сентябрь 2003

Идея поехать в Индию занимала меня давно. Но как-то всё не складывалось. Не складывалось и на этот раз. Я уже купила билеты, отдала документы на визу, а мой босс всё ещё не был уверен, сможет ли он меня отпустить. Понервничав достаточно по этому поводу, я расслабилась и не стала ничего планировать. Это привело к тому, что в последний рабочий день, когда босс нехотя подтвердил, что я могу ехать, я обнаружила себя абсолютно не подготовленной к поездке ни морально, ни информационно. Не приходится удивляться, что и вся поездка прошла крайне сумбурно. Впрочем, всё по порядку.

Билеты, виза и сбор информации.

Я решила лететь Туркменскими авиалиниями. Билеты купила в офисе компании «Аэрокомфорт» (тел. 938-73-11), это официальное представительство Туркменских авиалиний. Милая девушка Инна очень внимательно ко мне отнеслась, а её начальник, дяденька-индус, дал мне скидку. Таким образом, я получила билеты до Дели и обратно за 430 долларов (вместо 450). Та же девушка Инна предложила сделать мне визу. Визу можно было сделать и самой, но времени на это у меня совсем не было. Да и переплатить пришлось немного. При номинальной стоимости визы в 40 долларов, я заплатила 50. Визу дали на 3 месяца, это минимальный срок.

Вечером перед отлётом я скачала из Интернета базовую информацию про Индию и позвонила Хихусу, который только что вернулся оттуда. Хихус сообщил мне, что, вообще-то, сейчас не лучшее время для поездки. Сезон дождей ещё не закончился. Весь народ отсиживается в горах. В Гоа будет безлюдно, сказал он. В результате нашего разговора, руководствуясь мудрыми советами Хихуса, я распаковала сумку, выкинула половину шмоток и добавила зонт.

Дорога туда.

Самолёт вылетал глубокой ночью из Домодедово. Очередь на регистрацию состояла из российских граждан с небольшим вкраплением туркмен, одетых в национальные одежды. Дважды меня попросили провезти чьи-то сумки, я в недоумении отказалась. На память пришёл почему-то фильм «Бангкок Хилтон». Таможенница пристально рассмотрела меня сквозь очки и потребовала показать внутренний паспорт. К счастью, он был у меня с собой. И вот самолёт в воздухе. Объявления бортпроводницы читают на 3-х языках, туркменском, русском и английском. Забавно слышать, что нас приветствуют от имени «Великого Сапармурата Туркменбаши», да и портреты этого доблестного отца нации весят на стенах самолёта в золочёных рамках. Среди ночи приносят обед.

5.30 утра. Аэропорт в Ашхабаде. Уже светло, воздух тёплый и какой-то другой по консистенции, чем в Москве. Аэропорт окружён горами. Народ тянется к выходу, и только меня и несколько ещё личностей крайне неформального вида заворачивают в транзитный зал. В баре чайные коробки, бутылки водки и коньяка с портретами Туркменбаши. Знакомлюсь с неформальными личностями. Трое ребят едут в горы, с собой у них палатка, котелок и топор. Они говорят, что нож ещё был, да его отобрали на таможне. А топор ничего, с ним в самолёт можно. Молодая пара едет в Джайпур и Агру, у них с собой «Лонли плэнет» на английском языке.

Тем временем в зал напускают кучу индийцев, все они в национальной одежде. Один дядька белый, но одет по-индийски. Я решаю, что это русский кришнаит. Транзит занимает 3 часа. И вот мы погружаемся в тот же Боинг и летим в Дели. Дядька-кришнаит сидит со мной, бормочет что-то себе под нос, перебирая чётки, и оказывается вовсе не русским, так как просит у меня ручку по-английски. Под крылом самолёта совершенно марсианский пейзаж. Красные горы, залитые солнцем, тонкие полосы водных каналов, населённые пункты, окружённые лоскутными одеялами распаханных полей. Все оттенки красного, зелёного и охры.

Нью-Дели.

Мы выходим на трап самолёта и щуримся от яркого солнца. Жара. Таможенные формальности занимают 10 минут, и вот я уже на выходе из аэропорта. Замечаю М. в толпе встречающих. Мы обнимаемся. Он мой старый знакомый. Решение поехать вместе в Индию возникло спонтанно, так как у нас совпали отпуска.

Мы садимся во взятое М. такси и едем в хостел. По дороге он мне рассказывает, какое это чудесное место, что там большая открытая веранда с креслами и цветами в горшках, и он там видел обезьяну. Хостел расположен на Коннэт Плэйс и называется Ринго Гест Хаус. Такси высаживает нас в грязном узком проулке, мы видим небольшую чуть ли не вручную написанную вывеску «Ринго» и поднимаемся по узкой лестнице на второй этаж. Заведение совсем не похоже на то, что я себе представляла, и я в шоке. Малюсенькая тёмная комнатушка с двумя кроватями, драные стены, окошко крошечного размера с москитной сеткой. На потолке вентилятор. Издавая скрежещущие звуки, он гоняет тёплый воздух по комнате. Душевые и туалеты во дворе. Туалеты с дыркой в полу, как это бывает у нас на вокзалах. В душе вода только холодная. Первое разочарование проходит, и я быстро привыкаю к местной обстановке. В Дели мы прожили 3 дня. Остановлюсь на некоторых особенностях этого города.

Достопримечательности.

Из главных достопримечательностей Дели я бы первым назвала Мейн Базар. Это то место, куда следует ехать сразу по прилёту. Тут сосредоточены все хостелы, тут самая высокая концентрация европейцев, и можно купить всё необходимое для пребывания в Индии. Совершенно необходимо купить побольше лёгкой хлопковой одежды, пару простыней и покрывало для лежания на пляже, если вы планируете ехать в Гоа. Здесь же можно купить или взять на прокат в одной из многочисленных книжных лавок «Лонли плэнет» на английском языке. Будете на обратном пути в Дели – сдадите книгу и получите обратно часть денег.

В Дели мы достаточно мало времени посвящали осмотру достопримечательностей. Основные мы объехали на рикше. Названий большинства сооружений я не запомнила, но выглядели они внушительно. Ворота Индии были закрыты из-за угрозы терроризма. Отличный вечер мы провели в Ред Форте. Это такой дворцовый комплекс, излюбленное место для посещения местными жителями. На входе мы купили билеты, что-то порядка 100 Рп на человека. Внутри, за высокой стеной, оказались прекрасные постройки с богато украшенными инкрустациями стенами. В одной из них мы посетили совершенно бесплатный музей древнеиндийского искусства. Обойдя весь форт, мы решили передохнуть на травке в тени пальм. То, что вокруг нас начал активно собираться народ, мы заметили не сразу. Подходили они по несколько человек и рассаживались по кругу в некотором от нас отдалении. В итоге мы обнаружили себя окружёнными плотным кольцом зрителей, также сидящих на траве и не спускающих с нас глаз. Чего они ожидали увидеть, непонятно.

Местное население.

Деление на касты всё ещё сохраняется. В одной из индийских газет я видела рубрику «Знакомства», где все объявления были строго разделены по кастам, по языкам, по религиям и по регионам страны. Если каста не имеет значения, так и пишут «Каст ноу меттер». Но в основном ищут пару в пределах своей касты. Забавно то, что часто невест своим сыновьям ищут родители. Вот типичное объявление: «Родители молодого человека, очень привлекательного, 30/175, инженера, закончившего университет и имеющего МБА, ищут ему невесту. Невеста должны быть привлекательная, из известной своей порядочностью и очень уважаемой семьи. Каста значения не имеет. Гороскоп высылать по адресу:…»

Местные люди колоритны и довольно красивы. Юноши часто ходят, нежно держась за ручки, что является признаком дружбы. Девушки в основном одеты в национальную одежду. Много беременных женщин и детей всех возрастов. Ежегодно в Индии рождается население целой Австралии, так что с рождаемостью всё в порядке. В центре города очень многолюдно, так что ходить там бывает проблематично. Много попрошаек, чаще всего это дети, но бывают и старики, и женщины с младенцами, и разные калеки. Ещё в Москве я купила полкило мелкой карамели и, когда дети наседали, я открывала кармашек на рюкзаке и триумфально выдавала им по конфете. Дети при этом выглядели, по выражению М., «паззлд», но отставали.

Что по-настоящему выводило меня из себя, так это толпа. Узкая улица, гудящие и теснящие рикши, собаки и коровы, попрошайки, торговцы, выкрикивающие «Экскюз ми!», дети, цепляющиеся за рукава и кричащие «Хало!», это всё ужасно действует на нервы. В Индию не рекомендую ехать нервным, нетерпеливым и брезгливым.

Для индийцев времени не существует. Когда мы опаздывали в офис «Аэрофлота», а рикша нас завёз, причём, сознательно, в какую-то шарашкину контору, продающую билеты разных авиакомпаний, до которой было в 2 раза ближе ехать, я накричала на него, что мы опаздываем, пусть быстро нас везёт, куда сказано. Он удивился: «Why you angry? Time is not important in India!» На что я сказала: “Time IS important for me!” Вообще должна признаться, что если сначала я вела себя с местным населением корректно и дружелюбно, то день на третий мой голос приобрёл жёсткость и определённость. “No!” – говорила я торговцам, “Go, go!” – отгоняла я от себя попрошаек и бездельников, предлагающих разные ненужные услуги.

К характеристикам индийцев я бы ещё отнесла стремление вынести прибыль из всего, из чего возможно, причём, самыми аморальными методами. Например, когда М. приехал и взял такси, таксист отказался везти его на Мейн Базар, так как там якобы были дороги перекрыты из-за строительства метро и прочий bull shit. Под всякими предлогами нас завозили в дорогущие магазины с коврами по 300 долларов и, если бы мы что-то купили, водитель бы получил процент. Индийцы будут самозабвенно врать вам прямо в глаза, клясться и божиться, но верить никому нельзя. Обманут 100%. Если вам нужна помощь или информация, лучше спросить у других европейцев или у индийцев, не проявляющих к вам интерес. Тут надо иметь в виду, что в индийской культуре не принято отвечать на вопрос «не знаю», зачастую люди из самых лучших побуждений показывают вам неверное направление, просто стараясь быть вежливыми. При этом, говоря «да», индийцы забавно качают головой из стороны в сторону.

Туристы.

Приезжих относительно немного. Когда ты идёшь по улице, то все на тебя смотрят. М. называл меня «Королевой Индии», потому что у меня русые волосы и светлые глаза, и я привлекала несомненное внимание индийцев. Туристов настолько мало (по крайней мере, в сентябре), что, когда незнакомые европейцы встречаются посреди улицы, они здороваются. Русских совсем не видела. Много англичан, французов и израильтян. Некоторые хостелы на Мейн Базар (Харе Кришна и Харе Рама, например) заселены почти только одними израильтянами, там и надписи все на иврите, и меню содержит еврейскую кухню, и даже молельные комнаты есть.

Туристы в массе своей выглядят совершенными хиппи. Они одеты в разноцветные местные рубахи и штаны, в спутанных волосах у них цветные ленточки и бусинки, все носят безумные шарфы, платки и котомки. Всё это великолепие продаётся на каждом углу и стоит копейки. В одежду, привезённую из дому, никто не одевается, это считается почти дурным вкусом. Большую часть времени туристы шатаются по торговым рядам, вяло стараясь выторговать рупию-другую, а по вечерам собираются на открытых верандах на крышах хостелов пропустить по стаканчику коки (пива почти нигде не подают), или в холле Аджая поиграть в пул. Дели почти для всех туристов – лишь перевалочный пункт. Отсюда их дороги расходятся в самые разные концы Индии.

Деньги.

Деньги можно поменять везде, комиссии нигде нет. Курс примерно 44,5 рупии за доллар. То есть, цену в рупиях делим на 3 и умножаем на 2, получается цена в рублях. Например, дабл в Ринго стоил 250 Рп. 250:3*2=166 рублей на двоих. Рупии ужасно ветхие, многие в дырах. Дыры это ещё ничего, но вот от купюры, у которой был оторван угол, мне удалось избавиться с трудом, её нигде не принимали. Банкоматы можно найти только в крупных городах.

Транспорт.

Есть 2 основных вида транспорта – моторикши и велорикши. Моторикши покомфортабельнее, но и водители их более ушлые. Торговаться при посадке всё равно, конечно, стоит, но в целом, велорикши выходят дешевле. Тут надо пояснить, что вообще всё стоит дёшево. Поездка через весь город выйдет в 40 Рп на моторикше и в 30 Рп на велорикше. Деньги смешные, но к этим ценам быстро привыкаешь и стараешься сэкономить. Водители моторикш часто говорят на кое-каком английском, велорикшами же чаще всего управляют ветхие иссохшиеся стариканы, патлатые и беззубые, или субтильные мальчики-подростки, по-английски не понимающие ни бельмеса. Свои рикши они везут с таким явным усилием, а на горках даже вынуждены спешиваться и толкать всю конструкцию руками. Мы с М. всегда были крайне смущены и спрашивали друг у друга, не слезть ли нам и не помочь ли толкать?.. Эксплуатировать труд велорикш казалось бесчеловечным, но они так радовались, если мы соглашались ехать, что мы вынуждены были брать велорикш даже тогда, когда хотели пройтись пешком. Кроме того, названий улиц нигде нет, можно часами таращиться в карту города и не понимать, где ты находишься. В этой ситуации последнее средство – взять рикшу.

Есть ещё местные автобусы, но на них ездить не стоит. Во-первых, вы никогда не поймёте, куда этот автобус пойдёт и по какому маршруту, так как информация на них скудная, на хинди, а из местных мало кто может вам пояснить. Во-вторых, в автобусах многолюдно, и выйти оттуда вы можете без бумажника и документов.

Животные.

Тема животных тесно переплетается с темой транспорта, так как животные бродят по самым оживлённым магистралям. Это коровы всех мастей и расцветок, с разной формой рогов, от совсем маленьких телят до еле переставляющих копыта старушек с впалыми боками. Индия – это рай для коров. Коров здесь все любят, кормят и предпочитают врезаться в столб, чем задеть бампером корову. Коровы в этой атмосфере растут совершенно обнаглевшими, дерзкими, как уличные собаки и расслабленными от своей безнаказанности. Одна корова боднула меня обоими рогами в ляжку, были синяки. По вечерам коровы подтягиваются на овощные рынки, где специально для них на землю вываливаются горы вполне съедобных с виду капустных листьев, мятых помидоров и пятнистых бананов. В полной темноте коровы вяло едят (а иногда и копаются в мусорных баках, как дворняжки), и заваливаются спать прямо посреди улиц. Кроме коров, по улицам скитаются козы и свиньи. Козы прыгают по мотоциклам, а свиньи копошатся в грязных лужах, окружённые сонмом поросят.

Огромное количество собак. Собаки стройны и дики, чаще всего огрызаются на попытку погладить. В собаках чувствуется английское влияние. Очевидно, все местные дворняги имеют в роду терьеров, сеттеров или легавых. Признаки породы не вытравливаются даже через несколько поколений. Многие из них имеют специфический крап или тигровый окрас. Жизнь собак прекрасна. Целыми днями они дремлют в тенёчке, по вечерам тусуются на рынках среди коров, где получают разные объедки, и спят они тоже на улицах. Индийцы добры к животным, ни разу я не видела, чтобы животных наказывали или притесняли каким-то образом. Это очень милая черта индийского народа.

Кошек относительно мало. Они в основном живут при ресторанах и закусочных, где не прочь запрыгнуть на стол с оставленными посетителями остатками еды. Они охотно едят острую местную пищу. Обезьян можно увидеть то там то сям, они вылетают из подворотен, скачут с грохотом по крышам машин и так же стремительно исчезают в другой подворотне. В Агре и Джайпуре мы видели много слонов и верблюдов. Верблюды запряжены в повозки, слонов же просто водят по улицам с какими-то своими целями. Слонам на голову часто наносят живописные узоры.

В парках в огромном количестве водятся белки. Они не похожи на российских белок, имеют поджарое телосложение и скромный хвост. По стенам домов ползают ящерицы, концентрируясь по вечерам у горящих ламп и поджидая прилетающих на свет насекомых. Однажды я увидела на дорожке варана. Он был светло-зелёного цвета, длиной около 20 см. Я протянула к нему руку. Он, к моему удивлению, не стал убегать. Аккуратно взяв его пальцами за бока, я посмотрела ему в лицо. Лицо его выражало полную бесстрастность, и я отпустила его в траву. В Индии много насекомых. Бабочки огромны и прекрасны. Гусеницы огромны и омерзительны. Тараканов видели разных, в том числе и довольно крупных (3-4 см). По вечерам заедают москиты, но терпеть можно.

Здоровье.

Чтобы не заболеть разными местными болезнями, следует соблюдать простые правила. Воду покупать нужно только в запакованных бутылках, не следует ходить босяком (купите сланцы, они там стоят копейки), фрукты и овощи нужно тщательно мыть и резать своим ножом. Надо сказать, что, несмотря на то, что мы очень часто нарушали эти простые правила (например, ели на улицах экзотические фрукты, заботливо разрезанные на части беззубой старушкой), наши желудки ни разу не подвели нас. Зря только я таблеток накупила на 300 рублей. Единственный раз, когда мне было очень плохо, это когда мы пили привезённую мной с Родины водку с английской парой в Гоа. Но виновата я была сама, кто же запивает водку тоником и закусывает кокосом! Водку я взяла в Индию с чисто антисептическими целями. Добрые люди мне посоветовали носить её всюду с собой и пить по глотку перед каждым приёмом пищи. В залитой дождями Москве идея казалась разумной, но заставить себя выпить глоток тёплой водки посреди полуденного зноя Индии оказалось невозможно.

Из неприятностей, от которых себя нельзя застраховать, я бы назвала укусы опасных насекомых. В Ринго одновременно с нами проживал датчанин Питер. Целыми днями он сидел в затенённом уголке двора, почитывая томик Достоевского. Как-то в разговоре он помянул, что пора идти сдавать кровь. Выяснилось, что его ещё 2 месяца назад укусила какая-то тварь в Раджастане. Поднялась температура. В больнице ему сказали, что это лечению не подлежит, но несколько месяцев уйдёт на восстановление организма. И он остался жить в Дели, еженедельно посещая местную больницу, чтобы проверить, есть ли улучшение.

Хорошей идеей было взять несколько упаковок влажных салфеток. Я повсюду их носила с собой в рюкзачке, и мы с М. постоянно протирали ими лицо и руки. Туалетную бумагу можно с собой не везти, она везде продаётся. Её придётся купить, если вы не собираетесь пользоваться для соответствующих целей индийским способом — специальным краном с водой, расположенным в каждом туалете на уровне колен. В этой ситуации индийцы используют левую руку, а правой они едят. Подавать для рукопожатия левую руку считается верхом неприличия.

Ж.д. билеты и туристический офис.

«Нет ничего проще, чем купить билеты на поезд» — в один голос заявили 2 швейцарца, выезжающие из Ринго и прощающиеся с прочими постояльцами, собравшимися на завтрак во дворе. «Вы просто идёте на вокзал, проходите мимо стоящей у входа толпы, не реагируя ни на чьи вопросы и замечания, поднимаетесь на второй этаж и покупаете билет в кассе» — напутствовали они нас. Вдохновлённые их примером, мы пошли на вокзал.

С усмешкой прошли мы мимо толпы, стоящей у входа. Они кричали нам традиционные «экскюз ми» «хало» и «мадам», но мы шли прямо, на второй этаж. Протискиваясь через длинные очереди индийцев, стоящих к кассам, мы искали лестницу. Лестницы не было. Ни внутри, ни снаружи. Мы спрашивали у людей, но все нам отвечали, что на второй этаж пройти невозможно. И советовали они нам именно то, о чём нас предупреждали швейцарцы: ехать в туристический офис и покупать билеты там.

Измученные поисками второго этажа и бесконечными разговорами с желающими помочь, мы решили купить билет в общей кассе. Тут выяснилось, что поездов – куча. Расписание у них крайне запутанное. Например, название населённых пунктов обозначено как название ж.д. станций. То есть, не Нью-Дели, а Низамутдин (как если бы в расписании самолётов стояла не Москва, а Домодедово). Понятно, что названия станции в Маргао, например, вы знать не можете, и купить билет туда проблематично. Кроме того, поезда бывают самых разных классов. Но даже не в этом была самая большая проблема. Очереди к кассам были огромны. Стоять бы пришлось часа 3. В итоге мы смалодушничали и поступили, как тупые туристы. Мы поехали в туристический офис. В офисе мы купили стандартный «пакет» за 190 долларов, состоящий из дороги на машине до Джайпура, ночёвки в гостинице, дороги до Агры на машине, ещё одной ночёвки, ж.д. билетов от Агры до Гоа и ж.д. билетов от Гоа до Дели. На следующее утро за нами заехал шофёр, мы погрузились на заднее сидение тойоты и отправились в Джайпур.

Джайпур.

Дорога заняла более 6-ти часов, так как на выезде из Дели оказалась страшная пробка. По дороге к Джайпуру водитель остановился около форта Амбер и строго сообщил, что это есть в нашей программе. Надо сказать, что с тонкостями программы мы не были знакомы, но с водителем никогда не спорили. Форт Амбер оказался прекрасным замком на высокой горе, окружённой крепостной стеной.

Замок этот сочетает в себе мусульманские и индуистские традиции, в декоре забавно переплетаются мусульманские орнаменты с головами слонов. Раньше это было самостоятельное маленькое государство. Наверх подняться можно на слонах. Их тут целый «парк», все наряженные, дожидаются своей очереди во внутреннем дворе у подножья. Без сожаления мы платим 400 Рп за слона и по 100 Рп экскурсоводу, садимся вдвоём в расшитую беседку на спине слонихи (нам досталась девочка) и медленно поднимаемся наверх. Надо сказать, что и подъём на слоне и сам форт оставили незабываемое впечатление. Сверху открывается прекрасный вид на соседние селения, горы и долины, развалины древних сооружений и прекрасное озеро. Экскурсовод поводил нас по закоулкам замка, рассказал, где жили наложницы, а где жёны, как они принимали душ, и в каком именно месте встречались с императором. Было содержательно. Советую нигде не отказываться от экскурсоводов, они покажут вам все ходы и тайные комнаты, куда самостоятельно вы и не догадаетесь зайти. Ну, и как смогут, введут вас в исторический контекст.

От форта до Джайпура не больше 40 минут. В Джайпур мы въезжаем уже на закате. И вот оно, одно из самых сильных впечатлений от Индии – розовый город. Это нельзя описать словами. Весь центр Джайпура выстроен из розового камня, здания как будто сошли со страниц волшебных сказок, с малюсенькими решетчатыми окошками и балкончиками, с резными башенками и кукольными террасками. Всё вокруг розовое, даже пыль розовая.

Мы поселяемся в отель, я злюсь, что солнце село, розовый город остался в памяти как кратковременный визит на другую планету, а с утра нам ехать в Агру. У нас суровый водитель и программа. Мы твёрдо говорим водителю, готовому возить нас остаток вечера, что до завтра он может быть свободен, и едем ужинать на рикше. Ресторан «Нирос» находим по наводке «Лонли плэнет». Мы ещё можем есть индийскую еду. После ужина идём в розовый город и бродим там, тщетно пытаясь рассмотреть здания, так поразившие нас днём, но они скрыты густой темнотой индийской ночи.

Пьём свежевыжатый ананасовый сок за 5 Рп (3 раза), покупаем большую папайю за 20 Рп и ножик за 10 Рп. Бабулька, продавшая мне ножик, крепит костлявой рукой красную точку на мой лоб. Набредаем на невесть откуда взявшийся магазин спиртного и покупаем 3 бутылки местного пива. Распиваем его в своём номере, закусывая папайей (кто не ел, предупреждаю: к запаху надо привыкнуть) Разомлевшие от пива, вылезаем через окно на широкий каменный карниз и сидим там, разглядывая индийское небо и слушая звуки ночи.

Агра.

Дорога до Агры гораздо более разбитая. Машина едет медленно, гудя всем встречным поперечным и объезжая совсем негодные участки. На всех без исключения грузовиках сзади надпись «Хорн плиз». Типа, гудите, когда собираетесь обгонять. В зеркала заднего вида, думаю, никому не приходит в голову смотреть. Два раз мы объезжаем дохлых верблюдов. То ли их машины сбили, то ли они своей смертью умерли, неизвестно. Водитель предупреждает, что мы будет проезжать деревню проституток. Вдоль дороги и правда стоят сильно накрашенные девушки в ярких сари, неподалёку бродит полицейский. Водитель объясняет, что полицейский за девушками приглядывает.

В Агре мы селимся в отель, обедаем и едем в Тадж Махал. По пути к нам подсаживается экскурсовод. Оказывается, он входит в цену программы (что не мешает ему по окончании экскурсии бессовестно вытребовать у М. 200 Рп). Выясняется, что сегодня – праздник. И, о чудо, это один из 3-х дней в году, когда посещение дворца бесплатно для всех (в остальные дни удовольствие стоит 760 Рп для иностранцев и 20 Рп для местных). Это день смерти императора, построившего Тадж Махал. За порядочное расстояние от Тадж Махала мы вынуждены пересесть на электромобили. Движение обычного транспорта вблизи дворца запрещено, как наносящее несомненный вред бесценным инкрустациям. Вход и правда оказывается бесплатным. Вся территория заполонена индийскими туристами, съехавшимися на праздник со всей страны. Везде видны процессии с гирляндами цветов и подносами, накрытыми яркими покрывалами. Громко звучит национальная музыка. Я удивлена тому, насколько мирно уживаются мусульмане и индусы. Единой процессией, чуть ли не парами, они заходят внутрь дворцового комплекса, каждый несёт свои приношения, и различить их можно только по одежде.

Относительно небольшой «вступительный» дворец нами пройден, и вот, в резной арке показывается чудо, ради которого люди едут со всех концов земли – Тадж Махал. Он совсем белый и, действительно, как будто парит в воздухе. В арке экскурсовод демонстрирует нам небольшой фокус – когда ты идёшь к Тадж Махалу, он как будто удаляется. Когда ты отступаешь назад – он идёт за тобой. Сопровождаемые разноцветной и возбуждённой толпой, мы идём к дворцу. «Те, кто видели вместе Тадж Махал, должны скоро пожениться» — многозначительно вещает экскурсовод. Мы с М. испуганно переглядываемся, и он продолжает: «… или их отношения укрепятся и войдут в новую стадию».

На входе во дворец специальные люди одевают на нашу обувь полиэтиленовые чехлы (за 10 Рп, конечно). Нам везёт, и нас одними из последних запускают внутрь. После нас готовится войти огромная процессия, вход перегораживают и ждут, когда наша партия закончит осмотр. Внутри красота необыкновенная, стены украшены инкрустациями из полудрагоценных камней, посреди зала стоит саркофаг любимой жены императора (для увековечения памяти которой, собственно, и был построен Тадж Махал), а рядом, нарушая общую симметрию, саркофаг самого императора. Посетители касаются рукой саркофагов, кладут цветы. Вместе с потоком людей и мы делаем скорбный круг вокруг саркофагов.

Снаружи большая открытая площадка с видом на реку. Мы бы с радостью посидели и отдохнули, но экскурсовод суров и неумолим. У нас программа. Он разрешает нам побродить самим по себе ровно 15 минут, и мы рады, как дети. Электромобиль везёт нас с выходу, и Тадж Махал в лучах заходящего солнца остаётся лишь ещё одним фантастически нереальным воспоминанием об Индии.

Ужинать мы едем в район города, описанный «Лонли плэнет» как шумный туристический квартал с ресторанами на крышах. С трудом мы находим рикшу, понимающего, куда именно нам надо ехать. И вот мы уже сидим на открытой крыше ветхой пятиэтажной постройки, напротив отеля Камал. Внизу узкие улицы, кипит вечерняя городская жизнь. С нами в ресторане несколько европейцев и американцев, по-видимому, тоже счастливых обладателей «Лонли плэнет» (иначе бы нам всем никак не собраться в одном месте). Мы пьём ласси и просматривает журналы «Индиа тудэй». Внизу тем временем нарастает шум, чувствуется какое-то оживление. Я и ещё одна девушка-англичанка спускаемся вниз с фотоаппаратами.

«Это праздник!» — сообщает нам мальчишка-официант, — Рамс дэй! Сейчас будет очень весело!» Народ жмётся к стенам домов, уступая место праздничной процессии. Первыми к нам приближаются бутафорские лошади, шкуры их сделаны из шитой золотом красной парчи. Лошади исполняют замысловатый танец, пока в их поле зрения не попадаем мы с англичанкой. Они замирают, поворачиваются мордами к нам и начинают плясать, припадая на колени и наступая всё ближе и ближе. Мы беспомощно вдавливаемся в стену здания. Зрители в восторге.

Гул и музыка становятся всё громче, и вот, вдали показываются разноцветные платформы. По узкой улице, яркие и сияющие в ночи разноцветными огнями, мимо нас проплывают статуи Кришны и Рама, Лакшми и слоноголового Ганеши. Статуи двигают руками и ногами, управляемые спрятанными в чреве платформ людьми. Фарфоровые лица статуй недвижимы, глаза пугающе стеклянны. Кришна с женой сидят в лодке (причём, вёсла у неё), лодка едет взад и вперёд к богато украшенным вратам.

А вот, о ужас, та, при виде которой я всегда содрогаюсь, смертоносная богиня Кали. Это человек, одетый в костюм Кали, на голове у него страшная маска с клыками и языком. Он передвигается скачками, останавливаясь перед зрителями там и сям, и я цепенею. Думаю, именно так выглядит дьявол… Кали сменяют платформы с шикарными креслами, на которых попарно восседают прекрасные юноши, разодетые в золотые одежды. На головах у них золотые короны, на ногах почему-то белые носки. Сидят они, положив пятку одной ноги на колено другой. Лица юношей украшает самый настоящий макияж с ярко-красной помадой. Зрелище завораживающее. Юноши имеют крайне высокомерные лица, на зрителей они смотрят, скашивая глаза. Я, было, решаю, что это как минимум наследные принцы, и боюсь их фотографировать, но выясняется, что это – актёры, играющие роли помощников Рама. Я запечатлеваю самого красивого и высокомерного из всех. Он замечает меня и уже не скашивает глаза, а смотрит в упор. Я посылаю ему воздушный поцелуй, и он улыбается мне вопреки всем правилам.

И вот – кульминация процессии. Из черноты ночи выступает слон, разрисованный узорами. На слоне в великолепной беседке восседает сам Рам – прекрасный юноша в самой большой золотой короне. За его спиной сидит рабочий, палкой приподнимающий попадающиеся на пути короны провода. Народ в экстазе. Музыканты дуют в свои трубы. Из динамиков, ползущих за платформами на специальных тележках, доносятся пронзительное женское пение.

Мы с М. соглашаемся, что нам пора в гостиницу, так как у нас передозировка впечатлений. Решительно вступаем в толпу и двигаемся поперёк потока. То, что начиналось как фантастическое и радостное шоу, превращается в кошмар. Народ давит и теснит нас. Мальчишки оглушительно дуют мне прямо в ухо какими-то дуделками. Все меня щипают и трогают. Прошу М. прикрывать меня сзади, это не помогает. Как он потом свидетельствовал, его тоже всего исщипали. У меня сдают нервы. Щиплющих меня я начинаю бить по рукам, кричащим «Хало!» отвечаю «Фак оф!». М. говорю: «Я ненавижу Индию!» Бесконечно долго мы протискиваемся сквозь толпу, кружа по узким улицам. В итоге нам в проводники напрашивается местный мальчишка. Он выводит нас в жуткий совсем неосвещённый район. Тёмные дворы, трущобы, гулкие звуки проходящей в отдалении процессии. Вокруг ни души. Мне неожиданно становится смешно. Я говорю М.: «И так наши родители будут рассылать факсы по всем гостиницам: пропали где-то в Индии… Если кто видел… Просим сообщить…» Дело в том, что мы встречали подобные факсы на досках объявлений в хостелах, с фотографиями несчастных пропавших.

Пару кварталов по трущобам, и вот, мы находим рикшу и едем в гостиницу. Когда я засыпаю, в ушах всё ещё гремит музыка праздника. Впечатления настолько остро-позитивные и остро-негативные одновременно, что не с чем сравнить.

Поезд №1.

Утром в холле гостиницы нас уже поджидает водитель. Он важно отдаёт нам билеты на поезд, чтобы мы убедились, что с ними всё в порядке, и сообщает, что это даже лучший класс, чем мы оплатили по программе. С билетами НЕ всё в порядке. Обратные билеты из Гоа выписаны на ноябрь вместо октября. Мы указываем на это водителю. Он в панике везёт нас в представительство своей туристической компании. Там они с полчаса препираются с вялым менеджером, попивающим утренний кофе. Наш поезд через 40 минут, и мы волнуемся. Наконец, нас сажают в машину и везут на вокзал. Менеджер пропадает в кассах и появляется оттуда за 7 минут до отправления поезда, держа в руках билет. Нам он объясняет, что это новый билет, он на нужный нам день, самый отличный класс, только одна проблемы – мы пока поставлены в «лист ожидания», и нам нужно позвонить из Гоа и ПОДТВЕРДИТЬ места. Всё будет ОК, заверяет он нас.

Водитель отводит М. в сторону и что-то ему шепчет. Конечно, М. опять лезет в кошелёк, нужно дать водителю чаевые за его старания. Любопытно, что по всем денежным вопросам всегда отзывают разговаривать М.. Поезд прибывает. Наш вагон мы находим с трудом, к нему не прикреплены никакие списки, и номер его тоже не указан. Это плацкартный вагон с кондиционером. Только в купе не 4 полки, а 6. Средние полки днём подняты, сидеть можно на нижних. Выясняется, что наши полки – средняя и верхняя в купе. Я впадаю в ступор. Ехать 36 часов. На верхней полке можно только лежать пластом, средняя убрана. Внизу плотно сидят люди. Короче, общий вагон. Мы с М. просим проходящего контролёра разрешения перебраться в соседнее купе, где свободна нижняя полка. Он нам строго запрещает, тыча пальцем в наши полки. Проходит пара часов, и мы решаем, что так ехать невозможно. Ни у кого не спрашивая разрешения, мы залезаем вдвоём на пустующую боковую верхнюю полку, где можно, по крайней мере, сидеть, вытянув ноги, и сидим там до самого вечера валетом, укрывшись купленной на Мейн Базаре простынёй со слонами. Простыню я купила по совету Хихуса, и не раз мысленно поблагодарила его, так как простыня эта пригодилась нам неоднократно. Кто-то обращается к нам, пытаясь объяснить, что это не наша полка, и мы должны слезть, но мы отворачиваемся и делаем вид, что не понимаем. Мы тупые туристы и знать ничего не хотим. Я читаю книгу, подаренную мне в Ринго немцем Кристофом. Книга на английском, называется «Почему мужчины не слушают, а женщины не умеют читать карты». М. спит, как сурок. Я умею читать карты.

Проходящий официант спрашивает, будем ли мы ланч. Мы в недоумении соглашаемся. Приносят подносы с коробочками. В коробочках: рис; овощное пюре зелёного цвета, очень острое и кислое, ингредиенты неопределимы; овощная икра коричневого цвета с лошадиной дозой специй, явно содержащая капусту и помидоры; худая куриная нога, так густо усыпанная специями, что под ними с трудом находишь мясо. Ко всему прилагается лепёшка, пухлый полиэтиленовый пакетик с питьевой водой и пластиковая вилка. Еда малосъедобна, мы ковыряем рис и запиваем водой, прокусывая уголок пакета. Индийцы едят с аппетитом, смешивая содержимое коробочек пальцами и отправляя это в рот.

Оказывается, что наружные двери вагона всегда настежь распахнуты, и я открываю для себя удовольствие стоять, держась двумя руками за поручни, и смотреть на дорогу. Пейзажи необыкновенно хороши. Ближе к Дели это горы с редкими вкраплениями растительности и затерянными деревушками. На подступе к Мумбаю ландшафт постепенно меняется, горы уже покрыты пышной растительностью, много рек и долин. Вода в реках почти красного цвета, такого же кирпично-красного цвета земля. Сильное впечатление – мосты. Они сконструированы таким образом, что ширина их соответствует ширине вагона, никаких пешеходных дорожек и перилл нет. Когда проезжаешь реку, то видишь воду прямо под носками своих туфлей. Непонятно, что делать людям, переходящим такой мост и видящим приближающийся поезд. Наверное, логично прыгать в реку.

Поезд едет по извилистой горной дороге, периодически ныряя в темноту тоннелей. Одна деревенька сменяет другую, люди, отвлекаясь от работы, машут мне рукой. Особенно рады видеть поезд дети. Это школьники в одинаковых рубашках и ранцах за спиной и совсем маленькие детки, праздно сидящие в пыли у дороги. На полях люди тяжко трудятся, предметы труда у них средневековые. Женщины в скромных сари серпами косят траву. Чёрные от постоянного изнурительного труда на солнце мужчины роют канаву какими-то немыслимыми черепками и ими же переносят порции красной земли.

У М. возникает проблема – кончаются сигареты. Он собирался купить пару пачек на вокзале, но времени на это не было, и вот он сидит и мрачнеет на глазах. Проходит несколько часов, у М. начинаются настоящие никотиновые ломки. Попросить сигарет не у кого, редкие индийцы курят. На остановках сигареты тоже не продаются. И вот, случается маленькое чудо, впоследствии охарактеризованное М., как явление поездных ангелов. Я стояла в тамбуре и любовалась дорогой через открытую дверь. Поезд притормозил практически в чистом поле (точнее сказать, в чистых джунглях), и откуда-то из неоткуда явились несколько мальчишек в грязных одеждах. Пробегая мимо нашего вагона и увидев меня, они закричали мне «сигаретс, мадам, сигаретс!» и протянули мне несколько пачек коротких индийских сигарет. Я взяла две пачки, отдала им деньги, и поезд сразу стал набирать скорость.

Начинается дождь. Без остановки он льёт всю ночь и весь следующий день. Сезон дождей ещё не закончился. Мы съедаем завтрак, обед и ужин, состоящие из разных комбинаций уже упомянутых мной коробочек. Надо сказать, что в последующие дни своего пребывания в Индии я уже не могла есть индийскую еду ни под каким предлогом, одно слово «тандури чикен» вызывало у меня приступ тошноты. Оказалось, что питание в дороге не входит в цену, и мы вынуждены заплатить 400 Рп за всё про всё. На протяжении всего пути с нами разговаривают все, кто хоть немного знает английский. Очень милы индийские девочки-школьницы, стеснительные и очень хорошенькие, сидят вокруг нас, как воробушки и, как могут, расспрашивают о том, кто мы и откуда. Мы им дарим монетки для коллекции.

Гоа.

В Маргао поезд прибывает затемно (вообще, темнеет рано, около 6 вечера). До побережья ехать ещё далеко, и мы решаем переночевать в гостинице. На улице проливной дождь. Берём такси и едем в гостиницу «Рукриш», рекомендованную «Лонли плэнет». Мы платим 230 Рп за маленький двухместный номер на 4-м этаже с балкончиком. В душе на полу огромный таракан. Мы стоим на балконе, М. курит. Город совсем не похож на виденные нами до этого индийские города. Юго-запад страны был колонизирован португальцами, и города они выстроили, соответственно, в колониальном стиле. Вид с балкона прекрасен, но погулять нельзя, так как дождь льёт, не прекращаясь. С ресепшн мы звоним подтвердить обратные билеты. Автоответчик на плохом английском просит нас ввести номера брони и сообщает нам, что мы стоим на очереди под номерами 59 и 60. Что это значит, непонятно.

М. болен. Всю ночь он мечется в своей кровати, обливаясь потом. Лоб у него пылает. Я не знаю, что делать. С собой у нас только разнообразные таблетки от живота, пластырь и аспирин Упса. Я спускаюсь вниз, приношу стакан воды и заставляю М. выпить аспирин. С утра ему всё ещё плохо, но мы собираемся и идём к автобусу на Панаджи. Автобус находим легко, это маленький местный автобус с зарешёченными окошками. Билет стоит 20 Рп, дорога занимает 50 минут. Пока мы едем, М. дремлет, а я рассматриваю окрестности. Архитектура помпезна и впечатляюща, вереница увитых плющом поместий, выкрашенных в яркие цвета. Сравнить можно разве что с картинками из аргентинских сериалов, показываемых первым каналом ТВ. Немного странно на этом фоне выглядят индийцы в национальных одеждах и вездесущие коровы. Много католических церквей и часовенок. Португальцы преуспели в насаждении здесь католичества. Это воскресенье, в церквях идёт месса. Для тех, кто не поместился внутрь, в дверях поставлены скамеечки. На сидении перед нами — две ветхие бабульки. Они одеты в сари, в ушах массивные серебряные серьги. Одна из них пытается закрыть окошко костлявой рукой, я ей помогаю. Когда им нужно выходить, она оборачивается ко мне, указывает рукой на католический собор, кладёт руку мне на лоб и благословляет меня. Я вижу на её шее коралловый крестик. Хочется плакать.

В Панаджи мы прибываем в 7.50. Автобусы на Мапусу идут раз в 20 минут, и мы уезжаем на ближайшем. Дорога занимает полчаса, билет стоит 10 Рп. Из Мапусы мы едем в Шапору и Вагатор, это конечный пункт нашего пути. Автобус, богато украшенный изображениями Кришны, Ганеши и католических святых вперемешку, довозит нас до Вагатора за 20 минут и ещё 10 Рп. Мы спрашиваем окружающих: «Вагатор?», и все нам кивают.

Побережье Гоа состоит из вереницы небольших деревень, очень похожих между собой. Про каждую деревню подробно написано в «Лонли плэнет». Мы решаем ехать в Вагатор, так как он описан как наиболее тусовочное место, где регулярно проводятся рэйв-пати и прочие вечеринки (забегая вперёд, скажу, что ничего подобного там не проходило, впрочем, это был низкий сезон). Моё воображение рисует мне шикарный пляж, широкую набережную (ни дать, ни взять, пальмовую аллею в Каннах), вереницу шикарных отелей с балконами (помнится, в том же фильме «Бангкок-Хилтон» Николь Кидман с кавалером загорали в Гоа именно у бассейна подобного отеля) и толпы туристов со всего света. Очередной раз моё воображение меня подводит.

Перекрёсток, на котором нас высаживает автобус, меньше всего напоминает Канны. Это небогатая деревенька с хибарами по обочинам, магазинчиками и рынками, с плохими дорогами и коровами на каждом углу. Мы в растерянности оглядываемся по сторонам и спрашиваем у проезжающего на мотоцикле европейца, где тут море. Он с ухмылкой сообщает нам, что до моря ещё несколько километров пути, и мы идём туда, солнцем палимые. Транспорта никакого нет, кроме мотоциклов и скутеров. Сидящие вдоль дороги аборигены потешаются над нами, плетущимися по дороге с тяжёлыми рюкзаками по сорокоградусной жаре. Нам встречается сначала аптека, потом больница. Я указываю на них М., которому всё ещё нездоровится, говорю, что это его 2 последних шанса остаться в живых. Но он хочет лишь добраться до кровати и отдохнуть. Уступая дорогу скутеру, я делаю шаг на обочину, и в руку мне впиваются шипы какого-то куста. Струйками течёт кровь. Мы смеёмся: «И так она потеряла руку…»

Хостел, в который мы поселяемся, называется «Дарлина». Он расположен ближе всего к морю. Домик стоит в тени огромных пальм. Мы платим 250 Рп, и нам дают чудесную комнату с большим балконом. Надо сказать, что, несмотря на наше желание жить в дормах, экономя таким образом на жилье, жили мы всё время в даблах, так как дормов в европейском понимании в Индии чаще всего нет.

На соседнем балконе девушка развешивает сушиться полотенце. Мы здороваемся. Её зовут Люси, она здесь со своим мужем Марком, они англичане. Она рассказывает, на какой пляж лучше пойти и где лучше обедать. Я иду к океану. М., выпив очередную порцию Упса, остаётся спать.

Индийский океан прекрасен. Пляжи совсем пустынны, туристов мало. Белый мелкий песок, пальмы, обрамляющие пляж – всё как в рекламе «Баунти». Океан не спокоен, плавать нельзя. Можно только прыгать и качаться на волнах. Вода тёплая и очень солёная. На пляже есть несколько кафе, где можно посидеть под соломенным навесом, потягивая в задумчивости холодную ласси. Ласси — это такой питьевой йогурт, просто незаменимая вещь в Индии. Рекомендую пить с первого дня, поможет привыкнуть к местной еде. В кафе постоянно тусуются престарелые хиппи, дядьки неопределённого возраста и национальностей. Они играют в настольные игры – карты, кости, домино. Их человек 10, одеты они в выцветшие рубахи и шорты, между собой общаются междометиями, типа: «Ээ… ага… у… но…» Мы подолгу прислушивались к их разговорам, и сошлись во мнении, что это смесь разных языков. Вообще, много людей приезжают сюда жить. Они имеют некоторый доход в своих странах, скажем, счёт в банке. Даже на самые скромные проценты с этого вклада они могут жить в Гоа годами, не занимаясь никаким общественно-полезным трудом. Жизнь их проходит в посиделках на пляже, размышлениях о жизни, еде и сне. Честно скажу, идея мне кажется не лишённой очарования.

По пляжу бродят коровы, очень много собак. Собаки охотно купаются в солёной воде и поджидают на берегу рыбаков. Люси очень любит собак. У неё образуются 2 друга на пляже. Мы даём им имена. Боунхед – костлявый коричневый пёс с залысиной на голове, через которую виден череп, и Стинки – его подружка, белая худая дворняга, прозванная так за вонючесть. Люси с Марком регулярно покупают цыплячьи сэндвичи для своих собак, и собаки от них не отходят ни на шаг. Люси вегитарианка, возмущается любыми притеснениями животных. Когда я ей рассказываю, как стреноживают лошадей в русских деревнях, она вынуждена заливать своё негодование огромными порциями алкоголя. Мы часто выходим вместе по вечерам, играем в пул и пьём пиво. Люси и Марк пить горазды. Это была их идея «убить» мою водку. На утро они выглядели свежими и бодрыми, а я провалялась в кровати до обеда совсем больная. Кроме них, в Вагаторе много других англичан. Мы знакомимся со всеми, и вечера проходят весело и содержательно.

В Вагаторе много обменных пунктов, и я меняю понемногу привезённые с собой доллары. М. теряет пластиковую карточку, я даю ему взаймы 50 долларов. В интернет-кафе мы проверяем состояние его счёта. Деньги всё ещё на карточке, снять их не успели. М. звонит в свой банк (международный телефон висит чуть ли не на пальме, но функционирует прекрасно!) и блокирует счёт.

В первый же день я беру в прокат скутер. Сторговываюсь на 100 Рп в сутки, что дёшево даже по местным меркам. Мой скутер чёрного цвета, довольно большой, на нём легко можно ездить вдвоём. Скутеры и мотоциклы совершенно необходимы в Гоа, так как транспорта особого нет, кроме допотопных автобусов, ходящих по странному расписанию. На скутере же можно объехать все соседние деревушки, погонять по окрестностям и просто поехать ужинать в ресторан в Шапору, например. Для аренды скутера с вас не спросят ни прав, ни паспорта, ни залога. Это просто поразительно. Вы им даёте 100 Рп, они вам – байк. У меня возникают проблемы с вождением. Я никогда не водила мотоцикл, и у меня плохо получаются повороты. Надо сказать, что движение в Индии левосторонне, и в первый день я впадаю в ступор на каждом перекрёстке, не понимая, кого я должна пропускать. Выныривающие из-за крутого поворота автобусы и грузовики, несущиеся на предельной скорости по узкой загородной дороге, пугают меня до смерти, и пару раз я рефлективно сдаю вправо, чего делать нельзя. Круговое движение по часовой стрелке (например, в Мапусе, куда мы ездили покататься) – не поддаётся моему пониманию. Но регулярные тренировки дают о себе знать, и уже на второй день я гоняю на своём верном скутере совсем уверенно. Когда перед отъездом приходит пора его отдавать, я чуть не плачу, так я к нему привыкла.

В Гоа мы провели 4 чудесных дня. Мы ездили в Шапору, Мапусу и Арамболь. Посетили еженедельную ярмарку в Анджуне и накупили там местной одежды. Я сходила на сеанс массажа с ароматическим маслом (пятна масла потом так и не смогла отстирать от своей одежды). Мы завтракали, обедали и ужинали в разных ресторанах (НЕ индийской едой!), ежевечерне пили пиво в баре «Тин-Тин» напротив нашего хостела, просиживали за стаканчиком ласси в пляжном кафе, наблюдая за тем, как стремительно садится за океан солнце. Купались и загорали. Собирали кокосы под балконом и ели их, с размаху разбивая о каменный пол комнаты. В общем, день отъезда наступил неожиданно и застал нас врасплох. Мы позвонили ещё раз выяснить состояние нашей брони, и автоматический голос на том конце триумфально сообщил нам: «Ваш билет подтверждён! Пассажир №1 – вагон №8, место №71. Пассажир №2 – вагон №8, место №71!» Мы говорили друг другу: «Разумеется, это какая-то ошибка, у нас уплачено за 2 места, и, конечно, нам дадут 2 полки!» О, как мы ошибались…

Поезд №2.

Оказывается, что поезд, следующий из Маргао, проходит неподалёку от Вагатора и останавливается на местной станции. Мы заказываем такси и глубокой ночью приезжаем на вокзал. Там полно ожидающих поезд пассажиров, все спят на полу вокзала, подстелив простыни. Мы ложимся на скамейки на улице, я накрываюсь уже упомянутой мной простынёй. Поезд опаздывает на 2,5 часа. В итоге он прибывает около 4 утра. Нумерации вагонов нет совсем, и мы загружаемся в первый попавшийся приличный вагон. Выясняется, что это не наш вагон, к нашему нужно идти по всему составу.

Я не могу, просто не могу поверить, что этот кошмарный вагон – наш! Это худший из возможных в индийских поездах вагонов! Мы видели такие в проезжающих поездах, и я всегда ужасалась тому, какие у них зарешёченные окна, как из этих окон торчат руки и головы пассажиров, явно набитых там битком, как будто их везут в концентрационный лагерь. И вот оно, место №71. Это нижняя боковая полка у туалета. На ней уже спят вповалку несколько человек. Я с дрожью в голосе спрашиваю у контролёра, каков номер нашей ВТОРОЙ полки. Покопавшись в своих записях, он невозмутимо отвечает: «У вас одна полка на двоих». Я цепенею: «Нет, это невозможно, у нас было забронировано и оплачено 2 билета!». Он отвечает: «Ну и что, а ПОДТВЕРДИЛИ вам всего ОДНУ полку. Вот на ней и поедете». Я бужу спящих на нашей полке пассажиров и хочу их согнать. Они, сонные, пытаются остаться, примостившись на уголке, но я нумолима. «Нас двое!» — говорю я, — у нас и так всего одна полка, а мы хотим спать! Нам ехать 36 часов! Гоу, гоу!»

Скорчившись, мы пристраиваемся на узкой и короткой полке. Окно не закрывается, снизу остаётся щель шириной сантиметров 20. Из неё дует ветер. Я наматываю на голову платок и пытаюсь заснуть. Не получается. Тогда я решаю дать поспать хотя бы М., едва отошедшему от болезни, укрываю его простынёй и иду в тамбур встречать рассвет в дверном проёме. Как ни странно, день этот прошёл не так и плохо, даже, можно сказать, весело. Вагон был буквально набит людьми. Белые ездят в таких вагонах крайне редко, поэтому мы составили истинное развлечение всему вагону. Поглазеть на двух живых европейцев приходили даже из других вагонов. Все они рассаживались в купе напротив нас, максимум я насчитала 10 человек одновременно – по 4 на нижней полке и по одному лежачему на верхних. Мы были единственным предметом их наблюдения. На нас, не отрываясь, смотрели 10 пар глаз. Они следили за каждым нашим движением. Деться от этого было никуда нельзя, так что мы просто расслабились и перестали обращать внимание.

Дешёвый вагон – это то ещё впечатление. Верхние полки висят на цепях. На небольших, всегда открытых окошках – продольные металлические прутья, придающие всему интерьеру сходство с тюрьмой. Впечатление усиливается противоестественным количеством людей, нависающих со всех полок, как заключённые на нарах. Народ находится в постоянном движении. Мимо нас нескончаемым потоком проплывают торговцы пирожками, сувенирными тарелками с изображениями богов и какими-то трещотками, носильщики бачков с чаем и кофе, протяжно и уныло выкликающих: «Тсааай! Тсааай! Коофе!», огромное количество попрошаек всех мастей. Маленькие полуголые мальчики с грязными тряпками делают вид, что вытирают пол у нас под ногами, и за это им надо давать монетки. Дело усугубляется тем, что, как я уже упоминала, двери в вагон всегда открыты, поезд еле тащится и останавливается на каждом полустанке. Люди в него входят и выходят в совершенно произвольном порядке. Контролёров мало и появляются они редко.

Мы отказались от ланчей и обедов и стали покупать себе пирожки, сладости и бананы на станциях. Сладости и бананы были очень хороши, чего нельзя сказать о пирожках. Румяные и зажаристые сверху, в своей начинке они содержали всё то же острое зеленоватое пюре из овощей, на которое я смотреть уже не могла. Мы развлекались распиванием чаёв и кофеёв. Кофе с молоком и сахаром стоил 5 Рп, а чай тоже с молоком и сахаром (без молока и сахара не бывает) – всего 4 Рп. По вкусу напитки отличались мало, и я стала всегда брать чай, чтобы сэкономленную таким образом рупию отдавать малолетним уборщикам, так как они, по крайней мере, прикладывали усилия, чтобы заработать деньги.

Периодически по вагону проходили ярко накрашенные мужчины в сари. Это местные трансвеститы. Вид у них был несчастный. Они громко хлопали в ладоши и гремели прямо перед носом у пассажиров кружками для подаяний. На мой вопрос, почему эти мужчины в сари, англо-говорящий индиец ответил с улыбкой, что это не мужчины и не женщины. Что-то среднее.

День прошёл в чтении, игре в дурака, которой я упорно обучала М. на купленных на базаре в Анджуне картах, и рассматривании видов за окном. К вечеру нам пришла неожиданно радостная новость – нам дают ещё одну полку, и тоже нижнюю, в купе напротив. Значит, мы сможем спать! Добрый контролёр написал номер этой полки в моём билете, и уже в 8 вечера я хладнокровно разогнала всех, сидящих на этой полке, дав им на рассмотрение свой билет. Покивав друг другу головами, они нехотя убрались, и я сладко заснула, укрывшись простынёй и подложив рюкзачок с деньгами, документами и авиабилетом под голову. М. я попросила следить за сумками, поставленными под его полкой.

На утро, прекрасно выспавшись и попив «тсай», мы решили почитать. Моя книга про мужчин, не умеющих слушать, лежала у М. в маленькой сумке. Когда мы стали искать эту сумку, выяснилось, что ночью она была украдена. Хихус меня предупреждал, что следует купить цепи и замки и приковывать свои вещи к арматуре полок. Мы этого не сделали, посчитав, что уж за своими сумками мы как-нибудь уследим. Не уследили. В маленькой сумке у М. лежали: туалетные принадлежности, несколько книг, включая мою с вложенной внутрь фотографией нас на слоне и «Лонли плэнет», кое-что из одежды и обратный авиа билет М. Он так крепко спал, что не слышал, как кто-то прокрался под его полку и украл сумку. Призванный на помощь контролёр указал на охранников в формах и с оружием, прогуливающихся по вагонам. Охранники сообщили нам, что они здесь не для того, чтобы следить за сумками, а чтобы не было БЕСПОРЯДКОВ. В общем, общая идея была такая: сумка украдена, поделать ничего нельзя, если хотите – обратитесь в полицию на станции в Дели.

Снова Дели.

Поезд прибыл на вокзал Низамутдин, когда солнце уже садилось. Мы направились в полицейский участок, полагая, что нам понадобится полицейский сертификат, подтверждающий, что билет не утерян, а украден. Тогда, во-первых, его можно восстановить, а во-вторых, страховая компания М. сможет возместить расходы.

В полицейском участке нас встретили две нелюдимые девушки, в строгой военной форме и, при этом, в браслетах и кольцах на ногах. Мы написали заявление и, спустя полчаса ожидания, были приглашены в офис начальника участка. Им оказался немолодой мужчина очень крупной комплекции, восседающий за огромным столом, заваленном бумагами. Нас он принял радушно, напоил чаем и расспросил о жизни. М. одна из девушек увела составлять протокол, я же осталась общаться с начальником участка. Оказалось, что у него есть знакомые в Москве, и он умеет гадать по руке. Мне он нагадал долгую жизнь, мужа, слабого здоровьем, и 2-х детей. Расстались мы почти друзьями.

Мы поселились в хостеле Аджай на Мейн Базар и на следующее утро поехали в офис Аэрофлота. Там мы провели пол дня. Оказалось, что билет восстановить можно, но нужно ждать подтверждения из Парижа. Подтверждение пришло ближе к обеду, но тут выяснилось, что за билет нужно доплатить 53 доллара. Денег таких у нас не было. К тому времени я заняла М. ещё 50 долларов, и деньги у нас обоих были на исходе. Оставался только один вариант – Вестерн Юнион. М. позвонил маме, и уже через пару часов у него была необходимая для доплаты сумма.

Оставшиеся 2 дня в Дели мы провели как-то бесцельно. Денег у нас не было, запланированный на последний день шоппинг пришлось сильно сократить. Мы съездили в храм Лакшми, сойдясь на том, что за две недели мы так и не побывали ни в одном индуистском храме, и пробел надо бы восполнить. Храм Лакшми – один из крупнейших в Дели. Фасад его украшен свастиками. Свастики в Индии повсюду: на зданиях, на машинах и детских футболках. Разумеется, в день нашего посещения храма Лакшми был национальный праздник. Уже на подъезде к храму можно было заметить большое стечение народа, разодетого в свои лучшие и самые яркие одежды. На входе нас попросили снять обувь. Внутри было на удивление прохладно и просторно. По своему строению храм, как ни странно, напоминал православный собор. Те же 3 придела, центральный и два боковых, с подобием алтаря в каждом. В центральном приделе в некотором удалении от посетителей стоит разодетая статуя Лакшми, вся в украшениях и гирляндах цветов. В боковых приделах расположены менее внушительные, но так же богато украшенные статуи других богов. На столиках стоят мисочки с красным порошком, им все рисуют точки на лбу. Мы побродили по храму и вышли во двор. Жаль, что нельзя «фотографировать идолов и помещение храма», как это написано в объявлении.

После храма Лакшми мы посетили расположенный по соседству буддийский храм, который слегка разочаровал меня изнутри. Там стояла большая статуя Будды и пара статуй Будды меньшего размера по бокам. Кроме статуй внутри оказалась только книжная лавка с литературой о буддизме на всех языках.

Следующий храм, опять индуистский, расположен буквально в 50 метрах от буддийского. Там мы обнаружили огромный шатёр, где по поводу праздника раздавали бесплатные обеды. Очередь растянулась метров на 200. Обеды сервировали на полу, на специальных платяных дорожках, и я издалека узнала знакомые мне рис и зелёное овощное пюре. Причём, люди в очереди на бесплатный обед стояли совсем не бедные, из чего я сделала вывод о том, что трапеза в храме носит в основном ритуальный характер. Мы обошли и этот храм, осмотрели статуи богов (я усиленно отводила взгляд от Кали, которой боюсь). В одном из углублений, где традиционно стоят статуи, был выставлен самый настоящий ничем не примечательный кувшин. Перед ним все точно так же кланялись и оказывали ему почитание, чем нимало озадачили меня. Что бы это могло значить?..

Вечером мы поехали на народные гуляния, о которых случайно узнали из разговора с рикшей. Мы ожидали увидеть там нечто подобное празднику в Агре, но ошибались. Гуляния проходили в огромном парке, огороженном забором. На входе все с пристрастием досматривались (женщин всегда досматривают женщины). Внутри оказались разнообразные аттракционы и бешено вертящееся колесо обозрения. Народу было – не протолкнуться, и мы решили ретироваться. За нами по пятам следовал полицейский, очевидно, опасаясь эксцессов со стороны местного населения. Когда меня ущипнул за зад один подросток, и я развернулась, чтобы дать ему по рукам, полицейский заметил это и обрушился на голову мальчишке свою палку. Мы поспешили выйти с территории парка.

Ночью улетал самолёт М. Он рассеянно собрал вещи, мы напоследок поужинали на крыше «Харе Рама» и попрощались у дверей гостиницы. Было очень грустно, мы с ним хорошо ладили в путешествии, мне было тоскливо оставаться одной, и отпуск подходил к концу. Рикша увёз его в темную ночь. Совсем расстроенная, я побродила взад вперёд по Мэйн Базару, где почему-то в это время водили слона (в полной темноте), впрочем, я уже ничему не удивлялась. Я переехала на последнюю ночь в соседний с «Аджаем» «Харе Рама», потому что в «Аджае» не было синглов, а у меня не было денег заплатить за дабл. В «Харе Рама» меня поселили в милый маленький номер за 160 Рп.

Дорога домой.

В 6 утра я покинула хостел и без проблем поймала рикшу до аэропорта, заплатив последние 150 Рп. На улице было свежо, рикша продувался всеми ветрами, и я основательно замёрзла. На пол пути к аэропорту водитель невзначай спросил, в какой из двух аэропортов надо ехать. Вопрос смутил меня, но я сообразила, что второй аэропорт, наверняка, для внутренних полётов. Так оно и оказалось. На таможне меня тщательно обыскали 2 девушки в форме, при этом ножик, купленный в Джайпуре для разрезания папайи и аккуратно вложенный в журнал в кармашке рюкзака, вопросов ни у кого не вызвал. Самолёт на Ашхабад задержали на 1,5 часа. Всё это время я просидела в зале ожидания, смотря по ТВ бесконечный индийский фильм о житии Кришны. Фильм содержал массу батальных сцен, там присутствовали разные мифологические персонажи и традиционные индийские барышни, заламывающие руки и плачущие по любому поводу. Фильм перемежался рекламой. Рекламу мы видели и до этого (в нескольких отелях у нас был телевизор), и мы с М. нимало посмеялись над некоторыми роликами.

Вот дядя в национальной одежде и с большими усами кормит двух своих лабрадоров «Чаппи». Вот молодая индийская пара (она в сари, он – с видеокамерой) в лесу натыкаются на бобра (интересно, в Индии вообще водятся бобры?!). Происходит диалог на хинди, типа: «Скажи, бобёр, почему твои зубы такие белые?» и далее по тексту. Вот мужчина «белый воротничок» приходит домой с пятном на рубашке. Его встречает жена, вся разодетая в пух и прах, в своём лучшем сари, при мейк-апе и в полном комплекте драгоценностей. Она охает при виде пятна, но не теряется. Нам показывают её руки, в кольцах и браслетах, опускающие рубашку в таз с Ариэлем. Другая дама в магазине покупает браслеты. Все поражены мягкостью её кожи. Конечно, ведь она бреет руки бритвой «Жиллет фор вумен»!

Отдельным блоком идут ролики про болезни. Это самое забавное. Приходит домой ещё один «белый воротничок», быстро целует такую же разодетую жену и убегает в ванную. Там он корчит страшные рожи и в исступлении чешет сквозь штаны промежность. Нам показывают лишенный половых признаков рисунок человеческого таза, где красным мерцанием обозначены зудящие участки. «Итчгард!» — провозглашает голос за кадром, мужчина в изумлении рассматривает тюбик с мазью, и вот он уже весёлый и довольный резвится со своей идеальной семьёй. Что эта была за болезнь такая, мы так и не поняли. Или вот девушка идёт покупать ножные браслеты. Она весело снимает сандалии, хочет уже примерить браслет, но в ужасе отдёргивает руку от своей пятки. Пятка вся потрескавшаяся. Девушка сконфужена (раньше она, видимо, своих пяток не видела). Дома она наносит специальную мазь и, о чудо, пятки у неё становятся розовыми и гладкими! И она покупает по этому поводу штук 10 ножных браслетов. Симпатичный мужчина рассматривает себя в зеркале. Он явно доволен собой, как вдруг он замечает здоровенную экзему у себя на шее. Звучит тревожная музыка, мужчина шокирован. Но ему на помощь приходит специальная мазь. И всё в таком духе. Вообще, насмотревшись индийских роликов о болезнях, чувствуешь себя неуютно. Вдруг и ты подхватил какую заразу?…

В туалете в аэропорту на полу сидит крупная серая крыса. Она и не думает убегать. До свидания, Индия! До встречи! Я обязательно приеду опять, потому что столько эмоций мне не приносила ни одна страна, где бы я ни бывала. Просто надо быть готовой к местным реалиям и уметь расслабляться, и тогда лучшего отдыха и придумать нельзя!