В отдыхе зимой вообще заключается много прелестей, а особенно в таком месте как Крым. После фильма «Асса»
зимняя Ялта перестала быть экзотикой, там все гостиницы на Новый год забиты, но все же Ялта – это попса, в
Крыму есть масса интересных, но нераскрученных мест, который зимой просто удивительны. По работе мне пришлось
трижды съездить в Симферополь зимой 2003/2004 годов, каждый раз было минимум два свободных дня для
ознакомления с достопримечательностями. О том и рассказ.

Симферополь.

Собственно, с него-то все и началось. Еще детская память сохранила здание симферопольского вокзала с
фонтаном и страшным шумом отдыхающих, пытающихся схватить за руку таксиста. Еще осталась в памяти жара и
разлив солнца. В декабре все было не так. Симферополь встретил настоящей осенью и пустотой улиц. Была
суббота, впереди были два свободных дня, и забросив вещи в снятую для меня квартиру на северо-восточной
окраине (район ул. Белы Куна), я отправился в осенний город. Сразу свой микрорайон я в мыслях окрестил
венгерским, так как кроме улицы в честь венгерского революционера, на которой я жил, тут была еще и улица в
честь симферопольского побратима в Венгрии Кечкемета, и даже кечкеметский рынок. А вот сами симферопольцы
из-за большого количества кладбищ и неблагополучности района называют его «Живые и Мертвые». Вообще у жителей
города определенно присутствует чувство юмора – так один из самых трущобных районов Симферополя, изобилующий
улицами вроде Героя Жукова или Героев Севастополя именуется в просторечье «Приказано выжить».
Два дня проведенные в Симферополе, заставили совсем иначе посмотреть на этот город, без спешки на море. И
город этого времени стоит. Центр сделан пешеходным. Местные старожилы сетуют, что деревья повырубали и землю
в плитку закатали, но мне тяжело сравнивать. О развитости города в культурном плане свидетельствует масса
книжных магазинов и большое количество театральных сцен. Ну и музеи есть. Экспозицию этнографического
осмотрел с большим удовольствием – кто только в Крыму не живет, планета в миниатюре. Как раз была Ханука, и
вечером в ресторане «Сила кельта», что рядом с симферопольской синагогой, было некое подобие отмечания
праздника. Поневоле и я приобщился к традиции.
Если уж я начал о гастрономии, то еще одним неплохим местом является «Топор» – стильный ресторанчик в
центре, а где-то в районе центрального универмага высится стеклянная пирамида – там что-то вроде кафе. Но
меня оно не впечатлило – куда приятнее обстановка в «Колумбе», настоящей кофейне, которая тут же, рядом.
Единственный минус – ну уж очень много курят в Симферополе!
Следующий день выдался солнечным и по-октябрьски теплым. Симферополь пересекает река Салгир, вдоль которого
расположился чудный парк. Тянется он от улицы Гагарина до самого автовокзала, и даже дальше – до
университетского городка. Лишь по тому, каковы заграждения, можно догадываться, что река бывает и
полноводной, а не маленьким ручейком, текущим в глубине русла. Где-то в парке появляется источник
Салгир-бабы. Существует татарская легенда, что тот, кто напьется воды из него – будет молодым и здоровым.
Симферопольская санэпидемстанция делать это не советует.
В районе автовокзала поднимаюсь вверх – карта города утверждает, что там расположен архитектурный памятник 4
века Неаполь Скифский. Сразу замечу: с подъемом пришлось помучиться, вообще Неаполь Скифский расположен
довольно неудобно в туристическом плане, что сказывается на его нынешнем состоянии.
Когда-то на месте Симферополя скифы создали свою столицу, долго и успешно вели войны с греческими городами
на побережье, отделенными грядой Крымских гор. Но вот с севера пришли сарматы, и со скифами было покончено.
Что не сделали сарматы – совершили современные вандалы, даже странно: как можно довести до такого запустения
памятник истории. Оттуда через малопривлекательные кварталы вышел к мечети Кебир-Джами – самому старому
зданию Симферополя, построенному еще во времена, когда город назывался Ак-Мечеть («Белая мечеть») и служил
летней резиденцией Крымского хана. Фактически, развитие Симферополя («Город пользы» в переводе с греческого)
начинается со времен Потемкина и придания ему статуса губернского центра. Невдалеке от мечети – караимская
кенаса и несколько православных церквей, еще одно свидетельство мультинациональности Крыма.
В центре города остались металлические вышки, служившие в царские времена опорой проводов для трамвайной
линии. Нынче единственным видом городского транспорта являются троллейбусы и маршрутки.

Кызыл-Коба.

Еще один свободный денек выдался среди недели, и я решил съездить в Кызыл-Коба (или «Красная пещера»
по-русски). Находится она в селе Перевальном, но само село растянулось вдоль алуштинской трассы не на один
километр, увидев указатель «Красные Пещеры», попросил водителя маршрутки тормознуть.
Ба! Да тут целый город счастья будет построен! Об этом, по крайней мере, оповещает огромный бигборд,
изображающий подробную схему поселения. Вот здесь будет домик астролога, а тут аптека травника-гомеопата.
Очень оригинально! А пока «участники проекта» ютятся где-то в хибарках чуть в стороне от дороги в Кызыл-Коба.
Сама дорога асфальтовая, тянется на 3 км, но скучать не придется, так как вся она испещрена надписями,
претендующими на высокую философию, вроде: «Есть лишь одна религия – религия любви» или «Место зацепа якоря
Ноева ковчега».
Изречения заканчиваются с самой дорогой, далее маленький ручеек, а за ним – табличка, извещающая о том, что
вы уже на территории государственного заказника, и далее полтора километра придется преодолевать на своих
ногах всем. Даже тем, для кого предназначена площадка автопарковки. Правда, в декабре желающих было немного –
какие-то две женщины то появлялись, то исчезали где-то далеко впереди. Потом оказалось, что идут они не в
пещеры, а… купаться. Недалеко от пещеры находится водопад Су-Учхан, в декабре он был шикарен, вода мощным
потоком срывалась с 50-метровой высоты, а шум был слышен далеко на подходе. Вода чистейшая, спелеологи
Кызыл-Коба берут там воду для пищевых нужд.
Вход в Кызыл-Коба стоит 10 гривень. Поскольку я был единственным желающим осмотреть объект – мне был выделен
персональный экскурсовод-спелеолог, и мы совершили полуторачасовую экскурсию в неформальной, так сказать,
беседе. Он мне сообщил, что за 200 гривень тут можно совершить более значимое путешествие – нырнуть за сифон,
выражаясь их языком. Там другие красоты, созданные природой; и те, кто там был, на все, что возле входа, уже
не обращают внимания. Не знаю, за сифон не нырял, но пещера мне очень понравилась. У самого входа была
расположена стоянка первобытного человека, ныне это воспроизведено монументально.
Кызыл-Коба – самая большая из разведанных пещер Крыма. Ее общая протяженность на 6 этажах составляет 16
километров. Вообще по количеству пещер Крыму нет равных во всем СНГ. Кавказ, Урал, Алтай, Саяны – все это я
близко не стояло. Особенно меня поразил Академический зал. Его площадь 300 м². Правда, визуальное
ощущение таково, что это неправда. Спелеолог-экскурсовод сказал, что из-за отсутствия пыли в воздухе. Такую
огромную пещеру прорыла река, которая и вытекает из пещеры 50-метровым водопадом.
Свое название пещера получила по цвету гор, они действительно красного цвета и заслуживают внимания сами по
себе, даже без пещеры. Как раз в начале декабря в горах выпал снег, а через неделю начал таять, обеспечивая
полноводность водопаду. Вдоль дороги ветви деревьев были сплошь усеяны маленькими капельками воды – нигде
такого раньше не видел.

Белогорск и Ак-Кая.

Следующий приезд в Симферополь состоялся в середине января. Как ни странно, но в парке вдоль Салгира были
готовы распуститься почки на деревьях, а солнце светило настолько ярко, что не было сомнений в том, что
наступила весна. Только календарь возвращал к реальности. В город я приехал вечерним поездом, и, прибыв в уже
знакомую квартиру на ул. Белы Куна, решил следующий же день посвятить поездке в одно очень интересное место.
Недалеко от моей окраины «Живые и Мертвые» находилась автостанция «Восточная», откуда в огромном количестве
отправлялись маршрутки в сторону Белогорска. Туда я и направился. Во времена Крымского ханства он назывался
Карасубазар («Базар на черной речке») и был самым большим городом Крымского ханства. Потемкин даже столицу
намеревался сделать тут, но потом, отчего-то, раздумал. Карасубазар был главным местом проживания крымчаков –
крымских иудеев, говоривших на татарском языке, а поселок Зуя, который мы миновали по пути, был создан
крымскими греками.
Ныне мало что напоминает о восточном колорите этого города. Несколько часов походив по городу и вымазав
нещадно обувь (все таяло, и грязь появлялась буквально на глазах), я так ничего и не обнаружил заслуживающего
внимания. Разве что остатки средневекового каравана Таш-Хана, находящиеся также в удручающем состоянии. В
древности тут располагался авред-базар, где продавали невольников, ну а ныне некое подобие симбиоза парка и
детской площадки.
Отобедал в забегаловке с гордым названием ресторан «Шанхай» в центре города (по крайней мере, мне
показалось, что это центр) возле памятника некому Бекиру Чобан-заде, фривольно раскинувшемуся на лавке.
Вообще это крымскотатарский поэт и филолог, родившийся в Карасубазаре. Думаю, что был он серьезным дядькой,
но на памятнике он изображен так, как будто интересуется: «Ну как вам мои последние каламбурчики?»
В общем, трудно представить, что во времена Крымского ханства тут были 17 мечетей и синагога, караван-сараи,
базары и богатые усадьбы. Из Белогорска я пешком направился в сторону Ак-Кая. В современной крымской
топонимике это село называется по-русски – Белая скала. Находится оно в 5 км от Белогорска, я немного срезал
путь, пройдя через лесок и грязеподобное поле (все равно уже обувь грязная), и только вышел к полю – сразу ее
увидел.
Не то, чтобы уж очень величественная гора, но уж удивительная точко. Это меловая гора, отчего и название, и
соответствующий цвет, высится она над местностью метров на 100. В советское время все американские вестерны
снимались тут («Человек с бульвара капуцинов» и «Всадник без головы» точно). Ну а в ханские времена все было
значительно грустнее – со скалы сбрасывали вниз пленников, обреченных на смерть. Тут же Потемкин принял
присягу на верность российской короне от местных беев и мурз. Село у подножья горы совсем убогое, было
желание залезть на саму гору, но река Биюк-Карасу, отделяющая село от горы, уж слишком была бурная. И хотя
было довольно тепло, форсировать ее в брод я не решился.

Пещеры Чатырдага в Крымском заповеднике.

Ребята из фирмы, куда я приезжал в коммандировку, просекли мое увлечение, и сделали мне царский подарок.
Все-таки, знакомства – великая вещь. Попасть в январе на Чатырдаг очень сложно, пещеры Мраморная и
Эмине-Баир-Хосар находятся в 12 км от трассы Симферополь – Алушта, и добраться туда самостоятельно тяжело, а
экскурсий в это время нет. Но время от времени туда отправляется бытовка со спелеологами, ну а в городе с 350
тысячами жителей один из спелеологов обязательно будет чьим-то знакомым… В общем, чтобы не утомлять, скажу
лишь, что по «звоночку» меня пообещали взять, и ровно в 8:00 я был у дверей «Оникс-тура», где стоял довольно
колоритный автобус. Представлял он собой будку для перевозки людей, поставленую на ГАЗ. Забились в нее –
сколько влезло, спелеологи с рюкзаками, едут на несколько недель.
Пока ехали по трассе – все было нормально, а вот от поворота к Мраморному, в сторону заповедника, началась
тряска. Какая весна, тут снег лежит сугробами! И чем выше в горы – тем больше. Где-то по пути попадается
табличка «Крымский заповедник», а сразу за ней – некое жилище лесника, где в клетке обитает здоровенный
кабанище. Ну, вот мы и у Мраморной пещеры. Мне сообщают, что у меня час времени (за это время осуществиться
пересменка спелеологов, и мы поедем к следующей пещере).
Оплачиваю 18 гривень за вход и 6 гривень за фотосъемку, опять мне дают личного экскурсовода, и мы начинаем
идти. Мраморная пещера – горизонтального типа. Вход довольно широк, сталактиты, сталагмиты и сталагнаты
попадаются сразу же. Несколько завалов на входе минуем, и я начинаю бойко фотографировать. Кругом таблички с
просьбой говорить шопотом. Спелеолог говорит, что это для летнего времени, когда в пещере до 20 экскурсионных
групп находится, шум стоит невыносимый. Как же здорово, что я попал сюда зимой!
В одном из залов на стене природа вывела огромные X и Y, отчего место и называется «Залом математика». Одна
бабушка-экскурсантка трактовала это на свой лад, дескать, вот, паразиты, и тут хулиганят.
Пещера – одна из красивейших в Европе, тут есть и спрут, и царевна-лягушка, и оргАн, и Орган, и свой хозяин
пещеры. В галерее сказок «живут» слоненок и мамонтенок. 25 июня 1927 года Крым пережил страшное
землетрясение, практически стеревшее с лица Земли пол-Ялты. Так вот в Мраморной пещере этот факт не
зафиксировал ни один прибор!
Тут, как и в Кызыл-Коба, тоже есть свой маршрут для избранных. Правда, способ элитарного посещения и
стоимость спелеолог не раскрыл, но сказал, что там взору открываются каменные водопады и прочие красоты.
Естественно, платить нужно отдельно, и группы водят не более 6 человек, в специальных костюмах.
Эмине-Баир-Хосар находится близко, ехали минут пять от силы. В отличии от Мраморной – это пещера
вертикального типа. Цена за вход та же, тут экскурсию мне организовала девушка-спелеолог (наверное, нужно
быть страшным фанатом этого дела). Спускаемся по ступеням, проходим мимо естественного колодца, в который
когда-то давно провалились саблезубый тигр и пещерный медведь. Ощущения немного жутковатые. А вот начинаются
каменные цветы, прям как в сказке Бажова. Девушка говорит, что пещера образовалась в результате
землетрясения. Наученый спелеологом из Мраморной отвечаю, что в пещере-то землетрясение 1927 года не было
зафиксировано, но она тут же парирует: пещера образовалась в результате землетрясения силой 20 балов по шкале
Рихтера, таких приборов просто нет, и в истории геологии таковых зафиксировано не было.
Доходим по мертвого озера. Из-за подсветки вода кажется бледно-зеленой. По краю воды – соляной нарост, и
такой же сантиметрах в 20 выше. Значит, уровень воды упал, а нарост такой образуется в течении лет 500
неподвижного стояния воды. Девушка так легко говорит об этих вещах – для нее это обыденность, я же не могу в
голове эти сроки сложить! За 500 лет ни капля не упала сверху, ни камушек не скатился. О сталктиках и других
подземных красотах говорить тяжело – видеть надо.
Вышли из пещеры – гуляй, говорят, еще часа два-три пересменка будет. Походил по Чатырдагу. Снег кругом. И
снег чистейший, а еще липкий как пластилин. Впал в детство – слепил снеговика, а потом еще одного. Сразу не
мог понять, в чем дело, а потом осознал: тихо кругом настолько, что кажется, будто ты оглох.
Спелеологи говорят, что на Чатырдаге есть горнолыжные трассы. Не такие длинные, как на Ангарском перевале,
но тоже ничего. Правда, то, что мне рассказывали о них в Симферополе не возбудило у меня желания попробовать
покататься. Да и пещер полным полно: чуть в сторону с трассы – и можешь оказаться в колодце.
Назад ехали в таком же забитом состоянии. Правда, настроение у возвращавшихся спелеологов было не в пример
радужнее. Все-таки, подземная красота не может компенсировать человеку привычный мир.

Старый Крым и Сурб-Хач.

Если в декабре Симферополь встретил поздней осенью, а в январе – ранней весной, то в предверии февральского
праздника Дня защитника Отечества в Крыму прочно установилась настоящая зима. Масштабы стихийного бедствия я
ощутил, пока доехал на маршрутке домой. Понятие «зимняя резина» или «всесезонка» у местных водителей напрочь
отсутствует, оттого по снежной каше ехали на летней. Ну и со снегоуборочной техникой в крымской столице туго.
Несотря на это, у меня был один выходной, и я решил совершить самое дальнее путешествие – в Старый Крым. Туда
идет феодосийская маршрутка. Путешествие не заладилось с самого начала, в районе Зуи пробили колесо, и минут
40 ушло на то, чтобы на каком-то подобии СТО его завулканизировать. Поехали дальше. Чуствую, что начинает
заметно холодать.
Старый Крым находится в неком природном ущелье между двумя хребтами – Агармыш и еще каким-то, название
которого я не запомнил. В древности он назывался Солхат, и был первоначальной столицей крымского юрта Золотой
Орды. Татары переименовали его в Кырым («Ров»), а потом, перенеся столицу в Бахчисарай, в Эски-Крым. Когда
Крым был присоеденен к России, его нарекли Левкополем, то есть, «ленивым городом». Ну а теперь он называется
Старый Крым. Но, по-моему, эта череда переименований не сильно изменила жителей города. Левкополь – было бы
для них наилучшим названием.
При въезде в Старый Крым находится санаторий, где одно время сам Амосов работал. Расположение города между
двумя хребтами создает здесь уникальный микроклимат. Это еще в 19 веке просекли многие дворяне, и в Старый
Крым захаживали часто, а Александр Грин здесь вообще последние годы жизни провел. На кладбище сохранилась его
могила, а в самом городе работает дом-музей писателя. Есть также Литературно-художественный музей. Но я туда
не пошел.
Колорита восточного в Старом Крыму заметно больше, чем в Белогорске, мечеть Узбека сохранилась с 14 века. Да
и вообще он выглядит как-то посолиднее. Но больше всего меня поразило огромное красное здание возле полдюжины
заснеженных сосен. Прочитал вывеску – ба-атюшки, ночной клуб «Дизель»! Вот это да!
Дороги заснежены, идти тяжело. Распросил местное население о дороге к монастырю Сурб-Хач. Добрые люди,
подсказали. Там через речку, говорят, переправишся, а там и дорожка бетонная пря-ямо к монастырю идет, летом
по ней автобусы ездят. Ну летом, может, и ездят, а нынче и дорожки-то не видно. А на том месте, где
предположительно она должна быть, виднеются следы. Вот я и пошел след в след. Явно прошел до меня кто-то. Тут
и городок закончился, лес начался. С каждым шагом проваливаюсь все глубже, вытье началось какое-то – собаки,
успокаиваю себя. Стал проваливаться по колено в снег, впереди виднеется свет: явно лес заканчивается. Так и
есть, поляна началась, вид вокруг открывается обалденный. Я даже приободрился. Но это до первого шага по
поляне – с ним я провалился в снег по пояс. Эх, предупреждали же меня в Симферополе, что такого обилия снега
в Крыму 30 лет не было! Но упрямство, знаете ли. Быстрее бы полянку пройти, теперь уже лесок вдали для меня
манна небесная.
Дошел, идти стало легче, явно что-то твердое под снегом, и следы более отчетливые. От Старого Крыма до
Сурб-Хача 7 км, но что это за 7 км! Через два часа пути решил, что если в течении 15 минут не дохожу до
монастыря – возвращаюсь обратно. И только у меня появилась эта мысль, как сразу же показался впереди забор, а
за ним каменная стена. Вот он!
Если бы расчищающий дорожку монах увидил бы не меня, а зеленого человечка, выходящего из летающей тарелки,
он удивился бы не больше. Лопату отложил, какими судьбами, интересуется. Отвел типа в трапезную, там еще два
монаха – чай предложили и пресные армянские лепешки, которые они сами там делают. В общем, отогрелся я. Нынче
в монастыре живут 3 послушника, все явно неармянской внешности. И еще один дедушка-армянин, из Карабаха.
Живут без электричества, газ только в балонах. За всеми продуктами приходится ходить в Старый Крым, благодаря
этому я по следам их и нашел. А вот раньше Старый Крым был центром армянской общины полуострова, в монастыре
сам католикос неоднократно бывал. Собственно, монастырь был задуман как крепость, он как бы вытесан в горе,
разрушить его невозможно, только тротилом, разве что. Пережил он и татар, и генуэзцев, а вот красный террор
не пережил. Да и немцы в Великую Отечественную постарались – сожгли гостиницу, тут партизаны себя прекрасно
чувствовали. В 1970-е возобновили реставрацию, тронули старые фрески и бросили. Теперь они осыпаются. Уже
потом, глядя по телику о наводнении в Крыму в виду резкого потепления и таяния снега, задавался себе
вопросом: а что с Сурб-Хачем? В средневековье армяне построили замечательную систему водоотвода с горы,
разрушенную в 20 годах прошлого века, монахи пуще всего опасались резкого таяния снегов – монастырь может
сойти вниз вместе с оползнем.
А Сурб-Хач – это по-армянски «Святой Крест». Так что тем, кто шипит в сторону кавказцев «хачики», стоит
задуматься: они, собственно, людей христианами обзывают.
А хлебные лепешки я потом еще долго дома ел. Монахи и слушать не хотели мои отказы. И оттого долго еще в
памяти оставались эти неожиданные впечатления, которые подарил этой зимой Крым.