За минувший май от бешенства в Китае скончался 201 человек

За последний месяц в Китае от бешенства погиб 201 человек. Как пишет во вторник китайская печать, большинство из них заразились в результате укусов собак. По данным властей, бешенство уже на протяжении года остается самым опасным инфекционным заболеванием в стране; исключением стал лишь март, когда от туберкулеза погибло больше человек, чем от водобоязни. Власти Китая в прошлом году начали кампанию под лозунгом «Одна семья — одна собака».

Число жертв наводнения на юге Китая превысило 70 человек

Число жертв наводнения и штормовых ветров на юге Китая достигло 71 человека. Как сообщило во вторник Метеорологическое управление страны, еще 13 человек числятся пропавшими без вести. Общая сумма ущерба в результате наводнения и вызванных им оползней оценивается в 3,4 миллиарда юаней (около $440 миллионов). Управление предупредило, что хотя в основных пострадавших районах ситуация улучшается, удару стихии могут в ближайшее время подвергнуться прибрежные провинции Чжэцзян и Фуцзян, а также остров Хайнань.

Такие вот эпитафические новости висели на ленте www.gazeta.ru непосредственно перед моим отъездом в южную часть китайской действительности и по совместительству — в одну из «горячих точек» планеты. Так, 20 июня в обстановке повышенной влажности, бешености и боеготовности китайских внутренних войск я вылетел в Тайбэй.

Лечу на Taiвань на Taiских авиалиниях. Немного криво, но вполне долетабельно. Между Сеулом и Таэбэем — 2 часа постоянного полёта, 1 час временной разницы, а также минуты общения с клиентоориентированными тайскими стюардессами. Последние облачёны в стильные фиолетово-синие костюмы или традиционные туники по последним дизайнерским кройкам. Свежо. Пронзительно. Как ирисы.

Возле boarding gate висит табличка с погодой для метеочувствительных пассажиров. Читаю «Taipei — 26/31. Partly cloudy». Это даже холоднее, чем в Сеуле, затянутом кучевыми облаками. Я настраивал себя к длительным showerам в ванной комнате без электричества, но в конце концов оказался в ослепительно-солнечной душевой кабинке с отключённой холодной водой.

Рассматриваю свой билет в страну, приобретённый за 36 ам. долларов у миссионеров из Taipei Mission in Korea (аналог тайваньского посольства — государства, страдающего от международного непризнания). Новая наклейка в новом паспорте выглядит оригинально и ненавязчиво. Я бы описал тайваньскую визу одним словом — «cute». Наряду с амбициозным названием крошечного острова в Тихом океане — Republic of China (R.O.C.), чтобы никто не путал с People’s Republic of China (P.R.O.C.) по другую сторону пролива — виза сообщает её владельцу о том, что финансовый центр Taipei-101 — «The tallest building in the world». Чтобы никто не перепутал, напечатано изображение этого здания. Не виза — а туристический памфлет с разноцветными словами «Welcome to Taiwan», змейкой пробегающими от моей фотографии в направлении номера визы. Почему бы российские визы не начать оформлять в стиле хохломы или палеха с изображениями матрёшки в объятиях добродушного бурого медведя на фоне луковок собора Василия Блаженного?

В видеосалоне тайских авиалиний я основательно ознакомился с пособием по тайскому массажу. Мне даже посчастливилось обнаружить у себя на ногах пару антитромбозных точек. А также помочь найти эти точки под гольфами студентке из Инчхона, сидящей в соседнем кресле.

В свободное от массажа ног время читаю «The China Post» — главную англоязычную газету Тайвани. Основные новости — Dragon Boat Festival, отказ Пекину в прохождении олимпийского огня по территории Тайвани, нашествие на юг острова маленьких чёрных комарообразных бестий, а также соболезнования президента страны какому-то бедолаге-фермеру (он закладывал в столице бомбы, начинённые рисом и взрывчаткой — в знак протеста против либерализаци рынка риса, был пойман и посажен на 7 лет, в тюрьме он примерно сажает картошку и кукурузу — в то время как нация почитает его почти как национального героя, поскольку впечатлённые бомбами США в итоге согласились на протекционизм в торговле рисом). Кроме незадачливого бомбера, два солдата были привлечены к ответственности — за то, что разместили в интернете шутливые фотки на которых один целится из табельного оружия в голову другого. Несколько заметок по бизнесу, сводки с биржи, рынка ЖК-мониторов, компьютеров и полупроводников… Больше новостей за 20 июня 2007 года на острове площадью 35 800 кв. км. журналистам собрать не удалось.

Остатки лёгкого ужина и коньяка благополучно удалились в направлении кабины пилотов. Студентка из Инчхона успела снять гольфы, туфли и пару совместных фотографий на память. Мы уже подлетаем к Тайбэю. На экранах «Боинга» появляется предпосадочное предупреждение — «Taiwan is the country of waterfalls, volcanoes and hot springs». Представляю себе, как мы пролетаем под Ниагарой, над Везувием и садимся прямиком в гейзеры Долины Смерти.

Сели мы, правда, в аэропорт Taoyuan (TPE). До конца прошлого года он назывался Chiang Kai-shek Airport (соответственно, на билетах писали CKS) — в честь первого президента республики, который попал в немилость у нынешней власти как оппозиционер и диктатор. И вот уже монументальный Chiang Kai-shek Memorial Hall в центре Тайбэя переименовывают в National Taiwan Democracy Memorial Hall. Причём, как это часто случается с переименованиями, чтобы попасть в это учреждение, нужно выйти на станции метро Chiang Kai-shek Memorial Hall. Знакомая возня сторонников Ченкайшибурга и Ченкайшиграда.

Никаких водопадов, вулканов и горячих источников на территории аэропорта я не обнаружил. Зато duty-free shop — встречает уже на прилёте. Если вдруг вы прилетели visa-free, можно прямо перед паспортным контролем купить погранцам бутылку Hennesy. Погранформальности выполнены, сенсоры атипичности температуры на карантине успешно преодолены — и я забираюсь в кондиционер на колёсах. До Taipei Main Station отсюда час езды. Автобус нашпигован электроникой. LCD-экраны, понятное дело, не Samsung…

Проездной в подземке называется EasyCard и полностью оправдывает своё название. Оказывается, в своей тайбэйской жизни я живу в пригороде Синдиань к югу от столицы. Анька Белова — мой гид, хост, драйвер, обожательница хорошего утреннего кофе и гребли на драконьих упряжках — на самом деле замечательная питерская подруга. Бодро протягивает мне шлем и заводит скутор, на который у неё нет прав.

Живёт она в доме на холме с потрясным видом. Соседи непростые — южноафриканец и северный ирландец. Обстановочка вполне в духе хостелов, над общей гостиной парит серебристый шарик в стиле дискотек 80-ых. Что важно — имеется стратегический выход на крышу вкупе с замечательным балконом. Место, где можно поговорить по душам и спасаться от привидений.

Количество русских на Тайвани, по разным источникам, колеблется от 200 до 400 человек. Студенты, жёны, мужья, бизнесмены. Лишь с недавнего времени правительство стало выдавать стипендии на образование студентам из «недружественных стран» — не поддерживающих суверенитет острова и сотрудничающих с Пекином. Не так давно в университетах Тайваня учились лишь студенты из экзотических стран типа Гондураса, Парагвая, Зимбабве, Панамы и Тувалу — т.н. «союзнических государств». В основном из Тихого океана, Центральной Африки и Карибского бассейна.

Проблема в том, что число таких союзников на международной арене неуклонно сокращается. На сегодняшний день их 24. Последние случаи «перебежничества» — Коста-Рика, Сенегал и Чад. Остаются Каймановы о-ва, Малави, Белиз, Свазилэнд, Палау и т.п. мини-государства — да и те, видимо, лишь до тех пор, пока туда не доберутся эмиссары из Пекина. Рентабельность внешнеполитических операций Тайваня вызывает сомнения. Так, по словам тайваньского президента, за последние десять лет поддержание дипломатических отношений с Сенегалом обошлось Тайваню более чем в 148 миллионов ам.долларов. Так называемая «долларовая дипломатия» — когда Тайвань заручается дипломатической поддержкой в обмен на инвестиции — по масштабам и объёмам не может конкурировать с юанями, поступающими с материка.

В общем и целом, материк проводит свою политику постепенного присоединения острова по формуле «одна страна — две системы» продуманно, взвешенно и мощно на фоне прямолинейных и тщетных сепаратистских движений по другую сторону пролива. По замыслу китайских чиновников, благополучные глянцево-неоновые Гонконг и Макао должны служить наглядным пособием для строптивых тайваньцев. Однако проблема в том, что Гонконг и Макао являлись колониями, где решение по передаче территорий Китаю было вопросом времени. При этом решение принимали не свободолюбивые люди Гонконга, а усталые дипломаты из Европы. В демократичной Тайвани, где пол-века работала государственная пропаганда, подобное решение должно быть принято на референдуме — потомками тех людей, которые не так давно бежали от китайских коммунистов в поисках лучшей жизни.

Лучшая жизнь лучше всего просматривается из столицы. Тайбэй — не только политический центр страны, имеющей территориальные претензии к Китаю, Монголии, Бирме и даже российской Туве. Кроме госдумы и кремля, столичный туристический портал включает в себя самую высокую в мире офисную инфраструктуру (Taipei 101, 509м.), ночные рынки, где можно купить продукцию с бывшего Черкизовского и убить желудок с помощью ящеров и специй, торжественные мемориалы героям, гениям и историческим датам, старинный китайский квартал с красочными храмами, а также горно-водно-оздоровительные ландшафты национальных парков.

National Taiwan Democracy Memorial Hall конкурирует за метры фотоплёнки напрямую с Биг Бэном, Карловым мостом, Великой Китайской стеной и Статуей Свободы. Даже не сам комплекс, а его белоснежные ворота с пятью маковками-пагодами. Расставленные по парку массивные урны в стиле средневековых амфор (или это были амфоры, стилизованные под урны?) потрясли меня не меньше. Вокруг урн по утрам организуются групповые занятия тай-чи. Не менее организованно туристы из Японии и Сингапура делают на фоне ворот свои тантрические снимки.

Мир окончательно чокнулся, и я пошёл в 2/28 Peace Park неподалёку. Но и в его умиротворяющей атмосфере таился подвох. Парк им. 28 февраля является эпицентром гейской тусовки после того, как в 1997 году тут прошёл первый в стране Gay Pride Festival. Не знаю, что в это время делал президент, чей дворец находится напротив.

Longshan Temple — представитель теоархитектурной серии, куда также входят Собор Парижской Богоматери, Ангкор Ват и Храм Христа Спасителя. Построенный в 1738 году храм неоднократно горел, рассыпался от землетрясений и даже подвергся американским бомбардировкам. Однако жители столицы всё это время строили его заново, усердно молились богам и кидали священные «jiao» — деревянные палочки в форме банана, используемые для гаданий.

Как пользоваться последними? Для начала надо представиться выбранному богу — назвать своё имя, возраст, почтовый адрес и вопрос, с которым ты хочешь обратиться. Будто бы у богов запущена какая-нибудь продвинутая версия CRM. Непонятно, можно ли регистрироваться таким образом на некитайском. Протокол богов — весьма запутанная штука. После этого палочки кидают на пол. Если они легли разными сторонами (одна сторона — плоская, вторая — выпуклая) — ситуация называется «Holy Jiao» — значит, ответ бога на поставленный вопрос «Fine», «OK». Нужно поблагодарить бога за совет и повторить попытку ещё раз. Если три раза подряд выпадает «Holy Jiao», боги дают на ваш запрос позитивный ответ. Если же обе палочки легли плоскими сторонами вверх — «Hsiao Jiao» — вопрос необходимо доработать (конкретизировать, сделать более реалистичным и менее амбициозным — то есть ясным для среднестатистического божеского уха). При выпадании «Hsiao Jiao» тайваньцы говорят: «God smiles». Типа, позвоните попозже. Наконец, если обе палочки легли выпуклой стороной вверх — «Yin Jiao» — значит, ответ богов негативный. Не парься!

Лично я спрашивал про потенциально опасную женитьбу на одной моей хорошей знакомой. Нужно ли ей делать предложение, от которого она не сможет отказаться без помощи высших сил, или нет. И от двух разных богов в двух разных храмах в двух разных городах получил однозначно утвердительные, «тройные» Holy Jiao. Вернулся в Москву. Мы поссорились, помирились, опять расстались… Может, древним тайваньским богам не хватает компетенций в современной русской любви?

Второй занятный храм Тайбэя — Martyrs Shrine (Храм Мучеников) — постороен в честь воинов, отдавших жизнь за отечество. Что-то вроде токийского храма Ясукуни. Martyrs shrines есть во многих городах страны. Но тайбэйский экземпляр примечателен тем, что тут находится «Пост №1». Каждый час караул торжественно сменяется. Солдат-шоу напоминает воинственный кардебалет. Стражники пластично маршируют, при каждом шаге угрожающе выбрасывая вперёд левый кулак. Прямой левый — врагам родины. Туристы аплодируют. Кроме тех, что с материка.

Если позволяет время, можно денёк полазить по Национальному парку Яньминьшань на севере тайваньской столицы. Вулканическая активность в этих умиротворённых, поросших бамбуковой травой горах не отстаёт от активности спецслужб Тайвани и США по мониторингу всех коммуникаций на территории КНР. Как бы то ни было, местечко из разряда приятных. Из-под земли поднимается пар, прямо под ногами течёт кипяток. На камнях кристаллы в виде жёлтого мха. Подобные мы выращивали на уроках по физике. Путь к вершине (1120 м) проходит сквозь шикарные пейзажи под точечные нападения огромных тропических бабочек. На спуске нельзя пройти мимо public hot springs, вода в которых реально напоминает подогретую до 40 градусов боржоми. Такую мне мама в детстве давала вместе в молоком — от простуды.

Ещё два однодневных направления для уставших узников мегаполиса — Данщуи и Вулаи. В первом на фоне одноимённой речки, впадающей в море — гарантированные потрясающие закаты. А во втором («вулаи» происходит от аборигенского выражения «горячий и ядовитый») — фотогеничный водопад и кислотные ванны под открытым небом. Одним словом — Спагород.

Кроме Вулаи, значительные спа в черте столицы сосредоточены в регионе Бэйту на севере, примыкающему сбоку к Яньминьшаню. Здешние злачные места были издревле известны как пристанище ведьм. И по сей день здесь много красных фонарей, шабаша, чертовщины, дыма из-под земли и разных видов банного угара. Например, в мужском отделении hot springs, куда я пошёл после Dragon Boat Race, все стены были обклеены ретро-фотографиями мытых красавиц из мужских журналов. А один посетитель, привязав специальной верёвкой тяжеленную каменную гирю к головке члена, делал у стены некие упражнения — приседания, поднимания и пр. якобы способствующие проявлению «мужской силы» движения. Ну да — некоторые считают различные зажимы, упругие кольца и нездорового вида жгуты чуть ли не альтернативой виагре. Особенно натренированные могут и КАМАЗ с места сдвинуть. О таких пишет даже неглянцевая тайваньская пресса. Будучи от природы крайне любопытным, но при этом не являясь умудрённым опытом андрологом, при ближайшем осмотре того, что стало с членом этого голого бодибилдера, я чуть не плюхнулся в обморок. Деформация, так сказать, конечности. Гири представлены в различных весовых категориях — для стара и млада, новичков и гуру.

Попадаются в банях и нормальные люди. Так, я познакомился с мужиком, который потерял на бизнесе в России 2 млн. ам. долларов. Отгрузил в начале 90-ых своему партнёру контейнер кроссовок, а денег не получил. Но он не в обиде. Он — «in peace». Каждый день отмокает в термальных источниках и вспоминает, как он приезжал в диковинную Москву, видел снег. Угостил меня генетически модифицированными «apple banana» — нежный яблочный вкус, завёрнутый в кожуру ярко красного цвета. Тайваньские высокотехнологичные фермеры вообще любят модифицировать зеленину: кроме гигантских яблочных бананов я тут пробовал личи с максимизированным соотношением мякоть-косточка. Плоды, в полном смысле слова, воображения Мичурина.

Как-то в пятницу вечером под закат моей тайбэйской жизни мы решили окунуться в ночную жизнь Тайбэя. Вместо раскрученного LUXY выбрали раскручиваемый HIPS. Суть одна — в здешних красных интерьерах массы лаоваев сливаются со своими тайваньскими подружками в синхронном ритме хип-хопа или R&B. 500 юаней с парней (400 юаней с девчонок) включают неограниченный дринк-траффик. За бикини в специальные дни даруются скиды. Можно попробовать потанцевать и в плавках, но на общих основаниях.

394 км в длину и 144 км в ширину — подходящие измерения для тех, кто решился покинуть гостеприимную столицу острова Прекрасного Батата (Ilha Formosa — название острова с колониальных времён — по-португальски означает «beautiful island», а по своей форме Тайвань напоминает сладкую картошку).

С транспортом по острову нет никаких проблем. Обычно берут напрокат скутор. На дорогах в укромных местах расставлены декорированные стеклянные будки, где провинциальные красавицы в миниатюрной одежде продают психотропные арековые орешки для уставших драйверов. Не смотрели фильм «Betelnut beauty»? Это единственный заработок для симпатичных девчонок из захолустья. Конкуренция — высокая, товар — стандартного качества. Значит, можно выжить только за счёт исключительного сервиса и программ лояльности. Так и появляются спецпредложения и спонтанные ритейловые акции вроде «Дружок, купишь орешков на 100 юаней, я тебе что-нибудь дам потрогать, а купишь на 200 — я могу и твои «орешки» потрогать…» The less they choose to wear, the more they sell.

На пачке орехов, украшенной фоткой обнажённой красавицы, надпись: «Минздрав предупреждает: Жевание опасно для вашей жизни, вызывая расстройства жевательной функции вплоть до рака ротовой полости». Так, медики утверждают, что риск подхватить рак ротовой полости у жевателей арековых орехов в 28 раз выше, чем у нежевателей. У большинства же просто наблюдается тахикардия, фиброз и покраснение дёсен, а также полное выпадение зубов. Не простатит — и слава богу! Инструкции по применению канцерогенов просты: у орешка откусывают верхнюю часть, выплёвывают, а остатки жуют в течение нескольких минут и тоже выплёвывают на мостовую. Если увидите на асфальте нечто красно-коричневоее, не пугайтесь — это не венозная кровь. Просто кто-то тут поторчал.

Плод арековой пальмы — лёгкий эйфорический стимулятор, химический состав которого изобилует алкалоидами — словечками вроде арекаин, ареколин, арекаидин и ареколидин. Всё это подавляет аппетит — активность живота уступает место активности мозга. Обычно продаётся завёрнутым в горький betel leaf вместе с кусочками извести — дабы вышеозначенные алкалоиды усваивались нейронами лучше. Жевание арековых орешков — типичная азиатская субкультура, тысячелетняя традиция народов, расселённых от Индии и Пакистана до Вьетнама, Гуама, Папуа Новой Гвинеи и Соломоновых островов (хотя за пару долларов и в среднем австралийском ночном клубе можно прикупить дозу betelnuts, называемую «hurry»). Таким образом, жевание орехов отражает устойчивую связь с предками. Полагаю, что если регулярно пожёвывать, можно как раз и отправиться к ним.

Лишили прав на байк за управление в состоянии эйфории? Не беда. Между тайваньскими городами курсируют автобусы вполне комфортабельных и известных марок. ЖК-экраны транслируют японскую анимацию на частоте пульса любителя betelnuts, ну а на ночных рейсах даже порнушку крутят! Жёсткую! Ну а до островов в океане добираются прикольными малолитражными самолётами. Что там за entertainment мне, к сожалению, узнать не удалось.

Северо-восточное побережье с красивыми скалисто-водными видами и камнями причудливой формы позиционируется как главное «honeymoon destination». Соответствующие яркокрасочные брошюрки встречают уже на прилёте в аэропорту. Центральная часть острова изобилует горными вершинами. Это, видимо, для тех, кто уже вкусил прелестей семейной жизни и готов к новым испытаниям. Самая высокая точка — гора Юшань — 3952м. Кроме неё, есть ещё пять пиков выше 3500м. Более всего туристов привлекает ущелье Тароко — своими живописными мраморными ландшафтами, водопадами, туманами и термальными водами. Запад и юг страны — равнины, заселённые, застроенные и заасфальтированные с особой тщательностью. После восхождений и свадебных утех здесь ходится особенно легко. Что тут следует посмотреть?

Пляжи района Кендин на южном полюсе острова рядом с первым в стране Национальным парком (где ещё в мире вы сможете окунуться в ослепительно голубую лагуну напротив огромных ветряков и мрачно-серых блоков атомного реактора № 3?). Город Тайнань, бывшая столица Республики Формоза, сохранившая коллекцию замечательных храмов эпохи династии Чинь. Антипод Тайбэя на юге — индустриальный портовый город Гаосюн с лестницей небоскрёбов, поднимающейся над рекой Любви. Интересно проследить за архитектурной гонкой Тайбэя и Гаосюна: на строительство на юге «Гаосюн-50» и последующего «Гаосюн-85» север ответил не покорённым пока зданием «Тайбэй-101». Кто-то готов поставить на «Гаосюн-133»? Южане, кстати, отличаются не только своими архитектурными амбициями и диаметрально-противоположными северу политическими пристрастиями, но и фудзианьским диалектом, доставшимся им от предков из китайской провинции Фудзиань. Именно на юге — пристанище первых иммигрантов с материка, расселявшихся впоследствии на север. Помимо всех этих достопримечательностей, по пути из Тайбэя в Гаосюн пересекаешь Северный тропик. Даже не представляю, почему предприимчивые тайваны не продают подходящий к этому случаю сертификат?

Стоит ли упоминать о том, что кроме известного всем о-ва Тайвань есть ещё о-ва Орхидеи, Зелёный о-в, где кроме девственной природы и роскошных пляжей можно увидеть настоящих аборигенов — native Taiwanese, более похожих на полинейзийцев, чем на китайцев народности «хан».

Вернувшись в Москву, я поражаю знакомых своим обновлённым восприятием классической музыки. В консерватории я, например, могу себе позволить подумать о «garbage trucks». Мусоровозы на Тайвани под утончённую классическую музыку вот уже много десятков лет ежедневно и пунктуально забирают из домов бытовые отходы. Так что, только заслышав Моцарта или Глинку, тайваньцы на автопилоте выбегают на улицу с пластиковыми пакетами и урнами.

Мир не изменился. Изменилось моё отношение к нему. Я разговаривал с богами. Консультировался, так сказать, по вопросам брака. Но, по-моему, вместо богов лучше поговорить с самим человеком. Обычной девушкой. Из Ялты — как она говорит — «города счастья».