День 1

Накануне поздно вечером я приземлилась в аэропорте Цюриха, где меня встретили Р. и Г., мои
друзья. Р. – русская подруга замужем за швейцарцем Г. Ребята пригласили меня быть свидетелем
на их свадьбе. Они повезли меня к себе в Люцерн, что в часе езды на машине от Цюриха. В самом
Люцерне нет аэропорта.

Утром мы плотно позавтракали. Обычно я хлеба много не ем, но хлеб там особенный, оторваться
от него совершенно невозможно. По выходным пекут специальный хлеб в виде косички. Он
исключительно мягкий и масло к нему так и просится. И сыр. Незаметно для себя съедаешь
полбулки. Культура хлеба очень развита в Швейцарии, Германии и Австрии. Там все булочные
частные. Они же пекарни. Начинают работать с 3 утра, чтобы к 6 был готов свежий хлеб.
Вчерашний не продается (а куда он девается?). В булочной глаза разбегаются и в кучу не
собираются. Там можно оставить все деньги и надежду на потерю веса. Поражает не только
разнообразие форм и цветов выпечки, но и богатство выбора собственно хлеба. Однако
«Бородинского» у них нет :).

Приехав из Москвы, я сразу попала с корабля на бал – мои друзья были приглашены на свадебную
церемонию, соответственно и меня позвали: друг друзей наш друг :). Венчание происходило в
деревеньке недалеко от Цюриха. Женился приятель Г. по институту. Собственно, они давно
женаты, дети есть, теперь решили повенчаться в церкви. Почему, неизвестно, потому что оба
неверующие. Один из них формально принадлежит к католической церкви, другой – к
протестантской, поэтому венчание вело сразу два священника – католик мужчина и протестант
женщина.

Венчание происходило в миленькой церквушке, которая выглядела как готическая. Нигде не было
таблички с датой строительства, но Г. мне сказал, что у них не принято ставить новоделы и
копии, поэтому если здание выглядит старинным, оно старинным и является. Если это так, то
снимаю шляпу – в Швейцарии сохранилось много старины.

Хотя мы выехали с опозданием, приехали мы как раз вовремя, чтобы застать прибытие невесты с
отцом к церкви. Приехали они на открытой машине красного цвета с никелированными деталями.
День был жаркий и платье невесты соответствовало погоде. Оно было из струящейся мягкой ткани
наподобие туники с небольшим шлейфом. В Европе подавляющее большинство платьев со шлейфом,
так как в церкви пара стоит на возвышении и шлейф красиво лежит на ступенях. В руках был не
букет, а всего один цветок коал, и это смотрелось очень стильно. Подобный цветок был
прикреплен к костюму жениха.

Невеста входила в церковь под звуки саксофона. Это было более чем странно. Большую часть
церемонии пара сидела на креслах справа от алтаря. Люди в храме не все были одеты празднично.
Торжественно обязаны одеваться те, кто приглашен в ресторан. Они же и подарки вручают.
Остальные могут явиться хоть в шлепанцах и ничего не подарить.

Сначала католический священник провел обряд крещения годовалой дочери новобрачных. У левого
алтаря стояла купель, где он за 20 минут сделал все, что надо, полил воду на темечко девочки,
почитал несколько молитв. На этом крещение закончилось. Потом началось венчание, и в права
вступила женщина-священница. Выглядела она странно в красивом сводчатом соборе: католический
священник был облачен в светлую праздничную ризу, она же была одета в черную робу. Она была
высокая, худая, со светлыми волосами, забранными «крабиком», а в ушах были серьги. Издали мне
показалось, что она очень молода, но вблизи стали заметны глубокие морщины. Она произнесла
долгую и нудную проповедь на швейцарском диалекте немецкого, из которой я не поняла ни слова.

Во время проповеди заскучала не только я, внимание рассеялось у большинства гостей. Было
много маленьких детей (невеста работает воспитательницей в детском саду). По окончании
церемонии первыми поздравлять молодых пошли ее воспитанники. Каждый вручал свой цветок
невесте и говорил небольшое пожелание в микрофон. Кстати, вся служба шла через микрофон. Так
было непривычно видеть в руках у священника микрофон.

Вся церемония мне показалась очень странной – мало молитв, много разговоров, причем на
швейцарском диалекте. Пара в основном сидела. Они обменялись кольцами, произнесли клятвы и
дружно полили миртовое дерево в кадке, которое стояло перед алтарем. Потом всем
присутствующим раздали маленькие красные бумажки в виде сердечек, где надо было написать свое
пожелание. Их развесили на этом дереве, поэтому оно стало похоже на райское дерево с плодами.

Также все гости получили листовки с текстами песнопений, которые обычно поются хором. Это
были не гимны, а песни, или даже песенки на английском языке. Такое можно ожидать где-нибудь
в негритянском районе в американской провинции, а не в католическом соборе Швейцарии. И зачем
петь на иностранном языке? Но все пели, будто каждый день поют такие странные песни. Когда
паре разрешили поцеловаться, они продемонстрировали долгий и страстный поцелуй. В общем, было
впечатление профанации таинства. Мои друзья тоже были расстроены. Они относительно недавно
обратились к вере, и им было больно видеть такой неблагоговейный подход.

В Швейцарии пара сама решает, как будет проходить венчание. Есть обязательные моменты, такие
как обмен кольцами и клятвами, а в остальном пара придумывает сценарий сама. Под какую музыку
входит невеста, будет ли причастие, какие песнопения поются во время службы, тексты клятвы
определяют молодожены.

После венчания был фуршет во дворе церкви. Фуршет, на мой взгляд, был небогатый: булочки,
мясные нарезки и сыр нескольких видов. А поскольку Р. сказала, что наедаться надо здесь, так
как в Цюрихе, куда мы собирались ехать дальше, все дорого, то обед у нас получился не самый
сытный. Но это нестрашно. Мы поздравили молодых, они расцеловали меня так, будто всю жизнь
знали. Потом мы здоровались с многочисленными друзьями Г., некоторые из которых живут в этой
самой деревне, где проходило венчание. У них деревни такие: дороги прекрасные, двухэтажные
дома с цветами на балкончиках, старинная церковь, даже есть Макдональд (что странно, т.к. его
в Швейцарии не уважают). Не деревня, а райский уголок!

После фуршета мы направились в Цюрих, так как находились рядом. Было жарко. Мы ходили по
центральным улицам города, которые мало отличались от центральных улиц других больших
городов. В Цюрихе 130 тыс. жителей. Главная улица Банхов штрассе. Магазины, магазины,
магазины. Все улицы были заставлены пластмассовыми медведями в человеческий рост,
раскрашенными в разные цвета. Г. завел нас в кафе «Одеон», куда любил хаживать Ленин,
находясь в эмиграции. Говорят, сейчас это пристанище местного голубого сообщества. Ни на
доме, ни в кафе нет памятной таблички. Когда в советское время составляли описание пребывания
Ленина за границей, все бары-рестораны были опущены, дабы не пятнать образ великого вождя.

День 2

Был воскресный день, во всех церквях звонили колокола. Под этот перезвон мы собрались,
сделали бутерброды и поехали кататься на Фирвальдштетское озеро на старинном колесном
пароходе. В Швейцарии вообще чтят старину. Если сохранился оригинал, то они будут
пользоваться им, а не копией. С начала века у них сохранилось несколько колесных пароходов с
лопастями (как в фильме «Жестокий романс»). Их отремонтировали и возят на них туристов. Всего
5 пароходов и еще один работает как плавучий ресторан. Выглядят они прекрасно. В центре
корабля можно посмотреть на механизмы – они стерильно чистые и сияют как новые. Скорость
движения удивительно высокая. Одно удовольствие кататься. Вода прозрачная, с борта парохода
были видны камни на дне. Вокруг тебя вода, парусные лодки, зелень, горы, небо, солнце – чего
еще желать? В одну сторону мы плыли на самом старом корабле 1901 г., а в другую – на самом
быстром под названием «Ури». Мы видели, что дома и даже церкви стоят прямо у воды. Я
спросила, случаются ли наводнения. Оказывается, здесь есть шлюзы, которые регулируют ток воды
в озеро, поэтому вода никогда не поднимается. Озеро очень большое со сложной конфигурацией. В
одну сторону можно плыть пять часов. Мы проплавали всего час и вернулись.

С воды очень хорошо виден концертный зал Люцерна, построенный в ультрасовременном стиле. Это
огромное по площади прямоугольное здание с еще более огромной крышей. Собственно крыша и
делает его уникальным – ее козырек выдается за пределы здания на несколько десятков метров и
не имеет подпор. Перед архитектором Жаном Нувелем стояла интересная задача: он должен был
вписать оригинальную конструкцию большой площади в старинный город с его невысокими домами и
черепичными крышами. Нувель максимально занизил здание, а крышу покрасил в зеленый цвет,
чтобы она сливалась с деревьями. Внутри находится художественный музей и культурный центр. Но
главным его достоинством является концертный зал, который стал одним из самых лучших в мире.
Каркас зала сделан из красного дерева, а сам зал организован в виде крутого амфитеатра, так
что на самом последнем ряду слышимость такая же прекрасная, как и на первом. Улавливается
каждый шорох, доносящихся со сцены. Многие любители музыки со всего мира специально едут сюда
только для того, чтобы послушать классическую музыку в наиболее чистом звучании. Зал
простроен по принципу виолончели, деревянный каркас заключен во внешнюю прямоугольную коробку
самого здания, поэтому он не подвержен влияниям извне и не улавливает посторонних вибраций.

2 июля 2005 г. в этом зале выступил М.С. Горбачев в рамках празднования 20-летия
перестройки. Он еще очень популярен на Западе. Там он произнес небольшую речь «коротенько
минут на сорок» и снова всех очаровал. А после него выступил пианист Андрей Гаврилов (ныне
живущий в Люцерне), который вместе с камерным оркестром Штутгарта исполнил концерты Баха. Моя
подруга, бывшая на этом концерте, говорит, что с публикой творилось что-то невероятное: все
пришли в неописуемый восторг, аплодировали стоя и утирали слезы счастья.

После катания на пароходе мы направились в парк, где провели остаток дня, лежа на траве. Г.
встретил своего приятеля и они стали болтать по-швейцарски. У нас с Р. было время поговорить
о «своем, о девичьем». Вокруг народ всячески культурно отдыхал: кто дремал, кто играл в
бадминтон или тарелку, кто пел песни и бренчал на гитаре. По дорожке бегала махонькая
голенькая девочка в громадных маминых туфлях. В песке возились негритята, которые от песка
становились белее. На траве растянулись тела различных форм, весовых категорий и цветов.

Вечером когда стемнело, мы поехали в кафе на озере, где люди заказывают себе только напитки
и сидят прямо на досках, любуясь видами. Это кафе опять же старинное – два больших карэ с
дыркой посередине, где огорожено пространство для купания. По сторонам кабинки для
переодевания. Сто лет назад швейцарцы приходили сюда, переодевались в индивидуальных кабинках
и бултыхались в этом лягушатнике. Кто посмелей, мог выплыть в открытое озеро. Пока мы там
сидели, поднялся сильный ветер, сгустились тучи и над горами стали полыхать молнии. Но буря
была далеко, раскатов грома мы не слышали, и дождь до нас так и не дошел. Это было
завораживающее зрелище: чернильные тучи, прорезаемые лучами молний.

День 3

Третий день был целиком посвящен Люцерну. Население города 70 тыс. жителей. Люцерн младше
Москвы на 31 год, датой его основания считается 1178 г., хотя первое упоминание относится к 8
веку. Город возник на перекрестье торговых дорог, поэтому он быстро вырос и разбогател. В 14
в. он вступил в соглашение с тремя лесными кантонами, что положило начало образованию
Швейцарии.

Мы не спеша собрались и пошли с Р. гулять. Зашли в сувенирный магазин, но покупать там было
решительно нечего, одни безделушки. Там я наконец узнала, как выглядит эдельвейс. Скромный
белый цветочек с желтоватой сердцевиной, который вроде не производит большого впечатления, но
ценится за редкость. Зашли в несколько магазинов одежды, но там выше, чем в Москве, или такие
же. Сами швейцарцы ездят в Италию за одеждой (хотя Италию не назовешь дешевой страной).
Короче, я ничего себе не купила, и мы пошли на крепостную стену, которая когда-то защищала
город.

Она называется Музеггмауэр, короткая по протяженности (870 м), построена около 1400 г. Это
одно из наиболее сохранившихся оборонительных сооружений в Швейцарии. Можно пройтись по стене
и залезть на три башни совершенно бесплатно. В одной башне есть часы – самые старые в городе.
Там висят длиннющие отвесы с каменными гирями. Средневековый город был защищен с одной
стороны этой стеной, а с другой рекой Ройс, вытекающей из Фирвальдштетского озера. Весьма
бурная река. Со стороны озера вход в реку преграждал знаменитый мост Капелльбрюкке (от слова
«часовня). Этот старейший в Европе мост с деревянной кровлей был построен в начале 14 в. в
качестве составной части городских укреплений. В 1993 г. произошел пожар и средняя часть
моста сгорела. Это произошло ночью (на мосту продают фотографии того пожара). На утро весь
город встал и не работал. Люди плакали, так как для них это был не формальный символ города,
а часть их самих. Что-то похожее я испытала, когда сгорел Манеж.

На стропилах моста в кровле были старинные треугольные картины. Было очень странно видеть
картины позднего средневековья на открытом воздухе на мосту у воды. В пожаре часть из них
погибла. Их места остаются незанятыми. Но в других местах картины сохранились. Сохранилась
также каменная башня Вассертурм, которая служила и сокровищницей, и архивом, и даже тюрьмой.
Мост вместе с башней является визитной карточкой города.

В месте, где крепостная стена спускается к реке, стоит другой старинный мост 1408 г.
Шпроербрюкке (Мякинный мост – здесь сбрасывали городские отходы). Мост тоже украшен
картинами, а также там есть часовня Божией Матери с изображениями св. Екатерины и св. Мавра,
которого весьма почитают католики города. Мы зашли в несколько церквей. Люцерн католический
город. Столица приняла реформацию, провинция же осталась верна католицизму.

В этот же день мы посетили два музея. Один музей был «панорамой» наподобие «Бородинской
панорамы». Это картина изображает момент франко-прусской войны 1870-71 гг. Толпы солдат
бредут по снегу из одного конца панорамы в другой. Кто-то ранен, женщины их перевязывают,
лежит труп лошади, лица у всех понурые. На мой взгляд, Бородинская панорама намного красочнее
и интереснее. К сожалению, объяснения там были только на немецком языке, поэтому я не поняла,
что имелось в виду и какое отношение Люцерн имеет к этой войне.

В холле вокруг винтовой лестницы располагалось кафе. Мы мирно пили кофе с молоком, когда
вдруг пол начал двигаться по кругу. Оказывается, на заре автомобилизма некий богатенький
человек устроил здесь гараж для машин. Ради гаража он даже решил потеснить панораму и отрезал
от нее часть неба. Так как места было мало, машина въезжала на круг, круг поворачивался, и
машина вставала в свой бокс. Мда…

Второй музей – это музей ледника. Когда-то вся территория между Альпами была покрыта льдами.
Здесь были мощнейшие ледники, некоторые из которых сохранились до сих пор. Всеобщее
потепление грозит тем, что они исчезнут окончательно, а они являются основным источником
пресной воды в Европе. Альпы содержат 1/3 всего водного запаса Европы и питают 4 крупных
реки: По, Рейн, Дунай и Рону. 20 миллионов лет назад в Швейцарии был тропический климат,
росли пальмы (есть отпечатки на камнях) и водились экзотические животные. Примерно 20 тыс.
лет назад землю сковал лед. Его толщина в районе Люцерна составляла около километра.

В 1872 г. некий человек по имени Йозеф Вильгельм Амрайн хотел строить на этом месте подвалы
для хранения бочек, собирался заняться винным бизнесом. Его рабочие натолкнулись на скалы под
землей со странными шурфами. Амрайн заинтересовался ими, стал изучать ледники и в итоге
открыл музей вместо погреба. Это один самых старых музеев такого рода и один из немногих в
Европе. Он находится под открытым небом, над камнями натянут тент от дождя. Рядом стоит дом
семейства Амрайнов – очень, я вам скажу, немаленький и небедный домик в 3 этажа с чердаком. И
обстановочка в его исторической части указывает на высокое положение хозяев. Очень мне
понравились люстры, украшенные оленьими рогами. На столбе висели часы-кукушка с человеческим
лицом, в котором глаза бегали туда-сюда. Сам дом белый с красными деревянными ставенками.
Внутри все отделано деревом. Так благородно и так уютно. Просторные лестницы между этажами. Я
бы не отказалась так жить. 🙂

В небольшом зале демонстрировался короткий документальный фильм о геологической истории
Люцерна, который идет каждые полчаса на немецком и только единожды на английском. Нам
посчастливилось прийти за 5 минут до начала английского сеанса.

В отдельном помещении находится «Альгамбра», зеркальный лабиринт, построенный в 1896 г. для
национальной выставки в Женеве. Это несколько коридоров с зеркальными стенами. Изображение
повторяется многократно, и ты не знаешь, где настоящий предмет, а где его отражение. Кажется,
вот 6 павлинов, а на самом деле только один. Приходится идти с вытянутой вперед рукой, чтобы
не врезаться в зеркало. Любопытно. Наверно в древности при свете свечей подобный лабиринт
выглядел скорее страшно, чем забавно.

Самой главной достопримечательностью музея являются крупные ледниковые котлы – те самые
спиралеобразные впадины, на которые наткнулись рабочие Амрайна. Талые воды текли сперва по
поверхности льда и сквозь щели проникали внутрь ледника, как это наблюдается в альпийских
ледниках и сегодня. В основании ледника давление особенно велико. В стремительном потоке
возникали водовороты, скорость течения в которых достигала порой 200 км/ч. Так под действием
мутных потоков талых вод, полных песка и гальки, всего лишь за несколько лет возникали
ледниковые котлы, похожие на внутренности домика улитки. Самый большой по размеру котел в
музее имеет глубину 9,5 м. и диаметр 8 м.

Сильное впечатление производят глубокие борозды в теле скал, будто гигантская кошка точила
свои ужасные когти о вековую породу. Это так называемая ледниковая шлифовка, «шрамы»,
оставленные камнями, двигавшимися вместе с ледником. Скорость движения ледника составляла
несколько сантиметров в день.

Рядом с музеем прямо в скале высечен огромные лев. «Умирающий лев» – памятник швейцарским
гвардейцам-наемникам, мужественно защищавшим короля Людовика XVI во дворце Тиюльри в 1792 г.
Сделан датским скульптором Торвальдсеном в 1821 г.

День 4

Наконец настал день регистрации брака! С утра мы встали в 8 утра, позавтракали и пошли в
магазин за продуктами к праздничному ужину. Р. хотела приготовить что-то необычное, поэтому
мы обратились к моей маме. Она предложила нам несколько рецептов на выбор, из которых мы
выбрали салат с сельдереем и креветками, тайский салат с говядиной в качестве горячего и
апельсиновый мусс. Самым простым является салат с креветками, даже я его умею готовить :)).
Мы купили почти все в одном небольшом магазине. Забыли только листья салата для украшения
блюд. Все утро были на прямой связи с Москвой – мама из дому давала нам указания, как
готовить. С муссом мы ошиблись: развели желатин, а воду слить забыли – мусс получился
жидковат. Но вкусныыыый!!! Тайское мясо с экзотическими приправами вышло на славу. Там был и
перчик, и имбирь, и много всего. По краям мы украсили блюдо кусочками манго и огуречными
кружочками.

В 4 часа вернулся с работы Г., приехал свидетель С., и мы вчетвером направились в местный
ЗАГС. Он находился всего в 10 минутах ходьбы. А что, город ведь маленький! Вот мы оделись
красиво и пошли пешком. Г. и Р. уже венчаны, им оставалось только расписаться, поэтому
естественно никакого белого платья не было. В Европе вообще не принято надевать белых платьев
в ЗАГС, они для церкви.

Итак, мы вчетвером пришли в ЗАГС. Предъявили свои документы, нас нашли в книге записей. Я
имела неосторожность заговорить по-русски. Чиновница тут же насторожилась и предупредила, что
все участники церемонии обязаны понимать по-немецки, иначе придется искать переводчика. А это
потеря времени да и денег. Ведь за саму регистрацию надо уплатить 400 франков (!). Дорогонько
получается! К нам вышла другая женщина и стала здороваться с нами. Она спросила на каком
языке говорить – на немецком или швейцарском диалекте. Вот уж хорошее предложение, учитывая
то, что двое из четырех иностранцы! Как будет по-немецки «здравствуйте» я знаю, однако
швейцарское приветствие звучит как-то иначе, поэтому я в ответ на ее здрасьте глупо
улыбнулась. Тетенька не преминула нам напомнить, что мы все должны понимать по-немецки,
иначе… Я поспешно сказала: «Ихь ферштее», и она успокоилась. Р. прошептала: «Очень вовремя!».

Мы вошли в небольшую комнату с огромным столом. Женщина села с одной стороны, мы вчетвером –
с другой. В одном углу комнаты стояли стулья для гостей, а в другом кресло для
фотографирования. Женщина начала говорить и говорила очень долго. Я старалась делать
заинтересованное лицо и всячески показывать, что смысл до меня доходит. Все-таки я была
довольна собой – я поняла треть из ее выступления. Она зачитывала выдержки из закона о семье
и браке, потом стала говорить об ответственности супругов друг перед другом. Говорила:
«Берегите друг друга, делайте маленькие, ни к чему не обязывающие подарки». Потом разрешила
свидетелям фотографировать. Я все боялась, что она начнет задавать нам вопросы, и я всячески
концентрировалась, чтобы не сесть в лужу. Но этого не произошло. Настал момент подписания
документа. Расписались молодые, расписались свидетели. Чиновница подарила невесте розу. Вся
церемония заняла 15 минут. А потом мы еще 15 минут фотографировались у кресла.

Когда мы вышли, в коридоре нас ждал сюрприз: молодых пришли поздравить их добрые знакомые.
Все вместе мы пошли в кафе пить шампанское. Затем состоялся наш праздничный ужин в узком
кругу. Салат с креветками и ананасами был принят благосклонно, тайское мясо вызвало
неподдельный интерес, а апельсиновый мусс оставил просто неизгладимое впечатление. Молодые
люди пришли в неописуемый восторг и долго обсуждали десерт. С. сказал, что теперь Р. придется
каждый день так потчевать мужа. Я заметила, что если не разделять будни и праздники, то
праздники будут не в радость. Он согласился и предложил устраивать такие приемы в его,
свидетеля, честь каждую субботу.

Р. и Г. продемонстрировали вальс, которым они открывали танцы после венчания. Это был
«Русский вальс» Шостаковича. Как красиво! В Швейцарии никто не может начать танцевать раньше
молодоженов. Для этого ребята сходили на два индивидуальных занятия к инструкторше по бальным
танцам, которая тренирует чуть ли не национальную сборную. Потом мы смотрели фотографии с
венчания и наконец пошли спать. Усталые и довольные!

Мои друзья снимают двухкомнатную квартиру на последнем этаже семиэтажного дома. Это даже не
этаж, а крыша, поэтому потолок в квартире высокий и имеет сложную конфигурацию. В потолке
световые окна, которые дают потрясающе много света. Летом очень долго можно не включать свет.
Коридор сразу переходит в зал с одной стороны и в кухню с другой. Двери есть только в
спальные комнаты. В квартире нет балкона, и это существенно снизило размер ренты. Балконы там
используют не для того, чтобы сушить белье или хранить велосипед, а для того, чтобы в хорошую
погоду посидеть (туда помещаются столик и стулья) или даже барбекю сделать. На всех окнах
промышленным образом поставлены либо ставни, либо жесткие жалюзи, а на балконах стоят
козырьки от солнца.

Стиральной машины в квартире нет, внизу в подвале стоят 3 стиральных и 3 сушильных машины
для жителей этого подъезда. Там же натянута веревка для сушки, так что дома ничего сушить не
надо. В доме, естественно, есть гараж, где за каждой квартирой забронировано определенное
место. Есть склад для велосипедов. А есть совсем уж экзотическая штука – бомбоубежище! О,
как! И это самая миролюбивая нация в Европе. Наступательные войны – не их амплуа. По закону
во всех домах должны быть бомбоубежища. Там толстые стены, толстая дверь, воздухоочистители.
Все содержится в идеальном порядке. В бомбоубежище для каждой квартиры выделен чуланчик, где
можно хранить громоздкие вещи.

В доме все электричество автоматизировано. Свет включается сенсорами при появлении человека.
Нигде консьержей нет. Чтобы въехать в гараж, надо ключом открыть специальный замок, не выходя
из машины. Двери в подъезд стеклянные одинарные (а не как у нас – целая история выйти из
подъезда с велосипедом или коляской, сколько надо поворотов преодолеть! И не забудьте про
порожки!). Свет в подъезде и на лестничной клетке включается сенсорами. На стенах висят
фотографии. Стоят цветы в кадках. Обувь оставляют перед входом в квартиру.

Из окон квартиры видны горы. В округе много церквей и на каждой есть часы, которые бьют
каждые 15 минут. В полночь это особенно заметно. На первом этаже дома есть небольшой магазин
(у нас бы это назвали маленький супермаркет), куда можно попасть, не выходя на улицу. Воду
можно пить из-под крана, не кипятя ее. В городе много питьевых фонтанчиков, затейливо
украшенных. Короче, жизнь налажена.

День 5

В этот день мы поехали с Р. в Берн. Была хорошая теплая погода. Ехать на поезде час-час
пятнадцать. Мне это обошлось в 60 франков в оба конца, а Р. вполовину меньше, так как у нее
есть специальный билет на полгода, который дает право на половинную скидку на все виды
транспорта.

Берн был основан в 1191 г. герцогом Бертхольдом V Церингеном и назван в честь первого
животного, убитого им в этих краях – медведя. С 1224 г. века медведь изображается на гербе
Берна. С середины пятнадцатого века медведи как символ города содержались в клетках. В 1857
г. построили «медвежью яму». Это каменный вольер с деревьями и водоемом, где сейчас проживают
5 медведей. Их можно кормить только тем, что продается рядом в специальном киоске. Медведи
показывают акробатические трюки, выпрашивая еду. Народ сверху смотрит и гогочет над смешными
выходками мохнатых великанов. У меня остались смешанные чувства от этого зрелища. Многие
бернцы выступают за перевод медведей в более комфортабельный вольер.

Всем, кто туда поедет, обязательно советую сходить на Берн-шоу, которое проходит в
информационном центре в непосредственной близости от медвежьей ямы. Это документальный фильм
с элементами театрализации, рассказывающий об истории и традициях Берна. Довольно часто
бывают сеансы на английском языке – мы на один попали. Длится сеанс минут 20. И вся эта
красота совершенно бесплатно!

В Берне течет река Аре удивительно изумрудного цвета. Она питается ледниковыми водами,
поэтому такая зеленая. Это объясняется высоким содержанием солей и тончайшей каменной пыли.
Город был основан в изгибе Аре, чтобы вода окружала город с трех сторон. С четвертой
строились стены и башни. Башни сохранились до сих пор. Приятно бродить по улочкам старого
города и натыкаться на интересности. Так, мы наткнулись на ярмарку хлеба. Со всего региона
съехались пекари и продавали булки, караваи, кренделя, пышки и другие хлеба, названия которым
я и не придумаю. Я сфотографировалась на фоне герба Берна, сделанного из хлеба.

Мы двигались от вокзала вглубь полуострова к реке в обратном хронологическом порядке. Вокзал
находится на третьей линии городских укреплений, на границе города 14 века. Потом идет башня
Кефигтурм (от слова «клетка») – это были городские ворота в 13 в. И наконец Часовая башня
Цитглоггетурм (1191-1256) с часовым механизмом 16 в. Изначально это была сторожевая башня со
стенами 3 метра толщиной. В 15-18 вв. ее перестроили, добавив часы, которые показывают не
только время, но и день недели, месяц, знак Зодиака и фазы луны. Каждый час (если точнее, то
за пять минут до наступления каждого часа) поет петух и дефилируют фигуры медведей и
сказочных существ.

В 1405 г. большая часть города сгорела. Во избежание пожаров правительство обязало горожан
строить из камня и крыть крыши черепицей. Каждая вторая черепица была оплачена казной. Так
что в центральной части города все дома с черепичной крышей. Изначально улицы строились
широкими, потом на первых этажах устраивались временные тенты для торговли, потом временные
тенты превратились в постоянные каменные, а сверху надстроили жилые этажи. Поэтому в Берне
сейчас насчитывается 6 км аркад – самый длинный торговый променад в Европе. В 1983 г. Берн
был включен в список мирового наследия ЮНЕСКО благодаря планировке и архитектуре,
сохранившейся со средних веков. При этом надо помнить, что с 1848 г. Берн является столицей
Швейцарии, и парламент находится в исторической части. Надо же, Часовая башня не помешала
строителям капитализма! Трамвайная линия проходит прямо через нее! Ничто из старинных зданий
не было снесено. Когда думаешь о том, сколько было утрачено в годы социализма у нас, отчаяние
охватывает.

В Берне 123 тыс. жителей, 67% протестанты, 16% католики. Во всей Швейцарии всего 7 млн.
человек! Маленькая страна, которую Гитлеру неинтересно было захватывать, поэтому она сумела
сохранить суверенитет и нейтралитет.

Над однообразными черепичными кровлями старого города парит 100-метровая башня Кафедрального
собора. Это самый поздний готический собор в Европе. От закладки фундамента в 1421 г. до
окончания строительства прошло более полутора веков. Верхушка башни была перестроена в 1893
г. по образцу кафедрального собора в Ульме. Портал украшен барельефом на тему Страшного суда,
где более сотни маленьких фигурок в цвете изображают блаженство праведников в раю и муки
грешников в аду. Впечатляет! Собор был раньше католический, теперь протестантский, поэтому
внутри он никак не украшен, кроме сохранившихся витражей. Можно часами смотреть на
переплетение фигур и цветов на окнах. Я поднялась на башню (за 4 франка) и пофотографировала
окрестности. Вся центральная часть города представляла собой стройные ряды уютных домиков с
черепичной крышей. Мне все казалось, что сейчас на крышу какого-нибудь дома выберутся Кай с
Гердой и будут поливать свои розы – белую и алую.

Над рекой Аре в старой части города возвышается здание парламента, построенное в конце 19 в.
в стиле флорентийского возрождения. Там заседают обе палаты – Национальный совет и Совет
кантонов, и само правительство. В Швейцарии хитрая политическая система: страной руководят 7
министров из разных кантонов, каждый из которых на 1 год становится президентом. Он не имеет
больше власти, чем другие 6, а всего лишь представляет государство на международных встречах.
Есть брошюры, популярно объясняющие политическую систему, где приведены фотографии этих
министров. Они не пользуются охраной, вечером они могут спокойно пойти в любой бар выпить
пиво и никто не будет к ним приставать. В арке парламента я увидела стоянку велосипедов и
пошутила, что депутаты ездят на велосипедах. Оказалось, действительно ездят. И никто на них
не покушается. В здание парламента организованы бесплатные экскурсии, надо только паспорт
иметь с собой. Но мы туда не пошли, может, зря.

Перед парламентом большая прямоугольная площадь, на которой прямо из-под камней бьют 26
фонтанов, символизирующие швейцарские кантоны. Вода льется не постоянно, а попеременно, и
невозможно предсказать, какой фонтан заработает следующим. Поэтому по площади бегают дети и
играют с фонтанами прямо как в Петергофе.

Также Берн знаменит тем, что здесь с 1903 по 1905 гг. жил Альберт Эйнштейн и опубликовал
свою «Теорию относительности». 2005 г. объявлен годом Эйнштейна, поэтому в июне 2005 г.
устроена грандиозная выставка в его честь.

Далее я позволю себе краткую цитату из «ПОСОБИЯ ДЛЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ БОМЖЕЙ», в котором
говорится о том, чем еще знаменит Берн.

«СЕКРЕТНОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ: Есть такие места на Земле, в которых у русского человека все его
чувства, все, что он видит и слышит, может быть выражено одним словом. В Михайловском или
Тригорском это слово — Пушкин. Больше ничего не надо добавлять, все понятно. В Берне это
слово — Штирлиц.

Совершенно по секрету могу сообщить: Цветочная улица — Блюменгассе — в Берне действительно
существует. Когда шагаешь по ее булыжной мостовой и видишь множество горшков с красными
геранями на подоконниках, ощущение возникает непередаваемое. Штирлиц, советский суперагент из
кинофильма «Семнадцать мгновений весны», однажды тоже шел тут, и тоже смотрел на окна — не
стоит ли в одном из них горшок с красной геранью.

Горшок стоял — это был сигнал о провале. Не помню, в доме под каким номером у Штирлица была
явка, но красные цветы виднеются почти во всех окнах на Блюменгассе, и вся улица будто
напряглась в немом крике, долетевшем до нас из 45-го: «Штирлиц, спасайся, уходи отсюда,
родной!»

Проходят мимо жители Берна, проходят японские туристы, для них Блюменгассе — всего лишь
симпатичная улочка швейцарской столицы, и только для русских она — одно из «Семнадцати
мгновений весны».

К чему я это пишу? К тому, что бомжу, волею судьбы или намеренно оказавшемуся в Берне,
следует заняться организацией экскурсий по «штирлицким местам». Встречать в аэропортах Женевы
и Цюриха самолеты «Аэрофлота» и везти прибывающих соотечественников не на горнолыжные базы
Интерлакена и Церматта, где они только ноги себе переломают, а в Берн, на Цветочную улицу.
Для наших это будет самым сильным впечатлением от Швейцарии. Хорошо, если удастся
договориться с кем-нибудь из уличных акробатов и инсценировать падение профессора Плейшнера
из окна.

Блюменгассе — это ведь не единственный «штирлицкий адрес». Вспомните остальные, еэжайте по
ним, и штандартенфюрер Штирлиц, он же полковник Исаев, поможет Вам в беда, как помогал он
всей нашей Родине в далеких сороковых.»

День 6

Мне предложили подняться на одну из гор, окружающих Люцерн. Гордостью города является гора
Пилатус, 2129 м. Она названа в честь Понтия Пилата, и вот почему. В средние века гора Пилатус
считалась опасной, потому что часто люди гибли под завалами камней. Местные жители верили,
что там обитали драконы и злые духи, в частности дух прокуратора Иудеи. Согласно легенде душа
Пилата после смерти в римской тюрьме не могла найти покоя. Над Тибром, куда был сброшен труп
Пилата, и впоследствии над Роной, куда он был принесен течением, стали происходить ужасные
бури. Скитания останков несчастного сына короля-звездочета завершились в швейцарских озерах,
где его беспокойный дух продолжал наводить ужас, пока странствующий студент из Саламанки не
усмирил его, договорившись, что дух Пилата будет восставать в полном облачении один раз в год
на Страстную Пятницу, а все остальное время будет вести себя тихо, только если его не будут
звать по имени и кидать камни. Из соображений безопасности в средние века совет Люцерна
запретил подниматься на Пилатус кому бы то ни было без специально подготовленного
провожатого. В период между 14 и 16 вв. нарушители закона сурово карались. Только когда
причина природного явления была изучена, гора перестала внушать страх.

Путеводитель сообщает, что Пилатус – самая лучшая обзорная площадка в Северных Альпах. Вот
туда я и собралась. Пилатус-тур стоит 68.40 франков. Сначала едешь 20 минут на обычной
электричке до местечка Альпнахштад, потом пересаживаешься в вагончики, идущими вверх по горе.
Это самая крутая зубчатая железная дорога в Европе – угол наклона составляет примерно 45%. Он
едет медленно и за полчаса довозит вас от подножья горы почти до самой вершины, где
оборудована площадка. Кое-где еще лежит снег, температура в горах ниже, чем внизу. Но было
приятно, светило солнце, и я совсем не замерзла в свитере и джинсах (дело было в начале
лета). Правда, когда я прошлась в своих тапочках по снегу, я поняла, что так больше делать не
стоит. Перед выходом я смазала лицо сильным солнцезащитным средством, так что чувствовала я
себя хорошо.

На горе проложено несколько пеших маршрутов для неподготовленных туристов, а также есть
тропинки для тех, кто готов рисковать. Перед входом на такие тропинки стоит знак, на котором
изображен ботинок – в тапочках по горам не походишь. Для хождения по горам существуют
специальные складные палки наподобие лыжных. Наверно, удобно. Маршруты для чайников огорожены
заборчиком, все достаточно безопасно, если сам не будешь глупости делать.

Когда я поднялась на один из пиков, внизу вдруг заиграли трубы. Изображение этих труб вы
увидите везде, как и изображение эдельвейса. Это длинные деревянные трубы, которые стоят на
земле. Если учесть, что в горах слышимость прекрасная, можете представить, что впечатление
было фантастическое. Надмирное. Воображение рисовало рыцарей, драконов и сокровища, скрытые
под землей, которые эти драконы охраняют.

Это был чудесный день на горе, увы, недостаточный для того, чтобы безоглядно влюбиться в
горы, заболеть ими, но объясняющий, почему люди «стремятся высоко в небо и ищут жизни в
пустыне знойной». Там много света. Но нет опоры живому телу, сорвавшемуся вниз. «Всё, всё,
что гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимо наслажденье». Только если ты
заглянул в глаза неизвестности, ты что-то понял о жизни и смерти….

Вечером того дня мы поехали в кафе заката поглядеть на воды озера, проводить солнце, садящее
за горы и не спеша побеседовать, держа в руках бокал чего-нибудь прохладительного. По вечерам
в хорошую погоду сюда собираются люди посмотреть на закат. Я смотрела на Пилатус и не могла
поверить, что всего пару-тройку часов назад я была на самой его вершине. Если две тысячи
метров произвели на меня такое впечатление, то что же тогда должен значить непокорный
восьмитысячник для смельчака, которому нет покоя на земле? Обретает ли он покой, когда,
потеряв товарищей, он наконец смотрит на мир с его крыши? Что должно сравниться с этим?

Швейцария очень мирная страна. Здесь даже можно работать не на 100%, а скажем на 90-80-70%,
чтобы иметь возможность путешествовать. Да, твоя зарплата будет меньше, но у тебя будет
несколько месяцев отпуска на то, чтобы увидеть мир. Здесь работают и отдыхают в той мере, в
какой это нужно для счастья. После работы кто-то идет в кафе, кто-то занимается спортом,
кто-то прогуливается по набережной. Все спокойные, лица умиротворенные, никто к тебе
приставать без дела не будет. Кажется, мировые беды обходят стороной этот край.

День 7

В Люцерне есть художественный музей с большим собранием работ Пикассо, а также музей
фотографий Дэвида Дугласа Дункана, известного западного фотожурналиста, который дружил с
семьей Пикассо и снимал его последние 20 лет жизни художника. Признаюсь, о Пикассо я знаю
крайне мало (кто хочет, пусть читает вот это: http://c-cafe.ru/days/bio/4/006.php), поэтому
было очень интересно узнать, что же он представлял собой в обычной жизни. Можно было видеть,
как он играет с детьми, как он танцует, как он творит, как он обедает с гостями, или просто
сидит погруженный в свои думы. Его последняя жена Жаклин Рок фантастическая женщина. В ней
есть что-то царственное, красота Нефертити. Ради такой будешь совершать подвиги. Ему было
почти 80, ей 34, когда они поженились.

После музея мы мило посидели в кафе на крыше, откуда мы обозревали весь центр города и
кушали мороженое. Потом гуляли по набережной и зашли выпить кофе в ресторан «Монтана». Это
самый дорогой отель в Люцерне с лучшим видом на Фирвальдштетское озеро. Вид стоил того, чтобы
потратиться на кофе, и мы сделали много хороших фотографий с террасы.

День 8

Весь день небо было затянуто облаками, но дождя не было. Мы поехали в красивую местность в
часе езды на юг от Люцерна. Там находятся два больших озера – Тунское и Бриенцское, а между
ними на узеньком перешейке находится один из самых знаменитых и популярных городов Швейцарии
– Интрелакен («то, что между озерами»). Люди едут сюда со всего света, поскольку это место
открывает большие возможности для активного отдыха. Монументальной декорацией этого региона
служат четырехтысячники, вечно покрытые снегом, и из них самая знаменитая гора Юнгфрау (4158
м.). Здесь можно ходить по горам пешком, заниматься альпинизмом, летать на параплане, просто
гулять, плавать на парусной лодке. В городе также есть «Парк загадок» — как мне объяснили,
это что-то вроде Диснейленда, парк аттракционов, где за основу приняты исторические эпохи.
Вроде образовательный и развлекательный комплекс для детей. Туда мы не пошли, но издалека
видели шатры и башни парка.

Побывали мы в местечке Майринген, где останавливался в свое время Конан Дойл и куда он
перенес действие одного из рассказов про Шерлока Холмса, когда писатель вздумал избавиться от
своего героя. Он придумал для знаменитого сыщика необычную и эффектную смерть в результате
борьбы с профессором Мориарти на скале рядом с Райхенбахским водопадом, когда они оба
сорвались со скалы. Этот водопад хорошо виден из долины. Это мощная стометровая струя воды,
низвергающаяся с гор. Наверху есть площадка, на которой стоит памятный знак в честь Шерлока
Холмса. Японские туристы принимают это за чистую монету и фотографируются с ним, будто Холмс
был реальным историческим лицом. В городке стоит памятник лондонскому сыщику, а также много
гостиниц, ресторанчиков названы в его честь. Очень мило.

Но приехали мы не ради Шерлока Холмса, а ради Арского каньона, Арешлухт, грандиозного
природного памятника. Это самое прекрасное и удивительное, что я видела в Швейцарии. Правда,
я не видела самую высокую гору Матерхорн и не видела ледников, но это зрелище – скалы и
бурлящий зеленый поток под ногами – оставляет неизгладимое впечатление. Река Аре, которая
берет свое начало в горах и питается ледниковыми водами (я уже говорила о характерном зеленом
цвете), мирно течет по равнине. Однако на ее пути встают неприступные 200-метровые скалы.
Когда-то по этим скалам проходил ледник, который прорезал глубокие впадины. Вода, проникая
туда, углубляла их. В итоге река Аре проложила себе путь через скалы, расщепив их. Она
пробила себе узкий проход между камнями длиной 1,4 км и шириной от метра до 20 м. (в
пешеходной части). Швейцарцы, охочие до чудес природы, обнаружили эту красоту и в 19 в.
построили деревянный помост на протяжении всего ущелья. Этот помост шириной всего метр
нависает над шумным потоком на высоте метров 10-15. Я купила открытку, где показано, как
рабочие, сидя на узких досках, вбивали штыри в породу. Из скал сочится вода, на выступах
растут деревья, над рекой стоит то ли туман, то ли облако водной пыли. Небольшой водопад
эффектно кидает свои струи в речной поток.

А в скале напротив проходит железная дорога. Мы видели, как поезд входит в туннель. По идее,
мы должны были в одну сторону идти пешком по помосту, а потом сесть на поезд и вернуться
обратно через скалу. Но мы решили продлить удовольствие. По дороге туда мы просто восхищались
неповторимым зрелищем, а на обратном пути фотографировали. Я подумала о том, как хорошо
наверно прятаться в этих местах – никто тебя не найдет. Г. привлек мое внимание к изображению
орла на противоположной скале и отверстию, выходящему к реке. Это вход в пещеру, которая во
время Второй Мировой войны служили убежищем для отдельных частей швейцарской армии. В случае
нападения Гитлера на Швейцарию руководство страны и армия ушли бы в горы и скрылись бы в
таких пещерах, которых по всей стране было сделано достаточно много. А в горах поди сыщи их.
Таким образом равнинная часть страны возможно оказалась бы под оккупацией, но борьба
продолжилась бы в горах. В этих пещерах имелся нужный запас продовольствия, вещей,
спальников, была кухня. Железная дорога подходила прямо к этой пещере. Так что приехать туда
можно было на поезде, а уйти незаметно через реку. Фантастика!

Еще более удивительное отношение у швейцарцев к своей армии – они ее обожают. И служат с
удовольствием. Призывной возраст с 20 до 34 лет. Первые год молодые люди служат 17 месяцев.
Затем ежегодно до 34 лет они ездят на сборы на 3 недели (для рядовых, у офицеров срок
больше), где занимаются физической подготовкой и стрельбой. Те, кто работают, продолжают
получать свою зарплату. Сборы воспринимаются как отпуск, когда можно отдохнуть от рутины,
жены, семьи, чего угодно, пообщаться со старыми товарищами, покушать шоколад и мороженое,
которые практически ежедневно подают на десерт. Когда служба оканчивается, ВСЕ мужчины
получают боевое оружие на дом с запасом патронов. У Г. тоже есть автомат, потому что он
закончил свою службу. Все это делается для того, чтобы в случае войны все население было
готово к обороне. Ежегодные тренировки позволяют поддерживать навыки. В случае войны все
мужчины берут свое оружие и выходят на улицу, а все женщины и дети спускаются в бомбоубежище
своих домов. Все продумано! Просто слов нет! Я в восторге. Даже ничего не хочется
комментировать про нашу армию…

Вернемся в Арское ущелье. Пройдя сквозь эти серо-бурые скалы, река Аре снова выходит на
равнину, удивительно плоскую как стол, и течет далее на север в Берн. Равнина же эта,
проходящая между грядами гор, стала плоской в результате прохождения здесь ледника. Просто
дух захватывает, когда представляю себе, что миллионы лет назад здесь все было покрыто
снегом, и лед сковывал и землю и горы.

На равнине пасутся коровки и стоят милейшие домики, на которые так приятно смотреть со
склонов гор. Идиллия. Шир, земля хоббитов. Вдруг между полями мы увидели земляные насыпи с
воротами. Г. объяснил, что во время Первой Мировой войны здесь был секретный аэродром, а
насыпи – это ангары для самолетов. Это конечно не современные истребители, поэтому и насыпи
небольшого размера. Очень интересный контраст – коровы пасутся рядом с секретным аэродромом.
Впрочем, так и было задумано. Швейцарцы везде, где только могут, роют норы. А на любую гору у
них можно подняться либо на фуникулере, либо на лифте, либо на поезде зубчатой железной
дороги. В Берне есть самая короткая железная дорога, ведущая с холма, где стоит парламент,
вниз к реке. Можно было обойтись лестницей, но швейцарцы построили железную дорогу.

В тот день мы собирались ехать в Бриенц в музей швейцарской национальной архитектуры
Балленберг. Это музей деревянного зодчества под открытым небом, где представлены крестьянские
постройки из всех регионов Швейцарии и где люди в национальных костюмах занимаются разными
ремеслами. Там же мы собирались сделать привал на берегу озера и пожарить на костре наши
сосиски. Там все организовано для небольшого пикничка – есть места для костров и заранее
заготовлены дрова. Однако было уже 4 часа, а мы выяснили, что музей работает только до 5-ти.
Не было смысла туда ехать. Увы…

Поэтому мы съели наши сарделечки на скамейке рядом с каким-то маленьким замком, который
очень походил на базилику, то есть церковь, только без больших витражных окон и без креста.
Сосиски продаются уже готовыми и запечатанными в герметичную упаковку – варить и жарить их не
надо. Мы хотели их покоптить над костром и отложили это мероприятие на следующий день. В
термосе у нас был чай, в пакете – хлеб. Получился скромный полдник. С одной сторон перед нами
простиралось озеро, по которому плавали корабли и парусные лодки. С другой стороны мы видели
деревеньку с однотипными двухэтажными деревянными домами, где на каждом балкончике цвела
герань. В четырехстах метрах от берега, где мы сидели, круто поднимался к небу склон,
покрытый лесом. Где-то наверху в прогалине виднелся домик пастуха.

Когда мы вернулись домой, Г. устроил самый настоящий пир – приготовил фондю. Это
национальная швейцарская еда, для которой нужна специальная глиняная миска с ручкой, горелка
со специальным спиртом без запаха, специальный сыр и специальное вино. Поскольку все это
можно найти только в Швейцарии, фондю, сделанное в другом мести и из других ингредиентов,
неправильное. Швейцарцы признают только сырное фондю, но есть еще разновидности такие как
мясное или даже шоколадное, когда в расплавленный шоколад опускаются кусочки фруктов.

Глиняную миску натирают чесноком, чтобы сыр не прилипал, кладут сыр только специального
сорта и расплавляют его. К еде надо приступать сразу же и кушать быстро. Каждому выдается
длинная вилка, на которую насаживается кусочек хлеба. Этим кусочком надо водить по дну миски,
чтобы сыр не подгорел, и пропитывать его сыром. Тот, кто потерял свой кусочек в миске, ставит
бутылку. Я задолжала одну :). К фондю обязательно подаются маринованные продукты, хоть
огурцы, хоть что угодно. Мы ели маринованный лук. Все это нужно для лучшей усвояемости сыра.
К столу подается особое белое вино. Когда весь сыр съеден, начинается борьба за корочку,
неизбежно образующуюся на дне миски.

После фондю мы были что тот полосатый кот («Таити, Таити, ик! Нас и здесь неплохо кормят!»).
однако когда стемнело мы пошли в какое-то модное кафе на крыше дорогой гостиницы, где был
камин и кожаные кресла. Мы заказали себе коктейли и, тихонечко попивая их, наслаждались
прохладой и видом ночного города. Завтра мой последний день в этой стране, где мне так
понравилось, где так хорошо. Как не хочется уезжать!

День 9

Утром после вчерашней насыщенной гастрономической программы мы еле встали и долго
раскачивались. Я отправилась в художественный музей Люцерна, знаменитый собранием картин
Пикассо. За высокое искусство пришлось заплатить 15 франков. Ну, я вам скажу, я не поклонник
Пикассо! Совсем! Раннее творчество еще ничего, но кубизм и сюрреализм позднего периода
оставляют меня равнодушными. Или лучше сказать, просто пугают. Так что я скоренько
пробежалась по залам с Пикассо и задержалась в паре залов, где затесался Ренуар, Сезанн и
даже Модильяни. В исполнении Модильяни там был рисунок обнаженной натурщицы, выполненный в
поразительно скульптурной манере. Мне очень понравился.

Получив пищу духовную, мы поехали вкушать пищу телесную. Г. повез нас на гору Бюргеншток
примерно в получасе езды от центра Люцерна, где можно было устроить пикничок. Оставив машину
на стоянке, мы стали подниматься по пологой тропинке, специально предназначенной для
неутомительной ходьбы. Мы дошли до смотровой площадки, устроенной как балкончик над
пропастью. Меня всё пытались поставить прямо к перилам, чтобы сфотографировать, но эта идея
мне не улыбалась. С этой площадки мы увидели лифт на самую вершину. Лифт был совершенно
«новый» – всего столетней давности, о чем с гордостью сообщал плакат перед ним. Лифт
представлял собой ажурную железную конструкцию, внутри которой двигалась стеклянная кабина.
Высота этой конструкции 115 метров. И за все это безобразие надо было заплатить 9 франков.
Одна туристка, только увидев этот лифт издали, сразу заявила, что туда она не пойдет. Я криво
усмехнулась и приготовилась к испытанию. Заплатив за вход, мы смело направились к дверям
лифта. Людей было мало, и я обрадовалась, что можно будет смотреть на просторы из глубины
кабины. Однако когда мы вошли и я встала на почтительном расстоянии от стекла кабины, откуда
ни возьмись набежал народ и придавил меня прямо к перилам («замуровали, демоны!»). Я конечно
понимаю, что никакой опасности для жизни не было, но нервы, сами понимаете! Тем не менее я
оказалась не самым трусливым пассажиром. Здесь же оказалась та туристка, которая наотрез
отказалась подниматься. Ее товарищи долго уламывали и наконец уговорили. Она уткнулась лицом
в плечо какому-то гражданину в штатском и громко охала. Я бы охала чуть потише, если бы Р. не
пыталась перевести мой взгляд от несчастной женщины на гладь озера, стремительно удалявшуюся
от нас. Для меня это было сомнительное наслаждение, поэтому я не последовала ее совету. Зато
когда мы наконец вышли из лифта («вот, что творит крест животворящий!»), я по достоинству
оценила панораму.

С одной стороны вид открывался на Пилатус, на Люцерн, лежащий у подножия, на озеро, имеющее
замысловатую форму, похожее на лежащий на боку кактус со множеством «деток», на горы и холмы;
с другой – на долину, где поляны перемежались с рощицами и где паслись коровки. Мы стали
спускаться по отлогому холму в долину в поисках подходящего места для нашего пикника. Г. все
говорил о костре, но я никак не могла понять, как он собирается его разводить, не имея ни
топора, ни жидкости для разжигания. Кострище мы нашли быстро, палок вокруг валялось много, но
после дождя они были конечно же мокрые. Вся затея мне казалась бессмысленной. Не так наши
люди выезжают на шашлыки. Г. оправдывался, что если бы вчера попали в музей под открытым
небом, там бы мы не столкнулись с проблемами, поскольку сухие дрова там лежат под навесом. Я
в очередной раз подумала, что эта страна серьезно загнивает. Мы принялись складывать влажные
палки шалашиком. Нам не хватало мелких веточек и щепочек. Бумага, которую мы положили,
прогорала быстро, не успевая ничего высушить. Рядом на холме был какой-то сарай неизвестного
назначения, в котором Г. нашел железную скобу, с помощью которой ему удалось расщепить пару
палок. Мы извели порядочное количество бумаги, пока наконец одна доска нехотя начала гореть.
Мы с Р. ее холили и лелеяли, как женщины каменного века. В итоге минут через 40 после начала
наш костерок разошелся и обещал нам приятный пикничок.

Для пикничка были припасены сарделечки. Они надрезаются с двух сторон крестообразно и
натыкаются на палку в средней части. Над огнем эти пальчики заворачиваются и становятся
похожи на лепестки лилии. Толстая сарделька выглядит очень аппетитно. Такой способ готовки
очень популярен среди тех, кто занимается пешими прогулками по горам. К прокопченным сосискам
прилагался мягкий хлеб со злаками и кофе. А на десерт – марципановые уточки. Это крошечное
печение в виде уточки продается в булочных поштучно и стоит недешево. Но ничего вкуснее я не
ела. Еще в магазинах у них продается шоколад с марципановой начинкой – вот уж шоколад так
шоколад! Вкуснотища!!

Метрах в 50 за оградой паслись коровы. Одна из них подошла прямо к забору и сосредоточенно
поедала траву, тряся головой, отчего ее, мягко скажем, колокольчик размером в пол ее головы
отчаянно бренчал. Звук этих колокольчиков настолько громкий, что с вершины Пилатуса я слышала
их глухое бряцание, причем коровы находились почти у подножия горы. Перед уходом мы
сфотографировали корову, которая на протяжение нашего пикника обеспечивала нам музыкальное
сопровождение. Нас заинтересовал вопрос коровьих прав: наверное это безумно раздражает ходить
изо дня в день с колокольчиком на шее не в силах избавиться от него? Но мы решили, что
возможно для коровы это повод для гордости – чем больше колокольчик, тем более высокое
положение занимает корова в стаде.

Вниз мы спускались пешком, не прибегнув к помощи лифта. Прогулка помогла нам лучше усвоить
наш обед, а также дала возможность насладиться лесом и горами, которые манили остаться.
Неужели завтра я буду за тысячи километров отсюда в городе, где 70-метровый холм зовется
горой?! Вы не подумайте – я очень люблю свой город. Но что может сравниться с чистым
воздухом, с влажным запахом летнего леса, с еловыми иголками под ногами? На следующий день я
глядела через иллюминатор самолета на поля и деревеньки, пока земля не скрылась от меня за
облаками, и прощалась со страной, где меня так радушно принимали. Я увозила с собой самые
радостные впечатления в своем сердце и запах костра в своей джинсовой куртке.