Мадагаскар — огромный остров в Индийском океане. Принято считать, что это Африка, но по многим параметрам это отдельный мир, отдельный материк. Этнически основу населения составляют выходцы из юго-восточной Азии. Малагасийский язык является родственным языку туземцев с Борнео. При колонизации на Мадагаскар приехали англичане, французы и даже норвежцы, которые осваивали высокогорные районы, холодный климат которых напоминал родные приполярные.

Вдобавок на остров приехали арабы, поселившиеся на северо-восточном побережье, а чуть южнее живут выходцы из южной Африки. Все это смешение культур создает уникальное разнообразие.
Еще более удивительна природа. Остров на протяжении миллионов лет развивался независимо от Африки, причем хищники как-то повывелись, а все остальные, наоборот, очень даже размножились. В результате на острове существенно большее разнообразие видов. Так, из 8 видов баобабов 7 встречаются только на Мадагаскаре.
Баобаб — это сила, это некое олицетворение несокрушимой мощи. С детства, особенно после «Маленького принца», меня мучил вопрос: «как туземцы корчуют его и рубят на дрова?». Вот представьте — вам достался участок 6 соток, 5 из которых занимает баобаб. Надо же как-то с ним справиться. Так и хочется поучаствовать в таком проекте. Пожалуй, этого уже не осуществить, но вместе с тем прожить жизнь, не увидев этого сказочного дерева, просто обидно.

Долгое время политические новости с Мадагаскара не радовали. Там шла обычная гражданская война, но вдруг выяснилось, что уже целых 6 месяцев мир, или хотя бы перемирие. Коммунистический лидер времен дружбы с СССР Рацирака повержен, здравый смысл и зеленый доллар победили. Пора ехать, пока перед каждым баобабом не поставили кассу, а побережье не поделили между отелями.

С транспортом на Мадагаскар дела обстоят плохо. Самолет летает только из Парижа, Найроби, Сейшел, Реюньона и Маврикия. Из Парижа летает Air France. Билеты дорогие. Из Питера получается по 1556 US$ в оба конца на человека, из Европы не меньше 1200 $.
Об Air France написано много страшного, и я, увы, готов добавить еще пару слов. Ну почему надо приезжать в аэропорт в 5 утра и прилетать в час ночи в незнакомый город. Конечно, это стыковки такие, но почему у конкурентов обычно все получается как-то по-божески.
Самолеты, конечно, хорошие, из Парижа в Антананариву летит A340, весь такой навороченный, с дисплеем на каждом сидении. Но почему в аэропорту Шарль-де-Голь очередь в женский туалет на полчаса? Видимо потому, что туалетной бумаги нет, а непривычные западные граждане не знают, что в таком случае делать. Почему в новом зале, из которого летают дальние рейсы, в том числе в Америку, на 20 ворот 50 сидячих мест, почему среди магазинов нет аптеки, магазина с сумками, обувью и прочей походной одеждой? Да, и как только Таня уснула, у нее украли книжку, лежащую на коленях, купленную в соседнем ларьке. Я не понимаю, почему сок есть в меню, а в продаже нет, благо кончился, и никто не спешит его добыть. Это же огромный транзитный аэропорт! В маленьком новозеландском Окленде и то есть десяток разных мест, где можно поесть, а в одежде, купленной там, мы ходим до сих пор. Видимо, боженька не зря осерчал на этот аэропорт и обрушил там потолок.
Я не в обиде, что на борту стюардессы хоть и настоящие француженки, но внешность их не совсем воодушевляет. Не всем красавицами быть, но вот почему они почти не говорят по-английски? Этого я не прощу, как не прощу и того, что добиться от них стакана воды в неположенное время непросто. Во-первых, их еще найти надо, во-вторых — разбудить, в-третьих — вспомнить, как там на французском слово вода …
Ладно, пусть они и дальше так конкурируют на международном рынке, а я даже карточку мили суммировать у них заводить не хочу.
Нас, закаленных социалистическим сервисом, так просто не проймешь, и настроение не испортишь.

Картинки за окном просто великолепные: сначала Эйфелева башня, потом Альпы и Монблан, дальше море и знаменитые итальянские вулканы на острове Стромболи, извергающиеся каждый день. С самолета это красиво посмотреть. Рядом остров Вулкан (Isola Vulcano), от которого и пошло название всех огнедышащих гор мира, потом Этна на Сицилии. Жаль, что извержение опять кончилось.
Небольшой кусочек Средиземного моря, и вот мы уже над Африкой. Трасса полета пересекла побережье у ливийского города Бенгази.
Оказывается, санкции против Ливии не мешали пользоваться ее воздушным пространством.
Сахара подходит прямо к морю. Берег почти не заселен, не говоря уже о районах в глубине песков. Только одна дорожка пересекает пустыню.
Мы когда-то ехали по ней на машине. Задев небольшой кусочек Египта, трасса полета пошла по территории Судана. Дождей в пустыне не бывает как вида, поэтому земля видна практически везде, только вот смотреть не на что. Унылая каменистая равнина. Только при подлете к Хартуму в иллюминаторе показался Нил, берега которого тоже голые и безлюдные, но хоть дороги и небольшие деревушки стали попадаться.
Массовые огороды начались южнее суданской столицы, но ненадолго. Пустыня кончилась, начались тропики.
Бесконечная гражданская война разделила Судан на две половины, как раз по границе растительности.
Летом здесь мокрый сезон, и каждый день идет дождь. Земля скрылась в тумане туч, и теперь наш самолет летит среди огромных кучевых облаков, освещаемых заходящим солнцем. В тропиках их вершины поднимаются до 20 км, что много выше возможностей гражданских самолетов. В облако тоже лететь нехорошо. Турбулентность высокая, да и гроза в нем обычно, поэтому приходится огибать эти небесные горы.
Красота необыкновенная.

Солнце зашло. К Индийскому океану подлетели в темноте. Прямо под крылом — главный город и неформальная столица Танзании Дар-эс-Салам — огромное освещенное пятно среди изредка встречающихся огоньков соседних деревень. Похоже, страна электрифицирована плохо. Другое дело Занзибар, побережье которого сверкает огнями не хуже европейского. Коморские острова тоже видны, а вот Мадагаскар живет без света, за исключением столицы и еще нескольких городов.
Самолет сел уже глубокой ночью. За бортом +12. Могло быть и холоднее. Зима, июльские морозы.

Для посещения Мадагаскара нужна виза. Ее делают всем желающим в посольстве в Москве за несколько дней. Необходимо иметь при себе оригинал выкупленных билетов и заполнить анкету. Наплыва посетителей нет. По книге регистрации видно, что за визами обращаются не каждый день. Цена визы — 200000 малагасийских франков что оставляет 32.85 US$. Деньги берут исключительно в долларах, сдачи не дают.
Граждане нормальных стран могут получить визу в аэропорту при прилете. Это даже дешевле, более того — гражданам России ее тоже дают по прилету. К сожалению, это только со слов аэропортных работников, а в посольстве говорят, что визу надо брать обязательно в Москве.
Установить истину не удалось, и другим я этого не советую делать. Конечно, можно сэкономить доллар — другой, но все на Мадагаскаре происходит неспешно. К одному окошку, в котором визы ставят в паспорт, выстраивается очередь из нескольких сот человек. Самолет большой, забит полностью, в основном французскими туристами. Торопиться здесь не принято. Аборигены с гордостью говорят, что у них все
происходит поко-поко, то есть очень медленно.
В результате уже имеющаяся виза очень нам помогла. На паспортный контроль мы попали одними из первых. На визу, выданную в Москве, посмотрели так, как будто видят ее в первый раз. Вспомнили далекое прошлое, когда сюда летал Аэрофлот, и пропустили дальше. Теперь впереди таможня. Надо декларировать всю технику — видеокамеры, фотоаппараты и т.д., притом декларацию лучше не терять, более того —
нельзя терять технику. Невывоз ее из страны чреват уплатой пошлины, равной стоимости невывезенного. Цены на фото- и видеотехнику здесь двойные благодаря огромным пошлинам, придуманным исключительно ради туристов. Поэтому не выкидывайте сломавшуюся камеру, не продавайте ее местным, правильно записывайте серийные номера.

Досмотр сумок достаточно серьезный. Аэропортные служащие немного говорят по-английски, а вот дальше все хуже. Французский знают почти все, а по-английски ни слова. Это даже хуже, чем в России.
Коммунистов из страны прогнали, а вот социализм не кончился. Обмен валюты — проблема. Во-первых, он разрешен только интуристам или по спецразрешению, во-вторых — только в одну сторону. Валюту меняют на малагасийские франки, а вот обратно — только на черном рыке, а за это положена тюрьма или как минимум депортация. Полиция продажна, и вас, конечно, отпустят, основательно обобрав, взяв как минимум то, что
вы хотели обменять. Меняла и полицейский могут работать в паре. Один меняет, другой ловит и отбирает.
Деньги делят.
Официальный курс обмена 1 US$ = 5894 MGF на 08.07.2003. Инфляция большая. Евро любят наравне с долларом. Курс вполне приемлем, и особой выгоды от обмена на черном рынке нет, но процедура обмена просто потрясающая. В соответствующее окно обычно очередь.
Служащий банка на каждую (!) купюру на печатной машинке печатает бумагу с указанием банка, номера купюры и паспортных данных, подписывает ее у трех чиновников, потом другой чиновник вводит ее в компьютер, печатает квитанцию. Несчастную купюру степлером прикалывают ко всем собранным подписям и кладут в сейф. Потом в порядке общей очереди вас вызывают для получения денег по каждой купюре отдельно. Так что возите 500 евро одной бумажкой. Однодолларовые купюры в банке просто отказываются брать. В торговле расчет валютой запрещен, за это положены страшные кары обоим участникам, но изредка пихнуть доллар в оплату можно.
В аэропорту процедура обмена чуть-чуть упрощена, но все же занимает минут 10 на человека. Вот где помогло наличие заранее проставленной визы. Мы были одними из первых. 100 человек по 10 минут. Теперь я понимаю, зачем самолет прилетает глубокой ночью. К утру как раз все успеют, и весь день будет впереди.
Формальности кончены, и мы вышли в настоящий и огромный мир сказочного остова.

Зазывал-турагентов много. Без ночевки здесь не остаться. Насилия нет, и можно выбрать. Заранее, через Интернет, на Мадагаскаре можно зарезервировать только самую дорогую гостиницу, да и то эта возможность появилась недавно, и когда мы пытались это сделать, предложений не было вовсе. Ренты машин тоже практически нет. Budget имеет свой офис в аэропорту и на главной улице города Araben` ny Fahaleovanena, но при нас оба были закрыты. Более того, соответствующей инфраструктуры тоже нет. Нет нормальных дорог, указателей совсем нет, карты условны, аварийного сервиса нет, сотовая связь только в крупных городах.
Пришлось сдаваться аэропортным агентам. Выбрали отель с номером с душем. Наши сумки хватают и тащат в такси. В раздолбанную тридцатилетнюю машину вместе с нами садятся 4 человека. Турагент говорит, что это не страшно. Наверное, он прав, несмотря на то, что машина продирается среди бедных кварталов, по разбитому асфальту неосвещенной дороги. Сегодня суббота. Молодежь под магнитофон танцует в освещенных лачугах-дискотеках, навстречу по дороге движутся телеги, запряженные зебу. Вечерний город живет своей неведомой жизнью. Здорово. Нам это начинает нравиться. Здесь, пожалуй, мы хорошо проведем время.

Привезли нас в отель Moon Light, в десяти минутах ходьбы от центра. Цена проезда — 100 тысяч малагасийских франков. По местным понятиям это большая сумма — на рикше можно проехать 50 раз, но право таксиста стоять в аэропорту тоже не малого стоит. 100 тысяч франков — это зарплата, но таксист тоже человек — чаевые подавай. Ну, еще тысяч десять, ах, есть только бумажки по 25, как жаль — сдачи нет, давай 25.
Пришлось дать 25. Таксист не подавился, зато оживились еще два мужика, посаженных в машину. Мы, мол, сумки в аэропорту помогли поднести — деньги давай. Ну, тысяч 10, а раз сдачи нет, то и 25 сойдет … каждому.
Послали их подальше, вырвали сумки и пошли в номер сами.
Как выяснилось, душ в коридоре, но нам уже так хочется спать, что искать новый отель не хочется. Сойдет и в коридоре. Все будем делать завтра, а сейчас спать!
Выключаем свет. На охоту вылетают комары. Здесь, кстати, малярийные края, и таблетки кушать надо. Зато лихорадок — желтой и Денге — нет.
Малярию тоже в столице подхватить практически невозможно. А вот в поймах диких рек ее навалом.

Проснулись около 10 утра. За окнами кипит шумная африканская жизнь. Кричат дети, гудят машины, кукарекают петухи. Под дверью дежурит вчерашний турагент из аэропорта. Он усилено предлагает взять у него тур по стране. Нам предлагают машину с водителем на 8 дней, за 600 евро или 4 500 000 франков. Фирма называется Gasikara Viaggi Tours, ИНН 6167858, телефон в Антананариву 22-295-52 (+261 33 22 00 814), мобильник шефа — 032-02-228-68, e-mail: [email protected].
Даже сам шеф подтянулся. Цена вроде сносная. Взять машину без водителя, похоже, дороже, а главное негде.
Конечно, в понедельник офис Budget, может, и откроется, но ждать жалко.
Соглашаемся и договариваемся на 12 часов, а пока завтракаем на открытом верхнем этаже отеля, присматриваясь к местным нравам. Женщины носят тазы на головах. Дети — совершенные оборванцы — копошатся в грязи. Хоть это и центр столицы, все очень бедно. Огромный красивый город, отстроенный когда-то европейцами, запущен, напоминает благородного аристократа, сосланного на лесоповал. Косметического
ремонта давно не делали. Многое просто разрушено. При виде развалин наш гид говорит: это сожгли 7 лет назад, во время политических событий, а это — год назад, во время следующих. В народном сознании политические события прочно заняли место наряду с другими стихийными бедствиями, такими как наводнения, ураганы, засухи.

Это действительно так. Главное стихийное бедствие страны — социалистическая ориентация и приход к власти Дидье Рацирака. Он стал другом СССР и решил построить светлое будущее. Более того, в отличие от многих тиранов, работал не ради своего кошелька, не строил больших дворцов и горнолыжных трасс, а ради идеи. Идея только была неподходящей. Результаты не заставили себя ждать. Стали случаться засухи и наводнения, притом иногда одновременно. Дети стали умирать сотнями тысяч от голода. Помощь великого социалистического друга как-то помогала держать ситуацию под контролем, но с развалом СССР пришлось вспоминать про демократию. В начале девяностых режим пал.
Сначала, конечно, выбрали капитализм, но потом, поняв, что капитала нет и надо работать, вернули Рацирака на место как законно избранного президента. Под это дело в центре столицы спалили дворец королевы.
Стихийные бедствия возобновились. Наводнения сносили мосты и пожухший от засухи урожай.
На следующих выборах был применен административный ресурс. В результате по официальным данным Рацирака победил, а по неофициальным — победил его соперник, предприниматель и мэр Антананариву Марк Раваломананы. Волнения начались по всей стране. Были взорваны большинство мостов. Дети мерли с голоду, но в 2002 году вмешался Запад, указавший на победителя справедливых и всенародных выборов 2001 года. Им стал Марк Раваломананы, ну а Рацирака получил убежище во Франции, 5 июля 2002 года бежал из страны и, видимо,
больше не рискнет объявляться на Мадагаскаре. Жизнь пошла на поправку. Во всяком случае, с голоду уже не умирают, друг друга не убивают.

До торжества западных идеалов еще далеко, но недавно в столице заработали банкоматы. Теперь можно подойти и снять нужную сумму в местной валюте. Местные этим не пользуются, не понимая смысла существования этой машины-кормилицы, но для туристов это отличная возможность добыть местных денег без отстоя в длинной очереди.
Самая большая бумажка — 25000 франков. Банкомат выдает новые непользованные купюры, не более чем полмиллиона за раз. В местной народной традиции брать девять бумажек, оборачивать десятой и прошибать степлером. Таким образом, получается деньга в четверть миллиона, а все банкноты становятся дырявыми. То же делают и с долларами, и теперь я понимаю, откуда берутся американские президенты с проколотыми глазами. Самая мелкая банкнота 500 франков. Туристу обычно мельче и не надо, но на рынках и в бедных краях остались монеты с баобабами, зебу, орхидеями, социалистическими тракторами. Отличный сувенир. С номиналом монет все непросто. Монеты числятся в ариари (Ariari). 1 ариари равна 5 франкам — заметьте, не наоборот, как у всех. Но это еще цветочки. В результате инфляции монеты обесценились, и их деноминировали в 5 раз, т.е. если на монете написано 10 ариари 50 франков, то это на самом деле это 50 ариари 250 франков, или половина 500 франковой бумажки.

В торговой сети использовать дебетовые и кредитные карточки удается нечасто. Мы только раз купили билеты Air Madagascar (http://www.airmadagascar.mg/). Это было единственное место, где не предлагали огромной наценки при оплате карточкой. Стоит также отметить, что банкоматы есть только в Антананариву.

Добыв нужную сумму денег, мы пошли на небольшую прогулку по центру города, зашли в кафе, выпили кофе. На Мадагаскаре его растят и пьют. Может, вкус у него непривычный, но найти место с чашечкой этого незаменимого напитка можно повсеместно.
За туристами ходит толпа самозванных гидов. Стоит где-нибудь остановиться, как неизвестно откуда взявшийся мужик начнет рассказывать, что Антананариву — красивый город, перед нами такой-то дворец. Если ему удалось потрепаться хотя бы в течение минуты, он уже попросит оплату. Единственный метод избавиться от подобных типов — это сразу громко заявить: «No any guide, please!».

В условленное время нас встретил шеф конторы и представил нашего водителя. Это был стеснительный и интеллигентный мужчина 40 лет.
Звали его Парани. Кое-как он говорил на английском. Машиной оказалась белая Peugeot 405. Покинув город, мы взяли курс на юг по главной дороге №1. Вблизи столицы это обычная двухполосная дорога, покрытая приличным асфальтом. Движение состоит в основном из велосипедистов и телег, в которые запряжены зебу.
Зебу — это такая корова небольшого размера с горбом на холке. Произносится это слово на французский манер — «зебююю» с ударением на последнюю «ю». Зебу на Мадагаскаре священна, она — основа мироздания. Это вовсе не означает, что ее нельзя есть. Как раз наоборот, зебу является национальной пищей. Мясо ее очень вкусное, мягче и ароматней говядины. Мы его заказывали каждый день. Порция с гарниром стоит обычно около 20000 франков. Для местных это очень дорого, и подходит скорее для праздников, чем для ежедневного употребления. Все местные обряды непременно связаны с зебу. Когда молодой человек женится, то он должен украсть стадо из 100 зебу. Это является доказательством, что он стал настоящим мужчиной. Даже состояние человека измеряется в численности стада. «Это очень богатый человек, у него 1000 … зебу» — говорят малагасийцы. Стоит отметить, что денежный эквивалент сильно зависит от места и вида животного. В основном
стада пасутся на юге страны, а продают и едят их на севере. Эти районы отделены тысячей километров. Огромные стада гонят в основном вдоль главной дороги север-юг. В момент перегона надо платить за сено, прокорм перегонщиков, право прохода. В результате большая часть стада так и не доходит до столицы, а цена дошедших возрастает многократно. Более того, ценна белая зебу с черными пятнами и большим горбом. Именно ее положено использовать в ритуальных целях уважающим себя людям. Цена такой коровы в столице доходит до 2 миллионов франков (~300 US$). Ну а если зебу маленькая, черная, без горба и в далекой деревне, то достаточно и 60000 тысяч — меньше 10 долларов.
На удивление, зебу почти не доят, во всяком случае, молоко на рынках не продают, зато очень часто используют в повозках. В телегу запрягают две штуки. Скорость не превышает 3 км в час, но торопиться тут не принято. На дороге такие телеги составляют основной трафик. Их даже можно стопить. Вне туристических мест крестьяне согласятся подвести даже бесплатно, но, увы, недалеко — в лучшем случае до ближайшей
деревни.

С машинами на Мадагаскаре дела обстоят плохо. Бензин дорог — около одного американского доллара за литр. При таких ценах машина потребляет только бензина на сумму большую, чем за эти же километры возьмет рикша, или по-местному пус-пус. В результате для местного населения частная машина — непозволительная роскошь. Единственное, что можно себе позволить — это пользоваться баш-такси (taxi-brousse). Это маршрутное такси. В городах выглядит примерно как российские маршрутки, только влезает в них обычно народу раза в два больше. В сельской местности, где нормальных дорог нет, баш-такси — это шестиосный полноприводный Мерседес середины прошлого века, в кузов которого влезает много десятков человек с курами, детьми, мешками угля и картошки. Проезд тоже дорог — 8 часов езды стоят примерно 15 $.
За проезд здесь принято платить, и местное население просто не может понять, что такое автостоп. Почему он должен платить за бензин, имея зарплату 10 $ в месяц, а эти белые богатые господа, которые в сотни раз больше зарабатывают, нет. У него дети с голоду умирают, а он кого-то везти должен. Притом это вовсе не преувеличение, дети действительно умирают. Более того, ситуацию с автостопом осложняет запрет
местному населению подвозить иностранцев. Множество блокпостов весьма тщательно проверяет все документы, и нарушителям грозят страшные кары. Все это так, но народ здесь душевный, общительный, не законопослушный. Рано или поздно машину удается найти. Особенно, если за рулем европейцы. По случаю разрухи и голода множество всевозможных международных организаций работают в стране, и они с удовольствием возьмут своих. В такой глуши даже Россия Европой покажется. «У, наконец, я нашел того, кто говорит по-английски, ну,
наконец, встретил человека в этом забытом богом месте, ох как меня все тут достало! Доработаю срок и домой … Эх, мой родной Брюссель!». На удивление, все грозные посты как-то их пропускают, причем я не видел, что бы кто-то совал деньги или ругался. Все приветливо — пообщаются минутку, посмотрят наши паспорта, и можно ехать дальше.

Наш первый день уже подходил к концу. Солнце клонилось к закату, освещая красными лучами и без того красные горы и небольшие деревушки из столь же красного кирпича. Замерзшие жители грелись в последних лучиках, пытаясь вобрать в себя последнее тепло уходящего дня. Ночи здесь холодные, до 2 градусов тепла. Сказывается высокогорье. Центральные районы Мадагаскара подняты над уровнем моря на высоту до
2500 метров. На высочайших вершинах могут даже быть заморозки в предрассветные часы, но снег здесь не выпадает никогда.
Центральные районы безлесны. Каменистые скалы сменяются полями террасового земледелия. Малагасийцы привезли эту технологию с собой из юго-восточной Азии. Строились террасы столетиями. Их стены и дно выложены обожженным кирпичом. Сложная система водоводов позволяет выращивать рис практически на вершинах холмов.
Из такого же кирпича сложены и дома. Как правило, они двухэтажные. На первом этаже в одной небольшой комнате живет семья из десятка человек, на втором общая кухня, посреди которой по-черному топится печка, а вернее, даже не печка, а просто костер посреди комнаты. Стекол, как правило, нет, и их заменяют деревянные ставни.

Детей много, обычно не меньше 10. Население быстро растет — по 3 процента в год. Все это приводит к тому, что стариков почти не видно, и все население молодое. Всего сейчас на Мадагаскаре 17 миллионов человек.
Параллельно с главным шоссе идет железная дорога, построенная французами в начале 20 века. Сделано все на века. На пересечениях с шоссе построены каменные мосты. Все стоит в целости и сохранности, но уже давно не работает. Оказалось, что эксплуатировать железную дорогу невыгодно, и проще нанять машину. На данный момент в стране сохранилась только одна действующая ветка — Фианаранциа — Манакара. К чести местного населения, брошенная дорога не разворована. Рельсы лежат на своем месте, их никто не сдал в металлолом, никто не посвинчивал с них гайки и не переплавил в ближайшем городе во что-то полезное. Это при том, что бедствия населения в последние годы были ужасными.

На ночевку мы встали в городе Антсирабе (Antsirabe) в маленьком отеле Green Park для интуристов. Нам досталась круглая комната на вершине башенки из красного кирпича за 70000 MGF. Наш шофер по определению не ездил в темноте, и поэтому на ночевку вставали рано. В зимний день уже в 6 вечера полная темнота. В результате у нас оставалось еще куча времени погулять по городу. Вечером это просто фантастическое
зрелище. Электрического света нет. На бескрайнем черном южном небе светит Южный Крест и еще тысячи звезд. Южное небо ярче северного.
Звезд больше. Млечный путь шире. Обусловлено это тем, что центр нашей галактики расположен в южном созвездии Стрельца.

Несмотря на темноту, жизнь кипит. Все лавки работают. Дрожащий свет от керосиновых коптилок и свечек освещает их стены. Рядом, прямо на улице, народ варит всевозможную пищу или просто греется у небольших костерков из углей. Красные мерцающие точки видны повсюду.

Рикши развозят клиентов, обозначая свои габариты свечками, защищенными от ветра пластиковыми бутылками. Из темноты иногда неожиданно всплывает голова зебу, фыркает, и так же быстро растворяется в ночной мгле.
Все это создает такую уютную и необычную картинку! На душе у нас просто птички поют. Это на нашей Земле есть такое место, и мы в него попали. Как же нам повезло. Нагулявшись, мы пошли в ресторан Пус-пус.

Столики в нем оформлены в виде кибиток рикш. Заказали мясо зебу, бутылку местного вина, потом еще одну. Отдыхать так отдыхать. Вино вкусное, окружающий мир как из какой-то средневековой книжки.
Сидели долго, размышляя о прожитой жизни, о том, почему все это досталась нам. Обменивались SMS с друзьями и домашними.
Домой поехали на пус-пусе. Здесь так принято называть рикш. На Мадагаскаре принят самый классический вариант в виде тачки на двух колесах с ручками, которую толкают впереди себя. В далекие советские годы я смотрел детские картинки о злобных американских колонизаторах, катающихся по Сайгону на бедных маленьких вьетнамцах. Даже в те далекие годы идеи классовой ненависти были мне чужды, но я не думал, что самому доведется воспользоваться таким транспортом. Быть рикшей по местным меркам не так и плохо. Примерно как в
России таксистом. За поездку в городе положена плата от 2 до 5 тысяч франков. В день удается заработать до 20 тысяч. Это хорошо. Можно накормить семью. В результате все это вовсе не эксплуатация, а совсем наоборот — помощь местному населению.
Интересно, что бегает по городу рикша босиком. Говорят, что ботинки быстро снашиваются, а кожа на ногах отрастает быстро и бесплатно.
Тележку свою содержат в чистоте, украшают ее всевозможными рисунками, дают собственное имя. В ожидании клиента натирают до блеска спицы колес и прочие железки. Для товарного вида моют собственные ноги. При виде белого человека рикша вскакивает, подбегает, как лошадь, бьет копытом, то есть ногой, и браво выкрикивает: «Мосье, пус-пус!».
На повозку можно садится вдвоем, особенно если по пути не предстоит крутой подъем. На ровном покрытии рикша бежит и развивает скорость до 12 км в час. Мы проверяли по часам, что на дорогу, которую мы быстрым шагом осилили за 25 минут, рикше с нами обоими в повозке потребовалось 12 минут. Местные часто пользуются пус-пусами. Катаются иногда с покупками из магазина, а иногда просто грузят всякими там мешками и отправляют куда надо, как ломовую лошадь.
Особенно здорово ехать на пус-пусе, замеряя его скорость по GPS, одновременно говоря по мобильнику. Вот таким оказался XXI век, наступления которого все так долго ждали.

Сотовая связь стандарта GSM на Мадагаскаре имеется только в больших городах, представлена двумя операторами Madacom (http://www.madacom.com) и Antares (http://www.orange.mg). Цена SMS в сети Madacom — 0.1534 US$, минуты разговора c Россией 5.27 US$. С Антаресом роуминга не было. Качество связи отвратительное. За пределами столицы голос часто не разобрать, остаются только SMS.
Интернет-кафе на Мадагаскаре есть в крупных городах. Мадагаскарских ресурсов в сети мало. На русском есть хороший, но заброшенный «Мадагаскарский Проект» http://www.madagascar.liter.net, лучшая подборка ссылок на английском http://www.sas.upenn.edu/African_Studies/Country_Specific/Madagascar.html, а про растительный мир можно почитать на http://www.mobot.org/MOBOT/Madagasc/vegmad1.html. Собственно расположенных на Мадагаскаре, в домене mg, страничек почти нет. Несмотря на то, что недавно вокруг Африки по дну океана проложен волоконно-оптический кабель, обеспечивший надежную и быструю связь с внешним
миром, Мадагаскар пока связан с внешним миром исключительно через спутник.

Ночь проспали как убитые. Тихо и свежо. Я бы сказал даже холодно. На ночь надевали на себя все теплые вещи. Стены тут тонкие, окна неплотные, а на улице чуть больше нуля.
Утром встали с рассветом, позавтракали, встретили водителя и поехали дальше.
В каждом небольшом городке есть торговые точки и небольшой рынок, но есть города, главные по этой части. В них собирается народ со всей округи. Многие дни крестьяне идут пешком, едут на баш-такси, чтобы закупиться на недели, продать свой товар.
На юге от Антананариву знаменит рынок в Бетафо (Betafo). На огромной площади перед церковью, на земле в большинстве своем, расположились торговцы. Отчасти напоминает барахолку времен начала перестройки. Отдельные ларьки с дорогим импортным товаром и скучающими продавцами, но большая часть народу торгует так, как делала это сотни лет назад. Женщины в цветастых платьях на головах подносят огромные плетеные из веток корзины с товаром. Рынок поделен на участки, на которых торгуют каким-то одним видом товара. Есть
капустные ряды, помидорные, морковные, банановые. Отдельно лотки с разными сортами мяса. В продаже имеются свинина, баранина, и, конечно, мясо зебу. Рядом ее можно купить и живую, сено для ее прокорма, добытую кустарным образом соль.
Кто-то торгует секонд хендом. Это вовсе не то, что обычно доезжает до России. Большинство обуви и одежды изношены так, что ни один бомж их у нас из помойки доставать не станет. Много старинного инструмента: самодельные молотки, ручные дрели, стамески, мотыги.
Такое у нас уже давно выкидывают или отдают в музей. Эх, жаль, что нельзя сюда притащить с дачи все старые железки и раздать народу. Они бы тут еще поработали.
Если чего-то нет, то не беда. Отдельный ряд занят кузнецами. Прямо на земле из камней сложены маленькие сталеплавильные печурки. Топят их древесным углем, раздувая самодельными мехами из двух железных банок. Тут же, сидя на земле, кузнец может выковать все, что душе угодно. Можно придти со своим материалом, например какой-нибудь железкой, отвалившейся от машины, или поломавшимся старым инструментом. Особенно хорошо в переработку идут бочки из-под горючего. Найти такую — это просто подарок судьбы. Нам попался кузнец, который делал из нее утюги. Электричество за пределами Антананариву редкость, поэтому утюги здесь делают на углях.

Древесный уголь — основа местной энергетики. Делают его прямо в лесу. Бригада мужиков в одежде, напоминающей набедренную повязку, первобытными топорами валит вековые эвкалипты, рубит их на куски, стаскивает в кучу, обкладывает землей, оставляя небольшие дырки, и поджигает. Потом, когда все разгорится, дырки закрывают. Так получается уголь, на котором готовят пищу, топят утюги, греются холодными
июльскими вечерами.
Тут же на рынке можно сшить одежду. Опять же на земле сидят женщины с ручными швейными машинками. У них можно заказать все, что угодно. Одеваются тут кто во что горазд. Кроме исторических национальных цветастых одежд, можно встретить некое подобие костюмов Европы пятисотлетней давности. Видимо, они сохранились здесь с тех веков. Народ одет очень колоритно, и это просто раздолье для фотографа. Особенно приятно то, что фотографироваться здесь любят. Увидев камеру, улыбаются, позируют. Денег потом не требуют.
Прямо на рынке можно поесть. Добродушные тетки варят густые овощные супы в огромных дюралевых толстостенных котлах прямо на костре.
А еще пекут булочки в формочках. Это так вкусно, но есть страшновато. Антисанитария полная. Руки никто не моет, посуду тоже. Все едят из одной тарелки одними ложками по очереди. Пожалуй, мы отведаем это в конце поездки. Заболеть будет не так обидно, а сейчас боязно испортить себе всю поездку. Кстати, как потом выяснилось, на Мадагаскаре была эпидемия неизвестной болезни, типа атипичной пневмонии.
Людей умерло не меньше, чем в юго-восточной Азии, но цена жизни тут другая, и делать из этого новость номер один для CNN было некому.

Уровень жизни на Мадагаскаре крайне низок, а, как известно, голь на выдумки хитра. Все идет в дело. Из рваных автопокрышек делают шлепанцы, из использованных консервных банок чашки и керосиновые лампы. Пустая пластиковая бутылка из-под воды — ценность. Ее продают за тысячу франков. Видимо, поэтому обочины дорог не захламлены. Стоит только выбросить что-нибудь, как из кустов объявляется абориген и хватает неожиданно свалившуюся на него добычу для дальнейшего использования.
Я очень не люблю магазины, но по этому рынку я бегал несколько часов. Столько красивых картинок, столько идей!

Недалеко от Бетафо есть два озера Lac Andraikiba и Lac Tritiva. Оба они образовались в кратерах давно потухшего вулкана. Проехать до них можно по разбитой грунтовой дороге. Пожалуй, даже хорошо, что мы катаемся с шофером. Сам бы я никогда не понял, что этот дворовый проезд — искомая дорога. Указателей нет как вида. Более того, названия на картах одни, а народ называет часто по-другому, например,
Антананариву не говорят, а говорят Тану. Как минимум надо французский знать. Иначе конец.
Большое озеро Lac Andraikiba имеет пологие берега. К воде можно подъехать прямо на машине. Богатое местное население устраивает пикники.
Маленькое и более высокое озеро Lac Tritiva объявлено чудом природы, и за его посещение надо платить гиду. Гид как бы обязателен. Просто так отдать деньги и гулять дальше самостоятельно не получится. Конечно, если дать очень много, то, может, он и отстанет, но по местным обычаям положено еще получить чаевые — процентов 10-30 от начальной суммы. Поэтому чем больше дашь сразу, тем старательней этот представитель навязанного сервиса будет плестись за тобой, пересказывая с ошибками соответствующую главу из Lonely Planet. На границах охраняемой территории поджидают дети со всевозможными безделушками. Их поначалу жалко, и мы купили черепаху из оникса. Сдачи, как понятно, не оказалось, да и не принято это здесь. Посему совет. Меняйте крупные купюры, и не отдавайте без нужды мелочь.
Озеро красивое. Берега отвесные, склоны поросли соснами, вода ярко-голубая. Купаться в нем, правда, нельзя. Говорят — табу. По легенде, сотни лет назад две девушки искупались, и мало им не показалось. Путеводители советуют табу соблюдать. Может, местные за обиду духов и не побьют, но у любого табу есть причина. То ль микроб особо злобный в этой водичке, то ли крокодил в засаде, то ли еще какая бяка.
Вдобавок нас еще поймал местный студент. Он пишет дипломную работу по развитию туризма и проводит опрос: что же надо для увеличения количества желающих посетить Мадагаскар. Мы хором выпалили: «Убрать навязанных гидов, организовать ренту машин, поставить дорожные знаки». Похоже, это не то, что он хотел услышать.

Как только мы отъехали от озера, наша машина заглохла. Парани в задумчивости открыл капот и пнул колесо. На этом все его познания по ремонту машины кончились. Говорит, что он водитель, а что внутри — не его забота. Инструментов, как выяснилось, у него с собой нет. С трудом нашли отвертку.
Он сильно удивился, когда я снял провода со свечек и убедился, что нет искры, после чего проверил катушку и понял, что она исправна. Вскоре я ткнул ему пальцем в электронный размыкатель. «О да, эту черную коробочку мы меняли на прошлой неделе». Ну, вот и все. Дальше мы сегодня не поедем. Ох, если бы у него был тестер. Тогда бы я нашел, что порван один из подходящих к размыкателю проводов, но тестера не
было. Пришлось стопить баш-такси и возвращаться в Антсирабе. Парани поехал вмести с нами. Автобус оказался не рейсовым. На нем ехал хор местной протестантской церкви. Веселые тетки всю дорогу развлекали себя и нас песнями. Дорога оказалась с перерывом на ремонт: автобус тоже сломался. Его, правда, удалось починить с помощью лома, кувалды и местной мадагаскарской матери.

Парани пошел в автосервис договариваться о транспортировке машины. Трубки у него не было, и пришлось договариваться о встрече вечером у нашего вчерашнего отеля.
Мы остались вдвоем и пошли в большую прогулку по городу. Ясное голубое небо и желтые опадающие листья кленов создавали щемящее чувство осенней тоски.
Разбитый асфальт пустынных улиц делал этот городок похожим на среднеазиатский райцентр восьмидесятых годов.
Только огромные кактусы и то и дело выскакивающие из-за кустов пус-пусы напоминали о нашем местонахождении. В Антсирабе есть железнодорожный вокзал. Он уже много лет не используется, но сохранился в весьма приличном состоянии.
Еще в городе имеются горячие минеральные источники. Местное население собирается мыть в них ноги.

Несколько раз поели, попили кофе, сходили на почту и отправили открытку домой. Дошла за 20 дней. Нашли ресторан «Философия Зебу». Да, здесь это культовое животное. До четырех вечера просто измаялись от скуки, но нам повезло. Ровно в четыре Парани объявился с починенной машиной. Ура, мы можем ехать дальше. Далеко, к сожалению, не успеть. До темноты удалось добраться только до соседнего города Амбоситра (Ambositra). Здесь мы остановились в современном трехэтажном отеле. Немого погуляли и пошли спать. Сегодня мы существенно отстали от графика, и завтра надо встать пораньше.

Амбоситра славен ремеслом резьбы по дереву. На центральной улице множество магазинчиков, торгующих всевозможными поделками. Одна беда — открываются все не раньше 10 часов. Мы зря рано вставали. Цены здесь чуть ниже, чем на те же сувениры в столице. Фигурки действительно интересные. Вырезы из эвкалипта и прочих местных экзотических деревьев. Стоят эти безделушки от 1 тысячи до многих миллионов франков. Миллионы стоят огромные старуи и вазы диаметром больше метра и весом в десятки килограммов.

часть вторая