Пейзажи за окном менялись на глазах. Холмы вдруг стали выполаживаться, деревья поредели. Появились плантации пробковых дубов на тонких оранжевых ножках. Потом поля. Началось разнотравье. Запомнилось одно место: пространство с низкими, редкими деревьями среди высоких ковылей, плотно засыпанное огромными булыганами.

Потом я заснула. А когда проснулась, вокруг была Ла Манча: ровная, выжженная солнцем степь, и вдалеке, на горизонте – смутные очертания гор. А вскоре, среди степи, словно мираж, стал проявляться древний Толедо.

Толедо, древняя столица Испании, стоит на той же реке, что и Лиссабон, только называется она здесь Тахо, а не Тежу. Река в этом месте огибает высокую скалу, и мимо не прошли ни карфагеняне, ни римляне, ни вестготы, ни мавры, всех магическим образом притягивала эта скала в кольце реки и побуждала именно здесь строить свои храмы, дворцы и крепости.

Первое впечатление: мощь и древность. Массивные башни, зубчатые стены, могучие ворота. Камень, камень, камень. По спирали мы поднимаемся вверх вдоль крепостных стен. Внизу, в заросших кустарником берегах течет мелководная Тахо. Минуем ворота, по тесным улочкам выходим на главную площадь города, Сокодовер. Здесь, наконец-то, хоть немного зелени, несколько деревьев с мелкими листьями. Окна домов прикрыты навесами от солнца. Здесь, в глубине Пиренейского полуострова, ощутимо жарче, чем на побережье. В просвете улицы видны высокие стены и белая зубчатая башня громадного королевского дворца Алькасара. Алькасар – белое квадратное сооружение, с четырьмя башнями по углам. От Алькасара мы вышли к кафедральному собору. К сожалению, подступающие к нему близко строения не дают в полной мере оценить масштаб собора. Высокая колокольня, резной портал, фасад украшен галереями, скульптурами в нишах. Внутри же все ломится от роскоши. Великолепный алтарь, дароносицы из злата-серебра, все огромное внутреннее пространство от пола до потолка разукрашено и заполнено иконами, картинами, статуями. В одной из стен, наверху, пробито большое овальное окно, которое буквально облеплено здоровыми раскрашенными скульптурами ангелов и святых.

На площади перед собором – Архиепископский дворец и здание мэрии, где в инфоцентре мы взяли карты города. И поспешили в маленькую церковь Санта-Томе, в которой хранится одна из лучших картин Эль Греко «Погребение графа Оргаса». Там же граф и погребен, и шедевр висит над могилой.

Церковь Санта-Томе находится уже в еврейской части города. Средневековый Толедо имел огромную еврейскую общину (около трети всего населения) и считался одним из центров еврейской культуры. Евреи предпочитали селиться в одном квартале, в «своей» части города, огражденной стеной и воротами, хотя никаких указаний относительно их проживания сверху не давалось. Год 1492 явился для Испании переломным. Во-первых, в январе пала Гранада, последний оплот мавров. Семивековая Реконкиста завершилась, Пиренейский полуостров был отвоеван у арабов. В конце марта был издан указ об изгнании евреев из страны. А в августе выделили деньги под авантюрный проект Колумба (португальский король, к которому Колумб обратился сначала, ему отказал), и в октябре была открыта Америка (Колумб достиг Багамских островов). Да, еще в тот же год и столицу перенесли в Вальядолид.

После выселения евреев из одиннадцати синагог в Толедо сохранилось две, одна была переделана в христианский храм, другая использовалась как склады и казармы. Мы зашли в первую, Эль Трансито, с причудливым, восточным орнаментом на стенах и с высокими окнами, словно затканным ажуром. К синагоге примыкает музей Сефардов, музей истории испанского еврейства: национальные костюмы, памятники, надгробия. На макете древнего Толедо выделена еврейская часть города, довольно большая.

Рядом с синагогой — сквер и смотровая площадка, с которой видны обрывистые берега реки.

Сам город наводнен фигурами рыцарей в доспехах, или, очень часто, Дон Кихотами и Санчо Пансами. В сувенирных магазинах на специальных подставках – клинки, сабли, мечи на любой вкус, опять же стоят рыцари, на некоторых даже накинут плащ с крестом (доспехи тоже можно приобрести), но самое прекрасное, что там есть – это металлические блюда с искуснейшими рисунками и чеканками. Здесь же с толстой лупой сидит мастер и на ваших глазах создает мельчайшие детали рисунка, как правило, золотым по черному фону. Получается какая-то немыслимая вязь, сплетение-переплетение звездочек, листочков, цветочков. Или картины с видами Толедо, тоже золотом на черном фоне. Керамические блюда расписаны в том же восточном стиле с ярким, затейливым орнаментом.

В магазинчике при монастыре купили местное лакомство – марципаны. Изобретены они были во время одной из долгих осад Толедо. Из съестного остались мешки с миндалем и сахаром. Было приказано растолочь орехи с сахаром, и на этой смеси защитники благополучно пережили осаду. Купленные нами печенюшки, еще теплые, посыпанные сверху анисом, просто таяли во рту. А на витрине куклы, одетые монашками, демонстрировали процесс изготовления своей продукции: кто тащит муку, кто месит тесто, кто лепит фигурки, складывает в корзины, а две последние куклы просто сидят за столиком с чайником и ждут.

Мимо францисканского монастыря (тоже не маленького) мы прошли к воротам и вышли за пределы городских стен. Крутой берег за стеной был покрыт редкими, низкими соснами, по земле стелились серебристые растения с широкими и длинными, как у тюльпанов, листьями. Вдоль берега вилась тропинка, по которой прогуливались местные после рабочего дня. Кстати, в этот день в городе проходило какое-то молодежное спортивное мероприятие, и нам все время попадались на глаза люди с карточками на шее. Сейчас все они стояли на мосту Сан-Мартин и что-то бурно обсуждали. Перейдя реку, мы задержались на смотровой площадке, чтобы бросить последний взгляд на крутые склоны Тахо, на неприступные, высокие стены и поднимающийся над ними древний Толедо.

4 сентября, четверг. Мадрид.

Прогулка по испанской столице началась на площади Испании, выделяющейся двумя небоскребами «Мадрид» и «Испания», построенными в середине прошлого века на деньги двух сестер, богатых наследниц. Говорят, они даже замуж не вышли, подозревая в корысти потенциальных претендентов на руку. На фоне огромных башен несколько теряется серый обелиск в центре площади – памятник Сервантесу. Автор сидит на пьедестале под обелиском, а перед ним два неразлучных всадника: Дон Кихот и Санча Панса. И вся эта композиция окружена водным пространством.

Совсем рядом отсюда – сады Сабатини, подступающие к Королевскому дворцу. Это стройные ряды подстриженных кустарников и водоемов, разделенных дорожками. Водоемы по бордюру окружены статуями, высокими елями и туями, подстриженными в форме широких цилиндров. В этот час здесь было пустынно. Под одной из елей, укрытый от глаз густыми нижними ветвями, мирно почивал молодой человек. Услышав наши голоса, молодой человек пробудился, по-армейски быстро собрался, засунул подстилку в рюкзачок и, немного смущенный, выбрался из-под елки. Вполне приличного вида, в джинсовом костюмчике.

Так же безлюдна оказалась Пласа де Ориенте – огромное пространство перед дворцом, откуда бело-серый Королевский дворец выглядел очень представительно. В аккуратные аллеи платанов и подстриженных туй вплетались статуи испанских королей, и все стягивалось в единую точку – к конному памятнику Филлипу IV, вознесенному над фонтаном на высоком белом постаменте. Прямо по курсу скачущего коня – здание Королевского театра, такого же серого цвета, как и дворец.

Совсем рядом, на улице Майор, — дворец Абрантес с флагами Италии и Евросоюза над входом. Прежде посольство Италии, сейчас это Итальянский Институт Культуры. Верхний этаж украшен рисунками. Напротив – дворец Консехос, облицованный красным кирпичом, с королевским гербом в верхнем углу. Перед ним – черный ангел, преклонивший колено, — памятник жертвам покушения на Альфонсо XIII, произошедшего на этом месте в 1906 году. В глубине двора – узкий, высокий фасад монастыря Сантисимо Сакраменто.

Следующая площадь, Пласа де ла Вилья, выделяется прежде всего высокой башней Луханес, в которой некоторое время содержался взятый в плен французский король Франциск I, а, после того, как короля отпустили, два его сына, оставленных в качестве заложников. Говорят, что содержание столь именитого пленника обошлось испанской казне в круглую сумму. Король приехал в плен в окружении большой свиты, где были и генералы, и слуги, и даже прелестные дамы последовали за ним в Мадрид (французский вариант декабристок). В башне он томился недолго, и вскоре был переведен в Королевский дворец. Когда через год он покидал испанскую столицу, его обоз пополнился еще пятнадцатью сундуками — подарками испанского короля. (Три века спустя французам предоставилась возможность отыграться за пленение своего короля. Выманенный Наполеоном в Байонну, испанский король Карл IV был отстранен от власти и с семьей отправлен в Фонтенбло, а в Мадрид отправился новый король – брат Наполеона Жозеф).

В центре площади, на небольшом цветнике посреди брусчатки, стоит памятник испанскому адмиралу Базану. И еще два симпатичных здания: Каса де Сиснерос и Каса де ла Вилья.

Огромная, почти квадратная пласа Майор, главная площадь Мадрида, окружена по периметру красными четырехэтажными зданиями, с белыми галереями по первому этажу. Среди прочих выделяется «Булочная» с расписным фасадом и башнями по краям. В центре – конный памятник Филиппу III. На площадь выходит 9 арок.

И вот мы по знаменитой Пуэрта-дель-Соль, площади, откуда начинаются исчисления расстояний в Испании, нулевой километр. Выглядит она как просто очень широкая улица. Самое приметное строение на площади — красно-белое здание правительства Мадрида с высокой металлической беседкой над башней с часами. Посреди потока машин вздымается на коне Карл II. На другой стороне площади, — фонтан, а чуть в глубине улицы – медведица с земляничным деревом, один из символом Мадрида. Отсюда веером расходятся улицы (в основном, пешеходные), заполненные магазинами, кафе, сувенирными лавками. Над улицами растянуты тенты из треугольных разноцветных парусиновых полотнищ для создания тени. Надо заметить, что, несмотря на заявленные 33°, сильной жары не чувствовалось, а утром было вообще прохладно. Стало припекать только во второй половине дня.

От Пуэрта-дель-Соль начинается парадная часть Мадрида. На широких улицах просторно и вольготно расположились шикарные, именно «столичные» здания отелей, офисов, министерств, музеев: помпезное Министерство финансов с колоннами и квадригой коней наверху, Академия изящных искусств с обширным собранием европейской живописи, барочный отель Метрополис, Институт Сервантеса с уютным тенистым двориком. Институт занимается сохранением и популяризацией испанского языка. На территории Испании распространено множество языков, сформированных в основном путем наложения латыни на местные диалекты иберийских племен. В качестве общегосударственного, названного «испанским», принят кастильский. Хотя по сю пору язык, на котором говорят в Галисии, ближе к португальскому, чем к официальному испанскому. Не говоря уже про басков и каталонцев.

Так, задирая головы и любуясь роскошными строениями, по улице Алькала мы дошли до круглой площади Сибеллы с фонтаном, на углу которой вздымалась громада Банка Испании. От площади идет широкая полоса бульваров: в одну сторону уходит Пасео де Реколетос, мы же свернули на Пасео дель Прадо, и вскоре вышли на тоже круглую площадь Кановас с фонтаном Нептун посредине. Здесь доминирует отель Ритц. Дворец Прадо спрятан в глубине парка, и нужно обойти по кругу площадь, пройти по аллее с сувенирами, прежде чем выйти к музею. Музей Прадо вытянут от площади Кановас до Ботанического сада и имеет три входа: Гойи (у Кановас), Веласкеса (посредине) и Мурильо (у Ботсада). После 18 часов вход в музей бесплатный. На другой стороне площади – музей частой коллекции Тессена-Борнемиса, чуть подальше – музей королевы Софии с коллекцией современного искусства.

На этом наша экскурсия закончилась, и мы разбежались по своим интересам. Кто-то сразу пошел в Прадо, кто-то в Королевский дворец, кто по магазинам. Мы с Викой договорились встретиться в два часа, чтобы вместе пообедать. И я отправилась в музей Тессена-Борнемиса. Который оказался одним из самых ярких эстетических удовольствий за всю поездку (главное я испытала вечером).

Коллекция создавалась в течение 60-ти лет двумя поколениями швейцарских баронов Тессенов-Борнемиса, отцом Генрихом и сыном Гансом, и включает в себя более 800 полотен, начиная с итальянского искусства XIII века и кончая американским XX-го. Отец больше любит старинную живопись, сын предпочитал импрессионистов. На коллекцию претендовало много стран, в итоге в 1993 году она досталась Испании. Большая часть картин находится в Мадриде, во дворце Виллаэрмоса, еще часть – в Барселоне.

Музей (вход — 6 евро) очень внятный и удобный, на каждом этаже – схемы расположения картин по хронологии и направлениям. Основная часть – на втором и третьем этажах. Я была захвачена буквально с первых же залов и в течение двух с половиной часов находилась просто в сомнамбулическом состоянии. Фламандцы, голландцы, итальянцы, огромный раздел импрессионистов и постимпрессионистов, Гоген до-таитянского периода, сиреневый мост Моне, проступающий сквозь туман. А от ковылей Ренуара просто побежали мурашки по коже. В одном из залов встретила людей из нашей группы, они тоже были в восторге, никто не ожидал здесь такой подборки шедевров. Я, признаться, до поездки про этот музей даже не слышала.

Время подходило к двум часам, а я все никак не могла оторваться и, как зачарованная, ходила из зала в зал. Наконец побежала к месту нашей с Викой встречи, под земляничное дерево с медведем, где все же застала скучающую Вику. По дороге присмотрела кафе на Каррера де Сан Жеронимо( ресторан-кафе La Catedral), оттуда доносились дразнящие запахи, и выглядело оно симпатично. Туда мы и отправились. По крутой винтовой лесенке поднялись на второй этаж и оказались в просторном зале, украшенном картинами из изразцов. Мы устроились у окна, и время от времени мимо нас проезжали туристические двухэтажные автобусы с открытой верхней площадкой, чуть ниже нашего уровня.

Дежурное меню стоило 10 евро и состояло из первых блюд (около восьми позиций, из которых я знала только паэлью и гаспаччо), горячего, напитка и десерта. Мы выбрали паэлью, рыбу на горячее, графин сухого вина, а на десерт нам принесли свежие, истекающие коричневым соком фиги под взбитыми сливками. Славно пообедали, все было очень вкусно. И опять разбежались: Вика пошла гулять по городу, я отправилась в Королевский дворец.

Из огромного количества покоев во дворце открыты для посещения около 20 залов (вход – 8 евро). После кассы посетители сначала попадают на широкую дворцовую площадь, откуда все направляются к балюстраде с выходом в нижний парк, сады Кампо дель Моро (когда-то здесь был разбит военный лагерь мавров).

Внутренние покои подавляют своей тяжелой, торжественной роскошью. Тронный зал с двумя тронами, по обе стороны от которых – позолоченные львы. Львы катят перед собой золотые шары. Малиновые бархатные гардины. Огромный зал для пиршеств с уходящим в бесконечность столом. Оружейная палата. Покои короля и королевы, залы в китайском стиле. Картины, гобелены, статуи. Переход в каждый новый зал заставлял внутренне ахать. Больше всего меня впечатлил фарфоровый зал, по стенам которого струились цветы и виноградная лоза из фарфора.

Напротив дворца – церковь Нуэстра Сеньора де-ла-Альмудена, в тех же серо-белых тонах, законченная всего 15 лет назад. Знаменита тем, что здесь хранится чудотворная статуя Пресвятой Девы Альмудены, привезенная апостолом Иаковом в I веке.

От церкви я по маленьким улочкам старого города дошла до широкой улицы Аточа. Уже здорово припекало. По городу раскинута сеть т.н. «музеев хамона», это такие кафе с квадратным прилавком в центре, над которым висят вяленые свиные окорока. В один из таких «музеев» я зашла выпить стаканчик холодного пива. Мальчик за прилавком тут же к пиву стал мне резать кусочки хамона. На мои протестующие жесты он показал, что это бесплатно. Пришлось мне вежливо сжевать несколько кусков вяленого мяса.

По улице Аточа я дошла до музея современного искусства королевы Софии, где и остановилась в раздумьи. Времени до шести оставалось немного. Можно было зайти на вокзал Аточа, красное, ангарообразное здание, являющееся достопримечательностью Мадрида – внутри вокзала разбиты оранжереи. Можно было обойти огромную привокзальную площадь и погулять по парку Ретиро, судя по карте, очень обширному. Я выбрала ботанический сад, расположенный между музеем Прадо и парком Ретиро. Он оказался значительно бедней парижского Жардан де Плант, расположен на трех спускающихся террасах, место тихое, укромное, где в зеленой тени, под журчание фонтанов немногочисленные посетители прогуливались вдоль аллей или сидели на лавочках. Делянки с многообразной флорой подписаны на латыни и, наверно, знатоки ботаники найдут здесь немало интересного. Для людей неискушенных здесь маловато броских, примечательных растений, эффектных цветов. Но в жару место, безусловно, приятное.

К шести часам перед входами во дворец Прадо скопилась изрядная очередь, которая буквально всосалась в музей, как только стукнуло шесть часов.

Я шла по многочисленным залам: Рубенс, Тициан, Веласкес – и как-то все не слишком меня забирало, все проходило мимо, пока я, наконец, не очутилась перед картинами Гойи. И меня словно втянуло в воронку вихря, и все вокруг осветилось по-другому. Воздушная, прелестная маркиза Санта-Круз, королева Мария-Луиза, каждая шерстинка наряда которой блестела по-своему. А потом я увидела Маху. И надолго встала.

Бывает такие моменты, словно из тебя вынимают твою сущность, и ты заполняешься каким-то другим, внешним содержанием, которое разом вытесняет все прежде содержавшееся в тебе. И ты стоишь истуканом, не в силах оторваться, выйти из этого мощного поля, весь во власти внезапного потрясения.

Она была живая. Она излучала ровное, теплое сияние и была несказанно прекрасна. Я, наконец, стряхнула с себя оцепенение и перешла в другой зал. Потом опять вернулась. Поднялась на следующий этаж, там тоже был восхитительный Гойя, грустные и курьезные жанровые сценки, игры мальчишек, девушки, подбрасывающие куклу-паяца на платке, хоровод, качели, потасовка в трактире, праздники и будни того времени, в которые мы силой гения сейчас были вовлечены. Опять спустилась к Махе.

Около восьми зазвонили. Я шла по широким залам, и мне казалось, что у окружающих картин срезали одно измерение, и висят они плоские, темные, безжизненные. Очень верно Гойю поместили в самый конец музея. Слишком он ослепляет.

Ночевали в Гвадалахаре. Весь вечер в гостинице проговорили с Ниной про Прадо и Тессена, листали купленные альбомы.

5 сентября, пятница. Сарагоса, Барселона.

Опять ранний подъем. На выезде из Гвадалахары – металлический черный бык на вершине холма, такие быки в Испании встречаются часто. Вскоре пригорки закончились, и началась такая же выжженная степь, как в Ламанче. И вот мы уже в Сарагосе, на родине Гойи. Основные достопримечательности города собраны вокруг площади Сессар-Аугусто. Площадь представляет собой сильно вытянутый прямоугольник, на одном торце — водопад, стекающий широким фронтом по наклонной поверхности и обрывающийся вниз, на другом – медные фигуры дам и кавалеров, в свободных позах расположившиеся возле памятника Гойи. Замыкается пространство башней собора Сан-Сальвадора. Над площадью доминирует базилика Нуэстра-Сеньора-дель-Пилар, тоже сильно вытянутая вдоль площади, противоположной стороной она выходит на набережную реки Эбро. Часть из ее одиннадцати куполов украшены ромбами, выложенными разноцветной черепицей, словно мозаикой. По углам – высокие узкие башни. Считается, что в годы войны здесь было явлено чудо. На собор сбросили бомбы, две из них пробили купол, упали на пол, но так и не взорвались. Нам продемонстрировали эти пробоины, они находятся почти сразу у входа.

В этот день в городе проходила выставка Recinto Expo 2008, вдоль набережной были припаркованы многочисленные автобусы, и в храме и на площади было оживленно. Большая очередь толпилась перед входом в подземный музей Форума Цезаря Аугуста (во времена римлян на месте площади был форум) и в расположенный рядом художественный музей. Из мэрии выходили новобрачные в окружении многочисленных родственников. Одного из приглашенных, ДЦП-го мальчика-инвалида, везли на коляске, и всеми это воспринималось, как самое обычное дело, никому и в голову не пришло оставить его дома, он считался полноправным гостем на свадьбе.

Вскоре после Сарагосы мы пересекли нулевой меридиан (обозначенной белой дугой, перекинутой над дорогой) и вернулись в восточное полушарие. В западном мы провели 10 дней (въехали туда между Периге и Бордо).

Арагон запомнился своими очень сдержанными пейзажами. Началась Каталония. Горы, скалы, монастырь Монсеррат на скале.

Когда еще дома я просматривала программу тура, я, конечно, понимала, что Барселону мы практически не увидим, полдня на этот город — это только скользнуть взглядом, зажечь мечтой, так сказать. И гид нас об этом предупредил в самом начале. Главным объектом нашего тура была Португалия. Так что мы особенно не обольщались и не расстраивались, тем более что большинство из группы в Барселоне уже побывало.

Сначала мы приехали на гору Монжуик, поверх пальм посмотрели на порт и на распростертое тело города, с прорывающимися башнями, небоскребами, соборами. Взгляд цеплялся за острые шпили Саграда Фамилия, недостроенного шедевра Гауди. На смотровой площадке – примечательная мостовая с узором от бутылочных донышек. Потом была экскурсия по Готическому кварталу с его узкими улочками среди серых глухих стен, угловыми башенками и ажурными решетками, огромным мрачным собором, неожиданными внутренними патио, выложенными изразцами, с фонтаном или с пальмой в центре (вообще, пальма, как я поняла, главное дерево Барселоны). По колоритной улице Рамбла, местному променаду с многочисленными живыми скульптурами, дошли до рынка, где накупили фруктов. У памятника Колумбу загрузились в автобус и доехали до Саграда Фамилия. Обошли последнее творение мастера. На этом знакомство наше шапочное с Барселоной закончилось.

Ночевали мы на сей раз в курортном городке Калела, в отеле Balmes. Поскольку приехали незадолго до окончания ужина, бросили вещи в холле и поспешили в ресторан, где был разнообразный и вкусный шведский стол, и мы как-то стремительно и неприятно объелись. А после этого обнаружили в другом конце зала десертный стол с фруктами и различными сластями. Усугубили.

С набитыми животами доковыляли до моря. В темноте по всему берегу рассредоточились наши люди. Волны на море были нешуточные, и при первом же приближении меня сбило с ног, насыпав полный купальник мелких камней. Ночные купальщики нестройной шеренгой стояли возле воды, сбивались очередной волной, тащились вглубь, барахтались в пене, опять вставали, опять принимали удар моря на себя. Я заплыла подальше, и там уже началось совсем другое купание. С огромной амплитудой меня то возносило вверх, то опускало, я кричала от восторга и всех призывала следовать моему примеру, но почему-то никто не решился, хотя потом мне признавались, что завидовали, но как-то было страшновато. О чем мы все сожалели – что в нашем туре не был заложен день отдыха на море, очень бы он пришелся кстати, чтобы немножко перевести дух, упорядочить свои впечатления, поблаженствовать на морском берегу. Хотя в глубине души я понимала, что все равно не смогла бы целый день лежать на пляже, зная, что под боком находится такой дивный город, сорвалась бы и поехала в этот день гулять по Барселоне.

6 сентября, суббота. Лион.

Пожалуй, один из самых неудачных дней во всей поездке. Хотя с утра ничего этого не предвещало. Светило яркое солнце, мы ехали вдоль берега моря. И даже велись разговоры, не заехать ли по дороге в Фигейрос. Но решили не распыляться и оставить больше времени на осмотр Лиона. Испанская Каталония сменилась французской, мы миновали ее столицу, Перпиньян. Пейзаж оживлялся на глазах, каменистые склоны покрылись пышными лесами. Табличкой на обочине был отмечен водораздел между реками Средиземного моря и Атлантического океана. Леса и пригорки Каталонии сменились виноградниками Прованса. В стороне остался Монпелье, известный своим университетом, особенно медицинским факультетом. В частности, его заканчивали Рабле и Нострадамус.

И как-то постепенно стало пасмурнеть. А вскоре зарядил дождь. А еще через какое-то время над дорогой загорелось надпись: пробка 8 км, время прохождения 4 часа. Вот так на французских дорогах ставят автомобилистов в известность о пробках.

Впоследствии я узнала, что мы попали в самый пик стихийного бедствия, Рона вышла из берегов и затопила окрестности. Этот сюжет передавали по новостям, и мои коллеги по работе рассказывали, что как раз вспоминали меня по этому поводу. Мы, действительно, довольно долго ползли вдоль необозримого водного пространства с мутно коричневой водой. И этот кошмар никак не кончался. Я просто изнывала от бездействия. Не спасали ни книжки, ни комедии, которые нам ставила Вера в попытке скрасить томление в пробке. Шел беспросветный дождь. На очередной заправке, во время обеда мы с Викой взяли графин вина, чтобы немного забыться и так дотерпеть до конца пробки.

В Лионе мы оказались уже в темноте. Единственный плюс – к этому времени прекратился дождь. Город для нас начался с вершины холма Фурвьер, где он и был некогда заложен римлянами. Мы стояли на пустынной площади перед огромной, ярко освещенной, базиликой Нотр-Дам де Фурвьер, а рядом, на возвышении в стеклянном клетке томилась позолоченная Дева Мария. Чуть в стороне темноту пронзала красная стрела телевизионной башни Металлик с узким, подсвеченным синим шпилем. За собором — смотровая площадка, с которой открылось заполненное огнями пространство города, отделенное от нас темной лентой реки Соны. Ясно прорисовывалась набережная другой реки – Роны. Центр города расположен на узкой стрелке между Роной и Соной и поэтому называется Прескиль, «почти остров».

Потом гуляли по вечернему городу, после дождя он был немноголюден и грустноват. Подсвеченные синим мосты и набережные, площадь Терро с ярко залитой светом ратушей и фонтан с рвущимися из каменной глыбы конями, красивый собор, необозримая и темная площадь Белькур, в одном из углов которой среди каштанов спрятан памятник Сент-Экзюпери с маленьким принцем. (Сент-Экзюпери – уроженец Лиона). По мосту пересекли реку и оказались на улочках старого города, примостившегося на склонах холма Фурвьер. Запомнились узкие, длинные сквозные проходы в домах. Говорят, наличие в городе лабиринта из таких сквозных проходов очень помогло бойцам Сопротивления в годы войны. На улицах за столиками ужинали люди, но как-то все было тихо и малолюдно для субботнего вечера. Высоко над городом, прямо посреди черного неба, светился Нотр-Дам де Фурвьер.

7 сентября, воскресенье. Эльзас.

А этот день, напротив, остался в памяти как чудесный, нескончаемый праздник. За окнами автобуса потекли в разные стороны бесконечные ряды виноградников, пасторальные деревушки с церквями. Мы ехали по Эльзасу.

Кольмар очаровал с первых шагов, он окутал нас своей ласковой, уютной дымкой. Сюда надо приезжать, чтобы стряхнуть с себя суету большого города, затормозиться, придти в себя, бездумно затеряться в извилистых лабиринтах полусонного, прелестного городка, потонувшего в цветах, любоваться фахверковыми домиками (какие же они все разные), прокатиться на лодочке по Маленькой Венеции. Мы просто растворились в этой сказке. И ни одной машины, только открытый зеленый паровозик для туристов мелькнет кое-где.

По программе у нас было в этот день два города: Кольмар и Страсбург, но еще в самом начале поездки инициативная группа предложила заехать в две эльзасские деревушки, в одной из которых намечался в этот день праздник менестрелей, а вторая просто была красивой. Я, честно говоря, склонялась остаться в Кольмаре, погулять, посидеть в кафе, сходить в музей Унтерлинден, но меня все-таки убедили поехать, и я присоединилась к энтузиастам. О чем впоследствии ни секунды не пожалела.

Городок Рибовилле находится в 20-ти км от Кольмара, и праздник Пфиффердаг здесь ежегодно отмечается в первое воскресение сентября. На самом въезде в город протянулись длинные ряды лавок с явстами, рислингом (в Эльзасе делают в основном белое вино) и каруселями, но в данный момент они пустовали, так как все жители городка и их многочисленные гости выстроились по обеим сторонам от центральной улицы, где в этот момент проходило праздничное шествие. Вход на праздник платный, 6 евро. Мы протиснулись поближе, уселись на мостовую и включились в атмосферу общего веселья. Народ свисал изо всех окон, толпился на балконах, залезал на покатые крыши, а мимо текло карнавальное действо. Одно шествие сменялось другим (в программке я прочитала, что их будет 30). Сначала прошли средневековые музыканты. Дойдя до нас, они остановились, заиграли и заплясали. Потом пышно и церемонно прошествовал король Артур в окружении своей свиты, придворных дам, шутов и музыкантов. Показался волшебник Мерлин с огромной книгой перед собой (и волшебника, и книгу катили, а Мерлин перелистывал страницы). Все время шел диалог с публикой, кто-то что-то говорил, ему отвечали, народ смеялся шуткам. Потом строгой колонной прошествовали монахи-францисканцы в длинных плащах с капюшонами. Недалеко от нас они выстроились в круг и спели что-то торжественное. Их сменила пестрая толпа поселянок в белых передниках, с корзинами, тележками, между которых прохаживался скоморох с разноцветными рогами и бубенцами. Проехали всадники на танцующих лошадях, лошади гарцевали почти боком. Затем в красно-оранжевых одеждах явились трубачи и барабанщики. А вот уже показалась телега с бочками вина, которую тащили за собой двое крестьян в сандалиях и рубищах до колен. На каждой бочке восседало по человеку. Скоморохи в острых высоких шляпах провели огромного медведя, которых на всех кидался. Пробежала девушка с корзиной, раздавая зрителям хлеб и ветчину. И уже по улице едет огромная бочка, облепленная людьми и сверху, и сбоку, и даже изнутри кто-то выглядывает из окошек с большими кружками. С бочки раздавали вино и что-то оранжевое, я подумала, куски тыквы, но, откусив, поняла, что это дыня. Бочка была украшена виноградной лозой, тыквами и кабачками. А потом приехало что-то такое деревянное, многоэтажное, украшенное дарами урожая (кукурузой, морковью и проч), и на каждом уровне мостились люди в ярких костюмах.

К сожалению, нам надо было покидать праздник, в Кольмаре нас ждали наши товарищи, чтобы ехать в Страсбург, так что мы не дождались ни заявленных валькирий, ни песен сирен, ни гномов, ни армию смерти, ни фонтана с рислингом, но даже частичка этого праздника сейчас сверкала в нас, как осколок доброго волшебного зеркала.

Следующий городок, Рикевир, доставил нам не меньше радости. В нем фактически всего одна улица, от которой отбегают маленькие переулочки, пройдя по которым, тут же обнаруживаешь конец домам и широкие просторы виноградников, убегающие вверх по склону. Каждый домик просто волшебный, на балконе одного пристроились соломенные зайцы, возле других — чучела оленя и лисицы, бравый Щелкунчик в окошке, увитом самшитом. Над улицей витает запах местных лакомств, которые тут же на ваших глазах пекутся. Это кокосовые печенья с разными добавками: шоколадные, апельсиновые, киви, виноградные, банановые. Еще там, конечно, наливают рислинг, 1 евро за стаканчик. Всегда считала, что рислинг — это гадкая кислятина. Оказывается, чудесное вино. Улочка упирается в квадратную башню с часами, тоже фахверковую и украшенную цветами, и на этом городок заканчивается.

Когда мы, восхищенные этим маленьким чудом, собрались в автобусе, Вера призналась, что боялась, что мы ее будем упрекать, зачем так рано уехали с праздника, лучше б остались там вместо Рикевира. Но ни один человек не пожалел о том, что сюда заехали.

Страсбург величественней и просторней Кольмара, но выдержан в том же стиле: каналы, фахверковые дома, цветы. Здесь есть и узенькие средневековые улочки, и огромные площади. На каналах – шлюзы, и мы наблюдали, как туристический кораблик поднимается в шлюзе. Тут же, под опорами моста плавали выдры. К сожалению, покататься на кораблике мы не успели: до девяти вечера все рейсы были забронированы, а на девять часов у нас половина народа отказалась ехать, темно уже. Так что после экскурсии просто прогулялись по вечернему городу.

8 сентября, понедельник. Ротенбург

Последний наш экскурсионный день. До чего жалко! Казалось, наше путешествие будет длиться и длиться. И, действительно, пока мы ехали на запад по глубинной Франции, по северу Испании, по Португалии, я думала, как много еще впереди. А после Мадрида дни просто полетели, и вот уже наша последняя экскурсия по старинному Ротенбургу на Таубере.

Перед крепостными воротами раздают открытки с рождественскими сюжетами. Я удивилась: почему так рано? Оказывается, в городе находится немецкий рождественский музей. А рядом с ним – музей кукол.

Пройдя за крепостные стены, мы оказались на нарядной улице. Возле каждого дома – восхитительные вензеля, один щеголеватей другого. На ратушной площади – дилижансы. Высоченная башня и фонтан напротив. Под башней – музей, на саму башню можно подняться. Ровно в полдень ставни на ратуше растворились, и по обе стороны от часов мы увидели двух кукол: бургомистра Ротенбурга и военачальника Тилли. Город должны были разрушить, но бургомистр Нуш спас Ротенбург: на спор с военачальником выпил трехлитровую кружку вина одним махом. Этот исторический момент и разыгрывается ежедневно куклами. Бургомистр в своем окошке пьет вино. По мере того, как кружка опорожняется, бургомистр все выше запрокидывает голову, и все дальше в изумлении отклоняется Тилли.

Через квартал от ратуши, окруженный тенистым сквером, главная церковь города — святого Иакова. Перед церковью – памятник паломнику, идущему в Сантьяго-ди-Компостелла, с неизменными атрибутами: тростью, ракушками и тыквой. Так мы напоследок опять оказались на дороге паломников, у церкви Иакова.

На самой окраине города – женский монастырь, укромное, тихое место с чудесным грушевым садом, куда не проникает ни один звук города.

После окончания экскурсии мы пошли в кафе, где заказали немецкие сосиски с картофельным салатом и местное темное пиво. Картофельный салат выглядел, как обычная тушеная картошка, но с майонезом и холодный, мне не очень понравился.

После обеда вернулись на ратушную площадь и забрались на самый верх башни. Городок был виден со всеми своими крепостными стенами. За стенами начинался лес, вдали виднелось озеро. Спустившись, зашли в местный музей «История сводчатых залов», в котором в каждой комнате была воссоздана обстановка жизни средневекового города с наряженными персонажами: комната богатого горожанина, ученого, стражников, студентов. В подвале – камеры для заключенных (здесь, действительно, когда-то был застенок) и орудия пыток.

На другой стороне улицы – рождественский музей. Ахи начались сразу с порога. Прямо у входа вас встречают Щелкунчик и фея, вдоль стены построен высокий игрушечный дом, населенный зверюшками, в каждом окошке которого что-то происходит. Широкая лестница спускается в подвал, в рождественскую деревню, посреди которой стоит сверкающая рождественская елка. С трудом оторвавшись, вышли из этого волшебного, искрящегося полумрака на залитую солнце улицу, а было полное ощущение, что окажемся на заснеженной площади, среди праздничной толпы и светящихся окошек с силуэтами елочек.

Ночевали в уже знакомой нам польской Златорые.

Вот такой доброй зимней сказкой закончилось наше долгое путешествие на край Европы, по местам известным и не очень, через горы, леса, степи и виноградники, вдоль океанских и морских берегов. Шумные города сменялись сельской глубинкой, менялись растительность и рельеф. Не раз во время поездки я себя чувствовала уставшей и разбитой, не раз давала себе слово не пускаться больше в столь долгий путь на колесах, но почему-то все эти зароки были забыты на другой день по возвращении домой, а осталась только огромная радость от увиденного и яркие всполохи впечатлений. Мой мир раздвинулся до Атлантики, еще один белый кусок карты заиграл для меня красками и наполнился живыми картинками. И как же первое время я скучала по нескончаемой дороге, когда в компании таких же оголтелых путешественников влеклась в неведомое, а горизонт отбегал назад и распахивал перед глазами все новые и новые красоты!

Фотоотчет — http://appelle.narod.ru/Caboroca/Portugal2008.htm