Побывав по отдельности на Яве и Бали и желая поехать в Индонезию снова, мы с Мишкой независимо друг от друга назвали одно и то же место – Сулавеси. План простой – не задерживаться в Джакарте, которая была в целом осмотрена в прошлую поездку, а как можно скорее улететь на юг Сулавеси, или на север, или, как запасной вариант – на Восточный Тимор, который очень понравился Мишке, и где я еще не был.

Я хотел узнать про билеты в каком-нибудь агентстве в Джакарте на Джалан Джакса, но в итоге взяли билеты на Lion Air прямо в аэропорту: туда на юг в Макассар (бывш.Уджунг Панданг), назад с севера — из Манадо.

По прилету в Макассар надо было принять решение, как добираться до Манадо. Форма острова такова, что дорога на север – что-то около 2000 км на автобусе – три дня пути. Это если без ночевок-остановок. С целью экономии времени решили все таки лететь.

На комбинации двух маршруток доехали до центра Макассара, потом пешком в сторону набережной, где гостиницы. Первая же сдалась за какие-то 7 долларов. Пошли искать где покушать. Набережная длинная, но несуразная. По пути в первом встречном агентстве приценились к авиабилетам. Поужинали в непрезентабельном с виду ресторанчике, но с видом на набережную, с отличным, под завязку насыщенным всякими морепродуктами супом-лапшой и холодным пивом.

В городе смотреть практически нечего, не считая старого голландского форта. Но стена форта похожа на ограду средней дачи в Подмосковье, а на территории – вышка сотовой связи, что не добавляло форту очков. Поэтому утром рано подъем, оставляем отсутствующему портье деньги и 10 рублей в его коллекцию банкнот под стекло на стол. Берем по 38 долларов билеты в Манадо на Mandala Airlines (Боинг которой (может быть, тот самый) упал на Суматре через пару недель после нашего возвращения), попутно девушки из агентства звонят в автобусную компанию узнать по расписанию на Тана Тораджу. Есть автобус через полчаса — быстро в такси!

Девять часов пути позади, стемнело, идет дождь, электричества нет. Мы – в самом крупном городе Тана Тораджи – Рантепао. Почти наобум называем местным home stay (пансион), с фонарем доходим до него. Очень недурно – большой дом, постояльцы-иностранцы. Горячая лапша, холодное пиво, дают свет – жить можно, даже несмотря на отсутствие обещанной и нужной горячей воды, все таки подъем больше 700 метров, ночью нежарко!

Что такое Тана Тораджа? Область с уникальными похоронными обрядами и причудливой формы домами. Много веков назад местные жители, отправляя своих умерших в последний путь, делали им резные гробы-саркофаги в форме лодок, животных, клали туда прижизненные ценности усопшего, и ставили саркофаги у подножия скал. Но со временем такие могилы стали разграблять, и обряд усложнился – теперь тела помещались в пещеры или выдолбленные в скалах ниши, или же гробы вешались на отвесных скалах, где достать их было крайне сложно. Тана Тораджа и вообще Сулавеси оттуда и дальше к северу – территория, большая часть населения которой является яростными приверженцами христианства, что в двухсот миллионной (самой крупной) мусульманской стране мира не так-то просто. Но именно в погребальных традициях история и настоящее смешались. Местные жители говорят, что даже их соплеменники-мусульмане по-прежнему хоронят таким необычным образом, так же как и тораджи-христиане. Если тораджа умирает за пределами Тана Тораджи, его тело обязательно постараются доставить на родину. Раньше было положено, чтобы каждая деревня имела свою отвесную гору для захоронений. Но места все меньше, поэтому деревни могут использовать общие «кладбища». Кстати, умерших детей до одного года было принято помещать в дупла или расщелины деревьев, и со временем тело обволакивалось деревом, уходя внутрь ствола.

Вторая особенность – загнутые по подобию турецкого башмака, только с двух сторон, крыши домов. Традиционная ориентация – север-юг, поэтому деревни имеют этакий упорядоченный вид. На фасад принято и по ныне вешать рога буйволов. Чем больше рогов и чем они длиннее – тем зажиточнее семья. Мы иногда насчитывали до ста с лишним рогов, и очень широких!

Три дня мы ходили по окрестным холмам, где-то по 25-35 км в день. Тяжело физически, но стоит того. Очень помогал GPS. Отмечая периодически точки, мы, по крайней мере, не ходили по кругу. Очень густые бамбуковые леса, мы прикидывали — есть бамбук с десятиэтажный дом! Постоянно встречаются маленькие деревни и просто хутора. На асфальте иногда встречаются раздавленные змеи. Погреться выползали, наверное.

Дети выбегают нам навстречу, кричат, машут, некоторые просят бон-бон, но ненавязчиво. Много приятных лиц. Люди – очень приветливые (чем-то похоже на Бирму), заметна разница с Явой. Нет, там, конечно, камнями не кидаются, но и доброжелательности такой нет, точно. Мы шли по схеме от деревни к деревне, и нам всегда охотно показывали направление, не обманывая, как это было пару раз в Индии. Сначала нас впечатляли эти дома удивительной формы, мы думали, что это в основном для туристов. Но убедились, что они и поныне так строят, только крыши стараются крыть жестью, а не соломой. Хотя и соломенные нередко попадаются. Очень часто встречаются церкви. Хотя понять, что это церковь, часто можно только по наличию креста – настолько они непохожи на привычные нам церкви России и Европы.

Несколько крупных деревень в округе, видимо, выбили у властей право взимать небольшую плату за посещение своих захоронений. Стоит будка, в ней гросс-бух – пишешь имя, страну и платишь доллар. А староста вечером собирает выручку. Но суммы такие, что не жалко. Около пещер дежурят ребята с керосинками – они покажут и проведут вглубь по пещерам (некоторые — до 2 км!). Фонарь у меня был, но слабый, поэтому далеко ходить мы не решались. Жутко – как в фильмах про пиратов, индейцев или Али-бабу. Под ногами похрустывают позвонки, вокруг кости, черепа различной формы, некоторые все изъеденные, трухлявые.

Еще одна традиция – перед пещерой или нишей ставить фигуры умерших, некоторые – в полный рост. Есть лица, являющиеся точными посмертными масками умерших. Естественно, не все могли и могут позволить реальные, полномасштабные фигуры. Опять таки, многие фигуры похищают охотники за антиквариатом. Есть целые балконы с фигурами — как зрители на спортивных соревнованиях стоят.

Как-то возвращаясь уже вечером в город, прочитали, что по пути будут детские захоронения в небольшом ущелье. Вышли туда. Были сумерки. Из ниши, из-за загородки, вылезла большая летучая мышь. Хотя по размеру – целая летучая крыса. Между площадкой, где мы стояли, и скалой с захоронениями – небольшая пропасть, метров пятнадцать. На дне лежали рухнувшие вниз сгнившие, видимо, очень старые гробы и опять же множество черепов и костей. Любопытство перевесило все, и я по отвесной тропе с краю полез вниз. Мишка сказал, что это уже лишнее, но тоже полез за мной. В скале была расщелина. Когда я приблизился, оттуда вылетела мышь. Я через силу заглянул внутрь – были слышны непонятные звуки, немного похожие на воркование голубей или какой-то писк. Мишка подошел и сфотографировал. Мы быстро вылезли. Ощущение – жуткое, мурашки по коже. Увы, фотографии этого не передают.

Как результат вулканической деятельности прошлого, часто в лесу и среди полей попадаются огромные валуны, многие размером с дачный домик. В них тоже вырублены ниши. Где-то отверстия прикрыты крышками, стоят бутылки с водой, лежат рядом сигареты, где-то уже нет крышек, виднеются кости.

Вообще, конечно, жизнь продолжается, и многие склоны превращены в террасы, на них растет рис и еще что-то злаковое, в жиже лежат буйволы, прячась от насекомых. Стоят небольшие, очень аккуратные снопики, видны работающие люди. Нас особенно поразила система орошения. Используя горные родники, крестьяне заполняют террасы водой, которая постепенно льется дальше вниз, бывает, на километр, а то и два по уступам таких полей! Проходя вечером по деревням, можно встретить группы мужчин, чаще молодых, с петухами – устраивают бои.

Попробовали местную «визитную карточку» — мясо со всевозможными травами-корешками, запеченное на медленном огне в бамбуковом стволе (он внутри полый). Интересно, но уж слишком насыщено резкими вкусами.

В последний день пошли к якобы самым старым из сохранившихся захоронений – некоторые аж 800-летней давности. Видно одиноко торчащие бревна, на которых раньше висели гробы, видно и просто отверстия в скалах – все давно сгнило и обрушилось в густую траву у подножья, а пробитые столетия назад отверстия остались.

В гостинице интересуются, не хотим ли мы посетить погребальную церемонию – с жертвоприношением и так далее. Спасибо, что-то не хочется крови…

Не желая терять день на переезд, садимся на ночной автобус обратно в Макассар. В аэропорт приезжаем еще затемно – ночная дорога оказалась быстрее дневной. Лавки в аэропорту железные, жесткие. Прилечь на травке?… Увидев сороконожку под десять сантиметров, желание прилечь мигом пропадает. Хорошо, что вылет по расписанию и в аэропорту есть пиво.

Полтора часа полета над морем-островками, пересекаем экватор, мы опять в северном полушарии, т.е. из зимы назад в лето. План – поваляться на пляже (надеемся, таковые тут найдутся), посмотреть окрестности. Решаем выяснить, откуда ходят лодки на ближайшие коралловые острова. От рыбного рынка. Такой вони я еще не испытывал, даже в Индии! Лодки сегодня нет – воскресение, христиане отдыхают. Нас окружает толпа подозрительных местных, чертят на песке цифру, эквивалентную 70 долларам. Ха-ха – за эти деньги я слетаю на Бали и назад. Посылаем их и ищем маршрутку до ближайшего Дайвинг резорта (базы аквалангистов).

Менеджер показывает огромную комнату. Сколько? 20 с носа, без питания. 20,000 рупий (2 доллара) или 20 долларов, в замешательстве спрашиваю я? Конечно 20 долларов, сэр. Попутно Мишка проверяет берег – пляжа нет, одна глина с манграми. Делать здесь нашему брату нечего! Да, не так я себе представлял тропический остров… Берем пиво, настроение немного улучшилось. Выясняем про запасной вариант – горное озеро Тандано в 50 км от Манадо, что к чему. Говорят, красиво. Рекомендуют резорт (пансионат) прямо на берегу, или отель в центре одноименного городка Тандано. Скоро стемнеет. Просим вызвать нам такси до Тандано. Ждем час, еще час едем. Заходим в отель – за стойкой пусто, в холе пусто, но рядом в зале ресторана сдвинуты в сторону столы и все помещение занято молящейся толпой. Играет музыка, все поют что-то вроде Аллилуи. Один мужик с края чуть ли не бьется головой об пол. Ну, кто-нибудь, заметьте же нас, ночь проведших в автобусе, летевших на антикварном Боинге, бродивших по жаркому влажному городу со всеми вещами! Откуда-то появляется парень, интересуется на английском, что мы хотим. Отгадай с трех раз, что хотят люди с рюкзаками в ресепшене отеля! И он отгадал – сорри, здесь мест нет… Но я вам помогу – у меня грузовичок, я вас отвезу в пансион. Спрашиваем, почем сегодня помощь. Ну, если есть какая мелочь, буду рад. Как назло, всю мелочь, до последней тыщи, отдали таксисту. Есть только 50,000 купюры, о чем ему прямо и говорим. Нет проблем, говорит, я же хочу помочь! ОК, вещи в кузов, сами в кабину. Парень – менеджер местной музыкальной группы, играют на праздниках, на воскресных молитвах. Едем куда-то в ночь вдоль полей. Народ сегодня выпил — опасно, говорит наш парень, я вас лучше подброшу. Да уж…

Полчаса ездим по окрестностям, попутно парень показывает дом, где живет, сетует, что куда-либо поехать путешествовать нереально – надо за доллар отдать аж 10,000 рупий. Просим отвезти нас ну уж куда-нибудь, объясняем, что устали. Парень кивает, начинает разворачивать машину. Мой взгляд ловит табличку с надписью home stay:

— Стой!

— Но здесь очень дорого!

— Плевать, стой!

Сердечно прощаемся с парнем, он приглашает завтра в гости, оставляет телефон на случай проблем.

Выясняется, что мы в городке под названием Томахон, но главное — мы случайно оказались возле замечательного места! Хозяева, Эдди и Роуз, очень доброжелательны, могут изъясняться по-английски. В комнате горячая вода, чайник, чай, кофе, утром плотный завтрак, девушка-служанка по имени Элис, плюс горный воздух. И за все – 13 долларов на двоих. Роуз немного осторожно спрашивает, какой мы веры. Мы отвечаем. Очень хорошо, говорит Роуз, и тут же добавляет — нет-нет, вы не подумайте ничего такого — я просто интересуюсь, нет ли у вас ограничений в еде… Дружно уверяем ее, что скушаем и поросенка, и корову, и курицу.

Утром хозяева подробно рассказывают, как добраться до ближайшего вулкана, где можно принять горячую ванну из подземного источника. Оставляют свои сотовые номера на случай проблем.

Маршрутка некоторое время поднимается по серпантину, потом высаживает нас. Люди показывают пальцами на тропу. Верим. Идем. Тропа все уже, трава все выше. Вдруг растительность расступается и мы оказываемся на краю кратера. В нос бьет запах серы. На дне видим пару маленьких озер. Хозяева предупреждали, что вниз надо только с проводником.

Засекаем точку на GPS и идем по кругу кратера. Местами тропа уже полуметра: слева склон вулкана, справа – обрыв кратера. Видно, как со дна прямо через землю активно поднимаются облачка газов. С вулкана местность просматривается на десятки километров, особенно в бинокль. Недалеко еще пара вулканов, повыше. Но мы туда не полезем.

Внизу ловим маршрутку и едем к озеру. По дороге встречаем длинную черную змею. Она не просто быстро сползает с дороги, а вся аж подпрыгивает, извивается кольцами, как лента гимнастки. Местные возбужденно переговариваются.

Прогулялись по деревне в поисках ресторана. Народ во всю пялится на нас, женщины перешептываются и хихикают, дети что-то кричат, некоторые бегут за нами. Есть негде – похоже, все рестораны у них вынесены за пределы деревень. Есть маленькие харчевни, но там нет холодного пива.

Доходим до пансионата, о котором нам уже рассказывали. Электричества нет, но пиво немного прохладное, терпимо. Как насчет горячей ванны? Проблема — насос не работает на подачу воды из источника! Надо подождать до четырех часов. ОК, ждем. А тока все нет. Пять, по-прежнему нет. Ладно, пора идти, темнеет. Но тут дают электричество. Мы решаем не упускать шанс принять ванну. Все бы хорошо, но как доехать обратно из этой глуши? Нам обещают подвоз на мотоцикле за 5,000 рупий до ближайшего городка, где еще можно поймать маршрутку. Мы два часа отмокаем в теплой минералке. Красота!, особенно учитывая, сколько мы потели за прошедшую неделю.

Оделись, вышли. К воротам подъехали двое ребят. Но просят по 10,000. Нет, договор и принцип дороже денег. Идем пешком по дороге, благо мой фонарик еще жив. В голову лезет вид той змеи. На всякий случай периодически топаем ногами. Прошло полчаса — проехал мотоцикл, прошел час — проехала машина. Пошел дождь, который никак не входил в наши планы. Видим фары. Усиленно машем. Останавливаются. В грузовичке две женщины и водитель-мужчина. Минуты две пытаемся понять друг друга, но поскольку дорога-то фактически одна вдоль озера, то просто влезаем в кузов и едем. По карте скоро развилка, и мы молимся, что бы они ехали прямо. Пронесло. Въехали в городок, остановились. Мишка увидел занесенное невесть откуда такси и остановил его. Я буквально раскланиваюсь с дамами, усиленно благодарю спасителей.

Вот мы и дома. Хочется кушать, но негде. Зову Элис (она уж в ночнушке), спрашиваю Эдди или Роуз. Их еще нет, она звонит по телефону и дает мне трубку. Я объясняю Эдди, что завтра мы рано уедем, поэтому хотели бы скушать завтрак прямо сейчас, на ужин. Он просит назад Элис. Минут десять продолжается их разговор, очень напоминающий сцену семейных разборок в итальянских или латиноамериканских фильмах – такого моря эмоций я давно не видел! Похоже, Элис не рада, что позвонила Эдди. В итоге она поднимает вторую служанку и они куда-то уходят. Чуть позже принесли тосты и мы покушали. Мишка дал Элис 5,000 рупий за выстиранные штаны. Она обрадовалась. Позвонил Эдди, меня позвали к телефону. Он извинился, что хлеб был не свежий, а оставшийся с утра! Потом он добавил, что это было за счет пансиона, а утром нам сделают завтрак и даже могут упаковать его с собой.

Позавтракали, собрались. Заходит Роуз и говорит, что Эдди сейчас едет в Манадо и может нас подбросить, если мы поторопимся. Нет проблем – конечно поторопимся!

Мы высаживаемся в уже знакомом районе пристани. Цель – коралловый остров Бунакен. Чуть ранее выяснилось, что у Эдди там какой-то приятель работает в пансионе «Эм-Си». Он позвонил, сказал, что есть бунгала по 10 долларов с носа за полный пансион. Что ж, на всякий случай берем на заметку.

На пристани нас сразу обступают, спрашивают, на какой остров хотим попасть. Причем видно, что по-английски говорят лишь некоторые, и, явно, не хозяева лодок, а просто какие-то посредники. Называем «Эм-Си». Какой-то парень приличного вида сообщает, что он из «Эм-Си», едет в аэропорт за группой аквалангистов, и мы можем позже поехать бесплатно с ним, если остановимся в «Эм-Си». А если нет, то просто заплатим пять долларов. Неплохо. Мы остаемся ждать его. Какой-то хмурый и не очень приятный европеец приплывает на лодке, долго базарит с местными на индонезийском. Потом куда-то уезжает. Через час он опять появляется. Интересуется у нас, чего мы ждем. Парня с лодкой «Эм-Си», говорим. Как это «Эм-Си», спрашивает? Это же моя лодка! ОК, говорим, значит, это твой парень обещал нам бесплатный подвоз. Правильно, говорит мужик, есть такая буква, ждите. Попутно интересуется, дайверы мы или как. Честно признаемся, что не дайверы. Мужик уезжает.

В течение двух часов нас периодически осаждают местные, предлагают лодку. Но мы как заклинание повторяем – «Эм-Си», бесплатно. Они теряют, было, интерес, но пробуют другую тактику: а в «Эм-Си» все занято! Нет, не проведете! Мы утром забронировали, блефуем мы. Действует безотказно.

Приезжает парень «Эм-Си» с группой, мы к нему. Сорри, ребята, у меня заказная лодка, вы, типа, с тем мужиком поплывете. Мы говорим, что он офигел, мы его почти четыре часа ждем, что это нецивилизованный подход к делу. Он звонит по сотовому, называет оппонента «босс». Но «босс», видимо, против, более того, разочарован, что мы не дайверы. Нам предлагается ждать еще, теперь уже не совсем понятно, чего. Мы между собой решаем, что как бы то ни было, а в «Эм-Си» мы не остановимся принципиально.

Местные опять подходят, предлагают отвезти еще с двумя иностранцами за 10 долларов с человека. Мы, как заклинание, повторяем фразу «лодка Эм-Си бесплатно», при этом понимая, что надежды уже мало и надо что-то делать. Они опять подходят, цена падает до 10 долларов на двоих. Я объясняю, что бесплатно выгоднее, чем 10 долларов. Но уже прибавляю, что мы готовы отдать 5 долларов, чтобы не ждать («Эм-Си»). Я убедился, что внутренняя уверенность много значит — несмотря на неофициальный сговор тамошних лодочников не опускать цену ниже 35-40 долларов за лодку (об этом мы узнали позже), они сдались и мы поехали за пять долларов на двоих, одни в большой лодке.

Особенность – моторов практически на всех лодках, что я видел, по два, у некоторых – три. Видимо, не доверяют двигателям. А может, мощности не хватает. Наши двигатели раз десять глохли. Мужик-капитан зачем-то постоянно перебрасывал топливные трубки из канистры в канистру, колдовал над стартером, и при этом постоянно курил, не стряхивая пепел, из-за чего он сам периодически падал чуть ли не в канистры. Я не преувеличиваю! У меня было желание отойти на самый нос лодки, так как зрелище было не для слабонервных!

Остров сразу понравился – домики аборигенов, бродят курицы с цыплятами, похрюкивают забавные маленькие черные поросята, всюду кокосовые пальмы, ни одной машины (видели два раза мотоцикл, возможно, один и тот же). «Эм-Си», понятное дело, прошли мимо. В следующем пансионе не было мест, потом снова нет мест. Но вот видим четыре бунгала и рядом стол под навесом. За ним обедают двое ребят и две девушки. Интересуемся, как и что. Симпатичная девушка, похоже, искренне, говорит, что здесь отличные хозяева, вкусная еда три раза в день, цена – меньше 10 долларов с человека. Мы сообщаем, что не дайверы. Нет проблем, говорит девушка – здесь это никого не волнует. ОК – остаемся. Знакомимся: Сара, ее сестра и прочие – из Австралии. Она преподает английский в Джогджакарте на Яве, свободно говорит на индонезийском. Приехала с друзьями в отпуск. Выясняется, что эти четверо австралийцев сейчас уже уплывают назад, и мы остаемся в пансиончике одни. Неплохо!

Наконец-то мы можем заслуженно ничего не делать, просто кушать, пить пиво, смотреть на море. Пляжей как таковых на острове нет – не предназначен он для просто пляжного отдыха. Берег зарос манграми, т.е. растительность подходит к самому морю и уходит дальше в него, в отлив стволы и ветки обнажаются, в прилив наполовину скрываются под водой. Есть несколько участков, где мангров нет и песочек, но все равно не очень, так как дно все в кораллах, водорослях, ежах, звездах и т.д. Хотя когда прилив, то выглядит более-менее ничего. Садимся пообедать. Тем временем Джон (так зовут нашего «метрдотеля») носит пресную воду в большую емкость литров в 100 в наше бунгало. Унитаз-то есть, но слива нет. И вообще – каждый решает сам, на что потратить пресную воду – слить в унитазе, почистить зубы, постирать или принять душ… Мы сходу окрестили наш пансион дачей – очень похоже на непритязательную советскую дачу, только на тропическом острове.

После обеда решаем прогуляться. Много жирных ящериц, размером с небольшую крысу, которые, заслышав нас, разбегаются в стороны, из-за чего сухая листва вокруг постоянно шуршит. Часто попадаются кучи скорлупы кокосовых орехов, под ногами кое-где валяются зрелые манго. Народу почти нет. Среди пальм абсолютно ирреалистично высится белоснежный собор.

Вечер застал нас посреди острова. У дороги, в кроне большого дерева заметно движение и слышны звуки. Присмотрелись – курицы перелетают с ветки на ветку, поднимаясь все выше по дереву – устраиваются на ночь! Потом с земли взлетела еще одна, и еще. Я видел такое впервые.

С наступлением темноты дают электричество, а ровно в шесть утра отключают.

Нона, жена Джона, разводит прямо тут же небольшой костер из скорлупы кокосов, и на решетке жарит нам большущие куски тунца. К ним полагается рис и кое-какие овощи. На десерт – манго и ананас. Пиво в стоимость проживания не входит. После ужина мы еще долго сидим, болтаем. К Джону приходят приятели, что-то играют на гитаре.

Более умиротворенную ночь трудно представить – шуршит вентилятор, за окном плещется морской прибой, изредка ветром колыхнет пальмы. Утром вместо умывания просто плюхаемся в море, благо прилив и вода высоко.

Вообще, этот остров и подобные ему имеют одну особенность – они не плавно выходят из океана, а высятся над морским дном как столбы или как тумбы. Поэтому в отлив можно, в зависимости от места, практически идти по пояс в воде метров 100-200, до самого края. Ну или проплыть на небольшой глубине, метра 2-2.5. Вода прозрачная, яркое солнце прекрасно освещает каждый камень, каждую звезду на дне. И вдруг дно резко обрывается, и впереди – темно синяя бездна. В буквальном смысле: глубина вокруг острова – от 500 до 1500 метров! От этой мысли становится жутко – вот всего один шаг вперед, и вместо прозрачного, залитого солнцем дна – провал в километр. Поэтому психологически нам не хотелось отплывать от края острова далеко. На фотографии отчетливо видны границы острова, там, где светлая вода.

Такое строение острова привлекает аквалангистов – у них особенно ценится именно такой резкий склон, который, говорят, богат подводными пещерами, в которых живут всякие гады, в смысле, морские гады.

Что еще сказать про остров? Да особенно нечего, кроме того, что побыв там немного, хочется и самому войти в ритм островитян – неспешный, расслабленный. Хочется поставить раскладушку под пальмой, нет, не под пальмой – опасно, может кокосом пришибить,- а под деревом, и лежать, читая книжки или слушая музыку, не думая о делах и заботах, ждущих дома…

В последний день договариваемся с приятелем Джона насчет лодки до Манадо. Отлив. Идем по щиколотку в воде метров сто, прямо в сандалиях, потому что то и дело видим на дне небольших, но о-очень неприятных ежей. Под ногами с легким хрустом ломаются хрупкие молодые кораллы. Лодочка маленькая, как раз на троих, но тоже с двумя моторами. Плывем полтора часа, волнение небольшое, но вода все равно захлестывает нас. Но ничего, лишь бы не на рюкзаки.

Хозяин лодки не решается заплыть в бухту, так как там все поделено, а он чужак. Нам предложено высадиться прямо у рыбного рынка. Сказать, что вода грязная, значит ничего не сказать! Честно — даже Ганг в Варанаси намного чище. Чего стоит, например, вид местного бомжа, идущего вдоль берега по колено в воде и вдруг присевшего, задрав майку (больше на нем ничего нет), и, не обращая особого внимания на нас, сделавшего прямо в воду свое большое дело. Тут же бегают стаи собак, освежаются свиньи и так далее. Мы с ужасом думаем, что сделав хоть шаг в этой прибрежной жиже, большой процент которой занимают фекалии, придется потратить все оставшееся время на дезинфекцию ног. Показываем лодочнику, что это выше наших сил. Он понимающе кивает, соскакивает в воду и подтягивает лодку как можно ближе к берегу. Мы очень довольны, он, похоже, понимает это и просит доллар. Нет проблем – заслужил!

Недалеко от пристани есть хорошая гостиница, что то около12 долларов за комнату с кондиционером, горячей водой и т.д. Наверху гостиницы ресторан с балконом, откуда открывается отличный вид, да еще и выходит она на запад, т.е. можно проводить закат. Что мы и делаем, попивая ледяное пиво и с удовлетворением рассуждая, что, несмотря на ограниченное время (меньше двух недель), мы «честно отработали» маршрут, посмотрели Сулавеси с разных сторон. Конечно, остров большой, и мы не были в его центральной горной части, где есть красивые озера. Но это одновременно и повод приехать сюда снова.

Утром в аэропорт. Летим через Макассар в Джакарту. Мы подсчитали, что за все путешествие, начиная с Москвы, мы совершили десять взлетов и десять посадок.

Рейс опоздал, поэтому в Джакарту прилетаем затемно. Идет дождь. Полно машин, пробки. Но в центре очень нарядно, все подсвечено, украшено флагами, цветами – страна готовится отпраздновать шестьдесят лет провозглашения независимости.

Утром я пошел немного пройтись в центр. Суббота, магазины только открываются, охранники салютуют одинокому белому, то есть мне. Не скрою — приятно. Не спеша брожу по магазинам, уезжать нет желания. Но пора в аэропорт – Москва ждет.

P.S.

Фото можно посмотреть здесь