Лично для меня собирательный образ обучения в школе выглядит так: сижу я, значит, за партой и смотрю в окно, потому что учиться не хочется совершенно, и тем более не хочется зубрить чертов английский, который ну совершенно в жизни не нужен ведь — в самом деле, представьте, к чему в Союзе образца, скажем, 1984 года, можно было приложить иностранный язык? За границу, может, поехать? — не смешите мои тапочки! Вот и скучали за партами мальчики и девочки, и всякие там «Презент Индефинит» или «Паст Пефект» были для них пустым звуком, не говоря уже о «Сент-Полс Касидрал» или там «Хаузис оф Паламент» — это вообще абстракция какая-то была, пятно на картинке, как до Луны пешком… Где эта заграница, как туда попасть-то?

Мог ли кто-нибудь тогда предположить, что через поколение мир изменится напрочь? Что можно будет купить в кассе билет Петербург-Лондон, в одно прекрасное утро встать пораньше, поехать в аэропорт и через три часа ступить на землю Альбиона? Нет, конечно, этого предположить было нельзя, да и сейчас этот номер, положа руку на сердце, не выйдет — визу, визу-то где возмëшь! А без визы нашего брата фиг пустят в Явропы… Мы, значит, к ним со всей душой, а они к нам в ответ поворачиваются, э-э-э, как бы поделикатнее… Ну ничего, на каждую хитрую гайку есть особый болт. Получали мы их визы, и не раз. Вот и аглицкую визу тоже получили. Но не просто так.

Это сейчас я бы пошел прямо в консульство и подал бы документы лично, попутно забронировав через Интернет билеты до Лондона из Хельсинки. Или из Тампере. Или из Риги, Таллина, Варшавы, Стокгольма… А два с половиной года назад я еще не вознесся духом до полной самостоятельности, так что купив билеты «Пулково» отнес их вместе с паспортами и обусловленной платой в компанию «Турпрестиж», милые сотрудницы которой забронировали недорогой отель в английской столице и обещали под эту бронь оформить визу.

Начитавшись в мировой паутине сообщений о строгости и придирчивости надменных представителей визовых служб Соединенного королевства Великобритании и Северной Ирландии, я, несмотря на заверения турфирмы, все же изрядно нервничал. Главным образом не за себя, а за матушку, день рождения которой мы собирались отпраздновать в Лондоне. Как-то так сложилось, что пенсионеров европейские консульства не жалуют, и перед каждой поездкой нам вечно приходилось покупать разные банковские справки и по-всякому изворачиваться. В этот раз разнообразных доказательств нашей платежеспособности почему-то не понадобилось, и это почему-то наводило на тревожные мысли. Особенной занозой сидела в мозгу постоянно муссируемая в Рунете перспектива телефонного звонка с вызовом на собеседование. В общем, весь день подачи документов я провел в нервном ожидании, вздрагивая от каждого дилибомканья. Долгое время все было спокойно, и вдруг под самый вечер — тр-р-рень! Из фирмы звонят… Приходите, говорят, забрать паспорта… С визами… Тут я даже возмутился — как же так, господа англичане, где же ваша бдительность? Что ж вы прямо так безалаберно право на въезд выдаете? Удивительная халатность…

В отличие от итальянцев или греков, осчастливливающих соискателя буквально за день до вылета, чиновники туманного Альбиона оформили полугодовую мультивизу за месяц до поездки, так что времени на подготовку было хоть отбавляй. Просмотрев целую подборку адресов Интернета, начиная с http://www.londontown.com, я впридачу взял в библиотеке кое-какие полезные книги, в том числе справочник с историей всех домов центра Лондона, атлас по истории его архитектуры, словарь английских пабов и целую серию изданий компании Kingfisher, посвященную отдельным эпохам истории Британии (разумеется, вся литература была на английском). Понятно, что всю охапку тащить с собой было бессмысленно, так что в аэропорт с нами отправились ксерокопии нужных страниц, распечатки карт отдельных городских районов и два путеводителя — страстно любимый «Lonely planet» и пухлый «The rough guide to London».

Перелет в облаках, затянувших Балтику, не был отмечен ничем интересным, вплоть до минуты, когда Ту-154 выбрался на свет божий аккурат перед Ла-Маншем. С высоты пролив, ставший непреодолимой преградой для множества завоевателей, казался не больше чем протокой. Я, как всегда, попросил при регистрации посадить нас у окна, так что над территорией Англии мы с интересом разглядывали проплывающие под крылом луга, леса и усадьбы. Тем временем «тушка» начала готовиться к посадке, и тут я заметил крохотный самолетик, пересекавший наш курс где-то внизу. Заинтересовавшись, я окинул взглядом воздушный простор и обомлел: крылатые машины роились словно пчелы у летка. Мы как раз начали строить «коробочку» близ аэропорта, следуя за полудюжиной «боингов» и «аэрбасов», тогда как нам в хвост потихоньку пристраивались все новые и новые «борта». Складывалось такое ощущение, что гигантский смерч затягивает самолеты в воронку и тащит их к земле.

Хотя долетели мы без приключений, избежать таковых на пути в Лондон все же не удалось. Самым волнующим моментом того утра стал паспортный контроль в Хитроу. Кажется, «мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь…», но только меньшая часть прибывших была в состоянии нормально объясниться с пограничниками. В какой-то момент весь десяток КПП оказался занят российскими гражданами, блеющими какую-то ерунду в ответ на простые фразы, типа «Где Вы будете жить?» и «На какой срок приехали?». К счастью, английская спецшкола дает хороший запас знаний даже таким лентяям как я, что позволило мне не только успешно ответить на каверзные вопросы, но и помочь англичанам: рядом со мной унылого вида мужичок никак не мог понять, что ему втолковывает пограничник, а тот хотел отправить новоприбывшего на медицинский контроль, так как дядя прибыл больше чем на месяц. Отчаявшись, абориген, завидев как его коллега мило беседует со мной, воззвал о помощи, и таковую получил. Оказалось, что и в русском языке унылый не силен, потому что мне пришлось три раза объяснить, чего от него хотят, и что это все будет не больно и не страшно. Все же до конца соотечественник мне, видимо, не поверил, и пока его не увели куда-то в служебные помещения, все жалобно глядел в мою сторону; в каком-то фильме про зверства чилийской хунты с таким же видом уходил на расстрел один из героев. Я же, получив устную благодарность от королевских служащих, забрал паспорт и, пройдя ряды стоек, заспешил по проходу к тому месту, где давала показания матушка. Надо было видеть лицо беседовавшей с ней англичанки, когда я с тыла влез с классическим вопросом «Can I help you?». С моим вмешательством дело тут же пошло на лад, так что у меня мелькнула мысль, а не открыть ли в аэропорту платный сервис по облегчению общения туристов с пограничными службами.

За трансфер из воздушной гавани добрые турфирмы обычно берут с подопечных по 40 фунтов за голову в одну сторону. Когда я в первый раз услышал эту цифру, то даже не поверил ушам и еще пару раз переспросил, уточняя… Конечно, на вкус и цвет товарищей нет, но переплачивать десятикратно, на мой взгляд чересчур. Метро-то до центра города стоит 3.80 всего лишь…

Спустившись в первую на Земле подземку, мы для начала уткнулись в хвост длинной очереди желающих купить билет, основную часть которой составляли толстые тети в хиджабах. Пристроившись за ошалевшими от окружающего шума кореянками, мы стали озираться, и вскоре приметили билетные автоматы. Была тут одна закавыка — механика, в отличие от, скажем, немецких образцов, принимала только монеты, но и эту проблему мы решили, воспользовавшись помощью дежурного разменщика в специальной будке. Молодой человек с серьгой в ухе, понимающе улыбаясь, насовал нам взамен купюры 10 однофунтовых монет, и через несколько минут мы уже катили по направлению к британской столице.

Выбранный нами отель «Lords» располагался, как и многие его собратья, к северу от Гайд-парка (Hyde park), в районе Паддингтон (Paddington). С помощью сайта гостиницы http://www.lordshotellondon.co.uk я внимательнейшим образом изучил район и пришел к выводу, что лучше всего в эти места добираться с пересадкой на станции Earl»s Court, как мы и поступили. Разбираясь в хитросплетениях указателей и переходов, мы впервые столкнулись с характерной особенностью лондонского метро в виде раздваивающихся и растраивающихся веток. В общем, при посадке следует внимательно смотреть, куда идет состав, а то вместо Уимблдона (Wimbledon) можно запросто приехать в Ричмонд (Richmond).

Нам эти штучки, впрочем, были не впервой, потому как в Париже хитросплетения RER ничуть не хуже; аналогично, ни малейших сложностей мы не испытали с левосторонним движением: это какие-нибудь там американцы привыкли при переходе улицы смотреть только направо, а в России с этакой однобокостью недолго проживешь — мало ли кто там по встречной решил шпарить. Воспитанная отчизной привычка даже на пешеходной «зебре» глядеть сразу во все стороны была для нас в новых условиях как нельзя кстати.

Выбравшись на станции Bayswater, мы, пользуясь заранее распечатанной картой, миновали улицы Москвы и Петербурга и довольно быстро попали на Leinster square, заполненную однообразными белыми зданиями. Одно из них и было нашим пристанищем на ближайшие 7 ночей.

Видал я, конечно, отели получше, видал и похуже, но таких было немного. «Lords», несмотря на свое напыщенное название, больше всего смахивал на молодежное общежитие, владельцы которого решили повысить класс заведения, для чего выгородили в каждой комнате пару квадратных метров, обнесли эту территорию пластиковыми стенами и устроили санузлы. С учетом того, что на оставшейся жилплощади нашего номера разместились две кровати, шкаф, стол с телевизором и стул, пространства для людей практически не осталось.

В короткие сроки я пришел к мысли, что отель может быть однозначно рекомендован желающим приобрести спортивную фигуру. Лифта в нем нет, так что узкие и крутые лестницы дают отличную тренировку для ног, а что не каждый по ним пройдет, так через пару завтраков возможность такая появится, ибо утреннюю трапезу можно рекомендовать желающим похудеть: чай (кофе), булочка, кусочек масла и немного джема позволят любой манекенщице без труда поддерживать себя в форме. Что до наших попыток компенсировать скудость завтрака чаепитием в номере, то они едва не закончились плачевно, так как после включения в сеть электрочайника на площадке немедленно вышибло пробки. Пришлось отключить все остальные электроприборы, и только при таких условиях мы могли чаевничать. «Хорошо, что в гостинице нам проводить только ночные часы», — подумали мы и отправились знакомиться с Лондоном.

Для начала мы выбрались на оживленную улицу Queensway, где нас поразило изобилие сувенирных магазинов с продавцами-китайцами. Цены были совершенно мировые — зонтик в раскраске «Юнион Джек» стоил 2.99 фунта, макеты зданий котировались от 1.5 до 6 фунтов, футболки шли по 6-8 фунтов, а за 1 соверен можно было приобрести пластиковый шлем английского полицейского, в просторечии «бобби». Мы пока ничем не прельстились, и, отложив покупки «на потом», занялись неотложными делами. Первым делом мы приобрели за 5.50 фунтов толстенький томик «London A-Z», содержавший 175 страниц подробных карт и 260-страничный указатель улиц, что давало нам возможность в любой момент сориентироваться на территории в семьсот квадратных километров. Именно такую площадь занимает ныне английская столица, где проживают 8.5 миллионов человек.

Следующей важной покупкой стала недельная проездная карточка Travelcard 1-2 зон, за которую пришлось отдать 20.20 фунта (ладно хоть 7 дней отсчитываются с момента активации). Вообще-то Лондон разделен на 6 зон, так что желающие кататься в пригороды могут себя обременить более существенными расходами, я же при подготовке поездки вычитал, что с 2004 года мэрия британской столицы объявила, что обладатели проездных по первым зонам будут отныне иметь право ездить по всем секторам на автобусах, хотя на метро и пригородные поезда широта мэрских взглядов не распространилась. Иными словами, с карточкой 1-2 зон можно автобусами доехать хоть до Хитроу, хоть до Виндзора. Затрудняющимся составить подобные маршруты могу посоветовать заглянуть на сайт http://www.journeyplanner.tfl.gov.uk, где есть очень удобный планировщик поездок.

Третьей заботой была покупка музейной карточки «London Pass». Эта полезнейшая вещь в виде куска пластика с вмонтированным чипом дает своему обладателю право бесплатного входа во многие достопримечательности, включая Тауэр (Tower), Собор Святого Павла (St. Pauls Cathedral), Виндзорский замок (Windsor Castle), Кенсингтонский дворец (Kensington Palace) и бесчисленное количество музеев плюс возможность совершить неограниченное число прогулок на экскурсионном теплоходике по Темзе. Полный список бенефиций есть на сайте http://www.londonpass.com; там же можно узнать цену: как и многие вещи на Британских островах, она кусается, но приобретение окупается сполна. Так, трехдневная карточка стоимостью 52 фунта только на перечисленных парой строк выше достопримечательностях позволяет оставить себе 48 монет с профилем королевы, и это не считая экономии на всяческих других расходах. Можно продлить себе удовольствие, купив за 72 фунта 6- дневную карточку, и тогда открываются более широкие возможности, в том числе появляется время для сеанса катания на коньках, игры в боулинг или, скажем, безвозмездного похода в кино. Отмечу, что существует транспортное приложение к пропуску в мир музеев, называемое «Visitor Travelcard»; условия его приобретения следует уточнить на все том же сайте http://www.londonpass.com

От себя добавлю, что избранное мною сочетание показалось мне более разумным: метро и автобусами мы ездили всю неделю, а основную массу интересных (и сильно платных) мест скомпоновали в три дня действия карточки. Оставшиеся дни были посвящены либо бесплатным достопримечательностям, либо таким аттракциям, за которые раскошеливаться все равно пришлось бы.

К несчастью, лондонское туристическое бюро как-то не слишком озабочено рекламой этого необходимого туристу инструмента, так что купить «london Pass» мы смогли лишь на третий день пребывания в единственном месте, а именно в Britain & London Visitor Centre, на Regent street, 1. Более нигде, даже в таких посещаемых туристами информационных пунктах, как на вокзалах Waterloo и Victoria, нам помочь не смогли, причем в последнем случае сидевшая за стойкой мулатка сказала, что о музейной карточке первый раз слышит. Поскольку главный турофис был в выходные закрыт, все манипуляции в этом вопросе были отложены до понедельника, за что мы потом и поплатились.

Конкретной цели на первый день пребывания мы, по уже сложившейся традиции, не имели, так что просто шлялись, что называется, «без руля и без ветрил». Хотелось всего и сразу, и трудно было даже решить, куда держать путь. Поскольку Queensway привел нас к воротам Гайд-парка, в его аллеи мы и углубились. Кругом была солнечная благодать, на траве детишки играли в футбол, повсюду виднелся праздный народ. Особенного большое скопление гуляющих наблюдалось у Round Pond, небольшого озерца посреди парка. Заинтересовавшись, мы приблизились к сборищу и обнаружили стаю лебедей, преспокойно разгуливающих по траве. Здоровенные птицы нисколько не боялись людей, и те отвечали им взаимностью. Знакомые, которым мы по возвращении описали эту идиллическую картину мирного сосуществования человека и природы, сразу же с подозрением спросили: «Неужели лебеди вот так запросто гуляют по лугу? И никто не бегает за ними с воплями? И никто не откручивает им головы?» Вот почему-то не откручивают, и все тут. Непонятно… Мало того, в Англии даже собаки не лают: прошли мы чуть ли не весь парк наискось, когда я с удивлением сказал что-то вроде «Надо же, ни одной собаки кругом», на что матушка отреагировала репликой «А там, там и вон там кто по-твоему резвится?!» И действительно, присмотревшись я заметил, что четвероногих в парке достаточно много, но они вели себя тихо, не бросались на прохожих и велосипедистов с лаем, не пугали прыжками детей. Наши правители любят при случае пенять на европейский опыт, так почему бы, скажем, не брать пример в обязательной дрессировке собак?..

Извилистые дорожки парка привели нас на его южный край к мемориалу Альберта (Albert Memorial), установленному в честь супруга королевы Виктории, правившей 61 год; в честь нее XIX век назван «викторианской эпохой». В то время Англия достигла зенита могущества, о чем свидетельствуют аллегории четырех континентов, окружающие памятник. Слон, буйвол, верблюд и бык, взятые под уздцы, как нельзя лучше характеризуют период, когда империя простиралась по всей планете, и над ней никогда не заходило солнце (злые языки говорили, что всевышний не хочет позволить англичанам обделывать свои делишки под покровом темноты).

Закончив снимать детали памятника, мы обратили взор на проносившиеся по Knightsbridge Road даблдеккеры — знаменитые английские двухэтажные автобусы, своего рода визитная карточка Лондона — и нас тут же посетило желание прокатиться с ветерком. По хорошей местной традиции у общественного транспорта практически везде есть своя полоса для движения, выезд на которую частных машин (за исключением официальных такси) жестоко карается. Таким образом, пока частники стоят в пробках по всему городу, автобусы катят себе беспрепятственно. Попутно не премину заметить, что пока наши власти делают все, чтобы парк машин в России увеличить, англичане предпринимают все меры к снижению нагрузки на дороги. Так, при посещении концертов тем, кто приехал на автобусах и метро, и может предъявить использованный билет, полагается оговоренная скидка.

Двухпалубник весьма быстро доставил нас к набережной Темзы, где на одном берегу красовался Биг Бен, а на другом вертелось колесо обозрения «London Eye». Полет над городом я решил назначить на завтра, включив его в программу празднования матушкиного дня рождения, а пока предложил будущей виновнице торжества погулять вдоль реки, на что она с радостью согласилась.

Остаток дня мы провели то на одном, то на другом берегу: сидели на лавочках, ели мороженое, заходили в глубину кварталов и снова выходили к водной глади. Для жителей Петербурга удивительно, что Лондон не имеет набережных в привычном для нас понимании — нет сплошной магистральной линии и нет прямого прохода; то и дело приходится делать крюк, чтобы обойти стоящее прямо близ уреза воды здание. Еще нам запомнились разношерстные мосты, начиная с изящного Tower bridge, и кончая бетонным чудищем Waterloo, к которому матушка долго приглядывалась, а потом возопила: «Обман», подразумевая, что в фильме «Мост Ватерлоо» с Вивьен Ли в главной роли переправа была совсем не такой.

Послушав на прощание звуки саксофона, разносившиеся над Темзой, мы спустились в метро и вскоре оказались в отеле. Завтра обещало выдаться крайне насыщенным…

Утро воскресенья, как, впрочем, и все другие утры за неделю пребывания, встретило нас солнечным светом. Отведав английского завтрака, мы решили скудость физической пищи компенсировать духовным подъемом и пошли в Гайд-парк.

В отличие от вчерашней прогулки, теперь мы ходили целенаправленно. На обширном пространстве бывших охотничьих угодий Генриха (Henry) VIII нас более всего интересовали два участка — пруды Серпентайн (Serpentine) и уголок ораторов (Speaker»s corner). Обе аттракции лежали достаточно далеко от точки нашего входа, но переход по утреннему солнышку был ничуть не обременителен.

Живописные озера появились в Гайд-парке в 1730 году, когда большая любительница паркового искусства королева Каролина (Caroline) приказала запрудить скромный приток Темзы, чтобы иметь возможность кататься на яхте. Следует заметить, что и по сей день эта традиция соблюдается, так что можно при желании арендовать лодку и почувствовать себя почти что коронованной особой.

Перейдя по мостику на другой берег Серпентайна, мы оказались посреди внушительных размеров поля, на котором периодически устанавливаются трибуны и устраиваются концерты. Традиция проведения публичных мероприятий в этих местах берет свое начало в 1851 году, со времени организации Всемирной выставки. Но не только любовь к искусству или любопытство ведет людей в Гайд-парк: больше чем полтора века он служит местом сбора протестующих масс. Так, в 1855 году сюда прибыло около 200000 человек, выражавших негодование действиями правительства. Демонстранты, помимо прочего, подвергли обструкции знатных особ, имевших привычку гулять и кататься верхом по дорожкам; история умалчивает, принимал ли в обстреле аристократии мусором Карл Маркс, но то, что он был в толпе, установлено достоверно. Тогдашние волнения казались бородатому мудрецу началом революции, потому что впервые рабочий класс выступил на защиту своих прав так яростно и так массово.

После нескольких лет уличных беспорядков власть имущие, наконец, решили пустить энергию беспокойных агитаторов-горланов-главарей в мирное русло, выдав бессрочное разрешение на проведение митингов в северо-западном углу Гайд-Парка, так называемом уголке ораторов.

Не исключено, что среди пламенных говорунов растут новые Дизраэли, но в тот момент, когда к ним в гости прибыли мы, уголок меньше всего походил на обитель вожаков толпы. На пару сотен туристов приходилось от четырех до шести выступавших, а основной контингент составляли бородатые проповедники, вещающие за неимением амвона с невысоких стремянок. Кое-кто производил впечатление просто сбежавшего из сумасшедшего дома пациента. В какой-то момент мне пришла в голову занятная мысль добыть подставку или, на худой конец, ящик, залезть на него, и что-нибудь декламировать по-русски: начать, скажем «Мой дядя самых честных правил…» и посмотреть, сколько публики соберется. Если при чтении еще соответствующим образом жестикулировать и выражать эмоции, успех, полагаю, будет обеспечен. Все же нельзя не сказать, что сами выступающие относятся к своей деятельности очень серьезно. Есть даже сайт http://www.speakerscorner.net, на котором можно узнать последние новости и прочитать программы различных движений.

Меж тем время подбиралось к половине двенадцатого и мы поспешили к Букингемскому дворцу, надеясь, что еще не все удобные места расхватаны. Мы даже подъехали две остановки вдоль Гайд-парка на автобусе, но и это не помогло. Тут уместно процитировать слова романса «Боже, какими мы были наивными»: лучшее, что нам удалось получить — середина боковой решетки, так что за пертурбациями солдат на плацу мы наблюдали, выражаясь деликатно, с тыла. Мало того, за участок у решетки нам пришлось выдержать партизанскую борьбу с мускулистым итальянцем. Сей подозрительно смахивающий на гомика волосатый гость с Апеннин пожелал расширить свое жизненное пространство для подваливших корешков за счет выдавливания моей матушки, пока я ходил снимать центральные ворота дворца. Мое возвращение ознаменовало для него конец территориальных захватов путем напирания спиной. Наверное, он полагал себя ловким и сноровистым парнем — как глубоки были его заблуждения! Может, для Италии его штучки и сгодились бы, а вот приходилось ли ему посещать российское метро в час пик? Можно смело биться об заклад, что нет, так что кое-какие «грязные» приемчики, позволяющие человеку чувствовать себя в переполненном вагоне более-менее комфортно, оказались для него в новинку. «Макаронник» оглянуться не успел, как занял свое прежнее место, деля его ныне с сожителем и товарками, а путь к новым посягательствам был для него надежно прегражден. Учитесь, англичане — дали бы вы Муссолини и Гитлеру по рукам еще в 1938 году, вся история пошла бы по-другому…

Угомонив бескультурного туриста, мы стали созерцать смену караула. Смысл всех хождений туда-сюда остался для нас загадкой; все передвижения имели, вероятно, какую-то цель или представляли собой веками освященный ритуал, но как не тщились мы вникнуть в происходящее, успеха не достигли. Похоже, остальные зрители также не постигли тайн караульной службы и смотрели просто потому, что развод гвардии у Букингемского дворца надо посмотреть обязательно. Наибольшее оживление у публики вызвало исполнение армейским оркестром мелодий ансамбля «ABBA».

Мероприятие продолжалось три четверти часа, из них большую часть времени войска стояли неподвижно, по территории бродили только отдельные личности, вроде знаменосцев, несколько раз подходивших в свои походы прямо к самой нашей решетке, и тогда стена туристов (смешно, наверное, смотреть изнутри на шевелящуюся снаружи массу людей) ощетинивалась объективами. Изведя немало видеопленки на застывшие фигуры в надежде запечатлеть движения, я в итоге приметил такую штуку: перед тем, как топать на новое место, солдаты изготавливались, и как только один из них поднимал с земли свой огромный барабан, можно было смело начинать съемку.

Слегка утомившись в ожидании каких-либо событий, я начал изучать окрестности и обнаружил, что на дворце развевается королевский флаг, что, по идее, означало нахождения монарха внутри. Говорят, Елизавета II обычно следит за сменой караула; ну, не то, чтобы прямо смотрит, но нет-нет, да и глянет, тут-то ее и можно засечь. К сожалению, в этот день нам не выгорело полюбоваться монаршьей особой; ее вообще не очень легко увидеть, тем более что известны случаи, когда королеву вообще не узнавали, даже с ней столкнувшись. Одна газетная история донесла до нас эпизод из самого начала царствования королевы, когда корреспонденты ведущих газет узнали, будто новая самодержица взяла за моду прогуливаться по окрестностям. В стремлении сфотографировать свою повелительницу за этим делом они прибыли в нужный район, принялись рыскать по окрестностям, и вдруг наткнулись на юную поселянку в скромном платье и платочке. «Эй, ты не видела тут королеву?» — спросил один из приезжих. «Она пошла вон туда», — девушка махнула рукой вдаль, и репортеры порысили в указанном направлении. Не стоит, наверное, разъяснять, кто был той приветливой пейзанкой.

Тем временем походы через двор прекратились, прозвучали отрывистые команды и дворцовые ворота распахнулись. Мы немедленно сменили диспозицию, перебравшись на ступени памятника королеве Виктории, откуда открывался отличный обзор на выходящих. Первая промаршировавшая когорта, впрочем, особого успеха не имела, в отличие от второй, при появлении которой по толпе пронесся ощутимый вздох восторга — возглавлял колонну громадный пес. То есть шел он не сам по себе, его вел специальный ответственный, с соответствующими знаками различия.

Под бумканье барабана вся честная компания долго громыхала подошвами на месте, готовясь к торжественному маршу, причем в синхронное мельтешение зеркально-черных башмаков собака вносила некоторый диссонанс, так как была единственным персонажем, кто стоял и таращился на окружающих. Наконец, натопотавшись вдосталь и дав сменившимся коллегам уйти подальше, начальник караула проорал что-то неразборчивое, понятое, впрочем, его подчиненными, и, предшествуемый псиной, отряд с оркестром во главе тронулся с места.

Наверное, таким вот неспешным шагом под выкрики сержантов и пронзительные звуки дудок красные мундиры ходили в атаку на сипаев, на зулусов, на маори, на буров, а после победы истребляли покоренные народы и обращали их в рабство. Короче, от зрелища марширующих королевских солдат сердце переполняла гордость «за трон и отечество».

После окончания церемонии толпа туристов стала довольно бодро рассасываться; мы вместе с множеством других людей направились в Сент-Джеймс парк (St. James»s park), по пути пронаблюдав смешную картину посадки в автобус давешних музыкантов. При взгляде на них, слоняющихся по двору, мне почудилась некая неправильность, неуловимое «не то». Только спустя пару минут я сообразил, что они поснимали меховые шапки, и оттого кажется, будто головы им сильно уменьшили, ведь глаз привык воспринимать головные уборы как часть тела, и подсознательно стало казаться, что там, под медвежьей шкурой, у гвардейцев находится голова яйцевидной формы. :)))

В парке меж тем случился небольшой затор, потому как на дорожку выбрался здоровенный пеликан, презревший компанию своих товарищей, отдыхавших на берегу прудов. Габариты и солидный клюв как-то резко отбивали у гуляющих охоту приближаться к птице, так что многие люди решили обойти место происшествия по боковым дорожкам. Эх, не было там наших соотечественников, они бы уж устроили охоту на зверя с гиканьем и свистом… Оказывается, вся пеликанья свора подарена английской королевской семье более трехсот лет назад не больше ни меньше как русскими царями, и с тех пор украшает собой зеленый оазис в центре британской столицы.

После определенного разочарования со сменой караула нам хотелось чего-нибудь возвышенного, и какая удача, что самое высокое в мире колесо обозрения находилось в двух шагах от нас. Перебравшись на другой берег Темзы по Westminster bridge, мы вскоре оказались в конце приличной очереди, стоявшей за билетами на «London Eye».

«Полет» в рассчитанном на 25 человек стеклянном футляре обойдется в 11,5 фунтов для взрослого, вдвое дешевле для ребенка 5-15 лет, а самые маленькие проходят бесплатно. Есть скидки для пожилых людей (старше 60 лет) и студентов, которым удовольствие влетит в 9 фунтов; нужно отметить, что уменьшение оплаты не действует по выходным дня в течение года и в течение всего июля и августа, то есть в период наибольшего наплыва посетителей. Хотя вроде как был «не сезон», нам пришлось отстоять сорокаминутную очередь в кассу и еще почти столько же провести в ожидании посадки. Скорость продвижения к входным воротам была невелика еще и из-за деятельности досматривальщиков, старательно изучавших содержимое сумок и рюкзаков. При этом охранники зачем-то интересовались у посетителей страной их проживания; не знаю, зачем они это делали, но приземистый негр, ощупывавший мою сумку, узнав, что я из России, сурово вопросил: «Нуж?» Я осведомился, что ему нужно, а он, уже раздраженно, снова задал вопрос про «нуж». Видя мое недоумение, знаток русского языка перешел на «пиджин-инглиш» и тогда я разобрал, что он спрашивает, не таскаю ли я с собой нож. Получив заверения, что не таскаю, афроангличанин жестом дал мне знак проходить, и через несколько минут мы, сопровождаемые еще двадцатью тремя людьми, поместились в стеклянный короб.

В свое время, когда колесо только построили, для демонстрации надежности сооружения внутрь одной из капсюл затащили автомобиль, проделавший полный круг на правах посетителя. Этот пример иллюстрирует размеры каждой кабинки, но ведь машина была внутри одна! Если бы там было много ее коллег, ей там было бы не так комфортно. Смотреть на Лондон вдвадцатипятером все же не так здорово, как в одиночку. Впрочем, никто не мешает выкупить сразу целую кабинку лично для себя или своих друзей, и развлекаться в свое удовольствие. Кстати, если денег нет, а почувствовать себя VIP-персоной хочется, при желании можно воспользоваться услугой «Fast track», которая стоит 25 фунтов, зато дает возможность явиться ко входу за 15 минут до указанного в билете времени, сразу пройти на посадку и получить в подарок книжку-сувенир.

Получасовой полет над городом вызывает смешанные чувства. С одной стороны, смотреть на Лондон ужасно увлекательно, благо в хорошую погоду открывается вид на 25 километров вокруг, а с другой — не меньший интерес вызывает конструкция колеса, при которой кабинки не имеют жесткого крепления к скелету, тогда как подвеска все время мигрирует — от захвата сверху в самой нижней точке траектории до поддержки снизу в апогее.

Завершив поездку, мы стали соображать, что делать дальше, и тут откровенно сваляли дурака, направившись вместо запланированного Гринвича в городской музей Лондона. Захотелось мне, видите ли, охватить историю города в целом прежде чем начинать знакомство с отдельными деталями.

Museum of London занимает невзрачное здание на краю района City, близ станции St. Paul»s. Вход в музей бесплатный, за исключением периодически меняющихся специальных выставок. Во время нашего посещения вниманию туристов предлагалась тематическая подборка документов и вещей из 1920-годов под названием «Десятилетие, изменившее Лондон». Заглянув в платные залы, мы ничего особенно интересного в них не нашли и решили их проигнорировать, сосредоточившись на основной массе экспонатов.

Не могу сказать, что музей привел меня в восторг. Три этажа были основательно заполнены разными предметами, вроде золоченой кареты для торжественных королевских выездов, но все оформление было выполнено как-то без огонька. Побродив по трем этажам примерно с час, мы решили поехать в Гринвич.

Добраться до лондонского пригорода, в течение многих веков служившего дачным местом английских королей, можно тремя способами: на автобусе, на катере и посредством DLR (Dockland Light Railway). Мы избрали последний вариант, и, подъехав остановку на метро, на станции Bank сели в вагончик надземной электрички на автоматическом управлении, пронизающей район бывших лондонских доков. Как и на многих других линиях, здесь тоже нужно было внимательно следить за направлением движения; в Гринвич привозит поезд, идущий в Lewisham. Замечу, что на транспортной карте ряд станций, и в том числе Catty Sark и Greenwich указаны на границе зон 2 и 3. У меня при первом же взгляде на такое расположение сразу возник вопрос относительно правомочности ехать до них с карточкой 1-2 зон. Мои сомнения еще в субботу разрешил солидный англичанин в информационном окошке под площадью Пикадилли, уверенно подтвердивший возможность ехать до приграничных станций беспрепятственно.

Удивительно, как быстро и ловок район бывших верфей и складов превратился в вотчину бизнесменов… По мере появления за окном все новых и новых небоскребов мы не переставали удивляться целеустремленности англичан. Среди стекла и бетона еще попадались подчас отдельные пакгаузы и хибары, но вскоре, как и запланировано, левый берег Темзы преобразится окончательно. Тогда живописные виды грязи и нищеты можно будет увидеть только в Dockland museum, занявшем бывшие склады перца и хлопка, рядом с которыми теперь устроена станция West India Quay.

Поднырнув под русло реки, мы почти тут же расстались с полупустым вагоном, поднявшись на поверхность возле знаменитого клиппера «Катии Сарк» (Catty Sark). Вот ведь как бывает — корабль этот ничем особенным не прославился, а участвуя в «чайных» гонках ни разу не взял первого приза, и тем не менее его имя на слуху, тогда как парусники-победители давно уже сгнили.

Современным людям, «покоряющим» моря на палубе гигантских теплоходов, трудно представить себе многомесячное плавание на парусном судне. Сидеть с коктейлем на балконе каюты-сьют — совсем не то же, что лазать по вантам в бурю. Даже при взгляде на верхушки мачт начинает кружиться голова, а ведь матросы должны были постоянно залезать на пятидесятиметровую высоту.

Не ставя себе целью рассказывать бурную историю клипера, отсылаю интересующихся этим предметом на сайт http://www.cuttysark.org.uk, где есть подробнейший рассказ с раскладкой чуть ли не по годам. Меня же в тот момент больше всего интересовал Национальный морской музей, устроенный в бывшей королевский резиденции Куинз-хаус (Queen»s House). Я полагал, что жемчужина архитектуры эпохи Стюартов должна быть набита всевозможными экспонатами, отображающими морскую славу Британии.

Несмотря на обширность помещений и богатство экспонатов музей меня не слишком обрадовал. Значительную часть залов занимали картины маринистов, имелось также большое количество макетов разных судов. Мне запомнились две вещи: серия больших плакатов, иллюстрирующих 12-балльную шкалу волнений моря, и устройство, позволяющее самому устраивать бурю в «стакане воды» или, применительно к обстоятельствам, в аквариуме. Весьма интересно для детей, но я ожидал более ярких впечатлений.

Самое обидное разочарование постигло нас по окончании осмотра, когда, поднявшись на пригорок к Гринвичской обсерватории, мы обнаружили, что доступ к делящему мир напополам меридиану уже закрыт. Присев неподалеку на лавочке, мы углубились в путеводитель, желая получше понять, какое сокровище мы пропустили, и тут утешились, вычитав, будто год от года земная ось слегка смещается, и нынче подлинный Гринвичский меридиан находится гораздо западнее, то есть там, где мы сидим.

Неторопливая прогулка по парку между толстыми, матерыми дубами постепенно привела нас к Shooters Hill road, а оттуда мы пошли на северо-запад, попутно малость утратив ориентацию. Как выяснилось буквально тут же, это было только нам на руку, потому что внезапно мы вышли к небольшому ресторанчику, специализировавшемуся, как было понятно из меню, на английской кухне. После полчищ китайских лапшевен и арабских шавермятин это место было просто находкой. Большим плюсом также было разделение зала на зоны для курящих и некурящих, причем в первом отсеке имелась мощнейшая вытяжка, существенно облегчавшая жизнь любителям чистого воздуха.

Система обслуживания показалась мне несколько странной — сперва надо было занять стол и запомнить его номер, а потом идти к стойке заказывать блюда и напитки. Платить нужно было тут же, не отходя от кассы, а потом возвращаться с бокалами к столику и ждать, когда прибудут кушанья. Цена оказалась вполне божеской — 20 фунтов за двоих, включая пару монет чаевых, и к тому же пока мы произносили тост за новорожденную, чокались и смаковали красное вино, аппетитная официантка успела принести наш заказ: матушке «fish & chips», а мне обильно перченые куриные ножки с картофельным же гарниром. Пристрастие местного повара к ядовитым соусам было, пожалуй, единственным недостатком ресторанчика, тогда как сладкий пирог был просто выше всяких похвал. Из заведения уходить не хотелось даже после того как все блюда были съедены до крошки.

Возвращаться в Лондон мы решили автобусом и достаточно быстро оказались в центре города. Совершив небольшой променад, мы сели в метро, и в сиянии огней от магазинов Queensway день рожденья закончился. Наступали изнурительные туристические будни…

По идее программу понедельника следовало начинать уже в 8.30, стоя перед фасадом Собора Святого Павла, да не тут-то было. «London Pass» все еще оставался недосягаем, и прежде чем бросаться на осмотр достопримечательностей, нужно было раздобыть заветную карточку.

Памятуя о неудачных субботних розысках, я даже засомневался, существует ли вообще музейная карточка как таковая… Может, я плохо владею английским, и не понял, что ее создание — лишь проект на будущее? Уверенность в своих силах мне удалось восстановить только в помещении турофиса, что близ Пикадилли. Немолодая тетенька за столом приветливо улыбнулась нам и в ответ на заданный дрожащим голосом вопрос о «London Pass» промолвила: «Разумеется, у нас он есть. Можете купить хоть прямо сейчас».

Пока я выяснял последние детали и оформлял сделку, матушка прошлась вдоль рядов стоек с проспектами. Оказывается, информационный центр сосредоточил в своих стенах целые стеллажи буклетом, брошюр и карт по Британии, Шотландии и Уэльсу. При желании можно было насобирать грузовик всякой всячины, включая планы города Аберистуит, список гостиниц Эдинбурга или перечень природных парков близ Ливерпуля.

Синяя ветка Picadilly и красная Central line через двадцать минут принесли нас к месту, где религиозные сооружения торчат уже не первую сотню лет. Даже если не брать в расчет храм Аполлона, стоявший тут во времена римского владычества, нынешнее сооружения является пятым по счету культовым сооружением на этом месте. Нынешняя версия была сооружена архитектором Кристофером Реном (Christopher Wren) в 1675 году, после того как предыдущее здание в готическом стиле, являвшееся одной из диковин средневековья, получило ужасающие повреждения во время Большого лондонского пожара в 1666 году.

Известно, что взявшись за дело, зодчий сразу столкнулся с противоречием свободной мысли и грубой реальности. Его проект современного и, можно сказать, революционного стиля был безжалостно обкорнан консервативными клерикалами, после чего Рену пришлось пойти на компромисс. Первый протестантский собор мира вышел строгим и величественным: 157 метров в длину и 76 в ширину, а расстояние от уровня земли до верхушки креста составляет 111 метров. В свое время ученые подсчитали, что общий вес сооружения равен 65 тысячам тонн (различные сведения и цифры можно найти на сайте http://www.stpauls.co.uk).

К сожалению, на тот момент значительная часть собора была скрыта строительными лесами: по случаю предстоящего в 2011 году празднования 300-летия завершения процесса его постройки храм попал в тиски программы по чистке и реставрации. С трудом найдя пару ракурсом, при которых грубые сетки оказались закрыты кронами деревьев, мы пошли внутрь.

Хотя обычно в Западной Европе вход в святилища бесплатен, St. Paul»s Cathedral является в этом правиле исключением, и входная плата весьма высока — 9 фунтов. Утешали нас два обстоятельства — 1) деньги за вход начали брать еще в 1709 году, и 2) только что приобретенный «London Pass» давал нам право пройти бесплатно. Получив свой законный «free ticket», мы с его помощью преодолели входные турникеты и вошли под теряющиеся в высоте своды.

Первым делом мне хотелось забраться повыше. Из главного зала 259 ступеней ведут в Галерею шепота (Whispering Gallery), преодоление еще ста девятнадцати позволяет попасть в Каменную галерею (Stone gallery), откуда надо сделать еще 152 маленьких подъема, чтобы взойти в Золотую галерею (Golden gallery). От уровня к уровню лестницы становятся все круче и уже, так что если первый бросок наверх сделать легко, то дальнейшее восхождение для немолодых людей весьма затруднительно. Так вышло, что на самый-самый верх, к подножию башенки купола я попал один, и провел там достаточно много времени, чтобы матушка в обители шепотов заскучала. Извиняет меня вдохновенная панорама, открывающаяся всякому, кто найдет в себе силы 85-метровый вертикальный путь. С одной стороны возносились небоскребы Сити, с другой наливались жизнью Bloomsbury и Soho, вдалеке крутился «Лондонский глаз», а над Темзой распростерся крохотный, словно игрушечный Тауэрский мост (Tower bridge).

Вернувшись на место рандеву, я обнаружил матушку за исследованием акустических свойств Галереи шепота. К сожалению, толком изучить их нам не удалось из-за обилия конкурентов; кругом было столько желающих нашептывать, что все шепоты быстро слились в бессодержательный шум.

Вернувшись на уровень земли мы принялись изучать убранство собора. Страшно подумать, что всего этого великолепия человечество могло запросто лишиться: во время одного из налетов Люфтваффе попали почти в собор мощной бомбой. То ли Господь хранил свой храм, то ли святой Павел о нем позаботился, но «подарок» с небес не сдетонировал, был с великим предосторожностями увезен в безопасное место и там взорван, оставив после себя тридцатиметровый кратер. Больше инцидентов, связанных с этим местом не было, хотя как-то раз вокруг полыхало порядка 1400 пожаров. Считается, что немцы оставили громадину неповрежденной, чтобы использовать ее в качестве ориентира при налетах.

Ближе к концу осмотра мы спустилиcь в крипту, самое большое помещение такого рода в Европе. Здесь захоронены многие люди, чья деятельность принесла славу Британии, в том числе герцог Веллингтон и адмирал Нельсон (Nelson). Рядом с флотоводцем лежат его коллеги Джеллико (Jellicoe) и Битти (Beatty). Первый возглавлял в Первую Мировоую войну Гранд-флит, а второй командовал эскадрой линейных крейсеров в Ютландском бою, после чего стал начальником Главного морского штаба. Битти, к слову, стал последним человеком, погребенным под сводами собора, и случилось это в 1936 году. Поблизости устроен памятник английским солдатам, павшим в 1982 году во время войны с Аргентиной из-за Фолклендских (Мальвинских) островов; погибшие, что необычно, перечислены в алфавитном порядке, без различия чинов и рангов.

В тех же краях расположена могила Флоранс Найтингейл (Florence Nightingale); если перечисленные выше военные давали поживу смерти, то эта женщина, немало сделавшая для развития санитарного дела, и сама, и через воспитанных ею медсестер вырвала из лап костлявой множество раненых.

Было бы ошибкой полагать, что только бранным делом славна была Англия, ведь она дала миру множество ученых, художников и зодчих, кое-кто из которых лежит в земле под храмом. Среди наиболее известных личностей надо назвать изобретателя пенициллина Александра Флеминга (Alexander Fleming), живописца Джошуа Рейнольдса (Joshua Reynolds), скульптора Генри Мура (Henry Moore) и самого автора собора Кристофера Рена, на надгробье которого имеется надпись: «Если ты ищешь памятник этому человеку, взгляни вокруг!». Замечу, что лишь поэты Соединенного Королевства отсутствуют в крипте должным числом: их последним домом обычно становилось Вестминстерское аббатство (Westminster Abbey).

Покинули жемчужину архитектуры мы лишь сильно за полдень, отставая, таким образом, от графика почти на два часа, потерянных поутру. Поскольку собор открывается в 8.30, то и надо, соответственно, ехать к нему с утра пораньше, чтобы дневное время посвятить другим достопримечательностям. Таким, как, например, Тауэр.

От собора до крепости всего одна остановка на метро, но мы предпочли наземный транспорт, чтобы по дороге посмотреть на деловой район Сити. Было как раз время обеда, так что полчища закованных в костюмы клерков наводнили окрестные улицы. Меж тем сбоку показался Тауэр.

Средневековая крепость, служившая в разное время королевской резиденцией, арсеналом и тюрьмой, с марта по октябрь распахивает свои двери в 9 утра, а в остальное время года — на час позже. Войти в овеянные веками ворота можно за 15 фунтов, или бесплатно по «London Pass», а подробности визита изучить на сайте http://www.hrp.org.uk/webcode/tower_home.asp

С первых минут пребывания на территории цитадели становится понятно, что тут все устроено по-серьезному. Помимо внушающих уважение стен уважение также внушают массивные «бифитеры» (beafeater), то есть служащие Тауэра в характерных одеждах. В их обязанности входит помощь посетителям, проведение экскурсий и т.п., так что для человека, более-менее владеющего английским, послушать зычный голос одного из служащих не будет в тягость, тем более что рассказ ведется со всякими шутками-прибаутками. Если же лингвистические способности обошли туриста стороной, он может взять у входа брошюру на русском языке, а стражника использовать как живую игрушку, сфотографировавшись с ним в обнимку на память. Тут главное выбрать британца поимпозантнее…

Прогулку по Тауэру можно разделить на несколько сегментов. Следуя общему потоку, вливающемуся в крепость через западные ворота, пришелец естественным образом попадает в раздел «Средневековый дворец», рассказывающий о том периоде истории, когда в комплекс обитали жильцы королевской крови. Палаты ныне представлены в том виде, в котором они были во времена правления Эдуарда (Edward) II (1272-1307). Далее экскурсанты переходят к укреплениям вдоль реки, получая представление о системе защиты Тауэра. Под одним из бастионов устроены уходящие в воду реки «ворота предателей» (traitor»s gate), через которые сюда доставляли обвиняемых и преступников. Вдохнув мрачную атмосферу этого места, лучше всего поторопиться выйти на пешеходный маршрут вдоль стен, рассказывающий об использовании крепостных башен с XVIII века.

Покончив с кольцом укреплений, посетитель, наконец, попадает во внутренний двор, где его взгляду предстает так называемый «Белый Таэур» (White Tower), первые камни которого были положены еще в 1076 году. Сменив за свою богатую событиями историю множество функций, квадратная башня с окнами-бойницами теперь служит вместилищем богатейшего собрания различных видов оружия, включая рыцарские доспехи разных видов и целые орнаменты из пистолетов и сабель.

Окна Белого Тауэра дают отличную возможность бросить взгляд на близлежащий луг, где проводились казни. В другой стороне за невысокой оградкой гнездятся знаменитые вороны. Легенда гласит, что британскую столицу постигнет скверная участь, если птицы покинут ее цитадель, так что, по слухам, воронам втихомолку подстригают крылья. Отсутствие свободы черным здоровякам компенсируется усиленным питанием, видимо, настолько обильным, что кидаемые посетителями куски булки милые птички просто игнорируют.

Под занавес пребывания в Тауэре мы решили посетить блок Ватерлоо, где мне больше всего запомнились сокровища британской короны, выставленные для всеобщего обозрения под бронированным стеклом; даже останавливаться возле них нельзя, можно только смотреть в процессе движения, стоя на специальном транспортере. Чего греха таить — не очень удобная система, ведь пока рассматриваешь одну корону, следующая уже мимо носа проезжает. С другой стороны, никто не возбраняет по окончании осмотра вернуться на исходную позицию и повторить проезд! Не знаю, почему нашему примеру никто не последовал, но вот мы поглядели на державные реликвии с обеих сторон, а остальные посетители довольствовались однобокостью. Ну и поделом — не надо быть бараном!

Выйдя из Тауэра ближе к четырем часам пополудни, мы поспешили пересечь Темзу, чтобы продолжить выполнение программы. Вот тут-то и сказались потерянное утром время: до закрытия намеченных на сегодня к посещению объектов оставались совсем чуть-чуть — крейсер «Белфаст» (Belfast) прекращал пускать посетителей через полтора часа, а шекспировский театр «Глоуб» (Globe) закрывал двери через час. И рыбку съесть и на елку влезть, как первоначально планировалось, теперь не выходило, и нам пришлось разделиться по интересам. Матушка пошла вкусить ауры места, где воплощалось слово Барда, а я отправился к символу британской морской славы, чья история есть на сайте http://hmsbelfast.iwm.org.uk

Раскрашенный маскировочными зигзагами ветеран застыл возле южного берега Темзы на закате своей карьеры. Были в ней печальные страницы, когда корабль подорвался на мине и провел два года в ремонте, были и доблестные, когда он охранял конвои и поддерживал огнем высадку десанта в Нормандии. Сейчас махина в одиннадцать с половиной тысяч тонн водоизмещением, длиной 187 метров, шириной 21 метр и осадкой в 6,1 метра, служит филиалом Имперского военного музея (Imperial War museum), хотя на музей в нашем понимании совершенно не похожа; достаточно сказать, что крейсер содержится в идеальном порядке от киля до клотика, включая вооружение, которое составляют 12 6-дюймовых пушек, 8 универсальных 4-дюймовок, 6 установок зенитных автоматов «Бофорс» и столько же торпедных аппаратов.

Попасть на борт можно по эстакаде, берущей начало на Queen»s walk. Вход стоит 8.50 (по «London Pass» бесплатно). Вступив на палубу ветерана морских походов, посетитель сразу попадает в лабиринт проходов, трапов и кубриков: едва ли не все помещения громадины доступны для осмотра. Не возбраняется даже проникать на отдельные боевые посты, такие как зенитные установки, чьи сиденья прямо-таки манят занять их. Вспомнив детство, когда перед фасадом Музея инженерных войск и артиллерии стояла боевая техника, и даже можно было по ней лазать и различные рукоятки крутить, и не было тупых охранников Держать и Непущать, я поддался искушению и забрался в кресло наводчика…

Как только я сел и положил руки на отполированные тысячами ладоней ручки поворотных рычагов, тут же свет на секунду померк, и Лондон исчез, и вокруг стало Северное море, и из недалекой тучи один за другим начали вываливаться торпедоносцы с крестами на плоскостях, и корабли ордера ощетинились стволами, и я, лихорадочно доворачивая конструкцию, ловил в прицел силуэт ведущего самолета, злобно приговаривая: «Давай, давай, ползи сюда, зараза, щас я тебе вмажу!..»

Боевому настроению весьма способствовал продуманный антураж, включавший звуковое сопровождение — на палубах «Белфаста» хрипели динамики, в центральном посту фигуры акустиков угрюмо сообщали, что контакт с немецкой подлодкой потерян, в гамаках носового кубрика храпели подвахтенные матросы, а в боевой рубке полдюжины детишек, приложив к глазам воображаемые бинокли, вглядывались в горизонт. Юные англичане были повсюду — организованными группами и отдельными личностями они бродили по крейсеру, возбужденно делясь друг с другом впечатлениями. Все им было интересно — от устройства корабельных котлов до обстановки кают. И, конечно, больше всего ребятам нравилась возможность посидеть в командирском кресле и покрутить всякие разные штуки. Выйдя на палубу в конце осмотра, я заметил толпу совсем маленьких детишек, облепившую «мою» установку и ее соседку. Сил как следует вращать систему у малышни не было, так что ей приходилось хвататься за механизмы вдвоем-втроем, и все же «бофорс» крутился и вел огонь! И снова не было кругом Лондона, и теперь мы были на траверзе Тобрука, и шли в охранении конвоя на изнемогающую Мальту, и наши зенитчики, стиснув зубы, лупили по чайкокрылым «Юнкерсам», и асы Рихтгофена пытались прорваться к танкерам, и остервенело лающие пушки захлебывались бешеным гневом…

Когда-нибудь эти мальчики вырастут, и кто-то из них не захочет стать мерчендайзером по франчайзингу, вспомнив свое детство и пронзительное ощущение бескомпромиссности, когда вот он, враг, явный и видимый, и можно в честном бою его уничтожить, и ты борешься за правое дело, и рядом твои друзья, такие же отважные и бесстрашные мужчины, и в мире нет места низости, подлости и лжи… По-моему, именно так воспитывается патриотизм… Не миллионами, ухлопанными на разработку «Программы по улучшению взаимодействия», а вот таким вот боевым крейсером, дающим возможность прикоснуться к легенде…

Пока я проникался милитаристским духом, матушка тем временем углубляла знания по истории английского театра во время экскурсии по точному подобию сгинувшего за давностью лет театра Шекспира.

С октября по апрель попасть внутрь здания можно с 10 до 17 часов, а в теплое время года «Глобус» открыт для посещения лишь с 9 до полудня, потому что днем он используется по прямому назначению; во время проведения спектаклей туристы могут удовлетворить свой интерес к истории искусства походом в близлежащий театр «Роза» (Rose).

Лишь один день в неделю историческое место принимает всех желающих с утра до вечера, и день этот — как раз понедельник; как удачно, что я заранее зашел на сайт http://www.shakespeares-globe.org и все вызнал.

Прогулка по заботливо восстановленным в первозданном виде помещениям не ограничивается глазением по сторонам. Посетителю предлагается большой выбор экспонатов, позволяющих изучить различные стороны закулисья. Например, можно проникнуть в тайны постановочного дела XVI века, узнать, какие во времена Шекспира устраивали спецэффекты, как и из чего шили сценические костюмы. И все же изюминкой экскурсии служит, конечно, выход в зрительный зал. Тот, кто смотрел фильм «Влюбленный Шекспир», без труда представит себе помещение средневекового театра. Главным отличием от современных аналогов было размещение публики: тогда в партере стояли неимущие, тогда как сидячие места на ярусах выкупали состоятельные граждане. Занятно, что среди аристократов считалось хорошим тоном купить себе место чуть ли не на сцене, специально явиться с опозданием и лезть по рядам, распихивая всех вокруг, после чего выпивать, скандалить и похабными репликами комментировать игру актеров. Вот, оказывается, откуда берут свое начало манеры многих современных граждан; а я-то думал трендение по мобильнику во время монолога Бориса Годунова — исключительно отечественное явление.

Воссоединившись и поделившись друг с другом полученными впечатлениями, мы решили завершить день посещением какого-нибудь театра. Из взятого нами поутру буклета мы узнали, что город прямо-таки кишит спектаклями. Одних только мюзиклов шло с дюжину, в том числе «The Phantom of the Opera», «Mamma Mia», «Chicago», «Les miserables» и «Lion King». Драматическое искусство было представлено более обширно, и включало в себя по крайней мере четыре десятка спектаклей, в том числе «Carmen», «The False Servant», «Onegin», и, разумеется, бессмертные «Otello» и «Hamlet».

В то время, как основная масса театров сконцентрирована в районе Covent Garden, между Oxford Street и Victoria Embankment, история про злоключения принца Датского материализовалась на сцене «Old Vic», отнесенной на задворки вокзала Waterloo. Поскольку мы находились не так уж далеко от этого района, то идея увидеть трагедию на языке оригинала пришлась нам по душе. Увы, прибыв к зданию театра в половину седьмого, мы с некоторым удивлением обнаружили, что билеты раскуплены на месяц вперед; вот что значит модная постановка… Вот и урок: если хочешь куда-то попасть, нужно все разузнать и позаботиться о билетах заранее, тем более что забронировать места в том или ином театре можно без труда на сайте http://www.officiallondontheatre.co.uk

Поскольку других планов на этот вечер у нас не было, мы решили посмотреть жизнь Лондона в его непарадной части, после чего уселись на первый пришедший автобус и поехали через Темзу, по Blackfriars Bridge и Farrington Road на север. Погуляв немного по району Camden Town, мы еще засветло вернулись в отель, чтобы лечь спать пораньше: завтра предстоял хлопотный день.

P.S. Фотографии к первой части поездки можно посмотреть тут — http://www.vazlav.narod.ru/england/england_photo1.htm