А почему бы не в Грецию?

Я никогда не питал слабости к Греции. Не стремился туда попасть, будучи без ума от многовековой истории Эллады, не зачитывался «Историей и мифами Древней Греции», ничего этого не было. Но нужно было куда-то срочно податься в отпуск на две недели в начале октября. Горячо любимая Италия отпала — ни одна приличная турфирма за такой короткий срок подготовить все необходимое для поездки не бралась.

Звонок представителю греческого туроператора дал положительный эффект. Не задавая лишних вопросов, мне посоветовали срочно определиться с отелем и приезжать для оформления документов. На дворе был понедельник, вылет предполагался на воскресенье. Поскольку греческие острова меня не интересовали, выбирать особо не приходилось. Решено, еду в Лутраки. Благоприятные отзывы об этом курортном городке на этом сайте уже были мною прочитаны. С отелем разобрался достаточно быстро, посетив форум русскоязычного сайта о Греции. Пятизвёздный «Посейдон Резорт» с его бунгало, как с видом на море, так и без оного и основным корпусом отпал быстро. Он не в городе, этот отель, а в 2 км от него, в нем достаточно скучно, судя по отзывам, и стоит он приличных денег даже по меркам «низкого» сезона октября. «Зажигать» на окраине Лутраки (или Лутракиона, как ещё пишут на некоторых картах) среди геронтологического контингента, делая вечерние партизанские вылазки в тусовочные места городка, мне представлялось не в кайф. Потому я выбрал скромную «трёшку» в самом центре города — отель «Mantas Sea side». Документы для визы были собраны заранее, поэтому оставалось сидеть и ждать. Правда, пришлось немного покривиться из-за билета: дешёвых на Афины ни у «Аэрофлота», ни у греческого «Олимпика» уже не оставалось, но мне пообещали один билет по божеской цене да раздобыть. В пятницу вечером все было готово, билет удалось заполучить на рейс а/к «Олимпик», бронь отеля подтвердили, визу сваяли без проблем, страховка, ваучер…, всё! Послезавтра крылатая машина системы «Боинг» — 737 должна перенести меня туда, где высится холм Акрополь, играет бузуки, в смоляных бочках выдерживается «Рецина» и в тавернах танцуют сиртаки. Греция, я готов к встрече с тобой!

Путь — дорога

Воскресенье 02 октября пришло стремительно, как визит представителей ОБЭП к торговцу контрафактными СD на Митинском радиорынке. К тому моменту я успел запастись картой Греции на русском языке, путеводителем «Polyglott», русско-греческим разговорником, а также распечаткой двух рассказов о Греции с этого сайта (Оливки и Марины, за что им большое спасибо) Больше никакой информацией о стране я разжиться не успел. Что хочу увидеть, я уже мысленно представлял себе. Вытанцовывалось примерно следующее: приехать, дня три поваляться на пляже, загореть (насколько это возможно в октябре), потом взять напрокат автомашину и плотно поездить по Пелопоннесу и Средней Греции. Окончательную шлифовку плана пребывания в Греции решил отложить до посадки в самолет.

Шереметьево-2 встретило меня приятным немноголюдством, на удивление вежливым персоналом таможни и густым плотным парфюмерным запахом в Duty free, который был практически осязаем на ощупь и от которого я с непривычки приседал, как испуганная лошадь, пока искал свой выход № 16 на Афины.

«Боинг» вытряхнул из своего чрева последнего прилетевшего пассажира, и девица в форме царственным жестом пригласила вылетающих в столицу Эллады приготовить паспорта и посадочные купоны. «Интересно, — подумал я, идя по посадочному «рукаву» во чрево самолёта, — пилоты хоть по сигарете выкурить успеют? Или полетит другой экипаж?».

«Калимэра!», — пропела, улыбаясь, греческая стюардесса. Самолет заполнился пассажирами, однако в иллюминатор было видно, что авиатехники продолжали колдовать вокруг крылатой машины. Прошло 30 минут — стоим. Прошло ещё 10, и динамики трескуче разразились голосом командира корабля, который поведал, что в связи с техническими проблемами, вылет рейса несколько задерживается. Наконец, по прошествии часа томительного ожидания, 737-й плавно начал выруливать на взлетную полосу. Вырулил и…. замер ещё на 10 минут. Я уже хотел поинтересоваться, когда начнут разносить напитки и кормить, но в динамиках вторично зазвучал голос командира, призывающего экипаж занять свои места, а пассажирам приготовиться к взлёту.

Полет прошел естественно — буднично. Впрочем, к перелётам я всегда отношусь спокойно, не видя особой разницы, чем лететь: отечественным ЯК-40 или попсовым «Боингом». Впередисидящий толстомордый мужик, очевидно, строго придерживался в этой жизни принципа: «Полет в трезвом виде — нонсенс!», потому довольно быстро довёл себя с помощью крепкого алкоголя до состояния «готовальни», т. е. когда всё вокруг кажется прекрасным и хочется заплетающимся языком затянуть: «Ой, мороз, мороооззз!». Мордатый непрерывно вскакивал на нетрезвых ногах с кресла, размахивал руками, лез через спинку кресла знакомиться с соседями — греками, сидевшими сзади, не забывая при этом вливать в себя порции виски, пока не был призван к порядку гневным окриком старшей из бортпроводниц: «No more! No more!» Пьяный удивленно икнул и заржал в ответ: «А чо?! Вы меня щас высадите что ли?!» и провалился в глубокий алкогольный нокаут, заливисто храпя.

За время полёта я наметил, какие места должен посетить. Список получился изрядный: Афины, Дельфы, Олимпия, Акрокоринф, Микены, Напфлион, Эпидаврос, Фермопилы, полуостров Мани. Если успею, намеревался замахнуться и на посещение Метеор. Пока я в блокноте составлял подневный график посещения вышеуказанных мест, периодически заглядывая в карту, помечая нужные объекты и прикидывая расстояния, динамики вновь ожили и возвестили, что через несколько минут наш самолёт произведёт посадку в афинском международном аэропорту «El Venizelos». Щелкнув ремнями безопасности, я проворно убрал свои рукописи и карту в сумку с фотоаппаратурой и облегченно вздохнул: прилетели!

С какой скоростью греки пропускают прилетевших граждан государств не членов ЕС через бюрократические процедуры по прилёту, я не знал, но, вспоминая ужасы томления в Португалии, невольно вздрогнул (в Фару на паспортный контроль мы простояли полтора часа), потому поспешил развить максимально возможную скорость и обогнать шустро идущую с самолёта толпу. Однако мне наступали буквально на пятки. Тогда я сделал хитрый ход: поскольку шел впереди, то метнулся к первой же попавшейся мне на глаза пограничной будке. Толпа, видимо полагая, что я знаю афинский аэропорт как собственную квартиру, послушно повернула за мной налево. Выскочивший нам навстречу пограничник несколько мгновений зачарованно разглядывал идущую прямо на него людскую массу, затем предупредительным жестом остановил толпу. Последовал вопрос: «Куда вы прилетели?» Народ, не врубившись в смысл заданного вопроса, немного опешил. Вопрос повторился. Поняв, что увел людей не к тому выходу, я тихонько, стараясь не привлекать к себе внимания, дал задний ход и устремился к другим таможенным постам, которые были изначально прямо по курсу. В спину мне ударился облегченный вздох пограничника: «Так вы в Афины? Из Москвы? Тогда вам вон туда!» Манёвр сработал: я был первым прилетевшим московским рейсом, кто протянул паспорт для проверки. Девушка за стеклом шустро пролистала мой паспорт, сличила фотографию с оригиналом и, шлёпнув штамп о прилёте, махнула мне рукой в сторону выхода.

Получив багаж и выскочив за зону таможни в зал прилёта, я зашарил взглядом, выискивая человека с нужной мне табличкой. Встречающих было много, столько же было и табличек, но я без особого труда обнаружил искомое. Невысокий крепыш с сединой на висках, загорелой кожей, глазами цвета спелой маслины и пушистыми ресницами сообщил мне, что мы поедим в Лутраки через Афины, вот только дождёмся ещё двоих. Я не стал рассказывать обладателю пушистых ресниц, что трансфер у меня индивидуальный — в конце концов, подождать не проблема, хоть мне уже хотелось есть и спать. Дождавшись ещё двоих парней, я двинулся вслед за Русланом (так звали встречающего) к выходу из аэропорта. Побросав наш багаж в микроавтобус, мы тронулись. Я, сидя на переднем сидении, по привычке активно крутил головой, обозревая ночные окрестности и стараясь окончательно внушить себе, что отпуск начался и обо всех рабочих и прочих проблемах можно временно забыть.

Парочка, развалившись на заднем сидении, сначала нудно уточняла, в какой отель Афин их всё же везут, потом начала бомбардировать Руслана вопросами: почём в Афинах бордельные проститутки и где их искать; много ли в городе полиции; какие марки автомашин греки предпочитают; каков штраф, если проехать перекрёсток на красный сигнал светофора; где в городе можно прилично пожрать и выпить и проч. «жизненно необходимая» лабуда. Стараясь абстрагироваться от этого совершенно неинтересного мне разговора, я молча смотрел в окно, благо мы уже въехали в ночную столицу. Афины пока производили на меня вполне благоприятное впечатление: хорошо освещённые улицы, хорошее дорожное покрытие, отсутствие мусора вдоль дорог (о котором я был наслышан ещё до поездки), теплый воздух с запахом моря, врывающийся в приоткрытое окно…

«Ух, ты! А это чо такое — то?» — донеслось с заднего сидения. Руслан, скрипнув зубами, ответил: «Это храм, идёт венчание. Вон невеста у входа, видите?». «Дааа? А вы христиане, что ли?», — раздалось искренне удивленное. Я, с большим трудом подавив в себе приступ гомерического хохота, воздал мысленно хвалу Создателю, что моим попутчикам не пришла в голову идея, ехать искать обитательниц борделя немедленно. К счастью мы уже подъезжали к гостинице, потому словесный фонтан на заднем сидении иссяк. Руслан умчался помогать вселяться, а я подумал, что время позднее, а до Лутраки ещё почти восемьдесят километров пути.

Возвратившийся Руслан счастливо вздохнул, словно зять, проводивший на вокзал гостившую неделю в его квартире ненавистную тёщу, и сказал, что теперь прямой курс на Лутраки. Видимо назойливые пассажиры окончательно его достали.

«Фиат» резво шел по платной автомагистрали в сторону Коринфа. Справа темнели горы, слева отражало огни редких судов море. Машин в направлении Афин шло много. «Дачники возвращаются с побережья», — объяснил Руслан. После сорока минут езды свернули с автобана вправо, и попали на узкую дорогу, по обеим сторонам которой стояли как столбы мощные деревья. Лутраки протянулись вдоль моря на несколько километров, мой отель оказался аккурат в самом центре. Ещё один поворот налево и мы приехали. Выскочив из машины, я отметил, что ветер в Лутраках задувает очень сильно, а на море шторм. «Да, несколько дней уже погода неважная, — словно прочитал мои мысли Руслан, — и прохладно».

Долговязый портье выдал мне ключи от номера и от сейфа, сказав, что несказанно рад меня видеть и сообщил, что жить я буду на последнем, четвертом этаже, в одноместном номере с видом на море. Впрочем, в «Mantas Sea side» все номера имеют или угловой, или фронтальный вид на море. Отперев входную дверь и включив весь имеющийся свет, я убедился, что каталоги не врут: отель действительно довольно «свежий» (возможно после капремонта). Первоначально номер удивил меня своей затейливой планировкой: правая стена имела два угла и четыре раза меняла направление под углом 90 градусов. Ларчик открывался просто: это была стена, за которой находился достаточно просторный зал для завтраков. Во всем остальном номер был неплох: телевизор, три (!!!) телефонных аппарата, сейф, минибар, кондиционер над балконной дверью, две раздельные кровати (в высокий сезон номер наверняка предлагали как «дабл», ванная комната непосредственно, оборудованной гидромассажной установкой, четыре полотенца и напольные весы, которые, как выяснилось позже, независимо от реальной нагрузки на них, неизменно показывали вес 40 килограмм.

Быстро побросав вещички, я снова спустился вниз, где должна была состояться моя встреча с неким Панаётом, который должен был предоставить мне варианты по аренде автомашины.

Панаёт явился минут через десять, что, как я понял потом, для него не являлось опозданием. Это был высокий крупный мужчина, лет сорока, с мускулатурой пляжного атлета, смоляной, подстриженной ёжиком шевелюрой, с толстой золотой цепью на бычьей шее и выражением полной самоуверенности на малоподвижном лице. Одет он был в дорогущий модный, нарочито небрежно сидящий на нём костюм и не менее модные кожаные туфли. Толстые пальцы Панаёта украшала пара массивных золотых перстней, грани бриллиантов, которых отражали свет от барной стойки. Вид он имел такой, словно все вокруг давно и по праву давно принадлежало ему. Словом, парень как будто только что весь целиком соскочил с плаката «А ты отстегнул бабки своей крыше?» и при иных обстоятельствах я бы не испытывал к нему ничего, кроме неприязни, но сейчас вид этого динозавра меня обрадовал. «Если кто из местных рентакарщиков и попытается враз разуважить Панаёта, то уже на следующий день он будет проклинать свою опрометчивость», — решил я про себя.

Культурист сел за стол возле бара, окинул меня быстрым оценивающим взглядом, словно пытаясь определить, какого вида кредитная карточка в моём бумажнике: Standart, или всё же Gold? Поздоровался со мной и с Русланом и повелительным жестом услал портье за бутылкой «Узо». Разлив «Узо» по двум высоким стаканам и разбавив его водой, отчего жидкость приобрела молочный цвет, Панаёт сразу взял быка за рога: «Так ты из какого города России приехал, Василий?» «Ого, — подумал я, — да Панаёт на ходу подмётки рвёт!». «Я из Москвы, — последовал мой скромный ответ, который явно обрадовал Панаёта. «Так давай выпьем, дорогой Василий, этот благородный напиток за начало твоего качественного отдыха в Греции….» — поднял культурист первый витиеватый тост, как заправский грузинский тамада… Потом здравницы в мой адрес звучали ещё неоднократно, примерно все с тем же смыслом: «Отдыхай, дорогой, ни о чём не думай! Теперь ты знаком с Панаётом — 100 % гарантом твоей релаксации на грядущие две недели!»

Поскольку напиваться на ночь глядя я не собирался, а выслушивать байки моего нового знакомого не имел ни малейшего желания, наступила моя пора переходить в наступление:

— Панаёт, так что с машиной?

— Да будет тебе машина, какая скажешь, дорогой, такая и будет! Давай лучше ещё выпьем! — прозвучало лениво — неубедительно, уже хмельным голосом.

Поняв, что сегодня с пляжным атлетом каши не сваришь, я вежливо, но твёрдо откланялся, поблагодарив Руслана за то, что довёз меня.

Поднявшись в номер, я принял контрастный душ, переоделся с дороги, посмотрел с балкона на черноту неспокойного моря и пошел на поиски хоть какой-нибудь таверны, дабы утолить усиливающийся голод. На часах была почти греческая полночь, а я не ел с самого утра. Панаёт и Руслан по счастью уже благополучно убрались из бара отеля, поэтому я спокойно выскользнул на улицу.

Перед отелем в обе стороны тянулась набережная, с густо стоящими тавернами, кафе и ресторанами. Большинство из них были безлюдны, в некоторых официанты убирали со столов грязную посуду. Решив немного пройтись, я направился в противоположную от моря сторону, к параллельной набережной улице. Здесь было гораздо оживленнее: сновали машины, светились вывесками работающие допоздна лавки и магазинчики. Неподалеку я разглядел уже закрытый центральный супермаркет Лутраки и двинулся к нему. Недалеко обнаружилась забегаловка с помпезным названием «Grill Hause». Отужинав огромной порцией греческой шаурмы с картошкой + греческий салат, я вернулся в гостиницу и провалился в глубокий сон.

Лутраки

Утро понедельника выдалось солнечным и теплым. Ветер на берегу стих, море было спокойным. Проглотив на скорую руку скудный континентальный завтрак из «пластмассовых» мюсли и паршивого кофе, я отправился на пляж. Люблю галечные пляжи. С детства привык к гальке Крыма и Кавказа. Пляжи Лутраки не зря имеют голубой флаг за чистоту. Ни тебе окурков, ни пакетов, ни огрызков. Шезлонгов и зонтов от солнца, правда, так же не было, очевидно из-за того, что пик пляжного сезона уже прошел. Ещё утром я смотался в супермаркет и купил большое зеленое пляжное полотенце за 5 евро, поскольку таскать белые гостиничные полотенца на пляж мне представлялось неудобным. Несмотря на октябрь месяц, вода в Коринфском заливе совершенно не остыла. «Градуса 23-25», — решил я. Отдыхающих на пляже практически не было. Метров на сто в каждую сторону от меня лежало не больше 10-15 человек. Вдоволь наплававшись в прозрачной воде, я завалился загорать. Солнце было не жаркое, октябрьское. Так прошел день.

Вечером я отправился осматривать Лутраки более подробно. Основная жизнь кипела на двух параллельных городских артериях: на набережной и на первой линии от моря, т. е. на главной улице, протянувшейся через все Лутраки. Дойдя до будки с надписью «Информация», я поинтересовался, где можно в городе взять автомашину напрокат. Выбор был не ахти: одна фирма — это городское бюро по прокату автомобилей, офис которой располагался на главной улице неподалёку, вторая — ещё меньше фирма, причем, судя по данному мне рекламному проспекту, автомашин в ней было не более десятка. «А в городе есть представительство «Avis» или «Hertz»? — спросил я девушку в будке. «Нет, таких здесь нет», — последовал ответ. Я двинулся в сторону водолечебницы, круглое здание которой было видно с пляжа. По дороге встретил автобусную станцию, где записал расписание автобусов из Лутраки в Афины и обратно. Обнаружил ещё два супермаркета, но уже поменьше размером, великое множество сувенирных магазинчиков, лавок, торгующих алкоголем, ювелирными изделиями, несколько книжных магазинов, музыкальный магазин, несколько аптек, множество таверн и кафе, интернет — салон… Словом в Лутраках есть всё, что может понадобиться на отдыхе. Улица, вторая по счету от набережной, так же проходящая параллельно ей, для туристов практически никакой ценности не представляет. На ней расположены объекты, ориентированные на местное население, нежели на туристов: магазин верхней одежды, парикмахерская, магазин по продаже бытового инструмента (молотки, дрели)…, и т. п. На третьей и четвертых параллелях туристу делать нечего вообще, поскольку там стоят частные дома, кое-где идет строительство, полно припаркованных автомашин, словом, нет ничего полезного. Таверн на третьей и четвертой улице я не встречал (впрочем, не знаю, возможно, где-то там они и есть, я не углублялся в поиски)

Водолечебница в городе маленькая, список процедур можно уточнить у персонала, но в основном это лечение артритов, артрозов, минеральные ванные и проч. удовольствия для тех, кому за 60.

В Греции, как и во многих средиземноморских странах, имеет место быть сиеста. Так что учти, уважаемый читатель, что с 13-00 или 14-00 и до 18-00 практически все закрыто, даже в октябре, кроме супермаркетов и нескольких кафе из серии «перекуси на ходу».

Поужинав блюдом под затейливым названием «паидаки» (это жаренные на углях бараньи рёбрышки) и выпив чашечку греческого кофе, я зашел в супермаркет прикупить вина. К сожалению, путеводитель с «винными» подсказками остался в гостинице, поэтому пришлось выбирать наобум. Супермаркет по винному разнообразию не уступал частным магазинам, есть вино на любой вкус. Однако на многих этикетках название вина, его тип, сорт винограда и название винодельческого региона написано лишь на греческом языке, без английского дубляжа. Пришлось призвать на помощь интуицию, которая и не подвела: я взял бутылку сладкого и очень терпкого вина «Мавродафни» из Патр. Вино оказалось замечательным, потом я покупал его ещё раз — всем рекомендую!

Ещё немного о вине и прочем алкоголе Греции. Практически везде можно встретить качественное красное сухое вино «Нимея», по вкусу напоминающее аналогичные вина Грузии, очень распространена «Рецина» — белое сухое вино. Эти две марки присутствуют в каждом магазине, причем «Рецину» можно встретить не только в бутылках по 0,7 литра, но и в огромных пластиковых емкостях по 5 литров, и в больших стеклянных бутылках литра на три. Однако в чистом виде пить «Рецину» не рекомендую, только с мясом или рыбой. Для любителей чего — либо послаще полным полно разных видов сладких вин и мускатов («мосхато»). А вот известный мускат с острова Самос я смог найти только лишь в «duty free» афинского аэропорта при вылете в Москву. Цены на алкоголь в магазинах и в «duty free» примерно равны, так что можно смело затовариваться греческим вином в аэропорту — выбор достаточный. Что касается пива, то преобладают примерно 50/50 местные сорта и общеизвестные европейские, типа «Стелла Артуа», «Амстел», сваренные в Греции. Любители более крепкого алкоголя в каждом магазине найдут анисовую водку «Узо» в бутылках разных ёмкостей, от крошечных на 50 грамм, до здоровенных полуторалитровых. Как ни странно, обилием «Метаксы» Лутраки меня не поразили. Нет, коньяк имеет место быть, но, на мой взгляд, ему не отведена роль примы на «алкогольных стендах» магазинов. Алкоголь не дорог: бутылка хорошего вина от 5 до 8-10 евро, но можно, конечно, купить вино и за 1,5 — 3 евро (о вкусовых качествах данной ценовой категории судить не берусь, не пробовал). Есть, видимо более благородные марки, стоимостью от 15 и до 30 евро. Греческие вина очень приятны на вкус.

День второй прошел в ничегониделании на пляже днем и прогулке по Лутраки вечером. Неожиданно я наткнулся на представительство «Hertza». В помещении прокатной конторы было жутко накурено, один клерк был занят разговором телефону, другой увлечённо раскладывал на компьютере пасьянс.

Пробежав глазами по глянцевому цветному прайс — листу, я увидел, что нужные мне авто с кондеем, неограниченным пробегом и полной страховкой, находятся в ценовой категории 347 евро за неделю. Правда, клерк, оторвавшись от раскладывания пасьянса, сообщил, что поскольку сейчас не сезон, автомашину он готов уступить за 300 евро ровно. «А что с депозитом?» — поинтересовался я. Клерк говорил по-английски хоть и шустро, но я так и не смог понять, почему: «Если у вас есть банковская карточка, никакого депозита не нужно, достаточно вписать ее номер в договор». Взяв для сравнения предложения «Hertza» и городского бюро проката авто, я решил со всем разобраться в гостинице. Как выяснилось позже, у обеих прокатных контор условия были абсолютно идентичны, поэтому я решил выслушать предложение Панаёта, благо автомашину я планировал взять не раньше пятницы, а сегодня был лишь вторник.

Афины

В среду я был на завтраке самым первым — хотел уехать в Афины на автобусе в 9-30. Более ранний уходил в 7-30, и я решил, что вставать на отдыхе в такую рань — это святотатство. Доброжелательная кассирша посоветовала мне взять билет сразу в оба конца, благо уехать обратно я мог в любое время — никакой привязки к расписанию нет.

До афинского автовокзала Кифиссу от Лутрак доехал за час. Подхватив свой рюкзачок и уточнив, когда последний обратный автобус, я пошустрил к билетной будке, купил билеты на городской автобус и прыгнул в машину 51 маршрута. Моя первоначальная цель — площадь Омония, откуда я намеревался начать осматривать греческую столицу.

Основа Афин — это три холма: Пникс — холм народа, Ареопаг — холм знати и Акрополь — холм богов. Но также это параллели и перпендикуляры улиц, невысокие однотипные дома, обилие автомашин, практически отсутствие зелени и бессчетное количество магазинов и магазинчиков. Автобус делал множество поворотов, следуя по известному лишь одному водителю маршруту (во всяком случае, у меня создалось именно такое впечатление), с превеликим трудом втискивался между припаркованных с обеих сторон улиц автомобилей, сердито сигналил зевакам и через 15-20 минут езды прибыл на одну из улиц вблизи площади Омония, на конечную остановку. Запоминать нужный мне перекрёсток с остановкой автобуса, похожий на десятки других афинских, как яйца в гнезде, я не счел нужным — в путеводителе он указан. Купив карту города, я спросил продавца, как мне попасть к Акрополю. Можно было сесть в метро и проехать одну остановку, а можно было, выйдя на ул. Athinas, пойти прямо. Я выбрал второй вариант.

Да, в интернете много отзывов, что Афины — город малоприятный, грязный, город шума и гвалта, очень быстро утомляет впервые в него попавшего путешественника. Мои впечатления не столь категоричны. Конечно, узкие улицы, избыток автотранспорта, невзрачные дома, всё это сразу не способствует положительному восприятию Афин.

Проходя мимо рынка на ул. Athinas, где вглубине виднелись павильоны с рыбой и мясом, а у входа из больших мешков предлагали купить орехи и каштаны, причем торговцы иногда выносили свой товар чуть ли не на середину тротуара, я, видя эту бойкую торговлю, вспомнил кварталы Неаполя: такое же многолюдье, такая же бестолковая толчея, впрочем, не лишенная своего внутреннего шарма.

Рынок сменился прилавками уличных торговцев, и палатками. На площади в один квадратный метр можно было купить: «Кока — колу», слабосолёные чипсы из экологически чистого греческого картофеля, флаг Греции, футболку сборной Греции, расчёску, глянцевый журнал с обнаженной красоткой на обложке, кеды резиновые, оливковое масло, жевательную резинку, солнечные очки от псевдо «Армани», кожаный брючный ремень, уменьшенную копию картины «Перикл, произносящий речь на Пниксе», сигареты, алебастровый бюст Сократа, джинсы, шампунь, набор открыток «Виды Эллады»,… словом, у уличных коробейников в ассортименте имелось практически всё, что может безусловно пригодиться цивилизованному человеку в ближайший час. Заканчивалась эта забавная торгово-уличная вакханалия на небольшой площади Монастираки, с одноименной станцией метро. Здесь людской поток плавно растекался налево и направо в сторону Плаки, а туристы бодро шагали прямо, в сторону видневшегося Акрополя. Слева остаются развалины библиотеки Адриана, дорога проходит мимо Римской Агоры и храма Эола (башни ветров), на Римской Агоре много чего интересного, однако моя цель — вершина Акрополя. Жилые дома, взбирающиеся вверх по склону и растительность, мешают ориентироваться, поэтому пришлось уточнить дорогу. «Да, направо вам, направо», — кивает попавшийся прохожий. Забираюсь всё выше и выше.

Акрополь — продолговатый холм, примерно двести метров длины, имеющий плоскую вершину и отвесные склоны. Взойти на него можно только с узкой западной стороны. У подножия Акрополя строгие охранники заставляют туристов сдать сумки. Допустимы лишь бутылки с водой и фотоаппаратура. Входной билет для взрослых стоит 12 евро. Он даёт право посещения как самого Акрополя, так и его музея, а также территории ниже. Уже на ступенях Пропилеи (первое, что проходишь, входя в храмовый комплекс Акрополя) многолюдно, охранники бдят, не дают никому застаиваться на одном месте. Пройдя Пропилеи, видишь то, ради чего стоит хоть раз побывать в Афинах: справа высится Парфенон («храм девы»), об идеальных пропорциями которого столько сказано; слева и чуть в глубине стоит Эрехтейон. Левая часть Парфенона густо покрыта строительными лесами — идет длительная реставрация, однако фронтальная часть открыта, фотографии получаются отличные. Людская масса восторженно глядит на Парфенон, цокает языками, слышна самая разная речь. Обойдя Парфенон справа и поглазев на стоящий внизу среди кипарисов Одеон Герода Аттика, Асклепийон и театр Диониса, а также на лежащий у подножия холма город, выхожу к Эрехтейону — второму большому храму Акрополя. Эрехтейон примечателен своими архитектурными особенностями: это здание с колоннадой из шести колонн по фасаду, которая внутри разделялась на две части поперечной стеной на две части не имеющих сообщения между собой. Юг Эрехтейона знаменит своим портиком с шестью статуями дев — кариатид, поддерживающих фриз и мраморную крышу. С Акрополя на Афины отличный вид. Город не просто большой, он огромный.

Осмотрел экспонаты залов музея Акрополя и поминутно оглядываясь на Парфенон и Эрехтейон, бормоча себе под нос восхищенно: «Эх, умели же древние строить!», отправился осматривать Одеон Герода Аттика. Однако меня постигла неудача — внутрь не пускали.

Напившись из находящийся неподалёку колонки и забрав из камеры хранения рюкзачок, поспешил вниз, к древней Агоре. Первым на моём пути был Портик Аттала, где находится музей Древней Агоры. Интересная коллекция гончарных изделий, статуэток, монет, найденных в ходе раскопок на Акрополе. Путь к Тесейону — храму богу огня Гефесту лежит мимо византийской церкви Святых Апостолов и древнегреческих развалин: остатки колонн, зданий, монументов. Повсюду растут невзрачные и невысокие деревца, давая некое подобие тени. Тесейон сохранился более чем хорошо, однако в сам храм войти нельзя — стоит ограждение из металлических столбиков, натянута цепь — любуйтесь снаружи. Рядом расположено Керамик — древнее кладбище города. У кого остались силы, могут дойти до холма Филопаппа, с которого открывается вид на Акрополь, Саронический залив, а также ещё один холм — Нимф, на котором расположен планетарий.

Описывать все окрестности Акрополя не стану — на это уйдет слишком много времени, да и никакие слова не могут передать увиденного. Добавлю лишь, что, безусловно, летом экскурсию на Акрополь надо начинать как можно раньше, поскольку тени практически нет никакой и укрыться от палящего солнца негде, а площадь территории для осмотра весьма и весьма велика.

Часы показывали почти четыре часа дня. Солнце собиралось заканчивать свой трудовой день на небосводе, плавно начав опускаться, поэтому я решил, что пора покинуть Акрополь и осмотреть другие части города засветло. Пройдя по дорожке и выйдя за территорию, прилегающую к Акрополю, я оказался в районе Плаки. Есть не хотелось, но необходимо как-то взбодриться. Рядом пустовали столики уличного кафе. Сев за один из них, я заказал себе «фраппе» — растворимый кофе с молоком, взбитый особым образом. К «фраппе» полагается высокий стакан с водой и льдом — то, что надо в жару. Несмотря на октябрь, день выдался солнечным и довольно жарким, поэтому я с удовольствием сидел, потягивая через трубочку «фраппе» и вытянув немного уставшие ноги, глазел на толпу. С гармошкой в грязных руках подошел чумазый попрошайка лет 7-10, что-то залепетал на греческом. Я кинул мальцу монетку в десять евроцентов, тот проворно поймал её на лету и, не поблагодарив, направился к следующему столику. Прикончив кофе, я сверился с картой и двинул к Плаке, которая проходила буквально в сотне метров от кафе. Путеводитель пафосно утверждает, что Плака — «… это то же самое, что Ковент-Гарден для Лондона,…. Арбат для Москвы». На счет первого сравнения ничего не скажу — в Лондоне я не был, а вот сравнение с Арбатом вполне корректно. Можно было подумать, что это не торговые лавки выстроились на добрый километр вдоль неширокой улицы, а кто-то разрезал на правую и левую части лавочно — магазинный квартал улицей. Зайдя интереса ради в первый попавшийся магазин, я увидел несметное количество алебастровых ваз, статуэток, сосудов, блюд, плошек, раскрашенных в стиле «а-ля греческое искусство такого-то века до нашей эры» и соответственно искусственно «состаренных». Особо прикольно смотрелись амфоры. Можно было купить как малюсенькую, с ладонь размером, так и гигантскую, в человеческий рост. Здесь же продавались шлемы древнегреческих воинов, якобы из бронзы, различные фигурки, пестрые открытки с видами Греции, футболки… Весь этот сувенирный хлам имел призывно — притязательную надпись на ярлыках, оборотах и днищах «Hand made» и располагался на стенах, на полках, на прилавках, на полу, перед входом в больших плетёных корзинах…, относительно свободным был лишь потолок, и то тут то там сверху свешивались то трикотажные изделия, то маска божества, то доспехи воина. Естественно, все это можно было купить, и должно, по мнению продавцов. Однако народ расставаться с деньгами явно не спешил, в магазинах глазеющих зевак было явно больше, чем покупателей. Ассортимент от одного сувенирного развала к другому повторялся на 90%. Всю предлагаемую муть следовало бы продавать на вес, но отнюдь не поштучно. Впрочем, продавцы и не особо скрывали низкое качество предлагаемого сувенирного ширпотреба, например на вопрос: «Это глина?», — отвечали: «Нет, алебастр», если рисунок на кувшине, что-нибудь «Поединок Менелая с Гектором», почему-то казался покупателю недостаточно чётким, на свет божий извлекалась ещё дюжина аналогичных кувшинов, дабы покупатель смог выбрать. Из магазина в магазин перескакивали шустрые парни и на всех известных языках спрашивали покупателей, не нужна ли им «… настоящая греческая шуба отличного качества и последнего модельного ряда? Дёшево!».

Проведя на Плаке часа полтора, наглядевшись на это торговое безумие, походив по её улочкам, площадям, я направился дальше бродить по Афинам. Посещение музеев города я в этот день себе не ставил целью, просто бродил по городу, совершенно без маршрута, лишь изредка сверяясь с картой. Осмотрев площадь Колонаки, Национальный парк, улицу Патисион, где находится ещё один парк, поменьше, я вышел на площадь Синтагма. Здесь расположен греческий парламент, а рядом — памятник Неизвестному солдату. Смену караула греческих гвардейцев (эвзонов) я дожидаться не стал, да и уже практически стемнело. Пора было возвращаться на площадь Омония. Заскочив на Омония в круглосуточную забегаловку и взяв нечто из теста с начинкой под названием «кальцоне» (пиццей сие блюдо я назвать не могу), присел на каменный парапет, перевести дух. Площадь Омония бурлила разномастным народом: в метро шел поток афинян, возвращавшихся с работы, дурачились мальчишки, гонявшие мяч, двое полицейских на мотоциклах проверяли документы у личности арабской внешности, справа от меня светилась огнями витрина магазина «Zara», жизнь кипела.

На автовокзал Кифиссу я приехал за 30 минут до отправления автобуса на Лутраки. По дороге мысленно резюмировал увиденное сегодня. Да, Афины — город исключительно на любителя. Афины не поражают утонченной красотой и изяществом, не имеют мощной водной артерии с красивыми мостами, но всё же Афины по-своему привлекательны. Пусть и с повышенной загазованностью воздуха, неопрятными однотипными домами, шумом и толчеёй торговли на улицах.

Эпидаврос и крепость Акрокоринф

Следующий день ознаменовался тем, что в Лутраках поднялся злой шквалистый ветер. Я героически продержался на пляже с утра и до обеда, придавив каменьями все, что может быть сдуто, но потом всё же отправился отсыпаться в номер.

Пятница утро. Я сижу в холле гостиницы, ожидаю представительницу рентакара от Панаёта. Дама средних лет прибыла ровно в 10-00, как мы и условились накануне. Заполнив бланк, отправились осматривать автомашину. Серый «Pegeot — 206» притулился недалеко от гостиницы. Осмотрел машину. Всё нормально. Я возвращаю машину через неделю с полным же баком на прежнее место, а пока катаюсь, сколько влезет. Получив ключ от машины, подробную карту Греции и отдельно карту Афин, а так же и телефон полиции, я отбыл собирать манатки для первой вылазки по Греции. В первый день решено посетить Эпидаврос и Коринф.

Выехав из Лутраки, я практически сразу же припарковал машину: мост через Коринфский канал, который отделяет Пелопоннес и материковую Грецию и соединяющий Ионическое и Эгейские моря, находится сразу после выезда из Лутраки на автостраду. На мосту толпа туристов, обозревают канал. Неплохое место для фотосъемки. Фотографии вида на Коринфский канал, открывающийся с моста, присутствуют в путеводителях по стране и на глянцевых цветных открытках. Действительно, красиво!

Неподалёку находится придорожное кафе и магазины, с ценами, завышенными минимум в полтора — два раза на весь ассортимент. Здесь же скопление туристических автобусов. Уточняю дорогу на Эпидаврос и в путь. Съезд с основной трассы через сотню метров на Аргос, далее ещё один съезд и прямо, строго по указателям. Дорога поднимается все выше и выше, проходя высоко над берегом моря. Через десяток километров начинается полноценный горный серпантин, быстрее 60-80 км/час ехать нельзя без риска грохнуться. По обе стороны дороги, практически через каждый километр — полтора, стоят невысокие столбики, на столбиках церковки из камня, реже из металла — это значит, что на этом месте кто-то погиб в ДТП.

Всем, кто садится за руль в Греции: к основным достопримечательностям ведут как раз горные дороги, в подавляющем большинстве случаев имеющие, разумеется, очень узкое полотно, по одной полосе в каждую сторону. С одной стороны дорога обычно жмётся к отвесной скале, с другой стороны — крутой многометровый обрыв, или в море, или в ущелье. Ограждения есть, но, скорее всего, носят формально — предупредительный характер. Улавливающих карманов, как на дорогах Крыма и Кавказа нет, для них просто нет места. Поэтому оставь всяк за руль садящийся мысль, что вы — второй после Шумахера. Одно неверное движение руля, или превышение скорости, или рискованный обгон — и придорожная обочина пополнится ещё одной церковкой. Так что от души советую ездить в Греции предельно аккуратно. Сами греки судьбу не искушают, однозначно безбашенных водителей я практически не встречал, ездят достаточно аккуратно, во всяком случае, в горах. Виды, открывающиеся с горных дорог, чрезвычайно красивы, причем за каждым перевалом открывается свой неповторимый. Кто смотрел фильм 70-х годов «The fruit is ripe (griechische feigen)», тот меня поймёт. Однако бросать автомашину на обочине и бежать любоваться открывающейся красотищей не советую: потерпите до знака «Р», благо они встречаются через каждый километр — два. Повторю: дороги очень узкие, съехать полностью на обочину едва ли получится, если не хочешь сесть брюхом машины на придорожные камни, или нырнуть в канаву, если, конечно, вы путешествуете не на джипе.

Пропетляв по горам, дорога выводит к двум указателям возле красивой придорожной церкви. Первый из них гласит: «Nea Epidavros» — это направо, туда простому туристу не надо. Второй указывает прямо: «Palea Epidavros». Вот мне туда. Через несколько километров въезжаю в тихий и спокойный городишко. Гавань с яхтами, маяк, церковь, небольшие гостинички, множество таверн и сувенирных магазинчиков вдоль улицы — это и есть Palea Epidavros. Сиеста. Полное отсутствие людей.

Оставив машину на стоянки возле гавани, я вышел размяться и спросить дорогу до Teatro Epidavros — главной достопримечательности здешних мест. Выясняется, что до искомого мною объекта ещё более десятка километров. Нужно проехать Palea Epidavros насквозь, умудриться не попасть на афинскую трассу и на развязке уточнить дорогу. Развязку я нашёл довольно быстро и погнал машину в сторону, противоположную указателю «Athens», однако Teatro Epidavros все не попадался моему взору.

Впереди бригада рабочих наносила разметку на дорогу. Решив уточнить, туда ли я еду, я обратился с вопросом к одному из них.

Прожженный солнцем грек, лет шестидесяти, с кожей цветом и текстурой напоминающей кору старого дуба, говорил по-английски так же «хорошо», как и я по-гречески, т. е. не говорил вовсе. Но я этого, разумеется, не знал и невинно спросил, на верном ли я пути к Театру Эпидаврос? Грек сочувственно — непонимающе выслушал мой вопрос, причем мысль на его лице мелькнула лишь после того, как я произнес в конце фразы: «……Teatro Epidavros?». В ответ я получил пространную фразу на греческом, из которой так же понял лишь заветные два слова. Так, приехали! Тогда я взял из машины карту, ткнул в искомый объект и уже по-русски, заодно с активной жестикуляцией повторил вопрос. Грек воодушевленно вырвал у меня карту из рук, оттолкнув меня в сторону, уткнулся в нее и издал гортанный звук человека, на которого вдруг нашло озарение. Затем он встал в позу древнегреческого оратора, возвёл руки к небу и, потрясая ими, с жаром проговорил, растягивая гласные: «Ооо! Teatro Epidavros!!! Ооо!». После чего, посчитав свою задачу добросовестно выполненной, он повернулся ко мне спиной и продолжил прежнюю работу. Однако такой ответ этого Перикла наших дней меня не устроил, я развернул старика к себе лицом и снова вопросил его о дороге к театру. Старик посмотрел на меня с явным сожалением, как смотрит добрый школьный учитель на тупого ученика — двоечника, который никак не может понять простейшую теорему, опять отнял у меня карту и вновь пустился в пространные объяснения, сопровождаемые протяжными бесконечными возгласами «Ооо!» и размахиванием руками. Через десять минут выяснилось, что я хоть и на верном пути, но Театр Эпидаврос — это высоко в горах и отнюдь не десять километром, а 20 (эту цифру грек нарисовал мне шариковой ручкой на клочке бумаге).

Оставшееся до театра расстояние я пролетел быстро, благо дорога позволяла. Оставив машину на стоянке, я купил входной билет за 6 евро, дающий право осмотра непосредственно театра и музея при нем и пошел по тенистой аллейке по указателям. Театр сохранился великолепно. Я взобрался по каменным ступеням — сидениям на самый верх. Да, внушительное сооружение! Размеры впечатляют. Снизу, там, где предполагалось выступление актеров, туристы пытались на деле проверить известную уникальную акустику театра: хлопали в ладоши, бросали монеты, изображали пение козлиными голосами. К театру приближалась многочисленная толпа школьников, вопящая и галдящая. Рассевшись на ступенях, как куры на насесте, тинэйджеры устроили такой шум истязаемых в аду грешников, что немногочисленные одиночные туристы проворно ринулись от этого бедлама прочь. Я же проследовал в музей.

Музей маленький, один вытянутый зал. Предметы гончарного ремесла, изделия из бронзы, украшения, скульптура древности (вернее, что от неё осталось), практически всё, как на Римской Агоре в Афинах. После музея еще немного я побродил среди древних развалин в траве. От театра продолжали доноситься вопли «приобщающихся» к древнегреческой культуре. Больше в Эпидавросе осматривать было нечего, не считая «Магазина при музее», как гласила вывеска, с изделиями под старину и сногсшибательными ценниками.

Время клонилось к вечеру, нужно было ещё успеть засветло в крепость Акрокоринф. А сделать это оказалось не просто. До самого Коринфа я доехал меньше чем за час. Однако в городе не было ни одного указателя «Акрокоринф». Забравшись в самый центр, к муниципалитету и управлению полиции, я отчаянно припарковал машину вторым рядом, из-за полного отсутствия места, включил «аварийку» и стремглав выскочив наружу, стал спрашивать прохожих, как проехать к крепости Акрокоринф? Ответ я получил довольно быстро: необходимо выехать из Коринфа в сторону автотрассы на Триполи, проехать под мостом и поехать прямо по второстепенной дороге. Минут через сорок, чертыхаясь и продираясь через автомобильные заторы города, я наконец-то нашел искомое. Выезд на дорогу в Акрокоринф неприметен, но я тогда ещё не знал, что ориентироваться надо вовсе не на автомобильные развязки и не на мост, а на гору, на которой и находится крепость, благо видна она отовсюду. И уж тем более, никакой необходимости соваться в загруженный машинами до позднего вечера Коринф, совершенно нет. Город можно было оставить справа, если ехать от Лутраки по автотрассе.

От Коринфа, до подножия горы, на которой находится крепость, порядка пяти километров пути. Никакой общественный транспорт Коринф и Акрокоринф не связывает, добраться можно только на такси. У подножия горы стоят семь колонн, высеченных из цельного камня — это все, что осталось от храма Аполлона. Подъём в гору достаточно крутой и затяжной, моя малолитражка не позволяла себе захлёбываться лишь на второй — третьей передачах.

Дорога заканчивается на приличной высоте над уровнем моря асфальтовой площадкой. Стоит туристический автобус и несколько машин. Народу никого. Вход в крепость свободный, никаких билетов. Настоятельно рекомендую при посещении крепости надеть удобную обувь, лучше всего кроссовки, поскольку карабкаться в Акрокоринфе приходится по крутым склонам, усеянным крупными каменьями. Конечно, от крепости сохранилось до наших дней мало чего. Лучше всего уцелели мощные крепостные стены. От остального остался лишь фундамент построек. Реставрационные работы ведутся слабо, однако что и где в крепости было расположено, понять все же можно. Одиноко стоит знание с колоколом, что-то типа часовни, рядом две стреноженные лошади понуро щиплют траву. Задувает сильнейший ветер. Боюсь, что меня на таком сквозняке может здорово продуть, поэтому решаю добраться до наивысшей точки Акрокоринфа и двигать в обратный путь. Тропа поднимается вверх, петляя между здоровенных валунов, чахлая растительность напоминает об осени. Наконец забираюсь наверх. Лоб мокрый от пота, футболка противно липнет к спине. Однако открывающийся вид Коринфского залива компенсирует эти неприятности: впереди, далеко внизу на берегу видны Лутраки и Коринф, причем с этого места кажется, что эти два города разделяет лишь вход в канал, однако впечатление обманчивое. Если посмотреть направо, вдоль Коринфского канала, то видно в вечерней дымке Эгейское море. За моей спиной высятся горы чуть пониже, убегает между ними автотрасса с машинками, которые отсюда кажутся игрушечными. Ещё дальше видны селения, долины, обработанные под сельхозугодия склоны холмов. На верхней точке Акрокоринфа установлен флаг Греции. Безлюдье. Тишину нарушает лишь свист ветра, солнце опускается в море. Смеркается.

В Коринф я въехал уже затемно. Часы приборного щитка показывают 21-00, однако поток автотранспорта не ослаб ни на йоту. Посигналив темно — синей «Тойоте Ярис», вылетевшей на полной скорости со второстепенной дороге на мою главную, я пытаюсь найти выезд в сторону Лутраки. Бесполезно! Все улицы похожи одна на другую. Решаю ехать прямо, до порта. Решение правильное. Поворачиваю направо и вырываюсь, наконец, из этого автомобильного кошмара. Перед Лутраками на трассе заправил машину доверху бака — завтра предстоит дорога в Микены и Нафплион.

Поужинал греческим салатом и осьминогом на гриле в рыбной таверне на набережной. В Греции вам перед началом трапезы обязательно принесут воду в полулитровом кувшине, в Лутраки вам её нальют прямо из-под крана и на ваших же глазах. Спокойно! Не надо возмущаться, кишечная инфекция вам не грозит — в городе из крана течет минеральная вода. В этом есть даже некое эстетство: минеральной водой умываешься, чистишь зубы, минеральную воду пьёшь, в минеральной же воде в гостинице можно устроить при необходимости небольшую постирушку… Осьминог своеобразен. «Мясо» (щупальца) режутся тяжеловато, как резиновый шланг, на срезе белого цвета, вполне съедобно, но не амброзия. Соки брать не советую — не вкусные в Греции соки, поэтому берите на обед или ужин лёгкое столовое вино: пьётся оно легко, голова от него не болит. Гарнир практически везде или картофель фри, или овощи: помидоры, огурцы, маслины, репчатый лук, зелень… На всяком столе присутствует бутылочка с оливковом маслом — добавить по вкусу к тому, которое уже имеется в блюде.

Микены и Нафплион

Утром следующего дня меня разбудил дикий грохот. Можно было подумать, что входную дверь номера лягнула копытом лошадь. Однако никакая лошадь в комнату не вошла — это горничная известила о своём прибытии столь незатейливым образом. Чертыхнувшись про себя за бесцеремонное вторжение в мои альковы, я возопил, что ещё сплю. Горничную это не смутило. Невидимая из-за стены, она выдала пространный монолог, что пришла убраться в номере. Сдержав смешок, дескать, а что ещё вы в моём номере можете делать, я попросил её явиться через двадцать минут. Наскоро позавтракав осточертевшими мюслями с молоком и безвкусным сыром, я поспешил к машине.

Дорога на Микены, кои мне сегодня предстояло посетить, проходит не по берегу моря и не по горам, поэтому совершенно не интересна. От Лутраки до Микен я без особой спешки доехал менее чем за час. По дороге стал свидетелем ДТП. Подъезжая к очередному крутому повороту, я увидел двух молодых женщин, стоящих у придорожных кустов. Дорога в этом месте проходит по насыпи, довольно высокой, никакой обочины нет. Сразу за полотном дороги, внизу, увидел крышу соскользнувшей вниз, в густой кустарник легковушки. Остановился. Две француженки, глаза на мокром месте. Ехали в Нафплион. По дороге заболтались, поздно заметили поворот, вовремя не сбросили скорость и «нырнули» вниз. По счастью, кустарник сыграл роль буфера и не позволил легкому «Рено» перевернуться. Однако машина увязла крепко. Нет, спасибо, помощь им не нужна, полицию они уже вызвали минут тридцать назад, сейчас должны подъехать. Счастливо отделались — у обеих ни царапины! Зевнули бы подобный поворот в горах, и…. Не став дожидаться конца спасательной операции, я попрощался и поехал в направлении Микен.

«Микены» — указатель налево от основной трассы. Через пару километров припарковался, купил билет за 6 евро, который дает право и на вход в сокровищницу Атрея. Пожалуй, самое интересное в Микенах — это «львиные ворота» — главные ворота крепости. Если верить литературе, то высеченный из монолита рельеф, изображающих двух сидящих на задних лапах львов — старейший в Европе. Во всём остальном крепость в Микенах похожа на Акрокоринф, только значительно меньше размерами, более компактная. Царские гробницы, отгороженные от посетителей, находятся справа от входа. Служащие зорко бдят, если кто из туристов заступает за ограждение — свистят в свисток. Далее и чуть выше следуют развалины утилитарных сооружений: жилые помещения, хранилище резервуаров с питьевой водой, фундаменты зданий, и проч. Но в целом Микены меня не особо поразили.

В музее крепости достаточно интересно: золотая маска якобы царя Агамемнона, древнегреческая скульптура, вазы: пелики, кувшины — ойнохойи, блюдца — килики и проч.

Сокровищница Атрея — большое сводчатое сооружение. Снаружи виден только вход в холм, в виде каменных ворот. Внутри сокровищница представляет собой правильный конус, строительство которого велось по преданию ахейцами, населявшими Микены в древности. Кольца свода укладывались строго одно на другое, для придания всему сооружению необходимой прочности.

До Нафплиона, столицы провинции Арголида — дорога достаточно широкая, по греческим меркам, конечно, пролегает среди полей и оливковых насаждений. Нафплион — довольно милый городок и, пожалуй, единственный, где нет проблем с парковкой. Оставив машину на одной из улиц, предварительно убедившись, что не под знаком «Стоянка запрещена», отправляюсь гулять по городу. Немноголюдно, с моря дует освежающий бриз. Осмотрел мечеть, посетил археологический музей, открытый в бывших венецианских казармах. Напротив порта находится островок Бурджи, с замком XV века. Затем довольно длительный подъем к крепости Паламиди, расположенной высоко над городом и к которой ведёт лестница из тысячи ступенек. От крепости открывается «открыточный» вид на Нафплион и море. Средиземноморская идиллия.

В городском скверике развернул карту. Вообще — то можно ещё успеть посетить городок Толо, что в десятке километрах от Нафплиона, но делать там особо нечего. Поэтому остаток светового дня провожу в Нафплионе.

Присел за свободный столик в тени деревьев около порта. Забавно: для того, чтобы принести заказ, официанту нужно перейти на другую сторону проезжей части улицы. Десяток столиков обслуживает один официант с сыном лет семи — десяти. Малец явно старается изо всех сил: высунув от напряжения кончик языка, тащит из помещения таверны поднос, уставленный тарелками с сувлаками, картофелем фри, аккуратно несёт две кружки пива. Публике это нравится: чаевые мальцу оставляют охотнее и щедрее, чем отцу.

В Греции я «подсел» на «дзадзики». Это густой…, нет, не так…, очень густой йогурт, в который мелко режется свежий огурец, чеснок, немного зелени, добавляется оливковое масло, сверху кидается маслина. Причем в каждой таверне «дзадзики» могут отличаться на вкус по остроте. Один раз мне принесли «дзадзики» с добавлением красного стручкового перца.

Вернувшись в гостиницу, я первый раз включил телевизор, вспомнив о том, что рекламный проспект отеля обещал наличие российского канала. Ловилось с десяток греческих каналов и один итальянский. Российского не было. Греческое телевидение однообразное: или «говорящие головы», передающие новости, или дурацкие телемагазины, или шоу а-ля «Поле чудес». Лишь на итальянском «Rai Uno» было что посмотреть.

Лангадия, Олимпия, Витина

Следующим утром еду в Олимпию. Поскольку предстояло пересечь Пелопоннес с востока на запад, постарался выехать пораньше. Сначала по платной автостраде до Триполи, что составляет примерно половину пути, затем через горы Аркадии до Олимпии. Стоимость проезда по автостраде составляет 2 евро для легковых автомобилей. До Триполи, столицы провинции Аркадия, от Лутраки примерно 90 км. пути. Заняв средний ряд, дабы не мешать своей «Пежо» водителям высокоскоростных «Мерседесов», «БМВ» и «Опелей» (перечисленные марки особенно популярны у состоятельных греков), несущихся под 180-200 км/час в крайнем левом ряду, за 40 минут доезжаю до съезда в город. Ещё за километр заметил впереди разноцветные переливчатые огни полицейской машины и поспешно уменьшил скорость. Греческие полицейские без включенной «мигалки» вообще не ездят, даже если никуда не спешат. Нет, всё нормально, меня не тормозят, полицейский лениво прохаживается возле своего авто, ни скорость не меряет, ни с ДТП не разбирается. Въезд в Триполи. По указателям проследовал через весь город без остановки: смотреть в столице Аркадии совершенно нечего. Неказистые двух и трехэтажные дома, многочисленные стройки, придорожные кафе и заправки — вид у города глубоко провинциальный. Несколько освежает унылый городской пейзаж небольшой парк перед каким-то ведомственным зданием типа муниципалитета. На перекрёстке направо, в сторону Пиргоса, налево — в Спарту. Дорога проходит в долине между двух горных массивов. Воскресенье. Движения практически никакого.

Постепенно пейзаж за окном меняется: горы подступили к дороге более плотно, появились хвойные леса, платаны, встречаются кипарисы. Меняется и дорога: из достаточно широкой равнинной автотрассы сменяется узким горным серпантином. Вновь по обе стороны дороги замелькали столбики с церковками. За Витиной дорога окончательно забирается в горы, меняя направление через каждые двадцать метров. Скорость упала до 40 км/час, быстрее никак нельзя. Слева плотный кустарник предательски закрывает обрыв в пропасть. Красиво! Горы Аркадии покрыты сплошным зелёным ковром, в некоторых местах кроны мощных платанов нависают ветвями над всей шириной дороги. Забавно: от точки «А» на одной горной гряде, до точки «В» на другой пропасть примерно полкилометра шириной, однако это если мерить напрямую. На машине же приходится крутиться по серпантину три — пять километров. Дорога забралась на максимальную высоту, из машины дна ущелья уже не видно, направление движение меняется на отдельных поворотах на 180 градусов, такие участки прохожу на второй передаче и не быстрее 20 км/час. От перепада давления, разреженного воздуха и напряжения за рулем, начинает побаливать голова, однако обочины нет, остановиться негде, размяться, встряхнуться.

Доехал до Лангадии, остановился пройтись. Это небольшое высокогорное селение несколько десятков домов приютилось на краю пропасти. Если подойти к её огороженному краю, эдакой своеобразной террасе над пропастью, то видно, как на том же уровне на соседней гряде проплывают облака. Церковь Лангадии; в магазинчиках продают мед, орехи в меду, сушёные травы в пучках, приправы в банках. Здесь же можно купить красивые изделия местных резчиков по дереву: плошки, бочоночки, ложки… Пытаюсь выяснить у продавца, из какого именно дерева эти изделия? Но люди, живущие на уровне облаков, английским владеют даже хуже меня, продавец не понимает вопроса.

Лангадия произвела на меня самое положительное впечатление. Это то место, куда хочется приехать доживать свои последние дни: тишина, зелень, спокойствие, умиротворённость, полнейшее отсутствие мирской суеты. Здесь время течёт медленнее. Старики — греки сидят за столами перед кафе, пьют кофе и беседуют. Как ни хорошо в Лангадии, но надо поспешать дальше.

Ещё несколько десятков километров труднейшего горного серпантина, и дорога постепенно пошла вниз. Внизу буйство зелени и цветов; кажется, осень забыла зайти в этот уголок Аркадии. По обе стороны густые чащи, по стволам деревьев вьётся плющ, воздух свеж, как после дождя. Слева открывается древний стадион Олимпии и раскопки, однако всюду знаки о запрете парковки. Проезжаю по мосту одну из рек Олимпии, машину оставляю на стоянке гостиницы «Olympia». Билет покупаю комбинированный, но можно взять отдельно билет или только в раскопки, или только в музей, по 6 евро. Комбинированный стоит 9 евро.

Олимпия масштабна. Раз в четыре года, в период летнего солнцестояния, по всей Греции объявлялось священное перемирие: все войны прекращались, и в Олимпию стекались толпы народа — участвовать в состязаниях или посмотреть на состязания. Сразу за входом в раскопки и чуть вниз находятся Палестра и Гимнасиум, разумеется, то, что от них осталось, где проводили тренировки атлеты. Для полноты восприятия возле каждого объекта стоят таблички с пояснением на греческом и английском, и рисунком, воссоздающим первоначальный вид. Весь комплекс — своеобразная «Олимпийская деревня» древности: вот здесь были своего рода раздевалки, где спортсмены готовились, чуть дальше — административное здание и тренировочные комплексы, ещё дальше — термы. В священной роще Альтис Храмы Зевса и Геры, далее дорога ведет к арке входа на Олимпийский стадион. Состязания были посвящены Зевсу Олимпийскому: считалось, что богу приятно смотреть на людскую силу и ловкость. Рекордные результаты не отмечались, смотрели только, «кто раньше» или «кто дальше». Программа ранних олимпийских состязаний: бег, прыжок в длину, метание диска и копья, борьба.

Веселые группы туристов перетекают от объекта к объекту, экскурсоводы лопочут на разных языках.

После раскопок — Археологический музей. Народу ни души. Довольно большая экспозиция, однако к своему изумлению не нахожу известную статую Гермеса с младенцем Дионисом на руках, работы Праксителя — единственная из знаменитых статуй древней Греции, дошедшая до нас в подлиннике. Решил обойти музей ещё раз — не нашел всё равно. Уже был готов поверить в чертовщину. Обратился к тетушке — смотрительнице, мол, куда Гермеса дели? «Извините, Гермеса нет», — последовал анекдотичный ответ.

Пропитавшись духом Олимпии древней, решаю посмотреть Олимпию современную. Очень и очень симпатичный городок: тихо, зелено, немноголюдно. Поглазев на зреющие на деревьях, но пока ещё зеленые апельсины, я двинулся по центральной улице. По обеим её сторонам тянулись магазины с сувенирами. Зашел в один из них, народу никого. Опять всё то же самое, что и на Плаке в Афинах: «керамика под старину» в изобилии, алебастровые головы Перикла и Сократа, метровая копия вышеупомянутой скульптуры Праксителя. Возле последней задержался чуть дольше — раз не видел в музее, то хоть бутафорскую копию посмотрю. Продавец, до этого мирно сидевший за прилавком, подкрался ко мне и начал что-то многословно объяснять, тыча пальцем в ценник при Гермесе — 320 евро. Очевидно, торговец очень хотел поскорее начать процесс отчуждения моих денег хоть за что-нибудь из выставленного на продажу в его магазине. Его понять можно: конкуренция среди торговцев серьёзная.

Последние экскурсионные автобусы с туристами покидали Олимпию. Решив немного подождать, чтобы не тащиться за ними по горной дороге, я проследовал дальше по улицам города. Сувенирные лавки сменялись тавернами и продуктовыми магазинами. В одной из таверн под кроной старого платана я перекусил на скорую руку жареными сосисками с тушеными овощами. Пора двигаться в обратный путь. Олимпия произвела на меня самое лучшее впечатление — это место с положительной энергетикой.

Покинув город и проехав несколько километров, я заметил, что впереди в горах, повсюду висят тяжелые свинцовые тучи. Чёрт! Это очень плохо! Застрять в горах Аркадии в ливень — это занятие не самое приятное, не сказать небезопасное. Стараюсь ехать с максимально возможной скоростью. Иногда из-за спешки неаккуратно прохожу виражи горного серпантина, в таких случаях приходится резко тормозить, вписывая машину в поворот, шины протестующе повизгивают. Темнеет очень быстро, на небе висит мрачная тяжесть, готовая излиться дождем. Лангадию проезжаю практически в полной темноте, с включенными фарами.

Как только я вырвался из гор, хляби небесные разверзлись, и на землю обрушился тропический ливень. Как будто кто — то на небе тщательно отслеживал моё движение, милостиво дав мне возможность проехать горную Аркадию посуху, и сразу открутил небесный кран полностью. Ливень сопровождался сильными порывами ветра, темнота стояла абсолютная. Было видно лишь освещенный фарами небольшой участок дороги впереди капота машины, но по бокам — кромешная, как будто материализовавшаяся дегтярная мгла. В редких селения, что попадались мне навстречу, висели освещённые объявлений: «Домашний отель Костаридиса», «Кемпинг и таверна», или просто: «Комнаты на ночь». Я уже начал подумывать, а есть ли смысл в такую непогоду рваться в Лутраки? Не проще ли остановиться и переночевать? Но в моих планах на сегодня значилась Витина — город, где живут самые известные в Греции резчики по дереву. Дорожный указатель любезно — издевательски подсказал, что до Витины ещё 32 километра, но я решил продолжать движение. Наконец появился указатель, приглашающий меня свернуть в Витину с основной трассы налево. Через пять минут я уже парковался на центральной площади города возле церкви. Лавки, торгующие изделиями местных резчиков, нашел довольно быстро. В одной из них ничего мне не приглянулось. Во второй застал занятную сцену. Возле кассового аппарата сидел хозяин, на усыпанном стружкой верстаке примостился пожилой грек с сигаретой в руке, а между ними на стуле восседал заросший бородой священник в черных одеяниях, массивным крестом на груди и комболои (бусы из жемчуга или полудрагоценного камня) в руке, которыми он постоянно поигрывал. В Греции мужчину с комболои можно встретить часто. Комболои лишены религиозного смысла, поигрывание ими — это для успокоения нервов. Священник что — то неспешно говорил, двое других утвердительно кивали. Поскольку никому из этой троицы до меня не было никакого дела, я принялся осматривать выставленные на продажу деревянные изделия. Красиво и выбор большой: можно купить как простецкую плошку, солонку, шкатулку или ложку, так и устройство с деревянной резьбой (эдакий шуруп с тупым концом) для раздавливания грецких орехов, или резную икону, образ Создателя, или небольшого ослика, с охапками хвороста по бокам. Стоимость того или иного изделия зависит даже не от сложности работы, а от его размера. Например, вырезанный из корневища двадцатисантиметровый коралловый риф с рыбкой — совершенно изумительная тончайшая работа — стоил всего 12 евро, а за простецкий бочонок с крышкой, размером с небольшое ведерце, пришлось бы выложить уже 60 евро. Хозяин заведения, резчик, из существующих языков знал только греческий, так что узнать, из какого дерева он режет свои изделия, что они имеют такой красивый цвет, от светло-коричневого с переходом в шоколадный, мне и в этот раз не удалось. Ни одно изделие не покрыто лаком, но он и не нужен; качество древесины и работы такое высокое, что ни на одном изделии трещину или скол я не увидел. Пробыв в этой лавке — минимум минут 30 — 40 и осмотрев абсолютно всё, что выставлено на продажу, я отнёс покупки в машину. В соседнем магазине купил полкило крупного миндаля и всякого разного, употребимого в пищу (мед, оливковое масло и проч.) для подарков родным и близким. Часы показывали десятый час вечера, а мне ещё было ехать и ехать. Дождь практически прекратился, но небо по прежнему было в тяжелых тучах, влажный воздух «прилипал» к коже, дышалось тяжело. Выехав из Витины, я погнал машину в сторону Триполи настолько быстро, насколько было возможно. Справа остались горы Меналон.

Триполи объехал не въезжая в город по указателю «Коринф. Афины». После горного серпантина езда по автобану была дамским развлечением, однако я ехал спокойно, слушая сиртаки на накануне купленной кассете. Мимо проносились редкие автомобили, справа и слева темнели горы. Горы… как это слово значимо для Пелопоннеса! Пожалуй, нет такого места на полуострове, где бы их ни было. Эримантос, Парнон Меналон, Арания,Тайгет…, список горных массивов можно продолжить. Есть горы, относительно невысокие, покрытые лесами, есть абсолютно без растительности, скалистые, есть стоящие поодиночке, своим пиком увязающие в облаках, а есть протянувшиеся за горизонт длинными грядами. Горы — хозяева Пелопоннеса, его «жители». По причине гористой местности, на Пелопоннесе, как и во всей Греции, железнодорожное сообщение развито крайне слабо. Редко встретишь сиротливую, зачастую однопутную узкоколейку. Да и отправляясь в путь на автомобиле, следует помнить, что расстояние в 30 километров можно преодолевать минут 40-60, старательно проходя виражи по краю попасти.

В вестибюле гостиницы часы показывали без четверти два ночи. Ставший за неделю хорошим знакомым портье поинтересовался, протягивая ключи от номера, где это меня целый день носило?

Вот уже больше недели, как я в континентальной Греции. Впечатления самые положительные, мне всё нравится: море, природа, достопримечательности, люди, греческая кухня. Скажи мне кто — нибудь ещё год назад, что я, ярый поклонник Италии, окажусь в Греции, я бы не поверил; видимо что бог не делает — все к лучшему.

Монастырь св. Потапия и Голубое озеро

Утром я проснулся поздно, уже под занавес завтрака — сказалась вчерашняя усталость. Уборщица, видимо хорошо усвоив свой давешний промах, теперь убирала номер исключительно в моё отсутствие, по какой-то загадочной причине постоянно отказываясь брать оставляемые для неё чаевые. Ну да ладно. Сегодня дальние заезды я решил не устраивать, а осмотреть окрестности Лутраки. Примерно в 16 километрах над Лутраками, в горах, находится монастырь Святого Потапия. Это мой первый запланированный остановочный пункт. По дороге к монастырю, осмотря гостиничный комплекс «Посейдон резорт», пришел к выводу, что сделал очень правильно, не поселившись там. Во-первых, от конца города до «Посейдона» ровно 2 км. по одометру автомашины, стало быть до центра будет все 3,5 в один конец. Далековато! Во-вторых, на фотографиях в глянцевых проспектах и интернет — сайтах этот отель выглядит богато, я бы даже сказал с претензией на роскошь. Оно понятно, «Посейдон» позиционируется как пятизвездочный отель. Однако внешний вид территории, главного корпуса и бунгало заставил меня сделать вывод, что данный отель — это всё же добротная основательная «четверка», со своим пляжем, достаточно зелёной территорией и умиротворенной атмосферой тоскливого релакса. Уж какой-то «кричащей» роскоши в этом отеле нет, но есть «кричащие» цены в прайс — листах турагентств. Для сравнения: мой «Mantas Sea side» стоил ровно вполовину дешевле самого дешёвого бунгало «Посейдона». Словом, состоятельные любители уединения и ежедневного маршрута передвижений «номер — пляж» — этот отель для вас. Но я отвлёкся…

К монастырю Святого Потапия ведёт крутая дорога к небесам. Приехал. На вершине горы дует злой ветер, периодически начинает накрапывать дождь. В монастыре ведутся ремонтные работы. Пара лошадей с наброшенным на них вместо седла затейливым устройством для крепления мешков, таскают по крутой тропинке наверх цемент. Келья Святого впечатляет. Мощи находятся под стеклянным саркофагом, горят свечи, стены расписаны ликами Богородицы. На подставке лежит описание жизни и деяний Святого. Текст на нескольких языках, есть и на русском. Приводятся примеры и из наших дней о чудесном исцелении безнадежно больных людей, посетивших келью. На дворе монастыря две престарелые монахини, облачённые во все черное, переговариваются с энергичной дамой средних лет, в мирской одежде. Кто она такая — для меня так и осталось неясным. На настоятельницу монастыря вроде как не похожа ни одеянием, ни манерами поведения. Мои сомнения усугубились, когда на спуске меня шустро обогнал чёрный «BMW», которым управляла эта самая особа, кроме которой в кабине находилось ещё несколько монахинь. Если смотреть от монастыря вниз, то Лутраки предстают словно изображение на топографической карте. Виден вход в Коринфский канал, и оба моря — Ионическое и Эгейское. Словом все так же, как и на Акрокоринфе, с той лишь разницей, что сейчас Ионическое море находится по правую руку, а Эгейское — по левую.

Проскочив поворот на Перахору, попадаю на дорогу среди олив, ведущую к Голубому озеру. Нет, это не пресноводное озеро, да и вода в нем отнюдь не голубая. Голубое озеро — это банальный залив, отделённый от моря нешироким перешейком. Ну а красивое название — скорее наживка для туристов от организаторов экскурсий сюда. На воде качаются рыбачьи лодки в изобилии, по берегам таверны рекламными вывесками приглашают отведать свежих морепродуктов. Народу никого. Ветер гонит по поверхности озера легкую неприятную рябь, из — за чего озеро напоминает гигантскую стиральную доску. Еду дальше. Через три километра дорога заканчивается на высоком мысе. Впереди маяк, слева — Коринфский залив, справа, через сотню — другую метров вниз — дикий скалистый берег опять же Коринфского залива. Сначала спускаюсь налево вниз к воде. Небольшая, защищенная от ветра высоким скалистым берегом бухточка с прозрачной водой. На берегу древние развалины, здесь же одинокая часовня.

Поднимаюсь наверх. Из подъехавшей легковушки мужик выгружает аквалангистское снаряжение. Путь к скалистому берегу вправо довольно сложен, проходит между здоровенных белых валунов среди зарослей можжевельника. Редко попадаются какие-то кустики с красными ягодами. Тропы нет, приходится продираться так, перепрыгивая с валуна на валун. Уф! Наконец — то добрался.

Ощущение оконечности земли. Волны бьются о камни, поднимая тысячи брызг, множество вынесенных на берег из моря сучьев деревьев, просоленных и ставших архибелыми. Вечереет, вокруг, куда ни глянь, ни души. В отдельных естественных заводях, эдаких природных бассейнах среди громадных многотонных валунов, стоят косяки мелкой рыбешки, в отдельных местах её так много, что не видно дна.

Присел на тёплый еще камень, спиной прислонился к соседнему и незаметно погрузился в свои мысли. Тишина, даже чайки не кричат, лишь морская волна продолжает снова и снова набегать и разбиваться о камень. Настоящий рай для отшельников и мечтателей это место. Из состояния глубокой задумчивости меня выводят опустившиеся серые сумерки и вечерняя прохлада. Стараясь не грохнуться в расщелины между камней, аккуратно возвращаюсь к машине. Разворачиваюсь на небольшой асфальтовой площадке и еду в Лутраки.

Вечер провожу в оживленной рыбной таверне недалеко от водолечебницы. Заказал кальмара на гриле, и греческий салат. Таверна пользуется популярностью — большинство столиков занято.

О греческих официантах скажу я пару слов…

Не следует ждать, что половой подойдет к вам во фраке, белоснежной сорочке и «бабочке» на шее. Греческий официант может быть одет и во фланелевые брюки и в потрёпанные джинсы и в банальную футболку или простецкую рубашку навыпуск. Словом, никакой строгой униформы нет. Не скажу за очень дорогие рестораны — такие я в Греции просто не встречал (впрочем, это не значит, что их нет). Если вы не скажите сами, то официант в два захода, интервал между которыми составляет меньше минуты, принесёт вам ваш заказ, например греческий салат, «саганаки», рыбу на гриле, воду и вино. Делает он так вовсе не из-за того, что ему лень отслеживать, скушали ли вы уже закуску или ещё нет, просто так принято, поэтому если не хотите, чтобы ваш осьминог окончательно остыл, пока вы будете поедать огромную порцию салата, сразу попросите официанта приносить вам блюда последовательно, а не все сразу. Вас если и не поймут, то и в претензии никто не будет.

К чаевым, на мой взгляд, греки относятся спокойно: оставили евро — спасибо! Не оставили — презрительно на вас коситься не будут — кто знает, возможно, вам просто что-то не понравилось сегодня. Однако чаевые приветствуются, разумеется. У хозяев таверн обычно очень хорошая зрительная память. Поэтому, если вы в прошлый раз оставили чаевые и поблагодарили персонал таверны, в этот раз к вам отнесутся как к долгожданному гостю: вас обслужит, скорее всего, сам хозяин, предложит свою помощь в выборе блюда, порекомендует правильное вино к рыбе или мясу, несколько раз подойдёт и спросит: «You are OK?»

Дельфы и Фермопилы

На сегодня наметил посещение Дельф и горячих серных источников в Фермопилах. Мысль рвануть до Метеор я, поколебавшись, отбросил. Привычным маршрутом, мимо Коринфского канала выезжаю на трассу. Сначала надо доехать до Рио — порта в пригороде Патр. Трасса на Патры платная, все те же 2,5 евро за 120 км. пути. Сегодня в Грецию вернулось лето: солнце раскаляет воздух почти под 30 градусов. Чем ближе к Патрам, тем больше автомашин, но мимо Рио не позволяют проскочить указатели. Теперь надо переправиться с Пелопоннеса на материк в Андирион. Это можно сделать двумя способами: либо по мосту, либо на пароме. Первый способ быстрее, второй — приятнее. Решено — паром. Перед портом не перестроился, пришлось пересекать две сплошных линии, дабы повернуть направо, и тут заметил посреди причала двое полицейских в машине с удивлением смотрящих, как перед их носом цинично нарушаются ПДД. Поняв, что уже терять всё равно нечего, да и информация дополнительная нужна, подъехал прямиком к полицейской «Альфа Ромео» с синей полосой на борту и вышел с вопросом, какой из стоящих в ряд паромов отходит в ближайшее время? Один из стражей порядка взял листок с расписанием, после чего указал на крайний правый паром. Второй убедившись, что перед ним не грек, засмеялся и спросил, откуда я и всегда ли так езжу? О штрафе речь так и не зашла. Обилечивание происходит прямо на палубе парома. Удовольствие переправиться по морю вместе с машиной стоит 4,5 евро, время в пути — 10 минут. От Андириона путь лежит через Нафпактос — симпатичный средиземноморский городишко. На выезде указатель: «Дельфы — 92 км». Значит, накануне я просчитался, мне казалось, что до Дельф гораздо ближе. Ладно, делать нечего. Дорога относительно прямая, насколько это вообще возможно в Греции. Справа воды Коринфского залива с бесчисленными островами. Солнце продолжает увеличивать температуру воздуха, велик соблазн свернуть к морю и искупаться. Но нет, не хочется терять время.

Наконец появляется приглашающий свернуть направо указатель на Дельфы. Проехав современный городок с тавернами, сувенирными магазинчиками и отелями, раскопки нахожу довольно быстро. Машину паркую у края пропасти среди таких же отверженных автомобилистов — цивилизованная парковка забита экскурсионными автобусами. Билет опять приобретаю комбинированный: раскопки + музей. Стоимость, как и в Олимпии — 9 евро. Внизу от дороги святилище богини Афины Пронайи, ещё ниже ущелье с оливковыми деревьями. Основная часть раскопок находится сверху над дорогой. Сначала вниз, в святилище, где стоят три мраморные колонны Толоса — своеобразная визитная карточка Дельф, возле которых туристы яростно фотографируются. Чуть выше находится продолговатая ровная площадь, похожая на стадион в Олимпии, но меньше размером, по вытянутой окружности которой стоят остатки колонн. В древности Дельфы были священным городом под покровительством Аполлона: без стен и войска. Раз в четыре года в Дельфах, как и в Олимпии, объявлялся «божий мир» для всей Греции и устраивались общегреческие состязания — Пифийские игры.

Теперь наверх, через дорогу, к большей части раскопок. От входа начинается Священная дорога, впрочем, лица спускающихся туристов святость не источают, но лишь усталость. Оно понятно: температура достигла порядка + 30 градусов — самый жаркий день, проведенный мною в октябрьской Греции.

За поворотом от сокровищницы Афин на гладких камнях дороги лежит тело. Человеческое тело: почтенную фрау лет 65 видимо хватил тепловой удар. Немудрено: Священная дорога идет хоть и не круто, но вверх, да ещё жара. Летом в Дельфы лучше приезжать максимально рано, упреждая апогей зноя. Возле упавшей фрау колдуют немка — гид и девушка из обслуживающего персонала, вторая девица по рации вызывает врача. От предложенной интернациональной мужской помощи немецкая гидесса отказывается: «Данке, данке!».

Теперь на маршруте встаёт храм Аполлона. От него остались несколько колонн и фундамент с полом. Сооружение достаточно внушительное. В глубине храма в стародавние времена сидела прорицательница — пифия. Ей задавали вопросы, она отвечала на них несвязными криками, вдыхая испарения из расселины и впадая в глубокий транс. Жрецы перекладывали её слова на благозвучный лад и передавали спрашивающим.

Далее Священная дорога проходит мимо театра (аналог театра в Эпидавросе и Афинах) и выводит к стадиону. Здесь дорога заканчивается. В отличие от стадиона в Олимпии, на дельфийском стадионе сохранились трибуны для зрителей. Служащие ревностно бдят, чтобы никто на них не залезал. Подходит вторая группа немецких туристов. Сразу возникает лёгкий шум, народ разбредается, мешает фотографировать. Забавно смотрится один чопорный молодой господин. Если остальные туристы с искренним любопытством разглядывают стадион, валяют дурака, устраивая импровизированные забеги, подражая древним атлетам, то этот перец держится обособленно, озираясь вокруг с брезгливым изумлением особы королевских кровей, ненароком угодившей в нужник при холерных бараках.

На пути вниз опять, как и в Эпидавросе, удачно разминулся с толпой тинэйджеров, прибывших на экскурсию, галдящих как стая перепуганных ворон. Нет уж! Лучше самостоятельные поездки, чем коллективный бедлам.

Спустился вниз. Жара не ослабевает. Хочется пить, но воду я по недомыслию забыл купить. Эх, сейчас бы стакан холодненькой воды, ну или теплой… Я был согласен даже на горячую воду — она была бы все равно холоднее воздуха.

Дельфийский музей находится в сотне метров от раскопок. Экспозиция прекрасная, не беднее музея Акрополя. В первом зале музея стоят Клеобис и Битон — статуи куросов работы Полимеда. Статуи и фрагменты статуй — самая интересная часть экспозиции музея. Забавно: все древнейшие статуи были простые и прямые. Они стояли навытяжку, руки по швам, как у солдат в строю. Мужские статуи были нагие, женские — одетые: на первых скульпторы учились точно передавать анатомию тела, на вторых — складки драпировок. Как и в музее в Олимпии немало бронзовых «коринфских» шлемов, но главный экспонат музея — это стоящая в отдельном небольшом зале бронзовая статуя дельфийского возничего. Действительно шедевр! Проведя в музее около часа, я выбрался на воздух. Жара наконец-то пошла на спад, но и вечер постепенно приближался.

Оторвав водителя стоящего экскурсионного автобуса от меланхоличного поедания гамбургера, я сверил с ним путь на Фермопилы («Теплые ворота», если дословно). Если дорога до нужного мне места была понятна и её правильность подтверждена обладателем гамбургера, то с источниками дело обстояло сложнее, где их искать я и понятия не имел. Ладно, в Фермопилах разберусь. Сначала по указателю направляюсь на городок Amfissa. Движение на материке гуще, чем на Пелопоннесе. До Amfissa порядка 30 километров от Дельф. В сам город въезжать не нужно, он остаётся слева, карабкаясь домами с красными черепичными крышами на некрутой холм. Чистая провинция, похлеще Триполи. Затем путь лежит через горы на Lamia. Дорога изумительно — захватывающая, проходит примерно на той же высоте, что и горный серпантин в Аркадии (700-900 метров над уровнем моря), но расстояние между горными хребтами много больше, до нескольких километров; внизу расстилаются плато, на которых видно крыши деревень, где-то угадываются пашни и плантации. В лучах заходящего солнца игра теней и света лишь подчеркивает мощь греческих гор: в глубокую низину, закрытую с трех сторон горами, уже практически опустились сумерки, но вершины ещё залиты солнечным светом — внизу вечер, вверху — ещё день. Если аркадианский горный пейзаж более зелен, более компактен, то горы на участке Amfissa — Lamia выглядят академичнее, что ли, взгляд через сотню — другую метров не утыкается в соседнюю гряду. Количество придорожных церковок ни чуть не меньше, чем на Пелопоннесе, потому осторожность и здесь необходима. Но дорога немного легче: меньше крутых поворотов, хорошая видимость, чуть шире дорожное полотно.

Замигала лампочка датчика топлива. Через пару километров попадается и заправка с божескими ценами на бензин, порядка 0,95 евро за литр. По моим наблюдениям, самый дорогой бензин в Греции — это на заправках «BP» — 1,1 евро за литр. Цены на топливо на отрезке пути в 100 — 150 километров меняются незначительно, обычно в пределах 5-10 евроцентов, заправки встречаются часто, через каждые 5-10 километров, поэтому остаться с «сухим» баком риск невелик.

На заправке спрашиваю у служащего, правильно ли я еду в Фермопилы (это скорее на всякий «пожарный» случай) и как мне искать источники, причем слово «источники» мне пришлось изображать мимикой и жестами. «А! Терма! Терма!, — обрадовался служащий, понявший что я от него хочу, — езжайте прямо до перекрёстка с автострадой, поворачивайте направо и через сотню метров будут источники». Отлично! Оставшийся путь проскочил достаточно быстро. Вот и нужный мне перекрёсток с трассой Е-75 (почти по Кинчеву). Дорога прямо ведет в Lamia, налево — в Салоники, направо — в Афины. Мне направо. Найти источники оказалось очень просто: действительно, через сотню метров в нос ударяет запах сероводорода, здесь же дорожный указатель «Теrmopiles». Поворот направо — я у цели. Смеркается. Передо мной гора. Из горы, с высоты трех метров по искусственному водотоку низвергается вниз мощный поток, разбиваясь с шумом о скалы и образуя глубокий ручей с густым паром над поверхностью. Народу никого нет, лишь толстая пожилая тетка нежится в заводи. Источник отгорожен с одной стороны неким подобием на металлическую сетку, носящей скорее условно — декоративный характер, поскольку купание в серных водах бесплатно. В ручье ещё несколько глубоких заводей, в одну из них я быстро забираюсь по шею, покидав одёжку в машину. Хорошо! Ощущение как в ванне с гидромассажем. Вода приятной температуры, с солоноватым привкусом (пришлось нечаянно прихлебнуть водицы, без последствий для организма) Зорко высматриваю, когда дама выберется из- под водопадной струи, но настолько размаривает в теплых водах, что меня опережает невесть откуда подкравшийся мужик. Водный массаж откладывается ещё минут на 20. Наконец и моя очередь. Залезаю под грохочущую струю и едва не грохаюсь ниц на камни под напором воды. Каменный пятачок под водопадом очень неровный, надо правильно поставить ноги и не оступиться; во-вторых, покрыт какой-то илистой пленкой, потому очень скользкий. Наконец приноровился и встал как надо. Торчу под струей воды с четверть часа. Для первого и, увы, единственного раза достаточно: вода всё же достаточно горяча, и походить на отварную креветку мне не хочется, кроме того рев водопада начинает утомлять и закладывать уши. Уступив своё место вновь прибывшим, до полной темноты валяюсь в «гидромассажной ванне». О популярности фермопильского источника можно судить по количеству палаток туристов вдоль ручья. Ещё бы найти памятник 300 спартанцам и царю Леониду в Фермопильском проходе, но наступившая темнота заставляет меня отказаться от этой затеи.

Одевшись, выруливаю на трассу. До Афин ещё 200 километров, да от Афин до Лутраки 82, итого три сотни километров пути. Правда, судя по карте, до самих Афин можно не гнать, а попытаться свернуть с автотрассы в районе города Thiva (Фивы) — экономия на глаз получается довольно приличная. Однако пока я принимал сероводородные ванны в Фермопилах, погода резко ухудшилась: заморосил дождь, плавно усиливающийся с каждым десятком километров, потому решаю не искушать судьбу в поисках объездной дороги и гнать прямо до Афин. После горячих ванн в машине кажется прохладно, но печку не включить — моментально потеют все стекла в машине. Чертыхнувшись, продолжаю путь. Дорогу видно плохо: сильный ливень, в воздухе стоит водяная взвесь вместе с грязью от проносящихся мимо автомашин, машину особо не разгонишь — движение плотное, ладно, не в первый раз. Наконец появляется милый сердцу указатель на Коринф. Остаток пути — дело техники.

В Лутраки по счастью дождя нет. Одометр показывает сегодняшний суточный пробег — 630 километров. Нормально так, самый длинный мой заезд по Греции. В гостиницу вваливаюсь в два часа ночи, «благоухая» сероводородом. Всё тот же знакомый портье вторично за неделю интересуется, где меня сегодня с самого утра и до глубокой ночи опять носило? Услышав маршрут, портье с сомнением посмотрел на меня, но, замявшись, быстро спросил, почему я вместо лежания на пляже уже который день делаю автопробеги? Дав туманный ответ, мол: всю жизнь мечтал прикоснуться к святыням земли Эллады, я взял ключи и, поднявшись в номер, упал в объятия Морфея.

На краю земли

Отдых постепенно приближается к концу. Вздыхая огорчительно на эту тему, я собираюсь в свой третий и последний «дальний» автопробег. Цель — посещение полуострова Мани. На данном полуострове моя цель — родовые башени маниотов и посещение «края земли» — мыса Тенарон. С выездом я несколько запоздал — сказалась вчерашняя усталость (как и после поездки в Олимпию) после Дельф и Фермопил. Выезжаю непростительно поздно — в 11 часу. Необходимо пересечь весь Пелопоннес с севера на юг, через Триполи и Спарту. Памятной дорогой, долетев до Триполи, поворачиваю на Спарту — это ещё 60 километров автотрассы.

Спарта понравилась, хоть я в ней и не останавливался, о чём жалею. Не сказать, что она менее провинциальна, нежели Триполи, нет, но более симпатична — это точно. Центральная улица усажена небольшими пальмами, зелени в городе вообще довольно много. Кроме того, в Спарте как-то просторнее, взгляд не утыкается постоянно на однотипные двух — трехэтажные коробки домов. Довольно много магазинов, мало напоминающие захолустные «сельпо» Триполи. Расположение улиц в Спарте, как и во всех посещённых мною греческих городах: параллели и перпендикуляры. Теперь дорога моя на Гифио — небольшой приморский городок перед полуостровом Мани. Дорога от Спарты до Гифио малопримечательна, потому стараюсь проскочить её поскорее. Можно от Спарты свернуть в сторону византийского городка Мистрас — «города — призрака», как его называют, но тогда я гарантированно не успею на Тенарон. И в пещеры Пиргос — Диру с их подземным озером я вряд ли успею. В октябре экскурсии туда лишь до 15-00.

Гифио. Уютно, красиво. Средиземноморская идиллия. Теперь дальше на юг, на Ареополис и Porto Kagio.

Видимо, когда Создатель ваял природу Греции, полуостров Мани, вследствие его большой удаленности, оказался в списке самым последним. Видимо у Создателя к тому моменту, когда нужно было заняться природой Мани из украшательств остались только горы, вот и пришлось полуострову довольствоваться только ими. Горы на полуострове совершенно «лысые», камень, камень и ещё раз камень. Практически ни деревца, ни кустика, лишь жесткие колючки вдоль дороги. Чем дальше на юг, тем пустыннее и тоскливее становится пейзаж, не Греция, а Египет какой-то! Однако и на Мани есть что посмотреть. Уже через десяток километров после Гифио начинают попадаться жилища маниотов — родовые башни. Это высотой в двух — трехэтажный дом строения, сложенные из грубых, слабо обработанных камней. Башни начинаются в нескольких метрах от дороги и одна за другой карабкаются на горы. Родовые башни располагаются не совсем хаотично, а группами, эдакими поселками. Расстояние от одной группы до другой до десятка километров. Перед каким-то населённым пунктом, название которого сейчас уже не вспомню, есть указатель на такое скопление башен. Поскольку в пещеры Пиргос — Диру я уже не успевал, то решил свернуть и осмотреть башни поближе. Забравшись по крутому подъему на гору, я запер машину и пошел дальше пешком. Судя по всему, археологическая ценность башен для местных властей не велика. Во всяком случае, ни раскопок, ни реставрационных работ я за все время пути по полуострову так и не увидел. «Воинственная родовая башня» (как её именуют в путеводителе) имеет площадь в основании примерно 10-15 квадратных метра, в высоту отдельные поднимаются до 10 метров и оканчиваются плоской крышей. Небольшие оконца скорее похожи на бойницы. Понять внутреннее устройство башен я так до конца и не сумел. Всё же башни, при всей их незатейливости не имеет вида сугубо утилитарного строения: видно, что в первую очередь они предназначались именно для жилья. От многих башен остались только основание, густо поросших кактусами. Дальше к югу встречались группы башен, огороженные стеной, сложенной из того же камня, что и сами башни.

Дорога то приближается к морю практически вплотную, то отодвигается на несколько сотен метров в сторону. На полуострове развита добыча камня, открытые каменоломни, как заброшенные, так и действующие, попадались мне очень часто. Через каждый километр стоит предупреждающий знак о падении на дорогу камней. Действительно, справа по борту машины очень часто можно встретить сползшие камни, иногда весьма приличных размеров. В заброшенных каменоломнях встречаются оставленные древние грузовики, уже изрядно проржавевшие, один раз увидел «скончавшийся» карьерный экскаватор, одиноко стоящий среди каменных глыб как динозавр.

Всё же на полуострове Мани неуютно после центральной части Пелопоннеса, по сравнению с Арголидой и Аркадией. Во-первых, селения встречаются реже, народу на их улицах не видно; машины, как встречные, так и идущие параллельным курсом так же крайне редки. Действительно, создаётся впечатление, что край света уже близок. Да и каменистый пейзаж нагоняет тоску. Пару раз встречал горы, практически белого цвета, особенно вершины. Море блестит и рябит внизу. Встретилось селение, недалеко от Гифио, церковь которого стоит в нескольких шагах у кромки воды. Необычное зрелище. Рядом пляж с крупными, со страусиное яйцо камнями белого — белого цвета, издалека можно подумать, что берег моря старательно посыпали извёсткой. На дороге часто встречаю автофургоны серфингистов. Эти белые, похожие на холодильные установки грузовички медленно тащатся, аккуратно вписываясь в каждый поворот дороги. Проблем с движением они не создают: достаточно плотно пристроиться в хвост одному из этих тихоходов, как водитель сбрасывает скорость и дисциплинированно — аккуратно прижимается к краю дороги, пропуская обгоняющего.

Миную крошечный городок Лайю, значит скоро конец пути. На улицах городка опять же, нет ни одной живой души, лишь весёлые собаки куда — то неспешно бегут трусцой, размахивая сабельными хвостами. В какой — то момент я уже начал сомневаться в правильности карты, поскольку Porto Kagio все никак не встречался мне. Судя по карте, автомобильная дорога там благополучно заканчивалась. Побережье Мани сильно изрезано, мысов полно и какой из них Тенарон так и не понятно. Наконец проскочил нужный мне указатель и съехал на плохонькую дорогу без покрытия, ведущую в Porto Kagio. Впереди меня тащится очередной автофургон, но его я уже не обгоняю. Начинает вечереть. Porto Kagio — это довольно красивая безлюдная бухта в окружении скал. На берегу пара домов, таверна и дворняжка в будке, неизвестно что охраняющая, поскольку вору забраться в эти богом забытые края крайне затруднительно. До Тенарона оказывается ещё несколько километров — это подсказали прибывшие серфингисты.

Поездка на Мани оставила несколько противоречивые чувства: это тоже Греция, но совершенно другая. Здесь вы не встретите яркие краски природы, буйство зелени и значимые археологические или культурные памятники, за исключением вышеописанных родовых башен маниотов. Однако для общего развития полуостров посетить вполне можно, только постарайтесь попасть в пещеры Пиргос — Диру. На Мани можно найти отличные и совершенно безлюдные пляжи с чистейшей водой, для этого надо спуститься на машине с основной дороги вниз (обычно имеются указатели со словом «Раralia»)

На обратном пути сделал длительную остановку в Гифио, для отдыха и перекуса. Каракатица на гриле в таверне возле гавани под греческий салат пошла неплохо. Приготовленная на гриле пища частенько подгорает по краям и снизу приходится ножом отделять несъедобные угольки. В Лутраки один раз пришлось устраивать небольшую разбираловку, когда заказанный кальмар имел угольно — чёрноё брюхо. Впрочем, особо официанты и не спорят, заменяют еду без пререканий. Однако лучше сразу просить проследить, чтобы на пищу не наводили антрацитовый блеск. Вечерний Гифио ленив и беззаботен. Ощущение такое, что местные жители проводят время в тавернах или в собственных домах. Вдоль главной улице опять множество сувенирных магазинов и таверен — всё для туриста.

Обратно в Лутраки еду не спеша, теперь мне торопиться уже некуда — программа пребывания в Греции выполнена полностью, завтра утром сдавать машину, а ещё через день возвращаться домой.

В качестве краткого эпилога

Подытоживая свои впечатления от двухнедельного пребывания в Греции, могу твёрдо сказать, что это страна, безусловно, интересная. Не стоить всерьёз воспринимать заявления говорящих, что материковая Греция не чета греческим островам, например Криту. Да, любители ночных тусовок и песен под караоке до упаду, возможно, и сочтут Грецию скучной, особенно в «низкий» сезон, так же как и те, кто не умеет занять себя ничем, если у них вдруг поломался телевизор. Правда, для путешествия по материковой Греции совершенно необходим автомобиль. Множество есть интереснейших мест, куда ни поезда, ни автобусы не ходят. Это я и испытал на себе, проехав по Греции за неделю в общей сложности 2300 километров.

Я по-прежнему не без ума от Греции, не считаю, что совершил самое яркое путешествие в своей жизни. Но если меня спросят, хочу ли я вернуться, чтобы вновь увидеть Афины, Олимпию, Дельфы, Коринфский залив и всё, что в этот раз не успел увидеть, я отвечу утвердительно.

P. S. Только для www.tour.ru

Перепечатка только с разрешения автора.