Проведя несколько дней в археологической зоне Баган. Пробродив между 2500 храмов. Пришло время возвращатся обратно в Янгон. И вот сидим у отеля, ждем наш автобус, допиваем полдеднюю баганскую чашку «кофемилка».

Вскоре подошел наш автобус. К сожалению, маршрут Баган-Янгон весьма популярный, народу на нем много, мы еле взяли билеты за несколько дней, причем места были у нас самые отвратительные – те, что в конце автобуса. Когда же он остановился возле отеля и мы полезли в него садится. Места, указанные в наших билетах были заняты, а нам предоставили более качественные, сказывается отношение бирманцев к туристам. В отличии от автобуса Янгон-Мандалай, белых туристов включая нас было всего три пары. Какие то помпезные супруги немцы и молодая тихая парочка, кажется итальянцы. Так же с нами ехал выбритый под ноль израильтянин, до этого проживший в Индии 7 месяцев, но за европейца его уже было трудно принять. Зато бирманцами автобус был забит под завязку, помимо основных сидений, здесь были еще забиты пассажирами все места в проходах. Всего в стандартный автобус влезло человек 70. Каждому пассажиру полагалась бутылка воды и полиэтиленовый кулечек. Наташа легкомысленно определила его как «для мусора». Но соседние пассажиры быстро развеяли ее заблуждение. В Бирме чрезвычайно популярно употребление бетеля. И мужчины и женщины постоянно жуют эти листья с разными добавками, потом выплевывая эту жвачку с кроваво красной слюной. В храмах например помимо обычных урн, всегда есть горшки с песком – это плаветельницы. Плюют они очень метко, но не всегда точно прицеливаются. Вот и в автобусе, практически все бирманцы дружно набили рот заранее запасенными сверточками из этих листьев напоминающие по форме наши тополиные. Через пол часика, жвачки начали дружно выплевывать в эти самые кулечки, оглашая характерными трубными звуками салон автобуса. Причем процесс этот многократно повторялся, отплавав израсходованный бетель, народ доставал новый или прикупал свеженькую партию на очередной «пописочной» остановке.

Позади нас села пара монахов. Один очень пожилой дедушка лет 70-ти а может и больше, как раз сзади Наташи, за мной же сел его сопровождающий монах в полном расцвете сил. Этот дедушка сначала обмахивался своим веером, каждый монах имеет веер – это то немногое, что он может иметь. Когда же автобус поехал и заработал кондиционер, дедушка решил, что лучшее место для этого веера между спинкой сиденья Наташи и стеклом. Она тут же стала аккуратненько пихать веер назад, а дедушка его ловить. После получаса веерной войны она как всегда выиграла. В багаж мы сдали две сумки с нашими куклами, сожалению кукла змея Нага, из-за длиннющей управляющей палки, не влезла в сумку и мы предварительно замотав всё бумагой положили ее на полку над головой, где уже было набито не мало чужих вещей. В общем, этот змей пару раз грохнулся на молодого монаха, что он, как и полагается монаху стоически выдержал. Не думаю, что нам в отместку, но всю дорогу дедушка, кряхтел, плевался, сморкался и попукивал. Когда же он начал укладываться спать, то ничего не нашел лучшего как всунуть свои ножонки туда же где был раньше его веер, то есть между спинкой Наташиного сидения и стеклом. В общем, поворачивается она к окну, а там ее взору открываются «цыплячие» пальцы этого богдисатвы. Разговаривать с монахами женщинам запрещается, но в данном случае затих весь автобус, слушая отборную русскую речь, немцы сидели с открытыми ртами, их зрачки уперлись в запотевшие стекла очков, а монахи слегка сползли под сиденья. На ближайшей «пописочной», когда всех пассажиров просили освободить транспортное средство, пока радиатор автобуса усиленно поливался из шланга, а в баки заливался бензин из пластиковых бутылок, мы купили по банке колы, которую тут же тщательно разбавили ромом и решили воспринимать это все как очередное приключение.

Не засевших за столики, станционной столовки пассажиров, окружили местные торговцы съестным, в основном жаренной курятиной, чипсами и цитрусовыми. Девчонки лет шестнадцати, с веселыми лицами, измазанными танакой, в традиционных шляпах или с подносами на головах на перебой предлагали свой товар. Лысый израильтянин, начал для развлечения жуткий торг с одной из девчонок с апельсинами, пытаясь доторговаться до цены по которой покупают местные жители. Наташа достала свои тонкие сигаретки, что успокоить нервы и тут же со стороны девчонок раздался тихий стон. Одна из самых решительных увидев такое чудо, начала просить ее угостить. Критически оценив свои запасы, Наталья предложила обмен, тем более что на лотке просительницы как раз лежали популярные в Бирме сигареты «Лондон». Естественно та с радостью согласилась. Заполучив заветную тоненькую сигаретку ментоловой «Вирджинии Слим», девица видимо испытала чувство близкое к оргазму, она ее сладострастно нюхала, кажется еще немного она просто откусит кусочек. Вокруг тут же собралась вся торговая делегация, по очереди рассматривая странную сигаретку с таким необычным запахом. Потом они сделали еще одну вылазку в сторону Наташи, с просьбой поменять все оставшееся в пачке, но у нее это были последние, а купить там что-то похожее было достаточно проблематично, да и «Лондон» этот был трава травой. Кстати местные жители помимо коротких табачных сигар черного цвета, частенько курят сигары из разнообразной травы. Дежурная картина, сидит сухонькая бабуля, преклонных лет, в огромной плетеной шляпе, и коптит как паровоз, из под шляпы валит клубами дым и торчит огромная сигара, из чего-то напоминающего свернутый кукурузный лист. Иногда сигары бывают зеленого цвета, наверное, из бананового листа, ну и соответствующим вкусом.

Загрузились обратно в автобус. Где-то задерживался бирманский мужичек сидевший в противоположном углу, все давно расселись, а он все не появлялся. Наконец он объвился в дверях автобуса, потом начался процесс водружения его на свое место, в проходах ведь уже сидели пассажиры, кто-то из них вставал, через кого-то ему просто пришлось перелазить. Наконец он водрузился на свое место, достал сигару… и закурил. Эта «чума» где-то шлялась пол часа по улице и не могла накуриться. Я достал бутылку с водой и жестом изобразил ему, что если он не потушит свою «чаруту», то мне придется пожертвовать свою воду на его сигарету. Сидевшая с ним рядом бирманская супруга, начала усиленно пихать его локтем в бок. Сигарету потушили, тем более что возмущался не я один.

Наконец покатили по кривым неровным дорогам. В лицо дует ледяной воздух из кондиционера, так что пришлось укрываться шарфами. Ко всему еще мое сидение было сломано и не раскладывалось. Часа в два ночи попали в какую то пробку, вокруг грузовики груженные огромными стволами, грунтовая дорога по щиколотку пыли, шум гвалт. В Янгон приехали, часов в четыре или пять утра. Зато сразу попалось такси с легкостью согласившееся довезти нас к полюбившейся нам «Окинаве» возле Суле пагоды, всего за 3000 чат, при стандартной цене 4000.

В «Окинаве» все было забито, но нам преложили подождать до 8 утра, должен был освободиться номер. Свалили рюкзаки в углу и полегли досыпать на лавки в холе, искать что-то другое не было сил. Часов в 7, вечно улыбающийся мальчик-администратор, пригласил нас в номер, где мы и отключились. Как оказалось не надолго.

Поездка на автобусе очень дешева, но и очень утомительна, если у вас в запасе есть время, чтоб отоспаться, то наверное это хороший вариант.

Солнце с трудом пробивалось сквозь зашторенные окна, но вместе с солнечными лучами сквозь «фанерные» стены гостиницы начали врываться непонятные звуки, явно кто-то крутил музыку через всеми любимые тут мегафоны. Вскоре нервы сдали и у меня. Накинув, что-то из штанов я выскочил на улицу, что бы «разнести в дребезги пополам эту халабуду и этих сраных меломанов». Незнаю, что было написано у меня на лице, но чистившая у порога овощи тетенька уронила в тазик и овощи и картошку, кое как из ее лепета я выяснил, что возле гостиницы како то религиозное учреждение, типа места для моления и сегодня туда должны приехать монахи и провести религиозную церемонию. Что все монашеские службы тут сопровождаются чтением мантр в мегафон, так чтоб озвучить пару кварталов я уже знал. А битва с монахами могла явно привести к международному конфликту, пришлось возвращаться в номер, засовывать голову под подушку и пытаться хоть как-то подремать еще часок. Подоспевшие монахи начали хриплыми голосами голосить в микрофон заунывные молитвы. Ничего не оставалось, кроме как отправится на прогулку по городу, отсыпаться будем после обеда.

(полная версия «Застенчивой бирмы» с фотографиями лежит у меня на сайте)