Ноябрь 2004.

Собрание подходило к концу. Начальник протянул руку к бутылке минералки и начал откручивать пробку.
— Вообще-то, это моя вода… — сказала я.
— Тьфу! – сплюнул он, — твою воду пить – себе дороже, ты по всяким Бангладеш ездишь…

Я ехала в Камбоджу.

Бангкок.

Тайской визы у меня не было. Я знала, что её можно будет получить в аэропорту, но всё равно немного волновалась, так как у меня не было брони отеля. В аэропорту Бангкока все пассажиры нашего самолёта дружно выстроились в очередь на обмен валюты, чтобы оплатить 1000 бат за 2-недельную визу. Я пошла искать другой обменник и, задав вопрос какому-то дядьке в форме, неожиданно оказалась вместе с ним у самого окошка выдачи виз. Там мне сообщили, что долларами тоже можно заплатить, но стоить это будет 30, а не 25 (в пересчёте с бат). Я, разумеется, согласилась. Тот же дядька за 5 минут оформил все бумаги, самолично провёл меня через контроль, и я первой из самолёта оказалась на выходе из аэропорта.

Из двух автобусов, курсирующих между аэропортом и городом, мне был нужен А2 – он шёл прямо до Каосан роуд, где я планировала остановиться. Билет стоил 100 бат. В автобус загрузились человек 20 неформального вида туристов с рюкзаками, и мы поехали в город. Я разглядывала город в окно, и, честно говоря, особой красоты не почувствовала. Небоскрёбы – да не особо… Пагоды – ну да, несколько… Цветы и растения – как-то уж больно рафинированно высажены и подстрижены… В общем, не произвёл Бангкок на меня большого впечатления из окна.

— Каосан роуд! – провозгласил водитель, и все стали выгружаться на обочину. С М. мы договорились, что жить будем не на самой Каосан роуд, а на другой, более тихой улочке, проходящей за большой пагодой, в которую упирается Каосан роуд. Название той улочки не запоминаемо, не читаемо и не произносимо, но если стоять лицом к главному входу в пагоду и двигаться вдоль её стены вправо, то на эту улочку вы попадёте неизбежно. В отличие от Каосан, кишащей людьми, как муравейник, блестящей и сияющей, наша улочка была тиха и спокойна. Там в изобилии имелись ресторанчики и кафе, а также огромное количество отелей, хостелов и гестхаусов.

Я обошла несколько гестхаусов и в итоге остановила свой выбор на тихом уютном «Белла Белла». Номер с «фэном» (вентилятором) стоил 240 бат (6 дол.). Занавески с медвежатами, розовые стены, ни дать, ни взять, комната девочки-дошкольницы. Душ и туалет на этаже, довольно чистые и светлые. Обувь надо оставлять на улице около входа. Если уж очень за неё боитесь, можете внести её на руках в номер, но вообще, кому она нужна?..

Отдохнув и приняв душ, я потянулась на Каосан роуд. Там у нас была назначена встреча с М. На Каосан роуд я осознала, что не зря с собой взяла только пару футболок и лёгкие штаны – всё остальное можно и нужно было покупать здесь. Лёгкие хлопковые брюки и юбки, футболки и рубашки, носки, сланцы, сумки и платки, всё по 2-3 доллара, всех цветов и фасонов. Между рядами одежды бродили бэкпекеры. Попивали свежевыжатый сок из пакетиков, ели арбуз и ананас, накалывая кусочки на деревянные палочки, ужинали за столиками уличных кафе.

Самолёт М. опоздал, и встретились мы уже поздно вечером, когда город погрузился в темноту. Мы напокупали разных странных фруктов у уличного торговца, поужинали рыбой-гриль и омарами, и отправились в «Белла Белла».

С утра мы позавтракали в открытом кафе у ресепшн и отдали паспорта, фотографии и по 1000 бат на Камбоджийскую визу, которую, как оказалось, делали в тур. фирме у нас же в «Белла Белла». Паспорта с визами нам обещали отдать завтра в то же время. Кроме того, мы заказали жд билеты в Сурат Тхани, город на юге Тайланда, откуда мы собирались отплыть на Ко Самуи. Любопытно, что когда утром следующего дня нам отдали билеты и паспорта, там была проставлена цена, и оказалось, что за услуги мы переплатили менее 10%.

День мы посвятили осмотру достопримечательностей Бангкока. До Королевского дворца дошли пешком, это всего 2 квартала от Каосан роуд. Билеты стоили 200 бат, народу – тьма. Стройными рядами туристы двигались вдоль достопримечательностей, выстраиваясь в очередь сфотографироваться у какого-нибудь значимого вида. Сам дворец сияет, как начищенный таз. Всё в золоте, украшениях, росписях и инкрустациях. На мой вкус, декора перебор. Везде стоят герои народного эпоса – демоны зелёного, синего или красного цвета с выпученными глазами, оскаленными зубами и мечами в лапах. Много статуй с теми же страшными мордами, но с хвостами петухов или львов. Поток вынес нас к Дворцу изумрудного Будды, которого я себе представляла крупной цельнолитой из нефрита статуей, и который оказался совсем маленькой, едва различимой с расстояния фигуркой на очень помпезном золотом постаменте.

Из Королевского дворца мы вышли совсем без сил и отправились искать ресторан, но неожиданно набрели на пристань. Попав в цепкие лапы агентов, мы уже через 10 минут сидели в длинной и узкой лодке. Лодка эта повезла нас и ещё человек 5 туристов по каналам Бангкока. Удовольствие стоило 500 бат с носа, длилась экскурсия около часа. На реке мы наблюдали городскую жизнь – на верёвках сушится одежда, дети ныряют в мутной воде, мамы качают младенцев. Постройки ветхие, но украшенные большим количеством цветов в горшках, а часто и скорлупе кокосовых орехов.

Вечером тоже же дня мы решили посетить знаменитую Soi Pattong, прибежище проституток и трансвеститов. Доехали туда за 50 бат, побродили там взад вперёд среди развешенных футболок с неприличными картинками, порассматривали стройные ряды девушек лёгкого поведения, да и отправились домой. На тот день впечатлений было более чем достаточно.

На следующий день мы зашли в первый встречный туристический офис просто УЗНАТЬ, сколько стоят билеты на самолёт по маршруту Ко Самуи-Сиам Риап-Бангкок. Вышли мы оттуда через час, вырвавшись из цепких объятий менеджера и уплатив 11 700 бат, включая налоги, за 2 комплекта билетов на обоих.

Этим днём мы посетили Дворец лежащего Будды. Вход стоил всего 20 бат, народу почти не было, исключение – большая группа японских школьников. Дворец нам очень понравился, гораздо больше, чем Королевский дворец. Удивило огромное количество кошек и котят, вопиюще худых.

Вечером мы получили авиабилеты, паспорта с визами и билеты на поезд. Забрав рюкзаки, отправились на такси-метере на вокзал. На вокзале нами был легко найден поезд, информация о нём была на табло над платформой.

Поезд произвёл на нас позитивное впечатление. Сидения там расположены только по бокам, на ночь они превращаются в кровати, причём, превращаются они интересным образом – приходит проводник с комплектами белья, просит вас встать, и быстро делает все манипуляции: разбирает полки специальным ключом, застилает бельё, развешивает синие занавески. И так – всему вагону! Мы посидели немного, посмотрели на ночную дорогу в открытое окно. С нами был путешествующий ананас, который мы купили чуть не в первый вечер в Бангкоке и всё собирались съесть, но всё было не до него. Когда уезжали из «Белла Белла», решили его не бросать, а взять с собой в поезд, чтобы съесть там. Но и в поезде мы его не съели, а везли на автобусе и катере на Ко Самуи, по пути подумывая о том, не взять ли нам его с собой в Камбоджу, этот путешествующий ананас, но это ему было не суждено – он был съеден в бунгало на пляже.

С утра нас разбудили за полчаса до прибытия в Сурат Тхани. Я побрела чистить зубы и с удивлением обнаружила, что вагонов за нами нет – в дверь тамбура были видны убегающие вдаль жд пути. Причём, накануне вечером мы садились точно не в последний вагон. Я спросила у курящих в тамбуре людей «Мы теряем вагоны??», и они мне кивнули.

Вопрос с дорогой до Ко Самуи решился сам собой – прямо у вагона нас ждали агенты, которые быстро рассадили всех пассажиров по автобусам – кому на Ко Панган, кому на Ко Самуи, кому на Пхукет. Билет стоил 150 бат, и доехали мы на автобусе до пристани. Там всем выдали наклейки на футболки и сложили рюкзаки рядами на корме катера. Разноцветная толпа туристов со всего мира заполнила собой все открытые части катера, обильно смазалась кремом от загара, и катер вышел в открытое море. Среди неформально одетой молодёжи на корме обустроились несколько хиппующих женщин пенсионного возраста. Дорога заняла 3 часа. Я сидела на носу катера, обдуваемая ветром, смешанным с морской водой. Чувство всепоглощающего счастья наполняло меня, а особенно сознание того, что в Москве сейчас снег и слякоть.

По катеру, переступая через ноги и руки туристов, пробирались агенты разных пляжей, уговаривая остановиться у них. Мы вступили в разговор с дядькой, представившимся хозяином пляжа на севере острова и, разузнав детали, согласились ехать к нему.

Ко Самуи.

Остров Ко Самуи совсем небольшой. Разные его побережья отличаются друг от друга кардинально, и нужно хорошенько всё взвесить, прежде чем остановить свой выбор на том или другом пляже.

Чавенг – самая популярная и тусовочная часть острова, там самый белый песок, равномерно углубляющийся вход в море, самые раздетые девушки и самое большое количество ресторанов на квадратный метр. Мы как-то из интереса проникли на один из пляжей Чавенга и, пройдя через бесконечные ряды лежаков, осмотрели обстановку. Обстановка там такая: пляжи расположены рядом, практически перетекая друг в друга. Пляжи все небольшие, заставленные лежаками и покрытые плотным слоем лежащих бок к боку отдыхающих. Песок, и верно, белый, но тени почти нет, от этого ощущение какой-то выжженности на солнце. Мы прошли по кромке моря с километр и, разочарованные обилием народу, вышли с территории.

Ламаи – чуть менее популярная, чем Чавенг, часть острова, расположена на юго-востоке. Путеводители говорят, что только на севере Ламаи и на Чавенге вода достаточно глубока, чтобы плавать. Мае Нам и Бо Пхут – северная часть острова, где сохранилась первозданная природа, народу гораздо меньше и можно найти уединение и успокоение вдали от цивилизации. Натон – западная часть острова, туда прибывают катера. Эта часть острова – административная, там все конторы и банки, соответственно, из туристов там мало кто задерживается. Пляжи на юге хороши всем, кроме глубины воды – там по колено.

Итак, побеседовав с агентом (хозяином пляжа) мы отправились в Мае Нам. Агент уверил нас, что, хотя море у них и не глубокое, но где-то по грудь будет. Мы загрузились в микроавтобус и поехали на Палм Пойнт Бич, причём, довезли нас туда бесплатно. Пляж нам понравился сразу своей первозданной красотой и отсутствием отдыхающих. Бунгало, находящееся метрах в 20 от кромки воды, нам тоже сразу понравилось. Оно и снаружи и изнутри было облицовано тёмным деревом и имело прекрасную открытую веранду со столом и 2-мя деревянными креслами, где мы впоследствии часто просиживали по вечерам, попивая пиво и слушая море. Бунгало наше было с вентилятором и стоило 350 бат в сутки.

На территории пляжа был отличный ресторанчик, где мы по утрам завтракали. В меню, отпечатанном на плотной бумаге, были такие перлы, как «мусали» вместо «мюсли» и «полидж» вместо «поридж» (каша). Причём, были «мусали» с йогуртом, «мусали» с фруктами и т.д. И «полидж» тоже была разных видов. В ресторане жило большое количество птиц и собак. Собаки были очень худы и дружелюбны, а птицы усаживались в метре от нас и пели свои песни. Был там вид птиц, чёрно-жёлтого цвета, который может говорить разными голосами, заливаться трелями и трещать трещоткой. Слушать их концерты было всегда забавно, мы очень удивлялись и говорили птице: «Ах, и ЭТО поёшь ты, оказывается!», так как по утрам именно эти звуки нас будили, и мы не могли понять, КТО их производит, то ли цикада, то ли лягушка древесная…

Персонал пляжа нас поразил своей искренней радостью и готовностью услужить во всём. Вообще, люди на Ко Самуи отличаются от тайцев, они не просто вежливы и предупредительны, а излучают любовь ко всем. Более дружелюбных людей не встречала! По официальным данным, на Ко Самуи практически не встречается инфарктов и инсультов — самых распространённых причин смерти в «цивилизованных» странах. Это потому что люди там живут и радуются жизни.

Мы были очень довольны свои пляжем. Глубина моря оказалась совсем не такой, как её описал хозяин (подозреваю, что сам он в море не купается). Дно плавно уходило вниз, и уже метрах в 5-ти от берега пропадало из-под ног. Меня лично это очень устраивало, но с малолетними детьми я на этот пляж бы не советовала ехать. Песок у нас был чисто-жёлтого цвета, море довольно прозрачное и тёплое. На пляже много тени от пальм и разных кустарников, что было очень кстати при 32-градусной жаре. Людей было мало, в обозримом пространстве не больше человек 20-ти.

По пляжу ходили торговцы, но только вежливо предлагали свои товары, сувениры или фрукты, и не приставали, как на пляжах Гоа. Одна женщина предлагала мне деревянных лягушек с зубчиками на спинке, по которым она проводила палочкой, и лягушки издавали треск, различавшийся по тембру в зависимости от размера лягушки. Женщина была так мила, она излучала счастье, приговаривала «тсип-тсип-тсип!!!», имея в виду английское слово «чип» (дёшево) и хохотала вместе со мной. Когда я, выслушав всех её лягушек, никого из них не купила, она даже не расстроилась, поклонилась и пошла дальше.

В первый же день я взяла в прокате скутер. Дело в том, что пляж находился метрах в 300 от большой дороги, а накануне нашего приезда прошли дожди, и на дорогах были глубочайшие лужи. Перейти эти лужи нам никак не представлялось возможным, ну только, если закатать штанины и снять сланцы. Поэтому мы на пляже чувствовали себя, как на острове «10 негритят» и нуждались в средстве передвижения. Обычные мотоциклы в прокате стоили 100 бат/сутки, а скутер (он был единственный) стоил 250 бат/сутки. Это был новенький скутер Хонда ярко-красного цвета, и я его взяла, не раздумывая. В залог у меня забрали паспорт.

На этом скутере мы объездили весь остров, посетили несколько водопадов и множество пляжей, съездили на Тайский бокс и к статуе Большого Будды на Бо Пхуте. Движение на Ко Самуи левостороннее, но у меня это трудностей после Индии не вызывало. Ездила я в шлеме и в очках. Если ехать без шлема, может оштрафовать полиция, и мы видели однажды, как одного парня на мотоцикле остановил полицейский. Вообще, ездила я осторожно, так как знала, что в случае аварии, и, не дай Бог, с жертвами, виновата буду всё равно я, и грозит мне от пожизненного до смертной казни. Законы в Таиланде суровы.

Дороги на Ко Самуи хорошие. Периодически встречаются таблички «Tourist attraction». Около них мы спешивались и шли посмотреть, что это за «attraction» такой. Это и вправду оказывался хороший вид с обрыва скалы или просто живописное место, и это очень мило со стороны островитян указывать на таковые места туристам. Мы с М. подумали, что хорошо бы снять такой сюжет в «Скрытой камере»: выставить знак «Tourist attraction» в чистом поле, и снимать, как доверчивые туристы останавливают свои мотоциклы и бродят с камерами в поисках «attraction».

На Ко Самуи мы пристрастились к шейкам – фруктам, взбитым со льдом. Особенно часто я заказывала арбузный шейк, а М. – банановый. Вообще, еда на Ко Самуи очень здоровая: фрукты-овощи, рис, мясо и рыба со специями, тайские супы. Иногда мы покупали напитки и разные мелкие закуски в «Seven Eleven», коих на острове изобилие.

Туристов на острове много. Так же, как и в Бангкоке, нам встречалось много смешанных пар: он – белый, она – тайка. Зачастую это был очень старый и толстый «он» и совсем юная и миниатюрная «она». Кроме как неприкрытой склонностью к педофилии такие предпочтения белых мистеров объяснить было нельзя. Бедные эти тайки везде следовали за своими мистерами, преданно смотрели в глаза, а часто и тащили на своих хрупких плечах их огромные бесформенные рюкзаки. Типичная сцена: за столиком открытого ресторанчика сидит пара, мужчина оживлённо говорит по-английски, “you know, I’m from New Zealand…” — доносится до нас. Тайка улыбается изо всех сил, но явно разговор поддержать не способна. М. говорит, что у мужчин этого типа нет никакого шанса найти себе нормальную девушку в своей стране, вот они и едут сюда, чтобы себя человеком почувствовать. Хоть и за деньги. Ну что ж, кому что!

Много я была наслышана о тайском массаже. Однажды решила таки его сделать. В тени развесистого фикуса прямо у кромки моря были выставлены массажные столы. Массаж стоил 200 бат. Мне досталась немолодая улыбчивая женщина. Сухими, твёрдыми пальцами она втирала в моё тело зелёную мазь, запахом, консистенцией и воздействием своим больше всего напоминающую «вьетнамскую звёздочку». Руки у женщины оказались неожиданно сильными, и она мяла мои кости до хруста. Массаж длился 1 час, я осталась под очень позитивным впечатлением.

Турнир по «Тайскому боксу» активно анонсировался по всему острову, и главной «фишкой» было участие какого-то супер-боксёра из Великобритании. Поздним вечером мы доехали на скутере до Чавенга, где, петляя по улочкам, с трудом нашли место соревнований. Билеты на деревянные лавки стоили 600 бат. Народу набилось битком, и только туристы. После прослушивания тайского гимна начались бои. Бои шли по нарастающей – от мальчиков-подростков до тяжеловесов-чемпионов. Всё шло хорошо, пока не начался последний бой, ради которого все, в основном, и пришли. На ринг выбежал рыжеволосый плотный англичанин, для виду поразминался, и вступил в бой с тайским чемпионом. Не прошло и 1 минуты, как англичанин под рёв толпы уронил тайца на верёвки, а судьи практически сразу объявили, что бой закончен, и англичанин победил. Реакция публики была любопытна – человек 10, очевидно, земляки победителя, начали бесноваться от радости, а остальные зрители свистели и топали ногами. Все были возмущены нечестным боем. В общем, цирк, а не бокс.

В день отъезда я с сожалением сдала свой скутер, вброд по лужам вернулась в бунгало. Мы попрощались с персоналом пляжа и двинулись обратно в сторону дороги. Отойдя буквально 100 метров от пляжа, мы встретили свободный Такси-метер. Водитель придирчиво нас осмотрел и уточил: «Поездка будет на двоих?». «А что, по нашему виду этого не заметно?» — переспросили мы, увешанные с ног до головы рюкзаками. Водитель зашёлся от смеха, падая лицом на руль. Такие они весельчаки, ко самуйцы!

В аэропорту, представляющему из себя большого размера деревянный шалаш без стен, выяснилось, что рейс наш отложен на 50 минут. Пообедав в расположенном поблизости кафе, мы вернулись минут через 40 и были нимало удивлены реакцией работниц аэропорта. Они нам высказали, что нас тут ищут с собаками, а мы ходим неизвестно где. Мы быстро зарегистрировались, получив по 2 наклейки-дельфинчика на футболки, оплатили выездной сбор (400 бат) и были препровождены в зал ожидания. Зал этот оказался тоже без стен, деревянный пол, деревянные скамейки под навесом, цветы в кадках и горшках. Там мы и провели ещё около часа, питаясь бесплатными банановыми чипсами и печеньем.

В итоге за нами приехала тележка, похожая на элемент детского аттракциона, с водителем впереди и рядами открытых сидений. В этой тележке мы ехали в полном одиночестве, хотя рядом ехали такие же тележки, груженные народом под завязку. Уже тут мы поняли, что мы – вип-клиенты, и к нам отношение особое. Вызвано это было тем, что у нас был стыковочный рейс Ко Самуи – Бангкок – Бангкок – Сиам Риап, и промежуток в Бангкоке составлял около 1,5 часов. Персонал Тайских Авиалиний очень волновался, что мы не успеем на свой рейс из Бангкока, и поэтому мы были зарегистрированы сразу на 2 рейса, и уплатили всего одну выездную пошлину (а вообще, выездная пошлина платится при каждом вылете из одного города в другой).

Самолёт оказался совсем небольшим Боингом, и хвост его был разрисован рыбками. Нас встретили просто сияющие от счастья стюардессы, кланяющиеся входящим пассажирам чуть ли ни в пояс. Самолёт оторвался от взлётной полосы, и мы помахали милому острову Ко Самуи рукой. Стюардессы стали живо разносить еду в мини-коробочках и мини-баночках, а также напитки на выбор. Через 45 минут мы приземлились в Бангкоке.

Спускаясь по трапу, мы заметили группу лиц в форме Тайских Авиалиний, которые напряжённо всматривались в пассажиров. К нашему удивлению, когда мы ступили с трапа на землю, эти люди решительно взяли нас с М. под белы рученьки и, ничего не объясняя, отвели в автомобиль. Автомобиль на большой скорости проехал по всей территории аэропорта и, наконец, затормозил возле какой-то неприметной двери. Оттуда к нам поспешила девушка в форме Тайских Авиалиний и жестом велела следовать за собой. Энергичным шагом мы пошли по коридорам, лестницам и переходам, периодически ступая на эскалаторы. Девушка вывела нас прямо к месту досмотра багажа, где за полминуты просветили наши рюкзаки и, не задав ни одного вопроса, выпустили на посадку. В посадочном зале я успела посетить туалет, где впервые за неделю хорошенько рассмотрела себя в большом зеркале. Выяснилось, что лицо у меня загорелое, а волосы – в беспорядке.

К нашему счастью, самолёт на Сиам Риап тоже задержали на 20 минут, и благодаря этому мы на него успели. Кроме того, успели мы вследствие необыкновенной слаженности действий персонала Тайских Авиалиний. Мы сперва не поняли, как они нас вычислили на трапе, но потом вспомнили, что у нас на футболках было по два дельфина, а у остальных – по одному.

Самолёт поднялся в воздух, и вечерний Бангкок предстал во всём своём великолепии – сияющий, как новогодняя ёлка, расчерченный яркими полосами освещённых трасс. Безмерно счастливые от встречи с нами стюардессы (о, какой контраст с мрачными стюардессами Туркменских Авиалиний!) опять стали разносить еду. Видя, что я собираюсь заполнять декларацию на въезд в Камбоджу, стюардесса бросилась наперерез из другого конца салона, чтобы включить мне точечный светильник. Такие они милые и услужливые, тайские стюардессы! Вокруг слышалась французская и немецкая речь. Наши рюкзаки не поместились на полку для ручной клади, и стюардесса лично отнесла их на свободные сидения, усадив их рядышком и пристегнув им ремни безопасности. Ровно через час самолёт пошёл на посадку. Как я не всматривалась в иллюминатор, никаких признаков города так и не увидела.

В таможенной декларации были графы: страна рождения и город рождения. Я написала СССР, Свердловск. М. сказал: «Ты родилась в несуществующем городе несуществующей страны»…

Камбоджа.

События в тот вечер менялись с поразительной быстротой, и я напоминала сама себе Алису в Стране Чудес. Ещё 2 часа назад мы ели чипсы на Ко Самуи, час назад бегали по аэропорту Бангкока, и вот – «вас приветствует аэропорт Сиам Риапа»!

В аэропорту мы быстро минули контроль и вышли на воздух. В абсолютной темноте перед зданием аэропорта стояли группы таксистов, водителей мотоциклов и тук-туков. Мы в растерянности подошли к стойке «такси» и оплатили машину до центра города, 5 долларов. С квитанцией подошли к указанной нам машине, где нас встретил худенький мальчик-водитель в серой форме и фуражке. Мы ехали по городу, и я, прильнув к окну, пыталась составить своё первое впечатление от Камбоджи. За окном была кромешная тьма.
— А что, уже все спят? Ведь всего 8 часов вечера! – спросила я водителя.
— Нет, почему, никто не спит.
— А почему тогда окна в домах не горят?
— Знаете, Камбоджа – не современная страна. Тут мало электричества, – спокойно отвечал мальчик.

Ехали мы со скоростью примерно 3 км/ч. Я уверенна, что пешком дошли бы быстрее. Видимо, расстояние до центра небольшое, и водитель отрабатывал 5 долларов. По дороге он поинтересовался, не нужны ли нам водители, чтобы нас возить по храмам. Храмы все раскиданы на большом расстоянии друг от друга, и мы знали, что водителей нам в любом случае придётся нанимать. Мы спросили, может ли он устроить нам 2 мотоцикла, и водитель сообщил, что у него и у его друга как раз есть мотоциклы, и они нас готовы возить за 6 долларов в сутки. Мы согласились.

Мы заселились в гестхаус «Нью Миллениум» возле Старого рынка. Комната с душем и фэном стоила 6 долларов. В комнате были две огромные кровати, стол, телевизор и жёлтые занавески. На стенах я сразу заметила несколько ящериц. Их же заметила в душе. Ну, вот и всё, мы в Камбодже!

История и политическая обстановка.

Информация в этом разделе будет очень субъективна, так как почёрпнута она из личных наблюдений и рассказов разных людей. Камбоджа – страна, всего несколько лет назад пережившая жуткую революцию Пол Пота и находящаяся сейчас на пути становления. Пол Пот был неплохим, в общем, малым, пока не поехал учиться в Париж. Там он повёлся с социалистами и стал посещать разные студенческие кружки. В кружках он набрался коммунистических идей, главной из которых была та, что надо «всё разрушить до основанья, а потом новый мир построить». Что он и воплотил в своей родной, до этого вполне мирной Камбодже.

Пол Пот возглавил движение «Кхмер Руж» (Красных кхмеров) и совершил переворот в стране. Всю интеллигенцию он согнал в леса и поля, приказав там заниматься сельским хозяйством. Всех несогласных, а также людей в очках или знающих иностранные языки расстреливали на месте. Причём, переворот случился очень быстро, людей хватали на улицах и в магазинах и отправляли в ближайший лес. Если остальная часть семьи была схвачена в другой части города, она отправлялась в другой лес. Так и жили они, не зная о судьбе друг друга, многие годы. При этом люди уничтожались тысячами. Потом пришли вьетнамцы и освободили Камбоджу от Красных Кхмеров.

Но не все бандиты получили по заслугам. Многие и по сей день живут себе припеваючи, имеют виллы и машины. Они стараются забыть прошлое. И нынешнее правительство с этим согласно. Только люди не забыли ничего, и не забудут. Помнят всех бандитов, и детей их знают, и говорят, что не будет счастья ни им, ни детям их за их душегубство. Вообще, камбоджийцы с болью говорят об истории своей страны, каждый готов сразу рассказать, сколько братьев/сестёр/дядей и тётей у него погибло.

В Камбодже есть король. Сейчас это новый, молодой король, сын старого и любимого короля. Прежний король, хотя и сотрудничал с Красными Кхмерами, в народе очень почитаем. Состарившись, он назначил переемника – своего старшего сына. Сыну этому 52 года, долгие годы он жил в Европе, в частности, в Праге. Он отличается передовыми взглядами, не женат, детей нет. Многие подозревают (и на то есть основания), что новый король – гей, но вслух это произносить неприлично. Люди просто говорят, что очень надеются, что он скоро женится и родит наследников.

Страна находится во власти коррупционеров и олигархов. Огромные деньги, вращающиеся в туризме, страну никак не обогащают (и в деревнях люди просто мрут с голоду), а отлагаются в карманах хитрых бизнесменов. Например, въезд в Ангкор контролируется некоей организацией «Апсара Асорити», принадлежащей крупному бензиновому барону, который кладёт денежки за осмотр Ангкора (20/40/60 долларов с каждого туриста) себе в карман, подкупая правительство взятками, исчисляемыми миллионами долларов. Бензин, цена на который контролируется этим же олигархом, стоит в нищей Камбодже около 80 центов США за литр, тогда как в соседнем, более богатом Таиланде он стоит 50 центов за литр.

При наличии таких богатых бизнесменов в самой Камбодже, развитием страны на благотворительных началах занимаются разные иностранные государства. Ими выстроена крупная детская больница, где спасают от тропических болезней сотни детей ежедневно. В деревнях строятся школы и детские сады, восстанавливаются храмы Ангкора. Возле каждого храма можно увидеть щит, говорящий о том, какая страна восстанавливает данный храм – Япония, Германия, Франция или даже Индия. У Камбоджи нет денег на восстановление храмов и лечение больных детей.

Сиам Риап.

Своё название город получил после освобождения от тайцев (сиамцев), и переводится оно как «Сиам побеждён». Забавно, что это же название вынуждены использовать и сами тайцы, например, при объявлении рейса в аэропорту. Для понимания ситуации представьте себе, что мы переименовали Санкт-Петербург, например, в «Германии капут», и целые самолёты немцев вынуждены летать в город с таким названием. Насколько я поняла, с Таиландом у камбоджийцев отношения натянутые, друг к другу в гости они не ездят, хотя и соседи. Приехавшим тайцам лучше молчать, так как, заговорив, они могут проявить свою тайскую сущность и нарваться на неприятности. С Вьетнамом, напротив, Камбоджа – друзья, и поездки у них взаимно безвизовые.

Сам город совсем небольшой, стоит на берегу реки с одноименным названием Сиам Риап, чьи мутные воды придают городу особый запах и колорит. Дома в городе в основном одноэтажные, в воздухе — взвесь розово-коричневой пыли, которая забивается в одежду, волосы и глаза. Вечером, когда принимаешь душ, с тебя стекает розово-коричневая пена. То же происходит при стирке. От этой пыли деться никуда нельзя, проще не обращать на неё внимания, а при движении на мотоцикле надевать платок и очки.

В городе развита туристическая инфраструктура, много баров и ресторанов, магазинов и фото студий. Есть прекрасный старый рынок, где можно купить всё, что хочешь – от свежей спаржи до старинных, резного камня курильниц для опиума. Ко всем сувенирам вам с удовольствие выпишут справку для таможни (на кхмерском), которая, впрочем, вам совсем не понадобится, так как ваши рюкзаки и не подумают на выезде проверить. Много старинных монет (иногда попадаются даже серебряные!) Я напокупала штук 15 монет разных стран, в основном 19 века – французские, португальские, гонконгские, китайские… В изобилии продаётся местный текстиль, он очень дёшев и отличается буйной цветовой гаммой. Там, в окружении джунглей, почему-то очень хочется носить такие цвета: ярко-красный, жёлто-оранжевый, бирюзовый и насыщенно-зелёный. Я приобрела целую коллекцию местных шарфов-крам, надевала их по очереди, утопая в экзотических цветах, и очень была собой довольна.

Традиционное жильё камбоджийцев — дома на сваях, напоминающие избушки на курьих ножках из русских сказок. Внизу, как выразился мой водитель, обычно бывает «ливинг-рум». Это значит открытое пространство с развешанными гамаками и телевизором в углу. Тут же и едят, и мотоциклы на ночь тоже загоняют туда. В верхней, закрытой части дома – спальня. Возле домов на привязи пасутся худосочные коровы, практически без вымени, и свиньи. Куры настолько худы и так мало напоминают российских несушек, что мы с трудом их идентифицировали.

Транспорт.

Транспорт в Сиам Риапе – это, в основном, мотоциклы и велосипеды. Машин почти нет, это дорого. «Вот в Пном Пене – рассказывает мой водитель, — много машин. Есть даже много дорогих современных машин! Пном Пень – очень богатый город!» Роль общественного транспорта выполняют грузовики и машины с открытыми кузовами. Там плотной толпой стоят пассажиры всех возрастов, ближе к кабине – монахи. Некоторые сидят на бортиках, даже маленькие дети, что, безусловно, опасно, но никому дела нет.

Туристы ездят по городу на тук-туках или сзади водителя на мотоцикле. Самостоятельно взять в прокат мотоцикл сейчас в Сиам Риапе нельзя. Как мне объяснил водитель, раньше туристы брали мотоциклы в прокат и слишком быстро ездили, создавали аварии, а, кроме того, мотоциклы у них часто воровали, вот городские власти и приняли решение более туристам мотоциклов не давать.

Зато в прокат дают велосипеды. Повсеместно можно видеть велосипедные стоянки с табличкой «Rent a bike». Стоит это от 1 доллара в сутки. Мы часто встречали туристов европейского вида, которые ехали по загородным трассам в сторону Ангкора. Палимые солнцем, они едва крутили педали, лица их были измождённые и мокрые от пота. С ветерком проезжали мы мимо них, и каждый раз радовались, что нас возят мотоциклы.

Ангкор.

На утро после приезда я вторично попыталась разобраться, как включается горячая вода в обогревателе. Накануне вечером мне её включить не удалось, и пришлось принимать холодный душ. На мой вопрос хозяин ответил, что, если мы хотим горячую воду, он нам включит специальный рубильник, но номер будет стоить 8 долларов. Мы подумали немного и отказались. Всё равно стояла жара, а вода была терпимой. Завтракали мы в кафе, расположенном в дворике гестхауса. Причём, нам была выдана тетрадка с номером нашей комнаты, и туда надо было каждое утро записывать нужные нам блюда своей рукой. Потом, при выселении вся съеденная нами еда была подсчитана, и нам сообщили итоговую сумму. То же было и с номером – за него мы платили при выезде. Такое доверие приятно, но отсутствие необходимости оплачивать счета сразу вызывает ложное чувство многоденежности, а когда приходится под конец платить большую сумму, это очень расстраивает.

На завтрак мы ели: яичницу с беконом или омлет, белый свежий хлеб с маслом и джемом, мюсли с йогуртом и фруктами, чай с молоком и кофе, фруктовые шейки. Все цены в меню кратны 1 доллару. Яичница – 1 доллар, чай – 0,5 доллара и т.д. Местные деньги в Камбодже почти не ходят, за всё и везде надо расплачиваться долларами. С собой нужно иметь много мелких долларов, причём, бумажку в 20 долларов разменять уже сложно – во многих лавках с неё просто не будет сдачи, это слишком большие деньги.

С 9 утра за нами приехали водители. Мы познакомились. Моего звали Мике, водителя М. звали Ки. Пристроившись на их мотоциклах, мы поехали в Ангкор. Не доезжая до храмов, мы оплатили недельный билет в специальном пропускном пункте. Нам выдали заламинированные билеты с фотографиями. За каждый день въезда на территорию Ангкора специальным дыроколом на билете ставится дырка.

Храмы мы посещали неспешно. Первый день посвятили Ангкор Вату, второй – Ангкор Тому, Третий – Та Прому. Последующие 4 дня мы объезжали более мелкие храмы и ездили в далёкий Бантеа Срей. Не буду описывать каждый храм в отдельности, лишь объясню общий принцип. Водители нас привозили к входу в храм, и сами оставались на другой стороне дороги. Камбоджийцам эту дорогу пересекать нельзя. Если вы не хотите, чтобы вас домогались продавцы сувениров, просто переходите дорогу и всё. В храмах можно ходить свободно, они недействующие. Территория многих храмов велика, и часов 5-6 там провести несложно, если ходить потихоньку, отдыхать в тени, созерцать архитектурные детали и вообще получать удовольствие от самого факта нахождения внутри такой красоты.

На обед мы покидали храм, переходили дорогу и, сопровождаемые большой толпой детишек с сувенирами, отправлялись обедать в один из шалашей, коих много у каждого храма. Еда там так себе, и довольно дорогая. Обед выходит в 4-5 долларов на человека. Вода стоит 1 доллар. Её лучше брать с собой из города, там она значительно дешевле.

Дети идут на разные хитрости, чтобы что-то продать. Например, одна маленькая девочка прицепилась к М., чтобы он купил мне соломенные браслеты. Когда он раз 10 отказался, она подошла уже ко мне, и сообщила, что если я хочу такие браслеты, но у меня нет денег, то я могу сказать своему спутнику, что браслеты мне нравятся, и он мне их купит. Или можно купить браслеты маме. Или сестре. У вас есть сестра? А у неё уже есть такие браслеты? Наверняка, они ей нужны. В итоге девочка резюмирует: “So you buy!” и с выражением добавит: “You buy from me!”

Приносят еду, и девочки отходят в сторонку. Когда белые мистеры кушают, мешать нельзя. Это правило. Но только вы оплачиваете счёт, и вот дети вас снова окружили. Вам напоминают, что вы обещали купить открытки/браслеты/книжку, что они стояли и ждали, что сегодня торговли никакой нет, а им надо хоть что-то продать… В итоге, М. не выдерживает и покупает браслеты, а я покупаю открытки. И так проходят все обеды около храмов!

Иногда нас обедать отвозили водители, они знали ресторанчики, где еда была дешевле и вкуснее. К тому же за то, что они привозили клиентов, им на кухне накладывали по тарелке бесплатной лапши, и все были довольны. Но чаще мы водителей отпускали, они нас привозили к храму с утра, и мы говорили, откуда нас нужно забрать, например, в 6 вечера. А в промежутке ходили пешком. Нам казалось глупым держать мальчишек без дела весь день, чтобы совершить краткий переезд внутри территории храма. Кроме того, такие пешие переходы по джунглям придавали особый шарм прогулке, мы ходили малозаметными тропами, сидели в траве или на обломках стен, наблюдали храмы с необычных ракурсов и почти не встречали других туристов.

Кстати, о тропках. На одной из таких тропок я ступила в траву и, пройдя ещё пару шагов, почувствовала жжение в районе лодыжки. Я остановилась и внимательно осмотрела ногу. Там, к своему ужасу, я обнаружила две едва заметные дырочки, какие, я думаю, возникают от укусов змей. Мы поспешили к ближайшему шалашу, где призвали на помощь местных жителей. Женщины непонимающе качали головами, дети столпились вокруг, и только старый дедушка, присев на корточки и хорошенько осмотрев мою ногу, сообщил (через переводчика из числа детей), что, если бы это была змея, то я бы уже умерла. Ну, или у меня бы уже отнялась нога. А, раз нога шевелится, то бояться нечего. Так я и не узнала, что это было, может, змейка неопасная укусила, а может, куст какой впился в ногу…

В самих храмах туристов много. Причём, на 90% это японцы. Я довольно ровно относилась к японцам до поездки в Камбоджу, но в Камбодже я их невзлюбила. Имя им было легион, как саранча они покрывали поверхность любого храма, лишая возможности сделать хоть одну нормальную фотографию. Их привозили автобусами, высаживали у храма и водили экскурсоводы с зонтиками (от солнца). У наиболее живописных видов японцы создавали очередь, чтобы сфотографироваться. В итоге они пропадали так же неожиданно, как и появлялись, и в храме образовывалась гулкая пустота. В это время можно было в одиночестве лазить по всем уровням, лестницам и комнатам храма, не проталкиваясь сквозь толпы японцев и наслаждаясь красотой архитектуры.

Остальные туристы, как правило, ходили парами-тройками, разве что ещё нам встретились несколько групп французских бабушек-дедушек с белыми морщинистыми ногами из-под шорт. Несколько раз мы видели путешественников с детьми, и белые дети всегда были объектом почитания камбоджийцев. С ними все хотели сфотографироваться, все хотели узнать, как этих беловолосых детей зовут, и откуда они приехали. Белых девочек называли принцессами.

Если вы не любите встречать соотечественников за рубежом, то вам дорога в Камбоджу. Тут русских нет совсем. Даже многоопытные дети-торговцы, первым делом спрашивающие туристов «where you from», и те были озадачены такой страной – Россия. Руссия, говорила я, ля Русси, Совьет, ЮЭсЭсА, Москва, Москоу, Моску – ничего не помогало. Впрочем, некоторых детей я обучила на всякий случай слову «привет», так что если они его вам скажут – можете считать, что это привет от меня!

Храмы Ангкора имеют сложную архитектуру, не понятную снаружи, но имеющую полное логическое обоснование изнутри. В каждом храме можно встретить статуи Будды с обязательной тётушкой или дедушкой, продающими ароматические палочки для возжеганий. Эти палочки придают всем храмам специфический запах. Я долго пыталась дать этому запаху определение, и, наконец, нашла его: это запах русской деревенской бани, если бы в ней парились берёзовыми вениками и курили марихуану.

В основном храмы имеют форму праздничного торта, каждый последующий слой которого меньше предыдущего. Между собой слои соединены переходами и крутыми лесенками. Лесенки эти являлись причиной моей постоянной фобии, так как я боюсь высоты, а выщербленные, узкие (иногда менее 10 см. в ширину), крутые ступеньки создавали единственный путь на вершину храма, куда очень хотелось забраться. Причём, вверх карабкаться ещё не так страшно, а вот спускаться… Многие ступени имеют наклон вниз, камни, из которых они сделаны, отполированы тысячами ступней, и, насколько я слышала, несчастных случаев со сломанными конечностями/позвоночниками на этих ступенях произошло немало.

Забавно наблюдать, как по этим ступенька прыгают камбоджийские дети, которым разрешили посещать храмы вследствие национального праздника. Дети эти в сношенных резиновых сланцах, обгоняя скорчившихся от страха туристов, прыжками забирались вверх и вниз по лестницам, в обеих руках держа сувениры. Вообще, в национальный праздник («Праздник лодок»), который длился 3 дня, в храмы съехалось много камбоджийцев из разных концов страны. Для них вход в Ангкор был бесплатный, но только в праздник.

Обычаи страны. Люди.

Обычаи страны как следует мы не постигли. В основном картина складывалась из рассказов водителей, с которыми мы без остановки болтали в ходе переездов на мотоциклах. Мой водитель, например, мне рассказал увлекательную историю о том, как в Камбодже проходят похороны. Принято отмечать 7 дней, 100 дней и 1 год со дня смерти. Если усопший имел китайское происхождение – его хоронят, если кхмерское – жгут. В любом случае покойник лежит дома у родственников 7 дней, где его либо накалывают специальными инъекциями (это дорого), либо умасливают разными благовониями для консервации. Можно представить, что происходит с телом при такой жаре за 7 дней! Поминки отмечают, как праздник. На них принято приходить со своей едой. Мике, например, приносил курицу на похороны бабушки друга.

Люди в Камбодже очень хорошие. Добрые, искренние, немного наивные и не испорченные цивилизацией. Несколько картинок из жизни камбоджийцев:

Покупали напитки в минимаркете, заинтересовал нас шарфик, висящий над кассой. На нём цена – 1 дол. Мы хотим купить, продавщица говорит, простите, это другой стоил 1 дол., а этот – 2 дол. Мы платим 2. Приходим на следующий день, она нам с порога протягивает 1 дол., говорит, простите, я вчера ошиблась, всё таки он стоил 1 дол… Мы ей за это шоколадку купили, так она вся засмущалась, не хотела брать.

Юноша лет 18-ти по имени Чан, сносно говорящий на английском и желающий попрактиковаться, просидел с нами часа два на вершине одного из храмов. Он рассказал, что жениться хочет обязательно на европейке, и сообщил, что намерен накопить денег и купить кольцо. Кольцо он подарит какой-нибудь европейке, она сразу согласится стать его женой, и свадьба будет – ого-го!!! Вся деревня завидовать будет! Меня Чан спросил, что я думаю по этому поводу.
— Ну, знаешь… — нерешительно начала я, — дело-то не в кольце, точнее, кольцо это хорошо, но вопрос в том, согласна ли будет эта девушка жить в Камбодже…
— Но ведь если я подарю кольцо, она не сможет отказаться! Хорошее кольцо! – и он обратился к М., — вы женаты?
— Нет… — смутился М.
— Потому что ты не подарил ей кольцо? – догадался Чан.
— Вот именно! – поддакнула я, — в этом-то всё и дело, что не подарил кольцо!
— Так почему ты не даришь ей кольцо? – вопросил Чан в недоумении, — разве можно что-то ещё хотеть, если у тебя такая девушка?

На берегу реки смотрели праздник лодок. Рядом сидели нищие – старик с годовалым ребёнком на коленях и две девочки лет по 5-6. Одеты в дырявые обноски, лица чумазые, волосы спутанные. Я даю девочкам 2 конфетки (у меня больше с собой не было). Одна конфету разворачивает, рассматривает и заворачивает опять, прячет. Вторая свою раскусывает и отдаёт половинку малышу на руках у старика. Старик им говорит, чтобы поблагодарили (я слышу кхмерское слово «спасибо»), но девочки слишком смущены. Тут же другие соседи, скромно одетая женщина с детьми, протягивают девочкам половинку грейпфрута. И опять, девочки делят её на 3 части – не забывают малыша! Вообще, я не раз видела, как люди дают еду нищим, хотя у самих дыры в одежде. Буддийский принцип: если у тебя есть еда – поделись с тем, у кого её нет!

Из особенностей камбоджийского менталитета я бы назвала крайнюю застенчивость и стремление её скрыть хихиканьем. Это описано в путеводителях, но мы с этим не раз столкнулись лично. Если вы задаёте неудобные или неприличные вопросы, а также, если камбоджиец не знает ответа, скорее всего он будет краснеть и хихикать. Как-то раз у нас в гестхаусе произошёл неприятный инцидент. Толстый американец, заплативший водителю 12 долларов и позднее узнавший, что это расстояние в принципе стоит 10 долларов, устроил скандал. Он кричал на скопившихся во дворе гестхауса водителей.
— Какого хрена меня здесь обманывают! – наливался краской он. Камбоджийцы не знали, куда девать глаза и хихикали.
— Если вам здесь нравится обманывать людей, обманывайте кого-то ещё, но не меня! – выпучивал глаза американец. Камбоджийцы чуть не лопались от сдерживаемого смеха, как Бивис и Батхед пред лицом орущего директора школы Скиннера.
— Это что, по-вашему, смешно??? Вам это смешно?? – заходился американец. Камбоджийцы, все красные от стыда, ещё пуще хихикали.

По камбоджийским понятиям, выражать чувства, особенно негативные: ярость, гнев, недовольство – неприлично. Они говорят, что при этом человек «теряет своё лицо», а этого камбоджийцы допустить никак не могут. В любых конфликтных ситуациях они будут кланяться друг другу и хихикать, «сохраняя своё лицо», а вместе с ним и душевное здоровье.

В Камбодже не принято прикасаться к голове человека. Считается, что через макушку он общается с Богом, и это место – свято. Так что дети, которых я непроизвольно гладила по голове, чаще всего так же непроизвольно уворачивались.

Дети Камбоджи.

Пол Пот вырезал 1/3 населения страны, и сейчас народ восстанавливается единственно известным ему способом – деторождением. Дети рождаются бесконтрольно, один за другим, часто по 10-12 детей в семье. В итоге экономика страны оказывается не готовой к такому мощному приросту народонаселения, что беспокоит руководство страны, а также разных иностранных «доброжелателей». По местному ТВ крутят бесконечные ролики о презервативах, а мы с М. многократно спорим об этой проблеме. Я считаю, что деторождение – процесс здоровый и естественный, стране надо восстанавливать силы, а М. считает, что детей уже народилось больше, чем страна способна прокормить, и процесс надо притормозить. Косвенным подтверждением его слов явился случай с одной испанкой по имени Татьяна (так её назвала болгарская крёстная), встреченной нами в Ангкоре. Она нам поведала, что, подержав на руках симпатичную камбоджийскую малышку и выразив молодой матери восхищение её ребенком, она получила от этой матери неожиданное и серьёзное предложение забрать девочку, если она ей нужна.

В пригородах Сиам Риапа очень много детей. В своих смешных школьных формах (все в белых рубашечках, мальчики – в синих штанах или шортах, девочки – в синих юбочках до колена) они бредут вдоль дороги в школу и из школы, а школа часто в нескольких километрах. У детей бывают «окна» — 2 урока с утра и 2 – после обеда. В перерыве – долгий пеший переход и работа – все дети торгуют. Причём, чаще торгую девочки, атакуя туристов из самых неожиданных мест, а мальчики, особенно старше лет 10-ти, часто не работают вообще. Мужчины тоже не работают, а лежат в гамаках. Если спросишь у маленькой девочки, несущей кучу поделок на продажу, где твой папа, она ответит, что папа отдыхает дома в гамаке. Вообще, на женщинах и девочках держится всё благосостояние страны!

Камбоджийские дети очень хорошенькие. У них круглые лица, чёрные слегка раскосые глаза, широкий у основания носик и смолянисто-чёрные прямые волосы. Кожа у них довольно смуглая, а в деревнях часто и вообще тёмная от солнца. Девочки одеты очень скромно, даже бедно. В основном в стареньких выцветших юбках и дырявых рубашечках. Выглядят много моложе своих лет. Спрашиваешь, сколько тебе лет? Думаешь, ну, 7. А она отвечает «12!» Ближе к подростковому возрасту детей обоего пола неожиданно начинают принаряжать. Подростки ходят в джинсах, ярких футболках и новых рубашках. Видимо, женитьба – дело серьёзное, и готовят женихов-невест к этому событию сильно заранее, выставляя «товар лицом». Все дети, продающие сувениры, говорят на свободном английском. Как-то у меня состоялся следующий диалог с мальчиком лет 10-ти:
Он: Дай доллар.
Я: Не дам доллар.
Он: Ну, дай. Мне он нужен, чтобы собрать деньги на учёбу в школе!
Я: Да ладно привирать-то! Школы в Камбодже государственные и бесплатные!
Он: Да, но мне надо платить за уроки английского!
Я: ДА ТВОЙ АНГЛИЙСКИЙ ЛУЧШЕ МОЕГО!!!
Он: Но я хочу научиться писать!

Вообще, дети в Камбодже – ужасно милые и занятные существа, мы подолгу с ними беседовали, иногда даже получали от них подарки (безвозмездно!) Одна девочка по имени Бо Пха подарила мне собственноручно нарисованную на тетрадном листочке открытку с очень добрым письмом на задней стороне, где она желала мне счастья и любви, а также надеялась, что я ещё вернусь в Камбоджу и буду хранить эту открытку вечно. Мы с ней по этому поводу сфотографировались, и на следующий день дети всей деревни сбежались смотреть, как я отдаю ей наше фото. Она стояла в центре, сияя от радости, а остальные дети лопались от зависти.

Другая девочка, после долгого и обстоятельного разговора на ступеньках храма, подарила мне соломенную звёздочку красного цвета, а М. – такую же, но бесцветную (из тех, что они продают по 4 шт. на доллар). Я не знала, что подарить в ответ, и отдала маленькую шариковую ручку, купленную в подмосковной электричке у глухого. Ручка привела девочку в восторг. На следующий день, проезжая их деревню, мы с М. были нимало удивлены толпой детей, кричащей нам «Ручки!!! Ручки!!! Дайте нам ручки!!!» Видимо, известие о том, что мы дарим ручки, разнеслось по деревне. В итоге М. отдал свою последнюю ручку, а я отдала розовый пластиковый пакет от фотографий, с благодарностью принятый какой-то девочкой. Вообще, этим детям можно подарить всё, что угодно, они будут рады в любом случае!

Мальчикам по достижению 18-летия часто покупают мопед или мотоцикл, вкладывая все сбережения семьи, и он работает, возя туристов. И на эти деньги часто живёт вся семья. Будете в Камбодже, не жалейте денег на оплату труда этих мальчиков, за ними – по 10 ртов! Нормальной работы в стране нет. Все мальчики мечтают стать гидами. Для этого они проходят дорогие платные курсы. Но, вот беда, экзамен на гида стоит 800 долларов (!), а без экзамена не дадут лицензию. Вот они и копят эти деньги по много лет, живя впроголодь. Предприятий, фабрик в Камбодже почти нет (кроме текстильных), так что работа гида – единственно возможная.

Монахи.

Монахов в Камбодже много. Они ходят по отдельности и группами, одежды их отличаются друг от друга оттенками – от ярко оранжевого до красного и коричневого. Поражением закончились все мои попытки выяснить, что означают эти разные оттенки – сан? Ступень посвящения? Принадлежность к разным монастырям? Вместо ответа монахи усиленно хихикали. Может, этого им нельзя говорить.

Монахи – наиболее образованная часть населения Камбоджи. Они проводят много времени в учёбе, у них хорошие профессора, они изучают иностранные языки. Вот только практики у них мало, и они рады пообщаться с иностранцами. На вершине Ангкор Вата мы были неоднократно буквально атакованы монахами, желавшими поболтать. Зажав нас в каком-нибудь укромном углу, монахи рассаживались кругом и задавали свои вопросы о нашей жизни. При этом часто они подсаживались поближе ко мне, а также фотографировались со мной на свои фотоаппараты. Я всегда смущалась, так как знала, что монахам нельзя прикасаться к женщинам, это осквернение, а женщинам – нельзя трогать монахов, это к разным несчастьям. Но монахи буквально втискивались в тот же оконный проём, в котором сидела я, и мне ничего не оставалось, как сидеть с ними бок о бок.

Из разговоров с монахами мы узнали, что в монастырь можно пойти хоть совсем ребёнком, тебе там дадут все монашеские атрибуты, включая одежду, но до 25 лет ты будешь только послушником. После ты должен принять решение – или вернуться в мир, или стать монахом. При этом существует тип монахов, которые проделывают некие процедуры со своими детородными органами, делающие полностью невозможным их дальнейшее использование для процесса деторождения. Такие монахи почитаются особо, в прежние времена им и только им давали сопровождать королеву.

Когда мы уезжали из Камбоджи, и наши водители отвозили нас в аэропорт, нимало удивлённый М. рассказал мне, что его водитель Ки, промежду прочим, сообщил ему, что он, оказывается, был монахом! Точнее, послушником. Он походил несколько лет по монастырям, но разочаровался в идее. По его словам, монашество полностью себя дискредитировало в Камбодже. Монахи мало молятся и много развлекаются. По традиции, люди кормят монахов, помогают им во всех их путях, а монахи привыкли к этому, разбаловались и пользуются добротой людей, не выполняя при этом своих монашеских обетов. В общем, Ки, пожив так несколько лет, решил вернуться в мир.

Развлечения в Сиам Риапе.

По вечерам мы приезжали из храмов обычно сильно уставшие, и хватало нас только на то, чтобы сходить поужинать. Дважды мы изменили этому принципу. В первый раз мы съездили посмотрели национальные танцы в гостинице «Кулен», а второй раз сходили в ночной клуб для местной молодёжи.

Национальные танцы в «Кулене» сопровождались ужином по типу «шведский стол», который входил в цену. Всё вместе стоило по 12 долларов на человека. Зал был полон японцев. Они заполонили собой все подходы к столам, и весьма активно набирали пищу. Столики для просмотра шоу, живописно расставленные перед сценой, были также почти все заняты японцами. Нам достался дальний угловой столик. Само шоу нам понравилось. Это были именно национальные танцы, девушки и юноши ходили «уточками» по сцене, облачённые в широкие хлопковые шароварчики, и выделывали разные фортели кистями рук. А когда юные танцовщицы в коронах на головах выстроились для исполнения танца «апсар», их сходство с рельефными изображениями одноименных мифологических персонажей, высеченных на стенах храмов ещё в 11-12 веках, было поразительным.

Всё испортил финал. Когда танцоры вышли на поклон, на сцену со всех сторон полезли японские туристы, скоростью и многочисленностью своей напоминая явление упырей на подмогу Вию в одноимённом фильме. За 20 секунд японцы заполонили сцену, вклиниваясь между танцорами для фотографирования с оными.

Другим вечером мы по совету моего водителя посетили ночной клуб «Мартини», который нас порадовал неформальной обстановкой, приятной музыкой и полным отсутствием туристов. На входе обыскивали всех, но мы прошли без проблем. Внутри нас сразу окружили девушки с табличками с сортами пива: «Стелла», «Ангкор», «Лео» и пр. Мы заказали «Ангкор» и сели за столик. Любопытно, что все проходящие официанты останавливались около нас и подливали пива из бутылок в стаканы.

Сами танцы были очень забавными. Танцевали почти одни юноши. Девушки скромно сидели за столиками. Как мне позднее объяснил водитель, девушкам танцевать неприлично. Танцы чередовались: то это были последние мировые хиты, под которые все прыгали и махали руками, то вдруг включалась национальная музыка, и тогда все неожиданно начинали двигаться по танцполу по часовой стрелке. В общий поток вливались и девушки. Танец это такой: нужно медленно идти, переставляя ноги в такт музыки, а руки надо держать на уровне плеч, при этом кисти рук нужно по-всякому изгибать и шевелить пальцами. Камбоджийцы большие доки в выгибании пальцев. Зрелище это завораживающее.

Потом неожиданно наступал 10-минутный перерыв, все рассаживались за столики и в полной тишине пили свои напитки. Тем, кто заказал колу, официанты подливали в неё бесплатно воду по мере того, как человек отпивал из стакана. И это понятно, кола стоит 1 доллар стакан, а пить хочется весь вечер.

В остальные вечера мы просиживали в барах и кафе на центральной улочке Сиам Риапа, в тех местах, где собираются по вечерам все туристы. Именно в таких местах очень режет глаз контраст между местным населением и отдыхающими. Картина маслом: паб, столики выставлены на воздух, многочисленная весёлая компания европейцев в хорошей одежде пьёт пиво, обгладывает свиные рёбрышки, хохочет и веселится. Тут же, в придорожной пыли, в метре от столика, сидят: безногий старик с костылём, пара маленьких худых мальчиков, один из них калека, одетая в лохмотья женщина с грудным младенцем. Все они тихо мигрируют от бара к бару и, улучив момент, протягивают руку с просьбой «дать хлебушка». Их поток нескончаем. Еда просто застревает в горле при виде этих людей. Как-то мы купили мальчику сладкую булку в кондитерской, и уж он так был рад, сел в пыли и съел сразу, улыбаясь и подмигивая нам.

Часто люди на улице просят что-то, что вы едите или пьёте. Когда мы шли на праздник лодок, я купила бутылку сладкого зелёного чая в яркой шестигранной бутылочке. Не успела я отпить и пары глотков, как сбоку от меня пристроился ребёнок, который шёл и нудил, что ему очень хочется пить. Пришлось отдать бутылку. Часто просят и пустую бутылку от напитка, уж не знаю, зачем она им.

Как быть с попрошайками – сложный вопрос в таких бедных странах, как Камбоджа. Всем денег ты не дашь, еды тоже не купишь. Детям я обычно давала конфеты, которые носила всегда в кармашке рюкзака. С завтрака мы всегда с собой брали батон белого хлеба, промазанный маслом, и скармливали его тем, кто проявлял интерес. Иногда мы отдавали его детям, иногда обезьянкам, которые обитают в окрестностях храмов, иногда худющим камбоджийским собакам, которые отбегали на безопасное расстояние, ложились в жухлую листву, зажимали этот батон передними лапами, как косточку, и с удовольствием отгрызали по кусочку.

Пару раз мы обедали в уличных кафе для местных. Это пластиковые столы, выставленные на обочину, и витрины, в которых стоят лотки с едой. Меню в таких местах только на кхмерском. Девушка на раздаче обычно не говорит по-английски. Приходится тыкать пальцем в разные блюда. Мы заказывали до 5-6 блюд, с ним нам приносили большую тарелку риса, входящего в цену. В пиво нам почему-то клали лёд. Еда была такая: ужаренное до прозрачности мясо тонкими ломтиками, на вкус сладкое; рыба Амок; странноватый салат, из ингредиентов определимы только капуста и что-то типа шпрот; курица кусочками в остром кислом соусе; маленькие полупрозрачные сосиски, по смыслу из мяса, по вкусу сладкие. За всё вместе, включая пиво, нам на калькуляторе показывали счёт – 4-4,5 доллара на двоих. Мы давали 5 долларов, и нам с него ещё пытались сдать сдачу местными деньгами. Чаевым радовались, как дети. В этих кафе ужинают местные люди. Ходят семьями. Мы как-то раз сидели с такой группой: старенькая бабушка и 2 девочки лет 15-ти и лет 5-ти. Все они ели только рис, поливая его соусом. Это весь ужин. Вообще, ужинать в таких кафе очень экономично, и к тому же еда там вкуснее, чем во многих ресторанах для туристов.

Однажды я посетила так называемый «Блайнд массаж». Слепых людей в Камбодже часто обучают ремеслу массажа и дают им работу. Мне в этот салон посоветовала сходить Татьяна, испанка, встреченная нами в одном из храмов. Слепые делают реально очень сильный массаж, и стоит это всего 3 доллара за 1 час. Ты не только получаешь хорошую услугу, но и помогаешь этим людям заработать на жизнь.

Массаж происходит в довольно чистой большой комнате, играет тихая музыка. Мне выдали голубую хлопчатобумажную пижаму и велели раздеваться. Девушка-массажистка спросила, откуда я. Я сказала, что из России. С соседнего стола раздался громогласный хохот, обладательница такой же голубой пижамы повернула лицо и оказалась Татьяной. Мы, не сговариваясь, пришли одновременно. Массаж моя слепая девушка сделала отлично, и к заработанным ею 3 долларам я добавила некоторую сумму на чай.

Отъезд.

Вечером перед отлётом мы расплатились за номер и за еду. Почему-то получилось меньше, чем выходило по нашим расчётам. Мы заплатили оставшиеся суммы водителям, дав им дополнительно чаевые, чему они были очень рады. Часть заработанных денег им была отдана ранее по просьбе Мике, который, сильно краснея, спросил, не можем ли мы заплатить им часть суммы, уже ими отработанной, поскольку бензин дорогой, а деньги у них все вышли… Наши рюкзаки, а также сумки с сувенирами были закреплены на мотоциклах, и мы поехали в аэропорт. Там мы распрощались с водителями, пообещав им ещё приехать. Каждого из них я на прощание поцеловала в щёку, и, конечно, они краснели и смущённо улыбались.

В аэропорту нас ждал неприятный сюрприз. За вылет из Камбоджи следовало заплатить выездной налог – по 25 долларов с человека. Ни один источник об этом нас не предупреждал, ни “Lonely Planet”, ни путеводитель «Камбоджа. Шаг за шагом», ни статьи, скачанные из интернета. Мы стали судорожно копаться в кошельках и карманах и с трудом насобирали искомую сумму наличными (банкоматов в аэропорту нет). Наконец, нас пропустили на посадку, где мы и прождали самолёт, задержавшийся на 40 минут. Надо сказать, что все самолёты, которыми мы пользовались в этом путешествии, опаздывали.

Не стал нарушать этой традиции и самолёт «Туркменских авиалиний», следовавший из Бангкока в Москву и задержавшийся на 6 часов, благодаря чему в покрытую снегом, промозглую Москву я прилетела в 4 часа утра. Было –13 с. В зале прилёта толпились мрачные таксисты, одетые в дублёнки. Меня едва не сбила сдававшая задом машина. Я поскользнулась на льду и чуть не упала.

«Здравствуй, Родина!» — сказала я себе, кутаясь в краму.

Тёплый, мягкий, влажный ветер джунглей, пахнущий сандалом и преющей листвой, запах сухой травы и древесины вспомнился мне, и я поняла, что мне придётся заново учиться любить свою Родину…

Наталья Л., [email protected]