12 французских городов или бессонная поездка

(заметки об автобусном туре)

«Бургундия, Нормандия,

Шампань или Прованс…»

1. Через Колбасково в Шенгенскую зону!

Весна 2005-го года не спешила приходить на московские улицы. Деревья стояли голые, а хмурые жители столицы, совершая ежедневные забеги от дома до работы, долго не решались сбросить с себя зимние наряды.

«Эхо Москвы» (и не оно одно!) упорно призывало покинуть Сердце России на Дни Победы. Конечно, возмутительно! То есть москвичам праздновать не надо!

В безденежную пору работы на благо отечества на ниве госслужбы в майские праздники я никуда не выезжала, традиционно встречая 9 мая на Поклонной Горе. И никто не возражал!

Так невольно и подумаешь, а нужна ли нам Олимпиада 2012?! Или нас освободят от визитов на работу на этот период? 

Дабы не доставлять московским властям проблем хотя бы с одной из поданных на время празднования, я помогла им решить вопрос со мной, выкупив тур «12 французских городов» (ставшей уже родной фирмы «Туртранс-Вояж»), к которому я присматривалась больше года.

Франция очаровала меня еще с самого первого автобусного маршрута в Париж через Скандинавию.

О, Париж! Душа вновь рвалась туда и хотела «праздника, который всегда с тобой», желая начать и продолжить его в маленьких городках Нормандии, Бургундии, Шампани, Эльзаса…

29 апреля, получив на Белорусском вокзале паспорт с вожделенной французской визой, я загрузилась в купе и мы отправились в сторону города Гродно.

Надо сказать, что поезд прибывает в этот белорусский городок весьма неудачно: в 11 часов дня, что непростительно поздно для прохождения белорусско-польской границы и предстоящего 700-километрового переезда по Польше.

Границу мы прошли быстро, несмотря на то, что на таможню пришлось выходить с вещами, демонстрируя содержимое своих чемоданов «зеленым человечкам».

– Что в чемодане? – хмуро спросил таможенник.

– Личные вещи, – ответствовала я, с трудом водружая свою колесную торбу на постамент поближе к его носу.

– Видеокамера есть? – спросил он, поверхностно роясь в этих самых личных вещах.

– В чемодане нет, – честно ответила я, поскольку в этот момент видеокамера оттягивала сумку на моем плече.

Поскольку на этом вопросы закончились, я вздохнула спокойно: уж очень не хотелось мне мучиться с оценкой и декларированием своей старенькой видеокамеры, которой красная цена в черный день не потянет и на 100 евриков, и то, если примут за раритет.

А потом нам предстоял огромный переезд по Польше, за время которого мы даже не остановились на традиционный обед в польских забегаловках, но посмотрели любимый сердцу каждой российской женщины фильм «Москва слезам не верит».

В автобусе мне чрезвычайно повезло: девушка Елена, которая должна была сидеть со мной рядом, пересела на следующий свободный ряд. Поэтому на соседнее кресло я складировала свою тяжелую сумку с видеоаппаратурой и куртку, и наслаждалась неожиданной пространственной свободой.

Иногда за время пути ко мне поболтать подсаживались другие туристы нашей группы, что компенсировало мне недостаток общения и позволяло не ломать себе спину и шею, свешиваясь для разговоров, то в сторону впередисидящих соседей, то беседуя с нашей «галеркой».

Вожделенный Мальборк с его огромным кирпичным замком тевтонских рыцарей (в различные периоды истории как переходящее красное знамя передававшийся то Польше, то Пруссии), из-за посещения которого собственно и была изменена программа с переездом до Гродно вместо традиционного Бреста, предстал перед нами в сумерках не более, чем на полчаса.

А ведь еще утром мы строили планы побывать там на экскурсии, которые по рассказам ранее побывавшей там путешественницы Натальи Анохиной, весьма неплохо проводятся в нем экскурсоводами, так называемыми новаторами, предстающими перед туристами в традиционных старых польских нарядах.

Когда я рассказывала об этом туристам в автобусе, они удивленно спрашивали:

– А почему не в традиционных костюмах жителей замка?

Хм… В доспехах?

За означенное время я лишь успела, по совету нашего гида Смоктунович Татьяны Леонидовны, сгонять на мостик над рекой Вислой, с которой открывался самый лучший вид на всю громадину необъятного объективом фотоаппарата замка, чтобы сфотографировать его на память.

У реки были разбиты шатры с продажей всяких сувениров «рыцарской» направленности – от маленьких игрушечных рыцарей до огромных мечей, кольчуг и прочих подобных прибамбасов, так необходимых в их замковой жизни.

Ну, прямо раздолье для толкинистов!

Подумав, что меч в чемодане (как и шило в мешке) от бдительных белорусских таможенников не утаишь, да и родовой замок из 33 квадратных метров у меня для его хранения маловат будет, я нашла его покупку абсолютно бессмысленной.

Дальше были долгие блуждания по извилистым польским дорогам, скрашиваемые наблюдением за аистами, сидящими на своих гнездах по ее обочинам, а также многочисленными с виду симпатичными шариками на деревьях, которые на самом деле являются их заболеванием и ведут к гибели зеленых насаждений.

На подъезде к отелю наш автобус внезапно был остановлен местной полицией – впереди авария! Мы были вынуждены ждать, пока спасатели ликвидируют ее последствия – сплющило легковушку! Некоторые из наших туристов бегали на нее смотреть, но водители настойчиво предупреждали: «не ходите, плохо спать будете!»

Под ворчание некоторых туристов, обрушивающих проклятия на посещение Мальборка и позднее прибытие поезда в Гродно мы приехали в польский отель в третьем часу ночи, что позволило многим усомниться в отсутствии в программке тура ночных переездов.

Отель не порадовал наличием в нашем номере исключительно холодной воды.

И даже под оптимистичную песню-медитацию «Закаляйся, если хочешь быть здоров!» полноценного душа не получилось. Зато утром мы посетили прекрасный продуктовый магазинчик по соседству с нашем отелем, а также обозрели расположенную на другой стороне улицы деревянную мельницу.

Из-за позднего приезда и необходимого девятичасового отстоя автобуса, у нас был поздний выезд, который опять поломал нам всю программу дня.

В этот день мы преодолели еще одну границу, являющуюся воротами в страны Шенгенского соглашения – немецкую. После этого в наших паспортах появился штампик со странным названием «Колбасково», по имени продукта, желаемого голодными туристами уже через несколько часов после континентальных завтраков, которые, надо отдать им должное, в этом туре были весьма неплохими и сытными.

Название нас так развеселило, что дальнейший путь мы провели вовсю шутя, вспоминая обращение к жителям Германии.

То, что женщины «фрау» мы еще помнили, а с представителями сильного пола было сложнее.

– «Сеньора – сеньор», «мисс – месье», ну тогда: «фрау – фриц», – веселились мы.

Конечно, вспомнили, что «гер», но название не слишком ласкало слух .

2. В канун 60-летия Победы в Берлин

Наш путь лежал в символичный в канун 60-летия Победы город – Берлин, где нас ждало еще одно разочарование. Из-за неправомерной парковки местных автомобилистов (а говорят еще, что немцы – педанты!) нашему автобусу не было место у Трептов-парка, где многие, включая меня, так надеялись сфотографировать монумент воина со спасенной девчушкой на руках.

А что творилось в парках Берлина!!! Море тел отдыхающих заполняло все свободные лужайки. Еще бы! В Берлине мы были аккурат 1 мая и его жители отдыхали и праздновали.

На пробег по маршруту: памятник советским воинам – Браденбургские ворота – Рейхстаг нам было выделено менее получаса. Сей путь пролегал мимо еще одного памятного места, а именно участка с крестами в память о погибших, пытающихся преодолеть Берлинскую стену, по которым еще в начале 80-х открывался огонь на поражение. Сейчас там горел вечный огонь, стояли фотографии и венки. Я поразилась, что 80% погибших составляла молодежь.

Все это напоминало такую же печальную пешеходную дорожку в Москве к Белому дому, выложенную венками и памятными досками в честь погибших в жестоком 93-м.

Следующая остановка была у Берлинского зоопарка, откуда мы прошли к разрушенной в годы последней войны церкви памяти кайзера Вильгельма и Новой церкви по соседству с ней, представляющей собой абсолютно современное гражданское сооружение. Дальше наш путь лежал мимо фонтана Глобус на площади в Европа-центр. Там мы осмотрели знаменитые часы, где переливающаяся разноцветная вода в колбочках показывает время.

На этом короткая программа по Берлину была завершена.

Разрисованную берлинскую стену и прочие достопримечательности мы лицезрели лишь из окна автобуса.

Обидно, но впереди лежал долгий путь в Бельгию, во время которого гид потчевала нас красным вином с куличом, ведь в этот день помимо праздника Весны и Труда православные отмечали Пасху.

Здесь вероятно стоит написать пару слов о нашем гиде – Смоктунович Татьяне Леонидовне. Памятуя о прошлой неудачной в плане гида поездке в тур «Испания – море» я весьма насторожилась, увидев на Белорусском вокзале немолодую женщину, раздававшую конверты туристам.

Я сразу вспомнила о Галине Бабаевой – «гиде с огромным опытом работы», которая в испанском туре была уж слишком уставшей от своего «огромного опыта», маршрутов, а также надоедливых туристов.

С Татьяной Леонидовной мы ехали в одном купе. К счастью, она оказалась замечательным гидом. Еще по дороге в поезде она читала огромную книгу по Франции и занимала нас увлекательными рассказами об этой стране, что сразу заставило меня поверить в то, что, по крайней мере, ей самой интересен предстоящий маршрут, а, значит, она попытается донести до туристов наиболее полную информацию о нем. Забегая вперед, скажу, что в своих предположениях я не ошиблась.

По дороге в Бельгию мы в ночи проехали знаменитый Гарц, где находится Лысая гора – место паломничества всех ведьм, вурдолаков и Бабок Ёжек, по словам нашего гида, в то самое время уже слетающихся на своих ступах на традиционную тусовку.

А еще мы успели побывать в Нидерландах, правда, лишь на голландской заправке.

В этот день рекорд позднего приезда был снижен и ограничился всего лишь часом ночи. А отель порадовал горячей водой, феном и сытным завтраком.

Наутро, до отъезда автобуса мы с моей соседкой по комнате Татьяной успели прогуляться по Антверпену, предварительно взяв карту у приветливых «рецепционисток». Но, к сожалению, мы жили не в исторической части города и поэтому могли осмотреть лишь его современные кварталы, с ужасной на вид кирхой и выставленными на улицы перед домами мешками с мусором, которые, несмотря на довольно позднее для дворников время, пока никто не спешил убирать. Да и сами улицы не баловали взгляд чистотой.

3. Чудеса Брюсселя

Пожалуй, одно из самых ярких впечатлений от поездки осталось у меня от увиденного при подъезде к Брюсселю.

Вдруг неожиданно по обеим сторонам дороги перед нами выросли две безумно красивых и огромных японские пагоды. Это было так необычно и экзотично для Европы, что по автобусу пронеслось невольное: «ах!» Туристы замерли от восторга и прильнули к окнам.

Подарок японского императора брюссельскому королю пришелся мне очень по душе и пробудил желание в будущем попутешествовать и по странам Востока.

В самом Брюсселе мы сначала осмотрели весьма интересный и довольно большой памятник Дон Кихоту с его верным спутником Санчо. Правда, что делает этот памятник на улице Брюсселя, а также тесную связь между его жителями и испанцами я так и не уразумела.

Дальше был памятник дяденьки с собакой, которого мы чуть было не приняли за Павлова и одну из его подопытных четвероногих, но глядя на нежные взаимоотношения между ними, хорошо переданные скульптором, данную идею отмели. И правильно! Памятник оказался какому-то местному бургомистру.

Затем мы направились на центральную площадь Брюсселя – Гранд Пляс, которую замыкали очень красивые здания, не влезавшие в объектив фотоаппарата ни с одного из ракурсов. Кроме того, впечатление омрачал, «припаркованный» к одному из них строительный кран.

Прикупивши в подарок друзьям и родственникам местные сувениры в виде знаменитого фигурного брюссельского шоколада (предварительно вдоволь его надегустировавшись в лавках), а также кружевных платочков, мы прошли к самой «раскрученной» достопримечательности Брюсселя – растиражированной во многих сувенирах маленькой фигурке мальчика «Манекен Пис».

По легенде этот кудрявый паренек спас город от пожара, затушив горящую головешку столь бесхитростным образом.

Мальчик предстал перед нами одетым в дурацкий балахон, напоминающий «мушкетерский», который, на мой взгляд, был ему существенно велик и только портил впечатление.

Надо сказать, что в одном из зданий на Гранд Пляс находится музей, в котором собрано большое количество костюмов, подаренных представителями различных государств этому мальчику. Говорят, их уже более тысячи…

К девочке, занимающейся аналогичным делом, что и мальчик, нас не повели, сказав, что она нас сильно разочарует. Собственно, мы и не очень просили. Тем более, что туристы, бывавшие в Брюсселе ранее и видевшие ее, рассказали, что девочка в отличие от барочного мальчика-ангелочка выполнена весьма в современном стиле: с двумя косичками, сидит полузакрытая от любопытных подглядывающих туристов и действительно никакого впечатления не производит.

При чем, если наличие писающего мальчика в Брюсселе вполне оправданно хотя бы упомянутой выше легендой, то зачем то же самое здесь делает девочка – лично мне не ясно. Это что приступ местного феминизма? Если есть мальчик, то должна быть и аналогичная девочка? Хоть бы красивую легенду придумали что ли!

Кстати, если сам мальчик на улице Брюсселя смотрится еще мило, наивно и непосредственно, то вот многие сувениры с ним в виде всяких открывашек, зажигалок и проч. выглядят откровенно пошло.

Пройдя через рыбный рынок с огромными открытыми лавками, заваленными рыбой, мидиями и прочими морепродуктами, над которыми витал стойкий, сбивающий с ног соответствующий аромат, мы направились к Королевскому дворцу. Путь наш лежал через холм искусств с Королевскими библиотекой и Музеями изящных искусств, а также милыми подстриженными деревцами и фонтанчиками. Сверху открывался потрясающий вид на город.

Пока мы стояли в ожидании перехода улицы с весьма активным автомобильным движением неподалеку от Королевской площади, разглядывая возвышающееся вдалеке огромное здание Дворца Правосудия, некоторые туристы заметили на асфальте утку с выводком, которые важно следовали куда-то по своим утиным делам. Тут же объективы фотокамер были развернуты на 180 градусов от Дворца Правосудия в сторону пернатых. Как они оказались здесь, в центре города осталось не ясным, водоемов поблизости не наблюдалось.

Забегая вперед, скажу, что на выезде из Брюсселя мы увидели коров, мирно пасущихся у жилых городских построек. Экзотика, да и только!

От Королевского дворца, в котором, как нам рассказали, король не живет, предпочитая обитать в пригороде Брюсселя (еще бы после такого шикарного подарка от Японии!) через утопающий в зелени и фонтанах Парк 50-летия независимости мимо дворца Наций (бельгийского Парламента), фасад которого был закрыт огромным фонтаном, мы прошли к Кафедральному собору Святого Михаила и немного побродили по нему.

Так, время пребывания в Брюсселе подошло к концу, и мы поспешили в сказочный Брюгге, где планировали погулять подольше.

4. Потрясающий Брюгге

Еще задолго до поездки мои друзья, побывавшие в Брюсселе и Брюгге, рассказывали мне, что Брюссель по сравнению с последним сильно проигрывает.

Брюгге действительно оказался очень симпатичным зеленым городком, просто перенасыщенным различными достопримечательными объектами, выискивать которые по карте не имеет смысла.

По Брюгге нужно просто гулять, наслаждаясь милыми разноцветными домиками на многочисленных площадях, цветущих набережных, отражающихся в водах расчертивших город каналов реки Рее, горбатых мостиков, башенок соборов…

Как только мы вышли из автобуса, на нас обрушился аромат освеженной только что прошедшим ливнем цветущей зелени этого городка, сохранившего свою средневековую атмосферу. Мимо нас то и дело проносились туристы в повозках, запряженных мускулистыми и приземистыми лошадьми.

Пожалуй, на Брюгге у меня пришлось наибольшее количество кадров, такой он был живописный.

Туристы нашей группы задержались в одной из базилик, слушая там проповедь и совершив некий обряд с кровью Христовой. Но поскольку я ничего не поняла с самого начала обряда, и соответственно веры в происходящее у меня не было, я не посчитала необходимым участвовать в нем.

Поэтому я вышла прогуляться на площадь в ожидании группы, где премило посетила памятник влюбленных с тоннельчиком, украшенном сердцами. Затем сфотографировала Дворец правосудия с венчавшей его крышу золоченной богиней Фемидой и вышла на рынок, где за останками средневековых рядов местные предприимчивые граждане торговали вполне современными сувенирами.

Каждый приезжающий видит в Брюгге что-то свое, представляющее отголосок иных европейских городов. Кто-то сравнивает его с Амстердамом, Венецией, а мне рыночек, на который я вышла, очень напомнил Верону. Но все-таки Брюгге не годится ни в какое сравнение ни с одним из них. Он для этих городов уж слишком уютен и очарователен.

Погуляв по площадям Брюгге, заглянув в соборы и их дворики, мы отправились в путешествие на моторной лодке по каналам города.

Гида наша группа беспрекословно усадила в качестве переводчицы рядом с рулевым лодки. Эта поездка по каналам Брюгге явилась самым ярким впечатлением от всех моих лодочно-катерно-гондольных путешествий, когда-либо совершаемых в Европе.

Атмосферу пьянящего удовольствия от потрясающей архитектуры словно из воды вырастающих домиков, узких каналов, низких мостиков, белых лебедей и разноцветных уточек, плавающих в каналах, дополнило яркое, бьющее в глаза солнце, несмотря на приближающийся спешными шагами вечер, а также крутые виражи нашего штурмана.

Под одним из низеньких мостиков, которые мы проплывали, даже пришлось пригибаться, дабы не лишиться головы, которая в этом путешествии еще могла пригодиться хотя бы для дегустации французского вина и осмотра достопримечательностей других городов.

Чтобы окончательно влюбиться в этот сказочный город, еще сильно одурманенные восхитительной водной прогулкой, мы отправились смотреть на Озеро любви.

С этим водоемом, окруженным буйной растительностью разноцветных деревьев, из которых выглядывают поистине пряничные домики, связана настолько типовая легенда о любви, что она стерлась из моей памяти уже через десять минут после ее изложения нашим гидом. Поскольку перевирать что-либо мне не хочется, предлагаю каждому вспомнить хотя бы одну из подобных легенд, которые каждый знает наверняка не меньше моего, и ограничиться этим, проникнувшись атмосферой подобной романтической истории.

Да, выделенных нам четырех часов на осмотр Брюгге было крайне маловато.

А вот о гораздо меньшем времени в Брюсселе я почему-то не жалела. Эх, правы были мои друзья!

По дороге в наш первый отель во Франции мы остановились в одной из придорожных французских забегаловок, где продавался комплексный обед за 7 евро, включавший в себя филе курицы с картофелем, ананасами и мороженое.

Тут-то мы впервые столкнулись с полным незнанием (и, видимо, нежеланием знать) работниками сферы услуг Франции английского языка.

Девушке за стойкой в кафе я пыталась объяснить, что хочу от нее получить сначала по-английски, а затем с помощью языка мимики и жестов, наглядно помогающего мне продемонстрировать курицу. Счет мне был выставлен за испрошенные блюда, значительно превышающий упомянутую сумму, и мое объяснение началось заново. При этом периодически я махала перед носом девушки табличкой с указанием на «комплексный обед». В итоге стоимость она с меня взяла правильную, я успокоилась и присела в ожидании своего блюда за столик, решив, что девушка меня поняла.

Видимо «филе», «ананасы» и «мороженое» в моем театральном этюде были исполнены очень плохо, поскольку в итоге за означенную сумму мне принесли огромную тарелку с половиной курицы, картофелем и большими листьями салата, причем последние зеленые чудовища я вовсе не демонстрировала. Мой организм за время трехдневной голодовки смирился с отсутствием еды настолько, что я побоялась его сразу сильно перегружать, и я довольствовалась четвертой частью принесенного блюда.

Конечно, оставлять такую вкусную и огромную порцию было очень обидно, но мне не хотелось выглядеть Фросей Бурлаковой из фильма «Приходите завтра», наивно спрашивающей в ресторане: «а куда мы все это завернем?»

Поэтому с чувством глубокого сожаления я покинула сие место.

На ночевку в город Лилль мы приехали слишком рано, и я сильно сокрушалась о том, что мы могли еще пару часов вполне провести в Брюгге. Но, видимо, гид сильно пожалела народ, желавший отоспаться после столь поздних возвращений в отели в предыдущие дни.

Комнатка в номере была очень маленькой с тусклым боковым светом ламп, включавшихся при вставке карточки от двери в специальный кармашек. Памятуя еще о прошлом визите в Лилль, мне очень запомнился его центр с собором, ратушей и различными фигурками из цветов. Но в данном случае мы были размещены явно в пригороде. Кроме того, на улице орали какие-то бешеные подростки и без поддержки моей соседки по номеру Татьяны, не разделявшей моей страсти к вечерним прогулкам по городам, от исследования Лилля пришлось отказаться.

5. Вояж по Нормандии: Амьен, Руан, Онфлер.

На следующий день мы путешествовали по городам Нормандии.

Первым был Амьен, в котором для начала, открыв хорошую традицию, продолжаемую во всех других посещаемых нами городах, мы осмотрели кафедральный готический собор, напоминающий парижский Нотр-Дам.

Надо сказать, что Амьен для меня очень знаменательный город прежде всего не своим собором, а фактом проживания здесь любимого писателя моего детства и отрочества Жюль Верна, который, вероятно, навсегда и зародил во мне страсть к путешествиям своими приключенческими романами.

Писатель приехал в это город в сорокалетнем возрасте и прожил здесь со своей женой, уроженкой этих мест, до самой смерти. Здесь им были созданы самые знаменитые произведения о путешествиях в разные страны, которые он посещал вместе со своими литературными героями, не хуже им же сотворенного Паганеля «не покидая собственного кресла» и уж, конечно, пределов Амьена, который он считал самым прекрасным городом Франции.

Похоронен Жюль Верн в этом городе. Здесь же, в Амьене есть ему памятник. Но оценив реальное расстояние до него от собора по карте, я решила, что добежать не успею и отправилась гулять по городу.

Компанию мне составила туристка из нашей группы – немолодая, но очень активная Марина Алексеевна, с которой мы вместе путешествовали еще в туре «Вся Италия» два года назад, и весьма радостно узнали друг друга на белорусско-польской таможне.

За отведенное нам время мы успели лишь пробежаться по старому городу и его набережной, где фотографировали собор с мостика, а также домики на берегу и деревянного моряка, стоящего над поверхностью реки. Честно говоря, после Брюгге набережная провинциального Амьена уже не произвела столь сильного впечатления, хотя сам городок тих и мил. В нем даже можно затеряться от толп многонациональных туристов, которых здесь не так много, и сделать фотографии, с которых будет смотреть лишь фотографирующийся, не окруженный неизвестными ему людьми.

Следующим городком на нашем пути был Руан – средневековый город, столица Нормандии на реке Сене. Руан показался мне довольно большим и богатым на исторические достопримечательности.

Высадили нас у Руанского собора, рядом с которым в выставочных залах демонстрировалась экспозиция импрессионистов, в том числе уважаемого мною Моне, любившего рисовать этот самый собор в бликах яркого солнца.

Весь центр Руана застроен старинными балочными, фахверковыми домиками, что всегда придает городку такой уютный и сказочный вид, что хочется бродить по нему бесконечно, заглядывая в каждый переулок.

Потом мы вышли в очень зеленую часть города, утопающую в цветах, деревьях, фонтанах и лужайках, на которых иногда попадались лежащие тела отдыхающих. По дороге мы прошли еще мимо парочки готических соборов, а также старинного здания Дворца юстиции, во дворе которого расхаживали толпы моих французских коллег в черных мантиях. По всему было видно, что у них в этот день проходило здесь какое-то торжественное мероприятие, они улыбались и радостно приветствовали друг друга.

Следующей целью на нашем пути была Площадь Старого Рынка, печально известная сожжением на оной Жанны Д´Арк. В этом самом месте в память о молоденькой храброй девушке, ведомой рукой Господа, стоит высоченный крест, подножие которого высажено алыми, как кровь и языки пламени, цветами.

Кстати, сам рынок с причудливыми старыми крышами являлся вполне действующим, по всей площади от него витал сильный запах рыбы и прочих морепродуктов.

Рядом с памятным крестом находится приземистая небольшая церковь Жанны Д´Арк, внутри которой есть монумент французской героини со светящимися фонариками прутиками, напоминающими горящий хворост. Сама церковь, несмотря на то, что расположена она чуть ниже уровня земли, поэтому спускаться к алтарю надлежит по огромной лестнице, довольно светлая, поскольку вся ее стена выложена прекрасной мозаикой, отлично пропускающей солнечные лучи.

На площади наша экскурсия закончилась, и мы с Татьяной отправились гулять по городу. Покупая по дороге французские сладости, мы дошли до башни со старинными часами, чем-то напомнившей мне чуть более причудливо украшенную и пузастую часовую башню в Берне.

Впоследствии я прочитала, что такая умозрительная связь между этими городами возникла у меня не случайно.

Дело в том, что в средние века Руан славился изготовлением лучших в мире часов. Но в конце XVII века после принятия Людовиком XIV Нантского эдикта, отменившего свободу вероисповедания, протестанты, среди которых было немало представителей «часовой» буржуазии эмигрировали на территорию Швейцарии.

Руан показался мне раскрученным туристическим городом: его центр оккупирован многочисленными лавками с разнообразными французскими круассанами, сувенирными магазинчиками, которые осаждаются толпами путешествующих.

Как приятно было после этой суеты приехать в тихий предвечерний Онфлер – город рыбаков и художников, расположенный на так называемом Цветущем берегу Нормандии.

Переезд в этот город из солнечного Руана состоялся через первую майскую грозу и проливной ливень, которые мы, к счастью, застали в автобусе. Гид нам сказала, что столь резкая смена погоды типична для этих мест – сказывается близость океана.

Онфлер вырос из бывшей рыбацкой деревушки, в которой находится очень интересная, непохожая ни на одну виденную мною в Европе ранее, деревянная приземистая церковь Святой Екатерины, построенная после Столетней войны мастерами верфи.

Но главной достопримечательностью города, не раз изображавшейся на картинах импрессионистов, является квадратная площадь-гавань с бело-голубыми яхтами и рыбацкими лодками, к которой с одной стороны примыкает старинная сторожевая башня.

Надо сказать, что домики на набережной в отличие от разноцветного Руана черные, серые и коричневые, что напомнило мне Амстердам, из-за такой палитры представившийся мне довольно мрачным.

Вся набережная Онфлера усеяна огромным количеством сувенирных магазинчиков, кафе и лавок с вином, выставленном в корзинах на улице. Но суеты в данных заведениях не наблюдалось, видимо отпугивали цены – они здесь довольно высоки.

Между тем я приобрела пару ракушек в коллекцию родителям, которые давно уже мне наказывали никакие иные виды сувениров из путешествий им не привозить.

Еще не удержавшись, хотя было довольно холодно и временами моросил противный дождь, я отведала на набережной мороженое в виде шарика любимого мною тирамису в рожке. От лакомства я была далеко не в восторге. Все-таки Германия по-прежнему держит в моем досье самый высокий рейтинг по производству вкуснейшего мороженого.

Мы с Таней успели также прогуляться в городской садик Онфлера, центральный вход в который украшали белые каменные львы.

Сад оказался довольно маленьким. Мы обнаружили в нем небольшой водопадик, клумбы цветов, несколько скульптур и лужи на дорожках от недавно прошедшего ливня.

6. О пользе ночных прогулок (Кан)

На ночевку мы прибыли в городок Кан (не путать с Каннами на Лазурном берегу Франции).

Здесь нас с Татьяной поджидало жестокое разочарование – нам достался номер с одной полутороспальной кроватью, к которому прилагалось одно одеяло. Возмущенная Татьяна отправилась к гиду, которая сначала выясняла вопрос обмена номера с администраторшей за стойкой, но, не добившись успеха, попыталась поменять нас с парами из группы, которым в противоположность нам достался TWIN вместо DOUBLE.

Многие такие пары оказались семейными, но уже видимо сильно уставшими друг от друга, поэтому меняться они не захотели, мотивируя это тем, что уже втащили в номер чемоданы и даже сняли носочки (аргументация одного из представителей славного мужского пола). Мои заверения, что вещи перетащить поможем, не возымели результата.

Я вернулась в номер, уже почти смирившись с незавидной судьбой некомфортной ночевки, когда через несколько минут Татьяне вместе с нашим гидом каким-то чудом все-таки удалось найти другой номер с раздвигающимися кроватями и наш ночной отдых был спасен.

Воспользовавшись тем, что жили мы недалеко от центра Кана, я решила вечером отправиться на прогулку по нему. Поскольку Татьяна подобные мои устремления не поддерживала, я заранее договорилась о прогулке с сидящими передо мной в автобусе туристками из Красноярска Аллой и Натальей.

Поначалу Татьяна тоже отправилась с нами гулять по городу, но не пройдя и 20 минут в поисках собора, к которому мы по наитию шли по ночным и безлюдным улочкам Кана, вдруг передумала и решила вернуться в отель.

Мы же еще были преисполнены надеждой собор отыскать. И, о, чудо! Он неожиданно предстал перед нами за очередным поворотом. Величественный, красивый, подсвеченный… Будто приветствуя нас, собор заиграл своими колоколами, а мы так и застыли, восхищенные…

Разумеется, собором дело не ограничилось. Мы обошли его и увидели огромную площадь перед красивым длинным зданием, напоминающем дворец. На площади среди подстриженных в различных формах кустиков и деревьев играли своими струйками маленькие фонтанчики. С другой стороны нами был обнаружен еще один разрушенный собор.

Дальше мы шли уже исключительно на светящиеся красивые объекты, почти не сверяя свой маршрут с картой, предварительно взятой в отеле.

Так нам удалось еще посмотреть Дворец юстиции и памятник, вероятно, Вильгельму Завоевателю у какого-то здания с колоннами, напоминающего театр.

По дороге нам встретилась гид, которая предупредила, что отель закрывается в 23.00 и рассказала как пользоваться кодом у нас на карточках, чтобы проникнуть в него через «запасной вход».

На обратном пути нам повстречались и другие туристы из нашей группы, так же дружественными кучками дефилирующие по городу.

Одна из таких группок – две сестры Маша и Оля с мамой рассказали нам, что они оказались более продвинутые, чем мы, и дошли даже до замка Вильгельма Завоевателя, который им очень понравился. Но возвращаться нам уже не захотелось.

7. Монастырь на горе и стена над морем

Утро началось с приятного сюрприза – нас завезли на дегустацию национальных напитков Нормандии.

Во дворе деревянного домика были выставлены бочки и бутылки с сидром, кальвадосом, называемом яблочной водкой, и местными сухими винами.

Честно говоря, неплохое впечатление на меня произвел только сидр, которого я купила в подарок сотрудникам по работе. Кальвадос показался противным своим фруктовым привкусом (уж лучше водка), а сухое вино я, честно говоря, не очень уважаю.

Но большую часть времени несколько человек нашей группы, включая меня, провели не в дегустации напитков, а в созерцании в мой старенький бинокль виднеющейся вдалеке на абсолютно плоской равнине горы, венчаемой монастырем-замком с длинным уходящим в небо шпилем. Это был вожделенный Мон-Сен-Мишель, занимающий далеко не последнее место в списке памятников Всемирного наследия ЮНЕСКО.

На подъезде к аббатству нас остановили для фотопаузы, откуда Сен-Мишель открывался во всей своей красе.

Надо сказать, что монастырь находится на полуострове, при приливах превращающемся в остров, куда можно добраться исключительно воспользовавшись плавсредствами.

Сейчас гора стояла посреди голой равнины, с изредка попадавшимися лужами. Фактически мы лицезрели морское дно, еще недавно залитое водой. При этом ходить по нему можно было, не боясь провалиться в жидкую грязь. Так сильно и быстро поверхность высушивалась солнцем и ветрами.

Сен-Мишель расположен на границе Нормандии и Бретани, безуспешно воюющих за сферы влияния над ним.

Как ясно из названия, посвящен монастырь Архангелу Михаилу. С момента своего создания Святым Обером аж в 708 году – это такой же главный паломнический центр Европы, как, например, монастыри Черной Мадонны (Монт-Серрат в Испании, монастырь в Ченстохове в Польше). А уж какое это посещаемое место братьями-туристами можно было только судить по количеству припаркованных рядом автобусов.

Сен-Мишель являлся центром сопротивления в Столетней войне. Отсюда Вильгельм-завоеватель пошел на Англию.

В монастыре наш гид показала нам церкви, трапезные, гостевые и рыцарские залы, подвалы, где держали узников (во время революции монастырь функционировал как тюрьма), зеленые дворики с галереями колонн,

Узкими мощеными улочками, мы бродили по монастырским стенам, со смотровых площадок которых открывался захватывающий вид на море, плещущееся где-то вдалеке на горизонте, виднеющейся с одной стороны Ла-Манш и людей, бредущих по этой бескрайней пустыне в сторону полоски воды. Судя по тому, что они все время фотографировали довольно однообразную ровную поверхность, мы рассудили, что это наверняка японские туристы

А мне почему-то очень хотелось посмотреть на монастырь в окружении воды. Вдоволь нагулявшись по его стенам и сильно продрогнув на ветру не слишком-то теплого майского дня, я спустилась вниз к подножию монастыря, окруженному лавочками со всевозможными сувенирами, в основном «викинговской» тематики.

В магазинчике я прикупила ракушки родителям и отправилась в обход горы Мон–Сен–Мишель, ощущая себя мальчиком с сачком из фильма «Бриллиантовая рука», которого встретил Миронов, оказавшись на узенькой полоске суши, залитой водой.

Побродив по дну морскому и окончательно замерзнув, я вернулась к автобусу и мы продолжили путь теперь уже по Бретани, заметив резкую смену окружающей действительности.

Теперь она представляла собой не маленькие уютные городки с разноцветными, деревянными и фахверковыми домиками, а деревушки из серых каменных строений и оставалось только поражаться такой грандиозной смене заоконных декораций в пределах нескольких часов езды по одной и той же стране.

Затем мы поехали в Канкаль, город, названный по имени скалы Канкаль (Устрица). Догадайтесь, зачем? Правильно! Попробовать это экзотическое национальное блюдо. Уже на подъезде к нему мы заметили несколько хозяйств, где выращивают устрицы, а также череду кафе, предлагающих их отведать.

На набережной Канкаля в ожидании призыва нашего гида, рыскающего в поисках места, где нас могут не слишком долго обслужить устрицами, мы наблюдали как на лодки, лежащие на земле медленно, но верно надвигается прилив.

В ресторанчике мы сели за столиком вдвоем с туристом из нашей группы Володей, который заказал себе аж 12 устриц, желая получить всю гамму экзотического удовольствия. Я же как-то не осмелилась заказать устриц, поскольку не понимала, как можно наслаждаться сырыми скользкими, живыми и пищащими (особенно когда их поливали лимонным соком) созданиями, поэтому ограничилась обедом из мяса с картофелем. Еще мы заказали графинчик белого вина, которое, как потом выяснилось, показалось большинству самым вкусным из выпитого за время всего тура.

С мясом вышла неудача, оно было приготовлено с кровью, но с успехом было прикончено Володей, который мне в свою очередь презентовал кусочек устрицы. Последняя оказалась кисло-соленой, нежной и не такой противной, как я думала.

Надо сказать, что и ранее во Франции у нас ни раз случались казусы, связанные с непониманием местными жителями, даже в самых раскрученных туристических местах, английского языка. Но в этом ресторанчике случился апофеоз театральной постановки попытки нашего общения с официантами ресторанчика.

Надо сказать, что не знать никакой другой язык, кроме родного, как выяснилось, очень выгодно. В ресторанчике нам абсолютно неправильно посчитали заказ, превысив реальную стоимость раза в полтора.

Причем до этого я лишь раза с пятого смогла объяснить, что мне нужен счет.

А когда непосредственно делали заказ, мне пришлось изображать из себя корову в попытках получить блюдо с мясом.

Теперь я пыталась внушить, что наш заказ – это комплексный обед с устрицами и без (есть у них в ресторанчике такое предложение) и стоит он гораздо меньше, чем если оплачивать каждое блюдо отдельно.

Пришлось обращаться к помощи нашего гида, которая, зная французский язык, и то довольно долго билась с французскими официантами за правду.

Причем, как потом оказалось, мы были не единственными, на деньги которых покушались французские официанты.

Возбужденные очередным общением с французским обслуживающим персоналом, мы отправились в Сен-Мало – город корсаров и мореплавателей, памятными монументами которых усеяна длинная стена, защищающая город со стороны моря.

Многие называют Сен-Мало городом пиратов. Но это не совсем так! Чем настоящий корсар отличается от настоящего пирата? Правильно! Корсар грабит на море вполне законно с точки зрения своего короля, который посылает его на эти подвиги и всячески покровительствует ему в этом.

А пират грабит для себя и нарушает законы как своего государства, так и других. В общем, как говорил известный «джентльмен удачи»: «Украл! Выпил! В тюрьму! Романтикаааа!»

О Сен-Мало буквально за неделю до моего отъезда туда рассказывал знаменитый «непутевец» Дмитрий Крылов в своей не менее известной воскресной передаче.

В этот день нам не повезло с погодой. Было очень холодно и дул пронзительный ветер, поэтому гуляя по крепостной стене я получала удовольствие, глядя на яхты и буруны морских волн, лишь первые полчаса прогулки. Затем бесконечность стены стала меня напрягать, еще через 100 метров мне уже безумно захотелось с нее спуститься, а уши просто отваливались от мороза и ветра. Но спускаться в город с однообразными сувенирными лавками и кафешками, имеющимися в каждом городе и похожими друг на друга, как близнецы, мне не хотелось. Через какое-то время мне стали попадаться туристы нашей группы, что очень обнадеживало наличием вблизи спуска на главную площадь города. И действительно вскоре я вернулась в начало своего маршрута.

Следующие полчаса я провела в безуспешных попытках найти подъем на башню «Диана» гордо возвышавшуюся над городом и размахивающую сине-белым флагом.

Когда я вернулась к автобусу, моя соседка по креслу Елена, пересевшая назад в первый же день поездки, уплетала мороженое. От этого мне стало еще холоднее и я поспешила взобраться в наш теплый четырехколесный дом.

А потом был отъезд и разгоряченные речи туристов о море, о море…

8. Галопом по замкам Луары

(Шенонсо, Шамбор и Амбуаз)

На утро мы отправились в первый замок на нашем пути – Шенонсо, «женский замок». Назван он так не только за свой изящный стиль эпохи Возрождения, но и потому, что тесно был связан с именами двух известных женщин Франции – красавицы Дианы де Пуатье, фаворитки Генриха II, которой собственно этот замок и был подарен последним, и Екатерины Медичи, супруги Генриха II.

После гибели Генриха II на турнире (как известно копье попало ему прямо в глаз) Екатерина Медичи вернула себе замок и продолжила его обустройство.

Пройдя через платановую аллею, в мокрых обочинах которой копошились взъерошенные выдры, мы оказались возле милого, аккуратного замка, действительно очень «женственного», возвышавшегося над рекой Шер. С другой стороны замок окружал французский садик с подстриженными кустиками, аккуратными клумбочками и хиленькими фонтанчиками.

Как известно, замок – это обычно место, где короли и приближенные к ним «отрываются» от дел государевых по полной программе вдали от своих благоверных с фаворитками, устраивая шикарные празднества и попойки или гоняя охотничьих собак по окрестным лесам. Соответственно почти каждый замок имеет такие помещения, как залы для балов и приемов, охотничьи комнаты, шикарные и, как правило, многочисленные спальни, а также помещения, где обитал обслуживающий персонал – комнату стражи, кухни, кладовые.

Шенонсо, как и посещенные нами впоследствии замки не отличались в этом плане особой оригинальностью, и все вышеперечисленные помещения были в нем представлены.

Сначала под руководством нашей Татьяны Леонидовны мы совершили очень интересную экскурсию по замку, где мне запомнилась бесконечная череда спален с огромными кроватями, а также подвальная кухня со сковородками, поразившими своими большими размерами, и корзиной с настоящей картошкой, которую пытались унести в карманах предприимчивые туристы. А как же! Сувенир с кухни Шенонсо!

Помимо них особенно запомнилась очень маленькая, но светлая библиотека, выходящая своими многочисленными окнами на кусочек живописной реки с лесом, а также так называемый «Зеленый кабинет», действительно выдержанный в светло-зеленых и салатовых тонах с прекрасными и огромными гобеленами, выполненными в той же жизнеутверждающей цветовой гамме.

Примечательна галерея, выстроенная Екатериной Медичи на мосту через реку Шер, появившемся по велению Дианы де Пуатье. Во времена Екатерины галерея использовалась как великолепный очень длинный и светлый с многочисленными окнами, выходящими на реку, зал для балов, пол которого представлен черно-белыми плитами, выложенными в шахматном порядке.

Во время Первой мировой войны в Галерее был оборудован госпиталь. Так светлый и праздничный зал был превращен в печальное место. Кроме того, южные двери галереи выходили в так называемую свободную зону, при том, что вход в замок находился в оккупированной зоне.

Еще запомнились темные комнатки спален, где Екатерина Медичи «выдерживала траур» после смерти своего «непутевого» мужа. Вот все-таки судьба: сначала мирись с фавориткой и конкуренткой Дианой, а затем скорби об утрате близкого человека. Впрочем, возможно она действительно любила его!

После осмотра замка у нас еще оставалось немного времени для осмотра его садов. По просьбам туристов я была откомандирована с многочисленными фотоаппаратами на узкий парапет над рекой Шер для съемки замка, наиболее полно отражающегося в воде именно с этого ракурса.

Следующим на нашем пути был Амбуаз, известный не только своим замком в стиле Возрождения, но и капеллой Сан-Убер, в которой похоронен Леонардо да Винчи.

Времени нам дали так мало, что смысла идти в замок не было, и мы ограничились его внешним осмотром и съемкой с мостика на реке. Тем более, во всех путеводителях было написано, что судьба у замка была тяжела и постоянно омрачалась пожарами и историческими катаклизмами вроде Первой мировой войны, поэтому внутреннее убранство его не сохранилось.

Да и дела в Амбуазе у нас были явно «поважнее» – мы пошли на дегустацию. Пробовали мы три вида сухих вин – белое, розовое и красное. Как ни странно, мне, любительнице красного (но только не сухого), в данном случае понравилось именно белое, и многим туристам тоже.

К сожалению, сыродегустация в соседней лавке была закрыта, и мы были вынуждены прочесывать ближайшие лавки в поисках вкуснейших французских сендвичей и маленькой пиццы.

Следующим на нашем пути был замок Шамбор, построенный изначально как охотничий замок любителем сего увлечения – Франциском I. Замок знаменит своей причудливой крышей, в создании которой принимал участие (сам!) Леонардо да Винчи. Шамбор поразил своей огромностью и великолепной центральной винтовой лестницей, правда, интерьеры далеко не всех комнат сохранились.

Мы осмотрели основные помещения замка, часовню, а также довольно скудный на экспонаты музей охоты и природы, представленный не только рогами и шкурами животных, но и милыми зелеными зайчиками из цветов. После этого мы поднялись на крышу, которая и впрямь оказалась великолепна, но немного перегружена фонарями, фронтонами, башенками, и продолжили свою прогулку теперь уже на свежем воздухе. Мы хотели подняться еще повыше, где увидели площадку, по которой также можно было ходить, но проход туда почему-то был закрыт.

После осмотра замка, я посетила соседствующую с ним неподалеку на пригорке маленькую церквушку, прячущуюся за великолепным розовым кустом.

Потом я спустилась к реке, где очень пожалела о недостатке времени, поскольку здесь давали в прокат лодки и велосипеды, на которых прогулка вокруг замка наверняка показалась бы в тысячу раз приятней.

Как не жаль было покидать долину Луары с ее прекрасными замками, но душа, наверное, каждого туриста упорно стремилась туда, к городу мечты и красоты. Ура! Мы ехали в Париж! Сегодня мы будем там. Сегодня я снова пройду по его прогулочным улицам, почувствую ритм этого чудесного и суетного мегаполиса, окунусь в его приятную атмосферу.

По пути в Париж у нас была остановка в Шартре с его знаменитым огромным собором в окружении туристических лавочек. Позади собора находилась смотровая площадка, с которой открывался обзор этого маленького городка с отдыхающим на лужайках местным населением, забавлявшим себя бадминтоном и жонглированием самых разных предметов.

В Париж мы въехали, когда уже немного смеркалось, и город зажигал свои разноцветные огни. В девять вечера мы сели на кораблик у пристани рядом с Эйфелевой башней и отправились на прогулку по Сене под многочисленными парижскими мостами мимо его великолепных площадей, зданий музеев и соборов. Мимо проплывали мост Александра III, площадь Конкорд, музей Д`Орсэ, здание Лувра, остров Ситэ с его знаменитым Нотр-Дамом и вновь вернулись к Эйфелевой башне, светящейся разноцветными огнями и венчающим ее мощным прожектором света, рассекающим темный уже к тому времени небосвод.

Я сидела на открытой корме и едва успевала фотографировать (что из-за дрожания кораблика и ночных огней получалось не очень удачно), снимать на видеокамеру и слушать русскоязычную экскурсию с потрясающей музыкой, передававшуюся по большой железной трубке, висящей рядом с каждым сидением.

Подобная прогулка мне безумно понравилась еще в первый мой визит в Париж. Она настолько романтична, что я бы совершила ее еще неоднократно. В прошлый раз после кораблика мы отправились на Эйфелеву башню для осмотра ночного Парижа сверху, но Татьяна Леонидовна решила везти нас в отель, ссылаясь на то, что угадывать сверху здания Парижа легче, когда их уже знаешь из экскурсионной программы, а она нам предстоит только завтра, а также кивая на усталость многих туристов от насыщенного экскурсионного дня, жаждущих поскорее упасть в кресла парижской гостиницы. Собственно те, кто хотел этого, ждали приезда в гостиницу всегда, независимо от насыщенности программы, своими речами сокращая время пребывания в городах.

Делать было нечего, и мы отправились в отель, который находился, конечно, не в центре Парижа, но зато поблизости от одной из станций метро.

Поскольку компанию для прогулки по вечернему городу мне никто не составил, я завалилась спать, предвкушая завтрашнюю прогулку по Парижу.

9. Гонки по Парижу

С утра у нашей группы планировалась обзорная автобусно-пешеходная экскурсия по городу, затем – посещение парфюмерной фабрики «Фрагонар», оттуда – поездка в Версаль, а вечером – пробежка по Лувру (а иначе выделенные два часа времени на него и не назовешь), после которой Татьяна Леонидовна хотела устроить поездку на автобусе по вечернему Парижу перед заездом в отель.

В Лувре я уже была, и выделенного времени на его посещение не хватило ни в прошлый раз, и также угрожало быть недостаточным на продолжение осмотра его экспозиции сейчас. В Версаль я тоже ездила и успела осмотреть, как его потрясающий дворец, так и бесконечно обширные, но, как мне показалось, довольно пустые, сады с почти постоянно неработающими фонтанами. От парфюмерных фабрик и прочих массовых посещений «мест развода на деньги туристов» меня воротило всегда. К тому же я абсолютно не переношу резкие запахи, особенно когда их сразу слишком много.

Поэтому из обширной организованной программы дня, я решила лишь посетить утреннюю обзорную экскурсию, вспомнив все значимые места Парижа и послушав рассказ о них. Экскурсовод нам досталась неплохая и информацию по традиционному маршруту: собор Инвалидов – смотровая площадка на площади Шайо с видом на Эйфелеву башню и Марсово поле, Латинский квартал с Сорбонной и остров Ситэ с Нотр-Дамом, мы получили исчерпывающую.

У фабрики духов «Фрагонар», я распрощалась с группой и отправилась в самостоятельное плавание по Парижу. Компанию мне решила составить Марина Алексеевна, также не в первый раз посещающая этот славный город.

Благо, фабрика ароматов находилась в центре города: неподалеку от Гранд-Опера, поэтому первоначальная точка маршрута была определена заранее. В здание Оперы Гарнье я мечтала попасть еще в прошлый свой визит в Париж, упорно пытаясь запечатлеть его великолепное внутреннее убранство, пользуясь «зумом» моей видеокамеры, направленным в открытые светящиеся окна театра. Из-за позднего времени тогда туристов в него уже не пускали, а народ стекался в театр на спектакль. Теперь же мы были полны решимости пройтись по его этажам. И наша мечта осуществилась, хотя и за немалую стоимость в 7 евро. Перед нами во всей красе предстали утопающие в золоте люстры, скульптуры, фонари, небольшой круглый зал с бархатными сидениями и знаменитый плафон, расписанный Марком Шагалом. Мы бродили по роскошным лестницам и этажам Оперы, мечтая оказаться здесь на спектакле.

Внутри театра к нам присоединились еще две туристки из нашей группы, также невоодушевленные экскурсией на «Фрагонар» и убивающие время до отправления в Версаль.

По театру можно было гулять еще долго, но наш ждали другие достопримечательности Парижа и мы отправились им навстречу.

От Оперы Гарнье мы прошли к церкви Мадлен, а оттуда вышли на площадь Конкорд с его живописными фонтанами, лично мне почему-то напоминающими нашу «Дружбу народов» на ВДНХ. На другой стороне площади виднелось здание Национального собрания французского Парламента, украшенное символикой с цифрой «2012» в ожидании, что Олимпиада данного года пройдет именно во Франции. Потом мы завернули на Елисейские поля, которые лично для меня представляются довольно обычной и мало чем примечательной широкой улицей с дорогими магазинами и кафе (и чего все так ими восхищаются!) с единственной целью подойти к Елисейскому дворцу.

Естественно к нему нас не пустили доблестные стражи местного порядка, что-то пытаясь объяснить по-французски Марине Алексеевне. Сам дворец был спрятан от глаз любопытствующих туристов за огромными массивными чугунными воротами и буйной растительностью сада. Так что сфотографировать это место пребывания французских властей не было никакой возможности.

Разочарованные мы отправились мимо двух великолепных зданий Большого и Малого дворца, в которых расположены национальные музеи и выставки на мост русского царя Александра под порядковым номером III.

Оттуда мы прошли к Эспланаде Инвалидов с великолепным Собором, возле которого уже останавливались сегодня на утренней экскурсии.

Мне очень хотелось попасть к Сорбонне и осмотреть Люксембургский сад, но Марина Алексеевна сомневалась в правильности такого маршрута, поскольку на следующий день мы планировали пойти на экскурсию по Латинскому кварталу, которая безусловно включала посещение этих объектов. Но мне хотелось осмотреть их без спешки. У Марины Алексеевны не было иных вариантов прогулки и она сдалась.

Довольно бодро, несмотря на значительное расстояние по карте, мы дошагали до Люксембургского сада. Сначала он не показался нам таким уж великолепным и был представлен заурядным парком отдыха с огромным количеством волейбольных и теннисных площадок, каруселей и детских горок. На лавочках под его тенистыми деревьями отдыхали пенсионеры, а по дорожкам сада прогуливали собак, а также водили понурых пони и осликов с одинаково грустными во всех странах и во все времена глазами. Мы, устав от забега по Парижу и вдоволь нажарившись на его ярком солнышке, тоже не преминули немножко отдохнуть на одной из лавочек. Затем мы пересекли весь сад и вышли, наконец, к его центральной аллее со скульптурой Дианы-охотницы, центральным фонтаном и прекрасным дворцом, утопающим в цветах.

Отсюда открывался шикарный вид на Пантеон, фонтан Марии Медичи, а с другой стороны на горизонте зловеще чернела уродливая современная башня Монпарнаса.

Осмотрев Пантеон, мы обнаружили рядом маленькую церквушку Святого Итьена с очень красивой росписью внутри, нависающими балкончиками и великолепным органом, при нас играющим что-то до боли знакомое.

Пройдя мимо зданий Сорбонны, я, наконец, обнаружила то, что так давно, но ненавязчиво искала: маленький супермаркет. Воодушевившись такой находкой, набрала там хлеба, ветчины, йогуртов, вареных яиц и чего-то еще, прикидывая в уме, во сколько мне это все обойдется, зная французские, мягко говоря, не слишком дешевые цены. Каково же было мое удивление, когда на выходе с меня взяли чуть больше четырех евро.

Видимо, как и во всех странах мира, чтобы купить продукты подешевле нужно сворачивать с туристически оживленных мест на более тихие улочки в супермаркеты, где отовариваются местные жители.

Дальше мы вышли на набережную, где торговали многочисленными акварельными картинами и платками парижской тематики. Последние мы с Мариной Алексеевной приобрели в подарок своим друзьям, родственникам и коллегам по работе.

Еще раз в спокойной прогулочной обстановке мы осмотрели Нотр-Дам, правда вот подняться на его смотровую площадку так и не смогли, испугала огромная очередь.

Оттуда мы прошли к Дворцу правосудия, осмотрели поближе Консьержери, а вот в старейшую церковь Сен-Шапель попасть не смогли, она уже была закрыта, о чем очень сокрушалась Марина Алексеевна.

Затем мы прошли к Лувру по пути снимая еще какие-то достопримечательные объекты, подобно городским административным зданиям, церквям и башенкам непонятного нам назначения. Погуляв по дворикам Лувра и который раз запечатлев здание музея на фоне арки Карузель и стеклянного входа-пирамидки, я оставила Марину Алексеевну на лавочке, а сама отправилась прогуляться по саду Тюильри, который моя напарница смотреть не захотела из-за его скромного обличия. Садик действительно оказался малопримечательным: ровненько подстриженные кустики, бронзовые памятники, малое количество скульптур и огромные клубы пыли, поднимающиеся с песчаных дорожек парижскими ветрами, препровождаемые в лица и глаза гуляющих. Представлял интерес лишь центральный фонтан, в котором одинаково увлеченный стар и млад за 3 евро пускал деревянные кораблики с разноцветными парусами, направляя их курс большими палками. Подобное времяпровождения у фонтанов мы уже наблюдали несколько часов назад в Люксембургском саду. Мне, разумеется, хотелось приобщиться к столь увлекательному занятию, но я не посчитала хорошим тоном оставлять надолго одну Марину Алексеевну.

Поэтому, забрав ее с лавочки, мы пошли к Дворцу Пале-Рояль, откуда в девять вечера нас должен был забрать автобус, чтобы совершить вечерний объезд столицы Франции и затем доставить изможденную Парижем группу в отель.

Пале-Рояль лично для меня достопримечателен своими незавершенными колоннами, обрубленными на разной высоте и раскрашенными в черно-белую полоску. Раскинувшийся рядом садик нас ничем не вдохновил.

До автобуса еще оставалось время, и Марина Алексеевна предложила пробежаться к Вандомской площади, что мы и сделали.

Честно говоря, еще утром, когда Марина Алексеевна согласилась составить мне компанию для прогулки по Парижу, я, разумно оценивая нашу разницу в возрасте и соответственно (как я думала) в физических возможностях, рассуждала, что, если моя попутчица устанет, можно будет разделиться на каком-то этапе прогулки, оставив ее в каком-нибудь садике или музее. Теперь же я была просто поражена героизмом и неиссякаемой энергией этой туристической женщины! Даже, когда у меня уже практически не ходили ноги и я могла плюнуть на посещение какого-нибудь объекта, не заворачивая к нему, моя попутчица рвалась в бой и корила меня тем, что километраж до него не такой уж и большой и для бешеной собаки такой крюк вовсе не велик, за что я ей чрезвычайно признательна.

Когда же к месту встречи у Пале-Рояля стали подтягиваться туристы нашей группы, некоторые ехидно спрашивали у Марины Алексеевны: «Не замучила ли она молодое поколение?»

При этом «молодое поколение» в этот самый момент в изнеможении прохлаждалось в тени раскидистого дерева в ожидании автобуса, который должен был повозить уставшее тело по ночному Парижу.

Вечерний Париж был великолепен. На холме Шайо, как и утром, нас выпустили, чтобы сфотографировать теперь уже вид вечернего города и сверкающую башню Эйфеля.

Затем часть наших туристов во главе с Татьяной Леонидовной была выброшена возле кабаре Муллен-Руж для просмотра вечернего представления почти за 90 евро.

Меня в Муллен-Руж не тянуло ни в прошлый раз, не потянуло и в этот. Причем смущала даже не цена, хотя на мой взгляд на эту сумму в Париже можно было гораздо лучше отдохнуть в других местах (только представьте – это же почти 11 поездок на кораблике по Сене!), сколько сомнительность содержания сего действа: ну не люблю я кабаре, мюзиклы и прочую шумную феерию, преподносимую со сцены.

Когда вечером, безумно уставшая, но довольная, в номере я показала по карте наш маршрут Татьяне, она ужаснулась его протяженностью и тоже восхитилась героизмом Марины Алексеевны, без особого труда его выдержавшей.

Но как всегда, человеку свойственно не радоваться содеянному, а жалеть об упущенном, поэтому я немного взгрустнула о непосещенных объектах Парижа.

Так, совсем недалеко от Собора Инвалидов мне только сейчас удалось узреть на карте Дворец Юнеско, который ни раз показывал в своих «Непутевых заметках» Дмитрий Крылов, разбудив во мне желание увидеть его воочию. В очередной раз мне не удалось дойти до уменьшенной копии американской статуи свободы (точнее – это в Америке стоит увеличенная копия французской), расположенной на островке Сены, но довольно далековато от туристических маршрутов.

Не осуществилась моя мечта посетить Центр Помпиду, а также Музей Д`Орсэ с экспозицией импрессионистов и так любимого мною Моне. От визита в последний отпугнул длинный хвост очереди. Да и время на музеи в ущерб осмотру города терять не хотелось.

На следующий день прогулка по указанным местам мне совсем не грозила, поскольку программа дня была абсолютно забита многочисленными экскурсиями.

10. По Парижу и окрестностям организованно.

На утро мы поехали в Фонтенбло.

Это самое Фонтенбло многие сравнивают с Версалем и обычно такое сравнение не в пользу последнего. Лично мне кажется, что эти загородные резиденции настолько разные, что их просто нельзя сравнивать.

Это все равно, что пытаться найти общие черты у радостно-фонтанирующего яркого Петергофа и немного мрачного, величественного, утопающего в лесах Павловска, что под Питером. Где лучше? Мне приятно и то, и другое место, но по-своему и под разное настроение.

Вот для меня Версаль (именно по ощущениям, а не по каким-то архитектурно-художественным признакам) – это Петергоф. Фонтаны, прудики, скульптуры, прячущиеся в зелени ровно подстриженных кустиков дворцовые строения, и, конечно, роскошный центральный дворец. Резиденция «Короля Солнца» – Людовика XIV и вправду вся какая-то солнечная, и дворец такой же светлый, будто построенный исключительно для увеселительных мероприятий и танцев короля. Одна галерея Зеркал чего стоит!

А вот Фонтенбло, служивший при том же Людовике XIV исключительно охотничьей резиденцией, и затем заново обставленный при Наполеоне I, это скорее Павловск. В его садиках с озерами, к берегам которых причалены лодки, павлинами, скамеечками хорошо побродить с философскими мыслями, творческим вдохновением или просто почитать книжку на берегу пруда. И хотя к дворцу примыкают несколько садиков, в том числе украшенный интересным фонтаном с Дианой-охотницей в окружении легавых собак живописный сад Дианы, я давно уже мечтая уйти от толп туристов и спокойно прогуляться по какому-нибудь лесочку, направилась в Английский сад.

Чем отличается классический французский садик от английского? Если простым обывательским языком: то во французском садике все ровно подстрижено, лужайки расчерчены, он весь такой геометрически правильный до безобразия, а вот английский напротив – заросший, потрепанный, по принципу: что выросло, то выросло. Садик в английском стиле более естественен и создает иллюзию уголка дикой природы без вмешательства рук человека.

Конечно, у английского и французского варианта садиков еще много отличий, и меня наверняка осудят за такое их примитивное сравнение, но это мое скромное видение их разности.

Убранство Дворца в Фонтенбло мне тоже очень понравилось, особенно запомнилась роскошная капелла св.Троицы и тарелочная галерея, в картинках на посуде рассказывающая всю историю Фонтенбло.

Из Фонтенбло мы направились на Русское кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, поклониться покоившимся там нашим соотечественникам.

Деникинские и врангелевские белогвардейцы, эмигрировавшая интеллигенция 20-30-х годов, невозвращенцы после окончания Второй мировой войны, диссиденты и не соглашатели 60-х годов представляют на русском французском кладбище три волны эмиграции с нашей Родины.

Меня здесь интересовали прежде всего Александр Галич и Андрей Тарковский, творчество которых я очень уважаю.

У Александра Галича оказалось очень скромное надгробие с выгравированным на нем его профилем. На кресте у Андрея Тарковского была высечена надпись: «Человеку, который увидел ангела…»

Видимо, и впрямь, чтобы снимать такие сильные фильмы, начиная с «Иваново детства», «Андрея Рублева» и заканчивая «Солярисом» и нашумевшим «Жертвоприношением», нужно суметь увидеть ангела еще при жизни.

Еще запомнилась могила Рудольфа Нуреева, как известно, умершего от СПИДа, надгробие которой выполнено в виде роскошного, яркого, восточного покрывала и без креста, естественно…

К пяти часам вечера мы вернулись в Париж и возле Люксембургского сада были отпущены на свободное время в ожидании нашего гида Владимира, который должен был провести для нас экскурсию по Латинскому кварталу.

Надо сказать, что Владимир для многих туристов фигура значимая, прямо-таки звезда парижских экскурсий. На форуме «Туртранс-Вояжа» ему посвящены многостраничные темы, в него влюбляются молоденькие девушки, пишущие о нем целые главы в своих отчетах о поездках (мне не раз доводилась читать такие), им восхищаются, и лишь некоторые, вопреки первым, его недолюбливают и критикуют.

Но из всего этого понятно, что Владимир человек далеко незаурядный. Надо сказать, я очень осторожно отношусь к таким раскрученным «кумирам», у меня сразу включается защитная реакция: такая поголовная любовь не может не вызывать сомнений в этом стадном чувстве. Поэтому я готовилась к предстоящей встрече с Владимиром с одной стороны, с интересом, но с другой, практически будучи уверенной, что мне он вряд ли понравится.

С пятнадцатиминутным опозданием к Люксембургскому саду явился молодой человек нордической внешности – этакий блондинистый крепыш. Приехал он к месту экскурсии на велосипеде. Сначала довольно сложно было воспринимать его речь с некоторым акцентом.

Но надо отдать ему должное, чтобы про него не писалось и не говорилось, слушали туристы его очень внимательно, его рассказ перемежался шутками и байками, вопросами к нам, глупым, и замечательным знанием историй и традиции как Франции, так и России.

Владимиром он был исключительно для русских туристов. На самом деле у него, такого многонационального, оказалось два имени – Бенджамин (американское) и Базиль (французское).

И хотя Базиль более сродни нашему Василию, Владимиру почему-то не захотелось называться этим, по его мнению, «кошачьим именем» и он стал Владимиром.

Владимир сильно критиковал Сорбонну и говорил, что имя ее лишь сильно раскручено с давних времен, и на самом деле в последние годы этот университет слишком испортился и качество предоставляемых там знаний оставляет желать лучшего. Конечно, там осталось несколько сильных школ, в том числе одну из которых заканчивал он сам. Гид рассказал, что на вступительных экзаменах туда нужно было сдавать два иностранных языка (одним из них во владимировом случае, конечно, был русский), а также 8 часов писать трактат (сочинение по нашему) на всякие философские темы. Владимиру досталась тема: «Является ли черное цветом?» Мы потом в автобусе очень долго обсуждали, кто бы что написал по этому поводу. Владимир сказал, что начал сочинение с одного еврейского анекдота.

«– Скажи, Сара, черное – это цвет?

– Конечно, Мойша.

– А белое – это цвет?

– Ну, разумеется!

– Вот видишь, Изя, я продал тебе цветной телевизор». 

В целом же во многие школы Сорбонны сейчас не нужно сдавать никакие экзамены, подавай документы – и ты принят!

Во Франции даже поговорка такая есть: «если никуда не приняли, иди в Сорбонну».

Владимир провел нас маршрутом, который мы вчера успешно освоили с Мариной Алексеевной: Люксембургский сад, Пантеон, церковь Святого Итьена. Остановившись возле полуразрушенных бань, он рассказал нам как ездил в Россию, где по его словам «очень много пьют». Сначала он был на праздновании российского студенческого «Татьяниного дня» (во Франции нет подобного дня студентов) с друзьями из МГИМО. «Лучше бы я умер маленький», – так он прокомментировал его отмечание. Но это оказалось еще не так страшно. А недавно под Новый год он ездил в Россию по приглашению «Туртранс-Вояжа», сотрудники которого повели столь неокрепшую французскую душу в баню и слова Владимира про желание умереть в детстве оправдались еще больше.

У фонтана Святого Мишеля, где в Париже встречаются влюбленные студенты, подобно московскому памятнику Пушкина, наша экскурсия закончилась. Надо сказать, что Владимир действительно всем понравился, все туристы (а особенно туристки) слушали его с большим интересом и когда он делал паузы, предлагая всем фотографировать достопримечательности, так и оставались на местах с открытыми ртами, безмолвно требуя «продолжения банкета».

Да и восторженных, влюбляющихся девчонок понять можно: красивый и умный мужчина умеет покорить слабое женское сердце. 

После обзора Латинского квартала у нас должен был состояться подъем на Эйфелеву башню, а после, если туристы не очень устанут, Татьяна Леонидовна планировала организовать с Владимиром экскурсию на Монмартр.

Зная уже вечные желания наших туристов о раннем приезде в отель, я не очень надеялась попасть на Монмартр с группой, и планировала отправиться туда после башни сама, тем более, что Марина Алексеевна была не против составить мне в этом компанию. А уж вдвоем-то мы точно прочешем каждый сантиметр Холма Мучеников.

К счастью, после экскурсии по Латинскому кварталу вся посетившая его часть группы (даже которая ранее и не собиралась на Монмартр) живо согласилась на эту позднюю экскурсию. А я думаю, что, если после этого была бы предложена еще экскурсия «Чрево Парижа», наша группа также дружно согласилась бы погулять по ночному чреву Парижа с Владимиром до самого утра.

Итак, мы отправились на Эйфелеву башню. К сожалению, у ее подножия нас встретила огромная очередь, а нашей численности явно не хватало на групповой билет, чтобы пройти через другой вход, где очереди нет. Не хватало четырех человек. Тут наша группа предприняла активные действия, вызывая из очереди русских туристов для нашей комплектности.

К счастью с криками: «Возьмите нас!» к нам тут же из очереди выскочило две русских мамаши с детьми, которых при пересчете оказалось ровно четверо. Проблема была решена!

Мы купили билеты на второй этаж башни.

На третий подниматься, как и в прошлый мой визит в Париж, не было времени, поскольку прибытия лифта для подъема туда ждать слишком долго. Говорят, что на третьем этаже маленькая площадка и высотобоязнь о себе очень дает знать даже у тех людей, которые ранее за собой такого не замечали.

Но я все же очень хочу такой подъем когда-нибудь совершить.

Я переживала, что еще было очень светло. В прошлый раз, как я уже писала, мы поднимались на эту конструкцию Эйфеля в ночи после прогулки на кораблике, и весь город внизу очень живописно переливался огоньками. Но на свету, как выяснилось, город тоже очень неплохо смотрелся. Я тут же прочертила по нему маршрут, которым мы вчера ходили с Мариной Алексеевной, и еще раз ужаснулась его протяженности, понятной даже сверху.

В свой маленький бинокль мне также удалось найти и рассмотреть статую Свободы, стоящую на Сене с гордо поднятой рукой.

Напрягало на втором этаже только дикое количество народа, еле позволяющее протиснуться к перилам и хоть что-то зафотографировать. В прошлый раз в ночи их было гораздо меньше.

Спускались мы с башни пешком по крутой лестнице, поскольку боялись связываться с лифтами, куда стоял длинный хвост очереди, и опоздать на экскурсию на Монмартр. Да и сам Эйфель поднимался и спускался по ней пешком целыми днями, когда никаких лифтов еще не было. Хотя ему, наверное, это в удовольствие было: полазить по конструкции своего произведения!

Вот и мы почувствовали себя оторванными от технического прогресса, подарившего людям такую технику как лифт.

В этом была даже своя романтика! Да и спустились мы довольно быстро!

Экскурсия на Монмартре началась уже глубоко затемно.

У каждого в Париже есть свое любимое место: у кого-то это сад Тюильри у Лувра, у других площадь Шарля де Голля с Триумфальной аркой и Елисейскими полями, у некоторых – площадь Конкорд или Эспланада Инвалидов, а может, остров Сите, а у меня – это Монмартр.

Монмартр с его уютными кафе, художниками, «живыми скульптурами», музыкантами на лестнице перед Сакре-Кером, Монмартр с потрясающей очень светлой базиликой, фронтон которой венчают фигуры Жанны Д`Арк, Людовика XIV и Иисуса Христа, а внутри в свои распростертые объятия вас встречает Иисус под голубым сводом, расписанным непривычными для собора экзотическими картинами.

На Монмартре вечером можно встретить и весьма странных людей. Так, мимо меня прошествовал мужчина в белом подвенечном платье.

Владимир, как ни странно, обменялся с ним репликами.

«Ого, кого только здесь не увидишь», – удивилась я.

Владимир резво среагировал и пояснил: «А это у нас традиция такая, он переоделся на… у вас это называется «девичник», но только мужской. Студенты развлекаются».

А я уж подумала: обыкновенный трансвестит.

Взобравшись по крутой лестнице к Сакре-Керу, мы любовались потрясающим видом теперь уже ночного Парижа. Вдали переливалась и искрилась огнями Эйфелева башня, на которой мы только что были. Владимир рассказал, что такое ее украшение ввели совсем недавно. Действительно в мой первый приезд она светилась ровным желтым цветом. У парижан по поводу ее искрящихся огней есть ответ: «что это просто много-много японских туристов залезло на башню и фотографируют, фотографируют…».

Владимир провел нас традиционным маршрутом по Монмартру: сначала мы посетили Базилику, потом направились к саду виноградников, где сейчас, по его словам, производят очень плохое вино, но продают его все равно за большие деньги: ведь это ж с виноградников Монмартра!!!

Рядом с кабаком «У кролика Жиля» мы с интересом прослушали историю про захаживавшего сюда интересного человека, по имени Ролан Даржеле. В этом кабаке, где собирались творческие личности и в основном, конечно, художники (место обязывало), его очень не любили за его критику новых тенденций в искусстве, новаторов типа Пикассо, рисовавших по его словам всякую мазню, пытаясь раскрутить ее как шедевр и убедить всех увидеть в такой картине нечто высокое и гениальное.

Так вот однажды, чтобы доказать им свою правоту, этот человек взял ведро с красками и холст и привязал рядом свою ослицу Лулу. Ослица махала хвостом и беспорядочно разбрызгивал краску на холст. Когда данное произведение, названное «Закат над Адриатикой» было продано на аукционе за весьма приличные деньги, Даржеле представил всем художника данного произведения: свою ослицу. С тех пор его зауважали и принимали в кабаке ну прям как родного.

Оттуда мы вышли к площади художников на Монмартре. Романтика этого места была загублена предостережением Владимира от покупок здесь картин тем, что продают их те же самые албанцы и выходцы из восточных стран, которые, по его словам, те же картины продают и у нас на московском Арбате только дешевле. Причем многие из них понимают по-русски и когда наши соотечественники начинают торговаться между собой, прикидывая сколько бы они отдали за картину, очень быстро снижают заранее сильно завышенную цену до устраивающего их предела.

Потом Владимир провел нас к домику Далиды и рассказал о ее нелегкой судьбе. Ее бюст был отполирован руками многих туристов, такая традиция.

Владимир тоже погладил и пошутил, что у него многие туристы заговорчески спрашивают: «помогает?»

Потом мы пытались помочь выбраться из стены мужчине, застрявшему там – скульптура актера Жана Марэ, сыгравшего роль человека, проходящего сквозь стену по рассказу Марселя Эме.

А после Владимир провел нас к продуктовой лавке, где снимался фильм, получивший Золотую пальмовую ветвь в Каннах «Амели». Именно здесь скромно отоваривалась Амели, когда была «на мели».

Честно говоря, до сих пор пытаюсь досмотреть этот фильм, которым все так сильно восхищаются, до конца. Кто знает, может, когда-нибудь мне это все-таки удастся сделать.

Здесь мы распрощались с Владимиром, сердечно поблагодарив его за чудесные прогулки по Латинскому кварталу и Монмартру, и отправились на нашу последнюю в этот день экскурсию: в метро.

Дело в том, что наш автобус давно уехал на полагающийся девятичасовой отстой, чтобы мы завтра пораньше могли выехать из отеля.

Надо сказать, что метро европейских городов (пожалуй, кроме пражского), на которых мне приходилось ездить, вызывает у меня бурю эмоций и даже смеха.

Наше метро – не просто художественно-архитектурное произведение искусства, оно еще и самое чистое. А кто сказал, что Россия многонациональное государство и степень ее разнонародности легко устанавливается в метро?

Что творится в парижском, стокгольмском, римском метро! Вы не представляете! Грязь! Толпы арабов, индийцев, японцев, китайцев, причем часто восточные нации сидят в своих национальных одеждах и даже босиком.

Находясь в толпе рядом с представителями разных стран мира, разноцветной окраски, во всевозможных национальных нарядах, мне оставалось только сочувствовать французам за такой геноцид и радоваться за наше культурное метро, где русских в небольших количествах, но все же можно встретить.

У тех, кто в парижском метро еще ни разу не катался, его посещение вызвало вполне естественный шок! И боюсь, что эта экскурсия им больше всего не понравилась из всех парижских.

Вечером в отеле мы с грустью паковали вещи: три ночи на одном месте слишком быстро закончились и завтра утром мы должны были покинуть этот чудесный город!

11. День Победы на площади в Реймсе и старинный Дижон

Как известно, Европа празднует День победы 8 мая.

Именно в этот день, выехав из Парижа, мы попали в столицу Шампани – город Реймс, который негостеприимно встретил нас жутким холодом и пронзительным ветром, какого вчера даже на Эйфелевой башне не было.

Не готовые после солнечного Парижа к такому повороту событий, мы быстро замерзли и пока Татьяна Леонидовна водила нас вокруг Реймского кафедрального собора Нотр-Дам, восхищаясь его фигурами и пытаясь донести до нас какую-то информацию о них, мы, поеживаясь от холода, тихонько вторили, что неплохо бы уже ознакомиться с внутренним убранством собора.

После собора туристы направились в магазин шампанского: кто-то купить, а кто-то погреться, втайне также рассчитывая на дегустацию, хотя в нашем положении лучше было бы продегустировать какого-нибудь коньяка или водки.

Бродить по магазину шампанского мне быстро надоело. Тут в окошке я увидела Марину Алексеевну, резво направляющуюся с картой куда-то в сторону от собора. Оценив, что с Мариной Алексеевной я не замерзну точно, а город осмотреть хочется, я рванула за ней, и не прогадала. Впоследствии нас догнали еще трое туристов с нашей группы.

Уже через несколько минут, пройдя мимо каких-то развалин времен Древнего Рима, и, в том числе, увидев Триумфальную арку II в. нашей эры, посвященную богу войны Марсу, мы вышли на площадь Реймса, празднично украшенную ленточками и флагами. В ее центре на высоком постаменте золотом сияла крылатая богиня, возможно, Ника, что, к сожалению, так и не удалось выяснить.

Рядом стояла военная техника, вокруг которой крутились люди в стареньком военном обмундировании, лично нам почему-то напомнившим форму американской армии.

Пройдя еще немного, мы увидели ветеранов с флагами в форме каких-то высоких военных начальников, увешанной наградами. Мы радостно приветствовали их, а они нас. Мы активно пытались поздравить их с праздником, кричали «Виктория!» Но, к сожалению, они также абсолютно не понимали английского, при этом все равно расплывались в улыбке и что-то кричали в ответ. Будем надеяться, что тоже нас поздравляли.

Потом мы с ними перефотографировались и побежали к нашему автобусу чрезвычайно довольные такой замечательной встречей. Ну, вот хотя бы почувствовали дух приближающегося великого праздника!

После обеда мы прибыли в Дижон, где, к счастью, и располагалось место нашей ночевки. Отель находился у вокзала, что считалось в общем-то уже не центром города, но поскольку он был очень маленьким, дойти до его центра не составляло никакого труда минут за семь.

Мы кинули вещи в номера, взяли карту у администрации и под предводительством Татьяны Леонидовны отправились осматривать город с его достопримечательными соборами, среди которых опять был Нотр-Дам, дворцами и парками. Каждая улица города дышала глубокой стариной (еще бы, датой его основания является VI в. до н.э.), и, несмотря на то, что город просто перенасыщен достопримечательностями, прячущимися за каждым углом, здесь совсем не было туристов, что делало прогулку еще более приятной.

По дороге мы завернули в магазин, где все дружно бросились покупать всякое вино, в том числе бургундское, и шампанское, конечно. Еще здесь было представлено множество видов различной горчицы, которой вроде бы сильно славятся эти места. Горчица была упакована в разноцветные маленькие баночки и выглядела очень даже сувенирно.

Тут же стояли открытые баночки, рядом с которыми лежали сухарики для пробы вкусовых качеств горчицы. Голодные туристы тут же бросились отчаянно ее дегустировать. Мне такая еда и сама горчица в виде сувениров показалась очень сомнительным удовольствием и я, скучая, бродила по околомагазинным окрестностям. В магазине я прикупила себе бутылочку бургундского вина и теперь размышляла отметить ли ей завтрашний День Победы или провезти в Москву в целости и сохранности, если, конечно, не конфискуют белорусские таможенники.

Весь центр Дижона был расчерчен стрелочками с рисунками сов, обозначая тем самым туристические маршруты с соответствующей нумерацией пути к достопримечательностям. Следуя им, можно было не пользоваться картой.

Погуляв по центру Дижона, мы были отпущены на все четыре стороны, а поскольку все они в Дижоне были интересными, мне хотелось погулять еще. Марина Алексеевна, как ни странно, поддалась влиянию своей соседки по комнате и отправилась гулять по направлению к отелю. Меня же манили окраины города, которые, судя по карте, изобиловали зелеными парками с прудиками.

К счастью, семейная пара из нашего автобуса также испытывала интерес именно к этим объектам, и я, помня о своем топографическом кретинизме, по наглому к ним присоседилась. К счастью, они не были явно против, всю дорогу рассказывая мне о других своих поездках, например, о давно манящей меня Португалии.

Вместе с ними мы обошли южные парки, площади и дворцы Дижона, а также все то, что не посмотрели в центре, в частности, огромный старинный Дворец юстиции.

Неподалеку от нашего отеля тоже располагался парк, но мы что-то слишком замерзли и поэтому вернулись в отель, сойдя с дистанции раньше времени.

12. До свидания, Франция!

Утро было наполнено грустью: сегодня мы выезжаем из Франции «винными дорогами Эльзаса», как было написано в путеводителе.

Первый винодельческий городок на нашем пути был Кольмар.

Сначала мы, конечно, направились к собору. Вход в него (безобразие!) впервые за все время нашего путешествия оказался платным. И хоть плата была ерундовая, что-то порядка полутора евро, но я решила, что на меня соборов уже хватит и какой смысл ходить в них, если я не могу идентифицировать все эти Нотр-Дамы.

Если при посещении первых встречавшихся нам в различных городах соборов я еще их хоть как-то запоминала, то буквально собора с пятого все они смешались в моей голове, и определить, какой конкретно собор я видела в том или ином городе, было абсолютно не реально.

Соборы впоследствии вспоминались исключительно так: «А собор в Реймсе? Это там, где неподалеку находится общественный туалет? Собор в Брюсселе? Это там рядом была стоянка нашего автобуса? Руанский собор? Там, где мы замерзли и грелись в магазине шампанского рядом? Как же! Помню-помню!»

Так, что пока наши туристы приобщались к высокому и духовному, я просто бродила в ожидании, фотографируя красивые окрестности без попадания в кадр туристов, что было большей редкостью и удачей.

Потом дружной стайкой мы пошли за нашим гидом по этому маленькому, но очень живописному городку, с фахверковыми разноцветными домиками, канальчиками, цветочками и фонтанчиками.

И хотя городок этот не очень большой, но он оказался сложным для ориентирования. Поэтому Татьяна Леонидовна охарактеризовала нам его сразу как город, в котором легче всего потеряться. Так оно впоследствии и случилось.

Потерялась одна дама из нашего автобуса. Поскольку эта туристка сидела у нас на галерке и всю дорогу проявляла свою вредную сущность, мы больше переживали не эту потерю, а потерю драгоценного времени в ее ожидании, которого и так всегда не хватало в городах.

К счастью, через полчаса ее привели, и мы отправились в Риквир.

Этот городок всем понравился еще больше. Он располагался внутри крепостных стен и представлял собой выстроенные вдоль центральной улицы расписные и просто пряничные домики, где находились самые различные лавки: винные, сувенирные, булочные. Причем над входом каждой лавки висели фигуры, символизирующие то, что в ней продается, а то и просто парящие аисты – символ Эльзаса.

Кстати, по дороге мы проезжали аистовые заповедники, где эти красивые птицы бродили по полям целыми стаями. Странные все же существа – люди! Сначала истребляют, а потом начинают охранять! И хорошо еще, если во время спохватываются. Так было и с эльзасскими аистами.

В лавках продавались самые разнообразные сувениры с этими детоприносящими пернатыми: полотенца, салфетки, брелоки, магниты, игрушки.

Мы гуляли по городу, и тщательно отговаривали себя от фотографирования всех домиков подряд, а удержаться было крайне сложно: они все были такие разные и такие красивые!!!

Компенсацией за скорое отправление из этого города была остановка на дегустацию вина. Правда, в это раз она была платной и стоила пять евро.

Но сегодня был великий день – наша страна праздновала 60-летие Победы! И мы, находясь за кордоном, не хотели быть оторваны от этого события, хотя утром, надо отдать должное нашей турфирме, вином нас уже поили и «слава Победе!» мы кричали. Вот только мой призыв петь военно-патриотические песни никто не поддержал. А жаль!

Итак, сначала для нас была проведена экскурсия по винным подвалам девушкой – дочерью винодела и одновременно женой другого винодела, но того же винного дела. То есть дело у них было общим, и занимались они уже им довольно давно, передавая традиции из поколения в поколение. Вот об этом нам и рассказывала эта счастливая женщина, а Татьяна Леонидовна переводила, а мы фотографировались под краниками огромных винных бочек.

Естественно, не преминули спросить у француженки, почему они не поставляют такое чудесное, по ее словам, вино в Россию. Ответ был краткий, но емкий: «мафия!»

А в двух словах: при наличии русской мафии, виноделы не могут отвечать за качество вина, которое дойдет до России, а терять марку им бы не хотелось.

Потом нас рассадили за дубовые столики в баре и предложили три вида вина: мускатное, из роз (вино влюбленных) и еще какое-то. Красного вина не дали ни одного, чем многие, включая меня, были крайне разочарованы. Я как не любительница сухих вин, вообще не прониклась этими напитками.

И что это за отмечание Дня Победы белым сухим вином!

К счастью, то ли в праздничный для нас день, то ли по причине больших закупок вина нашей группой, за дегустацию с нас так и не взяли денег, и это было здорово! Я вообще не понимаю дегустацию за деньги: по-моему, это уже не дегустация, а обыкновенная покупка!

Хорошо надегустированные мы направились в последний французский город на нашем пути: Страсбург – центр Европейского Союза и город близкий сердцу каждого российского и европейского юриста. Ведь именно в нем находится Европейский Суд по правам человека, являющийся последней инстанцией для разрешения судебных дел, в том числе для российских граждан.

С первых наших шагов по нему, мы поняли, что Европейский Союз начинается здесь: всюду наряду с французскими национальными флагами, висели синие флаги с желтыми звездами по кругу. В магазинах продавались сувениры аналогичной окраски: от ручек и календарей до зонтиков.

Страсбург показался городом контрастов. С одной стороны довольно современная застройка с модерновыми бесшумными трамвайчиками обтекаемой формы, нежно скользящими по рельсам, будто выплывающими из будущего, квартал административных зданий Европейского Союза, с другой – а точнее в центре – старинная историческая часть с неизменным собором. Угадайте, как называется? Правильно, Нотр-Дам! Откуда знаете?

После его посещения и обойдя центр города, мы отправились в путешествие на кораблике со стеклянными стенами и крышей для осмотра города с воды.

Мы проплывали по каналам города мимо так называемой «Маленькой Франции», квартала, застроенного живописными средневековыми домами, современного квартала, где переливались на солнце своими евроокнами и еврокрышами Европарламент и Европейский суд по правам человека.

Вот такой вот он оказался разный, этот самый Страсбург!

После прогулки по городу и уже почти дойдя до места встречи с нашим автобусом, Марина Алексеевна вдруг вспомнила, что забыла очки в городе. Пришлось нам еще раз пробежаться тем же маршрутом, что мы уже ходили с группой, для закрепления увиденного материала. К сожалению, очки мы так и не нашли. Вероятно, моя попутчица по осмотру городов все же забыла их на кораблике, на котором мы совершали нашу водную прогулку. Сплавать за ним мы уже никак не успевали.

С сожалением покинув ставшую за эти дни уже совсем родной Францию, мы отправились на ночевку в Германию, которая встретила нас весьма неприветливо одной полутороспальной кроватью в номере.

Поскольку в прошлый раз нашим переселением трепала себе нервы Татьяна, этой ночью предстояло повторить ее подвиг мне, и я пошла к администрации. У ее стойки со списками туристов, к счастью, еще стояла Татьяна Леонидовна.

Кое-как по-английски мне удалось объяснить рецепционистки, чего я от нее хочу. При этом она доказывала мне, что в номере у нас две кровати, они просто стоят вместе, но их можно раздвинуть. Вкратце объяснив, что я пока еще адекватна и, несмотря на отсутствие технического образования, могу разобраться, раздвигаются кровати или нет, я отвела девушку в номер и попросила раздвинуть кровати. При этом я честно ей помогала и тянула с одного конца, призывая ее к тому же.

Она хлопала глазами, прижимала руки к груди и отчаянно извинялась.

Но меня это не устраивало: я хотела другой номер! Следующие пятнадцать минут мы разговаривали в форме диалога двух не понимающих друг друга ненормальных. Девушка говорила, что не возможно предоставить другой номер, а я – что невозможно спать на одной кровати двум малознакомым людям одного пола, а еще напоминала ей, что у меня сегодня, между прочим, праздник, и ее отношение ко мне, это отношение к нашему празднику и в этот день я воспринимаю это как развязывание межнационального конфликта.

Конечно, мои фразы были попроще из-за не слишком хорошего знания английского, но суть моих речей была именно такова.

Я хотела было уже требовать директора отеля, чтобы вместе с ним попробовать раздвинуть полутороспальную кровать в нашем номере или вписаться на ночевку к нему в кабинет, или хотя бы занять у его семьи раскладушку, но глядя на несчастное, измученное лицо Татьяны Леонидовны, махнула рукой и отправилась к себе в номер. Настроение, конечно, было испорчено.

Ночью по телевизору мы смотрели новости из России о праздновании Дня Победы на нашей Родине. Как ни странно, показали не парад на Красной площади, и вообще даже не Москву, а репортаж из Ржева, где за деревенским столом старики под баян распивали самогонку за нашу Победу.

Ночь прошла отвратительно, было жутко жарко и я практически не смогла уснуть, боясь сползти со своей зоны кровати и потревожить соседку.

13. Ротенбург – город Рождественской сказки

Вознаграждением за бессонную ночь послужил завтрак с потрясающе богатым шведским столом. И хотя кормили нас на этом маршруте по утрам и так очень не плохо, и пресловутый континентальный завтрак в виде булочки и чая достался нам всего один раз, такого разнообразия продуктов ранее еще не было представлено.

В этот день мы посетили еще один город-сказку внутри крепостной стены – Ротенбург. Все то же, что было сказано мною про вчерашний Риквир, про лавки и домики, но возведенное в квадрат, и с добавлением еще различных часовых башенок, смотровых площадок со стен крепости, уютных садиков и черепичных крыш – можно сказать о Ротенбурге.

Пока наша группа зависала в очередном платном соборе, я приобрела в сувенирном магазинчике чудесный коврик для компьютерной мыши с видом на главную улицу Ротенбурга. Потом еще в одном магазинчике я прикупила себе шейный шелковый итальянский платок, который давно уже присматривала себе еще в Италии и Австрии.

А еще в этом городе туристы скупали его знаменитые «снежки» – это такие круглые хрустящие кондитерские изделия, напоминающие наше печенье-хворост. Продавались они в глазури, обсыпанные орехами и с различными начинками, были большие и маленькие. Я от покупки их воздержалась, поскольку побоялась, что до дома их не довезу из-за хрупкости, а есть их сейчас мне не хотелось, так как уже на второй день пребывания во Франции мне перестало нравиться сладкое, и меня буквально отвращал один только вид продающихся на каждом углу кондитерских изделий.

Поэтому во Франции я жутко страдала по мясу. Причем один раз со мной произошел вообще смешной случай. Ко мне подошел пожилой турист с нашей группы, отвел меня в сторонку и протянув какой-то сэндвич с заговорческим видом сказал: «кусай!» «Что это?» – также перешла на шепот я. «Мясо!» «Да нет, спасибо, скажите где, я сама куплю», – преодолевая неловкость ситуации ответствовала я. «Там уже нету», – настаивал дедушка. Пришлось вежливо отказаться.

Впрочем, вскоре во Франции моя проблема с мясом все же разрешилась. Я выучила французское слово jambon – ветчина. И с тех пор, забегая в магазины на заправках, я произносила это волшебное слово и получала сэндвич с ветчиной, а они во Франции потрясающе вкусные!

Но вернемся к нашим баранам, а точнее к Ротенбургу.

Татьяна Леонидовна провела нас в совершенно потрясающее место – в магазин рождественских подарков: там продавались елки и игрушки такие красивые и необыкновенные, что хотелось купить их все. По этому магазину можно было ходить как по музею: в нем играла рождественская музыка, а все фигурки двигались, пели и совершали какие-то действия. Было ощущение, что ты попал в сказку. Похоже, все взрослые здесь становились маленькими детьми и бродили по магазину с широко открытыми ртами и глазами, подолгу замирая у каждой витрины.

Впоследствии Таня рассказал мне, что после окончания экскурсии она и еще некоторые туристы вернулись в этот магазин, да так и бродили там до самого отъезда. Я с одной стороны жалела, что не посетила его еще раз, но с другой – понимала, что тогда бы совсем не успела осмотреть город.

Во дворах Ротенбурга стояли машины, судя по их символике и украшениям, служащие для развоза рождественских подарков.

Представляю, как здорово было бы приехать в Ротенбург на Рождество.

Меж тем, мы с Мариной Алексеевной полюбовались видами со смотровой площадки на окрестности Ротенбурга, побродили по его улочкам и несколько раз безуспешно забирались на башни в попытке отыскать проход на крепостные стены.

В итоге такой вход на стену был все же мною найден, когда я уже возвращалась к автобусу, поэтому моя пробежка по стене была очень короткой.

А еще в городе мы отыскали музей пыток, некоторые средневековые орудия которого устрашающе были выставлены перед его входом. Было бы побольше времени, я бы непременно туда наведалась.

Посещением Ротенбурга завершился наша экскурсионная программа. Впереди были только длинные переезды и границы.

14. Назад через Германию и Польшу

Вечером мы прибыли на немецко-польскую границу. Здесь нас ждало жестокое разочарование из семи впереди стоящих автобусов. При этом впереди находившиеся «обрадовали» нас тем, что в таком положении они «зависают» уже третий час.

Решив, что здесь нам ничего не светит, наши водители решили поискать дырку в заборе. И нашли!

Нас привезли на другой пункт пересечения границы. Находился он в какой-то глухой деревне, где в окрестностях вдалеке виднелась церквушка и слышался лай собак, а весь пропускной пункт представлял из себя маленькую будочку, в окне которой было видно, как пограничник штампует наши паспорта.

Естественно, кроме нашего автобуса, на границе больше никого не было, и поэтому уже через полчаса мы оказались в Польше, побив все временные рекорды преодоления границ.

Ночевали мы в чудесном польском городке Злоторидже. Я помнила о шикарных номерах в отеле, в котором мне уже приходилось останавливаться ранее в прошлых турах. Но, если другим туристам действительно достались прекрасные номера с огромными комнатами (а некоторым и ни с одной), двумя ванными, причем во многих двухместных номерах стояли кровати в количестве явно превышающем число заселяющихся, то нам (Вы будете смеяться!) опять досталась одна полуторка на двоих.

Разговор с местной рецепционисткой был осложнен еще и наличием у нее польской национальности с непробиваемым характером. Поняв, что сегодня на меня не подействует даже усталость гида, Татьяна Леонидовна решилась на отчаянный шаг и уговорила наших водителей поменяться с нами.

К счастью, водители-белорусы Сергей и Станислав достались нам просто потрясающие и помимо их пробивной способности на границах, обладали еще замечательным характером, поэтому поменялись они без проблем, хотя им, вероятно, это тоже было не очень удобно. Но две ночи подряд без сна было тяжко.

По возвращению в Москву я твердо решила выучить слово «раскладушка» на всех языках мира, чтобы более убедительно и конструктивно разговаривать с администрацией отелей.

На утро я пробежалась по городу, заглянула в собор, который в прошлый мой визит сюда был закрыт на реставрацию. Потом я прошвырнулась по местным лавкам, надеясь что-то купить себе в дорогу на оставшиеся у меня злотые, но ничего подходящего не обнаружила.

В этот день был длинный переезд по Польше с остановкой в традиционном дешевом польском ресторанчике, где принимают все: от злотых до евро и даже «зеленых»! В нем я была уже раз шестой за все мои поездки. И, наверное, уже пора ставить вопрос о бесплатной кормежке меня там, как постоянной посетительницы. А потом мы заехали в супермаркет. У меня оставалось порядка шести злот, на которые с займом полутора злот у туристки из нашей группы, пробежавшись по магазину и выискав самую дешевую стоимость, мне удалось купить: йогурт, бутылочку воды и ветчинную нарезку.

По дороге в Польше нам поставили старое доброе советское кино «Бриллиантовая рука», поэтому все смеялись раньше шуток, а потом попросили еще.

Я вообще противница просмотра каких бы то ни было фильмов в автобусе, поскольку какие нужны фильмы, когда за окном такая красотища! Поэтому в последнее время стала возить с собой плеер, чтобы слушать радиостанции той страны, которую мы в данный момент проезжаем, и абстрагироваться от телевизора.

В этот раз, когда после окончания фильма народ запросил еще, а мне надоело слушать польскую болтовню (музыка почему-то упорно не ловилась), я подошла к Татьяне Леонидовне и попросила у нее послушать кассету Александра Городницкого, которого она нам уже ставила в этой поездке. Кассета мне была вручена, меж тем Татьяне Леонидовне удалось убедить наш автобус в том, что нужен перерыв между фильмами, и она поставила нам послушать кассету «Песни нашего века». Сначала некоторые туристы повозмущались такому раскладу, но потом видя, как азартно я и еще некоторые туристы поют известные песни вместе с нашими знаменитыми бардами, к нам в хор присоединились еще люди с нашей галерки. Так мы и пели до самой границы.

Надо сказать, что ее мы тоже преодолели весьма быстро.

Потом до 3.50 ночи мы томились в автобусе у белорусского вокзала. Поскольку все туристы стали нам почти уже родными, мы говорили и никак не могли наговориться, рассказывая о своих поездках и о чем-то еще, шутили и смеялись, пока на нас не стали шипеть туристы передней половины автобуса, желающие спать.

Тогда мы вынуждены были покинуть наш дом на колесах и отправиться на вокзал, поскольку белорусские ночи стояли еще холодные.

Мы слонялись по Брестскому вокзалу, выискивая на нем всякие интересные надписи. Все рекорды побила надпись в туалете «туалет женский – платный», а под ней «туалет мужской – платный» (видимо для тупых, чтобы не подумали, не дай Бог, что кого-нибудь могут дискриминировать по признаку пола и пропустить бесплатно), а также надпись «вход – 400 рублей». Рублей, разумеется, белорусских. Мы, конечно, не преминули посмеяться: «400 за групповой билет?»

Вернулись мы к автобусу, когда все уже его покинули и пошли грузиться в поезд. А поскольку плацкартные и купейные вагоны находились весьма далеко друг от друга, со многими туристами я так и не успела попрощаться. Особенно мне жаль, что не удалось этого сделать с Мариной Алексеевной, а также Натальей и Аллой, с которыми мы гуляли по Кану.

Омрачил возвращение домой тот факт, что мне с Леной, той самой, с которой изначально мы должны были ехать на соседних местах в автобусе, в соседи достались два дедушки с нашего автобуса, которые весь наш тур (особенно один из них) потребляли в немереном количестве спиртные напитки, орали и отвратительно себя вели. В купе дурдом продолжился, но в большей степени! Изрядно наклюкавшись водкой, они завели такие скабрезные, пошлые и вульгарные разговоры, что мне хотелось выпрыгнуть в окошко поезда. Честно говоря, после прослушивания таких речей, можно стать мужененавистницей и уйти в женский монастырь до конца своей жизни. Похоже, так мои уши не вяли со времен поездки в пионерский лагерь в далеком детстве, где ребятишки также не отличались особо эстетическим воспитанием.

Конечно, хотелось пойти и привести сюда милицию, чтобы она их успокоила, но тогда ночь пройдет в скандале и отпуск будет омрачен его неудачной концовкой. Поэтому я, кутая уши в подушку, терпеливо ждала, когда усталость свое возьмет и они утихомирятся. Когда сей счастливый момент настал, случилось еще одно несчастье: одному из дедушек (тому, что когда-то предлагал мне отведать мясо его сендвича) непременно захотелось загородиться от давно наступившего рассвета шторкой на окне. Но у шторки было другое мнение на сей счет и она никак не хотела крепиться внизу, каждый раз уезжая вверх с громким хлопком.

При этом другой дедушка уже совсем разморенный водкой, убеждал своего соседа оставить это безнадежное занятие и угомониться, но тот уговорам не поддавался и твердил: «я человек упрямый, я все равно это так не оставлю». Но шторка оказывалась еще упрямее и все также уезжала вверх жутко гремя, а я гадала смогут ли дедушки разбудить все же соседние купе так, чтобы их пассажиры пришли помочь со шторкой, а заодно уложить дедушек.

Но, к сожалению, так никто и не пришел.

Вечером под накрапывающий дождик мы прибыли в Москву и это означало, что очень красивый тур, в котором мы посетили гораздо больше французских городов, чем заявленные двенадцать, закончился.

Впечатления были прекрасные и это несмотря на то, что в этой поездке обстоятельства мне абсолютно не давали выспаться…

© С.В.Пулинец, 2005 г.