«У каждого человека есть два дома. Первый – это тот, в котором он родился. Второй – это Сирия.» J

Прикольно лететь в Сирию. Сомнений и волнений никаких, только предвкушение и ожидание отличного путешествия. Не нашла в интернете ни одного отрицательного отзыва туристов об этой стране – сплошной позитив и восторги. Кажется, это одна из лучших стран (приятная, дружелюбная, интересная, безопасная) для путешествий. Все, кто там бывал, теперь завидуют мне, что я еду. Хотя я так же завидую людям, отправляющимся в Марокко или во Вьетнам.

Предыстория первая (недавняя): вернувшись из Марокко (https://100dorog.ru/club/stories/?id_stories=2334&id_country=MA), я обменяла на время свой путеводитель Лоэнли Плэнет Марокко, на аналогичный, только по Сирии и Иордании. Никаких конкретных планов туда ехать у меня не было, но почитать всегда интересно. Открыла я книжечку, почитала, картинки посмотрела, подумала совсем чуть-чуть, да и заказала билет в Дамаск. Сначала планировался длинный weekend, потом, по мере моего углубления в путеводитель, поездка превратилась в недельный отпуск, дальше в 10ти-дневный, и, наконец, в 16ти-дневный! Это максимальный срок, который я могла себе позволить отсутствовать на работе… а на хорошую страну времени не жалко J.

Предыстория вторая (древняя): пару лет назад мне приснился сон: я бреду с тяжелым рюкзаком за плечами по пустынной скалисто-песчаной местности, яркое солнце, жара. Я всем довольна – собой и жизнью, и почему-то знаю, что я в Сирии. Неожиданно на пути оазис в виде кафе J. На пластиковых стульях сидят местные жители и пьют чай и соки. Я подхожу, кидаю рюкзак на землю, смотрю как всегда с любопытством на людей за соседним столом. И вдруг – Ба! Захи! Я говорю – Захи? Все на меня смотрят с изумлением – Захи в сложном мыслительном процессе. И вот он вскакивает, кидается ко мне с объятиями и кричит: Анна! Не может быть! Анна!…
Захи это мой бывший однокашник. Мы вместе учились и даже какое-то время тусовались в одной компании. Было это давно, интернетом тогда еще приличные люди не пользовались, поэтому контакт сам собой оборвался. Когда я неожиданно решила полететь в Сирию, само собой захотелось отыскать и Захи. Чудом были найдены старые номера телефонов в Тартусе. Мой брат принялся по ним названивать… Через несколько минут я уже болтала с Захи, и он самым серьезным и ответственным образом собирался заниматься приемом моей особы в Сирии. Очень сложно было его убедить, что с программой я сама разберусь, а к нему хочу только в гости заехать – поздороваться. Но приятно, когда о тебе кто-то начинает заботиться, не успела ты еще появиться.

В этот раз я была полностью уверена в успехе мероприятия, то есть в том, что поездка будет легкой и приятной. Посему я пригласила в спутницы мою любимую маму, которая обожает путешествовать, пожалуй, не меньше меня J. Летели мы из разных мест, так как живем далеко друг от друга – поэтому договорились, что она прилетит на день позже и улетит на день раньше меня, чтобы не случилось никаких накладок.

Дамаск
Я приземлялась в Дамаске в пятницу вечером. Пятница, кстати, единственный выходной день для большинства сирийцев. Я немножко волновалась, будут ли работать обменники. Но, оказалось, что обменник в аэропорту работает круглосуточно, без выходных. Курс составлял 51,5 сирийских фунтов за доллар США.

Меня встречал Эйад. Эйад – это очередной знакомый из глубин интернета, проживающий в Дамаске и работающий в фирме Эрикссон. Мы с ним активно переписывались несколько недель до моей поездки, и он настоял, чтобы мы первые дни в Дамаске пожили у него в гостях. Эйад никак не мог смириться с тем, что я собиралась жить в гостинице Аль-Харамейн (этакая бэкпэкерская общага). О бэкпэкерстве он никогда не слышал и не мог представить, как мы будем передвигаться на общественном транспорте по стране, находить отели без предварительной брони и вообще… Ну что ж, как говорится, “He is in for surprise!” (Ему предстоит много удивляться.)

По дороге из аэропорта спустило колесо. Мы начали его менять, но как-то безуспешно, новое никак не насаживалось. Буквально через пару минут остановилась машина, двое ребят вышли и помогли. Ничего за помощь не попросили – просто сделали и поехали дальше. Это одна из хороших сторон жизни в Сирии – сообщил Эйад.

Первый ужин. Мне не терпится попробовать любимые мной ливанские закуски (хумус, баба гануш, борек, кибба …). Сирийская кухня похожа на ливанскую, и мне очень понравилась. Во-первых, все продукты свежайшие (и овощи и мясо и сыр и соусы). Очень много салатов (фатуш и табуле – просто прелесть). Сначала обычно заказывают несколько закусок, уже их одних достаточно, чтобы наесться. Но потом приносят основные блюда – кебабы, или рис с бараниной, или рыбу. В традиционных сирийских ресторанах еду приносят не порционно, а одно огромное блюдо, которое потом раскладывают по тарелкам. На десерт чаще всего едят фрукты или иногда арабские сладости. Что меня действительно поразило в Сирийских ресторанах – это количество еды. Особенно, когда заказывают сирийцы, а не ты сам, то приносят столько блюд, что даже половины всего съесть невозможно. Иногда мы вставали из-за стола, и он казался мне девственно нетронутым, и это после 3х-4х часового пиршества. Невольно возникло сравнение в Америкой, где остатки еды забирают домой и доедают на следующий день. Наверное, у американцев в Сирии наступает культурный шок J.

Еще обязательные атрибуты стола или любых других посиделок: 1) чай (обыкновенный черный, очень сладкий), 2) кофе – настоящее наслаждение, но тут главное не переусердствовать. Кофе очень крепкий, поэтому вовремя надо покачать чашечкой в воздухе, показывая, что вам уже хватит и добавки не надо, а, возвращая чашку хозяевам (если вы пьете кофе в гостях), обязательно скажите «Дей ме», что означает хорошее пожелание людям, Вас угощающим. Я очень часто слышала, что сирийцы так постоянно говорят. 3) Пожалуй, самый главный и неотъемлемый атрибут сирийской жизни – это наргиле J, водяная трубка с ароматизированным табаком. Трубки курят везде, все и всегда. Мы так втянулись в процесс, что к концу поездки я не представляла для себя лучшего время препровождения, чем сесть в уютной кафешке с друзьями и за неспешными разговорами раскурить трубочку табачку – лучше всего виноградного J.

После ужина мы поехали домой к Эйаду. Он несколько месяцев назад купил квартиру в новостройке, район немножко за городом. Проезжали памятник Неизвестному солдату – излюбленное место для пикников у местных жителей; справа осталась мерцающая огнями гора Кассьюн; а слева – дворец Президента Сирии – этакая неприступная крепость на вершине холма – с него, наверное, окрестности хорошо просматриваются на многие километры.
У Эйада отличная трехкомнатная квартира, очень современная и хорошо оборудованная. «Сколько же, — спрашиваю, — такая квартира стоит?» «Дорого, — отвечает Эйад. — 110 долларов за квадратный метр!»

С утра я переполняюсь блаженством. С балконов (у Эйада их два) открывается чудесная панорама на желто-оранжевые горы вокруг. Выжженный ландшафт под бескрайним голубым небом – такой я себе Сирию и представляла. Мне не терпится отправиться в город. Но сначала, традиционный сирийский завтрак: кислый йогурт с оливковым маслом, семена кунжута, которые едят с лепешками, предварительно обмакивая их в оливковое масло, сами оливки, яйца и фрукты.

В Дамаске конечно же направляемся в Старый город. Проходим мимо здания железнодорожного вокзала – здание очень красивое и снаружи и внутри – большие мозаичные витражи под крышей. Я любуюсь, а Эйад тут же сообщает, что его скоро будут сносить и построят на этом месте огромный торгово-развлекательный комплекс – прямо как в Бейруте! J
В Старом городе прежде всего попадаешь на торговую улицу Хамидия. Иностранцев практически не видно, местные жители отовариваются, общаются, торгуются… Очень многие встречные едят знаменитое дамасское фисташковое мороженное. Мороженное на наше совершенно не похоже – оно не такое сладкое и не такое холодное, работники кафе лепят его прямо руками из одной общей массы в шарики и рулетики, обваливают их в фисташках и подают жаждущей публике.
Мы же держим наш путь в Мечеть Омейадов – очень знаменитая мечеть, построенная на месте христианского храма, а во время недавнего посещения Дамаска Римским Папой в этой мечети проводилась совместная молитва христиан и мусульман. Еще она знаменита тем, что внутри находится часовня Иоанна Крестителя, в которой по преданию захоронена его голова. Я облачилась в балахон с капюшоном, и вот мы уже внутри. Очень приятно походить и по внутреннему дворику и по самому зданию, где царят полумрак, прохлада и умиротворение. Мы присели на ковер под одним из столбов и наблюдали за группами различных мусульманских паломников и туристов. Вот идет группа мужчин в чистейших белых одеждах, а за ними женщины в черном – это из Саудовской Аравии, объясняет Эйад. Потом показывает на мужчин в современных деловых костюмах, но с арабскими повязками на головах – а эти из Иордании, только не спрашивай меня, почему они так одеваются. Дальше идет очередная группа в черном – женщины, они заботливо укутаны в платки и хеджабы с головы до пят. «Эти из Ирана…» «О, Иран! — с энтузиазмом восклицаю я. — Очень хочу там побывать! Может быть, в следующем году получится!» Эйад смотрит на меня как на сумасшедшую и начинает рассказывать об ужасах жизни в Иране, как там небезопасно, какие там кошмарные законы и порядки. Я начинаю тихо хохотать. Это же надо – слушать такое от сирийца! Да знал бы он, сколько мне мои европейские и американские коллеги порассказали о Сирии, пока я туда собиралась. Ничего по существу, конечно, но круглые от ужаса глаза и палец у виска были достаточно красноречивы. И вот вам – аналогичная картина, только уже в Сирии – и все те же стереотипы. Забавно, право.

Весь день гуляли по Старому городу. Зашли во Дворец Азема с традиционными сирийскими полосатыми стенами во внутреннем дворике. Прошли вдоль всей Прямой улицы (около 2х километров). На этой улице жил Анания, вернувший зрение будущему Апостолу Павлу. Погуляли по Христианскому кварталу и зашли полюбоваться внутренними двориками жилых домов. Посмотрели несколько ворот в Старый город, походили по кварталу ремесленников и по рынку свежих овощей и фруктов, где я накупила моих любимых гранатов! Город поразил своей «не прилизанностью», простотой, некой обыденностью жизни, которая кипит вокруг, не взирая на тебя. Еще удивительно осознавать, что ты в арабской стране, а к тебе никто не пристает на улицах, не пытается заговорить и даже не провожает пронзительными взглядами – все заняты своими делами и на иностранцев реагируют очень спокойно и дружелюбно. Такая обстановка производила приятный контраст с моим недавним вояжем в Марокко, где со мной пытался заговорить каждый первый местный житель.

Время клонилось к вечеру, и мы поехали в аэропорт, встречать маму. Мама вышла с московского рейса, пока еще одетая слишком тепло для +32 С в Дамаске, и неожиданно с флюсом! Оказалось, последние два дня она упорно с ним боролась, но кто победит еще не было ясно, пока что флюс выглядел внушительно. По сему мы решили не искушать судьбу и поехать лучше домой, но по дороге заехали на гору Кассьюн, чтобы полюбоваться панорамой Дамаска. Зрелище это великолепное, захватывающее своей широтой и масштабом. Дамаск разливается миллионами огней, мне почудилось, что небо перевернулось и теперь лежит у нас под ногами, а не над головой. На самой горе просто яблоку негде упасть. Многочисленные сирийские семьи и группы друзей сидят с примусами на лавочках, раскладных стульях или прямо на земле вдоль обрыва – пьют чай-кофе, играют в шахматы и в карты, просто общаются и глазеют по сторонам.

Утром в воскресенье флюс затих и затаился. Мы решили, что время действовать. Эйад поехал на работу, а нас забросил на автовокзал, с которого отправляются маршрутки в деревни Саедная и Маалюля. Мы сначала поехали в Саеднаю, чтобы посетить Монастырь Саеднайской Божьей Матери. В маршрутке все люди оказались христианами, направляющимися на воскресную службу.
Монастырь находится на высоченной скале, с его стен и крыши открываются чудесные виды на горы и на окрестности. Внутри же стен в этот прекрасный воскресный день было настоящее столпотворение. Много паломников приехали из разных городов Сирии и из Ливана. В часовню к иконе, написанную Святым Лукой, выстроилась очередь. Когда мы вошли вовнутрь, одна женщина перед нами пристроилась в уголке и запела Хвалу. Сама Икона почти вся скрыта под окладом, но в церкви, где проходит служба, висит ее копия, которую можно дополнительно как следует рассмотреть. Говорят, что и мусульмане совершают паломничества в этот монастырь. И даже сирийские космонавты, перед тем как отправиться с советской командой в космос, провели ночь у иконы, прося ее благословения. Вот и мы помолились и приложились и прикоснулись к живой христианской истории, которая и через два тысячелетия все так же вдохновляет и объединяет людей.

Наш дальнейший путь лежал в деревню Маалюля, примерно 30 км от Саеднаи. Маршрутного сообщения между деревнями нет, поэтому, чтобы не возвращаться в Дамаск, мы взяли такси – заплатили 7 долларов за машину. Маалюля встретила нас голубыми живописными домиками на склоне холма, на вершине которого видны крыша и крест монастыря Святого Сергия.
Внизу, в расщелине горы, примостился монастырь Святой Феклы. «Пожалуйста, соблюдайте тишину. Здесь святое место.» — написано над дверью, в том числе и на русском языке. В церкви при монастыре шли обряды крещения. Дети в белоснежных одеждах, особенно девочки, наряженные как маленькие принцессы, счастливые и гордые родители – атмосфера радости и особенного дня – Воскресенье. Очень приятно подняться в келью Святой Феклы, где по преданию она и захоронена. Келья находится немного повыше монастыря, она вся оплетена деревьями, много людей сидят и отдыхают в их тени, монахиня наполняет бутылки святой водой из источника (нашу бутылку с русскими надписями она долго изучала J).

Двигаемся к монастырю Святого Сергия. Нужно пройти через узкое ущелье длиной в несколько сотен метров. Неожиданно скалы расступаются, и мы оказываемся уже на вершине холма. В монастыре Св. Сергия людей мало, но обстановка очень дружелюбная. В церковной лавке монах, испробовав на нас свои ограниченные знания русского, налил попробовать крепленого монастырского вина. В церкви девушка бесплатно проводит экскурсию для желающих. Она рассказала нам о всех иконах, многие из которых были подарены монастырю из России, показала алтарь, сделанный еще в языческие времена и в конце продемонстрировала владение арамейским языком. Маалюля одна из трех деревень в Сирии, жители которой до сих пор говорят на арамейском языке (на нем же проповедовал Иисус Христос). Всего на этом языке сегодня говорит около 18 тысяч человек. Используют они его только в разговорной речи, письменность совсем недавно начала потихоньку возрождаться. Службы в церквях проводят на арабском. Арамейский, по утверждению девушки, представляет собой смесь иврита с арабским – однако!

Вернувшись ближе к вечеру в Дамаск, мы сразу едем в Старый город, так как мама еще там не была. Над городом садится солнце – стены мечети Омеядов горят огнем, а по улицам пробегают последние длинные лучи. Мы садимся в одной из двух «культовых» кафешек за мечетью Омеядов. В семь часов вечера в это кафе приходит сказатель и читает какие-то волшебные истории по-арабски, публика вокруг заворожено слушает (у каждого второго в руках путеводитель Лоэнли Плэнет J).
На ужин встречаемся с Эйадом в ресторане Ля Каса («дом» по-итальянски). Он находится рядом с посольством Нидерландов. Ресторан оформлен в стиле итальянского жилища – гостиная, спальня, веранда. Еда оставляет желать лучшего, но атмосфера замечательная. Около 10ти начинается живая музыка, после ужина официанты несут и несут бесплатные напитки и десерты… Одним словом, почему-то возникло желание туда вернуться. Кстати, напротив Ля Касы находится русский ресторан Аленка J!

Пальмира
В понедельник с утра выезжаем на автобусе в Пальмиру. В путеводителе написано, что ехать туда около 4х часов. Мы расслабились, даже постарались поспать… и не прошло и 3х часов, как мы приехали! В Пальмире мы стали «жертвами» ловушки для туристов. Нас буквально выкинули из автобуса на дороге в город, до которого было еще километра полтора. Тут же подбежал услужливый араб и предложил свою гостиницу – через дорогу. После осмотра помещений и объявления цены (4 доллара с человека), мы согласились там остаться. Однако, этот вариант не очень удобен, так как и до города и до развалин идти прилично, а днем по жаре или ночью в темноте не слишком и приятно.

В Пальмире мы имели стандартный туристический набор:
— прогулка и восхищение развалинами знаменитого римского города, где правила когда-то Царица Зенобия. По началу, мне даже не очень понравилось!!! – я ожидала большего! уж сама не знаю чего… Зато потом… потом мы не могли находиться, налюбоваться, наползаться и належаться на этих камнях.
— Посещение долины гробниц. В день проходит две экскурсии в долину гробниц (в 11:00 и в 16:00). Нужно арендовать какой-нибудь транспорт, купить билеты в музее в центре города и, вместе с кавалькадой других туристов, отправиться за смотрителем, который открывает гробницы, и тогда там можно полазить и все посмотреть.
— Закат над Пальмирой – лучше всего наблюдать с холма, на котором возвышается арабская крепость. Виды просто сказочные – оторваться невозможно, тут уже начинаешь влюбляться в Пальмиру не на шутку.
— Рассвет над Пальмирой. Прелесть этого мероприятия я не до конца прочувствовала – мы были совершенно одни, дул пронизывающий ветер. Мы в темноте поднялись на холм со стороны долины гробниц и увидели первые лучи солнца сквозь череду колонн. Конечно, было красиво, но закат лучше.

— Посещение храма бога Бела. За вход нужно платить 3 доллара. У меня уже была фальшивая студенческая карточка, купленная тут же в Пальмире, так что с меня взяли совсем копейки. Мы согласились на услуги гида и не пожалели, нам попался очень знающий и приятный дядечка.

Теперь о самом главном – об общении J. В первый день, отдыхая в тенечке от жары, мы познакомились с бедуином, который катает туристов на верблюдах. Ахмед пригласил нас к себе домой в оазис на чай. Очень своевременное предложение, так как перегрелись мы не на шутку. Во дворе дома паслись 5-6 молодых верблюдов. Белые верблюды считаются самыми ценными и редкими. В оазисе просто рай – сад из оливковых и гранатовых деревьев и финиковых пальм. Пока Ахмед делал чай, подтянулись какие-то родственники и знакомые с детским любопытством в глазах и большим желанием пообщаться. Время пролетело незаметно – кто-то слазил на соседнюю пальму и нарвал нам свежих фиников к чаю, кто-то сбегал за верблюжьим молоком – ведь мы ни разу его не пробовали, кто-то тут же послал пацаненка за студенческой карточкой для меня. Еще нам показали много фотографий из разных походов по пустыне, ну и, конечно, посетовали на отсутствие туристов.
Прикольно было, когда я спросила у ребят, в каком ресторане можно нормально поесть в Пальмире. На меня все зашикали и замахали руками – ты что, сумасшедшая!? Ни в каком! Тут рис для мансафа (бедуинское блюдо из риса и мяса) неделями в холодильниках стоит, а потом его скармливают наивным туристам… Бррр.

Итак мы отправились в блинную, о которой в ЛП написано, что еда там всегда самая свежая. Не успели мы сесть за стол, как ресторан буквально завертелся и закружился на месте – это вбежала большая группа сирийских школьниц (16-17 лет), которые были в Пальмире на однодневной экскурсии из Хомса. Поскольку мест всем не хватило, несколько девчонок сели и за наш стол и тут же принялись хихикать и задавать вопросы на ломаном английском. В следующую секунду они включили магнитофон, взялись за руки и принялись по кругу отплясывать зажигательные танцы! Еще через пару минут, мы уже были внутри этой круговерти и выделывали ногами арабские па. Девчонки, оказывается, зашли в ресторан не покушать, а подождать свою учительницу. Вскоре она появилась. Трогательное расставание. Неожиданно они все изъявили желание написать мне что-нибудь на память, и моя ЛП теперь пестрит милыми записями, на английском и арабском, о том, какая я хорошая J.
Наскоро съев уже остывшие блины, мы попросили счет. Хозяин заведения поинтересовался, откуда мы. Из России. «Не может быть! Пойдем, пойдем скорее!» И меня уже тащат к телефону в соседней комнате, там взволновано набирают номер, и оказывается, что жена у родственника нашего ресторатора – русская. Она нас приглашает завтра на обед – ну что ж, придется задержаться в Пальмире до вечера, нам все равно спешить некуда.
Вечером мы еще посетили какой-то фольклорный фестиваль. Концерт проходил в древнем амфитеатре Пальмиры, и вход был бесплатный. Когда мы приблизились к этому входу, около него стояла толпа сирийцев, жаждущих проникнуть внутрь. Пропускали, однако, только иностранцев и особых гостей. В момент, когда мы пытались протолкнуться, чтобы заявить о своих правах, полиция начала разгонять толпу дубинками! Мама мия… Я думала, нас сметут и втопчут в многовековую историю, но мы во время прыгнули за одну из колонн. Потом долго не хотели выходить – коленки дрожали. Но сирийцы ведь народ простой и добрый – нас буквально на руках вынесли из-за колонны, поднесли к входу, где заботливо помахали ручкой (так как внутрь пустили только нас) и пожелали хорошего вечера. На сцене выступали группы из Армении, Турции, Ливана и, конечно, Сирии. Публика на трибунах так отрывалась и неистовствовала, что было не понятно, куда интересней смотреть на народ или на сцену. «И ведь трезвые все!» — с изумлением констатировала моя мама. Да, веселые люди!

С утра, продрав глаза, мы поползли на руины. После того, как взошло солнце, жить стало веселее. Мы встретили Ахмеда с двумя верблюдами. Он уверил нас, что денежных туристов так рано еще все равно не подвезли, и он в полном нашем распоряжении. Мы решили покататься. Съездили на горячий источник – бассейн с сероводородной водой находится на краю оазиса возле 5ти звездной гостиницы, она там единственная такая. Купаться не решились, так как не было купальников, но даже побродить по бурлящей горячей воде было приятно. Покатались по оазису и полюбовались садами – меня особенно очаровали гранатовые деревья, усыпанные тяжелыми спелыми плодами, их можно было рвать прямо с веток. Верблюды, кстати, в Пальмире, не измученные, как в туристических местах в Египте и в Марокко. Они там сильные, гордые и с норовом. А мальчишки бедуины могут разрешить вам и самим поездить и даже поскакать на верблюде, если шею себе не боитесь свернуть.
Днем я лежала на древнем камне под могучей колонной, смотрела сквозь солнце на панораму Пальмиры и не могла поверить, как же здесь чудесно. Подъехал на мопеде старик – продавец напитков. Мы у него вчера покупали колу по доллару за банку. Ну, давай опять – пить очень хочется. Проезжающий мимо бедуин, наш вчерашний знакомый, что-то крикнул старику. «Ах, берите две банки за доллар,» — заулыбался он.
Наступает время обеда. Мы отправляемся в клинику, где работают наша новая знакомая Наталья и ее муж. Они оба врачи, познакомились в Москве, и около двух лет живут в Сирии. Пообщаться очень приятно: и о московской жизни, и о сирийской. Наталья знает Сирию и ее достопримечательности, лучше большинства сирийцев. Столько нам дала интересных советов и рекомендаций, что еще на несколько поездок хватит.

Хама
Вечером мы на последнем автобусе уехали из Пальмиры в Хомс. Там сделали пересадку и направились дальше, в Хаму. Хама — милый спокойный город, примерно на полпути из Дамаска в Алеппо. На реке в центре города до сих пор ворочают воду старые нории – огромные деревянные колеса, построенные много веков назад.
В Хаме большинство самостоятельных путешественников останавливаются в гостиницах Каир или Риад. Мы выбрали последний, просто название больше понравилось. Несмотря на поздний час, комната со свежими простынями, горячим душем и даже телевизором, за 6 долларов с человека, тут же нашлась, и можно было наконец-то передохнуть и немножко побыть одним.
На этот момент, мой друг Захи весь извелся, что мы уже почти неделю находимся в Сирии и до сих пор не только с ним не повидались, но даже ни в чем не воспользовались его услугами. А ведь он, между прочим, в каждом городе находил каких-то своих друзей, которые нам названивали и просили обращаться за любой помощью, но мы пока их как можно вежливее игнорировали. Однако, на сей раз мне был поставлен ультиматум, что я обязана позвонить другу Захи – Хайсаму, проживающему в Хаме.

Хайсам тут же сказал, что сейчас подъедет. Время 10 вечера, у нас за плечами «рассвет в Пальмире», и уже весьма клонит в сон. Однако, нас сажают в машину, там уже восседает приятель Хайсама – Самер, и мы все вместе едем по городу. Смотрим нории на реке, старый и новый музеи Хамы, христианский квартал со старыми церквями. Неожиданно в разговоре на ломанном английском оказывается, что это мы таким образом КОРОТАЕМ время перед ужином, поскольку еще слишком рано, и никого в ресторане все равно не будет. Легкое смятения в наших рядах, и мы отдаемся на волю судьбы.
Фэмили клаб – ресторан, в котором мы ели… пожалуй, был самым лучшим за все пребывание в Сирии, а уж, как нас там обслуживали, и какие явства мы заказывали… это был незабываемый вечер. В ЛП написано, что этот ресторан славится великолепной кухней и в основном обслуживает завсегдатаев – богатых жителей Хамы. Хайсам оказался там самым-самым завсегдатаем, что, конечно, было очень приятно. Закусок нам принесли, пожалуй, штук двадцать. Кроме обычных, очень понравились особый хуммус, приготовленный вручную без добавления тахини, а только с оливковым маслом; нежнейший козий сыр, которым славится Хама; много блюд из свежего (сырого) мяса и печени, которые оказались тоже очень вкусными… Все это запивалось прекрасным ливанским вином и араком. На основное блюдо Хайсам заказал типичную еду для Хамы — сажие – это огромный котел риса в лимонно-йогуртовом соусе с курицей или ягненком. Вальяжно и заботливо Хайсам поинтересовался, что я предпочитаю. Пожалуй, курицу (она полегче – подумала я). Когда мы уже основательно объелись закусками, на стол принесли два котла с сажие. «Это что, все нам?» — спросили мы в ужасе. «Да, — ответил с достоинством Хайсам. – Вы хотели курицу, но с ягненком здесь лучше готовят, поэтому я заказал оба.» Нечего и говорить, что мы и по ложке не смогли съесть, но помню, что было очень вкусно. Еще Хайсам позволил нам в этот вечер курить свою личную трубку. Оказывается, каждый «уважающий себя сириец» в каждом посещаемом им ресторане имеет свою наргиле – чтобы быть уверенным в ее высоком качестве. Одним словом, Хайсам окружил нас такой заботой и вниманием, что мы и не заменили, как засиделись в ресторане до двух ночи.

На следующий день мы гуляли по центру Хамы. Нории великолепны, и мы не могли налюбоваться. Еще мы поднялись на холм, где раньше находилась цитадель. Сейчас она полностью разрушена, но с холма открываются хорошие виды на город, и на вершине разбит красивый парк.
Мама захотела посетить парикмахерскую. Хозяин нашей гостиницы отвез нас в дамский салон рядом со своим домом. Дверь открыла девушка, с ног до головы закутанная в черное. Как только наш спутник объяснил, зачем мы здесь и ушел, черный плащ и платок полетели в угол, и девушка оказалась в маечке и коротких шортиках. Прибежали другие работницы салона и их мамаша. Она показала мне альбом с фотографиями своей юности – старые черно-белые снимки середины прошлого века. Все девушки на снимках были с модными стрижками, в довольно коротких облегающих платьях, под руку со своими женихами и родственниками. Я с удивлением на это смотрела и показала на черные пальто, которые висели тут же на вешалке. Ну что ж, вздохнула «мамаша», раньше была другая мода…
В районе обеда мы поехали на экскурсию на восток от Хамы, объединившись с одной японкой и одной немкой из нашей гостиницы. Мы посетили деревню с домиками, похожими на пчелиные ульи. Жители многих деревень в пустыне раньше строили себе конусообразные домики из глины. Сейчас такие домики в основном используются для хранения всякой всячины, ну и для демонстрации редким туристам. Еще поколесив по пустынной местности, мы подъехали к развалинам крепости Каср ибн Вардан – остатки стен, честно говоря, не очень впечатляют. И, наконец, мы прибыли к некой цитадели, возвышающейся на внушительном холме, с которого открываются действительно красивые виды на долину. В целом, экскурсия была бестолковая и никому бы ее не рекомендовала.
Вечером у нас «продолжение банкета» с Хайсамом, Самером и еще несколькими их друзьями. На этот раз мы поехали за город в ресторан с большим открытым бассейном. Самеру, оказывается, утром влетело от Хайсама, что он в предыдущий вечер слишком стеснялся с нами общаться, поэтому он начал проявлять инициативу и рассказал о трудностях книжного бизнеса в Сирии (этим занимается его семья). К сожалению, люди там слишком мало читают. Один из друзей Хайсама пришел на полуночный ужин с женой и годовалым ребенком. Ребенку тут же сунули под нос наргиле, а потом дали запить араком – пусть привыкает. За ужином я поинтересовалась, пользуется ли Хайсам интернетом. Он искренне рассмеялся и ответил: «Анна, у меня есть дома компьютер, и даже подведен интернет. Но у меня нет ни одной свободной минуты, чтобы сидеть дома и Этим пользоваться. Я всегда занят общением с друзьями…» Это прозвучало с таким милейшим самодовольством и уверенностью, что я невольно подумала – наверное, у меня друзей маловато… и я так много времени в интернете провожу.
На следующее утро мы уезжали дальше – в Тартус. Хайсам сказал, что передает нас в хорошие руки (к Захи) и приглашал обязательно приезжать еще.

Тартус
Утром мы поспешили на автобусную станцию, чтобы успеть на прямой автобус до Тартуса. Какой-то милый дядечка вызвался помочь мне купить билеты. Мест, однако, уже не было, а следующий автобус шел только в 6 вечера. Я расстроилась, но меня тут же уверили, что если мы отправимся в Хомс, то оттуда очень быстро уедем в Тартус. Дядечка купил мне билеты, не взяв с меня денег, донес наши рюкзаки до автобуса и пожелал хорошего пути. Такие эпизоды, для Сирии отнюдь не редкость, по-настоящему располагают к местным жителям.

Выгрузившись из автобуса в Тартусе, я огляделась в поисках Захи. Он в это время метался на другой остановке, на которую прибывали прямые автобусы из Хамы. Но вот мы все-таки созвонились, Захи примчался и сцена объятий (хоть и не совсем как во сне) состоялась.
Нас уже ждала вся семья Захи на обед. На тенистой террасе в их собственном ресторане был накрыт длинный стол, за которым восседали родители, две сестры, брат Захи и еще другие родственники. Родители много раз бывали в России до распада Союза и могли чуть-чуть говорить по-русски. Сестры – одна преподает дизайн в университете в Латтакии, другая вот-вот выходит замуж за поляка – милого долговязого Роберта, проживающего в Сирии. Обед пролетел как один миг, мы не могли наговориться о старых знакомых и изменениях со времен учебы. Но все равно запомнилось, что мы ели много рыбы – сразу заметно, что мы наконец-то на побережье.
Тартус мне напомнил кипрские и греческие туристические приморские городки. Такая же архитектура невысоких зданий, вдоль моря тянется длинная набережная с кафешками, где тусуется вечерами местная молодежь. Маленькие супермаркеты и огромное количество фруктовых магазинчиков на улицах. Повсюду снуют мальчишки с чашками крепкого ароматного кофе на подносах, а по утрам продавцы выплескивают ведра воды та тротуары и моют улицу перед своими магазинами. Единственное, чего там нет – это пляжа. В Сирии с этим плохо. Хотя километрах в десяти от Тартуса есть пляж с частными коттеджами вдоль берега, куда местные состоятельные жители ездят летом купаться.
Мы поселились в гостинице, принадлежащей Захи. Это 3х звездный отель, в 50ти метрах от моря. В основном там живут туристы из соседнего Ливана.
Вечером все вместе пошли на променад и курить наргиле на набережной. Молодежь одета современно, особенно сильный контраст после Хамы. Девушки и юноши приходят группами в кафе и «разглядывают» друг друга. Захи посвятил меня в свои насущные проблемы – поиск невесты. Он христианин, так что должен жениться только на христианке. И вот уже несколько месяцев он пытается общаться с разными девушками, но пока ни одна ему достаточно не понравилась. Этикет предписывает молодым людям сначала несколько месяцев разговаривать по телефону и изредка встречаться в семейных кругах, если семьи, конечно, одобряют выбор. Дальше может быть заключена помолвка и тогда широкой общественности становится известно об «отношениях». Еще через 6-12 месяцев играется свадьба. Это все относится к христианской общине в Сирии.
Продолжение здесь