Этот — седой, с усами и крайне недоброжелательным видом с усилием закрыл распахнутое настеж окно и вышел. Я серьезно задумалась, стоя перед кроватью: «А снимать ли ботинки?!». На улице было около нуля градусов. В комнате – столько же. Укрывшись ветхим покрывалом, выполняющим роль пододеяльника, попыталась заснуть. Минут через десять в дверь осторожно постучали. Крикнув, что уже сплю и, подождав пока стихнут шаги, на всякий случай пододвинула к двери тяжелую тумбочку. В 5 утра мне надо было проснуться, чтобы всё-таки уехать из Хомса в Пальмиру. А там уж и до отлета в Москву останется совсем чуть-чуть.

Пятый день в Сирии был позади.

Страшно же мне стало еще в аэропорту. Внутри всё сжалось, нервы струнами натянулись и ужасно захотелось домой. Сию минуту. А вовсе не в Дамаск, Маалюю, Сейднаю, Тартус, Алеппо, Хомс и Пальмиру, беззаботно запланированные мною для посещения.

«-Ты же не думала, что все будет просто?

-Вообще-то знаешь, на пару мгновений я так и решила» (Kill Bill)

Бородатые мужчины. Смотрят на меня… Все надписи на арабском. Закорючки… «Не Европа…» — сделав ошеломляющее открытие, я кинулась к единственной спасительной табличке «TAXI».

Растерялась я, конечно, катастрофически. Самое обидное, что ведь не с бухты барахты ехала. Планировала путешествие, кучу времени провела, в том числе, и на форуме Lonely Planet и на нашем Jordan Club.

В общем, теорию я знала.

На практике же было два часа ночи. И мне негде было ночевать.

В Москве вопроса «Где ночевать?» передо мной не стояло. Все, кто ездил, писали, что рядом с Цитаделью полно отельчиков. И еще писали, что Сирия – страна спокойная, что люди – доброжелательные…

Вдо-о-о-о-х, вы-ы-ы-ы-дох, вдо-о-о-о-х, вы-ы-ы-ы-дох, споко-о-о-о-йная, вдо-о-о-х, доброжелательные, вы-ы-ы-дох…

Оглянувшись на здание аэропорта, обреченно сажусь в такси.

И…понеслось!!

Таксист узнав, что я собираюсь поселиться в районе Цитаделе долларов за 10 заявляет, что мне там не место, что там живут только (презрительно поморщившись) artists, которые (изображает) целыми днями курят гашиш. И, вообще, он приглашает меня переночевать у него домой. Вернее даже не приглашает, а настойчиво уговаривает. Говорит, что жена и дети обрадуются. Мучительно думаю в чем подвох, начинаю бояться таксиста. Это, потом я как-то смирилась с тем, что, скорее всего, он имел ввиду именно то, что говорил, а вовсе не стремился меня перепродать и т.п. (ну, вы газеты наши читаете, там такие варианты подробно описывают).

Наверное, именно с таксиста главной достопримечательностью Сирии стали для меня не рыцарские замки и колонны Пальмиры, а — люди. Попутчики: врач в маршрутке и учительница в автобусе, случайные прохожие на улицах Алеппо и Хомса, менеджер в отеле в Алеппо, официант в ресторане в Тартусе, водители маршруток в Дамаске и Хомсе, водитель из Тартусы, юрист в Хомсе.

Без всех них я бы не справилась. Всё-таки для меня это был первый опыт пребывания в стране, где английский знает не каждый второй и надписи на указателях и т.п. не дублируют тем же спасительным языком. Да что там надписи, вы их цифры видели?! Это на седьмой день я спорила с продавцом, смело тыкая пальцев в арабские цифры, почему он мне коктейль в два раза дороже продает, а в первый…

Ко всему прочему в конце ноября в Сирии отсутствовали туристы в промышленных масштабах и всё внимание досталось мне. Как тому слону из басни Крылова, которого «по улицам водили, как видно на показ». Если я ела в кафе, то на меня выходили посмотреть из кухни; сворачивали головы, высовываясь из машин; забегали вперед и рассматривали, когда я шла по тротуару. Чего-чего, а подобного всеобъемлющего внимания я никак не ожидала. И как-то не по себе становилось, когда сами сирийцы удивлялись тому, что я одна путешествую по Сирии…

Но главной проблемой в Сирии для меня стало — как добраться до того места, куда я хочу добраться.

Способ, казавшийся выходом, выходом не оказался.

Еще в первый день осознав, что с городским транспортом Дамаска самостоятельно я не справлюсь, пересела на такси. Благо дешево. Дальше всё казалось просто:

Цель: доехать от гостиницы до автовокзала.

Решение: receptionist в гостинице пишет мне на бумажке название автовокзала по-арабски. Я ловлю такси, предъявляю бумажку, выхожу у автовокзала.

Суровая (типичная) действительность:

-Do you speak English? – безнадежно спрашиваю у таксиста.

-YES, радостно отвечает он.

На этом диалог обычно затухал. Но у меня в руках козырь! Предъявляю бумажку, дублируя название автовокзала четко и громко вслух.

-YES, оживляется таксист.

Минут через 10 тормозит у некого места с автобусами.

Тут мы меняется ролями.

Я ему протягиваю несколько лир. Он мне что-то долго говорит и мотает головой.

-YES, уверенно отвечаю я.

Голова продолжает мотаться из стороны в сторону.

-NO, решаю, подумав, и выхожу.

Вообще-то, с платой за проезд тоже беда была. Но наши ребята в своих рассказах писали, что столько-то за то-то и я столько-то и давала. Да и с путеводителями суммы совпадали… Но сирийские таксисты были явно другого мнения.

И кто кого в результате?! Наверное он и читать не умел. Автовокзал оказался не тем.

Вижу группу военных и внезапно во мне просыпается инстинкт доверять людям в форме. Бодро направляюсь к ним, они буквально выпихивают из своих рядов тушующегося под их смехом парня, который назначается мне провожатым. Тот доводит до дороги, тормозит нужную маршрутку, объясняет водителю куда мне надо. Через час я уже осматриваю Сейднаю, а затем и Маалюю.

На обратной дороге из Маалюи знакомлюсь в маршрутке с врачом. Сафа возращается домой от родителей с двумя детишками лет 3-х и 5-ти. Дети демонстрируют мне свое знание английского. Из выученного ими: привет, до свидания и я хочу спать. Потом рассматриваем с девочкой ее «драгоценности»: бусы, кольца, серьги, браслеты. В свою очередь я показываю ей содержимое своего рюкзака, а заодно и фотографию племянницы. Мне сразу же дарят бусы и браслет для племянницы. Приехав в Дамаск Сафа, несмотря на возражения, оплачивает мне проезд. Узнав, что я собираюсь в Тартус, пытается поймать мне такси до автовокзала. Судя по всему таксисты называют такие цены, что она совершенно растеряна и просит водителя маршрутки подвести меня до автовокзала. Тут начинаются разборки между водителем и таксистами. Таксисты кричат, что я – их клиент и нечего, мол. Водитель срывается с места. Пока ехали он, судя по монологу (диалог как-то не сложился из-за моего арабского), окончательно убедился в моей беспомощности, поэтому на автовокзале выходит вместе со мной, ищет нужную кассу и ставит меня в очередь.

Процедура покупки билета на автобус меня несколько успокаивает. Мою фамилию тщательно списывают с паспорта в некий журнал. Думаю, что если пропаду (а я об этом постоянно думала), то полиция сможет восстановить мой путь.

Еще на автовокзале замечаю девушку с нежно прощающимся с ней мужчиной.

Манал оказывается моей соседкой в автобусе. Ей 25, работает учительницей. Три месяца назад состоялась ее помолвка. Свадьба будет в конце декабря, и пока она живет с родителями в деревне Samkah, а после переедет в Дамаск. Рассказываю ей свои впечатления о Сирии, жалуюсь на внимание. Она смеется и говорит, что это потому, что я – «янг энд будифул». Будифул?!.. А! Beautiful, т.е. привлекательная. На остановке выходим перекусить в кафе. Пробую сладости. Манал говорит: «Ешь, ешь больше! Будешь толстой. Это мужчинам нравится и они специально веками закармливают нас сладостями». Разговор плавно перетекает в обсуждение диет.

Манал скоро выходить, она рассказывает о своей семье из 14 человек и…приглашает меня в гости. Соблазн велик: посмотреть как живут в сирийской деревне, к тому же мысль о поиске гостинице ночью в Тартусе меня заранее нервирует. Выходим мы вместе. Ну вот, думаю, а в журнале на автовокзале осталась запись, что такая-то иностранка уехала в Тартус и никто не знает, что стоит она сейчас в полной темноте в неизвестно каком месте. Подъехавший из темноты на мотоцикле отец Манал потрясен не меньше, чем я.

Манал хохочет. Кое-как усаживаемся втроем на мотоцикл. До деревни – 6 км.

Сирийская деревня – зрелище невзрачное. Особенно после дождя. Размытые дороги, грязь. Кругом горы мусора. Именно так – горы! Дома словно недостроены. Серые бетонные коробки. Внутри – не лучше. Коридор, кухня, туалет – всё как в фильмах про житье в обшарпанной коммуналке с той разницей, что этот 2-х этажный дом принадлежит одной семье. Я задумываюсь о крайней бедности семьи Манал. Но после ужина вся семья собирается в гостинной, в углу которой стоит большой телевизор со спутниковым телевидением. Версия с бедностью как-то сама собой отпадает. Маме Манал всего 40 лет. И она, несмотря на 11 детей стройная, хоть и уставшая женщина. Расположившись кто на полу, кто на диванах пьем мате с арахисом. Младшие мне показывают свои учебники и тетрадки с домашними заданиями. Девушка постарше хвастается своими шерстяными брюками всего за 2 лиры (примерно 100 руб.). По телевизору идут новости. Обсуждаем с отцом политику. Ну, как обсуждаем… Что-то взрывается – мы качаем головой и вздыхаем. И еще я, кажется, опозорилась… Только много позже я догадалась, кто такой Будин, о котором говорил отец и почему он недоумевал, что я его не знаю.

Спальни на втором этаже. Спальни, как спальни. Интерьер как в обычной российской квартире. Но контраст с ободранным коридором – невероятный.

Утром Манал провожает меня до остановки и спешит в школу. Стою, жду, удивляя собой редких деревенских жителей в этот серый ноябрьский день. А день обещает быть хуже некуда. По прогнозу – грозовые ливни и штормовой ветер, и тучи уже устращающе нависли, а у меня планов – громадье. Завтра – вторник, когда замки закрыты. Надо всё успеть сегодня. Запланировано взять такси в Тартусе и поехать осматривать замки Маркаб и Калаат Салах Ад-Дин (Саон), затем из Латакии уехать в Алеппо на автобусе.

И вот стою я на набережной Тартуса. Уже вовсю накрапыпает дождь. На море – шторм. Температура градусов 9. А ведь еще неделю назад было + 27 и люди купались в море.

Мне надо где-то найти водителя. По идее — в турагенстве, которое опять-таки надо найти. Но с местными таксистами – беда. Ни один не понимает, что мне надо. Иду другим путем: говорю «hotel». Меня подвозят к многоэтажному 4-х звездочному отелю. Прошу таксиста подождать, а сама спрашиваю у девочек на reception адрес какого-нибудь ближайшего турагенства. Как обычно мне пишут на бумажке и таксист через минуту останавливает у дверей. А там уж у одной из сотрудниц находится знакомый с машиной, который («да-да, конечно!») говорит по английский и знает дорогу до замков. Небольшой торг с 50 лир до 40, и у меня есть 20 минут до приезда таксиста. Кроме ресторана поблизости ни одного места, где можно перекусить. Отправляюсь в ресторан. Огромный зал, белоснежные скатерти, ни одного человека и абсолютно не понимающий меня официант. Позвав на помощь человека из кухни с трудом выяснили, что мне нужен кофе, бутерброд с сыром и фрукты. Через минуту передо мной кофе и корзина с полуторами килограммами яблок и полкилограммом винограда и парой апельсинов. Ем яблоко и виноград, остальное засовываю в рюкзак, жду счета. Официант, широко улыбаясь, от денег наотрез отказывается.

Моим водителем оказывается обаятельный молодой парень лет 24. «Hello», говорит он мне. Я рассказываю ему о планах. «Yes, OK», подтверждает он. Это были первые и единственные его слова на английском. Что выяснилось уже в дороге.

Погода тем временем становится всё хуже и хуже. К тому моменту, когда из тумана показался замок Маркаб, вовсю уже хлестал ливень.

Набравшись мужества я выхожу из машины. Зонтик, вырываемый из рук порывистым ветром, был абсолютно бесполезен, я промокла в первые же секунды и надо ли описывать выражение лица кассира, когда перед ним возникло нечто, горящее желанием осмотреть замок со скидками для студентов без наличия каких бы то ни было документов.

Ух, как это было!! Завывающий ветер, нависшие тучи, мрачный замок, скользкие черные камни, огромный ров, вдали видно бущующее море. Для полноты картины не хватало только стаи ворон, кружащей над замком.

В машине пришлось полностью переодеться. А ведь день только начался! Насытиться ресторанными яблоками у нас с водителем не получилось, поэтому, проезжая мимо какого-то городка, решили перекусить. По улицам города мчались потоки мутной рыжей воды, дождь стоял стеной. Цепляясь за водителя, чтоб не смыло, добираемся до крохотной закусочной, где мне покупается (да-да, водителем за свои деньги) шаурма и кока-кола.

Дальше наш путь лежал в горы, к крепости 12 века Салах ад-Дин.

Ни раз и ни два у меня возникало желание повернуть обратно. Ни раз и ни два я думала, что уж в этот раз машина точно не преодолеет потоки воды, тем более мы всё время поднимались в гору. А увидев наконец вдали замок и дорогу к нему, мне стало совсем плохо. Туман, ливень, ветер. Ситуацию пыталась обговорить с водителем. Ехать, мол, или не ехать?! Рисовала на бумаге варианты, изображала на лице беспредельный испуг и сомнение. Dangerously? Опасно? Водитель мне что-то отвечал, разводил руками и…улыбался.

В общем, доехали. Спасибо тормозам и мастерству шофера.

А теперь вообразите огромную каменную залу замка, двух служителей, прилегших на топчанах погреться у костра, разведенного в железной бочке, когда отворилась дверь и из ливня и тумана возник человек, явившейся на «экскурсию» в замок и уверенно пожелавший всё осмотреть самостоятельно.

Сердце смотрителя не выдержало через пять минут, и он нагнал меня на ступеньках, ведущих наверх. Строго приказал держаться за руку и повел осматривать замок.

Замок меня поразил. Тому способствовала то ли погода, то ли рассказ смотрителя, но если меня спросят, какой из замков Сирии надо обязательно посмотреть – ответ однозначный и категоричный: Калаат Салах Ад-Дин.

Мощный, великолепный, неприступный. С высоких башен открывается вид на безлюдные холмы, окружающие замок и ров. Фотографии и цифры не в силах передать то впечатление, который производит ров, пробитый крестоносцами прямо в скале. До рва замок был непреступен с трех сторон. Ров, а точнее сказать рукотворное ущелье глубиной 28 метров и длиной 150 сделал замок неприступным и с четвертой.

Если верить смотрителю, то из камней, вывезенных из прорубленного рва можно было соорудить пирамиду Хеопса. Я забралась («осторожно, осторожно» — это меня смотритель поддерживает) на самую высокую башню и посмотрела вниз, а потом огляделась вокруг и представила, что сейчас 12 век, эпоха Крестовых походов. Погода этому весьма способствовала…

Впрочем, небо стало светлеть и ветер стих.

Смотритель показал мне все закоулки замка. Но когда мы спускались в средневековую темноту подвалов по скользким ступенькам мне было не по себе: жутко. Пару раз я даже отказывалась идти дальше.

Смотритель работает в земке уже 29 лет. Знает каждый камень. Историк, археолог. После осмотра мы пили чай, отогреваясь у костра. Водитель мой тоже грелся. Я попросила смотрителя перевести, что он – отличный парень и прекрасный водитель. Тот засмущался и покраснел. Заодно и выяснили, что имел ввиду водитель, когда решался вопрос: ехать или не ехать. То же что и я. Опасно! Но, мол, прорвемся.

Уходя, в благодарность за рассказ я дала смотрителю несколько лир. Тот совершенно искренне поразился и подарил пару открыток с видами замка на память.

Доехали до Латакии, там водитель посадил меня в автобус, идущий в Алеппо. И распрощались.

В Алеппо приехала уже в полной темноте. В конце ноября в Сирии темнеет уже к полпятому вечеру.

Прямо на выходе из автобуса меня подхватил таксист. Диалог см. выше. Только в этот раз со мной не было спасительной бумажки с названием отеля… А хотела я не куда-нибудь, а именно в Diwan Rasmy Hotel. Прочитав о нем в рассказе Ani «Вы слышали старую сирийскую пословицу..» решила, что только туда.

О чем и поставила в известность таксиста. Через сорок минут, когда мы в пятый раз объехали один и тот же квартал, когда никто из прохожил не знал о каком отеле он спрашивает, ситуацию спас полицейский. Через пять минут были на месте. Справедливо полагая, что за незнание дороги я платить не обязана, отдала ему деньги за 5 минут езды. В холл отеля мы влетели вместе. Таксист размахивал руками и кричал. Я высокомерно молчала. Требовался судья. В роли судьи выступил менеджер отеля — импозантный мужчина лет 50-ти, похожий на голливудского актера. Выслушав две версии происшедшего, он достал требуемую таксистом сумму из своего кошелька, отдал тому и что-то резко сказал.

Я осталась в невероятно красивом старинном холле. И выглядела при этом совершенно неуместно посредине шедевра 15 века. В насквозь мокрых хлюпающих ботинках, в ветровке не по размеру, служащей мне плащем и в грязных джинсах. И бодро сказала, что отель посоветовала знакомая («кто именно?» — поинтересовался менеджер) и я всегда мечтала пожить в нем. «А ты знаешь сколько он стоит?» — ласково спросил менеджер. Нет, призналась я. «Пятьдесят пять долларов за ночь». Увидев выражение моего лица добавил «А ты на сколько рассчитывала?». «Тридцать» — отвечаю. «Тридцать, так тридцать» — мгновенно соглашается тот. Я теряю дар речи. Ура!! Я буду жить в этой красоте! Где с террасы на втором этаже открывается во всю ширь ошеломляющий вид на Цитадель всю в подсвечивающих огнях, а сам отель находится в центре переплетения переулков старого города, открываешь небольшую тяжелую дверь, обитую кованым железом в серой стене и вдруг, ах, перед тобой изящный внутренний двор из сказки «1000 и одна ночь».

О ценах на отели. Всё, как известно, познается в сравнении. И, когда в Сирии предостаточно возможностей снять хороший номер за 20 долларов, а чуть менее хороший за 6-10, не говоря уже о возможностях жить в хостеле за 2-3 доллара или просто кинуть свой спальник за 1 – сумма в 55 долларов звучит очень внушительно. Как, впрочем, и тридцать.

А с менеджером мы сдружились. Тот звал пить кофе в холле вечером, если заскучаю. Интересовался у портье, почему меня нет в столь поздний час. Снабдил меня путеводителем. И расстроился, когда я уезжала уже через 2 дня (неужели наш отель не понравился?).

Теперь о грустном. В Алеппо туристов оказалось еще меньше, чем в Дамаске. На корню был подломлен мой визит на восточный рынок, ошалев от десятков пар глаз, пристально наблюдающих за мной, мне оставалось только прошествовать через весь сук с гордо поднятой головой. Мол, просто так мимо проходила.

Но сам Алеппо мне показался на порядок милее и уютнее, чем Дамаск. Город очень украшает возвышающаяся на холме Цитадель, окруженная рвом. Рядом с Цитаделью находится красивейший хаммам ан-Насри. Я же в нем нарушила древнейшее табу.

«Nakedness is taboo» — категорично предупреждает путеводитель «Let’s go», который я читаю позже вечером в отеле. Нагота — табу. Поздно. Оставалось запоздало мучиться как героине из фильма Р.Литвиновой «Богиня. Как я полюбила»: «Даже не знаю: зачем я трусы сняла?»

Бродя по городу забрела в чудесную антикварную лавку. Собиранием старых украшений, карт, открыток, нарядов, сумок, книг, шляп, игрушек, кружек, ножей и т.п. начал заниматься еще лет 40 назад отец владельца лавки. И чего там только нет! Я облюбовала себе сумочку с украшением из серебра. «Из России, 20-х годов» — комментирует продавец. Стоило ехать в Сирию, как говорится.

Днем гуляла по старым улочкам, по парку.

А вечером, когда я стояла на перекрестке, в очередной раз не понимая, где мой отель, меня спас красавец-сириец. Смотрю, говорит, стоит иностранка, глаза большие от ужаса и нервно крутит головой из стороны в сторону. Вместо отеля мы прогуляли по городу 5 часов. Он оказался профессиональным экскурсоводом. Наконец-то я спокойно ходила по лабиринтам старинных суков, слушала чудесные рассказы о старом городе. Ах да, была еще звездная ночь, редкие фонари, узкие каменные улочки. Мы смеялись, что по законам жанра всех вместе взятых голливудских фильмов, должен последовать поцелуй под луной.

Чай пили на крыше одного очень милого и дружелюбного Spring Flower Hostel с очень душевной атмосферой. Если б я не остановилась в Diwan Rasmy, я бы жила здесь.

На стенах огромное количество разных открыток и прочих вещиц из разряда «здесь был Вася» из разных стран, специфически русского с собой у меня ничего не было, но, дабы отметиться, повесила обложку от англо-русского разговорника.

После чая красавец-сирией наконец признался, что он является также и владельцем крохотного турагенство и потом долго пытался продать мне тур. После безуспешных уговоров безнадежно согласился сопровождать меня оставшиеся 3 дня за 20 долларов. Я отказалась. «А какой был мужчина! Настоящий полковник!»

На следущий день уезжала в Хомс. Вообще-то, мне надо было в Пальмиру. Но, то ли я так что-то поняла, то ли действительно не ходят автобусы из Алеппо в Пальмиру, но пришлось добираться через Хомс.

Найти автовокзал не помогла даже бумажка с названием. Я никак не могла сообразить, откуда именно уезжают автобусы в Хомс. Потому что автобусы были везде. Справа, слева, впереди, наискосок огромной площади. Меня прохожие посылали то в одну сторону, то в другую. А нет большего удовольствия чем бегать с 12-ти килограммовым рюкзаком по кругу! Когда я уже в конец расстроилась — мне был послан пожилой господин, явно спешаший по своим делам. Качая головой, бухтя, ворча, скорее всего нечто «понаедут тут, сами ничего не знают, помогай им потом, ресницами хлоп-хлоп, а ни бэ ни мэ по-арабски» он прошествовал со мной полкилометра до автовокзала, довел до кассы, проследил, чтобы мне продали правильный билет, проконтролировал, чтобы я села на свое место в автобусе, погрозил пальцем водителю и….разулыбался.

В Хомсе всё не задалось. Несмотря на то, что было всего 6 вечера, автобусы в Пальмиру уже не ходили.

Вроде была какая-то маршрутка до Пальмиры, отъезжающая по мере заполнения. Но за полчаса ожидания никто так и не подошел, кроме меня и одного парня. На мое счастье парень с трудом, но говорил по-английски. Пошли с ним искать гостиницу для меня, болтая по дороге о жизни вообще, и о жизне в Хомсе в частности. Парень был местным.

Ночевать в Хомсе я не планировала, но на всякий случай из путеводителя «Let’go» выписала пару рекомендованных гостиниц. Мрачноватая, серая гостиница Karnak была совсем рядом с автостанцией, что удобно, но абсолютно не стоила тех 25$ за ночь, что за нее просили. Вторая рекомендованная гостиница Al-Nasr al-Jadeed была в центре города и вроде как была дешевле. Так и оказалось. С содроганием от обстановки, но за 6$ решилась переночевать там.

В 5.30 я уже входила в здание автовокзала. Однако ощущение было, словно я вошла в штаб Аль-Каиды.

Ожидая автобус, ознакомилась с, судя по одобрительным возгласам, популярным видео производства Ирак на тему «Смерть американцам». Некая палатка торговала кассетами и по телевизору крутили следующий сюжет: под весьма бодрую ритмичную музыку сначала показывали, как иракцы готовят засаду в одном из заброшенных районов города. Далее въезжает машина с несколькими американцами в военной форме и их методично начинают истреблять, показывая крупным планом предсмертный ужас в глазах.

Честно признаюсь, мне было не по себе. Судя по всему, белокурому высокому парню, стоящему метрах в 3-х от меня, тоже. А автобуса всё не было и не было. К счастью, в столь ранний час по вокзалу прогуливался сын владельца одной из автобусных компаний, работающий юристом. Он успокоил, что это нормально, когда автобус, отправляющийся в 7.30 уходит раньше автобуса, отправляющегося в 5.40. Заодно я попыталась выяснить: не постановочное ли видео — эта расправа над американцами?! Сказал, что нет.

В автобусе познакомилась с белокурым парнем. Немец. Из Германии выехал 3 месяца назад на велосипеде. После Сирии собирается в Иорданию и Египет. Домой планирует вернуться к Рождеству.

О Пальмире замечательно написано в книге Дмитрия Осипова и Сергея Медведко «Вся Сирия». Правда, счастливых обладателей данной книги в Москве найдется два с половиной человека… Особенно мне понравилось, как они (ужасно романтично!) написали по мраморные колонны, найденные в пустыне, в пещерах, ожидающие своей отправки в великолепную Пальмиру уже две тысячи лет.

Когда же я бродила между оставшихся колонн давно уже не существующего города, за мной неотступно, метрах в трех, следовала троица мальчишек лет 10-13. Я уже начала нервничать, когда один из них решился. Подбежал, полувопросительно-полуутвердительно сказал «Фото». Хм.. Ну, фото, так фото. Ставлю фотоаппарат на автомат, фотографируемся вчетвером и ребят через секунду как ветром сдуло.

В Пальмире наблюдался туристический бум. Я видела аж человек 40. Большинство из которых собрались на вершине арабской крепости XVII посмотреть знаменитый закат над Пальмирой, лучи которого окрашивают руины в розоватый цвет. Но по мне вид пустыни, нежно меняющей цвет (с противоположенной стороны от Пальмиры) был куда эффектнее.

Переночевав в Citadel hotel что на площади рядом с музеем за 10$, ранним утром возвращаюсь в Хомс, чтобы оттуда на маршрутке доехать до крепости Крак де Шевалье (Калаат аль-Хосн). Приезжаю к самому открытию. В моем единоличном распоряжении целый замок. После часа хождения по крепостным стенам, лесницам, просторным галереям, кладовым, пекарням, ноги уже подкашивались. Правда, не от восхищения, а от голода. Последний раз я ела почти сутки назад. Поэтому мой маршрут по замку пролегал строго мимо ресторана, расположенного прямо в крепости, с впечатляющим видом на окресности, который всё не открывался и не открывался. Аж до 11 утра.

И, вообще, не было ни дождя, ни ветра, то там, то тут попадались даты с указанием года реставрации, опять-таки вокруг были следы человека (наличие одного ресторана чего только стоит) – в общем, я с ностальгией вспоминала Калаат Салах ад-Дин.

Потом опять маршрутка до Хомса, а оттуда на автобусе – до Дамаска. До отлета еще несколько часов. Брожу в темноте под дождиком по улочкам Старого города, Захожу в маленькие лавочки-мастерские (и даже, наконец-то!, осмеливаюсь разговаривать), где шьют платья или делают невероятно красивые, в тонких узорах, деревяные шкатулки, зеркала, столики, покупаю в знаменитой кондитерской восточные сладости, на базарчике — невероятно упитанный сушеный инжир на связках, ловлю такси в аэропорт за 8$ (в карманах остается меньше лиры), сажусь в машину, выезжаем на дорогу, ведущую к аэропорту и… я готова взлететь от отпустившего меня чувства напряжения этих семи дней. Ура! Домой!

Вылет в Москву был задержан на 14 часов.