6-го июля мы поженились, а 9-го вечером сидели в 737-м «Боинге» авиакомпании
KLM, летящем в Амстердам. Однако нашей
конечной целью был не этот, увы, пока не познанный нами, но очевидно, славный город. Летели мы в
далекую страну, дальше которой от нас находятся страны очень немногие: в Эквадор. Там мы и собирались
провести наши две медовые недели, и провели, хотя сейчас кажется, что случилось это не с нами и не в
этой жизни.

Эквадор был мечтой юных лет – мы тогда только начинали встречаться с Данилом, и он
часто рассказывал мне про эту страну, где ему посчастливилось прожить год. Мое воображение плохо
представляло, что воображать, несмотря на все рассказы, но я знала, что настанет день и я обязательно
открою эту новую дверь.

Медовый месяц – самое подходящее время для исполнения самых смелых мечтаний, решили
мы, и сделали все, чтобы провести его в этой стране. Судьба, очевидно, была с нами согласна, потому
что благоволила нам с того момента, как мы начали воплощать мечту в жизнь: наши эквадорские знакомые
были готовы нас принять, отпуск на работе был получен аж на три недели, несмотря на сложные
обстоятельства, и даже билеты на самолет мы купили дешевле, чем можно было себе
представить.

Перед отъездом мне пришлось изрядно покопаться в интернете, чтобы перевести свои
представления об Эквадоре из сферы мечтаний в рамки реальности. Оказалось, что информации о стране в
рунете предостаточно, а в мировой сети – и вовсе хоть отбавляй. Самым полезным из русскоязычных
источников оказался сервер «Русский Эквадор» (www.russianecuador.com). Это сайт эмигранта,
живущего несколько лет в Эквадоре, на нем собрано множество интересных ссылок, а еще на нем есть
форум, где мы тоже много чего нужного узнали. Другой сайт, посвященный фотографиям из этой страны:
http://ecuador.pisem.net
, помог мне составить некое предварительное визуальное – реальное! —
представление об Эквадоре. А то до этого оно сводилось к чему-то такому восторженно-размытому:
ошеломляющие горные пейзажи, просторные океанские пляжи, звездное небо и где-то посреди всего этого
желтая линия экватора.

Об англоязычных источниках распространяться не буду, их более чем достаточно, и
найти их очень просто. Мне больше всего запомнился форум на www.lonelyplanet.com
, где некий человек на любой вопрос путешественников, собирающихся в Эквадор, начинал
их отговаривать от поездки, говоря, что более ужасной страны он не видел. Это не то чтобы поколебало
мое желание отправиться туда, но в сочетании с уверениями другого человека с «русскоэквадорского»
форума о том, что Эквадор – это слишком экстремально для медового месяца, я начала слегка
сомневаться, что стоит ехать туда именно в этот период (и не махнуть ли нам все-таки на
Мальдивы?). Но колебалась я недолго, к
тому же и отступать было уже поздно.

Сделав прививку от желтой лихорадки (список центров вакцинации есть на сайте
www.privivka.ru), объяснив паре
знакомых, что Эквадор находится не в Африке, а в Латинской Америке, и упаковав вещи в огромный
чемоданище, подаренный нам на свадьбу, мы отправились в свадебное путешествие.

Путешествие в большинстве случаев начинается с перелета, однако не всегда его
описание заслуживает внимания. Но я все же не удержусь и расскажу кое-что. Любопытным был уже сам по
себе наш маршрут: Москва – Амстердам – Бонэйр – Гуаякиль – Кито. До этого самым долгим моим перелетом
был полет до Кубы, и вспоминала я о нем с содроганием. Поэтому я предпочла не думать, как я перенесу
то, о чем написала выше. Три посадки, 25 часов в пути, 16 часов в воздухе. Нет, лучше не
думать.

Но в действительности все оказалось не так страшно. Если для меня полет вообще
может быть приятным, то на этот раз он был именно таким. Отчасти благодаря тому, что нам повезло с
погодой и на всем пути ни разу не было турбулентности. Ну и, конечно же, благодаря компании KLM и комфорту ее самолетов, а в
особенности того самолета, на котором мы летели из Амстердама в Кито – МакДуглас 11. Мне комфорт
всегда казался делом десятым, долететь бы – но здесь я с удивлением обнаружила, что элементарный уют
может оказывать успокаивающее воздействие на неустойчивую психику особо нервных пассажиров. Удобные
синие кресла, экраны через каждые три метра, по которым показывали фильмы, а при взлете и посадке и
периодически во время полета демонстрировалась карта с отмеченным на ней движущимся самолетиком – где
мы сейчас пролетаем – и разные показатели: высота, скорость, расстояние до места
назначения, температура за бортом. Но
окончательно меня покорили наушники, по которым можно было слушать музыку по нескольким каналам, и
музыку очень правильную, с учетом того простого факта, что для многих нахождение в воздухе – это
приличный стресс. Мне она здорово помогла расслабиться.

Я сама не заметила, как мы прилетели в Бонэйр. В Москве мы долго ломали голову, что
это за Бонэйр такой и почему именно в этом захолустье мы делаем посадку. Оказалось, что это Малые
Антильские острова, принадлежащие Нидерландам. По пути в Эквадор мы приземлились там ночью, поэтому
вообще ничего не видели, кроме здания аэропорта, где нас продержали час. Еще через пару часов мы были
в Гуаякиле. К этому моменту мы находились уже около 15-ти часов в воздухе, пережили три взлета и три
посадки и до какой-то степени сроднились с нашим самолетом.

Однако скоро я убедилась, что это чувство обманчиво, спросив у улыбчивой
стюардессы, скоро ли мы будем в Кито и получив ответ: «Через полчаса, я надеюсь». Это выразительное
«я надеюсь» и убедило меня в том, что даже если стюардессы подвержены в полете суевериям, то мне и
подавно не пристало чувствовать себя тут как дома.

Но несмотря на сомнения стюардессы, где-то через полчаса мы были в Кито.

Столица Эквадора лежит в кольце гор на высоте почти 3000 метров. На подлете к
городу кажется, что сесть самолету негде – не видно ни одной ровной площадки, сплошные горные
вершины. Зрелище это незабываемое, однако и жутковатое. Это уже потом, когда я утром и вечером
наблюдала садящиеся каждые пять минут самолеты, я перестала удивляться тому, что они все-таки
вписываются в небольшое пространство летного поля.

Когда мы прилетели в Кито, я все время ожидала, что не будет хватать воздуха –
начиталась перед этим советов путешественников, были даже рекомендованы какие-то лекарства против
«болезни высоты» – видимо, что-то связанное с давлением, ведь воздух в этих местах разреженный. Ждала
я, ждала и ничего не дождалась – этих проблем не возникло, хотя обычно при резкой смене климата я
таким вещам подвержена. Чувствовала себя отлично, может быть, потому, что не было жары. Кито, как
говорят люди, живущие здесь — это город, где царит вечная весна. Температура круглый год почти
одинаковая, около 20 градусов. Много зелени и цветов, все время солнечно, яркие краски радуют глаз.

… В аэропорту нас встретили Хорхе и Мария-Эстер Мальдонадо. Вопреки нашим
опасениям, они сразу узнали нас, верней, Данила – хотя повод переживать был, Данила они видели
последний раз лет десять назад, причем эти десять лет прошли с его подросткового возраста – можно
себе представить, как он изменился.

Для меня же встреча с ними вообще была целым приключением – мало того, что никогда
не видела ни одного эквадорца в жизни, а тут сразу семья из высшего, понимаешь, общества. Хорхе –
архитектор, Мария Эстер – художница, в их собственности – несколько домов: в Кито, в горах – что-то
типа дачи, называется hacienda, — на
побережье, в джунглях. Хорхе владеет форелевым хозяйством, выращивает там рыбу и продает под торговой
маркой Ecuatrucha. Так что я немного
беспокоилась, что это за люди, как себя вести с ними и как нас встретят.

Но боялась я напрасно. Хорхе и Мария-Эстер оказались замечательными людьми,
добродушными и дружелюбными. Конечно, языковой барьер мешал нам полноценно общаться, но тем не менее,
их гостеприимство мы почувствовали в полной мере.

Хорхе – благородного вида средних лет мужчина, похож в моем представлении на
голубых кровей испанца. Мария-Эстер просто милая, добрая женщина. Меня всегда удивляло то, что Хорхе
всегда выглядел как испанский гранд, насколько безупречно он одет – чего стоил один только шейный
платок, который почти всегда присутствовал в его одежде.

Дом Хорхов (Хорхами мы называли их семью для краткости) поразил меня еще больше,
чем его хозяева. Район, где он находится – недалеко от аэропорта – не представляет из себя ничего
особенного, сплошь улицы из частных домов; при въезде на эти улочки стоят будки охранников с
надписями “вход запрещен” и тому подобное. На нашей будке был даже нарисован пистолет, не суйся, мол,
вот что тебя ждет. Мало того, каменные заборы вокруг домов оклеены битым стеклом, чтобы неповадно
было через них лазить. Эти битые стекла мы встречали во всех городках, где побывали за две недели.
Все это красноречиво говорит о криминальной обстановке в Эквадоре, который, кстати, считается одной
из самых опасных стран в Латинской Америке. Однако лично нам не пришлось ни разу столкнуться с теми,
против кого предпринимается столько охранных мер. Может, нам просто повезло?

Что ж, вернемся к дому, который нас поразил. За каменным забором взору открывается
небольшая лужайка, что-то вроде тента, под которым стоят машины Хорхов – небольшая, в общем,
территория. Вход в дом – и можно остановиться и не дышать, такая красота. У меня сразу возникли
ассоциации с бразильскими сериалами – именно в таких домах и происходит действие. Правда, здесь это
было одушевленное место, оно не блистало роскошью, а скорей, согревало. Стены увешаны картинами,
мебель из дерева, мягкие диваны – все это говорило о вкусе и заботе, с которыми дом создавался. Эх, бесполезно пытаться описать это – о
таком доме можно только мечтать.

Нам выделили комнату на втором этаже, вернее, комнатку – ее размера хватало на
широкую, как раз для медового месяца, кровать, шкаф и маленький столик. Рядом была отдельная ванная
комната. Разные мелочи говорили о том, что к нашему приезду готовились – в ванной шампунь, кремы, на
столике цветы в вазе. Это было особенно приятно. Стало ясно, что мы приехали не в страну, где все
чужое, а в гости к радушным хозяевам. Понятно, что мы не сидели в этом доме безвылазно, но ощущение
это сохранялось до самого отъезда.

В первый день мы решили никуда не ездить, приходить в себя после долгого перелета,
акклиматизироваться. Так что у нас был один ничем не обремененный день, который мы посвятили
прогулкам по близлежайшим районам. Этот день запомнился мне тем, что под вечер я написала по
электронке подруге письмо с такой фразой: «Странно, но меня в Кито ничего не удивляет». Сейчас мне
непонятно, какого удивления я искала в шатаниях по двум-трем ничем не примечательным улицам и в
исследовании окрестных магазинов, но тогда во мне даже зашевелилось слабое разочарование – и ради
этого мы столько летели?

Это был первый и последний раз, когда у меня появилась подобная мысль.

Без машины и карты города мы чувствовали себя довольно беспомощно, в итоге
заблудились и Марии Эстер пришлось забирать нас с улицы, оказавшейся соседней с домом Хорхов.

На следующий день мы отправились в нашу первую поездку за пределы Кито. Это было
самое простое, что мы могли сделать, и, возможно, самое избитое – мы поехали в Mitad del Mundo, что переводится как Середина Мира.
Нетрудно догадаться, что именно здесь пролегает самая известная, наверно, достопримечательность
Эквадора – экватор. Хорхе и Мария-Эстер отправились туда с нами, захватив заодно с собой внука и пару
внучек.

Митад дель Мундо находится примерно в часе езды от Кито. Это очаровательное
местечко окружено горами, на каменных плитах желтой линией прочерчен экватор, и венчает все это
монумент, который смело можно назвать символом Эквадора. Мы последовали традиции и сфотографировались
в разных позах относительно линии экватора – стоя одной ногой в южном полушарии, другой в северном, а
еще стоя на одной ноге ласточкой J. В монументе оказался небольшой музей,
в котором нашлись небезынтересные экспонаты, относящиеся к жизни индейцев. Все было интересно,
познавательно, но меня поразило другое: я впервые в жизни увидела, как с вершин гор сползают облака.
Здесь эти вершины были совсем рядом, рукой подать, и облака казались живыми существами, так
тихонечко, словно крадучись, они двигались вниз по склонам.

Вообще, с облаками связаны мои самые сильные впечатления в Эквадоре. Недавно я
перечитывала путевые заметки, которые всегда веду в поездках, и вдруг заметила, что слово «облако»
или «туман» встречается в них чаще всего. Наверно, так будет и в этом моем повествовании. Так что
несмотря на то, что Эквадор – страна невероятного разнообразия, охватывающая и горы, и океанское
побережье, и джунгли, и удивительную фауну Галапагосских островов, для меня это в первую очередь
страна горных вершин и облаков.

Побродив по окружающим самое туристическое место Эквадора сувенирным магазинчикам и
убедившись, что от недостатков подарков родным и друзьям мы страдать не будем, мы отправились
пообедать в ресторан. Это был наш первый обед вне дома Хорхов, и он был великолепен (это не значит,
что в доме наших хозяев было плохо, но там это как-то само собой разумелось). В первую очередь, мы
заказали известное блюдо некоторых латиноамериканских стран – себиче. Не знаю, в каких конкретно
странах оно распространено, на Кубе его точно нет, а в Эквадоре, Никарагуа, Чили это вполне обычное
дело. Себиче – это холодная закуска, обычно включающая в себя разных морских гадов, чаще всего это
креветки и мидии. Вещь это довольно острая, но острее всего ее готовит отец Данила, а в эквадорских
ресторанах мы чаще пробовали более мягкий ее вариант. Вообще, несмотря на разнообразные запугивания,
нам ни разу не пришлось столкнуться с некачественной едой – всегда все было вполне на уровне и очень даже вкусно.

К теме эквадорской еды я еще вернусь, а пока последуем дальше — в кратер вулкана.

Туда мы отправились по решению Хорхе. Мы не знали, что он задумал и что это за
место, но звучало его предложение заманчиво. Пока мы ехали по узкой асфальтированной дороге, довольно
ровной, но абсолютно пустынной, во все сгущающемся тумане. Ехать нам пришлось недолго – мы достигли
конца дороги, за которым ничего не было видно, все застилала густая белая пелена. За этой пеленой
угадывалась если не пропасть, то по меньшей мере, обрыв. Мы вышли из машины и лицо мне закололи
мельчайшие капельки влаги. Я стояла перед молочно-белой стеной, как на краю земли. Казалось, что там,
дальше, нет ничего, верней, нет ничего знакомого, только все непознанное. Уже потом я поняла, что нас
накрыло облаком. Позже мне довелось испытать это не один раз.

Затем мы опять сели в машину и повернули назад. Хорхе не оставлял своей затеи
добраться до кратера вулкана, поэтому мы очень долго спускались вниз по извилистой и ухабистой
сельской дороге, и то слева, то справа от нас стояла белесая стена тумана, и все так же за ней
угадывались пропасти. Адреналина в тот день в нашу кровь выделилось немало, однако все же меньше, чем
в последующие дни. Но обо всем по порядку.

Дорога показалась бесконечной, но в итоге мы достигли места, дальше которого ехать,
видимо, уже не имело смысла или было нельзя. Это была долина с пасущимися на ней коровами. По ней так
же расстилался туман. Хорхе остановил джип перед идущим по дороге индейцем, о чем-то поговорил с ним
и сказал, что мы едем обратно. Из объяснений мы поняли, что уже достигли низа кратера. Так что мы
развернулись и поехали назад, по той же петляющей дороге, но уже вверх. В моем представлении кратер
вулкана представлял из себя нечто совсем другое, но ошибочные представления полезно менять.

На обратном пути что-то произошло с нашим джипом и он начал скакать на каждой
малюсенькой кочке, как бешеный мустанг. Хорхе так и назвал его – caballo
(по-испански «лошадь»). Ехать приходилось очень осторожно,
и все равно легкое сотрясение мозга мы все, наверно, получили. После этого происшествия я испытывала
при виде caballo некоторое содрогание.
Его сдали в ремонт, но все равно он несколько раз позднее показывал свой буйный норов.

Весь этот день мы провели в горах, но эти горы все были не горы — на следующий день
нам предстоял визит к великану в снежной шапке, вулкану Котопакси (Cotopaxi). Если что-то и представлялось мне в
мечтах об Эквадоре, так это снежные вершины, поэтому встречи с Котопакси я ожидала с особым
волнением. Этот вулкан, высотой около 5900 метров, находится довольно далеко от Кито, часах в полтора
езды по Пан-Американскому шоссе, но виден он издалека, Данил даже убеждал меня, что из Кито тоже
можно его увидеть.

На этот раз нас сопровождали сын Хорхе Энрике, его девушка и их очаровательный сын
лет двух Алехандро. С Алехандро было немало хлопот, потому что он норовил то покапризничать, то
сжевать свою меховую шапку, но мне все равно очень нравилась наша компания – с ними все было как-то
просто, и еще они проявляли невиданные чудеса терпения, когда Данил просил их на каждом шагу
остановить машину в поисках лучшего ракурса вулкана. Нам не очень везло – погода была не самая ясная,
и снежную шапку, которую я так жаждала увидеть, то и дело затягивали облака. А без нее вулкан был
похож на обычную такую горку.

Языковой барьер мешал мне узнать, как далеко мы собираемся ехать. Сначала мне
показалось, что мы просто подъедем к подножью вулкана, пофотографируем и вернемся. Но у наших
сопровождающих оказались более грандиозные планы. Сначала мы ехали по степи, хоть и не изобиловавшей
растительностью, но все поросшей относительно высокой травой, и на ней кое-где попадались деревца.
Затем мы поднялись выше и сделали остановку. Здесь ничего высокого уже не расло, даже у цветов практически не было стеблей –
было такое чувство, что кто-то посрывал у них головки и оставил лежать на земле. Понятное дело –
здесь все время дует крепкий ветер, на высоких стеблях растения долго не продержатся. Здесь я впервые
оказалась настолько близко к движущемся облаку, что мне стало страшно: оно сползало с вершины
Котопакси по направлению к нам, и мы неминуемо должны были в нем очутиться. Вулкан был виден отсюда
во всей своей красоте, белоснежная шапка придавала ему царственный вид, и вдруг он показался мне
чем-то грозным, не то чтобы враждебным – но его красота была настолько величественна, что было
понятно – она к нам абсолютно равнодушна, неважно, что испытываем к ней мы. Мне захотелось укрыться в
машине, что я и сделала. Мы поехали еще выше.

Вскоре мы оказались в месте, где уже почти ничего не росло, не было уже цветов,
лежащих на земле. Поднимаясь выше и выше, мы оказались-таки в облаке, но в машине это было совсем не
страшно – просто туман, и все. Но когда мы вышли из машины – там, где мы это сделали, уже не росло
вообще ничего, только камни и красноватая земля, и до снега рукой подать – я струсила. Здесь уже не
было ничего красивого, все окутывала белесая пелена, машину расшатывало ветром и в лицо, как иглы,
летели капли. Можно было только порадоваться, что на мне надета пара кофт и ветровка. Данил стал
отважно закреплять штатив, чтобы сделать несколько снимков, а я малодушно залезла в джип и ждала
отъезда – здесь мне ничего уже не нравилось. Покорителя вершин из меня не выйдет, именно тогда я это
поняла, хотя и раньше подозревала.

Долго мы здесь не задержались, всего минут десять, чтобы сделать несколько снимков
на фотоаппарат – на камеру что-то снимать было почти нереально. Все жутко намерзлись и поэтому на
обратном пути по кругу пошла бутылка красного вина. Пили все, включая Рики (меня вообще удивило
легкомысленное отношение к выпивке за рулем, ехать с банкой пива считалось едва ли не нормой). Даже
Алехандро перепало, не вина, правда, а пива.

По дороге вниз мы сделали еще одну остановку в небольшом музейчике. На самом деле,
этот домик даже трудно назвать музейчиком, потому что, во-первых, в нем не было ни души, во-вторых,
почти не было экспонатов. Пустое помещение с парой фигур животных, на стене – история извержений
Котопакси. Не зря вулкан показался мне грозным – на его счету было немало «подвигов». Извержения
происходили с завидной регулярностью и каждый раз наносили огромный ущерб близлежащим поселениям.
Городок Латакунга после каждого
катаклизма прекращал свое существование, но люди с завидным упорством строили его заново. Стыдно,
наверно, но под конец чтения списка меня уже разбирал смех, и я спросила Данила: «Ну зачем же они
каждый раз возвращались в этот город, зная, что его обязательно снесет ко всем чертям» Данил задумчиво ответил: «Есть такое понятие – родина»…

После посещения музея хотелось только одного – есть. Где-то через полчаса езды по
Пан-Американскому шоссе мы остановились в забавном заведении Café de la
Vaca – Кафе коровы, или Коровье кафе, как хотите. Здесь
все напоминало об этом полезном домашнем животном, взять хотя бы чашки в форме коровы. Заведение
запомнилось вкусной едой, не очень внимательным обслуживанием, прекрасным видом на горы и тем фактом,
что я, стормозив и не обратив внимание на надпись Damas и Caballeros,
зарулила в мужскую «комнату отдыха», чем вызвала подколки наших друзей.

Немного о еде. Всем известно, что на голодный желудок можно переоценить свои
способности, и мы, к сожалению, тоже не удержались. Я заказала себе блюдо под названием humita
(“умита”) – нечто вроде кукурузной массы, довольно плотной, завернутой в лист; на первое решила взять
locro (“локро”) – картофельный суп, больше похожий на жидкое пюре, в котором плавают куски картошки.
Эти блюда сами по себе очень сытные и их более чем достаточно, чтобы объесться. Однако у меня хватило
ума заказать себе еще и chorrisco («чорриско») – вкуснейшее мясо, к нему прилагалась небольшая такая
гора гарнира размером с Котопакси. В общем, до чорриско дело почти не дошло, и все равно мне было
плохо. То же можно было сказать и о Даниле.

Ну а дальше мы вернулись домой, и в этот день у нас уже ни на что не было сил.

На четвертый день нашего пребывания в Эквадоре нас сдали на руки очередным
родственникам Хорхе – Аурисио и его жене (эх, хорошо иметь много родственников!) С Аурисио мы
чувствовали себя еще проще, чем с Рики и его невестой, он принадлежал к типу людей «рубаха-парень». В
отличие от Рики, он усиленно пытался преодолеть языковой барьер и там, где не получалось по-испански,
пытался говорить с нами по-английски (вообще очень редкая черта для страны, где всем лень учить
языки). С этими замечательными людьми мы отправились на знаменитый во всей Латинской Америке рынок
Отовало.

Собирались мы выйти часов в десять, вышли в двенадцатом часу. У эквадорцев есть
такая милая черта – всегда опаздывать. Данил предупреждал меня, что если назначаешь с ними встречу,
можно смело приходить на час позже. При этом никаких угрызений совести они не испытывают, похоже, что
это нормальный порядок вещей. Например, по словам Данила, считается даже неприличным прийти в гости
ровно к назначенному времени, потому что все равно ничего не будет готово. Я в это долго не верила,
пока не убедилась, что каждый раз, когда мы приходим куда-либо вовремя, нам приходится ждать час, а то и больше.

Так вот, мы отправились в путь в двенадцатом часу. Вскоре стало понятно, что
сегодня наше приключение будет еще более бодрящим, чем вчерашнее. Во-первых, на этот раз мы ехали не
по прямому и широкому шоссе, а по горному серпантину: одна полоса в каждую сторону. Во-вторых,
Аурисио оказался довольно лихим водителем. Несмотря на то, что дорога была хорошая, в местах особо
крутых поворотов огороженная, я лежала на заднем сиденье, изредка попискивая от страха. Аурисио
услышал мое попискивание, догадался, что мне страшно, но скорости не сбавил – похоже, его это изрядно
веселило. Не то чтобы он был садист какой-то, но, видимо, не понимал, как можно бояться того, к чему
он привык с детства. А я тихо
помирала, не зная еще, что на следующий день меня ждет испытание покруче.

Дорога до Отовало долгая, часа два, а то и больше. А у нас она затянулась до того,
что на сам рынок мы приехали часов в пять вечера. Дело в том, что по дороге мы решили заехать на одну
достопримечательность – пирамиды Кочаски (Cochasqui). Пирамиды эти совсем не похожи на египетские или мексиканские. Для начала, они не
каменные. То есть, конечно, каменные, но со стороны это обычные холмы – камни внутри. Меня не очень
впечатлил их вид, но раз уж мы приехали, то решили заказать экскурсию. Хотелось понять, что же
необычного в этих пирамидах. Собралась небольшая группа из таких же, как мы, любопытствующих, и
экскурсовод – милая девушка – начала свой рассказ. Для нас он был, в первую очередь, неплохой
практикой в восприятии испанской речи на слух, мы многое понимали – говорила она очень медленно и с
выражением – и каждый раз, сложив слова в понятное предложение, радовались, как дети. Конечно,
вынесли мы из ее рассказа не так уж много, но поняли, что пирамиды очень древние, еще доинкского
периода. Экскурсовод много рассказывала о разных теориях, касающихся назначения пирамид, а еще о
жизни индейцев. Потом повела нас в строения, имитирующие индейские хижины. Обстановка хижин была
воссоздана досконально, с мельчайшими деталями и предметами быта. Экскурсовод подробно рассказывала
нам, для чего какой предмет предназначался, где люди ели, а где спали, и для чего служили разные
растения, растущие вокруг хижин. Было очень приятно ее слушать видно было, что она вкладывает в свое дело душу (после этого было
особенно неприятно общаться с гидами, вещающими что-то со скучающим видом). Позабавил ее рассказ о
морских свинках: оказывается, их не только употребляли в пищу (похоже, что и сейчас употребляют), но
и использовали, как индикатор разных болезней – они чутко реагируют на человека, в котором есть
отрицательная энергия или какая-нибудь зараза. Свинки по-испански называются неприличным словом cui. Когда их что-то беспокоит, они
начинают сновать туда-сюда и тоненько верещать: «Cui, cui, cui» — отсюда и пошло их название.

Как ни хороша была экскурсовод, под конец я начала здорово нервничать, ведь мы не
знали, до скольки работает рынок, а добраться до него очень хотелось — другого шанса попасть туда нам
не предоставилось бы, ведь рынок открыт только один день в неделю — в субботу. Часам к пяти мы
все-таки были на месте, убедились, что рынок закрываться не собирается и побежали для начала в
ресторан – пообедать (или поужинать?) В ресторане пытались вести беседу о реалиях российской и эквадорской жизни, испанского не
хватало, но все равно посидели очень душевно. Напрягало меня одно – в Эквадоре принято ставить в вазу
цветы в четном количестве, у них это не имеет никакого трагического контекста, а во мне предрассудки
сильны. Так вот, такая ваза с двумя розами стояла у нас на столике и жутко меня раздражала.

Пообедав (поужинав), мы отправились в прогулку по городку. И тогда я очень
пожалела, что мы приехали сюда так поздно. Этому колоритному местечку не жалко было посвятить весь
день, если не больше. Отовало оказался именно таким индейским городом, каким я и представляла его
себе. Все здесь было настолько чуждо остальному миру, настолько не похоже на все, что я видела до
этого, настолько неевропеизировано и неамериканизировано – благодаря улицам, домам, а в особенности
людям, — что казалось глотком неожиданно свежего и бодрящего воздуха.

Индейцы, торгующие на рынке, были одеты в национальные наряды. У женщин это были в
основном черные длинные юбки, нарядные белые блузки и своеобразные головные уборы. Попадались и чолы
(так называют женщин индейского происхождения) в «стандартном» наряде – цветастые юбки и кофты,
яркие, как у цыган, на голове шляпа, из-под шляпы торчит черная косичка. Очень часто такие чолы носят
за спиной маленького ребенка, что изрядно меня удивляло – выглядят они в большинстве своем пожилыми,
если не сказать сильнее. Вообще, с детьми у них особые отношения – если видишь чолу в таком наряде, в
90 % случаев у нее будет за спиной
ребенок или она будет вести его за руку. Мужчин я запомнила слабее, потому что их наряды не
отличались такой яркостью, как у женщин, но очень часто на их головах была такая же шляпа (кстати,
вовсе не похожая на сомбреро, скорее, на обычную фетровую шляпу) и так же из-под нее торчала косичка.
Все индейцы невысокого роста, но довольно крепкого телосложения.

Знаменитый рынок действительно представлял из себя зрелище неординарное. Жаль, что
когда мы пришли на него, многие торговцы уже сворачивали свой товар. И все равно – чего там только не
было! В основном, конечно, это были сувениры, начиная от типично эквадорских украшений якобы из
серебра и заканчивая огромными коврами из ламы. Лама – самое эквадорское, верней, «андское» животное,
и из ее шерсти делают множество вещей. Это и игрушки, и свитера, и тапочки, и ковры, и даже шубы.
Типичные эквадорские сувениры – пончо (думаю, никому не надо объяснять, что это) и характерные
цветные шапки с ушами. Еще индейцы ткут замечательные коврики, на которых в примитивной манере
изображаются люди, орлы (любимая птица Анд), животные (в основном те же ламы), а иногда и просто
геометрические фигуры. Огромное количество разных музыкальных инструментов, начиная от всем знакомых
флейт и заканчивая такими, название которых осталось для нас тайной.

Как ни странно, главным покупателем на этот раз оказался Данил. Он носился по рынку
и скупал сувениры в диких количествах. Здесь он явно чувствовал себя как дома и яростно торговался со
всеми продавцами. Мои слабые нервы не выдерживали процесса, потому что я сразу была готова купить
понравившуюся вещь и когда он начинал делать вид, что покупать он не хочет и собирается уходить, я
готова была вцепиться в него и завопить: «Кончай торговаться! » В конце концов я стала просто
показывать ему пальцем на то, что мне приглянулось, и шла дальше, лишь бы не видеть душераздирающей
сцены. Таким образом, мы обзавелись кучей нужных и ненужных вещей, и надо сказать, Данилу удавалось
хорошо сбивать цены. Только одна ушлая торговка нас все-таки перехитрила, впарив нам вместе с пончо
(Данил уверял меня, что пончо мне просто необходимо) огромный ковер из ламы, который мы до сих пор не
можем повесить. Я иногда подхожу к нему и вдыхаю теплый запах шерсти.

Под конец мы разошлись так, что купили мне полушубок из ламы, весь картонный, зато
белый и пушистый – всего за 100 у. е. Уж не знаю, смогу ли я его носить (на пончо, например, мне
смелости не хватает), но все равно приятно обладать столь экзотической вещью.

С трудом убедив Данила в том, что тапочки из ламы мне не нужны, я потащила его к
припаркованной машине. Вскоре подошел Аурисио с семьей. При виде наших покупок они округлили глаза,
но быстро совладали с собой. Мы с трудом распихали пакеты по машине и отправились… нет, не назад, а
дальше, хотя уже темнело. Мне было
стыдно перед Аурисио, но Данил настаивал – нам просто необходимо в Котакачи, поселок кожаных изделий.
Вообще, наши эквадорские друзья проявили в этот день чудеса выдержки: они не только не возразили ни
единым словом на предложение отправиться в Котакачи, не только ни разу не выказали неудовольствия, но
и сопровождали нас везде, помогая сориентироваться. Когда мы приехали в поселок, было уже темно, но
почти все магазины были открыты. Здесь мы уже передвигались перебежками, и все же нам удалось купить
пару замечательных вещей. После совершения этих покупок и проблем, возникших с кредитной карточкой, я
взбунтовалась и заявила, что мы едем домой – и точка. Данил потом долго не мог успокоиться, говоря,
что я не дала ему купить кожаную шляпу – он, оказывается, о ней всю жизнь мечтал.

Вечером я попыталась было записать впечатления сегодняшнего дня, написать о том,
как было страшно ехать по горной дороге, но меня сморил сон. В итоге, когда я в следующий раз взялась
за тетрадь, там появилась фраза о том, что дорога в Отовало была очень даже терпимой, ибо все
познается в сравнении. Фраза эта появилась потому, что на следующий день мы отправились на ранчо
Хорхов в горы. Я даже не знаю, что было для меня страшней – ехать туда или лететь на самолете. Дорога
уже, чем ведущая в Отовало, раза в полтора, неасфальтированная, ограждения на ней отсутствуют как
класс. А пропасти там глубже, повороты круче. Перед каждым изгибом дороги Хорхе сигналил возможным
встречным машинам. При этом нередки места, где сразу за поворотом дорога идет круто вверх, а потом
так же круто вниз. Мне казалось, что Хорхе не очень лихо водит, однако, он ехал довольно бодро – хотя
даже если бы он тащился со скоростью велосипеда, все равно было бы страшно. Высказывание об
экстремальности нашего свадебного путешествия оправдывало себя в полной мере, по крайней мере, для
меня, известной трусихи. В один момент я даже повсхлипывала от отчаяния, но потом решила, что нужно
держать себя в руках. Зато там были самые ошеломительные горные пейзажи, которые мы только встречали.
Горы отличались от уже виденных, они были очень зеленые, очень высокие, и ничего, кроме них, не было
– ни одной-единственной долины. Все дома, которые там были, лепились на склонах этих гор, и там же
паслись бесстрашные коровы.

Наш путь занял около полутора часов. По мере приближения к ранчо дорога становилась
уже, подъемы круче, и вскоре наш джип карабкался почти что по тропке. Более глухого и прекрасного
места я в жизни не видела. Несмотря на панический страх в дороге, именно эти горы останутся навсегда
в моем сердце, как ни банально это звучит. Мы оказались в самом их сердце, окруженные со всех сторон
отвесными склонами, поросшими удивительными растениями. Если бы это не было на высоте трех-четырех
тысяч метров, я бы поклялась, что мы попали в джунгли. Сколько там было удивительных цветов и
деревьев! В каком бы направлении ты ни шел, всюду приходилось карабкаться вверх или спускаться вниз.
Ущелья заполнял все тот же туман, а где-то далеко внизу шумела река. Когда я вышла из машины, меня
поразило ощущение оторванности от всего остального мира, пронзительной тишины и какой-то не от мира
сего красоты. Такого не бывает, думалось мне. Или бывает только в сказках. Самое обидное, что фото- и
видеосъемка не передала и десятой доли того, что мы увидели на самом деле.

Дом оказался вполне в духе некоторых подмосковных дачных домов – место без всякой
роскоши, сугубо функциональное. Показ территории Хорхе начал со своего форелевого хозяйства. В
небольших резервуарах в помещении в воде копошились мальки форели. Более крупная рыба плавала в
бассейнах, которые представляли из себя сложную взаимосвязанную систему. Форель так же была и в
небольшом пруду, к которому мы отправились на рыбалку, переобувшись в резиновые сапоги. Я умудрилась
даже поймать пару рыбин, и неудивительно – пруд ей кишмя кишел.

Асьенда Хорхе похожа на небольшую ферму. Он держит коров, свиней, коз. Неподалеку
даже бродила одна лама, правда, я не поняла, принадлежит она Хорхе или же она дикая.

Лама эта была самой красивой из всех лам, которых я видела в Эквадоре, и самой
пугливой: стоило сделать один шаг в ее направлении, как она отбегала на двадцать. Потом
останавливалась и смотрела настороженно, готовая в любой момент сорваться с места. Тишина, зеленые
склоны, крадущийся по ним туман и неподвижная лама, глядящая на тебя – что-то в этом было бесконечно
нереальное и в то же время истинное.

Потом все было гораздо приземленней – мы жарили форель (вернее, делали это внучка и
внук Хорхе и Марии Эстер) и обсуждали наши дальнейшие планы. Обсуждение было бурным. Мы хотели
отправиться на побережье, но поехать в дом Хорхов в Эсмеральдасе не представлялось возможным:
негритянское население этой части побережья бастовало, перекрывало дороги, насыпая кучи земли,
камней, зажигая какие-то бочки. Мы видели новости по телевизору: на подъезде к Эсмеральдасу собрались
десятки машин, они оказались в ловушке, приехав туда, ведь уехать тоже было невозможно. Сколько
продлится ситуация, никто не мог сказать. Сначала я не знала причин конфликта, не могла оценить
происходящего и верила словам Хорхе о том, что вот-вот негров разгонят и мы поедем купаться. Поэтому
поездку на побережье было решено отложить. А пока Хорхе и Аурисио спорили о том, что же нам лучше
выбрать: Куенку или Баньос (Cuenca o Banos). Один из них доказывал, что Куенка – известнейшее туристическое место, грех туда не попасть, а
другой говорил, что это всего лишь город, хоть и с неплохой архитектурой, а нам бы лучше повидать
Баньос, с потрясающей природой, водопадами и действующим вулканом. Несмотря на неблагозвучное для
испанского уха название (баньо – это туалет), описания звучали заманчиво, и мы решили, что поедем
туда.

День на ранчо пролетел в одно мгновение. После ловли рыбы, ее поедания и обсуждения
планов мы с Хорхе, его внуками Матео, Эстебаном и внучками (я запомнила только ту, что звали Исабель)
отправились к водопаду. Долго продирались сквозь горные джунгли, перебирались через речки, месили
грязь и наконец добрались. Не очень сильный поток воды падал с огромной высоты. Место было еще более
уединенным и глухим. Водопад был красив, но я не смогла до конца оценить его по достоинству, потому
что уже смеркалось и я переживала о том, как мы будем возвращаться.

Возвращались мы уже в абсолютной темноте, и это оказалось лучше, чем ехать при
свете: не видишь ничего вокруг и вроде не так страшно.