Летели почти сутки. Москва-Париж-Богота-Лима. Самолеты стали родным домом. К концу перелета начали в тонкостях разбираться в каких самолетах удобнее спать, в каких дают лучшую еду и т.д. Вообще, трансантлантический аэробус оказался несравненно удобнее самолетов средней дальности и Боинга 747 на котором мы возвращались из Венесуэлы в Париж. В аэробусе у тебя есть маленький индивидуальный телевизор с несколькими каналами, а также радио и видеоигры, в общем, все то с чем гораздо приятнее проводить время, сидя 10 часов пока самолет пересекает атлантический океан.

Прилетев в Лиму и взяв такси за 25 солей (примерно 10 баксов), мы поехали в свой отель (Кармель), находящийся в 30 минутах езды от аэропорта.

Впечатления сразу же захлестнули нас своей тихоокеанской волной: мимо проносятся трущобы, пыльные пальмы, исписанные краской заборы, военные базы. Вокруг проезжают такие старинные автомобили, что сразу становиться ясно, что с техосмотром в этой стране проблемы. С автомобильной точки зрения Лима абсолютно эклектичный город – тут есть и огромные американские автобусы на которых в голливудских фильмах перевозят заключенных в тюрьмы, и огромное количество древних Фольксвагенов жуков, и весь набор жигулевской классики, и древние гангстерские бьюики, которые попали сюда из чикагских шестидесятых и конечно же множество современных авто – японских, корейских, американских, немецких- марок.

Народ в Лиме ездит как угорелый, светофоров мало, метро нет, зато есть гигантские автомобильные пробки – Москва отдыхает. Ощущение что правил здесь нет вовсе, люди перестраиваются из крайнего левого в правый, и наоборот, подрезают друг друга, машут руками и гудят, гудят, гудят. Половина машин не то что старые, а очень старые и практически все мятые и битые. Они даже не чинят свои авто. А зачем, если тебя подобьют через несколько часов после ремонта.

Пока мы ехали по дороге со скоростью 100-120 км в час, где максимально допустимая скорость 60, мы несколько раз чуть не снесли автомобили резко выскакивающие из поворотов.

И хотя на дорогах огромное количество местных гаишников, которые в отличие от наших вообще никого не останавливают, все равно тебя не оставляет ощущение постоянной опасности. Гаишники же выглядят вообще потрясающе – настоящие кабальеро: обтягивающие белые брюки с кожаными вставками, высокие сапоги, короткие куртки и в дополнение шлем с черными очками делают их похожими на голливудских полисменов, а ля Терминатор 2.

Доехали мы до отеля быстро, не сбив и не покалечив не одного пешехода.

На следующее утро опять перелеты. Лима – Куско- Хулиака.

В аэропорте мы сразу же оккупировали сувенирные лавки: изделия из шерсти ламы и альпаки, значки, шевроны, банкноты и монеты – все это как-то очень быстро оказалось в наших рюкзаках. На каждом углу продают местный напиток Инка-кола, по вкусу один в один напоминающий советский Ситро или Буратино. Популярность этого лимонада огромная – Перу единственная страна в мире, где местный напиток победил по популярности Пепси или Коку. В итоге Кока была вынуждена выкупить эту компанию с сохранением бренда. Если не можешь победить противника, то купи его.

Из Хулиаки на автобусе час до городка Пуно, который находиться на берегу знаменитого озера Титикака. Вот тут то мы, наконец-то, увидели то, за чем сюда ехали – национальный колорит. Дорога из Хулиаки в Пуно вьется по выжженной солнцем желтой равнине, окаймленной черными вершинами гор. По обочинам дороги пасутся альпаки, ламы, ослы, коровы и бараны. По всюду разбросаны земляного цвета глиняные строения, назначение некоторых из них и по сей день остается для нас полной загадкой. Все постройки сделаны из своеобразного кирпича — смесь то ли глины, то ли земли с соломой.

Местные жители, вернее жительницы вообще выглядят полный финиш: сандалии, несколько юбок, свитер, а на голове котелок, как у доктора Ватсона, только набекрень. А из под котелка торчат две густые косы смоляного цвета. Вид просто сюриалистический. Практически у всех женщин за плечами то ли платок, то ли мешок в котором они переносят детей, дрова, тростник и все остальное. Причем этот плат заменяет им любые сумки и коляски. Когда мы уезжали с острова Титикака местная крестьянка решила помочь мне донести мой здоровенный фоторюкзак, с очень удобными лямками. Она удивленно уставилась на них, повесила на плечо, хмыкнула, расстелила на земле платок, положила в него рюкзак, завязала два противоположных края поверх рюкзака, забросила все это себе на спину и оставшиеся два края затянула у себя на груди и бодро зашагала в направление пристани.

Озеро Титикака (LAGO TITICACA – LAGO SAGRADO) – это самое высокое в мире судоходное озеро (3.810 метров над уровнем моря), является крупнейшим в Южной Америке. Климат озера влияет на огромную территорию (20 тыс. кв.км). Вода, которая испаряется с поверхности озера, увлажняет и нагревает окружающее пространство, что создает условия для роста нетипичных для горного плато растений, например, эвкалиптов. Животный мир тоже очень разнообразен: в камышах живут дикие утки, в иле прячутся гигантские лягушки, а в озере водятся лососевые форели, отдельные экземпляры которых достигают в длину более метра.

Озеро принадлежит двум странам — Перу и Боливии. Наибольшая ширина ее 80 километров, а общая поверхность — 8300 квадратных километров, из которых большая часть находится на перуанской территории.

Туристы, путешествующие по Перу, знакомство с озером начинают в Пуно — городе, основанном в 1668 году близ шахты, где добывали серебро. Городок стоит на склоне холма, дальше крутизна возрастает, и расти ему больше некуда. За три столетия населения набралось до 100 тысяч. Есть гипотеза, что Титикака — часть океана, оказавшаяся отрезанной от него после поднятия Западных Восточных Кордильер. Эта теория подтверждается наличием на боливийской части гигантских соляных копей.

Всего на озере 32 естественных острова. Шесть из них стали прибежищем для иностранных туристов, их так и называют — «острова-отели». Это Эстебес, Амангани, Такиле, Сото — в перуанской части водоема и острова Солнца и Луны (Islas del Sol y de la Luna) — на территории Боливии.

Помимо этих «оседлых» островов, в заливе Пуно есть еще 44 плавучих — искусственных. Они известны под общим названием «Урос» — по имени их обитателей — индейцев, которых насчитывается около 1200 человек. Впрочем, с самими «урос» не все так просто. Проспекты туристических компаний приглашают путешественников побывать на островах, «пока там не вымерли последние уро». Однако «настоящих уро» на плавучих островах больше нет — они исчезли. Последний «настоящий уро» умер, как говорят, в середине 1960-х, а нынешние обитатели дрейфующих островов — это метисы, которых правильнее было бы называть «уро-аймара».

Согласно сохранившимся сведениям, на побережье Титикаки издавна жили два враждовавших между собой племени индейцев-аймара — чульи и лупакас. В конце Х — начале ХI веков сюда пришли инки во главе с воинственным Пачакутеком, добывшим немало земель и сокровищ для огромной империи инков. Большинство местных индейцев покорились завоевателям. А небольшая группа, оказавшая сопротивление, была сброшена инками в озеро. Но они не погибли, а начали обживать залив Пуно, который исправно поставлял им еду и строительный материал.

Приозерные индейцы питались корнями росшего на Титикаке тростника — тоторы. Из него же, добавляя глины, лепили плавучие островки и хижины. Это и были предки урос, которые населяли искусственные острова высокогорного озера. Сами урос, правда, утверждали, что их предки населяли землю с тех пор, «когда на небе появились звезды», но это некоторое преувеличение. Название вымерших урос придано нынешним обитателям тростниковых островов ради экзотики и привлечения туристов.

«Титикака» в переводе с аймара означает «священный камень». Он находился в храме Солнца, а тот в свою очередь — на острове Солнца, самом большом из всего озерного архипелага. К сожалению, от самого храма остались лишь руины. Нрав у Титикаки довольно своенравный. Наиболее крут он в сезон дождей — с декабря по февраль. В это время реки приносят много краснозема, и цвет воды в озере меняется. В феврале уровень зеркала повышается на полметра, а то и более. В паводок Титикака выходит из берегов, затопляя поля и даже нижнюю часть Пуно вместе с пристанью. А когда задуют ветры, поднимается большая волна. К тому же на озере наблюдаются приливы и отливы, как у океанов, но колебание уровня вод поскромней — до 80 сантиметров.

Считается, что в далеком прошлом урос обитали и на территории нынешней Боливии. Там есть даже город Оруро, название которого по одной из версий происходит от имени этого индейского племени. После образования империи инков урос утратили свой язык, но сохранили обычаи и навыки. Теперь часть островитян говорит на кечуа, большинство же — на аймара. Испанский язык они понимают плохо, хотя ему учат в местных школах.

Обычно на одном плавающем острове живут три — пять семей. На Торанипата, например, живут около 40 человек, а на самом населенном из островов — Уакауакани — более 60. У общины есть избираемый на два года касик (староста). Понравишься электорату — могут выбрать снова.

Являясь этнически частью одного из крупнейших индейских народов — аймара, — урос не желали признавать себя обыкновенными людьми. Были, например, убеждены, что кровь у них черная, а потому они не тонут в воде и легче переносят сырость и холод зимних ночей. Но это из области мифов. Не знаем, как предки, но нынешние «урос» на богатырей не очень похожи: низкорослые, страдающие от ревматизма и многих других недугов…

Говорят в настоящее время вообще большинство жителей плавучих островов живут в городах, где имеют квартиры, а на острова выбираются только для того чтобы «срубить бабло» с туристов.

По приезду в Пуно в отеле нам предложили чай из листьев коки. Вообще листья коки здесь употребляют всюду – либо жуют, либо пьют чай. По вкусу напоминает зеленый чай, со своеобразным оттенком. Поскольку озеро Титикака находиться практически на уровне 4000 метров над уровнем моря, то вторая половина дня после приезда в Пуно у нас была свободна. Почему, поняли мы это чуть-чуть позже, когда все вокруг начало плыть, а после едва заметных подъемов начиналась отдышка, учащенное сердцебиение и постоянно кружилась голова. Состояние было довольно скверное, а поскольку самая высокая гора для нас была гора Тейде на Канарских островах (примерно 3000 метров), то мы вообще не совсем понимали, что с нами происходит.

Говорят местная футбольная команда Пуно, практически не проигрывает на своем родном стадионе, поскольку приезжие команды еле волочат ноги в таком высокогорье.

Вечером гид выволок наши измученные тела осматривать город. Поскольку мы чувствовали себя ужасно, мы решили не брать фотоаппараты, а жаль. Тут же на очень живописной центральной площади, напротив собора 16 века, мы увидели очень красивое представление: девушки и юноши одетые в национальные костюмы, исполняли национальные танцы, под акомпанимент довольно большого оркестра. Все это произвело на нас неизгладимое впечатление.

Переполненные впечатлениями и оглушенные высокогорьем мы пошли в ресторан, чтобы отведать местной кухни. В хорошем ресторане в Перу обед на двоих человек с коктейлями, может составить примерно 150 солей, т.е. 50 долларов, хотя конечно можно найти и более дешевые заведения.

На ужин мы попробовали мясо альпаки, салат и местный коктейль Пискосау. Говорят мясо альпаки напоминает косулю, не знаю, косулю не ел. Практически во все салаты и вторые блюда в Перу кладут нарезанный авокадо, который местные жители просто обожают. Коктейль же по вкусу напоминает Маргариту – лично мне он не понравился.

Утром мы поехали на Титикаку. Накупив в прибрежных лавченках продукты для индейцев, надо сказать, что поскольку на основных островах индейцы живут безвылазно, то гиды практически всем туристам рекомендуют покупать фрукты, соль, сахар и макароны для семей у которых вы остаетесь ночевать, мы отправились на туристическом ботике в плаванье. Озеро поражает своими размерами, в отдельных местах не видно другого берега. Через пару часов мы причалили к знаменитым плавучим островам. Плавучие острова сделаны из тростника, который предварительно высушивают, намачивают и снова высушивают, потом связывают и получают двухметровый мягкий покачивающийся пол, который привязывают к растущему тростнику, а для пущей надежности подвешивают грузы, как якоря. Хотя острова все равно периодически срывает и уносит в море, т.е. озеро.

На островах живописные аборигены, торгуют сувенирами, причем в турбизнес псевдоиндейцы в настоящее время включены по полной – навел фотоаппарат, гони деньгу, глянул ненароком на сувенирную лавку – облепили: «Сеньор купи».

В общем и тут глобализация берет все в свои огромные загребущие лапы. Тем не менее, эти желтые тростниковые острова на безбрежном синем озере, отпечатываются в памяти надолго.

К обеду мы высадились на озере Текилья, где нас индейцы разобрали по своим хижинам. Мы попали в гости к довольно большой семье: Бабушка, отец с матерью и 8 детей. Практически у всех жителей очень большие семьи и в отличие от европейцев они совсем не напрягаются по поводу недостатка средств (слава Богу – европейская цивилизация еще не разрушила мозг этим прекрасным людям). Живут семьи очень дружно, хотя в нашем понимании в ужасных условиях.

Хозяйство напоминает хутор. В центре стоит глиняный двухэтажный дом. На первом этаже размером 5х8 метров живет вся семья (11 человек)!! Второй этаж отдан для туристов. Комната представляет собой прямоугольник с побеленными стенами, электричества нет, по углам стоят три кровати. Вместо потолка натянут синий брезент, пол представляет собой плохо состыкованные необработанные доски. Кроме кроватей из мебели – стол и два стула, под кроватями горшки (!). На столе стоит свечка, а над столом на стене приколота лицензия, позволяющая хозяйке сдавать комнату туристам.

К дому примыкает небольшой глиняный загончик для овец. Поодаль стоит Банья (туалет), в котором есть унитаз (!), для смыва внутри баньи находиться бочка с водой. Территория огорожена забором и внутри находиться еще одно строение, выполняющее роль кухни и столовой. В кухне находиться печь, которая топиться дровами. На этом очаге готовиться пища.

Нас сразу же накормили похлебкой из картошки и вареной картошкой. Причем вареная картошка была двух видов: обычная мелкая и продолговатая сладкая похожая на морковку.

Говорят исследователи до сих пор спорят где находиться родина сего «мучнистого корнеплода» в Перу или Чили. Местные же на 100% уверены, что в Перу. Говорят в Перу водиться что-то порядка 500 видов этого продукта (если мы правильно перевели слова гида). Тем не менее, картошка растет тут везде, мы даже сталкивались с ее дикими формами: огромные стебли с человеческий рост и только цветочки выдают, что это ничто иное чем картопля.

После обеда, мы поперлись на гору, с которой наблюдали за закатом на озере Титикака. Закат был не очень, а зато путь на гору полный финиш. Идти примерно 1 км, но привалов мы совершили раз 15. Проклятые симптомы горной болезни достигли здесь своего пика. Сползли мы с вершины уже в полной темноте. Крестьяне снова накормили нас похлебкой и картошкой с сыром. Мы силком впихнули в себя ужин и побрели к себе в комнату. Ночью у нас был запланирован концерт, нас должны были переодеть в национальные одежды и отправить танцевать на центральной площади. Но сил не было и мы заснули.

В час ночи я неожиданно проснулся, состояние было жуткое, вскочив в полной темноте, я добежал до соседней кровати, вытащил из под нее горшок (ай, молодцы эти индейцы), и начал вызывать местных духов. Не знаю, что это было причиной такого состояния, то ли акклиматизация, то ли высокогорье, то ли действительно местные шаманы — шаманили, то ли просто некачественная пища, но так меня еще в жизни не выворачивало. К часам трем ночи после моего десятого забега к горшку, пришли индейцы. Они сначала молча наблюдали как я корчусь над моим желтым пластиковым другом, потом начали меня лечить. Лечение состояло в следующем: в руках сына нашего хозяина появились три бутылки: в первой был спирт – им они натерли мне лицо. В двух других горячая вода: одну бутылку мне положили на живот, другую на ноги. И молча удалились. Через пару минут, разбрасывая бутылки я бежал к моему любимому горшку, в добавок ко всему держась за зад, потому что у меня разболелся живот. Это был ужасный приход, я боролся с двумя гигантскими проблемами: меня выворачивало на изнанку и с ужасающей силой давило с другой стороны.

Выглядело это со стороны неверное очень потешно. После того как первая волна отошла, шатаясь и покачиваясь я по крутой лестнице скатился вниз и в кромешной тьме побежал отыскивать банью. По дороге на меня ошалело глядели бараны, выхвачиваемые из темноты лучом фонаря надетого на мою голову.

Часа через два все прошло, и я заснул, утром полностью обезвоженный и обессиленный в сопровождении хозяйки и гида, я побрел до нашего ботика, где собралась вся наша группа.

В лодке у меня поднялась температура, Свету стало укачивать, мы не пошли осматривать остров Амантанью, а легли спать на палубе. К вечеру еле живые прибыли в Пуно и заселились в свой отель. Подбадривая друг друга, что все еще не так страшно, и это все пройдет, мы в тайне надеялись уехать из этой страны в свою комфортную и родную Москву.

На следующее утрой от отравления не осталось и следа, температура спала и под аплодисменты наших спутников (американской пары – Чака и Энн) мы спустились завтракать в ресторан.

Этим днем у нас был намечен переезд из Пуно в Куско (Cuzco). Через горные перевалы мы поехали в древнюю столицу Инков. Езды на автобусе было примерно 10 часов, но это совсем не утомило нас, поскольку дорога вилась через совершенно фантастические пейзажи. Мы проезжали горы, реки, глиняные постройки, небольшие городки.

Дорога на автобусе сразу же напомнила нам, где мы находимся, и как здесь управляют транспортными средствами. Не заметив наш здоровенный туристический автобус, ретро-жук врезался нам в колесо. Мужик за рулем вообще, по-моему, ничего не понял, он сидел, вцепившись в руль, и бессмысленно взирал на бок нашего автобуса. Мгновенно образовалась толпа, собралась видать вся деревня: тетки с тазиками, детвора с попугаями на плечах и даже местные собаки сбежались на это зрелище. Уладив формальности, наш автобус тронулся дальше и к вечеру мы уже были в Куско.

История происхождения Куско, находящегося в перуанских Андах на высоте 3 399 метров над уровнем моря, уходит корнями в глубокую древность. Археологические раскопки в одном из районов города доказывают, что люди в этих горах жили еще 3 000 лет назад. А индейская легенда гласит, что прародители инков — Манко Капак, его сестра и жена — Мама Окльо вышли из вод озера Титикака и основали город. Они искали место, где золотой посох Манко Капака войдет в землю. А найдя его, основали Куско.

Впоследствии, опять же по древней легенде, его значительно расширил Пачакути (Пачакутек) — человек, который превратил Королевство Куско из спящего города-государства в огромную империю. Однако археологические данные говорят о более медленном и органичном росте города до инков — так, считается, что первое поселение здесь основали люди племени Вари. Пачакути же построил несколько дворцов и крепостей, обновил Храм Солнца.

Город состоял из двух секторов, позже они были разделены стенами на четыре района: Чинчасуйу (СЗ), Антисуйу (СВ), Кунтисуйу (ЮЗ) и Колласуйу (ЮВ). Из каждого района вела дорога в соответствующую часть империи.

Руководящее лицо каждой области империи должно было построить себе дом в соответствующем районе Куско и жить часть года в столице.

После Пачакути, когда Инка умирал, его титул переходил к одному из сыновей, а собственность — к другим родственникам. Поэтому каждый носитель титула Инки должен был построить новый дом и, соответственно, приобрести для империи новые земли.

Андские индейцы до сих пор покидают свои дома и строят новые после свадьбы, даже если в старом доме никого не остается.

Первые испанцы появились в городе 15 ноября 1533. Испанский конкистадор Франсиско Писарро, по официальной традиции, заново основал Куско в 1534. Многие здания, построенные после испанского завоевания Перу, выполнены в испанских традициях с примесью инкской архитектуры; в основном в округах Санта-Клара и Сан-Блас. Испанцы переняли структуру старого инкского города, построив на месте инкских храмов — церкви, на месте дворцов — жилье для завоевателей. В течение колониального периода Куско был преуспевающим городом благодаря сельскому хозяйству, горному делу и торговле с Испанией. Были построены многие церкви и монастыри, а также кафедральный собор, университет и архиепископство.

Сегодня Куско называют исторической или археологической столицей Америки. А ЮНЕСКО объявило его культурным достоянием человечества.

Сверху, с горы, на город смотрят две древние инкские статуи — каменная и бронзовая. Обе были установлены еще инками в честь Инки Пачакуте, сделавшего город Куско столицей древней империи Инков.

На центральной площади Куско сосредоточена вся жизнь города. Здесь говорят на всех языках мира. Массивные стены, сложенные из искусно подогнанных друг к другу камней, говорят о могуществе цивилизации, пять столетий назад управлявшей большей частью Южно-Американского континента. В период расцвета Куско мог похвастаться сложной системой водоснабжения, мощеными улицами и отсутствием 6едных. Тогда население Куско составляло примерно 15 тысяч человек.

Говорят Куско настолько был красивым городом, что испанцы, разрушив его, решили построить еще более прекрасные строения. Но массивные фундаменты они то ли не смогли уничтожить, то ли не захотели и поэтому практически все городские постройки, основаны на древних индейских фундаментах, причем это касается и домов и церквей, и административных зданий.

Так собор в стиле испанского ренессанса стоит на древнем каменном основании индейского храма Инка Виракочи. На его строительство ушло целое столетие. А звук самого большого в Южной Америке 300-летнего колокола Мария Ангола, отлитого из золота, серебра и бронзы, весом в тонну, слышен за 40 километров.

В честь победы испанских конкистадоров над индейцами справа от Собора была сооружена церковь Эль-Триунфо. До нее на этом месте стоял храм с тростниковой крышей.

Самый красивый храм Куско — церковь в стиле барокко Ла Компаниа расположена в 50 метрах от собора, на главной площади, где когда-то стоял дворец Инка Уайны Капака. Строительство храма с изысканным интерьером, балконами и алтарем, покрытым золотой фольгой, также продолжалось почти 100 лет.

Церковь Санто-Доминго стоит на месте священного Кориканча — индейского храма Солнца. И некоторые местные жители по прежнему называют его старым именем. Когда-то этот храм был самым величественным сооружением города. Испанские хроники рассказывают об изумлении европейцев, увидевших внутренний двор Кориканча, полный гуанако, деревьев, фруктов, цветов и даже бабочек, искусно отлитых из золота и серебра…

В 1950 произошло землетрясение, которое сильно повредило доминиканский монастырь и церковь Святого Доминика. Инкская же архитектура, напротив, успешно пережила землетрясение. Сначала считалось, что многие старые инкские стены утеряны, однако оказалось, что гранитные стены Кориканчи сохранились, так же как и многие стены по всему городу. Некоторые хотели восстановить сооружения колониального периода, однако часть жителей Куско потребовала оставить оказавшиеся на виду стены. Таким образом, туристам со всего мира представилась возможность видеть древние сооружения в сердце большого города. Землетрясение 1950 года было вторым, уничтожившим доминиканский монастырь, первое произошло в 1650.

И хотя испанцы довольно быстро крестили население, и в целом нынешнее Перу – это католическая страна, тем не мене язычество и поклонение матери земли все еще широко распространено. На какие только хитрости не пускались испанцы, чтобы обратить население к Христу – это и постройка величественных храмов, это и богатые одежды священства и это даже прямые хитрости. Так в одном из соборов алтарная часть на уровне человеческих голов выложена высококачественными зеркалами, для того чтобы, когда священник обращался к новообращенным индейцам со словами, — посмотрите на ваши души, они видели свои отражения – индейцы до тех пор не знали зеркал. Тем не менее, аборигены не очень то сильно обращались в новую веру, и их католическая вера приобретала очень специфические формы. Так в одном из соборов на главной площади в Куско, основная масса людей шла и идет не к центральному пределу, где находиться распятие Христа, а к его северной части, где размещено распятие черного Христа, потому что с их точки зрения он более похож на человека. А на центральном полотне изображающем Тайную Вечерю, кроме традиционной композиции Христа с апостолами, на столе кроме чаши и хлеба в самом центре находиться… зажаренная морская свинка. Почему морская свинка? Потому что у перуанцев – это самый большой деликатес. Это блюдо можно купить практически в любом ресторане, и стоит оно примерно 100 солей. Мы так и не решились на поедание этого животного.

На второй день у нас было время осмотреться в Куско. Если смотреть с высоты птичьего полета, то Куско имеет вид пумы, голова и зубы которой находятся в удивительном по красоте месте Саксайумане.

Саксайуаман (кечуа Saksaywaman, букв. «Сытый ястреб»; в испанской транскрипции исп. Sacsayhuaman) — крепость в Куско, воздвигнутая, по преданию, первым Инкой Манко Капаком. Наши друзья американцы сразу же прозвали это место Секси Вумен. И потом долго терзали нашего гида вопросом, а когда мы в следующий раз поедем к сексуальной женщине?

Инка Гарсиласо де ла Вега писал: В той части, где гора имеет большой пологий склон и где враги могли войти в крепость, построили три стены, одну за другой, по наклонной, как поднимается гора… Первая стена демонстрировала мощь власти инков, и хотя две другие стены не меньше первой, но первая поражает величиной каменных глыб, из которых она состоит; тот, кто не видел этого сам, не поверит, что из таких камней можно что-то строить; внушают ужас они тому, кто рассмотрит их внимательно

Длиной в 460 м., крепость состоит из трех ярусов каменных стен общей высотой 18м. Стены имеют 46 выступов, углов и контрфорсов. В циклопической кладке фундамента встречаются камни весом более 30-т со скошенными краями. На строительство крепости ушло не менее 300000 каменных блоков.

Все камни – неправильной формы, но пригнаны друг к другу так прочно, что стены выдержали бесчисленные землетрясения и сознательные попытки разрушения. В крепости имеются башни, подземные переходы, жилые помещения и внутренняя система водоснабжения. Инки начали строить в 1438 и закончили через 70 лет, в 1508. По некоторым оценкам, в строительстве было задействовано 30 тыс. человек.

Саксайуман впечатляет. Впечатляет очень сильно. Огромнейшие каменные глыбы, настолько плотно пригнаны друг к другу, что туда не возможно просунуть даже листок бумаги. Справа, если стоять спиной к Куско, эту каменную гряду завершает 7ми метровая статуя Христа. Перу в целом, и Куско в особенности полностью пропитаны этаким инко-католическим симбиозом.

На следующий день мы из Куско двинулись в городок Агуас Кальентес из которого должно было начаться наше приключение на Инка трейл. По дороге мы заехали в несколько довольно популярных мест «инковской славы» — это Салинерес — знаменитые солевые шахты, эксплуатируемые начиная с эпохи инков до настоящего времени.

Выглядят эти шахты довольно фантастично по склону горы спускаются белоснежные заводи, по которым бежит соленый ручеек. Каждая заводь имеет вид прямоугольника 2х3 метра, окаймленная бордюром, когда заводь наполняется соленой водой, доступ ручейка перекрывают. Соль кристаллизируется, и ее соскабливают, наполняя мешки.

По дороге в Агуас Кальентес мы остановились в прекрасном местечке, где росли огромные кактусы и голубые агавы, а до самой линии горизонта простирались желтые поля, окаймленные коричневыми горами. Здесь мы решили пообедать. Наш гид вытащил на обед – колу, запеканку из картошки и кукурузу. Первые два блюда не представляли собой ничего необычного, а вот кукуруза поразила наше воображение – это был просто гигантский початок, каждое зерно которого раз в пять превышало по размерам зерна привычной нам сладкой кукурузы. Оказывается, что в Перу не только картофеля огромное количество видов, там и кукурузы порядка 20 разновидностей. Кроме описанного початка мы видели абсолютно черную кукурузу, кукурузу пятнистого цвета, полосатую кукурузу, а также початки с острыми зернами, белыми и всеми оттенками желтого цвета. Поистине Перу марсианская страна.

После обеда мы спустились к древним инковским капищам, которые напоминали собой алмазные шахты – абсолютно концентрические террасы спускались вниз, постепенно уменьшаясь в размерах, где все это закачивалось круглой ровной площадкой. Между двумя этими гигантскими воронками находится продолговатый холм, который упирался в террасы, выполненные в форме полуокружности. Все это сооружение, если смотреть с самолета, выглядит как улыбающееся лицо, в зрачках которого инки совершали жертвоприношения.

Мы настолько увлеклись фотографированием этих живописных мест, что не заметили, как пропали наши спутники. По узкой тропинке мы кинулись их догонять, и когда уже пробежали, поворот эти «падонки» с криком выскочили у нас из-за спины, от неожиданности я чуть не сиганул в пропасть на растущие внизу здоровенные кактусы. А они просто загнулись от смеха. К слову сказать, наши друзья, пожилая пара 50-60 лет на удивление были веселыми и беззаботными людьми. Несмотря на свой возраст, они на равнее с нами лазили по горам, совершали длительные переходы и постоянно подшучивали над нами и нашим гидом. На привалах Чак разглядывал, свои ботинки и радостным криком возвещал на всю округу: «NO SHIT!!» Или забирался на какой-нибудь камень и смачно, так что оборачивались носильщики, пускал шептуна, после этого заливался смехом на все Анды.

Прибыв в Агус Кальентас мы заселились в очень уютный отельчик Сикрит Вилидж с большим камином в холле, возле которого вечером мы и собрались, чтобы пообщаться и попить пиво. Народу спустилось человек 10 – англичане, американцы, гиды-перуанцы. До поздней ночи мы делились друг с другом впечатлениями, и пили пиво. Молодые ребята из штатов рассказали нам, что они только что вернулись с Инка Трейла и трекинг был не такой уж тяжелый – это вселило в нас дополнительные силы, и мы выпили еще по одной бутылочке за завтрашний поход.

Утром на микроавтобусе мы доехали до небольшого села, где нас уже ждала группа носильщиков – десять потрепанных индейцев, одетых в ветхие парусиновые брюки и рубахи, на ногах которых были простые сандалии, а головы некоторых покрывали шляпы похожие на суповые тарелки. Эти десять низкорослых крепышей тащили на себе запасы провизии для 15 человек на 4 дня, 4 палатки, газовый баллон и печку (на дороге запрещено разводить костры), спальники, коврики, складные стулья, посуду и еще часть наших вещей. Обычно мы выходили часов в 8 из лагеря, носильщики убирали палатки, мыли посуду, собирали вещи и часа через два уже догоняли нас по горным тропам, и бегом бежали дальше. К обеду мы подходили к разбитому лагерю, где наш ждал ланч, после которого мы выходили, и все повторялось снова: нас обгоняли, а мы измученные приходили к готовому лагерю, где нас ждала уже нагретая вода для умывания, а также чай с кофе, чтобы заморить червячка, пока они готовили нам ужин. Это поражало не меньше чем инковские постройки, глядя на этих сгорбленных парней, делающих такую сумасшедшую работу за копейки, понимаешь как могли их предки построить Мачу Пикчу или Саксайуаман.

После обязательной регистрации при входе на тропу, мы наконец-то выдвинулись в наш перуанский поход.

Дорога от моста и вьется вдоль обрыва над горной речкой, небольшой подъем не представляет никакого труда. Первый день довольно простой для путешествия, ты идешь по пыльной каменистой тропинке среди цветущих разнообразных кактусов, гигантских агав, и редких деревьев, по пути попадаются небольшие поселения, где население продает идущим туристам воду, шоколад и пиво.

Где-то на первой трети пути дорога начинает петлять то вверх, то вниз. Довольно крутые подъемы сменяются длинными затяжными спусками. Потом тропинка заводит вас в небольшие джунгли, пересекаемые многочисленными ручейками, которые впадают в бурную реку, грохочущую под обрывом.

К вечеру первого дня начинают встречаться колибри. Эти разнообразные птицы размером то с воробья, то с наперсток, всевозможных окрасов и расцветок, перелетают с цветка на цветок, питаясь нектаром. Скорость их перемещений едва улавливается глазами, и поэтому фотографировать их практически не представляется возможным. Правда к концу путешествия мы уже немного набили руку на съемки этих птичек и не носились за ними, а терпеливо ждали у куста с цветами, но все равно в коллекции фотографий привезенной из Перу, колибри занимают к нашему великому сожалению ничтожную часть.

К концу первого дня мы прошагали где-то 12 км., и, остановившись на живописной лужайке, окруженной со всех сторон величественными вершинами гор.

Второй день выдался не из легких. Сразу же после выхода из лагеря, тропинка забирает в гору. И если в начале пути дорога была терпимой, то чем дальше мы продвигались, тем круче становился подъем. К полудню мы вошли в зону тропического леса, вокруг нас летало множество бабочек, все было покрыто пышными мхами, с деревьев свисали лианы. К обеду мы были полностью промокшие от пота, к тому же мы вышли из зоны тропиков, и попали в высокогорную зону. Ощущение такое что из жаркого лета ты внезапно попал в позднюю осень. Деревья закончились, и тропинка побежала через перевалы, покрытые желтой травой и редкими кактусами, практически сразу же подул резкий холодный ветер, который предоставил нашим вспотевшим телам массу неудобств. К промежуточному кемпингу мы были уже полностью продрогшие и еле волочили ноги. После привала мы свалились в одну кучу и накрылись клеенкой, чтобы хоть как-то уберечься от ветра и немного согреться. У меня насквозь промокли футболка, рубаха и брезентовая куртка. Наши унылые лица немного развеяли пасшиеся рядом альпаки и ламы. Эти нескладные животные устроили целое шоу рядом с нашим лагерем. Они плюхались своими круглыми животами на пыльную землю и пытались через спину перекатиться на другой бок. Возможно, это помогало им избавиться от паразитов, не знаю. Но выглядело это очень потешно. Поскольку ноги у этих животных довольно длинные, а тела толстые, то этот прием им удавался не с первого раза. Альпака с серьезным видом толкалась всем телом, елозила, крутилась, но ноги ее перевешивали обратно, и только на четвертый или пятый заход она с довольным видом перекатывалась через спину и вставала, уступая место своему сородичу.

После ланча, дорога из крутой превратилась в очень крутую. Последние 200 метров представляли собой сущий кошмар. Выложенные каменные ступени к вершине горы были по 30 см высотой. Через каждые десять метров мы останавливались, чтобы отдышаться. То тут, то там мы обгоняли туристов с безумными измученными лицами. На самой вершине 4200 метров пошел дождь с градом. Мокрые от пота мы еще в довершение промокли от дождя. Одна из туристок которой по-моемому было лет за 60 на вершине Вармиванъюска («Мертвая Женщина», вероятно одна из таких туристок) разрыдалась от дикой усталости на плече у своего супруга. Да я и сам был готов заорать на все горы вокруг. Кемпинг хоть и был виден с вершины, но до него еще оставалось час спуска. Мокрая каменистая дорога превратилась в дождевой поток, по которому мы шли и шли, отсчитывая каждую ступеньку. Несколько раз мы чуть не срывались по скользким камням, и только бамбуковые палки в наших руках не давали нам устремиться вниз под действием силы тяжести. Вскоре мы были внизу. Поужинав, мы залезли в наши спальники и уснули как убитые. Самое страшное было позади.

Утром поскольку у нас не было свежей одежды, пришлось натянуть все мокрые и холодные вещи на себя. Ощущение незабываемое, хотя в принципе мы «клиническими испытаниями на себе» выяснили, что одежда высыхает на теле человека в течении 2х – 3х часов.

Позавтракав, мы бодро двинулись вниз. Весь третий день дорога идет под спуск. И чем ниже мы спускались, тем лучше и комфортнее становилась дорога. Правда, периодически попадались спуски, на которых можно было с легкостью свернуть себе шею. Тем не менее, спускались мы с отличным настроение и с мыслью, что завтра уже увидим Мачу Пикчу. Ближе к вечеру опять начались джунгли, вокруг свисали мхи, лишайники, росли гигантские папоротники, а воздух был пропитан влагой. По обочинам дороги росли заросли бамбука. Вокруг нас возвышались огромные горы, а дорога вилась между скал, то проваливаясь в расщелины, то нависая над пропастью. Под конец дня каменистая почва закончилась и в последний кемпинг мы уже бежали вприпрыжку по грунтовой дороге.

Этот лагерь был очень комфортабелен, тут даже были душевые, которыми мало кто смог воспользоваться, поскольку практически никто не взял с собой на маршрут полотенце. Здесь мы впервые выпили местного пива, угостили им наших носильщиков. Вечером состоялся торжественный ужин, на котором мы вручили нашим парням 200 баксов на 10х. Гид сказал нам, что это большое подспорье для их семей. Мда, за 20 баксов четверо суток жесткой работы, хотя им еще платит туристическая компания, но я думаю не очень много. Носильщики наградили нас бурными аплодисментами, мы откланялись и пошли в свои палатки. А пока мы шли до них по всему лагерю, то тут, то там раздавались аплодисменты и группы туристов расходились, печально мигая своими фонарями.

Рано утром мы отправились на последний маршрут до Мачу Пикчу. Дороги оставалось пара часов. По пути мы встретили пару небольших инковских крепостей, осмотрели их и двинулись дальше, постепенно узенькая тропинка начала превращаться в широкую дорогу и вдруг неожиданно мы вылетели на гору, а под нами в утреннем тумане открывался потрясающий по красоте вид на древнюю индейскую цитадель.

Историческое святилище Мачу Пикчу расположено в 112 км от Куско на высоте 2400 метров над уровнем моря, в скрытом растительностью месте, между горами Мачу Пикчу (старая гора) и Уаина Пикчу (молодая гора) и окаймленная рекой Урубамба, богатой флорой и фауной. В 1911 году город был открыт Ирамом Бингхэмом. Мачу Пикчу состоит из конструкций военного типа, площадей, храмов и платформ.

Про Мачу Пикчу, можно рассказывать довольно долго – в действительности лучше хотя бы один раз увидеть, как на вершине горы древний народ создал город из огромных каменных глыб с гранитными домами, храмами, жертвенниками и даже ванными комнатами.

Единственное что можно сказать это то, что это было лучшее, что мы видели в Перу.

Обратно с Мачу Пикчу до города мы спустились на автобусе за 20 минут по узкому серпантину. А из города на поезде за 2 часа добрались до Куско. Поезд был битком набит иностранными туристами и там мы узнали, что есть еще один маршрут до Мачу Пикчу, который длиться 9 дней (!). Это известие произвело на нас небольшой шок, и хоть мы делали вид, что нам в общем-то безразлично, но тихонько рассматривали французскую группу, которая прошла этот маршрут, с удивительной смесью зависти, облегчения, сожаления и радости, что это были не мы.

Последний день перед вылетом в Москву мы провели в Лиме. Стараясь успеть захватить с собой как можно больше впечатлений, мы кинулись на ночную экскурсию на автомобиле по историческому центру города. И сразу же встали в гигантскую пробку. Простояв в пробке около часа, мы бегом осмотрели центральную площадь и отправились в местный ресторан.

Удивительно, но в Лиме перед каждым светофором сидит группа детей или молодых людей, которые как только загорается красный цвет не тупо, как у нас цыгане ходят с протянутой рукой между машин, а делают на пешеходном переходе целое представление. Прыгают, делают сальто, показывают фокусы, тут же работают мимы — жонглеры, которые складывают слезы в ладошку, если вы не дали им соль. В общем, отказать им бывает не просто.

Через сутки мы были уже в Москве.