Сирийский маршрут

Каких-то пять часов пути,

Вкусив двойной аперитив

С заоблачным комфортом,

Летим мы – первым сортом.

И московское ненастье

Обратилось в одночасье

Снова летним вечерком,

Но с восточным ветерком

Знойный воздух, щетки пальм,

Иглы минаретов.

Узких улиц милый шарм,

Лидера портреты.

Первых этих впечатлений

Не забудется рефрен,

Впрочем, наших наблюдений

Начинаем мы рентген.

***

Дамаск у ног. И наш отель

С арабским рынком рядом,

Словно айсберг сел на мель

Из фруктовых грядок.

«Аромат» плодов Востока

И кальянов пряный дух,

Коловерть людских потоков,

Грязновато, но — без мух.

Оставляем документы

И идем в апартаменты:

Роскошь, блеск, обслуги класс

Успокаивает нас.

Словно тушки потрошим

Чрево чемоданов.

Прикид выбран и – спешим

На поиск ресторана.

Вечер. Улиц оживленье.

Мусульманский Рамадан.

Миллион такси в движении —

Желтых рыбок океан.

Аллаху преданный народ,

С утра не бравший крошки в рот,

В связи с явлением луны,

Поесть решимости полны.

Наш христианский аппетит,

Однако, тоже не молчит.

Восточный стол в уединении

Вновь поднимает настроение.

Дефилируем в толпе,

Попиваем «джус».

Вычисляют нас арабы,

Слышим: «Welcome Rus»

Приползаем в номера,

На полную «кондишен».

Все! Довольно! Спать пора.

Уже все еле дышат.

***

В Дамаске утро. День второй.

Встаем не слишком рано.

Похоже город еще спит

В период Рамадана.

Пообмельчал поток машин,

Глядят палатки сонно,

Лишь с минарета муэдзин

Вещает монотонно.

Держим путь к святым местам,

В мечеть Омеядов,

Где святыни мусульман

И христианства – рядом.

Здесь под общим древним сводом

Понимаешь – Бог един,

И слиянье вер народов

Свершится, если захотим.

Улочки Дамаска: стены, дверь, звонок,

А за ними жизни незнакомый ток.

Как снежки мальчишки бросают апельсины,

Глаза черны как уголь и худенькие спины.

Лавки с древней утварью

Соседствуют с едой,

Чистят тут же обувь

И пахнет шаурмой.

Тут рядом с парикмахерской

Висят бараньи туши,

Соседний дом безглазый

Заброшен и разрушен.

Все это старый город —

Дитя тысячелетий.

Новый, хоть и гордый,

Но меньше – междометий.

Почище, респектабельней,

И публика солидней,

Но капли глобализма

Довольно очевидны.

Коль скоро капли эти

Вдруг…(не найду глагол),

Столица потеряет

Таинства ореол.

***

Ночь… Луна… Гора Косьюн.

Взгляд с вершины потрясает:

Внизу

Дамасской стали горн

Долину светом наполняет.

Алмазной лавой разлилась

Древнейшая столица,

И минаретов изумруд

В мареве искрится.

Под терракотовой луной

От края и до края

Угли фонариков машин

Гирлянды улиц зажигают.

В голубоватой дымке ночи

Восторг становится предметен.

Глаза преобразились в очи,

И время бег стал незаметен.

Сиреной взвыл клаксон такси.

Окончен сон?! Пора идти?!

Вот мы спускаемся в долину –

Огни реальней… В половину.

Еще на четверть. На все сто.

Фрак превращается в пальто,

Жемчужин дивных меркнет свет.

Угасли тайны. Сказки нет!

Утро следующего дня за окном нависло:

У ворот железный конь, завтракаем быстро,

По стаканчику кефира

И вперед, друзья, — в Пальмиру!

Каменистую пустыню

В обрамлении рыхлых скал,

Как оранжевую дыню

Асфальт дороги распластал

У обочин ослики

Жуют траву пожухлую.

Бедуинов хижины –

Смесь нищеты с разрухою.

Под палящим белым солнцем

И в звенящей тишине

Замечаем за оконцем

Оазис. Пункт «Багдад-кафе»

Немного пальм под пылью желтой,

Ветряк качает воду.

Вода и тень в дороге долгой

Бродячему народу.

***

Вновь полотно на колеса мотаем.

Время до встречи с вечностью тает.

Резко пустыни вскрывается край –

Пальмиры забрезжил пальмовый рай.

Слиянье природы и дивных творений,

Осколочек Римской империи.

Божественный дар от других поколений,

Памятник прошлому гению.

Утро следующего дня за окном нависло:

У ворот железный конь, завтракаем быстро,

По стаканчику кефира

И вперед, друзья, — в Пальмиру!

Каменистую пустыню

В обрамлении рыхлых скал,

Как оранжевую дыню

Асфальт дороги распластал

У обочин ослики

Жуют траву пожухлую.

Бедуинов хижины –

Смесь нищеты с разрухою.

Под палящим белым солнцем

И в звенящей тишине

Замечаем за оконцем

Оазис. Пункт «Багдад-кафе»

Немного пальм под пылью желтой,

Ветряк качает воду.

Вода и тень в дороге долгой

Бродячему народу.

***

Вновь полотно на колеса мотаем.

Время до встречи с вечностью тает.

Резко пустыни вскрывается край –

Пальмиры забрезжил пальмовый рай.

Слиянье природы и дивных творений,

Осколочек Римской империи.

Божественный дар от других поколений,

Памятник прошлому гению.

………………* * *

Этот город Сирии Хомсом наречен.

Римским императорам поставлял он жен.

Несмотря на годы, продолжал цвести.

Третья остановка на «шелковом пути».

Мечеть Ибн Аль-Валида и храм Девы Марии.

Веками власть и деньги с жестокостью делили

Суровый «меч ислама» и лоскуточек ткани,

Воины пророка и братья христиане.

Рядом с Хомсом – древний Хама,

В скрижалях Библии – Хамат.

Правили мамлюки и имамы…

Остался лишь магнолий аромат.

Древнейший город, паноптикум норий –

Деревянных колёс для подачи воды

Из русла Оронта по каналам истории

На римлян поля и арабов сады.

Обод шелковичный и ось из абрикоса.

Двести тонн и шестьсот лет – параметры колосса.

Взметает брызги к солнцу, ореол являя,

И скрип…

протяжной песней, в душу проникает.

***

В двух шагах от Хомса, на большой горе –

Крестоносцев крепость «Крак-де-Шевалье»,

Чудом сохраненный рыцарей форпост.

(У средневековых зодчих выполнялся ГОСТ).

По полированным ступеням

Проходим в замка галереи,

И дрожь проходит по коленям,

И голос чуточку робеет.

Наш шепот эхом разбегался

По мрачным сводчатым палатам.

Я мыслью прошлого касался,

Себя считая виноватым,

Что потревожил сон веков,

Шутить изволил, не стесняясь,

Там, где лилась рекою кровь,

И жизнь со смертью разбиралась.

Минуем кухню, зал, часовню,

Подземно спрятанные склады,

Их помещения огромны —

Расчет для длительной осады.

Ступени вверх, все выше, выше

Сердце в пятках бьётся быстро…

На вершине мы,

на крыше

Башни Великого Магистра.

Ветер рвет одежду рьяно.

Страх под кожу проникает.

В голове немного пьяно,

……………………………..

Вид с небес ошеломляет:

Гор необъятные просторы

В убранстве бирюзы лесов,

Скал мозаичные узоры,

Террасы ровные садов.

В долинах: крыши поселений,

Дорог седая паутина,

Развалы старых укреплений,

Стада овец. Как вам картина?

Цитадель сдаем без боя,

Просто ретируемся.

Ищем место для постоя,

Где и обоснуемся.

Отель, — ну как «рояль в кустах»,

Как раз напротив замка.

Пора стряхнуть развалин прах –

Нам завтра к морю, спозаранку.

***

Нелегок день был уходящий,

Но не манят пока альковы.

Бассейна холодок бодрящий

Сорвал усталости оковы.

Решаю, что восход в горах

Нелепо пропустить.

Всё это на моих глазах

Должно происходить.

Чуть засветился млечно

Восточный небосклон,

Накинув плед на плечи,

Бросаюсь на балкон.

Слегка позолотился

Вершин соседних пик.

Лениво растворился

Звезды последней лик.

Лучи на замок бросив,

И на макушки сосен;

И сдавшись мне на милость…

Ярило появилось!!!

Повылезла, сияя, огненная твердь,

Всё светом наполняя,

И тени оживляя.

Всё стало по-другому, приятно посмотреть.

.

Повисло, улыбаясь, золотое блюдо,

Знает окаянное – без него нам худо.

Ласково лучонки всюду запускает,

Даже грудь девчонки его не смущает.

Рассвет состоялся. Утро занялось.

Светило уцепилось за земную ось,

До белого нагрелось…

И в тучу улеглось.

***

Едем дальше, едем к морю

Серпантином горных трасс.

Сердце в искреннем мажоре,

Не нарадуется глаз.

Дарит каждый поворот

Диво новых откровений.

Земли — неба бутерброд,

Как сюжет из сновидений.

Нитью тонкой горизонт

Сферы чуждые сшивает.

Облаков небесный зонт

Их конфликты укрывает.

Мчимся где-то в поднебесье,

С круч в долину, снова ввысь,

В вираже вжимаясь в кресло: —

«Жить охота!» — бьется мысль?!

Вроде к морю собирались,

Лечь в волну, в песок упасть.

Что же тут мы потеряли?

Цель какая? Иль напасть?

Дорога уперлась в точку,

На главном пике окрестности.

Обелиск! И скупые строчки:

«Пилигрима приют неизвестного».

Запутался ветер в одеждах,

Уставший нас поджидать,

Вручая песчинку надежды,

Что будут и нас вспоминать

***

Дамаск – Пальмира – Хомс – Хама

Сентябрь – Октябрь 2007г.