Северная Греция (Македония), ном Халкидики, п-ов Айон Орос, май.

Начало

Авиарейс, вылетающий в Салоники, легко узнать по характерной детали – среди пассажиров всегда обнаружится пара-тройка святых отцов православного вероисповедания. Это гости (или хозяева) русского монастыря Монашеской республики Святой горы Афон.

Халкидики

Ном (административная единица Греции) Халкидики расположился на одноименном полуострове, входящем в состав греческой провинции Македония. На карте он выглядит как трезубец. Популярное место отдыха небогатых или, выразимся по-другому, экономных туристов. Однако это относится только к двум из трех зубцов – полуостровам Кассандра и Ситония. Большие клубного типа отели с сервисом класса А и В, то есть, 4 и 3 звезды — охотно принимают в своих стенах европейскую студенческую молодежь и тех представителей европейского среднего класса, для которых комфорт отеля значит куда меньше всегда праздничной в туристический сезон суеты прибрежных таверн и многолюдья демократичных дискотек.

Афон

Третий зубец – это полуостров Афон. По-гречески звучит как Айон Орос. Это практически полностью территория Православной монашеской республики Святой горы Афон (в просторечье Монашеская республика), существующей здесь без малого 1000 лет. 17 монастырей греческих, и по одному – русскому, сербскому и болгарскому. Общим числом 20. А каких-то сто с небольшим лет назад здесь было около двухсот монастырей. Население одного из самых крупных — русского монастыря Святого Пантелеймона — накануне октябрьского переворота 1917 года достигало 2 тыс. монахов, денно и нощно молившихся за благоденствие России. На поддержку монастыря царское правительство выделяло немалые деньги, прописывая их отдельной строкой в государственном бюджете. Увы! Ни монаршей власти, ни России в целом это не помогло избежать потрясений. К настоящему времени большинство красивых монастырских зданий пришло в запустение, обширный двор зарастает травой. Богатейшее собрание манускриптов и духовных, в том числе греческих, книг застыло на полках и в грудах, покрываясь пылью веков… В монастыре нынче обитают всего около 40 монахов. Они, по-прежнему, молятся за спасение и процветание России, но уже без всякой помощи со стороны родины. Просто так, из чувства патриотизма. Похоже, тоже без особого успеха…

Еще несколько слов об Афоне

Полуостров невелик – 50 км в длину, 10, а кое-где и всего 5 км в ширину, холмист и очень зелен. Чем ближе к территории Монашеской республики, тем гуще растительность и выше холмы. В нежарком еще и прозрачном воздухе мая голубовато-серая двухкилометровая пирамида горы Афон все равно не обретает четкости очертаний, так как сплошь покрыта лесами, и плывет в ярко-голубом небе словно мираж.

Отели Афона

На Айон Орос мало отелей: я видел всего 5. Все они, кроме одного, компактно и уединенно расположились в полутора километрах от городка Урануполис на склонах и вершине высокого холма. На туристическую инфраструктуру это никак не тянет. Вокруг тишина и покой. Все рестораны и таверны вне отелей – только в Урануполисе. Полуостров кажется особенно пустынным и даже диким поздним вечером, когда наступившая темнота застает тебя на петляющей среди холмов узкой дороге, практически ничем не освещаемой кроме света фар собственной машины и редких встречных авто.

Мой отель

Частный четырехзвездный отель любезно приютил меня на неделю в первой декаде мая – время, как известно, совершенно бесполезное в Москве. Говорю «любезно», так как в отелях на Айон Орос формально сезон открывается несколько позднее.

Отель не претендует на рукотворные архитектурно-ландшафтные достоинства. Его архитектура – в стиле провинциальной греческой деревни — послушно следует за рельефом холма, повторяя его изгибы и впадины. Рыжая черепица крыш и белизна стен домиков, уступом расположившихся на крутом склоне холма, эффектно выделяется на фоне густой темно-зеленой растительности, плотно покрывающей холм словно ковром. В общем, вполне достойный представитель гостиниц класса 4****, если бы не одно «но»… Неторопливость и необязательность гостиничного персонала в Греции, которые я заметил еще на Крите, побывав там 7 лет назад, и отсылающие память к пресловутой ненавязчивости сервиса по-советски, проявляют себя и здесь. Впрочем, здесь это уже не раздражает, а, в иные моменты, скорее, даже забавляет. Что поделаешь? Life style по-гречески – это необременительный, а где-то, даже, и по-детски умилительный пофигизм нации, снявшей с себя груз исторической ответственности за будущее человечества и наконец расслабившейся… И при этом, прав классик: в Греции все есть…

О греческом подходе к сервису…

В процессе отдыха собирался в поездку в Метеору. Метеора — это то, ради чего, собственно, я и прилетел в Северную Грецию. Делать это — собираться, то бишь, — пришлось дважды. О самой Метеоре позже. А сейчас о том, почему дважды. Первая поездка… элементарно сорвалась. Сорвалась так, словно греки всерьез вознамерились доказать жизнестойкость абсурдных персонажей райкинских интермедий. Сотрудник на reception принял звонок от менеджера агентства, но записал его не в тот журнал. Передал ночному портье на словах. Тот, в свою очередь, разумеется (как же без этого), перепутал номер комнаты и бесцеремонно вторгся в сладчайший предутренний сон пожилой и милейшей супружеской четы из Германии. Неприезд в отель машины, на которой я должен был ехать, довершил утренний бедлам. Водитель, как выяснилось позднее, просто… не доехал до места и бог уже весть по каким причинам. В общем, дежа вю, да и только…

Второй раз все прошло несколько более гладко, зато в полном соответствии со знаменитым тезисом другого персонажа Райкина: «пусть все будет, но пусть чего-нибудь не хватает…» Во второй раз жертвой местного сервиса пал мой походный завтрак. Видимо, в качестве компенсации портье проявил необыкновенное участие в попытке скрасить минуты ожидания мной машины, размахивая пультом ТВ-управления и упорно интересуясь какую из двух десятков телевизионных программ мне интересно было бы сейчас посмотреть на новейшей плазменной панели, установленной в холле. Запаса вежливости в общении с ним только-только хватило до приезда машины. Завтракать пришлось в придорожном кафе. Оно, может быть, и к лучшему: в 10 утра аппетит куда сильнее, чем в 5. Ну, и еда, соответственно, кажется вкусней…

…и работе

Еще одно подтверждение сказанному. Есть такое определение быстрой работы – совершать медленные движения, но не делать больших пауз между ними. Может, где-нибудь это и аксиома, но в Греции – б-о-л-ь-ш-а-я теорема.

Сцена на пляже. В преддверии сезона двое молодых парней приводят в порядок пляж, очищая песок под обрывом от прошлогодней травы. Гудит и деловито елозит по песку и камням-голышам мини-трактор с ковшом. Захватив очередную порцию травы, трактор с грохотом уезжал вверх по обрыву, всякий раз, исчезая минут на 20, а то и 30. Место, куда свозилась трава, оказалось… в 150 метрах от пляжа. Убрав, таким образом, за полновесных 3 часа груду травы размером с три ковша этого трактора, рабочие принялись энергично собирать с помощью того же трактора разбросанные то тут, то там остатки пожухлой растительности, при этом постоянно натыкаясь на здоровенные валуны и утрамбовывая песок до плотности почти твердого покрытия. Бесплодность этих усилий, очевидных загоравшим поблизости немногочисленным туристам — лениво, но не без интереса взиравшим на этот титанический труд, — скоро стала заметна и самим работникам. Последовал длительный — минут на 20, перекур, по завершении которого один из работников взял лежавшие неподалеку грабли, быстро-быстро собрал все остатки травы в одну кучу и одним махом перебросил ее в ковш мини-трактора. Победное пение двигателя возвестило об окончании их работы. К чему это я? А к тому, что паузы в работе этих ребят «тянули» на добрых ¾ их рабочего времени.

Моцион

Утро. Море кристально-чистое и холодное, 18-19 градусов. Заставить себя искупаться – акт воли. Прыгнуть в бассейн куда легче, да и вода, кажется, теплее. Между тем, бассейн наполняется морской водой, той же самой и никакого подогрева…

Пляж

Это сравнительно узкая полоса мелкого белого песка, отделяющая обрывистый берег от моря. Тот тут, то там из песка торчат темные, иногда до черноты, гладкие камни-валуны. Обрыв – это дорога на Урануполис. Шум от редких здесь машин практически не слышен у воды. Плеск волн, да крик чаек нарушают тишину и покой этих мест. Что говорить, не сезон…

Купаться?..

Быть на море и не искупаться?! Яркое солнце, плывущее в безоблачном небе, только подстегивает желание. Вход в воду пологий. Под ногами тот же мелкий белый песок, что на пляже. Однако, чем дальше от берега, тем больше появляется подводной растительности. Это едва ли не единственный недостаток пляжей на Айон Орос. Потенциально неприятных сюрпризов в виде, например, морских ежей, нет. Легкий бриз, приятно освежавший кожу до купания, после выхода из воды ледяными иголками впивается в тело. Н-е-т,.. в мае, как ни крути, все-таки, холодновато…

Греческая эстрада

Бар у бассейна. В динамиках звучат популярные греческие песни. По стилю это нечто среднее между турецкими поп-напевами и русским шансоном. Надрыв в стиле диско. Таня Буланова и Таркан в одном флаконе. Идеальный бальзам для вечно страдающей русской души. И при таких-то достоинствах греческая эстрада практически неизвестна (я уж не говорю о популярности) в нашей стране. Парадокс…

Национальный вопрос

Время от времени общаюсь с местным населением. Греки на поверку оказываются… сербами, албанцами, румынами, абхазцами, даже русскими – выходцами из Казахстана, Узбекистана и прочих окраин советской империи. Совершеннейший интернационал. А местный гид утверждает обратное и при этом апеллирует к статистике: дескать, Греция – самое моноэтническое государство Европы – 95% этнических греков. Хочется дополнить классика: в Греции есть все, даже греки…

О русских за границей

Ужин в отеле. В зале человек пятнадцать. Весь наличный состав отдыхающих здесь в начале мая. Немцы, англичане, французы,.. точнее – француженки – элегантные дамы в полушаге от бальзаковского возраста. Все едят неторопливо, с чувством, запивая еду местным красным вином. Пьют много. Благо оно дешево и приятно на вкус. Еда – греческая, простая, слегка адаптированная к вкусам респектабельной североевропейской публики в возрасте, перевалившем за половину отведенного Господом срока. Разговаривают не громко, но и не тихо. В разноязыкий гул голосов плавно вплетается мелодраматичный греческий lounge…

Три дня был уверен, что соотечественников в отеле, кроме меня, нет. Но, ошибся. Русскими оказались… «француженки». Присев, как-то за завтраком за соседний столик, они заговорили между собой на чистом русском языке. Впрочем, говорили они по-русски негромко, почти шепотом, переходя на французский всякий раз, когда обстоятельства требовали общения с официантом или метрдотелем. Невольно вспомнил едкое замечание П.А. Вяземского о русских, которые, оказавшись заграницей «…в Англии – англичане, во Франции – французы, в Германии – немцы».

Кстати, о вине

Здесь, в Халкидики оно выше всяческих похвал. Местные производители поставляют на рынок вполне достойное красное вино – плотное с богатым фруктовым ароматом, с легкой, оживляющей вкус кислинкой и долгим приятным послевкусием. Пьется легко. Стоит недорого. Даже в ресторанах цена хорошего местного вина редко достигает $30. Rapsani и Nemea Tsantali вполне могли бы составить достойную конкуренцию ординарным красным винам из Нового Света и Австралии. Прекрасный вариант для лета и летних пикников… Жаль, в Москве греческое вино сегодня можно встретить лишь случайно…

Урануполис

Крохотный городок, состоящий из пары улиц, старинной каменной башни и причала, от которого отходят катера в Монашескую республику и на обзорную экскурсию вокруг полуострова. Надо обладать исключительно богатой фантазией, чтобы назвать Урануполис живописным городом. Он был основан лет за 300 до нашей эры, однако, ничто сегодня не указывает на столь древнее его происхождение. Самое, пожалуй, старое сооружение в городе — византийская башня. Она же и самая высокая и заметная городская постройка. Дата ее сооружения доподлинно неизвестна. Византийской названа, видимо, потому, что после длительного периода упадка, наступившего вследствие римского завоевания, городок был вновь отстроен беженцами из Малой Азии. Внушительный вид ее наводит на мысль об оборонительных функциях, а высота и расположение башни – о маяке. Сегодня – это просто символ ушедшей в прошлое эпохи, не принесшей городу ни воинской славы, ни финансового и торгового процветания. Однако, быть отправной точкой на пути в Монашескую республику все еще выгодно: рестораны и таверны Урануполиса никогда не пустуют, равно как и катера.

О прелести морских прогулок

Стоит ли воспользоваться прогулкой на катере, чтобы увидеть монастыри Монашеской республики? Решать Вам. Большинство монастырей – практически все греческие и сербский — расположены вдали от берега и высоко на скалах. С воды они видятся столь мелкими, что не всякий фотоаппарат, даже с приличным, 8-кратным zoom’ом, способен обеспечить Вам более-менее эффектный снимок. Впрочем, пара монастырей все же предстанет перед Вами во всем великолепии и обаянии древности. Прибавьте к этому очарование нетронутой цивилизацией природы, великолепные виды на гору Афон, теплую и солнечную погоду, спокойное море, свежесть и йодистость морского воздуха и общее удовольствие от неспешной морской прогулки на комфортном катере Вам гарантировано…

Об особенностях бытия Монашеской республики

Занятная деталь. На территории Монашеской республики нет женщин и, как утверждается, животных соответствующего пола тоже. И даже коты, в немалом количестве населяющие монастыри, похоже, смирились с неизбежным, утеряв основной инстинкт…

Цвета…

Побережье Монашеской республики. В привычные цвета Средиземноморья агрессивно вторгается красный. Это россыпи дикорастущих маков. Крупные, яркие цветы дерзко и вызывающе полыхают алым на фоне безмятежной голубизны неба, спокойной бирюзы моря, умиротворенности золотистого песка, буйства зелени диких лесов и векового равнодушия темно-серых скал и камней. Great impressions…

Салоники

Салоники – административный центр греческой Македонии. Греки еще иногда зовут свой город полностью — Фессалоники, но прагматичность современной цивилизации берет свое: Фессалоники обрусели до просто Салоник. Имеет неофициальный статус второй греческой столицы. И то сказать – миллион жителей. Для Греции это много. Больше только в Афинах. Салоники были влиятельны и заметны в разные эпохи, обогащаясь принадлежностью и к эллинистической, и к римской, и к византийской культурам, и даже к турецкой. Например, в период турецкого завоевания территории Македонии Салоники дали приют 20 тыс. евреям, изгнанным из Испании, найдя, таким образом, безошибочный рецепт превращения города в крупный экономический, культурный и торговый центр Северной Греции.

Там же…

Салоники. Динамичная современность в непрерывном диалоге с древностью. Раскопки в центре жилого квартала – обычное дело. Античные руины, приводящие в трепет разноязыких туристов, только что сошедших с автобуса и судорожно щелкающих затворами фотоаппаратов, местных нисколько не волнуют. Вблизи котлована с остатками колонн и бог весть, каких еще античных строений столики многочисленных кафе – не пустующие ни днем, ни ночью.

Неплохо сохранившаяся для своих лет (303 год н.э.) Арка императора Галерия – знак побед римлян в Месопотамии и Армении – сегодня популярное место встреч и свиданий, на которые местная молодежь приезжает на резвых скутерах, нередко, здесь же, под сенью символа римского триумфа, их и бросая…

Заглянув на Агору с ее колоннадой и мощеной мостовой, побродив по Кастре и Верхнему городу несколько часов и обнаружив еще с пяток подобных котлованов, уже и сам начинаешь воспринимать двух- трехтысячелетней давности архитектурную историю как рутинный городской пейзаж и с куда большим удовольствием фотографируешь сценки городской жизни, нежели многочисленные архитектурные осколки далекого прошлого…

О памятниках истории в Салониках

Ротонда (ныне Церковь Святого Георгия) и Церковь (базилика) Святого Дмитрия. Античное сооружение и православный храм – почти ровесники: 4 и 5 века н.э. Первая внушительно возвышается в центре Салоник. Вторая – скромно прячется в глубине жилого квартала и зелени окружающего храм сада. Первую нельзя не заметить. Вторую – не так-то просто найти. Ротонда – один из последних памятников римской эпохи – так и осталась недостроенной и первоначальное ее предназначение неизвестно до сих пор. Базилика – уникальный памятник первых веков христианства – благополучно пережила природные катаклизмы и рукотворные разрушения…

Контрасты сходятся в одном – и там, и там можно увидеть превосходно сохранившиеся стенные росписи и мозаики.

В порту Салоник

Многопалубный круизный лайнер стоит у причала ровно напротив здания морского вокзала, возвышаясь над ним так, что былой архитектуры и красноватого цвета здание смотрится старинной фреской, каким-то невероятным образом воспроизведенной на борту белоснежного корабля.

Эмигранты

Останавливаюсь близ площади Аристотеля. В руке — путеводитель по Греции на русском языке. Голос из-за спины, по-русски: «Вы что-то ищете?». Не то чтобы я что-то сильно искал, но от помощи не стал отказываться. Чтобы поддержать разговор спросил про церковь Святых Апостолов (XIV век). Рекомендация как найти звучала так: «пойдете все время прямо, затем повернете направо и там сразу увидите такое белое красивое сооружение. Это и будет церковь…» Собеседнице чуть за 40. Загорелое, чуть скуластое лицо. Морщинки разбросаны по лицу. Темные волосы с проседью аккуратно уложены в гладкую прическу. Одежда – темно-коричневая юбка и белая блузка навыпуск – явно недорогая, но достаточно качественная. Правильная и немного плавная русская речь. Все это с головой выдает в моей собеседнице бывшую обитательницу советских национальных окраин, родители которой по призыву ли партии, по искреннему ли движению души, некогда отправились из отчего дома на трудовой подвиг. И впрямь, наша бывшая соотечественница оказалась потомком советских целинников, уроженкой Целинограда. В Греции уже 10 лет. Говорит, что сходства между русскими и греками гораздо больше, чем различий. Однако, несмотря на это, все еще чувствует себя чужой. Подтверждение легко читается в глазах…

А путь до церкви на поверку оказался не столь уж близким, вопреки заверениям нечаянной собеседницы. Да и сама церковь на поверку оказалась невысокой и рыжевато-кирпичного оттенка. Ну, и выглядит куда скромнее своего описания. Впрочем, качество настенных росписей, которым уже почти 600 лет, вполне компенсирую простоту и безыскусность внешнего облика храма.

Рынок Салоник

Центральный городской рынок. Солнечные лучи путаются в ветках сосен. Повсюду один товар – рассада. Горшочки стоят не абы как, а на миниатюрных тележках, запряженных плюшевыми осликами, или на подставках в виде мельниц. А над всей этой молодой порослью обязательная фигурка святого.

Белая башня

Белая башня – символ Салоник. Традиционное место романтических свиданий горожан и гостей города. Почти 600 лет защищает город от набегов с моря. Время оставило на ней свои следы, изменив белый цвет ее камня на серовато-черный. Так же, впрочем, как время изменило ее предназначение: сегодня это достаточно скромный краеведческий музей.

Если Вы подустали от активного знакомства с другими достопримечательностями Салоник и хотите расслабиться, Вам сюда. Позади город, впереди — море. К Вашим услугам элегантная набережная и улица Nikis, полная кафе, таверн и ресторанчиков, предлагающих аутентичную греческую еду, отменный кофе и роскошный вид на море.

Сразу после сиесты самое время заняться шоппинг-терапией. Идущие параллельно Nikis улицы Politechniou и Tsimiski предоставляют для этого все возможности, вплоть до привлекательных – гораздо ниже московских – цен. На Nikis, впрочем, тоже немало магазинов. Но это царство мировых fashion-брендов и бутиков…

Возвращение из Салоник

Возвращаюсь в отель. Безнадежно опаздываю на ужин. Выбор невелик: доехать до Урануполиса и поужинать там или сразу отправиться спать. 18 часов на ногах дают себя знать и я выбираю второе. У стойки reception встречаю хозяина отеля – невысокого полноватого грека, темпераментного, несмотря на возраст. Вежливо интересуется, откуда еду. Ответил. Последовавший затем блиц-диалог завершился приглашением на ужин, время которого, замечу, полчаса как истекло. На редкость расторопные официанты выгрузили на стол все, что находилось в многочисленных емкостях. Разошлись далеко за полночь, предварительно разгрузив хозяйские погреба от некоторого количества бутылок вина. Последние слова, которые произнес на прощание хозяин, уже вполне можно было перевести сакраментальной русской идиомой: «Ты меня уважаешь?..»

Поездка в Метору

Наконец, еду в Метеору. Путь долгий и для меня – на перекладных. Остывший за ночь воздух изрядно бодрит. Первый – предутренний — час провожу в машине. Далее, в автобусе, где уже и встречаю рассвет. За окном стелется несколько однообразный равнинно-холмистый пейзаж, в котором доминирует разных оттенков зеленый цвет с нечастыми вкраплениями в виде небольших компактных городков, скорее, поселков. За каких-то шесть часов пересекаем почти всю Северную Грецию – от Македонии до Фессалии. Въезду в фессалийскую долину предшествует короткий подъем в горы. Здесь, среди нескольких горных пиков прячется Олимп – мифическая обитель весьма деятельных и — если верить Гомеру и знаменитым легендам — не чуждых человеческим слабостям греческих богов-олимпийцев. Короткая – буквально на пять минут – остановка. В тени сосен и густого высокого кустарника, растущих в расщелинах скал, прохладно. Солнечный свет, с трудом проникающий сквозь ветви сосен, нервно играет на изрезанных струями дождей скалистых боках. Мерный рокот реки где-то далеко внизу озвучивает картину гор, устремивших пики в сочную синеву неба. Уезжать как-то уже и не хочется. Возбуждает только обещание гида, что место, куда мы направляемся, будет еще более интересным и эффектным.

Проходит еще час и на одном из поворотов автобуса перед глазами стремительно вырастает целая россыпь темных, иногда до черноты скал, огромность и какую-то мрачную торжественность которых подчеркивает яркая голубизна неба. Это и есть Метеора – «вознесенная в небо», если переводить с греческого…

Метеора Монастирия

Происхождение скал практически посередине огромной равнины до сих пор неясно. Есть гипотезы, но нет доказательств. Самое популярное объяснение, предлагаемое туристам уже почти как факт, связывает появление скал с сильными тектоническими сдвигами, в результате которых исчезла древняя река, руслом которой и была некогда фессалийская долина.

600 лет назад монах одного из монастырей Афона, неудовлетворенный уровнем аскетизма и святости афонских обителей, решил воздвигнуть здесь монастырь, дабы быть ближе к богу. Пример оказался заразительным. А разразившаяся в начале XIV века война между Сербией и Византией, превратившая плодородную и равнинную Фессалию в арену кровопролитных битв, обеспечила монахам-отшельникам поддержку местного населения, стремившегося укрыться от войны в скалах. Но даже в таких обстоятельствах строительство каждого монастыря длилось долго — в среднем около 50 лет. К началу XVI века на вершинах скал, средняя высота которых достигает 400 метров, было построено 24 монастыря. Место назвали Метеора Монастирия – «Монастыри, вознесенные в небо». К сегодняшнему дню уцелели только шесть монастырей. 4 из них – мужские и 2 – женские.

Монастыри

Некоторые монастыри доступны для посещения. Для этого, правда, придется преодолеть не одну сотню крутых и высоких ступеней, вырубленных в скалах. Но вид, который открывается взгляду с монастырских стен ей-богу, стоит затраченных усилий. Прибавьте к этому возможность познакомиться с жизнью и бытом монахов-отшельников, оригинальными старинными росписями и иконами; подержать в руках уникальные книжные раритеты; наконец, просто помянуть близких, пользуясь святостью этих мест и их близостью к богу…

Плата за вход – символическая – 2 евро.

Калабака

Это забавное название, невольно отсылающее к детству, принадлежит живописному городку, расположившемуся у самого подножия Метеоры. На удивление чистенький и ухоженный городок с каскадным фонтаном и парком в центре, с большим количеством небольших отелей и гастрономических мест на любой вкус и… Впрочем, иметь толстый кошелек, здесь условие необязательное. Даже после перехода Греции на евро еда и постель тут по европейским меркам более, чем доступны. В конце концов, сюда можно приехать в любое время. Здесь круглый год – сезон и не переводятся туристы, стремящиеся взглянуть на дело монашеских рук – Метеору Монастирию…

О пейзажах…

За неделю отдыха ни разу не застал момент рассвета на море с фотоаппаратом в руках. И не потому, что не успевал, а потому, что переход от ночной темноты к появлению первых солнечных лучей происходил на удивление быстро – солнце выскакивало, будто чертик из шкатулки с секретом. Иное дело закат. Долгий, словно природа сама любуется совершенством картины, которую творят лучи заходящего солнца, последовательно окрашивая небо и море в серебристый, золотистый и оранжево-красный цвета. Буйство изысканных красок завершается, когда отблески окончательно скрывшегося за горами солнца придают морю холодновато-сиреневый оттенок, словно оно остывает. Затем море темнеет, превращаясь в темно-синий шелк и, наконец, в черный бархат…