Под куполом Азии (ч.3)

11 августа.

Ночью я жутко замерзла. Проснувшись, надела свитер, но и это не спасло. С огромным облегчением встала в 5 часов к утренней службе. Наконец-то закончилась эта мучительная ночь.

Начало светать. Пастухи гнали на пастбище мимо нашего отеля стада ослов и лошадей. А нас на джипе повезли в Ламаюру. Успели как раз к началу, в 6-00. На этот раз мы сели с другой стороны от входа на лавку, покрытую кошмами. Теперь нашими соседями оказались ламы лет 12-15. Наблюдать за ними было не так забавно, как за их младшими товарищами, поэтому я смогла полностью сосредоточиться на ритуале.

В небольшие окна молитвенного зала проникали лучи восходящего солнца. Оно ярко освещало расписные деревянные балясины и колонны, флажки, танки и матерчатые фонарики, свисающие с потолка, заспанные физиономии юных лам и строгие лица взрослых монахов. С нашего нынешнего места был виден солист, поющий горловым пением. Им оказался высокий мужчина лет 40. На его плечи были покрыты желтой накидкой. Остальные ламы были в темно-красных тогах. Еще вчера я заметила одного пожилого монаха с европейскими чертами лица. Интересно, кто он? Перед каждым монахом на столике лежала книга с молитвенными текстами, и стоял сосуд для чая и ритуальной еды. Солист в желтой мантии утробным голосом запевал, а остальные ламы мощным хором подхватывали священный гимн. Время от времени они брали музыкальные инструменты, кто небольшие металлические тарелочки, кто барабан, кто трубу, кто колокольчик с ваджрой, и начинали издавать на них звуки, при этом совершая магические пассы руками. На первый взгляд этот набор звуков мог показаться какофонией, но на самом деле в нем существовал определенный ритм. И вновь хор мужских голосов вливался в звенящую струю, перекрывая ее, и придавая ей стройность и направление. Я закрыла глаза и попыталась впустить в себя эту странную музыку. Внезапно мне тоже захотелось петь, бить в барабан, трещать трещоткой или звенеть колокольчиком. И я вспомнила Темаскаль в Мексике. Как мы кричали, что есть мочи, пели и гремели в погремушки, очищая чакру горла и выпуская из себя отрицательную энергию. Почему же здесь, в буддийском храме красношапочной веры, мне на ум пришла ассоциация с индейской баней. Очевидно, это произошло из-за сходства задач обоих ритуалов: очищение души через избавление от негатива.

Главной целью буддизма является выход из круга последовательных перерождений. Осуществляется это путем достижения состояния Будды. Отличие Будды от обычного человека состоит в полной свободе от любых захваченностей. Буддизм выделяет пять основных захваченностей, или скандх: форма, ощущения, представления, сформировавшийся опыт и сознание. Изначально скандхи не были свойственны человеку. Они были обретены им в процессе эволюции на протяжении неисчислимых кальп. Сначала возникло сознание, потом сформировался опыт, представления и, наконец, ощущения и форма. Помните, как Блаватская описывала происхождение человечества: вначале были бестелесные духи, состоящие из эфира, затем боги наделили их сознанием, постепенно их тело начало уплотняться, они стали чувствительны к холоду и другим условиям жизни на Земле, и, наконец, обрели форму. Таким образом, освободившись от накопленных скандх, человек достигает своего изначального состояния, т.е. пустоты. Считается, что каждой скандхе соответствует эмоция: гнев, ментальное заблуждение, зависть, сладострастие и страсть (состояние привязанности). Осознанно переживая во время медитации эти отрицательные эмоции, человек освобождается от захваченностей, удерживающих его внутри колеса бытия. В момент освобождения скандхи преображаются в дхьяни-будд, или Будд Медитации: Вайрочану, Ратнасамбхаву, Амитабху, Амогхасиддхи и Акшобхью.

Если в процессе эволюции человек накапливал скандхи от сознания к форме, то в духовной практике мы должны освобождаться от скандх в обратном порядке, от формы к сознанию, т.е. последовательно продвигаться от Акшобхьи (форма) к Вайрочане (сознание). При этом Ратнасамбхава олицетворяет незахваченность ощущениями, Амитабха — представлениями, а Амогхасиддхи — сформировавшимся опытом. Согласно Тантре получается, что скандхи относятся к божественным проявлениям энергии изначального состояния. Таким образом, задача литургии — трансформация эго в божественное существо, ведь свободный от скандх человек является Буддой, то есть божеством.

Ликвидировать дистанцию между миром людей и сферой богов помогает следующая техника. Некто начинает со слога-семени, сотворенного из пустоты в своем собственном сердце. Слог-семя трансформируется в трон из Солнца или Луны, который представляется расположенным в пространстве. Далее продолжается концентрация на звуке, оформленном в мантру определенного божества, а затем на образующих эту мантру буквах. Во время произнесения священных формул необходимо выполнять определенные мудры — движения руками. Именно этот процесс я и наблюдала на утренней службе в храме Ламаюру.

По окончании службы нам дали 15 минут пофотографировать. Сделав пару кадров на внутреннем дворе с галереями, я отправилась в гору к ступе, до которой мы не дошли вчера. Сейчас при свете дня я осознала всю рискованность своего предприятия. Тропинка шла по самому краю пропасти. Камни под ногами осыпались, придавая моему положению зыбкость и неустойчивость. И как это я вчера в темноте этого не заметила? Пренебрегая опасностью, я еще некоторое время продвигалась вверх, но потом сдалась. Полюбовавшись волшебным видом на желтоватые скалы со множеством пещер и причудливых выступов, я пошла вниз. Спустившись, уже в монастыре, я заблудилась в лабиринте переходов. Время истекало. Я начала нервничать. К счастью, Имран пришел за мной и вывел к машине.

Поехали завтракать в наш гест-хауз. Нам накрыли стол в саду под тенистыми деревьями. Завтрак оказался на удивление вкусным: омлет, тосты, кофе. Подкрепившись, мы двинулись в обратный путь.

Едем, не торопясь. Имран часто делает остановки для фото в наиболее живописных местах. Собираем камешки — обломки породы цветных скал: красные, зеленые. Делаем незапланированный получасовой привал на берегу Инда — ремонт дороги. За нами выстраивается целая очередь из джипов с такими же туристами как мы. К нам подходят израильтяне. Один из них, математик лет 35 по имени Ури путешествует по Индии 3 месяца. Правда, он сказал, что столь длительный отпуск обусловлен медицинскими показаниями, но все равно потрясающее путешествие.

Мчимся вдоль Инда. Через некоторое время пересекаем реку по мосту — наш путь лежит в Алчи. Считается, что Алчи — самая красивая и самая древняя гомпа Ладакха. С дороги монастыря не видно — он лежит в долине за невысоким хребтом. Останавливаемся в деревне на торговой площади и пешком идем к территории монастыря, расположенной в роще. Храмы Алчи датируются ХI веком. Строили гомпу ладакцы, а украшали кашмирцы, поэтому имеет место быть смешение стилей. Основатель монастыря — Великий Переводчик Ринчен Дзангпо. Ринчен Дзангпо родился в конце Х века и прожил 100 лет. Выходец из Тибета, он в течение 17 лет путешествовал по Индии, привез оттуда манускрипты с мудростью Будды и перевел их на тибетский язык. Он построил в Ладакхе первые монастыри, а при них открыл школы, где детей обучали древним языкам и искусству перевода.

В Алчи мы посещаем четыре небольших старинных храма. Первый храм носит название Сумстек. Резные деревянные ворота украшают вход в него. В центре храма находится чортен, установленный на том месте, где медитировал основатель монастыря Ринчен Дзангпо. Этот храм посвящен Амитабхе. Будда нашего времени, Шакьямуни являлся земным воплощением Амитабхи. Наверно поэтому этот дхьяни-будда особенно почитаем. В нишах по трем сторонам света — три огромных статуи: самого Амитабхи и сопрвождающих его Бодхисаттв Авалокитешвары и Манджушри. Ноги фигур покрыты росписью, изображающей сцены из жизни Будды. Кому-то из индологов эта роспись напомнила клейма православных икон.

Зеленые стены богато украшены фресками с орнаментом из Будд. В медальоне — изображение Махакалы с синей кожей. Это дхармапала — охранитель и защитник Учения Будды. Некоторые видят в Махакале гневный аспект Авалокитешвары. Для чего же Бодхисаттве Сострадания понадобилось проявляться в форме свирепого чудовища? Дело в том, что во Вселенной обитает много типов существ, среди которых есть классы могущественных существ. К могущественным существам относят, в том числе, и класс махакал, способных причинить много неприятностей. Чтобы контролировать их вредоносную энергию, Махакала проявляется в измерении этих существ, принимая их облик.

Статуи Амитабхи, Авалокитешвары и Манджушри не случайно находятся в одном храме. Считается, что каждого дхьяни-будду, за исключением Вайрочаны, сопровождают по два Бодхисаттвы со своими супругами, образуя, таким образом, семейство. Бодхисаттвы Авалокитешвара и Манджушри сопровождают дхьяни-будду Амитабху. Все трое принадлежат к семейству Падма — Лотос.

Так кто же такие Бодхисаттвы? В переводе с санскрита Бодхисаттва означает существо, стремящееся к Просветлению. Бодхисаттвы могут обитать не только на Земле, но и в других мирах, число которых бесконечно. Высший нравственный подвиг Бодхисаттв состоит в том, что, достигнув Просветления, они предпочитают не становиться Буддами, а оставаться в Сансаре, добровольно подчиняясь законам кармы, оказывая помощь в обретении спасения всем живым существам. Буддийский канон возвел их в ранг святых, нечто наподобие христианских апостолов. Всего насчитывается восемь Бодхисаттв. Они олицетворяют чувственные восприятия (зрение, слух, вкус, обоняние). Как я уже говорила, дхьяни-будда и два сопровождающих его Бодхисаттвы образуют семейство. Таких семейств четыре: Ваджра, Ратна, Падма и Карма. Существует еще и пятое семейство — Будда, куда входит один дхьяни-будда Вайрочана.

Дхяни-будда Амитабха не сразу приобрел свой статус. Вначале он был Бодхисаттвой по имени Дхармакара. Много кальп назад он решил создать особый мир Будды, обладающий всеми совершенствами, где могли бы перерождаться все страдающие существа, имеющие веру в него. После достижения состояния Будды Амитабха создал такой мир, который стал называться Сукхавати — Исполненное Счастья Поле, и стал им управлять. Мир Амитабхи находится на западе. Он излучает красный свет полностью очищенного элемента Огонь. Амитабха олицетворяет скандху представления, то есть различения образов — Различающая Мудрость.

Иную судьбу выбрал для себя Бодхисаттва Мудрости Манджушри. Он явился к нам из Космоса во имя нашего спасения. 70 мириад кальп тому назад он был королем одного мира, находящегося в восточном направлении Вселенной. Между этим миром и нашим миром была дистанция в 7200 миллиардов миров. Король проникся великим состраданием к блуждающим в муках существам Сансары. Обретя Просветление, он решил следовать по пути Бодхисаттвы до тех пор, пока в Сансаре не останется ни одного живого существа, нуждающегося в спасении.

Спасти от пут Сансары все живые существа на свете дал обет и Бодхисаттва Сострадания Авалокитешвара. Его земным воплощением является Далай-Лама.

Следующий храм — Лотсава, в честь его основателя, Великого Переводчика Ринчена Дзангпо. По-тибетски лотсава означает переводчик. В центре зала — статуя Будды Шакьямуни в стеклянном ящике, по обеим сторонам которого установлены книжные шкафы. На фресках мандалы, Будда, Лотсава, Махакала.

Далее — храм Манджушри. В середине тесного помещения — скульптурная композиция из четырех Манджушри голубого, белого, красного и золотого цвета, ориентированных по сторонам света. На первый взгляд, странное сочетание цветов, ведь белый означает центр, голубой — восток, красный — запад, золотой — юг. В таком случае, где же север — зеленый цвет? Но потом я вспомнила, что видела зеленого Манджушри в храме Сумстек. И сразу все встало на свои места. Бодхисаттва Мудрости отдает дань всем пяти дхьяни-буддам, покровителям сторон света, пяти элементов, пяти скандх и пяти мудростей — татхагат.

Последний храм посвящен Вайрочане. Это Будда центра. Он олицетворяет скандху сознания. После смерти, когда душа человека пребывает в промежуточном состоянии бардо, Вайрочана первым является к умершему. Если человек занимался при жизни духовной практикой, он поймет, что происходит, не испугается и осознает суть всех являющихся к нему дхьяни-будд, Бодхисаттв и их супруг, в мирных и гневных ипостасях. Если человеку удастся пройти все испытания в мире бардо, он достигнет состояния Будды и освободится от пут Сансары. Если нет, то его душа переселится в новое тело для дальнейших мучений в круге Бытия. Храм Вайрочаны — единственный, предназначенный для молитвенной литургии, со скамейками, алтарем и прочими атрибутами. Фрески изображают мандалы. Перед алтарем две ступы. В алтаре — стеклянный шкаф со скульптурами.

В двух прилегающих часовнях помещены статуи Авалокитешвары, Ваджрапани и Манджушри. Этих трех Бодхисаттв часто изображают рядом. Вместе они рассматриваются как владыки трех Просветленных семейств, представляя собой три главных активности Будд: мудрость, любовь и сострадание, специфическое адекватное действие. Также владыки трех Просветленных семейств символизируют тело, речь и ум Просветленных.

Бодхисаттва Ваджрапани символизирует ваджрный ум. Его имя переводится как Держащий Ваджру. Ваджрапани является хранителем буддийского Учения. Он считается манифестацией Будды Акшобхьи. Тем не менее, Ваджрапани принадлежит к семейству Карма и сопровождает Будду Амогхасиддхи.

Наконец-то я увидела изображение Бодхисаттвы Сострадания Авалокитешвары в знакомой мне форме, кстати, самой популярной. Это Махакаруника с тысячей рук и тысячей глаз. Легенда гласит, что однажды Бодхисаттва дал монашеский обет освободить от цепи последовательных перерождений все живые существа на свете. Однако, осознав всю трудность этой задачи, голова его не выдержала и раскололась на несколько кусков. Будда Амитабха и Бодхисаттва Ваджрапани, увидев это, восстановили тело Авалокитешвары, придав ему новую форму: с тысячью руками и одиннадцатью головами. В таком обличье мощь Великого Сострадающего еще больше возросла. В центре ладони каждой из его рук находится по глазу. Рука символизирует мужское начало, а глаз — женское. Женщина является носительницей интуитивной мудрости, а мужчина — логического подхода. Таким образом, глаз в ладони означает единство мудрости и умелых методов.

На обратном пути мы посетили небольшой рынок. Украшения, продающиеся там, меня не впечатлили. В Лехе выбор гораздо больше, а цены примерно те же, если не дешевле. Я приобрела маску Белой Тары — золотистого цвета, в короне, с необычными голубыми глазами лемурийки. Обедать мы отправились в ресторан небольшого отеля. В меню снова только вегетарианские блюда. А мы за два дня уже успели соскучиться по мясу. Но делать нечего, заказали с Леной два блюда китайской кухни на двоих: цветную капусту и овощи в кисло-сладком соусе. Было вкусно, но мы не наелись.

Следующий пункт нашей программы — крепость Басго. В XV-ХVI веках здесь была столица нижнего Ладакха, которым правила династия Намгиялов — запомните эту фамилию! Впоследствии Намгиялы объединили Ладакх в единое королевство. Басго стоит на высокой горе. От мощных укреплений теперь остались лишь руины. То тут, то там грозно смотрят с окрестных пиков полуразрушенные сторожевые башни. Крепость окружают скалы весьма причудливых форм. Здесь и пресловутые фаллосы и другие более сложные образования. Люди с фантазией различили в этих бурых камнях старика, верблюда, слона. Мы бродили по многочисленным переходам и лестницам, обозревая эту фантастическую местность со всех сторон.

Сейчас на территории Басго сохранились три храма, посвященных Майтрейе. Майтрейя очень почитаем в Ладакхе. В буддийских текстах написано, что Майтрейя придет, когда продолжительность жизни людей на Земле достигнет 80 000 лет, а миром будет править справедливый буддийский правитель. В той кальпе, в которой мы живем сейчас, должно появиться 1005 будд-татхагат, поэтому она названа Благой Кальпой. С начала Благой Кальпы и до сего времени на Землю пришли уже 4 Будды. Кракуччанда являлся, когда продолжительность жизни людей составляла 40 000 лет; Канакамуни — 30 000 лет; Кашьяпа — 20 000 лет; Шакьямуни — 100 лет. Помните, в Книге Бытия сказано, что после того, как праведник Ной согрешил, Господь наказал людей, ограничив срок их жизни 120-ю годами. Для сравнения, Адам прожил 900 лет, Ной — 600, его сыновья еще меньше. То есть годы жизни сокращались постепенно и со временем вписались в привычные для нас рамки. Господь посчитал, что за столь короткий период человек не успеет сотворить слишком много зла.

Итак, Шакьямуни является Буддой нашего времени. Будду прошлого олицетворяет предшествующий ему Кашьяпа, а Будду будущего — следующий за ним Майтрейя. Майтрейя обитает на небесах Тушита (Сад Радости) до тех пор, пока не наступит благоприятное время для его деятельности по Спасению. Кроме того, Майтрейя следует путем Бодхисаттвы и воплощается там, где его помощь нужна более всего, ведь эманации Будды могут одновременно пребывать в разных мирах.

В главном храме Басго помещены позолоченные статуи Майтрейи, Авалокитешвары и Манджушри. В шкафу находится статуя первого настоятеля монастыря Хемис. Он родом из Кашмира и одет соответственно, как настоящий аксакал: в халат и чалму. В чалме лама носил священную книгу, чтобы каждое мгновение божественные тексты входили в его голову.

Во втором храме Басго находится библиотека. В ней хранится полное собрание книг Каджура и Танджура. Каджур — это 108 томов учения Будды в полном переводе с санскритского оригинала. Танджур — 225 томов комментариев к вышеупомянутым текстам, сочиненных индийскими и тибетскими учеными. Стены храма украшают фрески. В алтаре — фотографии Далай-Ламы и нынешнего настоятеля Хемиса. Очевидно, что между Басго и Хемисом существует какая-то связь. Возможно потому, что монастырь Хемис был основан в 1620 году под патронажем Намгияла.

Третья часовня совсем маленькая. В низком тесном помещении — огромное изваяние головы Майтрейи. Зеленые стены сплошь покрыты фресками. Внутри работают реставраторы. Это молодые люди из Европы или Америки, которые абсолютно бесплатно в свой личный отпуск оказывают помощь по восстановлению храмов.

Едем в сторону Леха. На пути вновь магнитные горы. Имран опять показывает фокус с джипом, который при выключенном зажигании сам едет в горку. Это место силы в прямом смысле. Решаем сделать остановку и поближе познакомиться с этим аномальным природным явлением. Имран рекомендует оставить в машине фотоаппараты, электронные часы и другие приборы. Есть большая вероятность выхода их из строя при приближении к горе. Метров 300 идем по безжизненной гравиевой пустыне долины, пока не упираемся в горную цепь. Лезем в гору. Она очень крутая. Гравий и мелкие камни осыпаются под ногами. Тяжело дышать. Где-то на середине подъема принимаем решение, дальше не лезть. Я сажусь на мягкий пыльный гравий, некоторые ложатся, всем телом впитывая магнитную энергию. Самая молодая и спортивная из нас, Аэлита, продолжает подъем. Ей хочется добраться до вершины. Мы спокойно расслабляемся, иногда лениво оглядываясь на ярко-оранжевую точку, карабкающуюся вверх. Вдруг, откуда ни возьмись, набежала тучка, и начал накрапывать дождик. Потом поднялся ветерок. Мы двинулись вниз. Имран тем временем подогнал машину к самому склону, чтобы нам, утомленным восхождением, не пришлось еще долго тащиться по пустыне. Но Аэлита была полна решимости достичь вершины. А дождь и ветер не унимались. Теперь разразилась настоящая буря. Вокруг потемнело, загремел гром, засверкали молнии. Мне стало по-настоящему страшно. Я боялась, что шаровая молния настигнет меня. В горах ведь всякое случается, тем более это место не обычное, а мистическое. Мне пришло в голову, что гора не хочет, чтобы ее покоряли, и сопротивляется, насылая на нас непогоду. Аэлита еще некоторое время продвигалась вверх, но вскоре сдалась, не дойдя до вершины каких-то 20 метров. Вернувшись, она сказала, что дальнейшее восхождение стало невозможным. Если даже внизу ветер был пронизывающим, то наверху ее просто сдувало.

К вечеру добрались до отеля. Погода испортилась основательно. Страшно похолодало, и хлынул настоящий ливень. Одевшись потеплее, под дождем добежали до ресторана, благо он располагался совсем рядом. Изголодавшиеся на вегетарианских харчах, мы заказали по полной программе: суп, мо-мо и чай. Так закончился еще один день нашего путешествия.

12 августа.

Сегодня у нас в программе свободный день. Завтрак назначен на 9-30. Выспались. От вчерашнего ненастья не осталось и следа. День солнечный и жаркий. Я надела саронг, купленный в Малайзии специально для посещения храмов, и майку на бретельках с британским флагом, привезенную из весенней поездки по Великобритании. У нас есть выбор: либо целый день шататься по Леху с неизбежным заходом в магазины и тратой денег, либо взять дополнительную экскурсию. За прошедшие дни я потратила 600 $, валютные запасы тают на глазах. Поэтому было решено взять индивидуальный тур в Сток и Шей. Подошли к хозяину гостиницы, поторговались, и всего за 600 рупий (13 $) в наше распоряжение предоставили джип с водителем. Договорились, что за нами заедут в 11-00.

А пока мне надо решить несколько проблем. Во-первых, сдать пыльные бриджи, в которых я сидела на магнитной горе, в прачечную при отеле. Стоит это копейки, в переводе на наши деньги 20 рублей. Во-вторых, из моих голландских солнечных очков со специальной защитой от горного солнца вчера выпало стекло — раскрутились и потерялись винтики. Мне надо где-то приобрести новые очки. Как назло, на тех рынках, где мы были, продавались только сувениры и украшения. Расспросив обслугу отеля, нам удалось выяснить, что очки можно купить на новом тибетском рынке. Уточняя дорогу на каждом перекрестке, мы, наконец, добрались до рынка, где продавался ширпотреб. Рынок находится в стороне от туристических троп, где-то в жилых кварталах Леха. Там нет ни магазинов, ни асфальта, из прохожих одни местные, не говорящие по-английски. В первом же киоске рынка я обнаружила очки. Справилась о стоимости — всего 100 рупий. Но мне нужны не простые очки, а с хорошей защитой. Молодая тибетка вынула из-под прилавка коробку с более дорогими очками лучшего качества. Я выбрала для себя псевдо-Гуччи. Уж больно мне нравится стиль этой фирмы, и часы, и очки. Теперь можно жить!

В отеле нас уже ждет водитель. На этот раз это Норбу, буддист, шофер второго джипа нашей группы. Сначала едем в Шей, находящийся в 15 км от Леха. Это самая древняя столица Ладакха. По пути видим прилепившиеся к склону горы разноцветные платформы для кремации. Вот и Шей. Как и все монастыри, он приютился на высокой скале. Сама скала вся исписана священными письменами. Они выполнены яркими цветными красками, и на фоне светло-серой, почти белой, поверхности каменной породы смотрятся просто великолепно. Кроме того, у самого подножия на скале высечен барельеф с пятью дхьяни-буддами. Под скалой раскинулась широкая зеленая долина с озером. Норбу остался ждать внизу, а мы с Леной начали восхождение по извилистой дорожке. Подъем дался нам с большим трудом. Я по ровному-то месту не могла пройти без одышки, а тут пришлось подниматься в гору. Плюс жара. Полностью выдохшиеся, мы достигли храма. Входная дверь оказалась запертой, но висела стрелка, указывающая на лестницу. Поднявшись еще выше, и следуя указателям, мы очутились во внутреннем дворике, где располагался вход в храм. Сняв обувь, мы вошли в низкую дверь. Нашему взору открылась гигантская статуя Будды Шакьямуни. Поскльку мы находились на втором этаже, то могли лицезреть вблизи голову и плечи Гаутамы. На первый этаж к ногам Будды туристы не допускаются. Это самая большая статуя Будды в Ладакхе. Ее высота составляет 12 метров. Скульптура выполнена из позолоченной бронзы.

Мы обогнули храм по часовой стрелке, попутно вращая молитвенные барабаны. Их там 36 штук. Побродили по многоуровневой территории с лестницами и переходами. Здания монастыря и ступы беленые, а королевский дворец коричневато-серый. Внутрь королевской резиденции нам попасть не удалось — она закрыта для посещений. С вершины горы грозно смотрят полуразрушенные серые крепостные башни. И все это освещено ярким полуденным солнцем на фоне ясного голубого неба. Картина просто изумительная. Меня опять понесло на опасную дорожку по краю скалы, что вела к одной из башен, но не прекращающаяся одышка заставила отказаться от задуманного. На стенах-мани внутри монастыря горкой лежали камни с выбитыми на них мантрами. И вновь я почувствовала непреодолимое желание взять один камушек на память, но экземпляр приемлемых размеров на глаза не попался. Тем же путем под палящим солнцем спустились вниз. Под горой стоит древнее дерево в три обхвата с раскидистой кроной. Территория вокруг него огорожена решеткой. Внутри — могила какого-то заслуженного ламы.

Наш путь лежит в Сток. Он расположен ближе к Леху, и мы возвращаемся той же дорогой вдоль Инда. Женщины сидят на берегу и чистят с мылом ковры. Через некоторое время мы пересекаем Инд и движемся по безжизненной каменистой пустыне. Кое-где встречаются одинокие чортены различных форм: и в виде конусов, и в виде шайб. На горизонте виднеются снежные вершины хребта Сток-Кангри.

Сток — это летняя королевская резиденция. Он находится в оазисе. Дворец — беленое высотное здание в тибетском стиле — возвышается на горе. Вокруг раскинулась деревня. За дворцом виднеется телевизионная башня, навязчиво влезающая в кадр. Сейчас в Стоке музей. Там представлена небольшая коллекция одежды, оружия, фарфора, монет, танок. Мы посетили тронный зал, королевскую столовую. Каждое помещение музея служитель открывал ключом, включал свет, а после нашего ухода снова запирал дверь. Скудость коллекции нас немного разочаровала. Впечатлений было явно мало, и мы решили попросить водителя свозить нас еще в одно место — Цемо-гомпа, что над королевским дворцом в Лехе. Норбу без разговоров согласился, даже не назвав свою цену. Но мы с Леной между собой решили, что заплатим ему чаевые.

На въезде в Лех я заметила знаменитую ступу с конями счастья, несущими на спине Сокровище Мира, о которой неоднократно упоминал Рерих. Разумеется, мы остановили машину, и вышли фотографировать. Вокруг было очень оживленно: сновали люди, ездили автомобили, крестьяне продавали овощи, прихожане шли в небольшой храм, что стоял на вершине высокой скалы, откуда ни возьмись выросшей на ровном месте, словно указующий в небо перст. Жара, пыль, выхлопные газы, суматоха — не самое приятное место. Движение регулировал постовой, весьма живописно одетый в яркий костюм с перьями.

Пересекаем Лех и выезжаем за его пределы с противоположной стороны. Наш джип карабкается по серпантину на крутую гору. На вершине высаживаемся. У входа в монастырь — ступа. К ней тянутся гирлянды молитвенных флажков. Считается, что когда ветер колышит эти флажки, божественные мантры, начертанные на них, распространяются по свету.

Палит безжалостное солнце. Укрыться негде, кругом ни деревца. Заходим в гомпу. Тишина, и ни души. Ходим между каменными зданиями, поднимаемся и спускаемся по многочисленным лестницам. Делаем вывод, что здесь два храма, но оба они закрыты. Неожиданно чувствую на себе чей-то взгляд. Поднимаю голову — сверху за нами наблюдает лама. Здороваемся, просим разрешения посмотреть храмы. Он спускается к нам и открывает ключом дверь в первый храм, здание которого окрашено в темно-красный цвет. Там находится гигантская позолоченная статуя Майтрейи ХV века. Здесь есть возможность придти в себя от жары и солнца. Когда глаза привыкают к темноте, осматриваемся. Стены украшены фресками, в алтаре чаши для жертвоприношений, наполненные водой. Вода — великий символ. Она ничего не стоит, ее не жалко отдать в жертву богам, но она очень важна, без нее невозможна жизнь. Вот и Учение дается нам бесплатно, но без следования ему невозможно спасение.

Немного отдохнув, поднимаемся на верхний уровень гомпы, где расположен гонкханг — храм духовных защитников. Помните, первые учителя, пришедшие в Тибет, покоряли злых духов и ставили их на службу буддизму. Вот им-то и посвящены гонкханги. Позже я читала, что женщинам сюда входить запрещено. Но лама открыл дверь и без вопросов впустил нас. Внутри тесное темное помещение было забито многорукими статуями чудовищ. Их лица закрывали покрывала. Говорят, их открывают лишь по праздникам, а в обычные дни незачем дразнить духов. Они хоть и дрессированные, но все же надо быть с ними настороже. Возле каждого божества висит табличка с его именем. Это значительно облегчает идентификацию.

Вот многорукий и многоногий Ваджрабхайрава, в одной из рук держащий ваджру. Другое его имя Ямантака. Помните, на фреске в Шанкар-гомпа синее девятиголовое чудовище с центральной бычьей головой? Сейчас все его головы скрыты от глаз любопытных, и если бы не надпись, я б его не узнала.

А вот и ужасный Махакала. В своих шести руках он держит нож, чётки, дамару (двойной ритуальный барабан), чашу из черепа, меч и ритуальный жезл. Этому божеству люди поклонялись задолго до прихода буддизма, более того, до прихода в Индию ариев. В те далекие времена в Индостане господствовали дравиды — племена, родственные аборигенам Австралии. Захватчики-арии переняли из их религиозного культа почитание бога Шивы. Позже Шива занял верховное место в индуистском пантеоне, войдя в божественное тримурти вместе с Брахмой и Вишну. Как известно, космогонической функцией Шивы является разрушение. Разрушение неразрывно связано с творением, ведь не разрушив старое, невозможно создать новое. Поэтому иногда Шиву называют Махакалой в значении «Великое Время», имея в виду цикличность бытия, его постоянное обновление. Шива может выступать как в мирной, так и в гневной ипостаси. Его ужасающий характер подчеркивается в иконографии свитой вредоносных могущественных существ, среди которых существа класса Махакал.

Рядом со статуей Махакалы стоит скульптура его супруги Шридеви, восседающей на муле. Прототипом Шридеви в индуизме является Деви — супруга Шивы. Деви почитается под многими именами: Кали, Дурга, Ума и др. Аналогично Шиве она проявляется как в мирном, так и в гневном аспектах, олицетворяя творческую энергию своего мужа — Шакти. Тибетское имя Шридеви — Палден Лхамо. Она исцеляет от всех болезней и является хранительницей тайн жизни и смерти, то есть хозяйкой времени. С помощью игральных костей Палден Лхамо может предсказать смертный час любого существа. Шридеви оберегает Учение, а также считается охранительницей Далай-Ламы и Панчен-Ламы.

Бог-защитник Севера Вайшравана оседлал льва. На его плече приютилась мышь. Вайшравана является одним из владык Небес Четырех Правителей. В его епархии небо, оберегающее простых людей от травм и болезней. Индуистское имя Вайшраваны — Кубера, бог богатства, охраняющий сокровища Индры. Прислуживают Вайшраване якши — боги-людоеды.

Чтобы понять, какое место занимает Вайшравана в буддийском пантеоне, необходимо совершить экскурс в буддийскую концепцию устройства Вселенной. Существует множество измерений. Обобщив их, можно выделить два полюса: Камалока — Мир Страстей и Брахмалока — Мир, свободный от чувственных желаний.

Камалока включает в себя шесть больших миров: Ад, Мир Голодных Духов, Мир Животных, Мир Людей, Мир Асуров и Мир Богов Мира Страстей. Мир Богов Мира Страстей подразделяется на шесть Небес.

Небеса Четырех Правителей — это первое небо Мира Страстей. Оно расположено у подножия горы Меру. Каждый из четырех правителей отвечает за свое направление: север, юг, восток или запад. Каждому владыке прислуживают низшие божества: якши, наги, гандхарвы, кумбанды. Это наиболее многочисленная группа богов.

Второе небо расположено на вершине горы Меру. Оно носит название Небес Тридцати Трех Богов. Правителем второго неба является Шакра, или Индра. В четырех основных направлениях он него расположены четыре группы по восемь богов.

Третье небо, Небеса Ямы, находится в облаках над горой Меру. Это владения бога смерти Ямы. Здесь вершится суд над существами, которым предстоит родиться в следующей жизни в одном из миров, расположенных ниже третьего неба: в Небесах Тридцати Трех Богов, в Небесах Четырех Правителей, в Мире Асуров, в Мире Людей, в Мире Животных, в Мире Голодных Духов или в Аду. После смерти души существ 48 дней пребывают в состоянии бардо. В этот период боги Небес Ямы принимают решение, в каком мире должна переродиться данная душа в зависимости от ее кармы, то есть от добрых и дурных поступков, совершенных в прожитой жизни.

Четвертое небо носит название Тушита — Сад Радости. Здесь воплощаются Бодхисаттвы. Будда Шакьямуни перед тем, как воплотиться на Земле, пребывал на Небесах Тушита.

Пятое небо — это мир наслаждающихся магическими творениями. Существа, обитающие здесь, создают желаемые вещи при помощи своих мистических способностей. Их тела могут принимать любые формы. Воплотиться в этом мире могут те, кто практиковал магию для удовлетворения своих желаний и накопил достаточно заслуг.

И, наконец, шестое небо Мира Страстей — Небеса Мары. Обитатели этого мира наслаждаются плодами магии прислуживающих им богов. Все, что они желают, волшебным образом исполняется. В Небесах Мары дано родиться тем, кто посвящал таланты и мистические способности своим духовным учителям. Кроме того, необходимо иметь заслуги в предыдущих жизнях. Воплотившись в Небесах Мары, существо получает возможность предаваться любым чувственным наслаждениям, при этом растрачивая свои великие заслуги. Таким образом, Мара препятствует практикующим следовать по пути Просветления. Но невозможно попасть в миры, превосходящие Мир Страстей, не преодолев Мары. Мара существует внутри каждого из нас. Это привязанность к собственному эго, к Восьми Мирским Дхармам: стремление к удовольствиям, похвале, почитанию, материальным благам и негативное отношение к страданиям, порицанию, презрению, потере материальных благ.

Миры, превосходящие Мир Страстей, относятся к Брахмалоке. Насчитывают 17 миров Мира Форм и 4 мира Мира без Форм. Здесь могут переродиться только святые, имеющие заслуги и освободившиеся от чувственных желаний.

Вернемся теперь в гонгханг, где осталась еще одна не упомянутая мною статуя Дхармараджи. Другое имя Дхармараджи — Яма, Владыка Смерти. Традиционно именно он поддерживает Колесо Бытия. Но об этом позже.

В благодарность за то, что нам открыли храмы, мы дали ламе немного денег. Выйдя наружу на жгучее солнце, мы побрели назад к машине. Неожиданно нас догнала девочка лет восьми, очевидно, родственница ламы. Она сунула нам в руки какую-то бумажку. На ней был нацарапан адрес некоей Ленки, жительницы Чехии. Между тем, девочка протянула нам шариковую ручку. Мы поняли, что она хочет получить наши адреса. Выглядит немного странно, но я знаю, что в туземных странах среди детей бывает модно иметь друзей европейцев. Мы с Леной написали свои домашние адреса. Девочка попросила еще указать отель, где мы остановились в Лехе. Чего не сделаешь ради счастья ребенка.

Назад водитель нас повез другой дорогой, спускающейся серпантином с противоположной стороны горы. Неожиданно моему взору открылось странное сооружение, напоминающее мексиканскую пирамиду. Я много читала о ней, но все никак не могла увидеть. И вот удача! Я взмолилась, чтобы Норбу непременно отвез нас туда.

Место называется Тисуру. Под этой круглой ступенчатой пирамидой находятся древние дардские захоронения. И снова параллель — погребальные сооружения пирамидальной формы. Где я это уже встречала? Египет, Мексика, Англия… Любопытно, что дарды, в большинстве своем голубоглазые блондины, по форме черепа принадлежат к расе долихоцефалов — длинноголовых, то есть к асам. К той же расе относятся и нынешние западноевропейцы. Мы же, славяне, ваны, тяготеем к брахицефалам — круглоголовым. Когда в начале ХХ века были раскопаны первые могилы дардов, археологи обнаружили там множество глиняных сосудов, в которые были помещены человеческие кости. Перед глазами встает картина из зала майя в Антропологическом музее Мехико-Сити, где представлен скелет ребенка в позе эмбриона, помещенный в сосуд. Да, именно так хоронили в древней Америке. Позу эмбриона придавали умершим и в Скандинавии, и на Британских островах. Что это, коллективный разум или единый очаг происхождения человечества?

В отношении дардов ученым не удалось закончить исследования. Местные жители попросили археологов прекратить раскопки. С дардскими могилами связана легенда. Когда-то боги замуровали в этих глиняных горшках духов ветра, которые причиняли крестьянам множество неприятностей. Потревожив захоронения, археологи невольно выпустили на свободу этих зловредных духов.

Пирамида коричневатого песчаника стоит на пустыре. Вокруг ни души. В нижней платформе прорублено несколько ходов. Входим в один из них. Сразу с порога начинается крутая лестница. Лезем вверх — тупик. Над головой отверстие, через которое просматривается голубое небо. Вероятно, как и все остальные пирамиды в мире, данное сооружение выполняло двоякую функцию: погребального монумента и обсерватории. Помните, майяские жрецы, глядя через такие вот отверстия в пирамидах, вели свои наблюдения за движением планет. При этом они скашивали глаза для удобства. В результате косоглазие в племенах майя вошло в моду.

Следующий ход имеет боковые ответвления. Сворачиваем туда, согнувшись в три погибели, пробираемся по низкому каменному коридору и, наконец, выходим на открытую террасу. Здесь нас ждет сюрприз. Помните, я говорила о своей внутренней борьбе с желанием взять в монастыре камень с мантрой. Но виденные мною камни были слишком большими и тяжелыми. Здесь же лежала целая кучка овальных камешков с высеченными на них барельефами Бодхисаттвы Манджушри. Бодхисаттва Мудрости восседал на лотосе. Над головой он занес меч, как символ борьбы с невежеством. Вот здорово, это же настоящие сувениры непосредственно с объекта. Чуть ли не археологические находки. Не долго думая, мы с Леной выбрали себе по паре наиболее хорошо сохранившихся камешков. Мы были счастливы.

Отблагодарив нашего водителя щедрыми чаевыми, мы отправились обедать. На этот раз мы заказали блюдо кашмирской кухни — баранину на костях в очень вкусном соусе. Потом пошли бродить по рынкам. Я приобрела ритуальный предмет — ваджру, или дорджи по-тибетски. Это символ мужского начала. Эрнст Мулдашев пишет, что с помощью ваджры, движимой силой мысли, древние люди обтачивали горы, придавая им пирамидальную форму. Так или иначе, мне давно хотелось иметь эту вещь. На другом рынке я купила серебряное колье. На черном нитяном жгуте толщиной в палец нанизаны длинные серебряные иглообразные зубья. Смотрится очень экстравагантно. Последняя покупка окончательно истощила мои запасы рупий. Было решено заглянуть в мечеть, а потом пойти менять деньги.

По дороге заглянули на еще один рынок. Там мне приглянулись бусы с крупными горными кораллами, украшенные вставками из серебра. Сначала торговец заломил за них бешеные деньги, но когда я собралась уходить, попросил назвать мою последнюю цену. Я сказала — 20 долларов, так как рупий у меня не было. Продавец долго совещался с коллегами, как мне показалось, на тему много это или мало, 20 долларов, и в результате продал мне эти бусы. Почему-то у меня было такое чувство, будто я заключила страшно выгодную сделку, купив по дешевке отличные кораллы. Боже, как жестоко я ошибалась!

На площади перед мечетью было очень оживленно. Но мы почему-то чувствовали себя белыми воронами — кроме нас вокруг не было ни одной женщины. Это обстоятельство смутило Лену, и она отказалась идти в мечеть. Я же накинула на плечи предусмотрительно взятый с собой платок, сняла босоножки и смело шагнула в молельный зал. Золоченые столбы подпирают низкие потолки. Пол устлан коврами. Несколько верующих молятся, стоя на коленях. На стенах картины — современные абстракции с каллиграфией. Поднялась на второй этаж, где традиционно располагается помещение для женщин. Пустота. При мечети существует хамам — турецкая баня. Позже я выяснила, что женщины могут там мыться лишь зимой. Жаль, я обожаю хамам. Лена в ожидании меня, по ее словам, натерпелась страху в окружении мусульман противоположного пола.

На обратном пути Лене захотелось заглянуть в один магазин. Но золотое ладакхское правило гласит, что, зайдя в лавку, без покупки ты не уйдешь. Сработало оно и на этот раз. Мое внимание привлекли куклы в национальных ладакхских одеждах и в украшениях из настоящих камней: в бусах, серьгах, бирюзовых пераках. Как водится, хозяин заломил за куклу сумасшедшую цену. Сошлись на 55 $.

Поклявшись друг другу больше никуда не заходить, зажмурив глаза и заткнув уши, мы добежали до отеля. Попили чаю на террасе, наблюдая за прибывшей группой шумных японцев, поменяли деньги и… С новыми силами отправились на шопинг. Теперь уже в другую сторону от гостиницы. На очередном рынке мне приглянулось великолепное ожерелье из крупных необработанных камней бирюзы. Именно о таком я мечтала. Но и цену за него просили немалую — 100 $. Ожерелье весило 338 граммов. Чтобы убедить меня в том, что камни натуральные, хозяин жег их огнем и показывал мне изделия из поддельной бирюзы для сравнения. А я, наивная, и не подозревала, что наряду с качественным товаром на прилавке лежат подделки. Но как ни шикарно было бирюзовое ожерелье, мне как-то дико было выкладывать за него такую круглую сумму после почти что дармовых кораллов. Начался ожесточенный торг с уходами и возвратами. Билась я на смерть, потому что знала, это колье будет моим, сколько бы оно ни стоило. Вот бы так и остальные покупки отстаивать. Но когда вещь не очень-то и нравится, за нее особо торговаться не очень-то и хочется. А в это ожерелье я просто влюбилась, поэтому вложила всю душу в торг за него. И сделала все возможное — сторговалась на 60 $.

Между тем, стемнело. А мы продвигались все дальше и дальше по торговой улице. Наше внимание привлекла лавка с живописью. Хозяин, заметив наш интерес, пригласил войти. Я обожаю исламскую миниатюру. В Индии в эпоху Великих Моголов этот вид искусства получил особый размах и выделился в отдельную школу. Со временем в индо-мусульманском стиле стали рисовать картины на сюжеты эпических поэм «Рамаяна» и «Махабхарата».

Как обычно, нас угостили чаем и выложили перед нами на прилавок стопку печатных картинок на ткани. Лена выбрала себе несколько штук, но мне они показались не слишком хорошего качества. Когда мой взгляд упал на традиционные книжные миниатюры, хозяин положил их передо мной целую пачку. Мне понравилась картинка с изображением всадника на лошади. Лошадь была необычная. Ее тело состояло из различных переплетенных меж собой животных. Нечто подобное я видела в московском музее искусств народов Востока. Там таким образом было выполнено тело верблюда. Поняв направление моих интересов, хозяин вытащил из-под прилавка миниатюры, на которых тела животных состояли из множества обнаженных людских тел, переплетенных в различных позициях камасутры. Выглядели картинки очень оригинально, но настолько откровенно и даже в чем-то реалистично, что я не рискнула повесить их к себе на стенку. Пришлось довольствоваться первоначально выбранным мужиком на лошади. Стали торговаться. Я знала примерные цены на эти миниатюры еще по Стамбулу, поэтому торговалась осмысленно. Сошлись на 15 $. Это неплохая цена. В Турции подобная миниатюра стоила бы от 25 $. Когда все покупки были сделаны, хозяин спросил, нет ли у нас водки или шампанского. Мол, он бы с удовольствием их у нас купил или обменял на свой товар. Еще он поинтересовался утюгами, кипятильниками, мобильными телефонами и прочими электроприборами. Вспомнив былые времена, я схватила Лену за руку, на которой болтались советские часы, и показала их продавцу. Торговец проявил большой интерес к возможной сделке, но Лена сказала, что эти часы дороги ей как память, и наотрез отказалась их продавать или менять.

Вернувшись в гостиницу, мы встретили женщин из нашей группы. Поскольку сегодня мы действовали по индивидуальной программе, им было интересно, как мы провели день. Мы с Леной начали в красках описывать, что мы видели, не преминув продемонстрировать найденные нами сокровища — камешки с изображенным на них Манджушри. Первое, что сказали наши космоэнергетки, когда взяли камешки в руки: «Какая прелесть! Это вы нашли? Это просто так лежало на земле?» Потом, немного подумав, они вдруг вспомнили, что на подобные изображения Будд скидывается отрицательная энергия. Девушки предложили нам обратиться к их гуру, главной космоэнергетке, Людмиле, чтобы она проверила камешки на предмет негативной энергии и вынесла окончательный вердикт.

Взглянув на наши находки, Людмила раскрыла нам глаза. Оказывается, это никакие не камни, а изделия из глины или какого-то другого дешевого материала. Они штампуются в любом количестве при помощи специальных формочек. Получившиеся изделия люди заговаривают, сбрасывая на них свои беды и несчастья, и кладут их в определенное место. Присваивать подобные вещи означает взваливать на себя чужой крест. Это нам не подходило. Мы с Леной жутко испугались и в панике стали думать, как бы нам избавиться от горе-сувениров.

Решено было, не теряя ни минуты, идти в буддийский храм и подбросить камешки туда. Лучшего мы придумать не смогли. Не на помойку же их нести, в конце концов. За какие-то секунды наше отношение к находкам поменялось на прямо противоположное — от восторга, граничащего с поросячьим визгом, до отвращения, смешанного с ужасом. Теперь нам было противно даже дотронуться до них. Прикасаясь через полиэтиленовый пакет, мы упаковали камни и по темноте отправились в храм. Магазины еще работали. Заглядевшись на светящиеся витрины, мы проскочили неосвещенные храмовые ворота. Какой-то зазывала приглашал нас в магазин. В ответ я спросила у него, где вход в буддийский храм. Зазывала очень удивился, но направление указал. Слава Будде, калитка была не заперта. Мы вошли в темный безлюдный внутренний двор. Лишь молчаливые деревья, звезды и луна были свидетелями нашего преступления. Мы положили камни под дерево, а пакеты, в которых они лежали, выкинули. Во всем этом действе было нечто мистическое. Ночь, храм, заговоренные предметы. Остаток вечера мы провели в ресторане, где поужинали куриным супом. Вернувшись в отель, мы не обнаружили в кране горячей воды. Проклятые японцы!

Часть 1
Часть 2
Часть 4
Часть 5