Греческие корни.

В поисках ощущений.

Моя прабабушка родилась в Греции. По крайней мере, в это хочется верить, ибо, как гласят семейные легенды, чужестранка Анисья, которую привез прадед на родную донщину после боевых походов, была чернява, темноглаза и просто красива. Наверное, слабый аргумент для поиска греческих корней. Впрочем, не в них и дело. Моя сущность, переместившись на греческую землю, сама собой превратилась в подобие локатора, чутко улавливающего любые ощущения. Я примеряла на себя вкусы, запахи, звуки, отсеивала одну картинку за другой, пытаясь поймать ту волну, которая накатывает на тебя всякий раз, когда ты возвращаешься на родину после долгой разлуки. Ограниченное пространство отеля «Sani Beach Club» (Халкидики), хоть и с видом на Олимп, для этой цели явно не подходило – нечего было и стараться. С другой стороны, я и не торопилась. Поэтому вначале было просто море.

Над «просто море» пришлось глубоко задуматься. Как его описать? Самое чистое, самое ласковое, самое…? В общем, если есть море где-то лучше, хотелось бы его увидеть. Ну а здесь море чаще всего бывает невероятно голубым со всем многообразием оттенков. Художники такой «голубой» так и называют – цвет Эгейского моря. Но мне нравится, когда оно превращается в гигантский сиреневый палантин. Или, когда лучи солнца, преломляясь в толще прозрачной зеленоватой воды, напоминающей тягучую массу для леденцов «Дюшес», создают живой, постоянно ускользающий узор.

На белом песчаном дне видно любую мелочь. Просто ходи и любуйся рыбками. Если встать на островок из камней, то можно увидеть, как в укромных местах прячутся морские ежи. Попадающиеся на дне камни пугают только новичков. На самом деле их покрывают мягкие и приятные для ног водоросли, маскирующиеся под белые ракушки.

Довольно часто море затевает общее веселье: оно швыряет волны, а все дружно, до умопомрачения, на них бросаются. В первых рядах дети, за которых никто особенно не переживает – не всякий взрослый доходит до того места, где ноги не ощущают дна. Просто невероятно огромное пространство, где «воробью по колено».

Со стороны нашего пляжа с безупречно белым песком мы наблюдаем за соседями – постояльцами «Sani Beach Hotel», высыпающими на берег после завтрака. Старожилы клубной части«Sani» называют это место клоповником, имея ввиду невероятное скопление народа. Хотя и там, как мы убедились позже, все устроено так, что никто никому не мешает. Но у нас все-таки лучше: шезлонги и зонтики в два-три ряда, небольшой рукотворный мыс, уходящий в воду, и уютные терраски, на которых загорать особенно приятно. Ресторанные мальчики, вооружившись подносами, просто так курсируют по пляжу. Кому совсем лень преодолеть несколько ступенек до бара у бассейна, делают заказы. Нам же с мужем больше нравилось, опустившись в плетеные кресла бара, любоваться открывающейся панорамой всегда разного моря и не спеша потягивать пиво или холодный кофе фрапе.

По вечерам мы довольно часто ходим в местечко под названием «Sani Marina». В принципе можно и доехать на постоянно курсирующей бесплатной маршрутке. Но по берегу интереснее. Покинув клубную территорию, мы проходим через городок из основательно обжитых трейлеров, затем обалдеваем от громкой музыки в молодежном баре, где, несмотря на час заката, все ещё тусуются в купальниках. Протиснувшись между молодыми телами к противоположному выходу, мы завистливо хмыкаем и, прихватив с собой кусочек юной беспечности, шагаем дальше, через зеленую лужайку. Вот, собственно и весь путь. Минут пятнадцать-двадцать, не больше.

Бары и рестораны здесь на каждом шагу. Но нас привлекает «Sea You Up» с его белоснежными диванами и подушками под открытым небом. Ветерок едва колышет белые пляжные зонтики, загорелые люди в белых одеждах степенно потягивают свои коктейли и наблюдают, как из моря, в лучах прожекторов, на стоянку заходят белые яхты. «Sani Marina» — это их место. Яхт и людей в белом. Все остальные приходят сюда прогуляться и поглазеть – вот преимущества одной системы «Sani». Даже в ресторане тебе просто верят на слово, и выписываю счет на номер комнаты в отеле, добавляя к нему букву «C», что означает нашу принадлежность к «клабовским».

Созерцание уткнувшихся в рукотворный берег яхт – дело особое. Сразу же возникает вопрос: интересно, сколько стоит? А если не запредельно дорого, то где это сокровище держать? И вообще, как выбирать маршрут, как с нею управляться? И тут приходит осознание, что это — особый непознанный мир, в который еще не было доступа. Но, если захотеть, мало ли…

Как человек, не понимающий чувства зависти, я утешилась довольно быстро и даже не впечатлилась особым местом с виллами. Море-то все равно общее. Вот и Баскову, говорят, пришлось здесь делать заплыв с поклонницами его творчества. Может быть, раньше русских в этих местах и было мало, но сейчас всюду слышна родная речь. По этой причине обслуживающий персонал всего комплекса «Sani» либо очень хорошо владеет русским, либо делает попытки на нем общаться. К тому же летом сюда забросили большой десант студентов из Санкт-Петербурга, которые успешно справлялись со своими обязанностями на всех вверенных им участках. Поэтому все мои заготовки типа «калимэра» (добрый день), «калиспэра» (добрый вечер), «эфхаристо» (спасибо) практически не пригодились, но зато накрепко засели в голову.

Первым моим «разочарованием» стал водитель электромобиля-челнока, курсирующего по территории отеля.

— Калимэра! – радостно выпалила я.

— Здрасте. С приездом. Вы из Москвы?

— Из Москвы. А Вы – русский?

— Разве похож?

— Да нет. Просто по-русски слишком хорошо говорите.

— Да? А мне кажется, так себе.

Этим «так себе» он меня и убил. Знать такие нюансы чужого языка…Забегая вперед, скажу, что греки на русском говорят без акцента. То ли по родству душ, то ли потому, что мы заимствовали у греков, если не изменяет память, 12 тысяч слов. А алфавит? В Греции же любое название читается практически по-русски, а запомнить несколько особых букв типа «кси» или «омега» труда не составляет.

После таких открытий, мы уже не удивились, что водитель микроавтобуса по имени Володя, с которым предстояло отправиться на первую индивидуальную экскурсию, тоже отменно говорил по-русски и рассказал много такого, чего не дождешься услышать от гидов. Правда, на этот раз с гидом нам тоже повезло. Петр Николаевич оказался очень милым молодым человеком с длинными черными волосами, собранными в пучок, и мягкими карими глазами, которые удалось рассмотреть только после того, как он где-то в музее снял свои темные очки. Говорил же он так, будто родился и вырос в Одессе. Вот такой нетипичный грек с типично греческой фамилией Мавопулос и не менее греческим именем Петрас. Так что о «Петре Николаевиче» мы как-то сразу и безболезненно забыли.

Петрас, действительно, долгие годы жил в России – учеба, научные изыскание и тому подобное. У себя на родине закончил самое престижное учебное заведение – Университет Аристотеля. И чего он только не знает из области истории и филологии. Вот сейчас книгу пишет. Ну, а брось эти знания на нашу неподготовленную почву и ничего не получишь. Ни единого ростка. Похоже, Петрас это отлично понимал. Поэтому постоянно обращался к самому неискушенному объекту нашей экспедиции – девятилетней дочери.

— А скажи-ка, Ксения, есть ли у тебя подружка по имени Катя?

— Да, да, самая лучшая!

— Так вот, сейчас мы подъезжаем к городу Катерини.

И далее: тра-та-та-тата-та… И вот мы уже во все глаза смотрим на курортный городок и понимаем, что всем Катям нужно обязательно совершить паломничество именно сюда. Ну, а сами-то мы едем дальше, к Олимпу. Между делом, я извожу Петраса вопросами, мучавшими меня со времен прочтения «Илиады» и «Одиссеи».

Городок ЛИТОХОРО является конечной точкой нашего путешествия. Обычно отсюда начинается несложное восхождение на Олимп. Но, как мы поняли, такие маршруты нашим туристам даже не предлагаются. Накануне муж пытался выяснить, можно ли подняться на гору богов хотя бы посредством вертолета: «Представляешь, быть выше Зевса!» В ту же ночь разразилась страшная гроза, и пошел дождь. Пошутил, называется.

Ну, а что Литохоро? Симпатичный городишко (или деревенька?), чем-то похожий на итальянский: мощеные камнем улицы, на главной площади — фонтан и церковь святого Николая Угодника. Со смотровой площадки все глазеют на какие-то отстраненные горы, покрытые буйной зеленью. Это и есть Олимп. Или, какая-то его часть, если брать во внимание, что вершина самой высокой горы часто скрыта облаками, и вообще Олимп – это не совсем гора, а целая гряда. Внизу, у таверны, старики режутся в карты, молодежь отдыхает по лавочкам. Больше смотреть абсолютно нечего.

К счастью, в поездку включено посещение музея, где собраны древние скульптуры и надгробные плиты, а также запланирован визит в святую святых этих мест – гробницу Филиппа II, отца Александра Македонского.

В жаркое время в гробнице было особенно хорошо. Просто уходить не хотелось. К тому же женский глаз радовали золотые украшения: всякие там диадемы из тонких дубовых листьев, которые колышутся при ходьбе. Если присмотреться, то среди листвы можно различить либо золотые желуди, либо цветы. А если повезет, то увидеть и пчелку. А мужчинам что важно? Доспехи, оружие. Всего этого тоже навалом. Петрас обращает наше внимание на доспехи Филиппа, которые тот носил на ногах. По ним видно, что у царя одна голень была короче другой, что соответствует другим свидетельствам. Однако споры о том, «тот ли это Филипп» все еще не закончены. Впрочем, туристам об этом предпочитают не говорить.

Возвращались домой мы несколько одураченными. Причем – неизвестно кем. Никто экскурсию нам не навязывал, ничего эдакого не обещал. Просто хотелось чего-то большего. За такие-то деньги. (Как выяснилось, на эту сумму вполне можно было отдохнуть целую неделю в скромном греческом отеле). Было бы не обидно, если бы хоть часть злополучных евро от индивидуального тура попадала гиду, на котором вся экскурсия собственно и держится. Ан, нет, гиды сидят на окладах. Потом нам, конечно, посоветовали связываться со знатоками этих мест напрямую – будет раза в три дешевле. Вот такой опыт. Не очень горький, но полезный.

Чтобы как-то компенсировать недостаток эмоций, решаем заехать в шубную КАЛЛИКРАТИЮ, хотя меха в мои планы не входили вообще. Что за блажь, думала я, метаться в поисках шубы в такую жару? И где? В колыбели цивилизации, где все пропитано высоким и великим. Но делать нечего, соблазнилась. В Калликратии везде по-русски: «Меха», «Шубы». И продавщицы – наши соотечественницы. Салонов так много, что, кажется, будто из них и состоит весь этот городишко. Однако шубу я купила позже и совсем в другом месте.

Позже вспомнила, что автобус, развозивший нас по отелям из аэропорта, делал первую остановку именно здесь. Для того чтобы повернуть на узкие улочки и продвигаться по ним с осторожностью кота, охотившегося за воробьем, водителю требовалась особая сноровка. На лицах туристов читался вопрос: куда мы попали? Через несколько десятков метров показалось море и усеянный загорелыми телами пляж. Зонтик на зонтике, лежак на лежаке. Мне, как ответственной за выбор места отдыха семьи, стало не по себе – а вдруг наш «Sani» окажется не в лучшем месте? Но теперь, со второго раза, Калликратия понравилась гораздо больше. Судя по всему — веселый курортный городишко с ночной жизнью и не только пляжными развлечениями. Запросы-то у всех разные.

Правда, о том, что городишко все-таки греческий, догадаться сложно – практически ничего типичного. Зато русский дух там укоренился прочно. Есть даже гастроном «Вкус Родины» с карамельками «Раковые шейки», ирисками «Золотой ключик» и замороженными русскими пельменями, блинчиками и варениками.

Через пару дней мы пришли к мнению, что пора смотреть Грецию самостоятельно и взяли напрокат «Ситроен». Первая остановка в городе КАССАНДРА на одноименном полуострове отняла у нас, наверное, больше часа. Достопримечательности, если честно, мы не искали. Просто побродили по улочкам, посидели на главной площади и завернули на рынок. Город хоть и наводнен туристами, но все же под их нужды особо не подстраивается. Вероятно, это обусловлено тем, что Кассандра расположена между двух берегов полуострова и отелей здесь не так уж много. На рынке туристы выбирают себе дешевые купальники и шорты, а сами кассандровцы отправляются сюда за свежей рыбой, овощами, фруктами и оливковым маслом. Мы с любопытством косимся на устроивших спор эмоциональных греков, на разрисованную и украшенную искусственными цветами кибитку колоритного мужичка, торгующего чесноком, на старушку в черном, несущую на плече свою клюку с котомкой. Старушка особо впечатлила нашу дочь: «Ну, прямо как смерть с косой!»

Ближе к обеду мы уже были в деревне ЛАУТРА, расположенной на берегу моря и, оставив машину на стоянке, отправились искать рыбный ресторан. Но даже в заведении под названием «Nautilus», на вывеске которого красуются всякие там морские обитатели, нам предложили только мясные блюда. Посетив еще несколько кафе, мы поняли, что греки не очень-то расположены кого-либо кормить в столь неподходящий час: цикады баюкали, по улицам в солнечной истоме растекалась всепоглощающая дремота. Бесконечные виллы, апартаменты и студии как будто вымерли. И все же в одном укромном уголке, в ресторане под названием «Willa Stasa», приняли нас радушно. Жареные креветки оказались выше всех похвал – я съела их вместе с приятно хрустящими лапками. Дочь с таким же аппетитом уплела кольца кальмара в кляре, а муж набросился на сочную отбивную из говядины.

Ресторан примостился прямо на скале, поэтому под окнами плещется голубое море. Когда мы вышли наружу, то увидели рядом еще несколько закутков под открытым небом, где среди деревьев стоят столики. По простой деревянной лестнице можно спуститься прямо к воде, заигрывающей с каменными утесами. После удавшегося обеда остаток пути просто мелькнул за окнами автомобиля, не оставив в памяти ни одной картинки. 110 километров по побережью – вот и вся Кассандра. А на следующий день мы уже запланировали поездку на второй полуостров Халкидик – Ситонию.

Каменистые возвышенности, покрытые желтой травой, виноградники и оливковые рощи в долинах, дорога, вьющаяся змеей среди высоченных каменных утесов – все это Ситония. Именно здесь в какой-то момент и сработал мой внутренний локатор, уловивший что-то родное. И это притом, что моя прабабушка вряд ли могла родиться в этих местах – скорее всего ее дом был где-то на западе Греции, в какой-нибудь деревеньке на границе с Турцией. Но мало ли… Ощущения они и есть ощущения, их по заказу не вызовешь.

Первый городок, в который мы завернули просто так, назывался НИКИТА. В поисках исторического центра, мы почему-то выехали к церкви святого Никиты, вокруг которой не оказалось ни души. Хотя… Если говорить о душах, то они наверняка радовались нашему присутствию в этом уединенном месте – кладбище-то оказалось рядом. С высоты холма городок у моря казался сказочно уютным, в воздухе разливался дурманящий запах медоносных трав. Но делать нечего, нужно было ехать дальше. Напоследок мы, выехав за Никиту, остановились на смотровой площадке, чтобы полюбоваться видами моря.

Второй городок, мимо которого проехать просто невозможно, называется МАРМАРАС. Вдоволь поглазев на «пиратские» корабли, стоящие в бухте, мы отправились по сувенирным лавкам, съели в кафе пиццу и греческий салат, выпили по бокалу пива. Настоящая же красота нас поджидала на выезде из города, где скалы уходят далеко в море. Хотелось спуститься к берегу и рассмотреть поближе одинокий парусник, легко скользящий по голубым волнам, но бесконечные виноградники за колючей проволокой постоянно преграждали путь. Впрочем, и без того остановок мы сделали немало – практически во всех живописных бухтах, встречающихся на пути.

Особо запомнилась, пожалуй, таверна с видом на Афон «Panorama Kalamitsi». Наверняка многие путешествующие по Ситонии заглядывают сюда не только перекусить, но и бросить свой взор на чисто греческие пейзажи. Сидя за столиком под сенью деревьев, мы рассмотрели на каменистых склонах гор стадо пасущихся овец. Даже звон колокольчиков отчетливо долетал до наших ушей. Далеко внизу синело все то же безупречное море, на горизонте едва угадывался силуэт горы Афон.

Если же вам захочется снять апартаменты с видом на Афон, то ваш путь закончится, скорее всего, в САРТИ. Все-таки на Ситонии не так много курортных мест, как на Кассандре. Зато здесь встречается много диких пляжей в маленьких бухточках. В лучшем случае в таких местах стоят соломенные зонтики, вид которых заставляет искать глазами людей в набедренных повязках. Приезжают ли туда на парусниках или спускаются к берегу по каменистым склонам, мы так и не поняли. По крайней мере, тропинки, петляющие среди колючего кустарника безопасными не выглядели.

Если говорить о природе, то после Сарти начались сосновые леса, практически полностью маскирующие каменистую местность. Впрочем, крутые спуски и подъемы опять-таки привели к ущельям и скалам, величественно нависающим над дорогой. И это так не походило на пейзажи Кассандры, что казалось, будто мы попали в совершенно другую страну. На сей раз, мы проехали вдвое больше, чем накануне. Но это была лишь разминка перед более длительным путешествием – в МЕТЕОРЫ.

Когда наша машинка стала взбираться в гору по узкой, извивающейся дороге, мне казалось, что ущелья уже с готовностью открыли свои голодные ротищи. Чтобы не увлекаться мысленными картинами жертвоприношения, я цеплялась взглядом за невиданную красотищу сотворенных древним морем утесов и скал, возвышающихся над равниной. Муж рулил чисто на автомате, умудряясь по ходу запоминать те виды, которые неплохо было бы сфотографировать. Дочь, судя по всему, только и ждала, когда же мы припаркуемся хоть у какого-нибудь монастыря, и весь этот «экстрим» подойдет к концу.

Вслед за огромным туристическим автобусом мы остановились у монастыря Преображения Христа и увязались за какой-то тургруппой. Но уже минут через десять поняли, что рассказываемые на ходу истории и байки о монашеской жизни как-то не для нас. Лично меня не покидало чувство, что мы совершаем нечто кощунственное, вторгаясь в чужое намоленное веками жилище. Ладно, если бы сюда приезжали по паломническим турам и за очень большие деньги. Ан, нет — символическая плата за вход позволяет всем без разбору развлекаться созерцанием икон и предметов быта отшельников. Именно — развлекаться, потому что праздные туристы в большинстве своем далеки от серьезного отношения к Богу. При этом сами монахи вынуждены прятаться от людей в укромных кельях. Да и сколько их осталось? Единицы. Может быть, потому в мире так много бед, что за нас некому стало молиться?

Если уж говорить о красоте Метеор, то она как раз таки снаружи, в самих скалах, подобных которым нет на земле. Вблизи кажется, что они состоят из массы, напоминающей застывший цемент с впрессованными в него ракушками. Почти все утесы имеют обтекаемую форму, а причудливые линии, оставленные водой, похожи на следы от гигантских пальцев – как будто сидел Бог-гончар, крутил на своем колесе кусок глины, водил руками вниз — вверх, да так и бросил свою работу. И вот настал черед людей придать скалам законченный вид: на самых вершинах они выстроили необычные храмы. Будь наша воля, мы бы на пару дней остались в деревне КАСТРАКИ или в городке КАЛАБАКА у подножия Метеор, чтобы вдоволь налюбоваться этими местами. Но, увы, не все удается продумать заранее.

Спустившись с гор, мы завернули в первое же попавшееся кафе – уж больно красноречиво пожилая гречанка, стоящая у дороги, зазывала всех в гости. Решили, что «только перекусим». Заказали сосиски, спагетти и греческий салат. Сосисками оказались домашние колбаски, поджаренные на углях, спагетти – макаронные изделия, напоминающие зерна овса и почему-то с куском баранины, а греческий салат – греческим салатом, но в огромном тазике. Все чисто по-деревенски. Так что спешить к ужину смысла уже не было.

Возвращались мы знакомыми местами. Едва успели еще раз взглянуть на Олимп, как начали сгущаться сумерки, и наш «Ситроен» как-то резко въехал в ночь, не очень-то расцвеченную огнями. Казалось, что в бесконечных апартаментах уже давно легли спать – свет в окошках практически ни у кого не горел. А, может быть, народ где-нибудь веселился. Только город Салоники, как огромный инопланетный корабль, раскинувший в темноте свои гигантские крылья, сверкал и переливался…

Оставшиеся три дня мы просто прощались с морем и пляжем, с уютным бунгало и зеленой лужайкой перед ним, с постоянно цветущими розами и благоухающим жасмином, с гроздьями поспевающего винограда и желтеющими на глазах плодами абрикосов, с величественными пальмами и необыкновенным сосновым лесом. О сосновом лесе – отдельно. Мы-то больше привыкли, что у моря растут пальмы. Здесь они очень красивые, но слишком уж облагороженные — как будто их вчера высадили в землю из гигантских горшков. Сосновый лес – другое дело. Он живой и непредсказуемый. Вот так идешь по нему, идешь, вдыхаешь запах изысканных благовоний, настоянный на хвое, цветах и море, и бац… Откуда ни возьмись – гамак. Совершенно новый. Посмотришь вокруг – вроде бы никто не претендует. И вот лежишь себе, ловишь блики солнца среди мохнатых сосновых лап и просто улыбаешься…

Было ли на отдыхе что-то плохое? При желании, для любой бочки меда, всегда можно найти ложку дегтя. Но в нашем случае недоразумения были столь незначительными, что упоминать о них нет смысла. К тому же связаны они никак не с греками, а как раз таки с нашими соотечественниками. А с них что взять? Возможно, нам повезло с компанией-туропертором «MOUZENIDIS TOURS», которая имеет греческие корни: все было организовано так четко, что просто не к чему придраться. Что же касается хозяина сети отелей «Sani», то рекламные проспекты тоже не врут: свое детище он холит и лелеет.

Одним словом, за три недели я влюбилась в Грецию, пристрастилась к греческому салату, вину «Македоникас» и кофе фрапе, пообещала себе обязательно слетать в Афины, когда похолодает, и окончательно поверила, что во мне течет частичка греческой крови. Наверное, поэтому я взяла небольшой мешочек и набрала в него горстку греческой красновато-серой земли. Должны же греческие корни откуда-то произрастать. Хотя бы чисто виртуально. Теперь эта реликвия хранится у меня в стеклянной чашечке вместе с камешками Эгейского моря и маленькими шишечками, найденными в лесу. Священный микс я поставила рядом с иконой, которую мы купили в магазине-мастерской у Метеор. Написана она монахом с Афона. Очень красивая ручная работа. Всякий раз я смотрю на нее, как на великую тайну и думаю, что в нашем доме она тоже появилась неспроста.