Road move.

Место действия – Эфиопия, ноябрь – декабрь 2006г.

Часть 1. Юг.

Аддис-Абеба. Потерянный багаж.

Перелет был долгим, так что в Аддис мы добрались дезориентированными во времени и в пространстве. Аэропорт нас приятно удивил возможностью курить, где придется, наличием обменника с приличным курсом и… отсутствием нашего багажа. Мы долго стояли около вращающейся ленты в надежде, что наш мешок сейчас приедет. Увы…

Где-то в цепочке наших перелетов случилась брешь, куда, собственно, и угодили наши вещи. Стали выяснять у служащих аэропорта как у них принято поступать с потерянным/найденным багажом. И услышанное нас совсем не обрадовало. Дело в том, что на поиски багажа уходит около пяти дней и хранят его, как правило, не более пяти дней. И если ты вовремя не забрал свои вещи, то их отправляют странствовать в обратном направлении.

Это обстоятельство существенно влияло на наши планы. О том чтобы уехать на север Эфиопии на 17 дней уже не могло быть и речи, надо было срочно перекраивать маршрут с учетом ситуации. Мы уселись недалеко от стойки потерянного багажа, достали виски, путеводитель по Эфиопии и стали думать, что же нам делать. В процессе мозгового штурма была допита бутылка виски, еще пара тройка служащих аэропорта озабочена нашими проблемами, снят видеосюжет на тему «Друзья, ловите наш багаж», выкурена куча сигарет и достигнуто понимание ситуации. Мы решили, что север Эфиопии подождет, и пока все кому положено ищут наш багаж, мы вполне успеем съездить на юг страны. Видимо мы настолько основательно расположились и вели себя так неспешно, что сотрудники аэропорта стали к нам подходить и спрашивать, не собираемся ли мы остаться жить здесь до тех пор, пока не найдутся наши вещи. Идея показалась нам свежей и не лишенной оригинальности, но мы все же решили провести каникулы традиционно. Поэтому, взяв номера телефонов у представителя Кенийских авиалиний и нескольких сотрудников аэропорта, поехали в отель «Тайту», несмотря на уверения таксиста, что он забит представителями организации объединенных наций и нам следует остановиться в «Шератоне» или, на худой конец, в «Хилтоне».

Отель «Тайту» построен в 1907 году, принадлежит государству и состоит из одного здания и нескольких, не побоюсь этого слова, сооружений. В одном из сооружений для нас нашлась комната. Я осталась с уцелевшими вещами, а Татьяна взяла ключи от номера и пошла смотреть. Вернулась она быстро, с непроницаемым выражением лица и на мой вопрос: «Ну, как?», сказала: «Посмотри сама». Номер выглядел грустно и почему-то вызывал ассоциации с музеем геноцида в Пном-Пене. Чтобы не разочаровывать парня на ресепшене мы сказали, что нас, конечно, все устраивает, но нет ли у них номера подороже. Работник отеля очень удивился нашей просьбе, а присутствующий здесь же бэкпекер чуть не умер со смеха.

Нас поселили на втором этаже главного здания, в просторной комнате с балконом. Номер наш по африканским меркам претендовал на люкс и был набит под завязку ненужными предметами: пыльными коврами, диванами, креслами, мрачными картинами на христианскую тематику, зеркалами. В номере был даже телевизор, транслировавший ВВС. Через всю комнату, по стенам и потолку, как жилы, тянулись электропровода, все в скрутках, без малейшего намека на изоляцию. Изоленту, похоже, в Эфиопии еще не изобрели. Ветхое постельное белье, пыль по углам завершали картину. Но от добра — добра не ищут, помылись, устроили постирушку, выпили виски и легли спать.

Проспали целый день, через час начнет темнеть, скоро все закроется, а у нас ни воды, ни еды, местные деньги в ограниченном количестве и отсутствие каких-либо планов на завтра слегка напрягает. Сообщили представителю Кенийских авиалиний, где нас искать, в случае чего и пошли в народ. Купили воды, убедились в том, что банки уже закрыты, поблудили по вечерней Пьяцце, зашли в турагенство при нашем отеле, лениво поторговали джип на юг, полистали книжку про племена юга долины Омо. В ресторане при отеле заказали: мне традиционную эфиопскую еду, Татьяне макароны болоньезе.

Наиболее типичным блюдом эфиопской кухни является уот, острое тушеное мясо, иногда с овощами, приправленное смесью берберы (перцем). Подается вместе с инжерой — пористой тонкой лепешкой, напоминающей по внешнему виду большой блин серого цвета. Для приготовления инжеры применяется дрожжевое взбитое тесто из муки мелкозернистой культуры тефф, которая встречается только в Эфиопии.

Инжера с непривычки вызывает неоднозначные чувства. Во-первых, своим видом. Как заметила Танька: «Похожа на половую тряпку». А во-вторых, своим кислым специфическим вкусом. Баранину тоже никто особо не утруждался готовить. Она была жесткой и невкусной. Впоследствии я полюбила и инжеру, и мясо местного приготовления, а плохой повар даже макароны может испортить. Тем более что они на вкус тоже были редкая гадость.

День не задался, продолжать его в том же духе можно было из чистого садизма по отношению друг к другу, уже подкатывала ностальгия, а поскольку это опасные симптомы, было решено спать. Утро вечера мудренее. Завтра, с новыми силами, все решим, организуем, наверстаем.

P. S. Аддис-Абеба расположена на высоте 2400м над уровнем моря и ночи здесь, мягко говоря, прохладные. Татьяна мерзла под одеялом в носках и толстовке. Местные жители вечерами надевают пуховики, пальто или кутаются с головой в одеяло.

Аддис-Абеба. Растаманы и сырое мясо.

С утра первым делом пошли в банк неподалеку менять деньги. Обмен дело муторное. Сначала долго ждали, когда пришлют информацию о курсе валют, даже успели позавтракать в кафе напротив банка, потом служащий забрал у Татьяны доллары и куда-то ушел. И пропал. Мы уж думали навсегда. Но он все-таки вернулся и сообщил, что сто пятьдесят долларов у нас фальшивые. При этом у Татьяны зародилось подозрение, что он кое-какие купюры подменил. Но поскольку доказать это не представлялось возможным – решили спустить на тормозах и сплавить «фальшивки» при первом удобном случае. В окне обмена опять все застопорилось. Потому, что доллары опять начали проверять долго и нудно. Вдруг мы их подменили пока шли от одного сотрудника банка к другому. Мне надоело, и я пошла на улицу. Поболтала с охранниками банка на предмет их автоматов Калашникова. Охранник был очень мил и подарил мне розу. Наконец Татьяна получила местную валюту и мы, забрав у охраны банка видео- и фотокамеру, пошли в сторону своего отеля. (Во все банки Эфиопии запрещено проносить фото- и видеотехнику, так же запрещено ей пользоваться вблизи банков, как, впрочем, и вблизи многих официальных учреждений.)

Идем, значит, мы по улице, я с розой, Татьяна с фальшивыми долларами, настроение отличное, собираемся продлить отель, созвониться насчет пропавшего багажа и организовать на завтра поездку на юг страны, как из отеля «Вутма», нам наперерез, выскакивает растаман, предлагает устроить сафари в любую точку планеты и говорит, что у него есть прекрасный гид, говорящий по-русски. Гид на самом деле прикольный, правда, по-русски знает слова три. Менеджера по туризму зовут Черу, гида – Антуан. Мы тут же переделываем его в Антона.

Растаманы веселые, кофе в «Вутме» хороший, багаж нашелся, настроение прекрасное. Едем на растаманской машине в аэропорт, забираем свой мешок с вещами, завозим в отель и едем кататься по Аддису.

Заезжаем поесть в забегаловку для местных. Антон долго и со знанием дела рассматривает тушу барана и делает заказ. Нам приносят СЫРОЕ мясо с инжерой и соусом. Татьяна, естественно, есть не стала, а я, как всегда, рискнула здоровьем. Называется это блюдо «тэрей сига», и едят его следующим образом: отрезают небольшие ломтики мяса, заворачивают в инжеру и обмакивают в соус. Соус очень острый и пряный.

Где-то в середине трапезы вспоминаю, что эксперимент этот не совсем ко времени. Завтра нам предстоит долгая дорога в Арба Минч. Переключаюсь на мясо, подвергнутое тепловой обработке. Пробую местное вино «Gouder», сухое, красное, с ярким вкусом и долгим послевкусием.

Национальный музей. Экспозиция интересная, хоть и небольшая. Можно фотографироваться с Люси, прародительницей рода человеческого, названой по песне Биттлз «Lucy in the sky with diamonds», которая звучала в лагере археологов в момент находки.

Очень долго колесили по городу в поисках кассеты Боба Марли для предстоящей поездки. Ребята оказались большими поклонниками его творчества.

В машине накурилась с Антоном травы, которая подействовала на меня не лучшим образом: в груди появилась дырка, сознание норовило куда-то ускользнуть, приходилось постоянно прилагать усилия, чтобы вернуть его на место. Настроение испортилось. Мне стало казаться, что все вокруг замышляют что-то плохое и, что я понимаю амхарский язык. А тут еще Антон стал задавать ненужные вопросы типа, а что вы сказали портье в отеле, куда вы едете, с кем и т.д. Короче, я решила, что нас сейчас завезут к черту на рога, разведут на деньги, а потом ищи — свищи ветра в поле. Нас остановил полицейский за нарушение каких-то правил, и я бдительно записала его номер. А Татьяне велела смотреть в оба и понимать английский язык. Дурацкая трава – одним словом. Позже я тоже пробовала курить — и опять у меня негатив пер.

Вернулись в «Вутму», выпили макиато, отказались от вечернего совместного времяпрепровождения и осмотра машины, на которой нам предстоит ехать на юг и, договорившись встретиться завтра поутру, отправились кормить Таньку приличной едой в итальянском ресторане «Костелли». Ресторан, очень дорогой по эфиопским меркам, был полон, но хозяйка пообещала нам столик на восемь вечера.

Зашли в отель, выпили виски, понаблюдали за жизнью города с балкона и вернулись в ресторан, где потратили на ужин бюджет маленькой африканской страны, напились вина, поснимали на камеру, как я солю залитую вином скатерть. Было весело, во всяком случае, мне.

Аддис – Арба Минч. Давид, чат и кормление кошек.


В восемь утра, как и договаривались, за нами заехал джип. Водитель по имени Деджен был нормальной негритянской наружности, без дред и прочих излишеств, Антон приоделся в пуховик, а Черу сказал, что если мы не будем возражать, то с нами может поехать инженер из Москвы и тогда поездка обойдется нам дешевле. Мы, конечно же, согласились. Давид оказался не инженером и не из Москвы, но в целом впечатление производил приятное, хотя и казался несколько заторможенным. Что, впрочем, скоро объяснилось. Накануне он изрядно накурился травы, на плечах у него выросли уши, а из телевизора полезла всякая дрянь. Какое впечатление произвели мы, сказать не берусь. У меня было похмелье, и начали ужасно лезть волосы, а Татьяне в Аддисе все время не хватало воздуха.

Поскольку Давиду надо было сдать авиабилет, а так же все мы хотели купить билеты на север – поехали в офис Эфиопских авиалиний.

Эфиопские авиалинии – это отдельная песня, из которой слова не выкинешь. Мало купить (за страшные деньги) у них билеты – надо еще каждый раз их подтверждать и переподтверждать. Процесс выглядит следующим образом: накануне вылета приходишь в офис Эфиопской авиакомпании, занимаешь очередь, долго ждешь, наконец, показываешь сотруднику офиса купленный тобой билет, выражаешь намерение им воспользоваться по назначению, сотрудник офиса долго копается в компьютере и чего-то там смотрит, после чего, берет список пассажиров на бумажном носителе и ставит галочку напротив твоей фамилии. Теперь ты можешь быть уверен, что улетишь, если не отменят рейс.

Пока сотрудники Эфиопских авиалиний оформляли билеты, мы успели познакомиться еще с одним русским, купить две упаковки воды в дорогу, сфотографировать детей на улице и цветущую джакаранту, купить носовые платки, несколько раз покурить, разменять деньги и вдоволь насмотреться на растаманов на грани нервного срыва. Наконец, ценой неимоверных усилий, служащим авиалиний все удалось и мы, погрузившись в джип, поехали на юг.

Дорожные заметки — ч.2

Дорожные заметки — ч.3

Дорожные заметки — ч.4