Что может преобразить жизнь женщины? Конечно же, новые эмоции и впечатления, а также поступки, отличающиеся своей
оригинальностью и граничащие с безрассудством.
Все знают, как велико женское любопытство. Во всяком случае, оно почти не уступает мужскому! Поэтому никто не откажется от
нескольких капель авантюры, добавленных в кислые щи серых будней! Именно с такими мыслями я отправляюсь в Египет, где мне
суждено вдохнуть песчаный ветер пустынь, а выдохнуть все это в глубоководной синеве Красного моря, если не задохнусь,
конечно.

Первый же красочный плакат, попавшийся на глаза, предлагает экскурсию по пустыне. Здесь обещаны золотые пески и
кроваво-красные закаты, полуденные миражи и величавые караваны верблюдов. Если хочешь скоростной езды по пустыне, необходимо
оседлать машину со страшным названием «квадрацикл» или «квадраннер». Местное население называет эти четырехколесные машины с
одной-единственной ручкой тормоза и газа одним коротким, пренебрежительным словом «мото». Эти тарахтящие чудовища очень
громоздки и неповоротливы, они плохо пахнут и глохнут на первом же встреченном бархане.
Экскурсия идет по стандарту: вначале вас бережной арабской рукой закутывают в платок (по-моему, это самая приятная
процедура для местного населения, поэтому она длится бесконечно долго); затем сажают на мото; и дружный караван направляется
в пески. Пара местных пацанов контролирует моторалли, прикрикивая на туристов, как на стадо верблюдов, звучным восклицанием
«Елла, елла» (пошли!). Во время поездки происходит несколько остановок в местах бедуинских поселений.
Назвать это поселениями можно очень условно: обычно это один саксаул, под ним хилый, объеденный молью верблюд, чернявая
девочка с протянутой рукой и вечно голодными глазами, а в центре – холодильник с прохладительными напитками. В общем,
Сальвадор Дали, наверно, бы очень порадовался, увидев эту сюрреалистическую картину! Взгромоздившись на хилого верблюда и
прокатившись на нем пару метров за одну условную единицу, можно испытать только одно — чувство отвращения ко всему
человечеству за использование немощного животного в собственных интересах. На некоторых стоянках угощают небольшим шкаликом
бедуинского чая «а-ля» разведенная «Принцесса Нури». А если гид будет в хорошем расположении духа, дадут даже затянуться
парой затяжек из общественного кальяна (одна трубка на десятерых человек). Вот собственно и все.

И что же здесь экстремального и авантюрного, спросите вы. А дело в том, что для каждой авантюры характерен непредсказуемый
финал. А если вы — женщина, то окончание поездки по пустыне может грозить вам несколькими нестандартными ситуациями.
Вы можете засмотреться на одинокий саксаул — верблюд — бедуин; вы, как прирожденная гонщица «Формулы 1», можете сильно
газануть, несмотря на гуканье местных погонщиков; или же у вас может слететь мимоходом платочек и вы, как истинная леди,
попытаетесь поправить прическу. В любом из этих случаев, финал одинаков: квадрацикл въезжает передними колесами в яму и
катапультирует вас. Несколько секунд свободного падения и рухнувший сверху квадрацикл — этого достаточно, чтобы простая
экскурсия превратилась в будоражащий кровь (в прямом и переносном смысле этого слова) детектив.
По законам этого литературного жанра за кульминацией следует развязка, а развязка у этой истории начинается с недоуменных
лиц арабов, отсутствия не только аптечки, но даже воды, бинтов или йода, которых не окажется потом и в гостинице (только у
врача, вызов которого стоит по меньшей мере тридцать долларов). Затем последует полный «обдуреж» со страховкой, которая, как
выяснится, страхует только от смертельных случаев и травм. Закончатся же ваши мучения доброй волей какого-нибудь
сердобольного работника, который выдаст свой запас носовых платочков для перевязывания ран и ушибов. Я была свидетельницей
такого инцидента, поэтому могу с уверенностью заявить, что данный финал экскурсии гарантирует вам непередаваемые ощущения!

Однако если вы не настроены ради нескольких минут полета пожертвовать оставшейся неделей отдыха, в течение которой придется
обозревать морское дно исключительно с берега, в бинтах и носовых платках, то вас возможно устроит другая развязка.
Участницей этой ситуации я оказалась сама и ничуть не жалею о том, что испытала именно этот вариант на собственной шкуре.
Дело в том, что египетские мужчины очень любят блондинок, хотя, в общем-то, они также любят шатенок, брюнеток, крашеных и
даже, наверное, лысых. Вам достаточно быть просто женщиной, чтобы почувствовать себя в центре их внимания. Не становится
исключением и моторалли. Блондинистый цвет моих волос сразу же привлекает внимание одного арабского гида. Он без лишних слов
усаживает меня на свое мото и мчит в неизвестном направлении. Сладостные чувства «комсомолки, спортсменки и красавицы»,
которую похищают на глазах изумленной публики, переполняют меня. Впереди меня ждет индивидуальный вояж по пустыне с крутыми
виражами, леденящими душу взлетами и падениями, а также пунктуальной доставкой до исходного места назначения. Однако этим
дело не заканчивается.

Далее я почти каждый день бесплатно гоняю по пустыне в любое время суток и на любом виде транспорта. Я езжу как на
индивидуальные, так и на групповые экскурсии вместе с итальянцами, немцами и, конечно же, русскими.
Кстати, к русским в пустыне, как я поняла, отношение неоднозначное. Во-первых, русские туристы ведут себя в пустыне как
умалишенные, обгоняя неторопливых немцев вдоль, поперек и по диагонали (благо, что пустыня бескрайняя), чем выводят из себя
местных парней. Однако русские тем не менее очень близки арабам по темпераменту, когда вдруг пустынная экзотика вместе с
парой затяжек кальяна ударяет им в голову. Я была на одной экскурсии, когда наши туристы, не дождавшись арабских песен,
затянули «свое, родное». Странные эмоции терзали меня, когда под палящим солнцем пустыни при сорокаградусной жаре я вместе с
десятком человек в едином душевном порыве горланила песню: «Ой, мороз, мороз, не морозь меня..».
Таким нескучным образом я пребываю всю оставшуюся неделю, нарезая километры по пескам на верблюде, джипе, мотоцикле и
квадрацикле. Бесчисленное количество раз я наблюдаю восход и закат, когда рождаются и умирают солнечные лучи за бескрайними
очертаниями гор.

В один из дней я приезжаю в пустыню ночью, когда звезды сияют так близко, что кружится голова, а горячий воздух словно
дыхание Африки пронзает все мое зыбкое существование. В это время бедуины зажигают около ста свечей на одной из горных
вершин и заводят национальную песню, самозабвенно стуча по автомобильной покрышке. Разбавленный чай гуляет у меня в крови, а
восточный мотив уносит под небеса. И тогда я понимаю, что пустыня — это то место, где с человеком разговаривает Бог. Он
воодушевляет его на новые странствия в поисках новых открытий, заморских земель и волнующих душу эмоций.

Африке хороша тем, что ее земли можно обозревать как по горизонтали, так и по вертикали. Как вширь, так и вглубь,
как на земле, так и в воде. Вдохнув в легкие обжигающий воздух пустынь, необходимо выдохнуть все это на дне Красного моря.
Правда, есть риск остаться там надолго, подобно сказочному герою. Ведь красочный подводный мир удивит вас настолько, что
дыхание может приостановиться в самый неподходящий момент. Но как учат профессиональные дайверы: если в воде у вас внезапно
начались судороги, не надо терять самообладание – возможно, это оргазм.
Итак, чтобы ощутить неземное, а водное блаженство, я решаюсь на погружение в царство Нептуна. Знакомство с русскими
дайверами происходит еще в самолете, летящим в Шарм-Эль-Шейх. Ребята шумные, молодые, а пьют, как ныряют – часто и глубоко.
Байки про осьминогов, тосты за удачные нырки и какой-то нездоровый глубоководный блеск в глазах будоражит мою фантазию.
Первый раз оказавшись в морской стихии Красного моря, я теряю покой навсегда. И даже необязательно обладать
музыкальными талантами Садко, чтобы привлечь к себе любовь водного пространства. Бесчисленные стаи тропических рыб
причудливых форм и расцветок уже плывут мне навстречу, морские ежи растопыривают свои иглы, а кораллы сияют своей небесной
первозданностью.

Но для того, чтобы оживить кадры из кинофильмов «Капитан Немо» или «Человек-амфибия», необходимо вначале нырнуть. Я
начинаю свою подводную одиссею с наиболее легкого варианта погружения под названием «снорклинг» или «шноркеллинг» (в
переводе с англ. языка это неблагозвучное слово означает всего лишь плавание с маской, трубкой и ластами). Ныряя, или
вернее, плавая таким образом, следует учитывать некоторые факты. Во-первых, войдя в роль русалочки, не стоит увлекаться и
уплывать в неизвестном направлении на ближайшие пару суток. Помните о своих сухопутных товарищах, оставшихся на берегу, и об
их нервной системе. Во-вторых, не следует размахивать своими конечностями как акульим хвостом, так как есть возможность
изрезаться вдоль и поперек коралловым рифом или сесть на морского ежа. И, в-третьих, умерьте свое любопытство: не советую
гоняться за скатом, ошалевшим от высоковольтного напряжения и недовольства, и трогать все, начиная от водорослей и
заканчивая проплывающим мимо аквалангистом.
Мой первый снорклинг проходит «за здравие», поскольку я исчезаю в морской пучине на целых 4 часа. Из воды я вылезаю
с кровавыми подтеками на коленках и слезами умиленья на глазах. На берегу обнаруживаются друзья в полуобморочном состоянии,
а также поднятая на уши спасательная команда отеля в полном составе. Однако остановить меня теперь может только цунами.
Но цунами не обрушивается на побережье Египта, и корабль с романтическим названием «Джульетта» должен увезти меня
для погружения в национальный парк Рас Мохаммед. Перед началом путешествия несколько напрягает появление на палубе странного
старичка, одетого в национальную хламиду, с кадилом в руках. Со знанием дела он быстренько задымляет все судно и со скорбью
в голосе затягивает молитву Аллаху, как будто провожая нашу команду в последний путь. Чтобы хоть как-то разрядить
обстановку, спрашиваю у Ашрафа, владельца корабля, не приходила ли ему в голову идея назвать свое судно «Титаником».
Оказывается, что была такая идея. Правда, как утверждает Ашраф, плавать тогда на этом корабле будут только русские туристы —
единственные, кто ищет приключения на все свои загорелые места.

Нашу команду сопровождает русский дайвер с лицом снулой рыбки и раздраженно булькающим голосом, как будто морская
вода навсегда осела в его легких. Из долгой лекции по спасению утопающих я понимаю лишь одно: для успешного погружения я
должна была начать «продуваться» уже пару часов назад. Я зажимаю нос пальцами, закрываю рот и начинаю делать выдыхательные
движения в нос, тем самым продувая уши. Делаю я это, как всегда, очень старательно, поэтому через пару минут глохну
окончательно. Кроме того, меня постоянно мучает кашель. Не совсем понимая, как в таком состоянии можно дышать, я обращаюсь с
вопросом к инструктору. Русский парень в растерянности, зато арабский аквалангист обдает меня волной оптимизма, говоря, что,
если будет совсем плохо, он готов покашлять со мной под водой за компанию.
Когда начинается погружение, оказывается, что русский инструктор – один, а желающих нырнуть – много, поэтому
почему-то именно мне предлагают нырнуть вместе с местным дайвером, который не то что по-русски, но и по-английски говорит с
трудом. Поскольку я все равно уже ничего не слышу, то доверительно отдаюсь в руки добросердечного араба, готового погибнуть
вместе со мной в дыхательных конвульсиях, кашляя в такт на глубине 15 метров.

Итак, я, одетая в удушающий гидрокостюм, с 30 килограммами за спиной, стою в позе «всегда готов» и пытаюсь
вспомнить все жесты, с помощью которых смогу общаться под водой. Нет, все-таки хорошо, что я не согласилась прыгать с
русским гидом. Говорят, что русские дайверы общаются под водой теми же жестами, что и на суше. Поэтому если русский
инструктор проводит рукой по шее, это не означает, что его дело – швах. Оказывается, он просто пытается вас обрадовать, что
воздуха у него по горло. Если же он показывает вам «о кей», значит – авось, пронесет, ну а если в ответ на немой вопрос о
наличии кислорода, вы увидите фигу – извините, вам предстоит радостная встреча с водяным и его сородичами.
Размышляя таким образом, я неожиданно для себя слышу смачное «плюх» и оказываюсь в недрах Красного моря. Мохаммед,
арабский дайвер с постоянной улыбкой в 32 зуба, сталкивает меня спиной в воду.
Первые секунды погружения, и мертвая тишина окутывает меня с головы до пят. В ухе постоянно жужжит муха, не понятно
каким образом туда залетевшая. После очередного «продува» ушей, начинаю слышать бульканье пузырьков и свое дыхание. И вдруг
меня охватывает счастье. Я жива и снова могу дышать, я становлюсь частью другого мира, и пучеглазые рыбы с удивлением
взирают на мои плавники.

Освоившись на глубине, я начинаю заново открывать тайны подводных глубин и проникаться трепетом к красоте
нетронутой морской природы и благодарностью к дедушке Кусто. Мохаммед строит мне потешные рожи, а я задыхаюсь, но не от
кашля, а от радости и смеха.
Я знаю, что первое погружение – это всего лишь сорок минут, и в синей бездне еще остались не увиденные гроты и
затонувшие корабли, морские черепахи и акулы. Однако несколько мгновений этой волшебной сказки можно обменять на пару лет
дождливых петербургских будней. И теперь, по возвращению домой, когда иногда в плохую погоду у меня закладывает ухо, я
слышу первозданную мелодию моря, наигранную на гуслях Садко, я вижу подводные замки и стаи рыб, готовых принять меня в свою
стаю.
Иллюстрации к рассказу