Полмира давно без границ, однако наш отпуск – все та же жесткая схема путевка-бронь-экскурсия. Мы этапируем себя чартером,
конвоируем автобусом в заказанный отель, приставляем к себе гида и платим немалые деньги, получая взамен бледную
коммерческую копию страны. Курьез в том, что оригинал стоит дешевле, а выглядит ярче. В этом убедился Вадим Эглитис, глава
фирмы «Интегрированные маркетинговые системы», который рискнул дикарем обогнуть Европу по периметру.

Бес попутал

«Существует стереотип, что по Европе нельзя путешествовать с рюкзаком и палаткой. Что там каждый клочок природы огорожен
забором и останавливаться разрешено лишь в отелях. Живучи мифы, что нельзя высовываться в чужие страны, не владея местными
языками, и что глупых безнадзорных туристов только и ждут полиция и маргиналы: упечь за решетку или растащить на донорские
органы.

Все это – сказки. Я проехал по Европе 20 тысяч километров на велосипеде, причем не один, а с девушкой, и уверяю:
путешествовать можно буквально за копейки, а объясняться – с помощью жестов. Важно не это, а готовность положиться на
судьбу. И тогда обстоятельства сами выстраиваются в твою пользу.

Как-то на дороге мы встретили голландца лет семидесяти: шурует на спортивном велосипеде и по мобильнику отчитывается жене,
в какой точке маршрута в данной момент находится. Мы пообщались немного. У него с первой до последней минуты путешествия все
расписано – здесь ужин, там ночлег, возвращение домой — тогда-то, затраты на путешествие составят 583 евро и ни на пол-евро
больше! Когда старикан услышал, что у нас есть общая идея – объехать Европу, но нет конкретного плана, он чуть с велосипеда
не свалился. Разволновался, стал снабжать нас картами, сведениями, показал дорогу до ближайшего кемпинга. Мы сказали –
спасибо, и тут же о его советах забыли.

Зачем нам кемпинг? Мы едем по дороге и глазеем по сторонам. Если какое-то место особо понравилось – речушка с водопадом,
или лесное озеро, ставим палатку и пару дней загораем, купаемся. Надоело – двинулись дальше. В Бельгии мы ночевали у
живописнейших развалин старого замка, рядом с искусственными водоемами, где всю ночь плескалась форель. В Испании – в
дубовой роще в ста метрах от табора, под виртуозную игру на гитаре и песни цыган. Конечно, имелся в нашем способе
путешествия элемент шокового безумия. (Под Кадисом, самым старым городом Европы, устроились спать на молу, уходившему далеко
в море. Проснулись от того, что сыро и вода бурлит под самым носом. Оказалось, в прилив море здесь поднимается на 7
метров!). Но вогнать себя в нестандартную ситуацию – лучший способ преодолеть внутренние стереотипы, превратить банальную
поездку из пункта А в пункт Б в авантюру с пикником на обочине.

Однажды, правда, авантюра пахнула страшилкой. В Португалии у лесочка рядом с океаном мы разбили палатку, легли спать. В час
ночи подскакиваем от ужаса: рядом с палаткой раздается рев. Невозможно представить, какое животное способно издавать такие
звуки. Так продолжалось часа полтора. От напряжения я вдруг провалился в сон. Мне приснилось, будто чудовище уже ломится в
палатку и я, не видя его, обороняюсь изнутри. Просыпаюсь: оказывается, я на деле яростно машу ножом, а Рената в страхе
забилась в угол. Рев стих неожиданно, как начался. Мы так и не узнали, кто это был.

«Бесы!» — авторитетно прокомментировал отец Феодосий, православный священник, с которым мы познакомились в Италии. Бесы-не
бесы, да только кроме этого странного случая, вопреки мрачным предсказаниям друзей, ни полиция, ни «зеленые», ни
собственники с ружьями ни разу нас не потревожили.

Нос по ветру

Свое путешествие мы начали из Голландии и было нас – шестеро. Первый день оказался самым тяжелым: дул рваный, крайне
неприятный для велосипедистов ветер. Надо было одолеть 135 км до соседнего городка, где нас был готов разместить приятель.
Ввалились к нему уже глубокой ночью. Утром проснулись – ноги-руки ноют, каждая косточка дает о себе знать. Четверо сказали:
мы – пас. Продолжили путь я и Рената.

Из Майстриха, последнего голландского городка, переехали в Бельгию.
А это Ардены, леса. Как в награду нам за терпение жуткая голландская погода пропала — вокруг весна. Птицы поют,
знаменитый минеральный источник Спа бурлит. Мы остановились и искупались.

В первом же городке выходим из магазина – какой-то тип с воплями сдирает с наших велосипедов отражатели. Что такое?
Оказалось, его возмутили буквы «NED» — Нидерланды. Бельгийцы голландцев терпеть не могут: видимо, потому что те сытней
живут. Но это был единственный инцидент с местными. Остальное время нам чертовски везло на доброжелательных людей. Скажем,
едем по Франции, жуткий ливень, вдруг рядом тормозит машина – оттуда машут руками, чтобы мы хватали велосипеды и
перебирались к ним. Или опаздываем на паром в Греции – тут же обнаруживается грузовик, водитель которого просто мечтает
сделать ради нас крюк и доставить вовремя.

В непогоду мы ночевали в кемпингах, которые во Франции официально начинают работать с 1 июня, а остальное время
предоставляют свои услуги бесплатно. Философия такая: люди-то весь год путешествуют, надо же им дать возможность отдохнуть и
помыться. Эта человечность по отношению к туристам просто поразительна, учитывая, насколько по-свински французы порой ведут
себя друг с другом (мы наблюдали сцену, как сосед наслал налоговую инспекцию на соседа, который купил телевизор и, возможно,
не заплатил пошлину).

Перед самой границей с Испанией зашли в ресторанчик, любопытные хозяева интересуются – куда едете. Мы говорим: в Сантьяго
де Компостела. Они – о! помолитесь за нас. И выкатили обед за свой счет. Такое уважение французов к велосипедистам
объясняется тем, что сами они подобным способом не путешествуют. Если французы выбираются на отдых, то только автобусом или
самолетом и только в полном составе — с детьми, дедушками и канарейками. А велосипеды – это для немцев, голландцев,
итальянцев, англичан.

Правда, есть в Европе два народа, которые не путешествуют вообще – испанцы и португальцы. Но не потому что они нелюбопытны
или ленивы. Просто куда им ехать? Летом вся Европа катит к ним. Значит, сами они – уже приехали.

Красота спасет пис

Путь в Сантьяго де Компостела – это путь паломников, бредущих круглый год напролет поклониться мощам святого Якова в
городке на северо-востоке Испании. Но дорога столь живописна и так здорово опекается государством, что в результате истинно
верующих на ней не наскребется и половины. Остальные – искатели приключений, парочки, сбежавшие в романтическое
путешествие, спортсмены и радетели здорового образа жизни.

То есть, это уже давно туристический маршрут, по которому кто-то движется на костылях и молясь, а кто-то – радостно горланя
и покуривая марихуану. Через каждые 15-20 км паломников ждут альберге. Это приюты, где бесплатно или за символическую плату
в пару евро можно помыться, переночевать, получить с утра тарелку чечевичной похлебки и двинуться дальше. Больше чем на одну
ночь в альберге задерживаться не разрешают – не курорт.

Есть два условия, которые надо выполнить, чтобы считаться паломником – это купить паспорт паломника (продается в любом
храме, стоит 6 евро, можно приобрести даже во Франции или Голландии) и двигаться одним из трех способов — пешком, на
велосипеде или на вьючном животном. Лучшей возможности увидеть настоящую Испанию я не знаю. Можно не тащить с собой палаток,
почти не иметь денег, и увидеть сумасшедшие по своей красоте места – Наварру, Бургос, Рьоху, Галисию. Попробовать мясо,
которое на твоих глазах приготовили на открытом огне в деревне, и это не показательное шоу для туристов, здесь так едят и
такую цену, как на побережье, за это не заламывают.

Проходя через страну Басков, мы познакомились с искусствоведом, который немного говорил по-русски (он устраивал выставки
испанских художников в Питере). Парень – потомок рыцарей ордена тамплиеров и имеет удостоверение, позволяющее заезжать на
лошади в храм. Правом этим он, конечно, не пользуется, но сам факт!

Встретили немцев, семейную пару, она – очень полная, он жутко худой. Неопытные путешественники, они отправились в дорогу в
новой обуви, фрау тут же разбила в кровь ноги. Муж так трогательно за ней ухаживал, ну ни дать ни взять пара влюбленных
лебедей. Мы с ними распили бутылочку вина в альбурге у камина. Они спрашивали: ну как вам едется, тяжело? Мы – да, тяжело.
Они качали головами: а нам-то как тяжело, ведь мы не едем, а идем. Мы соглашались – да, ребята, вы много круче, вам,
конечно, тяжелей. Забавный народ попадается на пути к святому Якову, что и говорить.

В дороге всегда много чудаков встречаешь. По Парижу гуляем ночью – прямо на меня идет невысокий мужчина. Я влево, он
влево. Я вправо, он вправо. Мы столкнулись — и разговорились. Оказывается, это француз, хорошо датый, на ходу читает
Пелевина. Учит таким образом русский язык: одна страница у него в книжке по-русски, другая по-французски. Мы провели остаток
вечера вместе, догнались вином уже совершенно по-славянски и расстались большими друзьями.

В Греции у храма Андрея Первозванного подкатывает к нам итальянец на велосипеде, спрашивает дорогу. Мы говорим – не знаем,
зайди в храм спроси. А он – нет, в храм не пойду, обман это и ерунда. А вот зато есть такой писатель Достоевский, не
слыхали? Мы осторожно говорим: вроде слыхали. Так я, кричит экспрессивный итальянец, мечтаю приехать в Петербург и
обцеловать там землю, по которой он ходил. Оказалось, он уже 6 лет путешествует на велосипеде, неся слово любимого писателя
по миру. У него карманы набиты бумажками с цитатами, типа «Красота спасет мир» по-английски, итальянски и немецки. Ими он
наделяет всех, кого встречает по дороге.

Опять скрипит потертое седло

Конечно, чтобы крутить педали 20 тысяч километров кряду, надо иметь правильный велосипед. Это было наше самое крупное
вложение: каждый обошелся в 1 600 евро. Велосипеды делались в Голландии на заказ, причем в фирме предварительно сняли с нас
мерку: словно собрались шить костюм. Еще нас подробно опросили – какое расстояние собираемся одолеть, какой будет местность.
Узнав, что маршрут лежит через Пиренеи, установили гидравлические тормоза. Потому что если на велосипеде лопнет тросик, а ты
в это время ползешь в гору над обрывом – кранты. Под расстояние рассчитывалась цепь – чтоб ничего не сточилось раньше
времени, под разный тип почвы – камеры. Специальным было освещение – передняя фара галогеновая, мощная, как у машины,
способная гореть 180 часов, задняя могла работать без перерыва в течение года. Даже руль был непростым, а с несколькими
вариантами ухвата. Руки ведь затекают!

Но самое интересное – это сиденья (голландцы заказывали их в Англии) из особой кожи. Первую неделю они были жесткими и
твердыми, однако постепенно приняли форму наших ягодиц, так что через две недели мы сидели на велосипедах удобно, как в
креслах.

В среднем мы проезжали в день 100 км. Трудно было только первые две недели, а потом мышцы так окрепли, что нагрузка не
чувствовалась. Я за путешествие скинул не меньше 20 кило, и даже не заметил – как.

С каждым новым городом мы чувствовали себя все более уверенно. Ночью прибыли в Рим: не видно ни зги, где искать место для
ночлега – непонятно. Плюнули и улеглись в ближайшем сквере, не разбивая палатку, на надувных матрасах. Проснулись оттого,
что кто-то хамски пролил на нас ушат воды. Это в 5 утра включились газонополивалки. Рената не растерялась, схватила шампунь
и давай мыть голову. Когда совсем рассвело, мы огляделись и поняли, что ночевали не где-нибудь, а в самом Ватикане, у папы
Римского за пазухой.

Остальные ночи спали уже в большом парке. Я решил воспользоваться вечерним поливом – принять душ. Не учел только, что
брызгалки работают не постоянно, а по секторам. Едва намылился у первой – вода кончилась. Верчу головой – следующая
включилась вон там у забора. Гигантскими шагами несусь туда. Народ, что по дорожкам гулял, правда, не понял, что это за
мужик в мыле бегает. Трижды обежал парк, пока помылся.

В последнюю ночь нас обокрали. Исчезла часть денег, что хранилась у Ренаты, и фотоаппарат. Но какие интеллигентные воришки!
Документы, которые были вместе с деньгами, выбросили в 50 метрах так, чтобы мы их обязательно нашли. Мы чуть-чуть
попечалились, а потом перестали. «Если вас не обокрали, значит, вы не были в Риме», — прокомментировал это отец Феодосий.

Батюшку мы встретили в одном итальянском городке – и сразу подружились.
Он много рассказывал нам об Италии, водил любоваться окрестностями. Как-то стоим у диких скал, вдруг слышим мат-перемат.
Оказалось, вблизи гуляет делегация: директор машиностроительного завода из России со свитой, все говорят только по-русски, а
гидом у них итальянец, который говорит только по-итальянски. Увидев нас, россияне страшно обрадовались и попросили отца
Феодосия объяснить итальянцу, что очень ему благодарны за замечательную лекцию. На свет появились стаканы, дорогущий
алкоголь.

В общем, мы напились. По возвращении в городок решили добавить еще. Заехали во вьетнамский ресторан. Но наглые итальянские
вьетнамцы заявили, что мы уже пьяны и обслуживать отказались. Отец Феодосий разъярился не на шутку. Что, кричал он, тряся
бородой, вы будете решать, сколько мне, русскому человеку, пить? Затеял драку, показал, как бойко орудует кулаками. Еле мы
утащили его. Нашли другое место, там нам продали… Утром, весь под впечатлением от похмелья и угрызений совести, отец
Феодосий наложил на себя строжайший пост, а нас благословил на путешествие по греческим святыням.

Гроб временно закрыт

Греция полна чудес. Я, например, неожиданно для себя попал на гору Афон. Пришлось, правда, временно разделиться с Ренатой:
женщинам в эту монашескую республику вход воспрещен и даже животные на Афоне только мужского пола. Время там византийское,
едва темнеет – часы переводятся на 12 часов: пошел отсчет новому дню.

Я своими глазами видел Иверскую икону богородицы, в которую турок ткнул кинжалом – с тех пор у нарисованной мадонны из щеки
кровь течет. Говорят, турок при виде этого зрелища сразу обратился в православие. Еще я там видел лампаду, которая вращается
в левую сторону, потом сама останавливается и начинает крутиться в правую.

Потом мы наведались на Корфу, где находятся мощи святого Спиридона Тримифунтского. Очень деятельный святой: ему один раз в
год меняют тапочки – снашиваются. На подошвах нередко видна зеленая трава, песок, мелкие камешки. Я сам это видел – когда
два монаха при мне одновременно повернули ключи и открыли гроб. А бывает так, что ключ не проворачивается. Тогда монахи
совершенно всерьез объясняют, что святого сейчас нет – ходит где-то по земле, чудеса совершает. Через час, говорят,
подходите. И точно, приходишь позже – и гроб открывается легко, и святой на месте.

Черногорское ТВ приглашало нас в Югославию, так тамошний святой в Василеострожском монастыре еще беспокойнее — ему тапочки
меняют каждые два дня.

Еще есть в Греции странный остров Кефалия, где в праздник Богородицы 28 августа с утра непременно идет дождик, потом
происходит небольшое землетрясение – и в Успенский храм начинают сползаться змеи. Они замирают возле икон и слушают
литургию. В этот день люди могут брать любых змей, даже самых ядовитых, в руки – они никого не кусают.

На острове Самос, если не ошибаюсь, в монастыре Николая-угодника имеется фреска богородицы, которая плачет в годы бедствий.
Там я своими глазами увидел, как цветут давным-давно срезанные цветы. Они не стоят ни в воде, ни в земле, у них нет корней,
но они продолжают расти.

Греция — очень загадочная страна. Жаль, что обычные туристы обо всех этих чудесах даже не подозревают, поскольку
экскурсоводы, желая заработать комиссионные, сразу тащат их на фабрики шуб и концерты сиртаки. А истинная Греция остается в
стороне.

Скованные одной цепью

Жизнь – она одна и коротка. Не решиться в ней на авантюру хотя бы раз – себя обделить. У меня есть знакомый в России:
когда-то он интересовался только тем, что гулял да квасил. А в 40 лет его неожиданно пробило: мужик выучил пять языков,
занялся йогой. Сейчас ему 85 лет, он каждый год ездит на велосипеде вокруг Европы с группой таких же пенсионеров. Причем
знакомый в этой компании — самый молодой.

Еще я знаком с рижанином, которому 67 лет. Ближе к лету он садится в автобус, едет в Германию, там покупает подержанный
велосипед и отправляется на нем в Испанию, где начинает убирать урожай, передвигаясь от плантации к плантации, из страны в
страну. Так возвращается в Германию и едет обратно домой – зимовать. В подобном ритме он живет уже восемь лет: и мир видит,
и денег каких-то зарабатывает.

Мы с Ренатой тоже подрабатывали: наличность заканчивается, подъезжаешь к какой-нибудь ферме, спрашиваешь, нет ли работы. В
Испании, Португалии очень доброжелательный народ – если у них самих нет, укажут на соседей: мол, тому крышу надо залатать,
тому забор починить. Мы собирали картошку, апельсины, португальские — самые вкусные, на мой взгляд, в мире. Они еще чем
хороши: чуть не круглый год цветут — на южной стороне плоды, на северной цветы, потом наоборот. Недельку поработаешь, свои
300 евро получишь и едешь дальше.

Еще у меня есть приятель, житель Латвии, который каждый год из Амстердама в Сантьяго де Компостела идет пешком. Я от него,
собственно, про этот интересный маршрут и услышал.

А началось все это приключение для меня вообще с того, что весенним утром в гости заявился приятель Руслан – в самом
мрачном расположении духа. Спрашиваю: чего ты мучаешься? А он: депрессия. Я, говорит, прочитал, что у нас в Прибалтике
только 50 солнечных дней в году, от того и настроение все время омерзительное. Вот если бы, мол, на юг попасть, к солнцу,
там бы моя депрессия и пропала. Ну так в чем дело, спрашиваю – садись на велосипед и поезжай! У него глаза аж на лоб
вылезли: как это? В результате я уехал в путешествие. А он депрессует до сих пор.