Индией я «заболела» давно, после книги «Майтрейи» Мирча Элиаде. Мне казалось, что это мир должен быть волшебным, красочным
и абсолютно мистическим, свободным от всего мирского и суетного. Так сложилось, что по работе мне нужно быть пару раз
слетать в Дели. Я замучила принимающую сторону своими просьбами показать мне город – я хотела увидить Индию, а они
показывали мне «политкорретные» достопримечательности. Самым экстремальным событием в эти «пятизвездочные» поездки стал
спринтерский забег в Красный Форт, с бейджиком дипслужбы на футболке, и постоянным речитативом сопровождающего – «Это самый
опасный район Дели, для девушек особенно. Здесь мы задерживаться не будем». Но есть же правило – все мечты, особенно такие
бредовые, нужно воплощать в жизнь, иначе они будут сниться по ночам и отравлять будни призраком непонятной
неудовлетворенности и тоски. Поэтому Индия стала первым кандидатом на ближайший отпуск, который мне давали в конце августа.
Исходя из времени, планировалась и география. В результате, в Индии мы были три недели: за 6 дней мы посмотрели Дели, Агру и
Фатапур Сикри, и две недели провели в горах Ладаха с его столицей Ле, где мы облазили практически все крупнейшие окрестные
монастыри. Ладах – буддийский район мусульманского штата Джамму и Кашмир, сохранивший культуру, наиболее близкую к
до-китайскому Тибету. Мы побывали на буддийском фестивале и даже успели сходить в горы, с неудачной попыткой взобраться на
одну из вершин.

Ездили мы вдвоем – Женя, мой муж, и я. Весь трафик мы спланировали и организовали сами, начиная с бронирования гостиниц и
до резервирования индийских железнодорожных билетов, так что, если у кого-то будут вопросы по технической стороне поездки –
милости просим: [email protected], Женя ответит на все вопросы (у нас разделение труда – я болтаю и рассказываю, он воплощает
наши безумные идеи в жизнь).
Передвигались мы на общественном транспорте – везде, за исключением поездки по монастырям в горах. В основном, из
убеждения, что только так мы и можем почувствовать тот мир, в который попали. Так, например из Дели в Агру и обратно мы
ехали на Шатабди-Экспресс, кондиционированным сидячим вагоном (air-con chair class). Поезд от Дели до Агры идет два часа,
все эти два часа вас непрерывно кормят. Индийским сухим пайком. Переезд Агра – Фатапур Сикри – Агра вообще стал одной из
жемчужин нашей поездки – мы поехали обычным рейсовым автобусом, и посему познакомились с мальчишками, впрыгивающими на
полном ходу в перманентно открытые двери с холодной питьевой водой, расфасованной в обычные полиэтиленовые пакеты (одному
провидению известно, какую воду они туда налили), с темпераментным водителем, бибикавшим всем проезжавшим и стоящим людям,
коровам, машинам, рикшам, и с его удивительным способом подачи сигналов: водитель зажимал два электрических контакта
пальцами (!), при этом из-под них сыпались снопом искры, а если учесть, что гудят они, практически, непрерывно, то я даже
представить не берусь, на что у него похожи подушечки пальцев. По словам Планетария (путеводитель Lonely Planet), в среднем
индийский водитель подает около 20 сигналов на 1 км пути, выражая всю гамму человеческих эмоций – от «прошу тебя, будь
человеком, дай проехать», до «да пошел ты».

Коротко о еде и технике безопасности — постепенно мы пришли к выводу, что стоит брать блюда местной кухни по двум причинам:
во-первых, потрясающе вкусно, а во-вторых, если взять что-то «неаутентичное», можно получить не совсем то, что ожидал
изначально — в Агре, например, в ресторанчике «Zorba the Buddha» «Русский салат» имел оригинальную рецептуру: цветная
капуста, орехи кешью, помидоры, перец цветной, изюм, ананас, картошка, йогурт, капуста обычная, а блюдо «Boiled potato»
(Вареная картошка) выглядело следующим образом: в центре тарелки ОДНА картофелина, обложенная бананами и ананасами, политая
сладким соусом.
При этом на еде экономить там необходимости нет – если не посещать супер топовые места, то все более чем дешево. Но при
этом – прошу прощения за набивший оскомину совет: воду можно пить, и даже чистить зубы, только из запечатанных бутылок,
необработанные горячим способом пищу и напитки лучше не употреблять, можно отравиться – говорю на собственном опыте. Хотя
нет худа без добра — этому опыту я обязана любопытным знакомством с системой здравоохранения: доктор в клинике на вопрос –
«а почему вы не берете у меня анализы, а сразу выписываете лекарство», ответил: «то, что я вам выписываю, убивает все»
(перевод дословный с английского :).

Но вообще-то, честно говоря, это все осталось настолько малозначительным по сравнению с впечатлениями от страны и людей,
что пришлось специально лезть в некое подобие путевых заметок, чтобы вспомнить, что же нам казалось тогда важным, и о чем
хотелось упомянуть из технический деталей поездки.

Прилет в Дели.
Прилетели ночью, в четыре утра. Первое впечатление – обилие красочных плакатов в зале аэропорта, с изображениями центра
Дели, Тадж Махала и прочих достопримечательностей, хорошо знакомых по фотографиям в путеводителях и индийским фильмам.
Посреди этого великолепия взгляд спопытается об изображение нереального, разрисованного немыслимыми фигурами, грузовика с
надписью «Incredible India». Это был рекламный плакат группы Tata (индийского ВАЗа, ЮКОСа и РУСАЛа вместе взятых), слоган с
которого сопровождал нас практически всю поездку, равно как и удивительные грузовики, которые, похоже, служат весьма
распространенным средством самовыражения водителей, каждый из которых считает своим долгом разрисовать его самым
невообразимым образом.
Подкованные информацией из путеводителя Lonely Planet, долго искали «правильную будку» такси (действительно контролируемое
государством такси — с фиксированными ценами на услуги и с гарантией, что тебя привезут именно в то место, куда ты просил —
единственное в аэропорту. Все остальное – мистификация, которая продолжается до тех пор, пока ты с крепко зажатой в кулаке
квитанцией на оплату такси не сядешь в машину, имеющую именно тот номер, который указан в квитанции – ушлые «левые» водители
«да, да, мы именно с вашей машины, дайте посмотреть адрес» пытаются взять из ваших рук бумажку – не отдавайте. Причем не
отдавайте до тех пор, пока не приедете на место назначения – иначе может случится так, что придется платить еще раз).
По дороге начинается стандартная (тоже описанная в путеводителе) игра «а не первый ли раз вы в Дели? Первый, как интересно!
А какой у вас отель? Да что вы говорите, а вы знаете, он закрыт/переполнен/не существует/находится в кошмарном районе?!
Давайте мы вас лучше отвезем в тот отель, где вам будет хорошо»…И снова – не поддавайтесь. И вообще, от греха подальше лучше
говорить, что в Дели уже раз третий, и предыдущие два раза останавливались именно в известной вам гостинице, и очень ей были
довольны.

Второе впечатление – контраст между кондиционированным, слегка допотопным, но все же более менее чистым аэропортом, и
влажной парилкой улицы, с запахами, которые невозможно сепарировать и разделить на известные тебе составляющие, гомон
голосов, несмотря на ночь, и странное ощущение нереальности происходящего, которое усиливается от постоянной необходимости
сначала бдительно охранять вещи/тележку/себя/кошелек от всякой аэропортовой шушеры, и достигающей апофеоза от вида
задумчивого слона, неторопливо шествующего по встречной полосе шоссе. После слона моя способность воспринимать окружающую
действительность отключается до следующего утра.
Гостиница, к слову сказать, более чем приличная: главные два ее достоинства: горячая вода в любое время суток и кондиционер
(когда за окном +36 при 100% влажности – и то, и другое удобство становится предметом первой необходимости). При этом
находится на улице Main Bazaar Paharganj (что-то типа Главная улица или Главный рынок Пахарганджа), так называемой
«туристической Мекки» города, в 5 минутах ходьбы от ж/д вокзала, станции Нью-Дели, и 10 минутах ходьбы от Старого Дели.
Второе соседство сомнительно с точки зрения чистоты улиц и окружающей публики, но безусловно удобно, если собираешься на
пешую прогулку в Старый Город.

Старый Дели
Честно говоря, я не знаю, много ли найдется туристов, которые имели опыт именно «прогулок» по Старому Дели… как правило,
люди предпочитают не рисковать, и посещают исторический центр либо с организованными экскурсиями в кондицированных
автобусах, на крайний случай — на моторикше. Но мы решили, что «туристы мы или нет», и отправились пешком. Опыт не для
слабонервных. Как оказалось, во время своих «кондиционированных» предыдущих поездок Дели-то я и не видела! В результате для
меня этот день стал бОльшим экстримом, чем любые горные прогулки.
Удивительное сочетание: потрясающей красоты памятники архитектуры соседствуют с такой колоссальной грязью, практически,
клоакой – во всяком случае, именно так я представляю себе смысл этого слова, нищетой и удивительным уродством обычных
строений. Это просто невероятно, что подобное соседство вообще возможно – кажется, что либо люди, которые живут рядом с
подобной красотой старинных зданий должны сами облагораживаться (понятно, что утопия, но все-таки), либо эти здания,
существуя в таком кошмарном месте, должны были бы потерять свою красоту. Но не происходит пока ни того, ни другого.
В самом сердце (как пишут в путеводителях) Старого Дели расположены самые нереальные его памятники: старинная мечеть
Джама-Маджид (Пятничная мечеть) и Red Fort (Красный форт). Именно там мы первый раз увидели каменное кружево, апогей
которого для себя я найду в Агре. Джама-Маджид – главная мечеть Дели, огромное, потрясающе красивое сооружение, окруженное,
как средневековый замок, стенами с 4-мя воротами, которые вызывают ассоциации скорее с крепостью, но никак не с религиозным
сооружением. Двор мечети полон людьми, небольшая часть (в силу жары и неподходящего времени года) – праздношатающиеся
туристы, а большинство – правоверные, причем, в основном женщины и дети, живущие там подаянием, поэтому фигура, спящая в
тени стенных галерей, — обычная картина. Когда проходишь ворота и мечеть открывается тебе целиком, то забываешь и о спящих
нищих, и об обжигающих камнях двора (ходить по двору мечети можно, естественно, только босиком): она красива – эта мечеть,
красива фантастически. Три белых купола с иглами-шпилями, высокие тонкие минареты со словно игрушечными куполами и та самая
резьба по камню, который украшены все стены, сложенные из камня двух цветов: бордового и белого. И птицы… черные птицы на
фоне белого от жары неба над белыми строгими куполами… И, честное слово, охватывает трепет – перед человеческим талантом и
верой, сотворившим такую красоту.

А после этого выходишь за ворота, попадаешь в толпу, и в первую секунду охватывает ощущение жути, нереальности какой-то.
Наши впечатления разделились: у Жени окружающая среда вызывала любопытство, скорее, но никак ни страх или отвращение. А у
меня же основной эмоцией на тот момент было ярое неприятие. Я вообще толпу боюсь, любую. И чувствую себя в ней очень
неуютно. А это скопище народа производило впечатление то ли обкуренности, то ли полной одурелости от нищеты и голода. Во
всяком случае, доставать фотоаппарат на улицах Старого Дели я просто не решалась (кроме, естественно, дворов мечети и
Красного Форта). Но я до сих пор считаю, что только во время таких прогулок и можно почувствовать жизнь того места, куда
приезжаешь, когда окунаешься в эту орущую, гомонящую толпу, пытаешься обогнуть, не задев, личность неопределенного пола,
которая явно смахивает на прокаженную (во всяком случае, с перепугу мне показалось именно так), лавируешь между нищими
мальчишками, которые пытаются теребить тебя за штаны и майку (еще один банальный совет, прочувствованный собственным опытом:
особам женского пола категорически рекомендую одевать брюки, не шорты, либо длинную юбку, а еще хорошо бы одеть рубашку с
длинными рукавами – она будет выполнять две функции – защищать от солнца, которое сжигает даже сквозь облака, и от диких
взглядов, и обязательно – темные очки – супер защита).

Не могу толком вспомнить связные мысли – может их и не было, было что-то отрывочное – что-то типа «как хорошо, что мне
повезло родится в моей семье, моей стране, моем времени…». Звучит а-ля «спасибо партии за наше счастливое детство…», но, на
самом деле, это именно те мысли, которые в разных вариациях бродили в голове первые дни, пока мы не улетели в горы. Там, в
горах, это все ощущается не так остро, точнее, там просто другой мир – чистый и светлый. Здесь же ощущение безысходности
существования окружающих людей, невозможности как-то развиваться и со временем вырваться из этих трущоб, просто подавляло.
Конечно, позже, когда мы гуляли по центральному и южному Дели, с небоскребами, 5-ти звездочными гостиницами, кафешками,
МсDonalds-ом и кинотеатрами, то город увиделся совсем другим. Но то первое впечатление так и осталось на редкость сильным.
После осмотра Мечети и Форта мы-таки пошли гулять по трущобам, следуя пешеходным маршрутам, рекомендованным Планетарием.
Результатом прогулок явилось то, что возможность как-то связно излагать свои мысли я приобрела только после изрядной порции
пива по приходу в гостиницу. Кстати, с пивом там вообще забавная ситуация: формально, на его продажу нужна специальная
лицензия. На деле оказывается, что получить пиво можно практически в любом баре/кафе, его нет в меню, но, как говорится,
«нельзя-то нельзя, но если очень хочется, то можно». Хотя пиво там достаточно специфическое и пить больше одной бутылки не
стоит – голова будет болеть на утро страшно. Но в Дели можно найти и импортное пиво. Понятное дело, что вышеизложенное не
относится к серьезным ресторанам, 5* гостиницам и дорогим барам – там есть все, вообще все 🙂
Странно, но несмотря на впечатления первого дня от Старого Дели, когда мы вернулись в Дели из Ладаха, и опять поселились в
той же самой гостинице, и бродили по тем же самым улицам – город мне казался уже привычным, он уже больше не пугал толпой и
гамом, скорее наоборот – завораживал своим калейдоскопом красок, запахами, которых, как это ни смешно, мне какое-то время не
хватало потом в Москве, забавлял гомоном продавцов-зазывал на торговой улочке, да и нищие при более близком рассмотрении
стали все чаще производить впечатление слегка отрешившихся от суеты философов (правда, может быть поневоле?).

Южный и Центральный Дели
Как я уже говорила, части Дели, отличные от Старого Города, производят вполне цивилизованное впечатление. И памятников
старины в них более чем достаточно, так что если вы опасаетесь за собственное состояние уравновешенности, вполне можно
ограничиться осмотром Южного и Центрального Дели (хотя, повторюсь – я бы не советовала – Старый Дели в какой-то степени
отражает своеобразие индийской реальности).
В нашу культурную программу вошла целая серия памятников: комплексы Куттаб Минар (Qutb Minar), Хамаюн Томб (Humayun’s Tomb)
и обсерватория 18го века (Jantar Mantar), которая больше похожа на культовые сооружения древних язычников, чем на научное
учреждение с малой погрешностью измерений, и представляет собой комплекс из столбов, лестниц вникуда и двух странных
концентрических сооружений, которые больше всего напоминают, почему-то металлические цилиндры, вставляемые в мясорубки и
овощерезки (женщинам, я думаю, представить будет несложно), только размеры их значительно превышают 4-5 человеческих роста.
Грандиозное сооружение, честно говоря, если отбросить весь глум, и очень жаль, что инструкция по пользованию безвозвратно
утрачена – если верить историческим свидетельствам, эта обсерватория славилась удивительной точностью.
Куттаб Минар – это высоченная, 73х метровая 5-ти ярусная башня из песчаника и мрамора, которая была построена в 13-14 веке,
с потрясающей красоты резьбой по камню. На территории комплекса расположена первая в Индии мечеть – Мечеть Могущества Ислама
(Quwwat-ul-Islam Masjid или Might of Islam Mosque). Кроме этого там же находится одна из научных загадок Индии – Железная
Колонна (Iron Pillar). Надпись, сделанная на санскрите, говорит, что Столб был воздвигнут в память короля Чандрагупта
Второго в 4-ом (!) веке около храма Вишну, предположительно в Бихаре, но не говорит ни слова о том, как было возможно
создать подобное сооружение с чистотой железа почти 100%, которое за века даже не тронулось ржавчиной! Существует предание,
что, если обнять столб руками, то любое загаданное желание исполнится. Но проверить это нам не удалось – сейчас это
охраняемый памятник архитектуры.

После осмотра Куттаб Минара мы попытались найти какую-то деревню с невнятным названием Мираули, которую в путеводителе
рекомендовали как достойную внимания. Попытка успехом не увенчалась – деревню мы так и не нашли. Зато все сорок минут нашего
хождения вокруг да около нас сопровождали двое мальчишек-индусов (хотя, собственно, каким же еще мальчишкам там быть) на
расстоянии 3-4 шагов позади нас. Мальчишки упражнялись в английском: тот, который постарше – ему лет 10 было — повторял на
разные лады «excuse me, mam» или «excuse me, sir». Интонация каждый раз менялась, похоже, малолетний полиглот пытался
нащупать ту, которая со стопроцентной вероятностью привлечет к нему внимание туристов. Причем, попутно он что-то
комментировал братишке лет 7, к концу «урока» младший тоже начал твердить на разные лады те же фразы, доведя нас практически
до озверения.
Комплекс Хамаюн Томб, смысловым центром которого является могила второго могольского императора Хамаюна, своей архитектурой
и элементами дизайна близок к Тадж Махалу, и, как говорит путеводитель, “should not be missed” – не должен остаться
незамеченным.

Агра
В Агре мы познакомились поближе с весьма специфическим видом транспорта – моторикшей, говорят, что он есть практически в
любой стране Южной Азии. Вид у этого транспорта своеобразный – кабинка на трех колесах, кодовое название «тук-тук». В
принципе, рассчитана на водителя и 2х пассажиров. Собственными глазами однажды видели тук-тук с 7ю пассажирами, правда все
они были очень худые. Наш моторикша неплохо говорил по-английски, и, что особенно приятно, еще и понимал. Найти
гида/водителя, который бы не только пытался говорить, но еще и понимал по-английски – не такая уж и простая задача.
Буду снова банальна, но – Агра – это в первую очередь воспоминания о Тадж Махале. Вроде бы та же грязь, что и в Дели –
невероятно замусоренная, затейливо пахнущая (кстати… может быть поэтому именно в Индии ароматические палочки получили такое
развитие и распространение) улочка, и ворота перед входом в Тадж Махал с полным набором секьюрити, металлоискателей, и
личного досмотра. Но… пройдя ворота, в то самое мгновение, понимаешь, что в Индию приехать надо. Хотя бы один раз в жизни.
Хотя бы на день. Только чтобы увидеть Тадж Махал. Это невозможно описывать. Это невозможно рассказать и услышать. Это словно
песня в теплом светящемся мраморе, с резьбой, которую невозможно сделать человеческими руками. Это музыка, от которой
захватывает дух. Грандиозный дворец – мавзолей, построенный в память любимой жены императора Шах Джахана, построенный не для
жизни – для смерти. Для увековечивания и памяти. Строго по центру зала стоит надгробье жены. Рядом – надгробье самого
императора, единственный несимметричный предмет во всем комплексе.
Удивительная ирония судьбы — император после постройки Таджа был заточен собственным сыном в Агра-Форте, с галерей которого
через реку виден Тадж Махал. Идя по галереям Форта легко представить себе императора, стоящего у резного проема и смотрящего
на творение своей жизни. Сам Форт после посещения Тадж Махала воспринимается словно его смысловое продолжение, с той же
игрой резьбы на камне, но… лишь продолжение. Сердце Агры – это Тадж, даже у меня, человека практически равнодушного к
рукотворным произведениям, одно воспоминание о нем вызывает какой-то внутренний восторг.

Фатапур Сикри
Старинный город, который был построен как столица императора Акбара. По тем временам он был просто огромен – дворцы,
конюшни для лошадей, верблюдов и слонов, бани, присутственные места, фантастический трон (существуют две версии о его
назначении: первая — там Акбар совещался с мудрецами и философами, вторая – с этого трона он выносил судебные решения
«казнить нельзя помиловать». Судя по тому, что мы не видели ничего, похожего на тюрьму, может быть там был единственный вид
наказания??). Город просуществовал столицей всего 16 лет. И все. После этого двор уехал. А город остался. Он и сейчас не
сильно разрушен – такое ощущение, что его словно законсервировали.
Самое удивильное, что несмотря на то, что город сохранился не хуже, чем города древних индейцев в Мексике (как Теотиуакан
или Чичен-Ица), и несет столь же сильный след и запах старины и истории, он не так известен публике, и гораздо менее
посещаем. Отчасти это, конечно, может объясняться тем, что с ним не связан какой-либо сакральный или таинственный смысл, он
менее покрыт тайной или какой-то недосказанностью, но все-таки это несправедливо — впечатление ожившей истории он производит
не менее сильное, чем индейские города.
Фатапур (как достопримечательность) делится на две части – платную и бесплатную. На самом деле, для нас так и осталось
загадкой, по каким признакам эти территории разделили, поскольку с нашей точки зрения бесплатная часть была не менее сильной
по впечатлениям, чем платная – не пожалейте сил, и посмотрите одну из самых забавных достопримечательностей – минарет,
поставленный в честь любимого слона императора — Хиран Минар. Вообще-то, минарет, по идее, это сооружение служебного
характера – с него муэдзин созывал правоверных на намаз, но данная башня вряд ли выполняла эту функцию. От него открывается
потрясающий вид на ворота и стены, окружающие территорию города. Там же мы увидели сооружение, от которого пошло название
«караван сарай». Только в оригинале он звучит как «карваан сарай» — одноэтажное здание, построеное по периметру
прямоугольной площади, которое служило общежитием для приезжающих в город торговцев.

Ладах. Ле.
Перелет из Дели в Ле для меня почти мистика – я год не видела гор, я скучала по ним.
Ладах – регион, который часто называют «Последняя Шангри Ла» или «Маленький Тибет». Это Гималаи. И больше полугода перевалы
и дороги, по которым можно туда добраться, засыпаны снегом и закрыты для движения. Ладах отрезан от Индии, да и от всего
мира в это время, единственный способ попадания туда и оттуда – самолет. Он относится к печально известному штату
Джамму-Кашмир, причем сам Ладах, пожалуй, один из двух наиболее безопасных районов в этом штате (второй – Занскар). Это —
практически автономный буддийский регион на территории мусульманского штата. Если верить путеводителю, существует
напряженность религиозного «компота», в котором присутствуют помимо буддистов и мусульман еще христиане и индуисты, но на
наше пребывание там, и на состояние абсолютного комфорта и расслабленности это никак не влияло – мы этого попросту не
заметили.
Ле – маленький город на высоте 3500 метров, людей – всего ничего, круглый год здесь живет всего 15 тыс человек. Город
странный – такое ощущение, что он живет по своим, отличным от любых виденных ранее, законам. По укладу, внешности города и
людей, он ближе к Тибету, или высокогорным районам Непала, но никак ни к Индии. Словно кусочек прежнего, до-китайского
Тибета, с сохранившимися традиционными ступами и гомпами (монастырями), с неисковерканной туристами и политиками буддистской
культурой.
Меня Ладах заворожил – там время течет по-другому: неспешно, мудро, без суеты и помпезности, там хорошо искать себя.
Отчасти у этой неспешности есть и физическое объяснение – существование с «урезанным» количеством кислорода в воздухе (64%
от содержания на уровне моря) накладывает отпечаток на скорость перемещения. Несмотря на свой микроскопический по
европейским меркам размер, Ладах просто наводнен памятниками и следами истории, а количеством культовых сооружений он
поражает самое буйное воображение, особенно, если учесть гремучую смесь культур и религий, живущий на его территории.
Наше пребывание в Ладахе разложилось на три составляющих: монастыри и королевские дворцы, горы и фестиваль.

Монастыри и королевские дворцы.
Каждый раз, когда я начинаю рассказывать про Ле, я теряюсь – если даже парой слов попытаться описать каждое событие, место,
сооружение, которые стоят упоминания, то говорить можно сутками, а уж писать (да и читать) вообще нереально. Поэтому
описание будет обрывочным и в чем-то нелогичным.
В самом городе есть несколько мест, которые обязательно нужно увидеть: Шанти Ступа, Ле Палас (бывший королевский дворец),
Намг’ял Цемо Гомпа (Гомпа – это общее название для всех монастырей на языках тибетско-ладахской группы)
Ле Палас
Словосочетание «королевские дворцы», как правило, ассоциируется с сооружением вроде Версальского или Букингемского дворца.
Но это мало напоминает строение в Ле: серо-желтого камня, оно практически сливается с горами, если смотреть издалека, и
только «темные ладони сбежавшихся окон» позволяют его идентифицировать как здание, где могут жить люди, точнее – могли — оно
разрушено, к счастью, от старости, а не от произвола китайцев, как это было в Тибете (как ни странно – это чувствуется, что
сюда не ступала нога «недружественных поглотителей»). Здание пытаются реставрировать, но … либо спонсоров недостаточно, либо
сам неторопливый уклад жизни Ладаха приводит к «замороженности» процесса: там нет галерей, экскурсоводов и электрического
света, зато в изобилии следы цемента на полу, наваленная солома и порушенные балки. И кажется – «ну и зачем мы сюда лезли?»
— дворец выше городка метров на 60-70, а на высоте 3500 – это существенно, да и дорогу найти к нему непросто: единственный
указатель – надпись на бочке посередине дороги «way to palace» (то бишь «дорога к дворцу») и стрелка, указывающая куда-то
вбок. Естественно, найти нормальную тропу к нему нам не удалось, пришлось подниматься почти напролом, а потом перелезать
через какие-то стены, чтобы наконец добраться до вожделенной достопримечательности и обнаружить полный развал. Мы были очень
разочарованы, и уже собирались уходить, когда наткнулись на двух монахов – пожилого и молодого. Старший не говорил
по-английски, зато согласился показать нам закрытый зал дворца, а младший был рад пообщаться с нами в роли переводчика. И
вот в этом-то зале мы и поняли, что Ле Палас – это, что называется, место «must see»: главный молитвенный зал со всеми
атрибутами буддийского храма – маски гневных божеств, охраняющих это место, танки (это полотнища ткани, расписанные
религиозными мотивами, про них чуть ниже) и росписи на стенах, свечи и завораживающая статуя тысяче- рукого, ногого и
голОвого Авалокитешвары. Тогда мы смотрели на эти статуи и маски просто как на предметы старины и культуры, ощущение «духа»
тех мест пришло позже, а пока – для нас это было неким продолжением тех храмов, которые мы видели в Непале и Тибете – храмы,
несущие определенные культурные традиции, отличные от привычных нам. Ощущение продолжения усиливалось тем, что Ле Палас по
своей архитектуре близок к Потале в Тибете, и смотрится как его уменьшенная репродукция.

Зато Шанти Ступа на окраине Ле – явление своего рода уникальное. Во-первых, ее построили японцы во имя «мира во всем мире»,
во-вторых, она совсем юная по меркам Ладаха – только 1983 году ее освятил Далай-Лама, а в-третьих – с ее площадки
открывается изумительная панорама на долину Ле, обрамленную горами. Если не подходить к самом краю площадки, возникает
ощущение, что висишь между небом и землей. Красивая она, эта ступа. Только вот сразу по прилету туда ходить не рекомендуется
– 150 метров подъема «могут вас убить», как говорит Планетарий. Мы поверили, и экспериментировать не стали. Но даже на
второй день подняться туда было нелегко. Но – оно того стоило.

Еще одно интересное место — Намг’ял Цемо Гомпа. Найти дорогу к входу в монастырь опять было задачей нетривиальной – вывесок
и указателей там не водится, а монастырь, как обычно, на самой вершине холма – опять-таки метров 150-200. Действовали по
наитию, которое завело нас в самую гущу развевающихся молитвенных цветных флажков (разноцветные кусочки материи, на которых
написаны мантры – буддисты считают, что, когда ветер колышет флажки, то молитвы разносятся по свету). Этому месту я обязана
парой совершенно потрясающих фотографий, но вот с точки зрения приближения к храму оно было не совсем удачным – пришлось
чуть-чуть попрактиковаться в скалолазании. Как потом выяснилось, существует вменямая дорога, только с другой стороны. Так
что всегда лучше поинтересоваться у местного населения – как дойти до интересующей вас точки. Хотя и это не панацея.

Что касается окрестностей Ле, то мы взяли напрокат такси и за один день объехали 6 монастырей: Тиксе, Шей, Чемрей, Хемис,
Стакна и Мато.
Вообще-то, описывать их по-отдельности — занятие неблагодарное: с одной стороны, они все немного похожи друг на друга. С
другой стороны – у каждого есть что-то свое, характерное именно для него, которое можно ощутить, лишь попав туда, и очень
сложно сформулировать. Из объективных характЕрностей, если очень коротко – то:
Шей – летняя резиденция королей Ладаха. Там находится самая большая в регионе статуя Будды Шакьямуни (12 м в высоту!)
Тиксе – один из самых больших монастырей. Основная достопримечательность – статуя Майтрейя Будды с нереально живыми
глазами, и самые старые танки и фрески, которые мы видели.
Чемрей – очень старый, очень бедный и заброшенный монастырь.
Хемис и Мато – тоже старые монастыри, но их сейчас восстанавливают. И в Чемрее, и в Хемисе с Мато удивительно
доброжелательные монахи. А в Мато еще одна из лучших панорам с крыши.
Стакна – мне не понравился активно: на реконструкции, ремонтная публика обкуренная напрочь, а единственный демонстрирующий
монастырь монах был на удивление неприветлив и неприятен. Причем это относилось не только к нам, но и к другим туристам, так
что – ничего личного.

Из общих черт монастырей – небольшой внутренний очень чистенький дворик, во дворике обязательно ступа. В каждом –
молитвенный зал и комната «защитников» (Protector’s room).
Молитвенный зал, как правило, открыт всегда, за исключением редких случаев, когда в данном конкретном монастыре нельзя
заходить в зал во время церемонии (но мы с таким не встречались). Причем, на молитве можно присутствовать независимо от
вероисповедания. Есть только несколько правил – разуваться перед входом, обходить зал по часовой стрелке, громко не
разговаривать и не отвлекать молящихся. Но надо сказать, что часто монахи отвлекаются сами, могут входить и выходить из зала
– для меня было удивительным наблюдать, что, когда читались мантры, пара молодых монахов переговарилась между собой на темы,
очевидно, не имеющие отношения к процессу.
Если удается попасть на молитву, непредназначенную для широкой туристической публики, при этом не будучи ограниченным во
времени, и есть возможность окунуться в процесс – вслушаться в звуки инструментов, которые не похожи на то, что слышали
раньше, в монотонные слова мантры, в звучание буквы-символа «Омммм», то случается чудо – в этот момент ты словно
растворяешься во времени, на какое-то время ускользая от окружающего тебя мира.
В отличие от молитвенного зала комната защитников по правилам должна быть закрыта от посетителей: женщины туда не
допускаются совсем, мужчинам разрешен доступ в отдельные часы, и даже монахи могут туда заходить только для молитв и для
специальных церемоний — приручения злобных божеств. Но нам повезло – в двух монастырях нам ее показали. Ощущение необычное:
кто-то однажды употребил слово «намОлено» — так вот там казалось, что «дух», необычный и непознаваемый (нами) дух, живет в
этом воздухе, им пропитаны танки, покрывала, которыми закрыты лица (маски) божеств, наполнены сами статуи – ощущение среднее
между жутью и восторгом. Меня тянуло туда как магнитом, меня завораживали даже сами названия защитников-идамов – Махакала,
Ямантака, Хайягрива. Мы накануне, во время фестиваля, насмотрелись ритуальных танцев с масками этих божеств, и было ощущение
«оживления наоборот» — словно вчерашние танцующие люди были лишь изображениями, а маски и статуи – они живые и живущие.

Еще три монастыря, в которых мы были, находятся чуть дальше от Ле – Ликир, Алчи и Ламайюру. По дороге (дорога горная,
недавно построенная, сильно петляющая) сильнейшее впечатление произвели придорожные надписи. Один из запомнившихся
шедевров: «It’s better to be Mr. Late, than to be late Mr» (наш слегка «кривой» аналог «не торопись, а то успеешь»)
или такая, например: «No rally, no running. Enjoy the beauty of valley» (непереводимо без потери оригинала) Ехали мы, в
общей сложности, часа три, и всю дорогу наслаждались творчеством 🙂 Вдоль дороги какое-то немерянное количество ступ разных
форм и размеров. Я начала было их считать, дойдя до 50-ти, бросила. Тем более, что приходилось прерываться на монастыри.
Ликир славен своей огромной фигурой Будды, которая словно повисает между небом и землей, когда подъезжаешь к монастырю.
Алчи – это старые-старые статуи и фрески: монастырь аж 11 века. А Ламайюру…
Даже читать не хочу, что про Ламайюру пишет путеводитель – для меня это место знАково тремя вещами: площадкой у подножья
холма с рестораном «Свастика» и толпой мотоциклов, ожидающих своих хозяев – незадолго до нас туда приехала бригада
байкеров-европейцев, на мотоциклах путешествующая по горам Ладаха. Таким неожиданным казалось сочетание монахов в
желто-красных длиннополых одеждах и запыленных мотоциклов, предметов совершенно другого века. Я только тогда поняла,
насколько у меня сместилось ощущение времени – поверить в то, что где-то есть теле-радио-сотовая связь, мегамаркеты и
небоскребы было невозможно в этом мире желто-серых гор, пыльных дорог и монастырей, повисших на скалах.
Второе чудо этого места — красивейший монастырь, где можно облазить все крыши, залы и кельи. А третья — удивительный монах,
окликнувший нас, когда мы проходили мимо комнаты, служившей им в качестве столовой: «Чай! Чай!» Чай звучит одинаково на
хинди, русском и тибетском. Он ни слова не говорил по-английски (как мне сейчас кажется), но мы каким-то образом проговорили
полчаса непонятно на каком языке, и не помню о чем. Помню только ощущение удивительного тепла и добра, которое шло от него,
а его фотография до сих пор стоит у меня на полке.
А свастика, как оказалось, знак света и щедрости, и буквально переводится как «связанная с благом». Она является добрым
знаком и означает непрерывное движение. Как говорится, на Пути к себе есть только два направления – ты либо идешь вперед,
либо назад – остановок не бывает.

Коротко от танке: можно с натяжкой сказать, что танка — некий аналог христианских икон, только в отличии от них содержанием
танки может служить не только конкретный персонаж, благо их в буддизме немеряно, а отвлеченный сюжет или мандала, правда,
каждый сюжет, персонаж, геометрическая фигура должна соответствовать каноническому виду, только такая танка считается
священной. Танки мы встречали и очень древние – самым древним лет, наверно, около 500-700 – например, в монастыре Тиксе, и
сравнительно новые. Для того, чтобы танка или статуя обрели «силу», их необходимо освятить церемонией пудж или пуджа (два
разных варианта названия), которую могут проводить только ламы, наделенные данным правом: во время церемонии в фигурку
помещается свернутая бумажка с мантрой, и «вдыхается жизнь». Странное ощущение-воспоминание: Лама, который проводил
освящение, жил в маленькой комнатушке с низкой тахтой и небольшим столом. Еда – прямо на полу, на коврике, что-то типа риса.
В воздухе – запах ароматических палочек. А сам Лама – открытый и доброжелательный, хотя это не совсем те слова, что нужны —
очень сложно подобрать эпитеты, настолько он вне моего жизненного опыта. Единственную дань уважения, которую он принимал –
это сидеть на уровне него или ниже. Ощущение аскетизма, воплощенного в жизнь – это воспринималось очень естественно,
органично – человек не ограничивает себя для достижения чего-то, не играет никаких ролей (как это было с садху в Катманду),
он просто так живет.

Честно сказать, местные жители, которых мы видели и с кем общались, служили постоянным источником сомнения – о смысле
технократии и материализма мира. Они простые, почти нищие по нашим меркам, но их глаза полны покоя и какого-то света. В Ле
была масса туристов – это был самый «сезон», к тому же период ежегодного буддийского фестиваля, и, конечно же, куча
торговцев из того же штата Кашмир, которому принадлежит Ладах, но только из самой Кашмирской долины. Удивительный,
нереальный контраст: сложно поверить, что люди, живущие в 200 км друг от друга, могут ТАК отличаться — это разные миры,
разные менталитеты и абсолютно разное отношение – от кашмирцев с их бесконечными «Купи! Пасматры! Пашмина шоул…» мы бегали
как черт от ладана, а с местными хотелось общаться, на них смотреть, есть приготовленную ими еду, и выбирать часами
безделушки в их магазинчиках.
Впечатления, наверно, характерные для большинства народа, побывавшего в Непале или Тибете, но для меня это был ОПЫТ с
большой буквы – там я училась чувствовать, а не думать, верить, а не доказывать, смотреть, а не описывать. Именно поэтому
мне так сложно сейчас рассказывать про эту часть поездки – ощущения с трудом перекладываются в формулировки и слова:
практически невозможно описать словами монастыри, статуи и горы – их надо видеть, хотя бы на фотографиях. Когда-нибудь,
когда у нас появится-таки свой сайт, я обязательно дополню этот рассказ фотогалереей, и там можно будет увидеть и красоту
тех мест, и людей – честно говоря, я только там «заболела» съемкой нестудийного портрета, до этого моей страстью были только
горы.

Горы.
Мы и в этот раз не смогли «пройти мимо» гор. Времени было не очень много, поэтому выбрали недлинный трек – восхождение на
вершину Сток Кангри (6128 м). Вершина не техническая, и в нормальную погоду туда можно зайти без снаряжения, используя
«кошки» только на подходе к самой вершине. Но в ночь перед восхождением валил снег, и тропа, по которой обычно «идут шагом»,
превратилась в каток.
Стартовали мы ночью, в 2 часа, из базового лагеря (5300 м). Я первый раз в жизни выходила на тропу в абсолютной черноте
ночи с фонариком, который выхватывал лишь маленький кусочек земли под ногами. Только что выпавший снег превратил тропу в сюр
– цветы (под снегом!) и камни мерцали под светом фонаря, словно отражая звезды. Описывать ночь в горах занятие неблагодарное
– об этом написано уже слишком много, и прозой и в стихах, я вряд ли смогу внести что-то новое, а передать словами красоту,
увы, невозможно, посему – оставлю лирику воспоминаниям.
Мы медленно дошли до ледника, перешли его, перепрыгивая в паре мест через трещины, и начали подъем по «альтернативной»
тропе, правда, тропой ее нельзя было назвать даже условно – сначала это были устойчивые и не слишком большие камни, по
которым с некоторым усилием, но все же можно было идти. Потом камни стали увеличиваться в размерах, и перешагнуть с одного
на другой без помощи рук стало невозможно. Потом мы поднялись выше, камни постепенно перешли в крошку, и вышло солнце…
Дорога превратилась в сыпуху, перемешанную с тающим снегом, и идти стало невозможно – шаг вверх и полметра вниз, стоять на
одном месте нельзя – вместе «с почвой под ногами» плавно съезжаешь вниз. К ощущению непроходящего ужаса – ну, правда,
страшно, добавилась усталость (я не шибко развитый физически человек), ну и…

Я знаю, что были люди, которые в этот день совершили-таки восхождение (из этого понятно, что я сдрейфила, хотя, как потом
выяснилось, оставалось всего 100 метров мучений). Как потом сказали двое ребят, шедшие практически по нашим следам, они
дошли до вершины только потому, что было страшно даже думать о том, что ЭТИМ ЖЕ путем надо будет возвращаться вниз. Странно,
но именно эта же мысль, которая заставила их идти дальше, меня и остановила. Вниз мы «ссыпАлись», а не шли, и когда мы со
свистом донеслись до ледника, после первого приступа ужаса «и это здесь я шла ночью!!!», ледник показался родным и близким.
Я доплелась до базового лагеря и упала :). Отходняк длился день с мыслями «все, больше ни ногой». На следующий день созрело
решение поехать в Домбай сразу после возращения из Индии, учиться ходить по горам (что я и сделала :).
Кстати, именно тогда я поняла огромаднейшее значение квалификации гида – компаний, предлагающих туры на Сток Кангри там
уйма, но вот основательный подход к походу 🙂 мало кто демонстрирует, как правило, общий мотив «шапкозакидательский», что не
есть правильно. Нам же повезло: у нас был совершенно замечательный гид – парня звали Палдим, он из Сиккима, профессиональный
альпинист и инструктор. Поскольку «сезоны» в Сиккиме и Ладахе разнесены по времени, он успевает поработать и там, и тут. Так
что если кто надумает туда же и по тому же маршруту – пишите, посоветуем агенство и детали по треку.

Последним номером нашей программы был Фестиваль

Я его ждала – я давно хотела посмотреть буддийские церемонии и танцы масок живьем. Безусловно, это были не ритуальные
танцы, которые проводятся в монастырях, а, скорее, представления по мотивам, но зрелище все равно было захватывающим. Три
самых сильных впечатления – танец тибетцев из Дармсалы на открытии фестиваля, танцы масок Махакалы и Ямантаки и местная
публика.
Участников фестиваля было немеряно – на него собираются все «труппы» региона, каждая из них демонстрирует что-то типа
приветственного танца. Сначала самобытность нарядов и красок цепляла внимание и хотелось фотографировать все подряд, потом
они начали казаться однообразными, и потихоньку становилось скучно. Но когда появились танцоры из ТИПА (TIPA – Tibetan
Institute of Performing Arts), я поняла, что имеют в виду, когда говорят о трансовых танцах: под ритмичную, постепенно
ускоряющую темп, музыку, они танцевали так, что ощущение реальности пропадало – это даже с трудом можно было назвать танцем,
движения танцоров были абсолютно синхронными, они кружились в воздухе, менялись местами, и все пространство заполнял звук
музыки, барабаны и трубы ускоряли темп так, что с какого-то момента я перестала слышать мелодию, может быть ее вовсе не
было, и только ритм отзывался где-то внутри тела, и была только одна мысль «пусть это длится дольше»…

Открытие проходило на поле для игры в поло, зрители были рассажены по сторонам прямоугольника – а-ля импровизированной
сцены. Лучшие места – в тени под навесом и первые ряды стульев – были отданы туристам, местным не разрешалось даже подходить
к ним, нам было очень неуютно от этого: все понятно, бизнес, туризм, финансовые вливания, но именно для местных этот
фестиваль – главный праздник в году, именно они «живут» представлениями, а не наблюдают их со стороны, как мы. К счастью, на
«Танцах масок», их традиционное название танцы «Цам», этой дискриминации уже не было, все сидели вперемешку, и отчасти
именно поэтому Маски воспринимались совершенно по-другому – не как выступления самодеятельности, а живое действо: местные
реагировали на сюжет танца как на объективную реальность – иногда они пугались, когда гневные божества грозно наступали на
зрителей и показывали свой нрав, иногда – радовались и торжествовали, когда монахи «приручали» божеств, одевая им на шею
белые шарфы – символы покорения; во время шуточного танца двух забавных персонажей (одним из них был Белый Старик — любимая
фигура Цама — владыка земли) стоял хохот – танец сопровождался неким текстом на двоих, понятное дело, по-тибетски. Туристы
не понимали ни слова, но смех ладакцев и их лица были лучше любых переводчиков, тем более, что все слова сопровождались
красноречивыми движениями и жестами. Сейчас, смотря на фотографии, которые мы оттуда привезли, мне кажется, что я больше
наблюдала за местной публикой, чем за ходом представлений.

Да, конечно, иногда я отвлекалась от зрителей и поглощалась представлением — выход монаха в маске Махакалы, великого и
ужасного «Растворителя времени», парализовал мою деятельность минуты на две: он красив и величественен, к нему невозможно
относиться без уважения – это Великое Черное Существо, существующее и в индуизме, и в буддизме; в буддизме он — защитник
учения, и каждого отдельного буддиста. А потом восемь ужасных масок гневных божеств заполнили весь двор монастыря, музыка
становилась все громче и громче, ее ритм совпадал с ударами сердца, он все ускорялся и в какой-то момент зрители замерли, не
успевая дышать в такт со звуками барабанов. И вдруг все кончилось – напряжение музыки спАло, монахи «приручили» гневных
божеств, танец масок стал медленным и мерным, музыка успокоилась и зрители расслабились… Видели бы вы – какое облегчение
было на их лицах!
А после окончания представления был ритуальный обход храма, как полагается, по часовой стрелке. Я вращала молитвенные
барабаны, вслушивалась в бормотание людей, идующих за мной, и думала, что мне хорошо, очень хорошо, спокойно и светло, и что
я совсем, совсем не хочу уезжать. Немного успокаивала мысль о том, что мы привезем с собой в Москву фотографии, будем их
показывать друзьям, и делиться впечатлениями. Но впечатлений оказалось настолько много, что захотелось их записать.
Что мы и сделали. Надеемся, что вам они тоже доставили удовольствие.