бегает перед нами, вопия что-то
по-арабски. Через несколько минут он все же вспоминает русский язык, и выясняется, что это — мечеть. Женщины нехотя
поднимаются.

Далее – гвоздь программы: прогулка а верблюдах. Имея уже опыт езды на верблюде, я лихо вскочил в седло, верблюд резко
поднялся, и я сразу почувствовал неладное: не знаю, чем они набивают седло, видимо, чем-то вроде булыжников. Очень мудро –
чтобы туристы не слишком засиживались на животных. С трудом продержавшись минут двадцать, я был несказанно рад, когда мне
удалось спешиться.

Далее нас ждал ужин и бедуинский вечер, который заключался в том, что человек двадцать арабских парней хлопали в ладоши и
распевали что-то заунывное. К счастью, вскоре нас погрузили в джипы и повезли домой. На обратном пути нам предстоял еще один
пункт программы – любование звездным небом. К этому времени все так устали, что один турист предложил развезти всех по
отелям, посмотреть, на каком отеле сколько звезд, и считать на этом последний пункт программы выполненным. Однако
большинство запротестовали, и в самом темном месте ущелья нас вытряхнули из машин, и все добросовестно простояли пятнадцать
минут, задрав голову. Некоторым, кажется, удалось даже найти Большую Медведицу. Затем нас без приключений развезли по
отелям, и я еще успел даже на ужин, который после ужина у бедуинов прошел на ура. В целом джип-сафари напоминает сплошное
надувательство, но почему-то все страшно веселятся и возвращаются в прекрасном настроении.

День пятый. Дахар.

Этот день я решил посвятить самостоятельной поездке в Дахар – как уверял мой путеводитель, единственный район Хургады,
сохранивший арабскую специфику. Я вообще падок на такие места, где можно сделать интересные кадры. Иногда мне даже кажется,
что в реальности путешествует мой фотоаппарат, а я при нем – вроде слуги, обслуживающего его и помогающего ему перемещаться
в пространстве. Дахар – самый северный район города, так что мне пришлось проехать до него на маршрутке километров тридцать.
Наконец, водитель сказал, что это конечная остановка. «А где же мечеть?», — спросил я. Выяснилось, что мечеть очень далеко,
и он готов отвезти меня туда лишь по расценкам такси. Скрепя сердце, я согласился. После двадцати минут плутаний по старому
городу он наконец высадил меня у мечети. Мечеть действительно классная – мощная, с двумя сорокаметровыми минаретами.
Нащелкав красивых кадров, я обнаружил, что не знаю, в какую сторону мне надо теперь двигаться. К счастью, местный
полицейский на мой вопрос, где тут центр Дахара, ответил: «А вот по этой улице пять минут ходьбы». И действительно, через
пять минут пешего хода я очутился в той точке, откуда таксист так долго вез меня к мечети.

Точка, где я оказался, представляла собой вход на местный рынок, и у него все время сновали арабы в живописных галабиях. Я
затаился с камерой в тени дерева, предвкушая массу интересных снимков. Однако я не учел одного: недалеко от меня торговал
холодным каркаде один парнишка лет двенадцати. Каждый раз, когда я поднимал фотоаппарат, он что-то кричал прохожим, и те
закрывались от меня. Его тактика оказалась необыкновенно эффективной: мне не удалось сделать здесь ни одного снимка.
Скрежеща зубами от ярости, я пошел дальше не солоно хлебавши.

Чем дальше я шел по главной улице Дахара, тем больше убеждался в том, что Саккала по сравнению с этим местом – просто
образец городского благоустройства и комфорта. Так вот что такое арабская специфика! В отличие от Саккалы, где равномерно
перемешаны дворцы и лачуги, здесь не было ни одного здания, мимо которого не хотелось бы прошмыгнуть как можно скорее. Но
апофеозом всего можно назвать одно кафе на главной улице. В большом грязноватом зале сидели с ногами на деревянных стульях
арабы в лохмотьях и сосредоточенно курили кальян. Их совершенно остекленевшие глаза ясно показывали, что употребляемый здесь
состав явно имеет мало общего с табаком. Сразу вспомнилось, что нашим туристами постоянно предлагали на дискотеках купить
табак с гашишем. Может быть, здесь курят именно его? Принюхавшись, я не обнаружил обычного яблочного запаха, и мои
подозрения еще больше укрепились. Пока я обдумывал, как они отнесутся с моей попытке сфотографировать их, один из них
остановил свой затуманенный взор на мне – видимо, принял меня за шайтана. Действительно, в своих светлых шортах я сильно
выделялся из толпы. Пришлось от греха подальше спрятать фотоаппарат и поскорее исчезнуть.

И все же мне удалось нащелкать много интересных снимков в Дахаре. Вот фруктовая лавка, запряженная ослом, вот группа
арабов, сидящих прямо на пыльном тротуаре, вот свирепый бородатый мужик, важно шествующий в нежно-розовой галабии, похожей
на женскую ночную сорочку. Одним словом, в этот день мой фотоаппарат возвращался в отель чрезвычайно довольный,
эскортируемый в моем лице почтительным слугой и телохранителем.

День шестой. Дискотека «Калипсо».

Утром на пляже разговорился с пятью девушками из Одессы, я уже несколько дней был знаком с ними и даже как-то раз был в
гостях у них в номере. В этот день они собирались вечером на дискотеку, и мы договорились пойти вместе. После двенадцати
почти все они уехали в город пройтись по лавкам, на пляже осталась только одна Майя (имя изменено, мало ли что: Одесса –
город маленький).

Узнав, что Майя – тренер по аэробике (так вот откуда у нее такая изумительная фигура) и разбирается в массаже, я уговорил
ее зайти ко мне в номер продемонстрировать общий массаж. Долго уговаривать ее не пришлось, как-никак, она уже почти две
недели отдыхала в чисто женской компании. И вот мы в моем номере. Честно говоря, до общего массажа мы так и не дошли. В это
день я был в особом ударе. Помню, в один из моментов я показал Майе свою книгу по древнеегипетскому искусству и предложил,
чтобы мы воспроизвели одну фреску, на которой фараон занимается любовью со своими женами. Моя идея была принята с восторгом.
Вот так мы с Майей перебросили мостик любви на пять тысяч лет назад, в эпоху Древнего Царства (XXVIII-XXIII вв. до н. э.).
Хочется выразить огромную почтительность и искреннюю благодарность всем фараонам Древнего Египта.

К пяти часам я отпустил Майю – ей не хотелось «светиться» перед подругами. По официальной версии она ездила в город за
сувенирами. Ах, хохлушки, что за женщины, почему-то мне с ними всю жизнь везло!

Вечером мы с девушками из Одессы направились в дискотеку «Калипсо». На рисепшене нам сказали, что сейчас это – самое модное
место в Хургаде. Дискотека построена на территории между Новой Хургадой и Саккалой, где пока простирается первозданная
пустыня. Внешне она напоминает выросший среди пустыни нефтеперегонный завод, но интерьер, напитки и музыка вполне на уровне.
Я весь вечер изо всех сил «окучивал» пять темпераментных одесситок, но краем глаза заметил, что большинство посетителей
представляют весьма странную картину: пожилая немка плюс молодой египтянин. Обе стороны были страшно довольны друг другом:
немки купались в лучах мужского внимания, а молодые парни явно надеялись получить изрядную порцию женской ласки без всякого
калыма. Кто может их осудить? Во всяком случае – не я. На месте пожилых немок я вел бы себя точно так же. И на месте молодых
арабов – тоже.

День седьмой. Коралловые острова.

Сразу после завтрака, захватив сумку с заботливо упакованными еще накануне новой маской, трубкой и фотоаппаратом, я
появился на рисепшен. Вскоре подошли еще несколько человек, мы загрузились в автобус и отправились в туристский порт,
который оказался совсем недалеко. Все туристы ринулись в круглую будочку на причале – получать снаряжение, один я стоял
поодаль, скорбя об ужасных гигиенических навыках россиян. Чтобы я взял в рот трубку, изжеванную поколениями отдыхающих – ни
за что!

Однако наконец наступила минута отплытия. Почти одновременно с нами от многочисленных пристаней отчалили, наверное, сотни
катеров разного размера, так что в целом это напомнило мне отлет стаи перелетных птиц. Только направлялись мы не на юг, а на
коралловый остров Гифтун. Через час хода, действительно, показался небольшой остров с остроконечной башенкой на берегу,
окруженный какими-то черными пятнами. Гид сказал, что это кораллы, и именно туда надо плыть.

Ну что ж, надо же когда-нибудь начинать. Я никогда раньше не плавал с маской, и вот, наконец, с трудом разобравшись в
способах ее крепления к моей голове, спустился по трапу в воду и поплыл. Вначале мне показалось, что я – самолет, летящий
над какими-то горными долинами. Вдруг среди этих «гор» появились рыбки самых различных форм и расцветок. Не будь у меня во
рту трубки, я бы раскрыл рот от удивления – настолько они показались мне прекрасными. Но я взял себя в руки и решил выбрать
среди них королеву острова. После некоторых размышлений я присудил это звание ярко-желтым рыбкам с черными шашечками на
боках – «рыбам-такси», как я назвал их. Кажется, некоторые из них заинтересовались мной не меньше, чем я ими, и я с ужасом
подумал – вдруг это какая-то разновидность пираний, и они хотят мною позавтракать? Но все обошлось. Изредка я поднимал
голову из воды, чтобы не упустить момент, когда наш катер отчалит.

И вот, наконец, гудок, я плыву к катеру и влезаю по трапу. Кто это на палубе – все почти одинаковой формы и мало
отличающиеся друг от друга по расцветке? Ах, это земные женщины! Как же они показались мне скучны по сравнению с рыбами
Красного моря! Я даже хотел пристыдить их, но петербургская сдержанность взяла верх. Целый час, пока мы шли до следующего
острова, я старался даже не глядеть в сторону наших туристок.

Но вот и долгожданный второй остров, Магавиш, и здесь у нас будет целых два часа! Стараясь не потерять ни единой минуты, я
первым прыгаю в воду и устремляюсь к самому большому рифу, который я заранее присмотрел с палубы. Да, вот оно – счастье! Но
для того, чтобы описать увиденное, нужен какой-то особый, подводный, язык, а наш земной язык походит для описания только
того, что можно увидеть по другую сторону морской поверхности. И все же я и здесь выбираю королеву острова. Ею на этот раз
оказывается большая фиолетовая полупрозрачная рыбина, словно вырезанная из куска хрустала. Я даже ныряю и пытаюсь посмотреть
сквозь нее. Ничего не видно, но это не мешает ей заслуженно получить звание королевы.

Описывать третий остров у меня уже нет сил. Да и не может считаться рассказом перечень восхищенных междометий вроде «ах!»
или «умопомрачительно!». Весь остаток дня я жалею, что не начал ездить на коралловые острова с первого же дня своего отпуска.

День восьмой. Ресторан «El Joker».

Накануне вечером на ужине в ресторане отеля я разговорился с тремя туристками из Питера, с которыми познакомился несколько
дней назад на джип-сафари. Они сообщили мне, что назавтра улетают, причем две – днем, а третья – поздно вечером. Третья
туристка – Наташа (имя изменено) пожаловалась, что ей придется целый день слоняться по отелю. Недолго думая, я предложил ей
воспользоваться моим номером. Многообещающий взгляд, который она на меня при этом бросила, заставил меня отказаться от идеи
провести следующий день снова на коралловых островах.

И вот утром мы вчетвером на пляже. Ближе к полудню отправляемся по номерам, потом сажаем двух девушек в автобус, а затем мы
с Наташей отправляемся ко мне в номер. Оказалось, что она не успела принять душ, я предлагаю ей воспользоваться моим, и даже
вызываюсь потереть ей спинку. Далее все действие перемещается в комнату. С фантазией у меня в этот день как-то туго, поэтому
я иду по наезженной колее: показываю ту же картинку в книге по древнеегипетскому искусству и предлагаю повторить
изображение на одной из фресок. И снова это вызывает бурю восторга и энтузиазма. Кажется, этот прием становится моим
фирменным стилем. В целом вся сцена напоминает то, что происходило здесь двумя днями ранее. В этот раз меньше страсти, но
больше нежности – все-таки северный темперамент дает себя знать.

К четырем часам я напоминаю выжатый лимон, Наташа же – свежа, как весенний цветок. Поэтому, когда она предлагает в честь ее
отъезда сходить в рыбный ресторан «El Joker», я с радостью ухватываюсь за эту идею. Быстрые сборы, четверть часа на
маршрутке – и вот мы уже входим в ресторан в Саккале. Занимаем столик на террасе второго этажа, к нам подходит официант, и,
к моему изумлению, Наташа пускается с ним в длинный обмен репликами по-арабски, из которого я, со своим слабым знанием
арабского, разбираю только «Киф аль-халь?» (Как дела?). Оказывается, она уже бывала здесь с подругами, а фразы выучила по
путеводителю.

По совету Наташи я заказываю суп из морепродуктов и креветки, жареные в духовке на фольге. Внимательно проглядываю меню – я
слышал, что на русских страницах меню блюда бывают гораздо дороже, чем те же блюда в меню на английском. Но на этот раз все
совпадает. Суп действительно замечательный, а креветки – просто какой-то кулинарный шедевр. Недаром это блюдо даже
упоминается в моем путеводителе.

Мы сидим, беседуя, на террасе, а прямо под нами разыгрывается любопытная сцена – армейский блокпост. Поперек тротуара стоит
большой джип, в котором в полной боевой готовности, в касках и с автоматами, сидят солдаты. Еще один солдат стоит рядом с
джипом, прячась за высоким листом брони. Все два часа, пока мы сидим в ресторане, он стоит совершенно неподвижно, глядя
куда-то в небо. Видимо, боится пропустить вражеский самолет. Несмотря на несколько зловещий вид, эта сцена нисколько не
мешает нам наслаждаться идиллической картиной египетского вечера.

Но все когда-то заканчивается, и вот, наконец, мы возвращаемся в отель, вскоре подходит автобус, который отвезет Наташу в
аэропорт. Напоследок мы обмениваемся телефонами и даем друг другу слово встретиться уже дома, в Питере.

День девятый. Сувениры.

Устав от любовных подвигов, я решил посвятить этот день поискам сувениров. Собрав в кулак свою недюжинную волю, я
мужественно все утро не знакомился ни с кем на пляже. Хотя, как всегда бывает в таких случаях, в этот день кандидатур было
как никогда много.

После дневного отдыха в номере я собрался и через четверть часа уже был в Саккале. Как увлекательно ходить из лавки в
лавку, разглядывая сувениры и торгуясь с продавцами! Но что же купить? Мне очень понравились скульптурки из базальта, однако
мой гид еще раньше предупреждал меня, что почти все они поддельные и изготовлены из гипса или алебастра. К счастью, есть
проверенный способ: надо попросить продавца постучать фигуркой по полу. Гипсовой он никогда стучать не будет, зато
базальтовой будет долбить пол, пока вы не купите его товар.

Что касается выразительности формы, то на первом месте среди сувениров стоит Анубис – человек с головой шакала. Недаром им
завалены все сувенирные лавки. Однако я основательно подошел к этому вопросу и вычитал в путеводителе, что Анубис –
проводник душ умерших в царство мертвых. Ничего себе сувенирчик – проводник в загробный мир! Подари такой сувенир
какой-нибудь престарелой родственнице – того и гляди, обидишь: может быть принято за намек – зажилась ты, бабушка, на этом
свете! Нет, Анубис мне не подходит.

Проглядывая список древнеегипетских богов, я обнаружил бога, которого можно считать богом программистов и вообще всех
компьютерщиков. А поскольку я по профессии программист, мне показалось забавным привезти в свой отдел этого бога и показать
коллегам – любуйтесь, это ваш бог! Я имею в виду бога письма и счета по имени Тот. Бог счета — значит, бог компьютеров —
следовательно, бог программистов. Логично? На фресках в моей книге Тот выглядел очень импозантно – человек с головой ибиса.
Однако в сувенирных лавках он больше напоминал взлохмаченного Филиппа Киркорова в маске дятла и имел столь легкомысленный
вид, что я раздумал его брать. Нет, лохматый дятел мне не нужен.

Еще была одна идея – бог плодородия. Изображается в виде крепкого мужичка с огромным фаллосом спереди. Интересно, что
фигура мужичка обычно сделана довольно небрежно, зато фаллос изображается очень натуралистично, можно даже разглядеть
подкожные сосудики. Видимо, в процессе работы мастер-камнерез постоянно сверяется с оригиналом. Оказывается, реалистическое
искусство все еще живо в некоторых уголках мира! Однако все же эта фигурка настолько смелая, что я не решился ее взять.

Наконец, я остановил свой выбор на фигурке «Гор взлетающий» — на память об отеле «Дворец Гора», где я жил. Мне понравилось,
как соотносятся объемы постамента, сокола и короны. Чувствуется, что это форма, отшлифованная тысячелетиями. К тому же
продавец уверял меня, что эта фигурка очень помогает мужчинам, у которых проблемы с потенцией. Я, конечно, не поверил, но
скульптурку все-таки купил.

День десятый. Луксор.

Накануне долго не мог заснуть. В пять утра меня разбудил звонок из рисепшен, через полчаса я уже сидел в автобусе, в шесть
наш автобус приехал на сборную площадку, где ожидало около сотни автобусов. Наконец, в начале седьмого наша колонна под
конвоем из двух грузовиков с солдатами отправилась в сторону Луксора. Некоторые туристы ворчали по поводу конвоя, но, по
моему мнению, его можно только приветствовать, ведь он защищает не только от возможных террористов, но и от лихости
египетских водителей, а по любви к быстрой езде египтяне вполне могут конкурировать с нами.

Через два часа мы остановились на завтрак, а еще через два часа пути местность вдруг разительно изменилась: все зазеленело,
появилась трава, кусты, деревья. Если бы не пальмовые рощи, можно было бы подумать, что мы оказались где-нибудь в средней
полосе России. После недели в выжженной Хургаде такие зеленые виды воспринимаешь как что-то странное и чуждое. Однако
автобус внезапно остановился и гид пригласил нас в Карнакский храм.

Я знал, что храм в Карнаке – большой, но не ожидал, что он настолько огромен. Пожалуй, ради одного этого храма стоило
приехать в Египет. Еще и Руси не было, а он уже стоял здесь на протяжении тысячелетий. Все очень изысканно и таинственно,
словно это проекция откуда-то из параллельного мира. Некоторые места выглядят как кадры из фантастического фильма, например,
лес огромных колонн, покрытых иероглифами. Статую Рамзеса Второго я уже видел раньше на фотографии, но вблизи она выглядит
иначе: кажется, что он пристально смотрит на тебя и от его взгляда нигде не укрыться. Ногами Рамзес обнимает маленькую
статую своей любимой жены, и я даже немного ему позавидовал.

В конце экскурсии наша группа наконец оказалась в дальнем конце храма, все побежали наворачивать круги вокруг скарабея –
якобы, это приносит счастье. Я же, с фотоаппаратом наперевес, побежал по храму, чтобы сделать снимки в тех местах, которые я
предварительно наметил. Особенно мне нравились места, где на фоне груды обломков сохранился какой-нибудь совершенно не
тронутый временем фрагмент – статуя или барельеф. В азарте я углубился в одну из боковых аллей – она, видимо, была уставлена
статуями Осириса, судя по Ключу Жизни в руках.

Нащелкав снимков, я решил вернуться на главную аллею, но вдруг обнаружил, что все ходы заканчиваются тупиками. Я уже начал
испытывать беспокойство, как вдруг появился служитель в галабии и тюрбане. Я попросил его вывести меня к людям, он кивнул и
пригласил меня следовать за ним. Через минуту, когда мы вошли в какую-то камеру без окон, он схватил мою руку, приложил ее к
иероглифу на стене, потом к моему сердцу, а затем заставил поклониться изображению на стене. Я со страхом ждал продолжения,
вдруг это – жрец древнего культа человеческих жертвоприношений? Но все оказалось проще – он потребовал с меня десять фунтов.
Сторговались на пять фунтов, причем с условием, что он еще позволит себя сфотографировать. И вот я, о счастье, снова стою на
центральной аллее и вижу туристов из нашей группы.

Пока я ходил по Карнакскому храму, у меня постепенно возникало ощущение, что он напоминает мне что-то виденное ранее. И вот
меня озарило — он похож на человеческое тело: там, где у человека позвоночник – здесь проходит центральная аллея, на месте
легких – два больших зала бараноголовых сфинксов, вместо сердца – статуя Рамзеса Второго, а там, где у мужчины есть один
шаловливый орган – вздымается могучий обелиск Хатшепсут.

Потом была Долина Царей и храм царицы Хатшепсут. Издали храм меня не впечатлил – он похож на современную электростанцию. Но
вблизи, когда поднимешься по широкой лестнице на террасу второго яруса и немного походишь, меняешь свое мнение – настолько
все гармонично и элегантно. Повеяло даже чем-то родным, петербургским. Не зря Хатшепсут всю жизнь держала мужа в темнице и
строила этот храм вместе с любовником-архитектором. Видно, настоящая была женщина – верблюда на скаку остановит, в горящую
пирамиду войдет!

Уже темнело, когда мы переехали Нил и увидели две огромные статуи Колоссов Мемнона. Рядом на поле крестьяне собирали
урожай, а вдали виднелась пальмовая роща. Наверняка тысячи лет назад этот уголок выглядел точно так же. Весь обратный путь я
провел в полудреме, сон мешался с явью, и некоторое время мне казалось, что я – Рамзес Второй, обнимающий ногами мою
лапушку, Майечку из Одессы.

День одиннадцатый. Отъезд.

С утра, как всегда, пошел на пляж и на этот раз постарался наплаваться на год вперед. К двенадцати часам освободил номер,
сдал сумку на рисепшен и пошел бродить. Самую жару просидел на террасе кафе «Барракуда», попивая пиво и наблюдая жизнь на
главной улице. Странное это ощущение, когда ты уже выписался из отеля, но еще не улетел: как будто зависаешь между мирами,
как Neo из фильма «Матрица». Как-то теряешь систему отсчета и начинаешь задавать себе такие вопросы, которые в другое время
вряд ли придут в голову. Возможно, именно в такие часы человек только и бывает самим собой, не прячась от себя за всегдашней
лавиной неотложных дел.

Но вот уже подкатил автобус, и я начинаю подниматься по ступенькам и боюсь не пройти в дверь – так распирают меня изнутри
разнообразные впечатления, полученные за последние одиннадцать дней. Уф, прошел! Ну что ж, прощай, Египет, пора возвращаться
в Северный Луксор (или Венецию? – уже подзабыл) на брегах Невы.

Вот так и пропорхал я одиннадцать дней в сентябре, беспечный и беззаботный, словно мотылек, над Хургадой и ее
окрестностями, и теперь только этот рассказ, память и фотографии свидетельствуют о том, что все это не мираж, пригрезившийся
мне в раскаленной египетской пустыне.