На Майские праздники, взяв на работе отгулы, было решено преодалеть белорусскую границу на байдарках. Старт был намечен на Смоленщине, в небольшом (8 тыс. населения) городке Велиже, который находится на дороге между Смоленском и Великими Луками. Поезд Москва-Смоленск доставил нас на место рано утром 2 числа. В вагоне вместе с нами ехала тетка, у которой была небольшая тележка с какой-то плоской упаковкой и маленькая собачонка. Собственно запомнились они тем, что сразу по выходу из вагона маленькая собачонка забралась на поклажу и таким образом стала охранять груз. Дальнейшие действия на вокзале были отработаными — съем маршрутной Газели с линии, водитель которой за 1000 рублей согласился добросить нас до Велижа, расстояние до которого по карте было около 100 км. Сейчас я уже с трудом вспоминаю, что было на этой части нашего маршрута, но кажется наше внимание по дороге привлекли туман в низинах, встретившийся недалеко от дороги лось и речка Каспля — приток Западной Двины. Ширина последняя была оценена нами, как тоже вполне подходящей для байдарочного путешествия. При этом стартовать наверное стоит в километре вверх по течению от первого пересечения этой речки с шоссейной дорогой — это дает возможность осмотреть находящуюся там церковь. Далее Каспля протекает через город Демидов, колокольня в котором хорошо видна с шоссе. Сам Демидов тоже достаточно древний, под именем Поречье известен с 15-16 веков, сначала как село, а в конце 18 века получил статус города. Современное же его название Демидов не имеет никакого отношения к знаменитым русским промышленникам, а дано в честь погибшего рабочего-революционера. В Западную Двину Каспля впадает уже на территории Белоруссии в Сураже, но об этом позже.

Где-то в половину девятого Газель доставила нас в Велиж, где мы выгрузились из нее в районе автомобильного моста через реку. Сам Велиж достаточно древний, датой основания считается 1536 год. Причем поселение существовало и раньше, но в 1536-м году здесь была заложена русская приграничная крепость. На карте города в интернете показаны около десятка городищ. В центре города сохранились несколько улиц дореволюционной постройки, например местное ГАИ расположено в доме, где в качестве строительного материала использовались валуны. До революции, кстати, городок относился к Витебской губернии, потом покочевал по разным административным образованиям Советской России, некоторое время относился даже к Ленинградской области, находясь более, чем в 600 км от областного центра, а незадолго перед войной был окончательно определен в Смоленскую область, где и находится сейчас на самом ее северо-западе. Как и в других городах Витебской губернии, которая попадала в зону оседлости здесь была велика доля еврейского населения, но сейчас, когда евреи перекочевали в лучшие по их мнению места, об этом напоминают только названия улиц да интернет, который сообщает, что к началу двадцатого века в городе было среди прочего 11 православных храмов и 9 синагог. Вообще история этого города занятна. Например сообщается, что после окончательного присоединения города к России в 18 веке были выделены деньги на строительство православного храма, но местный градоначальник оказался католиком и потратил деньги во славу своей веры, после чего был арестован и осужден. При этом виртуальная жизнь города гораздо красивее, чем реальная, и хотя о центре заботятся, возникает ощущение, что при этом совсем забыли о прибрежной территории, так как от нее осталось впечатление как от зоны разрухи и замусоренности. Учитывая то, что основное время в Велиже мы провели на берегу, нетрудно понять с какими чувствами мы покидали этот город.

Собирая байдарки, мы выудили из одной из упаковок остатки черного хлеба, который успешно засыхал с прошлогодней Карелии и превратился в большой и почти незаплесневевший кусок сухаря (его мы конечно пустили на корм рыбам), а также пакет с маленькими сухариками из белого хлеба, которые от подобного обращения совсем не испортились. Также выяснилось, что в итоге нашего разгильдяйства было забыто одно весло, так что одному из нас пришлось идти пассажиром. После сбора байдарок встал вопрос о дополнительной закупке провианта, так как не все хотели тащить раскладку из Москвы и положились на ассортимент местных магазинов. Вообще вопрос с продуктами регулярно оказывается весьма острым. Особенно это касается качества тушенки, причем тушенки российского производства. Часто оказывается, что в тушенке совсем нет мяса, а вместо мяса одни только соя или карраганин. Поэтому в походы мы обычно покупаем тушенку производства Белоруссии. По крайней мере кота в мешке там не продают. И если написано ГОСТ и вертикальная банка весом 338 грамм, то качество гарантировано, даже если это первый сорт. Но будьте внимательны, в последнее время многие российские «производители» срисовывают дизайн банок с белорусских и там вы уже того качества не найдете. Но тут, в Велиже, за 50 верст от белорусской границы белорусской тушенки не было вообще, зато тушенка московского Бусиновского завода оказалась весьма неплохой и ее вполне можно рекомендовать для походов. Один только парадокс: в Велиже эта тушенка есть, а в Москве, где она производится, я ее в продаже ни разу не видел. В итоге, хотя мы и прибыли в Велиж часов в 8, спустили лодки на воду и погрузились в них только часа в два или три. Минут через двадцать мы покинули Велиж. Последнее, на что опустился взгляд, были полуразрушенный цех и небольшой пожарчик в зарослях прошлогодней травы, вот-вот готовый перекинуться на забор такого же полуразрушенного дома.

Километров через 15-20 пути стали искать место для стоянки. Надо заметить, что этот год (2006-й) выдался особо экстремальным для майского похода. Весна была настолько поздней, что мы попали почти в самый паводок. Клочья сена, застрявшие на прибрежном кустарнике, показывали, что с момента наибольшего поднятия воды до нашего прибытия уровень спустился не более чем на 40-50 сантиметров. Свежая травка еще не взошла, уровень воды был далек от устоявшегося, так что выбор места причаливания был между грязью, грязью и грязью. В итоге мы остановились на одном ничем не примечательном месте. Дров там было хоть завались, из природных особенностей меня больше всего поразили лианообразные кусты хмеля, который опираясь на стволы и ветви деревьев дорастал до нескольких метров — раньше мне дикий хмель видеть не доводилось.

Ночь выдалась крайне холодной. Оставленная на ночь невыпитой кружка с чаем покрылась более чем сантиметровым слоем льда. Правда это была единственная такая холодная ночь — уже начиная со следующего дня дневного тепла хватала для того, чтобы ночью температура не падала по крайней мере в минус.

Подъем из-за холодной ночи получился поздним. Пока все прогрелись на солнышке, а потом позавтракали и свернули лагерь, короче говоря дальше в путь мы отправились не раньше 12, а то и вовсе в час. Минут через двадцать пути мы проплыли последнюю деревню на российской территории, а дальше километров на 10 у воды был только лес.

Понять точно, где мы переплыли границу, было невозможно. Какой-то знак на берегу мы видели, но он мало напоминал пограничный столб. Еще там был одинокий заброшенный домик, да бревно, а валявшееся на берегу сильно напоминало крокодила. Вскоре мы доплыли до первой белорусской деревни. Пообщавшись с местными жителями, мы вскоре остановились на перекус, где те «карельские» сухари пошли на ура. Ближе к вечеру мы, отвергнув по разным причинам (крутой склон, плавающий в заводи труп собаки и наличию рыбака с лодкой рядом с приглянувшемя ельником) несколько возможных мест для стоянки, причалились на левом берегу практически на подступах к небольшому поселку Суражу. Установив лагерь, мы отправились осматривать окрестности. Как раз у нашей стоянки заканчивалась идущая откуда-то с большой земли автомобильная проселочная дорога. Метров через 100 у дороги росла маленькая сосенка какой-то необычной разновидности. Еще метров через 100 находился деревянный забор, который больше напоминал забор загона для крупного рогатого скота. Правда в итоге оказалось, что этот забор предназначен для того, чтобы крупный рогатый скот не забредал внутрь этого «загона». Ситуацию помог разъяснить небольшой плакатик, из которого следовало, что этот загон — питомник дендропарка и на котором было показано размещение различных видов саженцев. Названия видов растений было сокращено до двух букв типа «Яс» и «Кл», так что полностью расшифровать весь ассортимент выращиваемых в питомнике саженцев не удалось. Та дорога, по которой мы вышли к питомнику метров огибала этот загон и еще метров через 70 выходило на асфальтовую дорогу в сторону Велижа. И как раз рядом с этим перекрестком был установлен большой каменный знак, означающий, что путник въезжает в Сураж. Сами дома начинались еще метров через 100.

Теперь несколько слов о самом Сураже. Ныне он имеет статус поселка Витебского района, но история его очень древняя. Топонимический словарь городов Российской империи относит этот Сураж к 16-у веку (Не путать с другим Суражем, который сейчас находится в Брянской области). Но древнее городище на слиянии Двины и Каспли явно говорит о том, что люди обжили это место несколькими веками раньше.

Ночь под Суражем оказалась куда теплее предыдущей. Наутро мы вплыли в этот населенный пункт. Через минут двадцать мы увидели явный признак того, что Двина летом сильно обмелевает, а именно автомобильный брод. Хотя с другой стороны это могла быть и ледовая переправа, но в пользу первой версии свидетельствовали знаки на берегу, запрещающие швартовку. В принципе и нам самим было видно, что высокая вода, по которой мы стартовали, уходит. Так за ночь, от момента причаливания до старта на следующий день уровень обычно опускался на 10-15 сантиметров. Так что по-видимому летом Двина на этом участке годна только для байдарок и плоскодонок (моторок у населения мы тоже особо не видели). Еще минут через двадцать мы доплыли до до впадения Каспли и после некоторых размышлений выгружаться на берег решили чуть-чуть подняться по последней и причалиться у моста. После этого сразу встал вопрос об обмене денег. Единственным местом в Сураже, где это оказалось возможным сделать, было отделение местного Беларусьбанка, но там оказались не готовы к нашему нашествию. Кстати зелень и еврики менять выгоднее, чем российские рубли — меньше разница между курсами покупки и продажи. Большинство из нас получили толстые пачки местных тысячных купюр (это по 12,5 российских рублей в каждой бумажке), а тем кто из нас в очереди стоял последним, тем пришлось довольствоваться местными пятисотрублевками. Следующим шагом у нас был посещение местных магазинов, так как тушенка которую мы купили в Велиже хоть и была хорошей, но в магазине ее оказалось просто мало. Так что без пополнения провианта было не обойтись. Увы, здесь в Сураже белорусская тушенка оказалась не самого лучшего качества. В принципе мы всегда знали, что тушенка из Орши — не ровня остальной белорусской, и в отличие от нее делается не по ГОСТу, а по ТУ, но здесь, в Витебской области в продаже была только она. Так что за неимением ничего другого, пришлось довольствоваться Оршанской. Дальше мы отправились осматривать сам поселок. Увы, не смотря на всю свою многовековую историю достопримечательности, которые мы здесь увидели, можно пересчитать по пальцам одной руки. Во-первых уже упоминавшийся курган древнего городища, во вторых двухэтажное кирпичное здание рядом с мостом через Касплю, которое ныне используется судя по всему как мехдвор. Ну и в третьих православный храм на площади уже на другом берегу Каспли, ближе к Витебску. Сайт о достопримечательностях Беларуси помимо храма упоминает еще и о еврейском кладбище, но оно видимо где-то в стороне, да и не любители мы глазеть на могилы.

В настоящее время бывший город Сураж представляет из себя небольшой поселок со сплошной застройкой частного типа. Свое административное значение он утратил в 1957 году, когда центр Суражского района был перенесен в поселок Яновичи. Впоследствии был упразднен и сам район, так на данный момент Сураж относится к Витебскому району. Во время всех перептитий Сураж утратил и большую часть своего населения, и если к началу двадцатого века в городе Сураже жило почти три тысячи жителей, то в настоящее время население поселка составляет всего одну тысячу. В отдалении мы заметили только одно строение, в котором было более двух этажей, судя по всему это школа. Хотя очень может быть, что это еще и лесной техникум, судя по обилию (относительному конечно) молодых людей в ярко-зеленой форме. Или и то, и другое под одной крышей. Мы были в Сураже как раз во время окончания учебного дня и отметили приветливость местной детворы, которая здоровалась с нами, незнакомыми. В транспортном сообщении Сураж не очень развит. От автокассы, которая расположена в левобережой части на площади рядом с храмом автобус до Витебска ходит всего несколько раз в день. Часть рейсов транзитные, по дням недели до Велижа, и пара рейсов до приграничных сел. До Витебска ходят также маршрутки, но их расписание на площади отсутствовало, зато на закрытых дверях автокассы висело объявление, что такой-то и такой-то (всего два) рейса этой маршрутки отменены. Однако в этом небольшом поселке есть даже внутрипоселковый транспорт. Называется этот транспорт паром. Иной связи между частями поселка по разные стороны Западной Двины нет. Ну разве что через вышеописанный брод. Ближайший автомобильный мост через Двину находится в непосредственных окрестностях Витебска. В отличие от Велижа Сураж практически обделен и сообщениями о нем в интернете. Разве что говорится, что незадолго до нашего прибытия, осенью то ли 2004 то ли 2005 года паром, который носит гордое имя «Титаник» отправлялся на капитальный ремонт, и вместо него войны-железнодорожники устанавливали понтонный мост. Удивляет также материал 1994 года о таможенном терминале в Суражском порту, когда мы и самого порта там по большому счету не обнаружили. Интересные вещи написаны про Великую Отечественную войну, когда под Суражем пробили и полгода удерживали дыру в линии фронта фашистов, через которую связь с партизанами Белоруссии производилась чуть ли не эшелонами. Да еще о том, что совсем свежее официальное сообщение, что геологи пытались найти под Суражем нефть, но вместо нее попали на месторождение минеральной воды. Но больше половины упоминаний о Сураже в сети связано с массовым убийством фашистами местных евреев.

Что касается правого берега реки, то хорошая дорога по другой стороне реки идет от Витебска только до Суража, далее она отворачивает в сторону, но заезжают ли в ту часть Суража автобусы, неизвестно. Хотя два рейса автобуса, проходящие через деревню Тарасенки, находящуюся километрах в двух от Суража точно есть. Еще в Сураже стоит отметить частный дом по дороге к парому, заботливо разрисованный хозяевами.

Дальнейшая дорога в этот день запомнилась тем, что мы долго не могли найти стоянку — уж очень заболоченным казался левый берег. А на правом то и дело попадались деревни. Сначала мы проплыли мимо деревни Островские, где сохранилась небольшая усадьба конца 19-начала двадцатого века. Кроме того рядом с этой деревней находится единственный остров в этой части реки. По классификатору островов на белорусской части Западной Двины он имеет номер ноль. Остальные четырнадцать островов расположены уже ниже Полоцка. Такой странный номер у этого острова оказался потому, что сначала пересчитали те четырнадцать островов, а об этом забыли. Так что в выборе места ночлега приходилось ограничиваться левым берегом. Но там нам сначала встретился недостроенный особняк новых белорусов, так что в этом месте мы тоже не решились останавливаться. Еще через какое-то время нам приглянулся холмик, однако и тут нас ждало разочарование, холм при ближайшем рассмотрении оказался кладбищем. Однако чтобы это понять, нам пришлось вылезти на берег. И там на берегу, за холмом в песчанном грунте я увидел весьма интересное растение — из песка пробивались зеленые с красным отливом «шишечки». Километра через два мы все-таки решили остановиться, несмотря на то, что берег был нисколько не лучше, чем раньше. Разброд и шатания по берегу на этой стоянке достигли максимального уровня. Чуть было даже не пришлось организовывать экспедицию на поиск потерявшихся. Самые отчаянные в преддверии Витебска осмелились даже помыть голову в почти ледяной воде реки. А на другом берегу нас радовал сельскохозяйственный пейзаж. Неустанный трудяга трактор не спеша вспахивал зябь, распугивая ворон и прочих представителей пернатой фауны. Наутро мы попытались встать пораньше, чтобы уже в этот день посмотреть Витебск. Трактор трудился уже вовсю. Однако сильно выграть по времени нам не удалось. Тем временем уход паводка становился все заметнее. За эту ночь уровень реки понизился пожалуй еще сантиметров на 20.

В принципе встать и отправиться в путь пораньше удалось, но не всем. Одна из лодок сильно задержалась. Минут через тридцать мы решили ее подождать, тем более что место нам очень приглянулось. Хвойный лес на высоком берегу, вот бы мы вчера до него догребли. Но вчера об этом месте понятное дело никто не знал, такова судьба всех, плывущих в неизвестное. Пока ждали отстающих, устроили фотосессию найденному на берегу ужику.

Следующая заслуживающая описание достопримечательность нам встретилась уже в непосредственных подступах к Витебску. Несколькоярусная башенка, стоящая на правом берегу была воспринята нами как церковь необычной архитектуры. Еще больше укрепила нас в этом мнении увиденная свадебная процессия, выходившая погулять на берег. Но поднимая материалы об интересных местах Витебщины выяснилось, что это вовсе не церковь, а усадьба художника Репина в Койтово.

Где-то в километре-двух ниже Койтова нас поразил широкий фонтан на левом берегу. Сечение трубы из которой вырывалась вода была не меньше двух квадратных метров. По-видимому этот фонтан свидетельствовал об откачке вешних вод из витебских каменных карьеров. Еще через километр мы проплыли под мостом объездной дороги, ведущей на север, в сторону Питера, а сразу за шоссе располагались пятиэтажки поселка камнедобытчиков Рубы. Название поселка как раз и отражает род деятельности местных жителей, потому что они здесь камень «рубили». Сразу после Рубы река «понесла». Вообще на карте показано, что Витебск стоит на излучине реки в виде латинской буквы «S», причем буквально в непосредственной близости от города, начиная от Рубы до юго-западных окраин города уровень реки падает на 12-13 метров. По реке это не больше 20-25 км. То есть по метру на каждые два километра — совсем не хилый спуск. Но на самом деле большая часть падения уровня сконцентрирована на 5-7 километрах. Для байдарок впрочем это все, с учетом, что уровень реки был еще на полметра выше ординара затруднений не вызвало, а вот для серьезного судоходства подобные пороги явно представляют проблему. Говорят, что раньше камень из Рубы доставляли в Ригу, так вот судя по всему это было возможно только по высокой воде. Да и о том, куда делся порт в Сураже, тоже стало понятно. По-видимому, из Суража можно было приплыть только в отдельные города Российской федерации, где судоходство по таким рекам как Западная Двина загнулось совсем. Проплыв населенку по левому берегу и справившись с очередным водоворотом, мы причалились и опять стали ждать отстающих. На правом берегу реки виднелись пятиэтажки еще одного поселка с тем же самым названием Руба, что вызвало к жизни идею посетить тамошний магазинчик и купить на ужин какую-нибудь вкусность. Но эта идея оказалась неосуществленной. Когда мы отчалились, река нас снова подхватила и понесла со всей мощью, нам только оставалось отслеживать мели. Мы надеялись увидеть поселок с реки, но крутые высокие берега скрыли от нас дома, и когда мы наконец справились у местных, то оказалось, что поселок остался далеко позади. Берега в тех местах смущали нас своей обжитостью и людностью. На левом берегу одно дачное товарищество переходило в другое, на правом берегу вызывала вопросы дорога, проходящая согласно карте неподалеку от берега.

Причалились мы в итоге на правом берегу там, где он был чуть ли не самым высоким и обрывистым. Но обрыв был где-то метрах в 10 от берега, а сам берег все таки был достаточно пологим, и кроме того на реке образовалось несколько заливов, которые нам показались удобными для причаливания. Так что выгрузились мы без особых проблем, зато потом пришлось покряхтеть, затаскивая барахло и лодки наверх. Но кряхтели мы все-таки не зря, стоянка наверху оказалась самой лучшей за весь майский поход. Опушка смешанного леса, костровые места, несколько пентагонов — видно было, что местным это место нравится. Это конечно вызывало некоторые вопросы, но в итоге «конкуренты» на нашем берегу так и не появились. Может быть этому способствовало то, что нечто похожее на пионерлагерь или базу отдыха находилось всего метрах в двухстах вглубь леса, но на тот момент это учреждение ждало лета и попросту пустовало. Но метров двести выше по течению относительно нашей стоянки асфальтированная дорога с этой базы отдыха выходила на самый берег. Зато большая группа аборигенов приехала на противоположный берег, где расположились напротив нас, поэтому тишины мы дождались в лучшем случае к полуночи.

Наутро мы поплыли дальше. Погрузка не была такой геморройной, как выгрузка. Во-первых тащить лодки вниз это не то, что вверх, а во-вторых мы обнаружили на склоне нечто похожее на желоб, и с самого обрыва спускали лодки передавая их из рук в руки. Крутой берег закончился где-то через километр, а вместе с этим как-то и река стала медленнее. Еще километра через 3 после конца стремнины на правом берегу показалась деревня Лужесно, теперь уже вошедшая в городскую черту Витебска. Храм, расположенный в этой деревне хорошо виден с воды. Но не только храмом славна эта деревня. Сайт о достопримечательностях Беларуси указывает также на здание земледельческой школы, причем оценивает привлекательность для туристов выше, чем у здания церкви. И хоть по правому берегу пошла городская территория, на левом берегу населенка как-то кончилась и те аборигены, которые мешали нам вечером заснуть, были последними. Километров 8 по левому берегу встречались только отдельные рыбаки, так что с точки зрения стоянки и отсутствия посторонних места на левом берегу напротив Лужесны и даже несколько ниже вполне подойдут для ночевки.

После Лужесны по правому берегу долго преобладал гаражно-промышленный пейзаж. В одном из «гаражей» на углах были какие-то странные металлические закругления, напомнившие нам сцены из научно-фантастических фильмов. Сама река в это время жила своей жизнью. Земснаряд углублял дно, а буксир тащил к земснаряду на смену новую баржу. Левый же берег еще долго оставался почти безлюден. От первых садов на левом берегу, встреченных нами в этот день до центра города километра три-четыре, не больше.

Исторический центр основанного еще в 10 веке Витебска (по-белорусски город называется Вицебск) располагается на левом берегу, по обоим берегам маленького притока Двины реки Витьбы, собственно и давшей название городу. На правом берегу Двины напротив него располагается парадная набережная. Мы высадились на берег как раз у слияния двух рек, на правом берегу Витьбы. В устье Витьбы наблюдалась большая тусовка рыбаков, а сам приток Двины нас не впечатлил. Уже метрах в двухстах вверх от слияния рек он напоминал пересохший ручей. После причаливания мы провели небольшую разведку, дошли до одной из главных улиц, купили карту, после чего разделившись на две группы, пошли осматривать город. В смысле одна группа пошла осматривать, другая осталась сторожить лодки. Я попал во вторую группу. Часа через полтора первая группа вернулась, и очередь смотреть город дошла до второй группы. При осмотре мы пытались ориентироваться на указанные на карте города здания церквей, но оказалось, что действительность и карта для правобережной части Витьбы имеют мало общего. Не помню, был ли хоть один из указанных храмов на месте. В трех местах мы обнаружили стройплощадки. Восстановление трех церквей по образу и подобию некогда расположенных на этих местах находилось на различных стадиях (от разгребания площадки под фундамент до почти полного завершения нулевого цикла), двух или трех не оказалось вообще, хотя здания на указанных местах зачастую стоили нашего внимания. Так на месте одного из них располагался дворец губернатора, наряду с ратушей, он пожалуй самая ценная из тех гражданских построек города, что мы увидели. Но еще до дворца губернатора мы увидели много интересного. Практически в месте нашего причаливания располагаются монастырь Святого Духа и первая стройка. Пока же монашки молятся в приспособленном помещении внутри корпуса монастыря. Вторая стройка встретила нас, как только мы поднялись вдоль берега Западной Двины на холм. Это восстанавливается Успенский собор, храм базилианского монастыря. Рядом с восстанавливаемым храмом располагается один из жилых корпусов монастыря. Он расположен на Политехнической улице — так называется крайняя улица, идущая непосредственно над Западной Двиной, но ни ее, ни другую улицу, на которой тоже расположены постройки этого монастыря (ул. Крылова) на карте найти скорее всего не удастся, по крайней мере ни одной карты, где они указаны, мне не попалось. Двигаясь дальше по Политехнической улице, мы прошлись мимо задворок зоопарка, где из-за забора был неплохо виден скучавший в клетке Лёва. После зоопарка на Политехническую улицу выходит один из фасадов Дворца губернатора, о котором я уже обмолвился выше. Рядом с этим дворцом можно увидеть военные монументы: памятник Советским солдатам, освободившим город во время Великой Отечественной войны и памятник героям войны 1812 года. А по другую сторону сквера с первым из этих памятников расположено здание, которое наверняка является культовым для поклонников авангарда. Что-то, связанное с творчеством Шагала. Кажется дом-музей. И еще какое-то непонятное изваяние по его проекту. Но поскольку к поклонникам авангарда я никогда не относился, то бросив беглый взгляд на все, что связано с Шагалом, мы пошли дальше. Тем временем река повернула, вместе с ней повернула и набережная, которая теперь называлась ул. Путна. Ул. Путна выходила на широкий бульвар, образованный улицами Чехова и Урицкого. Где рядом с бассейном мы надеялись увидеть еще одну церковь. Увы, это оказался очередной фантом, и мне пришлось ограничиться фотографированием весьма своеобразного представителя жилой застройки. Подобный же облом нас ожидал и в соседнем квартале, на углу улиц Суворова и Грибоедова, хотя может быть там не совсем точно определили месторасполжение храма. Белорусский глобус утверждает, что там за углом, на Колхозной улице располагается синагога. Впочем для туристов похоже эта синагога ценности не представляет, так как ее фотографию глобус даже не дает. Обратно мы пошли по улице Суворова, на которой хорошо представлена архитектура дореволюционного Витебска. На углу с улицей Чехова мы увидели памятник писателю Короткевичу. Следующая моя фотография была вызвана любовью к кошачьему племени: с лоджии дома, не так давно встроенного в старинный Витебск на нас смотрел красавец кот. Тем временем улица немного поворачивает, после чего открывается хороший вид на два ориентира: ратушу с левой стороны и строящуюся Воскресенскую церковь с правой стороны улицы. После этого мы пошли дальше на юг по улице Ленина и дошли до монастыря тринитариев. После того как в 19 веке этот католический монастырь был упразднен, его главный храм был передан Православной церкви, был перестроен и после этого получил наименование Покровского собора. После этого мы повернули направо и вернулись на берег Западной Двины. Там расположена жемчужина архитектуры Витебска — известная еще с начала 12 века Благовеченская церковь. Рядом с ней можно увидеть небольшую деревянную церковь Александра Невского, Глобус ее датирует 1990-м годом. После этого мы перешли одну из главных улиц Витебска — Замковую, прошли мимо Национального Академического Драматического театра и вернулись к тому месту, где нас ждали товарищи.

Возобновив путь по реке, мы прежде всего пытались рассмотреть церковь, показанную на карте на правом берегу Двины чуть-чуть ниже Благовещенской. Но увы, это оказался очередной фантом, на фотоаппарате осталась запечатлена старая глухая кладка, единственным функциональным предназначением которой осталось укрепление берега, а Глобус утверждает, что там сохранились корпуса лабазов 18 века. Дальнейший сплав по реке позволил нам лицезреть церковь Казанской иконы Богоматери (18 век), расположенной на ул. Максима Горького, остатки кирпичной круглой башни непонятного предназначения и небольшую часовенку. Где-то в этом районе нас обогнал буксир, тащивший баржу с песком. Вскоре, почти на выходе из города мы смогли лицезреть порт. Множество кранов в порту в основном бездействовало. Похоже и тут от грандиозного грузооборота почти ничего не осталось. Возникло ощущение, что единственной функцией порта осталась продажа песка, вырываемого со дна Двины земснарядом. Да и куда везти? Выход в море через независимую Латвию не так прост из-за проблем с таможнями, а для судов морского класса Двина слишком мелка — все равно требуется перегрузка. А внутри страны по Двине даже из Витебской области не выплывешь, какой тут грузооборот? Так что ни значительного роста производства в Белоруссии и ни роста объемов международной торговли Двина как транспортная артерия не заметила.

Тем временем день клонился к вечеру и пора было где-то приставать на ночь. По сути у нас не было выбора как пришвартоваться к берегу практически только-только выплыв из города. Дальше как обычно пошел перебор мест. Первое народ отверг из-за того что им попался дохлый кабан, второе оказалось совсем негодным для стоянки из-за большого уклона. Искать стоянку ниже по реке тоже было признано нецелесообразным из-за того что за поворотом было видно множество различной строительной техники. Поэтому не смотря на сильное течение, пришлось выгребать против него. В лодке, в которой было только два весла это вызвало большие сложности, поэтому пассажира пришлось высадить, и ему пришлось наблюдать за продвижением лодки с берега. Но и тут мы были весьма ограничены в выборе места для стоянки, ведь до города было совсем не далеко. Берег сам, пока на нем не выросла трава, в этом месте представлял собой гремучую смесь болота и пыльной пустыни, а сама береговая линия была обрывистой, что в условиях сильного течения еще более усложняло выгрузку. В итоге правда нам удалось найти небольшую бухточку, да еще с небольшим пригорком на самом берегу, так что остановились мы в итоге неплохо.

Но все же быстрое течение в этом месте дало о себе знать. Это была наша последняя стоянка: уж слишком медленно мы шли и пора была возвращаться в Москву. Поэтому с первоначальными планами доплыть до Полоцка давно пришлось расстаться, теперь конечной точкой нашего путешествия была выбрана деревня Старое Село в двадцати километрах от Витебска, где река в последний раз перед долгим перерывом проходит вблизи железной дороги. Так вот напоследок мы решили отдраить песочком котелки, а перед этим поставили их в реку отмокать. Но оказалось, что гнет, положенный в один из них оказался слишком слабым, и котелок унесло течением. Поиски осложнялись тем, что уже в полуметре от берега глубина была не меньше метра. В этих условиях все попытки нащупать пропажу с помощью весел привели к неудовлетворительному результату, и нам пришлось смириться с потерей.

Отправившись, дальше вниз по реке, мы поняли причину скопления техники — в этом месте строили новый автомобильный мост через реку. Дальнейшее плавание ознаменовалось тем, что лодка с «пассажиром» опять отстала, а мы глядя на берега все старались не пропустить Старое Село. Ответы местных жителей на вопрос «Далеко ли до Старого Села?» обычно больше запутывали ситуацию, чем проясняли. Впрочем все-таки какая-то подсказка у нас была. По берегу реки начиная с порта можно было увидеть километровые столбы. Столбы были двух типов, один из них показывал расстояние от порта, другой по-видимому из центра города. Разница между отсчетами этих столбов была около 10 км. В общем это плюс карта, хотя и весьма паршивая, позволяли более-менее точно предсказать, на каком километре будет это самое Старое Село.

Когда же мы подплыли к цели, то как оказалось, спутать его с чем-то другим было весьма трудно. Река делала резкий поворот налево, который соответствовал тому, что показывала карта. Для любителей транспортной экзотики надо еще заметить, что в Старом Селе находится база отдыха Витебскавтотранса, что мы могли понять по причаленной к берегу Заре с соответствующей надписью на борту. Когда мы причалили к берегу, то основное беспокойство у нас вызвала опаздывающая лодка. Но все-таки через полчаса показалась и она. После этого мы стали разбирать лодки и собирать вещи. Отчаянных, которые готовы были искупаться в ледяной воде Двины в этот раз оказалось больше, чем в первый раз. Упаковав все свое хозяйство, мы под приветственный и не очень лай собак перенесли вещи к дороге через двор, выходящий непосредственно на реку, и там увязали их на телеги. Дорога до станции оказалась не такой короткой, как это могло бы показаться по нашей карте. Чапать пришлось как минимум 3 километра, то поднимаясь вместе с дорогой, то опускаясь. Проходя мимо машинного двора народ обратил внимание на блестящие новой краской ожидающие страды комбайны и заметил, что давно в России такого не видели. Отрадным также оказался и тот факт, что к станции мы пришли буквально минут за 15 до предпоследнего пригородного поезда на Витебск. Следующий шел часа через три, и, судя по всему, предусматривал для нас ночевку в Витебске на вокзале. С этого мы же все же надеялись пересесть в Витебске на поезд в Москву. Однако эта надежда оказалась тщетной. Во-первых, «электричка» опоздала минут на 8. (На самом деле это не электричка, а сдвоенный дизель-поезд с тепловозными секциями в голове). А во-вторых единственный поезд на Москву шел буквально сразу за нашей «электричкой» и о его прибытии мы услышали как только выгрузили вещи из вагона «электрички». Естественно времени, чтобы за это время обменять недостающую сумму денег, купить билеты и организовать посадку было крайне мало и мы решили не рисковать. Поэтому единственной альтернативой оказалось переместиться на главный ход, в Оршу, и пытаться уехать оттуда. Туда оправлялась как раз та самая «электричка», на которой мы только что приехали. Кстати теперь мы загрузились в первый вагон, и таким образом обратили внимание, что поездная бригада открыла туалет для пассажиров минут через 15 после отправления из Витебска, а закрыла минут за 15 до прибытия в Оршу. Про Оршу надо заметить следующее: наше пребывание с кучей рюкзаков вызвало неподдельный интерес милиции, курс обмена рублей на зайчики на вокзале в Орше грабительский, а при покупке билетов в плацкартный вагон на Москву столкнулись с весьма явным дефицитом. Но в итоге все-таки нашелся состав с надлежащим количеством свободных мест, и билеты мы купить смогли. Это был дополнительный вагон с номером 0 в поезде Гомель-Москва. Единственное, что оказалось неудобным, что длины платформы для поезда не хватило, и подтаскивать вещи до входа в вагон, в который у нас были билеты, пришлось без помощи тележек, так как наш вагон шел последним.

На следующее утро мы вернулись в Москву.

Комментарий автора:
Понять точно, где мы переплыли границу, было невозможно. Какой-то знак на берегу мы видели, но он мало напоминал пограничный столб. Еще там был одинокий заброшенный домик, да бревно, а валявшееся на берегу сильно напоминало крокодила