Во время недавней командировки на Кипр удалось выкроить один день для посещения северной части острова.

Остров совсем невелик, поэтому поездка до столицы государства Кипр – Никосии занимает чуть больше часа. Этот город во многом уникален – во-первых, он разделен на две части – турецкую и греческую, раздел проходит по демаркационной линии, известной как Зеленая линия, которую внутри для верности охраняют войска ООН. Во-вторых, город совершенно официально имеет три наименования – Никосия и Лефкосия с греческой стороны и Лефкоша — с турецкой. Раньше, до войны с Турцией, на Кипре мирно уживались греки-киприоты и турки-киприоты, но после войны в конце 70 г.г., Турция захватила треть острова — его северную часть, выгнала оттуда всех греков и приказала всем туркам-киприотам, живущим на юге, переехать на север. Так и живет с тех пор разделенный остров с разрезанной пополам столицей — войны нет, но мира тоже нет.

Переезд в северную часть столицы через пункт Св. Дометнаса не занимает много времени и не требует никаких штампов в паспорте, и вот за окном уже проносятся вывески на турецком языке, а ярко-красные турецкие флаги развеваются везде, где только можно. Мы находимся на территории никем не признанного государства Турецкая республика Северный Кипр. В качестве самостоятельного государства его не признает ни одна страна в мире, кроме Турции. Поэтому, обиженные турки придумали неординарный PR-ход – на склонах близлежащей горы они нарисовали два гигантских флага – Турции и Северного Кипра – эти рисунки великолепно видны и со стороны Никосии. Говорят, что в южной части города квартиры с таким провокационным видом продают со значительной скидкой.

Сразу бросается в глаза обилие колючей проволоки вдоль дороги, множество военных и грозные надписи – «Не ходить, не фотографировать!». За окном мелькают слегка замаскированная военная техника и многочисленные фигурки солдат в камуфляже, сидящие, стоящие и бегающие по полям и рощицам. Для верности в наш автобус посажен турок, который говорит, где можно фотографировать, а где нет, только в его сопровождении автобус может передвигаться. Направляясь сюда, я именно так и представлял эти места – местность, напичканная турецкой военщиной, и покинутые города, в которых ютятся турецкие старики, доживающие свой век.

Военные точно есть, а вот с городами все не так однозначно – турецкая часть Никосии живет и процветает, построены десятки новых домов и, похоже, жизнь в них кипит. Гид сообщает, что никакого авиасообщения с северной частью острова нет – врет, однако. В самой Левкоше и чуть севернее есть два аэропорта, откуда можно улететь в континентальную Турцию. Очень скоро автобус начинает карабкаться по узкому и опасному серпантину в горы Пентадактилос (пять пальцев) — виды такие, что дух захватывает, но фотографировать нельзя под угрозой конфискации фототехники. Наш сопровождающий успокаивает: выше будет еще интереснее, и там можно будет достать фотокамеры. Впереди нас ждет свидание с замком Св. Иллариона – христианского отшельника, место жизни и упокоения которого оказалось на турецкой стороне.

Остатки древних стен высятся на неприступных скалах – штурмовать это укрепление даже сейчас кажется очень трудным, а раньше? Поражает, как в средние века люди строили такие сооружения в труднодоступных горах. Во многих местах постройки сохранились очень хорошо, я получил неописуемое удовольствие, бродя по узким галереям вдоль крепостных стен, заглядывая в бойницы, пробираясь по заброшенным и полуразрушенным подвалам, ныряя в полутемные переходы и проходя под высокими арками, сложенными из необработанного камня. В некоторых помещениях стоят куклы, которые демонстрируют немудреный быт древних феодалов – жили они просто, но со вкусом, интересное зрелище. Вообще, замок – это рай для искателей приключений, здесь все буквально дышит тайной. Ведь люди, причем не самые бедные, жили здесь сотни лет, и возможно, в одной из древних бугристых стен скрыт клад, который ждет своего открывателя. На счет кладов – это мои фантазии, а вот скелеты рыцарей, замурованных в каменных нишах, говорят, здесь уже находили – тоже интересные находки.

Панорама, которая открывается из древних бойниц и окон, просто поражает воображение, ведь далеко внизу, в чуть туманной дымке, раскинулся необыкновенной красоты залив, на берегу которого белеют силуэты древней Керинии. Сочетание серо-зеленых сосен, окружающих замок, синеющего вдали моря, голубого неба и белых городских построек завораживало настолько, что невозможно было отвести взгляд, а затвор фотоаппарата щелкал без перерыва.

Замок состоит из трех уровней, мне удалось обследовать только два нижних, залезть на верхний уровень – туда, где находится самая высокая башня John,s Tower (732 м), не хватило времени, а жаль — исключительно интересное место.

На Кипре все близко: не успел наш шустрый автобус скатиться с крутой горы, где мы только что любовались с высоких башен замка Св. Иллариона панорамой морского залива и Керинии, раскинувшейся на его берегах далеко внизу, как за окном замелькали окраины этого города, который турки теперь называют Гирне. Вблизи картина оказалась еще лучше, чем сверху: неширокие тенистые улочки застроены уютными виллами, между которыми возвышаются новенькие мечети с минаретами, подпирающими голубое небо, плюс неповторимая синева моря, издалека манящая туристов. Много слышал, что на севере стоит множество покинутых греками-киприотами домов, но увидел только один бесхозный домик, он стоит без крыши, а внутри растут сорняки.

Этот пейзаж уже совсем не походил на мои представления о сумрачном и полуразрушенном севере Кипра, оккупированном зловредными турками. Зазвучал голос гида, и туристы привычно повернули голову налево — сквозь придорожные деревья замелькал силуэт великолепного строения в готическом стиле, напоминающего средневековый замок и крепость одновременно. Это следующая цель нашего «северного» путешествия — аббатство Беллопаис, расположившееся в одноименной деревушке. Даже издалека строения очень красивы, кроме этого, видно, что в центре аббатства возвышаются четыре высоченных и статных пирамидальных тополя. Аббатство было основано в 13 веке орденом августинцев, и в период расцвета его населяли неимоверно строгие монахи — им даже разговаривать не разрешалось. Лишь настоятель монастыря имел право голоса в общении с внешним миром. Если, не дай Бог, монаху приходили на ум срамные мысли, он должен был до одури смотреть на страшных химер, которые сохранились до наших времен. Долгое время монахи-молчанники ревностно исполняли свой обет и работали на благо монастыря, наполняя сотни бочек в необъятных подвалах ароматным и хмельным монастырским вином. И вдруг…, как повествуют летописи, что-то треснуло в налаженной жизни — первым делом монахи стали разговаривать, потом откупорили винные запасы и такие оргии стали закатывать, что даже местные жители удивлялись. Братья по вере порой в усмерть упивались. На огонек к ним крестьянки потянулись, тут и демографический взрыв в деревушке приключился — да все детишки, как на подбор, на самых разгульных монахов сильно походили. Прослыл об этих безобразиях Папа Римский, да снарядил инспекцию к ним, только не успел корабль приплыть и наказать ослушников — захватили эти места турки и выгнали монахов-алкоголиков прочь из аббатства. А великолепные монастырские стены большей частью сохранились до наших дней, огромный трапезный зал до сих пор используется в качестве концертной площадки — акустика здесь великолепная, а вид из окон на море — вообще бесподобный. Также сохранилась церковь с иконостасом, там и сегодня проходят службы.

У ворот аббатства есть небольшое кафе, в нем хозяйничает старенький дедушка Рифат — ему уже за 80, но он по-прежнему бодр и с удовольствием угощает каждого посетителя натуральным лимонадом по 2 евро за стаканчик. Считается, что в тени деревьев именно этого кафе Лоуренс Даррел писал самые известные путевые заметки о Кипре — «Горькие лимоны». В соседнем кафе тоже подают лимонад, но уже по 1,5 евро, оно и понятно, ведь атмосфера в нем совсем не та — ни одна литературная строчка в голову не приходит. Зато сидят два турка и лениво перекидываются в карты (наверно в турецкого дурака играют), и искоса поглядывают на туристов, спешащих к монастырю. Отведал и я заморского напитка – вкусно, но наш Буратино был не хуже 30 лет назад. Находясь в южной части острова, не раз слышал, что на севере все намного дешевле, однако это оказалось мифом. Несмотря на то, что на севере в ходу турецкие лиры, торговцы охотно берут и евро, соответственно и цены привязаны к курсу европейской валюты: чашечка великолепного кофе -1-1,5 евро, кружка пива 2,5-3 евро, горячее блюдо — 10-15 евро.

Деревенька Беллопаис производит очень приятное впечатление, так и хочется присоединиться к картежникам и никуда больше не уезжать, но надо двигаться к самому синему морю, на берегу которого высится огромная морская крепость, построенная византийцами – замок Гирне. По достоинству оценить ее истинные размеры можно только отойдя подальше, либо забравшись на самый верх необъятных оборонительных валов, возведенных из желтого камня. Стены несокрушимым квадратом охватывают просторный крепостной двор, попасть в который можно только по неширокому каменному коридору, который в военное время легко было защищать от врагов, либо вообще завалить камнями.

Во дворе к циклопическим стенам пристроены казематы, в которых располагаются экспозиции: музей пыток – это зрелище для детей, и музей затонувшего корабля, который в 4 веке до н.э. затонул на подходе к порту с грузом амфор, и был обнаружен только в 20 веке – здесь и взрослым будет интересно. Считается, что это самое древнее судно, поднятое человеком со дна морского. Кроме этого, внутри крепости можно посетить недавно отреставрированную ранневизантийскую церковь Святого Георгия, имеющую в плане форму креста. Сама церковь не производит особого впечатления, но путь к ней через полутемные каменные коридоры и переходы весьма занимателен. Между тем, самое захватывающее в крепости — это прогулка по периметру стен, особо смелые могут перелезть через поручни и с замиранием сердца пройтись по самому краю стены, иногда поглядывая вниз, туда, где прогуливаются пешеходы, с высоты кажущиеся совсем небольшими. Главное — не споткнуться о неровные камни и чтобы голова не закружилась.

Вид, который открывается взору просто сногсшибательный. Стоишь на краю пропасти, под ногами канал, отгороженный длинным молом от открытого моря, шхуны застыли на неподвижной воде, сверху их мачты без парусов смотрятся очень необычно. А прямо, насколько хватает зрения — бесконечное сине-зеленое море, подернутое барашками небольших волн — крепость в средние века защищала город от арабов и пиратов, представляю, какой ужас она внушала разбойникам, плывущим на утлых суденышках. Справа — изрезанный бухтами берег, а слева искусственная гавань (harbor), в ней теснятся и трутся бортами яхты, рыбацкие шаланды и небольшие кораблики.

Морской бриз, гуляющий в вышине, приятно освежает тело, разгоряченное бесконечными переходами по узким лестницам, соединяющим крепостные редуты. Кажется, что включен гигантский кондиционер, который неустанно обдувает туристов, бесстрашно карабкающимся по крепостным валам. Так бы час стоял, представляя себя дозорным, ожидающим нападения супостатов, но если повнимательнее приглядеться к гавани, можно подыскать себе занятия и поинтересней. Ведь там — на берегу, расположены бесчисленные кафешки, которые поджидают туристов, зажаренных на солнце, обещая страждущим путникам запотевшую кружечку национального напитка — пива Эфес.

Напоследок решил запечатлеть вид марины и древнего моста, ведущего в крепость, но это оказалось не просто — и так объектив направлю, и эдак, все нужный ракурс не найду. Сейчас, думаю, обопрусь на древнюю кладку, чуть высунусь за край крепости — вот и отличный кадр «в кармане». Зачем-то я решил проверить прочность кладки — оказалось, что некоторые верхние камни едва держатся — если бы нажал из них, через секунду мои раздробленные кости лежали бы у подножия крепости — повезло, однако.

Покинув крепость, прогулялся до конца мола, где стоит небольшой маяк, полюбовался пузатыми башнями, стоящими по углам крепости, поглазел на одинокого рыбака, который, стоя по колено в волнах прибоя, ловил рыбу на удочку, а затем, утомленный беготней под жарким южным солнцем, удобно расположился в тени кафе на набережной. Не стоит, наверно, говорить, что я решил продегустировать настоящее пиво Эфес, к счастью, оно оказалось совсем не тем пойлом, напоминающим мыльный раствор, которое продают у нас — это было настоящее произведение пивоваренного искусства, чуть горьковатое, освежающее, чуть хмельное и бодрящее. К слову сказать, турецкие официанты очень трепетно относятся к этому напитку — если турист заказывает европейское пиво, они удивляются и даже обижаются. Пиво — класс, вид тоже отличный, настроение на пять с плюсом — великолепная поездка получилась за 70 евро. В качестве сувенира купил знаменитый турецкий лукум – цена такая же, как и на юге – 10-12 евро/кг, но вкус – лучше.

Впечатлений от экскурсии — море, и совершенно ясно одно: если бы я не посетил северную часть Кипра, то остров остался бы для меня всего лишь блеклым, ничем не примечательным пятном на карте Средиземного моря. Турецкая часть оказалась совсем не такой, как представлялось ранее, очень приятно, когда неверные стереотипы развеиваются как дым. Керинию, без преувеличения можно считать настоящим средиземноморским курортом, причем значительно лучшим, чем Лимассол, в котором я провел целую неделю.

Возвращаясь на родину, по дороге в а/п Ларнаки я заметил мечеть, стоящую на берегу пересохшего соленого озера, естественно, тут же уговорил таксиста заехать туда. Говорят, на этом озере живут фламинго, но в сентябре воды там не было, соответственно, птицами даже и не пахло. Зато на берегу, в обрамлении припорошенных песком и солью пальм, выстроена великолепная мечеть. По легенде много веков назад на этом месте закончила свой жизненный путь тетя пророка Мухаммеда, и с тех пор это место считается святым у мусульман. Правда, сейчас оно не пользуется былой популярностью, ведь все мусульмане живут на северной части острова. Регистрация на рейс была омрачена мелким недоразумением – по электронному билету меня отказались сажать на рейс, хорошо, что проблема быстро решилась, оказалось, что киприоты неверно ввели мою фамилию.

Стоя на трапе самолета, я напоследок вдохнул морского воздуха, наполненного терпкими ароматами, и еще раз полюбовался морем, которое плескалось совсем рядом со взлетной полосой. Оставалось только сказать: «Ясос (пока), Сайпрус, наверно я еще вернусь…»