Дело было в мае, где-то в конце моего трехмесячного пребывания в США. К этому времени я успел достаточно неплохо посмотреть Соединенные Штаты, а еще, вместо запланированного путешествия на Кубу, попасть в Мексику и провести там порядка недели. Оглядываясь назад, и оценивая прошедшую весну, я удивляюсь плотности “графика” познаний новых стран. А заодно и понимаю, откуда взялось последовавшее за всем этим приличное моральное и физическое утомление. Зачем же я снова собрал вещи и вылетел в очередную даль, на этот раз – в Центральную Америку?

Дело было вот как. Примерно за месяц до описываемых событий я летел из Вашингтона в Эль-Пасо (Техас) транзитом через Даллас. И оказался жертвой “овербукинга”, иными словами ситуации, когда авиакомпания (American Airlines) продала билетов больше, чем имелось мест на рейсе. В результате как минимум десять(!) пассажиров не смогли вылететь в конечный пункт и на пол дня застряли в транзитном аэропорту Даллас. В виде компенсации всем нам выдали по ваучеру на 400 долларов для полетов рейсами этой авиакомпании. Не могу сказать, что это была манна небесная – из-за произошедшего я потерял целый день оплаченного проката автомобиля, а в Эль-Пасо прилетел поздней ночью. И, о небеса, по пути обратно я опять застрял в аэропорту Далласа по причине того же самого овербукинга! Правда, всего на два часа. За что получил 300 долларов компенсации в виде ваучера той же авиакомпании.

Теперь представьте абсурдность ситуации. Через две недели мне возвращаться в Москву из США, а на руках ваучеров на 700 долларов, действительных только для полетов на American Airlines и только на полгода. Данная авиакомпания не летает ни в Россию, ни в одну из сопредельных стран. Более того, проведя за океаном всю весну, я не предполагал снова отправиться туда в ближайшее время, да если бы и решил – они летают только из Лондона. Нет, это не вариант. Как же использовать ваучер? А надо сказать, что я только вернулся из Канады, будучи простуженным, с температурой под тридцать девять, и со здорово ушибленным коленом. Хотелось не в очередной полет, а провести хотя бы пару дней в постели. Увы. Время вылета в Россию неумолимо приближалось, а мой разум отказывался рассматривать телесные недуги в виде оправдания.

Итак, с домашнего компьютера захожу на сайт American и в расстроенных чувствах начинаю изучать, куда же они летают. Вариантов огромное количество – все столицы и крупнейшие города обеих Америк, плюс все Карибские островные государства. Куда? Доминиканская республика – банально, да и никто из побывавших там не рекомендовал ехать, якобы кроме пляжей и смотреть особенно нечего. Мексика – я там уже был дважды. Бразилия – мне не хватит ваучеров, слишком дорого. Колумбия – интересно, но Перу интереснее. Чудесно, летим в Перу, но…туда нет билетов на ближайшие дни. Не идет. Венесуэла – нужна виза. Остров Аруба – слишком дорогой, респектабельный, полный организованных туристов и, соответственно, неинтересный для меня курорт.

Я раскрываю карту Латинской Америки. Может быть Гватемала? Увы, и сюда нет билетов на ближайшие дни. Сальвадор? Хорошо, но это отнюдь не самый яркий уголок этого замечательного региона, да и билет “скушает” весь мой ваучер – дороговато. В итоге прихожу к Коста-Рике, билет в которую стоит 386 долларов с таксами, оставляя мне почти половину ваучера. Вопрос в другом – и куда же я эту половину успею потратить…впрочем, сие не повод потратить все, не так ли? Минута, и я делаю себе бронь на рейс в Сан-Хосе (Коста-Рика). Система выдает транзит через Атланту (США), что нисколько не радует в свете постоянных “овербукингов” данной авиакомпании. Что ж, теперь уже не без странного ощущения эйфорического мазохизма решаю для себя, что если задержат рейс как в Далласе – получу еще один ваучер на 400 долларов. Когда и на что я его потрачу – другой вопрос.

Интересная тема всех этих задержек и отмен рейсов, вопросы компенсаций, судебных разбирательств. Ведь что делает мир цивилизованным? Что делает нас законопослушными? Что заставляет чиновников быть культурными и вежливыми? Да, все это делают прецеденты. Вас обманули, кинули? Вы проглотили обман, финансовые потери, нервный стресс и не стали требовать соблюдения ваших прав? Очень и очень плохо, поскольку тем самым вы стали не только жертвой, но и соучастником. Обманув вас безнаказанно, авиакомпания (варианты – турфирма, поставщик мебели, автомобильный дилер и так далее) моментально уяснили, что мы с вами бессловесные и безвольные существа. На нас можно делать деньги, не утруждая себя предоставлением оплаченных нами услуг и игнорируя наши обращения. И точно также они поступят с теми, кто придет после вас. Сейчас, уже подав исковое заявление против обманувшего меня Бритиша (см. рассказ в разделе Мексики — “Кинутый дважды, или как я вместо Острова Свободы попал в Мексику”) в федеральный суд, я не без удовольствия осознаю, что внес и свою крохотную лепту в процесс перевоспитания авиаперевозчиков. Такое вот лирическое отступление.

Сан-Хосе, Коста-Рика

Не прошло и суток с момента заказа авиабилетов, как я ступил на землю этой замечательной страны. Купленный накануне LP по Латинской Америке я изучал уже в салоне самолета, летя из Вашингтона в Атланту, а затем ожидая вылет в Сан-Хосе, будучи в транзитном аэропорту Атланты. Откровенно говоря, о Коста-Рике я знал немного. Однако, читая путеводитель, начинал понимать, что, кажется, не ошибся с выбором направления для нового путешествия. Страна выглядела очень привлекательно. Потрясающая тропическая природа, великолепные пляжи Карибского и океанского побережий, действующие вулканы, водопады, богатый животный мир. Минус был лишь один – время для поездки я выбрал просто выдающееся – сезон дождей. Более того, прогноз погоды на ближайшие дни был неутешителен – дожди, дожди и еще раз дожди.

Аэропорт имени Хуана Сантамарии в Сан-Хосе небольшой, совершенно цивильный и очень уютный. Паспортный контроль занимает считанные секунды и вот шумная толпа пассажиров нашего Боинга попадает в руки принимающих турфирм и таксистов, ожидающих у входа. Достаточно легко сориентировавшись, я вышел за пределы терминала прямо к проходящей рядом автостраде и через минуту уже ехал в проходящем автобусе из близлежащего городка Алахуэла (Alajuela) в Сан-Хосе, до которого 20 километров. Несколько слов относительно упомянутой Алахуэлы – это чрезвычайно удобное место для ночлега перед утренним вылетом, поскольку расположена всего в паре километров севернее аэропорта. Там есть несколько простых отелей, где можно провести ночь. Добраться до терминала можно на любом автобусе, следующим каждые 15 минут в Сан-Хосе, либо прогуляться полчаса пешком. Вместе с тем, ночевать в Алахуэле прилетев в Коста-Рику было бы не совсем разумно. Дело в том, что в этом городке нет междугородной автобусной станции, и если вы планируете с утра выехать в дорогу, то все равно придется прежде доехать до Сан-Хосе, где сделать пересадку.

В город я приехал около полуночи, и, памятуя о том, что Сан-Хосе является достаточно криминогенным мегаполисом, решил не проводить на ночных улицах больше времени, чем это требуется для нахождения простого отеля. Путеводитель в ярких красках описывал столицу Коста-Рики как весьма неоднозначное место, которое еще и становится опасным с наступлением темноты. Воздержусь от согласия, или опровержения информации из книги. Скажу одно. Цивилизованный и вылизанный центр города довольно резко переходит в районы откровенных трущоб, тупиковых темных улиц, множество бомжей, спящих прямо у стен зданий и горы мусора. Как вы понимаете, самые дешевые отели расположены как раз там, а не возле изящного и освещенного Парламента, или Национального музея.

Я остановился в простеньком отеле Nuevo Johnson, что в блоке от автобусной остановки на аэропорт. Вероятно, это не лучшее место для одинокой туристки, или излишне чувствительного джентельмена. Тут временами шумно из-за бильярдной в фойе, длинные темноватые коридоры. Но есть самое важное – чистая постель и собственные удобства в номере. Причем с горячей водой, что для Латинской Америки не частое явление. И даже с телевизором. Заплатил за одноместный номер 10 долларов. А за окном лил дождь, что не могло не печалить. Весьма трудно было представить себе, как я буду путешествовать по вечнозеленым тропическим лесам, когда беспрерывно льет дождь, а в горах оползни. Кроме того, судя по прогнозу погоды на местном канале CNN (для Латинской Америки), все горные районы затянуты туманом. Таким образом, я пришел к следующем выводу. Поскольку Коста-Рика это страна богатая своей природой, но бедная историческими городами и памятниками, то сейчас имеет смысл выехать в сторону соседней Никарагуа. Разложив перед собой карту региона, я решил, что старинные никарагуанские колониальные города Гранаду и Леон я могу познавать и в дождь. В отличие от крутых гор Коста-Рики. А когда погода исправится (судя по прогнозу – через три дня), то я вернусь назад в Коста-Рику, благо расстояния незначительны.

Исходя из выводов, сделанных накануне, я с утра отправился на одну из автостанций города, откуда отправляются автобусы в сторону Никарагуа. Касаемо автобусов и автобусных станций, хочется добавить несколько нюансов. С одной стороны, Коста-Рика является единственной страной Латинской Америки, где автобусный парк не состоит исключительно из старых американских желтых школьных автобусов. Основную часть парка составляют довольно новые машины производства Бразилии, имеющие кондиционеры и удобные сидения. Все это делает путешествие на автобусе удобным и не столь изнурительным, как в соседней Никарагуа. Автобусное сообщение отлично развито, и в любой самый малый населенный пункт можно легко добраться. К сожалению, как и в соседних странах, в городах нет стационарной автобусной станции. На каждое из направлений работает своя автобусная компания, имеющая свою станцию. В Сан-Хосе таких станций не менее пяти, находящихся в разных частях большого города, что несколько осложняет путешествие. Узнать расписание практически не представляется возможным для туриста, кроме как лично посетить нужную станцию. Не менее часа потратил я на поиск нужной мне станции, отчаянно петляя среди складских помещений и ремесленных мастерских.

В конечном итоге, найдя нужную станцию, называемую в народе “Кока-Кола” (когда-то на ее месте были склады готовой продукции этой компании), я узнал, что нужный мне автобус до пограничного пункта Playas Blancas будет только через три часа. Это подразумевало, что я проведу в дороге весь световой день, и окажусь на никарагуанской стороне уже затемно. Нет, так дело не пойдет. Следовало выезжать немедленно и уже сегодня добраться. Я перебазировался на другую автостанцию, где занял свое место в автобусе до городка Лос-Чилес (Los Chiles), где расположен второй и последний пограничный переход с Никарагуа. Судя по путеводителю, две страны там разделяет тропическая река Рио-Фрио, а собственно переправляться на противоположный берег придется на настоящей пироге. Не мог я подозревать, в какие приключение выльется эта поездка.

Пограничный городок Лос-Чилес расположен в самой жаркой части страны, в низине, в окружении тропических болот и рек, всего в десяти километрах от крупнейшего в Центральной Америке озера – Никарагуа. Путь из Сан-Хосе занимает порядка 4 часов, и пролегает через основной водораздельный хребет, имеющий пики в 3500-3900 метров над уровнем моря. По мере подьема в горы, температура в до этого буквально раскаленном от жары и духоты салоне начинает резко падать. Ближе к середине поездки погода стала постепенно налаживаться, дождь прекратился, а туман начал медленно таять. Благодаря этому можно было вдоволь насладиться потрясающими пейзажами горных вершин, сопок вулканов и изящными деревушками в пути. В городке Сьюдад-Куесада у меня перерыв в полтора часа до следующего автобуса до конечном пункта следования. Здесь самое время пообедать и собраться с мыслями.

По мере спуска с гор и приближению к никарагуанской границе, начинает меняться и окружающий “социальный пейзаж”. Если большую часть пути я не без интереса наблюдал вполне благополучные городки и деревни, с хорошо одетыми и улыбчивыми людьми, с аккуратными домиками, богатыми ранчо, множеством новых и приличных автомобилей, то теперь все стало иначе. Во-первых, потянулись печальные районы повальной вырубки тропических лесов. Тысячи пеньков буквально уходили за горизонт, приличные жилища сменились на бедные, часто слепленные из подручного материала халупы. А автобус в каждом новом селении встречали стайки детей-попрошаек. Не могу сказать, что все это здорово шокирует – в конце-концов я приехал отнюдь не в Швейцарию. Просто для меня это был своеобразный сигнал, напоминающий о необходимости собраться и быть готовым к любым неожиданностям, свойственным стране третьего мира.

Лос-Чилес это совсем небольшой городок, состоящие из 1-2 этажных домишек, среди которых выделяется массивный современный супермаркет. Здесь есть маленькая автостанция с неправильным расписанием на вывешенном стенде. Здесь есть даже здание заброшенного железнодорожного вокзала. Он, как и собственно железная дорога Коста-Рики, приказал долго жить еще в начале восьмидесятых. Примерно в километре к северу от автостанции расположен лодочный пирс на речке Рио-Фрио, откуда, собственно и отправляются пироги в Никарагуа. На часах два часа дня, что, на первый взгляд, не так уж и поздно – я искренне надеялся перебраться на никарагуанскую сторону уже сегодня. Не теряя времени я направился через весь городок к причалу, ведь судя по информации из путеводителя, пироги отправляются несколько раз в день вплоть до пяти вечера. Увы, я не учел того, что это Америка Латина. Сегодня лодка уже ушла, сообщил мне полицейский, лениво прогуливавшийся возле неказистого пограничного причала. И добавил – “Маньяна, диа” (завтра, в десять). Попутно он дал мне иммигрционную карточку, показав знаками, что мне следует ее заполнить до отправления, и вместе с паспортом занести в здание иммиграционной службы, что в паре сотен метров вверх к центру городка.

Теперь предстояло найти место ночлега. В непосредственной близости от причала расположено несколько маленьких семейных отелей различной степени запущенности. Самые непритязательные туристы могут за 2,5 доллара переночевать в отельчике “Onassiss”, что напротив центрального парка (он же – футбольное поле). Убожество бытия, представляющее собой сарай, поделенный на крохотные и безликие коморки без окон, с общими удобствами, общей крышей и мучительной слышимостью. Наградой за мучения будет соседство (в хорошем смысле слова) с хозяйской дочерью Сандрой – исключительной красавицей. Она же там является и администратором. Бедная девушка, увидев выражение моего лица после увиденной коморки, сама смутилась за убожество их семейного бизнеса и буквально за руку отвела меня в лучший отель города – “Cabinas Jabiru”, расположенный ближе к автостанции. Лучший отель города это длинное одноэтажное здание с двумя десятками комнат, все из которых снабжены кондиционерами, телевизорами и удобствами в номере. Не стоить верить путеводителям, глясящим, что стоимость ночлега в сим заведении всего 6 долларов. Это совершенно не так. Хитрый хозяин давно уяснил, что его гостиница – самая лучшая в городе. И приемлемой альтернативы просто нет. Сходу предлагаемая цена – 20 долларов, немалые деньги по меркам маленького, богом забытого городочка в джунглях. Можно торговаться, но ниже 15 долларов цену сбить нереально.

Утром следующего дня я рано, за час до предполагаемого отправления пироги, явился к причалу. И не был первым. Человек десять вообще ночевали здесь же, прямо в кустах. Другие закусывали в близлежащем кафе, тоскливо поглядывая на реку. Все это наводило на мысль о том, что занять свое место будет не так просто, а среди желающих покинуть Коста-Рику, как вариант, имеются списки. Всего это я не знал, и знать не мог. Ни один из присутствующих не знал ни слова по-английски, и максимум, что мне удалось узнать, так это то, что посудина таки отправляется в Никарагуа именно отсюда.

Оставалось только терпеливо ждать. Пока что я прошелся до иммиграционного офиса, где скучающий дядечка в шортах и футболке, оказавшийся пограничником, весело принял у меня паспорт с выездной анкетой. Долго рассматривал паспорт, перелистывал странички. Кажется для этих мест мой паспорт большая экзотика! Затем как-то резко схватил печать и шлепнул размашистый выездной штамп. На мой вопрос о времени отправления лодки в Никарагуа он лишь развел руками. Меж тем, время подходило к половине одиннадцатого. Весело, ничего не скажешь. Я вернулся на причал – потенциальные пассажиры совершенно отрешенно и лениво отдыхали на лавочках и прямо на траве.

К одиннадцати подьехал тендер и измученного вида товарищ сделал какое-то обьявлениа по-испански, после чего народ стал очень подозрительно собирать свои вещи и двигаться в сторону центра городка. Нужели и сегодня мне не попасть в Никарагуа? Кто-то подсказал мне, что лодка будет, но чуть позже. В час дня, то есть через два часа. Вот все и пошли в центр – погулять и убить время. Терпеть не могу убивание времени – его и так в жизни чертовски мало…впрочем, здесь понятия о времени совсем иные. Узнать в чем дело я не смог в силу невероятной сложности сего вопроса для моих, более чем скромных познаний в испанском языке.

Мы отправились в Никарагуа. Не в час дня. И не в час тридцать. А в три. Все произошло очень спонтанно. Просто опять подьехал тендер, из которого вышел тот самый дядечка с грустным лицом и направился к одной из длинных 15-и местных пирог с подвесным мотором, что подрагивали на воде. Приятная девушка, вероятно его жена, помогла перетащить на борт с десяток спасательных жилетов. Затем люди начали заполнять свободные места. Как и следовало ожидать, места на всех не хватило. Человек пять остались без места и их легко разместили прямо на дне лодки, в крайне неудобном скрюченном положении среди ног сидящих, их же баулов с вещами и горы спасательных жилетов.

Затем к лодке спустился дедячка из иммиграционного офиса и проверил у всех выездные печати. Несколько минут и мы тронулись в путь. Нам предстояло преодолеть порядка 12 километров пути вниз по течению Рио-Фрио, по реке проследовать к озеру Никарагуа, сделать поворот вправо и проплыв с километр вдоль берега причалить к никарагуанскому городку Сан-Карлос. На мой взгляд, это путешествие протяженностью около часа является очень яркой и впечатляющей частью путешествия. И замечательная дикая тропическая природа, свисающие над рекой лианы, экзотические птицы, крутые извилины, редкие домишки бедных никарагуанцев на деревянных сваях. Все это напоминало кадры передачи “Клуб кинопутешествий”, точнее говоря, те его выпуски, что вел ныне покойный путешественник и телеведущий Юрий Сенкевич.

Примерно полчаса спустя, после очередной излучины реки, из-за густой растительности показался громадный и слегка проржавевший металлический щит с надписью “Buenvenidos a Nicaragua” (Добро пожаловать в Никарагуа). Здесь же, прямо у щита, на покосившемся мостике нас ожидали никарагуанские солдаты, чей вид не внушал никакого доверия. Странные, очень смуглые, в помятой и явно не подходящей по размеру военной форме, с автоматами АК-47 через плечо и пляжными шлепанцами на ногах. Они встретили пирогу приказательными репликами, а пассажиры прекратили все разговоры меж собой и уставились себе под ноги. Солдаты потребовали всех пассажиров сойти на берег с вещами, а затем, после того, как все вещи оказались на траве, принялись их осматривать. Они доставали различные предметы и откладывали их в сторону под недовольное ворчание пассажиров. Судя по всему, речь шла о чем-то вроде таможенной проверки. Не могу сказать, что меня здорово смутило происходящее – никаких ценных вещей (кроме фотокамеры) у меня нет. С другой стороны, эти стражи местных прорядков легко могли отобрать не только фотокамеру, но и все наличные деньги. Что бы я сделал? Здесь у вас нет никаких прав, а есть только хорошее настроение офицера. Или настроение плохое.

Мне в этот момент вспомнились благодатные сотрудники службы безопасности Минобороны Израиля, арестовавшие нас с подругой в октябре 2006, а затем их ведомство вело с нами долгую и изнурительную переписку. Те бедолаги искренне уже видели себя как минимум лауреатами Нобелевской премии мира, как нынешний Президент Израиля за соглашения Осло, Шимон Перес. Увы, с никарагуанскими солдатами все было совсем иначе. А может быть это и не солдаты вовсе? По крайней мере, в путеводителе черным по белому было написано, что некоторые районы востока страны не контролируются правительством.

Так, или иначе, но моя очередь для обыска приближалась. Как и все, я раскрыл свой рюкзак, приготовив его для проверки и…это не потребовалось. Солдат, проводивший обыск и передвигавшийся от сумки к сумке на корточках поднял глаза вверх, увидел мое «туристическое» лицо и выпрямился. Подошел второй солдат (все они были без погон и определить чин довольно проблематично) и попросил паспорт. Как всегда, раскрыл его не с той стороны и удивленно уставился на комментарии на непонятном ему языке. Затем раскрыл его с нужной стороны и облегченно вздохнул. Позвал еще одного из коллег, тот присоединился к изучению моих нехитрых документов: «-Israel?». «-Si» — задействовал я одно из немногих известных мне испанских слов. Те широко улыбнулись и пожелали счастливого пути. После этого всем пассажирам включая меня позволили вернуться в лодку и мы отправились дальше в путь.

Мои спутники, не имея времени и желания упаковывать развороченные сумки на берегу, занимались этим в лодке. Сопровождая все это возмущенными репликами в адрес солдат. И было за что — те отбирали у несчастных все, что приглянулось: электрические бритвы, сигареты, отдельные вещи. Плюс, в процессе пересчитывания денег, некоторые недосчитались отдельных купюр. Излишне говорить, что никому и в голову не пришло поднимать шум и что-то требовать.

Еще минут пятнадцать пути по реке, и перед нами открылось огромное, уходящее за горизонт озеро Никарагуа. Из географии мы узнаем, что это крупнейшее пресноводное озеро Центральной Америки, имеющее в длину 185км и до 70км в ширину. Примечательно, что от вод Тихого океана озеро отделяет узкий перешеек суши, длиной всего в 20 километров! В конце 19 века, когда панамский канал только проектировался, именно вариант с прокладкой канала в Никарагуа был альтернативным. К счастью для девственной природы этого края и к несчастью для экономики, предпочтение было отдано Панаме.

Городок Сан-Карлос это скорее даже громадная деревня из 1-2 этажных построек. Некоторая часть городка нависает прямо над озером, держась на корявых деревянных сваях. Здесь же разваливающийся причал для лодок с покосившимися хозяйственными постройками. Со стороны озера хорошо виден холм с руинами испанской цитадели, со всех стороны облепленный нехитрыми домишками бедных никарагуанцев. Иммиграционный контроль осущевляется прямо на пристани, причем людей выпускают из лодки партиями, вероятно во избежание обрушения и без того разваливающейся пристани прямо в воды озера. Когда вы ступаете на причал, содрогается все нелепое здание иммиграционной службы, которое сколочено из подручных материалов как и все вокруг. Здесь я заполнил анкету, заплатил 7-долларовый сбор, получил въездной штамп на 30 дней пребывания и выбрался, наконец, в город. Надо заметить, что весьма бедный костариканский Лос-Чилес, который мы покинули всего полтора часа назад, теперь кажется верхом цивилизации.

Увы, но эта крупнейшая по территории и богатейшая природными ресурсами страна Центральной Америки пережила целый ряд потрясений, отбросивших ее далеко назад. Последствия мощного землетрясения произошедшее здесь в 1972 году и унесшее жизни десятков тысяч человек не преодолены до сих пор. А гражданская война, больше известная как “Сандинистская революция”, длившаяся без малого 50 лет начиная с 1936 года, и завершившаяся в 1979 году свержением режима Самосы. Затем началась новая война, на этот раз между просоветским правительством Даниэля Ортеги (поддерживаемого СССР и Кубой) с одной стороны, и никарагуанскими “Контрас”, поддерживаемыми американцами с другой стороны. Последующие десять лет кровопролитной войны обратили Никарагуа в руины, а число жертв этой войны перевалило за 100 тысяч убитыми и еще больше раненными.

Итак, вечерело и мне следовало найти место ночлега. Завтра с утра я предполагал отправиться вниз по течению реки Рио Сан-Хуан к историческому местечку Эль-Кастилио, что в 60км от Сан-Карлоса. Там расположена большая испанская крепость 16 века, в свое время контролировавшая водный путь от Карибского моря к озеру Никарагуа. Исходя из путеводителя, небольшие речные посудины, называемые “Pangas” (по типу той, на которой я прибыл из Коста-Рики) следуют туда трижды в день. Пройдясь вдоль причалов я с грехом пополам узнал, что следующая “Панга” будет завтра в 9 утра. Отлично! Остается надеяться, что история не повторится, и мы отправимся если не в девять утра, то хотя бы к обеду. Америка Латина, однако.

В смысле нахождения приемлемого ночлега Сан-Карлос во многом схож с его соседом Лос-Чилесом. Здесь несколько ужасных ночлежек в виде сараев поделенных на секции размером 2×2 метра с общими удобствами. С той лишь разницей, что в Никарагуа большие проблемы с водопроводом. Тут никто всерьез не рассчитывает на воду из крана, а в душе (по-испанский “баньо”) стоит обычная 180-литровая бочка с водой и плавающий в ней ковшик. Орды громадных тараканов указывают на то, что с чистотой здесь большие нелады. Нет, это не вариант для ночлега, пусть даже и за 1 (один!) доллар. Единственный приемлемый отель городка это двухэтажный пансион примерно в километре от центра. Там несколько чистых комнат с вентиляторами и удобствами в номере. Воды в кране тоже нет, бочка неизбежна. Но все это компенсируется чистотой, свежим бельем, тишиной и отсутствием тараканов. Обошлось удовольствие в 10 долларов. Как же я заблуждался!

Спать я лег рано. В виду отсутствия будильника и сильного языкового барьера с администратором, я не был уверен в том, что тот меня разбудит. Несмотря на его клятвенные заверения, что он меня понял правильно насчет “Wake me up at 8 o’clock AM”. Довольно быстро я устроился по-удобнее в постели и заснул. Кажется, мне снилось что-то хорошее и доброе, когда какой-то странный шуршащий звук начал распространяться по комнате. Вначале сон крепко цеплялся за жизнь, не желая отпускать меня из своих объятий, но шуршание все нарастало, и я проснулся в определенном раздражении. В комнате темно, лишь только через многочисленные щели в досчатых стенах приникал свет Луны. Шуршание исходило из моего рюкзака, который стоял прислоненный к стенке ближе к двери. Более того, помимо шуршания, я уловил странные физиологические звуки, напоминающие вздохи и кряхтение. Присмотревшись, я увидел на своем рюкзаке некий силуэт непонятного животного размером с кошку. Признаюсь, мне стало не по себе. Кто это? И как “оно” проникло в комнату, ведь дверь закрыта. И самое главное – как это странное животное отреагирует, если я проявлю признаки жизни?

Сон как рукой сняло. Животное тоже не сидело на месте. Со звуком, напоминающим падение утюга, оно спрыгнуло на пол, и, судя по звукам, принялось бегать где-то под моей кроватью, громко цокая коготками. Это было выше моих сил. Я метнулся к свету, включил его, схватил свой тяжелый походный кроссовок и присел на корточки, заглянув под кровать. Ну что сказать? Это была громадных размеров крыса. Она убегала от меня, нелепо виляя толстым задом с длинным хвостом. И через пару секунд исчезла в дырке под кроватью, где строители случайно (или намеренно) оставили щель между досками. Но не крыса вызвала мое откровенное омерзение – животных я люблю, в том числе крыс. Убежала – и бог с ней. Настоящее отвращение вызвало множество больших усатых тараканов, за которыми она, кажется, и охотилась. Они принялись разбегаться при включенном свете, и я успел хлопнуть только двоих. Обычные экземпляры длиной в 3-4 сантиметра, по типу тех, что можно встретить в Египте, или Израиле. Что и говорить – неприятно. И главное, что они могли заползти и в мой рюкзак, который просто стоит на полу.

Вернувшись в постель, я попытался абстрагироваться от внешних раздражителей, но это никак не удавалось. Мне стало казаться, что тараканы уже в моей постели. Конечно же, это бред, они, скорее всего, испугались моего погрома и убежали из комнаты. По крайней мере до следующей ночи. Дабы успокоить сам себя, я вновь включил свет. Эх, лучше бы я поверил себе на слово и спокойно уснул. Увы. На полу опять все так и кишело сотнями тараканов. Ну хорошо, не сотнями. Я не считал, вероятно, их было только сорок пять. Может быть и меньше. Но штук десять их было наверняка. И этого было достаточно, что бы лишить меня всякого сна. Кое-как я задремал. Но отдых длился не долго. Где-то совсем близко, словно возле уха заорал петух. В отчаянии я полез в сумочку с джентельменским набором, где помимо прочего хранились беруши. Вставил их в уши. Но бесполезно – петух орал ежеминутно, и ему начали вторить другие петухи в соседних дворах. Глянул на часы – только четыре часа утра. Черт!

Эль-Кастилио

Не выспавшийся, с острым синдромом ползающих по телу тараканов, я уже в семь утра покинул отель и направился к пристани. Надо заметить, что народ в Никарагуа встает рано. Семь утра это уже поздно. Люди в этот час уже занимаются работой, которая состоит в пропалывании грядок с овощами, мытье пола, выгуливании малых детей и просто общении с соседями. Все это сопровождается громко включенной латинской музыкой, под которую принято еще и пританцовывать. На пристани сидели рыбаки. Небольшая кучка пассажиров ожидала лодку на Эль-Кастилио. В отличие от меня, они великолепно выспались прямо на пляже, и теперь увлеченно и с аппетитом завтракали.

Путь к испанской цитадели пролегает по водам упомянутой реки Сан-Хуан. Другого, сухопутного пути, туда просто нет. Болота занимают всю юго-восточную часть Никарагуа, и только реки остаются единственной ниточкой, связывающей удаленные селения этого региона с большой землей. В общем и целом, путешествие по реке напоминает часовой переезд из Коста-Рики в Сан-Карлос. Природа та же, как и река. Разве что гораздо более сильное течение. Отличие состоит в более плотном населении. То и дело по берегам встречаются крохотные деревеньки, где своим чередом идет натуральное хозяйствование. Женщины стирают белье в водах реки, детишки резвятся на полянке под развесистыми ивами, мужчины плетут сети. Все они машут руками проплывающим мимо лодкам. И пассажиры машут им в ответ.

Вид на цитадель открывается километра за два до прибытия. Она возвышается на довольно высоком холме прямо над рекой. Весьма красивое и впечатляющее зрелище. Вокруг крепости живет небольшое селение, состоящие из нескольких десятков скромных жилищ. В последние годы сюда часто приезжают туристы, поэтому как грибы после дождя стали открываться отели. Не стоит надеяться на нечто особенно цивильное. Здесь вам предложат простой ночлег без водопровода, по типу того, что описан мной в Сан-Карлосе, или Лос-Чилесе. Крепость расположена примерно в полукилометре от лодочного причала на покрытом травкой холме. Туда ведет грунтовая дорога. Крепость небольшая, и представляет собой четыре бастиона, ров, где некогда плескалась вода и мощные стены. На всем лежит печать тропической экзотики. Это не передать словами. Это надо видеть и ощущать.

В этот же день я вернулся в Сан-Карлос. Здесь важно подчеркнуть важный момент. Дорога занимает приличное время. Плавание вниз по течению к крепости займет менее 3 часов, а как правило 2-2,5. Но плавание вверх по течению потянет на добрых три с половиной часа в лучшем случае. Таким образом, если вы рассчитываете посетить Эль-Кастилио и вернуться назад в Сан-Карлос, то на это уйдет весь световой день. В принципе, в районе крепости есть интересный национальный природный парк, который называется Indio Matiz. С лодочного причала туда отправляются мини-круизы на несколько часов. Там же можно остановиться с ночлегом, прямо в джунглях в небольшом кемпинге, и встретить великое множество разнообразных животных. От обезьянок до десятков видов попугаев и рыб в реке. Увы, мое время в этот раз ограничено.

Вернувшись в Сан-Карлос, я первым делом отправился в офис местной авиакомпании La Costena, осуществляющей перевозки внутри Никарагуа. Мне предстояло перелететь через озеро Никарагуа и продолжить познание этой страны в ее столице, Манагуа. Путь в столицу по суше, протяженностью в 11 часов, на разбитых автобусах не входил в мои планы. Офис крохотный, без компьютеров и привычной обстановки, типичной для представительства авиакомпании. Милая девушка за колченогой тумбой смотрит черно-белый телевизор. Мое появление вызвало большое удивление. Она извлекла тетрадку, записала данные моего паспорта в общий список пассажиров. Билет сравнительно дорог – около 90 долларов в обе стороны и 74 доллара в одном из направлений.

Теперь предстояло добраться до аэропорта. Как вы думаете, как может выглядеть аэропорт городка Сан-Карлос? И из какого терминала я полечу – и есть ли тут терминал как вид? И улечу ли вообще? И каков будет самолет. Если он будет в принципе, и его не заменят знакомой до боли пирогой? Это все, конечно же шутки. На самом деле я не ожидал от местного аэропорта ничего путного. Благо, что в свое время летал из Екатеринбурга в богом забытое место под названием “Таборы”. В Екатеринбурге мы взлетели с регионального аэропорта Уктус, а вот в Таборах сели на грунтовку. Да, обычную грунтовку, напоминающую проселочную дорогу. Терминал? Там была вахтовка с дядькой на стуле. И что, неужели никарагуанский аэропорт меня способен испугать?

И местный аэропорт меня не испугал. Да, тоже самое, что и Таборы. Крохотный домишко, с закрытой дверью и надписью “San Carlos aeropuerto”. Взлетная полоса класса “грунтовка”, вся побитая, с множеством луж после прошедшего дождя. Вокруг – трава по грудь и сразу же начинаются джунгли. Вот и весь аэропорт. На пригорке отдыхал пулеметчик. Настоящий пулеметчик, кстати. В военной форме. Он спал на стуле, а пулемет стоял у него в ногах. За спиной пулеметчика виднелась здоровенная цистерна с горючим. Ее он видимо и охранял.

На часах двенадцать дня. Мой вылет в час тридцать. И зачем я приехал сюда так рано? Погулял бы лучше по Сан-Карлосу, и то было бы веселее. Здесь – ни одной живой души кроме меня и солдата с пулеметом. И что самое непонятное – никакого намека на самолет, или других пассажиров. Прошел час. Ничего не изменилось. Пулеметчик спал, я нервно прогуливался взад-вперед по взлетному полю, распугивая орды кузнечиков. На часах уже час тридцать дня, время вылета, но аэропорт по-прежнему пуст. Проснувшийся солдат на мой вопрос о том, будет ли сегодня самолет, лишь пожал плечами. Что же это за дела? Достал свой билет, еще раз проверил – все верно, лечу сегодня, в час тридцать. Наконец, в два часа дня начали прибывать такси с пассажирами. Буквально за четверть часа приехало человек пятнадцать. Сердобольный англоговорящий дядечка рассказал мне, что самолет никогда вовремя не прилетает, такого еще не бывало. Поэтому часто летающие пассажиры подтягиваются только к двум часам. Вот так. А чего я ожидал – это Америка Латина!

Вскоре появилась девочка из городского офиса авиакомпании, и открыла дверь “терминала”. Внутри обнаружилась довольно цивильная обстановка начиная от кресел-качалок и заканчивая туалетом с неизменной бочкой. Скрываясь от неожиданно выглянувшего жаркого солнца, мы укрылись внутри здания. Так прошло еще полчаса. Кажется, никого кроме меня опоздание самолета не тревожило. Люди весело смеялись, непринужденно болтали меж собой. В конечном итоге, когда стрелка часов достигла трех часов дня, и когда я потерял всякую надежду вылететь куда-либо, раздался дикий рев. Самолет, вынырнувший из-за горы, спикировал к нашему укрытию от солнца и пронесся в метрах пятидесяти над его крышей. Что это за монстр? Судя по звуку – явно не реактивный самолет. Это оказался небольшой пятнадцатиместный одномоторный “Cessna Grand Caravan”. Сделав круг над аэродромом он резки спикировал вниз и приземлился, подрулив совсем близко к ожидающим его словно на автобусной остановке пассажирам.

Затем краткая процедура взвешивания на обычных напольных весах – летчик распределяет, кому и где сидеть в салоне. Еще минут семь разговоров, погрузки вещей в багажное отделение и мы усаживаемся внутрь. Мне повезло сидеть в первом ряду, прямо за спиной у пилотов и напротив приборной панели, украшенной GPS, где наш маршрут прямой линией пролег над озером Никарагуа. Оба летчика быстро сели на свои места, одели наушники, быстро завели двигатель. Последний взгляд назад, вопрос к пассажирам – не забыли ли закрыть дверь, и мы начинаем разворачиваться. Еще миг, и пилот, выжав до упора ручку оборотов (пусть знатоки меня поправят с терминологией – увы, я не знаток!), начал разбег. В какой-то момент мне показалось, что мы сейчас разобьемся, что колеса попадут в яму, и мы зароемся носом прямо в грунтовку. Тряска была такая, словно мы не в самолете, а участвуем в гонках на джипах по пересеченной местности. Но, о чудо из чудес – мы взлетели! Крен в бок, от чего у людей начала падать ручная кладь, и мы выравниваемся. Под нами – воды огромного озера. Ура! Взлет, и, собственно, весь перелет до Манагуа сопровождался заводными мелодиями в стиле Gypsy Kings, что придавало ситуации заряд здорового оптимизма и заряд положительной энергии.

Примерно через полчаса по левую сторону показались мощные конусообразные вершины островных вулканов Оментепе (Isla de Omentepe), достигающие в высоту 1800 метров. Это замечательный национальный парк, расположенный в западной части озера Никарагуа, который я планировал посетить по пути назад из Никарагуа в Коста-Рику. Потом северное побережье озера, исторический колониальный город Гранада (не путать с испанской Гранадой). Ровно через час после вылета из Сан-Карлоса показались воды второго крупного никарагуанского озера – озера Манагуа, и столичный мегаполис, вытянувшийся вдоль южного побережья. Крутой вираж и мы пошли на снижение в сторону международного аэропорта имени Августо Сандино. Посадка прошла гораздо мягче, чем взлет, и через несколько минут самолет подрулил прямо к современному и изящному зданию терминала, построенного в стиле ультрамодерн. Прибывающих в аэропорт встречает массивное революционное приветствие на здании терминала “Buenvenidos a Nicaragua Libre. Patrio a Muerte”. Колорит превзошел все мои ожидания, компенсируя в значительной степени то, что за месяц до этого мне не удалось попасть на Кубу.

Аэропорт удобно расположен возле автотрассы, связывающей Манагуа и Гранаду, поэтому добраться в город нет никаких проблем в любое время суток. Битые-перебитые, сверкающие всеми цветами радуги, обильно разрисованные граффити и просто вольными рисунками старые американские школьные автобусы проносятся туда и сюда. В этот день я решил не задерживаться в столице, а выдвинуться сразу же в колониальный город Леон, что в 90км севернее. Добравшись на переполненном городском автобусе до какого-то жутковатого спального района, являющего собой гибрид мусорной свалки, базара и 1-2 этажных халуп с беднотой, я пересел на такси и спустя некоторое время оказался на автостанции. Как и в других городах Латинской Америки, в Манагуа несколько автостанций, каждая из которых работает на различные направления. Все они, в числе 5-7 штук, расположены в диаметрально противоположных частях города. И это здорово неудобно. Особенно ближе к вечеру, когда междугородный транспорт перестает ходить, город погружается в темноту, и пребывание там одинокого туриста со здоровым рюкзаком становится крайне небезопасно.

Леон – это второй из двух наиболее красивых городов колониальной эпохи в Никарагуа. Первый, Гранада (что на берегу озера Никарагуа) – более известен туристам, поскольку удобно расположен на трассе из Коста-Рики в Манагуа с одной стороны, и на берегу известного озера с другой. С Леоном ситуация иная. Для многих это тупиковое направление, поскольку севернее Леона нет особенных достопримечательностей, а граница с Гондурасом расположена в полутора часах езды на северо-восток.

Отличительной особенностью всех никарагуанских городов является их 1-2 этажная застройка. Это объясняется высокой сейсмичностью региона и целым рядом разрушительных землетрясений, имевших место в ушедшем столетии. В Леоне великолепной сохранился большой исторический центр, полный кафедральных соборов 15-16 веков, дворцов некогда знатной испанской элиты, и красивых парков. Кроме того, здесь есть ряд интересных памятников более поздних эпох. Например, заброшенная и мрачная крепость El Fortun, более ста лет служившая тюрьмой. Расположена она примерно в 3км к западу от центра, а добираться туда рекомендую на такси. И не только ради экономии времени, но и потому, что дорога туда пролегает через бедные трущобы, где одно только появление туриста вызывает не самый здоровый интерес. Нет, меня не пытались грабить, не пытались хватать за руки, или даже ходить за мной. Просто сотни и тысячи скучающих парней, валяющихся на завалинках, или просто стоящих в тени деревьев, с очень большим интересом разглядывают проходящих. Их голые торсы частенько разрисованы весьма агрессивными татуировками, а лица их не выражают ни малейшего дружелюбия. Еще интересно посетить музей, основанный внутри стен бывшего следственного изолятора, где во времена правления Самосы держали сотни противников режима, большую часть из которых расстреливали. Музей простоват, содержится силами энтузиастов, но интересен любому, кто интересуется трагической историей этой страны.

Я остановился в небольшом отеле “America”, что в самом центре города. Это довольно спартанское заведение, расположенное в красивом старинном здании, имеющее замечательный холл с буйной растительностью, фонтан и множество кресел-качалок. Комнаты большие, но удивительно мрачноватые с крохотными окошками, выходящими на шумную улицу. Это компенсируется собственными удобствами, чистой постелью и более, чем божеской ценой – 9 долларов.

Вечером, вдоволь насладившись городом, я забрел в небольшой ресторан, чье название не стану афишировать по причине, о которой расскажу ниже. Оказалось, что заведением заведует ливанец-маронит, чью судьбу можно считать зеркалом Ближневосточного конфликта. Он, врач-дантист, имел свою клинику, но после того, как боевики палестинского Фатха убили его жену и ребенка, он в 1982 году командовал отрядом христианской милиции в Бейруте. Он был одним из тех, кто совершил весьма спорный карательный рейд по лагерям беженцев Сабра и Шатила. Позднее он покинул Ливан и перебрался на Кипр, прожив там почти 10 лет. Вернувшись назад в Бейрут, он снова воссоздал свою небольшую зубоврачебную клинику. Но война пришла вновь. Последней каплей, переполнившей чашу его терпения, была недавняя война между Израилем и Ливаном летом 2006 года. Война не только лишила его клиентов, но и превратила в руины один из его офисов. Оставив все, он перебрался к своему брату в Никарагуа, где они и ведут совместный бизнес. Надо заметить, что в странах Латинской Америки существуют довольно крупные арабские общины (как правило, это арабы-христиане из Ливана), а в таких странах, как Сальвадор, Белиз и Эквадор, переселенцам из Ближнего Востока удалось занять даже президентские посты. Признаюсь, нам было о чем поговорить с этим парнем и его приятелями из Иордании, Египта и Сектора Газы. Всех они попали в эту далекую страну не от хорошей жизни. Мы общались до самого утра, и выпили, наверное, довольно много мохито, закусывая традиционными арабскими лепешками (питой) и хумусом.

На следующий день я решил двигаться в направлении Сальвадора, расположенного всего в 300км к северу от Никарагуа, но путь в который пролегает транзитом через небольшой участок территории Гондураса. Поскольку время моего пребывания в этом регионе заканчивалось, и неуклонно близился день моего возвращения в США, я решил в это день сделать последний бросок и уже потом, имея в запасе порядка 4 дней, возвращаться в Коста-Рику не спеша, посещая по пути старинные города и природные заповедники. Путь в Сальвадор оказался весьма долог в учетом разбитых дорог, плюс необходимость пересадки в провинциальном городишке Чинандега. Откровенно говоря, состояние этой важнейшей транс-американской автодороги связывающей сразу четыре страны, оставляет желать лучшего. Вся дорога разбита, а остатки асфальта скорее мешают ехать, поскольку приводят к жуткой тряске. По мере приближения к границе начинают появляться детишки, бегущие за машинами и автобусами с криками “Give me MY money!”. Обращаю внимание на то, что они требуют именно ИХ деньги, которые, вы, судя по всему, у них украли. Шутка. Дети бегут за транспортом, весьма сильно стуча в двери окна кулачками, а местами, потеряв надежду заполучить пару монет – швыряют вслед камни. Другие дети изображают ремонт дороги и просят деньги хотя бы за это. Они посыпают одну из ямок песком и указывая на свою деятельность протягивают руки за денежкой. После чего, они достают из ямки песок и ожидают следующей машины, дабы вновь изобразить тяжелую работу.

Граница между Никарагуа и Гондурасом расположена рядом с деревней Гуасауле. Именно здесь работает основной пограничный переход. И, как и предполагается, здесь царит приличный хаос и бардак. Прежде всего, еще до того, как наш автобус заехал в город, нас атаковали десятки грузчиков. Они ждут автобусы на въезде в деревню, а, увидев, бросаются к ним и начинают карабкаться на заполненную багажом крышу. Это знатное действо. Грузчики страшно орут, отталкивают друг-друга, лезут через головы. И все это на ходу – автобус не тормозит, а продолжает ехать. Вся эта битва ради перспективы заработать несколько монет, сняв с крыши чей-то багаж. Или украсть. Как получится.

Вторая часть трагикомедии разыгрывается в момент, когда автобус останавливается на главной улице села. Здесь пассажиров атакуют велорикши, и буквально силой тянут в их транспорт. Особенно тяжко придется тем, кто решил нести свой багаж собственными силами. Такого человека (вроде меня) атаковало человек десять одновременно. Грузчиков и велорикш. Это был театр абсурда. Они буквально не давали идти. Они ехали со всех сторон на своих велосипедах, то и дело, утыкаясь мне в ноги, они орали, они хватали за руки, они довольно грубо пытались стянуть с моей спины рюкзак. Они не собирались уступать друг-другу столь лакомый кусочек, как белый турист. Пройдя метров двести и отчаявшись от них отбиться, я…нет, не сел к ним! Я свернул в сторону и пошел по обочине дороги, где застыла густая грязь. Ехать тут на велорикше было весьма сложно, в чем оппоненты убедились, только лишь свернув за мной. После этого они поняли, что ничего им с этой “погони” не перепадет и поехали искать другую жертву.

Две страны разделяет небольшая речка, через которую переброшен громадный, явно не соответствующий масштабам местности бетонный мост с несколькими полосами движения в каждом направлении. На фоне изнурительной грунтовой дороги до границы, этот мост выглядел просто фантастически. Оба паспортных контроля расположены на гондурасской стороне, куда вы попадаете, перейдя через мост. Привычное уже приветствие на большом стенде ”Buenvenidos a Honduras” и вот я стою в очереди на паспортный контроль. Процедура состоит из уплаты выездного сбора из Никарагуа в сумме 2 долларов и пошлины на въезд в Гондурас в 3 доллара. Затем заполнение выездной анкеты, на которую пограничники ставят штамп. В контексте пересечения границы меня интересовал вопрос того, как технически все это осуществляется в свете соглашения между Гватемалой, Сальвадором, Гондурасом и Никарагуа об едином визовом пространстве. Теоретически, да и по логике вещей, после вступления соглашения в силу в прошлом году, должны были быть сняты все формальности при пересечении внутренних границ. На практике ясности так и не наступило. Пограничники с обеих сторон по-прежнему ставят штампы, собирают пошлины и требуют заполнение иммиграционных анкет. Из этого резюме – если формально вам требуется виза для посещения одной из этих стран, то стоит получить ее заранее и не рисковать. С другой стороны, ситуация постоянно меняется и желательно просто действовать по обстоятельствам.

Сразу после границы, на площади перед древним зданием гондурасского пограничного терминала туристов ожидают десятки минибусов и такси, следующих как раз до границы с Сальвадором. Они идут без остановок и покрывают путь между двумя границами за два часа и пять долларов. Что и говорить – проехать через страну за два часа и покинуть ее в тот же день это печально, нор что делать? Так, или иначе, но вот я уже еду на маршрутке в сторону Сальвадора. По пути следования сразу несколько полицейских постов, где вооруженные израильскими автоматами “Галиль” верзилы проверяют документы и вещи пассажиров. И всегда один и тот же вопрос о цели поездки. Правильный ответ – “Транзит в Сальвадор”. Впрочем, к туристам полиция вполне лояльна, а ориентирована обычно на местных жителей.

Что можно сказать о Гондурасе, только лишь проехав через него транзитом? Как минимум то, что здесь приличные дороги, несравнимые с никарагуанскими грунтовками. И это истинное наслаждение. Хорошая дорога. А вокруг замечательные горы, покрытые густыми джунглями.

Граница с Сальвадором не особенно отличается от только что пройденной границы с Никарагуа. Хаоса чуть меньше, разве что это. Пограничная речка с неизменным громадным бетонным мостом. На сальвадорской стороне контроль совершенно формален: быстрый взгляд в паспорт и пожелание приятно провести время в их стране. Памятуя о хаосе с едиными визовым пространством, я попросил все же поставить мне въездную печать. Те отрицательно закачали головами, объясняя это тем, что у них единое пространство с Гондурасом и все формальности сняты. В ответ я показал им иммиграционные карточки из Никарагуа с Гондурасом, и печати этих же стран в моем паспорте. Сальвадорцы удивленно пожали плечами, посоветовались меж собой и согласились поставить мне печать о въезде, хотя и продолжали утверждать, что это совершенно не требуется, и гондурасцы просто что-то перепутали. И пусть будет так – как страховка от любых вероятных казусов, ведь здесь не Европа, полицейских проверок много, а объяснять некоему товарищу в форме где-то на улице столицы, как я попал в Сальвадор без виз и печатей – было бы крайне неинтересно.

Сальвадор – маленькая страна с чрезвычайно неспокойной и драматичной судьбой. Для начала несколько цифр. Это – самая малая по площади и самая густонаселенная страна Центральной Америки, где проживает около 7 миллионов жителей на территории всего лишь в 20 тысяч квадратных километров. Перенаселенность видна во всем. Здесь почти не осталось девственных тропических лесов, а большая часть земель предельно урбанизирована и стремительно застраивается. Кроме того, страна пережила несколько кровопролитных гражданских войн. В начале, в 1932 году, было восстание индейцев против центральной власти, переросшее в кровавую бойню, когда верные президенту войска уничтожили около 50 тысяч индейцев, а еще большая часть была вынуждена бежать в соседнюю Гватемалу. Потом, в 1972 году, вспыхнула новая гражданская война как результат провальных президентских выборов и прихода к власти хунты. Как и в соседней Никарагуа, здесь, при поддержке СССР и Кубы началось восстание против правящей власти, которую, в свою очередь поддерживали США и Гондурас. Более 10 лет хунта с переменным успехом вела борьбу с повстанцами из FMLN, которых поддерживало большая часть населения Сальвадора.

В конечном итоге, как и в соседней Никарагуа, хунта отступила, и власть захватили повстанцы. И, как это часто и бывает, победители бросили силы не на поднятие страны из руин, а на расправы с прежними оппонентами (ушедшими в оппозицию и начавшими партизанскую войну против новой власти) и личное обогащение. Все это явно не способствовало стабилизации ситуации и вновь, буквально через год, привело к новому витку насилия. За 20 лет гражданской войны погибло более 100 тысяч сальвадорцев, а еще около миллиона(!) стали беженцами. В конечном итоге, после вмешательства ООН были проведены новые выборы в парламент страны и достигнуто перемирие. В последние 15 лет страна сделала сильный прорыв в направлении демократизации и экономического роста. Сейчас Сальвадор по всем экономическим показателям превзошел все страны Центральной Америки, за исключением Коста-Рики. И это хорошо заметно на фоне соседних государств.

…От границы я добрался на автобусе до ближайшего крупного города, Сан-Мигеля, где остановился на ночь. На часах всего восемь вечера, но город пустынен и крайне недружелюбен. Как и в Никарагуа, здесь, к сожалению, очень серьезная проблема с уличной преступностью, в чем легко убедиться, лишь немного прогулявшись вокруг автобусной станции с наступлением темноты. Помимо бомжей спящих прямо у стен зданий, здесь весьма вольно прогуливаются наркоторговцы, а их “клиенты”, не откладывая дел в долгий ящик, прямо на месте делают себе инъекции. Зрелище отвратительное. В этот вечер мне захотелось уехать из этой страны, даже не дожидаясь утра. К счастью, следующий день показал, что на самом деле это крайне интересная и дружелюбная страна.

Утром я вышел из своего крайне цивильного двадцати долларового отеля, что напротив автостанции, и сел на автобус до столицы страны, Сан-Сальвадора. С учетом небольших размеров страны, я предполагал вернуться в тот же день обратно, дабы не возить с собой тяжелый рюкзак. В отличие от Никарагуа, здесь немного старых американских школьных автобусов, зато, как и в Коста-Рике, основную часть пассажирского парка оставляют новые автобусы производства Бразилии и Мексики с мягкими сидениями и кондиционерами. Проезд тут заметно дороже, чем соседних государствах и соответствует примерно $5 за 100км пути. Для сравнения, в Коста-Рике эта цифра не превышает $4, а в Никарагуа от силы $2,5. Но, все это компенсируется отличными дорогами и удобными быстроходными автобусами.

Сан-Сальвадор это один из крупнейших мегаполисов региона, здесь проживает чуть менее 3 миллионов жителей, и, явно большая часть состоятельных латиноамериканцев. Благодаря большой общине сальвадорцев в США (около двух миллионов), в страну активно поступают денежные вливания и инвестиции. На улицах сравнительно много новых дорогих американских автомобилей, много солидных и элитным торговых центров, клубов, и, что примечательно – каждый второй житель столицы владеет в той, или иной степени английским языком! Кроме того, разговаривая с местными жителями, вы определенно услышите, что их сын, брат, сосед обязательно работают в США. Это здорово напомнило мне путешествие в Таджикистан год назад, где каждый житель самого малого аула обязательно хвастался тем, что он (варианты – его брат, отец, сосед) работал в России.

Сальвадорская столица это не туристический город. И с позиции искателя исключительных памятников архитектуры здесь сложно найти что-то выдающееся. Город современный, пыльный, шумный, хаотичный. В пределах центра (El Centro) несколько интересных кафедральных соборов постройки начала 20 века. Местный “Арбат” это площадь Plaza Barrios, где отовсюду грохочет заводная “Сальса” вперемешку с латинским Шансоном. Какофония исключительная. Множество людей сидит в десятках и сотнях кафе, да и просто на лавочках в парке. В глаза бросается большое число стриженных наголо татуированных товарищей с наколками “MS”. Позднее мне рассказали, что это аббревиатура названия крупнейшей бандитской группировки называемой “Mara Salvatrucha”. В свое время они были повстанцами и с идеями равенства и социализма штурмовали ненавистный президентский дворец. После окончания войны, как и полагается, прежние борцы не оставили оружие и переквалифицировались в мафиозные кланы, фактически контролирующие страну. Не так давно власти США ввели практику депортации на Родину всех криминальных авторитетов сальвадорского происхождения. За последние годы в Сальвадор спецрейсами прибыли несколько десятков тысяч сограждан с наколками “MS”, которые быстро включились в бизнес. Печально? Может быть. А в России разве иначе? В том то и вопрос.

После столицы я пересел на другой автобус и отправился в колониальный городок Сочитото, что в 40км к северу. Городишко милый, солнечный, светлый и аккуратный. На центральной площади изящный белый кафедральный собор, здесь же целый ряд исторических зданий 16-17 веков постройки. Двигаясь вниз, в сторону одноименного озера по мощеным улочкам, можно встретить симпатичные старинные виллы местной знати. Но в целом, сравнивать Сочитото с никарагуанскими Леоном и Кордовой не стоит. Здесь просто красиво. А там – история и архитектура.

На следующий день я собрал вещи и выдвинулся из Сан-Мигеля на север Сальвадора, к местечку Перкин (Perquin), что возле границы с Гондурасом. Это место, помимо соседства с большим природным национальным парком, является еще и памятником гражданской войне. Именно в этом крохотном городке в годы гражданской войны располагался штаб сил повстанцев, который неоднократно и безуспешно пытались уничтожить правительственные войска. Здесь, среди джунглей и гор, среди водопадов и пасторальных сельских пейзажей расположена мощнейшая линия обороны, во многом уникальная своими инженерными решениями. Если посвятить этому месту хотя бы пару дней, то помимо сети подземных бункеров с километровыми тоннелями, дотами и противотанковыми рвами, можно добраться до некогда подпольной радиостанции повстанцев “Radio Venceremos”, которая вещала на всей территории страны. В джунглях встречается брошенная военная техника правительственных войск, и даже обломки боевого вертолета, сбитого повстанцами прямо над базой.

Хочу сразу предупредить от большой и возможно трагической ошибки. Будьте крайне осторожны и бдительны, покидая городок и удаляясь в джунгли. Нет, леопардов тут нет. Но дело в том, что вся эта местность обильно минировалась на протяжении многих лет. Как пишут в путеводителе LP, в окрестностях Перкина сохраняется несколько тысяч противопехотных мин, установленных в самых различных местах. Да, тут до сих пор ведутся работы по поиску и разминированию, но сами же саперы из ООН признаются, что работы еще достаточно. Гулять и смотреть можно и нужно, но стоит воздержаться от нехоженых троп и не пытаться “срезать” проложенные тропы через джунгли. Теоретически, туристы прибывшие в Перкин, обязаны регистрироваться в местной полиции. И этот как раз во благо туристов, а не с целью их в чем-то ограничить. Как мне объяснил изловивший меня в джунглях смотритель, здесь действительно опасно в плане мин и буквально несколько месяцев назад некий турист из Британии ушел в горы и не вернулся. Спустя какое-то время его останки нашли чуть в стороне от разорвавшейся мины, на которую он наступил.

В Перкине можно заночевать. Здесь несколько простых хостелей, сравнительно дорогих за отсутствием выбора. Но мне не хотелось оставаться тут с ночевой, и я решил ближе к вечеру выехать в Гондурас, благо, что границы всего три километра. Как я выяснил, есть автобус, следующий от Перкина прямо в Тегусигальпу (Гондурас), но ходит он по утрам. Соответственно, у меня не оставалось иного выбора, кроме как отправиться пешком до границы. Забавно, но выйдя за пределы городка и взяв курс на границу, я уже и не рассчитывал на пустынной дороги поймать попутку. Как тут как тут возле меня притормозил совершенно исключительный для этого захолустья автомобиль – “Порше-Кайен”, а его водитель, мужчина лет сорока, предложил подвезти. Отказываться я не стал, тем более, что уже начинало темнеть и ходить одному по пустынной дороге в джунглях ночью было бы нежелательно. И, о чудеса! Оказалось, что мужчина едет не просто до границы, но и далее в Никарагуа, до самого Манагуа!

Границу прошли за полчаса, причем все погранцы были исключительно вежливы, а водитель по царски каждому жал руку и показывал знак “Виктория”. Некоторое время спустя я не без тревоги обратил внимание на наколку на его руке чуть выше локтя… “MS”. Весело. Моя радость в миг сменилась подозрениями. Почему он едет в Манагуа этой горной дорогой, которая в полтора раза длиннее прямого пути через Сан-Мигель и Чинандегу, как я приехал в Сальвадор? Я не преминул уточнить, почему он едет так. Его ответ меня в целом удовлетворил. Он совершенно спокойно пояснил, что здесь его знакомые пограничники, а там (в Сан-Мигеле) другие, не “его знакомые”, поэтому ехать там дня него небезопасно. Кстати, этот же дядечка рассказал мне, что MS – это вовсе не признак принадлежности к бандитам, а лишь означает определенные понятия о жизни и чести. Такое вот объяснение, которое, кажется, более-менее понятно нам, родившимся в СССР, стране с ненормальной романтикой зоны и чрезвычайно популярным музыкальным направлением Шансон? Вот уже не ожидал, что схожее встречу здесь, за океаном.

После границы джип выжал все, что возможно на этой сложной горной дороге. Если не брать в расчет несколько аварийных ситуаций связанных с шумахерством моего благодетеля, то в целом мы добрались до Тегусигальпы всего за два часа. Для сравнения, автобус от границы до Тегусигальпы идет не менее 4 часов. Итак, я в столице Гондураса. На часах девять вечера. Дилемма. Менее, чем через 48 часов улетает мой самолет из Коста-Рики. До самолета у меня порядка 500км пути по разбитым дорогам Никарагуа и острое желание успеть посетить остров Оментепе, что на озере Никарагуа. С другой стороны, быть в Тегусигальпе, столице Гондураса и ее толком не посмотреть, проехав лишь транзитом? К счастью, пока я углублялся в размышления, мы проехали центр города и теперь вокруг нас тянулись бедные трущобы, не внушающие никакого доверия. Итак, выбор сделан – я еду назад в Никарагуа.

Назад в Никарагуа

К двенадцати вечера мы доехали до пограничного перехода из Гондураса в Никарагуа возле городка Лас Манос (Las Manos). Полчаса пограничных формальностей и красивый “Порше” загремел на разбитых никарагуанских дорогах. Водитель пояснил, что в Никарагуа самый высокий уровень коррупции в Латинской Америке, и все доходы государства, как и гуманитарная помощь регулярно разворовываются. Отсюда и разбитые дороги и бедность. Как все это знакомо.

В Манагуа приехали ближе к шести часам утра. Добродушный “бандит” высадил меня в центре, и, категорически отказавшись от денег, дал газ и исчез за поворотом. Второе ощущение от никарагуанской столицы совпало с первым – город хаос. Только теперь еще и пустынный. Буквально ни одной живой души. Поймав такси, я попросил подбросить меня до отеля “Los Cisneros”, что был указан в путеводителе LP. Это милое место в тихом центральном спальном районе, весьма состоятельном по местным меркам, состоящим из 1-2 этажных частных домов. Комната с вентилятором и удобствами обошлась в 18 долларов, что сравнительно дорого для Никарагуа. Но в данный момент мне было гораздо важнее время, нежели деньги. До вылета в США немногим более 35 часов. И почему я взял билеты на такой короткий срок? Разве можно успеть посмотреть всю Латинскую Америку за 10 дней? Абсурд. Увы, но теперь приходилось исходить из имеющейся ситуации.

Манагуа — город неоднозначный. Он видел и разрушительное землетрясение 1972 года, и серьезные уличные бои во время гражданской войны. Все это превратила некогда цветущий город-сад в подобие огромного лагеря беженцев. Землетрясение лишило город многих исторических зданий, за исключением кафедрального собора с огромными трещинами на стенах. Единственное здание, хоть как-то отвечающее понятие высотного, это здание министерства печати, имеющее порядка 10 этажей. Весь остальной город состоит из 1-2 этажных частных домов в центре и такой же высоты (но перенаселенных беднотой) районов трущоб вокруг центра. Никарагуанцы попытались создать что-то вроде красивого монументального центра, так и назвав его — Area Monumental, но вышло нечто мистическое и безумное. И тут не обошлось без архитекторов, выросших в эпоху соцреализма. Этим “творцам прекрасного” стоило бы оторвать руки, которыми они так изуродовали город. Представьте себе пустынную территорию примерно километр на километр. С одной стороны – воды озера Манагуа, с других сторон – трущобы, где по сей день ютятся десятки тысяч никарагуанцев, лишившихся крова во время войны. Теперь эту площадь кое-как вкривь и вкось замостили плиткой. Затем в трех местах воткнули нелепые белые стелы, несущие в себе некую скрытую смысловую нагрузку. Лишь одна из них указывает на посещение страны Римским Папой. Затем, прямо возле набережной воздвигли белый полукруглый монументальный амфитеатр, непонятного назначения, уже начинающий разваливаться местами. Немного улучшает картину здание музея Рубена Дарио, известного никарагуанского поэта. Вот и весь центр. Вдоль берега озера вытянулась набережная с простыми кафе, а само озеро здорово загрязнено самым разнообразным городским мусором, как и подобие пляжа, так и усеянного битым стеклом и другим мусором.

Над городом возвышается зеленый лесистый холм с силуэтом национального героя Августо Сандино. Там же расположен военный музей с несколькими старыми советскими пушками, образцами обычного стрелкового оружия и множеством разнообразных фотографий, знамен, карт и так далее. К сожалению, все исключительно на испанском языке.

Гуляя по городу, я пытался убедить сам себя в том, что это и есть познание страны во всех ее ракурсах. Да, это так. Никарагуа страна интереснейшая, и пока еще неизвестная массовому туризму. И здесь ощущаешь себя во многом первопроходцем. Здесь прекрасная природа, здесь исторические города, здесь приятные и отзывчивые люди. Но тут и бедность, разруха и отчаяние. Все это важно помнить.

На следующий день, когда до вылета оставалось всего 20 часов, я был вынужден начать двигаться в сторону Коста-Рики. На разбитом автобусе за полтора часа добрался до Гранады – замечательного колониального города на берегу озера Никарагуа. Из экономии времени посвятил городу порядка часа, быстро пройдясь по центру и сделав несколько десятков снимков старинных соборов и дворцов. Сразу же заметно, что в отличие от Леона, здесь туристов больше. Не групп конечно. А таких же бэкпекеров. И все же их тут, судя по всему, гораздо больше, чем во всей Никарагуа вместе взятой.

Вернулся на автостанцию, взглянул на часы. До вылета 16 часов. Впереди порядка 200км по разбитыми никарагуанским дорогам, затем границы, и затем еще столько же до Сан-Хосе. Время начинает быть весьма и весьма критичным. Но неужели я так и не увижу знаменитые островные вулканы на острове Оментепе? Это было бы непростительно. И вместе с тем, плыть туда на пароме, прекрасно зная, что расписания никогда не соблюдаются, и я рискую не успеть на самолет? В итоге пришел к Соломонову решению. А именно сел на минибус в сторону городка Ривас, что всего в 50км к северу от границы с Коста-Рикой, и вышел на половине пути. Шоссе проходит в этом месте рядом с побережьем озера и точно напротив острова Оментепе. Я вышел в совершенно диком месте, где с одной стороны трепетали джунгли, а с другой тянулся чистый белый и совершенно безлюдный пляж. И все это с видом на громадные конусообразные вершины вулканов на острове, что от силы в 5км от берега. Зрелище потрясающее. Сделав несколько снимков, я скинул с себя одежду, и, не утруждаясь переодеванием в плавки, голышом забежал в теплую и прозрачную воду. Какой же это непередаваемый кайф на фоне почти что 40-градусной жары!

…Границу проходил сравнительно долго. Большое количество грузового транспорта и автобусов создавало хаос и одну большую пробку. Кроме того, Коста-Рика не входит в соглашение об едином визовом пространстве, и здесь осуществляется полный паспортный и таможенный контроль. Но и это заканчивается, я уже в Коста-Рике. До вылета 12 часов. Впереди 200 километров пути до столичного аэропорта имени Хуана Сантамарии. Теоретически времени достаточно, но…нельзя забывать что здесь – Америка Латина. К счастью, мой последний день оказался удачен. Очень скоро подъехал автобус до города Либерия, что в сторону столицы. А приехав в Либерию, я без труда пересел на маршрутку в Сан-Хосе, куда и прибыл поздней ночью за 6 часов до вылета. Времени оставалось достаточно для рискованной прогулки по пустынному центру столицы Коста-Рики в поисках места покушать и, не найдя ничего, я вскоре махнул рукой на последний завтрак в Латинской Америке и отбыл в аэропорт.

Улетал в странных и неоднозначных чувствах. Сейчас будет Вашингтон, размышлял я, сидя в кресле самолета компании American Airlines, а еще через два дня – возвращаюсь в Москву. Не мог я даже предполагать, что в Москву мне улететь не удастся ни через два дни, ни через две недели. А вместо этого судьба несла меня в Канаду. Впрочем, об этом в другом рассказе.