Горнолыжное счастье

О своём первом спуске с горы я вспоминаю довольно часто.Совершив его, я не только приобщилась к замечательному виду спорта и к отдыху зимой в горах, но  и вообще, горные лыжи коренным образом изменили мою жизнь.

  Моё становление на горные лыжи началось ещё в прошлом веке, в далёком 83 году. Тогда   я ,первый год после окончания института, трудилась молодым специалистом. И что-то в январе так захотелось привычных каникул, что работать стало совсем невмоготу. К тому времени у меня, как у активной дружинницы ( была тогда такая организация ДНД - добровольная народная дружина, куда после работы ходили дяденьки и тётеньки с целью заработать лишние выходные дни), накопилось изрядное количество отгулов. И я решила пойти на разведку в профсоюзный комитет, с целью выпросить путёвочку в подмосковный Дом отдыха на пару недель, покататься на лыжах по заснеженному лесу. Председатель профкома сказала мне

 - Ну, и что ты собираешься там делать со старыми клюшниками - ( это не с теми , кто с клюшкой, а с теми, которые с клюкой)- поезжай лучше туда , где много молодёжи.

 - И где же это есть такие места ?-поинтересовалась я .

 - Да вот, есть горящая путёвка в Домбай. Вылет через 3 дня.  -ответила председатель профкома

 -Да, но я же не умею кататься на лыжах !

 - Нет, она ненормальная, - председатель профкома обратилась к своей заместительнице,  - ей предлагают профсоюзную (!) , за 35 рублей (!) , с дорогой (!) путёвку на две недели в Домбай, а она ещё и не хочет ехать !

 - Но у меня ведь даже комбинезона нет !- пискнула я.

 Председатель профкома одарила меня таким  взглядом, что я  немедленно согласилась.

 Начальник отдела  подписал моё заявление на отпуск без проблем, но надо было решать задачу в чём ехать. Молодому поколению трудно себе представить, но в магазинах того времени нельзя было просто так купить даже обычную куртку, не говоря уж о комбинезоне, поэтому после работы я рысью помчалась по магазинам тканей, и (о, чудо !) удалось урвать красный нейлон вполне приличного качества. О синтепоне тогда вообще слыхом не слыхивали - как утеплитель пошёл ватин - и за две ночи я сбацала себе замечательный комбинезон. Теперь к поездке на курорт я была готова. Одиннадцатого января 1983 года началась моя первая попытка приобщения к горнолыжному спорту.

Маленькое отступление - немного   о Домбае:

 Домбай имеет удивительную историю. Название известно еще с древних времен и по-карачаевски означает «зубр». Это связано с тем, что в те далекие времена там обитали целые стада зубров. От этого получила свое название и самая высшая точка Домбая – Домбай-Ёльген (4046 метров над уровнем моря) , которая в переводе означает «убитый зубр». Существует и другая версия, по которой эта местность была названа в честь охотника Домбая, сумевшего убить зубра в одиночестве

 Этот край русские ученые начали исследовать еще в 1896 году. В 30-годы XX-го века Домбай превратился в место, куда люди все чаще и чаще стали приезжать на отдых..

Во время Великой отечественной войны там  шли тяжелые бои.

После войны Домбай продолжал привлекать все новых и новых желающих покорить вершины Эльбруса и Санчаро, пройти маршруты по перевалам Клухор и Марух. Но в Домбай приезжало и много тех, кто просто хотел бы отдохнуть , любуясь живописными горными пейзажами. Со временем там  стали реализовываться проекты по строительству подъемников и гостиничных комплексов, причем гостиницы оформляли приглашенные в Домбай лучшие художники и дизайнеры России, Армении и  Прибалтики.

Домбайская долина расположена у северного подножия Главного Кавказского хребта в южной части Карачаево-Черкесии на территории Тебердинского заповедника, на высоте 1600 метров над уровнем моря. Здесь вечнозеленые леса соседствуют с ледниками, водопадами и горными реками. . Кавказские горы, окружающие Домбай, имеют альпийский рельеф с большим диапазоном высот. Наиболее живописным местом в Домбае является Домбайская поляна, образованная тремя ущельями: Домбая-Алибека, Аманауза и Домбай-Ёльгена.

      Те, кто приезжают в Домбай , сразу видят возвышающуюся над Домбайской поляной вершину Белалакая – символ Домбая. Поляну также окружают пик Кап (3400 м), черная башня Алибек-Баши (3782 м.) и вершина Эрцог (3867 м). С запада Домбайскую поляну замыкает гора Сулахат (3439 м.), контур которой напоминают лежащую женщину. Среди вершин Джаловчат, Эрцог, Алибек-Баши и пика Кап находится ледник Алибек - самый большой в районе Домбая.

Лучшим местом для катания в Домбае считаются юго-западные склоны горы Мусса-Ачитара (3 012 м).

Итак, доехав от Минеральных  Вод на автобусе, я казалась в Домбае. В одноимённом  пансионате, вместе со мной в комнате поселились ещё две девушки, примерно моего же возраста двадцать плюс, уже имеющие большой  опыт катания на горных лыжах. В первый день я сходила в прокат, где мне подобрали лыжи Polsport и ботинки, а на следующее утро , в своём новом красном комбинезоне, я  вышла на гору. Определили меня в   младшую группу чайников, где инструктором была очень приятная молодая женщина Нонна Липовецкая. Очень уж мне тогда понравилась её красивая фамилия, и мне тоже захотелось такую.

Надо сказать, что со спортом я не дружила никогда. Физкультура в школе и в институте была самым ненавидимым мною предметом. Поэтому не было ничего удивительного, что на второй попытке съехать плугом с пригорочка в лягушатнике, я упала , неловко вывернула ногу в колене, лыжи не отстегнулись, и я получила травму.

На этом моё катание на лыжах в Домбае закончилось. Зато я была  героем дня - первая травмированная в нашем пансионате -  ходила, хромая. Отдыхающие, интересовались, где я получила травму, ( стыдно было признаваться, что повредила ногу, не выходя из лягушатника) и выражали мне своё сочувствие.  Было чертовски приятно. Потом стали появляться и другие травмированные, даже с поломанными руками и ногами, и я со своим коленом уже не вызывала никакого  интереса.

У нас с моими соседками образовалась замечательная компания. Утром все поднимались на гору , и я тоже - загорала, исполняла роль фотографа, мне сдавали мешающие вещи. А ночами в нашу комнату набивалась куча народу, мы пили красное сухое вино, закусывали   его  подсолнечной халвой и пели песни под гитару (вот тогда я приобщилась ещё и к бардовской песне). Несчастный сосед за стенкой, лет сорока пяти ( тогда он казался мне уже глубоким стариком), стучал горнолыжным ботинком и кричал : «Ну дайте же , наконец, спать, садисты !»

 Январь не самое лучшее время в Домбае. Поэтому , когда случалась плохая погода, и склоны были закрыты, мы гуляли по лесной дороге к соседней турбазе,  любуясь великолепной природой, и вдыхали поразительный по чистоте воздух, играли в снежки, валялись в снегу , короче замечательно проводили время. И хотя мне не удалось в тот год научиться кататься на лыжах, мне так понравилось отдыхать зимой в горах, что я решила для себя не оставлять попыток присоединиться к замечательному братству горнолыжников.

Моё возвращение Москву наиболее точно можно было выразить словами Юрия Визбора :

Здравствуйте, хмурые дни,
Горное солнце, прощай!
Мы навсегда сохраним
В сердце своем этот край.

 Было грустно, тоскливо, хотелось обратно в царство солнца, снега и голубого неба. Но  буквально через неделю, я познакомилась с молодым человеком, жившим в нашем огромном 9-этажном 16-подъездном доме , оказавшимся большим любителем горных лыж и к тому же ещё носившим  фамилию Липовецкий, который   впоследствии  стал моим мужем. Сбылось то, чего я пожелала в Домбае. Мистика.

Вторая моя попытка встать на горные лыжи произошла через год. Вместе с моим тогда ещё пока не мужем и его друзьями мы купили путёвки в Армению, в Цахкадзорский «Пансионат матери и ребёнка» ( ну надо же было дать такое название !). Буквально в последний момент на работе у ещё не мужа начались какие-то проблемы, он не поехал, и шефство надо мной было поручено коллективу.

Цахкадзор ( в переводе с армянского- долина цветов) – курорт, расположеный в 50-км от Еревана в живописном каньоне Цахкуняц на высоте 1845 м над уровнем моря, у подножия горы Тегенис , среди девственных лесов и альпийских лугов, которые в древности были местами охоты армянских царей Аршакидов. Максимальная высота Тегениса- 2900 м, это вторая по высоте точка в Армении.

С вершины третьей очереди Тегениса виден Арарат и его долина. Вся Армения, как на ладони: огромный высокогорный и ярко-синий Севан, Большой Арарат (Масис) и Малый Арарат (Сие). В 80-е годы прошлого века Цахкадзор был очень популярным горнолыжным курортом, где практически не было очередей на подъёмник и который очень подходил для начинающих лыжников.

     И опять , как и год назад, я получила в прокате лыжи Polsport , палки , ботинки  Alpina и была определена в группу чайников, а друзья поднялись на подъёмнике наверх. Вот вроде бы всё просто: встала, свела лыжи, согнула ноги в коленях и поехала.  Но увы, непослушные лыжи, непослушные ноги - в этот раз моя попытка съехать плугом закончилась тем, что, не сумев затормозить, я заехала в густые кусты, растущие в самом низу лягушатника, где и упала. Выбраться самой из зарослей мне не удавалось ( было непонятно где лыжи, где ноги, а где ветки), а в обязанности инструктора, видимо, не входило доставать из кустов  неуклюжих чайников.

Так , барахтающейся среди веток, меня и обнаружили мои шефы, спустившись первый раз с горы. Доставать из кустов они меня тоже не стали, сказав, что спасение утопающих дело рук самих утопающих. И направились к подъёмнику.

Мои собственные попытки выбраться оказались безрезультатными. К тому же мне ещё мешал мой собственный хохот, потому что я представляла себе как моё барахтание выглядит со стороны, и уже изнемогала от смеха. Поэтому я смирилась со своей участью и просто залегла в зарослях, где меня и нашли  ,вновь спустившиеся с горы, друзья. В этот раз они меня всё-таки вытащили, отбуксировали к инструктору и снова пошли на подъёмник.

Все мои последующие попытки съехать заканчивались всё в тех же кустах. Моим шефам настолько уже надоело , спустившись, видеть среди веток лежащую фигуру в красном, что они мне сказали : «Всё, едешь с нами ». И я   послушно потопала к подъёмнику. Подъёмник тогда был самый примитивный, не тормозящий на станции для посадки, он раскачивался, скрипел. И поскольку на лыжах я могла только стоять, и о том, чтобы  самостоятельно отъехать от кресла не могло быть и речи, то на сиденье меня грузили двое , а наверху снимали трое мужчин. Наконец меня поставили лицом к подножию горы, ещё раз показали как нужно  согнуть колени, как скользить и тормозить, оставили со мной одного добровольца, и вся группа красиво поехала вниз.

Оставленный доброволец довольно долго и терпеливо мучился со мной. Раз за разом он показывал мне технику спуска, но как только лыжи начинали разгоняться, я тут же забывала о теории и  от страха садилась на попу. Мой инструктор поднимал меня, ставил на ноги,   снова и снова  показывал как нужно съезжать. Но и самому ангельскому терпению  может придти конец, имея дело с таким экземпляром как я. Поэтому в один , далеко не прекрасный для  меня момент, мой шеф сказал мне : «Всё, я больше не могу, иди пешком .» И уехал.

Мне ничего не оставалось, как снять лыжи и топать вниз. Ярко светило солнце, искрился снег, мимо меня  проезжали лыжники в разноцветных костюмах. А я уныло плелась с лыжами на плече и грустно размышляла о том, что, видимо, кататься мне не дано и удел мой стоять на горе как монумент Ришелье, обвешанной фотоаппаратами и куртками.

Когда я, наконец, добралась до подножия горы, выяснилось, что последний автобус в пансионат уже уехал,  мне пришлось ещё и тащиться в ботинках ( ни о каком переключателе "ходьба-катание" тогда никто слыхом не слыхивал)  несколько километров пешком. А в довершение всего,  я опоздала на обед в пансионате, и , чтобы не остаться голодной, пришлось бежать в магазин и покупать себе что-то пожевать.

Если бы мне в это время попался кто-нибудь из моих шефов, которым было поручено опекать меня, а не бросать на горе, я бы их порвала как Тузик грелку, до того я была злая.

Но шефы  благоразумно сидели в своих комнатах. Весь вечер я дулась на них, но утром снова вместе со всеми поехала на гору.

Надо отметить, что у друзей моего мужа тогда уже имелся большой опыт обучения собственных жён катанию на лыжах. А может они интуитивно почувствовали, что чем больше они со мной будут нянчиться., тем меньше от этого будет толку. И доведя меня накануне до белого каления, они таким образом включили во мне механизм здорового самолюбия, азарта и желания научиться кататься во что бы то ни стало.

 Уж не знаю, что в большей степени сыграло свою роль, а только я встала на лыжи и поехала. И у меня получилось затормозить. А потом повернуть. А потом я сама, потихонечку, доехала до самого низа и ни разу не упала. А потом я поднялась на подъёмнике и съехала ещё раз. И ещё, и ещё ! А когда я почувствовала себя на лыжах   совсем уверенно и мне удалось поставить ноги параллельно, мой восторг нельзя было описать словами. Я испытывала дикую,  щенячую радость! Я научилась ! Я смогла ! Я теперь буду кататься на горных лыжах ! В тот день я была самым-самым счастливым человеком на свете.