(Январь 2000 г.)

Неоднократно, когда в наших палестинах становилось опасно или дискомфортно, евреи находили убежище в Египте, а потом оттуда исходили. Так праотец наш Авраам, спасаясь от голода, вошел с семьей, стадами и прочими бебехами в Египет (Бытие. 12:9-20), затем правнук Авраама Йосеф после многих приключений стал большим визирем у египетского фараона и перетащил на жительство в Египет всю семью своего отца Яакова-Исраэля, и наши предки прожили в Египте около 300 лет, сначала, как свободные люди, а впоследствии — в рабстве, и с большим скандалом удрали оттуда под предводительством Моше, о чем рассказывают книги Бытие и Исход. Помнится еще, что согласно евангельским преданиям другой Йосеф, плотник, с женой Мириям и Младенцем спасались в Египте от преследований царя Герода…

Правда, наше путешествие в Египет было задумано давно, еще после поездки в Синай мы решили съездить в «настоящий» Египет, в Африку — посмотреть на пирамиды, в чье строительство был вложен рабский труд наших далеких предков. Ехать в Египет необходимо зимой — летом там несусветная жара, кроме того, непонятно, куда в ближайшее время заведет израильско-египетские отношения, которые и так добрососедскими не назовешь, оруэлловский «мирный процесс»…

И мы купили тур в русскоязычной фирме «Метроклаб». Вместе с нами поехали наши приятели Мила и Гриша. Поездка эта, кстати сказать, относительно недорогая, нечто среднее между Эйлатом и Парижем, и у нее есть своя организационно-бытовая специфика. Прежде всего, в отличие от Европы, нужны визы, что, с учетом сборов на границах составляет до 350 шек.($85) с носа. Второе, что нас пугали египетской едой и водой, поэтому мы взяли с собой три двухлитровые бутылки, как оказалось, можно было и меньше, потому что купить доброкачественную минеральную воду в Египте нет проблемы, а стоит она даже дешевле. Воду же из крана в рот лучше не брать, даже для чистки зубов. Потом уже, по дороге, гид посоветовал всем принимать перед едой грамм по 30-50 чего-нибудь крепкого для дезинфекции, но было уже поздно, мы с Гришей, два идиота, ничего с собой не взяли, хотя у меня дома была бутылка бренди, да и по дороге, в Израиле, у нас было время купить, а Египет — мусульманская страна, там в магазинах эти товары не держат, ну а заказать в ресторане — ужасно дорого. Третье, это было непонятно, как одеваться. Прогноз погоды на день отъезда — 27 января — был страшный: в Израиле — бури и снег, в Египте — проливные дожди. Кстати сказать, когда в начале января мы начали готовиться к поездке, Гриша сомневался, а не попадем ли мы в Египте под дождь, но все над ним смеялись, что он паникует — в Нижнем Египте вообще не бывает дождей! Но он, видать, накликал!

Короче, в половине восьмого утра мы выехали из Иерусалима на минибусе в сторону египетской границы, где на северо-западе Синайского полуострова есть переход Рафиах. По дороге заезхали в Ашкелон, где взяли еще несколько человек, кроме того, большая часть нашей группы ехала на автобусе из Тель-Авива. Те полдня, что мы добирались до границы, было довольно прохладно, переменная облачность без осадков, и мы оделись сравнительно легко, чтобы потом не мучиться в африканской жаре Египта.
Пройдя пограничные формальности, особенно нудные с египетской стороны из-за отсутствия компьютеризации и изобилия полицейских, где-то в начале третьего мы сели в один из двух египетских автобусов, приехавших за нашей группой из Каира, до которого от границы 500 с лишним километров. Нас встретил шофер Мухаммед, с которым мы провели все пять дней. Это был представительный красавец-мужчина, одетый в шикарный костюм, и имеющий облик, скорее не шофера, а преуспевающего бизнесмена. очень колоритная личность!
И только сели мы в автобус, как начался дождь, через несколько минут, превратившийся в ливень, и сопровождавший нас почти до самого Каира (Ну, Гриша!!!). Обычно дорога до Каира занимает 5-6 часов, но мы ехали все 8. И водители здесь не приспособлены к езде в условиях дождя, и полицейский эскорт из двух джипов, сопровождавший колонну из трех автобусов — наших двух и еще какого-то, который мы долго ждали, не давал ехать быстрее 60-70 км/час. Как я писал еще после поездки в Синай, в Египте немыслимое количество военных и полицейских, и всем придумывают занятие, например, иностранная группа не имеет права перемещаться по «настоящему» Египту без «охраны». Кого от кого охраняли, непонятно: то ли нас от возможных исламских террористов (действительно, случаются инциденты), то ли Египет от израильтян, но у нас в автобусе сидели два, выражаясь по-нашему, тихушника, и, кроме того, колонну вели конвои, которые, каждые 50-100 км сменялись, причем смена происходила не торопясь… Что ж, вояки и полицейские на госслужбе — худо-бедно, а имеют, чем прокормить своих детишек. Египет — очень бедная страна: средний доход на душу населения — $1000 в год, что более, чем на порядок ниже, чем в Израиле, цены тоже в целом ниже, но не намного. Правда, как нам объяснил гид, в Египте больше социализма, например, образование любого уровня бесплатное, или, скажем, муниципалитет Каира раз в год устраивает «комсомольские» свадьбы для неимущих на самом большом каирском стадионе: молодожены толпятся на поле, где производится свадебный обряд, а близких родственников, сидящих на трибунах, угощают сладкой выпечкой и «колой» за счет города…
Когда мы отъехали от границы, а еще было светло, поразила разница в пейзажах по ту и эту сторону границ. С нашей стороны на много километров были ухоженные сады и огороды Гуш-Катифа, снабжающего помидорами не только Израиль, но и треть Европы, а с египетской — голая пустыня, хотя песок с обеих сторон один и тот же. В Египте 65 миллионов человек, из них 94% живет в долине Нила, составляющей 5% его территории. Остальное — неосвоенная пустыня. Но арабам почему-то всегда не хватает земли…
Тихо-тихо, и доехали мы до Суэцкого канала, и в районе Эль-Кантары (название, знакомое с 1956 года) паром перевез нас из Азии в Африку. Где-то в 11-м часу ночи (дождь уже прекратился) мы въехали в Каир. Каир — самый большой город, где нам доводилось быть до сих пор — в нем живет 16 миллионов человек.
Размеры города — не меньше московских. Мы ехали то среди фешенебельных районов северо-востока Каира, то несколько километров тянулись мимо Города Мертвых, где на кладбище, в надгробных мазарах живет 800 тысяч бомжей, раз в году пускающих в сплепы приходящих на поминки родственников усопших. Мы ехали по широким проспектам среди небоскребов и по улицам Старого Каира среди домов невысокой застройки.
Наконец, проехав почти весь город по диагонали, мы прибыли в четырехзвездочную гостиницу «Пирамидс» на проспекте Пирамид в южном районе Каира Гизе. Съев в полночь запоздалый ужин, ужасно усталые от долгой поездки, легли спать. Гостиничный номер тянул по израильским меркам, максимум, на три звезды, но был вполне приличный, с ванной, кондиционером, холодильником, телевизором; кабель позволил нам видеть 2-й канал израильского телевидения и, главным образом, погодные чудеса, которые творились в это время на родине.

И вот, выйдя утром на балкон, мы увидели в перспективе улицы пирамиду Хеопса!
Сразу после завтрака, не ахти какого по израильским меркам, но вполне сытного, началась наша первая экскурсия, естественно, к пирамидам Гизы. Три дня, что мы были на экскурсиях, их вел египтянин по имени Шариф, он хорошо говорил по-русски, хотя и с акцентом — речь его была правильная и развитая. С виду это был типичный египтянин, они отличаются внешностью от привычных нам палестинских арабов. Очень характерное лицо египтянина было у президента Садата — овальное, почти прямоугольное, большие, оттопыренные уши, мужественные нос и подбородок, очень смуглая кожа. Этот же тип доминирует и в древних рисунках и статуях. У наших арабов лица более европейские и слащавые. Египтяне считают себя высшей расой среди арабов, и их диалект арабского языка признан эталонным. Кроме того, египтяне внешне спокойны, добродушны и доброжелательны, в отличие от наших арабов, у которых постоянно агрессивное выражение лица и манера поведения. Наш Шариф учился на истфаке БГУ в Минске, ездил в Питер, Москву. Он произвел впечатление очень воспитанного, интеллигентного человека.
Начал он экскурсию с пирамиды Хеопса, построенной в 27-28 веках до нашей эры и самой высокой среди полутораста египетских пирамид. Плато пирамид, где стоят пирамиды Хеопса, Хефрена и Микерина — отца, сына и внука, а также знаменитый Сфинкс, располагалось недалеко от нашей гостиницы, наверно, если идти пешком, то с полчаса. Эти пирамиды интересны тем, что Хеопса — самая высокая, Хефрена — сохранила верхнюю часть облицовки, а Микерина — тем, что мы спускались внутрь ее.

Описывать вид плато пирамид бессмысленно, с одной стороны — этот пейзаж многократно растиражирован, помнится, он был у нас даже на обложке учебника истории древнего мира, с другой — нет у меня такого дара, лучше всего там побывать и увидеть своими глазами масштабность этих сооружений. Вокруг пирамид полно туристов со всего мира и местных кадров, пытающихся тем или иным путем поиметь свою лиру-другую. Одни продают всякую туристскую белиберду, другие — просто лезут к тебе в объектив, а потом требуют заплатить за то, что ты их снял.
Эта и все последующие экскурсии и развлечения в Египте проходили у нас в условиях очень жесткого цейтнота — к сожалению не было возможности остановиться, сосредоточиться, чем-то полюбоваться не спеша. Уж очень насыщенными были эти три дня… Подъезжаем к пирамиде Хеопса — рассказ на ходу в автобусе, затем 15-20 минут возле пирамиды — поглядеть, пофотографировать, переезжаем к пирамиде Хефрена — тот же самое, у пирамиды Микерина больше времени, потому что можно спуститься внутрь ее.

Покупаем билеты, в том числе, отдельные билеты на фотоаппараты, и спускаемся. Сначала — метров 50 по трапу с наклоном градусов 40. Проход настолько низкий, что при моем среднем росте пришлось изогнуться чуть ли не на 90 градусов. Затем — горизонтальный участок метров 15 и снова наклонный трап, но уже более короткий и пологий.

Везде, где я бывал до этого в подобных местах, например, в пещерах Киево-Печерской Лавры, подземельях Мегидо, было организовано одностороннее движение, но здесь еще до этого не додумались, и мы с большой радостью оказались на площадке перед пирамидой. Последний подъем я шел, напевая или, точнее, выкрикивая:» Как тяжело быть фараоном! Я не хочу быть фараоном, я не хочу быть фараоном, если Барака и Мубарака переживу!»

Потом мы поехали к храму Хефрена, возле которого стоит Сфинкс, т.е, статуя фараона Хефрена с его лицом, примастыренным к львиной фигуре. Спустились в храм, где Шариф преподал нам еще один кусочек древнеегипетской истории. И тут я узнал, у него что не увижу того, о чем мечтал — пирамид, построенных руками наших предков, о которых говорится в книге Исход. Те пирамиды далеко от Каира, километрах в восьмистах к югу, они построены через полторы тысячи лет после огромных пирамид Гизы и намного меньше и невзрачнее их. Обидно, но что поделаешь?!
С плато пирамид повезли нас в расположенный неподалеку магазин благовонных масел, принадлежащий империи Мухаммеда Аль-Фаеда, отца погибшего вместе с принцессой Дианой ее любовника.

Там прилично говорящий по-русски сотрудник магазина прочитал нам лекцию познавательно-рекламного характера об египетских благовониях, затем народ набросился на масла, коих было более сорока разновидностей. Жена купила себе 4 бутылочки разных масел за $60 (кубов по 20). Интересно было смотреть, как продавцы наливали масло из колб, где оно хранилось, во флакончики. Никакими вороночками они не пользовались, и ощутимое количество вытекало наружу, драгоценный продукт, одним словом…

После музея папируса нас повезли к пирамиде и храму фараона Джосера, это в 30 км к югу от Каира, где начинается пустыня Сахара, это место так и называют по-арабски — Саккара. Пирамида Джосера — самая старая из пирамид, она построена более 5000 лет назад. Это самое древнее сооружение, которое мне довелось видеть: Западная Стена Храма в Иерусалиме почти вдвое моложе. Пирамида Джосера ступенчатая, каждая ступень означает определенный слой иерархии тогдашнего египетского общества, вершина символизирует фараона. Храм Джосера у подножия пирамиды довольно хорошо сохранился, в нем проводились ритуальные служения и испытания фараона.

Для испытаний также служил прилегающий к храму амфитеатр. Большинство фараонов правили долго, десятки лет, и от них требовалось периодически доказывать свою дееспособность, для чего в храме или возле него фараон под наблюдением жрецов должен был сражаться с дикими зверями и совершать другие подвиги. Если жрецы видели. что фараон потерял силу, его убивали.

Фараон Джосер, известный и под именем Имхотеп, был также жрецом, лекарем и архитектором. Греки даже обожествили его под именем Асклепия — бога медицины. Он же изобрел архитектуру пирамиды. (Впрочем, впоследствии я читал, что Джосер и Имхотеп — разные личности: Джосер был простым фараоном, а Имхотеп — его придворным умником, который все и придумал!). До него устраивали захоронения знатных людей в могильниках, называемых сейчас по-арабски «мастаба», т.е., скамья. Это невысокое сооружение, в виде горизонтальной плиты со скошенными стенками. Джосер построил первую в мире пирамиду из шести гигантских мастаб, водруженных одна на другую. И сейчас вокруг этой пирамиды сохранилось несколько десятков мастаб: весь комплекс тянется на 8 км. На плитах мастаб выбиты изображения и тексты, описывающие жизнь и религиозные воззрения древних египтян.
Полазив по руинам Джосерова комплекса, где были и остатки крепостных и храмовых стен, и глубочайшие колодцы, в коих отдельно захоронили внутренности фараона, мы отправились обедать в какой-то ресторанчик на полпути к Каиру. Заведение представляло собой террасу в очень ухоженном, зеленом дворе. Мы вообще все время ехали в долине Нила, и вокруг были приятные глазу возделанные земли — поля и огороды.

В ресторане нас кормили ассорти кебаба: кусочки баранины, курицы и кебаб из молотой говядины. Особенностью египетского общепита является то, что там за обедом и ужином не подают никакого питья, даже простой воды. Питье надо покупать, и довольно дорого. Но «у нас с собой было» — бутылка еще израильской минеральной воды, и обед прошел хорошо, т.к. еда была вкусная. После ресторана нас повезли в магазин кожаных изделий и на ювелирную фабрику, но мы решили, что «нам туда не надо», и, оказавшись вблизи гостиницы, вернулись в номер, чтобы отдохнуть и вздремнуть, т.к. вечером нам предстояла прогулка по Нилу на корабле, с ужином и фольклорным ансамблем, с исполнением знаменитого танца живота.
Нил протекает через Каир двумя рукавами. Берега широкого рукава, по которому мы плавали в тот вечер, считаются более престижными, цены на жилье в домах на его набережных — на уровне центральных иерусалимских. Как только мы отплыли и расселись в корабельном ресторанчике, заиграла музыка: скрипка, аккордеон, какие-то ударные, певец, еще что-то… Как я обратил внимание, египетская музыка, несмотря на свою явную бабайскость или, если хотите, ориентализм, он же — мизрахизм, довольно ненавязчива, по крайней мере, для моего слуха, она, во всяком случае, не раздражала меня при многочасовых автобусных переездах…
Вначале появились два мальчика в черных костюмах и начали плясать под эту музыку, выделывая синхронные движения руками и ногами. Через пару минут к ним присоединилась танцовщица живота. Это была молодая смазливая женщина, упитанная, но фигуристая, одежда ее, как казалось издалека, состояла лишь из бюстгальтера и маленькой юбочки, сделанной из отдельных полосок материи, все это было усыпано блестками. При ближнем рассмотрении в платье оказался еще и прозрачный корсет, соединяющий бюстгальтер с юбочкой, причем боковые швы его были подчеркнуто грубые, демонстрирующие его наличие. Нам объяснили, что такова традиционная униформа танцовщиц живота.

Девушка вначале выделывала те же па, что и двое ребят, потом они потихоньку слиняли, и начался, собственно танец живота. Этот танец называется так, потому что главным действующим лицом в нем является живот танцовщицы и его ближайшее окружение. Руки, ноги, голова тоже пляшут, но, как аккомпанемент. Живот, геометрически расположенный в центре тела, он — естественный солист. Несмотря на свою упитанность и «животик», танцовщица была очень гибкая, и живот ее вращался очень быстро, как в горизонтальной плоскости, так и в вертикальной. В общем, зрелище экзотическое, но, по правде сказать, те фрагменты танцев каких-то знаменитостей, что случалось видеть по телевизору, показывали, несомнено, большее мастерство, нежели мы увидели в ресторанном ширпотребном исполнении, но зато, оно было живым и непосредственным… Через каждые минут пять танца девушка, видимо, для отдыха появлялась между столиками и фотографировалась с посетителями, причем съемки вел специальный фотограф. К концу вечера я получил фото 18х24, где девушка обнимает меня за плечи, а законная супруга рядом заходится в смехе… Эх, Скуратов, Скуратов!

Пляски живота продолжались с полчаса, потом танцовщицу сменил парень в экзотической разноцветной пестрой одежде, нижнюю часть которой составляла длинная юбка. Парень начал вращаться под музыку, юбка раскрутилась и стала подниматься, под ней оказалась еще одна. Весь танец, а это было с полчаса, состоял из непрерывного вращения. У этого парня-волчка, видимо, ампутировали вестибулярный аппарат, он по-моему, даже вращался все время в одну сторону. При этом выделывал всякие трюки со своими юбками, вплоть до того, что одна из них закручивалась перевернутым конусом над плечами, закрывая голову. И все это смотрелось не как цирковой фокус, а как танец, все было ритмично и гармонично с музыкой. Танцор также проходил к столикам и снимался с посетителями.

Примерно половина народа в ресторане были туристы, а другая половина состояла из местных кадров, преобладала молодежь, но были и пожилые люди. Недалеко от нас сидела старуха в характерной арабской накидке и джинсовая девушка студенческого вида, видимо, мать и дочь, или даже бабушка и внучка. Египтяне очень живо принимали участие в передставлении, хлопали в ритм, шумели, подпевали, создавая всю атмосферу представления. Мне даже кажется, что это были не просто посетители, а клака, но скорее всего, я ошибаюсь.

По окончании выступления танцоров был ужин с танцами, куда периодически вкраплялась танцовщица живота, видимо для разогрева публики. За это время мы проплыли по Нилу вдоль центральной части Каира туда и обратно. Ночью здания и сооружения в центре Каира подсвечены, и с реки это все выглядит очень красиво. Все это мероприятие продолжалось часа три и стоило $25 с носа, что очень дешево по израильским меркам.
За полночь мы буквально свалились в отеле. Так прошел второй день нашего путешествия.
Наутро, позавтракав, мы поехали в Александрию, бывшую в течение почти полутора тысяч лет — от Александра Македонского до основания Каира Салахатдином — столицей Египта. Александрия расположена на берегу Средиземного моря в 210 км от Каира. Дорога заняла часа два с половиной-три, в течение которых Шариф рассказывал нам об египетской истории и об Александрии. Меня несколько поразил «юденрайн» в этих его рассказах, он, все-таки работал с израильтянами, а не с россиянами, хотя среди нашей группы было несколько и таких. Дело в том, что даже во времена главенства Иерусалимского Храма Александрия была одним из духовных центров иудаизма, доля еврейского населения ее достигала 20%. С разрушением же Храма римлянами в 70-м году она на много веков осталась крупнейшим сосредоточением еврейской мысли. Достаточно вспомнить хотя бы Филона Александрийского, которого аж сами Владимир Ильич изволили упомянуть в своем супергениальном труде «Материализм и эмпириокритицизм»! Я задал Шарифу провокационный вопрос: «Как, мол, там, в Александрии, нынче насчет евреев?», надеясь услышать о Филоне и других, о нашествии Салахатдина, спалившего Александрийскую библиотеку, где было немало и еврейских раритетов, про сохранившуюся в генизе (могильнике заношенных свитков) Каирской синагоги рукопись Торы, самую древнюю в мире до кумранских находок… Вопрос беднягу озадачил, то ли он с его египетско-советским образованием вообще не был к нему готов, то ли два ихних гебиста, сидящие в автобусе, его смущали. Потом, решив, видимо, что по-русски они все-равно не понимают, он выдавил из себя несколько фраз о том, что да, было когда-то в Египте вообще и в Александрии, в частности, много евреев, а теперь — во всей стране всего 200 человек. Да, всякое было между евреями (жившими в Египте с XVП в. до н.э.) и местным населением (т.е., арабами, завоевавшими Египет в Х-XI веках н.э.), в т.ч., и хорошее, и плохое, но теперь Египет, по сути, «юденрайн». На следующий день на ходу автобуса нам показали Каирскую синагогу, которая вроде бы функционирует, но служб там не бывает, поскольку в Каире всего 16 евреев и практически невозможно собрать миньян из 10 мужиков…
Тем временем мы въехали в Александрию, 12-миллионный город, и в течение дня несколько раз пересекли его в разных направлениях. Александрия тянется вдоль Средиземного моря километров на 15, и там в теории может быть очень красивая набережная и хорошие пляжи вдоль всего города. Но на самом деле вид города создает впечатление недавно окончившегося сражения (то же самое можно сказать и о Каире). Мало того, что природа Египта, расположенного среди песчаных пустынь, способствует загрязнению, но беда в том, что нынешние египтяне, в отличие от полумифических древних, мягко говоря, большие неряхи. Мы дважды проехали александрийскую набережную, и экскурсовод объяснил нам, что муниципалитет выделил деньги на ремонт фасадов зданий, обращенных к морю, на, так сказать, макияж красавицы-Александрии. Проезжая, мы видели результаты этой деятельности: шла полоса домов, отремонтированных несколько лет назад, затем дома, недавно отремонтированные, затем — дома в лесах, где велись работы, и, наконец, дома, до которых еще руки не дошли. Там где ремонт был сделан, все фасады были выкрашены бежевой краской, а окна — ядовито-зеленой (любимый цвет мусульман!), причем никакие работы по подготовке поверхностей не проводились, поэтому вся покраска была в буграх многолетней наросшей грязи, и, не успев просохнуть, начинала отставать. Но зато, народ при деле! Хотя визуальных результатов практически никаких.

Ядро современной Александрии было построено во второй половине XIX века на европейский манер англичанами и французами, и архитектурно оно напоминает Париж, но в каком это все ужасном состоянии! В Александрии, да и в Каире, сплошь и рядом можно увидеть, как в многоэтажном доме верхний или даже промежуточный этаж в разрушенном состоянии и выполняет лишь несущую функцию. Или стоят рядом, скажем, четырехэтажный и шестиэтажный дом, так крыша низкого служит мусоркой для верхних этажей высокого, и на ней двух-трехметровый слой мусора…
Но, оставим это, ведь не затем же нас привезли в древний город. К сожалению, от древностей в нем ничего не осталось. Саладины, как их называли европейские крестоносцы, все, что могли, сровняли с землей и спалили, в т.ч., и знаменитую александрийскую библиотеку. Поэтому туристам показывают крепость Салахатдина, построенную в XI веке неподалеку от того места, где в древности находился знаменитый Фаросский маяк, свет которого моряки видели за десятки километров, и издалека, остров Фарос, где маяк находился.

Еще из достопримечательностей показали нам дворец последнего египетского короля Фарука, где ныне резиденция президента, из-за чего мы осмотрели дворец только снаружи, хотя наша руководительница обещала, что мы попадем в королевский гарем, на что мы с Гришей очень рассчитывали. Жаль, что не повели, покойный король, говорят, был большим специалистом по дамскому полу и азартным играм! Пришлось довольствоваться часовым гулянием вокруг дворца по огромному красивому парку и побережью живописной морской лагуны.

Хотелось подольше погулять по этим красивым местам, но расписание жало, и мы вскорости ввернулись в сумасшедший водоворот александрийских улиц. Вернусь к «чернухе». В Каире и Александрии почти нет светофоров, а те, что есть, не работают. На самых больших перекрестках движением управляют полицейские. В остальном же полная анархия. На пешеходов никто не обращает внимания. В Каире я однажды пересек проспект Пирамид туда и обратно, и вернувшись, считал себя вновь рожденным. Шофер наш, конечно, был гением местного вождения, он продирался со своим огромным автобусом сквозь многокилометровые пробки, как ракета (относительно общей скорости, конечно), и мы ехали! В пробках продирались рейсовые автобусы, по сравнению с которыми полузабытые ташкентские должны были служить образцом удобства и комфорта… Проезжали трамваи с открытыми дверями, обвешанные на площадках и бундерах школьниками, такого я не видел с первой половины пятидесятых годов!..
В конце концов, повозив нас мимо памятников здешним басмачам и показав симпатичный музей под открытым небом, состоявший из реставрированного небольшого амфитеатра римских времен и свезенных на это место сфинксов, нас на два часа оставили на александрийском базаре. Мы были голодны, т.к. только позавтракали еще в гостинице, а поесть по дороге было негде, единственное, это возле цитадели Салахатдина я купил какие-то сухие кренделя, которыми мы «заморили червячка». Но речи о том, чтобы поесть в какой-нибудь харчевне на этом базаре, и быть не могло, такая там была грязь и вонь. Единственное, что мы себе позволили, это съесть пару бананов. И шлялись мы таким образом, голодные и неприкаянные по базарным рядам, переходя от продуктов питания к скобяным изделиям, от обуви к одежде и сувенирам. Всего было много и охарактеризовать это можно было одним словом — «дрек».

Наконец, мы свернули на улицу, где были кожевенные мастерские, гордо называемые фабриками, и магазины. Возле первого же углового магазина сидели и скучали несколько аборигенов, которые, увидев нас, тут же окружили. просто не давая пройти. Самый здоровый из них, как оказалось, хозяин, прислушавшись к нашей речи, принял нас за русских туристов. Он прилично знал русский язык и стал орать нам, что у него жена с Украины, что мы должны купить у него куртки, что у него дешевле, чем во всей Александрии, потому что, тут же шьют, тут же и продают, что русским он делает скидки и т.д., и т.п. Короче, эти мужики буквально втолкали нас на второй этаж в магазин, где действительно, был большой выбор приличных кожаных курток, пиджаков, плащей. Хозяин тут же бросился демонстрировать качество и естественность кожи, поднося к ней вплотную огонь зажигалки. Тест, видимо, заключался в том, что под действием огня не было заметных изменений вида и цвета. Он орал, что специально нам продаст куртку лишь за $100 (что по израильским меркам довольно дешево), что жена его только вчера родила сына, что он сейчас позвонит и обрадует ее нашим присутствием в магазине, но мы поздравляли его и отбивались, несмотря на то, что он заставил наших спутниц померить не по одной куртке. Наконец, минут через 20 этой шумной и веселой возни, слегка потрепанные, но без потерь мы вырвались на улицу. Компания тут же расселась у входа в магазин коротать свое безделье. Однако, перейдя через дорогу, Мила вдруг вспомнила, что какая-то из курток, что она мерила, ей понравилась, нам тоже показалось, та куртка была на ней хороша, и мы вернулись. Хозяин почувствовал себя охотником, загнавшим зверя, и начал в своей манере орать, что он звонил жене, и та потребовала, чтобы он сделал нам скидку, и он отдаст уже за $80, только Гриша должен нафотографировать его магазин и сделать ему рекламу в России… Короче, началось все с начала. Мерили, мерили, мерили. Наконец, наши бабы выбрали по замшевой куртке, сфотографировались в них в объятиях этого гигантского мужика (якобы для рекламы, а на самом деле в виде мести нам за объятия танцовщицы живота), причем мы уже были настолько деморализованы экспансивным египтянином, что даже не торговались, а ведь цену наверняка можно было еще сбить…

Впоследствие, уже сидя в автобусе, мы с Гришей независимо друг от друга сообразили, что и нам надо было взять по куртке и поторговаться, уж за четыре штуки точно, стоило, тем более, что даже $80 за такого типа замшевую куртку — это половина, а то и треть израильской цены… Но человек, как известно, задним умом крепок. Мы уже возвращались в Каир. Там поужинали и свалились в номере. День третий.
День четвертый был самым насыщенным. Кроме плановых экскурсий у нас состоялись еще три дополнительных мероприятия. Первое из них, сразу после завтрака — поездка в «Деревню фараонов». Это такой этнографический музей за городом на острове посреди Нила. Там, говорят, какой-то профессор много лет назад проводил эксперимент по выживаемости людей в отсутствии связи с цивилизацией. Он нанял каких-то местных робинзонов, с тем, чтобы они год прожили на острове исключительно на подножном корму и пользуясь лишь древнеегипетскими средствами добывания хлеба насущного. Из этого, говорят, ничего не вышло, но на месте эксперимента устроили музей-парк.

Лет двадцать-тридцать назад Юрий Сенкевич в своей передаче показал «Деревню фараонов», и жена моя тогда завидовала тем редким счастливцам, которые могут там побывать. Теперь ее мечта осуществилась.

Мы приехали в это довольно тихое, зеленое и очень приятное, по крайней мере, зимой, место, и поплыли по протоке Нила на катере вокруг острова, на берегу которого были расставлены статуи основных египетских богов, мимо «купальни царевны», иллюстрирующей сюжет книги «Исход» о нахождении Моше.

Затем пошла древнеегипетская деревня, где трудились древнеегипетским способом пахари и рыбаки, художники и скульпторы, ткачи и плотники, мумификаторы покойников и другие специалисты древнеегипетской культуры и технологии. Все были одеты в красочные древнеегипетские одежды, принимали древнеегипетские позы, подобные изображенным на папирусах и в скульптурах, и все это рассчитано, прежде всего, на школьников (эх, наших бы внуков сюда!).

Затем мы сошли на берег, где увидели древнеегипетского чеканщика, у которого можно было тут же купить его изделия, правда за североамериканские доллары, мою коллегу, древнеегипетскую девушку, которая с тоскливым лицом размалывала древнеегипетские зерна пшеницы между двух древнеегипетских камней. Нам продемонстрировали древгнеегипетский способ добывания огня трением (правда, из лунки в деревяшке, где возникал огонь, доносился подозрительно знакомый звук вспыхивающей спички, видимо, чтобы не мучиться по-древнеегипетски, накрошили туда спичечных головок!..).

Затем нас повели в дома богатого и бедного египтян. На женской половине дома богатого египтянина нежились и украшались его жены. Наш гид Леня изобразил хозяина гарема, разлегшись на его золоченой кушетке и любуясь с хозяйским видом юными дамами. В доме бедного египтянина никого не было, видать, у бедняги не было средств на гарем, а сам он подался на заработки в Гизу на строительство пирамиды Хеопса. Потом мы осмотрели уменьшенную копию знаменитого луксорского храма, и не надо было ехать за 800 км.! И, наконец, нам показали копию погребального помещения гробницы Тутанхамона. После чего мы немного погуляли по зеленому парку, где также были разные копии разных раритетов и модели, демонстрирующие три предполагаемые версии технологий строительства пирамид, из которых ученые пока что не выбрали общепринятой.

А затем катерок перевез нас на берег реки, и мы отправились в город на плановую экскурсию в Национальный музей Египта.

Скажу сразу два «жаль». Жаль, что мы пробыли в музее всего два часа, и это, несмотря на очень хорошую, насыщенную информацией, лекцию Шарифа. И жаль, что там было столпотворение. Последний раз я видел такой наплыв экскурсантов много лет назад, наверно, в 1975 году в июле, в Эрмитаже. Экскурсоводы, буквально в порядке живой очереди переводили свои группы от объекта к объекту. Мы увидели десятки статуй разных фараонов, жрецов, сфинксов, подлинные сокровища гробницы Тутанхамона, настоящие мумии. Московские бабки, туристки из России, предавались воспоминаниям: » А, помните, в семьдесят каком-то году мы ночами стояли в очереди в музей им. Пушкина, чтобы посмотреть сокровища Тутанхамона?!». Естественно, без подробного знания египетской истории у нас в головах осталось от лекции самое общее впечатление, и еще раз жаль, что не было возможности спокойно походить по музею и осмотреть его экспонаты. Жаль также, что в музее фактически запрещено фотографировать, т.е., в нем неяркое освещение, а пользоваться вспышкой зарещено. И, как водится в Египте, полно надзирающих, и связываться с ними не стоит, особенно израильтянам — нашим в Египте спуску не дают. В результате, в памяти — только общее впечатление. Но это, может быть, и к лучшему. На кой черт жалким остаткам моей бедной памяти хранить перечисление имен фараонов, если одих только династий их было более тридцати!
Не знаю, какую оценку я бы заработал по египетской истории, но от обозрения останков египетской цивилизации осталось впечатление ее монотонной деградации — чем памятник истории древнее, тем он совершеннее. Скульптурные изображения пятитысячелетней давности наиболее тщательны и реалистичны (я не оцениваю их с точки зрения моего собственного вкуса, не приемлющего фотографический реализм, а с точки зрения мастерства исполнения), и по качеству превосходят греческие и римские статуи будущих эпох. В лицах изваянных людей и животных поражают глаза, абсолютно живые и наблюдающие за тобой. Говорят, что даже в средние века, грабители, проникавшие в гробницы, нередко в ужасе смывались оттуда, увидев взгляд каменных стражей… Самые грандиозные пирамиды были построены в самой глубокой древности, в XXXII-XXX веках до н.э. Затем, в общем-то, пошла деградация, пирамиды становились все меньше и меньше, мастерство строителей уходило… Я не склонен к мистике и необоснованным фантазиям, но невольно возникает мысль о каком-то мощном внешнем, может, и внеземном, импульсе, сразу вознесшем Египет на вершину цивилизации, откуда он самотеком катится до сих пор… Создается впечатление, что в самом раннем египетском обществе существовала гармония — всяк сверчок знал свой шесток, люди были подобны муравьям или рабочим пчелам, отсутствовала внешняя опасность, и это позволяло, несмотря на отдельные внутренние распри в верхах (Верхний и Нижний Египет то сходились, то расходились), направлять всю энергию общества на одну цель — возвеличивание фараона, и эта цель достигалась. Египтяне, подобно виденным нами актерам из «Деревни фараонов», бросавшимся «заниматься» своими ремеслами при приближении туристов, четко знали, что им надо делать при приближении надсмотрщика. И это позволяло концентрировать физическую энергию людей для создания уникальных энергоемких сооружений типа пирамиды Хеопса.
Естественно, безмятежное существование государства-улья бесконечно продолжаться не могло. По крайней мере, согласно бытующей исламско-марксистской версии истории, основанной на древнегреческом свидетельстве, в XVIII в. до н.э. Египет был завоеван кочевниками-семитами гиксосами, вторгшимися через Синай и Ханаан из Месопотамии. «Гиксосы» — это не самоназвание интервентов, это искаженное древнегреческое слово, обозначающее «правители-чужестранцы». Кем были эти кочевники, достоверно не известно, но они обладали гораздо более высоким уровнем техники, нежели египтяне: они пользовались железным оружием, железными же колесницами, неизвестными в Египте. Гиксосы процарствовали в завоеванном Египте около века, после чего были разгромлены объединившимися африканцами.
Период царствования гиксосов удивительно синхронен с событиями книг Торы. Если отсчитать от XIII в. до н.э., когда евреи под командованием Йошуа Бин-Нуна вторглись в Ханаан, 40 лет блуждания по Синайской пустыне под водительством Моше и примерно 350 лет египетского рабства, то мы попадаем в XVII век до н.э., которому предшествовали несколько десятков лет возвышения Иосифа и его братьев. Таким образом, и принятая историческая версия, и рассказ Торы совпадают: в то время в Египте правили семиты, пришедшие из Азии, только согласно Торе, агрессии не было, а сын Яакова-Исраэля, став чудесным образом главным визирем Египта и правителем страны, втащил туда свою семью, экономических беженцев, коим именем фараона выделил земли для пастбищ на окраине Египта, в дельте Нила для снабжения египтян мясом — продуктом их занятия, «…ибо мерзость для египтян всякий пастух овец» (Бытие. 46,34). «И благословил фараона Яаков, и вышел от фараона. И поселил Йосеф отца своего и братьев своих, и дал им владение в земле Египетской, в лучшей части земли, в земле Раамсес, как повелел фараон» (Бытие. 47,10-11).

С другой стороны, возможно, что нет и особого противоречия между обеими версиями, а, скорее, возвышение Йосефа можно объяснить не только его удачными пророчествами (Бытие, 41), но и землячеством с фараоном из гиксосов, поднявшим на высшую ступень власти оклеветанного раба-узника, не только за его прозорливость и мудрость, но и за общность языка и обычаев. Мало ли мы знаем таких случаев из более поздней истории? И вот, согласно Торе, уже после смерти Йосефа «…восстал в Египте новый царь, который не знал Йосефа» (Исход, 1,8). Как это могло получиться? Прошло, что ли, много времени, и благодеяния Йосефа для Египта успели забыться? Но в Египте очень много внимания уделяли увековечению не только фараонов, но и жрецов, и знати, и их деяний, и вряд ли это было простое незнание. Скорее всего, это отражение свержения чужеземцев-гиксосов, когда победители из африканской глубинки либо действительно не знали ничего о мудром правителе, либо, скорее всего, вследствие хорошо известного нам паскудства человеческой натуры, постарались предать его забвению. Таким образом, представляется мне, пастухи Яакова вошли в Египет в обозе гиксосовских войск, и по окончании оккупации с их потомками поступили, как с русскими в современной Латвии… Так я увязываю два древних источника — греческий и еврейский.
Еще одна любопытная вещь — египтяне вовсю пыжатся доказать свою монополию на идею монотеизма. Я слышал такие, например, пассажи, что монотеистический ислам является прямым продолжением древнеегипетского монотеизма. При этом — чистейшая оруэлловщина — богов, дескать, у египтян было много, но все это — отражение единого Бога. Видимо, идеологам современного Египта надо найти связь между древней культурой и нынешними арабами, потомками средневековых завоевателей, смешавшихся с местным населением. А связь такая же, как между тетей Хасей из Одессы, получившей позавчера американское гражданство, и индейцем племени черокки, тоже гражданином США.
В древнем Египте действительно была попытка фараона Эхнатона директивным порядком установить монотеизм в XV в. до н.э. ( т.е., до исхода евреев из Египта!), но она потерпела неудачу, и сразу после смерти этого фараона все его реформы были ликвидированы. Эхнатон объявил единственных богом солнечный диск, закрыл храмы всех богов, кроме храма Бога солнца Атона и разогнал жрецов. Это не нашло поддержки в обществе, и, конечно, не могло хорошо кончиться. Такова действительная история древнеегипетского монотеизма. Я полагаю, что идеи однобожия Эхнатон заимствовал от живших в Египте евреев, потомков первого монотеиста Авраама. Согласно Торе, первое общение с Единым Богом, иначе говоря, религиозное озарение, произошло у Авраама еще до хождения его в Египет. Авраамов же род — Исраэль с сыновьями, т.е., евреи, вошедшие в Египет вместе с гиксосами, состояли в завете с Единым Богом уже в третьем-пятом поколениях, монотеизм стал для них традиционным, и, видимо, особенно во времена правления гиксосов (время Йосефа), их верования и обычаи внедрялись в той или иной мере в египетскую среду, как, скажем, европейская культура русскоязычного колонизаторского меньшинства органично или насильственно внедрялась в традиционную культуру Средней Азии последние 150 лет… Эхнатону для проведения в обществе его культурной революции, видимо, не подходил таинственный образ еврейского Бога, невидимого, с непроизносимым именем и вездесущего. Поэтому он решил пойти более простым и ясным для народа путем, объявив единым Богом Солнце. В этом что-то есть, ведь вся энергия, которая имеется на Земле, она от Солнца… Безусловно, что все построения Эхнатона были чисто умственными, без особой мистики и таинственности. Его религия была, по сути дела, юридическим документом, Конституцией. Этот гениальный бедолага на несколько тысячелетий опередил свое время. И вот сегодня египетская идеология вещает о прямом происхождении христианства и ислама от древнеегипетского «монотеизма», вообще не упоминая об иудаизме! Хотя основатели христианства и ислама апостол Павел и Мухаммед никогда не отрицали корней своих учений именно в иудаизме, и именно Тора является общей священной Книгой всех трех религий. Вот уж, действительно, повторение истории с новым фараоном, который и слыхать не слыхал о каком-то Йосефе! Безусловно, конечно, что и евреи многое переняли от египтян, и в жизни, и в религии, но все же патент на монотеизм принадлежит нашему праотцу Аврааму!

…После музея повезли нас через центр города, затем через старый Каир к цитадели Салахатдина, с которой Каир начался 1000 лет назад.
В первой половине XIX века в крепости была возведена огромная мечеть Мухаммеда Али-паши, основателя последней династии египетских монархов. Это был хитрый, сильный и коварный политик. Албанец по происхождению, он, состоя на службе у турецкого султана, за свои личные качества и воинские подвиги был назначен правителем Египта, входившим тогда в Оттоманскую империю. Затем, с помощью интриг, дипломатии и военной силы, лавируя между Константинополем, Лондоном, Парижем, Сирией и Аравией, он сумел добиться фактической независимости Египта от Турции и провозгласил себя египетским королем.

Его династия правила почти полтора века и была свергнута в 1952 году насеровской революцией. Али-паша дружил с королем Франции Луи-Филиппом и подарил ему обелиск, который стоит сейчас на Плас Конкорд в Париже (я, грешным делом, думал, что это наполеоновский трофей). В мечети есть и «алаверды» — подаренные Луи-Филиппом кафедра для проповедей работы лучших французских мастеров, а во дворике — башня с часами из ажурной меди. Огромное здание мечети построено турецким архитектором-греком Бошна, который взял за образец, прежде всего церковь Святой Софии в Константинополе, с учетом всех достижений сводчатого зодчества, накопленных за стлетия. Во дворике мечети находится и гробница Али-паши, основателя последней, на сегодняшний день, династии египетских монархов. А сколько было этих династий за 5000 лет! Одних только фараонов было тридцать с лишним династий, затем, греки — Птолемеи, или как называл их Шариф на арабский манер, Батилимы, римляне (вспомните об Антонии, Цезаре и Клеопатре), затем — арабы, мамелюки, французы, турки, англичане, в общем, Египтом управляли все, кому не лень…
С крепостных стен открывался вид на Старый Каир. Прямо внизу — Город Мертвых, о котором я уже писал. Минареты, минареты, минареты, а вдали — ряды небоскребов центральной части города. Каир был бы прекрасен, будь он хоть немного почище и поухоженней…

После осмотра мечети и цитадели мы простились с Шарифом, и «официальная» часть экскурсий была закончена. Все последующие развлечения шли по дополнительной программе.
Из цитадели нас на часок завезли на Каирский базар. Не имея выбора, мы вынужденно прослонялись по его улочкам и магазинчикам, честно говоря, нам было вполне достаточно вчерашнего александрийского. Следующим номером программы у нас намечалось, после кратковременного заезда в гостиницу, представление «Свет и звук» на плато пирамид, начинавшееся в полседьмого, с наступлением темноты. Мы отъехали от базара в пять часов, и, если бы не пробки, то добрались бы до гостиницы за полчаса. Но не тут-то было! Вчерашняя езда по Александрии — это были цветочки по сравнению с ездой в час пик по Каиру. Правда, двигаясь медленно, мы кое-что увидели из окна автобуса, например, каирскую синагогу, о которой я писал, здание итальянской оперы, построенное в 1861 г. к открытию Суэцкого канала, где прошла премьера заказаной специально к случаю «Аиды». И сейчас здесь регулярно поет итальянская опера, самые дешевые билеты, говорят, по $400, и зал полон. Вот уж, действительно, Каир — город контрастов!
Между тем, просачиваясь не по каким-то закоулкам, а по широченным четырех-шестиполосным проспектам, увешанным бесчисленными портретами портретами президента Мубарака, где зато не было ни одного работающего светофора, и царили анархия водителей и произвол полицейских, где на одном из перекрестков мы простояли почти 10 минут, недоумевая, почему полицейский все время пропускает «их», а нас игнорирует, мы нервничали, боясь опоздать на «светопредставление», как называла наша сопровождающая следующее развлечение, предстоящее нам. Но вот, уже минут за 20 до начала, мы, наконец, у гостиницы, на секунды забегаем туда, хватаем верхнюю одежду, поскольку нас предупредили, что на плато будет холодно и ветренно, и — бегом — в автобус. Успеваем доехать за 10 минут, и только купили билеты, добежали до скамей, как «светопредставление» началось. Оно продолжалось ровно час и представляло собой рассказ на русском языке об египетской истории в ее марксистско-арабской версии. Рассказчиком был Сфинкс-Хефрен, свидетель пятидесяти веков. Из будки, находящейся за рядами для зрителей, пирамиды Гизы и сфинкс освещались разноцветными лазерными лучами. Фронтон храма Хефрена, а иногда и грани пирамид, использовались в качестве экрана, где лазерный луч рисовал иллюстрации к рассказам Сфинкса. В общем, зрелище впечатляющее, особенно, для детишек. Но где мы, а где они?..
Поужинав после «светопредставления» в гостиничном ресторане, мы отправились в последний поход — прогулку по ночному Каиру. Нас снова привезли в центр, на этот раз быстро — дневные пробки уже рассосались. Центр Каира очень красиво освещен, у каждой башни, мечети, небоскреба — своя подсветка, и ночью не видать ни грязи, ни руин. Мы остановились возле башни «Лотос», и, полюбовавшись на нее, поехали осмотреть бывший королевский дворец, а ныне — отель с казино. Слева и справа от королевского дворца построены две совеременные коробки, где расположено большинство гостиничных номеров, а в самом дворце находятся рестораны, банкетные залы и казино. Есть также несколько очень дорогих, свыше $1200 за ночь, номеров, арендуемых обычно для первой брачной ночи состоятельных молодоженов. Нам обещали показать такой номер, но все они в это время были заняты, и при нас из одного из них вывалилась развеселая толпа молодых людей, видимо, проводили до постели своих друзей…
Что было опять же характерно для Каира — королевский дворец, он же — пятизвездочная гостиница, остатки «пошлой роскоши, в которой жил предводитель команчей» — мрамор, позолота… и — грязь. Красный ковер на лестнице, пыль и мусор с которого сметены в углы ступеней…
Мы зашли в казино, поглазели на играющих в рулетку, затем мы с Гришей попытали счастья на игровых автоматах системы «однорукий бандит», где со свойственной «русской» душе широтой просадили последние доллары (коих и у него, и у меня оставалось ровно по одному), и на этом наши развлечения закончились.
Улеглись заполночь, а в полдесятого утра выехали в обратный путь. Погода была на сей раз прекрасная, ехали мы быстро, и практически никаких приключений, кроме того, что примерно половина нашей группы, включая Гришу и нас с женой, на последнем ужине съела без Лениной «дезинфекции» что-то не то, и «бегала». Из дорожных наблюдений остались в памяти лишь почти шпионские, о том, что на египетских военных базах, попадавшихся по дороге, танки и орудия хранятся с дулами, повернутыми на север, в сторону «сионистского врага».
Пересекли Суэцкий канал, и хотя по Египту оставалось ехать еще долго, мы были уже в родной Азии, т.е., почти дома.

За полчаса до границы у наших заработали мобильные телефоны, и в автобусе создалась израильская домашняя обстановка — десяток одновременных громких бесед по телефону…
Вот и граница, последняя оплата в египетских лирах за выход, и мы уже у себя, на земле Израиля, где нас поджидает шофер Боря с минибусом, чтобы отвезти в Иерусалим. Боря возбужден. Два часа назад движение по пограничному шоссе было остановлено — с арафатовской стороны палестинцы забрасывали израильские машины камнями. Но мы возвращаемся в Иерусалим быстро и без приключений. В полвосьмого вечера мы уже дома, а через два часа я ухожу на работу — в первую после отпуска ночную смену.

Египет очень интересен, один разок нужно туда съездить, но второй раз мне лично ни к чему.