Краткое содержание длинного текста:

Зачем туристу Куба? Вся низость тарифов «Эр Франс» — на собственной шкуре. Что может сломаться в «Боинге». Как по-испански
«глубоко насрать»? Ноу-хау: чем припугнуть кубинскую таможню. Мальчик Толя и социализм. Деньги, Федя, совок и разруха. В
шершавых объятиях турсервиса. Варадеро: почувствуй себя интуристом. Кайо Ларго. Тринидад. Санта-Клара. Матансас.
Сьенфуэгос. Карденас и другие. Поездка в кубинские горы на советских грузовиках. Че Гевара: бородач и лейбл. Сахарный завод
– мечта Терминатора. Гиды с ласковыми именами. Что такое «рыбалька». Человек человеку «амиго», или дурак платит трижды.
Незабываемая Гавана. Мачо и мулатки. Привет кубинским казакам от кубанских.

— Надо ехать на Кубу, — сказал Мой Младший Брат. — Еще немного, и дядя Федя склеит ласты. Будет сначала разруха, а потом
как во Флориде. Очередной Диснейленд. И по ценам, и по всему остальному. Социализма ты уж точно никогда не увидишь…
В Младшем брате живого веса килограммов сто. Если эту массу помножить на квадрат скорости его передвижения в пространстве,
а потом с большой неохотой разделить пополам, то получится энергия убеждения, с которой он обычно изъясняется.
В общем, уговаривать долго не пришлось, и острову Свободы в качестве осознанной необходимости достались в начале января
целых шестеро иностранных туристов — жирненьких, беленьких, любопытненьких, тепленьких – в общем, самое оно, чтобы брать их
голыми руками. Компанию составили уже упомянутый Младший Брат Семен с женой Танечкой, мы с мужем (Катя и Миша), а также двое
наших отпрысков 10 и 14 лет от роду (Саня и Толя). Мне в этой мини-группе отводилась роль толмача и главного хлопальщика
крыльями при общении с разного рода клерками. Сеня двигал прогрессом и мышцами живота. Муж читал «Идиота» Достоевского и пил
ром. Танечка восхищала кубинцев скромностью и грацией, порождая у них несбыточные грезы. Дети перегавкивались меж собой, но
поддавались действию впечатлений, моря, солнца, коктейля из кокоса и сахарного тростника (младший) и слабенького мохито
(старший).

Куба восхитила меня еще на втором курсе университета, когда на семинаре по испанскому языку мы дозрели до перевода
«Гуантанамейры». Ну, как бы это объяснить доступно… Там в качестве куплета – тяжеловесно-пафосно-патриотичный Хосе Марти,
XIX века издания. Мол, сам я такой скромняга, из-оттуда, где пальма растет… Но прежде чем умереть, я хотел бы выплеснуть из
души мой стих… А стих мой – у-у-у! Он такой! Он светло-зеленый и густо-красный… Он как раненый олень, что ищет в горах
укрытье… И хотел бы я смешать свою судьбу со всеми бедняками земли… А горный источник мне милее, чем просторы морей… И так
далее. Посреди же всего этого великолепия – невесть откуда взявшийся припев, та самая «гуахира-гуантанамейра», крестьяночка
из провинции Гуантанамо (никаких намеков на военную базу США). Общий итог – как будто пушкинский «Я памятник себе воздвиг»
исполняют, пританцовывая, под гармошку, а в конце каждой строфы – «И-и-эх, Семёновна!» Однако весь мир, в полной непонятке,
это дело радостно подпевает.

Кубинская реальность оказалась в общем-то такой же гуантанамейрой: слой лозунгов, слой идеологии, слой туповатого
«совкового» государственного бизнеса-сервиса, нищета, лики Че и цитаты Фиделя, а между слоями – то, что, собственно, и
запоминается, как невыкорчевываемая из мозгов «гуахира»: солнце, зелень, море, паруса, древние, мощеные камнем города и
городки, обалденно красивые горы с водопадами и невиданными цветами, приветливые, безалаберные и веселые люди, разные
мамбы-самбы-румбы (сама видела, как вооруженный охранник вертел попой под звуки сальсы без отрыва от служебных
обязанностей). Полное фарару-рару, а отчасти даже фарару-рару-ра. Несмотря на социализм. Вместе с ним. Иногда – вместо.
Сразу, чтоб потом не пояснять, — главное. Куба, куда в октябре 1492 года причалил измотанный Колумб, — не просто «база
отдыха», не остров Чунга-Чанга, не «банановая республика». Это Страна. Не такая уж маленькая (1200 км в длину).
Разнообразная, красивая, с живой и любопытной историей, начатой задолго до 1956-59 годов. Славная не только своими дешевыми
путанами, но и талантливыми поэтами-музыкантами-борцами-творцами. На Кубе масса живописных городов, застроенных в
колониальном стиле (Старую Гавану и Тринидад взяло под патронат ЮНЕСКО), горы, озера, водопады. Здесь, конечно, есть дивные
пляжи, рифы и райского вида природа. Но на Кубе глупо лежать пузом кверху на Варадеро или не вылезать из акваланга –
слишком много вокруг интересного. Наш турист, конечно, из любого места готов сделать себе маленький Дагомыс или Анталью и
усвинячиться по полной программе. Но это дело вкуса и привычек. Хемингуэй, например, здесь не только потреблял мохито и
дайкири, но и гениальные тексты писал…
Ну да ладно, оставим проповеди.

Даром что «Куба рядом», она все-таки далека. Летают наши люди туда редко, турагентства стремятся заложить максимальную
прибыль. Но мы отнюдь не горели желанием обогащать особо жадные турфирмы за счет своей лени. Нашли туроператора «Соль и
сон», работающего с Кубой напрямую. Выяснили, что гостиничные тарифы после 5 января существенно падают. Собственно, все
равно не получалось купить авиабилеты на 2-3 января (хотя начали розыски мы в начале ноября). Турагентства выкупили все
сразу «пакетами» и гнусно фарцевали. Как вариант нам предлагали лист ожидания на беспосадочный «Аэрофлот» совместно с
«Кубаной» (типа доплатите 20 баксов и через неделю получите билеты… но гарантий не даем) или «Эр Франс», но с двойной (!)
наценкой (этим отличилась фирма, имеющая офис в ГУМе). Гостиница и трансфер через наш «Соль и сон» обошлись нам в 595
долларов на человека с 5 по 17 января. Отель «Куатро пальмас» оказался вполне неплох – но о нем чуть позже. Билеты купили
через «Авантикс».

У «Эр Франса», который летит в Гавану через Париж, оказались неожиданно скромные цены: билет туда-обратно на одно взрослое
рыло стоил 1055 долларов («Аэрофлот» предлагал, кажется, по 980). Детский и юношеский билет – еще дешевле. Но рано мы
радовались. Всю низость французских тарифов нам предстояло ощутить в полной мере и на собственной шкуре.
Нет. Жамэ. Никогда. Только в состоянии умопомрачения можно еще раз довериться в столь дальнем перелете крылатым
лягушатникам. Аэрофлот, летящий на крыльях ночи из Москвы в Хабаровск, за 4+9 часов этого полета «а-ля франсез» вспоминаешь
таким же добрым словом, как клиент замызганного общепита — родную бабушку с подносом домашних блинчиков.
Ну ладно, совмещают они рейс с «Аэрофлотовским» и набивают тесный самолет под завязку – пусть. Говорят только по-французски
или на том, что они сами по недоразумению считают английским – фиг с ними (все равно русские путешественники либо полиглоты,
либо твердое «же не манж па»). Делят билеты на обычный «эконом» и эконом «полный» (видимо, как песец), при этом сажая
пассажиров с разными типами питания (холодным-скудным и невкусным, но подогретым) в один салон – ну, бывает. Но зачем
измываться над оголодавшими клиентами посредством зубодробительного салата из похожего на пластмассу сельдерея, черствых
булочек «по три копейки» и вареной морковки? Что мешает стюардессе подойти сразу, а не через 10 минут после нажатия кнопки
вызова при том, что она треплется с подругой в трех шагах за шторкой? Зачем давать детям холодный ростбиф, истекающий
кровью? Отчего вообще не накормить людей горячими блюдами в пути до Парижа и почему не предложить им на выбор хоть рыбу и
мясо, как делают даже «Армянские авиалинии»? Отчего надо упорно просить, чтобы на дальний перелет семье из шестерых человек
дали места рядом, и все равно один (причем ребенок) оказывается где-то далеко в хвосте (хотя на регистрации мы были в числе
первых, и мест хватало)? Мы, конечно, пересели – но не знай я французского и не начни проверять посадочные талоны уже
после(!) контроля у «рукава» в самолет на Гавану, где внезапно «компьютер поменял» сыну место, так бы все и осталось. Почему
на перелете Москва-Париж не было даже наушников – не говоря уж о ТВ-экранах? Зачем прятать в дальний оцинкованный ящик
детские «полетные» игрушки и выдавать только тем, кто особо их попросит (а потом менять, потому что половина не действует)?
Риторика без ответа.

До Парижа мы долетели более-менее сносно. Торчали в транзитной зоне «Шарль де Голля» около трех часов. Хорошо хоть
забегаловки там есть и какой-то минимум магазинчиков. В одном из них купили путеводитель по Кубе, т.к. на русском в Москве
ничего найти не удалось, кроме интернет-источников (тонкая книга для дебилов с цветными фото за 1064 рубля в «Крокус-сити»
не считается.) Между терминалами там ходит автобус-челнок. Схема аэропорта кажется вполне логичной. Но гладко было на
бумаге, да забыли про овраги… Выходя из самолета, попадаешь в стеклянный Вавилон, и не так-то просто с ходу разобраться,
куда идти и где регистрироваться. Толпы народа, стрелки-указатели, крошечные табло-телеэкраны, лестницы вниз и вверх,
внутри терминалов мешанина отсеков, которые соединяются друг с другом только через второй этаж… Выручал французский язык и
советский напор, а также привычка совершать быстрые марш-броски. На обратном пути это пригодилось: умные французы так
спланировали расписание стыковочных рейсов, что между приземлением самолета из Гаваны и окончанием (!) посадки на самолет в
Москву оставалось ровно полчаса. Как мы успели проштамповать билеты, проехать четыре остановки на «челноке», пройти три
поста контроля и все-таки ворваться на борт, для меня несколько странно. А на контроле там трясут основательно – мне,
например, пришлось снимать у рамки обувь и топать по холодному грязному полу босиком (на обратном пути потребовала бахилы).
Оказывается, в моих туфлях супинаторы железные. Вот мучает меня вопрос – почему тогда в рамке не звенят часы и кольца?
Маленький Саня, известный своей прижимистостью, был за нее наказан: из каждого кармана мы у него повыгребли кучу монеток и
потом торжественно обменяли на бумажные купюры.

Но краше всего оказался перелет Париж-Гавана. Посадка в самолет началась с опозданием на 45 минут. Наконец вошли, сели в
кресла, ждем. Ждем. ЖДЕМ!!! 20 минут, 30, 45, час. «Пардон, — говорят галантно-безразличные стюардессы. – Технические
проблемы. Еще минут двадцать…» Еще час. Я пошла добывать информацию сама. Путем допроса экипажа с пристрастием выяснилось,
что в самолете заклинило какой-то транспортер, который подает на борт багажные контейнеры и провиант. Люк не закрывается.
Багаж наполовину на земле. Решать проблему вызвали какого-то главного техника. Как несложно догадаться, он не имел на
вооружении точного прибора кувалдометра и волшебных слов «твою мать!!!» и потому был обречен на фиаско. Люк сопротивлялся
европейским гигантам технической мысли ровно ЧЕТЫРЕ ЧАСА. Триста с лишним человек при этом так и не выпустили обратно в
здание аэропорта. Кондиционер и туалет работали, но не перетруждались. Соков не давали, потому что они были в тех же
застрявших контейнерах. Воду наливали только тем, кто прикидывался умирающими. И какой там нафиг «пардон»! Самое интересное,
что идея пойти заснять разговор с обслугой на камеру и потом предъявить претензии пришла в голову (правда, так и не была
воплощена) только немногочисленным россиянам. Европейцы вели себя с покорностью мелких парнокопытных. Видимо, ничего
другого от «Эр Франса» в Старом Свете никто и не ждет.
Когда мы все-таки покатили на взлет, под брюхом аэробуса что-то равномерно выло и скрежетало. Мы сначала подумали, что это
брешет замурованная в багажном отделении собака – но нет, привидение было явно техногенным. Сил беспокоиться уже не
осталось. Единственный, кто не ощутил проблем, — мой муж: предусмотрительно залив в себя мощную дозу виски, он спокойно
проспал все четыре часа починки люка. Открыл глаза при взлете: «Мы уже на полпути?» Что было ему ответом – понятно…

(Ремарка Брата: В самолете, стоящем на полосе в Шарль де Голле, пока не взлетели в Гавану, Миша, конечно, спал, а вот я —
нет. И когда просто поносить матом всех французов надоело, я решил хоть что-нибудь отобрать за моральный ущерб. Встав со
словами «Они мне щас за Бородино ответят!», я прошел за шторку, где шушукались стюардесса и … и стюардесса, по-моему.
Выражение моего лица, видимо, предостерегло от обращений ко мне даже жестами. Я молча шарил взглядом по полкам, выбирая что
бы все-таки взять. Их взгляды шептали «Бери что хочешь, только не бросай в терновый куст!» Немая сцена длилась несколько
секунд. Но, к сожалению, вся еда и пр. у них была закрыта в шкафах, а на открытых полках — только минералка в 1,5 литровых
бутылках, которую я в количестве 2х бутылок и прихватил. Стюардессы, поняв, что больше я вроде бы ничего брать не собираюсь
переглянулись а ля » Могло быть намного хуже, чудом ушли…» , а я со злобной рожей, удовлетворенный лишь частично,
прошествовал восвояси.)

Все прочее проходило по разряду «семечек». Опять вареная морковка и вялый салат. Неудобные кресла с подножками впереди,
откуда ноги соскальзывают. Самообслуживание во время перелета – за соком или водой надо было ходить самим куда-то в хвост
(правда, зато наливаешь, сколько надо). Грязь в туалетах. Никаких тебе тапочек и прочих утилитарных мелочей. Только
наушники, наглазники и затычки для ушей – в комплекте явно не хватало кляпа.
Однако миг минутного торжества однажды за 9 часов полета я все-таки испытала.
Рейс, естественно, нон-смокинг. 13 часов без курева – народ звереет. Уже в воздухе стюардесса, с которой я предыдущие 3
часа непрерывно выясняла ситуацию, вдруг догадалась, что я говорю еще и по-русски. И попросила помочь объявить по радио, что
от дыма в туалетах могут сработать датчики, и «командир корабля будет действовать сообразно аварийной ситуации»… Я объявила.
Но прежде – без микрофона и на «языке вероятного противника» — растолковала «персоналу», что считается сервисом, а что нет,
причем достаточно внятно и экспрессивно. Текст объявы был аккуратно подредактирован – сотрудничество с врагом имеет свои
пределы, тоже мне нашли полицаи «старосту». Бенефис прошел удачно, по возвращении на место семейство выразило мне
сдержанное одобрение.
«Эр Франс» напоследок взял-таки реванш. Перед посадкой стали раздавать карточки для таможни – однако объявили по радио, что
заполнять их нужно только тем, кто приехал в Гавану жить-работать-учиться. На двух языках объявили. Мы с устатку поверили и
бумажки не взяли, как и еще полсамолета таких же легко внушаемых. А зря.

Социализм, ай лав ю после долгой разлуки! Ну не было в зале перед паспортным контролем ни единого бланка въездной анкеты.
Дефицит. «Секундочку, скоро принесут», — повторяли две малоответственных девицы, которых нам с трудом удалось отловить и,
окружив, удерживать за стойкой. Секундочка затягивалась, как давешние французские двадцать минут. «Объясните им, что мы
более суток в пути и совершенно без сил!» — начала нервно давить уже на меня ухоженная тонконогая дамочка из «новорусских» с
голым загорелым пупком. «Я не помню, как по-испански будет «глубоко насрать», но им на нас именно это», — заверила я.
Объявили посадку второго самолета, народу стало прибавляться, шансы обрести бумажки стремительно уменьшались. И тут какая-то
старая боевая труба сыграла в моем мозгу сигнал к атаке.
Кишка у вас тонка, фотомодели, а не только ножки-ручки. Вас, небось, не учили на военной кафедре доперестроечных времен,
как вести допрос военнопленного на языке Сервантеса! Из вас не готовили стукачей-переводчиков для молодежного
фестиваля-1985! В вашем словаре нет выражения «страна развитого социализма». И иммунитета от идиотизма – тоже…
-А не будете ли вы столь любезны показать мне вашего шефа, — вкрадчиво сказала я аэропортовой барышне. Шефом оказался
смуглый мачо с характерным презрительным прикусом, телефонной трубкой и связкой ключей, болтавшейся на уровне гениталий.
Бедняга, он не осознал, у кого стоит на пути.

— Знаешь что? – тревожно вопросила я, пристально глядя ему в глаза. – Как офицер и коммунист ты должен понять: дело очень
серьезное. Это не просто случайность – это политика. Мы, люди из десятка разных стран – в том числе глубоко буржуазных, —
больше суток летели сюда, чтобы увидеть страну победившего социализма. А твой курятник (кивок в сторону девушек) ведет себя
хуже американских диверсантов. Они подрывают авторитет своей страны. Таможня – ее лицо, это первое и самое главное
впечатление туриста. Ты понимаешь, какое оно сейчас? Из-за паршивых бумажек! («умильдес» — это, кажется, даже «презренные»,
но в запале я слов не выбирала…) И мы, безусловно, вынуждены будем у себя на родине рассказать…
Спасибо вам, безвестные авторы институтских методичек, за вколоченную в мозги лексику. Чтоб я так же знала Гарсиа Лорку или
кубинского поэта Николаса Гильена… Мачо был размазан, будто танком – вернее, подорван изнутри, как кумулятивным снарядом,
прожигающим броню. Ровно через две минуты бланки материализовались из воздуха прямо мне в руки. Еще через четверть часа,
протолкнув сквозь ленивый паспортный контроль все свое семейство, я, как родному, пожала полуотломанную ручку снятому с
ленты моему чемодану.

До Варадеро от Гаваны ехать больше двух часов. Честно встречавшего нас русскоязычного гида мы отпустили, чтобы он не
мотался в два конца: на дворе была уже ночь, и в гостиницу мы вполне могли заселиться сами. За 4 часа ожидания
опаздывающего рейса водитель почему-то даже не подумал съездить на заправку – бензин он заливал, заехав туда прямо с нами по
дороге. Советская, до боли знакомая картина: тусклый фонарь, старая колонка, окошко, талоны…
«Здравствуй, мама, я вернулся!» Или «тут наша родина, сынок» — примерно такие мысли посетили нас, едва мы в долгом пути
как следует разговорились с кубинцем-водителем.
Краткий конспект услышанного (дополненный более поздними сведениями). На Кубе сейчас «особый период в мирное время». Все по
карточкам. 3 кг крупы на месяц, 6 или 7 яиц на 15 дней. Булка хлеба в день, детям до 7 лет – литр молока (тем, кто старше, —
не положено). Картошку покупают на штуки. Говядина кубинцам не положена, крестьянам строго-настрого под угрозой суда
запрещено забивать скот – это только для туристов, которые сейчас составляют основную статью дохода страны (российскую нефть
Куба уже не перепродает, а сахарный тростник мы у нее не покупаем). Деньги ходят трех видов. Есть обычный песо, которым
платят зарплату (средний эквивалент – 10-15 долларов, «у хорошего хирурга может дойти и до 50 долларов» — говорится с
придыханием, как у нас о Дерипаске и пр.) На эти деньги можно отоварить продуктовый минимум. На промтовары карточек нет,
потому что нечего распределять. Все, что сверх квот, — по коммерческим ценам – а там уже литр молока стоит доллар, джинсы —
тридцатку. Та же фигня с газом в баллонах и прочими нужными вещами. Главная единица нормальных расчетов на Кубе – это доллар
или приравненный к нему «конвертируемый песо» (что-то вроде наших «чеков из «Березки»). Смешиваются две единицы только
тогда, когда отдельные предприимчивые граждане пытаются толкнуть туристам как сувенир свои родные дензнаки: два аборигенских
песо – доллар. Точно так же в порядке экзотики торгуют и газетой «Гранма», молодежкой «Хувентуд ребельде» и т.п. Столь
высокого апофеоза соцпропаганды, как на этих плохоньких грязноватых страничках лично мне не доводилось видеть давно. Такое
«патриа о муэрте», такое «эль пуэбло унидо», что держите меня семеро, а то всех порву… Правда, в отелях газетные киоски
отсутствуют. Да и ТВ стоит спутниковое – а кубинские программы идут лишь несколько часов в день вполне в совковом духе. Вся
страна ждет уикенда, когда по телеку крутят с перерывом на новости два старых американских боевика. К России отношение у
кубинцев неплохое, но детей они приструнивают примерно так: «Станешь плохо себя вести – ничего, кроме советских мультиков,
смотреть не будешь!»

Верх мечтаний кубинского автолюбителя – новая «семерка». Стоит она 11 тысяч долларов. Круче машин советского производства
там нет. Поэтому мачо в семерке с тонированными стеклами – это… ну, в общем, мучо мачо. Тем более, что эн су коче (в своей
машине). Купить легковой автомобиль просто так невозможно – нужно разрешение от государственных органов. Грузовых в частной
собственности нет и быть не может – извоз дело государственное. Даже есть два типа такси – для кубинцев и для туристов.
Водителям первых запрещено брать на борт источник госдохода. Иномарки, однако же, по Кубе бегают – их закупают для сдачи
туристам в прокат и опять же для нужд турбизнеса. Ну и, кроме того, Фидель «дарит» новые российские машины особо
отличившимся офицерам, знатным спортсменам, некоторым передовикам производства. Что же касается старых американских
«Шевроле» и «Бьюиков» до 1960-го года выпуска (когда США объявили экономическую блокаду Кубы), на которые так западают
туристы, то их свободно продать-купить тоже нельзя. Даже по доверенности: помрет владелец – тачку заберет государство. И
само решит, кому она нужнее. В большинстве из них заменена вся начинка, так как запчастей нет, и лакировано-блестящая
нереальщина используется как такси. Смотришь на номер – и все понятно. Желтый – частный, зеленый – военный, голубой –
государственный, черный – дипломатический (намек, что ли?), бордовый – прокат…

Шел бы себе разговор и шел, но оказалось, что наш старший 14-летний отрок, изучающий в школе экономику, не спит и слушает
мой перевод реплик кубинца и Мишкиных вопросов и жаждет пояснений.

— Но как же можно прожить на такие деньги? И где доставать продукты, чтобы не умереть с голоду?– удивился наш Толик 1989
года рождения, чью коляску я, помнится, на полдня вкатывала в «гайдаровские очереди».
Мы с мужем рассмеялись. Водитель тоже. Отрок решил обидеться, но любознательность пересилила.
— А если вы едете за границу… — подступился он с другого конца.
— Тремя способами, — объяснил водитель. – Жениться на иностранке. Устроиться на работу по контракту – если выпустят. Или
на автомобильных покрышках до Флориды по морю… Больше никак.
Опять хохот и возмущенное «что тут смешного!»
— А если вы решите открыть свое дело…
Та же реакция. На Кубе, пояснил водитель, есть лишь «авторизованные» правительством частные рестораны и гостиницы, которые
платят за лицензию приличную сумму (кажется, 250 баксов и ежемесячный покомнатный сбор).
-А почему телевидение такое скучное и газеты пишут только то, что выгодно коммунистической партии? Что, других партий нету?
А спутниковую антенну нельзя поставить? А Интернет?
Колики у меня не начались только за счет усталости. Когда же было сказано про партийные проработки, про угнанные в Америку
самолет и паром и восстановленную в связи с этим смертную казнь, про Фиделя, его братьев и т.д., ребенок выдал главный
заветный тезис:
-Но ведь народ может возмутиться и не переизбрать такое правительство! Их же надо в тюрьму сажать и расстреливать!
Бороться с новым поколением я больше физически не могла. Знаешь, мальчик, сказала я, чем отличается политэкономия
капитализма от политэка социализма? В первом случае все дано и ничего не доказано, а во втором – все доказано и ни хрена не
дано.
Он все равно не понял! Он обиделся насмерть, решив, что мы его разыгрываем. Потом осознал правду и потрясенно изрек, что
«на Кубе ему нравится все, кроме социализма»…

А в общем-то есть чему нравиться.
Варадеро – это песчаная коса, уходящая в океан. Узенькая полоска, сплошь застроенная виллами и отелями – еще в батистовские
времена. Туристический заповедник. На въезде в Варадеро стоит полицейский пост с охраной, который тормозит все приблудные
кубинские машины, кроме занятых туристами и обслугой. Местных жителей там раз-два и обчелся, да и тех постепенно
«выдавливают», выделяют квартиры вместо домов, не разрешают строиться и т.д. Сплошняком «курортная зона». Песчаные пляжи,
сувенирные рынки, супермаркеты, к которым у кубинцев отношение, как у нас к Торгсинам в 20-е или к «Березкам» в 80-х. Цены
не из самых низких. Принимают в основном доллары и кое-где евро. Но у 50- и 100-баксовых купюр переписывают номера, имя
расплатившегося и номер его паспорта: детекторов валюты нет.

Ремарка Брата: Ты пишешь о том, что в Варадеро «Супермаркеты»? Это в путеводителях написано, что супермаркеты, а так —
ларьки! Даже скотча нет нигде!
Это точно. Когда нам понадобился скотч для упаковки коробки с Сенькиными сувенирами, мы смогли купить только моток,
принадлежащий лично продавщице в этом «супере». За 5 баксов, после долгих поисков и переговоров и с бесконечными
благодарностями.
Кстати о той же щедрости. На одной из автозаправок зашли мы в маленькое кафе. Стоят две мешалки с напитками. Просим продать
стаканчик. Не продается, потому что «это только для трудящихся», а туристам положена кока-кола в бутылках за доллар.
Тунеядец Саня состроил просящую мордочку. Бармен налил ему стаканчик бесплатно – «от щедрот»…
Как выяснилось из французского путеводителя, наш отель «Куатро пальмас» (там в бассейне на островке четыре пальмы,
тщательно обмотанные лампочками, плюс неучтенная молодая поросль) – наилучший по сочетанию цена-качество-расположение-доп.
услуги. Он действительно в самом центре Варадеро, вокруг масса мелких ресторанчиков, один сувенирный рынок напротив, до
других идти недолго. Русских там немного – в основном те, кто прошерстил Интернет в поисках чего-то приемлемого. Раньше
владельцами были французы, сейчас они ушли, менеджмент стал кубинским. Поэтому полотенца в номерах складывают то лебедями,
то сердечками, то вензелями, но иногда приходится специально просить горничную, чтобы она положила шампунь. Кормежка в
гостинице средненькая, «шведский стол» не сильно раскидистый.

(ремарка Брата: По-моему, он полностью соответствует как по набору, так и по качеству и обилию блюд стандарту 4х звезд.)
Оказывается, по местному закону международные фирмы-владельцы гостиниц должны все продукты покупать на месте, тем самым
обогащая кубинских производителей сока в пакетах и пр. «Клуб Мед», например, это не устроило – они свой бизнес свернули
вообще. К большому горю кубинской верхушки, лично патронировавшей и обгрызавшей контракт.
Еще одна подлянка – розетки рассчитаны на 110 вольт. Телевизоры и кондиционеры работают на 220, но чтобы врубить в розетку
фен или зарядник для мобилы, нужен переходник. Мы его с грехом пополам отыскали и таскали из номера в номер. С видом из окна
нам повезло: море, пальмы, яхты, пляж. У остальных перед глазами была черепичная крыша и кокосовые пальмы. Есть у этого
отеля еще и территория через дорогу – там отдельные бунгало. Но ресторан на всех один, и на пляж лучше было иметь прямой
выход. Туристов в этих «пальмас» развлекают постоянно – то тебе пляжный волейбол, то уроки сальсы, то обязательная вечерняя
шоу-программа… Но мы этим как-то манкировали. Разве что брали по карточке бесплатный катамаран на пляже (и под такой попали
внезапно налетевший штормовой дождь!!!). Пляж чистый, лежаков и грибков хватает, а немцы-англичане и подавно лежат в
бассейне. Среди развлечений этой публики главное – алкоголь.
Диалог нашего туриста в пластиковом браслете «олл инклюзив» с барменом, подслушанный старшим сыном:

Т.: Пина-колада. Уан!
Б. Пор фавор (пожалуйста).
Т. Слышь, брателло, что ты должен сказать? Забыл?
Б. Опьять?

Быть привязанной к одной и той же гостиничной кормежке – это удручает. Тем более, что на Кубе (кроме совсем уж забегаловок)
туристов стараются не травить. Так схлопочешь от санинспекции и по партийной линии… Еще в Москве мы отказались от системы
«олл инклюзив», которую туристам настойчиво впаривают. Гораздо удобнее, приятнее (и дешевле) ужинать в местных
ресторанчиках. Там же, а не в лобби-баре, неплохо было пропустить по мохито с листочком мяты или дайкири с ледяным крошевом.
Мы с братом, оставив семьи, периодически этим развлекались. Вшестером же, ни в чем себе не отказывая, с ромом и напитками мы
редко вылезали за сотню баксов в счете. Да еще к тому же ездили на экскурсии и шлялись по окрестностям – не возвращаться же
в родную столовку… Единственный раз нас зазвали на «специальный ужин» в «доме Батисты» на территории отеля. Не понравилось —
невкусно. Правда, взяли с нас всех за него только 45 баксов – «у вас же не все горячее блюдо ели».

На Варадеро есть дом Аль Капоне пышности необычайной с рестораном внутри. Нам же полюбился парк Хосоне (аббревиатура имен
первого владельца-сахарозаводчика и его парализованной жены, ради которой он все затеял). Там лебеди, цветы-деревья и
туннель, по которому дама на каталке могла выехать на пляж. Туннель при социализме засыпали, но кое-что осталось. Внутри
антикварный магазинчик. Очень неплох ресторанчик «Кампана» («Колокол») в глубине парка. Сеня с Танечкой взяли напрокат мопед
и от души покатались по Варадеро. Можно было взять и машину, но ехать в Гавану своим ходом не хотелось. Туристы из
Екатеринбурга, с которыми мы там познакомились, на такое путешествие отважились. Узнав, куда они собираются, работники
проката тут же открутили у колес иномарки болты и заменили их «секретками» — а то, сказали, могут тут же стащить на стоянке.
Поначалу мы отдали себя в лапы официальному туристскому сервису. Московский офис «Соль и сон» сработал как следует. Зато
его местная представительница некая Идания — это нечто. Толстенная тетка, будто с Черкизовского вещевого рынка. Путала
все. Опаздывала всегда! В первый раз – на час (мы, закипая, ждали, потому что она должна была взять копии авиабилетов и
подтвердить вылет). Заказанная через нее экскурсия началась ровно на 40 минут позже времени, записанного в билете (когда мы
уже иззвонились в офис и ей лично) – тетенька просто «забыла» указать, что от гостиницы нас заберут последними.
«Русскоговорящий» гид знал только слова «сидарастуйте, ребьята!» — и переходил на немецкий. И так далее. В общем, от Идании
мы переметнулись к другой фирме – «Гавиота турс», где и заказали большинство экскурсий. Что такое, думаем? Автобусы (причем
собственные) подходят даже раньше, чем вовремя… На шестерых (в последний момент с нашей помощью добавились еще трое)
туристов полагается. отдельный русский гид и автобус. Только они предлагают дивный 2-дневный тур в Тринидад и по трем
провинциями Кубы, причем дешевле, чем однодневная вертолетная экскурсия. Ранчо у них свое, есть сафари-тур на джипах… Все
оказалось просто: фирму создали военные, а патронирует лично Рауль Кастро.

Ладно, ну его нафиг, этот быт. Курорт есть курорт. Наши поездки – вот что запомнилось крепче всего.

Прежде всего мы отправились на самолете на Кайо Ларго. Советский АН-26 – это круто. Садишься на переднее кресло у
аварийного выхода и читаешь на глянцевом листочке, каким критериям ты должен для этого отвечать (не иметь на попечении детей
и больных… уметь говорить и читать… не страдать физическими недостатками… И так 15 пунктов). Оптимизм резко растет – ты
достоин выпасть из самолета первым! Непривычные к «кукурузникам» дети были в некотором шоке – и от шума, и от «дымящей»
вовсю вентиляции, и от плохо закрашенных швов у окошек… А уж когда мы приземлились, и сразу(!), еще на скорости, открылся
люк в хвосте… Дальше было путешествие на большом катамаране, ритуальная бесплатная выпивка и столь же ритуальный лангуст,
которого за отдельные деньги готовят прямо при тебе. Побывали на коралловом островке, населенном огромными коричневыми
ящерицами-игуанами (Танечка упорно именовала их «ягуанами», видимо, от «бабы-яги» — страхолюдство редкостное). Рептилии
охотно трескали бананы и веточки зелени, давали себя погладить по морщинистой коже. Нашелся, конечно, умник, который решил
взять игуану за шкирбон и поднять в воздух под крики жены «Толик! Оставь ее в покое! Все и так знают, что ты герой!». Потом
зализывал раны.
Поныряли мы с катамарана, поплавали с маской над коралловым рифом (так себе оказалось зрелище, ехавшие вместе с нами
дайверы сказали, что с Красным морем и рядом не лежало). А потом сделали остановку на Пляже Сирен. Милейшее место.
Белый-белый и мелкий-мелкий песочек. Кокосовые пальмы, увешанные орехами. В баре за доллар-два тебе с этого ореха срезают
верхушку и добавляют в кокосовое молочко ром, лед и чего твоя душа запросит. А солнце! А море, где глубина начинается сразу!
А упругая линия прилива, усеянная ракушками! Красота редкостная. Полная нирвана – все посторонние мысли из головы
высыпаются, как тамошний мельчайший песок – и в воду, в воду….

Экскурсия номер два планировалась задолго до поездки. Есть на Кубе такой городок – Тринидад. По-нашему – Троицк (Санта
Тринидад – Троица). По сути дела это кубинский Суздаль, законсервировавшийся в позапрошлом веке. Занесен в анналы ЮНЕСКО,
потому что редкостно красив этакой колониально-колумбовской красотой. Центральная площадь – вся в парапетах, мелких
скульптурах, особнячках с колоннами и лестницами. Мощеные улочки круто сбегают вниз (а мостили их, между прочим, булыжником,
который испанские корабли везли на Кубу в качестве балласта и выгружали в порту, забив трюмы красным и эбеновым деревом и
прочими колониальными товарами). Вокруг в дымке горы, и если взобраться на колокольню собора, переделанного под музей,
далеко-далеко вокруг открывается чудный вид на сахарные плантации, пальмы, черепичные крыши и разные древности. Масса
особняков с пышными узорчатыми балконами и витиеватыми дверями. Здесь можно долго и бесцельно гулять – не надоест и не
набьет оскомину. Что мы и сделали. Тем более, что городок вполне живой, люди ходят нормальные, а не «специально обученные»,
сидят по случаю выходного дня в своих крошечных кафешках, танцуют (даже старички) какие-то танго. Естественно, есть
несколько рынков с народными промыслами. Мы накупили там сувениров – кроме обычных деревяшек, кубинцы мастерски
обрабатывают… досоциалистических времен ложки и вилки. То браслеты из них гнут, то кулоны. Я себе выбрала статуэтку –
«победа вилки над ложкой». Рыцарь стоит, с головой из гнутых зубчиков, в одной руке щит (головка ложки), в другой – от нее
же ручка-меч, и вид воинственный!

По пути в Тринидад заехали мы в город Сьенфуэгос – тоже красивый и своеобразный. Проникли в тамошний собор, хоть он и
закрывался на перерыв (великая пропускная сила купюры в один доллар!) Осмотрели достопримечательность – замок в стиле модерн
в «арабском стиле», построенный местным крезом. Кубинские города вообще очень живописны и гармоничны. Маленький Карденас,
где раньше, чем в Испании, поставили памятник Колумбу и проложили железную дорогу, сшили и подняли флаг независимой Кубы,
славится своим музеем и прелестными улочками. В 30 км от Варадеро – Матансас, «кубинские Афины», город рек и мостов, дорог
и виадуков. Здешние музыканты презрительно соперничают с «попсой» из Сантъяго-де-Куба (жаль, что мы его не видели, но он уж
слишком далеко – чуть не 1000 км). В Матансасе на набережной, кроме того, стоит памятник скандинавскому пирату, который
ухитрился потопить (кажется, во время войны за независимость) галеон с золотом, а остальные шесть употребил во благо страны
и себя лично. Пират подозрительно смотрит через пролив на нефтяные вышки – на Кубе, помимо прочего, качают нефть и качалки
болтаются прямо на берегу. Раньше к этому прилагали руку советские спецы. Сейчас пытаются беречь экологию и сотрудничают с
Венесуэлой. В борьбе нефти с туризмом победил второй.
И, конечно, были в Санта-Кларе. Город этот славен прежде всего тем, что в нем находится гигантский (и пустынно-бестолковый)
мемориал Че Гевары с соответствующим мавзолеем. Кто есть кто в извлеченных из братской могилы в Боливии останках, сказать
невозможно. Но место это для кубинцев – нечто большее, чем просто «усыпальница».

Че – национальный герой. Его портреты – с сигарой, несмотря на астму, с винтовкой, с Фиделем, с пропавшим потом без вести
Камило Сьенфуэгосом, в облепленных глиной армейских ботинках, с клюшкой для гольфа, серьезного и улыбающегося — повсюду.
Фиделя гораздо меньше – он присутствует в основном в виде лозунгов на заборах, в газетах и по ТВ. Кубинцы любят Че, и
иронизировать над этим – все равно что у нас острить на темы Великой Отечественной (за это даже от панка в общем-то можно
схлопотать по шее – «да мой дед под Берлином погиб!»). Что-то не позволяет Эрнесто Геваре де ла Серна (Че – это прозвище
аргентинцев по их любимому междометию, чему-то вроде «ну») превратиться в одиозного «Славу Кпсс». Хотя есть даже в
официальном славословии некое лукавство. Прощальное письмо Гевары перед отправкой в Боливию, которое учат наизусть в школах
и которое огромными буквами высечено на памятнике в Санта Кларе, полно грустных недомолвок и сетований на то, что революция
уже не та, как оно мечталось молодым «барбудос», и потому обласканный на Кубе министр складывает с себя все полномочия,
отказывается от высоких постов и идет делать революцию дальше – только о семье своей просит позаботиться. И в хрестоматийной
песне про «команданте Че Гевару» (во времена нашей юности ее фальшиво пели под гитару разные протестующие против
комсомольского официоза «члены интербригад») первая-то строчка: «Мы научились любить тебя….» Он никогда не забывал, что он
аргентинец, и Куба тоже – это видно хотя бы потому, что «коренные кадры» не устают напомнить, что, мол, Че – «наш, несмотря
на…» Умный, яркий, 39-летний, пришедший в шок от увиденной в СССР плановой уравниловки, сторонник компьютеризации, в
экономическом плане – скорее «кубинский Бухарин» (или кубинский Троцкий?) – он очень неоднозначен. Все эти портреты с
кудрявым плакатным красавцем в черном берете – в большей степени лейбл, чем правда. Впрочем, паломников, которые на Кубе
ходят «по тропам Че», это мало смущает.
В Санта-Кларский музей Че мы, кстати, не попали – выходной день там неожиданно перенесли с воскресенья на понедельник.
Обошли площадь вокруг и поехали восвояси. Некоторый реванш взяли в Гаване, где в музее оружия нам показали подлинную
винтовку Гевары. Видно, что хорошо пристрелянная.

А из Тринидада мы поехали в горы. Автобус высаживает всех там, где кончается асфальт. Дальше надо перелезать в советские
грузовики ЗИЛ-130 военной модификации с деревянными лавками в кузове и деревянными же дугами для брезента. Ничто другое по
горным дорогам (особенно в дождь) не пройдет – серпантин и подъемы там дикие. Я уже думала по привычке, сложившейся со
времен институтской практики, запрыгнуть в кузов с колеса, но вовремя заметила лестницу у заднего борта. Наши англоязычные
спутники тихо и восторженно пищали: «Эдвенчер! Приключение!» Нас, мейд ин СССР, грузовиками не удивишь и не напугаешь. Даже
когда под начавшимся дождем он плывет по раскисшей дороге боком. Сами же горы красивы необычайно. Мы долго шли по ущелью,
мимо водопадов и вдоль горной речки, купались в тихом зеленом озере. Танечка умудрилась заметить в гуще листвы национальный
символ – сине-красно-белую птицу токороро и даже подобрать от нее перышко. Символов там хватает, только названия
запоминаются с трудом.
На Кубе все нормально с водой, и поэтому растительность там пышная. Раньше, в колумбовы времена, остров можно было проехать
из конца в конец, ни разу не выйдя из тени деревьев (а росли там исключительно ценные породы, которые потом нещадно вырубали
и отправляли на экспорт). Сейчас вдоль дорог в основном поля – тростниковые, агавовые, рисовые, бататовые и маниоковые. Плюс
апельсиновые сады и разная экзотика. На плантациях, помимо крестьян, работают местные ПТУшники, не набравшие при переходе в
старшую школу нужного балла в тестах, — это их «трудово воспитывают», а заодно и кормят-одевают-обувают родителям во
облегчение. Все цветет и колышется на ветру. Кстати, на Кубе ко многим растениям относится сугубо социалистический принцип
«созрел — зацвел – кранты». Раз в семь лет кактус агава, из которого в Мексике гонят текилу, а на Кубе делают волокно,
выбрасывает желтый высоченный «цветок смерти» — после чего растение сохнет и выкорчевывается. Сахарный тростник тоже нельзя
доводить до цветения, к этому моменту он теряет все свои соки. По тому количеству заброшенных тростниковых полей,
обвешанных белыми метелками, которые мы проезжали, можно судить, сколько же сахара мы у них закупали о 80-х в обмен на право
перепродавать нашу нефть и размещать наши ракеты в стране «соцлагеря» у самых берегов США. («Куба, отдай наш хлеб. Куба,
возьми свой сахар. Федя, тебе привет. Куба, пошла ты на хер…» — была такая, помнится, перестроечных времен частушка на
мотив «слышишь чеканный шаг – это идут барбудос»). Кстати, мы с детьми съездили потом на заброшенный сахарный завод в
Карденасе – это нечто! Нового «Терминатора» надо снимать именно в мешанине этих ржавых жерновов для размола тростниковых
стеблей, среди косых лестниц и огромных чанов с люками, на фоне бетонных заборов, где анилиновыми красками намалеваны мирно
пашущие трактора «Беларусь» вперемешку с революционными лозунгами. Они там музей хотят сделать. Раз уж зашла речь – от
завода в Карденас ходит древний паровоз начала прошлого века. Мы вместо вагончика попросились прямо на крышу за мазутным
люком и всю дорогу, сидя рядом с тремя машинистами, обозревали окрестности сверху – отличное зрелище. Нас опередил только
старый хитрый англичанин, занявший место в кабине около рычага и время от времени дававший оглушительный свисток.

А ночевали мы в этой поездке в кубинские горы (Сьенфуэгос-Тринидад-Санта Клара-Маникарагуа и пр.) в военном санатории в
глуби гор в местечке Топес де Кольантес. Все как в наших «здравницах»: огромная стеклянно-бетонная дура «куротель», где вояк
лечат и реабилитируют по профсоюзным путевкам. Рядом пятиэтажный замызганный корпус, на балконах которого передовики
производства разминаются пивком. А нас и англо-итальяноязычных – интуристов же!!! – поселили несколько поодаль, в маленьких
и очень уютных одноэтажных коттеджах, обсаженных кустами, папоротниками и утопающих в соснах. В каждом отсеке – кондишн,
нормальный душ и туалет, широченная кровать с дополнительными одеялами (в горах прохладно), телефон, ТВ и прочие приметы
цивилизации. Только мобильник там не работает – нет сети. Зато есть неплохой ресторанчик немного дальше в горы. Там, как
обычно, местное трио исполняет фольклорную музыку по заказам господ туристов. В третий раз за день прослушав
«Гуантанамейру», мы тихо налегли на ром.
В дальней поездке нам сильно повезло с гидом. Светлана оказалась уроженкой Одессы, преподавателем военной академии,
вышедшей замуж за кубинца лет 13 тому назад. Пережила на Кубе все перипетии «особого периода», а проще говоря, голодухи. С
мужем развелась, но живет со свекровью и свекром – бывшими партработниками, ныне вредноватыми пенсионерами. Дочь умненькая,
знает несколько языков, постоянно побеждает в каких-то школьных олимпиадах. Может, уехала бы, но денег на это нет. А чтобы
получить гражданство для девочки, надо ехать вместе с ней на Украину и обратно (в консульстве не дают). При кубинских
зарплатах это нереально. Кстати, Светлана рассказала нам историю одной своей подруги, которая пыталась выехать вместе с
ребенком за границу. Без разрешения бывшего мужа это невозможно, а муж давно в Америке. Тамошние доверенности на Кубе не
признают. Пришлось за 5, что ли, тысяч баксов доставать липовое свидетельство о смерти мужа и таким образом получать
разрешение.

У самой Светы второй язык французский, работает она в основном с европейским «контингентом». Видно, что Кубу она
действительно любит и знает о ней очень много – вплоть до каких-то мельчайших любопытных деталей. И, конечно, интеллект в
землю не зароешь. Особенно разителен был контраст по сравнению с другими гидами местного происхождения. Имена у них, кстати,
были наследием развитого социализма. Одного звали Иван, а другую – Нюрка(!). Родители насмотрелись фильмов и называли детей
«покрасивше». Бегают же у нас Эстреллы и Виолетты.
Со Светланой мы договорились в частном порядке съездить в Гавану. Денег она за это попросила невероятный минимум. Решение о
надбавке было принято единогласно.
Об организации самой поездки – чуть позже.

А до Гаваны мы успели еще съездить на «рыбальку», как этот процесс называла мадам Идания. Заказываешь катер на четыре-шесть
персон с двумя гавриками экипажа (обошлось примерно в 250 долларов) и часа 4 удишь с него в открытом море рыбу. Мощные
удочки, навороченные снасти… в общем, почувствуй себя Хэмом, стариком, рыбой и морем одновременно. Все бы хорошо, но на
свежей океанской волне даже меня с моей нормальной вестибуляркой довольно скоро начало укачивать. Рыба упорно не ловилась.
Мы договорились с экипажем, что причалим на безлюдном островке, там искупаемся и наловим лобстеров. Так и сделали. Нырнули с
маской и нашли великолепного огромного рапана, морскую звезду, какие-то ракушки странной формы. Тем временем мой брат и
капитан катера нашли на дне бетонную плиту, шуганули оттуда лобстеров, разбежавшихся, как тараканы. Сеня их голыми руками не
поймал, а кубинец ловко накалывал ракообразных специальным крючком и знай швырял в ведерко. Лобстеров приготовили прямо на
катерке (а пойманную рыбу, между прочим, туристам все равно не готовят – достают уже потрошеную из холодильника). Лангусты
были громадные, с усами сантиметров по 40. Хватило всем.

Но, конечно, финальным аккордом должна была стать Гавана. Правда, цены в турфирмах были, мягко говоря, завышенными. За
поездку в автобусе с экскурсоводом и стандартную экскурсию просили 70 баксов со взрослого интуриста, за «специальную»- с
посещением кабаре «Тропикана» — что-то около 130. Это было глупо. Аренда микроавтобуса официальным порядком вылилась бы в
450 баксов. Такси от Варадеро до Гаваны – 80 долларов. Туда-обратно с ожиданием – 200. Идиотов среди нас водилось мало.
На Кубе все друг другу «амиго» — друзья. Как правило, у одного амиго есть другой амиго, а у него еще один, который работает
в гараже и водит микроавтобус. И если договориться, то автобус будет как бы в ремонте, а амиго как бы на бюллетене… В общем,
он приедет завтра к 8 утра и за 210 баксов весь день будет в вашем распоряжении…
Чтобы воплотить эту идеальную формулу в жизнь, нам с братом потребовалось потратить несколько часов и много-много слов.
Давешний водитель, ругавший Фиделя, оставил телефон и до последнего момента готов был нас сопровождать, но в итоге пропал.
Вечером накануне намеченной экскурсии стало ясно, что «явка провалена». Брат пошел объясняться с гостиничным портье и
носильщиком, а я провела «маркетинговое исследование» среди таксистов. После темпераментного диалога и общего хохота мне
раздобыли номер телефона фирмы, где микроавтобусы подешевле, дали кучу ЦУ и всячески посодействовали. Позже выяснилось, что
портье имел «амиго» там же. Но, как все местные жители, ленился, исчезал и никак не мог дозвониться. Мы взяли его в кольцо,
посулили щедрые комиссионные, и бастион пал.
Светлана тоже взяла бюллетень, с утра мы ее подхватили по дороге – и вперед, в Гавану.

Этот город стоит мессы, да не одной. Но по нему, конечно, надо гулять не толпой за гидом, а спокойно и неспешно – как мы и
сделали. Остановились на смотровой площадке в крепости на подступах к городу. Зашли в лавку, где продавались сувениры, ром и
сигары и великолепно пахло свежим кофе. В лавке трудится местная легенда – пожилой мулат, дважды попавший в книгу рекордов
Гиннеса за то, что скрутил самые длинные в мире сигары. Рекорды и сертификаты висят тут же на стеночке, а передовик бодро
заваривает за стойкой кофе. Мы с ним сфотографировались. Пообщаться толком не удалось – народу было столько, что не
повернуться.
От крепостных стен открывается вид на Гавану через пролив. Небоскребы, купол Капитолия и т.д. Когда же углубляешься в
мешанину улочек Старой Гаваны, то бродишь там, как в лабиринте. Горы битого кирпича соседствуют с прекрасно
отреставрированными дворцами. Внутри дворцов – внутренние дворики-патио, все в цветах. Где-то мозаика из смальты и
абстрактные скульптуры, а на замшелом камне – живая ящерка-конек с закрученным спиралью хвостиком. Где-то остатки старого,
колониальных времен водопровода. Где-то живая сова в клетке. Где-то витражи и гнутая мебель. Потом набредаешь на старинную
аптеку, всю в цветном стекле и скляночках – стиль модерн. Преодолев очередную разруху, выходишь к старинной церкви. Затем
попадаешь на площадь со зданиями в стиле барокко. Делаешь остановку в баре «Бодегита дель Медио», где сиживал Хемингуэй и
куда после него слетались, как мухи на мед, разнообразные знаменитости. Там надо обязательно оставить свой автограф на
стенке. Есть еще бар «Флоридита», описанный и обжитый тем же Хэмом, — у стойки его бронзовая скульптура в натуральный рост.
Хочешь – присядь рядом и испей ледяной мохито.

Это нормальный туристский минимум, но все равно обязательно надо посмотреть пышную и помпезную гостиницу «Националь», и
остатки старых стен, и мемориальный танк, и дворец диктатора Батисты, ныне музей, и – через стекло – знаменитую яхту
«Гранма», и подняться по высоким ступенькам к Капитолию, на «нулевой километр» кубинских дорог, увидеть оттуда стоянку
старинных шевроле и прочей экзотики, переделанной под такси, а потом спуститься на площадь Хосе Марти, обсаженную 28 (по
дате, кажется, его рождения – 28 января) королевскими пальмами (тоже символ Кубы)… Всего толком не перечислишь. Кубинцы
пытаются сейчас Старую Гавану привести в божеский вид. Денег мало. Мэр города довел родственников до кондратия, когда отдал
реставраторам полученное в Испании неплохое наследство.
Понятное дело – надо проехаться по знаменитому Малекону (набережной), побывать в Китайском квартале, пройтись по рынку,
посидеть в ресторанчике или в сквере, где для тебя с помощью специальной машинки очистят, как картошку, апельсин и разрежут
надвое (дольками его не едят, просто высасывают сок). Но перед этим приходится испытать культурно-идеологический шок. Едешь
по посольскому городку. Прелестный особняк – Украина. Чудный домик — Венесуэла. Милейшее посольство Италии. А это что за
жуткая бетонная дура огромного роста, похожая то ли на воткнутый в землю штык, то ли на стабилизатор от неразорвавшейся
бомбы посреди пустыря? Оно. Родное. Наше. Бывшее советское. Обросшее легендами типа «там подземный город и выход к туннелю
для подводных лодок». Экспортировали социализм во всей его красе и гордости, блин.

В общем, по Гаване мы погуляли всласть. Сувениры тоже, естественно купили. Ром оставили до дьюти-фри, а вот сигарами
разжились. Набрали (и там, и в Варадеро) разных местных поделок. Кубинцы – не арабы, они никого не хватают за рукав и не
очень-то торгуются. Хотя Сеня умудрялся, достав продавцов, цену сбавить до минимума. Когда же мы оказывались у прилавка
вдвоем с Танечкой, действо получалось отменное. Нормальный кубинец не может просто так пропустить мимо себя женщину, не
сказав ей вслед какой-нибудь комплимент. Но в случае с моей золовкой они были на 120 процентов искренни. ТАКАЯ девушка в их
глазах – явный идеал. Линда, гуапа, пресьоса (красотка). Рувиа (кудрявая)! Морена (смуглянка)! Танечка с мягкой смущенной
улыбкой выслушивала их темпераментные тирады о том, как она «похожа на кубинку» и как на самом деле хороша. Я конспективно
это переводила. Мачо успевал вдобавок к купленному сувениру подарить что-нибудь «от себя лично». А потом увядал на глазах,
потому что на горизонте рисовался мой братец с доброй крупномасштабной улыбкой где-то на метр девяносто от земли.
Впрочем, на сильную половину нашей компании оценивающе поглядывали другие обитатели острова Свободы. Вернее, обитательницы.
Не будем строить из себя невинность: кроме всех каменных достопримечательностей Кубы есть еще одна главная и живая –
знаменитые кубинские мулатки. Семейный отдых к их осмотру и детальному знакомству, конечно, не располагал. Но их много и они
прелестны. И, говорят люди искушенные, на редкость доступны. Руссо туристо – облико морале. Свечку не держали. А вот про
итальянцев один из наших водителей грустно заметил, что люди они препаскудные: «потратят все на девочек, а на такси еле
наскребают». У наших же туристов случаются приступы государственного раскаяния и немотивированной щедрости – так, один из
«нью рашенз» прошел по Гаване, сея за собой долларовые купюры и одаривая всех нищих. Собрал толпу и насмерть перепугал
экскурсовода.

Кубинцы, как ни странно, нас, бывших соратников и «старших братьев», в своих бедах не упрекают. Хотя, честно говоря, мы
оказались явно не в ответе за тех, кого приручили: пообещали людям светлое будущее вместо судьбы околоамериканского борделя,
влили кучу денег, заставили жить по своим правилам, дали образование, провели свет и газ, вывели на человеческий уровень –
а потом, как Элизу Дулитл, опять на панель. Их нищета несравнима даже с нашими постперестроечными страшилками. В Старой
Гаване я набрела на лавчонку, отоваривающую карточки. Полупустые стеллажи. На одной клетке – две бутылки молока. На другой –
пакет крупы. На третьей соль. И кассовый аппарат 50-х гг. Достала фотоаппарат. «Ты это зачем? – Это наша молодость. Мы из
России». Бурное оживление: «Да ты что! Как здорово! А мы у вас при Брежневе в Москве были. Ну, как вы там?»
Да фиг его знает – как. Двойственное ощущение: вроде бы ты «родом отсюда», а вроде – интурист, чейндж-жувачка-плиз, мистер.
Вроде бы все понятно, но дико – до невероятия. Быстро все забывается, только ностальгия живет на обломках воспоминаний. Но
наших бы авторов и любителей «старых песен о главном», поклонников «Кубанских казаков», «порядка» и «твердой руки» — сюда на
годик, к кубинским казакам, чтоб вспомнили и больше не мечтали, дуря всем на выборах голову. А то склеит дядя Федя ласты – и
вправду ничего не останется в назидание.
В аэропорту был куплен последний сувенир. Граненый стакан с нарисованным зеленым крокодилом. Вполне опять же
социалистический символ. Только вот грани в кубинском варианте – не снаружи стакана, а внутри. У них тут вообще другое
полушарие. На Кубе (долго сами проверяли) даже вода, сливающаяся воронкой в раковину, закручивается в другую сторону, чем у
нас. Занимательная физика.

Авось и из нынешних своих «временных трудностей», длящихся не первый десяток лет, они тоже каким-нибудь собственным путем
выкрутятся. Искренне им этого, уезжая, желаешь.
Все-таки дивная страна. Здорово, что съездили. Еще хочется.