Как-то так получилось, что при общем однозначно восторженном впечатлении от поездки по Армении, мой рассказ, начинавшийся, как правило, с бытовых сторон пребывания (т.е. условия проживания местного населения и вопросы перемещения по стране путешествующих), на слушателей наводил грусть и тоску.

К сожалению, экономический упадок, наступивший вслед за развалом Советского Союза, является объективной реальностью, игнорировать которую невозможно даже при самом благожелательном отношении к этой замечательной стране с нелегкой судьбой.

Не знаю насколько объективно, но у меня создался следующий образ – безысходность и почти всякое отсутствие надежд на скорые перемены заставили большую часть наиболее экономически активного населения покинуть страну; при этом сформировавшиеся за прошедшие десятилетия мощнейшие диаспоры в Соединенных Штатах, Франции и ряде других стран, в т.ч. московская диаспора, активно помогают — как адресно, поддерживая своих родственников и знакомых, так и масштабно, финансируя различные благотворительные фонды.

При очевидной бедности населения, в стране сложилась парадоксальная ситуация: цены на многие продукты, выбор которых заметно ограничен, сравнимы с московскими. То ли этот рост цен непроизвольно спровоцирован самим неформальным источником доходов – помощью из-за границы – которая безотказно поступает по мере увеличивающейся потребности со стороны армянского населения, то ли оттого, что торговые пути и партнеры Армении предельно ограничены: ее единственный надежный партнер Россия находится далеко, а потому авиаперевозки дОроги, наземный же путь лежит через Грузию, отношения с которой у Армении совсем не дружественны. Из прочих окружающих Армению соседей, наиболее лояльными являются персы. С ними и ведут армяне основной товарообмен.

Чем ближе к иранской границе вы находитесь, тем чаще на дорогах встречаются тяжеленные груженные таинственными товарами фуры, за рулем которых сидят усатые персидские мужи с непроницательными лицами. Их древние грузовики-Мерседесы резко отличаются от прочих машин своим экзотическим видом, словно из другой эпохи, водители их всегда в одиночестве – никогда никого не подвозят, ни случайных попутчиков, ни родственников, даже сменщиков у них нет.

Говорят, они отстояли право не платить дорожную «подать», которой местные “менты” облагают всякое движущееся средство. «Колеса крутятся, значит деньги есть» — такова их народная примета, легшая в основу негласного, но всем известного тарифа – 500 драм с легковых машин, 1000 и более – с грузовых. Эти попрошайки в форме стоят вдоль всех относительно загруженных трасс, при этом и у них имеется свой кодекс чести: «с одной машины больше, чем раз в день, дань не взимать», что-то вроде продажи пропуска «на проезд мимо себя», действительный на сутки.

Забегая вперед, скажу, что, не будучи субъектом поборов со стороны силовых структур, я все же испытывала огромную досаду и даже некую классовую ненависть к «блюстителям порядка», а потому мечтала запечатлеть на фото незамысловатый процесс передачи дорожной мзды. Совершенно очевидно, что ничего хорошего такая выходка мне бы не сулила. Уже на прощание, компенсируя отсутствие необходимой иллюстрации, судьба подкинула мне замечательный объект – тщеславие и самодовольство уберегло беднягу от раскрытия истинных провокационных целей «фотографа», подвох не был раскрыт и каждый остался доволен собой.

С чем же еще сталкивается ненамыленный туристический взгляд?

Вопросы питания и ночлега здесь весьма и весьма не тривиальны.

Бывшие совдеповские гостиницы за долгий срок своей невостребованности либо закрылись окончательно, либо влачат жалкое существование, выказывая все неотъемлемые атрибуты разрухи в отсутствии минимального ухода и ремонта. При этом, речь идет о состоянии в стране в целом, на фоне которой Ереван, как и полагается столице, является исключением почти во всех категориях – как наличия предложения (гостиниц, ресторанов, магазинов), так и платежеспособного спроса (худо-бедно, но и то, и другое и третье заполняется посетителями и потребителями). В качестве иллюстрации спешу сообщить, что в результате не очень подробного, но все же исследования, сразу обнаружились гостиницы с ценовым диапазоном от 60 долл. за номер и выше. Гостиница же в сомнительном районе с еще более сомнительным сервисом по цене 20 дол./номер оказалась «исключительно выгодным вариантом».

Зато, в новых условиях стали появляться гостиницы нового формата, которые я условно назвала «траходромами». Данные заведения, обычно аккуратные и чистые, в большинстве своем построенные совсем недавно, сдают номера на 4-5 часов. Поскольку востребованность в них относится к дневному промежутку времени, то данное пристанище идеально подходит для путешественника прибывающего на ночлег ближе к вечеру – ночью эти кровати обычно вакантны.

С питанием несколько посложнее. Почти в каждом городке мы предпринимали отчаянные попытки найти официальное место для пропитания, и очень часто заканчивали свои поиски на лавочке или в скверике, жуя импровизированный бутерброд, составленный из приобретенных в магазине ингредиентов. Где-то к середине поездки без следа растаяли мои надежды попробовать национальные армянские блюда – о каких изысках может идти речь в стране, где разруха пустила свои корни столь глубоко и прочно? Впрочем, речь я веду об общепите, который и так на ладан дышит, в семьях же, где нам побывать не довелось, кулинарные традиции наверняка чтятся и поддерживаются.

Транспорт. Несмотря на то, что общественный транспорт достаточно развит и пользуется активным спросом со стороны населения, после нескольких переездов в переполненных и еле ползущих автобусах, мы избрали менее благородный, но более удобный и веселый способ перемещения – автостоп. Машины здесь останавливаются весьма охотно, но деньги брать наотрез отказываются. В большинстве случаев, за коротким знакомством следует предложение помочь, если возникнут какие-то проблемы и в ответ на наши заверения, что в Армении у нас не может быть никаких проблем, вручается бумажка с мобильным, домашним и рабочим телефонами: «Звоните, не стесняйтесь! Вы здесь наши гости, а армяне – гостеприимный народ». Я в такие моменты испытывала чувство досады, что в ответ ни подарить, ни предложить ничего не могу… Если еще когда-либо поеду в Армению, то запасусь хотя бы арсеналом сувениров.

И вот еще несколько «уличных» наблюдений:

• Почти повсюду на дорогах и тротуарах разевают свои чрева открытые люки (может крышки растащили как ценный металл или на какие-нибудь хозяйственные нужды, а денег закрыть их опять у государства нет?) Между тем, никто этому факту не удивляется, видимо помнят все дыры наизусть, а на наши удивленные вопросы «Почему??» – недоумевают в ответ: «А что, разве у вас в Москве это не так?!?!?»

• Нет сомнений, что можно ко всему приспособиться: канализационные колодцы стали использоваться как мусорные ямы – должна же от них быть хоть какая-то польза. Как-то раз, идя поздно вечером по малознакомому неосвещенному переулку, мы чуть не угодили в такую вот ловушку и с тех пор, на вечерние прогулки выходили только вооруженные фонариком.

• «Местные товары в рекламе не нуждаются» — только таким посылом можно объяснить практически полное отсутствие рекламы на улицах городов*); а редкие единичные щиты в Ереване призывают курить импортные сигареты и потреблять ставший уже французским армянский коньяк. Вспоминается жизнь в Советском Союзе, которая, оказывается, имела и хорошие стороны – в частности отсутствие долбежки мозгов и манипуляций потребительскими инстинктами. Правда, была другая долбежка и манипуляции, но оставим всё это, иначе меня унесет в дебри политологии.

• Почти все надписи на указателях и вывесках дублируются на английском, хотя английский здесь практически не в ходу.

• Несмотря на наш чистейший русский, которым владеет большая часть населения, особенно в крупных городах и их окрестностях, нас почему-то все время принимали за американцев. Поначалу мне казалось это забавным и нелогичным (с какой стати в чуждой туризму Армении будет больше странствующих американцев, нежели близких соседей и друзей русских?) Позже я поняла, что вероятно подразумевались армянские американцы, многие из которых считают своим долгом время от времени наведывать историческую родину.

• Многие девушки и женщины пользуются невообразимым количеством косметики, я бы даже сказала, злоупотребляют ею. Примечательно также, что даже в небольших городах многие девушки красятся и принаряжаются, словно идут на вечеринку, даже выходя за хлебом.

• Армяне любят рифмовать все слова (существительные и имена), при этом рифмуемое слово должно начинаться на М: шашлык-машлык, компьютер-мопьютер, Вася – Мася. :))

*) проиллюстрировать отношение армян к рекламе хочется следующим эпизодом:

В последний день, мы, выписавшись из гостиницы, вознамерились побродить по центру Еревана. Дабы не отягощать себя бременем рюкзаков, мы решили поискать пристанище нашим пожиткам на остающееся до вылета время. По уже отработанной схеме зашли в магазин. Выбор пал на один из центральных книжных магазинов с растущими чуть ли не от пола тесными стопками книг прямо посреди зала. Казалось, прописать здесь наши рюкзаки будет невозможно… Однако, гостеприимство, доброжелательность и находчивость менеджера магазина способствовали появлению неординарного решения: наш багаж занял почетное место на витрине, повторюсь, центрального магазина! Удостоверившись, на всякий случай, в том, что магазин не намерен продавать наши рюкзаки со всем их содержимым в случае появления на них (ажиотажного) спроса, мы покинули Ереван-шоп в особо приподнятом настроении.

Начало положено

Суть страны – ее народ. И не столь уж важно, где живут ее граждане (в географическом смысле), они остаются главным воплощением нации до тех пор, пока сами осознают свою принадлежность к ней, не утрачивают связь со страной, которую считают своей основной Родиной.

В этом плане Армения является хорошей иллюстрацией вышесказанного, т.к. чуть ли ни половина ее населения живет в эмиграции, являя собой сильную диаспору в Соединенных Штатах, Франции, России… Посему, не будет преувеличением сказать, что наше знакомство с Арменией началось уже в самолете, когда в соседнее со мной кресло опустилась грузная армянка, на вид лет 50, обладающая выдающейся харизмой и живостью ума, обнаруженные в первые же минуты мгновенно завязавшегося знакомства. К моему несказанному удивлению даме оказалось 71 год (!!), при этом она уже лет 20 занимается собственным бизнесом, оставив многолетнее преподавание химии в Менделеевском институте, и бизнес этот позволяет ей содержать не только свою многочисленную московскую семью, но и мать (всего на 15 лет старше своей дочери), проживающую в Ереване, а заодно и младшего брата, который вот уже 14 лет не работает («Нет в Армении работы для инженера»). «Армения – очень бедная страна», — вздыхает моя соседка, — «все, кто сейчас там живет, выживает только за счет помощи родственников из-за границы. Когда я туда приезжаю, то привожу много денег. В прошлый раз оставила 8 тыс.дол., ведь всем надо помочь – дальним родственникам по 100 долл., соседям – по 50…» При этом даже о проблемах наша новая знакомая говорит в каком-то позитивном ключе; от нее веет уверенностью, что всё будет хорошо.

Я не перестаю удивляться энергии этой необычной женщины: «Если бы мне сейчас сказали, что чтобы заработать денег, мне нужно немедленно отправиться в какую-нибудь Тьмутаракань, часов 5 езды от Москвы, я бы не раздумывая поехала. Просто не понимаю, как можно сидеть на месте и предаваться унынию…»

Ереван.

Вопреки прочитанному и услышанному ранее о красоте города, никакого особого впечатления столица Армении на меня не произвела. Возможно, я нашла бы ее возродившейся и может быть даже похорошевшей, если бы побывала здесь лет 5-6 назад, когда разруха от войны и бедственное экономическое положение достигли своего апогея. Однако, это была моя первая поездка в Армению и сравнивать было не с чем. Конечно, здесь гораздо больше неплохо одетых людей, витрины магазинов главных улиц демонстрируют предметы роскоши, после некоторых поисковых усилий, можно даже обнаружить дорогие (да и обычные тоже) рестораны, столь тщетные поиски коих почти во всех остальных городах Армении так и не увенчались успехом.

… и все же, и все же, и все же… Главная площадь (все еще) имени Ленина выполнена в помпезном стиле советской архитектуры. На этой же площади находится музей Искусства (или картинная галерея Армении), который работает по странному графику с 11 до 16, посему с двух попыток попасть нам в него не удалось. Я бы отметила две другие, наиболее важные и интересные на мой взгляд достопримечательности: институт древних рукописей Матенадаран (куда нам опять-таки не повезло попасть из-за того, что наш день пребывания в Ереване совпал с выходным днем музея и мы лишь смогли полюбоваться замечательным памятником создателю армянской письменности Маштоцу) и монумент жертвам геноцида армян в 1915 г.

Последний расположен на вершине холма, на востоке от центра города, видный почти с любой точки города, и представляет собой стелу, рассеченную на две неравные части. К стеле ведет длинная аллея, засаженная елочками, которые в разное время посадили видные политические и культурные деятели, наносившие официальные визиты стране. Зеленели там и Путинская и Ельцинская елочки. Примечательно, что в советское время установка памятника жертвам геноцида была запрещена, а активисты, выступающие за ее создание, репрессировались. И лишь в 70-е годы (здесь я могу ошибаться, пусть тот, кто знает эти факты лучше, поправит меня), после многочисленных выступлений армянского народа, установке памятника было дано добро.

Гадая, что же она может означать символ рассеченной стелы (погибшие и живые армяне? или что-то еще?), мы решили обратиться к дедушке, тихо сметающему с постамента нападавшие листья. «Это территория Великой Армении, точнее ее историческая граница: большая часть – то, что находится на территории сегодняшней Турции, меньшая – сегодняшняя Армения», — пояснил нам дедушка.

В общем-то, кроме указанных памятников, смотреть в Ереване особо нечего, поэтому, как и было запланировано изначально, мы поторопились его покинуть и отправились на встречу с сюрреализмом поствоенной жизни Армении.

Согласно генеральному плану, путь наш лежал в древнейший город Эчмиадзин, находящийся всего километров в 20 от Еревана и являющийся центром армянской апостольской церкви, резиденцией главного монастыря Каталикоса всех армян – своего рода Армянским Ватиканом. Этот город, перевод названия которого означает «куда сошел первородный», был основан в первой половине II века (тогда он назывался Вагашапат) и с 163 г., после разрушения римлянами Арташата, был объявлен новой столицей древней Армении и на несколько веков стал ее культурным, политическим и с 1441 г. (момента, когда здесь обосновался престол Каталикоса) – религиозным центром.

Границы сегодняшнего монастыря повторяют траекторию крепости-цитадели, основанной вероятно еще при римлянах. Сам Эчмиадзинский монастырь был воздвигнут рядом с царским дворцом, от которого сейчас не осталось даже напоминания. Эти камни – современники заката Рима и Византии, свидетели событий, связанных с принятием Арменией христианства, коронования многих армянских царей… Впрочем, многим строения монастыря могут показаться не столь уж древними, поскольку большинство сооружений было возведено в 17-19 вв. на месте более ранних.

Однако, сам город не производит соответствующего его статусу впечатления – унылый, какой-то пустующий, оцепенелый…

Не смотря на то, что расстояние от Еревана до Эчмиадзина каких-то 20 км., старые тарахтящие автобусы-ПАЗики с пристроенными на крыше газовыми баллонами (бензин-то ведь слишком дорогой), тащатся еле-еле, словно двоечник на нелюбимый урок. Медлительность некоторых водителей этого маршрута в чем-то даже комична: создается впечатление, что они заключили между собой негласный спор, кто из них преодолеет данное расстояние за максимальное количество времени. Если это так, то водитель нашей второй поездки в Эчмиадзин определенно победил и его предусмотрительное торможение на зеленый свет наверняка будет щедро вознаграждено.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.