После перелета из порядком надоевшей лондонской зимы с посадкой и обедом в солнечном Лиссабоне жизнь окончательно стала налаживаться с выходом в 30-градусную вечернюю жару Форталезы — бразильского города на берегу Атлантического океана, расположенного лишь на 3 градуса ниже экватора. Очень люблю это первое ощущение, когда распахивается дверь самолета, и на тебя, измученного лондонскими холодами и туманом, впервые веет тропиками. Душевный персонал аэропорта выдал всем приезжим по типичной местной соломенной шляпке с надписью «Сеара» — название штата, в котором находится этот город с населением более двух миллионнов человек. Уже в который раз в своей жизни странника становлюсь в очередь к пограничнику в сладком предчувствии новых приключений моего боевого паспорта. Стою и обсуждаю с приятелем по-украински группу мужчин, говорящих между собой по-немецки. Они держатся вместе, но почему-то у них в руках паспорта разных немецкоязычных стран: от австрийского до люксенбуржского. «Вот у этого парня, например, — немецкий паспорт,» – со знанием дела говорит приятель. Владелец документа поворачивается к нам:

— Ребята, а вы какими судьбами здесь?

— Да вот на карнавал приехали.

— Здесь что, карнавал? А когда?

— С третьего по десятое февраля.

После паузы надежно евро-паспортизированний бывший соотечественник спрашивает:

— А что вы будете делать на этом карнавале?

— Как что? Карнавалить, ясное дело!

Хотел бы и я когда-то вот так же попасть на карнавал в сладком неведении. Наверное, поразился бы: чего это здесь по улицам публика шастает как-то странно наряженная в какие-то перья, какие-то маски, без устали барабанит, пьет и танцует?..

Но к настоящему карнавалу из Форталезы еще нужно около полусуток добираться автобусом. А пока что есть время для акклиматизации, ритуальных объятий с пальмами и пляжа. Можно и на футбол сходить.

Форталеза по-португальски значит «крепость». Как это ни странно, но построили ее не португальцы, впервые прибывшие сюда еще в 1603 году, но сразу разгромленные туземными индейцами, которые даже ухитрились убить и съесть первого португальского епископа. 30 лет спустя эту местность захватили уже голландцы и построили здесь форт. До восемнадцатого века португальцам так и не удавалось закрепиться на этих землях в борьбе с индейцами. Лишь в 1816 году они соорудили крепость Вознесения Богородицы уже на месте голландского форта. Сегодня город гордится самым длинным пляжем во всей Бразилии. Это — Praіa do Futuro (то есть «пляж будущего»), которому не видно конца. По мнению местных жителей, этот пляж лучше, чем знаменитая Копакабана в Рио. В последнее время на побережье были построены сотни изящных роскошных гостиниц-небоскребов с причудливым дизайном. Сооружения такого уровня, сделанные с таким изысканным вкусом, даже в “первом мире” нечасто увидишь (у бразильцев очень высокая репутация в области современной архитектуры еще с тех времен, как в середине прошлого века Оскар Нимейер поразил мир революционным дизайном новой столицы — Бразилиа, которая была возведена аккурат в географическом центре страны на голом месте лишь за 4 года). Тем не менее, отойдите от этой набережной 200 метров в любую сторону, — начинается бедность, типичная для третьего мира. Вот и приходится жителям небоскребов с многометровими балконами и бассейнами прятаться от гнева народного за огромными железгыми воротами с вооруженной охраной на входе.

Роль Форталезы была весомой в борьбе бразильцев за независимость. Именно здесь португальцы решили оказать вооруженное сопротивление освободительному движению бразильцев и в 1824 года совершили ужасную бойню патриотов, за что местное население жестоко отомстило лишь несколько месяцев спустя, перебив колонизаторов всех до одного. Сегодня в городе есть все, что нужно, когда речь идет о приятных вещах в жизни (во всяком случае, в моем понимании приятного). Это один из самых безопасных городов Бразилии с расслабленной атмосферой, замечательной ночной жизнью, кухней, своей музыкой и танцем — форрО (который, впрочем, танцуют по всей стране: партнеры энергично переступают с ноги на ногу, очень крепко сжимая друг друга в объятиях под довольно быстрый ритм аккордеона). Форро настолько здесь популярен, что чуть ли не большинство передач местного телевидения как-то с ним связаны. Например, как-то раз уже в 9 утра мы были ошарашены, когда камера провокационно крупным «наездом» покзала голые ягодицы юных танцовщиц форро несмотря на то, что в такое время телевизор смотрят дети. Видно, в тех краях понятия «детского времени» на телевидении не существует. В Англии программы такого сорта можно показывать лишь после 9 вечера и то только с предупреждением об этом диктора.

А еще Форталеза известна своеобразной традицией уличной поэзии. Здесь часто видишь толпы людей, которые собираются вокруг поэта, выдающего экспромты. Неуверенным в себе иностранцам, впрочем, рекомендуется быть осторожными, — языкастые поэты, которые надеются на вознаграждение за спектакль, могут сделать героем своего нового произведения под смех толпы именно вас. Одному из таких поэтов недавно поставили памятник возле только что построенного культурного центра. В самом же центре как раз проходила выставка некоего Рубенса Матюка, — как выяснилось позднее, за таким приятным слуху именем скрывался известный бразильский художник и архитектор. И это был не единственный «родной» намек в этом замечательном городе. В торговом центре мои глаза вдруг зафиксировались на красивой девушке, которая шла впереди. Не припомню уже, что меня сначала в ней привлекло: формы или содержание, но последнее как раз и состояло в ярко-оранжевом лейбле и оранжнвых таки пуговицах на джинсовых бриджах в обтяжку. На лейбле было написано: Kіev — New Trend (Киев — Новая мода). Вот в такой «модной» форме пришла сюда украинская Оранжевая революция, хотя, честно говоря, в этих краях очень мало людей, с которыми общался, идентифицировали слово Ucranіa хоть как-то. Большинство думали, что речь идет о каком-то американском штате, другие же просто принимали нас с приятелем за итальянцев, которые как-то неправильно произносят название своей страны. Это и не удивительно, — Форталеза очень популярна среди одиноких итальянских мужчин, которые шатаются здесь по вечерам толпами в поисках амурных приключений…

Немного о бразильском футболе

Наконец-то сбылось: впервые иду в Бразилии на футбол. В предыдущие приезды в эту страну мне с этим не везло. Особенно досадно, что до сих пор так и не удалось посмотреть хоть какой-то матч на знаменитой Маракане в Рио – самом большом футбольном стадионе мира, рассчитанном на 140 тысяч зрителей. В оба приезда в Рио матчей там не было. Тем не менее, пойти на стадион-стотисячник «Кастелан» в Форталезе было не намного хуже. Девятый по величине стадион мира принимал первый матч чемпионата штата между ярыми местными конкурентами «Форталезой» и «Сеарой». О самой ничейной игре рассказывать нет смысла. Ошеломили атмосфера и страсти на стадионе и вне его. У «Форталезы», которая в чемпионате Бразилии — на дивизион выше “Сеары“, в этой игре были проблемы. Поэтому и ее торсида, численно значительно превышавшая приверженцев оппонентов, сперва вела себя довольно тихо. Но во втором тайме она просто взорвалась, когда «Форталеза» забила гол. Петарды осветили небо, десятки тысяч людей оглушительно пели, ритмически прыгая на трибунах второго яруса, которые от этого начали ходить ходуном. После окончания игры судей (одним из ассистентов арбитра, кстати, была женщина) выводили с поля под прикрытием щитов полицейских. Тем не менее, с верхней трибуны в их сторону все-таки полетели какие-то предметы. Не долго думая, один из полицейских снял с плеча карабин и сделал пару выстрелов резиновыми пулями прямо в толпу! Я был шокирован. Потом в новостях видел болельщика, которого пулей ранило в руку, и выступление шефа полиции, оправдывавшего своего подчиненного. Дело в том, что матчу предшествовали случаи насилия. Несколько маршрутных автобусов по дороге на стадион были разбиты враждующими фанами. Я видел, как болельщик «Сеары» случайно попал в сплошное вражеское окружение. Его грубо задевали, провоцируя на потасовку. Но ему все же удалось уйти с места событий неповрежденным.

Вцелом же в передкарнавальный период было видно, что интерес к футболу у публики был меньшим, чем обычно. Например, когда мы отдыхали несколько дней в курортном городке Порту джи Галиньяс, находящемся недалеко от места проведения одного из популярнейший бразильских карнавалов, молодежная сборная Бразилии играла решающий для себя матч чемпионата Южной Америки в Колумбии. Так вот, ни в одном баре центральной улицы городка телевизор не был настроен на эту передачу. Посетители везде смотрели передкарнавальные репортажи, или же мыльные оперы. На футбол переключили лишь по нашей просьбе владельцы бара, в котором, кроме нас, никого не было…

На карнавал!

Самый любимый бразильцами карнавал проходит в штате Пернамбуку: в его крупнейшем городе и столице с трехмиллионным населением — Ресифе (произносится «хесифи») и маленькой колониальной Олинде («улинда»), которая нынче практически уже слилась с Ресифе, стала его сателлитом. Грандиозные празднества по случаю карнавала в Бразилии устраивают отнюдь не везде. Главных карнавальных пунктов в стране три: это — Рио-де-Жанейро, Салвадор-де-Баия и, собственно, Ресифе. Но в Бразилии вам скажут, что первые два давно уже стали слишком коммерциализированными действами, ориентированными на иностранных туристов. В этих городах карнавал – это бизнес. Именно присутствие ностранцев является причиной огромного роста цен в карнавальную неделю. В частности, места на знаменитом Самбодромо в Рио, где проходит знаменитый парад школ самбы (это то, что чаще всего можно увидеть в телевизионных новостях о бразильском карнавале во всем мире), стоят около ста долларов. Поэтому на трибунах больше всего представителей родины доллара, ну и богатых бразильцев. Цена номера в гостинице возрастает во время карнавала на треть. В то же время, сам смысл карнавала противоречит так называемой «власти денежного мешка». Как сказал однажды суперзвезда бразильской музыки Карлиньос Браун, постоянно участвующий в карнавалах: «Мы играем не для того, чтобы заработать, мы играем, потому что празднуем счастье. Это — уличный карнавал. Он — для всех, а не для толстосумов». Именно потому, что эти настоящие идеалы карнавала все еще живы в Ресифе и Олинде, бразильцы и любят быть именно здесь. Десятки тысяч людей съезжаются сюда на это время со всей страны, чтобы приобщиться к счастливым и сумасшедшим уличным festas (фиестам), которые начинаются задолго до официальной карнавальной недели. Предкарнавальные события в Ресифе-Олинде транслирует общенациональное телевидение. Еще за неделю до карнавала мы вместе со всей страной следили за ходом шоу «Короли маракату» в Шевроле-холле Ресифе. Это — местная традиция, которая началась со свержением рабства. Тогда перед карнавалом здесь короновали чернокожих королей и королев. Само слово «маракату» происходит от барабанного боя, который был паролем для празднующих рабов. Барабан извещал их о приближении полиции (португальские колонизаторы запрещали африканские обычаи). Так вот, нынешние короли и королевы выходили на мостик-подиум Шевроле-холла в костюмах, которые можно описать, как причудливые строительные конструкции невероятной фантазии и красок. Главное для носителя костюма — суметь пройтись в этом супер-тяжелом одеянии, — некоторых приходилось выводить под руки. Тематика костюма могла быть самой разнообразной, например, древнегреческой, японской. Это мог быть и просто гигантский дракон (именно этот костюм, кстати, на этот раз и победил в номинации «за оригинальность»). У многих королев были просто идеальные формы, и их тела частично прикрывали лишь узоры ярких красок. Правда, вопреки традиции, большинство королей и королев (впрочем, как и танцоров, не говоря уже о телеведущих), почему-то были белыми. Вообще, когда смотришь передачи бразильского телевидения, от новостей до мыльных опер, может создаться ошибочное впечатление о расовом составе населения, — никогда не догадаться, что в Бразилии живет второе по численности черное население в мире. У ведущих теленовостей фамилии встречаются какие угодно: немецкие, французские, даже украинские (флагманскую передачу новостей из Сан Паулу, например, ведет некто Борис Касой (sic!), а имя одной корреспондентки было Соланжи Березюк), но только не традиционные местные Да Силва. Что и сказать, если даже памятная украинцам рабыня Изаура, пару серий которой «посчастливилось» увидеть по местному телевидению в этот раз (когда этот сериал показывали в Украине, я по почему-то не смотрел), да и та была белой! Кстати, эта монументальная мыльная опера натолкнула моего приятеля на идею чисто для хохмы уже на выезде из Бразилии написать в графе «профессия» в специальной анкете бразильской иммиграционной службы «o jovem fazendeіro» (то есть «молодой фазендейро»), и ничего, — таки не арестовали…

Теперь попробую по порядку рассказать, что же это такое — карнавал, и откуда он взялся в Бразилии. Много лет тому назад в Италии у христиан родилась традиция бурных костюмированных празднеств накануне первого дня Большого Поста. Эта традиция распространилась и в другие католические страны, в том числе и в Португалию, которая, «открыв » Бразилию в 16 веке, принесла сюда и карнавал. Традиция упала на плодородную почву, смешавшись с обычаями и музыкой африканских рабов из Анголы, а также с благоприятными для гуляний погодными условиями (ведь в Европе Большой Пост начинается в холодную пору года: в феврале, или марте). Карнавал — это ежегодное торжество жизни, если хотите, празднование всех слабостей в жизни. Это — последние дни для веселой музыки, танцев, употребления алкоголя и мяса, в конце-концов, для секса. Он длится до первой среды Большого Поста, когда начинаются 40 дней воздержания от всяких плотских утех, это — время раздумий, длящееся до Пасхи. Ведь и само слово «карнавал» — латинского происхождения – значит, по двум версиям, «праздник плоти», или «прощай, мясо». У нас эквивалентом карнавала является Масленица, но сходство вызвано лишь общностью христианской традиции, — никаких ассоциаций со скоморохами-балалаечниками по колено в снегу бразильское мероприятие не вызывает.

Традиция и объясняет все то, что видишь на улицах Ресифе и Олинды 24 часа в сутки в течение недели. Большую часть времени то, что происходит, напоминает массовую костюмированную бытовую пьянку с песнями, танцами и развратом. К последнему, кстати, власть Ресифе на этот раз подошла очень ответственно и без лицемерия. Для страны это очень важно, в частности, из-за проблемы СПИДа. Телевидение все время вело разъяснительную кампанию по профилактике заболевания, а в дни празднеств местный отдел здравоохранения раздал в районе гуляний около миллиона предохранительных средств.

Карнавальные костюмы и персонажи, которых они представляют, также часто создаются с намеком на проявления «греха». Среди наиболее популярных персонажей — медсестры и монахини в мини-юбченках и на высоченных каблуках, трансвеститы и геи. Типичный предмет, который носят многие в карнавальные дни, — это разноцветный полосатый зонтик. С ним танцуется танец frevo (фреву), который родился в Ресифе, но теперь известен во всей Бразилии.

Фреву — бразильский гопак?

В отличие от самбы (не путать с русской борьбой), без которой сегодня невозможно вообразить карнавал в Рио-де-Жанейро и Салвадоре (в Рио, кстати, этот танец стал основным на карнавале лишь в 20х годах прошлого века, а первая школа самбы появилась вообще лишь в 1928 году, — именно тогда самба — смесь ангольской семби и европейских ритмов, и результат прибытия в Рио освобожденных рабов из Баии, — была впервые допущена в программу праздника), карнавал в Ресифе прежде всего ассоциируется с музыкой и танцем фреву. Собственно, главный день карнавала — суббота накануне недели, на которой начинается пост, — здесь и заключается в параде центром города клубов фреву, или фреву-коллективов. Это больше, чем просто кружки танца. Точно так же, как и школы самбы в Рио, коллективы фреву — это что-то вроде районных клубов, которые в стране с плохо развитыми социальными службами помогают местным общинам в сфере образования и охраны здоровья. Сам танец происходит от капоэйры — причудливого боевого танца, который придумали рабы из Анголы для самообороны. Им нужна была какая-то защита от издевательств вооруженных португальских плантаторов, и они изобрели «капоэйру», замаскировав ее под танец. В штате Пернамбуку капоэйра развилась в более быструю и энергичную версию, которая формой очень напоминает гопак (присядка, пятка-носочек, и т.п.). Это и не удивительно, если принять во внимание боевое происхождение украинского танца. Вот это и есть фреву: его танцуют с зонтиком, которым ловкие танцоры еще и как-то удивительно жонглируют в танце.

Апогей карнавала

Пик карнавала приходится на последнюю субботу перед началом Большого Поста. И старт празднику для всей Бразилии на рассвете этого дня дает именно Ресифе. Трансляция отсюда идет на всю страну. Именно в Ресифе находится крупнейший в мире карнавальный коллектив, зарегистрированный в этом качестве в Книге рекордов Гиннесса. Он называется «Маскарадный клуб Galo da Madrugada» («утренний петух»). Это сообщество танцоров начинает парад улицами и площадями центра города, куда стекается свыше миллиона людей. Все выглядит таким образом: заранее определенным маршрутом тягачи тянут височенные 18-колесные мега-грузовики. На их крыше нон-стоп поют, играют и танцуют известные местные исполнители. Число музыкантов в оркестрах достигает 20-40 человек. На каждой платформе также можно видеть группу людей европейской внешности, которые только то и делают, что машут толпе руками, выпивают и закусывают. Их роль в этом мероприятии мне установить так и не удалось. Пение и музыка идут через динамики огромной мощности, также установленные на машине. Электрический звук фреву слышен на много километров вокруг, а у самой платформы вообще можно оглохнуть. Поражают танцовщицы на платформе: в тридцятиградусную жару, постоянно находясь на солнце, они танцуют этот «бразильский гопак» 4-5 часов подряд! За платформами идут, танцуя, клубы фреву. Они образуют секции карнавала – blocos. Эти blocos ограждены канатами, чтобы защитить участников от происходящего вокруг сумасшествия. А «вокруг» в самом центре города как раз и было то место, куда, не очень то осознавая, чего ожидать, попали мы с другом.

Так как из-за большого наплыва народа общественный транспорт десятой дорогой объезжал центр города, пришлось добираться туда пешком. Причем, не зная с какой стороны лучше всего подойти, мы случайно попали в фавелу (это районы нелегальных и очень примитивных поселений («нахаловок»), часто без электричества и воды, которые бразильские бедняки построили на свой страх и риск). Фавелы являются горячими точками преступности, поэтому ходить там «явным» иностранцам не рекомендуется. К счастью, мы пошли в правильном направлении, ориентируясь на звуки фреву. Пройдя кордон полиции, которая обыскивала народ на предмет оружия (В Ресифе уровень преступности — один из самых высоких в стране), мы сразу попали в огромное сосредоточение народа. В такой толпе раньше не бывал никогда в жизни. Это был полный хаос! В довольно нетрезвой, принимая во внимание, что это происходило в 11 утра, толпе, постоянно обливающейся водой, пивом и специальной пеной в баллончиках, которые здесь же продавались, надо было как-то двигаться, в то же время следя, чтобы тебе не залезли в карман (у меня там был фотоаппарат). Вообще на карнавал рекомендуется идти с пустыми руками, что мы с приятелем и сделали, взяв с собой лишь минимальную сумму денег «на пиво». Тем не менее, один фотоаппарат на двоих был необходим, — мы не готовы были жертвовать такими экзотическими снимками.

Должен сказать, что на северо-востоке Бразилии европейцы постоянно ощущают на себе внимание окружающих. На тебя смотрят абсолютно все. Подавляющее большинство людей относятся с искренней симпатией. Тем не менее, некоторые видят в иностранцах возможность что-то урвать. Так многие просят денег (речь идет отнюдь не о нищих, а просто о людях, которые идут по улице и узнают в тебе иностранца). Часто молодые девушки просили хлебнуть пива из моей банки, или дать им денег на проезд в маршрутном автобусе. Правда, если не дашь, нет проблем: улыбнутся, извинятся и пойдут дальше. От побережья вглубь провинции начинается полупустыня — сертан. Там живут очень бедные люди. В 1980х годах там был страшный голод. Измученные жители сертана бросали свои дома и шли на побережье в поисках пищи. Не найдя ничего, ели даже крыс. Многие, кто подходил к нам просить денег, первым делом объясняли, что они — из сертана. На этот раз все для нас с другом прошло более-менее удачно, если не считать, что в толпе в Олинде у него из кармана таки вытащили очки от солнца.

Маневры с проталкиванием сквозь толпу наконец вывели нас на центральную улицу парада. Приветствуя артистов на движущейся платформе, народ танцевал и пел (меня просто поражает, как бразильцы умудряются знать слова чуть ли не всех своих песен, — что бы не пели на платформах, или вечером на концертах под открытым небом, все сопровождал могучий хор зрителей). В конце-концов, таки удалось найти островок относительной безопасности, где можно было как-то расслабиться, выпить пива, ну и хорошо рассмотреть парад, сделать несколько снимков…

Молдавская песня льется по всему свету

Суббота, как я уже сказал, — это главный день карнавала в Ресифе, когда почти все в городе, включя даже многие рестораны в пляжном районе Боа Вьяжейн, закрыты, и народ чуть ли не в полном составе перемещается в центр. Остальные же карнавальные дни здесь проходят довольно спокойно, до самого вечера. Но после захода солнца каждый день в старой части города — Ресифе Антигва — начинаются народные гуляния. Центр Ресифе расположен на нескольких островах, которые соединены несколькими мостами. Из-за этой посеченности водой город получил название «бразильской Венеции», хотя обилие воды — это единственное сходство с итальянским городом. Несмотря на то, что в центральной части Ресифе много живописных колониальных церквей, вообще городу далеко до венецианской красоты, прежде всего, из-за отсутствия единого архитектурного рисунка и определенной заброшенности. Часто уникальные образцы древней португальской архитектуры просто теряются в окружении новых бетонных монстров. В то же время, нарядно украшенный к карнавалу остров Ресифе Антигва выглядел довольно мило. В разных его местах поставили сцены, где до глубокой ночи исполнялась бразильская музыка на любой вкус. Везде ходили процессии барабанщиков и оркестры фреву. Интересной особенностью как здесь, так и в Олинде, были большие фигуры из папье-маше известных бразильцев, включая политиков, как, например, президент страны — местный уроженец Лула, или министр культуры Жилберту Жил, кстати, как и его украинская коллега, он — певец, правда, значительно более популярный за пределами Бразилии, чем Оксана Билозир за пределами Украины. Эти фигуры несколькометрового роста одеваются на плечи и носятся в толпе под остроумные реплики. Как оказалось, далеко не все в Ресифе в восторге от своего земляка — президента — политика левых взглядов. Как рассказал официант одного из ресторанов, с которым разговорились, господин Лула постоянно летает за границу решать какие-то глобальные проблемы, но до сих пор не нашел времени посетить родной город — один из самых обездоленных в стране. Действительно, многое здесь шокирует по сравнению с другими городами, в которых был в этот раз. В частности, вдоль центральной улицы раскошного прибрежного района с небоскребами по ночам стоят сотни проституток, и просто удручает количество несовершеннолетних среди них…

Но массовые народные гуляния все же сбалансировали мои неприятные впечатления: это был настоящий праздник. И хотя мои попытки танцевать фреву больше напоминали смесь моей любимой сальсы с памятной по школьным урокам ритмики «Подоляночкой», до этого никому не было никакого дела: после пары замечательных коктейлей «батида» (смесь местного алкоголя — кашасы — с амазонскими фруктами, как то гуайяба, кажу, кажа, асайи, гварана), «кайпиринья» (то же, но с мелко нарезанным лаймом и сахаром), или «капета» (достаточео сказать, что это на бразильском португальском значит «дьяволенок») все люди становились братьями. Это все готовили за бесценок многочисленные народные умельцы в барах и просто в киосках, расставленных на каждом шагу. Со всех сторон лилась музыка, причем одной из самых популярных оказалась песня молдавско-румынского трио O-Zone «Dragostea Dіn Teі», которая была хитом прошлого года в Европе. В Бразилии я ее слышал как в оригинальной версии, так и в исполнении какой-то местной группы по-португальски. После нескольких таких бессонных ночей невыясненным остался только один вопрос: что делал возле главной сцены, возведенной у старого океанского порта, ржавый корабль под названием «Львов» (а точнее LVOV) без флагов и порта приписки? Он простоял там с первого по последний день карнавала.

Олинда

Увидеть этот замечательный городок-жемчужину, целиком словно перенесенный к нам из 16 века, — эта уже мечта. Что уж говорить о том, чтобы быть там во время карнавала. ЮНЕСКО в 1982 году назвала Олинду городом всемирного культурного наследия. Ее считают важнейшим центром бразильской культуры. А карнавал здесь начинается за 2 месяца до официального старта с началом репетиций карнавальных «блоков». Эти репетиции собирают тысячи зрителей. А в дни официального карнавала здесь что-то происходит постоянно.

Олинда была основана в 1535 году. Город быстро стал базой для богатых сахарных плантаторов. Величественные церкви расположены здесь на высоких холмах, с которых открываетются потрясающие виды на изумрудный океан. Ниже расположились небольшие разноцветные домики. Это — замечательный образец неформальной застройки, типичной для португальских колонизаторов. Само название города значает «какая красота!» Именно это, вроде бы, воскликнул его основатель Дуарте Куэльо, когда ему открылся вид с холмов.

Олинда – это мечта поэта. Недаром сегодня ее облюбовала местная культурная элита. Не относясь административно к монстру-Ресифе, Олинда находится лишь в 20 минутах езды автобусом от пляжного района своего соседа, в котором мы с приятелем и остановились. Поэтому чаще всего повестка дня у нас начиналась с пляжа, который плавно переходил в обед с разными крабами, рыбой, омарами, устрицами (и все это за какую-то десятую долю европейских цен). Большой популярностью здесь, между прочим, пользуется то, что бразильцы называют rodіzіo de sushі. Платишь заранее установленную сумму (приблизительно 5 евро) и в стиле фуршета ешь первоклассные настоящие суши (в Бразилии много этнических японцев) в неограниченных количествах хоть целый день! Никогда не знал, что рыбой можно так обожраться! И вот после таких обедов путь несколько раз лежал в чудесную Олинду. Раз мы получили приглашение на частный карнавальный прием у известного в Бразилии певца Алсеу Валенсы, который также владеет одной из крупнейших в стране пивоварен «Антарктика». Его старинный особняк в Олинде расположен на одном из склонов с живописными видами, а терраса нависает над улицей, по которой проходит маршрут карнавала. Как приятно было несколько часов просто стоять на этой террасе, попивая холодное пивко и наблюдая за праздничными сценами внизу!..

Когда карнавал закончился, настало полное спокойствие. И тогда было очень кстати провести пару дней в тихом городе Натале на полдороги между Ресифе и Форталезой. Замечательный микроклимат, в котором жара не «прибивает», пляжи — с золотым песком и золотистой прозрачной водой, дизайнерские новостройки. В них, привлеченные местным летом, длящимся круглый год, раскупают квартиры ловкие иностранцы. Близлежащая рыболовецкая деревня Женипабу, с миниатюрными машинками-багги, носящимися по дюнам, и верблюдами, привезенными из Африки, была максимально близка к моему представлению о рае. Ну и, конечно, семейство маленьких лемурчиков, которые просто так перебегали по проводам от фонаря к фонарю на городской улице и делали очень удивленные и смешные гримасы, когда останавливались посмотреть, кто это им снизу что-то восторженно кричит, как это делал я… Ну что ж, видно, забыл я в Бразилии классику: «Они ка-а-ак прыгнут!»