Если объявить конкурс на самое дикое место в мире, то большинство наверно скажет, что это джунгли Амазонки, а еще точнее —
их верховья. Именно там обитают мифические киношные анаконды, крокодилы и прочая нечисть в виде смертельных микробов. В
результате большинство убеждено, что стоит только там оказаться, как ужасная смерть не заставит себя долго ждать. Увы, а
может и к счастью, это все миф, не имеющий ничего общего с действительностью.

Леса в массе своей вырублены, крокодилы съедены. Анаконду с пумой можно увидеть только в зоопарке. Почти все змеи не
ядовиты, вода из ручьев вполне пригодна для питья, а действительно опасным зверем является только комар, начиненный малярией
с прочими лихорадками, да и то все они вместе взятые по проценту смертности и последствиям уступают российскому клещевому
энцефалиту.
Население Латинской Америки быстро растет, и, не смотря на кризисы, экономика самых передовых стран близится к европейской.
Все это так, но не в Боливии. Там на площади почти в 2 раза большей Украины живут всего 7 миллионов человек, да и они
сосредоточены на небольшом околостоличном кусочке территории. Дорог много, но асфальтировано чуть больше 10 процентов.
Большая часть джунглей не тронута, звери не пуганы.
Пожалуй этого уже достаточно, чтобы выбрать Боливию для очередной поездки.

Для граждан России нужна виза. В московском посольстве на Лопухинском переулке дом 5 (посольство переехало — новый адрес
Серпуховский вал, дом 8, 7-ой этаж. Оффис 135. Тел. 9540630) ее дают всем желающим при предъявлении обратного билета с
фиксированной датой, притом пойдет любой билет из Латинской Америки. Главное суметь объяснить, как вы собираетесь им
воспользоваться. Визу делают за один день. Сначала с нас взяли по 30 долларов с человека, но потом вернули, со словами, что
они тут посовещались и решили, что пока виза бесплатна. Туристам на пребывание в стране отведено 30 дней начиная с момента
въезда, который должен наступить не позднее 30 дней с момента выдачи визы.
Обычно уже в посольстве можно составить первое впечатление о стране. Боливийское мне понравилось. На стене висит карта
столетней давности, в стеклянном шкафчике образцы горных пород, как в геологическом музее. Девушка секретарша приветлива и в
ней нет и тени того высокомерия, которое присуще консульским работникам. Потока просителей не наблюдается. Пообщались с
обоюдным удовольствием. Мне даже спасибо сказали, за то, что я выбрал для поездки их страну. Кроме девушки в здании был еще
только сам посол. Тоже нормальный человек.

Билеты пришлось резервировать заранее. В середине октября на предновогодние даты нам досталось только место в листе
ожидания, подтвержденное только в начале декабря. Мы летели Lufthansa через Франкфурт и Сан-Паулу в Ла-Пас, а назад из Лимы
через Каракас. Билеты обошлись по 1560 US$ с человека. Если пользоваться Air France, то можно немного сэкономить, но мы копим
мили, да и сервис немецкий нам больше нравится. От французов в неурочный час стакана воды не допросишься.
Темным и холодным вечером 29 декабря 2003 года на метро и маршрутке мы добрались до аэропорта. Несколько шагов и мы в
самолете, уже за границей. Теперь все, что происходит там за окном нас не касается хотя бы на 40 дней. Мысли уже в далекой
и сказочной Латинской Америке, где сейчас летнее солнце светит в зените, летают колибри , а тропы, проложенные инками, так и
манят в джунгли.

Первый перелет до Франкфурта. Дальше ночной рейс в Бразилию — Сан-Паулу (San-Paulo) — Рио-де-Жанейро. Эх вот он город мечты
Остапа Бендера. Самолет на котором мы летим, летит именно туда, жалко вот только, что выходим раньше. Надо там побывать,
просто по идеологическим соображениям. Только визу надо, да и язык португальский. Штаны белые есть, а вот миллиона — увы.
Билеты у окна добыть не удалось. Еще за месяц до отлета их всех поделили. Самолет заполнен полностью. Пришлось не смотреть
в окно, а спать. Разница во времени с Франкфуртом — 4 часа и эта ночь для нас соответсттвенно на 4 часа длиннее.
Солнце взошло уже тогда, когда под крылом мелькали бескрайние поля окружающие Бразильскую столицу. Время в полете прошло
быстро. Видимо привыкли. В этом году мы уже провели на 23 самолетах в воздухе более 4 суток пролетев 90 000 километров.
В Сан-Паулу началось чудо. Вместо снега — трава, вместо морозного вечера — теплое летнее утро. Все залито солнечным светом.
Сколько не летаю — не могу к этому привыкнуть. Хочется плакать от радости.
В аэропорту продолжения полета ждали 3 часа. В магазинчиках и кафешках кредитные карточки не берут, доллары равны евро и
принимаются по грабительскому курсу. Кофе в Бразилии действительно пьют, притом упаковки те же, что и в российских
магазинах. Как выяснилось, наши сотовые трубки не работают, несмотря на заверения Мегафона о роуминге.
Кроме кафе и магазинов для скучающих пассажиров предназначены массажные кресла, в которых за десяток американских долларов
можно размяться после многочасового сидения в самолетном кресле.

Следующий перелет в Боливию бразильской компанией Varig на Боинге 737-300. Место зарезервировано у окна и можно все отлично
разглядеть. Примерно до реки Парана все распахано, множество дорог и деревень. Парана широченная и спокойная река. Дальше
цивилизация постепенно уступает свое место огромному болоту на стыке границ Бразилии, Боливии и Парагвая. 30 лет смотрел на
него на карте, а теперь вот живьем. Не понятно как там, в низу, но сверху выглядит как обычное сибирское — с небольшими
озерцами.
Кормить в самолете здесь принято орехами, фруктами и местным лимонадом.
Летим с посадкой в боливийском городе Санта-Круз (Santa Cruz de la Sierra). Первое впечатление — бедная страна, плохие
дороги, соломенные хижины. Как то страшно стало. Бедные страны хороши до определенного предела. Бедный крестьянин приветлив,
если он накормил семью, а когда дети мрут от голода, то в белом господине он видит только свой шанс на спасение, притом
любыми средствами.

Аэропорт, правда, красивый. Сотовый телефон заработал. Погулять не выпустили и вскоре вылетели в Ла-Пас. Трасса пересекает
несколько высоких хребтов, но облачность не позволила ничего разглядеть до тех пор, пока самолет не пошел на посадку.
Сначала в разрывах облаков появились крутые склоны каньонов с небольшими деревушками, связанными серпантинами дорог, а потом
верхняя часть Ла-Паса (La Paz) — Эль-Альто (El Alto). Картинка душераздирающая. Абсолютно безжизненная равнина, поделенная
на равные кварталы, застроенные одинаковыми бедными домами. В каждом из них церковь, построенная по типовому проекту.
Наверно, не видел более унылой застройки. Долетев до берега Титикаки, самолет развернулся и совершил посадку в аэропорту El
Alto.
Еще за 20 минут до посадки давление воздуха на борту снизили до аэропортного. Стало как-то не по себе. На 4 километрах
горную болезнь в той или иной степени замечают все. Одно из первых ощущений — то, что ты дышишь, стараешься, а все равно
чувство, что задыхаешься. Когда пытаешься куда то пойти — сердце колотится и ноги ватные. Более серьезные последствия
возникают позже , примерно через сутки и поэтому первых часов в высокогорье можно не бояться — ничего страшного не случится,
но одновременно полезно помнить, что пешком подняться метров на сто вверх будет очень тяжко.
Боливия встретила нас проливным дождем. Аэропорт небольшой, перед паспортным контролем надо заполнить иммиграционную
форму, проштампованный корешок которой надо до выезда из страны носить вместе с паспортом, хотя фактически при
многочисленных проверках документов им никто не интересовался, как впрочем, и наличием визы.
Вопросов на паспортном контроле нам не задавали. Главное вписать адрес отеля, причем проверять наличие регистрации никто не
будет и писать можно отель Ritz, как самый короткий и легко запоминающийся.
Таможня требует отсутствия продуктов питания — сырых и продуктов их переработки. Мы заявили, что у нас ничего подлежащего
декларированию нет. Таможенник не проявил к нам ни малейшего интереса.

Формальности окончены, и вот мы уже выходим в зал для прибывших. Обычно в бедной стране немедленно под ноги кидаются
десятки зазывал, таксистов, попрошаек, карманников, турагентов. Мы были готовы к худшему, но свои услуги предложил нам
только один таксист, более того одного раза «нет» достаточно, чтобы его коллеги не повторяли попытки.
Аэропорт выглядит весьма культурно и вполне соответствует небольшому европейскому городку. Есть ларек обмена денег. Курс
приличный, но в городе можно найти лучше у уличных менял. При огромном количестве карманников лучше пользоваться банками и
банкоматами. Банкомат есть в зале отправления аэропорта и во всех крупных городах. Боливийская валюта — боливиано
(bolivianо), разделенный на 100 сентаво (sentavos) . Курс 7.85 к US$, инфляция меньше 10% в год. Дисконт при обмене
минимальный, если менять наши американские доллары, а вот евро и английские фунты лучше с собой не брать — дисконт до 10
процентов. При обмене денег можно и даже нужно торговаться, для начала сказав величину среднюю между покупкой и продажей.
При покупках во многих магазинах можно пользоваться кредитной и дисконтной картой. Процесс не быстрый. Как правило просят
паспорт, могут сделать его ксерокопию. Иногда логотипы платежных систем красуются на дверях магазина, но только для красоты,
а персонал понятия не имеет о том, что такое карточка. Кредитки не любят, и часто готовы предложить скидку, лишь бы вы
вместо карточки дали знакомые шуршащие боливиано. При расчетах полезно иметь мелочь. Сдачи как правило нет. Хозяин магазина
возьмет вашу сотенную бумажку и удалится искать место, где ее можно поменять. Минут через десять это ему удастся сделать.
Кроме общепринятых валют можно обменять валюты соседних стран, но обратное не верно. За пределами погранпереходов боливиано
продать очень трудо.

Аэропорт El Alto расположен в верхней части города на высоте 4060 метров над уровнем моря, собственно Ла Паc — в огромном
ущелье размывающем высокогорное плато на высотах около 3600 метров. Расстояние 12 километров, но на их преодоление может
уйти больше часа. Территория аэропорта одновременно числится военной базой. Въезд по пропускам, поэтому случайных машин
здесь нет. Такси в город стоит 65, маршрутка 15 боливиано. Цены вывешены на плакате у остановки, фиксированы и торговаться
бессмысленно. Весьма вероятно, что можно выйти пешком до ближайшей улицы, примерно 3 километра. Оттуда такси уже стоит 15, а
маршрутка 1 боливиано.
Верхняя и нижняя части города связаны современной автострадой, на проезд которой уходит минут десять, но она платная — 2
боливиано. Для местных это очень много и большинство таксистов и маршруток едут очень долго, продираясь по узким крутым
улочкам. Иногда, кажется, что вы попали в лапы бандитов и вас привезли на пустырь убивать, но потом оказывается, что это
очередной вариант дороги. Тем кто едет из аэропорта положено пользоваться автострадой, но что будет на самом деле полезно
уточнить.

Мы поехали на такси в заранее зарезервированный отель Ritz, где проведем две ночи, в том числе и встретим новый год.
Год был удачным и поэтому можно себе позволить проводить его в роскошной обстановке пятизвездочного отеля. У нас номер на 11 этаже с великолепным видом на город, две комнаты, телевизор, ванна, кухня, чайник,
тостер, посуда, утюг. Все очень культурно и вполне соответствует хорошему европейскому отелю, как впрочем и цена в 121 US$
за ночь.
Бросив рюкзаки пошли на прогулку.

Формально столица Боливии Сукре (Sucre), но все правительственные учреждения находятся в Ла-Пасе и фактически уже никто не
сомневается, что именно он главный город страны.
Центральная улица весьма ухожена. Идет в гору, и это дается очень тяжело. Высота берет свое. Все тротуары заставлены
лотками. Торгуют зарядками к сотовым телефонам, бульварной и компьютерной литературой, батарейками, соками. Много пиратских
CD дисков. Цена порядка 10 боливиано, независимо от содержания — хоть Windows XP Server, хоть порнуха с японками. Из
экзотики — прилавки с фальшивыми долларами. 1000US$ за один боливиано. Покупают десятками тысяч. Вот оказывается как можно
избавиться от национального комплекса неполноценности собственной валюты.
Еще местная достопримечательность — девушка телефонный автомат. Она прикована стальной цепью к сотовой трубке. К ней можно
подойти, сказать номер, она дозвонится, по часам засечет время разговора и по факту возьмет деньги. Девушка работает не сама
по себе — она представитель сотовой компании.
Сеть сотовой связи в Боливии весьма сильно развита, в отличии от традиционной проводной телефонии. Базовые станции стоят на
диких горных перевалах, небольших деревушках, но к сожалению для нас, за основу принят стандарт TDMA, и, как понятно,
роуминга нет. GSM 1900 тоже есть, но лишь в десятке крупных городов. Роуминг есть с Мегафоном и Билайном, цена звонка в
Россию 2.60US$, из России 3.40US$, SMS — 0.27 US$. Дешевле купить местную карточку. Оператор Entel
— государственный монополист, торговая марка Movil. Это удовольствие стоит всего 20 боливиано (
меньше 3 долларов), плюс 50 боливиано надо положить на счет. SMS стоит 0.4 боливиано (0.051 US$), а вот позвонить в Россию
не получается — говорят такой страны нет. Звонки из России проходят и бесплатны. GPRS нет.
Интернет кафе много, их можно иногда даже найти в диких деревнях. Цена 1-1.5 боливиано за час. Скорость невелика, обычно
канал 256 -512 кбит. Столь широкому распространению интернета явно не соответствует малое количество боливийских ресурсов в
сети.
Несмотря на столь массовое развитие современных технологий, пишущие машинки еще в ходу. Перед входом в банки и прочие
учереждения сидят машинистки, которые заполняют бланки, например налоговых деклараций. Почему это нельзя сделать вручную —
непонято.

Бюрократия в Боливии развита. С раннего утра у входа в различные конторы мы видели километровые очереди. Люди днями стоят
за какими то бумажкам. Говорят, правда, что это временное явлние, связанное с тем, что кто то забыл заказать во Франции
должное количество бланков паспартов, но мне что то не верится.
Напряжение питания в Боливии в большинстве розеток ~220 B, 50 Гц. В некоторых отелях встречается 110, но как дополнительная
опция. Говорят есть места, где только 110, но мы таких не встречали. Розетки в основном универсальные в которые лезет как
европейская, так и североамериканская вилка. За всю поездку встретилась лишь одна чисто американская.
Сделав для завтрашнего праздника покупки вернулись в номер и решили начать праздновать. Для начала выпили половину бутылки
местного вина. На вкус вино как вино, но Тане стало плохо с сердцем, головой, желудком и прочими частями тела. Видимо дала
себя знать горная болезнь, которая как известно усугубляется алкоголем. Мне тоже нездоровилось и не спалось. На следующее
утро Таня была не транспортабельна, и я отправился гулять по городу один. Узнал расписания автобусов, посмотрел на ныне
брошенный железнодорожный вокзал. На черном рынке чуть было не купил лаврового листа вместо листьев коки.

Из местной экзотики следует отметить блестки, которыми принято посыпать голову. Они бывают разноцветными, и с первого
взгляда напоминают перхоть, но потом понимаешь, что это у них для красоты. Пользуются ими не только маленькие девочки, но и
солидные мужчины при галстуке и пиджаке.
Говорят на рынке можно купить еще много полезных колдовских вещей, таких, например, как сушеная сперма ламы, для закладки в
фундамент нового дома.
Черный рынок вообще страшное место — карманники и идут за тобой хвостом. Так я и ходил прижав руки к карманам. Рынок — это
огромный квартал непроезжих улиц занятых лотками. Пешком не протолкнуться. На удивление посреди рынка нашел банкомат. Как
они только в такой толпе не боятся им пользоваться?

Фотоаппарат тоже страшно доставать — сопрут, да и людей здесь фотографировать трудно — по местным обычаям это не хорошо и
дело даже не в плате за снимок. Не раз на меня ругались, когда замечали как я тайком делаю снимки. Особенно это касается
индейских женщин. Выглядят они так, как их испанцы одели 400 лет назад, в многоярусных юбках и шляпках котелках с мешком за
плечах. В мешке может быть все, что угодно: дети, картошка, дрова, магнитофон, в том числе одновременно. В целом в Ла-Пасе
индейцев половина населения и большинство из них одето традиционно. Испанцы одеты по-европейски. В горных деревнях сплошные
традиционные индейцы.

От центрального автовокзала отправляются только дальние большие автобусы, а маршрутки и прочий дешевый транспорт базируется
на различных окраинах города. Северо-западное направление около кладбища. Сходил туда переписать расписание.
Зашел на кладбище. Это собственно колумбарий. Только остоятельные жители могут позволить себе земельный участок для
захоронения . Ячейка колумбария стоит 16 боливиано в год. За неуплату — выкинут через 10 лет. Мест все равно не хватает,
поэтому строят многоэтажные ячейки, и делают их все меньше и меньше размером. Кроме квитанции об оплате за стеклом ставят
звуковые открытки, которые, как только выходит солнце начинают петь скрипучим голосом богоугодные песни. Все это сливается в
единую какофонию, и производит весьма необычное и приятное впечатление.

Метро в городе нет. Основной транспорт — маршрутка (micros). Проезд стоит от 1 до 2 боливиано. 2 — если в дальний пригород.
Маршрутки имеют номера, на стекле написаны районы, по которым она идет, названия имеют мало чего общего с тем, что
обозначено на картах. В каждой сидит кондуктор, который высунувшись в дверь скороговоркой выкрикивает маршрут. В добавок
водитель непрерывно сигналит в поисках клиента. Шум стоит неимоверный. Имейте это ввиду, когда выбираете место для ночлега.
Если рядом много маршруток, то тихо будет только глубокой ночью.
Еще можно кататься на такси. Проезд внутри города 5 боливиано, из конца в конец — 20. Цену надо оговорить заранее. Многие
при виде иностранца пытаются зарядить двойную цену, но легко отступают. Такси составляют основную массу на городских улицах.
В основном это старые Тойоты и прочие японцы.

Ла-Пас город горный, здесь холодно и мокро. Летом температура ночью может быть около нуля, днем при дожде 10-20. На
солнышке тепло, но случается это не часто — лето мокрый сезон, и дождь почти гарантирован каждый день. Зимой бывают
заморозки до минус10. Пальмы тут не растут, но фруктов на рынке много. В январе урожай дынь, арбузов, клубники, винограда.
Нам особенно понравился крупный зеленый виноград без косточек. Продается всюду, но стоит дорого — гроздь 10-12 боливиано —
дороже сытного обеда.

Общественное питание развито. Чаще всего встречается курица гриль (Pollio) с рисом или картошкой фри. Можно попросить
выдать еду на вынос в полиэтиленовом мешочке. Весьма сытная порция стоит 5-7 боливиано. Очень вкусно и сытно можно пообедать
в китайском ресторане за двадцатник. Самая дешевая пища в столовках с комплексным обедом. За 6-20 боливиано можно съесть
большую тарелку вермишелевого супа иногда с курой, тарелку риса с огромным куском говядины и компот на сладкое. Цена зависит
от места. Обычно хорошо, и главное быстро, можно поесть на автовокзалах. В ресторане готовят долго, около часа. Все конечно
красиво, цена 20 — 50 боливиано с человека. Есть дорогие кафе для иностранцев, из сетевых — Burger King, гамбургер и
кока-кола в котором стоят 22 боливиано.
Поесть можно еще и на уличном лотке. В любом месте со скоплением народа стоит навес, под которым вам могут налить в тарелку
аппетитного супу, или еще какой-нибудь пищи. Пирожки вкусные. Кроме еды продаются многочисленные напитки. Это могут быть
фруктовые соки, причем сок принято разбавлять красителем яркого цвета. Кроме этого, особенно по утрам, принято пить чай,
заваренный на различных травах. Цена стакана обычно один боливиано.
Самая большая неожиданность — отсутствие нормального в европейском представлении кофе. В Боливии под этим напитком понимают
некую вязкую жидкость с консистенцией и вкусом соевого соуса, которую положено налить на дно чашки и разбавить в 10 раз
водой. Боливийцы говорят, что вкусно, а мы за месяц так и не привыкли. Встречается также Nescafe. Нормальный кофе удалось
найти только в кофейнях Alexander в Ла-Пасе.

Отелей в Боливии много. В столице встречаются красивые, многозвездочные за сотни долларов, в остальной стране стандартная
цена 140 за дабл, в приличном отеле при включенном голодном завтраке. Существуют более дешевые варианты. За 20-30 положен
номер с душем без телевизора. Постельное белье при этом имеется, но не меняется при смене постояльца, посему блохи и прочая
живность весьма вероятны. Обычно такие отели называются Hostel. Это вовсе не значит, что там придется жить в комнате на 6
человек. Как правило, это нормальный отель, а слово Hotel — обычно означает претензии на работу с интуристом. Иногда
встречаются названия Huespedes, Alojamientos и Residencial. Считается, что это хуже хостела и отеля, но границы размыты.
Что в Боливии здорово, так это огромное количество общественных туалетов. Цена 0.5-1 боливиано, на вывеске вместо
испанского servicio принято писать bano. Иногда в них есть душ за 4 боливиано.

В магазинах крупных городов ассортимент не дотягивает до мелкого европейского супермаркета. Нет качественных спорттоваров,
хорошей техники, в аптеках своеобразный местный набор лекарств, например нет знакомых средств от больного горла. Обошли кучу
аптек, пока нам не всучили верное средство, которое после прочтения инструкции оказалось аэрозолью для сладких поцелуев.
Слово витамин не понимают, Аcidi Ascorbinici тоже, а вот тетрациклином тут принято лечить все болезни и продают его в
упаковках по 500 таблеток.

Местной достопримечательностью являются огромные многоэтажные торты, которые можно увидеть на прилавках даже в маленьких
городах.
Двухлитровая бутылка воды стоит 5, батон хлеба 3.7, хлопчатобумажная рубашка 10, шляпа от солнца 7 боливиано.
Магазинов в Боливии много. В сельской местности в каждой избе выделена комната, в которой стоит немного товара на продажу.
Наверно Боливия самая свободная страна мира на сегодняшний день. Ни каких лицензий — торгуй, производи, корми как хочешь.
СЭС и пожарников тоже нет. Конкуренция огромная, цены низкие, все отлично и ничего страшного не случается. Полиция
встречается, но очень редко. ГАИ занята регулировкой движения, и я не видел, чтобы кого то ловили и штрафовали, хотя грозные
предупреждения о контроле скорости радаром на дорогах встречаются. С воровством, правда, тоже все хорошо — оно на каждом
шагу подстерегает богатого иностранца, но насилия и разбоя нет.

В политике все свободно. Власти меняются часто. Был период военных переворотов, но последние 24 года вполне демократично
власть многократо переходила из рук в руки. Последний президент, правда сбежал, под натиском народного протеста в 2003 году.
Может это и перебор, но ни одного гада с мигалкой на крыше не видел, да и охранников у правительственных зданий не так,
чтобы много.
Кроме выборов президента случаются еще выборы парламента. Куча местных партий борются до последнего. Наиболее
распространенный метод политической рекламы — это нарисовать логотип партии краской на заборе или стене дома. Рядом с
дорогой не осталось ни единого ровного места, даже горы и те разрисованы. Пожалуй больше всех преуспела MNR (Национальное
революционное движение). Кроме него есть еще MIR, NFR. Они на политической сцене присутствуют уже многие годы. Новые
времена наступают, краска дорогая, а названия похожие. Даже все буквы заново рисовать не надо. Закрасил палочку, другую и
MNR превратилась в MIR или NFR. Последний слой наскальной живописи все более пестрит именем лидера оппозиции EVO Эво Моралес
(Evo Morales).

Боливия знаменита тем, что здесь был пойман и расстрелян великий борец с империализмом — Че Гевара. С тех пор прошло много
времени. Теперь его расстрел считается неоправданным зверством. На стенах нарисованы его портреты. Встречаются и другие
надписи типа «коммунизм победит», «американцы — гады». В Сорате попалось кафе с названием «Террор». Всевозможные левые идеи
витают в воздухе, но похоже мало влияют на реальную жизнь. Настенные надписи не смывают, но жизнь берет свое. Хорошо жить
хотят все и теперешние власти строят капитализм, слушают МВФ, и постепенно поправляют дела в экономике. До более развитых
соседей еще конечно далеко, более того, Боливия попрежнему самая бедная страна в Латинской Америке. Бедность в Боливии
конечно не такая, как в Африке. Дети накормлены, в меру сил одеты и вымыты. От голода массово не умирают, но во многом
цивилизация еще не коснулась местного уклада жизни. Почти половина детей не ходит в школу, женщины рожают дома не признают
роддомов. В ряде случаев, это даже не от нищеты, а потому, что так принято. Роды, кстати абсолютно бесплатны, даже в платных
клинниках. Правительство пытается вести разъяснительную кампанию и на дорогах установлены плакаты «Папа, а ты помнишь, что
мне надо в школу», или наглядные картинки, как надо рожать.

Кстати, для повышения жизненного уровня населения коку, с которой пытались бороться — опять официально разрешили. Кока по
действию напоминает кофе и долгие годы являлась основой кока-колы, но потом почему-то была обозвана наркотиком, и заменена
кофеином, который в свою очередь в некоторые периоды истории в некоторых странах считался наркотиком. В Турции, например, за
него была положена смертная казнь.
Мате де Кока — листья коки заваренные в кипятке, можно заказать в любом ресторане, хотя это и вызывает заговорческие улыбки
персонала. Напрямую в меню его нет, но фактически имеется всегда, да и листья продаются всюду.
Прогулку по городу я закончил попыткой забраться по крутым дорожкам на верхнюю кромку каньона, высота взяла свое и 400
метровый набор высоты мне оказался не по силам. В отель вернулся на такси.

Разница во времени между Боливией и Петербургом — 7 часов, поэтому пора праздновать Новый Год. Таня к этому времени пришла
в себя и мы пошли в ближайшую Пикенью (Pacena). Pacena это нечто среднее между кафе и пивной. Иногда в ней играет живая
музыка, но мы сами ни разу этого не видели. Обед был вкусным, правда, в большей степени мы были заняты не едой, а рассылкой
SMS. Рядом стоял украшенный новогодними гирляндами кактус, который я попытался изобразить в поздравительном послании.
Новый Год по местному времени встретили в номере. Здесь это не главный праздник — рождество важнее. Телевидение даже не
показало местных курантов, пришлось переключаться на CNN. Население отметило полночь взрывами множества петард. Грохот
получился основательный, но к часу ночи все улеглось, наступила тишина и окна в соседних домах погасли. Мы тоже быстро легли
спать готовясь к завтрашнему переезду в Сорату.

Сората — небольшой туристический городок в 100 км к северо-западу от Ла-Паса на западном склоне горы Ancohuma.
Ехать туда 4 часа на автобусе. Дороги в Боливии плохие и скорость передвижения
невелика.
Сората и расположенные от нее к северу горы, плавно переходящие в джунгли, административно образуют самую дикую провинцию
Боливии Юнгас (Yungas). На сайте Lonely Planet появляться в ней не рекомендовано. Здесь растят коку, в речках моют золото,
сюда сбежали некоторые маоистские партизаны из Перу, когда с ними там разобрался Фухиморе. Дороги плохие, а джунгли густые,
власти почти нет. Нечто похожее на дикий Запад, то есть самое подходящее место посмотреть на не испорченный цивилизацией
мир.
Автобусы на Сорату идут с автостоянки около кладбища. По расписанию раз в час. Мы приехали к десятичасовому автобусу. До
отправления оставались еще 10 минут, но билетов уже не было. Билеты подразумевают сидячие места. Если очень хочется ехать,
то всегда можно договориться в водителем и стоять в проходе, но и эти места тоже были заняты. Решили подождать часик и
ехать как люди с местами. Билеты в Боливии дешевые, например в Сорату 11 боливиано с человека. Без места еще дешевле.
Автобусы отправляются прямо с улицы. Ждать пришлось прямо на тротуаре сидя на рюкзаке. Вскоре заботливые граждане нас
предупредили, что надо срочно принять более потрепанный вид, снять часы, кольца, иначе нас неминуемо обворуют. Мы
насторожились, но решили ограничиться большим вниманием к окружению. Вскоре к нам пристали знакомиться местные бомжи. Это
достало и пришлось менять место ожидания и стоять в общей очереди. Потом пошел дождь, потом выяснилось, что автобуса в 11
часов не будет и придется ждать 12 часового. Ждали долго и тяжко. Когда автобус наконец пришел, в него запихнули двойное
количество пассажиров. Мы конечно заняли положенные нам сидячие места, но прямо над нами свисали другие пассажиры. Вскоре
после отправления, парня, который был сверху начало тошнить, а сдвинуться с места не мог ни он, ни я. Вот так, мы и ехали 4
часа. Настроение стало печальным. Мы конечно устойчивые, но провести отпуск в такой грязи как-то не хочется.
Дорога в Сорату сначала идет по асфальтовому шоссе в сторону озера Титикака, а потом по его северному берегу. Наконец мы
увидели озеро нашей давнишней мечты. Озеро, как озеро — ничего особенного — берега поросли тростником, полностью заселены.
Пожалуй, если здесь плавать на байдарке, то будут проблемы с выбором мест для ночевок.
Дальше автобус свернул и поехал на перевал. Одноколейная грязная дорога. Говорят, что она самая опасная в мире и здесь
ежегодно, падая в пропасть, гибнет в среднем 80 человек. Похоже на это. Народ тем временем стал потихоньку выходить. Индейки
в юбках и шляпках с немерянными тюками прыгали своими лакированными туфлями в грязь и уходили в туман, через перевал к своей
деревне.

Дорога наконец пошла вниз и мы оказались в Сорате (Sorata). Ее высота 2600 метров над уровнем моря и горной болезни здесь
быть не может. Растут пальмы и тепло. Остановились в отеле рекомендованном в Lonely Planet (Residencial Sorata) tel. 5044
Его держит канадец, решивший здесь создать уголок
западного мира для туристов, и это ему удалось. Огромные номера в колониальном стиле, красивый садик, террасы. Эта ночевка
нам понравился больше всех других за эту поездку. Я уже не говорю, что здесь знают английский, хотя бы несколько слов, а в
случае трудностей можно и с хозяином пообщаться. С языком в Боливии совсем плохо. За всю поездку по стране мы видел всего
трех человек с нормальным английским. В лучшем случае знают испанский, но тоже далеко не все. Треть населения знает только
кечуа. Это язык немного похожий на японский. Не даром американские индейцы происходят от древних эскимосов, перебравшихся
через Берингов пролив. На слух его узнать можно по большому количеству букв ЧШЩ. Есть еще язык аймару. Все они имеют очень
сложную грамматику, и очень мало кто из европейцев умеет на них говорить.
Сората совсем небольшой городок — живет туризмом. Рядом горы, по которым проходят тропы, проложенные инками. Теперь по ним
ходят горные туристы. Альпинисты и горнолыжники стремятся на ледники Ancohuma.

Сначала мы хотели денек погулять по самой простенькой тропке к гроту, и на основании этого выбрать тропу посерьезней. По
Lonely Planet самая крутая и длинная тропа идет в Мапири (Mapiri), пересекая несколько андских хребтов и спускается в
джунгли амазонки до 700 метров над уровнем моря. На
прохождение положено 6-8 дней в зависимости от сезона. Книжка рассчитана на хлипкого западного туриста и мы автоматически
решили, что за 5 дней управимся, несмотря на то, что сезон мокрый, дожди отнимают ходовое время, дорога скользкая, давно не
хоженная и соответственно заросшая. Есть и более короткие маршруты, но уж больно хочется в самую дикую, длинную, в самую
more adventures. Всего 50 человек проходит по ней ежегодно. Для сравнения по знаменитой тропе Инков в Мачу-Пикчу в Перу 70
000.

С утра мы еще не определились с тропой и решили дождаться открытия Tourist information. Когда это свершилось, то
выяснилось, что топографической карты района Mapiri trail просто нет. Таких мест на земле почти не осталось, даже Антарктида
и та давно обработана, но здесь настоящее белое пятно. Нам настоятельно посоветовали нанять проводника. Мы задумались над
правильностью нашего выбора, здесь же в турбюро сделали ксерокопию альтернативной простенькой тропы, вернулись в номер,
бросили монетку и решили идти на Мапири прямо сегодня, не тратя драгоценное время, на всякие там однодневные разминки и
гроты.
Тропа начинается из деревни Инхенио (Ingenio). Добраться до нее можно пешком за два дня, но куда проще на джипе. В этих
краях дороги столь плохи, что единственный транспорт солидный джип. В основном это Toyota Land Cruiser. Принято, что в нем
едут 10 человек внутри салона, еще столько же на крыше. Расписания нет, но как правило джипы разъезжаются по деревням от 8
до 9 утра. Перед тем как выехать из деревни принято сделать несколько кругов по главным улицам, громко сигналя и выкрикивая
название конечного пункта. Проезд до Инхенио стоит 60 боливиано, но, поскольку время уже упущено, пришлось договариваться о
специальном рейсе, что обошлось в 65 US$. Дорога длиною в 50 километров проходит через перевал Abra Chuchu высотою 4658 м и
занимает примерно 5 часов. Считается, что она только что реконструирована, но выглядит, как грязная ухабистая грунтовка с
глубоченными лужами и реками без мостов. Удивляться не стоит. Все дороги на севере Боливии такие.

К четырем часам вечера мы успешно добрались до Инхенио. Дорогу к началу тропы нам преградила бурная река (Яни) Rio Yani.
Переправиться без моста невозможно, а мост снесен. Пытаемся выяснить, где мост у местного населения, но вот незадача — они
не только английского, но и испанского не знают. На кечуа — пожалуйста. Знаками и разговорником из Lonely Planet выяснили,
что надо идти далеко вверх по течению. Пока шли, встретили еще несколько притоков, которые тоже пришлось форсировать вброд.
Когда наконец достигли моста, выяснилось, что тут нас поджидают два местных жителя с целью собрать деньги за переход на
другой берег. Сначала вроде договорились на два боливиано. Потом они стали нам показывать дорогу и за это стрясли один
американский доллар. Все бы ничего, но они нам показали неверную дорогу. Нет сомнений, что они поняли куда нам надо и нет
сомнений, что умышленно показали не туда, может для поддержания рынка гидов, может для последующего участия в оплаченной
поисковой операции. Такой подлости обычно местные жители себе не позволяют, и мы пошли по указанной тропе. Данные GPS все
более расходились с ожидаемыми, но тут вдруг встретилась семейная пара местных индейцев, которая подтвердила наши опасения.
Шли мы не туда. Жаль — 400 метров по высоте набрали. Вечный позор вымогателям и обманщикам из Инхенио. Пришлось возвращаться
и искать дорогу, уже никого не спрашивая, опираясь на описание и схему из Lonely Planet. Сделать это оказалось совсем не
трудно. Для тех кто пойдет после нас я засек несколько десятков точек на тропе по GPS.

Очевидно, что это древняя дорога, а не просто тропинка. Все солидно, на подъемах ступеньки, через ручейки — мосты, по краям
бордюр.
Историческую тропу отреставрировали в начале 20 века, но сейчас она не используется и основательно разрушена.
В этих краях в 19 часов уже почти полная темнота и в первый день мы прошли всего два часа до первого рекомендованного
кемпинга на пересечении Rio Huarahuarani (15o37.218 S 68o31.212 W h=3540). Зеленая лужайка со следами частых стоянок и
костров. Быстро поужинали и легли спать. Надо переходить на вставание в 6 утра, для эффективного использования светового
дня.
Позавтракав, еще до рассвета вышли на тропу. Реку пришлось переходить в брод. Сразу после переправы дорога идет круто
вверх, набирая 600 метров по высоте. Погода ясная и хочется пройти тяжелый подъем по утренней прохладе. Инки не открыли
колесо, поэтому все тяжести таскали на себе. В связи с этим на крутых участках построены каменные лестницы в сочетании с
серпантином. Максимально допустимый угол уклона примерно 30 градусов. Распространено мнение, что тропы просто идеально
вписаны в рельеф, но я не склонен это разделять. Просто очевидно, что можно было чуток постучать молотком, сделать выборку и
сократить тропу, но вместо этого сделан спуск и подъем на сотню метров. Главная идея, похоже, была максимально сократить
расходы на стройку, а как потом по ней ходить — строителей не волновало.

Государство Инков по своей сути было социалистическим. Все было планово и учтено. Жители были приписаны к постоянному месту
жительства и не могли его менять. Письменности не было, но учет посредством узелков на веревочке был. Цена человеческой
жизни, особенно в покоренном племени аборигенов, стремилась к нулю. Как и другие диктаторские режимы инки строили дороги.
Пока шел не раз вспомнил стройки тридцатых годов и миллионы сгубленных на них жизней. В этих скалах голыми руками таскали
такие валуны. Тоже не мало народу положили.
За второй день пути мы перевалили несколько перевалов, но погода после полудня стала резко портиться. Начал моросить
дождик, который постепенно перешел в ливень с грозой. В каждый момент казалось, что сейчас дождь прекратится, и надо немного
подождать ставить лагерь, но дождь все крепчал. В результате мы промокли насквозь, а палатку все равно пришлось ставить под
ливнем с градом, на холодном ветру. (15o79.35 S 68o26.169 W h=3860) В результате большинство вещей промокло. Мы просто не
ждали, что так, на пустом месте в пешке можно промокнуть. Замокли спальники, деньги, паспорта. Печально это. Расслабились и
посчитали переход несерьезным. Ночью дождь перестал, но было сильно холодно. Наш походный комплект рассчитан скорее на
тропики, чем на снег и уж всяко не на промокание на морозе.

Худо бедно переночевали, деньги и документы высушили на кемпинггазе, мокрый комплект одежды подсушили на себе, благо утро
следующего дня выдалось солнечным.
На третий день, оставив позади последний 4 километровый перевал, мы начали плавно спускаться. Стало постепенно теплеть,
настроение поднялось. Посредине дня, правда, пошел дождь с грозой, но учитывая вчерашний опыт, мы вовремя спрятались от него
в палатке около развалин деревни Tolapampa (S15o35.368 W68o25.122 h=3525 m).
Вечером еще удалось пройти несколько часов. Темнеет, где-то в дали сверкают молнии уходящей грозы. Долины залиты туманом и
рваными остатками облаков. Заходящее солнце освещает их вершины. Вокруг растут кактусы, да и в целом природа стала богаче.
Идется легко. Еще немного и мы спустимся до начала тропического леса, в котором станет тепло. Двигаемся быстро и у нас
большой запас по времени. Вот уже третий день мы не видим ни единой человеческой души. Настроение великолепное. Как здорово
жить. Это именно нам досталось погулять по Андам. Сколько книжек мы про это читали, и вот миг настал. Все это не сон. Встали
на удивительно уютной полянке на хребтике (15o34.273 S 68o24.156 W h=3321), разожгли костерок, сварили специально
припасенную упаковку сублимированной пищи из Новой Зеландии. Может это был самый счастливый вечер в моей жизни. Солнце
зашло. Синева заволокла все окружающее пространство. Вокруг на десятки километров вокруг видны холмики, поросшие нетронутыми
джунглями. По соседним кустам жужжа летают колибри.
Только мы легли, как началась гроза. Таких гроз я наверно еще не видел. Влажный воздух, скопившийся над бескрайними
просторами амазонской сельвы за теплый летний день, столкнулся с передовым андским хребтом и вылился весь до дна. Кружка
выставленная наружу заполнялась за 15 минут. Как потом показывали по телевизору, после этого в Бразилии случился потоп.
Молнии всю ночь сверкали раз в несколько секунд, иногда на расстоянии в несколько десятков метров. Спать в таком грохоте
было тяжко. Хорошо палатка герметичная. Не смотря на то, что стояли мы на перевале хребта и воде ничто не мешало стекать
вбок, вокруг нас образовалась лужа глубиной в несколько сантиметров, но внутри было сухо.

Четвертый день начался с крутого спуска. Растительность сгущалась и постепенно перешла в густые кустарниковые заросли.
Мокрые листья и ветки преграждали дорогу и вскоре все промокло насквозь. Пришлось прятать фотоаппарат в герметичную
упаковку. Снимать по такой мокроте практически невозможно. С верхних веток капает вода, оптика отпотевает, темно, с рук не
снимешь, а прислониться не к чему.
Тропа превратилась в горный поток. За много лет он вымыл каньон глубиною в несколько метров и теперь мы идем по его дну по
колено в воде по бурной речке, периодически спускаясь по небольшим водопадам. Лес стал гуще, появились деревья. Теперь их
умершие стволы лежат поперек нашей тропы — каньона -реки и мы идем как в туннеле. Местами так темно, что с трудом виден свет
в конце. Где-то удается идти в полный рост, где-то ползти на четвереньках, а где-то ползти по пластунски, преодолевая
очередной завал. Где побольше воды, это уже напоминает сплав по реке без байдарки. Рюкзак вот только мешает, цепляется за
все, что сверху висит. За шиворот сыпется всякая грязь, в том числе и пауки. Ладно, пусть сыпятся, но зачем же кусаться.
Кусаются больно, на теле остаются огромные красные пятна, но не смертельно. Мы это многократно проверили экспериментально.
Не вся дорога идет в туннеле. Чаще всего вокруг кусты, древовидный папоротник и трава. Лианы преграждают дорогу. Чувствуется
что не ходили здесь давно, наверно месяц. Собственно здесь в среднем одна группа в месяц, а сейчас не сезон, так, что может
и два месяца назад здесь были последние люди. Следов человека почти не видно, только одинаковые фантики от конфет. Как
увидим очередной, так появляется уверенность, что идем правильной дорогой. Видать у них носильщик из аборигенов был. Сами
конфеты по такой дороге не потащили бы.
Того, что делается под ногами практически не видно, а дорога горная. Периодически подскальзываешся и падаешь. Тропическая
растительность колючая и хвататься за нее голыми руками не стоит. С другой стороны ломать тут ногу совсем не кстати. В
результате за несколько часов руки ободрали основательно. Надо было брать перчатки. Еще через некоторое время, выяснилось,
что на ветках, преграждающих дорогу, сидят змеи. Вроде не ядовитые, но шипят, как настоящие, и проверять на себе их укусы не
хочется. В дополнение к общей картинке в седловинах встречаются болотца. Все это напоминает «Айболит 66» и нормальных
героев, которые всегда идут в обход.

День выдался тяжелый. Мы шли непрерывно 9 часов и в результате по прямой продвинулись на 6 километров.
Выбившись из сил, заночевали на вершине холма Alto Palmar. (15o31.118 S 68o22.679 W h=2642) Все вещи мокрые, влажность
стопроцентная и сохнуть ничего не желает. Костер горит плохо. В довершение картины мой правый гортексовский сапог лопнул, и
носок отделился от остальной его части. Пока еще держится, но уже не так, чтобы сильно.
Настроение печальное. Внимательно прочитали Lonely Planet. Сравнили наш темп с предложенным и выяснили, что по джунглям мы
его совершенно не обгоняем, и если сложить все оставшиеся переходы, то нам осталось идти непрерывно 42 часа. Это 4 дня. А
если ботинок окончательно накроется? У нас не хватит продовольствия. Впереди нас ждет еще более густая растительность и
некий Cuesta de Amargura (склон печали и душевной боли), особо злобный туннель. Это все в Lonely Planet расписано. Мы и так
еле двигаемся, куда же еще злобнее. Может назад вернуться? Да вот только ползти по этим туннелям — водопадам вверх совсем не
хочется, да и холодно там в горах. Вчера снег выпал, а мы совершенно промокли.
С этими грустными мыслями отошли ко сну. Хочется дать себе обещание больше никогда не залезать в джунгли, ну хотя бы так
далеко, да и еще в Антарктиду одним не ходить, ну и на мыс Челюскин на байдарке не плавать…
Ночью опять была гроза аналогичная вчерашней. Эх, не ходите дети в Америку в мокрый сезон. Утром дождь не кончился и,
подождав немного, потеряв час-другой времени, решились завтракать и выходить под дождем. Это конечно неприятно, но сути дела
не меняет. Через несколько минут мы все равно станем мокрыми от листьев.

«Склон печали» конечно стоил своего названия, но мы уже были готовы и к худшему. За вчерашний день мы втянулись в процесс и
шаг за шагом начали продвигаться в перед. Для того, чтобы не падать вырезали палочки длинной в полметра, на пауков и змей
уже не очень обращали внимание. Через 4 часа склоны стали положе, лес периодически стал сменяться кустами. Идти стало легче.
Вот только с водой начались проблемы. Вся надежда на небольшие лужицы. Пока их удается находить, но все реже. Скалы сменил
рыхлый грунт, который отлично впитывает воду.
На очередную ночевку встали в темном тропическом лесу (15o27.933 S 68o20.992 W h=1567 ). На седловине нашлась небольшая
ровная площадка. Высота над уровнем моря уже 1567 м. Жарко. Уже не нужны теплые вещи, можно спать раздетому без спальника.
Вокруг своей таинственной жизнью живет настоящий тропический лес. Когда вижу такой, все время вспоминаю Стругацких. Рядом с
палаткой ползают огромные амазонские муравьи. Помню, как в детстве я их боялся, начитавшись книжек, и меня утешали, я их
никогда не увижу, что таких у нас на даче не водится, только в амазонии, и через океан они не переползут.
Колибри иногда, видимо принимая палатку за цветок, залетают между тентом и палаткой и отчаянно шуршат крыльями. Здесь уже
водятся малярийные комары. Укусили нас конечно уже не раз, но таблетки Лориама мы принимаем, от желтой лихорадки прививка, а
Денге болезнь помоек и в лесу не страшна. Кроме комаров летает мошка и слепни, но их укусы безопасны.
Ночь прошла спокойно. Снилось что то офисно-домашнее. Мирно потянувшись, открываю глаза: «Ой, где это я?» В джунглях
Амазонки, в палатке, без карты, еды, без ботинка? Уже пять дней мы идем, не видя ни единого человека, по теряющейся
тропинке, окончательно непонятно куда. Вокруг на ветках сидят и поют попугаи, а ветки как из цветочного магазина. По палатке
ползают плотоядные муравьи размером с таракана. Не может быть. Может еще сплю? Вроде жил в большом городе, в северной
стране, учился на инженера, работал в офисе, и ничто не предвещало такого пробуждения. Вот угораздило. Отсюда еще выбраться
надо, может лучше поспать еще, глядишь проснешься в другом месте.

Конечно, немного страшно, но одновременно и страшно интересно, да и не все так печально. Вчера мы пошли еще 6 километров.
До Мапири осталось 21. В худшем случае еще две ночевки, 3 дня и мы выберемся. Разрушение ботинка застопорилось. Вот только
ноги натерли основательно. Весь пластырь кончился, даже йод на исходе. Целую банку измазали. В южном лесу другие бактерии и
все, даже незначительные, ранки заживают медленнее. Пока иммунная система настроится на новую заразу, уходит время, и потому
для профилактики полезно мазаться йодом почаще. Расцарапаны все руки, ноги, шея, лицо. Вот йод и кончается. Ох уж эти
колючие лианы. Больше никогда не сяду на плетеный стул из ротанговой пальмы. Это же садистом надо быть, чтобы додуматься из
нее стулья делать. Иголки мало ободрать. Одного воспоминания хватит.
За ночь нас основательно покусали комары. Палатка у нас отличная, ни один не пройдет, но во время сна я прислонился голой
ногой к сетке. Вот они и обрадовались. Прикинул, что на ноге около тысячи укусов.
Наступил шестой день. Вышли в 7 утра. Горы стали пологими. Теперь мы идем по вершине хребта, между двух рек. Дождя давно не
было и начались проблемы с водой. Жаркое топическое солнце вмиг испарило все лужи. Идти тяжело. Одеться полегче не
получается, так как мы непрерывно продираемся сквозь заросли колючих лиан, и всевозможная летающая живность пытается нас
покусать. Дорога неожиданно вышла из леса и теперь вокруг нас луг с высокой травой. Идти стало намного легче, вот только
очень скользко. Постоянно падаем. Приходится все время идти не по тропе, а по густой траве рядом. Островки леса по прежнему
попадаются.
К вечеру, когда нас окончательно измучила жажда, в очередном островке леса удалось найти лужицу. Кипятить воду и потом
ждать, когда она остынет долго. Вода вроде чистая, только личинки комара плавают. Возник теоретический спор — что будет,
если съесть малярийного комара. Решился выпить литр — другой в сыром виде. Сварили обед, набрали все бутылки. Теперь мы
обеспечены до завтрашнего утра.

Немного не доходя до холма San Jose, началась широкая расчищенная дорога. Все джунгли здесь тщательно вырублены и это уже
не поход, а легкая прогулка, как в парке. Похоже, местное население собралось окультурить всю тропу и пустить по ней
массового туриста. Это конечно здорово, только нам после этого здесь будет нечего делать. Мы вовремя попали в этот дикий
край. За всю дорогу так и не встретили ни единого человека. Даже стало грустно, что все подходит к концу. За день мы прошли
по прямой 14 километров и теперь очевидно, что завтра будем в Мапири.
На ночевку встали на обочине дороги. (15o22.454 S 68o15.277 W h=1272 ) Следующим утром прошел ливень и наконец удалось
вдоволь напиться и пополнить запасы воды.
Тропа кончилась неожиданно. Вдруг из-за угла показался дом и за ним дорога. (S15o22.141 W68o12.921 h=1089 m) Грязная,
глинистая, но по ней сегодня ездили.
Вновь прорубленная просека идет не в саму деревню Мапири, а по кратчайшему пути к автомобильной дороге Guanay — Mapiri.
Учитывая, что от выхода на дорогу до Маприи еще примерно 15 километров — это более длинный путь, но мы пошли по ему,
рассчитывая, что по дороге нас подвезут.
После такого перехода мы все грязные, по прежнему мокрые и страшные. А главное — запах. Пот, тропическое болото, плюс запах
гнилого картофельного мешка создали стойкий аромат, от которого удалось избавиться только по возвращении домой. Надо как-то
приводить себя в порядок перед появлением в деревне. В придорожной канаве вымыли голову. У нас для этого был припасен один
пакетик шампуня на двоих.

По дороге до Мапири примерно 3 часа. Пообедали, прикончив остатки пищи, и решили идти пешком. Солнце в зените, жарко и
влажно. Дорога идет в гору, но надо торопиться. Вокруг ходят синие тучи и видимо скоро начнется гроза.
Движение по местным дорогам нечастое — несколько машин в день, и попутку мы встретили уже на перевале. Мужик возвращался на
джипе со всем своим многочисленным семейством. Высадив часть своих пассажиров на крышу, нас разместил в салоне.
Мапири оказался большим поселком со множеством магазинов. (S15o18.605 W68o13.015 h=661m) В первой же лавке мы купили и
одели на себя полный комплект одежды за 300 боливиано. В соседнем кафе съели комплексный обед по 7 боливиано.
День еще не кончился, и можно было попытаться хоть немного поехать по обратной дороге в сторону Сораты, но было уже так
хорошо, что решили встать на ночевку. В Мапири есть два отеля, а вернее они называются Residencial. Небольшая комнатка на
двоих с удобствами на улице стоит 20 боливиано. Вода только холодная, но в тропиках это примерно 25 градусов и вполне
достаточно для мытья.

Приведя себя в порядок пошли гулять по поселку. Население здесь испанское. Живут весело и спокойно. В лавках играет музыка,
красиво одетые девушки в самодельных платьях гуляют ко главной улице. Богатые молодые люди катают их туда — сюда на джипах
тридцатилетней давности. На каждом углу продают прохладительные напитки refresco. Это охлажденный сок из бананов, папайи или
прочей растительности, иногда с молоком. Стоит пол боливиано. В добавок можно взять самодельный пирожок и съесть его на
скамеечке из нестроганных досок. В распивочной попросили два пива и нам принесли две бутылки 0.75. Этого нам хватило на
вечер. Когда стемнело, из церквей начала доносится музыка. Большинство боливийцев католики, но в Мапири похоже большинство
протестанты. Вечерняя служба более похожа на дискотеку. Собирается молодежь, поет веселые богоугодные песенки, танцует.
Долгим южным вечером мы сидели на лавочке и наслаждались этим праздником жизни.

Съели арбуз. Как я о нем мечтал, когда мы шли без воды по тропе, а мягкая кровать, сухая одежда… Мы ведь со второго дня
похода все время в мокром.
Прямого транспорта в Сорату из Мапири нет, а местное население добирается до Ла-Паса через Гуанай. Нам это не подходит, так
как в камере хранения в Сорате мы оставили часть своих вещей.
Утром позвонили домой. Разговор здесь положено заказывать, как у нас в старые времена на почте. 5 минут обошлись в 27.5
боливиано.