Лицом к лицу.

В один из дней Маша рассказала мне про космонавтов. Она прочитала в каком-то журнале. Суть в том, что заниматься интенсивной работой в искусственной среде орбитального корабля очень тяжело. Каждый из потенциальных членов экипажа проходит массу тестов на психологическую совместимость с другими.

Подбирается ИДЕАЛЬНЫЙ коллектив. И все равно после полета все расстраивается настолько, что эти люди перестают разговаривать друг с другом вообще.

Почему так происходит – загадка. Может психологические тесты несовершенны? И от них ускользает самое главное? Или человеку свойственно стремление к обособленности? И тогда любой человек, постоянно находящийся рядом – каким бы он ни был – вызывает раздражение? Или здесь все дело в обстановке? И если бы на корабле они могли вечерами слушать Элвиса, пить коньяк и танцевать с хорошенькими аспирантками института космических исследований все было бы по-другому? Не знаю.

Очевидно, однако, что приближаясь к человеку, перестаешь его видеть. Как сказано у Есенина:

Большое видится на расстоянии –

Лицом к лицу – лица не увидать…

Этот «оптический обман» коснулся и нас. Оказываешься настолько вовлеченным в события, что не можешь увидеть их в подлинном масштабе. И нужно время, чтобы отплыть от происшедшего подальше. И тогда в кадр попадет невидимое, возможно, самое главное.

И мы оба это понимаем. И в каком-то смысле уже вмещаем в себя ту будущую часть нашего сознания, которая увидит происходящее в ином свете.

Собственно, это мне и нужно. Все факты дневника адресованы будущему. И иной раз самое умное, что можно сделать – это просто записать все, как есть.

Вставка: из наших писем.

«Кстати…Возможно после этого признания, которое я вот-вот наверное
сделаю, я предстану новым Плюшкиным…Но — я к примеру не выбрасываю ничего. Переписка со многими людьми у меня хранится за нес-ко лет. А также: билеты в кино, багажные купоны, театральные программки, целая сумка! Та экспозиция в музее, про которую ты рассказывала, мусор из Темзы — я мог бы набить несколько ящиков так, что они бы едва закрывались….»

«…я сама такая. Только периодически все мои накопления, которые мало систематезированы и визуально напоминают мусор, мама принимает собственно за мусор и утилизирует. Поэтому мой набор «доказательств реальности бытия» очень и очень невелик, по сравнению с тем, каким бы он мог бы быть, что очень и очень жаль…»

«…а наша с тобой переписка – она достаточно недоступна для посторонних глаз?…»

«…компьютер, почтовые ящики — все запаролено. Легче расшифровать критское линейное письмо, чем проникнуть в мою почту. Так что наша переписка надежно упрятана…»

Сестра.

Не было трагического отъезда, не было плачущих родителей у самолетного трапа – сестра переселилась в Испанию незаметно. И – казалось мне – живет там совсем недавно. В самом деле, что можно там наворотить за пару лет? За один год, если считать только время, что она там безвыездно.

Оказалось – много.

— А это как все было, когда мы приехали, — говорит Ленка, показывая фотографии. – А сейчас это поле мы купили, оно теперь наше, здесь посадили деревья, а вот здесь – видишь фундамент? – строим бар. – А это – моя новая машина, нравится?

— Угу, класс. – отвечаю я, вполне ошеломленный масштабом ее перемен…

Хотя сама она осталась, вроде, прежней. Этот букет характеров – мамин, папин, дедов и пр. узнается сразу. В сестре больше всего отца. Из «всей банды» отца узнаешь сразу.

Та же часть ее личности, которая принадлежит только ей встречает меня огромной синей кепкой, нахлобученной на светлые волосы. Эта кепка, по-моему, может защитить даже от ядерного излучения.

В другой семье родственники, встречаясь после долгой разлуки, выводят друг друга на свет, гладят по щекам и восклицают «боже мой, дай же я на тебя посмотрю, как изменился!» Но не в нашей. Хотя с другой стороны, может быть, и в нашей могли так сказать, но не в двадцать первом веке. Если б я был режиссером, я бы обязательно показал эту разницу. Перенес бы нас в прошлый век, снял бы с сестры эту кепку и надел бы шляпку, рассадил бы всех по дилижансам, телефоны спрятал. Но сейчас на это нет времени (замечаете – опять я жалуюсь на нехватку времени! Это тревожный симптом. Но он не имеет отношения к теме, поэтому его оставляем в скобках). Так что нет времени – и точка.

Сестра. – Согласно семейной легенде, именно ей я обязан своим появлением на свет.

В 6 лет она познала пустоту мира. И стала скучать. Стала приставать к родителям с просьбой «купить ей маленького братика». И через какое-то время эта просьба была удовлетворена. Маленький братик был вызван из небытия и…«куплен»!

Но теперь, когда я обнимаю ее в холле отеля, я вижу, что уже не маленький. Это она – дюймовочка на груди великана. Впрочем, приятное чувство длится недолго. Я окидываю взглядом ее сына и снова сокращаюсь в размерах…

Мой племянник – Саша. Просто какой-то эфеб. Сошедший с греческого медальона. Только глаза, пожалуй, еще детские. И улыбка. Улыбка – не греческая. Это улыбка русского парня, провожающего девушку до калитки: простая, и лукаво-застенчивая.

Добрая. Вот в такие минуты осознаешь свой возраст. Давно ли этот греческий юноша был не больше нарезного батона? В Испании у него есть девушка, которая по возрасту подошла бы и мне. Что тут скажешь? —

«Новогодние

Ели. Как короткий сон,

Тридцать лет прошло»

Когда Би Би Кинга спросили, почему он бросил работу на хлопковой плантации и стал бродяжничать, он ответил:

«Everything was fine. People were good, the community was good, but for me that wasn’t enough. I did get a feeling I could find better life – somewhere». Короче описать главную ноту в мироощущении моей сестры – невозможно.

По духу она – американка. Всегда готова сняться с насиженных мест и начать новую жизнь. Единственная вещь, к которой она по-настоящему привязана – это автомобиль. Дом, обстановка и пр. никогда не были для нее важны. Сейчас она счастлива, потому что еще не началась рутина. Впереди – мир возможностей. Хотя ей кажется, что Испания – это навсегда.

Мы прощаемся, они садятся в машину. Пако – ее бойфренд — что-то говорит мне по-испански. Понимаю слова «ен эспанья кон носотрос» — «в Испанию с нами» — вопросительно смотрю на сестру. Та переводит: «Он говорит, переезжай жить в Испанию с нами» и сама добавляет – правда, подумай – машина трогается — Ну давай, Лешка, увидимся! Пока, дядь Леш! – Пока! Удачи!

Через секунду их лица, приклееные к заднему стеклу, исчезают за поворотом.

Разбуди меня в восемь!

Дружба с современной женщиной напоминает отношения двух соседних демократических стран. Вы заключаете договор о ненападении, а дальше вытворяете, что хотите. Импорт-эскпорт полезных товаров идет полным ходом. Анекдоты друг про друга неизменно популярны. Язык соседей в общем понятен, хотя и странен.

Если пытаться найти паралели в реальном мире, останешься ни с чем. Так как Маша напоминает что-то кипучее, Италию или США, а я расположен где-то в Скандинавии. Я, наверное, Финляндия. В анекдотах Машиной страны я бы высмеивался как парень, до которого вечно не доходит. Истукан-дровосек с каким-нибудь смешным именем, типа

Снурри или Лемминкяй.

А с нашей, финской стороны мы бы, сидя в сауне, добродушно посмеивались над спешкой наших соседей-американцев.

Машина жажда бодрствования, событий и действия – безгранична. Соответственно, сон, расслабленность и бездеятельность (национальные финские добродетели) – внушают ей страх. Сон – это смерть. Кстати, наверняка у финнов есть бог сна, который одновременно и бог смерти, какой-нибудь Увантолай.

Такой типичный случай. Приходит Маша с экскурсии «Испанская ночь» — разумеется, ночью. И бухаясь в постель, произносит «разбуди меня, пожалуйста, в восемь…» «Может, лучше в девять? – спрашиваю, — на завтрак еще успеваем» — но в ответ уже только ее ровное дыхание.

Ну ладно, в восемь так в восемь. – В назначенный час, как образцовый английский мажордом, сообщаю, что миледи пора вставать. Слышу в ответ «угу». – «Что угу? Ты вставать будешь или тебя попозже разбудить?» — «Угу».

Говорю вам не в шутку – если она проспит и отнимет у жизни одну лишнюю минуту на какой-то бесполезный сон – вам несдобровать.

— Ну я же просила!! Я просила разбудить меня в восемь!

— Так ведь я будил…

— Все ясно, Алекс, ты не умеешь будить.

Вставка: из наших писем.

«…я встану в 9 и пойду бегать. Приползу без сил в 10 и буду отлеживаться. Потом поползу в душ. Но! трубку возьму с собой в ванну — так буду ждать твоего звонка ;))

если (вдруг!) никто не подойдет — звони с интервалом в 5 минут. у меня просто

накопился за неделю дефицит сна и я могу проигнорировать те 2 будильника,

которые я себе обычно ставлю на утро…»

«…По поводу расслабиться, все успеть и творческих сил — интересный пример —

биография др. математика — Декарта. Всю жизнь он страдал от недосыпания, а чтобы жить и думать ему были нужны не менее 13 часов сна. И просто ради того, чтобы высыпаться он переезжает в Нидерланды из Франции — будучи уверен, что незнание языка, отсутствие друзей и пр. позволят ему наконец нормально жить, т.е. спать. И умер, бедняга, когда стал учителем шведской королевы — на уроки к ней нужно было вставать в 5 утра!..»

Окончание.

«Уважаемые пассажиры, говорит командир корабля. Мы вылетели из Барселоны в 13 часов и набрали высоту в десять тысяч километров. Сейчас мы пролетаем над Польшей. Рассчетное время прибытия в Москву девятнадцать ноль-ноль»

Да, черт возьми, мы много чего не успели. У Маши осталось пол-чемодана вещей, которые так и не были надеты. Мы не попали в парк Гаель в Барселоне. И не были в Фигуэресе. Я столько всего не занес в свой дневник. Не написал про день в Барселоне. Про то, как мы спорили на бутылку «Сангрии», про «трехязыкового Мигеля». Про то, как можно обменять лошадь на мерседес. Не написал про «технику отказа пылким поклонникам». Но где-то нужно ставить точку. Я пишу этот опус уже две недели и немного устал. Если б я был режиссером, то вставил бы здесь кадры, подобные финальной сцене «Завоевания рая», где герой Депардье засыпает с пером в руке. Но сейчас у меня нет времени быть режиссером. Нужно еще дать полезные ссылки тем, кто отправится в Испанию после нас…

Эпилог.

Машино восклицание по прочтении последней части дневника (приводится с ее согласия):

«Я тебе не Америка!!! против Америки протестую решительно!!! Пусть будет Мексика. Жители которой, при внешней невозмутимости, подвижны как ртуть, склонны к авантюрам, вооружены и очень опасны, а прошлое их покрыто тайной…»

Вставка: кое-какие ссылки

На любые вопросы о любом городе мира отвечают местные жители здесь:

www.virtualturist.com/

Музей Дали в Портлига и Фигуэресе

http://www.salvador-dali.org/eng/index.html

Транспорт

http://www.fgc.net/ — компания поездов, которую рекомендуют сами испанцы и которой мы, видимо, будем пользоваться. На сайте есть возможность спланировать свой маршрут из точки в точку — и узнать цены…

Барселона. Travel bar

Вроде как есть в Барселоне местечко под названием Трэвел Бар (C/Boqueria 27, phone number: 93/342.52.52)

Любопытная вещь. Что предлагает:

— Пешие прогулки по самым интересным местам старой Барселоны

— «Тур по барам» (сангрия на старте, пиво по пути и можно по дринку в каждом баре) — 18 Евро (гид и друзья включены в стоимость — все это по вторникам в вечерне-ночное время) — этот «тур» анонсируется как возможность улучшить свой испанский бесплатно.

Велосипеды

«Я предполагаю, что это самый удобный и интересный способ для передвижения по городу. Как я узнал здесь,

http://www.bcn.es/infotransit/iwelcome.htm в городе — полно специальных вело-дорог и тысячи мест, где велик можно припарковать. Т.о. все интересные места можно объехать индивидуально, останавливаясь, где надо и достаточно быстро передвигаясь между «интересными точками».

Если такой способ передвижения по городу тебе кажется интересным — можем углубиться далее в детали:

1. Маршруты. Я скачал карту, с ней надо разбираться — там обозначены специальные велосипедные дороги, исходя из которых можно проложить собсно маршрут. Вот здесь очерчен один из «типичных» маршрутов, который занимает 3 часа http://www.biketoursbarcelona.com/ourtours.htm

Исходя из него можно прикинуть примерную длительность всех прочих

часть первая